Глава 10

Лицо сестры было искажено страданием. В уголках глаз блестели слезы. Она старалась не встречаться с ним взглядом.

— Когда это произошло?

— Три солнца назад, — едва слышно ответила Подсолнух.

Потрясенный, Ястреб попытался сдержать нараставший гнев. Его руки сжались в кулаки, он вспомнил о сумке с конфетами. Она оттягивала ему руку. Он разжал пальцы и уронил ее на пол, повернулся и вышел, откинув полог.

В глаза ударил солнечный свет, и он прищурился.

Дебора и Джудит украли двух лошадей, сбежали ночью, и никто ничего не слышал. Ястреб не верил в это.

Кто-то должен был услышать, но не сделал ничего, чтобы задержать их. Наоборот, радовались, что бледнолицые женщины покидают лагерь, особенно после предсказания шамана. Кто-то окликнул Ястреба, когда он разъяренно метался по лагерю. Это был Желтый Медведь, его младший кузен.

— Твоя женщина сбежала, — сказал он, подходя. Ястреб кивнул.

— Я поеду с тобой ее искать.

— Ее могли забрать инде. Не так-то просто будет ее найти.

— Я попытался пройти по ее следу. После дождя это обычно легко, но их следы затоптало стадо бизонов.

Ястреб поднял голову. Мало ли что могло с ней произойти.

Стихийное движение бизонов всегда опасно, ее могли захватить апачи или кто-то другой. Или команчерос. Он испытывал сильное отвращение к тем, кто торговал и с бледнолицыми, и с команчами, и не доверял им.

— Двух женщин несложно найти, — заверил его Желтый Медведь.

Ястреб взглянул на него:

— Но эти две женщины не знают, куда им идти. Они могут быть где угодно.

— И мы их найдем.

Ястреб с улыбкой кивнул:

— Это будет непросто.

— Но ты не сдашься.

— Нет. Я не успокоюсь, пока не приведу ее обратно в мое жилище. Она пожалеет о том, что натворила.

— Если, конечно, еще жива.

— И если не добралась до форта.

Белый Орел заговорил о более серьезных вещах.

— Если она поднимет по тревоге синие мундиры, наша деревня окажется в опасности.

Ястреб оторвал взгляд от упряжи. В этот момент он приводил ее в порядок и собирался ехать за Деборой.

— Думаешь, она на это способна?

— Возможно, не по своей воле.

Белый Орел затянулся трубкой и мрачно взглянул на сына.

— Кажется, предсказания шамана сбываются.

— Я не забуду, что этот старый канюк помог ей бежать для того лишь, чтобы они подтвердились, — проворчал Ястреб.

— Можно помочь, ничего не предпринимая, — сказал Белый Орел, помолчав.

Ястреб знал, что тот имеет в виду. Притвориться, будто ничего не видишь, все равно, что посадить Дебору на лошадь.

— Со мной едет кузен, — объявил Ястреб. — И еще десять человек.

— Если ее забрали инде, у вас будет шанс увенчать себя славой. — Белый Орел заглянул сыну в глаза. — Если ее забрали синие мундиры, у вас будет возможность умереть.

— Ее надо найти до того, как это произойдет.

— Риск велик, никто не хочет, чтобы наш лагерь смели с лица земли.

Ястреб отвел глаза. Это было предостережение. Если солдаты узнают, что команчи похитили Дебору, они придут в лагерь. И тогда придется покинуть его, чтобы спасти женщин и детей, оставить место, в котором полно пищи и воды. Шаман прав. Своим влечением к бледнолицей женщине он навлек на лагерь беду.

Ветер пел в кронах деревьев. Солнце ярко светило.

Как ни тяжело было Ястребу, он решил покинуть лагерь. И теперь ждал, что скажет отец.

— Как ты знаешь, очень давно, — тихо начал Белый Орел, — я испытывал такое же влечение к женщине, какое испытываешь ты сейчас. Это была твоя мать. Ради нее я подверг риску мое племя. Ты хочешь повторить мою ошибку. Хорошенько подумай, прежде чем принять решение, сын мой.

