Рид резко затормозил "Блейзер" у мотеля перед входом в ее номер. Вылез, обошел вокруг и, открывая дверцу, чуть не сдернул ее с петель. Снова схватил Алекс за руку, вытащил из машины и подтолкнул к двери ее комнаты. Однако Алекс вновь упрямо повернулась к нему лицом.
      - Все верно пока что, правда?
      - Да, я пошел к Hope Гейл, чтобы выпустить пар.
      - Помогло?
      - Нет, поэтому я тайком вернулся на ранчо и нашел Седину в конюшне. А как мне пришло в голову, что она там, вы сами должны вычислить, госпожа прокурор, - усмехнулся он. - Я достал из кармана скальпель. Зачем я взял его из сумки ветеринара, когда с легкостью мог задушить ее руками, еще одна загадка, которую вам придется распутать. И заодно подумайте, куда я спрятал скальпель, когда разделся донага, чтобы трахнуть Нору Гейл, - она ведь наверняка бы его заметила.
      В общем, я несколько раз полоснул им Седину. А тело бросил там же в расчете на то, что Придурок Бад увидит ее, проходя мимо, попытается помочь и в результате весь перемажется кровью.
      - Думаю, все именно так и было.
      - Значит, ваша голова набита дерьмом, и большой суд присяжных тоже придет к такому решению.
      Он снова в сердцах подтолкнул ее к двери. Дрожащим голосом она бросила ему:
      - Ваши руки в крови.
      Он взглянул на свои руки.
      - Кровь на них появилась раньше.
      - В ночь, когда вы убили Селину? Он посмотрел Алекс прямо в глаза. И, приблизив к ней лицо, угрожающе прохрипел:
      - Нет, в ту ночь, когда она пыталась избавиться от вас.
      Глава 35
      Несколько секунд ошеломленная Алекс смотрела на него, не мигая. А затем набросилась на Рида. Ногтями она пыталась дотянуться до его лица, а носками туфель ударить по ногам. Он даже застонал от боли и удивления, когда она все-таки сильно пнула его по коленной чашечке.
      - Лжец! Вы врете? Врете!
      Она размахнулась, норовя влепить ему пощечину. Ему удалось увернуться.
      - Перестаньте.
      Защищая лицо, он сжал ее запястья. Она вырывалась изо всех сил, брыкаясь и лягаясь ногами.
      - Алекс, я же не вру вам.
      - Врешь! Ублюдок. Знаю, что врешь. Моя мать не пошла бы на это. Она меня любила. Любила!
      Алекс дралась, как дикая кошка. Ярость и адреналин гнали кровь по жилам, прибавляя ей сил. И все же с ним ей было не совладать. Сжимая левой рукой оба ее запястья, он вытряхнул ключ из ее сумочки и отпер дверь. Они вместе ввалились в комнату. Рид захлопнул дверь ногой.
      Она отбивалась, протестующе кричала, пыталась высвободить руки из его тисков и, как безумная, мотала головой из стороны в сторону.
      - Алекс, прекрати, - жестко приказал он.
      - Ненавижу тебя.
      - Знаю, но я не лгу.
      - Лжешь!
      Она вертелась и извивалась, стараясь ударить его по ногам.
      Он повалил ее на кровать и придавил собственным телом. Продолжая крепко сжимать запястья, второй рукой закрыл ей рот. Она попыталась укусить его руку, но он надавил сильнее, и теперь она уже не могла двинуть подбородком, не рискуя сломать челюсть. Глаза, смотревшие на него поверх его руки, горели ненавистью. Ее грудь высоко вздымалась при каждом вдохе. Он тоже ловил ртом воздух, восстанавливая дыхание, волосы упали ему на лоб.
      Наконец он поднял голову и пристально посмотрел ей в глаза.
      - Я не хотел говорить вам, - сказал он тихим прерывающимся голосом. - Но вы так и подталкивали меня. Вот у меня терпенье и лопнуло. Теперь что ж, сказанного не воротишь, но будь я проклят, если лгу.
      .Алекс двинула головой: "нет" светилось в ее неистовом взгляде. Выгнула спину, пытаясь сбросить его, но не могла пошевелиться под тяжестью его тела.
