– Надеюсь, я не оторвал вас от каких-нибудь важных дел, – чуть слышно произнес он, с усилием высвобождая свою руку из ладоней жены.

Каролина понимала, что сейчас не время реагировать на колкости, поэтому спокойно ответила:

– Нет, конечно. Ты же знаешь, что я вообще готова оставаться здесь, с тобой.

Хрипящий свист вырвался из груди Роско, когда он хотел рассмеяться.

– Чтобы присутствовать при моей смерти? Не терпится обрести свободу, да?

Каролина отшатнулась, как от удара.

– Почему ты так говоришь? Неужели ты и вправду считаешь, что я хочу твоей смерти? Но ведь это я умоляла тебя обратиться к врачу, а ты и слушать об этом не желал! Опомнись, Роско! Я никогда не давала тебе повода сомневаться в моей верности.

– Э, нет… Просто раньше у тебя не было такой возможности, – Роско перевел взгляд на Ринка, стоявшего в изножье кровати. Лицо сына было бесстрастно.

– Что ты имеешь в виду? – с тревогой спросила Каролина.

– А на то, что теперь, когда мужчина, о котором ты всегда мечтала, живет с тобой под одной крышей, тебе, естественно, хочется наставить мужу рога. Хоть ты и клянешься ему в верности до гроба, который скоро и появится. Так что ждать осталось недолго.

У Каролины перехватило дыхание. Она в замешательстве, не находя слов, уставилась на Роско. Губы старика кривились в мерзкой усмешке, а в полуприкрытых глазах сверкнул злой огонек.

– Это ты про Ринка говоришь? – ахнула Каролина.

– Про Ринка? – передразнил он. – Ринк… Ах, этот Ринк… Да, черт побери! Про кого же еще!

Каролина облизала пересохшие губы.

– Но мы с Ринком не… были… мы никогда не…

– Не ври! – рявкнул Роско.

Он с трудом приподнялся на кровати. Сейчас Роско напоминал страшного демона, прикованного к кровати прозрачными цепями пластиковых трубок.

– Не притворяйся, девчонка! Мне все известно про тебя и про Ринка.

Каролина отшатнулась и, съежившись, в ужасе посмотрела на Ринка. Он по-прежнему неподвижно стоял у кровати умирающего отца, и в глазах его светилась неприкрытая ненависть. Наступила долгая, тяжелая пауза.

Ринк первый нарушил молчание:

– Выходит, ты знал про Каролину, когда заявил, что Мерили беременна?

Роско бессильно рухнул на подушки. Он дышал хрипло, со свистом. Чувствовалось, что момент торжества дался ему нелегко, но на лице его было написано злорадство.

– Я все знал! Все! – хохотнул он. – Неужели ты думал, что ты сможешь каждое утро тайком убегать в лес, не возбудив моего любопытства? Я считал тебя умнее, сынок.

– Значит, ты шпионил за мной? – ровным, безжизненным тоном спросил Ринк.

– О нет! – Роско был вознагражден за свои страдания. Он порозовел и задышал ровнее. – Стал бы я ради тебя напрягаться! Но, поскольку меня разобрало любопытство, я послал последить за тобой одного парня и узнал от него, что ты бегаешь на свидание к какой-то оборванке.

Каролина жалобно вскрикнула, но Роско даже не взглянул в ее сторону. Он боролся с сыном, а она в этой борьбе была всего лишь пешкой.

– Парень сказал, что твоя пассия совсем девчонка, но уже чертовски хороша собой. Как наливающийся соком персик.

Роско сладострастно облизал губы. Каролина зажмурилась, с трудом справляясь с тошнотой. Ринк мерно раскачивался взад и вперед, еле сдерживая ярость.

– Вот смеху-то было, когда мы узнали, что ты втрескался в дочку Пита Доусона! – Старик подмигнул Ринку. – Но губа у тебя не дура, сынок. Ты уже тогда знал толк в женщинах. И хотя за совращение малолетки тебе грозила тюрьма, был готов рискнуть, не так ли?

– Давай ближе к делу! – рявкнул Ринк. – Ты знал, что Мерили забеременела не от меня?

– Ну… я считал, что это вполне мог быть и твой ребенок. Во всяком случае, доказать обратное не смог даже ты. Весь город знал, что Мерили готова переспать с кем угодно. Тем более тебе-то уж она не отказала.

– Так это не твой ребенок?

Ринк вскинул голову. В голосе Каролины звучало недоверие и… неужели облегчение? А в глазах, похоже, блеснули слезы.

– Да, Каролина, – вздохнул он. – Это не мой ребенок.

