Воспоминания не оставляли его. Все стояло перед глазами и мучило Джейка, как красная тряпка быка. Сейчас он знал, какие живые у нее волосы, когда они локонами накручиваются ему на пальцы. Джейк помнил вкус ее кожи. Помнил сладкую мочку уха. Вопреки желанию глаза нашли ее грудь, ходившую ходуном от гнева. Неужели его руки на самом деле ласкали эту грудь, или он только мечтал об этом?
      Но взгляд вернулся к лицу Бэннер и уперся в ее губы. Джейк осквернил эти губы, он впивался в них, насиловал языком. Даже некоторые низкопробные проститутки не допускают таких интимных поцелуев. Джейк ненавидел себя после всего этого и удивлялся, почему Бэннер тогда не остановила его. Но сейчас он думал только о том, чтобы такое повторилось. Ему хотелось еще раз вкусить сладость этих губ.
      Вдруг Джейк отвернулся, поставил локти на верхнюю планку изгороди, сцепил руки и уперся большими пальцами в челюсть. Челюсть заныла от напряжения.
      - Я чувствовал, что обязан остаться. Обязан ради тебя.
      - Обязан? - с трудом выдавила она.
      - Да, обязан. Только так я могу отплатить тебе за то, что взял у тебя.
      - Не надо жертв. Ты не брал того, чего я сама не предлагала.
      Мышцы на руках напряглись еще сильнее.
      - Да, ты предлагала. Но мне надо было постучать по твоей дурной голове и отправить тебя домой. В безопасное место. - Глаза его скользнули по телу Бэннер. - А я не сделал этого. И теперь я твой должник. Я обязан присмотреть за твоим ранчо, чтобы дать ему хороший старт. Может, тогда я смогу уехать с чистой совестью.
      - Мне не нужна твоя жалость!
      Джейк повернулся к ней, и она сжалась от холодного блестящего света его глаз.
      - Я не пожалел тебя той ночью, верно? Так что, черт побери, не из жалости я сделал то, что сделал. - Он взял ее за плечи. - Я хотел тебя. Все просто и ясно. Я тебя хотел. Ты возбудила меня, Бэннер. Настолько, что мне не удалось совладать с собой. Но если уж дошло до этого, то почему я не сделал все медленно, а набросился, как...
      Позднее Джейк не помнил, почему вдруг умолк, а в голове стало пусто. Бэннер смотрела на него странным прозрачным взглядом, ее губы слегка раскрылись. Он уставился на девушку, очарованный нежным выражением ее лица.
      Разговаривая, они оживляли мгновения горячей страсти, соединившей их в одно целое. Память о счастье не хотела покидать их, умирать. Все было слишком живо. Воспоминания стали осязаемыми, окружили их, как невидимая и бесшумная буря, потрясшая души до основания.
      Потом вдруг все кончилось.
      Бэннер первая отвела взгляд. Джейк снял руки с ее плеч. Тишина, казалось, длилась вечно. Оба были смущены. Бэннер опасалась, как бы Джейк не понял, что она все еще тянется к чему-то неизведанному и недосягаемому. Джейк размышлял, догадывается ли Бэннер, как он жаждет снова овладеть ею.
      - Почему ты остался?
      - Мне нужна работа.
      Они говорили тихо, не глядя друг на друга. Но что-то все же придется сказать. Надо утрясти это сейчас, или они не найдут покоя.
      - Ты же всегда можешь найти работу ковбоя.
      - Да, но это не жизнь, во всяком случае, не для такого старого, как я. Мне нужна именно такая работа, Бэннер.
      - Понятно. - И она на самом деле понимала. - Но только ли в этом причина?
      - Мне надо быть поближе к Ма. - Джейк выдвинул тот же неубедительный аргумент, что и Лидия, когда говорила с ним на берегу. Но Ма действительно постарела. И кто знает, когда пробьет ее час?
      - Да, понимаю.
      - Но все же, когда Росс предложил мне в первый раз, я отказался. Ты должна знать об этом.
      - Почему?
      - Потому что я догадывался, как ты будешь себя чувствовать, если я останусь.., после той ночи.
      - И почему ты передумал?
      - Из-за упрямства Росса. Он заявил, что не даст тебе землю, пока ты не согласишься нанять меня.
