Грейди Шелдон сидел тихо, пытаясь выстроить в логическом порядке услышанное от Шугар. Росс Коулмен был в банде братьев Джеймс? Вор? Убийца? И живет под чужим именем все эти годы?
      Ему хотелось кричать от радости, кататься по полу и весело кувыркаться. Но он, приняв серьезный вид, обратился к Шугар:
      - Что-то еще?
      - Нет.
      - Вы очень помогли нам, мисс...
      - Долтон, - чопорно сообщила она.
      - Вознаграждение вы получите завтра.
      - Спасибо, Шугар. - Присцилла поднялась, давая понять, что беседа окончена, и проводила женщину к двери. - Дорогая, ты выглядишь усталой, я знаю, для тебя это было испытанием. Пойди к себе и отдохни.
      - А можно еще выпить?
      - Я пришлю тебе кого-нибудь из мальчиков. Они принесут бутылку.
      Закрыв за Шугар дверь, Присцилла вернулась к гостю, улыбаясь мстительно и злобно.
      - Ну?
      Грейди кинулся через комнату, схватил ее в объятия и закружил.
      - Присцилла! Я одену тебя в меха, осыплю бриллиантами за это.
      Она рассмеялась:
      - Все, о чем я прошу, - это партнерство в твоем бизнесе. Думаю, твои идеи очень свежи. У меня есть кое-какие собственные, и я могу внести солидную долю, чтобы финансировать наши расходы.
      Грейди опустил ее на пол. Он никогда не собирался брать Присциллу в партнерши. Как можно вести дела с проституткой? Но все это он уладит потом. Сейчас у него праздник.
      - Я дам тебе все, что захочешь, Присцилла. Ты сделала меня счастливейшим человеком на свете. - Вдруг Грейди нахмурился. - А если она просто напилась и выдумала все это, чтобы привлечь к себе внимание?
      Тем не менее все, что рассказала Шугар, походило на правду. Шелдон всегда интересовался, почему у Коулменов нет никаких родственников, ни с той ни с другой стороны. А характер у Росса довольно необычный. Грейди легко мог представить себе, что Росс Коулмен - человек вне закона, любитель пострелять по живой мишени. Однако он не предпримет никаких шагов, пока не проверит рассказ Шугар.
      - Я уже все проверила, - сказала Присцилла. Глаза ее оживились, когда она стала излагать то, что выяснила. - Здешний шериф - мой друг. Он просмотрел свои папки с бумагами, но ничего в них не нашел. Я заставила его связаться с Мемфисом. Там действительно был человек вне закона по имени Санни Кларк.
      Он еще ребенком мотался вместе с Джеймсами. Потом исчез, и считалось, что умер в 1869 году. Три года спустя его имя вдруг всплыло на поверхность, и законники взяли Санни под наблюдение, потому что под этим именем скрывался Росс Коулмен. Об этом доложил детектив Пинкертона по имени Мэйджорс.
      - Это, вероятно, случилось в 1872 году.
      - Да, даты сходятся.
      Грейди стал расхаживать по комнате, предаваясь размышлениям.
      - Все равно во всей этой истории есть дыры шириной в милю. Почему человек Пинкертона, доложивший о смерти члена банды, закрыл это дело навечно?
      Но Присцилла зашла слишком далеко и не могла позволить этому лентяю Шелдону усомниться и разрушить все. Он должен выполнить грязную часть работы. Тогда она вернет Джейка, отвергшего ее, и покончит с той черноволосой с кошачьими глазами девицей, с которой он занимался любовью.
      - А кто узнает? - спросила она. - Кого это заинтересует, когда ты заявишь на него? Ну, вообрази, - подстрекала его Присцилла, - все люди, которые смеялись над тобой, когда тебе пришлось жениться на Ванде, проникнутся к тебе уважением, будут смотреть на тебя со страхом и благоговением. Ты призовешь к ответу одного из членов банды Джеймсов. Прославишься. - Она бросилась к нему, вся сияя. - Даже я буду гордиться тем, что у меня такой мужчина.
      Грейди клюнул. Власть, похоть, мстительность - все это разом соединилось в нем. У него ныло в чреслах. Он потащил ее в спальню и, сорвав с Присциллы атласное платье, разодрал его на полоски.
