Глава 6

Уже две недели провела Террил в родных краях. Она продолжала свою работу в конторе, хотя не думала, что приносит какую-то пользу.

Сначала Розали внимательно следила за Кейном и Террил, но, видя, что они даже избегают друг друга, успокоилась и ослабила бдительность.

Как и Розали, Террил вскоре перестало беспокоить присутствие Джубала, он совершенно не обращал на них обеих внимания.

Розали Андерсон дольше обычного задерживалась в банке, так что в конторе Террил и Кейн оставались вдвоем.

Девушка была явно обеспокоена чем-то, Джубал почувствовал это сразу же, как только сел рядом. Он не собирался осведомляться о причинах, он ровным счетом ничего не хотел о ней знать.

Джубал чувствовал чистый, свежий аромат, который всегда окружал Террил, может быть, исходящий от густой копны волос. Он, сам того не желая, хорошо изучил ее. Ее привычку теребить кулон на золотой цепочке, когда она задумывалась над чем-то, легкую улыбку и мечтательное выражение лица, когда она смотрела на видневшийся за окном осенний лес. Они не обменялись и парой слов, но Джубала беспокоило ощущение, что какая-то духовная связь возникла между ними и крепнет день ото дня.

Террил не проявляла к нему ни малейшего интереса. В конце концов, скрепя сердце он был вынужден признать, что в этом отношении она совсем не похожа на Тесс.

День выдался теплый, и несколько мужчин – в том числе Джубал – решили пообедать на воздухе под сенью старого дуба. Террил вышла из конторы, решив немного прогуляться вокруг лесопилки.

Голубые джинсы ладно сидели на стройной фигуре, густые волосы, схваченные на макушке блестящей заколкой, ниспадали до тонкой талии. Кого могли бы оставить равнодушным ее синие глаза, рыжеватые волосы, золотистая кожа и гибкость дикой кошки в каждом движении.

Но Джубалу она скорее напомнила тигрицу. Генри и Тэнди Кэролл еще намучаются с ней. Впрочем, мужики с ней тоже намучаются. Джубал не намеревался входить в их число.

А Дасти, видимо, как раз собрался. Раздраженный ее подчеркнутым равнодушием, он стал медленно приближаться к девушке, а потом, сделав внезапно резкое движение, перегородил ей дорогу.

Она оттолкнула Дасти, в упор глядя на его ухмыляющуюся физиономию.

– Составить вам компанию, мисс Кэролл?

Джубал видел, как напряглась Террил.

– Что вы хотите? – спросила Террил так тихо, что мужчины с трудом расслышали ее. – Вы едва не сбили меня с ног.

– Послушай, деточка, это ты чуть не сбила меня с ног.

Ее лицо вспыхнуло.

– Деточка? Хорошо, впредь я постараюсь быть осторожнее. Чтобы нечаянно не покалечить такого слабака, как ты.

Дасти покраснел, услыхав за спиной смешки.

– Тебе когда-нибудь говорили, что у тебя очаровательные губки?

– Спасибо, – холодно поблагодарила Террил, повернулась и быстро пошла прочь.

– Сука, – пробормотал Дасти ей вслед.

– Ты лучше оставь эти штучки, – посоветовал Ред Синклер, дожевывая бутерброд. – Она не нашего поля ягода.

– Она из тех, кому нужен мужик, и мне плевать, с какого она, как ты выражаешься, поля, – парировал Дасти. – Ставлю недельный заработок, эти ножки еще обовьют меня.

Джубал молча продолжал жевать, не вступая ни в какие споры.

Он не любил Террил Кэролл. Она не любила его. Но в ней было что-то такое, что не давало права парням вроде Дасти близко приближаться к ней. Может быть, сдержанность и скрытность, может быть, боль, притаившаяся в уголках глаз.

А может быть, ее манера держаться особняком от всего света.

Хотя какое ему дело до Террил и Дасти? У него есть Тесс. Все считают ее лакомым кусочком. Многие мужчины хотели бы оказаться на его месте. Правда, встречи с ней словно опустошают его.

Тесс, такая страстная и опытная в любви, цепко держала его в своих коготках.

Это началось прошлым летом, через три недели после его возвращения из Данвилла.