      - Выслушайте меня, Алекс, - он сердито цедил слова сквозь зубы. - До того вечера никто и не знал, что Селина беременна. Прошло уже несколько недель, как она вернулась из Эль-Пасо, но я не ходил к ней, даже не звонил. Гордость не позволяла. Хотел, чтобы она тоже помучилась.
      Он закрыл глаза и печально покачал головой.
      - Мы играли друг с другом в детские игры, дурацкие, глупые игры мальчика с девочкой. Наконец я решил ее простить, - он улыбнулся с горькой насмешкой над самим собой. - Я отправился к ней вечером в среду, зная, что вила бабушка уйдет на службу в баптистскую церковь. После службы она всегда оставалась на репетицию хора, и я рассчитал, что у нас с Сединой будет пара часов, чтобы спокойно все обсудить.
      Подойдя к дому, я несколько раз постучал в дверь, но она не открыла. Я знал, что она дома, потому что в задних окнах, там, где ее спальня, горел свет. Может, подумал я, она принимает душ или радио включила слишком громко и потому не слышит моего стука; в общем, я обогнул дом и подошел к задним окнам.
      Алекс лежала под ним, не шевелясь. В ее глазах больше не было враждебности, в них сверкали непролитые слезы.
      - Я заглянул в окно ее спальни. Там горел свет, но Седины не было видно. Я постучал по стеклу, она не отозвалась, но я заметил ее тень, двигавшуюся по стене ванной. Я видел ее через приоткрытую дверь. Окликнул ее. Она не вышла, хоть и слышала меня. Потом... - Он зажмурился, лицо исказилось гримасой боли, затем продолжал:
      - Меня взяла злость, я, видите ли, решил, что она разыгрывает из себя недотрогу. Но тут она открыла дверь шире, и я увидел ее. Сначала я просто смотрел несколько секунд ей в лицо, я ведь так давно не видел Селину. Она тоже смотрела на меня. Вид у нее был растерянный, она будто спрашивала: "А что теперь?" И только тут я заметил кровь. На ней была ночная рубашка. И весь подол был испещрен красными полосами.
      Алекс закрыла глаза. Крупные мутные слезы выскользнули из-под ее дрожащих век и скатились на пальцы Рида.
      - Я чертовски испугался, - сказал он хрипло. - Проник в дом, не помню даже как. Очевидно, поднял раму и пролез внутрь. В общем, через несколько секунд я очутился в спальне, уже обнимая ее. В конце концов мы оказались на полу, и она как-то обмякла у меня в руках.
      Она не хотела говорить мне, что произошло. Я стал кричать на нее, трясти. В конце концов, уткнувшись мне в грудь лицом, она прошептала: "Ребенок". И тогда я понял, что означает эта кровь и откуда она сочится. Я сгреб ее в охапку, выбежал на улицу и посадил в машину.
      Минуту он молчал, вспоминая. А когда вновь принялся рассказывать, напряжения в голосе у него уже не было. Он заговорил сухим, безразличным тоном.
      - В городе был один врач, который делал тайком аборты. Все об этом знали, но помалкивали, потому что аборты в Техасе были тогда еще запрещены. Я отвез Селину к нему. Позвонил Джуниору и велел привезти денег. Он приехал прямо туда. Потом мы с ним сидели и ждали, пока доктор занимался ею.
      Он долгим взглядом посмотрел на Алекс, потом убрал руку. На нижней части ее и без того бледного лица остался резкий белый след от его руки. Теперь се тело обмякло, она лежала неподвижно, будто мертвая. Он стер пальцами слезы с ее щек.
      - Будь ты проклят, если солгал мне, - прошептала она.
      - Я не солгал. Спроси Джуниора.
      - Джуниор подтвердит, даже если ты скажешь, что небо зеленое. Я спрошу врача.
      - Он умер.
      - Естественно, - заметила она, сухо рассмеявшись. - Как она пыталась убить меня?
      - Не надо, Алекс.
      - Нет, скажи.
      - Нет.
      - Чем именно?
      - Не имеет значения.
      - Говори же, черт возьми!