      Когда их нагие тела соединились в постели, Присцилла, проговорила:
      - Знаешь, что ты должен сделать? Неужели не знаешь, Грейди, дорогой?
      Он погрузился в ее уступчиво-услужливое тело и прохрипел:
      - Да, завтра я должен уехать в Ларсен.
      Присцилла сгребла его волосы в горсть с такой силой, что у Шелдона выступили слезы на глазах, и впилась в мясистое плечо. Оба закричали, одновременно достигнув экстаза.
      ***
      Ма Лэнгстон это не понравилось. Совсем не понравилось. Что-то там не так. Она это чувствовала нутром, как животное.
      Ма появилась утром перед домом Бэннер, после того как стадо пригнали на ранчо. Она твердо заявила, что переплывет на плоту через реку, и остаток пути до дома прошла пешком.
      Ма, то хмурясь, то выражая сочувствие, ловко орудовала ножницами. Осмотрев шов, она сказала что он заживает хорошо. Тем более что операцию делал такой невежда, как Хьюит.
      Когда Бэннер припала к необъятной груди Ма и разрыдалась, та похлопала ее по спине, желая успокоить девочку. Она считала, что Бэннер все еще не пришла в себя после операции. Они вместе попили чаю, поболтали. Когда Ма собралась отправляться к себе за реку, Бэннер уже приободрилась.
      Ма вдруг показалось, что девушку мучает еще что-то, но пока она не хочет сказать об этом. Может, скучает по маме? Неужели в этом причина слез Бэннер?
      Ма направлялась к реке, когда ее догнал Джейк. Взглянув на сына, она подумала: "Нет, у Бэннер что-то более серьезное, чем тоска по дому".
      - Ма, может, доедешь до реки на Буране? - спросил Джейк, спешиваясь.
      - Хм, думаю, мои ноги не слабее, чем у Бурана. Я уж лучше своим ходом. Спасибо.
      - А как Бэннер? - Джейк подстроился к шагу Ма и повел Бурана под уздцы.
      - А ты разве не знаешь?
      - Я не видел ее с прошлого вечера. Сегодня утром я был слишком занят.
      - Ну, она чувствует себя вполне сносно. Выздоравливает. Но немножко не в себе. - Ма прищурилась, прикрыла глаза рукой и посмотрела на сына:
      - А ты сам какой-то раздутый, как лягушка. Что это с тобой?
      Джейк сжал зубами сигару.
      - Ничего.
      - Может, у тебя живот болит?
      - Нет.
      - Может, сходишь по кому-то с ума?
      - Нет.
      - Хм. - Ма давала понять, что не верит ни единому слову сына.
      Когда они подошли к реке, она ступила на плот и взяла длинный шест, но прежде чем оттолкнуться, сказала:
      - Позаботься о девушке, слышишь?
      - Она и сама способна о себе позаботиться, - тихо пробормотал он.
      - Нет, - отрезала Ма, размышляя, не слишком ли стар ее сын для хорошей порки. - Она еще не может заботиться о себе как надо. Бэннер пока слаба и телом, и душой. Она проплакала все утро.
      Джейк, пряча глаза от матери, взял Бурана под уздцы.
      - А она сказала что-нибудь?
      - А должна была?
      Он пожал плечами: любопытство матери насторожило его.
      Ма погрузила длинный шест в воду, нащупала глинистое дно, всем весом налегла на шест и оттолкнулась. Что-то не так. И это связано с ними обоими. Она готова была поклясться жизнью.
      Однако оба явно решили молчать. Ну, тогда, наверное, лучше оставить их в покое, пускай сами разбираются. Уезжая, она дала Джейку только один совет:
      - Проследи, чтобы она ничего не натворила.
      ***
      Бэннер подняла корыто и потащила развешивать белье на веревке. Наутро после отъезда Ма она решила, что тянуть со стиркой больше нельзя. Кроме того, работа отвлекала от мыслей.
      Бэннер не хотела думать об этом.
      Но только об этом и думала.
      Джейк не любит ее. Он ее жалеет. Вся его нежность, и забота, и поцелуи из жалости, а не от страсти.
      Что ей теперь делать?