Субботние вечера – нечто особенное в жизни бара «Сосны».

Хотя после своего возвращения Джубал просто не узнал излюбленного места.

– Какого черта они здесь забыли? – спросил он Бобо, показывая на несколько столиков, облепленных малолетками из колледжа.

Бобо пожал плечами.

– Считают, что вкушают свободу. Похоже, у них вошло в моду развлекаться с деревенщиной. Денег у них куча, а для хозяина это главное.

Джубал вышел в душную июньскую ночь и направился к своему грузовику. К лобовому стеклу «дворником» была прижата записка. Подпись отсутствовала, а текст был более чем странным: «Все вокруг говорят, что ты плохой. Держу пари, ты очень, очень хороший парень, Джубал Кейн». Он решил, что это розыгрыш, и разорвал листок.

Прошла неделя. Он вышел из «Сосен» раньше обычного и увидел ее, прислонившуюся к грузовичку, холодную, как мороженое в жаркий день. По-детски наивное личико с надутыми губками венчала копна иссиня-черных волос.

Дочь банкира. Он не мог вспомнить ее имени, но знал, кто она. Все в городе это знали. Ненаглядная куколка Лайонела Джонсона.

Пока Джубал изумленно хлопал глазами, она достала и положила на стекло очередное послание. Затем повернулась и направилась к своему «Бьюику», стоявшему неподалеку. Забралась в него и стала ждать.

Записка сообщала ему в самых ясных и доступных выражениях, чего добивается девушка.

Джубал пригласил настойчивую поклонницу в старый пустынный парк. У него никогда не было недостатка в девушках. Но время, проведенное в Данвилле, придется наверстывать.

Он особо остро осознал это во время бурного свидания с Тесс Джонсон на заднем сиденье ее «Бьюика». Когда все было кончено, она, наконец, отпустила его от себя и перебралась вперед. Привела в порядок одежду, пригладила слегка растрепавшиеся черные и шелковистые волосы и тихонько засмеялась. Он достал из кармана рубашки сигарету и закурил с деланным безразличием.

– Ты доволен, что я пошла с тобой, Джубал? – игриво спросила она.

– Да, – ответил он, затягиваясь. А что, интересно, еще он мог сказать? «Ты меня до смерти напугала», «Я жалею, что это произошло»?

– Я тоже, – радостно сообщила она, почему-то опять засмеялась и откинула назад волосы. – Боже мой, – прошептала она. – Не могу поверить. Я сделала это.

– Что сделала? – осторожно спросил он.

– Сделала Джубала Кейна.

Она все смеялась, пока они ехали в ночи, а он смотрел в пустоту, совершенно забыв о тлеющем в руке окурке и чувствуя, как тошнота подступает к горлу.

Две или три недели Тесс не обращала на него внимания. Однажды она пришла на лесопилку с отцом и сделала вид, что вообще с ним не знакома. Но через несколько дней, она снова поджидала его в баре, и что-то такое было в ее лице, отчего он сразу смутился и покраснел как школьник. Он позволил ей вновь завладеть собой, только чтобы доказать, что ему все равно. Это был секс ради секса. С каждым разом их встречи становились все холоднее. Она была красивая, элегантная, шикарная. Но слишком эгоистичная. И самое ужасное – она просто использовала его. Использовала только потому, что у него была ужасная репутация и привлекательная внешность.

Прошлой ночью она кусалась, словно дикий зверек, царапалась и дико вскрикивала.

– Где же ты, Джубал? – повелительно взывала она, ловя его руки. Ее стройное тело белело в темноте.

– Проклятие, Тесс, перестань, – попытался утихомирить он.

– Перестать? – удивленно повторила она. – Я отпущу тебя, когда кончу.

Она вскочила на него и крепко обняла за шею, прижимаясь к ней губами. В первый момент он подумал, что это очередной поцелуй. Но поздно понял ее намерения и не успел увернуться от ее зубов.

– Это чтобы ты помнил обо мне, Джубал…

– Что ты делаешь со мной, Тесс? – тихо спросил он. – И почему я должен тебя помнить? Ведь я для тебя пустое место.