      - Вязальной спицей твоей бабушки, Перепалка началась вполголоса, а закончилась громким криком. Внезапно наступившая тишина оглушила их.
      - О господи, - простонала Алекс; закусив губу, она уткнулась лицом в подушку. - О господи!
      - Ш-ш, не плачь. Седина не причинила тебе вреда, только себе.
      - Но она ведь хотела убить меня. Не хотела, чтобы я родилась. - Все тело ее содрогалось от рыданий. Он принимал их и гасил своим телом.
      - Почему врач просто не выковырнул меня, когда занимался ею?
      Рид не ответил.
      Алекс повернула голову и пристально посмотрела на него. Вцепилась в его рубашку и сжала кулаки.
      - Рид, почему?
      - Он предложил это.
      - Тогда почему не сделал?
      - Потому что я поклялся убить его, если он это сделает.
      Между ними током пробежало какое-то новое, неизъяснимое чувство. Ощущение было таким сильным, что у нее перехватило дыхание, заболело в груди. Из горла непроизвольно вырвался смутный возглас. На минуту пальцы ее разжались, выпустив ткань рубашки, но потом сжались с новой силой, привлекая его ближе. Ее спина вновь выгнулась дугой, теперь уж не в попытке сбросить его, а чтобы теснее прижаться к нему.
      Он запустил пальцы в ее волосы и, склонив русую голову, приник открытым ртом к ее рту. Ее влажные раскрытые губы тотчас отозвались на его поцелуй. Он засунул язык глубоко ей в рот. Она поспешно высвободила руки из рукавов жакета и обхватила его шею. Внезапно он поднял голову и посмотрел ей в глаза. От слез под глазами темнели круги, но голубые зрачки были кристально чисты и смотрели на него спокойно и прямо. Она прекрасно осознавала, что делает. Именно в этом он и хотел убедиться.
      Он провел большим пальцем по ее влажным, припухшим от поцелуя губам. Ему хотелось целовать ее снова и снова.
      Оторвавшись от губ, он приник к ее шее, и она беззащитно выгнулась навстречу ему. Он слегка покусывал и поглаживал языком ее кожу, ласкал ухо и шею, а когда одежда стала мешать, он, приподняв Алекс, стащил с нее свитер.
      Они снова легли, и тишину комнаты нарушало только громкое прерывистое дыхание. Он расстегнул ее лифчик и отбросил его в сторону.
      Пальцами легко коснулся ее груди, теплой и розовой от возбуждения. Обхватив одну грудь рукой, приподнял ее и взял губами сосок. Его настойчивая и искусная ласка вызвала у нее мучительный трепет в низу живота. Когда же сосок напрягся, Рид стал резко теребить его кончиком языка.
      Охваченная незнакомым радостным волнением, Алекс невольно произнесла его имя. Он зарылся лицом в ложбинку между ее грудями и, теснее прижав ее к себе, повернул. Теперь она оказалась сверху. Одновременно он выскользнул из своей куртки, а она стала лихорадочно расстегивать пуговицы его рубашки. Он расстегнул "молнию" и пуговицу на юбке, стащил ее через бедра, захватив вместе с ней и нижнюю юбку. Алекс гладила пальцами густую поросль на его груди, целовала упругие мускулы, терлась щекой о его торчащий сосок.
      Они снова поменялись местами. При этом ей удалось сбросить туфли и чулки. Рука его скользнула вниз по ее животу, оттянула трусики, властно накрыла ее холмик. Большим пальцем руки он раздвинул губы и открыл ее упруго податливую плоть. Погрузив в нее кончики пальцев, оросил крошечный бугорок влагой ее собственного желания.
      Когда она застонала от наслаждения, он наклонился и поцеловал ее в живот. Стянув с нее трусики, уткнулся в ее темно-рыжие завитки между бедрами, прикоснулся к ней открытым ртом.
      С трудом расстегнув у себя "молнию", взял ее руку и приложил к своему мощно торчавшему члену. Тихо чертыхнулся, когда она стиснула его в кулаке. Легким толчком раздвинул ей бедра и опустился между ними.
      Гладкий кончик пениса скользнул между складками ее тела. Рид накрыл ладонями ее груди, легкими движениями потирая набухшие соски. Затем уверенно и плавно нажал бедрами, чтобы войти в нее. И не смог.