      Бэннер знала, что люди думают о девицах, которые вступают в интимную связь до брака. Камнями в них не кидают, но их репутация навсегда погублена. Чаще всего мужчина, отец ребенка, остается неизвестен, а девушку отсылают с глаз долой. Семья, сгорая со стыда, выдумывает путешествие в Европу, болезнь родственников, живущих где-то далеко на западе, чтобы объяснить отъезд из дома, но все понимают: она уехала родить незаконное дитя. И часто ни девушка, ни ее ребенок не возвращаются.
      Родители, конечно, никогда не простят Бэннер. Она не сомневалась в их любви и не боялась наказания. Как бы Бэннер ни опозорила их, они никуда не отошлют ее, но навсегда разочаруются в ней. Неужели она доставила им мало боли своим первым любовным приключением? Выдержат ли они еще одно?
      А она сама выдержит?
      Придется. Бэннер хотела бы умереть, но знала, что должна жить ради ребенка. Поставив корыто под веревкой, Бэннер выпрямилась и провела рукой по животу. Какое трогательное, благоговейное чувство - ощущать, что внутри тебя дитя. Дитя Джейка.
      Она шмыгнула носом, и слеза поползла по щеке. Может, он больше и не хочет думать о том, что наградил ее ребенком? Джейк стал ее старшим рабочим вопреки своему желанию. Он чувствовал себя виноватым перед Россом и Лидией из-за того, что случилось в сарае. Хотел расплатиться за то, что лишил ее невинности.
      Нет, ей не нужна жалость Джейка Лэнгстона! Что он о себе возомнил? Почему решил ее пожалеть?
      Джейк разрушил все. Бэннер даже не радовало стадо рыжих коров, которых пригнали на пастбище. Она заставила себя улыбнуться и помахать рукой рабочим, когда они гнали коров мимо дома. На Джейка же бросила лишь холодный презрительный взгляд. Он это понял и с того дня, как они поссорились, не ужинал с ней и близко не подходил к дому.
      Джейк, Джейк, Джейк.
      Почему она никак не может выкинуть его из головы? Почему не может забыть его нежность, ласковый голос, прикосновение рук, вкус губ? У нее нет гордости! Тело Бэннер жаждало его, а разум отвергал. Почему она такая дура, что продолжает любить Джейка, даже презирая его?
      Бэннер нагнулась над корзиной с бельем и поморщилась, слишком быстро выпрямившись, - натянулся шов. Она повесила нижнюю юбку и держалась за нее, глубоко дыша и надеясь справиться с навалившейся усталостью.
      Конечно, она забеспокоилась, когда у нее прекратились месячные. Сначала, правда, не обратила на это внимания, потрясенная расстроившейся свадьбой, заботами о ранчо, хозяйстве. Ей и в голову не приходило, что она носит под сердцем ребенка Джейка.
      Но потом она осознала реальность. Да, она беременна. Одышка и усталость это не только последствия операции. Иногда у нее кружилась голова.
      Как сейчас...
      Глава 24
      - Черт возьми, что случилось?
      Трое мужчин, клеймившие коров, насторожились. Рэнди задал вопрос, вертевшийся на языке у каждого.
      - Похоже на револьверные выстрелы, - ответил Пит, - Точно.
      Джейк побежал к Бурану, стоявшему у изгороди, пролез под витой железной проволокой и увидел, что рабочие следуют за ним.
      - Оставайтесь здесь. Выстрелы доносятся со стороны дома.
      Если мы с Джимом не вернемся через пять минут, кто-то из вас должен отправиться за реку и привезти людей из Ривер-Бенда. Другой пускай проберется к дому и посмотрит, что там происходит.
      Джейк вскочил на жеребца, пришпорил и пустил его в галоп. Несколько минут назад он отправил Джима в сарай за щипцами. Уж не стреляет ли Джим, призывая на помощь? Или что-то случилось с Бэннер?
      Эта мысль поразила его как гром и с каждой секундой все больше укреплялась в мозгу. Да, это так, понял он, едва въехав во двор. Немолодой ковбой склонился над распростертой на земле под бельевой веревкой Бэннер. Джейк соскочил с лошади.
      - Что произошло?
      - Не знаю, Джейк. Я вышел из сарая и увидел ее. Она очень бледна. Я выстрелил, чтобы вызвать тебя.
