Глава 1

Марта Дентон, настоятельница Роуз Холла, внушала своим юным послушницам три основных правила: говорить «да» Иисусу и «нет» всем остальным представителям мужского пола; всегда стелить бумагу на сиденье в туалете, не внушающем доверия, и никогда не повышать голоса в гневе.

Террил Кэролл как раз и нарушала последнее правило, собравшись с духом и выкрикивая прямо в лицо миссис Дентон:

– Что вы имеете в виду, говоря, что за мной никто не приедет?

Звенящий голос, сжатые руки, напряженная поза и яркий блеск голубых глаз – все выдавало гнев девушки, стоявшей перед грузной, застывшей в непреклонной позе настоятельницей.

– Я не говорила, что «никто» не приедет, Террил, – успокаивающе сказала миссис Дентон. – Я знаю, что эта неделя принесла тебе дурные вести…

– Вы же сказали, что звонила тетя Тэнди и сообщила, будто не сможет приехать. – Стоя среди груды чемоданов, Террил всплеснула руками: – Но еще на одну ночь я здесь не останусь. Я поеду автобусом или возьму машину напрокат. Я должна попасть домой.

Голос девушки, растерянный, но в то же время полный непреклонной решимости, слегка дрожал. Настоятельница успокоила ее:

– Ты обязательно поедешь. Ваш сосед, мистер Лайонел Джонсон, уже здесь и ждет тебя. Мне звонила твоя тетя и подтвердила, что он…

– Мама умерла, так ведь? Я знала, что Генри не позволит мне снова появиться в доме, пока не случится самое страшное…

– Что за глупости, Террил? Твоя мама жива. Тетя сказала, что лесопилка Генри, твоего… отца, прошлой ночью была ограблена.

Миссис Дентон тщательно подбирала слова, потому что разговаривать с Террил в таком состоянии все равно что пробираться по минному полю.

– Генри – мой отчим. Или – дядя. Называйте его как хотите. Но только не моим отцом. – Она старалась говорить решительно, но голос дрожал от слез.

– Дело в том, что твой отчим вынужден был сегодняшний день провести на лесопилке, вместо того чтобы сидеть с твоей матерью. Его сменила тетя и не смогла приехать за тобой, но она попросила мистера Джонсона отвезти тебя к ней. Он ждет тебя, Террил.

Мужчина средних лет в темном костюме и галстуке стоял, выделяясь, как клякса на промокашке, на фоне светлых стен прихожей. Он с облегчением кивнул, когда они подошли.

– Я Лайонел Джонсон. Мы живем в миле от вас вниз по дороге. Моя дочь, Тесс…

– Знаю.

– Почему бы тебе на несколько минут не подняться к себе в комнату? – голос миссис Дентон звучал участливо. – Умойся. Приведи себя в порядок. Тем временем мистер Джонсон отнесет твои чемоданы в машину.

Минут через пятнадцать, спускаясь по лестнице в вестибюль, она услышала конец разговора между миссис Дентон и Лайонелом Джонсоном.

– … по словам Генри, четыре года назад это была настоящая маленькая хулиганка. Она тогда сбежала из дома, сделав все, чтобы испортить жизнь своей матери. – В голосе Джонсона звучало явное неодобрение.

Миссис Дентон и в жизни следовала тому, что проповедовала: не сплетничала. Настоятельница поджала губы, и рот ее превратился в узкую тонкую полоску.

– Мистер Джонсон, Террил старательная и умная девочка. Сначала ей было здесь нелегко, но потом она стала одной из лучших учениц. Я горжусь ею. Ей только двадцать, а она уже студентка последнего курса в Бельмонт-колледже.

– Она живет здесь, а учится в колледже?

– Многие девушки поступают также. Дом Террил здесь. Она редко бывает у родных, а здесь ее все любят, особенно маленькие.

– Надеюсь, что мне повезло больше с дочерью. Не знаю, что бы я делал, если бы моя Тесс была такой, как Террил. Моя дочурка тоже сейчас в Нашвилле. Хочу побаловать мою ненаглядную куколку…

– Я готова, – прервала его Террил, по-прежнему стоя на лестнице.

Марта Дентон вздохнула с облегчением.

– В добрый путь, Террил! Да пребудут с тобой и твоей матерью наши молитвы.

– Спасибо.

Перед миссис Дентон стояла спокойная взрослая девушка, умеющая держать себя в руках. Настоятельница улыбнулась и одобрительно кивнула. Но перед тем как Террил вышла из Роуз Холла, миссис Дентон не выдержала и окликнула ее:

– Террил! Я знаю, тебе страшно. Но верю, что ты справишься со всеми трудностями и все будет хорошо.

С этими словами она крепко обняла девушку, и Террил прижалась к взволнованной настоятельнице, уткнулась лицом ей в плечо.

– Я надеюсь, – прошептала с болью в голосе Террил.

– Ну ладно, давайте трогаться, – поторапливал Джонсон. – Нам еще ехать два часа. Тебе ведь, наверное, хочется поскорее попасть домой и увидеть матушку.

Лесопилка Кэроллов – одно из немногих промышленных предприятий округа Кейд – была гордостью и радостью ее отца и деда. За последние четыре года она почти не изменилась. Справа был виден кирпичный фасад конторы. В самом углу двора рос громадный дуб, старше ее раз в десять, который пощадила прожорливая пила, потому что Люк, отец Террил, любил это дерево. Двор был заполнен бревнами, поленницами дубовых и березовых дров. В задней его части находилась лесопилка. Сегодня, в выходной день, она пустовала.

Пейзаж вокруг всегда восхищал Террил – клены и тополя, в эту пору только начинающие краснеть, с небольшими проблесками оранжевого и зеленого на фоне голубого неба. Участок уходил под уклон, в ложбину, где располагалась ферма, построенная ее дедушкой, Мэлвином Кэроллом.

После смерти дедушки ферма пришла в запустение. С лесопилкой кое-как управлялся Генри; по дому хозяйничала тетя Тэнди, заниматься фермой было некому.

Вниз по шоссе, примерно в двухстах ярдах от лесопилки, пролегала длинная, тенистая, посыпанная гравием дорога, которая вела к жилому дому ослепительной белизны с черными ставнями, мансардными окнами и просторным крыльцом.

Ее дом и отцовская лесопилка с четкой надписью на фасаде: «Стройматериалы Люка Кэролла». Будто он никогда и не умирал…

– Стойте, – резко прозвучал голос Террил.

– Что такое? – спросил мистер Джонсон, встревоженный тем, как неожиданно она прервала молчание, продолжавшееся большую часть пути.

– Я хочу остановиться у отцовской лесопилки.

– Но тетя ждет тебя дома. – Джонсон разозлился. – Я думал, тебе не терпится увидеть мать, учитывая ее состояние. Но если тебе так хочется, мы остановимся. – Он въехал во двор и затормозил прямо у большого дуба.

Террил сидела, глядя на надпись до тех пор, пока и Джонсон не обратил на нее внимание. Лицо его приняло озадаченное выражение. Недавно переделанная надпись гласила: «Стройматериалы Кэролла. Владелец Генри Кэролл». Джонсон откашлялся:

– Прекрасно смотрится. Генри ведет дела не хуже брата. Вам с матерью повезло, что у вас есть Генри. Я и сам сказал ему недавно: «Ты хороший человек и добрый христианин, Генри, потому что заботишься о жене Люка и его дочери».

Террил взглянула на Джонсона так, будто у него выросла вторая голова. Он в замешательстве отодвинулся. Девушка рывком открыла дверцу машины и выскочила, ничего не ответив.

Террил задыхалась от душившей ее ярости. Генри убрал имя отца с лесопилки. Больше того, он снова пытается лишить наследства и Террил. Ну, уж, нет. Ничего не получится, Генри. Злоба ослепила ее. А знает ли мама? Может, и нет. В любом случае ей это безразлично. Но Тэнди… Как она могла допустить такое? Ведь Люк был ей хорошим братом. Должен же быть у нее какой-то моральный долг по отношению к памяти отца. Террил резким движением открыла дверь в контору. Первая комната представляла собой что-то вроде приемной: диванчик, холодильник, столик секретарши. Из соседнего кабинета доносились голоса. Террил толкнула дверь кабинета, вошла и сразу же торопливо заговорила, не успев испугаться собственных слов:

– Я не понимаю, Генри, почему на вывеске только твое имя. Я тебе не позволю…

Запнувшись, она оборвала себя на полуслове, смущенная неожиданной картиной. Четверо мужчин повернулись на ее голос.

Одним из них был Генри. Ей было хорошо знакомо выражение неприкрытой неприязни, появлявшееся на его лице всякий раз при виде ее. Двое других, мужчины в полицейской форме, были поражены ее внезапным появлением. Один сидел на корточках перед открытой дверцей сейфа…

«Ведь их ограбили», – вспомнила она.

Квадратное лицо и необычайно короткая стрижка были ей знакомы. Это был шериф из Бетела, кажется, его звали Стэндфорд. Руки четвертого мужчины стягивали блестящие наручники.

– Что ты здесь делаешь, Террил? – недовольно спросил Генри. – Отправляйся домой. – Голос выдал его нервозность.

Тут из-за двери выглянул Джонсон, и Генри принялся за него.

– Ты должен был отвезти ее домой, а не сюда, да еще в такой неподходящий момент. С меня на сегодня неприятностей достаточно.

Джонсон пожал плечами:

– Она непременно хотела остановиться здесь. А о краже я забыл. Сколько они взяли, Генри? – спросил он, оценивающим взглядом окидывая комнату.

Генри неохотно ответил:

– Несколько тысяч долларов.

Джонсон присвистнул и посмотрел на грабителя.

– Так это опять Джубал Кейн, – удовлетворенно кивнул он.

Нед Стэндфорд спокойно ответил:

– Может, и он! Но у нас нет доказательств. Нигде нет отпечатков его пальцев, и никто не видел Кейна рядом с лесопилкой.

– Кейн – человек опытный в подобных делах, – фыркнул Джонсон. – Он успел убраться подальше, пока вы его не схватили. А деньги припрятал.

– Мы обыскали дом его матери и его самого тоже, когда он прикатил на рассвете. Кстати, у него алиби.

Кейн взглянул сначала на Стэндфорда, потом медленно перевел взгляд на Джонсона и снова молча отвернулся к окну. Лицо Джонсона потемнело от еле сдерживаемой злобы.

В этом Кейне было что-то настораживающее: то ли его напряженная худощавая фигура, то ли неопрятный вид – разодранная рубашка, оголившая смуглое плечо, нестриженые густые завитки темных волос на шее. А может быть, руки – нервные гибкие пальцы, казалось, готовые вцепиться в горло любому.

– Какое еще алиби? – недоверчиво спросил Джонсон.

– Во время кражи он был с Бобо Хекеттом…

– Господи, Нед, разве можно верить этому Бобо? Они же с Кейном закадычные друзья.

– Может, и так, но звучит убедительно, – ответил шериф. – Кейн ездил вместе с Бобо в «Сосны». Его там видели. Кейн говорит, что потом уехал и провел остаток ночи вместе с какой-то девицей. Когда он появился утром дома, то попал прямо в руки моих парней. Я думаю, показания девицы будут в его пользу.

Он приставил дубинку к голове Кейна и, поворачивая его лицо к Джонсону, заставил парня приподнять подбородок.

– Ну, не красавца ли я прихватил? – с улыбкой поинтересовался Стэндфорд. – Ты бы на него раздетого полюбовался. Утром он подрался с моим помощником, вот на него и наручники надели. Ну, и рубаху порвали немножко. А спина у него, как после когтей дикой кошки.

– Ты хочешь сказать – дворовой кошки? – презрительно спросил Джонсон.

Террил стояла молча, слишком ошеломленная мельком увиденным профилем – потрясающе красивым, совершенно не вязавшимся с неопрятной одеждой и стальными наручниками.

Наверное, шериф угадал ее мысли, потому что вздохнул и обреченно заметил:

– Большинство моих неприятностей из-за его внешности. Нельзя доверять женщинам, если у парня такая физиономия. Хотя, судя по свежим укусам и царапинам, он действительно провел время в женском обществе. Мы только не знаем, кто она. Ему в башку втемяшилось разыгрывать из себя джентльмена, – продолжал шериф. – Он не называет ее имени.

