Разумеется, ее репортаж снимался на весьма драматическом фоне. Ей пришлось кричать, чтобы ее было слышно за шумом винта вертолета, увозившего Ронни Дэвидсона в ближайший пункт скорой помощи, где уже ждала бригада хирургов, готовая заняться раной в его груди. Ветер, поднятый винтом вертолета, бросал ей в лицо песок. «Я вовсе не плачу, – сердито говорила она себе. – Это просто песок попал в глаза».
      Закончив краткий отчет о событиях последних шести часов, Тайл устало передала микрофон Кипу, который поцеловал ее в щеку.
      – Блеск! – воскликнул он и кинулся снова снимать, радуясь, что благодаря ей получил доступ туда, куда не пустили других операторов.
      Только покончив с этим делом, Тайл позволила осмотреть свои руки и колени. Теперь, обратившись к медсестре, она сказала:
      – Вы должны что-то знать. Ронни Дэвидсон жив?
      – Простите, мисс Маккой, но я ничего не знаю.
      – Или не хотите сказать?
      Женщина устало взглянула на нее.
      – Я действительно не знаю. – Она завернула крышку бутылки с антисептиком. – Вообще-то вам лучше поехать в больницу. Могут остаться мельчайшие осколки…
      – Все в порядке. Ничего больше нет. – Тайл спрыгнула с каталки. Колени жгло от многочисленных порезов, но она старалась не морщиться от боли. – Спасибо большое.
      – Тайл, ты как? – На нее налетел Галли. – Эти козлы не пускали меня к тебе, пока твои коленки не подлатают. Видео получилось просто блеск! Твое самое лучшее. Если в результате ты не получишь свой прямой эфир, то нет в жизни справедливости. Тогда я сам подам в отставку, уйду с телевидения.
      – Ты что-нибудь слышал, в каком состоянии Ронни?
      – Ничего.
      – А Сабра?
      – Тоже ничего. Я видел только, как тот ковбой передал ее доктору Джайлсу и они увезли ее на вертолете.
      – Кстати, а как сам Док? Он где-то здесь?
      Галли ее не услышал. Он покачал головой и пробормотал:
      – Жаль, что они не допустили меня до Денди. Через пару минут он бы пожалел, что родился!
      – Я полагаю, его арестовали?
      – Шериф велел трем своим помощникам – ну и мордовороты, я тебе скажу! – отправить его в участок.
      Хотя Тайл видела это собственными глазами, она все еще не могла поверить, что Денди выстрелил в Ронни Дэвидсона.
      – Не понимаю, как такое могло случиться, – вздохнула она.
      – Про этого ублюдка все забыли. Он здорово притворялся перед Кэллоуэем. Плакал, заламывал руки, признавал, что вел себя погано… Он заставил нас поверить, что осознал свои ошибки, что все всем простил и только хочет, чтобы Сабра была в безопасности. Скотина!
      Тайл больше не могла сдерживаться и заревела.
      – Это я виновата, Галли. Я обещала Ронни, что он сможет выйти спокойно, что, если он сдастся, никто его не тронет.
      – Мы все обещали ему то же самое, мисс Маккой.
      Она повернулась, заслышав знакомый голос, слезы мгновенно высохли.
      – Я страшно зла на вас, агент Кэллоуэй!
      – Как уже сказал ваш коллега, мы все купились на наигранное смирение Денди. Никто не знал, что он захватил с собой охотничье ружье.
      – Дело не только в этом. Вы могли предупредить меня насчет этого типа Хуерты, когда я выносила ребенка.
      – А если бы вы знали, кто он такой, как бы вы поступили?
      Как бы она поступила? Тайл не знала, но почему-то это не имело большого значения.
      – Вы знали, что Мартинез – агент Казначейства? – спросила она.
      Кэллоуэй слегка смутился:
      – Нет. Мы думали, что он один из помощников Хуерты.
      Она вспомнила, как раненый мужчина в наручниках бросился на Денди, и заметила:
      – Он оказался очень смелым человеком. Он не только раскрылся, но и жизнью рисковал. Если бы кто-нибудь из ваших офицеров прореагировал быстрее… – Она содрогнулась, представив себе изрешеченное пулями тело молодого человека.
      – Я тоже об этом думал, – мрачно признал Кэллоуэй. – Он хотел с вами поговорить.
      – Со мной?
      – Вы не возражаете?
      – Разумеется, нет.
      – Пойдемте, я вас провожу. Мартинезу дважды повезло. Пуля прошла через ногу, не задев ни кости, ни артерии.
      Он помог Тайл забраться в машину «Скорой помощи».
