Кто бы или что бы это ни было, оно ушло. Тревожное чувство, заставившее Этана оборвать стройную цепь умозаключений, пропало. В комнате остались только хозяин и его верный слуга.

– Что думаешь по этому поводу?

Если бы у Этана была душа, он мог бы сказать, что у него неспокойно на душе. Но получеловек-полубог не имел ни сердца, ни души, поэтому был выше всех этих человеческих слабостей и сомнений.

– За нами охотится кошка. – В отличие от своего господина Мелиус олицетворял собой само спокойствие. – Которая в конечном итоге настигнет нас и проглотит.

Несмотря на чрезвычайную серьезность ситуации, Этан улыбнулся:

– А после того как она сожрет нас, эта тварь замахнется на сферу Хаоса – и в конечном итоге взорвется. Отличная интерпретация увиденного, только мне бы хотелось услышать твои соображения по этому поводу, а не дословное описание сценки из театра теней.

– Ни таинственная кошка, ни тот, кто показал нам ее, скорее всего, не принадлежат Хаосу.

– Этого не может быть. – Этан не мог допустить подобной мысли, потому что она ставила под сомнение основы мироздания.

– Как скажете, мой господин. – Мелиус почтительно склонил голову, чем еще больше разозлил своего хозяина.

– Объяснись!

– Фаса и Алт не стали бы посылать кошку, чтобы убить нас. У богини есть файты и гольстерры, а повелитель Хаоса наверняка бы явился сам. Если мне не изменяет память, не в характере владыки всего сущего посылать какое бы то ни было животное, чтобы уладить собственную проблему. Обычно лорд Хаоса лично разбирается со своими делами. К тому же непонятна природа таинственного доброжелателя, предупредившего нас об опасности. Он явно не смертный – это не подлежит никакому сомнению.

– Думаешь, в нашу игру вмешался кто-то еще? – Гнев Этана прошел так же быстро, как вспыхнул.

– Безусловно. Но пока нам неизвестны ни его имя, ни мотивация, будем отталкиваться только от того, что есть. А именно – остерегаться охотницы, идущей по нашему следу.

– Ты уверен, что это обычная кошка, а не какой-нибудь более крупный хищник?

– Скорее всего, именно кошка. Таинственный доброжелатель вряд ли ставил перед собой цель ввести нас в заблуждение. Если бы он желал нашей смерти, то просто мог промолчать.

– Ну хорошо. Допустим, тот, о ком мы говорим, не смертный и может предвидеть будущее, когда это не под силу даже самим богам. Но должна же у него быть какая-то цель! Не может быть, чтобы это предупреждение было просто детской забавой, капризом избалованного ребенка, решившего вдруг ни с того ни с сего поиграть судьбой целого мира.

– Мой господин... – Файт вновь почтительно склонил голову, всем своим видом выражая смирение. – Простите за банальность, но в нашем мире ничто не делается и не происходит просто так – из-за каприза или по прихоти. У каждого события есть свое объяснение, и если в данный момент нам непонятен замысел таинственного незнакомца, это еще не значит, что его нет.

– Возможно, ты прав, а может, и нет. – Лоб Этана прорезала глубокая морщина, признак того, что он явно не в духе. – Но кем бы ни была эта кошка, со временем мы и так все узнаем. А прямо сейчас нужно как можно скорее покинуть это место. Если наше убежище обнаружил один, нет никакой гарантии, что сюда не придет кто-то другой. Бери футляр – и уходим.

За окном по-прежнему шел нескончаемый дождь, а в комнате было тепло и уютно, так что не хотелось покидать мягкое кресло, не говоря уже о том, чтобы выйти наружу. Но для тех, кто ступил на дорогу изгоев, не было сиюминутных желаний и не имело значения ничто, кроме целенаправленного движения вперед. Которое в конечном итоге должно было привести их к вершине мира или же низвергнуть в бездонную пропасть вечного мрака.

