Неожиданный резкий звук заставил всех вздрогнуть. Ближе всех к телефону оказалась Донна.
      – Что мне делать? – спросила она.
      – Ничего.
      – Ронни, может быть, лучше все-таки ответить? – предложила Тайл.
      – Зачем? Возможно, звонок не имеет ко мне никакого отношения.
      – Но вдруг это касается тебя? Не лучше ли знать, с чем тебе придется столкнуться?
      Ронни несколько секунд переваривал эту мысль, потом жестом велел Донне взять трубку.
      – Алло. Здравствуйте, шериф. – Она немного послушала, потом сказала: – Нет, он не был пьян. Он правильно сказал, этот мальчишка держит нас под дулом пистолета.
      Внезапно весь фасад магазина ярко осветился. Все люди внутри были так заняты состоянием Сабры, что никто не услышал, как подъехали три полицейские машины, которые теперь зажгли передние фары. Тайл решила, что шериф наверняка звонит из одной из машин, стоящих за заправочными колонками.
      Ронни быстро нырнул за один из стеллажей и закричал:
      – Скажите им, пусть уберут этот проклятый свет, не то я кого-нибудь пристрелю!
      – Шериф, он требует, чтобы убрали свет. Да. Я думаю, лет восемнадцать. Называет себя Ронни.
      – Заткнись! – Ронни помахал у нее перед носом пистолетом, она заверещала и уронила трубку.
      Фары погасли – две пары практически одновременно, третья с небольшим опозданием.
      Сабра застонала.
      – Ронни, послушай меня… – начал Док.
      – Нет! Помолчите и дайте мне подумать.
      Однако Док продолжил говорить тихо и убедительно:
      – Ты можешь остаться здесь и пройти через все до конца. Но будь мужчиной и разреши Сабре уйти. Ее отвезут в больницу, где ей сейчас самое место.
      – Я не пойду, – заявила девушка. – Без Ронни не пойду.
      – Подумай о ребенке, Сабра! – взмолилась Тайл.
      – Как раз о ребенке я и думаю, – сказала она сквозь слезы. – Если мой отец доберется до ребенка, я его никогда больше не увижу. Я его не отдам. И от Ронни не откажусь.
      Видя, что его пациентка на грани истерики, Док немного сдал назад.
      – Ладно-ладно. Если ты не хочешь уходить, тогда почему бы не пригласить врача сюда?
      – Вы и сами врач, – возразил Ронни.
      – Сабре нужен специалист. Кроме того, у меня нет ни инструментов, ни лекарств. Пойми, Ронни, роды будут трудными. Возможны серьезные осложнения, с которыми мне не справиться: нет соответствующей подготовки. Ты готов рискнуть жизнью Сабры и ребенка? Потому что именно это ты и делаешь, не принимая никаких мер. Ты можешь потерять либо Сабру, либо ребенка или того и другого. Тогда, чем бы все ни кончилось, все окажется впустую.
      Тайл с уважением взглянула на Дока. Она вряд ли смогла бы привести такие убедительные доводы.
      Парнишка с минуту переваривал слова Дока, потом жестом подозвал Тайл к прилавку и показал на свисающую трубку. Некоторое время, после того как Донна ее бросила, оттуда слышался мужской голос, а теперь раздавались короткие гудки.
      – У вас язык хорошо подвешен, – сказал Ронни Тайл. – Говорить будете вы.
      Тайл не стала набирать девять одиннадцать. Услышав ответ оператора, она быстро сказала:
      – Мне нужно, чтобы сюда позвонил шериф. Не задавайте вопросов. Он в курсе ситуации. Скажите ему, пусть позвонит в магазин при заправочной станции. – Она повесила трубку, не дав оператору возможности задать стандартные вопросы. У нее была трудная задача: сообщить шерифу максимум информации, но так, чтобы этого не заметил Ронни.
      Все ждали в напряженном молчании. Никто не произносил ни слова. Глэдис и Берн сидели, прижавшись друг к другу. Когда Тайл взглянула на них, Берн глазами показал ей на сумку, лежащую на его коленях. Каким-то образом он сумел ее забрать, не попавшись на глаза Ронни. Молодец! «Из одной только истории этих молодоженов можно состряпать прекрасную передачу», – подумала Тайл. Если забыть, что у нее есть тема получше, причем в этой ситуации она не только корреспондент, но и непосредственная участница. Галли придет в восторг. Если эта передача не обеспечит ей прямой эфир…
      Хотя она и ждала телефонного звонка, все равно вздрогнула, когда он раздался. И сразу схватила трубку.
