Глава 24

Заходящее солнце окрасило горизонт багрянцем и золотом. Но Дебора не видела этой красоты. Перед глазами стоял Зак, которого уносил, серый жеребец. Ей хотелось плакать, но слез не было.

Теперь Дебора поняла, что Зак действительно страдал, потому что любил ее, а она была замужем за другим.

Господи! Сможет ли она когда-нибудь его забыть? Не проходило ночи, чтобы она не видела его во сне. Он был частью ее самой, частью ее прошлого, ее души. Но говорить ему об этом она не стала, чтобы не погубить их обоих. Пусть думает, что ей все равно, что она выбрала дорогу попроще.

Но Боже, как трудно было с ним расставаться! Глядя ему вслед, она вспоминала ту ночь в Форт-Ричардсоне, когда он приостановился ненадолго на гребне и повернулся, чтобы помахать ей и прокричать: «и$йт!» Навсегда. Он сказал, что никогда не забудет ее. Так ли это? И как долго он ее будет помнить?

В дверь постучали, и в следующее мгновение она распахнулась. На пороге стоял Декстер, закрыв дверной проем.

— С тобой все в порядке?

Она кашлянула.

— Да, все хорошо.

Просто умирает ее душа.

— Не возражаешь, если я войду?

Дебора заставила себя улыбнуться.

— Нет, конечно.

Она указала на кресло, но он покачал головой:

— Нет, спасибо.

Закрыв за собой дверь, он подошел к Деборе, взял ее за подбородок и приподнял лицо:

— Не плачешь?

— Разве я должна плакать?

— Именно это меня и интересует. — Он посмотрел на нее в упор. — Как долго мы будем спать порознь?

— Я же сказала тебе, пока…

— Я знаю, — перебил он с раздражением, прищурился и поджал губы. — Баннинг целовал тебя?

Дебора замерла.

— Декстер, ты меня оскорбляешь.

— Я не отступлю.

В голосе его была решимость.

— Целовал? Он целовал тебя, черт побери?

Дебора побледнела.

— Нет, он не подходил ко мне ближе, чем на два фута, если уж тебе так необходимо это знать. Ты считаешь меня бесчестной, думаешь, я могла так быстро нарушить данное тебе обещание?

Он отвернулся и стал мерить шагами спальню.

— Нет, — наконец проговорил он. — Но я знаю, что ты считала его мертвым, когда согласилась стать моей женой. То, что он жив, меняет дело?

Дебора ответила после некоторых колебаний:

— Нет. Я дала обещание перед Богом и не нарушу его. Даймонд расслабился, его глаза потеплели.

— Ты — настоящая женщина.

Он подошел к ней, наклонился и накрыл ее губы своими. Дебора закрыла глаза. Он целовал ее долго и медленно, а когда отстранился, дыхание его стало прерывистым. Он весь напрягся.

Потом отпустил ее.

— Проклятие, Дебора. Почему ты не подпускаешь меня к себе?

— Если ты хочешь… хочешь меня, я исполню свой долг.

Он отшатнулся, словно получил пощечину, и когда заговорил, в его севшем голосе слышалась ярость.

— Долг! Ты так это называешь? Готов побиться об заклад, что ты питала совсем другие чувства к проклятому полукровке!

Дебора побелела и сжала руки. Даймонд тяжело вздохнул:

— Дебора, прости меня. Я сам не знаю, что говорю. Обещаю, никогда больше не упоминать о нем.

Он сделал глубокий вдох.

— После того, как Баннинг ускакал так, будто за ним гнались все черти ада, даже не забрав зарплату и лошадь, на которой он приехал, я решил, что… что между вами что-то произошло.

— Сегодня ничего не произошло.

Он кивнул:

— Хорошо.

Наступила неловкая пауза, но Дебора не нашла нужных слов, чтобы разрядить обстановку. Просто стояла и ждала.

— Ладно, не буду тебе мешать, ложись. А то присоединись ненадолго к нам с Джудит в гостиной, — прервал, наконец, молчание Даймонд.

