— И что ты предлагаешь делать? — продолжал донимать вопросами Гриффин. — Вернуться во Франклин? Апачи наверняка пойдут за нами и, боюсь, настигнут нас, как бы мы ни пытались запутывать следы.

— Ты прав. — Джордан поставил ногу на камень, где сидел Гриффин. — Не знаю, кто это — Нана, Джеронимо или Найче, — но ясно одно: от этих ребят вряд ли можно ждать добра.

— Жоли говорит, что это Джеронимо со своими людьми, — добавил Гриффин.

— Джеронимо так Джеронимо, — равнодушно пробурчал Джордан.

— Что ты скажешь, Эймос? — не унимался паренек. — Ты за то, чтобы вернуться или идти вперед?

— Я за то, чтобы идти вперед, — решительно произнес негр. — Как я уже говорил, отправляясь в этот поход, мы должны были отдавать себе отчет, что он может быть рискованным.

— Я тоже за то, чтобы идти вперед, — с воодушевлением поддержал товарища Гриффин. — А ты, дядя?

Джордан молчал, засунув большие пальцы за ремень брюк. Взгляд его был устремлен туда, где беспечно плескалась Жоли. Апачи — ее народ, и хотя она поклялась быть с ним, Джорданом, кто знает, как она решит, если ей придется выбирать между ним и соплеменниками?

— Дядя?! — Гриффин выжидающе посмотрел на Джордана. — Каково твое решение?

— Я за то, чтобы двигаться дальше, — ответил тот. — Но может быть, стоит спросить и у Жоли?

У Гриффина от удивления округлились глаза. Он уставился на дядю так, словно видел его в первый раз:

— Тебя действительно интересует ее мнение? Невероятно!

Джордан так посмотрел на Гриффина, что тому сразу стало понятно — дядя не шутит.

— Потрясающе! Джордану Синклеру наконец-то вдруг стал небезразличен другой человек! Где бы отметить это событие? — веселясь, проговорил Гриффин.

Эймос рассмеялся в ответ:

— Отстаешь от жизни, приятель! По моим наблюдениям, этот человек небезразличен ему по крайней мере с первой нашей ночи во Франклине.

Гриффин удивленно взглянул на негра:

— По моим же наблюдениям, Джордан все это время только и делал, что старался всячески унизить ее!

— Это говорит о том, что ты не очень наблюдателен, парень, — проговорил Эймос. — Ты видишь лишь то, что лежит на поверхности. Джордан неравнодушен к Жоли — это факт. Он просто медлит, сомневается — но так и должно быть. Только юнцам свойственно очертя голову бросаться в любовь как в воду.

— Ты хочешь сказать, — обиделся Гриффин, — что я на его месте действовал бы необдуманно?

— Не кипятись, приятель. Да, именно это я и хотел сказать.

Гриффин помолчал с минуту, а затем сказал:

— Что ж, не могу не признать, ты прав. И вообще ты, Эймос, я смотрю, мужик неглупый! И где ты только всему научился?

Эймос протянул Гриффину кружку с кофе и раздумчиво проговорил:

— Пришлось поневоле. Если ты родился черным, да еще и в южных штатах, приходится шевелить мозгами — иначе просто не выживешь, братишка!

Гриффин принял из рук негра кружку и пристально посмотрел на него.

— Ты был рабом, Эймос?

— Я смотрю, братишка, — лукаво прищурился Эймос, — ты хочешь в подробностях узнать всю историю моей жизни!

— Так интересно же, Эймос! До тебя мне почти не приходилось общаться с чернокожими. Отец, правда, нанимал несколько раз африканцев к нам на ферму, но никто из них почему-то долго не задерживался.

Эймос лег на землю, подложив под голову седло и вытянув длинные ноги.

— Нет, слава Богу, рабом быть не пришлось. Я родился неподалеку от Натчеза — это в штате Миссисипи, — и родился свободным. Рос в маленькой хижине на берегу реки. Помню наш сад, заросший одичавшими розами и обнесенный живой изгородью из жимолости, а за изгородью — бескрайние хлопковые поля. Ты, может быть, не поверишь, но в детстве мне ни разу не приходилось сталкиваться с расовыми предрассудками…

— Поверить действительно трудновато! — согласился Гриффин.