      - Мы с тобой оба знаем, что в конце концов я заставила бы его изменить решение. - Бэннер посмотрела на него, боясь задать самый главный вопрос, но отчаянно желая знать ответ. - Так почему ты остался, Джейк?
      Он честно и прямо встретил ее взгляд.
      - Потому что меня попросила Лидия.
      Молча кивнув, Бэннер побрела по тропе к дому. Ну что ж, она спросила. И Джейк ответил.
      Девушка удивилась и немного испугалась, что его ответ причинил ей боль.
      Глава 6
      - И это все? - Ванда Берне, как всегда, грязная и неряшливая, подбоченилась и предстала перед своим новоиспеченным мужем. Она перебирала коробки, которые Грейди внес в хижину, где Ванда жила вместе с отцом. Платья, шляпы, туфли, перчатки валялись на голом замызганном тюфяке - Все? - прорычал Грейди. - Тебе мало? Да ты не сможешь ничего надеть, пока не выродишь свое отродье!
      Он с отвращением взглянул на нее. Немытая, лицо раздуто, руки и лодыжки отекли, живот непристойно раздулся. Грейди сомневался, что это его чадо. Чего ради Ванда заставила его купить ей новый гардероб, он не понимал. Наверное, хочет лишний раз продемонстрировать свою власть и окончательно убедиться, что теперь она миссис Грейди Шелдон.
      - Я должна одеться как настоящая леди, когда поеду с тобой в город, заявила Ванда.
      Грейди знал, что скорее умрет, чем отправится с ней куда-то, особенно в город, где и так все хихикали у него за спиной, стоило ему появиться на улице.
      Он рассмеялся, когда Ванда потребовала новую одежду, но злобная ухмылка Догги, нежно погладившего дуло своего револьвера, мгновенно заставила его уступить. И Грейди послушно согласился привезти кое-что из тряпок, когда снова придет к ним сюда, в сосновый бор. Дело было не только в расстоянии, отделявшем их жилище от благ цивилизации.
      Бернсы выставили Грейди круглым дураком, и ему это не нравилось. Он собирался что-то предпринять. И скоро. Но что? И когда?
      - Они вроде ничего, подходящие, Ванда. - Догги вошел с двумя убитыми белками и швырнул их на стол, хотя они еще истекали кровью. - Как, муж хорошо тут с тобой обращается, золотко?
      - Пожалуй, папа, но никак не хочет брать меня в город. - Ванда надула губы и повернулась к Грейди. Он с отвращением подумал: какого черта? Как он мог когда-то поцеловать этот поганый рот?
      В первый вечер, когда Грейди увидел ее, она показалась ему довольно миленькой. Он приехал купить самогона к Догги, но его не застал, дома оказалась одна Ванда. Был прекрасный осенний вечер, полная луна низко висела над вершинами деревьев, прохладный воздух, казалось, ласкал его.
      Ванда только что искупалась в ближайшем ручье и была чистой, по крайней мере относительно. Ее потертое платье облепило мокрое тело, и Грейди сразу понял, что под ним нет ничего. Она сделала все, чтобы соблазнить Грейди, виляла бедрами, проходя мимо него.
      Ванда говорила тихо, будто делилась сокровенными секретами. Ему пришлось низко наклоняться, чтобы расслышать ее слова, но усилия Ванды не пропали даром. Сомнения Грейди улетучивались с каждой минутой.
      Он был такой высокий.
      Ей нравились его волнистые волосы.
      Ванда даже притворилась, что ей не под силу поднять один бочонок, и благодарно заворковала, когда он предложил ей помочь принести его.
      Какой же он дурак! В этом виновата Бэннер. Это она так распалила его! Вообще-то Грейди никогда не бросался на женщин. Если бы невинные поцелуи Бэннер не обещали столько страсти, он не захотел бы Ванду. Но стоило ему поцеловать Ванду и почувствовать пламя ее тела, ничто уже не могло остановить его. Ее тело оказалось податливым и щедрым.
      После этого Грейди стало хорошо. Ванда вскрикивала от удовольствия, говорила, как он красив и что ни один мужчина не сравнится с ним в постели...