      Временная повязка, которую Док наложил на ногу Мартинеза, уступила место стерильной марлевой повязке. Окровавленная футболка лежала в куче другой грязной одежды. При виде футболки сердце Тайл сжалось – ей вспомнились руки Дока, который перевязывал им же самим нанесенную рану.
      Рядом с Мартинезом стояла капельница. Ему делали переливание крови. Но глаза были ясными.
      – Мисс Маккой.
      – Агент Мартинез, вы прекрасно выполняли свою работу. Всех нас провели.
      Он улыбнулся, показав очень ровные белоснежные зубы, которые она заметила еще раньше.
      – Это главная цель человека, работающего под прикрытием. Слава богу, Хуерта тоже купился. Я был членом его организации с прошлого лета. Вчера ночью через границу перегнали полный грузовик людей.
      – Грузовик перехватили час назад, – сообщил им Кэллоуэй. – Как обычно, условия внутри были ужасными. Люди, находившиеся там, даже обрадовались аресту. Они считают, что их спасли.
      – Мы с Хуертой как раз ехали, чтобы заключить сделку с фермером в Канзасе. Хуерту бы арестовали сразу при передаче денег. Мы здесь остановились, чтобы перекусить. Ну, а остальное вы знаете. Я одному радуюсь – что мы отправились в магазин без оружия. Оставили пистолеты в машине, хотя никогда раньше так не делали. Хитрый поворот судьбы или божественное вмешательство – судите, как хотите. Если бы Хуерта был вооружен, дело бы приняло совсем другой оборот.
      – Вам грозят какие-нибудь преследования?
      Мартинез снова сверкнул белозубой улыбкой.
      – Надеюсь, контора позаботится о моем исчезновении. Если вы когда-нибудь снова меня встретите, наверняка не узнаете.
      – Ясно. Еще один вопрос. Зачем вы хотели взять ребенка?
      – Хуерта собирался напасть на Ронни, отнять у него пистолет. Я вызвался отвлечь всех, забрав ребенка. На самом деле я боялся, как бы девочке не навредили. Больше я не знал, как ее защитить.
      Тайл поежилась, представив себе, что могло произойти.
      – Вы были особо враждебно настроены по отношению к Кайну.
      – Да он меня узнал! – воскликнул Мартинез. – Мы как-то вместе работали над одним делом. И у него не хватило ума держать свою пасть на замке. Он несколько раз едва не раскрыл меня. Мне пришлось его заткнуть. – Он взглянул на Кэллоуэя и добавил: – Мне кажется, он нуждается в курсах повышения квалификации в учебном центре в Квонтико.
      Тайл спрятала улыбку.
      – Мы должны вас поблагодарить за несколько очень смелых поступков, мистер Мартинез. Мне очень жаль, что вы вместо благодарности схлопотали пулю.
      – Тот парень, Док, поступил правильно. Будь я на его месте, сделал бы то же самое. Мне бы хотелось сказать ему, что я не держу обиды.
      – Он уже уехал, – сообщил Кэллоуэй.
      Тайл постаралась скрыть свое разочарование и, несмотря на порезы на руках, пожала руку Мартинезу, пожелав ему всего хорошего. Затем ей помогли вылезти из машины, ее ждал Галли с сигаретой в зубах. Машина «Скорой помощи» отъехала, а к ним подошли Глэдис и Берн. Они уже переоделись, от них приятно пахло мылом, и выглядели они так бодро и жизнерадостно, будто только что вернулись с курорта. Тайл по очереди обняла их.
      – Мы не могли уехать, не оставив вам свой адрес и не получив обещания обязательно звонить. – Глэдис передала ей листок бумаги с флоридским адресом и номером телефона.
      – Я обещаю. Как вы собираетесь провести остаток медового месяца?
      – Сначала остановимся в Луизиане, надо навестить моего сына и внуков, – сказал Берн.
      – Которые, вне сомнения, самые отвратительные маленькие негодяи на земле.
      – Да ладно, Глэдис.
      – Я только говорю правду, Берн. Они настоящие чертенята, и ты сам это знаешь. – Глэдис вытерла слезы, внезапно появившиеся на глазах. – Я так надеюсь, что эти двое молодых людей благополучно пройдут через это испытание! Я не перестану беспокоиться, пока не узнаю, что у них все в порядке.
      – Я тоже. – Тайл сжала хрупкую руку Глэдис.
      – Мы уже дали наши показания шерифу и агентам ФБР, – сказал Берн. – Мы заявили, что вам пришлось стукнуть Кайна по голове, потому что он дикий идиот.