      – С кем я говорю? – послышался резкий голос.
      Тайл избежала прямого ответа:
      – Шериф Монтез, мне поручили переговоры. Я одна из заложников.
      – Вы в непосредственной опасности?
      – Нет, – искренне ответила она.
      – Вас принудили говорить?
      – Нет.
      – Расскажите вкратце.
      Тайл начала коротко и четко рассказывать об ограблении, начав с видеокамеры, разбитой выстрелом Ронни.
      – Ограбление было прервано, потому что у его сообщницы начались схватки.
      – Схватки? Вы хотите сказать, она рожает?
      – Именно.
      После продолжительной паузы, во время которой она слышала только тяжелое дыхание, шериф сказал:
      – Ответьте мне, мисс, если у вас есть такая возможность. Эти грабители случайно не старшеклассники?
      – Да.
      – О чем он спрашивает? – насторожился Ронни.
      Тайл прикрыла трубку ладонью:
      – Он спросил, испытывает ли Сабра боль, и я ответила.
      – Бог ты мой! – присвистнул шериф. Он тихим голосом объяснил своим помощникам, во всяком случае, Тайл так решила, что заложников захватили ребятишки из Форт-Уэрта. Затем спросил, обращаясь к ней: – Кто-нибудь пострадал?
      – Нет. Из нас никто не пострадал.
      – Сколько там заложников?
      – Четверо мужчин и две женщины, не считая меня.
      – Вы очень гладко выражаетесь. Вы, случайно, не мисс Маккой?
      Тайл попыталась скрыть свое удивление от Ронни, который внимательно прислушивался и следил за выражением ее лица.
      – Правильно. Никто не ранен.
      – Вы не хотите, чтобы они знали, что вы тележурналистка? – догадался шериф. – Ясно. Ваш босс уже дважды звонил мне в офис, требуя, чтобы я вас разыскал. Сказал, что вы выехали из Роджо-Файра и обещали ему позвонить…
      – О чем он говорит? – нахмурился Ронни. Тайл перебила шерифа:
      – Мы все заинтересованы в том, чтобы вы прислали нам врача. Акушера, если возможно.
      – Скажите ему, что врач должен захватить все необходимое при тяжелых родах.
      Тайл передала просьбу Дока.
      – Скажите, пусть предупредит врача, что мы имеем дело с ягодичным предлежанием, – добавил Док.
      После того как Тайл передала его слова, шериф поинтересовался, от кого она получает эту информацию.
      – Он называет себя Доком.
      – Вы меня дурачите, – сказал шериф.
      – Нет.
      – Среди заложников Док, – услышала она его голос, обращенный к собравшимся вокруг него людям. – Док говорит, что девчонке Денди нужен специалист, так?
      – Совершенно верно, шериф. И как можно скорее. Мы беспокоимся о ней и о ребенке.
      – Если они сдадутся, она немедленно будет отправлена в больницу. Я им это гарантирую.
      – Боюсь, ничего не выйдет.
      – Дэвидсон ее не пускает?
      – Нет, – сказала Тайл. – Она сама отказывается ехать.
      – Блин, ну и дерьмо! – произнес шериф с глубоким вздохом. – Ладно, посмотрю, что можно сделать.
      – Шериф, у меня нет слов, чтобы описать, как страдает эта молодая женщина. И я хотела бы попросить вас…
      – Продолжайте, мисс Маккой. В чем дело?
      – Ситуация под контролем. На данный момент все спокойно. Пожалуйста, не делайте никаких резких движений.
      – Я понял вас, мисс Маккой. Никаких штурмов, никаких фейерверков, никаких групп специального назначения, верно?
      – Именно. – Она с облегчением вздохнула. Он ее понял. – Пока никто не пострадал.
      – И пусть так и остается.
      – Я очень рада это слышать, шериф. Пожалуйста, пожалуйста, пришлите поскорее врача!
      – Сейчас займусь этим. Запишите номер моего телефона.