– Еще бы. Все эти девицы из Салливан Риджа, с которыми он мотается, все они уличные, – заметил Джонсон.

– Не все, – отрезал Стэндфорд.

Его тон, должно быть, заставил Джонсона кое-что припомнить, так как он, смутившись, произнес:

– Извини, Нед. Я забыл, что твоя мать тоже оттуда. К тому же она из семейства Пикетт. А его… – Джонсон взглянул в изменившееся лицо Кейна, – вышла замуж за Моргана Кейна. А если подумать, то Джубал не похож ни на кого из местных, а на отца и вовсе…

– Заткнись!..

Террил вздрогнула: она ожидала, что в какой-то момент Кейн не выдержит, но в его словах было столько бешеной злобы, что она испугалась. Голос у него был хриплый, грубый, у самого виска пульсировала жилка.

Джонсон и шериф застыли от неожиданности, потом шериф резко ответил:

– Лайонел Джонсон не слишком аккуратен в выборе выражений. Но мне, Джубал, так отвечать не стоит. Я тоже не хочу слышать грязных слов в адрес твоей матери. Будешь только попусту тратить время, приходя в бешенство от того, кто что сказал.

Шериф повернулся к Джонсону.

– А ты, Лайонел, не лезь. Тебя никто не звал…

– Не затыкай мне рот, – загорячился Джонсон. – Честные люди в нашем городе спят и видят, чтобы эта мразь убралась отсюда. Ни одна даже захудалая проститутка из тех, что околачиваются у бара «Сосны», не согласится подтвердить его алиби.

– А может быть, со мной была совсем не захудалая проститутка. – В голосе Кейна звучали язвительные нотки.

Джонсон, еще ничего не понимая, уставился на него. Кейн, для виду поколебавшись – продолжать или не стоит, добавил:

– Может, это была… чья-то ненаглядная куколка. Джонсон побледнел, потом лицо его покрылось красными пятнами.

Шериф громко выругался, его помощник у сейфа, до сих пор молчавший, – тоже. Но их вопли потонули в яростном реве Лайонела Джонсона. Как разъяренный бык, кинулся он на Кейна и схватил его за горло, а тот, не имея возможности защититься, не смог устоять на ногах и с грохотом рухнул на пол, увлекая за собой вцепившегося в него Джонсона. Побагровевший, с глазами, налитыми кровью, Джонсон мертвой хваткой держал Кейна, пытаясь его задушить.

Шериф бросился оттаскивать Джонсона, обхватив его за плечи, а его помощник тем временем пытался разнять дерущихся.

– Он сказал это, только чтобы достать тебя, – проорал шериф. – Лайонел, не сходи с ума!

Террил прижалась к дальней стене, стараясь нащупать дверь где-то у себя за спиной. Она была ошеломлена этой дикой сценой.

Шериф помог Кейну встать.

– Ну что, парень, получил свое? В следующий раз, когда тебе придет в голову позабавиться, как сейчас с Джонсоном, пораскинь мозгами. По крайней мере, убедись, что у тебя свободные руки. – Стэндфорд с раздражением полез в карман. – Ну-ка, повернись. Я сниму наручники. У меня нет оснований оставлять их на тебе.

Он повернул Кейна к себе спиной, и лицо пленника оказалось на свету. Сейчас он был к Террил значительно ближе, и она смогла разглядеть его хорошенько. Несмотря на происходящее, лицо его оставалось спокойным и безмятежным. Вьющиеся густые, почти черные волосы были зачесаны назад, открывая смуглое лицо с правильными, четкими чертами. Террил казалось, что она видит смуглокожего ангела.

Почувствовав, что девушка рассматривает его, он поднял глаза и встретил ее взгляд. И тут Террил даже вздрогнула. У него были глаза грешника. Горячие, ярко-зеленые, раскосые, они полностью рассеивали представление об их хозяине как о человеке кротком. Глаза никак не соответствовали девичьим пушистым ресницам и спокойному выражению лица. От этих полных жизни и огня глаз у нее тут же перехватило дыхание.

«Ему надо быть в наручниках, – подумала она в панике, – и не снимать их никогда».

Но он уже распрямил плечи и, растирая покрасневшие запястья, угрюмо спросил: – Теперь я могу идти?

– Ты не можешь позволить ему так просто уйти, – запротестовал Джонсон, отталкивая Генри и пытаясь загородить дверь. – Особенно после того, что он сказал о моей дочери.

– Ты уже достаточно натворил, Лайонел. – Шериф не скрывал своего раздражения. – Вспомни, что ты наговорил о его матери. Если я не заберу Кейна сегодня по подозрению в краже, то возьму завтра за что-нибудь другое. – Он повернулся к Кейну. – В один прекрасный день ты заведешься и, как твой папаша, погибнешь в глупой драке. Иди, ты свободен. Пока свободен.

Террил прижалась спиной к стене рядом с дверью, но, когда Кейн проходил мимо, неожиданно шумно вздохнула. Привлеченный этим неожиданно прозвучавшим в тишине вздохом, – Кейн пристально посмотрел на нее. Догадавшись, что она заметила след зубов на шее, он демонстративно прикрыл пятно рукой. Она стояла как загипнотизированная, пока Генри не рявкнул на нее:

– Террил! От этого, – сказал отчим, указывая вслед Кейну, – держись подальше. Ты меня слышишь?

Глава 2

Джонсон вдруг заторопился из конторы и позвал Террил в машину.

– Жаль, конечно, что ты стала свидетельницей этой сцены, – заметил он, когда они свернули на проселочную дорогу, ведущую к дому Кэроллов. – Теперь ты понимаешь, что представляет собой Кейн. Генри зря дал ему у себя работу. Кейн – потенциальный насильник.

Террил не ответила, не желая вступать в спор. Все, что ей хотелось увидеть, – это дом и ферма. Ей казалось, что она возвращается домой из изгнания. Все здесь было, как и прежде, ее воспоминания обрели реальные черты – и все это снова принадлежит ей. Террил с сильно бьющимся сердцем всматривалась в приближающийся белоснежный дом. Кресла-качалки стояли на крыльце сдвинутые вместе, словно приветствуя ее. А на заднем дворе на бельевой веревке болтались простыни, раздуваемые холодным сентябрьским ветром, как разноцветные паруса.

– Вряд ли стоит говорить тете Тэнди или Кэтрин о происшествии в конторе, – нехотя заметил Джонсон. – Их это только расстроит. А Тэнди…

Не успела машина проехать к площадке перед домом, как открылась дверь и на пороге собственной персоной появилась Тэнди – высокая худощавая женщина в коричневой юбке и аккуратной блузке. Ее короткие темно-русые волосы были уложены в прическу, и даже ветер не посмел бы их взъерошить, Да ему бы это и не удалось.

Глядя на нее из окна машины, Террил была уверена, что от Тэнди пахнет духами «Блюграсс». Она всегда пользовалась только ими. И духи, и запах ее пудры напоминали Террил о постоянстве ее суровой тетки в своих привязанностях.

Тетя Тэнди улыбалась. Террил нащупала ручку, открыла дверь и вылезла из машины.

– Добро пожаловать домой, Террил! – Голос тети дрожал: она уже торопливо шла через двор навстречу племяннице.

– Спасибо, – ответила Террил, и в этот момент ничто уже не могло остановить хлынувших из ее глаз слез.

– Куда нести вещи? – вмешался Джонсон.

– Наверх. В ее комнату. Мы очень вам благодарны за то, что вы съездили за ней, мистер Джонсон.

Тэнди наблюдала, как Террил ласково прикоснулась к белым воротам, присела к клумбе, понюхала цветы и оглядела дом.

– Проходи в дом, девочка. Мы так ждали тебя. Сверкал чистотой дубовый пол, а дедушкины старые громоздкие часы громко тикали, как и прежде. Террил глубоко вздохнула.

– Мне надо немного привыкнуть к дому, – тихо сказала она.

Тэнди понимающе посмотрела на девушку:

– Не бойся увидеть Кэтрин, Террил. Она ждет тебя в спальне.

– Сейчас? – спросила Террил нерешительно.

– Легче не станет, если будешь оттягивать.

Как это похоже на Тэнди! Только правда, какой бы горькой она ни была.

Пару секунд Террил не могла пошевелиться, чтобы преодолеть расстояние до спальни: ее захватили воспоминания. В памяти всплыла изящная блондинка. Все в городе любили Кэтрин: детишки из воскресной школы, где она вела занятия, ее обожали; мужья, и первый, и второй, боготворили, Террил очень хотела стать похожей на нее.

Правда, со временем она поняла, что ее мать была слишком мягким и слабым человеком. Она боялась одиночества, потому и вышла замуж за Генри. Слишком боялась ссор и трений в семье, поэтому и отослала Террил из дома. Пожертвовала дочерью ради мужа.

Но Террил сейчас не думала об этом. Ее мать умирала.

Пока она колебалась и раздумывала, раздался нетерпеливый голос Кэтрин:

– Тэнди? Я слышала, как подъехала машина. Это Рила? Где же она?

У Террил перехватило дыхание, когда она услышала свое детское прозвище:

– Я уже здесь, мама!

Она вошла в спальню. На лице Кэтрин, сидевшей на кровати, облокотившись на подушки, появилось выражение облегчения.

– Рила, добро пожаловать домой.

Она широко раскинула руки, и после секундного замешательства Террил рванулась в ее объятия.

В тот же момент ее обуял ужас. «Господи, что ты делаешь с моей мамой?» Кэтрин стала такой худенькой. Она почувствовала это, обняв мать: острые выпирающие ключицы, руки как спички – в чем только душа держится. Боль пронзила сердце Террил. Она отпустила мать и тяжело вздохнула.

– Как приятно видеть тебя, милая моя, – прошептала Кэтрин. – Надеюсь, ты не собираешься бросать учебу? Я надеюсь… что в этом году ты получишь степень.

– Я обязательно получу степень, – успокоила мать Террил. – Я у цели и не собираюсь от нее отказываться. Но те две недели, что я пробуду дома, мне не хочется думать об учебе.

Затянувшееся неловкое молчание нарушила Террил.

– Эта комната… очень изменилась.

– Мы сменили обстановку год назад, – негромко сказала Кэтрин. – Разве ты не видела, когда приезжала домой на Рождество?

– Нет, – голос Террил звучал спокойно, – Генри не нравится, когда я захожу в эту комнату… я вроде как становлюсь между вами.

После непродолжительного молчания Кэтрин заговорила, слегка нервничая:

– Нам надо поговорить, Рила. Многое изменится…

Но Террил перебила ее:

– Мама, почему мне никто не сказал, что ты больна?

Кэтрин вздохнула:

– Да я и сама не знала… еще три месяца назад, что что-то не так… – Она закрыла глаза и закончила фразу ровным голосом: – Надежды… нет.

– Все знали о твоей болезни, – взорвалась Террил, – а я – нет! А ведь я твоя дочь! Я имела право быть с тобой с того момента, как ты узнала об этом.

Кэтрин откинулась на подушку и слабым голосом произнесла:

– Поверь мне, Рила, ты не много потеряла. Я не хочу больше возвращаться в больницу.

Сердце Террил сжалось, и она снова опустилась на край кровати.

– Прости меня, мама.

Ей хотелось объяснить матери, что она сожалеет обо всем: в первую очередь о своем ужасном характере, о том, что никогда не была такой дочерью, которую Кэтрин хотелось бы иметь.

– Ничего. – Кэтрин почти прозрачными пальцами погладила дочь по щеке. – Ты – дома, ты со мной, и на этот раз все будет по-другому.

Наверху, в ее комнате, Террил встретили, словно старые друзья, знакомые с детства вещи. Она касалась их с любовью, как и каждый раз, возвращаясь, домой.

Сколько же ночей провела она в этой комнате, лежа в постели и прислушиваясь к ветру, завывавшему с пустоши, глядя на белый шар луны, сиявший за окном? Она вспомнила, как ей не спалось в ту ночь, когда ей исполнилось шесть лет. В день рождения Террил ее дядя впервые неуверенно переступил порог дома, где жили Люк, Кэтрин и дедушка.