— Я не следую велению сердца, — заявил Ястреб. — Эта женщина — моя. И она осмелилась сбежать. Опозорила меня. Я найду ее, и она останется со мной навсегда.

Белый Орел, поразмыслив, кивнул:

— Возможно, ты прав. Но мое сердце страдало много лун после того, как твоя мать вернулась к своим. Я не чувствовал, что мне снова улыбается Великий Дух до того момента, когда пришел в лагерь ты. И я понял, что причиной моих страданий была разлука с тобой. Ты научился существовать в обоих мирах, но все еще не нашел собственного пути. Когда ты его найдешь, наши люди тоже найдут способ оставаться свободными.

Мужчины обменялись взглядами. Ни тот, ни другой не испытывали иллюзий по поводу будущего племени команчи, но правда была тяжела.

Дебора и Джудит остановились, чтобы дать лошадям отдых. Вдруг они услышали пронзительный крик и переглянулись.

— Койот, — сказала Дебора, — это всего лишь койот.

— Дай Бог, чтобы ты оказалась права.

Джудит откинула со лба влажную прядь.

— У нас и без того достаточно хлопот. Не хватало еще, чтобы на нас напали волки. Или другие хищники.

Страх, что их обнаружат враги, не покидал их ни на минуту. Прошло уже три дня, Дебора тревожилась, не заблудились ли они.

Казалось, от цивилизации они находятся так же далеко, как и три дня назад. Команчам понадобилось ровно столько, чтобы привести их из асиенды Веласкесов, так что они уже должны были доехать хотя бы до отдаленной фермы.

— Ты уверена, что мы не ходим по кругу? — спросила через некоторое время Джудит.

Она погрузила ноги в мелкую речушку, морщась от острой боли, которую ей причиняли порезы и ушибы.

— Могу поклясться, что уже видела этот холм. Дебора мрачно посмотрела на холм с плоской вершиной:

— Я тоже. Помоги нам Господь, Джудит. Я ни в чем не уверена. У нас почти закончилась еда, а мы не видели никаких признаков цивилизации, и я очень сомневаюсь, что увидим. Мы могли поехать в противоположную сторону. Деревня Ястреба находится за следующим холмом, это я знаю точно.

— Отлично. — Джудит вынула ноги из воды и начала обувать изорванные туфли. — Представляю себе, как он обрадуется твоему возвращению.

Дебору охватили мрачные предчувствия. Что будет, если он их найдет? Из того немногого, что она наблюдала в лагере, она поняла, что мужчины не терпели, когда женщины бунтовали. Перепалки обычно заканчивались капитуляцией женщины. Сопротивление, которое она наблюдала, смягчалось другими, более тонкими формами. Вопиющее неповиновение сурово подавлялось. В этом обществе главными были мужчины, здесь все по большей части зависело от того, насколько хорошо мужчина умеет охотиться и приносить в дом пищу. А еще — воевать.

У Деборы подступил комок к горлу.

— Пора ехать, — сказала она, гоня, прочь мрачные мысли. — Мы никуда не приедем, если будем сидеть на месте.

— Мы и так никуда не приедем, — ответила Джудит, вставая.

— Если я съем еще одну сушеную репу, меня вырвет.

— Это лучше, чем ничего.

— Согласна.

— Мне пришлось вырыть множество этих реп для той злобной ведьмы, так что я могу найти их с закрытыми глазами. Если они кончатся, дай мне пару минут, и я выкопаю еще.

Дебора расхохоталась.

— Надо надеяться на лучшее. Я предпочла бы поесть что-нибудь более привычное.

— Или хотя бы увидеть.

Джудит взяла лошадь за поводья и подвела к плоскому камню, чтобы сесть в седло.

Они медленно отъехали от речушки, а потом пустили лошадей вскачь. Вокруг было тихо. Ветер колыхал высокую траву, раздался крик птицы. Дебора обнаружила, что очень нелегко ехать верхом на лошади без седла. Особенно тяжело было в первый день. Потом она привыкла.