      Она говорила то, что ему хотелось слышать. Грейди вообще-то досадовал, что такой статный, интересный мужчина, как Росс Коулмен, будет его тестем. Он с ревностью относился к Коулмену, но согласился бы жить в его тени, только бы получить Бэннер. От этого брака Грейди рассчитывал здорово выиграть. Но каждый раз, уезжая из Ривер-Бенда, Шелдон чувствовал себя несколько уязвленным. Ему никогда не сравниться с Россом Коулменом ни в глазах общины, ни в глазах Бэннер.
      Ванда Берне вернула Грейди уверенность в себе. Она с готовностью обслужила его. После того первого вечера Грейди стал частенько заворачивать к ней. И каждый раз они занимались любовью пошло, грубо и дико. Физически она изматывала его. Но Грейди гордился, что достаточно возмужал и способен удовлетворить женщину с большим сексуальным аппетитом.
      Беседуя кое с кем из мужчин в городе, он знал о репутации Ванды и считал эту женщину совершенно безопасной для себя. Шелдон делал то, что многие другие не считали зазорным: они пользовались услугами Ванды, когда их жены были нездоровы. Так почему же он должен сторониться Ванды и после того, как они с Бэннер поженятся?
      Да, Бэннер ему очень нравилась. Она чертовски хороша, и, без сомнения, ее тело очень горячее, и их брачное ложе не будет холодным. Но Грейди был слишком прагматичным, хотя много говорил ей о любви.
      Бэннер - очень выгодная партия для него. Брак с ней укрепит положение Грейди в обществе, потому что Коулменов все уважают. Бэннер хорошенькая, известная в городе - тоже выигрыш. А если уж говорить о собственности, которую она принесет с собой... Грейди всегда улыбался при этой мысли.
      Бэннер делилась с ним своими мечтами о ранчо. Он все знал о лошадях, которых она хотела разводить, и о крупном рогатом скоте. Грейди слушал, изображая интерес, хотя на самом деле скучал до слез.
      Его мысли насчет земли Бэннер сильно отличались от ее мыслей и желаний. Он позволит жене заниматься лошадьми и коровами, если ей так хочется, но ему эти акры нужны, потому что они граничат с одним из самых густых лесов штата. Грейди собирался построить там лесозавод в дополнение к фабрике, которую уже имел в городе. За год он утроил бы производство.
      Конечно, ничего подобного он Бэннер не говорил, собираясь сказать после медового месяца. Но медовый месяц не состоялся из-за этой растрепы, стоявшей сейчас перед ним. Она раскрыла один из привезенных им зонтиков. А зачем ей зонтик?
      Грейди снова вернулся к начатому раньше разговору.
      - Я уже объяснил, почему ты не можешь переехать в городской дом. Он выставлен на продажу. Я решил продать его после обручения с Бэннер. Она хотела жить на своем ранчо.
      Ванда громко расхохоталась.
      - Ой, ну никогда не забуду физиономию этой задаваки, мисс Коулмен, простонала она, изображая жеманную походку. - Эта леди всегда ходит по городу, задрав нос.
      Ванда передразнила Бэннер довольно забавно, и у Грейди в душе поднялась злобная радость. Он и сам считал Коулменов чересчур самоуверенными, не мешало бы сбить с них спесь, особенно с Росса. Будь проклят этот человек, выставивший его дураком в день свадьбы! Да как он посмел угрожать ему? Грейди никогда, никогда не забудет этого и не простит Россу.
      - Они получили свое в день свадьбы, правда, дорогой? - Ванда сбоку подкралась к нему и провела рукой по ширинке. Он отбросил ее руку. - Эти Коулмены навек запомнят Бернсов. Так ведь, Грейди, миленький? Все они и тот высокий блондин, который приставил револьвер к твоей глотке. - Она хихикнула, когда Грейди вспыхнул от ярости. - Как, ты сказал, его зовут?
      - Лэнгстон. Джейк Лэнгстон. - Он подошел к столу и, не глядя на истекающих кровью белок, взял кружку и отпил большой глоток обжигающего пойла, сваренного Догги.
      - Джейк Лэнгстон, - мечтательно повторила Ванда и медленно провела языком по губам, глядя на Грейди сквозь глаза-щелки. - М-м-м... Он, должно быть, друг Коулменов. Но мне нравится этот ковбой.