– Что ты кипятишься? Ты для меня не пустое место и прекрасно это знаешь. Иногда мне кажется, что ты лучший из всех, кто у меня был. А я лучшая из всех, кто у тебя будет, Джубал.

Это произошло в ту ночь, когда его избили помощники шерифа и приволокли на лесопилку, обвиняя в воровстве.

Глава 7

Это была ужасная неделя.

Со вторника Кэтрин отказывалась от еды. Никакие уговоры не помогали. Только Генри, потратив на уговоры несколько часов, смог скормить ей несколько ложек овсяной каши.

Террил, уставшая и измученная, смотрела на изможденное лицо Генри и впервые прониклась к нему благодарностью. Но только до того момента, как он произнес первое слово.

– Кэтрин так расстраивается из-за тебя, Террил. Я не хочу, чтобы ты ее огорчала. Она слишком слаба. Помни об этом.

– Она отказывается от еды не из-за меня, – возразила девушка.

Рабочий день тянулся бесконечно. Это был один из солнечных, тихих и холодных осенних дней. Солнышко пригревало сквозь стекло и действовало на Террил усыпляюще. Розали куда-то отлучилась, а Генри сидел в своем кабинете. В конторе было так тихо, что Террил задремала.

Когда вошел Джубал, он в первую минуту подумал, что в комнате никого нет. Потом увидел спящую девушку.

Он на цыпочках подошел к своему столу и стал тихо разбирать бумаги, украдкой бросая взгляды на спящую Террил. Без свойственной ей настороженности Террил Кэролл казалась младше, уязвимее. Тяжелые волнистые волосы разметались по столу, они были цвета патоки. Тонкие брови вразлет придавали лицу слегка удивленное выражение. Пухлые губы слегка приоткрылись во сне.

Джубал отвел взгляд и принялся за свои бумаги. Он потянулся за нужной папкой, уронил стаканчик с карандашами и ручками, и она проснулась.

Террил подняла глаза – огромные и такие лучистые, но не сразу поняла, кто это перед ней.

– Вы?! – воскликнула Террил и вскочила, зацепившись ногой за стул. Ища опору, она схватилась за край стола и перевернула чашечку с кофе. Темная жидкость оставила несколько пятен на его светлой рубашке и залила бумаги, разложенные на столе. Чуть не плача, она бросилась стряхивать кофе с документов.

– Что вы на меня уставились? – пробормотала она. Он не успел ответить.

– Кейн! – В дверях стоял Кэролл. – Мне нужно с тобой поговорить.

Увидев рассерженного Джубала и виноватое лицо Террил, залитые какой-то жидкостью бумаги, он взорвался: – Террил, что здесь произошло?

Грубый голос заставил девушку покраснеть и закусить губу. Возникла неловкая пауза, и Джубал сказал совершенно неожиданно для себя самого:

– Я… Я случайно задел стол и опрокинул чашку. Я перепишу документы, если нужно.

Кэролл посмотрел на него, затем перевел взгляд на растерянную девушку.

– Посмотрим, – промолвил он, наконец. – Но сейчас я хочу с тобой поговорить, зайди ко мне.

Джубал скрылся в его кабинете, а Террил неподвижно сидела за столом, пытаясь разобраться в происшедшем. Когда он вошел? Сколько времени стоял около нее?

У нее захватывало дух от воспоминания, как она открыла глаза и прямо перед собой увидела его глаза. Океан зеленого огня. Она утонула в нем.

Почему он заступился за нее?

Она продолжала глядеть на закрытую дверь, разделяющую две комнаты. И услышала их возбужденные голоса не очень отчетливо, но, прислушавшись, почти все можно было разобрать.

– Что, черт побери, это значит? Ты отказываешься? – голос Генри звучал раздраженно, даже, пожалуй, угрожающе.

– Гонять на машине – не моя работа, – упрямо ответил Кейн. – Для этого есть Бобо.

– Бобо делает то, что ему скажу я. Так же, как и ты. Пока здесь делать нечего, ты должен съездить…

– Здесь что-то нечисто, – протянул Джубал. – Почему именно я?