– Но ты ведь спал с Мерили. Не отпирайся! – просипел Роско.

Ринк ответил, не сводя глаз с Каролины:

– Да, но это было задолго до того, как она забеременела. А в то лето, когда я познакомился с Каролиной, у меня никого не было. Алиса не моя дочь. – Он повернулся к отцу. – И ты прекрасно это знаешь. Я тебя уверял, что это не мой ребенок, что я целый год не спал с Мерили. Но ты все равно заставил меня жениться. Почему?

– Как это «заставил»? Ты что забыл, что женился по собственной воле!

– Но ведь ты пригрозил отдать Лауру Джейн в приют, если я тебя не послушаюсь! – закричал Ринк, уже не в силах скрывать свою ненависть.

– О, Господи! – Каролина закрыла лицо руками.

Неужели этот кошмар никогда не кончится? Роско шантажировал Ринка, заставляя его жениться на девушке, которая забеременела от другого… Да как он мог? Зачем ему понадобилось ломать жизнь собственному сыну?!

– Почему, почему тебе было так важно, чтобы я женился на Мерили? Почему ты не рассмеялся в лицо ее папаше и не послал его куда подальше? Никогда не поверю, что тебя пугал скандал. Тебе всегда было глубоко плевать на общественное мнение. И Джорджа ты не боялся ни капли. Не понимаю, почему ты заставил меня жениться?

Ринк давно уже умолк, а его отчаянный вопрос, казалось, все висел в воздухе.

– Из-за денег, – коротко ответил Рос-ко. – Мне понадобились деньги, а у Джорджа они были. Вот и вся любовь. Я продал тебя, мальчик, за двадцать пять тысяч долларов.

Ринк остолбенел. Даже хорошо зная своего отца, он не допускал столь банального объяснения.

– Но тогда почему ты не препятствовал нашему разводу после рождения Алисы? – недоуменно пробормотал он.

– Потому что это не входило в условия сделки. Джорджу хотелось только, чтобы у ребенка был отец. И не какой попало, а из респектабельной семьи, чтобы в свидетельстве о рождении стояла приличная фамилия.

– Из респектабельной, значит, – Ринк выругался. – Да, респектабельности в нашей семейке хоть отбавляй.

– И потом, – проговорил Роско с видимым усилием, – я счел, что это хороший способ удержать тебя от роковой ошибки.

– От ошибки? Что ты имеешь в виду?

– От женитьбы на оборванке, – Роско кивнул в сторону Каролины.

– Оставь ее в покое, – угрожающе сказал Ринк. – Каролина тут ни при чем. Роско злобно хохотнул.

– Как это ни при чем? Да я, можно сказать, из-за нее все это затеял. Не мог же я допустить, чтобы ты совратил малолетку. Тут такая каша бы заварилась, мы бы вовек ее не расхлебали.

– Я не собирался ее совращать, – процедил сквозь зубы Ринк.

– Ой ли? Судя по тому, что сообщил мой парень, вы уже были близки к этому. Он сказал, что ты не можешь от нее оторваться, – Роско презрительно усмехнулся. – Дурень ты, дурень! Я чуть со смеху не покатился, когда ты заявил, что собираешься жениться.

Каролина закрыла лицо руками.

– Мерили была грязной шлюшкой, – неумолимо продолжал Роско, – которая пускала к себе в кровать кого угодно. Но она хотя бы родилась в приличной семье. Ее отец не был городским посмешищем.

– Но почему тогда ты сам на мне женился? – не выдержала Каролина, у которой все еще не укладывалось в голове, что в ее страданиях повинен не кто иной, как Роско.

Ведь она столько лет была уверена в том, что Ринк изменял ей с Мерили. А оказывается, это Роско разрушил их счастье.

– Как зачем? Зря я, что ли, в тебя деньги вкладывал? – выдохнул Роско.

– Ты о чем? – упавшим голосом спросила Каролина. На самом деле ей больше ничего не хотелось знать, но она понимала, что надо поставить точки над i. Еще одного такого объяснения она просто не выдержит. – Какие деньги ты в меня вкладывал?

– Черт возьми, так вот в чем дело… – ахнул Ринк, который уже все понял.

– Наконец-то догадался, дурачок, – ехидно улыбнулся Роско.

– Может быть, вы соизволите сказать, о чем речь? – вскричала Каролина.

– Насколько я понимаю, ты вышла замуж за своего таинственного покровителя, Каролина, – тихо сказал Ринк.

Каролина непонимающе уставилась на него. Потом до нее постепенно дошел смысл его слов, и она даже сама изумилась тому, что не догадывалась об этом раньше.

