Глава 13

Внутрь священного хранилища зашли только Этан и Левсет. Файт остался снаружи. Во-первых, Мелиус по-прежнему держался роли «светлого призрака», не вмешивающегося в дела людей, а во-вторых, он мог предупредить об опасности в случае появления нежелательных гостей. И хотя вероятность встречи с кем-то еще была настолько мала, что ее можно было не принимать в расчет, тем не менее, если речь идет о судьбе целого мира, лучше лишний раз подстраховаться, чем проиграть все из-за элементарной потери бдительности.

В отличие от заметно волновавшегося юноши старый маг был торжественно спокоен. Только что он узнал нечто такое, в сравнении с чем меркла даже амфора нерожденных душ. Нечто, способное в конечном итоге изменить ход всей истории и положить начало новому, лучшему и справедливейшему из тех миров, что когда-либо существовали в этой вселенной.

Мысли и чувства Этана в чем-то были похожи на те, какие испытывал седовласый мудрец. Он тоже стоял на пороге новой эпохи. Но в отличие от глупого человека не вглядывался в будущее сквозь розовые очки несбыточных грез, а трезвым и ясным взором смотрел на владения, полновластным хозяином которых ему предстояло стать в ближайшее время.

Ни один из спутников не сомневался в том, что их ожидает великое будущее, а новый порядок кардинально изменит весь этот мир. Однако взгляды союзников были направлены в диаметрально противоположных направлениях. И если бы Левсету каким-нибудь чудом удалось хотя бы ненадолго заглянуть в душу своего спутника, без всяких сомнений, он бы в ужасе отшатнулся, не взяв в свои руки артефакт Хаоса.

Но чуда не произошло. И Этан, остановившийся на расстоянии вытянутой руки от постамента с амфорой, даже не пытаясь скрыть своего вполне искреннего волнения, произнес:

– Я разработал этот план и привел вас сюда, но самоотверженность ваших товарищей, сложивших головы во имя великой цели, заслуживает того, чтобы честь взять в руки этот священный сосуд была отдана вам.

Если бы Левсет почувствовал хоть каплю фальши в речи юноши, стоящего рядом, то, скорее всего, отказался бы от этого лестного предложения. Но молодой человек говорил так подкупающе искренне, что старый маг, вспомнив о павших товарищах, не нашел в себе сил отклонить эту просьбу.

Человек шагнул вперед, чтобы снять с пьедестала ничем не примечательную амфору, и руки помимо его воли задрожали. Груз ответственности прожитых лет, накопившейся усталости разом обрушился на его плечи, и Левсет понял – если он возьмет древний артефакт, то уж точно не выдержит всего этого неподъемного веса и сломается.

Руки безвольно упали, и, неожиданно почувствовав себя очень старым, он чуть слышно пробормотал:

– Нет, не могу. Время стариков прошло, теперь настала пора молодых брать в свои руки бразды правления миром.

Красивое лицо Этана исказилось недоумением, смешанным с яростью. Это было немыслимо! Он поставил на исход данного предприятия свою жизнь, преодолел все возможные и невозможные препятствия, предал родителей, продал сердце и лишился своей божественной сущности. И все это во имя чего? Чтобы какой-то жалкий старик из-за нелепой причуды перечеркнул все это в тот самый миг, когда они находятся на расстоянии вытянутой руки от цели.

Если бы где-нибудь рядом, в пределах прямой досягаемости находился еще один чистокровный человек, Этан, не задумываясь, убил бы этого жалкого смертного, непонятно с чего возомнившего себя слишком старым и мудрым, чтобы совершить всего одно движение рукой. Но, кроме Левсета, здесь никого не было. А древний артефакт мог взять только человек, искренне уверовавший в свое высшее предназначение. Его нельзя было заставить сделать это против воли.

– Но я не могу взять эту вещь! – Голос Этана дрожал от отчаяния. – Не могу, это выше моих сил!

Разом постаревший и надломленный Левсет положил руку на плечо молодого спутника и, посмотрев ему прямо в глаза, произнес:

– Ты можешь это сделать, просто не веришь в собственные силы. Смелей, мой юный друг, я помогу тебе.

Этан устало опустил веки, но не для того, чтобы, сконцентрировавшись и собравшись с силами, последовать совету «мудрого» наставника, а исключительно, чтобы собеседник не заметил его гнева.

Когда он снова открыл глаза, взор его был чистым и ясным, как прежде.