Высоко в небе раздался крик, Дебора взглянула вверх и увидела ястреба. Его движения были царственными и опасными. Птица охотилась. Мгновение она парила в потоках воздуха, потом снова издала крик и стрелой ринулась на землю. Кто-то взвизгнул, встретив свою смерть, и снова наступила тишина. Дебора вздрогнула. Ястреб. Он был таким же хищным и опасным, как эта птица. Он непременно отправится за ней в погоню и придет в ярость, когда найдет ее. Ей нужно добраться до безопасного места, иначе она погибнет. Снова раздался крик, совсем близко, пронзительный и резкий. Он рассек воздух, словно ножом. Дебора огляделась. Сердце забилось, как пойманная птица.

— Дебора… — Голос Джудит дрогнул, и она не договорила.

Женщины обернулись и увидели всадников. Они скакали галопом, преодолевая дальний холм. Их длинные черные волосы развевались на ветру. Впереди на сером жеребце скакал Ястреб.

Дебору охватила паника. Она вонзила пятки в бока лошади, пустив ее вскачь.

Ветер трепал ее волосы, выбившиеся из-под тесьмы, они хлестали ее по лицу, подобно жгучим лентам. Дебора склонилась к шее лошади, в отчаянии понукая ее.

Высокая трава хлестала ее по обнаженным ногам, вскоре преследователи скрылись за высокими деревьями, и у Деборы появилась надежда.

— Мы сможем! — крикнула она. — Не останавливайся!

Вдали послышался звук, похожий на шум водопада. Это погоня, с ужасом подумала Дебора. Молясь, чтобы не свалиться с лошади, она вцепилась пальцами в ее гриву, когда увидела скакавших галопом мужчин. Лошадь Деборы летела над неровной поверхностью, словно на крыльях.

Взобравшись на возвышение и спустившись с другой стороны, Дебора оглянулась на Джудит. Ее взмыленная лошадь задыхалась и фыркала.

Прямо перед ними находилась неглубокая ложбина, переходившая в возвышение с хребтом. Дебора засомневалась, удержатся ли они на лошадях без седел при таком крутом подъеме, но выбора не было.

— Попробуй, — уговаривала она кузину, пустив лошадь вверх по склону.

Кобыла споткнулась, восстановив равновесие, прежде чем Дебора скатилась с ее спины и добралась до вершины хребта. На мгновение она остановила дрожащую и фыркающую лошадь и оглянулась на Джудит.

Сердце ее замерло. Каким-то непостижимым образом команчи оказались почти рядом. Через несколько мгновений все будет кончено. Воздух оглашали дикие крики и вой. Дебора быстро окинула взглядом преследователей.

Мускулистое тело Ястреба казалось частью лошади, на которой он скакал.

Дебора, преодолев страх, начала спускаться. Из-под копыт с грохотом летели камни. Теперь Джудит была недалеко от нее. Понукая лошадь, Дебора заметила движение на вершине холма.

Там вспыхнуло что-то синее, потом желтое, солнце отразилось от дул винтовок. Ее сердце учащенно забилось. Кавалерия.

— Джудит, скорее! — воскликнула она. — Ээээй! — отчаянно закричала Дебора, когда оказалось, что никто из солдат ее не заметил.

Она снова закричала, на этот раз солдаты заметили ее и направились к крутому хребту. Сердце Деборы замерло. Их было всего трое или четверо — слишком мало, чтобы сразиться с команчами.

Лошадь Джудит с трудом спускалась с хребта. Она совсем выбилась из сил. Они с кузиной обменялись быстрыми взглядами.

— Вперед, — крикнула Джудит, — у тебя получится.

— Без тебя я не поеду.

— Пересядь на мою лошадь.

Она уже хотела слезть, но Джудит мотнула головой.

— Давай попробуем. Времени нет.

Она права. Команчи добрались до вершины холма и увидели солдат, а солдаты увидели команчей. Команчи тут же двинулись в другую сторону, их вниманием завладели вооруженные солдаты.

— Сюда! — крикнул один из солдат Деборе и Джудит. — Мы попытаемся вас прикрыть!