      - Ты все сделал правильно. - Джейк испытал облегчение, узнав что эти выстрелы лишь сигнал.
      Опустившись на колени, он подложил руку под голову Бэннер и слегка приподнял ее.
      - Бэннер! Принеси немного воды, - сказал он Джиму.
      Джим кинулся выполнять просьбу.
      Джейка поразила бледность Бэннер. Темные фиолетовые круги залегли под глазами. Он вспомнил предупреждение матери: Бэннер еще нельзя делать тяжелую работу. Почему, черт побери, она вбила в свою тупую башку, что ей надо постирать?
      Когда Джим вернулся с холодной колодезной водой, Джейк побрызгал на лицо Бэннер. Веки ее затрепетали, она тихо застонала, и Джейк брызнул еще. Девушка подняла руку к лицу и смахнула капли.
      - Она приходит в себя, - проговорил Джим. Бэннер открыла глаза и сощурилась от яркого солнца, бившего в лицо.
      - Что случилось?
      Паника Джейка немного улеглась.
      - С ней все в порядке, - сказал он Джиму. - Думаю, просто обморок. Поезжай обратно и скажи другим, чтобы не поднимали на ноги всю округу.
      Джим уехал. Джейк приподнял Бэннер и прижал к груди.
      - Я могу идти.
      - Ты даже ползти не можешь.
      - Отпусти меня.
      - Нет.
      - Со мной все в порядке.
      - Заткнись! - рявкнул он, глядя на нее.
      - Не говори со мной таким тоном!
      - Я буду говорить так, как захочу. Добравшись до крыльца, Джейк посадил Бэннер в кресло-качалку.
      - Почему? Какого черта ты торчишь на солнце да еще стираешь?
      - Мне нужна чистая одежда.
      - Не могла подождать меня и попросить постирать?
      - Я ни о чем не буду тебя просить. Никогда.
      - Почему?
      - Потому что я не хочу быть тебе обязанной. Мне не нужна твоя жалость. Я могу сама о себе позаботиться.
      - И о ранчо? И о ребенке?
      Она слегка вздернула подбородок. - Если придется, да.
      Тихо выругавшись, Джейк ткнул в нее пальцем.
      - А теперь послушай меня, юная леди. И внимательно. Ты испорченная, избалованная соплячка. Упрямая как мул. Твердолобая, безрассудная, гордая. Но о гордости придется забыть, Бэннер. Мы поженимся. Ты сегодня потеряла сознание. Это может случиться еще раз, Рабочие заподозрят неладное. Очень скоро ты уже не сможешь списывать все на операцию. Люди обо всем догадаются. Потом все станет заметно. Что ты будешь делать тогда?
      У Бэннер дрогнули губы.
      - Что-нибудь придумаю, - храбро заявила она.
      - Ничего не придется придумывать. К тому времени мы будем женаты.
      Его глаза горели, и говорил он непререкаемым тоном. - Как твой муж, я сотру в порошок любого, кто попытается непочтительно отозваться о тебе. Джейк выпрямился и твердо добавил:
      - А теперь иди и надень платье, в котором хотела бы обвенчаться. Сегодня мы едем в город. Да-да, сегодня. И еще, - продолжал он, взмахнув рукой, - если ты когда-нибудь ударишь меня, как на днях, будет большой скандал.
      - Ты любишь меня, Джейк?
      Этим тихим вопросом она заставила его забыть о строгости. Взгляд Джейка потеплел. Он опустился на одно колено перед креслом-качалкой и взял ее руки в свои, забыв о том, что на нем кожаные рабочие перчатки.
      Джейк покачал головой и мягко засмеялся:
      - Если бы не любил, разве стал бы терпеть такую, как ты? Бэннер не удалось сдержать улыбку.
      - Знаешь, наверное, мне следовало бы принять предложение Грейди. Оно звучало более романтично и заманчиво. - Она сняла с Джейка шляпу. Ее пальцы утонули в его волосах. - Он пришел ко мне с цветами, с конфетами, сказал, какая я красивая. Сказал, что Бог, видимо, украл с небес одного из ангелов, когда посылал меня на землю.
      - Этот шакал так и говорил?
      - Слово в слово.