– Знаешь что, Кейн? – наконец проговорил Генри, не повышая голоса. – Я уверен, ты выполнишь мое поручение. Придешь сюда вечером, сядешь в грузовик, перегонишь его в Кентукки и привезешь мне расписку от получателя. Конверт с пломбой.

– А если я этого не сделаю? – вызывающе спросил Кейн.

– Тогда я больше не нуждаюсь в твоих услугах, – ответил Кэролл. – Может, Ланвилл нуждается? Обидно, если тебя опять упекут в тюрягу, тем более за столь незначительный проступок. Что будет делать мамочка? Мыть полы в церкви, шить или принимать подачки от Тэнди, как это было, когда ты мотал срок?

– Заткнись, ради Бога, Кэролл!

– Прибереги свой пафос для кого-нибудь другого, – со злобой в голосе перебил Генри. – Все, что от тебя требуется, – сделать нехитрую работенку. Приходи сюда вечером, около восьми.

– Будь ты проклят, Кэролл! – наконец вымолвил Джубал.

– Ты еще молод, но уже должен понимать. Делай то, что скажут, когда командует парадом кто-то другой. А сейчас командую я, и мне плевать, нравится тебе это или нет.

Кейн выбежал из кабинета, хлопнув дверью, щеки его пылали, глаза горели гневом.

Террил уже собиралась домой и, стоя возле двери, надевала пальто.

Так они и застыли, выжидающе глядя друг на друга. Наконец она требовательно спросила:

– Почему вы солгали Генри? Мне не нужна ваша защита. Я могу сама о себе позаботиться.

Джубал подумал, что все Кэроллы одинаковые.

– Просто мне так захотелось, – коротко ответил он и, не оглядываясь, вышел из конторы.

В пятницу вечером, не дождавшись Генри с лесопилки, Тэнди попросила Террил отнести еду Кэтрин. Мать молча отставила тарелку.

– Я много думала о тебе последнее время, – начала она. – Ты счастлива здесь, Рила?

Террил удивилась и встревожилась.

– Конечно, мамочка. Я счастлива.

– Но вы с Генри не стали относиться друг к другу лучше? – без надежды в голосе спросила Кэтрин.

– Я не хочу это обсуждать, мама. У нас все нормально, – с каменным выражением лица ответила Террил и стала собирать посуду, наклонив голову, чтобы мать не видела, как вспыхнуло ненавистью ее лицо.

– Я надеялась… ты привыкнешь к нему. Террил, девочка моя, ты должна понять. Генри любит меня… больше, чем любил Люк… Я для него… все. Если… если бы я умерла раньше Люка, он бы очень страдал. Но он бы продолжал жить. Иногда я думаю… что будет с Генри, когда я умру. Ему так нужен… кто-то.

– Ему нужна только ты, – Террил разрыдалась, слезы текли по ее щекам и подбородку, руки дрожали. – И не важно, что ты была женой его брата. Я все помню, мама. Тот день, когда дедушка ударил Генри. Я все слышала…

– Что ты имеешь в виду? – У Кэтрин перехватило дыхание, ее тонкие пальцы теребили край покрывала.

– Мне было десять лет. В то субботнее утро ты думала, что я ушла на лесопилку с папой и дедушкой, но я сидела в беседке, когда приехал Генри. Ты подрезала кусты роз, и он… он подошел к тебе. Он думал, что вы одни. Ты обернулась, и он обнял тебя. А потом Генри поцеловал тебя, – Террил с трудом сдерживалась.

Лицо Кэтрин стало белым как мел.

– Ты оттолкнула его и сказала, что завтра он будет презирать себя за это. И я до сих пор помню, что он ответил: «С какой стати я должен себя презирать, если беру то, что мне принадлежит, Кэтрин?»

Террил помнила все с такой ясностью, что даже сейчас ощутила испытанное тогда потрясение. Каждое слово, услышанное тогда, навсегда запечатлелось в ее памяти…

– Я не понимаю, о чем ты, Генри, – удивилась Кэтрин.