– Так это ты оплачивал мою учебу в колледже? – еле слышно спросила она Роско.

– Да! Я хотел, чтобы ты уехала из города. На всякий случай. Вдруг Ринку после развода вздумалось бы вернуться за тобой?

– Господи! – Чудовищная правда не укладывалась в голове Каролины. – Неужели все это ты затеял ради того, чтобы я никогда не вышла замуж за твоего сына?

– Не только, – медленно произнес Роско. – Я хотел подготовить тебя к осуществлению последней части моего плана.

– Какой? – еле слышно прошептала Каролина.

– Ты должна была стать миссис Ланкастер. Но я готовил тебя не для сына, а для себя. И ты должна была стать миссис Роско Ланкастер.

Каролина сжалась как от удара.

– Так ты давно это задумал? И упорно шел к своей цели?

– А ты думаешь, тебя за красивые глаза взяли в банк? Пигалицу, которая только что окончила колледж! И встретились мы там не случайно. И на фабрику я тебя пригласил не просто так… Продолжать дальше или хватит?

– Но почему? – в тоске воскликнула Каролина. – Почему?.

Роско в ответ прищурился и хитро посмотрел на Ринка.

– Потому что я любил тебя, – сказал Ринк. – И он это знал. А он был готов пойти на все, даже жениться на тебе, лишь бы уничтожить меня.

– Ты всегда был смышленым мальчиком, – с усилием кивнул Роско.

– Значит, это по твоей подсказке Лаура Джейн написала мне, что Каролина вышла замуж за своего одноклассника…

– Ну, это было просто. Твоя сестра что угодно сделает, лишь бы меня ублажить. И тут же про все позабудет. Она уважает старших. Бери пример со своей скудоумной сестрицы, мой мальчик.

– Выходит, ты искорежил наши жизни только потому, что хотел отомстить Ринку? – Каролине до сих пор не верилось, что можно так ненавидеть собственного сына. – Женился на мне, дал свою фамилию, поселил в собственном доме – и все ради того, чтобы унизить его? Для Ринка я была недостаточно хороша, а для тебя, получается, в самый раз? Не понимаю.

– Но ведь ты с радостью на все это согласилась, моя дорогая. Мне не пришлось тебя долго упрашивать. Впрочем, я с самого начала подозревал, что такую голодранку, как ты, одно лишь упоминание о Ланкастерах и Укромном уголке приведет в священный трепет. И ты действительно проглотила наживку! Тебя не остановили воспоминания о твоей первой любви и потерянном возлюбленном. Ты так хотела выбиться из грязи в князи, что согласилась стать женой его отца! – Роско умолк и откинул голову на подушку. Казалось, силы его иссякли. Но через мгновение его голос зазвучал снова. – Твое простодушие меня просто умиляло! Ну а насчет того, кто для кого хорош… Как жена ты меня вполне устраивала. Я видел все твои достоинства – ты хозяйственная, покладистая, воспитанная, даже утонченная. Уж не знаю, откуда у тебя такие благородные манеры, но главное, они есть, а твое происхождение меня мало заботило, Я мог себе позволить иметь ту жену, которую я сам выбрал. К тому же ты недурна собой, и это тоже мне было на руку. Будь ты уродиной, мой выбор вызвал бы недоумение, а так все поверили в то, что грязный старикашка польстился на красавицу. Да, Каролина, я тебе очень признателен за то, что ты облегчила мне задачу.

Каролина неподвижно стояла, отвернувшись от Роско. Истина оказалась весьма неприглядной: ее нагло использовали. И больше всего Каролина винила саму себя. Не будь она такой легковерной, ничего этого не случилось бы. Господи, почему она поспешила осудить Ринка? Почему польстилась на богатство Роско? Вот и выходит, что самый главный свой враг – это она сама….

Глаза Роско возбужденно блестели, на губах блуждала язвительная улыбка.

– Ну, дорогие мои… Каково вам было жить под одной крышей? Мучительно, да? Что ж, я неплохо позабавился напоследок. Вы думали, никто ничего не замечает? Радовались, что вам удалось скрыть ваши чувства? Если б вы знали, как я потешался над вашей наивностью! Да у вас все на лбу написано, простачки! – Роско повернулся к Ринку и торжествующе прохрипел:

– А ты, я вижу, до сих пор сохнешь по этой бабенке! Что, зудит? Совсем невмоготу, да? И, наверное, представляешь ее со мной… как мы с ней занимались любовью…

– Прекрати, Роско! Прекрати сейчас же! – не помня себя, крикнула Каролина.

– Полюбуйся на нее, сынок, – не обращая внимания на крики Каролины, продолжал старик. – Роскошное тело, не правда ли?