Этот тихий спокойный дядюшка, единственный член семьи, который совершенно не обращал на нее никакого внимания, даже испугал ее. В тот день веселая и радостная, она вбежала в большую комнату со стаканом земляничного пунша в руках и плюхнулась прямо ему на колени, забрызгав его начищенные ботинки. Генри столкнул ее на пол и, глядя на нее, пробормотал:

– Ах ты, козявка.

Неприкрытая неприязнь в его глазах напугала девочку до смерти. Уже тогда она почувствовала, что дело здесь не в пролитой чашке земляничного пунша.

Террил вырвалась и убежала. В тот же вечер в этой комнате она пыталась объяснить свои неясные ощущения матери.

– Дорогая, я и слушать не хочу твои глупости, – рассмеялась та в ответ. – Твой дядя Генри настолько занят своей карьерой бухгалтера у себя в Ноксвилле, что ему просто не до детей. Вот и все.

Но Террил продолжала настороженно наблюдать за Генри во время его нечастых приездов. А когда ей было восемь лет, она поняла, что брат отца никогда не будет выставлять напоказ дурные стороны своего характера в их доме. К десяти годам она даже знала почему: он любил Кэтрин.

Потом все пошло вкривь и вкось. Дедушка умер от сердечного приступа, а отца придавило бревном, и Кэтрин превратилась в легкую добычу для Генри. Террил не могла найти способа уберечь мать от нового замужества.

Мать пыталась убедить ее:

– Пожалуйста, Рила, постарайся меня понять. Люк мертв. Дедушка Кэролл умер. Мы должны поддерживать лесопилку в рабочем состоянии. А Генри может это. Он делает все для тебя, родная. Настанет день, и лесопилка станет твоей. Ты – единственная наследница Люка.

– Да для тебя он делает это, мама, а не для меня! – не выдержав, разразилась криком Террил. – Пытается прибрать тебя к рукам! Спать с тобой.

Кэтрин аж задохнулась от негодования, побледнела, а потом залилась краской.

– Террил, что ты такое говоришь? Тебе только четырнадцать!

– Все, что я говорю, – правда. Ему нужна ты, – продолжала настаивать на своем Террил, – а меня он ненавидит так же, как и папу.

Террил увернулась от рук матери. Она уже была выше Кэтрин, длинноногая девочка с развевающейся гривой светло-русых волос.

– А тебе он нужен вовсе не из-за лесопилки. Тебе нравится с ним спать. Ненавижу вас обоих!

К тому времени, когда ей стукнуло шестнадцать, она проиграла эту битву и победил Генри. Он всегда был ровен по отношению к ней, а потому прав, а она, не зная, что делать, отвечала ему грубостью и неприкрытой враждой.

В этот вечер Кэтрин вышла к ужину, поддерживаемая Генри. Ела она очень мало, сидела на стуле, опираясь на подушку. Террил не хотелось находиться здесь, рядом с отчимом, с аппетитом, поедавшим жареного цыпленка и ореховый пирог, но она все-таки села за стол и еле высидела, пока Генри бубнил молитву. Кэтрин быстро устала, и Генри, хотя ужин еще не закончился, помог ей вернуться в спальню и снова лечь в постель. Он вернулся, нахмурившись, быстро завершил ужин и намеревался уйти, но Тэнди задержала его.

– Что сегодня произошло на лесопилке?

– Ничего особенного. Стэндфорд осматривал место преступления. Задавал вопросы.

Тэнди отхлебнула чай, аккуратно выжала в него дольку лимона и равнодушным голосом спросила:

– Задавал вопросы?..

– Да, – нетерпеливо прервал ее Генри. – Допрашивал Джубала Кейна. У него алиби.

Тэнди только презрительно фыркнула в ответ. Последовала долгая пауза. Террил посмотрела сначала на Тэнди, потом на раздраженного Генри и спросила:

– А кто такой Джубал Кейн? И что такого он сделал?

– Видишь, – стала укорять брата Тэнди, – девочка еще дня дома не провела, а уже спрашивает об этом парне.

– Я сомневаюсь, что Террил настолько невинна, что один только звук имени Кейна может ее опорочить.

Террил ненавидела его ехидный тон, но ничего, у нее в запасе было кое-что, что Генри хотел скрыть от Тэнди: их случайная встреча с Кейном.

– Ну, уж, если мне не причинила никакого вреда встреча с ним сегодня на лесопилке, то ничего не произойдет и от простого упоминания его имени здесь на кухне.

Реакция была именно такой, какую она и ожидала. Генри изменился в лице, и это не предвещало ничего хорошего, а Тэнди замерла.

– Что ты сказала? – неестественно спокойным тоном переспросила она. – Я спрашиваю, что ты имеешь в виду?

– Ничего, кроме неприятностей, – мрачно заметил Генри. – Перед тем как привезти Террил домой, Лайонел остановился у лесопилки. Кейн как раз находился там с шерифом. Вот и все.

– Он повез ее на лесопилку, когда вся эта шушера из Бетела была там? – Тэнди начала злиться.

– Я не считаю себя шушерой, Тэнди, – заметил Генри. Тэнди глубоко вздохнула.

– Ты должен был Террил сразу же отослать домой, как только она там появилась. У тебя есть определенные обязательства перед ней, Генри, и перед ее матерью…

– Не говори со мной в таком тоне, Тэнди. Не надо меня учить, – холодно ответил он. – Ничего не случилось с твоей драгоценной племянницей. Что же касается обязательств, то я занимаюсь лесопилкой, плачу по счетам…

– … и за то, чтобы меня держали подальше отсюда, – тут же вмешалась Террил.

– Мы не обсуждаем твои способности делать деньги, Генри, – продолжала Тэнди. – Мы говорим о том, что ты нанял Кейна… и уволишь его.

Было видно, как Генри борется с душившим его возмущением из-за упрямства Тэнди, потом он сказал:

– Я не собираюсь увольнять Кейна. Он хороший работник, механик и обходится мне очень дешево.

– И поэтому ты просил, я подчеркиваю – просил освободить его из тюрьмы и дал ему работу? Вполне возможно, что прошлой ночью он и ограбил тебя.

– Он не такой дурак. Он должен хорошо работать, если ему не нужны проблемы во время испытательного срока. Джубал знает, что стоит мне только пожаловаться на него, и его снова вернут в тюрьму, и не останется никого, кто бы мог помочь его матери. Ты уже забыла, Тэнди, что Мэгги Кейн все эти годы работала, убирая твою церковь? Она ведь слишком гордая, чтобы принимать подачки.

Выражение недовольства промелькнуло на лице Тэнди так быстро, что Террил едва успела его заметить.

– Мне ненавистна сама мысль, что его матери с изуродованными артритом руками снова придется работать. Мэгги очень хорошая женщина. Если бы лесопилка не находилась так близко от дома, особенно сейчас, когда здесь появилась Террил…

– Тетя, мне двадцать лет, – вмешалась Террил. – Я не маленькая девочка, и Джубал Кейн, каким бы он ни был, меня не пугает.

– Сколько денег украли, Генри? – Тэнди решила сменить тему разговора.

– Несколько тысяч долларов, – после паузы ответил Генри.

– Несколько тысяч? – эхом повторила Тэнди. – Но как это случилось? Разве деньги были не в чеках?..

– Да нет. В основном наличными.

– Наличными! Но почему? Генри встал. Лицо его было злым.

– Господи, Тэнди, я уже вышел из того возраста, когда надо бегать к старшей сестре, прежде чем принять какое-нибудь решение. Между прочим, что ты вообще знаешь о бизнесе? Почему бы тебе не держаться подальше от лесопилки? – грубо спросил он.

– Генри, я думаю, что имею право знать о тех случаях, когда фигурируют такие большие суммы денег, – закончила фразу Тэнди.

– Не переживай так из-за денег, Тэнди. Страховая компания уже согласилась покрыть все убытки на следующей неделе. Еще вопросы? – Он посмотрел сначала на сестру, потом на племянницу, повернулся и вышел.

Тэнди и после его ухода никак не могла успокоиться.

– Это ж надо! Несколько тысяч долларов… Разве можно нанимать человека, который сидел в тюрьме?

Итак, сегодняшний зеленоглазый узник и на самом деле был злодеем. Как будто ей это только что пришло в голову, Террил спросила тетю:

– Что он сделал? За что его посадили в тюрьму?

– Лесопилку ограбил, – спокойно ответила Тэнди, – почти три года назад и ранил ножом помощника шерифа. За это и отсидел пару лет.

– Отцовскую лесопилку? – удивилась Террил.

– Вот именно.

– Тетя Тэнди, сегодня, когда мы заезжали на лесопилку, там… в общем, владельцем указан только Генри.

Она наблюдала за реакцией тети, ожидая самого простого объяснения: это – идея Генри. Но тетя покраснела и, явно нервничая, прикусила губу.

– Я знала, что именно мне придется тебе все рассказать, – нехотя произнесла Тэнди. – Кэтрин целиком отдала дело под контроль Генри.

– Целиком? – недоверчиво переспросила Террил. Ей стало обидно. – Значит, Генри полностью ведет мамины дела.

– Больше того… – мужественно продолжала Тэнди, глядя племяннице в глаза. – Кэтрин завещала лесопилку Генри.

Террил побледнела.

– А папа? Его совсем забыли? Она хоть раз о нем вспомнила?

– Террил! Люка нет уже семь лет. Чего тут думать? Генри справляется лучше, чем это делала Кэтрин. Но ты не думай, Террил, что мама забыла о тебе. Она сделала кое-какие распоряжения и в отношении тебя.

– Ничего мне от нее не надо, – зло ответила Террил, пытаясь преодолеть обиду и гнев, переполнявшие ее. – Дело не в деньгах, а в том, что Генри занял место отца и мое тоже. Куда мне теперь деваться, тетя Тэнди? Кому я нужна?

– Террил, не драматизируй! Ты нужна здесь, ты нужна Кэтрин.

– Да нет. Обо мне здесь годами не вспоминали. С того самого дня, когда ты, мама и я поехали в Нашвилл… я думала просто за покупками. А вместо этого… – Террил резко повернулась и на столе зазвенело столовое серебро, – вы отвезли меня в Роуз Холл. Вы просто избавились от меня. Мне следовало бы умереть, как папе.

– Ты же знаешь, что это неправда. Мы с Кэтрин не раз приезжали навестить тебя, а ты отказывалась даже разговаривать с нами. Ты знаешь, почему нам пришлось отправить тебя в Роуз Холл. Вы с Генри не могли терпеть друг друга, раздирая нашу семью на части.

Террил поставила стул к столу.

– Он отсылал меня из дому, тетя Тэнди, потому что не хотел, чтобы я путалась у них под ногами: у мамы должен был быть ребенок. Его ребенок, – бесцветным голосом произнесла девушка.

– И ты убежала из дому… Шестнадцатилетняя девочка отсутствовала три дня. Террил, как ты могла поступить так жестоко? Мы думали, тебя нет в живых. Обыскали всю реку в поисках твоего тела. Ты не представляешь, что нам с Кэтрин пришлось пережить, пока тебя, голодную и измученную, не нашли в старой хижине для пикников у реки Ред Форд. Что нам оставалось делать? Пришлось отправить тебя в Роуз Холл.

– А вы могли бы просто любить меня. Сказали бы: «Рила, это твой дом». Я ждала этого, а меня отправили в Роуз Холл. Через три дня после этого мама потеряла ребенка. Генри и в этом мог бы меня обвинить. Еще один повод ненавидеть меня.

Тщательно подбирая слова, Тэнди сказала:

– Он не любит тебя, как ему следовало бы. Но, милая моя, ты ведь тоже никогда не страдала от избытка любви к нему. Террил, прошу тебя, ради Кэтрин, пусть все идет своим чередом. Не отвергай ее, Террил, не отказывайся от любви, которую она хочет отдать тебе, даже если тебе кажется, что уже слишком поздно. Любовь – редкая гостья в этом мире.

Глава 3

Когда Нед Стэндфорд появился перед маленьким серым домиком, окутанным темнотой, Мэгги Кейн поджидала его у двери и открыла ее еще до того, как Нед успел постучать.

– Каждый раз, когда ты появляешься на пороге моего дома, ты приносишь с собой несчастье, – вместо приветствия сказала она.