      Он немного поменял позицию и предпринял новую попытку, но опять встретил сопротивление. Не веря себе, он приподнялся и посмотрел на Алекс в недоумении.
      - Так, значит, у тебя никогда еще не было?.. Дыхание ее было неровным, трепещущие веки полузакрыты. Из горла вылетали тихие, страстные звуки. Руки беспокойно, как бы ища чего-то, скользили по его груди, шее, щекам. Кончики пальцев коснулись его губ.
      Ее будоражащая притягательность и жар нежной плоти, крепко охватившей его плоть, подсказали решение. Он сделал еще одно мощное движение и полностью вошел в нее. Никогда в жизни он еще не слышал более возбуждающего звука, чем этот прерывистый удивленный вздох. Он воспламенил Рида.
      - Боже, - простонал он. - О, боже!
      Он был весь во власти древнего инстинкта, бедра двигались в неистребимом стремлении владеть и наполнять. Зажав ладонями ее голову, он неистово поцеловал ее. Завершение его желания было похоже на снежный обвал. Он потряс Рида до основания. Казалось, ему не будет конца.., и не хотелось, чтобы он прекращался.
      Прошло несколько минут, прежде чем Рид разомкнул объятия и откинулся на подушки. Отодвигаться не хотелось, но, взглянув на Алекс, он отбросил мысли о продолжении.
      Она лежала отвернувшись, щекой на подушке, и казалась слабой и измученной. Посмотрев на едва бьющуюся на ее шее жилку и заметив рядом оставленный его поцелуем синяк, Рид почувствовал себя насильником. Испытывая угрызения совести и мысленно проклиная себя, он высвободил пальцы из ее густых волос.
      Стук в дверь заставил их обоих вздрогнуть. Алекс быстро натянула на себя смятое покрывало. Рид спрыгнул на пол. Мигом влез в джинсы.
      - Рид, ты тут?
      - Да, - отозвался он через дверь.
      - Я, э-э, у меня тут ключи мисс Гейгер. Помнишь, ты велел мне...
      Рид приоткрыл дверь, и помощник замолчал.
      - Помню.
      Он протянул через щель руку, и помощник вложил в нее ключи.
      - Спасибо, - бросил Рид и закрыл дверь.
      Он швырнул ключи на круглый столик перед окном. Они упали на фанерную облицовку стола с громким стуком, похожим на звон цимбал. Рид поднял с пола свою рубашку и куртку, которые он сбросил с кровати, хоть и не мог вспомнить когда. Натягивая одежду, он заговорил, не оборачиваясь:
      - Я понимаю, вы сейчас себя ненавидите, но, может быть, вам станет легче, если я скажу, что тоже сожалею о случившемся.
      Алекс повернула к нему голову и посмотрела на него долгим внимательным взглядом. Она искала на его лице свидетельства страсти, нежности, любви. Но лицо его оставалось невозмутимым, а глаза - чужими. В отрешенном взгляде не было никакой теплоты. Рид казался холодным и неприступным.
      Алекс проглотила ком в горле, скрывая обиду. И в отместку за его отчужденность сказала:
      - Что ж, мы теперь квиты, шериф. Вы спасли меня еще до моего рождения. И, помолчав, хрипло добавила:
      - А я отдала вам то, чего вы всегда хотели, но так и не получили от моей матери.
      У Рида сами собой сжались кулаки, будто он собрался ударить ее. Резкими неуклюжими движениями он натянул на себя одежду. Обернулся у раскрытой двери.
      - Что бы вас ни толкнуло на это, все равно, спасибо. Для девственницы вы трахались довольно прилично.
      Глава 36
      Джуниор скользнул в обтянутую оранжевым винилом кабинку в кафетерии мотеля "Житель Запада". Но при виде Алекс обворожительная улыбка исчезла с его лица.
      - Дорогая, вы нездоровы?
      Она с трудом изобразила на лице улыбку.
      - Нет. Кофе. - И сделала знак официантке.
      - Да" пожалуйста. - В его голосе звучала тревога. Официантка хотела вручить ему большое пластиковое меню, но он лишь отмахнулся.