      Догги рванулся к дочери и ударил так, что ее голова отлетела назад.
      - Прекрати эти грязные разговоры! Ты теперь жена! И больше не будешь вести жизнь проститутки! Иначе я так отделаю твою морду, которой ты гордишься, что ни один кобель не посмотрит!
      Она испуганно вытерла кровь, выступившую на губах.
      - Я ничего такого не собиралась.., папа.
      - Я уезжаю. Займись белками. Грейди, ты остаешься на ужин.
      - Я не могу. Я...
      - А я говорю, остаешься, - тихо повторил Догги. Скрипучий голос дышал такой угрозой, что никакой крик не испугал бы сильнее. Глаза его превратились в бусинки под кустистыми бровями и маниакально блестели. Когда он злобно скалился в улыбке, обнажались темные от табака зубы. Догги толкнул кружку к Грейди. - На, хлебни еще, а потом объяснишь, с чего это Ванда не может поселиться в твоем городском доме вместе с тобой.
      Грейди опустился в кресло, злой и разочарованный.
      - Одна семья хочет купить дом. Я не могу взять туда Ванду, а потом, как только завершится сделка, везти ее обратно.
      - Так не продавай. - Догги отпил из кружки и вытер губы грязным кулаком.
      - Это не так просто.
      Догги стукнул кружкой по столу, угодив в лужу липкой застывшей крови, вытекшей из белок. Ванда унесла тушки на крыльцо, чтобы снять с них шкурки. Она швырнула кишки гончим, и те начали яростно драться за них.
      Грейди с трудом унял тошноту, подкатившую к горлу. Ну никак он не мог ужиться с этим отребьем. А выбора не было, ему пришлось жениться на Ванде. Причина заключалась не столько в священнике, сколько в револьвере Догги, весьма красноречиво, если не сказать больше, щекотавшем спину. Грейди запудрил им мозги насчет выставленного на продажу дома, чтобы не перевозить Бернсов в город, но эти объяснения уже выдохлись и не работали.
      Ему необходимо что-то предпринять, прежде чем они лишат его разума, как уже лишили всего остального. В отчаянии Грейди Шелдон был готов на все, чтобы избавиться от этого дерьма.
      ***
      Приняв окончательное решение, Бэннер начала действовать. На следующий день они с Лидией упаковали все необходимое для начала новой жизни. Коробки погрузили в повозку, чтобы переправить через реку.
      - Я решила взять их с собой, - заметила Бэннер, вынимая стопку наволочек и кухонных полотенец, которые старательно вышивала и собирала в сундуке с приданым. - Думаю, они тоже пригодятся.
      - Бэннер, что ты сейчас чувствуешь к Грейди? - спросила Лидия. - Его ведь заставили жениться на той девице, Берне? Во всяком случае, так говорят в городе, Росс сам вчера слышал.
      Бэннер вздохнула и опустилась на пол рядом с матерью, которая складывала пахнущее лавандой постельное белье в коробку.
      - Ничего не чувствую, мама. Странно, да? Я думала, что люблю его. Может, и до сих пор что-то осталось. Жаль, что его жизнь рухнула вот так. Вначале я злилась, а сейчас внутри нет ничего, кроме пустоты.
      Лидия стиснула ее руку.
      - Ты все правильно делаешь. Не горюешь о том, в чем не виновата. Я горжусь, что у меня такая дочь.
      - О мама! - Бэннер посмотрела в лицо матери. Ничего удивительного, что Лидию любят двое мужчин. Она красива в классическом смысле слова. Красота ее настоящая, лицо яркое, фигура соблазнительная. Задолго до того, как Бэннер поняла причину, она замечала, что ковбои бросают работу и смотрят вслед матери, идущей по двору. Если бы Бэннер могла выбирать, она бы не выбрала себе в матери ни одну из рафинированных городских дам, бескровных и бледных в сравнении с Лидией. Она выбрала бы только ее, давшую ей счастье.
      Бэннер подалась вперед и поцеловала мать в щеку.
      - Я тоже рада, что ты моя мама. Я всегда горжусь тобой. Лидия хмыкнула, чтобы скрыть охватившее ее чувство.
      - Прежде чем мы рассиропимся, давай лучше вернемся к работе.