— Я… я немного устала. Если не возражаешь, я посижу с вами как-нибудь в другой раз.

— Конечно-конечно.

Он взглянул на нее, а потом равнодушно пожал плечами.

— Мой адвокат говорит, мы загнали Веласкеса в угол. Он считает, что у нас есть шанс выиграть, его земли станут моими. И тогда я раздавлю его, словно клопа. Богом клянусь.

Дебора смерила его взглядом:

— Так вот, значит, в чем дело? Ты хочешь разорить дона Франсиско?

— Проклятие, дорогая, а ты разве этого не хочешь? — Он был поражен. — И это после того, что он с тобой сделал. И что еще мог сделать, если бы я не вмешался.

— Да, он был не прав. Но ты вынудил его обороняться. Пытался заставить продать земли, которыми владело несколько поколений его семьи.

В его глазах блеснули искорки гнева.

— Я тебя совершенно не понимаю. Неужели ты не хочешь ему отомстить? Да он едва не убил Баннинга, когда тот пытался тебе помочь, и убил бы, не прояви его люди небрежность.

Дебора снова побледнела, Даймонд прищурился:

— Проклятие, Дебора, я даже имени его произнести не могу: того и гляди, ты упадешь в обморок.

Он схватил ее за плечи и тряс до тех пор, пока ее волосы, собранные в пучок, не рассыпались по плечам.

— Пойми, я не хочу, чтобы он стоял между нами! Чтобы лежал вместе с нами в постели каждую ночь! Я прикончу своими руками проклятого полукровку.

Даймонд толкнул ее с такой силой, что Дебора едва не упала и наткнулась на угол кровати. Он решительно подошел к ней и снова толкнул. Она упала на кровать.

Даймонд опустился на нее, дернул за юбки и расстегнул блузку. Дебора оставалась невозмутимой. Он принялся целовать ее. Она не могла заставить себя отвечать ему, но не сопротивлялась. Он — ее муж. Она вышла за него по собственному желанию и должна выполнять свой супружеский долг. Но ласк от нее не дождется.

Даймонд целовал ее, ласкал ее грудь, гладил ее, пока не стал задыхаться и не уперся в нее своей твердой плотью. Он задрал ее юбки и разорвал панталоны, вклинился между ее бедер. Она закрыла глаза, но не шелохнулась.

Даймонд встал на колени, расстегнул ремень, затем пуговицы на брюках. Дебора отвернулась.

Прошло несколько долгих мгновений, прежде чем он грубо ругнулся:

— Проклятие! Ты лежишь словно жертва! Мне не нужно насиловать женщину, есть много желающих, слышишь?

Дебора открыла глаза и увидела, что Декстер Даймонд в ярости застегивает брюки.

Когда дверь за ним захлопнулась, она перевернулась на бок и уставилась сухими глазами в дальнюю стену. От невыплаканных слез у нее болело горло, она думала о долгих годах, которые ей предстояло прожить без Зака. Теперь она поняла, как Зак одинок.

Солнечный свет проник в спальню и отразился в фарфоровом горшке. Плечи Деборы сотрясались от рвотных спазмов. Она не слышала, как открылась дверь, Джудит опустилась рядом с ней на колени.

— Ты больна? — встревоженно спросила она. — Дебора, в чем дело?

— Не знаю…

Дебора боялась пошевелиться, чтобы все снова не поплыло перед глазами.

Джудит прохладной рукой пощупала ее лоб.

— Жара нет, — помолчав, сказала она. — Может быть, ты что-нибудь не то съела.

— Нет, — пробормотала Дебора.

Она подняла голову.

— В последние несколько месяцев у меня совсем пропал аппетит.

— Я помогу тебе добраться до постели.

Джудит подняла ее, довела до кровати, уложила и укрыла одеялом.

— Как жаль, что здесь нет тетушки Долорес. Она знает, что в таких случаях делать.

Дебора выдавила из себя улыбку:

— Думаю, ничего серьезного.

— Декстеру сказать? Он мог бы послать за кем-нибудь…

— Нет! — Дебора испуганно посмотрела на Джудит. — Не говори ему. Нечто подобное со мной уже происходило на этой неделе дважды. Уверена, все скоро пройдет.