      Тайл запомнила номер. Монтез пожелал ей удачи и повесил трубку. Она тоже положила трубку на аппарат, порадовавшись, что он старой модели и не передает разговор на все помещение. Ронни вполне мог захотеть впредь слышать разговоры с обеих сторон.
      – Он договаривается насчет врача.
      – Вот это хорошо, – заметил Док.
      – Как скоро он здесь будет? – нетерпеливо спросил Ронни.
      Тайл повернулась к нему:
      – Думаю, они поторопятся. Я буду с тобой честной. Шериф догадался, кто вы с Саброй такие.
      – О черт! – простонал парень. – Ну что еще может пойти не так?..
 
      – Их нашли!
      Когда из соседней комнаты раздался этот крик, Расселл Денди едва не сбил с ног агента ФБР, оказавшегося на его пути. Даже не извинившись за то, что по его вине агент облил руку горячим кофе, он ввалился в свою библиотеку, которая с утра была превращена в командный пункт.
      – Где? Где они? Что он сделал с моей дочерью? Сабра в порядке?
      Руководил всем специальный агент Уильям Кэллоуэй. Высокого роста, с намечающейся лысиной, очень худой, он скорее напоминал работника банка, а не федерального агента, если бы не кобура с пистолетом на поясе. Его поведение также не было типичным. Он всегда сохранял невозмутимость и говорил тихо – во всяком случае, большую часть времени.
      Расселл Денди явно испытывал терпение Кэллоуэя. Когда Денди влетел в комнату и забросал его вопросами, он жестом попросил его угомониться и продолжил телефонный разговор.
      Денди нетерпеливо нажал кнопку громкой связи, и комнату заполнил женский голос:
      – Местечко называется Роджо-Файр, к юго-западу от Сан-Анджело. Они вооружены. Попытались ограбить магазин на автозаправке, но им помешали. Теперь они держат внутри заложников.
      – Будь он проклят! Будь он проклят! – Денди ударил кулаком по столу. – Он превратил мою дочь в преступницу! А она еще не могла понять, почему я против него возражаю.
      Кэллоуэй снова махнул рукой, призывая его замолчать.
      – Вы сказали, что они вооружены. Есть потерпевшие?
      – Нет, сэр. Но у девушки схватки.
      – Там, в магазине?
      – Так точно.
      Денди пространно выругался.
      – Этот сукин сын даже не отвез ее в больницу!
      Женский голос продолжил:
      – Как сказала одна из заложниц в разговоре с шерифом, молодая женщина отказывается покинуть магазин.
      – Он запудрил ей мозги! – заявил Денди.
      – Насколько это опасно? – спросил Кэллоуэй.
      – Судя по всему, один из заложников обладает познаниями в медицине. Он помогает ей, но они просили прислать специалиста.
      Денди снова грохнул кулаком по письменному столу.
      – Я хочу, чтобы вы, черт бы вас побрал, немедленно вытащили Сабру оттуда! Вы меня слышите?
      – Мы вас слышим, мистер Денди, – ответил Кэллоуэй, чье терпение явно подходило к концу.
      – Мне плевать, если вам придется взорвать всю эту проклятую лавочку динамитом!
      – А мне не плевать. Если верить той женщине, которая говорила с шерифом, пока никто не пострадал.
      – У моей дочери схватки!
      – И мы постараемся как можно скорее доставить ее в больницу. Но я не сделаю ничего, что может поставить под угрозу жизни этих заложников, вашей дочери и мистера Дэвидсона.
      – Послушай, Кэллоуэй, если ты собираешься валандаться с этим ублюдком…
      – Я руковожу операцией и сам буду решать, как поступить, – отрезал Кэллоуэй.
      Расселл Денди пользовался репутацией настоящего сукина сына. К сожалению, личное знакомство с ним не развеяло ранее составленное Кэллоуэем мнение. Денди деспотически руководил несколькими корпорациями. Он всегда все контролировал сам и не привык считаться с чьим-либо мнением. В его учреждениях слово «демократия» было неизвестно, да и в семье, судя по всему, тоже. Миссис Денди весь день проплакала в платочек и на все вопросы, задаваемые агентами, насчет их семьи и отношений с дочерью отвечала в точности то же, что и муж. Она не высказала ни одной собственной мысли или собственного мнения по какому-либо вопросу.