      И женщины усердно трудились до самого вечера. К тому времени, когда Бэннер поднялась к себе в спальню, она так устала, что сразу провалилась в сон без всяких мыслей, мешавших ей заснуть еще накануне.
      Рано утром она проснулась свежая и отдохнувшая. Росс и Лидия были на кухне вместе с Ли, когда Бэннер спустилась к ним.
      - Похоже, мы проводим вместе наше последнее утро, - сказал Ли.
      - Ли! - воскликнула Лидия. - Не говори так обреченно.
      - Да, пожалуйста, не надо, - простонал Росс. - А то она полночи проплакала.
      - И ты тоже, - заметила Лидия.
      Росс шлепнул жену чуть ниже талии, когда она проходила мимо него к плите.
      - Правда, папа? - Бэннер улыбнулась отцу.
      - Ты же моя принцесса. Разве нет?
      - Да, всегда была и буду.
      - Давай-ка завтракай как следует. Я велел в восемь собраться всем во дворе.
      Через час Бэннер в последний раз оглядела свою комнату, желая убедиться, что ничего важного не забыла. Сердце защемило от тоски по дому, но она подавила эту боль. Пора уже заводить собственный дом, ведь сама захотела.
      Бэннер спустилась и вышла во двор.
      Ма сидела в повозке с вожжами в руках.
      - Ты едешь с нами? - обрадовалась Бэннер.
      - Хм, думаю, мне надо поехать и проследить, чтобы все было в полном порядке.
      - Ты часто будешь ко мне приезжать, да?
      - А ты приглашаешь?
      - Еще бы.
      Ма улыбнулась:
      - Тогда конечно.
      Лидия торопливо вышла из двери с корзиной в руках.
      - Я захватила сандвичи. - Она уселась рядом с Ма в повозку.
      Росс, Ли и Джейк выехали верхом во двор. За ними следовали трое рабочих из Ривер-Бенда. Росс представил ковбоев Джейку:
      - Питер, Джим и Рэнди. Хорошие парни. Я сам выбрал их. Мальчики, ваш новый старший рабочий Джейк Лэнгстон. Уверен, вы его знаете.
      Мужчины кивнули, а Джейк сказал:
      - Рад иметь с вами дело.
      Прошлой ночью Росс назвал ему имена мужчин, которые будут с ним работать. Джейк попробовал выяснить о них у Мики:
      - Что ты про них знаешь?
      - Пит - самый старший, седой. Много не говорит, но хороший рабочий. И жесткий. Не хотел бы попасть ему под руку, когда он не в духе. Но сам я не видел, чтобы он выходил из себя. Джим - со шрамом на лице. Он рассказывал, что напоролся на колючую проволоку, она ему вырвала половину губы. Вряд ли это на самом деле проволока. Ходят слухи, будто он заработал шрам в драке с полукровкой-команчи. Внешность из-за шрама у него отвратительная, но он приличный мужик. Лучший, кстати, ковбой из всех, кого я знаю. Рэнди объявился тут всего несколько месяцев назад, и с ним ни у кого не было проблем. Он любит виски, но пьет только по субботам вечером, правда, напивается в стельку. Блефует в покере и хохочет, когда его на этом ловят. И... Ах, Джейк, я бы не спускал с него глаз. Не забывай о Бэннер...
      Джейк выслушал все молча. При последних словах слегка нахмурился:
      - И почему?
      - Говорят, имя Рэнди <Хамский, нагловатый.> ему здорово подходит. Джейк на секунду задумался.
      - А что ты сам скажешь? - Джейк видел, что Мика не хочет отзываться плохо о ковбое, которого считает своим другом. - Ну?
      Мика прикусил губу.
      - Ну, я бы сказал, они, может, и правы, - нехотя ответил он. - Его в городе знают, он все время улыбается... Никаких проблем с женщинами. Ну, ты понимаешь, да?
      - Да. - Джейк встал и выплюнул соломинку. - Я знаю, о чем ты.
      И вот сейчас Джейк смотрел из-под широких полей шляпы на троих мужчин. Да, они похожи на хороших ковбоев. И если неделю будут работать как следует, не его дело, сколько они выпьют в субботу, в каких драках с полукровками сойдутся. Но что касается Бэннер, им лучше держаться от нее подальше.