– Замолчи, – проговорил в бессильной злобе Ринк.

– Жена Роско – роскошная женщина, – старик словно вливал в уши сына смертельный яд.

– Не смей так о ней говорить, черт побери!

Роско злорадно хохотнул:

– Да я только выражаю вслух твои мысли. Разве ты не мечтаешь ее поцеловать? Обнять? Раздеть? Признайся, тебе ведь хочется переспать с папашиной женой, сынок?

– О, Господи! – Каролина не выдержала и бросилась в коридор.

Роско проводил ее торжествующей улыбкой.

– Какой же ты подлец! – процедил сквозь зубы Ринк.

– Спорить не буду, хорошего во мне мало, – Роско с трудом приподнялся на локте. – Но запомни, я и в аду буду радоваться победе, потому что тебе здесь, на этом свете, все равно будет хуже. Ты всегда был у меня бельмом на глазу, стоял поперек моей дороги. С самого рождения!

– Потому что я видел, что ты мерзавец. И знал, что это ты виноват в маминой смерти. Ты убил ее! Она умерла, не вынеся твоих издевательств.

– Твоя мать была слабой женщиной. Даже перечить мне боялась. Не то что ты! Ты всегда смотрел на меня с осуждением! И с годами все больше наглел. Ты, видите ли, назначил себя моей совестью! А мне она была не нужна! Не нужна, слышишь? – Роско ткнул в сторону сына дрожащей высохшей рукой. – Но я тебе отплатил с лихвой, сынок. Не сразу, но отплатил! Ты никогда не прикоснешься к этой женщине, Ринк. Я тебя знаю. Ты из породы Уинстонов, и гордость не позволит тебе доедать мои объедки. Ведь Каролина принадлежала мне. Твои благородные чувства к Каролине, к моей радости, удержали тебя от последнего шага, и ее первым мужчиной стал я, а не ты. И ты через это уже никогда не переступишь. Я хорошо знаю тебя, сынок.

Лимузин медленно ехал по тенистой дорожке, ведущей к кладбищу. Четверо пассажиров упорно молчали. Ринк и Каролина смотрели в окно. Лаура Джейн, сидевшая между ними, комкала носовой платок. Хейни наблюдала за остальными и делала свои выводы, но тоже предпочитала помалкивать.

Наконец она не выдержала и, оглянувшись на длинную вереницу машин, следовавших за катафалком и лимузином, заметила:

– По-моему, весь город съехался на похороны.

В ответ долго не раздавалось ни звука.

Потом Каролина сказала:

– Похоже, что так.

– Я плохо помню мамины похороны, – робко вступила в разговор Лаура Джейн. – А ты, Ринк?

Она заглянула брату в глаза и ужаснулась – в них горела ярость.

– Еще бы не помнить! – горько усмехнулся Ринк. – Разве когда-нибудь я смогу забыть этот день?!

Но потом Ринк справился со своими горькими чувствами, и выражение его лица смягчилось. Ласково улыбнувшись, Ринк поцеловал сестру в щеку.

– Тогда тоже было много людей.

– Я так и думала, – облегченно вздохнула сестра, радуясь тому, что Ринк больше не смотрит на нее сердито.

– Зря вы отказались от заупокойной службы. Это вызовет кривотолки, – мрачно предрекла Хейни. – Пастор был потрясен. И все остальные тоже.

– Ну и ладно! – отмахнулся Ринк.

– Да, тебе легко говорить. Ты как приехал, так и уедешь, а мы останемся, – возмутилась Хейни.

– Не говори со мной больше про церковь. – В голосе Ринка зазвучали металлические нотки. – Слышишь, Хейни?

– Слышу, слышу, – проворчала старуха, поняв, что настаивать бесполезно.

Ринк снова уставился в окно.

Каролине было ужасно жаль Хейни и Лауру Джейн. Бедняжки и не знали, каким чудовищем оказался Роско, и не могли понять, почему Ринк так холодно воспринял смерть отца. Про Каролину же накануне Хейни сказала Лауре Джейн: «Бедняжка, она окаменела от горя».

Хейни взяла ее за руку и ободряюще сказала:

– Я восхищаюсь твоим мужеством, Каролина! Но ты не думай, слезы все равно придут. Никуда от этого не денешься. Останешься одна – наплачешься вволю.

Однако Хейни ошибалась. Каролина не могла оплакивать негодяя, который был ее мужем. С той самой минуты, как она, задыхаясь от унижения, выбежала из больничной палаты, Каролина не пролила ни слезинки. Ринк вышел вслед за ней с таким видом, словно он побывал в аду и повидался с самим дьяволом. Его застывший, безжизненный взгляд поверг Каролину в ужас.