      Галли фыркнул. Кэллоуэй напрягся, но оставил критическое замечание без комментариев.
      – Донна крутится перед телевизионными камерами, – ядовито заметила Глэдис. – Ее послушать, так она просто героиня.
      Берн полез в свою сумку, вытащил маленькую видеокамеру и сунул ее в руку Тайл.
      – Не забудьте про это, – прошептал он. А Глэдис добавила:
      – Мы специально возвращались в магазин, чтобы забрать ее.
      – Спасибо. За все… – Тайл снова расчувствовалась.
      Старики распрощались и направились к своей машине.
      – Медовый месяц? – удивился Кэллоуэй, когда они отошли на приличное расстояние.
      – Они были просто великолепны. Я буду по ним скучать.
      Он как-то странно взглянул на нее.
      – Вы в порядке?
      – Да. А что?
      – Да как-то непонятно себя ведете.
      – Я всю ночь не спала. – Тайл расправила плечи, приняла деловой вид, как перед камерой, и обратилась к Кэллоуэю: – Полагаю, у вас ко мне много вопросов.
      Кэллоуэй отвел ее в фургон, напоил кофе и накормил печеньем, принесенным дамами из ближайшей баптистской церкви. Ему потребовался час, чтобы получить от нее всю необходимую информацию.
      – Полагаю, на сегодня все, мисс Маккой. Хотя, возможно, вам позже придется ответить еще на какие-то вопросы.
      – Я понимаю.
      – И я не удивлюсь, если соответствующий офис областного прокурора попросит вас присутствовать на рассмотрении обвинений против Ронни Дэвидсона.
      – Если такое рассмотрение состоится, – тихо сказала она.
      Агент ФБР отвернулся, и Тайл поняла, что он тоже ощущает себя виноватым в случившемся. Возможно, даже больше, чем она. Он признался, что не заметил, как Денди вернулся в свой личный чартерный вертолет, в котором прилетел на место событий, и взял оттуда охотничье ружье. Кэллоуэй знал, что, если случится самое худшее и Ронни умрет, ему придется за многое ответить.
      – У вас есть какие-нибудь данные относительно состояния Ронни?
      – Нет, – ответил Кэллоуэй. – Я только знаю, что, когда они погрузили его в вертолет, он был жив. Больше я ничего не слышал. Ребенок в порядке. Сабра в тяжелом состоянии, но лучше, чем можно было надеяться. Ей уже несколько раз делали переливание крови. С ней ее мать.
      – Я не видела мистера Дэвидсона…
      – Они позволили ему сопровождать Ронни на вертолете. Он был… Ну, вы можете себе представить.
      Они немного помолчали, не замечая окружающей суеты.
      Наконец Кэллоуэй жестом предложил ей выйти наружу, где стало уже совсем светло.
      – До свидания, мистер Кэллоуэй.
      Она повернулась, чтобы уйти, но он окликнул ее:
      – Мисс Маккой! – Кэллоуэй явно чувствовал себе неловко по поводу того, что собирался сказать. – Не сомневаюсь, для вас это было тяжелым испытанием. Но я рад, что там оказался кто-то разумный и умеющий держать себя в руках. Вы помогли всем справиться, действовали с удивительным спокойствием.
      – Я самая обыкновенная женщина, мистер Кэллоуэй. Ну, может, слишком люблю покомандовать, – грустно улыбнулась она. – Если бы не Док… Кстати, он уже дал свои показания?
      – Шерифу Монтезу.
      Он показал ей на шерифа, прислонившегося к стенке фургона в тени. Монтез приподнял свою шляпу с широкими полями и направился к Тайл. Ее невысказанный вопрос насчет Дока он проигнорировал.
      – Наш мэр предложил поместить вас в местном мотеле. Это не «Ритц», конечно, – усмехнулся он, – но можете оставаться там сколько пожелаете.
      – Благодарю вас, но я возвращаюсь в Даллас.
      – Боюсь, сейчас ничего не получится, – сказал подошедший к ним Галли. – Мы сейчас летим вертолетом, чтобы отдать пленку редактору – пусть поскорее приступает.
      – Прекрасно. Я с вами, и пошлите кого-нибудь за моей машиной.
      Он отрицательно покачал головой:
      – Место только для двух пассажиров, а мне обязательно надо вернуться. Подумать страшно, что этот козел с кольцами в брови может натворить. Ты воспользуйся любезным предложением мэра. Мы пришлем за тобой вертолет попозже вместе с практикантом, который отгонит в Даллас твою машину. Кроме всего прочего, тебе явно не помешал бы душ.