Джудит села на край кровати.

— Мне это не нравится, — произнесла она взволнованно. — Может быть, у тебя что-то серьезное. Он твой муж и должен все знать. Не понимаю, почему ты не попытаешься сблизиться с ним. Мне так его жаль.

— Пожалуйста, Джудит, не говори ему. Во всяком случае, не сейчас.

— Тогда позволь, я позову кого-нибудь из женщин, работающих на кухне, — предложила Джудит. — Там есть Джуана, она кажется мне милой и доброй.

— Согласна, — ответила Дебора. — Только попроси ее никому не рассказывать об этом, особенно Декстеру.

Джудит кивнула и вышла. Вскоре она вернулась с добродушной поварихой-мексиканкой. Джуана выслушала Дебору, задала один простой вопрос и кивнула:

— Вы ждете ребенка, сеньора. Вспомните, когда у вас в последний раз были месячные, прибавьте к этой дате двести шестьдесят пять дней, и будете знать, когда родится ребенок.

Дебора ушам своим не верила. Последний раз она была с Заком три месяца назад. Она побледнела. Три месяца.

Джуана улыбалась, ее широкое лицо сморщилось от удовольствия.

— Сеньор обрадуется. Ребенок приносит счастье в семью.

Оправившись от шока, Джудит поблагодарила Джуану.

— Не рассказывайте никому, — напомнила она поварихе. — Пусть это будет сюрпризом.

— Нет-нет, я никому не скажу, — пообещала Джуана. — Мать сама должна об этом сказать.

Джудит захлопнула дверь, прислонилась к ней и посмотрела на кузину.

— Что ты собираешься делать? — спросила она. — Это убьет Декстера.

Дебора закрыла лицо руками.

— Господи, я не знаю. Мне даже в голову, такое не приходило.

— Последние три месяца ты ни о чем не могла думать, после того, как тебе сказали, что Зак мертв. К тому же дон Франсиско держал тебя взаперти и грозился убить. А когда Декстер освободил тебя, ты постаралась забыть о прежнем.

— Ты права. Все было именно так. Теперь Декстер наверняка откажется от меня. Для земель Веласкесов это значения иметь не будет.

Джудит сидела, опустив голову, а когда снова подняла, глаза ее блестели.

— Теперь твой дикарь сможет снова увезти тебя в лес. Думаю, он будет счастлив.

— Какая же ты жестокая, — сказала Дебора. Джудит покраснела.

— Прости, — тихо произнесла она и спросила: — Когда ты собираешься рассказать об этом Декстеру?

— Чем скорее, тем лучше, по крайней мере, это будет честно с моей стороны, — ответила Дебора.

Декстер Даймонд был в бешенстве:

— Нет, ты не уйдешь. Ты — моя жена. Когда родишь, я куда-нибудь отошлю это отродье. Но ты останешься.

Дебора буквально лишилась дара речи. А когда вновь обрела его, ее обуяла ярость.

— Это мой ребенок, и не важно, кто его отец. Я не позволю.

Даймонд схватил ее за плечи:

— Мне не нужны, проклятые команчи на моей земле! Дебору охватил страх, но она не отвела глаз.

— Я согласна на развод или на аннулирование брака, как ты захочешь. Я уйду — мне ничего от тебя не нужно!

Он подошел к ней вплотную, у нее закружилась голова, и она вцепилась в его предплечья, чтобы удержаться на ногах.

— Ты моя, Дебора, ты останешься.

— Не останусь. Я не рожу ребенка в том доме, где его будут ненавидеть.

Даймонд ударил ее по лицу. Она потеряла равновесие и упала, стукнувшись обо что-то деревянное.

— Ладно, оставайся, так и быть, — процедил он сквозь зубы.

Ночи стали прохладными, но днем все еще припекало солнце, когда Зак нагружал для Салли козлы.

Она вышла из дома с корзиной и остановилась, увидев его рядом с телегой.