– Только не надо лгать. Я люблю тебя с тех пор, как тебе исполнилось пятнадцать… Но в итоге я остался с носом. Но, Боже мой, почему Люк? Я приехал домой на выходные и – какой сюрприз – узнал о помолвке Люка с Кэтрин Террил. А теперь я вынужден смотреть, как он ласкает тебя, как ты растишь его ребенка. Дай мне поцеловать тебя, признаться в любви. Я так долго ждал этого момента…

Террил вдруг увидела, как дедушка заходит во двор. Он вернулся с лесопилки узнать, почему внучка не появилась там, как делала это обычно по субботам. Террил помнит, как он изменился в лице, заметив Кэтрин в объятиях Генри.

– Генри! – прогремел дедушкин голос.

Генри покраснел, отпустил Кэтрин и застыл на месте.

– Иди в дом, Кэтрин, – скомандовал, наконец, старший Кэролл.

Когда дверь за Кэтрин захлопнулась, во дворе остались только отец, сын и перепуганная девочка, спрятавшаяся в беседке.

– Если Люк узнает, он убьет тебя. Гореть тебе в аду, Генри. Я даже не мог представить, что ты способен на такое – ухлестывать за женой брата.

– Ты никогда не отличался сообразительностью, – хрипло проговорил Генри. – Ты просто тупой и слепой старый козел!

Не говоря ни слова, отец отвесил ему тяжелую пощечину. Генри долго не поднимал глаз. И, наконец, засунув руки в карманы куртки, пробормотал:

– Именно этого я и ждал, папаша.

– Убирайся! И лучше не попадайся мне на глаза! Генри усмехнулся.

– Это ничего не изменит. Настанет день, и я получу все, что считаю своим. Кэтрин в том числе…

– И он добился своего, правда, мама? – дерзко спросила Террил, когда мучившие ее воспоминания растворились в углах комнаты, как высохшие слезы на щеках Кэтрин. – Бедный наивный папочка. Он не мог понять, почему его отец и брат вдруг возненавидели друг друга. Когда через полгода дедушка умер, то завещал все деньги Тэнди, половину лесопилки папе, а Генри лишь одну фразу: «Не вноси ад в этот дом». Папа и Тэнди были поражены. Они хотели выделить Генри часть наследства. Он отказался… Зато теперь он получил все.

– Что все, Рила? Умирающую жену? Жену, которая сначала полюбила Люка… и любила его крепче… даже когда узнала, что Генри всегда любил ее? Я хочу, чтобы ты знала правду…

Террил резко обернулась к матери.

– Зачем сейчас говорить об этом? Сейчас, когда никакая правда ничего не значит и ничего не изменит? Вряд ли она поднимет тебя с постели. А я всю жизнь буду чувствовать себя виноватой в том, что выбрала для откровений такой удачный момент – как раз когда ты умираешь… – Она прикусила язык, но было поздно.

В наступившей тишине скрипнула кровать, и Кэтрин прошептала:

– Как мы дошли до такого?

Террил вдруг дико захотелось прижаться к рукам матери, простить и полюбить все и всех, забыв обиду и одиночество последних четырех лет.

– Ты нужна мне, Рила, – запнувшись, выговорила Кэтрин.

Если бы она сказала: «Я люблю тебя!», если бы она протянула руки дочери, стоявшей у окна, все могло бы измениться в один миг. Но что сказано, то сказано.

– Ты тоже была мне нужна, мама, все эти годы, – бесцветным голосом ответила Террил. – Я не ждала, что ты поймешь, – продолжала она. – У тебя всегда был кто-то, кто любил и защищал тебя. Откуда тебе знать, как медленно тянется время, когда ты одинока? Я играю на фортепиано – тебе это известно?

– Ты никогда мне не говорила этого…

– А ты никогда не спрашивала, – выкрикнула Террил, подходя к кровати. – Ты всегда говорила сама. А я только слушала и кивала.

– Если бы я смогла снова увидеть Люка, – вздохнула Кэтрин и откинула одеяло, собираясь встать.

– Зачем? Все, что было его и моим, ты отдала Генри. Даже лесопилку. Мне ничего от тебя не надо. Ты позволила мне вернуться домой. Этого вполне достаточно…

Кэтрин стояла, чуть пошатываясь, держась за спинку кровати.

– Мамочка, – забеспокоилась Террил. – Ложись.