— Как говорится, невероятно, но факт. В детстве — ни разу. Хозяин, на которого работал мой отец, никогда не смотрел, какой у кого цвет кожи — лишь бы человек честно делал свое дело. Может быть поэтому, когда, покинув родительский дом, я столкнулся с расизмом, воспринял это очень болезненно. Так что я где-то могу понять индейцев — им, как и моему народу, должно быть, несладко приходится от косых взглядов белых.

— А чем занимался твой отец? — снова спросил Гриффин.

— Рыбачил и продавал то, что удавалось поймать. С этого мы и жили, и питались в принципе неплохо. Ты когда-нибудь ел миссисипскую зубатку, Гриффин?

— Не приходилось.

— Ну, брат, ты полжизни потерял! Нет рыбы вкуснее — особенно если обвалять ее в кукурузной муке и поджарить на топленом сале… Добавь еще капусточки или салатику — и ты на седьмом небе! Салат у нас рос повсюду, дикий, бери — не хочу. Мы его целыми мешками собирали, жарили потом с луком…

— Разве салат жарят? — удивился Гриффин.

— Еще как. Попробуй — пальчики оближешь!

Пока Эймос предавался воспоминаниям о детстве, Джордан потихоньку направился к Жоли, которая по-прежнему с наслаждением плескалась в воде.

— Тебе не нужно мыло, зеленоглазая? — спросил Джордан, присев на камень на берегу озерца.

Жоли поднялась, откидывая мокрые волосы назад. Струи воды стекали по ее грудям вниз.

— Спасибо, dah, мыло не нужно. Принеси мне лучше полотенце, shitsine!

— Что значит это слово? — спросил Джордан, вернувшись с полотенцем и бросив его Жоли.

Девушка вышла из воды, заворачиваясь в полотенце. Мокрые волосы висели у нее через плечо, загорелая кожа покрылась мурашками.

— Какое слово, «shitsine»! — спросила она.

— Да.

— Когда-нибудь, может быть, я тебе и скажу… — лукаво улыбнулась она.

Джордан удивленно вскинул брови:

— Почему не сейчас, зеленоглазая?

Жоли потянулась за чистой одеждой, развешанной на кустах, а Джордан, подкравшись сзади, схватил ее за талию. Девушка стала вырываться, но он держал крепко.

— Отвечай, зеленоглазая, а то снова брошу тебя в воду!

— 'Aat, Жордан! — воскликнула Жоли, давясь смехом.

— Сдаешься, зеленоглазая?

Жоли кивнула, и Джордан отпустил ее.

— «Shitsine» означает «дорогой», «любимый», — проговорила она, положив руки ему на плечи. — Употребляется это слово в разговоре между членами одной семьи или любовниками.

Джордан притянул девушку к себе. Полотенце соскользнуло с Жоли и упало на землю.

— А как называется на языке апачей это? — спросил Джордан и припал долгим страстным поцелуем к губам Жоли.

— Yiits'us, — ответила она, когда их губы разомкнулись. Жоли крепко держалась за любимого, словно боялась упасть.

— Йитси? — попробовал повторить Джордан.

— Dah, «yiitsi» — — это вот что. — Жоли ущипнула его за локоть.

— Тише ты, больно же!

Жоли, привстав на цыпочки, поцеловала Джордана и затем произнесла:

— А вот это — «yiits'us». — Жоли проникла языком Джордану в рот, и он едва не задохнулся от охватившего его возбуждения.

— Теперь-то уж я никогда не перепутаю! — рассмеялся Джордан, когда их уста разомкнулись. — Научи меня еще каким-нибудь словам, shitsine! — игриво произнес он.

— Иди сюда — научу! — Жоли потянула Джордана за собой в кусты.