      - Только кофе. - Потом, когда она налила ему в чашку кофе, он наклонился через стол и понизил голос до шепота. - Я так обрадовался, когда вы позвонили мне утром. Но, очевидно, что-то случилось. Вы бледны, как мел.
      - Это потому, что я в темных очках, - она подергала очками вверх-вниз, пытаясь перевести все в шутку, но это ей плохо удалось.
      - Что произошло?
      Она откинулась на яркую обивку спинки, повернула голову к окну. Снаружи был солнечный день, и ее темные очки выглядели вполне уместно. Но больше ничего хорошего про этот день она сказать, не масла.
      - Рид рассказал мне, что Седина пыталась избавиться от ребенка.
      Джуниор помолчал. Затем чуть слышно замысловато выругался. Отхлебнул кофе, хотел было что-то сказать, но передумал и наконец покачал головой с явным отвращением.
      - Кой черт ему стукнуло в голову? Зачем он сказал вам?
      - Значит, это правда?..
      Он опустил голову, уставился взглядом в чашку.
      - Ей было только семнадцать, Алекс, и она забеременела от парня, которого даже не любила и который отправлялся в Сайгон. Она испугалась. Она...
      - Все эти факты мне известны, Джуниор, - нетерпеливо прервала она. Почему вы всегда ее защищаете?
      - Наверное, по привычке.
      Устыдившись своего выпада, Алекс минутку помолчала, чтобы успокоиться.
      - Почему она это сделала, я знаю. Мне просто не понятно, как она могла.
      - Нам тоже, - нехотя признался он.
      - Нам?
      - Нам с Ридом. Он дал ей только два дня, чтобы очухаться, а потом мы втроем полетели в Эль-Пасо все улаживать. - Он отхлебнул кофе. - Мы встретились на взлетной полосе сразу после заката.
      Алеке вспомнила, как она спросила однажды, брал ли Рид когда-либо Седину в ночной полет. Он ответил тогда: "Один раз, Седине было очень страшно".
      - Он украл самолет?
      - "Взял на время", - он так это назвал. Наверное, Моу догадывался о том, что задумал Рид, но не подал виду. Мы сели в Эль-Пасо, взяли напрокат машину и поехали на военную базу. Рид подкупил охрану, и те сказали Злу Гейгеру, что к нему приехали родственники. Кажется, он не дежурил в тот день. Во всяком случае, он подошел к воротам, и мы, э-э, уговорили его сесть к нам в машину.
      - И что дальше?
      Он глядел на нее смущенно.
      - Отвезли его в пустынное место и хорошенько отделали. Я боялся, что Рид убьет его. Не будь с нами Седины, так, наверное, и случилось бы. Она прямо впала в истерику.
      - Вы принудили его жениться на ней?
      - В ту же самую ночь. Мы рванули через границу, в Мексику. - Покачав головой, он криво усмехнулся своим воспоминаниям. - Гейтер был почти без сознания и с трудом произнес свой брачный обет. Рид и я поддерживали его во время церемонии с обеих сторон, чтобы он не упал, а потом отвезли обратно и свалили у ворот Форта Блисса.
      - Одного не возьму в толк. Почему Рид так добивался, чтобы Селина вышла замуж?
      - Он все время повторял, что не допустит, чтобы ее ребенок был незаконнорожденным.
      Алекс пристально посмотрела на него из-за темных очков.
      - Тогда почему он сам на ней не женился?
      - Он сделал ей предложение.
      - Что же помешало?
      - Я. Я тоже ей сделал предложение. - Заметив ее замешательство, он выдохнул:
      - Все ведь случилось на следующее утро после э-э...
      - Понятно. Продолжайте.
      - Седина еще не совсем пришла в себя и сказала нам, что плохо соображает и не может принять решение. Она умоляла нас не приставать к ней. Но Рид сказал, что она должна выйти замуж немедленно, а то все узнают, что случилось.
      - Все равно все узнали, - заметила Алекс.
      - Он хотел, сколько мог, защитить ее от сплетен.
      - Должно быть, я очень тупа, но я никак не могу этого понять. Двое любящих мужчин умоляют Седину выйти замуж. Почему же она отказывается?