      – Ты, Галли, знаешь, как быть очаровательным, если припрет.
      Таким образом, вопрос был решен; Тайл слишком устала, чтобы сопротивляться. Они договорились, где и когда ей ждать вертолет, а шериф Монтез пообещал ее туда доставить. Галли и Кип распрощались и быстро направились к вертолету, на бортах которого красовался логотип их телевизионного канала.
      Кэллоуэй протянул руку:
      – Всего вам хорошего, мисс Маккой.
      – И вам также. – Тайл пожала ему руку и ненадолго задержала в своей. – Вы были рады, что именно я там оказалась, – сказала она, кивая в сторону магазина, – а я рада, мистер Кэллоуэй, что здесь оказались вы.
      Тайл говорила это вполне искренне. Им действительно очень повезло, что именно ему доверили такое деликатное дело. Другой мог бы не обладать подобной способностью к состраданию.
      Ее слова, казалось, смутили Кэллоуэя.
      – Спасибо, – коротко бросил он, затем повернулся и вернулся в фургон.
      Шериф Монтез достал из машины Тайл чемоданы и положил их на заднее сиденье своей служебной машины. Она начала было возражать, утверждая, что прекрасно доедет самостоятельно.
      – Я умею водить машину, шериф.
      – Не сомневаюсь, но сейчас вы так измотались, что, боюсь, заснете за рулем. Если вы беспокоитесь о машине, то я пошлю за ней помощника. Мы поставим ее у нашего офиса и не будем сводить с нее глаз.
      Странно, но Тайл с облегчением позволила ему руководить ею. Она слишком устала от необходимости принимать сложные решения.
      – Спасибо.
      До мотеля оказалось совсем близко. Он представлял собой шесть комнат в ряд под небольшим навесом, дающим мизерную тень. Все двери были выкрашены в оранжевый цвет.
      – Регистрироваться не надо. Кроме вас, тут никого нет.
      Монтез вылез из машины и помог выйти Тайл. У него имелся ключ, и он воспользовался им, чтобы открыть дверь. Кондиционер уже был включен – блок в окне глухо гудел, и какая-то часть внутри его время от времени блямкала, но это были знакомые, привычные звуки. На маленьком столике стояла ваза с подсолнухами, корзинка со свежими фруктами и розовый пакет с выпечкой.
      – Католические дамы ни в чем не захотели уступать баптисткам, – объяснил Монтез.
      – Вы все так добры…
      – Вовсе нет, мисс Маккой. Если бы не вы, все могло кончиться значительно хуже. Никто из нас не хотел, чтобы Роджо-Файр прославился как место кровавой бойни. Если что-нибудь понадобится, позвоните дежурному. А так никто вас не побеспокоит. Отдыхайте. Я вернусь за вами попозже. – Он коснулся края своей шляпы и вышел, притворив за собой дверь.
      Как правило, первым делом, войдя в комнату, Тайл включала телевизор. Она обожала новости, и даже если не смотрела на экран, телевизор был включен постоянно и настроен на круглосуточную передачу новостей. Она засыпала под новости и просыпалась с новостями.
      Теперь она прошла мимо телевизора, даже не заметив его, и отнесла туалетные принадлежности в крошечную ванную комнату. В душе можно было лишь с трудом повернуться, но вода оказалась достаточно горячей. Она долго стояла под сильными струями, прежде чем намылить голову, и испытывала ни с чем не сравнимое удовольствие.
      Никогда еще Тайл не мылась с таким наслаждением. Все было просто замечательно, если не считать того, что саднили ранки на коленях.
      Отчего же тогда так паршиво на душе?
      Она только что сдала самую важную передачу в своей карьере. Можно считать, что теперь ее обязательно переведут на прямой эфир. Так сказал Галли. Ей бы прыгать до потолка от радости, а ей казалось, что каждая ее конечность весит не менее тысячи фунтов. Куда подевался восторг, который она всегда испытывала от хорошо проделанной работы? Настроение у нее было – хуже некуда.
      «Недосып, в этом все дело, – сказала она себе. – Вот посплю несколько часов и буду как огурчик. Снова стану самой собой. Бодрой и готовой к новым подвигам».
      В спальне она достала из чемодана короткую маечку и трусы, поставила будильник и откинула одеяло на кровати. Простыни выглядели мягкими и манящими. Ей пришло в голову, что ссадины на руках и ногах могут начать кровоточить и испортят простыни, но решила на это наплевать.
      Услышав стук, Тайл подумала, что это очередное выступление кондиционера. Но когда стук раздался вторично, она подошла к двери и распахнула ее.

16