– Не всегда по моей вине, Мэгги. Я не просил Фостера хватать твоего парня. Клянусь. Он просто перестарался.

– Он и твой другой помощник Малоун никогда не дают ему шанса. Они захватили мальчика врасплох на пороге дома и избили его.

– Ма!

Голос Джубала прервал ее яростную, полную боли речь. Он медленно встал: рубашка расстегнута, волосы взъерошены.

– Я хочу поговорить с тобой, Джубал. – Шериф старался говорить как можно дружелюбнее.

– Мне нечего тебе сказать, кроме того, что я не крал денег Кэролла, – спокойно ответил Джубал. Его лицо хранило непроницаемое выражение, но руки сжались в кулаки.

– Я тебе верю, – сказал Стэнфорд. – Конечно, не потому, что ты такой законопослушный гражданин, – усмехнулся он. – Я просто знаю, как ты ненавидел тюрьму. Это и впрямь сущий ад.

Ненадолго воцарилось молчание. Потом шериф предложил:

– Давай выйдем, поговорим на улице. Всего несколько минут. Джубал, я тебе не враг. И ты это знаешь.

Кейн неохотно покорился и вышел на крыльцо к Стэндфорду.

– Чего ты хочешь? – нетерпеливо спросил Джубал.

– Хочу знать, почему Генри Кэролл нанял тебя, – в лоб спросил Стэндфорд. – Последние месяцы я только об этом и думаю.

– Ты бы у него спросил.

– Спрашивал, но не получил в ответ ничего похожего на правду. Все, что связано с этой историей, не дает мне покоя. Три года назад ты ограбил человека, и Кэроллу не терпится засадить тебя за решетку. Прошло два года, а он уже едет в Ланвилл, говорит, что гарантирует тебе работу, если тебя выпустят досрочно с испытательным сроком. Просит за тебя ради Мэгги… В этом нет ни капли здравого смысла.

Шериф бросил взгляд в темноту. Кейн не двигался.

– Знаешь, что говорят в городе, Джубал? Что Генри помогает тебе, надеясь, что Господь поможет его жене, и она выздоровеет.

Кейн пожал плечами. Ему не понравились слова шерифа, и тот это понял и сразу же перешел на другую тему.

– Ты работаешь на лесопилке уже несколько месяцев. У тебя есть хоть малейшее представление о том, кто ограбил Кэролла?

– Нет, – безо всякого выражения ответил Кейн.

– Не лезь в неприятности, Джубал, – решительно продолжал шериф. – Помни об испытательном сроке. Знаешь, как избежать неприятностей? Держись подальше от своих недавних друзей, подальше от мест вроде «Сосен» и, самое главное, подальше от маленьких сучек вроде Тесс Джонсон.

Кейн шумно вздохнул, но Стэндфорд не обратил на это внимания.

– Глупо было, конечно, говорить о ней отцу. Тебе еще повезло, что Лайонел не выяснил, чем она занимается по уик-эндам, приезжая домой из колледжа. И никаких мыслей чтобы даже не возникало по поводу этой девицы, Террил. Мне плевать, что она девочка хоть куда: от нее сплошные неприятности. Поэтому ее и отослали в эту школу. Как ни верти, эта школа для детей, которые создают родственникам проблемы. Будь осторожен, Джубал, контролируй каждый свой шаг.

Стэндфорд стал спускаться по шатким деревянным ступенькам с крыльца, повернулся, кивнул на прощание; одной рукой он придерживал большой пистолет, торчащий из кобуры.

– А если не будешь, я приду сам, – сказал он предостерегающе, – и отделаю тебя похлеще, чем мои вежливые заместители.

Стоя в темноте на крыльце родного дома и глядя вслед шерифу, Джубал думал о том, что жизнь дала крен, и ему хотелось забыть, что он в неоплатном долгу перед матерью, забыть все свои ошибки. Забыть таких людей, как Генри Кэролл и Лайонел Джонсон… и дочерей их тоже.

Но Джубал все помнил, продолжал помнить. Чаще всего ему вспоминалось выражение испуга, отвращения и неприязни на лице девушки, когда она стояла сегодня в дверях конторы. На какую-то долю секунды под блеском ее огромных темно-голубых глаз он почувствовал, что сгорает от стыда; ему хотелось спрятать засос на шее и наручники на запястьях. Она не имела права смотреть на него так, как будто он был получеловеком, необузданным типом, притягивающим и отталкивающим в одно и то же время.

Она смотрела на него точно так же, как Тесс к нему относилась.

– С тобой все в порядке?

Голос матери, раздавшийся за его спиной, заставил его вздрогнуть от неожиданности.

– Да… да. Все нормально.

Но когда он зашел в освещенную комнату, она взглянула ему в лицо и сказала, как говорила всегда:

– Тебе следует это сделать, мой мальчик, – и потрепала его по щеке своими изуродованными артритом пальцами. – Ты – хороший мальчик. Господь послал мне тебя…

– Мама, ну, пожалуйста.

Слабый протест, не более того. Он покорно слушал, зная все, что она скажет от начала до конца. Она говорила ему это каждый раз в критические моменты его жизни и даже тогда, когда пришли его забирать в Ланвилл. Это было своеобразной формой успокоения для нее, и потому, он, не перебивая ее, позволял ей продолжить.

– Когда я поняла, что ношу тебя под сердцем, я попросила Господа, чтобы Он послал мне необыкновенного сына и оставил знак на лице моего ребенка… – Она тихонько засмеялась, глядя сыну в лицо. – Зеленые глаза, Джубал. Такие же яркие, как молодая листва в то утро, когда ты родился. Таких глаз я больше никогда не видела. Ты родился не для тюрьмы. Ты носишь знак лучшей жизни.

– Мама, во мне нет ничего особенного, – вяло сопротивлялся он. – И никогда не будет.

– Этот день еще настанет. У тебя будет шанс проявить себя.

Он долго-долго смотрел на нее. Даже жизнь, полная трудностей, не смогла лишить ее какой-то старомодной прелести. Она была воплощением всей той любви, которую он знал в своей жизни. Иногда Джубалу хотелось встряхнуть ее и сказать: «Проснись! Оглянись вокруг!» Спросить ее, знает ли она о таких вещах, как астронавты и эмансипированные женщины.

Но он понимал, что ничего уже не изменит, и поэтому просто сказал:

– Со мной все будет в порядке, мама.

Ее взгляд упал на пятно у него на шее: он никак не мог поднять повыше подбородок, чтобы спрятать его.

– Я не думаю, что надо приходить домой в подобном виде. – Она с отвращением кивнула на след любовных утех.

– Ладно, мама, – покраснев, пробормотал он, чувствуя себя двенадцатилетним мальцом, а отнюдь не двадцатитрехлетним мужчиной.

Глава 4

– Кейн, ты пойдешь со мной и Хекеттом, – бросил Кэролл.

Джубал с неохотой взял тряпку и вытер грязные руки. Этот мотор надо было собрать к субботе. Почему Кэролл не дает ему спокойно выполнять свою работу?

Вместо этого Генри поджидал его, а вместе с ним и Бобо Хекетта, грузного парня с веселым лицом, заросшим светло-рыжей бородой. Тот факт, что Кэролл нанимал таких людей, как Бобо, говорил сам за себя, впрочем, кто такой сам Джубал, чтобы осуждать его? Кэролл и его ведь нанял тоже.

– Я хочу, чтобы вы, ребята, пошли ко мне домой, – спокойно сказал Кэролл, засовывая авторучку в карман рубашки.

– К вам домой, мистер Кэролл? – вытаращил глаза Бобо.

– А ты что, плохо слышишь? Там из больницы привезли специальную кровать для моей жены, чтобы ее можно было приподнимать ночью, ну… помочь ей дышать. Им надо помочь. Возьмите грузовик, – кивнул на одну из принадлежащих лесопилке машин, – и отправляйтесь. Делайте, что они вам скажут.

Джубал не пошевелился. О чем только думает Кэролл, посылая его к себе домой?

– У тебя проблемы, Кейн?

– Да, я не смогу переступить порог вашего дома. Я никогда не приближался к вашей сестре на расстояние меньше чем сто футов. Уверен, она поднимет жуткий шум из-за того, что я появился у вас.

– Больше мне некого послать. – Кэролл был раздражен. – Бросайте все и поезжайте.

Лицо Джубала застыло от злости, но он направился к машине.

– Подожди. Бобо, говорить будешь ты, – бесцеремонно заметил Кэролл. – А ты займись делом и держись в стороне, Кейн. Я позвоню Тэнди и предупрежу ее…

– Сукин сын, – пробормотал Бобо. – Пойдем, Джубал, разберемся. Меня трясет при мысли, что придется встретиться с его сморщенной сестрицей.

Но Джубал совершенно забыл о Тэнди Кэролл, неожиданно вспомнив о девушке с голубыми глазами, которую он видел девять дней назад: дома ли она сейчас? Он надеялся, что ее там нет. Ему только не хватало еще раз нарваться на ее презрение.

Подъехав к дому, они пересекли двор и подошли к открытой боковой двери.

– Мисс Кэролл? – крикнул Бобо в дверной проем. Джубал стоял в сторонке и ждал. – Мы пришли помочь вам перенести кровать.

В ответ раздался женский голос:

– Вторая дверь за лестницей. Идите прямо через прихожую.

Что Бобо точнехонько и исполнил. Джубал следовал за ним мрачной тенью.

Он никогда не был внутри дома Кэроллов. По сверкающему дубовому полу они прошли налево в столовую, где стоял обеденный стол вишневого дерева. На его гладкой поверхности, отражаясь в ней, стояли два хрустальных подсвечника и ваза с цветами. Направо была гостиная: диван с изысканной цветочной обивкой, кресла бледно-голубого цвета вокруг деревянного столика, покрытого стеклом, нотная тетрадь на большом пианино, придвинутом к дальней стене комнаты.

Джубал слышал, как Тэнди Кэролл разговаривает явно по телефону в какой-то дальней комнате. Однако признаков присутствия девушки не ощущалось.

Но облегчение, которое он испытал, было недолгим: он обнаружил ее в спальне, зажатую между двух кроватей. Она стояла спиной к вошедшим, держа в руках простыни, а в это время двое мужчин в белом подгоняли твердые серебристые трубки стандартной больничной койки, которую они уже установили.

Кэтрин Кэролл дотянулась до руки дочери, в то время как один из мужчин поднимал и устанавливал изголовье кровати.

– Ну, как? – бодро спросил другой. Его голос прозвучал слишком громко, когда он обратился к Кэтрин. – Вам удобно?

– Прекрасно. – Голос у нее был слабый и хриплый. Джубал никогда раньше не видел этой женщины, за исключением той фотографии, что стояла в конторе на столе Кэролла. Огромные голубые глаза и золотое облако волос – единственное, что было общим у этих двух женщин.

– Нас прислал мистер Кэролл. Чем мы можем помочь? – обратился Бобо к высокой девушке.

Она обернулась с удивленным видом. Джубал, стоя в дверях и скрываясь за широкой спиной Бобо, поймал взгляд голубых, более темных, чем у матери, глаз. Он думал о ней больше, чем ему этого хотелось бы. Она ему не слишком нравилась, Джубал был в этом уверен.

– Эти люди с лесопилки. Тетя Тэнди хочет перенести кровать в мансарду на самый верх. А я думаю, нам надо и комод передвинуть, чтобы освободить место для медицинских принадлежностей.

– Давай, Джубал, берись за этот край, – скомандовал Бобо.

Девушка резко подняла голову, оторвавшись от созерцания комода, и мгновение разглядывала их. Когда их взгляды встретились, Джубал увидел в ее глазах удивление, испуг и внутреннее напряжение. Его больше не интересовало, узнала она его или нет и вообще ее реакция. Она отступила назад на пару шагов, когда он двинулся к изножию кровати, а ее взгляд скользнул дальше на его горло, отыскивая там знакомую отметину, чтобы убедиться, что он и есть тот самый человек, за которого она его приняла. Но он так низко опустил голову, что даже если бы эта метка оставалась еще на прежнем месте, девушка не смогла бы ее увидеть. Его внезапно охватил гнев, так же как и тогда, в субботу. Будь проклята Тесс, отметившая его этим клеймом, словно дикое животное, и, черт побери эту девчонку за то, что она его заметила.