      - Она не хотела выбирать между нами. - В раздумье он сдвинул брови. Знаете, Алекс, это было первое умное и зрелое решение Селины. Мы учились в последнем классе. Бог свидетель, у Рида совсем не было денег. А у меня деньги были, но моих родителей хватила бы кондрашка, если бы я женился, не кончив школы, да еще на Седине, носившей ребенка от другого.
      Однако у нее была еще одна причина, более важная, чем деньги или согласие родителей. Она знала: если она предпочтет одного из нас, это навсегда разрушит нашу дружбу. Третий стал бы лишним. И когда ей пришлось принимать решение, она не захотела разбивать наш треугольник. Забавно, правда? Хотя он все равно не уцелел.
      - Что вы хотите сказать?
      - Когда мы вернулись из Эль-Пасо, отношения между нами изменились. Раньше мы всегда были предельно честны друг с другом, а теперь все время как бы настороже. - В его голосе звучала грусть. - Когда она ходила беременной, Рид виделся с ней гораздо реже меня, да и я навещал ее нечасто. Мы были заняты в школе, а она в основном сидела дома. Ну мы, конечно, делали вид, что нас по-прежнему водой не разольешь, но когда сходились вместе, то слишком старательно притворялись, что все в порядке.
      В тот вечер, когда она попыталась избавиться от вас, вы стеной встали между нами. Ни один из нас так и не смог ни перелезть через нее, ни обойти ее, ни пробиться сквозь. Стена оказалась непреодолимой. Разговоры стали вымученными. Смех неестественным.
      - Но вы ведь не бросили Седину.
      - Нет. В тот день, когда вы родились, мы с Ридом примчались в больницу. Не считая вашей бабушки, мы были первыми людьми, с которыми вы познакомились.
      - Очень этому рада, - быстро сказала она.
      - Я тоже.
      - Будь я на месте Седины, я бы уловила момент и подцепила кого-нибудь из вас.
      Его улыбка медленно угасла.
      - Рид больше не делал ей предложения.
      - Почему?
      Джуниор знаком попросил официантку налить ему еще кофе. Затем, зажав чашку между ладонями, уставился в ее темную глубину.
      - Он так и не простил ее.
      - За Эла Гейгера?
      - За вас.
      Пораженная, Алекс прикрыла рот рукой. Знакомое чувство вины, которое она носила в себе всю жизнь, словно тисками, сдавило ее.
      Почувствовав ее волнение, Джуниор поспешно сказал:
      - Не потому что она забеременела. Он не мог простить ей попытки аборта.
      - Не понимаю.
      - Видите ли, Алекс, сам Рид ведь выжил наперекор судьбе. Если кому-то и было написано на роду пойти по кривой дорожке, так это ему. Казалось, скорее рак на горе свистнет, чем он выбьется в люди. Работники попечительных заведений, если бы такие водились тогда в Пурселле, наверное, показывали бы на него пальцем и говорили: "Вон идет пропащий человек. Он плохо кончит. Вот увидите". И ошиблись бы. Несчастья только закаляют Рида. Он отважен. Силен. Его сбивают с ног, а он поднимается к продолжает драться.
      Теперь возьмем меня, - предложил он с презрительным смешком. - У меня столько недостатков, что я могу смотреть сквозь пальцы на слабости других. И я понимал, какое смятение и ужас, вероятно, испытывала Седина. Она пошла на отчаянный шаг, потому что испугалась, что все раскроется.
      А вот Риду не понять, как можно выбрать путь наименьшего сопротивления. Он не простил ей этой слабости. Он чертовски требователен к себе и всех меряет на свой аршин. Но по его мерке почти невозможно жить. Поэтому он постоянно разочаровывается в людях. Он слишком высоко поднимает планку.
      - Он циник.
      - Мне понятно, откуда у вас такое впечатление, но он только внешне такой непробиваемый. Когда он, разочаровывается в ком-то, а это происходит довольно часто, потому что люди всего лишь люди, он страдает. А страдая, становится злым.
      - Он был и с моей матерью злым?