Раздались выстрелы. Дебора зажмурилась и приняла решение. Нагнувшись, она хлопнула лошадь кузины по заду, заставляя ее двигаться вперед.

— Скачи! — крикнула она Джудит. — Я попытаюсь отвлечь Ястреба…

— Не глупи… — начала Джудит, но не договорила.

Ее испуганная лошадь устремилась вперед из последних сил. Дебора направила лошадь в сторону, надеясь отвлечь Ястреба от кузины. Пусть хоть одна из них спасется. Она поскакала в сторону от кузины и солдат, не решаясь оглянуться. Топот копыт все приближался, из ее горла вырвался хрип.

Она, наконец, оглянулась и увидела Ястреба.

Он наклонился и протянул руку к ее поводьям.

Предприняв последнее отчаянное усилие спастись, она заставила лошадь закружить на месте. Ястреб обхватил ее за талию и без всякого усилия стянул с лошади. Несмотря на сопротивление, он положил ее лицом вниз поперек бедер и придерживал за спину.

Ей было трудно дышать.

Вдруг она услышала выстрелы и попыталась поднять голову, но Ястреб вернул ее в прежнее положение.

— Puaru, — прорычал он.

Она поняла: он приказал ей не шевелиться. И затихла.

Она услышала, как закричала Джудит, как мужчина разразился проклятиями. Время и движение смешались. Выстрелы стали громче, она почувствовала, что Ястреб пошевелился, заметила блеск металла, когда он доставал винтовку.

— Нет! — вскрикнула она, пытаясь приподняться. — Ты можешь попасть в Джудит!

Он ответил какой-то грубостью. Затем что-то прокричал остальным. Выстрелы стали реже, а затем и вовсе прекратились.

Ястреб направил жеребца обратно к хребту. Дебора не шевелилась, она боялась, что упадет с лошади и попадет под копыта. Ястреб остановил лошадь.

Она встретилась взглядами с лошадьми, собравшимися вокруг них, увидела гамаши с бахромой и мокасины, услышала хриплые гортанные звуки, издаваемые команчами. Дебора пала духом. Она пыталась дышать. Ястреб что-то скомандовал своим воинам.

Дебора закрыла глаза. Она поняла слова «идти» и «взять» и вздрогнула. Она не надеялась, что ее отпустят. Как обидно, что не удалось бежать, и они снова попали в руки разъяренных команчей. Ястреб сбросил ее с колен спиной вперед, и она, тихо вскрикнув, плюхнулась на землю.

Но довольно быстро встала на ноги. Откинув волосы с глаз, она посмотрела на Ястреба. Его силуэт вырисовывался на фоне яркого неба.

В его холодных глазах была ярость.

Дебора видела, как рыдает Джудит, удерживаемая молодым воином. Он усмехался, проводя пальцами по ее телу. Какой-то мужчина что-то сказал, все засмеялись.

Джудит увидела, что на нее смотрит Дебора, и опустила голову. Слезы навернулись Деборе на глаза.

Все потеряно. Потеряно, потеряно, потеряно, а ее собственная судьба теперь в руках человека с холодным взглядом и каменным сердцем. Никто не придет ей на помощь.

Ее гибель предрешена.

Глава 11

— Miaru!

Дебора молча смотрела на Ястреба.

Когда он, подняв винтовку, несколько раз повторил «Miaru!», она повернулась и пошла по высокой траве.

Грубые края травинок впивались в руки и ноги, причиняя боль.

Но она шла, не останавливаясь, слыша позади тихое шуршание копыт о землю, приглушенный шум голосов, тихие всхлипывания Джудит.

У нее перехватило дыхание. Небо все еще было ярким, горячей голубизны, ветер пригибал траву. По ее лицу потекли струйки пота, блузка намокла и липла к телу. Но она не обращала внимания. Она также старалась не замечать команчей, ехавших сзади.