К утру скончались еще трое тяжелораненых, так что из тысячи лучников, месяц назад вставших под знамена Хаоса, осталось всего двадцать три человека. Если считать и командира – двадцать четыре. Из которых только я, Свен и Карт находились в более или менее приличной форме. Все остальные имели ранения легкой и средней степени тяжести.

Как ни странно, с приходом нового дня сознание Карта прояснилось. Так что, если не считать временного помутнения рассудка, его разум сумел выстоять под натиском безумия. Именно Карт и разбудил Свена, когда в расположение нашего лагеря пожаловал нежданный гость.

Казалось, я только на мгновение закрыл усталые веки, рухнув в объятия милосердного сна, подарившего покой и забвение, как сразу же бесцеремонная рука энергично затрясла меня за плечо, вернув к жестокой реальности серого утра.

– Что нужно? – невнятно пробормотал я, не открывая глаз и намереваясь снова нырнуть в спасительно-темную пропасть забытья.

– Вставай, у нас гость! – Свен на правах старого друга с глазу на глаз мог позволить себе подобную вольность.

Кто бы ни был этим гостем, я понял, что уснуть все равно не удастся – нечего даже и пытаться.

– Кого принесло в такую рань?

– Имура.

– Наш пушистый друг пришел выразить свои соболезнования? Или же поделиться собственным горем?

– Думаю, ни то ни другое. Вид у него какой– то недобрый. – Свен очень удачно изобразил на дице поддельный испуг, так что впервые за последние несколько часов я улыбнулся. – Кстати, есть еще одна хорошая новость.

– С каких это пор прибытие незваных гостей приравнивается к хорошим новостям?

– Карт пришел в себя – это раз, а гость... Ты ведь, наверное, догадываешься, зачем он сюда пришел. Я уже шепнул пару слов нашим, так что минимум пять луков мы выставить сможем. Не бог весть что, но более чем достаточно, чтобы разделаться с облезлой кошкой.

Если еще день или два назад мне бы даже в голову не пришла подобная мысль, то сейчас я нашел ее совершенно естественной. Старый Эш был тысячу раз прав, когда говорил, что меня изменит не потеря осколка души, а эта проклятая война.

– Узнаем, что ему нужно, и... – Я выдержал многозначительную паузу, смысл которой был ясен нам обоим.

– А может, сначала нашпигуем его стрелами, а только потом, склонившись над умирающим, поинтересуемся, с чем к нам пожаловал незваный гость? Этот вариант, если честно, нравится мне намного больше. Мы ведь не благородные рыцари, великодушно предоставляющие противнику право первого удара. Может быть, были ими когда-то – в прошлой жизни или в далеком детстве, но сейчас все изменилось.

– Да, сейчас действительно все изменилось, – задумчиво повторил я последнюю фразу старого друга, – но убить имура мы еще успеем. Сначала все же надо поговорить.

– Как знаешь. – Было видно, что Свен не одобряет мое решение, но спорить он не стал – я по-прежнему оставался его командиром.

– Начнете стрелять, как только нож упадет на землю. – Я вытащил ритуальный кинжал, подарок вождя гоблинов. – До тех пор, пока я не подам сигнал, ничего не предпринимать.

– Однажды ты уже ходил на переговоры и так и не дал отмашку. – Свен имел в виду мою первую встречу с имурами. – Пожалуйста, не повтори своей старой ошибки сейчас. Мы все с нетерпением будем ждать условный знак.

– Не сомневайся, на этот раз все будет не так, как тогда.

– Будем надеяться, – бросил через плечо Свен, выходя из палатки.

Я выдержал паузу, дав ему возможность отойти на приличное расстояние, после чего отдернул полог своего шатра и шагнул навстречу утру, окрашенному все той же неизменной серой палитрой, ставшей за последнее время для меня вполне привычной и обыденной.