      - Нет, никогда. В силу их отношений она больше, чем кто-либо, заставляла его и страдать, и разочаровываться. Но озлобиться против Седины он не мог, ведь он ее так любил. - Джуниор спокойно взглянул на Алекс. - Просто он не мог простить ее.
      - И поэтому отошел в сторонку, уступив вам место?
      - Которое я беззастенчиво занял, - рассмеялся Джуниор. - Я не такой привередливый, как Рид. Я не требую совершенства ни от себя, ни от других Да, Алекс, несмотря на все ее недостатки, я вашу мать любил и хотел, чтобы она стала моей женой на каких угодно условиях.
      - Почему же она не вышла за вас, Джуниор? - с искренним недоумением спросила Алекс. - Она ведь любила вас, я знаю.
      - Я тоже это знаю. Ведь я чертовски хорош собой. - Он подмигнул Алекс и улыбнулся. - Вряд ли кто мне сейчас поверит, при той жизни, что я веду, но я был бы Седине верным мужем, а вам - прекрасным отцом. По крайней мере, мне очень того хотелось. - Он сцепил руки на столе. - Сколько раз я просил ее выйти за меня, но она всегда отказывала.
      - Однако вы все же не отступали, вплоть до той самой ночи, когда она умерла.
      Он быстро поднял на нее глаза.
      - Да, в тот вечер я пригласил ее на ранчо, чтобы сделать предложение.
      - И сделали?
      - Да.
      - И?
      - С тем же успехом. Она отказала мне.
      - Догадываетесь, почему?
      - Да. - Он поерзал на месте. - Она все еще любила Рида. Всегда и неизменно ей нужен был только Рид.
      Алекс отвернулась, она знала, как больно ему в этом признаваться.
      - Джуниор, а где вы были в тот вечер?
      - На ранчо.
      - Я имею в виду - после того, как проводили Седину домой.
      - Я не провожал ее. Подумал, что отец отвезет ее.
      - Ангус?
      - Я тогда очень расстроился, потому что она снова отказала мне. Видите ли, я уже сказал родителям, чтобы они привыкали к мысли о том, что скоро у них появятся невестка и внучка. - Он беспомощно развел руками. - Я жутко разозлился и бросился вон, просто дал деру, оставив Селину там.
      - И куда вы направились?
      - Я заглянул во все бары, где отпускали спиртное несовершеннолетним. Напился.
      - Один?
      - Один.
      - Значит, алиби нет?
      - Джуниору никакого алиби и не нужно. Он не убивал Селину.
      Они были настолько поглощены беседой, что даже не заметили, как подошла Стейси Уоллес. Подняв глаза, они увидели, что она стоит возле их столика. Она смотрела на Алекс еще более враждебно, чем при их первой встрече.
      - Доброе утро, Стейси, - смущенно сказал Джуниор. Ее внезапное появление, судя по всему, отнюдь не обрадовало его. - Садись и выпей с нами кофе. - Он подвинулся, освобождая ей место на своей стороне стола.
      - Нет, спасибо. - Злобно глядя на Алекс сверху вниз, она сказала:
      - Отцепитесь от Джуниора со своими бесконечными расспросами.
      - Ну-ну, Стейси, никто и не цепляется, - возразил он, пытаясь сгладить неловкость.
      - Может, вы наконец прекратите все это?
      - Не могу.
      - А вы смогите. Всем от этого будет только лучше.
      - Особенно убийце, - спокойно заметила Алекс.
      Худая напряженная фигура Стейси задрожала, как струна.
      - Катись отсюда, чтоб духу твоего здесь не было! Самовлюбленная мстительная сучка, ты...
      - Только не здесь, Стейси, - быстро вмешался Джуниор, выскочив из кабинки и подхватив ее под руку. - Я провожу тебя до машины. А что ты здесь делаешь так рано.? А-а, ваша карточная компания собралась на завтрак, - сказал он, заметив столик, за которым сидели женщины, с любопытством наблюдавшие за происходящим. - Очень мило, - он весело махнул им рукой.
      Алекс, тоже заметившая назойливые взгляды, сунула под блюдце пятидолларовую бумажку и вышла из кафе почти вслед за Джуниором и Стейси.