— Зак, ты разве не поедешь со мной?

— Нет.

Она помолчала, внимательно глядя на него. На ее щеках проступил легкий румянец. Зак поднял бровь.

— Я сказал что-то не то, Сал?

Она покачала головой:

— Нет. Просто… ты напомнил мне Марти. Он обычно колол дрова без рубашки… — прошептала она.

Зак все понял и не стал уточнять, что именно она вспомнила. Он догадывался о ее чувствах. И поэтому решил уехать. Зачем обижать женщину? Возьми он ее, это не принесло бы ей ничего, кроме страданий.

Он закончил укладывать последний бушель яблок, которые она собиралась везти в город на продажу, и надел рубашку.

— Меня здесь не будет, когда ты приедешь, — мягко сказал он и увидел, как ее руки вцепились в ручку корзины.

— Когда ты вернешься?

— Я не вернусь.

— Понятно.

Она вздохнула и посмотрела ему в глаза:

— Желаю тебе всего самого наилучшего, Зак. Ты это заслужил.

— Есть люди, которые не согласились бы с тобой, — сказал он, усмехаясь.

Она приложила палец к его губам.

— Не говори так. Всегда существуют люди, которые ненавидят то, чего боятся. Ты хороший, скромный человек. Я не знаю, что бы я делала без твоей помощи.

— Я знаю, что было бы со мной, если бы не ты. Я умер бы, и хищные птицы устроили бы себе гнезда из моих костей.

Зак прислонился плечом к козлам.

— Тебе нужно выйти замуж, Сал. Тебе нужен человек, который умел бы заниматься починкой и согревать тебя в холодные ночи. Тебе нужен настоящий мужчина.

— У тебя есть кто-нибудь на примете? — весело спросила она.

— Может быть, именно сейчас пришло твое время. Команчи говорят, что ничего не бывает без причины, даже любви.

— Мудро сказано.

Он потер подбородок.

— Подумай над тем, что я тебе сказал. И найдешь свое счастье.

— А ты свое будешь искать?

Он замер.

— Что ты имеешь в виду?

— Дебора. Ты ее любишь. Она вышла за того человека лишь потому, что считала тебя мертвым. Иди к ней и скажи, что любишь ее, Зак. Ведь ты страдаешь. Я по глазам вижу.

Он посмотрел на нее и выпрямился.

— Ты не знаешь Дебору. Она дала клятву и никогда не нарушит ее.

— По-моему, ты ошибаешься.

Салли сглотнула.

— Послушай, я никогда не вмешивалась в твои дела, но ты сам мне все рассказал. Ты мне небезразличен. Я хотела бы тебя видеть счастливым.

— Счастье — для дураков и детей, а не для взрослых мужчин.

— Нет, Зак. Счастье надо ловить. Не каждый это умеет. Если бы ты не вошел в мою жизнь, я так и не поняла бы, чего мне не хватает, жила бы тут одна, пока не состарилась. Теперь я знаю, чего хочу. Я хочу, чтобы рядом со мной был мужчина, любящий и любимый.

— Для тебя это возможно, но для меня — нет.

— Чушь. Для тебя тоже возможно, если сам этого захочешь. Ты умеешь о себе позаботиться, Зак. Так позаботься о главном, что есть в твоей жизни.

Он опустил глаза и начал застегивать рубашку.

— Спасибо за совет, Сал. Может, я так и сделаю.

— Не сделаешь. Ты упрям, как осел, и вбил себе в голову, что потерял ее навсегда. Ну что ж, если упрямство возьмет верх, так оно и будет.

Он резко поднял голову:

— По-моему, наш разговор зашел слишком далеко.

— По-моему, тоже.

Зеленые глаза Салли были полны слез.

— У тебя хватает мужества сражаться за того, кто тебе платит, так сражайся за свою женщину.

Зак сжал кулаки и запихнул их в карманы брюк, а потом рассеянно стукнул по козлам. Он глубоко вдохнул, отвернулся от нее и посмотрел на холмы, в которых он провел несколько недель, находясь между жизнью и смертью. Лишь мысли о Деборе не дали ему тогда умереть. Он делал все, чтобы выжить и отправиться за ней.