Гость терпеливо ждал в некотором отдалении, не выказывая никаких признаков беспокойства или нетерпения, и в первый момент я не узнал стоящего вполоборота имура. А затем он обернулся на звук шагов, и, увидев Динкса, я испытал двойственное чувство – радости и тревоги. Радости, потому что это был именно тот имур, смерти которого я желал как никого другого, а тревоги – оттого, что точно знал: где-то рядом наверняка находятся телохранители, для которых не составят особого труда разделаться с пятью лучниками.

Свен ошибался, полагая, что мы выступаем в качестве охотников. Динкс был слишком хитер, чтобы довольствоваться ролью глупой дичи. И пришел сюда не просто обменяться любезностями, а с конкретной целью. Это было видно.

Я уже имел возможность наблюдать за действиями Лама, когда он сражался с ящерицей-убийцей. Даже если телохранитель один, а не двое, как обычно, шансов у нас все равно нет. Никаких. Имуры намного сильнее людей, а телохранители Динкса были одними из лучших воинов, которых мне вообще когда-нибудь приходилось видеть. Свен пропал из зоны моей видимости, поэтому я не мог поручиться, что он еще жив. И прямо сейчас во всем лагере остался всего лишь один живой человек.

– Обиделся на гольстерров? – вместо приветствия участливо спросил я, с интересом рассматривая запекшуюся кровь на ритуальном кинжале – страшном подарке Мгхама – предводителя гоблинов.

– Скорее на тебя.

– А что так? – Я оторвался от созерцания лезвия, переведя взгляд на собеседника.

– Полагаю, на нем кровь имура? – задал он встречный вопрос. – Того, кому ты предательски перерезал горло в центре нашего лагеря.

– Какая поразительная осведомленность! – Казалось, моей радости нет предела. – Какой-то счастливчик выжил в самом центре ада, а потом, трусливо поджав хвост, побежал жаловаться могущественному начальнику на плохого, бесчестного человека. До этого момента я полагал, что имуры – воины, а не мелкие соглядатаи, но, видимо, заблуждался.

– Зачем ты пришел в наш лагерь? – Динкс не обращал внимания на мои оскорбления, потому что уже давно все для себя решил.

Стоящий напротив него человек жил лишь до тех пор, пока отвечал на вопросы, остальное не имело значения.

– Собирался зарезать генерала Тиссена. – У меня тоже не было причин лгать, поэтому я сказал чистую правду. – Гоблинский нож – прекрасное оружие, чтобы отправлять на тот свет как врагов, так и друзей. Я имел счастье в этом лично убедиться, когда этой самой рукой избавлял от мучений своих людей, у которых не было шансов выжить. Нас вбила копытами в землю тяжеловооруженная конница, а гордые имуры, спрятавшиеся за нашими мертвыми телами, остались целы. Наверное, за всю историю этого мира ни один человек не испытывал такой чистой и светлой радости, как я, когда увидел падающих с неба гольстерров. Воистину, для меня они явились посланцами неба.

– Ты знал, что они придут?

– Конечно! – Я криво усмехнулся. – Мне нашептала об этом сама Фаса. «Иди к имурам, там встретишь гольстерров, – сказала она. – Оставайся в самом эпицентре бойни, чтобы увидеть все собственными глазами, поверь, это будет незабываемое зрелище».

На какое-то мгновение мне показалось, что Динкс смутился, но быстро взял себя в руки:

– Почему гольстерры не тронули тебя?

– У нас разговор на равных, или ты считаешь меня маленьким мальчиком, которого имеешь право отчитать за малейшую провинность? То, что ты являешься в некотором роде духовным отцом, подтолкнувшим человека к присяге Хаосу, еще не дает тебе права считать себя выше меня. – Все мое напускное веселье разом пропало, потому что разговор стремительно приближался к кровавой развязке. – И, кстати, то, что ты собираешься убить меня, тоже не играет особой роли. Не в первый раз имур приходит за жизнью Хрустального Принца, так что в этом нет ничего нового. По крайней мере, для меня. – Последние слова я произнес уже совершенно спокойно.