– Мы оба испытываем страх перед этой древней загадочной вещью, – спокойно начал он, коротким, но четко выверенным жестом прервав возражение спутника, – но кто-то из нас все равно должен преодолеть свою нерешительность и взять амфору. Иначе все жертвы наших товарищей окажутся напрасными. За вашими плечами стоит немалый опыт, а за моими – обостренные инстинкты молодости. Мы оба искренне верим своим предчувствиям, считая, что имеем достаточно веские причины, чтобы переложить груз ответственности на плечи другого. В ином месте и в иное время возникшая ситуация вряд ли могла бы разрешиться, но, к счастью, у нас есть беспристрастный судья. Давайте спросим совета у светлого призрака, – неожиданно тихо закончил Этан свою пылкую речь. – Доверимся мудрости высшего существа. Как он решит, так и будет.

Предложение было справедливым, поэтому Левсет, не произнеся ни единого слова, кивнул и направился к выходу из хранилища, где неподвижно, как изваяние, застыл призрак в светлых доспехах.

– Смертные обращаются к мудрости высшего существа, – провозгласил Этан.

Магу показалось, что в словах молодого человека проскальзывает неподобающая случаю веселость, но он быстро отогнал от себя эту мысль.

– Один из нас должен взять артефакт Хаоса, но в наших сердцах нет уверенности в том, что мы можем это сделать.

Продолжение было бы излишним, поэтому Этан замолчал, почтительно склонив голову и всем своим видом выражая покорное ожидание. Он вновь прикрыл веки, но на этот раз не из-за гнева, а лишь для того, чтобы искры веселья, мечущиеся в глубине его глаз, не стали заметны стоящему рядом Левсету.

Мелиус не только был дьявольски хитрым созданием, но и чуть ли не в совершенстве освоил все тонкости актерского мастерства, отшлифовав которые до алмазного блеска обычный талант в конечном итоге перерастает в гения.

У взрослой игры в «благородных светлых богов» существовали свои правила, нарушать которые было бы в высшей степени непрофессионально. Поэтому, прежде чем ответить на заданный вопрос, файт выдержал паузу, будто бы собираясь с мыслями и решая, какой выбор будет наиболее правильным. А после того, как он пришел к окончательному решению, он неожиданно повторил то, что уже говорил ранее:

– Людям не нужна помощь богов, так как они достаточно сильны и при желании могут сами решить все проблемы. Я не буду подталкивать вас к тому или иному решению, потому что это может наложить отпечаток на ваше сознание. Скажу лишь одно: ответ на вопрос лежит в ваших сердцах. Загляните в них, и вы поймете, насколько простым и понятным выглядит то, что на первый взгляд казалось неимоверно сложным.

Этан успел даже подумать, что Мелиус окончательно выжил из ума, настолько вжившись в роль благородного призрака, что потерял всякую связь с реальным миром и испортил все дело. Однако в следующий момент он поднял глаза и успел заметить мимолетный взгляд файта, обращенный к старому магу.

Причем это был не просто взгляд, а скорее сигнал. Ответ на самый главный вопрос; кто должен взять амфору?

Если бы «светлый призрак» просто сказал: «Левсет, это твой долг», или «твоя судьба», или еще какую-нибудь высокопарную чушь в этом же роде, старик мог бы просто не поверить или же посчитать, что его заставили. И в конечном итоге они бы проиграли эту партию. Но Мелиус поступил намного тоньше и виртуознее, одним только мимолетным взглядом дав понять, что не обязывает никого и ни к чему, а верит в то, что убеленный сединами маг сам поймет простую истину – только на него и ни на кого больше возложена ответственность за судьбу Альянса. И, может быть, именно в том, чтобы, преодолев все сомнения, совершить невозможное, кроется высшее предназначение человека, прожившего достаточно долго, чтобы перестать бояться не только смерти, но и вообще чего бы то ни было.

«Сильный ход», – с удовлетворением отметил про себя Этан, уже не сомневаясь в том, что старик сделает все как надо.

И Левсет не обманул его ожиданий.

Призрак ли подтолкнул седовласого мага к этому непростому для него решению, или он сам осознал, что бывают моменты, когда юность не может прыгнуть выше собственной головы; как бы там ни было, он сделал выбор.

Быстрым шагом преодолев расстояние, отделяющее его от постамента, человек протянул руку и снял небольшую амфору с постамента, на котором она простояла чуть ли не со времен основания мира.

Левсет еще даже успел удивиться своим прежним сомнениям, потому что все оказалось так просто и обыденно, будто, зайдя в лавку торговца, он взял с полки понравившуюся вещь. А в следующее мгновение рядом со старцем оказался Этан. В руках молодой человек держал открытый футляр, в котором было углубление, в точности повторяющее форму амфоры.