– Куда его нести? – спросил Бобо, поднимая вместе с Джубалом толстый матрас.

– Сюда. Идите за мной, – заторопилась девушка. Террил была вынуждена прошмыгнуть мимо Джубала, ее запах был чистым и легким, как она сама.

К тому времени, когда они разобрали кровать и перенесли ее по частям, представители компании уже все закончили и пошли переговорить с Тэнди, по-прежнему находящейся в дальней комнате.

Девушка в плотно облегающих джинсах и майке выдвигала из комода ящики. Стоило Джубалу приблизиться к ней, чтобы помочь, как она резко обернулась, слишком резко, и не удержала толстый ящик.

Джубал бросился ей на помощь, подхватил его, но слишком поздно: некоторые вещи вывалились на пол, а тонкая матерчатая сумка развязалась, и ее содержимое рассыпалось по светлому ковру. Он опустился на колени и с удивлением увидел засохшие листья, стебельки и увядшие цветы.

– Не трудитесь, – раздался с постели слабый голос Кэтрин. – Мы все выбросим. Это… осталось еще с прошлого лета.

Террил, заметив его недоумение, пояснила:

– Высушенные цветы и травы кладут в ящики, чтобы хорошо пахла одежда.

Голос ее был ровным и спокойным, абсолютно равнодушным, в нем сквозило превосходство.

Он находился от нее так близко, что видел крошечную жилку, бившуюся у нее на шее прямо там, где кончалась копна волос темно-медового цвета.

Может, она только казалась такой недосягаемо равнодушной?

– Что ты здесь делаешь? – резко спросила Тэнди.

Джубал посмотрел на женщину с молчаливым вызовом. Вопрос Тэнди оставался без ответа, пока Кэтрин, наконец, не произнесла с тихим удивлением:

– Он… один из людей… с лесопилки, Тэнди. Его прислал Генри.

– Меня и Бобо Хэкетта, – выдавил из себя Джубал и поспешил ретироваться из комнаты.

На лестнице он встретил Бобо, выходящего из мансарды.

– Следи за каждым шагом, – обратился он к напарнику. – Появилась старая ведьма.

– А, черт, только не это, – недовольно пробормотал Бобо. – Я думал, нам не придется встретиться с ней.

Когда они снова встретились на лестнице, Джубал направлялся вниз порожняком, а Бобо поднимался по ступенькам с новой партией груза.

– Ну, парень, тебе надо уматывать отсюда, – сказал он Джубалу.

– Почему?

– Только что пришел Кэролл, и старая грымза устроила ему скандал из-за того, что ты в доме.

– Что я собираюсь, по ее мнению, здесь делать? – в голосе Джубала звучали злость и отчаяние. – Ограбить ее или изнасиловать?

– Думаю, ты способен из-за женщин на все, – сострил Бобо.

Не говоря ни слова, Джубал спустился по лестнице и услышал пронзительный голос Тэнди.

– … я не могу тебе запретить держать этого каторжника на лесопилке, но зачем посылать его в дом? Я застала его с Террил…

Джубал прервал ее.

– Я ухожу, – грубо сказал он и направился к боковой двери.

Ему надо было пройти мимо девицы, которая стояла рядом с раковиной. Его неожиданный уход удивил ее.

Уже открыв дверь, Джубал снова почувствовал взгляд Террил на своей шее. На этот раз Джубал застал ее врасплох: она не успела отвести взгляда, и его прорвало.

– Смотри, – сказал он с яростью, рванув ворот рубашки. – Все прошло. Теперь угомонилась? Больше не будешь на меня пялиться?

– Не понимаю, о чем вы, – хрипло прошептала она, но лицо ее залил румянец, а потемневшие глаза стали еще больше.

– Неужели? – Его взгляд скользнул по ее лицу, задержавшись на губах, по шее, груди, и снова вернулся к губам. Они дрожали. Может быть, она боялась его, так же как и ее тетка. Какая-то темная сила охватила его, и он произнес полувопросительно, полуутверждающе: – А может, тебе еще что-нибудь показать?

Она аж задохнулась и покраснела, но теперь уже от ярости.

– Ты заслужил хорошей пощечины. Но я не собираюсь тратить время на какого-то невежу и грубияна…

Такой яростный всплеск эмоций был для него полной неожиданностью. Он ожидал холодного молчания, презрения, наконец. Он вдруг понял, что рассчитывал на ответную реакцию в духе Тесс.

– Я не невежа, – внезапно сказал он и покраснел.

– Да ну? Ты даже не знаешь, что такое саше, – спокойно заметила она, но не без скрытого торжества.

Он с трудом сглотнул слюну, не в состоянии вымолвить ни слова, и выскочил из дома.

На работу он решил больше не возвращаться. Прочь от этих людей, которые ни во что его не ставили и презирали только из-за его имени. Прочь от девушек с глазами, мерцающими, словно звезды, и с языками, словно жало скорпиона.

В воскресенье Террил вместе с Тэнди поднялась по ступенькам баптистской церкви и огляделась вокруг, радуясь, что вновь оказалась в этом большом здании, где она когда-то сидела рядом с родителями, слушая проповедь дедушки Террил, в честь которого и была названа.

Яркое солнечное утро, утренняя свежесть и звенящие голоса, слившиеся в хоре, – все это привело ее в умиротворенное состояние. В таком состоянии она находилась до полудня, когда они с Тэнди сидели у Кэтрин.

– Ты… ты видела кого-нибудь из знакомых в церкви? – вяло спросила она, слегка одурманенная сильнодействующими лекарствами.

– Нет. Ты заметила, Террил, что Тесс Джонсон отсиживается дома? Сдается мне, что она приходит лишь продемонстрировать своих новых дружков, – сухо заметила Тэнди. – Ты ведь ее знаешь, Террил?

– Столько лет не видела! – Она вспомнила девушку с шапкой блестящих черных волос, всегда прекрасно одетую и искусно накрашенную. Теперь Террил понимала, насколько нелепым было предположение, что Тесс Джонсон и Джубал Кейн могли быть вместе.

– А где… Генри? – забеспокоилась Кэтрин.

– Все еще на лесопилке… – успокоила ее Тэнди.

– Генри очень много работает… чтобы дела шли нормально… и это он делает для тебя… дорогая, – сказала Кэтрин.

Террил по-прежнему молчала.

– Он старается… для тебя, – добавила Кэтрин. Террил очень хотелось быть хорошей, сказать что-нибудь подбадривающее мать, но она не сдержалась:

– Так вот почему ты отдала ему лесопилку? Поэтому отцовское имя убрано с вывески?

На некоторое время в комнате воцарилось напряженное молчание. Потом со своего места у двери подала голос Тэнди:

– Я должна была сказать ей, Кэтрин.

Кэтрин заговорила, наконец, дрожащим голосом:

– Я… любила Люка. Да, Рила, я любила его… что бы ты там ни думала…

Она скорчилась в приступе жестокого кашля.

– Скорее дай лекарство… – резко обратилась Тэнди к застывшей с виноватым видом Террил.

Они, наконец, уложили Кэтрин, и теперь она лежала притихшая, с мокрым от слез лицом, и повторяла слабым голосом:

– Я вправду любила его… Ри… Рила.

Террил было тяжело говорить от охвативших ее угрызений совести, но, наконец, она выдавила из себя:

– Я знаю, мама. Все нормально.

Кэтрин уснула, а они все еще сидели около ее кровати, когда пришел Генри. Террил уступила ему место, не сказав ни слова. Она была уже у двери, когда услышала звук поцелуя и сонный голос матери:

– Это ты, Люк?

Генри отпрянул от жены, обернулся, глядя прямо на Террил и Тэнди. Лицо его побелело.

– Это все из-за лекарств, – виноватым тоном говорила Тэнди. – Ей было так плохо, и мне пришлось дать ей лекарств больше, чем обычно. Она даже не вспомнит этого завтра.

– А я вспомню, – скрипнул зубами Генри. Потом он оттолкнул свою сестру и вышел из комнаты. Чуть позже Террил услышала звук отъезжающей машины.

– Иди спать, – слабым голосом произнесла Тэнди. – Постарайся поспать. Возможно, нам придется вставать сегодня ночью из-за Кэтрин.

Террил никак не могла заснуть и лежала, уставившись в потолок. Она вдруг поняла всю сложность отношений между матерью и дядей, и впервые в ней шевельнулась жалость к Генри.

Рассвет еще не наступил, но Террил почувствовала, что не в силах больше откладывать. Она должна была увидеть Кэтрин прямо сейчас и попросить у матери прощения за все, что между ними было в эти годы.

Но ей не пришлось сказать ничего. Глаза Кэтрин были закрыты, а лицо белое, как восковая маска. Рядом сидел Генри.

От неожиданности Террил отпрянула, но сегодня вместо того, чтобы проигнорировать ее присутствие, он ее окликнул, пошел за ней и схватил за руку, когда она была уже у двери.

– Хочу кое-что тебе сказать, – коротко заметил Генри. – После ужина не входи в комнату Кэтрин. Это время принадлежит нам с женой.

– Да кто ты такой, чтобы мне такое говорить? – охрипнув от ярости, прошептала Террил. – Она моя мама. И я буду заходить к ней, когда мне заблагорассудится. Ты слышишь меня?

– Да. Но только она еще и моя жена. И этот дом тоже мой.

– Так же, как и лесопилка? – она старалась не расплакаться. – Генри, ты живешь жизнью моего отца. Ты заполучил его лесопилку, его жену и притворяешься, что это все твое. Но меня ты не получишь. Только не меня.

Генри ответил ей без всяких эмоций.

– Что ты еще выдумала, Террил? Зачем ты мне нужна? Ты не нужна никому.

Террил глубоко вздохнула. Не стоит обижаться, не стоит чувствовать себя поставленной на колени. Ей никто не нужен!

Она сама есть у себя. И этого вполне достаточно!

Глава 5

Уже через два дня Генри предложил Террил начать работу в конторе лесопилки по понедельникам, средам и пятницам. Было очевидно, что он не хочет, чтобы падчерица проводила у постели матери большую часть времени.

– Не будешь повиноваться, я немедленно отправлю тебя назад. И Тэнди ничего не сможет поделать, – тихо сказал он Риле, когда они остались вдвоем на кухне утром того дня, когда она должна была впервые отправиться на работу. – Хотя по закону ты уже и взрослая, но в этом доме все-таки я хозяин.

Тэнди, войдя в кухню минутой позже, решила, что они просто мило болтают.

– Ну, вот и прекрасно. Оба встали рано. Может быть, ты поедешь вместе с Генри? – спросила она бодрым голосом.

– Нет, сейчас другие дела, на лесопилке я появлюсь позже, – резко оборвал ее Генри и вышел.

– Мне бы хотелось пройтись пешком, – сказала Террил. – Всего-то полмили.

Тэнди с неодобрением уставилась на клетчатую хлопчатобумажную рубашку с закатанными по локоть рукавами, голубые джинсы и высокие ботинки, которые были на Риле.

– Разве так должна выглядеть секретарша?

– Секретарша там уже есть, Розали. Мы же обе понимаем, почему я должна быть там. Чтобы меньше находиться рядом с мамой. Только этого Генри и нужно.

Некоторое время Тэнди молчала, потом, посмотрев Террил прямо в глаза, сказала, поставив чашку с кофе на стол:

– Наверное, ты права. Но, поверь мне, спорить с ним по каждому поводу было бы просто неразумно. Мне кажется, совсем неплохо, если ты будешь находиться какое-то время вне дома.

– Да, – с неохотой пробормотала она, откинув со лба прядь непокорных волос. – Хотя я приехала домой, чтобы не отходить от постели мамы, временами мне кажется, что я потихоньку начинаю сходить от этого с ума. Мне хочется бежать отсюда, чтобы не видеть всего, что происходит.

– И это естественно. К сожалению, никто из нас не в силах помочь Кэтрин. Так что иди с легкой душой. Ты ведь любила раньше бывать на лесопилке.

Террил попрощалась с тетей, вышла на улицу и направилась через поле к месту своей новой работы.

Боже! Как же хорошо было на улице! Теплый сентябрьский ветер ласкал ее лицо, трепал волосы. У Террил возникло ощущение необычайной легкости.