      Кэллоуэй с самого начала сомневался в правдивости утверждения Денди, что его дочь похитили. Он больше склонялся к тому, что Сабра Денди убежала из дома со своим бойфрендом, чтобы скрыться от отца-тирана.
      Отповедь Кэллоуэя привела Денди в ярость.
      – Я немедленно отправляюсь туда! – заявил он.
      – Я бы не советовал.
      – Плевать я хотел на ваши советы!
      – У нас в вертолете нет места для пассажиров, – сказал другой агент, обращаясь к спине Денди.
      – Тогда я возьму свой «Лир».
      Он выскочил из комнаты и начал выкрикивать команды, которые его люди сразу бросились выполнять. Миссис Денди проигнорировали и с собой не пригласили.
      Кэллоуэй отключил громкую связь и понизил голос:
      – Полагаю, вы все слышали.
      – Вам там нелегко приходится, Кэллоуэй.
      – Это еще мягко сказано. Как там местные?
      – Насколько я поняла, Монтез весьма компетентен как шериф, но ему такое дело не по рангу, и он это понимает. Он заручился помощью рейнджеров и дорожного патруля.
      – Как вы думаете, наше присутствие ему не понравится?
      – Как водится, – сухо ответила она.
      – Ну, к нам официально поступило только заявление о похищении. Пока так и оставим, пока не будем знать точнее.
      – Вообще-то, думаю, Монтез не станет возражать против передачи дела нам. Он хочет только одного – никаких эффектных действий. Он стремится избежать кровопролития.
      – Тогда мы с ним в одной лодке. Мне кажется, что мы имеем дело с парой перепуганных ребятишек, которые попали в сложную ситуацию и не могут отыскать выход. Вы хоть что-нибудь знаете о заложниках?
      Она сообщила ему имеющуюся информацию.
      – Имена не были названы, но одного из заложников шериф Монтез опознал как местного владельца ранчо. Кассирша работает в этом магазине с незапамятных времен. Все в городке ее знают. И еще – мисс Маккой, которая говорила с шерифом.
      – Кто она?
      – Репортер телевизионной станции в Далласе.
      – Тайл Маккой?
      – Так вы ее знаете?
      Он ее знал и немедленно представил себе: стройная, короткие светлые волосы, светлые глаза. Голубые, возможно, зеленые. Она иногда мелькала на экране телевизора. Кроме того, Кэллоуэй встречал ее среди репортеров на местах преступлений, которые он расследовал. Довольно агрессивная, но объективная. Ее репортажи никого не подстрекали и не использовали. Она была хороша собой, очень женственна, но ее словам можно было доверять.
      – Чудно! Репортер уже в гуще событий.
      Кэллоуэй потер шею, начав ощущать первые признаки перенапряжения. Ночь предстояла длинная. Он предвидел, что в никому ранее не известный Роджо-Файр вскоре понаедут репортеры и внесут свою лепту в общий бардак.
      – Скажи, Кэллоуэй, – обратился к нему агент, – что подсказывает тебе нутро: этот мальчишка похитил дочку Денди?
      Кэллоуэй пробормотал себе под нос:
      – Я только диву даюсь, почему она не сбежала раньше.

      Пока они ждали приезда врача, Док нашел на полках ножницы и шнурки для ботинок. Он положил их кипятиться в посудину, в которой обычно кипятили воду для растворимого кофе. Кроме того, Док также нашел на полках гигиенические салфетки. И спросил у Донны, есть ли у них аспираторы. Когда она тупо уставилась на него, он пояснил:
      – Такая резиновая груша. Чтобы отсосать слизь из носа и горла ребенка.
      Она почесала костлявый локоть.
      – Да как-то никто не спрашивал.
      Ожидание становилось все более тяжелым.
      К автозаправочной станции непрерывно подъезжали машины, хотя пространство между бензоколонками и фасадом магазина напоминало демилитаризованную зону – там было пусто. Зато территория между бензоколонками и шоссе была забита полицейскими машинами, машинами «Скорой помощи» и другим служебным транспортом. Они подъезжали без всякой помпы, но отсутствие мигающих огней и сирены делало обстановку еще более зловещей.
      «Интересно, – подумала Тайл, – а позади здания такая же бурная деятельность, как и спереди?» Очевидно, та же мысль пришла и в голову Ронни, потому что он спросил Донну насчет задней двери.