      Джейк внимательно посмотрел на Бэннер, стащил зубами перчатку и дотронулся до бледной щеки девушки. Голос его дрогнул:
      - Я тоже считаю тебя красивой. Ты лучше, чем я заслуживаю. Я люблю спать в одной постели с тобой.
      Впервые в жизни это что-то значит для меня. Я хочу проводить с тобой каждую ночь и, просыпаясь, видеть тебя рядом. Я хочу смотреть, как ты кормишь моего ребенка.
      Он наклонился и, нежно поцеловав Бэннер в грудь, прижался лицом к ее животу. А потом опустил голову и уткнулся в колени.
      - Я не мог поверить, когда доктор сказал мне об этом. Меня так страшила мысль потерять тебя, что я даже не думал о ребенке. Но потом, когда ты спала, я, сидя рядом с тобой, думал о нем, и в душе появилось что-то теплое и нежное. Я едва не расплакался. Я никогда не представлял, что у меня будет ребенок. Если это мальчик, надеюсь, он будет похож на Люка. Если девочка, то я убью любого сукина сына, если он сделает с ней то, что я сделал с тобой. - Он нежно поцеловал живот Бэннер и поднял на нее глаза. - Я не очень богат, дорогая, мне нечего предложить тебе. Но я готов гнуть спину с утра до ночи, чтобы сделать ранчо самым лучшим местом для нас с тобой и нашего ребенка. Итак, если ты согласна приютить бродягу, то будешь миссис Джейк Лэнгстон уже к вечеру.
      Слова его звучали как стихи и ласкали уши Бэннер. Да, надо соглашаться немедленно, чтобы Джейк не успел передумать. Но гордость не позволяла ей.
      - А ты женишься на мне не только из-за ребенка? Я не хочу мужа-страдальца, который, сидя со мной у очага холодными вечерами, будет чувствовать себя несчастным от того, что не может бражничать с друзьями-ковбоями.
      - А ты знаешь настоящего мужчину, который предпочел бы Бэннер Коулмен друзей-ковбоев? Его слова успокоили ее.
      - Нет, Бэннер. Не только из-за ребенка. Сказать по правде, я рад, что ребенок заставляет нас вступить в брак. Но только из-за ребенка это было бы невозможно.
      - Джейк, я так тебя люблю!
      Они поцеловались, устанавливая мир. Желание, всегда снедавшее их, пробудилось с новой силой. Поцелуй затянулся. Наконец Джейк отстранился от Бэннер.
      - Иди и сделай все, что положено невесте перед свадьбой. Я скажу рабочим, что мы едем в город. - А сколько у меня времени?
      - Полчаса.
      Бэннер кинулась в дом мыться и одеваться. Расчесывая волосы, она поняла: Джейк признался ей в любви!
      ***
      - А куда мы едем?
      - Ты способна сидеть спокойно, миссис Лэнгстон? Я хочу показать тебе кое-что.
      Джейк взял поводья и направил лошадей домой.
      - Сюрприз?
      - Ну, считай это свадебным подарком.
      - А у меня один уже есть. - Бэннер с гордостью подняла левую руку, на которую Джейк надел во время церемонии тонкое золотое кольцо.
      - А когда ты его купил?
      - Как только получил разрешение на брак.
      - Ты был уверен, что я скажу "да"?
      - Надеялся. - Джейк запечатлел нежный поцелуй на губах своей молодой жены и застонал, ощутив ответный поцелуй. - У тебя что, нет стыда?
      - Нет. Когда дело касается тебя. И никогда не было. - Бэннер помолчала, о чем-то подумав. - По-моему, я ничем не лучше Ванды Берне.
      Джейк быстро повернулся к ней:
      - Придется отшлепать тебе как следует за такое сравнение.
      - Но ведь это правда? Она тоже забеременела от мужчины, за которым не была замужем. Ну и какая разница?
      - Огромная! - рявкнул он. - Ты была только с одним мужчиной. Вот в чем разница, и очень большая!
      Ей не хотелось сердиться. В этот прекрасный день она была слишком счастлива. Бэннер привалилась к Джейку и положила голову ему на плечо.
      - Да, я была только с одним. И должно быть, уже любила тебя, когда в ту ночь пришла в сарай. Иначе я не решилась бы на это.