– Нет. Я не хочу, – прошептала Кэтрин. – Я хочу быть ближе к тебе. Хоть сейчас… – Каждый вдох и выдох давался ей с неимоверным трудом. – Я любила Люка. Я люблю тебя… Поверь мне. – В ее голосе слышалась решимость. Она отпустила спинку кровати и шагнула к Террил. – Я могу… доказать. Я… знаю, как… объяснить тебе… Я…

Она протянула руку, пытаясь ухватиться за маленький столик. Лампа, стоявшая на его краю, качнулась и полетела на пол. У Кэтрин подкосились ноги – Террил не успела подхватить ее.

На крик Террил в спальню ворвался вернувшийся с лесопилки Генри. При виде лежащей на полу жены лицо его перекосилось.

– Кэтрин! – Голос Генри дрожал.

Раскаяние и угрызения совести мучили Террил, она сжалась в углу спальни, глядя на мать.

– Что ты наделала? – Генри склонился над женой и осторожно вытирал слезинки, скатывающиеся по ее бледным ввалившимся щекам. Он обнял ее за худенькие плечи, приговаривая: «Кэти, Кэти, не плачь». Затем бережно поднял ее и прижал к груди, продолжая нашептывать нежные слова.

Террил продолжала неподвижно стоять, в ее широко открытых глазах застыл страх. Генри, отведя со лба волосы Кэтрин, посмотрел на падчерицу.

– Я… Я извиняюсь. – Она еле разлепила ставшие непослушными губы.

– Убирайся, – сказал он тихо. Казалось, что каждая клеточка его тела излучала угрозу.

Женщина в его руках слабо пошевелилась.

– Нет, – запротестовала она. – Это… я во всем виновата. Рила, – умоляюще добавила Кэтрин, переведя взгляд на дочь. – Я люблю тебя. И я любила Люка. Я никогда не переставала любить вас.

Генри напрягся, крепче прижимая ее к себе.

– Убирайся! – повторил Генри, и Террил почувствовала, как в нем закипает ярость и словно подталкивает ее к двери.

Тэнди понадобилось немало времени, чтобы с помощью Генри уложить Кэтрин, успокоить, уговорить принять снотворное.

Наконец Тэнди поднялась с кровати и вздохнула с облегчением.

– Кэтрин заснула, – довольно прошептала она.

Генри ничего не ответил. Он поднялся со стула и медленно двинулся к падчерице. Террил, предчувствуя недоброе, бросилась наверх в свою комнату.

– Генри, что ты делаешь? – услышала она встревоженный голос Тэнди. – Подожди, не делай глупости, Генри. Сначала разберись, что случилось.

Он медленно поднимался по ступенькам. Террил затаилась в своей комнате, ее сердце колотилось сильнее с каждым его шагом.

Генри переступил порог с видом завоевателя.

– Ведьма, – выговорил он абсолютно спокойно. – Ты забрала моего ребенка. И ты за это ответишь. Ты вернешь мне его.

Подоспевшая Тэнди схватила его за руку. Он оттолкнул сестру, сосредоточив все внимание на Террил.

– Нет, не ведьма. Сука. Маленькая сучка. Мне давным-давно следовало избавиться от тебя. Если бы не ты и твой папаша, с Кэтрин все было бы в порядке. Думаешь, я не знаю, кто сводит ее в могилу? Это он. Проклятый призрак. И ты… его тень.

– О чем… о чем вы говорите? – заикаясь, пролепетала она. Казалось, что Генри взбесился и вот-вот на нее набросится.

– Узнаешь внизу, – сказал он вдруг вкрадчивым голосом. – Спускайся.

Повисла мертвая тишина, которую прорезал сдавленный шепот Тэнди.

– Генри, нет, – бормотала она, хватая за руку племянницу. Но Террил отдернула руку и осталась стоять напротив Генри, изучающе глядя ему в лицо.

– Я поступила плохо сегодня вечером, но если вы меня выгоните, это не спасет положение. Вы хотите не наказать меня за боль, причиненную маме, а разлучить с ней, – с горечью произнесла она. – Ведь вы не можете заставить ее забыть дочь? Она сказала, что любила нас – меня и папу – и любит до сих пор…

Он ударил ее. За все прозрения и откровения.