      – Она в коридоре за туалетами. Вон, видишь ту дверь? Она ведет в кладовку. Там же морозильник, в котором меня заперли те свихнувшиеся ребятишки.
      – Меня интересует задняя дверь.
      – Она стальная, закрыта изнутри на засов. Такая тяжелая, что я еле открываю ее, когда что-то привозят.
      Ронни немного успокоился. Если Донна говорила правду, никто без шума не сможет проникнуть в магазин через заднюю дверь.
      – А как насчет туалетов? – снова спросил он. – Окна там есть?
      Донна отрицательно покачала головой.
      – Она говорит правду, – подтвердила Глэдис. – Я побывала в женском туалете. Окон там действительно нет.
      Успокоившись и по этому поводу, Ронни снова вернулся к Сабре, не выпуская, однако, из вида заложников и ситуацию снаружи, так что забот у него был полон рот. А тут еще Тайл попросила у него разрешения слазить в свою сумку.
      – Контактные линзы пересохли. Мне нужен пузырек с раствором.
      Ронни быстро взглянул на лежащую на прилавке сумку – она оставила ее там, когда доставала салфетки для Дока. Он, казалось, раздумывал, дать ей это разрешение или нет. Тогда Тайл поспешно добавила:
      – Это быстро. Я оставлю Сабру совсем ненадолго.
      – Ладно. Но учтите: я с вас глаз не спущу.
      Бравада юноши была наигранной. Он явно перепугался и запутался, но тем не менее держал палец на спусковом крючке. Тайл понимала, что должна действовать очень осторожно.
      Она подошла к прилавку так, чтобы Ронни мог ее видеть, и сунула руку в сумку, разыскивая маленький пузырек с раствором. Отвернув крышку, она откинула голову назад, чтобы закапать капли в глаза, но потом решила, что лучше снять линзы – это займет больше времени.
      Тайл сняла контактные линзы, нашла в сумке еще один пузырек с раствором и начала промывать линзы в небольшой лужице на ладони. Не поворачиваясь к Глэдис и Верну, она шепотом заговорила с ними:
      – В вашей камере есть пленка?
      Краем глаза она заметила, что Берн разглядывает заусенец на левой руке и так же мало напоминает заговорщика, как служка в церкви.
      – Да, мэм.
      – И батареи свежие, – добавила Глэдис, заворачивая носок, чтобы получилась аккуратная манжета. Полюбовавшись результатом, она решила, что раньше было лучше, и снова натянула его во всю длину. – Осталось только включить. Приготовьтесь. Мы уже придумали, как его отвлечь.
      – Подождите…
      Но Тайл не успела закончить, потому что на Верна вдруг напал кашель. Глэдис вскочила, швырнула сумку на прилавок поближе к Тайл и принялась колотить своего мужа между лопатками.
      – Господи, Берн, только не очередной приступ! Нашел тоже время задохнуться… Ради бога!
      Тайл быстро поставила на место контактную линзу. Пока все, включая Ронни, смотрели, как Берн кашляет и булькает, стараясь обрести нормальное дыхание, а Глэдис стучит по его спине, словно половик выбивает, она сунула руку в их сумку и достала камеру.
      Тайл была приблизительно знакома с камерами для домашнего пользования и знала, где находится кнопка записи. Она поставила камеру на полку, спрятав ее между блоками сигарет, и в душе взмолилась, чтобы ее никто не заметил. Она не надеялась получить хорошее качество изображения, но знала, что любительские пленки не раз оказывались совершенно бесценными. Например, пленка Запрудера, снявшего убийство президента Кеннеди, или поражающая воображение видеозапись избиения Родни Кинга в Лос-Анджелесе.
      Берн понемногу успокаивался. Глэдис попросила у Ронни разрешения дать ему воды.
      Тайл сунула пузырьки с растворами в сумку и уже почти вытащила оттуда руку, как вдруг наткнулась на свой магнитофон. Она иногда пользовалась этим миниатюрным аппаратом в дополнение к видеосъемке. Позднее, при написании сценария передачи, ей уже не приходилось сидеть в редакционной будке и просматривать видео, чтобы услышать интервью, – она могла воспользоваться этим крошечным магнитофоном.