— Ну наконец-то появились! — проворчал Эймос, увидев приближавшихся к костру Жоли и Джордана. — Давно пора! Мы уж, грешным делом, подумали, что вы утонули в пруду — оттуда доносились какие-то странные звуки, словно кто-то топил кошку… — Эймос вдруг осекся, заметив, как Джордан, едва сдерживая смех, зажимает ладонью рот.

Жоли, смущенно потупив взгляд, ковырялась в песке пальцем босой ноги. В слабых отсветах костра было заметно, как она покраснела. От проницательного взгляда Эймоса не скрылось и то, что и Жоли, и Джордан выглядели по-особенному счастливыми.

— Должно быть, тебе почудилось, Эймос! Я лично не слышал никаких странных звуков, — ответил Джордан и недоуменно пожал плечами.

— Должно быть, и впрямь показалось. Старею, наверное, — нарочито громко вздохнул негр, — вот и мерещится черт знает что! Не хотите ли запеченной на углях крольчатины? Гриффину — ловок же парень! — удалось поймать кролика в кустах.

Взяв Жоли под руку, Джордан подвел ее поближе к костру, а она с гордым видом одернула на себе помятую рубашку.

— Поймать? — переспросил Джордан. — Ты хочешь сказать, что Гриффин поймал кролика голыми руками?

— Ну, не совсем голыми… — откликнулся Гриффин. — Эймос научил меня, как соорудить примитивную западню. Стрелять я не стал.

— Ну и правильно, — одобрил Джордан. — Зачем лишний раз привлекать к себе внимание?

— Тогда не надо было и костер разводить, — добавила Жоли.

— Стоит ли ради конспирации отказываться от горячей еды? — усмехнулся негр. — Пусть уж лучше враги сидят в темноте и у них бурчит в животе от запаха нашего мяса! Тем более что они все равно знают, где мы, — шли за нами целых два дня. Вряд ли они отважатся пожаловать к нашему костру. А сунутся — встретим их как полагается. Пока же, слава Богу, все тихо…

— Надолго ли? — непонятно у кого спросил Гриффин.

— Не думаю, что надолго, приятель, — ответил негр.

Вопреки мрачным прогнозам Эймоса индейцы не спешили проявлять себя. Гробовая тишина стояла вокруг, когда четверка всадников подъехала к склону северного пика.

— Ну и что нам делать теперь? — стараясь казаться беспечным, спросил Гриффин и спешился.

— Копать, — ответил Джордан и перекинул племяннику кайло.

Гриффин с разочарованным видом посмотрел на орудие труда и сказал недовольным тоном:

— С таким же успехом ты мог бы это предложить и на пике Хембрилло. Стоило ли тогда вообще переться сюда, если мы даже не уверены, есть ли здесь золото?

— Золото здесь есть, — заявила вдруг Жоли. — Я помню эти места.

— Что значит «помню»? — удивленно спросил Джордан. Жоли вскинула голову, взметнув черную как ночь гриву волос:

— Я, кажется, уже рассказывала вам, что когда-то, очень давно, была здесь с Викторио. Золото здесь.

— А не в другой пещере? — высказал предположение Джордан.

— 'Аи, — кивнула Жоли. — Дайте мне подумать пару минут, и я, может быть, вспомню, где вход в пещеру.

— Мне это нравится! — возбужденно воскликнул Гриффин.

— Неудивительно, — фыркнул Эймос. — Тебе, приятель, я смотрю, нравится все, что не требует больших усилий!

— Не болтай ерунды, Эймос! Я, кажется, делю с вами все тяготы похода — и ни разу не пикнул!

— Прекратите препираться! — прикрикнул Джордан. — Дайте Жоли подумать! Даст Бог, и вспомнит…

На то, чтобы вспомнить, Жоли потребовалось полдня. Она долго петляла по извилистым горным склонам, пока наконец не остановилась перед внушительных размеров кучей из камней, веток и земли, созданной явно человеческими руками.

— Вот здесь, — уверенно заявила девушка, обращаясь к Джордану. — Я точно помню это место. Эта куча закрывает вход в пещеру.