      - Хорошо, что это оказался я, - прошептал Джейк и поцеловал ее.
      Через несколько мгновений он остановил лошадь перед аркой, образованной двумя стволами деревьев. Это напоминало перекинутый через дорогу мост. Обычно они ездили в город другой дорогой, и раньше Бэннер не видела этого сооружения.
      - Что это?
      - Сюрприз.
      Бэннер быстро выскочила из повозки, и Джейк поспешил помочь ей.
      - Теперь тебе надо быть осторожнее, дорогая. Она затрепетала, когда Джейк прикоснулся к ее животу. Он поцеловал ее в губы. По телу Бэннер разлилось сладостное тепло. Джейк повел ее под арку, а затем попросил оглянуться.
      - Джейк! - Она всплеснула руками. На глазах заблестели слезы. На перекладине было написано: "Ранчо Плам-Крик". - Так ты согласен на это название?
      - Нет. - Он покачал головой. - Я и сейчас считаю его дурацким для ранчо, где разводят крупный рогатый скот.
      - Тогда зачем ты это сделал?
      Обняв Бэннер за плечи, он повернул ее к себе.
      - Мне хотелось обрадовать тебя. Ты должна улыбаться, а не заплакать. Я и так принес тебе много горя, не намеренно, но все равно принес. Мне захотелось хоть раз сделать тебя счастливой.
      Бэннер упала в его объятия. Джейк уткнулся лицом ей в шею, наслаждаясь запахом напоенного солнцем жасмина. Они долго стояли обнявшись.
      - Может, устроим пикник? - предложил Джейк. - Что там дала нам жена священника?
      Бэннер радостно кивнула. Джейк отвел лошадь подальше от дороги, поставил повозку под деревом, залез под сиденье и вынул корзинку.
      - А как тебе удалось умаслить ее? - спросила Бэннер. Джейк поступил мудро, подыскав священника не в Ларсене. Если бы он договорился с пастором церкви, прихожанами которой были Коулмены, то слух разнесся бы, как лесной пожар, и уж конечно. Росс и Лидия узнали бы о бракосочетании раньше, чем нужно. Но, слава Богу, незнакомый пастор охотно согласился провести церемонию.
      Его статная жена играла на органе, а их дочь выполняла роль свидетельницы. Когда молодые уезжали, жена священника дала Джейку корзинку с едой и пожелала им долгой счастливой жизни.
      - А я и не умасливал ее. Наверное, просто понравился, - самодовольно уточнил Джейк. Он нашел прелестную полянку с густым мягким клевером, окруженную орешником. Воздух был напоен ароматом сосен. Легкий ветерок и тень от густых ветвей спасали от жары.
      - Ты говоришь о жене или о дочери? - насмешливо поинтересовалась Бэннер. Дочь смотрела на тебя алчно.
      - Не обратил внимания. Потому что смотрел на тебя. Джейк опустился на клевер и потянул за собой Бэннер. Его горячие губы приникли к ней. Язык двигался страстно, лаская ее грудь.
      Возбужденную Бэннер переполняло желание. Когда он сел, она взмолилась:
      - Джейк, ложись.
      - Если я прямо здесь, в клевере, займусь с тобой любовью, мы испортим твое хорошенькое платьице.
      Разочарованно вздохнув, она тоже села и сняла с себя шляпу.
      - Плевать мне на платье. Он ущипнул ее за нос.
      - Значит, ты еще не выросла. Помнится, все твои платья всегда были или без пуговиц, или разорваны.
      Смеясь, Бэннер вынула шпильки, и локоны упали на спину темным каскадом.
      - Да, Ма пришлось много работать иглой из-за меня. Но напоминать об этом не по-рыцарски.
      В корзине, великодушно приготовленной для них, оказалось много вкусного. Ломти копченой ветчины, теплый хлеб, сливовый джем, свежие пирожки с персиками.
      Управившись с лакомствами, Джейк улыбнулся.
      - Ты похожа на лютик.
      В желтом платье, легком и нежном, Бэннер действительно напоминала цветок.
      - Спасибо, дорогой муж.