      На самом деле Тайл вовсе не собиралась брать его с собой: он был орудием ее труда, вещью, не нужной во время отпуска. И тем не менее магнитофон оказался на дне сумки, ожидая, когда им воспользуются. Ей даже показалось, что от него исходит мерцающая золотистая аура.
      Она взяла магнитофон и быстро сунула его в карман джинсов. В этот момент Сабра закричала, и перепуганный Ронни оглянулся, разыскивая Тайл.
      – Иду, – сказала она.
      Проходя мимо пожилой пары, она показала им большой палец и кинулась к Сабре. Док был явно обеспокоен.
      – Схватки стали немного реже, но зато значительно сильнее. Где, черт возьми, этот врач? Почему так долго?
      Тайл вытерла потный лоб Сабры марлевым тампоном, который смочила водой из бутылки.
      – Когда врач сюда прибудет, что он сможет сделать в таких обстоятельствах?
      – Давайте будем надеяться, что у него окажется достаточно опыта. Или ему удастся убедить Ронни и Сабру, что ей показано кесарево сечение.
      – А если не удастся?
      – Тогда будет плохо, – мрачно сказал Док. – Для всех, кого это касается.
      – Вы сможете обойтись без спринцовки?
      – Очень надеюсь, что врач захватит ее с собой.
      – Господи, что, если матка не раскроется?..
      – Я надеюсь, природа возьмет свое. И ребенок тоже сам перевернется. Такое случается.
      Тайл погладила девушку по голове. Казалось, она дремала. У нее еще не начались потуги, а она уже была без сил.
      – Хорошо, что она успевает немного поспать.
      – Ее тело знает, что ей скоро понадобится вся ее сила.
      – Так жаль, что ей приходится страдать…
      – Страдания – поганая вещь, – сказал Док словно бы самому себе. – Врач сможет сделать ей укол, чтобы облегчить боль. Что-нибудь такое, что не причинит вреда плоду. Но чем ближе сами роды, тем рискованнее давать ей лекарства.
      – А укол в позвоночник? Разве его не делают на последней стадии родов?
      – Сомневаюсь, что в таких условиях он рискнет пойти на блокировку. Хотя, кто знает, может попасться и опытный врач.
      Тайл немного подумала.
      – Я знаю, некоторые считают, что при родах лучше всего отдаться на волю природы. Но мне кажется, что все это глупости. Наверное, с такими мыслями я – позор всей женской половины человечества…
      – У вас есть дети? – Он встретился с ней взглядом, и ей показалось, что кто-то легонько толкнул ее в живот.
      – Нет. – Она быстро отвела глаза. – Я только хочу сказать, что если соберусь рожать, то, когда это случится, мне хотелось бы иметь лекарства по полной программе.
      – Я вас вполне понимаю.
      И Тайл показалось, что он действительно понимает. Но когда она снова на него взглянула, он уже повернулся к Сабре.
      – А у вас есть дети, Док?
      – Нет.
      – Просто вы что-то сказали насчет дочерей, вот я и подумала…
      – Нет. – Он обвил пальцами запястье Сабры. – Какая жалость, что у меня нет тонометра! И, разумеется, врачу следует захватить фонендоскоп.
      – Это…
      – Для прослушивания сердцебиения плода. В больницах теперь используют навороченные электронные устройства. Но я вполне обошелся бы фонендоскопом.
      – Где вы получили медицинское образование?
      – Что меня больше всего волнует, – продолжил Док, будто не слыша ее вопроса, – так это сможет ли он сделать эпизиотомию.
      Тайл поморщилась при мысли о надрезе в таком нежном месте.
      – Как он тут сможет это сделать?
      – Довольно неприятная процедура, но без нее могут возникнуть разрывы, а это будет значительно хуже.
      – Вы заставляете меня нервничать, Док.
      – Полагаю, у нас у всех с нервами могло быть получше. – Он снова поднял голову и взглянул на нее. – Кстати, я рад, что вы здесь.
      Взгляд его был таким же пристальным, таким же напряженным, но на этот раз Тайл не струсила и не отвернулась.
      – Я ничего такого полезного не делаю.
      – То, что вы рядом, очень ей помогает. Когда у нее схватки, советуйте ей не сопротивляться боли. Напряженность тканей и мышц вокруг матки только усиливает боль. Матка должна сокращаться, и пусть Сабра позволит ей заниматься своим делом.