Листва на деревьях поражала богатством красок и разнообразием оттенков. Подойдя к краю ложбины, Террил почувствовала запах уже начинающих гнить на дне оврага листьев. На мгновение она остановилась, глубоко вдохнула в легкие воздух и подставила лицо лучам солнца, закрыв глаза. Сколько же воспоминаний у нее связано с этим местом!

Какое же счастье – ощущение свободы! Когда возвращаешься в родные места, туда, где ты родился и где провел свои самые лучшие дни. Только на родине можно почувствовать себя свободным. Дом всегда зовет, всегда тянет к себе. Здесь твои корни, и здесь тебя всегда ждут.

Так она простояла несколько минут, а когда двинулась дальше, на душе было легко и солнечно. Теперь даже мысль о том, что рядом будет все время находиться Генри, не могла омрачить ее существования.

Во дворе лесопилки несколько человек еще не приступили к работе, они стояли у одного из грузовиков и разговаривали. Один из них, по виду самый старший, кивнул ей.

– Доброе утро, – сказал он весьма приветливо.

– Доброе утро, – ответила Террил.

Другой мужчина, пышущий здоровьем блондин, оглядел ее с ног до головы и игриво спросил: – А кто же ты такая, крошка?

– Я – Террил Кэролл, – с серьезным видом ответила она и прошла мимо них.

В офисе ее уже ждала Розали. Она давно работала на лесопилке, еще когда были живы дедушка и Люк.

– Сколько же времени мы не виделись, Рила! – Розали не могла сдержать нахлынувших чувств и крепко обняла Террил за плечи.

– Надеюсь, вы не будете возражать, что я вот взяла и свалилась на вашу голову? – нерешительно произнесла Террил.

– Возражать? Да я просто счастлива. Единственная женщина, с которой я общалась здесь, это была Тэнди. А с тех пор как Кэтрин…

Розали остановилась, а Террил быстро продолжила:

– Я не думаю, что могу составить конкуренцию тете Тэнди в бухгалтерии, но я умею печатать и могу выписывать накладные, немного разбираюсь в сортах древесины…

– Здесь найдется достаточно работы для вас, – заверила ее секретарша. – Например, отвечать на телефонные звонки, – и она кивнула в сторону уже звонившего телефона. – А я пока займусь кофе.

Террил сделала, как ей было сказано, и подняла телефонную трубку. В одиннадцать Генри уже уехал из конторы, заперев дверь своего кабинета на ключ. После его отбытия Террил стало легче дышать. А в два часа дня Розали отправилась в городской банк «Ситизенс» и Террил осталась в офисе совсем одна.

Звук открывающейся двери испугал Террил.

На пороге стоял мужчина. Высокий, стройный. Темноволосый. Одетый в голубые джинсы и майку. Он пристально посмотрел на нее.

Зеленые глаза. У него были зеленые глаза. Что ему здесь надо?

– А где Розали? – мужчина с зелеными глазами кивнул на ее стол.

– Она скоро вернется, – с трудом выдавила из себя Террил, глядя ему прямо в глаза, не отрываясь. Было видно, что он не знает, что ответить. Так, молча, они стояли друг против друга.

– Ну и где мне прикажете сесть? – наконец спросил он. – За этим столом обычно работаю я. А сейчас его занимаете вы.

– За этим столом? А что вы, собственно говоря, делаете здесь? – тут Террил повысила голос.

– Я здесь работаю.

– Но, насколько мне известно, вы работаете в мастерских.

Ее собеседник нахмурился.

– Время от времени меня оттуда выпускают на волю, – с иронией отпарировал он. – Во второй половине дня я обычно бываю здесь, чтобы заполнить бумаги. Террил смотрела на него с недоверием.

– Но мне же надо где-нибудь сесть. – Он уже терял терпение. – А что вы-то делаете здесь?

Тут настал черед разозлиться и Террил.

– Я здесь работаю.

– Ну что ж, мы вдвоем уместимся за одним рабочим столом.

Так они и стояли, не двигаясь. Никто не собирался сдаваться первым.

В контору вошла Розали и при виде Джубала Кейна удивленно вскинула брови.

– А-а, это вы. Не рано пришли?

Тот пожал в недоумении плечами и ничего не ответил.

– Я совсем забыла предупредить вас, Рила, что мистер Кейн приходит сюда работать ежедневно на час или два. – Было очевидно, что Розали далеко не в восторге от сложившейся ситуации. – Ну, ничего. Мы поставим еще один небольшой стол сюда сегодня же.

Не говоря ни слова, Террил поднялась из-за стола и отошла в сторону, как можно дальше от Кейна. Поколебавшись несколько секунд, он взял папки из шкафа, сел на ее место, вынул бумаги и приступил к работе. Террил же, отодвинула от стены маленький складной столик. Она была вне себя от ярости. Неужели Генри совсем сбрендил, что доверяет бывшим зекам работу с документами?

– А что этот парень делает здесь? – небрежным тоном поинтересовалась Террил у Розали.

Та глубоко вздохнула:

– Вообще-то он механик, но нам нечем занять его полный рабочий день. Но мистер Кэролл заключил контракт с одной большой компанией. Моторы переделываются и отправляются в соседний штат. В этом деле Кейну нет равных. Затем он составляет техническую документацию на каждый из них и следит за их отправкой по месту назначения. Это приносит колоссальный доход.

– М-м, – понимающе произнесла Террил. – Таким образом, Генри удается заработать кучу денег, в общем-то, на пустом месте.

– Я тоже так думаю. Признаюсь честно, мне было бы спокойнее, если бы мистер Кэролл нашел кого-нибудь другого на эту работу, – закончила Розалии, и стала собираться – рабочий день подходил к концу. – А Кейн должен быть благодарен Богу, что имеет работу. В наших краях это сделать не так-то просто, особенно такому, как он.

– Не предполагала, что… Генри – такой добрый человек… Пожалел преступника и предложил ему работу.

Розали взяла в руки сумочку и выразительно посмотрела на Террил.

– Не знаю, добрый он или нет, но мистер Кэролл хорошо умеет зарабатывать деньги. Поэтому-то Джубал Кейн и находится здесь. Видимо, это выгодно хозяину.

«Ничего себе, христианское милосердие», – подумала про себя Террил, провожая Розали глазами к выходу.

Глава 6

Уже две недели провела Террил в родных краях. Она продолжала свою работу в конторе, хотя не думала, что приносит какую-то пользу.

Сначала Розали внимательно следила за Кейном и Террил, но, видя, что они даже избегают друг друга, успокоилась и ослабила бдительность.

Как и Розали, Террил вскоре перестало беспокоить присутствие Джубала, он совершенно не обращал на них обеих внимания.

Розали Андерсон дольше обычного задерживалась в банке, так что в конторе Террил и Кейн оставались вдвоем.

Девушка была явно обеспокоена чем-то, Джубал почувствовал это сразу же, как только сел рядом. Он не собирался осведомляться о причинах, он ровным счетом ничего не хотел о ней знать.

Джубал чувствовал чистый, свежий аромат, который всегда окружал Террил, может быть, исходящий от густой копны волос. Он, сам того не желая, хорошо изучил ее. Ее привычку теребить кулон на золотой цепочке, когда она задумывалась над чем-то, легкую улыбку и мечтательное выражение лица, когда она смотрела на видневшийся за окном осенний лес. Они не обменялись и парой слов, но Джубала беспокоило ощущение, что какая-то духовная связь возникла между ними и крепнет день ото дня.

Террил не проявляла к нему ни малейшего интереса. В конце концов, скрепя сердце он был вынужден признать, что в этом отношении она совсем не похожа на Тесс.

День выдался теплый, и несколько мужчин – в том числе Джубал – решили пообедать на воздухе под сенью старого дуба. Террил вышла из конторы, решив немного прогуляться вокруг лесопилки.

Голубые джинсы ладно сидели на стройной фигуре, густые волосы, схваченные на макушке блестящей заколкой, ниспадали до тонкой талии. Кого могли бы оставить равнодушным ее синие глаза, рыжеватые волосы, золотистая кожа и гибкость дикой кошки в каждом движении.

Но Джубалу она скорее напомнила тигрицу. Генри и Тэнди Кэролл еще намучаются с ней. Впрочем, мужики с ней тоже намучаются. Джубал не намеревался входить в их число.

А Дасти, видимо, как раз собрался. Раздраженный ее подчеркнутым равнодушием, он стал медленно приближаться к девушке, а потом, сделав внезапно резкое движение, перегородил ей дорогу.

Она оттолкнула Дасти, в упор глядя на его ухмыляющуюся физиономию.

– Составить вам компанию, мисс Кэролл?

Джубал видел, как напряглась Террил.

– Что вы хотите? – спросила Террил так тихо, что мужчины с трудом расслышали ее. – Вы едва не сбили меня с ног.

– Послушай, деточка, это ты чуть не сбила меня с ног.

Ее лицо вспыхнуло.

– Деточка? Хорошо, впредь я постараюсь быть осторожнее. Чтобы нечаянно не покалечить такого слабака, как ты.

Дасти покраснел, услыхав за спиной смешки.

– Тебе когда-нибудь говорили, что у тебя очаровательные губки?

– Спасибо, – холодно поблагодарила Террил, повернулась и быстро пошла прочь.

– Сука, – пробормотал Дасти ей вслед.

– Ты лучше оставь эти штучки, – посоветовал Ред Синклер, дожевывая бутерброд. – Она не нашего поля ягода.

– Она из тех, кому нужен мужик, и мне плевать, с какого она, как ты выражаешься, поля, – парировал Дасти. – Ставлю недельный заработок, эти ножки еще обовьют меня.

Джубал молча продолжал жевать, не вступая ни в какие споры.

Он не любил Террил Кэролл. Она не любила его. Но в ней было что-то такое, что не давало права парням вроде Дасти близко приближаться к ней. Может быть, сдержанность и скрытность, может быть, боль, притаившаяся в уголках глаз.

А может быть, ее манера держаться особняком от всего света.

Хотя какое ему дело до Террил и Дасти? У него есть Тесс. Все считают ее лакомым кусочком. Многие мужчины хотели бы оказаться на его месте. Правда, встречи с ней словно опустошают его.

Тесс, такая страстная и опытная в любви, цепко держала его в своих коготках.

Это началось прошлым летом, через три недели после его возвращения из Данвилла.

Субботние вечера – нечто особенное в жизни бара «Сосны».

Хотя после своего возвращения Джубал просто не узнал излюбленного места.

– Какого черта они здесь забыли? – спросил он Бобо, показывая на несколько столиков, облепленных малолетками из колледжа.

Бобо пожал плечами.

– Считают, что вкушают свободу. Похоже, у них вошло в моду развлекаться с деревенщиной. Денег у них куча, а для хозяина это главное.

Джубал вышел в душную июньскую ночь и направился к своему грузовику. К лобовому стеклу «дворником» была прижата записка. Подпись отсутствовала, а текст был более чем странным: «Все вокруг говорят, что ты плохой. Держу пари, ты очень, очень хороший парень, Джубал Кейн». Он решил, что это розыгрыш, и разорвал листок.

Прошла неделя. Он вышел из «Сосен» раньше обычного и увидел ее, прислонившуюся к грузовичку, холодную, как мороженое в жаркий день. По-детски наивное личико с надутыми губками венчала копна иссиня-черных волос.

Дочь банкира. Он не мог вспомнить ее имени, но знал, кто она. Все в городе это знали. Ненаглядная куколка Лайонела Джонсона.

Пока Джубал изумленно хлопал глазами, она достала и положила на стекло очередное послание. Затем повернулась и направилась к своему «Бьюику», стоявшему неподалеку. Забралась в него и стала ждать.

Записка сообщала ему в самых ясных и доступных выражениях, чего добивается девушка.

Джубал пригласил настойчивую поклонницу в старый пустынный парк. У него никогда не было недостатка в девушках. Но время, проведенное в Данвилле, придется наверстывать.

Он особо остро осознал это во время бурного свидания с Тесс Джонсон на заднем сиденье ее «Бьюика». Когда все было кончено, она, наконец, отпустила его от себя и перебралась вперед. Привела в порядок одежду, пригладила слегка растрепавшиеся черные и шелковистые волосы и тихонько засмеялась. Он достал из кармана рубашки сигарету и закурил с деланным безразличием.