      Неужели она могла бы влюбиться так сильно в кого-то вроде Грейди? Или в кого-то другого, когда на свете есть Джейк Лэнгстон? Высокий, гибкий, мускулистый, он ходил, чуть подрагивая бедрами, как свойственно всем ковбоям. Однако его ленивый вид был обманчив. В Джейке таилась необычайная сила, неудержимо влекущая к нему.
      Его светлые брови выгорели на солнце и нависали над пронзительно-голубыми глазами. Бэннер нравилось все в его лице. Сила и даже упрямство.
      Наблюдая за ним, она томно вздохнула.
      - Устала?
      Бэннер покачала головой.
      - Готова ехать домой?
      - Зачем?
      Улыбаясь, Джейк прислонился спиной к стволу дерева.
      - Ложись. - Он положил голову жены к себе на колени. Было лето, но жара не донимала их. Где-то поблизости жужжали неутомимые пчелы. Листья шелестели под легким ветерком. Белые облака лениво плыли по небу.
      Влюбленных охватила сладостная истома. Но их слишком влекло друг к другу, и они не могли заснуть. Густые волосы Бэннер закрыли колени Джейка, как черная шаль. Ее грудь взволнованно вздымалась. Джейк нежно водил пальцем по лицу Бэннер.
      - Вообще-то мне пора вернуться домой и заняться работой.
      - Я начинаю подумывать, не уволить ли тебя. Он улыбнулся:
      - Ты замечательная, Бэннер Коулмен!
      - Бэннер Лэнгстон, - поправила она. Джейк склонился над женой.
      Он целовал ее с безудержной страстью. Бэннер обвила руками его шею и выгнулась навстречу ему.
      Расстегнув несколько пуговиц на ее платье, Джейк слегка сдвинул ткань и вынул грудь. Сосок, окруженный кружевами и лентами, напоминал цветок.
      - Милая, милая девочка! - Джейк ласкал ее грудь кончиками пальцев, губами, языком.
      Бэннер постанывала от удовольствия, возбужденно мотала головой. Вдруг Джейк отстранился и прижался к стволу дерева. Застонав, он замер. Бэннер посмотрела на его колени и все поняла.
      - Джейк. - Голос ее дрожал, когда она дотронулась до ширинки.
      Он дышал со свистом, стиснув зубы.
      - Сейчас, через минуту все будет в порядке. Только...
      - Только что?
      - Бэннер, - попросил Джейк, - убери от меня голову. - Почему?
      - Каждый раз, когда ты шевелишься... Ах, о Боже, и я чувствую твое дыхание, мне.., от этого хуже.
      Она посмотрела на его лицо, искаженное мукой, опустила глаза на то, что было прямо перед ней, и поцеловала.
      - Ах... - Джейк вцепился ей в волосы, потом обхватил голову Бэннер руками и подвинул к себе. Казалось, не зная, что делать, он дышал тяжело и неровно. Глаза его были закрыты.
      Бэннер снова поцеловала его и прошлась по нему губами.
      Невнятные звуки вырвались из груди Джейка, но Бэннер поняла, что он произносит ее имя. Он повторял его снова и снова, с каждым движением ее губ вниз и вверх.
      Ее губы были легкими и быстрыми, как крылья бабочки. Пряжка, пуговицы, одежда не мешали Бэннер. Да самого неба донеслись стоны Джейка, когда он почувствовал ее дыхание на своей плоти, бросил взгляд на ее нежные губы и ощутил прикосновение ее языка.
      - Бэннер, Бэннер! - Он тихо произносил это имя, испытывая неземное наслаждение. Жизнь никогда не баловала его ничем подобным.
      Джейк провел рукой по груди Бэннер, пробрался под нижние юбки, нашел округлое шелковистое бедро, нащупал кружевную отделку панталончиков. Рука его скользнула выше, расстегивая пуговицы, освобождая Бэннер от завязок, и наконец добралась до плоти, гладкой, как атлас.
      Гнездо темных волос вобрало в себя его ласкающие пальцы, под которыми вдруг стало влажно. Ответ на его ласку, старый как мир.
      Своими губами она открыла ему рай. Но мужчина способен долго наслаждаться счастьем. Сердце Джейка и его чресла снова загорелись. Поняв, что дошел почти до предела, он накрыл ее тело своим, нашел упоительный канал и вошел в него одним быстрым движением. Глаза их встретились. Он все глубже входил в нее и выходил лишь для того, чтобы погружаться снова и снова.