      – Легко вам говорить.
      – Да, мне легко говорить, – признал он с печальной улыбкой. – Когда начнется схватка, дышите с ней вместе. Глубоко вдыхайте через нос и выдыхайте через рот.
      – Мне это тоже поможет.
      – Ну, с вами-то все в порядке, а ей спокойнее, когда вы рядом.
      – Да, пожалуй. Она призналась, что очень смущается с вами.
      – Вполне объяснимо. Она еще очень молода.
      – Она сказала, что вы не похожи на доктора.
      – Да, скорее всего, она права.
      – Так вы врач?
      Док пожал плечами:
      – Вообще-то у меня ранчо…
      – Значит, вы ковбой?
      – Я выращиваю лошадей, у меня стадо коров. Езжу на грузовике. Наверное, получается, что я ковбой.
      – Тогда где вы научились…
      Их разговор прервал телефонный звонок. На этот раз Ронни сам схватил трубку:
      – Алло! Я Ронни Дэвидсон. Где же врач?
      Он немного послушал, и по выражению его лица Тайл поняла, что сказанное его расстроило.
      – ФБР? С чего бы это? – Он еще послушал и заторопился: – Но я ее не похищал, мистер Кэллоуэй! Мы сбежали. Да, сэр, я тоже в первую очередь думаю о ней. Нет. Нет. Она отказывается ехать в больницу. Хотите с ней поговорить? Хорошо, если шнур дотянется. – Он потянул телефон к Сабре: – С тобой хочет поговорить агент ФБР.
      – Ей не повредит встать, – заметил Док. – Более того, ей это будет полезно.
      Тайл помогла ему поднять Сабру на ноги. Она маленькими шажками подошла к тому месту, до которого хватало шнура.
      – Алло. Нет, сэр. Ронни сказал вам правду. Без него я отсюда не уйду. Даже в больницу. Из-за моего отца! Он сказал, что отберет у меня ребенка, а он всегда делает то, что обещает. – Она всхлипнула. – Разумеется, я поехала с Ронни добровольно. Я… – Она вдруг с силой вдохнула воздух и вцепилась в рубашку Дока.
      Он поднял ее на руки, отнес на импровизированное ложе и осторожно положил. Тайл встала рядом с Саброй на колени и, как велел Док, стала уговаривать ее расслабиться, не сопротивляться схваткам и поглубже дышать.
      – Послушайте, мистер Кэллоуэй, – с беспокойством сказал Ронни в трубку, – Сабра не может больше говорить. У нее схватки. Где тот врач, которого вы нам обещали? – Он взглянул сквозь стеклянную дверь. – Да, я его вижу. Разумеется, я его впущу.
      Ронни поставил телефон назад, на прилавок, и затем направился к двери, но вовремя сообразил, что весь на виду для снайпера, и спрятался за ближайшие полки.
      – Кассирша, подождите, пока он не подойдет к двери, затем откройте ее. Ясно?
      – Ты что, меня за дуру держишь?
      Вскоре к двери подошел человек, и она щелкнула выключателем. Он вошел, и тут же все услышали металлический лязг запора.
      Молодой человек нервно оглянулся, потом представился:
      – Я доктор Кайн. Скотт.
      – Идите сюда.
      Доктор Скотт Кайн оказался симпатичным мужчиной среднего роста и телосложения, лет тридцати. Он широко открытыми глазами разглядывал группу людей, сгрудившихся у прилавка. Глэдис помахала ему рукой, и он попытался улыбнуться. Потом перевел взгляд на Ронни.
      – Я был на обходе, когда получил сообщение на пейджер. Никогда не думал, что мне придется ехать по такому срочному вызову.
      – Простите, доктор Кайн, но у нас мало времени.
      Тайл разделяла нетерпение Дока. Доктор Кайн показался ей совсем мальчишкой. Он, видимо, пришел в восторг, став участником такой драмы, и явно не оценил серьезность ситуации.
      – Да-да, – пробормотал Кайн. – Мне сказали, что у нее схватки и что возможны осложнения.
      Док жестом пригласил его взглянуть на молча лежащую девушку, но в этот момент к ним подошел Ронни, и Кайн с испугом уставился на пистолет.