– Здесь она будет в безопасности, – произнес он тоном, не допускающим возражения.

В другое время и в другом месте, возможно, мудрого старца могли насторожить и этот неизвестно откуда взявшийся футляр, и резкая смена интонаций спутника. Но сейчас Левсет все еще находился под впечатлением разговора со «светлым призраком» и от того, что он совершил, казалось бы, невозможное, взяв в свои руки святыню Хаоса.

– Здесь амфора будет в безопасности, – более настойчиво повторил Этан, видя, что старый маг до сих пор не пришел в себя.

– Да... Да... Конечно... – Левсет бережно положил артефакт в углубление.

С огромным трудом ему удалось оторвать руки от этой немыслимо древней вещи. И как только захлопнулась крышка футляра, очарование момента сразу исчезло.

Детская сказка стала реальностью, утратив не только весь смысл, но даже остатки былой непосредственности.

Крышка гроба опустилась на место, и все, что теперь осталось, – вбить прощальный гвоздь.

В самый последний миг взгляды человека и полубога встретились, и Левсет понял если не все, то очень многое: он, считавший себя могущественным белым королем на шахматной доске мироздания, оказался всего лишь разменной пешкой в руках безжалостного игрока.

Но было уже поздно.

Мелиус, неслышно подошедший сзади, совершил всего одно короткое выверенное движение рукой – и все кончилось.

Сказка, где добро побеждает зло, как и положено, завершилась торжеством и победой светлых сил, но после надписи «конец» безжалостная рука, обагренная кровью, написала еще и постскриптум: «Добро побеждает зло для того, чтобы проложить путь злу абсолютному».

Алт ждал до последнего, но даже божественному терпению рано или поздно приходит конец. Он надеялся, что его сын окажется достойным своих родителей, лордов Хаоса, однако ожидания оказались напрасными. Все, на что хватило Этана, – просто сбежать, посеяв среди людей слабые семена волнения и смуты, которые даже не смогли дать робких всходов, не говоря уже о чем-нибудь более серьезном.

Это был бездарно-глупый поступок, не вызывающий ничего, кроме брезгливого презрения. Поэтому чем скорее боги вычеркнут из памяти это жалкое ничтожество – ошибку их брака и долгой совместной жизни, тем будет лучше для всех.

У Фасы была пятерка гольстерров и дюжина преданных файтов, которые могли выполнить практически любую задачу. Но Алту не нужны были слуги, выполняющие за него то, что настоящий мужчина всегда может сделать сам. Нет. Он действительно не нуждался в слугах. А Вечно Спящий, или для простоты и краткости просто Спящий, не был слугой в прямом смысле этого слова. Это, скорее, был наемник, выполняющий задания за определенную плату. Причем – очень высокую плату. Впрочем, его услуги того стоили.

Кем на самом деле являлся Спящий, не знал, наверное, даже он сам, не говоря уже о других. Его оболочка покоилась в одном из бесконечных ответвлений подпространства, а разум блуждал в каких-то поистине невообразимых далях – расположенных в других плоскостях или лежащих настолько далеко от сферы Хаоса, что даже практически всемогущий Алт не хотел думать об этих вещах.

Может быть, Спящий был богом другой вселенной, чье тело находилось в этом мире, или просто осколком давно прошедшего и всеми забытого времени. Но кем бы он ни был прежде, сейчас он спал здесь, в этой реальности, и Алт собирался разбудить его, чтобы в третий раз за истекшую вечность воспользоваться услугами этого странного существа.

Только что лорд находился в покоях собственного замка, а в следующую секунду шагнул в точку подпространства, где покоилось хрупкое тело невероятно могущественного создания.

Несколько долгих минут Алт неподвижно стоял рядом со свернувшейся в клубок кошкой, пытаясь представить, что будет, если он наступит на этот пушистый комок своей мощной ногой. Оборвется ли жизнь Спящего, а вместе с ним – и существование миллиардов миров, в которых блуждает его сознание, или же это будет означать конец сфере Хаоса – центра мироздания данной вселенной, либо вообще ничего не произойдет...

В конечном итоге, не придя к какому-нибудь определенному мнению, он решил оставить ответ на этот вопрос до лучших времен, а прямо сейчас он склонился над кошкой, погладив ее против шерсти. Это был единственный способ вернуть сознание Спящего в реальность.

И тот, для кого сон был настоящей жизнью, а сама жизнь – не более чем мгновением короткого сна, проснулся.