– Если ты не ответишь на мой вопрос, то твои люди, вместо того чтобы умереть легко и быстро, будут очень долго страдать. И рядом не найдется никого, кто смог бы помочь им избавиться от мучений, потому что жертвенный нож я заберу с собой.

– Пара телохранителей? – сам не знаю зачем спросил я.

– Один. Но ты же знаешь Лама. Для него нет ничего невозможного.

– Да. Знаю. – Мой голос звучал настолько глухо и безжизненно, что, будь я в нормальном состоянии, ни за что бы не узнал его.

Но сейчас мое состояние нельзя было назвать нормальным, потому что я оказался в ловушке, из которой не было выхода. Проклятый имур все рассчитал точно, не оставив противнику ни единого шанса.

В подавляющем большинстве случаев на войне побеждает не армия, а полководец. Наш печальный пример лишний раз подтвердил эту истину. Лучников было больше. Но план Динкса оказался лучше.

Я еще не успел толком проснуться, поэтому не сориентировался в ситуации. А Свен... Он был хорошим охотником, имел быструю реакцию и превосходные рефлексы, но всего этого оказалось недостаточно, когда речь зашла об общем руководстве операцией. Он был прекрасным заместителем, но настоящий командир из него бы не получился. И теперь уже никогда не получится.

Моя рука, сжимавшая рукоять кинжала с такой силой, будто хотела его раздавить, побелела от напряжения и бессильного гнева. А затем я сделал то, что скорее являлось жестом отчаяния, нежели осознанным действием, – пальцы разжались, и ритуальный кинжал полетел вниз.

Лам был профессионалом до мозга костей. Поэтому думал и действовал он, как и положено профессионалу. Если бы речь шла о картах, то он был бы тузом в колоде, побить который могла только шестерка, другими словами – непредсказуемый и оттого предельно опасный дилетант.

Прикажи Динкс сразу убить всех людей, все было бы по-другому, но приказ звучал иначе: «Нейтрализовать». И Лам в точности его выполнил. Без особого труда вычислив позиции всех пятерых лучников, он отключил их. Телохранитель не учел только одного – раненый Тайл был слишком слаб, чтобы Свен включил его в свою группу, но его желание отомстить имурам было настолько велико, что он не успокоился, решив во что бы то ни стало внести посильный вклад в уничтожение одного из предателей.

В отличие от пятерки лучников, затаившихся за палатками, обращенными к западной стороне лагеря, юноша решил зайти с другой стороны.

Оставляя на пыльной земле тонкую полоску кровавого шлейфа, Тайл с трудом доковылял до намеченного места. Он был слишком слаб, поэтому, достигнув позиции, почти сразу потерял сознание.

Лам, разумеется, видел бесчувственного юнца, истекающего кровью, но, так как тот не имел при себе оружия, опытный имур не обратил на человека внимания. Эта незначительная оплошность в конечном итоге решила исход противостояния.

Лезвие ножа воткнулось в землю – и ничего не произошло.

– Это ведь был условный знак? – Впервые за весь разговор Динкс позволил себе вежливую улыбку. – Во время нашей первой встречи ты не дал отмашку, поэтому решил попробовать сейчас.

Я молча смотрел на этого спокойного, уверенного в себе имура и жалел только об одном – что не приказал Свену убить его сразу.

– Вы, люди, слишком предсказуемы. И в этом кроется главная слабость вашей расы. Не скрою, в первый раз ты удивил меня, но сейчас...

Камень размером с голубиное яйцо ударил в затылок Динкса.

У Тайла действительно не было никакого оружия, кроме рогатки, заткнутой за пояс. С помощью этого нехитрого приспособления мальчишки охотятся на мелких птиц и кроликов. Но в умелых руках даже такое примитивное оружие может если не убить, то по крайней мере на некоторое время вывести противника из строя.