– Ты доволен, что я пошла с тобой, Джубал? – игриво спросила она.

– Да, – ответил он, затягиваясь. А что, интересно, еще он мог сказать? «Ты меня до смерти напугала», «Я жалею, что это произошло»?

– Я тоже, – радостно сообщила она, почему-то опять засмеялась и откинула назад волосы. – Боже мой, – прошептала она. – Не могу поверить. Я сделала это.

– Что сделала? – осторожно спросил он.

– Сделала Джубала Кейна.

Она все смеялась, пока они ехали в ночи, а он смотрел в пустоту, совершенно забыв о тлеющем в руке окурке и чувствуя, как тошнота подступает к горлу.

Две или три недели Тесс не обращала на него внимания. Однажды она пришла на лесопилку с отцом и сделала вид, что вообще с ним не знакома. Но через несколько дней, она снова поджидала его в баре, и что-то такое было в ее лице, отчего он сразу смутился и покраснел как школьник. Он позволил ей вновь завладеть собой, только чтобы доказать, что ему все равно. Это был секс ради секса. С каждым разом их встречи становились все холоднее. Она была красивая, элегантная, шикарная. Но слишком эгоистичная. И самое ужасное – она просто использовала его. Использовала только потому, что у него была ужасная репутация и привлекательная внешность.

Прошлой ночью она кусалась, словно дикий зверек, царапалась и дико вскрикивала.

– Где же ты, Джубал? – повелительно взывала она, ловя его руки. Ее стройное тело белело в темноте.

– Проклятие, Тесс, перестань, – попытался утихомирить он.

– Перестать? – удивленно повторила она. – Я отпущу тебя, когда кончу.

Она вскочила на него и крепко обняла за шею, прижимаясь к ней губами. В первый момент он подумал, что это очередной поцелуй. Но поздно понял ее намерения и не успел увернуться от ее зубов.

– Это чтобы ты помнил обо мне, Джубал…

– Что ты делаешь со мной, Тесс? – тихо спросил он. – И почему я должен тебя помнить? Ведь я для тебя пустое место.

– Что ты кипятишься? Ты для меня не пустое место и прекрасно это знаешь. Иногда мне кажется, что ты лучший из всех, кто у меня был. А я лучшая из всех, кто у тебя будет, Джубал.

Это произошло в ту ночь, когда его избили помощники шерифа и приволокли на лесопилку, обвиняя в воровстве.

Глава 7

Это была ужасная неделя.

Со вторника Кэтрин отказывалась от еды. Никакие уговоры не помогали. Только Генри, потратив на уговоры несколько часов, смог скормить ей несколько ложек овсяной каши.

Террил, уставшая и измученная, смотрела на изможденное лицо Генри и впервые прониклась к нему благодарностью. Но только до того момента, как он произнес первое слово.

– Кэтрин так расстраивается из-за тебя, Террил. Я не хочу, чтобы ты ее огорчала. Она слишком слаба. Помни об этом.

– Она отказывается от еды не из-за меня, – возразила девушка.

Рабочий день тянулся бесконечно. Это был один из солнечных, тихих и холодных осенних дней. Солнышко пригревало сквозь стекло и действовало на Террил усыпляюще. Розали куда-то отлучилась, а Генри сидел в своем кабинете. В конторе было так тихо, что Террил задремала.

Когда вошел Джубал, он в первую минуту подумал, что в комнате никого нет. Потом увидел спящую девушку.

Он на цыпочках подошел к своему столу и стал тихо разбирать бумаги, украдкой бросая взгляды на спящую Террил. Без свойственной ей настороженности Террил Кэролл казалась младше, уязвимее. Тяжелые волнистые волосы разметались по столу, они были цвета патоки. Тонкие брови вразлет придавали лицу слегка удивленное выражение. Пухлые губы слегка приоткрылись во сне.

Джубал отвел взгляд и принялся за свои бумаги. Он потянулся за нужной папкой, уронил стаканчик с карандашами и ручками, и она проснулась.

Террил подняла глаза – огромные и такие лучистые, но не сразу поняла, кто это перед ней.

– Вы?! – воскликнула Террил и вскочила, зацепившись ногой за стул. Ища опору, она схватилась за край стола и перевернула чашечку с кофе. Темная жидкость оставила несколько пятен на его светлой рубашке и залила бумаги, разложенные на столе. Чуть не плача, она бросилась стряхивать кофе с документов.

– Что вы на меня уставились? – пробормотала она. Он не успел ответить.

– Кейн! – В дверях стоял Кэролл. – Мне нужно с тобой поговорить.

Увидев рассерженного Джубала и виноватое лицо Террил, залитые какой-то жидкостью бумаги, он взорвался: – Террил, что здесь произошло?

Грубый голос заставил девушку покраснеть и закусить губу. Возникла неловкая пауза, и Джубал сказал совершенно неожиданно для себя самого:

– Я… Я случайно задел стол и опрокинул чашку. Я перепишу документы, если нужно.

Кэролл посмотрел на него, затем перевел взгляд на растерянную девушку.

– Посмотрим, – промолвил он, наконец. – Но сейчас я хочу с тобой поговорить, зайди ко мне.

Джубал скрылся в его кабинете, а Террил неподвижно сидела за столом, пытаясь разобраться в происшедшем. Когда он вошел? Сколько времени стоял около нее?

У нее захватывало дух от воспоминания, как она открыла глаза и прямо перед собой увидела его глаза. Океан зеленого огня. Она утонула в нем.

Почему он заступился за нее?

Она продолжала глядеть на закрытую дверь, разделяющую две комнаты. И услышала их возбужденные голоса не очень отчетливо, но, прислушавшись, почти все можно было разобрать.

– Что, черт побери, это значит? Ты отказываешься? – голос Генри звучал раздраженно, даже, пожалуй, угрожающе.

– Гонять на машине – не моя работа, – упрямо ответил Кейн. – Для этого есть Бобо.

– Бобо делает то, что ему скажу я. Так же, как и ты. Пока здесь делать нечего, ты должен съездить…

– Здесь что-то нечисто, – протянул Джубал. – Почему именно я?

– Знаешь что, Кейн? – наконец проговорил Генри, не повышая голоса. – Я уверен, ты выполнишь мое поручение. Придешь сюда вечером, сядешь в грузовик, перегонишь его в Кентукки и привезешь мне расписку от получателя. Конверт с пломбой.

– А если я этого не сделаю? – вызывающе спросил Кейн.

– Тогда я больше не нуждаюсь в твоих услугах, – ответил Кэролл. – Может, Ланвилл нуждается? Обидно, если тебя опять упекут в тюрягу, тем более за столь незначительный проступок. Что будет делать мамочка? Мыть полы в церкви, шить или принимать подачки от Тэнди, как это было, когда ты мотал срок?

– Заткнись, ради Бога, Кэролл!

– Прибереги свой пафос для кого-нибудь другого, – со злобой в голосе перебил Генри. – Все, что от тебя требуется, – сделать нехитрую работенку. Приходи сюда вечером, около восьми.

– Будь ты проклят, Кэролл! – наконец вымолвил Джубал.

– Ты еще молод, но уже должен понимать. Делай то, что скажут, когда командует парадом кто-то другой. А сейчас командую я, и мне плевать, нравится тебе это или нет.

Кейн выбежал из кабинета, хлопнув дверью, щеки его пылали, глаза горели гневом.

Террил уже собиралась домой и, стоя возле двери, надевала пальто.

Так они и застыли, выжидающе глядя друг на друга. Наконец она требовательно спросила:

– Почему вы солгали Генри? Мне не нужна ваша защита. Я могу сама о себе позаботиться.

Джубал подумал, что все Кэроллы одинаковые.

– Просто мне так захотелось, – коротко ответил он и, не оглядываясь, вышел из конторы.

В пятницу вечером, не дождавшись Генри с лесопилки, Тэнди попросила Террил отнести еду Кэтрин. Мать молча отставила тарелку.

– Я много думала о тебе последнее время, – начала она. – Ты счастлива здесь, Рила?

Террил удивилась и встревожилась.

– Конечно, мамочка. Я счастлива.

– Но вы с Генри не стали относиться друг к другу лучше? – без надежды в голосе спросила Кэтрин.

– Я не хочу это обсуждать, мама. У нас все нормально, – с каменным выражением лица ответила Террил и стала собирать посуду, наклонив голову, чтобы мать не видела, как вспыхнуло ненавистью ее лицо.

– Я надеялась… ты привыкнешь к нему. Террил, девочка моя, ты должна понять. Генри любит меня… больше, чем любил Люк… Я для него… все. Если… если бы я умерла раньше Люка, он бы очень страдал. Но он бы продолжал жить. Иногда я думаю… что будет с Генри, когда я умру. Ему так нужен… кто-то.

– Ему нужна только ты, – Террил разрыдалась, слезы текли по ее щекам и подбородку, руки дрожали. – И не важно, что ты была женой его брата. Я все помню, мама. Тот день, когда дедушка ударил Генри. Я все слышала…

– Что ты имеешь в виду? – У Кэтрин перехватило дыхание, ее тонкие пальцы теребили край покрывала.

– Мне было десять лет. В то субботнее утро ты думала, что я ушла на лесопилку с папой и дедушкой, но я сидела в беседке, когда приехал Генри. Ты подрезала кусты роз, и он… он подошел к тебе. Он думал, что вы одни. Ты обернулась, и он обнял тебя. А потом Генри поцеловал тебя, – Террил с трудом сдерживалась.

Лицо Кэтрин стало белым как мел.

– Ты оттолкнула его и сказала, что завтра он будет презирать себя за это. И я до сих пор помню, что он ответил: «С какой стати я должен себя презирать, если беру то, что мне принадлежит, Кэтрин?»

Террил помнила все с такой ясностью, что даже сейчас ощутила испытанное тогда потрясение. Каждое слово, услышанное тогда, навсегда запечатлелось в ее памяти…

– Я не понимаю, о чем ты, Генри, – удивилась Кэтрин.

– Только не надо лгать. Я люблю тебя с тех пор, как тебе исполнилось пятнадцать… Но в итоге я остался с носом. Но, Боже мой, почему Люк? Я приехал домой на выходные и – какой сюрприз – узнал о помолвке Люка с Кэтрин Террил. А теперь я вынужден смотреть, как он ласкает тебя, как ты растишь его ребенка. Дай мне поцеловать тебя, признаться в любви. Я так долго ждал этого момента…

Террил вдруг увидела, как дедушка заходит во двор. Он вернулся с лесопилки узнать, почему внучка не появилась там, как делала это обычно по субботам. Террил помнит, как он изменился в лице, заметив Кэтрин в объятиях Генри.

– Генри! – прогремел дедушкин голос.

Генри покраснел, отпустил Кэтрин и застыл на месте.

– Иди в дом, Кэтрин, – скомандовал, наконец, старший Кэролл.

Когда дверь за Кэтрин захлопнулась, во дворе остались только отец, сын и перепуганная девочка, спрятавшаяся в беседке.

– Если Люк узнает, он убьет тебя. Гореть тебе в аду, Генри. Я даже не мог представить, что ты способен на такое – ухлестывать за женой брата.

– Ты никогда не отличался сообразительностью, – хрипло проговорил Генри. – Ты просто тупой и слепой старый козел!

Не говоря ни слова, отец отвесил ему тяжелую пощечину. Генри долго не поднимал глаз. И, наконец, засунув руки в карманы куртки, пробормотал:

– Именно этого я и ждал, папаша.

– Убирайся! И лучше не попадайся мне на глаза! Генри усмехнулся.

– Это ничего не изменит. Настанет день, и я получу все, что считаю своим. Кэтрин в том числе…

– И он добился своего, правда, мама? – дерзко спросила Террил, когда мучившие ее воспоминания растворились в углах комнаты, как высохшие слезы на щеках Кэтрин. – Бедный наивный папочка. Он не мог понять, почему его отец и брат вдруг возненавидели друг друга. Когда через полгода дедушка умер, то завещал все деньги Тэнди, половину лесопилки папе, а Генри лишь одну фразу: «Не вноси ад в этот дом». Папа и Тэнди были поражены. Они хотели выделить Генри часть наследства. Он отказался… Зато теперь он получил все.