— Э-ге-ге. — Джордан сдвинул шляпу на затылок и вытер пот со лба тыльной стороной ладони. — Потребуется не один час, чтобы разгрести все это дерьмо! Может быть, подождем до завтра? — предложил он. — Как ты на это смотришь, Эймос?

— Ты прав, — согласно кивнул негр. — На сегодня нам хватит приключений. Мы почти у цели, так что часом раньше, часом позже — так ли уж велика разница?

— Ну уж нет, ребята! — в нетерпении воскликнул Гриф-фин. — Или вы забыли, что случилось в прошлый раз? Тогда из-за этого чертова землетрясения нам пришлось удирать почти что без штанов — слава Богу, что я хотя бы додумался прихватить с собой один слиток золота. А войди мы тогда в ту пещеру несколькими часами раньше — сейчас бы уже в золоте купались!

— Что ж, приятель, — развел руками Эймос, — тебя, кажется, никто не держит! Валяй, коли есть охота.

Еще не успели все остальные всадники спешиться, а Гриффин уже вовсю орудовал киркой и лопатой, расчищая завал.

Закатное солнце уже отбрасывало на землю длинные причудливые тени, а Гриффин с прежним энтузиазмом махал киркой. Лишь когда тьма сгустилась настолько, что ничего нельзя было увидеть перед собственным носом, парень бросил работу.

— Притомился? — участливо спросила Жоли, когда Гриффин растянулся на земле у большого камня.

— По крайней мере я в отличие от некоторых хотя бы пытаюсь что-то делать! — запальчиво ответил он и стад жадно пить воду из фляжки.

— Мы ценим это, приятель! — усмехнулся негр, прихлебывая виски из своей бутылки. — Не так ли, Джордан?

— Еще бы! — откликнулся тот. — Мы ценим это так сильно, Гриффин, что будем рады, если завтра с рассветом ты продолжишь работу!

— Идите вы к черту! — выругался Гриффин. Негр и Джордан рассмеялись в ответ, а Гриффин в знак протеста повернулся к ним спиной.

— Оставьте его в покое! — заступилась за него Жоли. — По крайней мере он не бездельничал!

Наутро, однако, Эймос и Джордан вынуждены были признать, что зря насмехались над Гриффином, — благодаря ему им самим не пришлось долго трудиться. Когда первые лучи позолотили вершины гор, они уже разрыли вход в достаточно широкий тоннель.

— Фонари у тебя? — обратился Джордан к Гриффину. — Раздай их всем.

Гриффин бросился исполнять приказ, и вскоре четверка друзей двинулась по тоннелю в глубь пещеры.

— Рюкзаки, я надеюсь, захватили? — спросил Эймос. — Нужно же куда-то складывать наше будущее богатство!

— Будем таскать золото целыми рюкзаками? — откликнулся Джордан. — Неплохо для начала!

Шутка Джордана вызвала дружный смех.

— Смотрите! — негромко воскликнула Жоли. — Ступеньки! — Она посветила своим фонарем, чтобы другим было лучше видно.

— И впрямь ступеньки! — радостно отозвался Эймос. — Держись, ребята, — мы почти у цели! За мной, вперед!

Спуск вниз по ступенькам показался бесконечным. Гриффин зачем-то исправно считал их. На тысяча триста пятьдесят четвертой он сбился. Как оказалось потом, это было почти в самом начале пути.

Гриффин облегченно вздохнул, когда ступил, как ему показалось, на последнюю ступеньку, но она вдруг стала уходить у него из-под ног.

— Это еще что за черт! — испуганно вскрикнул он и отскочил.

— Ловушка, приятель! — усмехнулся Эймос. — Благодари богов, что веревка, на которой здесь все держалось, давно сгнила. Иначе быть тебе, брат, покойником.

Эймос посветил фонарем, и Гриффин увидел лук с натянутой стрелой. К луку был привязан обрывок веревки, связывавшей, очевидно, когда-то его со ступенькой. Если бы механизм сработал, стрела бы пронзила непрошеного гостя.

— Вот это да! — воскликнул Гриффин и присвистнул. — Надеюсь, больше подобных сюрпризов здесь нет?