Борозды, проложенные в горном хребте, и камни кололи ноги, когда она с трудом двигалась по траве. Она несколько раз споткнулась, но останавливаться не стала. Когда же стала двигаться медленнее, Ястреб подъехал к ней и подтолкнул в спину дулом винтовки. Волна гнева захлестнула ее.

Да как он смеет! Лицемер! Притворялся добрым, а теперь показал свою истинную сущность. В нем нет ни капли жалости. Одна жестокость. Только желание выжить удерживало Дебору от того, чтобы не наброситься на него, не сказать ему в лицо все, что она о нем думает. Правда, она знает слишком мало слов на языке команчей.

Она споткнулась о сухую борозду и растянулась на траве. Ястреб грубо поставил ее на ноги, дернув за блузку и длинную прядь волос. От боли она впала в ярость.

Когда он поставил ее на ноги, она вывернулась и ударила лошадь. Та взвилась на дыбы, и Деборе пришлось отступить, чтобы увернуться от смертельного удара копыт, когда Ястреб вернул лошадь в прежнее положение при помощи поводьев. Его движения были такими быстрыми и резкими, что животное почти присело на ляжки, а его гладкие мышцы вздрогнули.

Ястреб соскользнул на землю, придерживая одной рукой жеребца, а другую, протягивая к Деборе. Она повернулась, чтобы бежать, но ей отрезал путь один из воинов команчей. Когда она повернулась в другую сторону, путь ей преградил еще один всадник.

Дебора сложила руки на груди и ждала. Ждать пришлось недолго. По приказу Ястреба мужчины пустили лошадей быстрым шагом, а затем — легким галопом. Она увидела, что Джудит все еще отбивается от насильника, ее золотистые волосы спутались, крики стали тише. Дебору охватило чувство беспомощной жалости, она не смогла ответить, когда ее позвала кузина.

— Дебора!

Это слово было сгустком эмоций.

Казалось, Ястреб не замечает этого. Его глаза потемнели настолько, что их голубой цвет превратился в индиго. Он не отрывал от ее лица такого ледяного взгляда, что Дебора поежилась, несмотря на палящий жар солнца. Должно быть, он это заметил. Легкая улыбка в уголке его рта превратилась в ухмылку, полную ненависти.

Ей захотелось ударить его, взбесить, вынудить покончить с этим. Ее судьба не изменится, что бы она ни сделала. Он явно уже все решил.

Страх, гнев и отчаяние привели ее нервы в беспорядочное состояние. Они были в болезненном состоянии, истрепанные постоянным напряжением. Ее состояние могло быть немногим опаснее, чем его.

— Ты — не более чем дикарь, — холодно произнесла она тоном полным презрения. — Она хотела, чтобы он понял хотя бы по интонации значение слов. — Ты не достоин презрения. Aitu! Злой, то есть жестокий язычник. Не важно, что ты со мной сделаешь. Ты можешь причинить боль моему телу, но не душе.

Она вздернула подбородок, и их взгляды встретились. По блеску его глаз Дебора поняла, что он почувствовал ее презрение. На его губах блуждала насмешливая улыбка.

— Значит, ты понял.

Неудивительно. Человек, лишенный совести, должен привыкнуть к презрению.

Он долго стоял неподвижно. Ветер шевелил его волосы.

Мгновение Ястреб смотрел на нее, никак не реагируя на ее слова. Но стоило ей пошевелиться, как он быстрым движением схватил ее за руку. Она отпрянула, глядя на него с вызовом. Ее сердце болезненно сжалось, к горлу подступил комок, она задыхалась.

Ястреб привлек ее к себе так близко, что она смогла рассмотреть большие черные зрачки его голубых глаз, различить каждую острую ресницу. Его взгляд завораживал.

Дебора почувствовала мужской запах мускуса, табака, кожи, ветра и солнца и потеряла над собой контроль.

И тут Дебору охватил страх. Она не боялась смерти, ее пугало то, что она желала этого команчи с каменным лицом. То жестокого, и беспощадного, то ласкового и нежного. И она устыдилась своей слабости.

Вдруг он поднял ее на руки и бросил на лошадь. Сам сел сзади и пустил лошадь рысью.