Может быть, Салли права.

Он снова взглянул на нее и увидел, что по ее щекам текут слезы. Она впервые заговорила с ним о Деборе. До этого она только слушала, когда ему хотелось излить душу. Какой же он негодяй! Знал, что чувствовала Салли, и все-таки остался, потому что так было проще, потому что он был оскорблен, одинок и жалок.

Зак привлек Салли к себе. Это были чисто дружеские объятия. Он отпустил ее.

— Не думаю, что могу с этим что-то поделать, Сал, — признался он, наконец. — Разве что выкрасть ее, только вряд ли она этого захочет.

Она отодвинулась от него, немного ошеломленная, вытирая глаза уголком рукава.

— Ты этого не узнаешь, если не попытаешься. Кроме того, если ты любишь ее, то я готова поспорить, что она достаточно быстро успокоится по этому поводу. Она ведь так и раньше делала, правда?

Зак улыбнулся. Он рассказал Салли все, что она еще не слышала тогда, когда он бредил первые дни.

— Я ее не крал. Ее украл Пятнистый Пони. Я просто выкупил ее у него.

— Ей повезло. По-моему, в этот раз ты должен сделать это сам.

Он взял ее за подбородок:

— Как мне повезло, что у меня есть такой друг, как ты, Салли Мартин.

— Да, — живо произнесла она, — так оно и есть. А теперь отправляйся за ней. И пригласи меня на вашу свадьбу. Или на крестины первенца.

Зак взял свой пояс с пистолетами, обмотал вокруг талии, надел кожаную жилетку. Шляпу надвинул так, чтобы спрятать глаза, отвязал серого жеребца от новой крепкой ограды для коз и взлетел ему на спину.

Жеребец захрапел, нетерпеливо гарцуя при свете раннего утра. Зак придержал его коленями и улыбнулся Салли:

— Пока, Сал.

— Ты едешь за ней?

— Когда-нибудь, возможно, и поеду. А сейчас пришло время предъявить старый счет.

Зак направил своего серого жеребца в сторону асиенды дона Франсиско. Поначалу он не оглядывался, а когда, наконец, оглянулся, то увидел, что фургон Салли направился по дороге, которая вела в Сирокко, а не в Сан-Изабель.

— Проклятие, — пробормотал он.

Зачем она это делает? Сирокко кишел людьми Веласкеса и Даймонда, город был похож на пороховую бочку. Зак подумал, было поехать за ней, чтобы уговорить ее отправиться в Сан-Изабель, но понял, что, уехав, потерял возможность давать ей советы. Салли умна, и если направилась в Сирокко, значит, у нее были на то свои причины.

Не долго думая Зак поскакал вниз по склону, продолжил двигаться в сторону асиенды Веласкесов. Как действовать, он решит по дороге. Франсиско Веласкес так просто не уйдет от ответственности за убийство, так же как и те двое, что всадили в него пули и оставили умирать в пустыне.

Глава 25

Шериф Рой Карпентер забарабанил пальцем по столу и нахмурился:

— Пару дней назад были найдены два тела, Баннинг. Ты не в курсе?

— А почему я должен быть в курсе? — вежливо поинтересовался Зак.

Карпентер поднял голову, под густыми серыми бровями блеснули проницательные глаза.

— Поскольку они работали на Веласкеса и хвастались тем, что убили Зака Баннинга, я подумал, что ты кое-что знаешь об этом.

Зак пожал плечами:

— С того момента, как Даймонд решил завладеть землями Веласкеса, погибло много людей.

— Да, но никого из них не убили так, как этих двоих.

Он всмотрелся в Зака.

— Их посадили на кол, как это делают команчи со своими жертвами. А поскольку ты — полукровка… извини, если ошибаюсь.

Зак проигнорировал его сарказм и встал.

— Прощение получите у священника. Это не ко мне.

— Я так и понял.

Карпентер не пошевелился, он просто смотрел на Зака оценивающим взглядом, от которого тот напрягся.