— Не поручусь за это, братишка! — снова усмехнулся негр.

— Ну, ты меня утешил, старик! — проворчал Гриффин. — Эй, черт побери, что это еще за звук?

Джордан, шедший впереди, высоко поднял свой фонарь, и взорам путников открылся довольно внушительных размеров подземный зал, внизу которого протекал быстрый ручей.

— Черт побери! — воскликнул Джордан, дотрагиваясь до воды. — Кипяток! А как воняет серой!

Жоли внимательно огляделась вокруг, а потом сказала:

— Насколько я помню, нужно пойти вдоль потока.

И все четверо двинулись вперед. Они переходили из одного подземного зала в другой. Где-то потолки были высокими, словно в готическом соборе, где-то, напротив, такими низкими, что приходилось ползти на четвереньках, а то и на животе. Сколько времени прошло с тех пор, как путники вошли в пещеру, никто из них не знал, но чувствовалось, что все уже порядком устали.

— Ну и где ваше золото? — недовольным тоном проворчал Гриффин, но тут его оборвал восторженный возглас Эймоса:

— Эй, ребята, посмотрите сюда!

Повернув головы в том направлении, куда указывал негр, путники увидели просторный зал, а в нем несколько штабелей золотых и серебряных слитков, слабо поблескивающих в тусклом свете фонарей.

— Золото, серебро… а это, кажется, медь… — раздался восхищенный голос Джордана.

— Ни черта себе! — Гриффин ринулся было к золоту, но дядя схватил его за руку:

— Осторожно! Не дергайся! А вдруг здесь еще какой-нибудь лук привязан?

Гриффин замер на месте, глядя широко раскрытыми глазами на груды сокровищ, которые были в нескольких шагах от него.

Оглядевшись внимательно вокруг, путники не обнаружили ничего опасного для себя. Однако решено было двигаться дальше, в глубь пещеры, а золото захватить на обратном пути, чтобы зря не таскать на себе тяжелые рюкзаки.

— Неизвестно, на сколько миль еще тянутся эти пещеры, — резонно сказал Джордан.

— Ты думаешь, что они тянутся до самого пика Хембрилло? — спросил его Гриффин.

— Такое вполне возможно, — авторитетно заявил Эймос. — Идем вперед, ребята, не вижу смысла задерживаться.

— Еще неизвестно, кто из нас слишком нетерпелив, — съехидничал Гриффин, и все четверо снова продолжили свой путь. Несмотря на ощутимый холод, царивший в безмолвных подземных дворцах, от быстрой ходьбы и от возбуждения путники были все в поту. Два фонаря из четырех они предусмотрительно погасили, чтобы не расходовать фитили понапрасну. От двух горевших фонарей света было ровно столько, чтобы не сломать ногу в темноте.

В одном из залов, пожалуй, самом большом, путники обнаружили на стенах гигантских размеров изображения. Часть из них была нарисована, а часть высечена в камне. Гриффин увидел камень размером с наковальню и решил немного отдохнуть. Однако только присев на него, он вдруг тут же вскочил с испуганным криком.

— В чем дело, приятель? — встревожен но спросил Джордан, глядя на побледневшее лицо племянника. Взмокшие волосы Гриффина прилипли ко лбу, но самому ему казалось, что они стоят дыбом.

— Камень… зашевелился… — испуганно проговорил он.

— Что ж в этом странного? — фыркнул Эймос. — Почему, собственно, он не мог пошевелиться? Он же не приклеен к месту!

— Нет, но он очень большой, а я не такой тяжелый… — недоумевая, ответил Гриффин.

Камень, на который присел Гриффин, как выяснилось позже, прикрывал собой вход в шахту, уходившую вниз под острым углом. Путники устремились туда. Спустившись вниз примерно на сто двадцать пять футов, они оказались на подземной террасе. Опустившись еще ниже, четверка попала в зал, такой огромный, что по нему вполне прошел бы товарный поезд. Здесь тоже протекал бурный ручей. Пройдя по его берегу, путники, устав, остановились и прислушались. Кроме шума бегущей воды, никаких других звуков не было. И тут вдруг раздался испуганный крик Жоли. Мужчины разом повернулись к ней. В тусклом свете фонаря, высоко поднятого над головой, с трудом можно было различить человеческий скелет.