Ночь они провели в больнице, просидев молча в холле. Каролине хотелось поговорить с Ринком, объяснить ему, как она виновата перед ним в том, что поверила в его измену. Хотелось прижаться к нему и вместе с ним погоревать о том, что они столько лет провели в разлуке. Но она не смела. Напряженная поза Ринка и горькие складки, залегшие возле его губ, свидетельствовали о том, что он не хочет никого подпускать к себе. И к ней это относится в первую очередь. А Каролина не желала навязывать ему свою любовь.

Ночью вконец обессиленному Роско вкололи большую дозу обезболивающего. В очередной раз заглянув в палату, врач подошел к дремавшей на диване Каролине и сочувственно произнес, тронув ее за плечо.

– Ждать осталось недолго. Если хотите, можете зайти к нему. Правда, он все равно об этом не узнает. Боюсь, что уже никогда.

Каролина покачала головой. Она не желала больше видеть мужа! И к утру, как только врач констатировал смерть Роско, Каролина и Ринк уехали из больницы.

Теперь ей предстояло сыграть роль безутешной вдовы. Лимузин остановился. Служитель услужливо помог Каролине выйти из машины и подвел ее к могиле.

Священник начал читать молитвы. Каролина стояла между Ринком и Лаурой Джейн. Хей-ни обнимала дочь Роско за плечи.

Каролина, не слушая пастора, смотрела невидящим взором на гроб, утопавший в белых розах. А после окончания службы кивала знакомым, которые выражали ей свои соболезнования.

– Правда же, она хорошо держится? – шептали женщины друг другу.

– Ни слезинки не пролила!

– Ну вообще-то уже давно было ясно, что ничего хорошего ждать не приходится. Бедняжка знала, что он не сегодня-завтра умрет.

– Да. И успела морально подготовиться.

– Интересно, что будет с фабрикой?

– Как что? Она по-прежнему будет заправлять там всеми делами.

– А Ринк?

– Ринк уедет в Атланту.

– А я думаю, он останется здесь.

– Право, не знаю… Может, останется, а может, и уедет…

Когда Каролина возвращалась к машине, до нее долетали обрывки отдельных фраз, но она не вникала в их смысл. У нее была только одна мысль: как бы выстоять, не сломаться. Ведь при воспоминании о коварстве Роско в груди Каролины закипала такая ненависть, что, казалось, еще мгновение – и она сорвется на дикий, безумный крик. Нет, пусть уж лучше окружающие восхищаются ее стойкостью… Она не будет молиться, не будет оплакивать Роско Ланкастера. Он сделал больно не только ей, но и единственному мужчине, которого она в своей жизни любила. И прощения за такую подлость нет и быть не может.

– Слава Богу, все позади! – вздохнул Ринк, простившись с пастором.

Но он ошибся. В Укромном уголке, где продолжилась траурная церемония, до позднего вечера толклись чужие люди. Большинство пришло не столько помянуть влиятельного человека, сколько явно из любопытства. Наверное, хотели посмотреть, что изменилось в доме после смерти Maрлены Уинстон Ланкастер. У Каролины сложилось впечатление, что отсутствие перемен многих разочаровало. Неужели они и впрямь ожидали, что вторая жена Роско, став здесь хозяйкой, все поменяет в доме, обклеит стены ярко-красными обоями и повесит аляповатые абажуры с бахромой?

Все приглашенные живо интересовались делами Ринка. Он ловко уходил от ответов на вопросы, которые казались ему неуместными, и обстоятельно отвечал на менее серьезные.

Каролина тоже была в центре внимания, она не раз ловила на себе любопытные взгляды своих знакомых и соседей. Интересно, чего все они от нее ждали? Что она будет неудержимо лить море слез или, наоборот, будет ликовать, став богатой вдовой и радуясь смерти старого ненавистного мужа? Она чувствовала, что ее уравновешенность разочаровьшает их не меньше, чем отсутствие перемен в доме. Ну еще бы! Оборванка Доусон не дала им ни малейшего повода для сплетен! Какое разочарование!..

Наконец знакомые разошлись, и дом опустел. Длинные вечерние тени легли на пол. Хейни собирала со столов грязную посуду и бумажные салфетки, опорожняла пепельницы.

– Ну что, посидите еще немного?

– Да нет, я, пожалуй, поднимусь к себе, – рассеянно откликнулась Каролина.

– Я тоже, – Ринк налил себе немного бурбона. – Ложись спать, Хейни, ты тоже устала.