      - Ну, готовы ехать? - крикнул Росс, и, услышав общее "да", тронул коня и направился к воротам.
      За ним поехал Ли. Ма цокнула языком и стегнула лошадей, они потащили повозку. Бэннер подошла к Вихрю. Горячий жеребец был привязан к столбу у крыльца.
      Джейк не смотрел на нее, хотя постоянно держал в поле зрения. Сейчас, когда девушка повернулась к нему спиной, он позволил себе взглянуть на нее. Волосы Бэннер блестели на утреннем солнце, казалось, оно отражается в них, как в темном зеркале. Она надела шляпу с прямыми полями. Рубашка резко контрастировала с черной в складку юбкой, талию перетягивал широкий кожаный пояс, украшенный серебром. Росс привез его из Мексики, когда несколько лет назад ездил туда покупать лошадей. Джейк вспомнил, с какой гордостью девочка показывала ему пояс в один из его приездов в Ривер-Бенд.
      Пояс туго стягивал талию, и это еще сильнее подчеркивало женственный изгиб бедер. Юбка облегала Бэннер, расширяясь книзу и заканчиваясь ниже колена. В черных кожаных ботинках для верховой езды, очень мягких, в обтяжку, икры казались особенно стройными.
      Джейк видел, как девушка вставила левую ногу в стремя и вскочила в седло. При этом юбка натянулась, и округлость бедер стала еще заметнее. Бэннер научили садиться в седло раньше, чем ходить. Непогрешимая, безупречная поза. При взгляде на Бэннер у Джейка замерло сердце, во рту пересохло, ладони вспотели, а между ног потяжелело. Он увидел, как приподнялась ее грудь, когда Бэннер выпрямилась. Но не только поэтому... Джейк знал, что грудь у нее высокая, круглая и...
      - Тьфу ты черт, - пробормотал он и тронул поводья Бурана, чтобы развернуть его.
      Буран пошел ноздря в ноздрю с лошадью Рэнди. Ковбой наклонился вперед в седле, устремив взгляд на Бэннер точно так же, как и Джейк.
      - Чего пялишься? - В голосе Джейка прозвучала угроза, и лучше бы парню задуматься над ответом.
      - Н-ничего, Джейк, сэр.
      - Тогда поехали. Вам троим придется переводить тех лошадей через мост.
      Рэнди коснулся пальцами шляпы и пришпорил лошадь, чтобы догнать остальных.
      - Рэнди похож на дьявола на этой лошади. Куда это он? Что с ним случилось?
      - А ты не могла надеть ничего другого? Она удивленно посмотрела на него:
      - Что?
      - Ну, что-то другое, - нетерпеливо пояснил Джейк. Бэннер оглядела себя, не понимая, о чем он. Джейк и сам не знал, почему пришел в такое бешенство.
      - Вот черт, ну ладно, не важно. Но давай выясним одну вещь прямо сейчас, Бэннер. Я не хочу никаких заварушек среди этих мужиков. Мне хватит забот и некогда будет разнимать кулачные драки. Держись от них всех подальше.
      Ее глаза сердито вспыхнули.
      - Единственный мужчина, который должен держаться подальше от меня, это ты. - И, стиснув коленями бока Вихря, девушка поскакала вперед. Копыта лошади загромыхали по гравию аллеи, но Бэннер направилась не к воротам, а перепрыгнула через изгородь.
      - Вот какая своенравная, - процедил Джейк, зажав сигару между зубами. А потом, нахмурившись и плотно стиснув губы, направил Шторма к длинному каравану.
      - Ну, допустим, все. - Ма свернула кухонное полотенце и аккуратно положила на полку. Джейк обвел глазами кухню.
      - Очень хорошо. Уверен, Бэннер будет благодарна за то, что ты помогла ей распаковаться.
      - Я начала готовить ужин. - Ма кивнула в сторону черной железной плиты в углу.
      - Отлично пахнет.
      Ма внимательно посмотрела на старшего сына. На самом-то деле Джейк не видел, что она сделала на кухне и не слишком замечал запах варящейся ветчины с фасолью. У него другое на уме. Она всегда знала: когда Джейка что-то беспокоило, он уходил глубоко в себя и теребил что-нибудь, как сейчас перчатку.