— Не бойся, девочка, он тебя не тронет, — поспешил успокоить Жоли Эймос.

Пустые глазницы скелета, казалось, смотрели на них невидящим взглядом. На побелевшем от времени черепе еще сохранялись остатки рыжих волос.

— Я н-не помню, чтобы он раньше был здесь, — запинаясь, произнесла Жоли.

— Стало быть, его и не было, иначе бы ты запомнила, — глухим голосом проговорил Джордан и подошел к скелету вплотную. — Привет, дружише!

Скелет был привязан за руки полуистлевшей веревкой к балке над головой. Судя по позе, смерть свою неведомый узник пещеры встретил на коленях. Джордан поднял повыше фонарь, и его свет выхватил из темноты множество таких же скелетов.

— Целая армия! — мрачно пошутил Джордан. — Интересно, что охраняют эти мертвецы? Нутром чую, сокровище где-то рядом!

Предчувствие Джордана не обмануло. В соседнем зале путники обнаружили сундуки, стоявшие почему-то открытыми, полные подгнивших бумажных денег; старинные испанские кинжалы, пистолеты, седла, украшения и монеты — золотые и серебряные — в таком количестве, что не хватило бы и семидесяти мулов, чтобы увезти их все.

— Мы нашли его! — торжествующе воскликнул Эймос, зачерпнув своими ручищами монеты и подбросив их в воздух. — Черт побери, ребята, мы нашли это!

— Невероятно! — повторял Гриффин, перебегая от сундуков с банкнотами к кинжалам, от седел к пистолетам. — Ты только посмотри, Жоли! Мы нашли это!

Гриффин посмотрел на девушку — и замер, заметив ее тревожный взгляд. Жоли молча стояла у входа, словно боялась войти в зал. Да, они нашли сокровище благодаря ей, и она должна быть счастлива и горда тем, что привела их к цели… А вместо этого…

— В чем дело? — тихо спросил Джордан, подойдя ближе. — Похоже, ты вовсе не рада!

— Не знаю, Жордан. А ты рад? — спросила, в свою очередь, Жоли и пристально посмотрела на Джордана.

— Да вроде бы рад, — не совсем уверенно пожал он плечами и покосился туда, где Эймос и Гриффин торопливо перебирали сокровища. «Словно дети малые!» — хотелось ему сказать, но Жоли не поняла бы это сравнение.

— Жордан?! — тихо позвала она.

— В чем дело, Жоли? — Джордан обернулся и посмотрел в полные тревоги девичьи глаза.

— Не знаю, но что-то не так. Я это чувствую, — с тревогой в голосе произнесла Жоли. В ее взгляде, в выражении лица было что-то, от чего Джордану стало не по себе.

— Да в чем дело? — грубовато спросил он, пытаясь таким образом не выдать своего страха.

— Я чувствую, что мы снова прогневали богов, — с суеверным ужасом на лице произнесла Жоли.

Джордан облегченно вздохнул — он мало верил в подобные глупости.

— Жоли, неужели ты и впрямь веришь во всю это чертовщину?! Все эти россказни придумывают ваши шаманы, чтобы дурачить легковерный народ и таким образом держать его в покорности и повиновении. Глупышка, смотри на вещи трез…

Джордан не успел договорить, как вдруг стены пещеры задрожали, а с потолка посыпались мелкие камешки и пыль. Через мгновение пол подземного зала уже ходил ходуном, а с потолка сыпались камни покрупнее. Трое мужчин и девушка в страхе бросились бежать к выходу из пещеры, но огромный валун, свалившийся сверху, преградил им путь. Камень едва не придавил Жоли. Джордан в последний момент успел оттолкнуть ее в сторону. В этот же момент фонарь в его руке погас, и все вокруг погрузилось в кромешную тьму.