Раздался глухой щелчок, и голова имура дернулась вперед. После чего ватные ноги подкосились, не выдержав веса тела, и потерявший сознание Динкс рухнул на землю.

Если бы я опоздал хотя бы на секунду, все было бы кончено. Но еще до того, как имур упал, моя рука схватила лежащий на земле кинжал, а ноги, резко спружинив, бросили тело вперед – к поверженному противнику.

Находись Лам хотя бы на десять – пятнадцать метров ближе к месту событий, он, несомненно, успел бы метнуть в меня нож. Но расстояние было слишком велико, и он не мог рисковать, а я вложил в рывок все силы, Причем последние несколько метров я пробороздил на животе – не добежав до цели, я прыгнул, вытянув руки вперед, будто хотел с разбега броситься в воду.

От удара о землю Динкс пришел в чувство, но ненадолго.

Мои руки действовали так, будто они не подчинялись воле хозяина, а жили отдельной жизнью. Левая легла на затылок упавшего и резко пошла вниз – в результате чего лицо имура врезалось в землю, и он вновь потерял сознание. Одновременно с этим правая рука, держащая ритуальный клинок, метнулась к горлу противника, уперев лезвие под подбородок. Одно легкое движение – и все, рваная рана не оставила бы даже призрачного шанса на жизнь того, кто еще секунду назад считал себя хозяином положения. Лам был профессионалом, поэтому не стал совершать резких движений и необдуманных действий. Более того – остановившись на почтительном расстоянии, он развел в сторону руки, всем видом выражая готовность к переговорам. С огромным трудом поборов в себе чудовищное искушение перерезать горло высокомерного и чрезмерно уверенного в своих силах врага, обратился к телохранителю:

– Бездарно и глупо прозевал мальчишку с рогаткой.

У него было железное самообладание, но я слишком целенаправленно точно хлестнул по оголенному нерву. Лам едва заметно дернулся, однако сразу же взял себя в руки. Да, он совершил глупый и недостойный промах, но, пока жив его господин, ошибка не переросла в непростительную. И он сделает все, что в его силах, чтобы не допустить этого.

– Да, прозевал, – согласился Лам, слегка кивнув.

– И ты не убил никого из моих людей? Подумай, прежде чем ответить, потому что от этого сейчас зависит очень многое, если не все.

– Нет, я никого не убил. – Он не лгал, потому что находился не в том положении, чтобы позволить себе обманывать собеседника.

– Хорошо. Это дает нам какую-никакую, а надежду на благополучный исход встречи старых друзей.

Телохранитель еще раз кивнул, давая понять, что полностью согласен с моими выводами.

– Однажды ты спас мне жизнь, поэтому отвечу тебе услугой за услугу: буду полностью откровенен. В данный момент я ни в грош не ставлю ни свою жизнь, ни жизни подвластных мне людей. Потому что сейчас мы напоминаем утопающего, который отчаянно барахтается в море, полном акул, Уйти домой нам не позволят, и, даже если вы сейчас уберетесь, найдутся другие желающие повесить скальпы людей себе на пояс. То, что имуры первые нанесли нам визит, свидетельствует только о том, что ваша раса намного умнее, чем глупые орки или...

Я оборвал речь на полуслове, заметив, как напряглось лицо Лама.

– Не советую тебе делать глупости!

– У нас гости. – Он напряженно всматривался в даль, пытаясь определить, кто направляется в нашу сторону.

– Если думаешь, что сможешь купить меня на этот дешевый трюк, то ошибаешься. Я не поверну голову, выпустив тебя из поля зрения.

Он ничего не ответил, продолжая смотреть все в ту же сторону, и через несколько секунд произнес:

– Восемь дроу. Все вооружены. Судя по одежде, один из них занимает достаточно высокое положение. Явно направляются сюда.