Большие глаза открылись сразу, как будто их хозяин не спал целую вечность, а только притворялся, с нетерпением ожидая момента, когда наконец представится шанс проявить себя.

– Мой сын среди смертных. Найди и убей его. Плачу вдвое против прежнего.

Кошка слегка сощурилась, как будто оценивая, стоит ли браться за эту работу, а затем усатая морда расплылась в довольной улыбке, и Спящий, грациозно изогнувшись всем телом, пропал.

Вот так – просто, обыденно и быстро – решаются дела и вопросы могущественных небожителей. Пара слов, решительное согласие – и все. С этого момента договор вступил в силу, а некогда бесценная жизнь Этана перестала вообще что-либо стоить.

Но как оказалось, могущественный отец поторопился. Спустя несколько часов он узнал, что сын оказался достойным носить имя лорда Хаоса, совершив невероятно смелый и неожиданный ход: похитил амфору нерожденных душ. Это был именно тот шаг, которого с нетерпением ожидал Алт, но остановить Спящего было уже нельзя. Даже боги порой оказываются не властны изменить причудливый узор судьбы, вытканный на призрачной ткани мироздания. А то, что могло бы в конечном итоге стать великим противостоянием – битвой титанов, сошедшихся за власть на Олимпе, рассыпалось по мозаике мироздания осколками битого стекла, превратившись в обычное заказное убийство.

Властители Хаоса не отменяют своих приказов, так как это в конечном итоге может привести к краху всего мира. Именно поэтому Алт отправился к жене и, не вдаваясь в детали, попросил ее о небольшом одолжении. Ему было нужно чтобы все слуги Фасы – гольстерры и файты – нашли черную кошку, которая представляет собой нечто большее, чем просто кошка.

Если госпожа Хаоса и удивилась этой странной просьбе, то не подала вида. Она ничего не знала о Спящем и даже не подозревала о том, что в сфере Хаоса или за ее пределами может существовать кто-то или что-то, способное противостоять мощи всех ее слуг. Тем не менее она согласилась выполнить неожиданную просьбу мужа.

Алт не питал иллюзий насчет того, смогут ли гольстерры или тем более жалкие файты остановить Спящего. Так как был уверен – им это не удастся. Но сбить охотника со следа или выиграть немного времени они все-таки могут.

Сам же Алт найдет мятежного сына прежде, чем до него доберется наемный убийца, – и тогда они выяснят, кто достоин называться правителем этого мира.

Фаса и раньше была уверена в том, что Этан способен на многое. Но после того как ее мальчик выкрал одну из самых сокровенных святынь Хаоса, Фаса поняла: сын слишком умен, чтобы в игре против него использовать одну лишь грубую силу. Нет, в данный момент времени ей не нужны были ни файты, ни гольстерры, все надежды богини были связаны с человеком, осколок души которого хранился в ее перстне, – с тем, кто однажды назвал себя Хрустальным Принцем и уже несколько раз сумел доказать на деле, что это имя как нельзя более подходит ему.

Если же Алт решил поиграть в детские игры, используя всю мощь слуг Хаоса, чтобы поймать какую-то глупую кошку, что ж, это только его проблемы.

Лично она не станет ему препятствовать. В конце концов, у каждого из них есть собственный план и свои маленькие секреты, о которых до поры до времени лучше не говорить вслух.

– Гольстерры скоро должны возвратиться, после чего можешь делать с ними все, что захочешь, – сказала она мужу.

Алт уловил в тоне жены иронию, но сдержал вспышку гнева. Со стороны действительно могло показаться необъяснимо странным, что всемогущий властитель сферы Хаоса с помощью толпы монстров гоняет какую-то кошку. Но Спящий не был какой-то кошкой. Он был тем, о чем никто из присутствующих не имел ни малейшего понятия. Когда-нибудь Алт расскажет жене, чем была обусловлена его просьба, но всему свое время. Сначала он разберется со всеми проблемами и только потом посвятит Фасу в тайну Спящего.

А пока эта безумная игра становилась все запутаннее и интереснее, потому что ядовитый клубок змей, участвующих в состязании, затягивался во все более и более плотный узел интриг и противоречий. Они до сих пор балансировали на хрупкой грани шаткого мира, отделяющего их от яростной вспышки смертельного броска, но это состояние не могло продлиться слишком долго. Одно неверное движение, отклонение в сторону, ошибочно принятое за признак слабости, – и все. Развязка наступит мгновенно. И победитель получит не славу и почести, как полагается в честной битве, а всего лишь возможность пережить побежденного на несколько кратких мгновений, пока не начнет действовать смертельный яд от укуса.