      Даже в детстве Джейк вертелся возле нее, ожидая, когда она обратит на него внимание, и потом без особых усилий мать заставляла мальчика рассказать о своих тревогах. Чаще всего он признавался в каком-нибудь грешке.
      А один случай она помнила очень отчетливо. Джейк вернулся со своего второго перегона скота в Канзас и заехал домой. После ужина задержался за столом. Ма, усмотрев в этом намек, нашла предлог удалить всех, чтобы остаться наедине с Джейком.
      Она расспросила его о ковбойской жизни. Отвечал Джейк кратко, отрывистыми фразами. Наконец она задала прямой вопрос:
      - Ты натворил что-то, и тебе стыдно?
      Их глаза встретились, и мать поняла: ее Бубба больше не мальчик. Он мужчина и несет на своих плечах все тяготы мира.
      - Я сделал то, что было необходимо, Ма.
      Она прижала его к груди, и он разрыдался, как ребенок. Ма никогда не спрашивала, почему необходимо, догадываясь, что лучше ей об этом не знать. Но она беспокоилась о мальчике, который стал мужчиной, ведь расти так больно.
      Сейчас Джейк казался таким, как тогда. Печальный, безнадежный взгляд означал, что он хотел бы в чем-то признаться ей, но не мог заставить себя.
      Конечно, она всегда знала, что сын любил Лидию Коулмен. Ма страдала вместе с ним, подозревая, что и Лидия знает о его чувствах. Они делились секретами и тайными мыслями друг с другом многие годы, но об этом никогда не говорили. Словно боялись, что если произнесут это вслух, то уже никогда между ними не будет прежних отношений. И были правы.
      Джейк поднял глаза от перчатки. Ма налила ему кофе.
      - Ты ничего не сказала насчет того, что я тут остался. Ма села напротив него.
      - А ты меня не спрашивал.
      - Ну вот я спрашиваю сейчас.
      Она глубоко вздохнула, отчего ее массивная грудь стала еще больше.
      - Я рада, что ты наконец осел хоть где-то. Теперь мне не придется каждую ночь перед сном думать, где ты. Понимаю, это эгоистично, но мне бы хотелось всех вас собрать вокруг себя.
      Джейк грустно улыбнулся:
      - Тебе пришлось расстаться со многими из нас. Ма сморщила нос:
      - Многие женщины похоронили своих мужей и детей. Я ничем не отличаюсь от них.
      Джейк отбросил перчатку, взял чашку с кофе и стал крутить ею по столу, выводя причудливые узоры. Ма поняла, он не кончил разговор. То, что мучило сына, никак не отпускало.
      - Как по-твоему, у нас получится? Сможем мы с Бэннер работать вместе?
      Ма сразу ухватилась за эти слова, словно зверек, увидевший приманку. Бэннер. Бэннер? Может ли такое быть? Она пристально разглядывала Джейка, хотя тот не замечал этого. Он ерзал на стуле так, будто ему в штаны заползли муравьи.
      Пальцы нервно теребили чашку. Да, похоже, это связано с Бэннер.
      Девчонка - вылитая мать. Привлекательная и соблазнительная, мужчины не могут не обращать на нее внимания. Джейк и Бэннер? К этому надо привыкнуть. Такая разница в возрасте... Семнадцать, нет, восемнадцать лет. Он всегда относился к ней, как к младшей сестренке. Хотя иногда случаются странные вещи.
      - Думаю, получится, - сказала Ма. - Но с ней будет много хлопот. Не допусти ошибки. - Она встала помешать фасоль, кипевшую на плите. - Девочку баловали все в Ривер-Бенде. И я тоже. А сейчас она испытала первое разочарование, и очень серьезное. Мне тот парень, Шелдон, не больно нравился. Если хочешь знать мое мнение, я скажу: то, что случилось, - к лучшему. Она должна понять, жизнь создана не для того, чтобы выполнять малейшие желания мисс Бэннер Коулмен. Может, это звучит сурово, но ты знаешь, я люблю эту девушку, как свою собственную дочь.
      - Ее упрямство мне известно, Ма.
      - Она как бочонок с динамитом, в любой миг готова взорваться. А мужчина, который поднесет спичку к запалу, будет жалеть об этом до конца дней своих или окажется чертовски счастливым. Но это уж зависит от того, каков мужчина.