      Никогда любовь не значила для них больше. Тело Бэннер отвечало на каждое его движение. Они словно качались в одной гигантской колыбели, которая уносила их в новый мир, прекрасный, сверкающий. Они парили над землей, их сердца пели гимн любви, и казалось, празднику не будет конца. Потом они так же плавно вернулись в реальный мир.
      Они нежно обнимали друг друга. Потная одежда прилипала к их телам.
      Ослабев, Джейк поднял голову с ее плеча. Лицо ее изменилось из-за игры тени и света, проникавшего сквозь листву, колеблемую ветерком. Глаза Бэннер медленно открылись, любящие, излучающее золотистое тепло.
      Еще оставаясь в ней, Джейк страстно прошептал:
      - Ты моя единственная женщина, Бэннер. Только ты. Неуверенно улыбнувшись она приподнялась и коснулась его губ, благодарная за эти слова. Любовь к нему захлестнула ее, как бурный поток. Но какой-то бесенок внутри вновь пробудил сомнения. А не имел ли в виду Джейк ее мать, Лидию?
      ***
      Наконец они привели одежду в порядок. Бэннер вынула из волос сосновые иглы, но на платье остались зеленые пятна. Собрав вместе с Джейком остатки пикника, она пошла с ним рука об руку к повозке.
      - Думаю, нам надо сказать обо всем твоим родителям. - Джейк, натянув поводья, посмотрел на Бэннер.
      - Да, я бы хотела известить об этом весь мир. Он усмехнулся.
      - Но неизвестно, обрадует ли родителей эта новость, Бэннер. Надо проявить осторожность. Сказать, что мы только собираемся пожениться. А про ребенка пока не надо говорить.
      - Джейк, родители любят тебя с тех пор, как познакомились с тобой.
      - Но не как зятя. Я особенно боюсь реакции Росса, - признался он.
      Бэннер уверенно улыбнулась.
      - Если возникнут трудности, предоставь папу мне. - Она положила руку ему на бедро. - Какая разница, одобрят они или нет. Ты мой муж, и ничего уже нельзя изменить.
      Ее оптимизм приободрил Джейка. К тому моменту когда они переплыли на плоту через реку, Джейк уже чувствовал облегчение от того, что больше не надо скрывать свои чувства к Бэннер. Он мог прикасаться к ней без всяких опасений. Боже, она его жена! Джейк не мог дождаться мгновения, когда об этом узнают все. Он помог Бэннер выйти из повозки и, обняв за талию, повел к дому.
      - Я растрепанная, да?
      Он вынул клевер из ее непокорных прядей.
      - Нет.
      - Обманываешь. Думаешь, они не догадаются, чем мы занимались по дороге?
      Джейк наклонился и прошептал:
      - А это важно?
      - Нет.
      И он крепко прижал к себе жену.
      - Черт побери, что тут происходит? - прогремел вдруг голос Росса.
      Они смущенно отскочили друг от друга. Росс сидел на крыльце,: курил трубку, которую Бэннер привезла ему из Форт-Уэрта, и наблюдал, как они идут к дому. Радуясь, что они подоспели к ужину, он пошел к ним навстречу, но тут заметил эти нежности!
      Гнев затмил глаза Россу. Он не заметил, какая любовь светится в их глазах. Росс видел лишь то, что его дочь обнимает мужчина, который не имеет права прикасаться к ней! Кровь Росса вскипела. Глаза его метали молнии.
      - Убери от нее руки!
      - Папа! Это ведь Джейк!
      - Я знаю, черт побери, кто это.
      - Росс... - начал было Джейк.
      - Бэннер, иди в дом, - приказал Росс, намереваясь проучить Буббу Лэнгстона, но не желая, чтобы дочь при этом присутствовала.
      - Не пойду. И перестань на нас так пялиться. Я не ребенок, папа. И...
      - Ты мой ребенок! - заорал Росс. - И я не потерплю, чтобы какой-то ковбой лапал тебя, как девку!
      - Хватит, Росс, - напряженным голосом сказал Джейк. - Успокойся и дай мне все объяснить.