Он явно что-то решил, пока они догоняли остальных. Он больше не сказал ей ни слова, пока отряд быстро скакал по прерии, направляясь обратно в горы. Останавливались лишь для того, чтобы напоить лошадей и дать им отдохнуть. Деборе и Джудит не разрешали общаться.

Команчи всего за восемь часов преодолели расстояние, на которое Джудит и Деборе понадобилось три дня. Иногда они ехали широкими кругами, видимо, заметая следы. Несколько раз переходили железную дорогу в разных направлениях. Надежда Деборы на то, что солдаты пойдут за ними, постепенно таяла.

Когда показался знакомый луг, мужчины поехали вниз быстрым шагом. Заходящее солнце окрасило вершины гор в малиновый и пурпурный цвета. В высоких травах запели ночные насекомые, стало отчетливо слышно журчание горной реки.

Усталые лошади взметнули пыль на въезде в деревню. Любопытство жителей росло. Дебора видела, как откидываются пологи в типи, слышала голоса, возвещающие об их прибытии. Дебора не сводила глаз с жилища Ястреба в дальнем конце деревни.

Этот приезд отличался от предыдущего, когда им навстречу выбежали женщины и дети, с волнением приветствуя возвращающихся из похода воинов. Теперь Дебора видела только мрачные лица. Она знала, что наказание за побег будет жестоким, и горячо молилась.

Подсолнух ждала их у жилища отца, в ее больших влажных глазах застыла тревога.

— Aho, samohpu, — произнесла она, когда они приблизились.

Ястреб прорычал что-то в ответ, но не остановился, а направился к своему жилищу. Он соскочил с лошади, стащил Дебору. Она споткнулась и упала бы, не поддержи он ее за талию.

Дебора ощущала на себе испуганный взгляд Подсолнуха. Она не шелохнулась, пока он привязывал жеребца к росшему поблизости молодому деревцу. Когда он повернулся к ней, девушка спокойно встретила его холодный взгляд.

Он проворчал что-то, схватил ее за руку и знаком приказал войти в типи, после чего вошел сам, быстро опустил полог и привязал его. Никто не осмелится войти в жилище мужчины, когда там опущен полог.

Он выпустил, наконец, ее руку, и Дебора отошла на несколько шагов.

— Этот побег задумала я. — Дебора пыталась объяснить ситуацию на языке команчи, но ей не хватало слов. Она должна спасти Джудит от жестокого наказания. —

Ястреб, пожалуйста, во всем виновата я. Не наказывай Джудит. — Дебора не знала, те ли слова говорит, поймет ли он ее.

Она осеклась, когда Ястреб заговорил, снова схватив ее за руку. Выражение его лица и угрожающий тон не предвещали ничего доброго.

— Хватит, Дебора! Подумай лучше о себе, чем о Джудит. Дебора не сразу поняла, что он сказал это по-английски.

Ее бросило в жар.

— Ты говоришь по-английски!

— Да. А еще на языке команчи, по-испански, немного на языке апачи, шайеннов и шошонов.

Его насмешливый тон привел ее в бешенство. Страх уступил место ярости. Она невольно сжала кулаки. Он заметил ее реакцию и холодно улыбнулся, еще сильнее стиснув ее руку.

— Так, по крайней мере, у тебя не возникнет соблазна отвесить мне еще одну оплеуху, — спокойно произнес он.

Напряжение последних недель неожиданно прорвалось наружу. Забыв об опасности, Дебора в ярости закричала и ударила его в грудь, успев расцарапать его до того, как он схватил ее свободную руку. Она лягалась, кусалась, вопила, пока он не бросил ее на пол. И лишь когда она успокоилась, поднял на ноги. Дебора увидела, что ее атака была для Ястреба все равно, что комариный укус.

— Черт тебя побери! — выкрикнула она.

Он вскинул брови:

— Леди не пристало ругаться, Дебора!

— Как говорят, с кем поведешься, — презрительно бросила она.

— Я знал, что ты так думаешь.

Она во все глаза смотрела на него:

— Скажи, кто ты на самом деле?