Тэнди вскрикнула. Террил не заплакала. Она лишь смотрела на него широко открытыми глазами, полными ненависти и страха, ее щека горела.

– Убирайся. – Он снова занес руку для удара.

Террил бросилась к двери, оттолкнув Тэнди, не обращая внимания на истошные вопли тети и попытки удержать ее.

– Давай, Террил, беги! – ревел Генри ей вслед. – Ты всегда хотела убежать отсюда. Так давай же! Ни одна живая душа не пожалеет о тебе. Клянусь Богом!

Звук хлопнувшей двери заглушил его слова, и Террил выбежала в холодную мглу.

Глава 8

Едва отправившись в путь, Джубал принялся ругать себя последними словами. Не по нутру ему были эти ночные поездки, даже когда все шло без сучка и задоринки – как, скажем, сегодня. Сама по себе нынешняя работенка особых хлопот не доставляла: на извилистой дороге – Генри велел ему добираться до места окольными путями – машин практически не было.

Так что поездка не казалась такой уж обременительной, а посему на размышления времени оставалось более чем достаточно и Джубал в мыслях своих без конца возвращался к девушке. Ему вдруг захотелось защитить ее от всей той мерзости, которую он чувствовал в Генри Кэролле. И это желание зародилось в нем, когда он увидел, как Террил спала безмятежным сном младенца, опустив голову на конторский стол. Хотя, конечно, не похоже, чтобы создания с такой внешностью и такими манерами нуждались в чьей-либо помощи – да и вряд ли бы они захотели, чтобы кто-то вдруг взялся их защищать.

Между прочим, это было довольно опрометчиво – сидеть за рулем такого огромного грузовика и при этом предаваться подобным воспоминаниям.

В конце концов Джубал все же добрался до цели. Все выглядело именно так, как он примерно себе и представлял. Прямо посреди пыльного двора торчала какая-то крошечная, в одну комнату, контора – лачуга да и только. Пока он возился с крючками в своем трейлере, подъехал черный пикап. Джубал на всякий случай шагнул в тень и притаился, выжидая. Водитель пикапа, выбравшись из машины в ночную темень, громко крикнул:

– Эй! Бобо! Где ты?

– Здесь, – безо всякой охоты откликнулся Джубал. – Только это не Бобо. Он не смог приехать. Кэролл прислал меня.

– Ага, Кэролл предупреждал, что сегодня ночью он, может, пришлет какого-то новичка. Бумаги при тебе?

Джубал достал документы и передал незнакомцу. Тот вернулся к своей машине и проглядел их при свете фонарика. Затем он вернулся с каким-то коричневым конвертом в одной руке и бумагами в другой.

– Распишись-ка вот здесь, внизу, парень. Джубал взглянул на незнакомца:

– Ты что, рехнулся? – не без иронии спросил он. – Не буду я ничего подписывать.

– Ох, не стоило Кэроллу связываться с таким придурком. Тут нужен человек, у которого котелок варит – и варит хорошо. Значит, так: или расписывайся, что ты получил конверт, как это обычно делает Бобо, или можешь садиться на свой грузовик и валить обратно к Кэроллу со всем этим добром, что у тебя там в кузове.

Джубал стоял не шелохнувшись.

Незнакомец фыркнул и разочарованно покачал головой:

– Ну ладно. Скажешь Кэроллу, что сделка сорвалась. Не хотел бы я оказаться на твоем месте, когда он услышит об этом.

Мужчина был уже на полпути к своей машине, когда Джубал окликнул его:

– Эй! Постой! – Ну?

– Покажи мне хоть одну бумагу с подписью Бобо.

Ни слова не говоря, мужчина протянул свои бумаги. Джубалу пришлось нагнуться, чтобы разглядеть их как следует при свете автомобильных фар. Это были какие-то три квитанции. На первых двух и вправду стояла подпись Бобо.

Джубал уступил, хоть и без всякой охоты.

– О’кей, – буркнул он и нацарапал собственное имя на третьей квитанции, стараясь, чтобы подпись получилась как можно неразборчивей. Не нравилось ему все это. Не проронив ни слова, он вернул бумаги в обмен на конверт.