      Она стороной обошла машину Стейси, краем глаза наблюдая за ними, и видела, как Джуниор привлек к себе Стейси и, утешая, погладил по спине, нежно поцеловал в губы. Она прильнула к нему, спрашивая его о чем-то, что, очевидно, сильно тревожило ее. Судя по всему, его ответ ее успокоил. Она с облегчением прижалась к его груди.
      Джуниор высвободился из ее объятий, но сделал это так обворожительно, что, когда он запихнул ее в машину и помахал на прощание рукой, на лице Стейси сияла улыбка.
      Алекс была уже у себя в номере, когда он, постучав в дверь, сказал:
      - Это я.
      Она отперла дверь.
      - Что все это значило?
      - Она решила, что раз мы вместе завтракаем, то, значит, и ночь провели вместе.
      - О господи! - прошептала Алекс. - Вот уж действительно у людей здесь очень богатое воображение. Уходите-ка лучше, а то снова что-нибудь подумают.
      - А вас это задевает? Мне, например, все равно.
      - А мне нет.
      Алекс бросила смущенный взгляд на неубранную постель. Обычно горничная являлась, когда она еще принимала душ. Сегодня же, как назло, задерживается. Алекс боялась, что постель выдаст ее тайну. В комнате пахло Ридом. Его запах тончайшим слоем обволакивал все вокруг. Она опасалась, что Джуниор тоже это почувствует.
      Бережным движением он снял с нее темные очки и легонько коснулся темных подглазий.
      - Плохо спали?
      "Мягко сказано", - подумалось ей.
      - Лучше уж я сама вам расскажу. Ведь рано или поздно вы все равно узнаете. Вчера я побывала у Норы Гейл. От удивления он раскрыл рот.
      - Вот это да!
      - Мне нужно было поговорить с ней. Похоже, она и есть алиби Рида, он был с ней в ту ночь, когда убили Селину. Короче, пока я разговаривала с ней, там выстрелом из револьвера ранили человека. Было много крови, кого-то арестовали.
      Джуниор недоверчиво рассмеялся.
      - Вы шутите.
      - Если бы, - хмуро заметила она. - Получается, что я, представитель прокуратуры штата, оказалась замешанной в перестрелке двух ковбоев в борделе, И вдруг ее словно прорвало. Вместо того, чтобы заплакать, она начала хохотать. И никак не могла остановиться. Она смеялась, пока у нее не заболели бока и слезы не покатились по щекам.
      - Господи, это же невероятно. Если только Грег Харпер узнает об этом, он...
      - Пат Частейн ему не скажет. У него есть девочка в...
      - Я знаю, - перебила она. - Мне Рид сказал. Он приехал на вызов и выдворил меня оттуда. Похоже, он думает, что ему все сойдет с рук. - Она пренебрежительно передернула плечами, про себя надеясь, что ее притворство не слишком заметно.
      - Приятно слышать ваш смех, - улыбаясь, заметил Джуниор. - Мне бы хотелось остаться и еще больше развеселить вас.
      Он положил руки ей на ягодицы и стал поглаживать их. Алекс оттолкнула его.
      - Если вам так хочется кого-нибудь развеселить, то нужно было поехать со Стейси. Вот уж кому это не помешало бы. Он виновато отвел глаза.
      - Чтобы ее осчастливить, особых стараний не требуется.
      - Потому что она по-прежнему вас любит.
      - Я ее недостоин.
      - Для нее это не имеет значения. Она вам все, что угодно, простит. Да уже простила.
      - Простит убийство? Вы об этом говорите?
      - Нет, о вашей любви к другой - к Седине.
      - Ну зачем сейчас об этом, Алекс, - прошептал Джуниор и наклонился, чтобы поцеловать ее. Она увернулась от его губ.
      - Нет, Джуниор.
      - Почему нет?
      - Сами знаете почему.
      - Я все еще только приятель?
      - Друг.
      - Почему только друг?
      - У меня настоящее все время путается с прошлым. Ваши слова о том, что вы хотели бы стать моим отцом, подавили во мне всякие романтические порывы.
      - Глядя на вас сейчас, я вижу совсем не ту кроху в колыбели, а волнующую меня женщину. Я хочу вас обнять, хочу любить вас, но отнюдь не как отец.