      Она заметила, как адамово яблоко запрыгало у сына вверх и вниз, пока не встало на место. Итак, Бэннер. Ну понятно. Ма повернулась к Джейку спиной и посолила фасоль.
      - И откуда ты все знаешь? Ма рассмеялась:
      - Потому что она дочка своей матери. И своего отца. Бэннер выросла, чувствуя жар между ними. То, как мужчина и женщина общаются между собой, для нее не секрет. Понимаешь, о чем я?
      - О чем? - спросил Джейк каким-то чужим голосом.
      - Едва ли она очень хотела выйти замуж за Грейди Шелдона. Бэннер просто хотела замуж.
      - Я ничего про это не знаю.
      Джейк вдруг встал, взял свою чашку, подошел к раковине, накачал воды и сполоснул, потом выглянул в окно. Бэннер прощалась с семьей. Ли наклонился и поцеловал сестру в щеку, она слегка шлепнула его, а он ткнул ее в живот, и оба засмеялись. Росс и Лидия, обнявшись, нежно улыбались.
      - Но я тебе скажу одну вещь, - твердо начал Джейк, повернувшись и удивив мать запальчивостью. - Росс дал мне работу. Это чертовски хорошая работа, и я рад. Придется много потрудиться. Я не намерен возиться с Бэннер. Не стану терпеть ее выходки. И чем скорее она это поймет, тем лучше. Высказавшись, Джейк взял шляпу и вышел.
      - Ну что ж, - вздохнула Ма и направилась во двор, - пора уезжать.
      ***
      - А зерновой хлеб хороший получился?
      - Да, прекрасный.
      - Мог бы сказать что-нибудь.
      - Я только что сказал: он прекрасный!
      - Спасибо. - Бэннер выдернула у него тарелку и отставила в сторону. Руки Джейка, лежавшие на краю стола, сжались в кулаки, он медленно досчитал до десяти. Потом крепко закрыл глаза, пытаясь усмирить себя. В этот вечер они впервые вместе ужинали, хотя впереди еще много вечеров. Коулмены и Ма уехали. Ковбои потянулись следом, они вернутся сюда только с восходом солнца. А до тех пор Джейк и Бэннер одни.
      Этот вечер определит, какими будут остальные. Если они выдержат сегодняшний, у них есть шанс справиться с жизнью на новом ранчо.
      Открыв глаза, Джейк увидел, что Бэннер стоит возле раковины. Повернувшись к нему спиной, она мыла тарелки. Днем девушка сменила юбку-штаны и рубашку на платье из набивного ситца. Это скрадывало фигуру, но, прикрытая мягкой тканью, она казалась более доступной.
      Однако Джейк не смел прикоснуться к ней. Он вообще должен выбросить из головы эту мысль. Немедленно. Джейк оттолкнул стул и понес оставшиеся тарелки к раковине.
      - Не надо, - сказала Бэннер, когда он поставил их на полку.
      - Тогда и ты не должна готовить мне ужин. Такова составная часть сделки. Я хочу тебе помочь. Не злись.
      Джейк говорил заискивающим тоном, помня, что ни разу не терпел поражения, когда пытался улучшить ей настроение. Но теперь он видел перед собой не маленькую девочку, а лицо женщины, мягкое в свете лампы, влажные от горячей воды руки. Веснушчатое лицо Бэннер раскраснелось после нескольких часов, проведенных ею на воздухе.
      Глаза у девушки просто восхитительные. Джейк всегда считал, что у Лидии замечательные глаза, но у Бэннер они еще и необычные. Увидев свое отражение в зеленых золотистых глубинах, он чуть не рассмеялся от этого открытия. Он выглядел каким-то обалдевшим, будто оттого, что прошел сквозь невидимую стену.
      Джейк не рассмеялся бы даже под угрозой смерти. Но глаза отвести не мог не хватало воли.
      Стены дома словно сдвинулись вокруг них, домик стал совсем маленьким. Он и на самом деле невелик - в нем всего одна комната, одна спальня и кухня. Его возвели с расчетом на последующие пристройки, но нынешний размер дома, казалось, приблизил их друг к другу. И еще молчание, повисшее в воздухе, тоже действовало, создавая интимную атмосферу.