Дроу, темные эльфы, всегда одевались изысканно. Одежда для них была не просто куском материи, прикрывающим тело, а чуть ли не произведением искусства. В их армии не было знаков различия, потому что роскошь мундиров вышестоящих чинов не шла ни в какое сравнение с одеждой рядовых воинов.

Даже если бы я был настолько глуп, чтобы повернуть голову в направлении приближающихся дроу, то и в этом случае у телохранителя не было никаких шансов остановить нож, приставленный к горлу его господина. А раз так, значит, Лам не лгал. Пожиратели падали начали слетаться, чтобы прикончить обескровленные остатки людей. Единственное, что меня смущало во всем этом раскладе, – приход дроу. Да еще и с одним из старших чинов. Если бы в наш лагерь пожаловали орки, ворги или кто-то другой, я бы не слишком удивился. Но дроу... Эти темные эстеты никогда не были мясниками и вряд ли пришли сюда исключительно для того, чтобы получить извращенное удовольствие, перерезав несколько глоток обессилевших лучников. Они не были ангелами, и за ними числилось множество грязных дел, но вот так, в открытую, прийти и добить раненых было все же не в их стиле.

– Приведи в чувство моих людей. Если отобьетесь от темных эльфов, я отпущу Динкса и вы уйдете. Даю слово.

– Тебе ведь не важно, отобьюсь я в одиночку или при помощи твоих людей, трое из которых сейчас вообще ни на что не годятся?

– Ты...

– Они и до меня были ранены, а сейчас их нужно минимум полчаса приводить в чувство. Ну, так что, мы договорились?

«Жизнь все-таки странная штука, – невесело подумал я. – Два имура пришли сюда, чтобы разделаться с нами, теперь один из них лежит с ножом у горла, а второй заключает со мной честную сделку, в результате которой защитит всех нас от дроу».

– Хорошо. Даю слово. Если они не тронут моих людей, я отпущу твоего господина при условии, что вы немедленно уйдете. Но если здесь начнется резня... Сам понимаешь, последней радостью, которая останется в моей жизни, будет перерезать горло существа, ввергнувшего меня и моих людей в пучину Хаоса.

– Я принимаю твои условия.

– В таком случае отойди, пожалуйста, подальше. Мне бы не хотелось встречать незваных гостей, валяясь на земле в пыли. Сейчас я медленно встану и перетащу Динкса вон к той палатке. – Я указал в направлении, откуда выстрелил Тайл.

По всей вероятности, времени до прихода дроу оставалось совсем мало, поэтому Лам, не вступая в лишние разговоры, молча выполнил приказ.

Я знал, что обычно имур не нарушает данное слово, но эта проклятая война... Она изменила нас всех.

Постоянно удерживая в поле зрения спокойно стоявшего телохранителя, пятясь спиной, я за ногу отволок Динкса к палатке. Обмякшее тело было тяжелым, но я все же успел дотащить его до места назначения и, придав ему сидячее положение, с трудом прислонил к опоре шатра. После чего достал из кармана запасную тетиву для лука (вещь, необходимая каждому лучнику) и накинул удавку на горло пленника.

– Если со мной что-нибудь случится, Тайл дернет за веревку.

Лам вновь лишь молча кивнул. Он был профессионалом и понимал, что, несмотря на данное слово, я вправе не доверять ему. А удавка из тетивы... Это была всего лишь страховка и не более того.

– Я все улажу, а затем мы уйдем.

– С удовольствием посмотрю на это великолепное представление.

Постепенно ко мне начало возвращаться хорошее настроение.

Если разобраться, то выходило, что особых поводов для радости по-прежнему нет. Но то, что мои люди до сих пор живы, а сам я, хотя и не полностью, но все-таки контролирую ситуацию, внушало надежды на благополучный исход не слишком удачно начавшегося дня.