– Что все, Рила? Умирающую жену? Жену, которая сначала полюбила Люка… и любила его крепче… даже когда узнала, что Генри всегда любил ее? Я хочу, чтобы ты знала правду…

Террил резко обернулась к матери.

– Зачем сейчас говорить об этом? Сейчас, когда никакая правда ничего не значит и ничего не изменит? Вряд ли она поднимет тебя с постели. А я всю жизнь буду чувствовать себя виноватой в том, что выбрала для откровений такой удачный момент – как раз когда ты умираешь… – Она прикусила язык, но было поздно.

В наступившей тишине скрипнула кровать, и Кэтрин прошептала:

– Как мы дошли до такого?

Террил вдруг дико захотелось прижаться к рукам матери, простить и полюбить все и всех, забыв обиду и одиночество последних четырех лет.

– Ты нужна мне, Рила, – запнувшись, выговорила Кэтрин.

Если бы она сказала: «Я люблю тебя!», если бы она протянула руки дочери, стоявшей у окна, все могло бы измениться в один миг. Но что сказано, то сказано.

– Ты тоже была мне нужна, мама, все эти годы, – бесцветным голосом ответила Террил. – Я не ждала, что ты поймешь, – продолжала она. – У тебя всегда был кто-то, кто любил и защищал тебя. Откуда тебе знать, как медленно тянется время, когда ты одинока? Я играю на фортепиано – тебе это известно?

– Ты никогда мне не говорила этого…

– А ты никогда не спрашивала, – выкрикнула Террил, подходя к кровати. – Ты всегда говорила сама. А я только слушала и кивала.

– Если бы я смогла снова увидеть Люка, – вздохнула Кэтрин и откинула одеяло, собираясь встать.

– Зачем? Все, что было его и моим, ты отдала Генри. Даже лесопилку. Мне ничего от тебя не надо. Ты позволила мне вернуться домой. Этого вполне достаточно…

Кэтрин стояла, чуть пошатываясь, держась за спинку кровати.

– Мамочка, – забеспокоилась Террил. – Ложись.

– Нет. Я не хочу, – прошептала Кэтрин. – Я хочу быть ближе к тебе. Хоть сейчас… – Каждый вдох и выдох давался ей с неимоверным трудом. – Я любила Люка. Я люблю тебя… Поверь мне. – В ее голосе слышалась решимость. Она отпустила спинку кровати и шагнула к Террил. – Я могу… доказать. Я… знаю, как… объяснить тебе… Я…

Она протянула руку, пытаясь ухватиться за маленький столик. Лампа, стоявшая на его краю, качнулась и полетела на пол. У Кэтрин подкосились ноги – Террил не успела подхватить ее.

На крик Террил в спальню ворвался вернувшийся с лесопилки Генри. При виде лежащей на полу жены лицо его перекосилось.

– Кэтрин! – Голос Генри дрожал.

Раскаяние и угрызения совести мучили Террил, она сжалась в углу спальни, глядя на мать.

– Что ты наделала? – Генри склонился над женой и осторожно вытирал слезинки, скатывающиеся по ее бледным ввалившимся щекам. Он обнял ее за худенькие плечи, приговаривая: «Кэти, Кэти, не плачь». Затем бережно поднял ее и прижал к груди, продолжая нашептывать нежные слова.

Террил продолжала неподвижно стоять, в ее широко открытых глазах застыл страх. Генри, отведя со лба волосы Кэтрин, посмотрел на падчерицу.

– Я… Я извиняюсь. – Она еле разлепила ставшие непослушными губы.

– Убирайся, – сказал он тихо. Казалось, что каждая клеточка его тела излучала угрозу.

Женщина в его руках слабо пошевелилась.

– Нет, – запротестовала она. – Это… я во всем виновата. Рила, – умоляюще добавила Кэтрин, переведя взгляд на дочь. – Я люблю тебя. И я любила Люка. Я никогда не переставала любить вас.

Генри напрягся, крепче прижимая ее к себе.

– Убирайся! – повторил Генри, и Террил почувствовала, как в нем закипает ярость и словно подталкивает ее к двери.

Тэнди понадобилось немало времени, чтобы с помощью Генри уложить Кэтрин, успокоить, уговорить принять снотворное.

Наконец Тэнди поднялась с кровати и вздохнула с облегчением.

– Кэтрин заснула, – довольно прошептала она.

Генри ничего не ответил. Он поднялся со стула и медленно двинулся к падчерице. Террил, предчувствуя недоброе, бросилась наверх в свою комнату.

– Генри, что ты делаешь? – услышала она встревоженный голос Тэнди. – Подожди, не делай глупости, Генри. Сначала разберись, что случилось.

Он медленно поднимался по ступенькам. Террил затаилась в своей комнате, ее сердце колотилось сильнее с каждым его шагом.

Генри переступил порог с видом завоевателя.

– Ведьма, – выговорил он абсолютно спокойно. – Ты забрала моего ребенка. И ты за это ответишь. Ты вернешь мне его.

Подоспевшая Тэнди схватила его за руку. Он оттолкнул сестру, сосредоточив все внимание на Террил.

– Нет, не ведьма. Сука. Маленькая сучка. Мне давным-давно следовало избавиться от тебя. Если бы не ты и твой папаша, с Кэтрин все было бы в порядке. Думаешь, я не знаю, кто сводит ее в могилу? Это он. Проклятый призрак. И ты… его тень.

– О чем… о чем вы говорите? – заикаясь, пролепетала она. Казалось, что Генри взбесился и вот-вот на нее набросится.

– Узнаешь внизу, – сказал он вдруг вкрадчивым голосом. – Спускайся.

Повисла мертвая тишина, которую прорезал сдавленный шепот Тэнди.

– Генри, нет, – бормотала она, хватая за руку племянницу. Но Террил отдернула руку и осталась стоять напротив Генри, изучающе глядя ему в лицо.

– Я поступила плохо сегодня вечером, но если вы меня выгоните, это не спасет положение. Вы хотите не наказать меня за боль, причиненную маме, а разлучить с ней, – с горечью произнесла она. – Ведь вы не можете заставить ее забыть дочь? Она сказала, что любила нас – меня и папу – и любит до сих пор…

Он ударил ее. За все прозрения и откровения.

Тэнди вскрикнула. Террил не заплакала. Она лишь смотрела на него широко открытыми глазами, полными ненависти и страха, ее щека горела.

– Убирайся. – Он снова занес руку для удара.

Террил бросилась к двери, оттолкнув Тэнди, не обращая внимания на истошные вопли тети и попытки удержать ее.

– Давай, Террил, беги! – ревел Генри ей вслед. – Ты всегда хотела убежать отсюда. Так давай же! Ни одна живая душа не пожалеет о тебе. Клянусь Богом!

Звук хлопнувшей двери заглушил его слова, и Террил выбежала в холодную мглу.

Глава 8

Едва отправившись в путь, Джубал принялся ругать себя последними словами. Не по нутру ему были эти ночные поездки, даже когда все шло без сучка и задоринки – как, скажем, сегодня. Сама по себе нынешняя работенка особых хлопот не доставляла: на извилистой дороге – Генри велел ему добираться до места окольными путями – машин практически не было.

Так что поездка не казалась такой уж обременительной, а посему на размышления времени оставалось более чем достаточно и Джубал в мыслях своих без конца возвращался к девушке. Ему вдруг захотелось защитить ее от всей той мерзости, которую он чувствовал в Генри Кэролле. И это желание зародилось в нем, когда он увидел, как Террил спала безмятежным сном младенца, опустив голову на конторский стол. Хотя, конечно, не похоже, чтобы создания с такой внешностью и такими манерами нуждались в чьей-либо помощи – да и вряд ли бы они захотели, чтобы кто-то вдруг взялся их защищать.

Между прочим, это было довольно опрометчиво – сидеть за рулем такого огромного грузовика и при этом предаваться подобным воспоминаниям.

В конце концов Джубал все же добрался до цели. Все выглядело именно так, как он примерно себе и представлял. Прямо посреди пыльного двора торчала какая-то крошечная, в одну комнату, контора – лачуга да и только. Пока он возился с крючками в своем трейлере, подъехал черный пикап. Джубал на всякий случай шагнул в тень и притаился, выжидая. Водитель пикапа, выбравшись из машины в ночную темень, громко крикнул:

– Эй! Бобо! Где ты?

– Здесь, – безо всякой охоты откликнулся Джубал. – Только это не Бобо. Он не смог приехать. Кэролл прислал меня.

– Ага, Кэролл предупреждал, что сегодня ночью он, может, пришлет какого-то новичка. Бумаги при тебе?

Джубал достал документы и передал незнакомцу. Тот вернулся к своей машине и проглядел их при свете фонарика. Затем он вернулся с каким-то коричневым конвертом в одной руке и бумагами в другой.

– Распишись-ка вот здесь, внизу, парень. Джубал взглянул на незнакомца:

– Ты что, рехнулся? – не без иронии спросил он. – Не буду я ничего подписывать.

– Ох, не стоило Кэроллу связываться с таким придурком. Тут нужен человек, у которого котелок варит – и варит хорошо. Значит, так: или расписывайся, что ты получил конверт, как это обычно делает Бобо, или можешь садиться на свой грузовик и валить обратно к Кэроллу со всем этим добром, что у тебя там в кузове.

Джубал стоял не шелохнувшись.

Незнакомец фыркнул и разочарованно покачал головой:

– Ну ладно. Скажешь Кэроллу, что сделка сорвалась. Не хотел бы я оказаться на твоем месте, когда он услышит об этом.

Мужчина был уже на полпути к своей машине, когда Джубал окликнул его:

– Эй! Постой! – Ну?

– Покажи мне хоть одну бумагу с подписью Бобо.

Ни слова не говоря, мужчина протянул свои бумаги. Джубалу пришлось нагнуться, чтобы разглядеть их как следует при свете автомобильных фар. Это были какие-то три квитанции. На первых двух и вправду стояла подпись Бобо.

Джубал уступил, хоть и без всякой охоты.

– О’кей, – буркнул он и нацарапал собственное имя на третьей квитанции, стараясь, чтобы подпись получилась как можно неразборчивей. Не нравилось ему все это. Не проронив ни слова, он вернул бумаги в обмен на конверт.

– Здесь вознаграждение, конверт запечатан. Все так, как хотел сам Кэролл.

– Ну раз так хочет, значит, так и получит, – в тон незнакомцу ответил Джубал.

– И скажи Кэроллу, что я не люблю остолопов. Так что в следующий раз пусть пришлет Бобо. – С этими словами он развернулся и направился прочь.

Вся эта история его так разозлила, что он вымещал свои чувства на автомобиле, выжимая максимальную скорость. На границе штата его застал сильнейший ливень.

Когда Джубал добрался до лесопилки, уже приближался рассвет. Джубал быстро пересек двор, нащупывая в кармане ключ от конторы, который ему передал Бобо. Он остановился на крыльце, и сердце его вдруг бешено заколотилось. А если кто-нибудь заметит его сейчас здесь – и это после того ограбления, происшедшего несколько недель назад. Вряд ли он смог бы вразумительно объяснить причину своего появления здесь в столь неурочный час. «Ох не нравится мне вся эта затея!» – в который уже раз за эту ночь подумал Джубал. Неловко повернувшись, он задел, плечом дверь – и та вдруг ни с того ни с сего приоткрылась!

Джубал приподнялся на цыпочках, с опаской глядя на узкую полоску света. Что-то здесь было не так! Ему вовсе не хотелось влипнуть по чужой вине в какую-нибудь сомнительную историю и загреметь из-за этого за решетку. С него довольно! Что ж делать? В дом заходить страшно, бежать – тоже. Джубал замер, ожидая, что вот-вот сработает сигнализация. Но странное дело – ни звука. Лишь дождь шумел, как и прежде. И тут боковым зрением Джубал заметил на полу что-то белое. Носок белой теннисной туфли.

Собравшись с духом, Джубал резко толкнул дверь и бросился вперед, норовя схватить своего соперника за лодыжку. Когда ему удалось рывком повалить неизвестного, раздался сдавленный крик. Джубал схватил отчаянно сопротивлявшегося человека и выволок его на крыльцо, они не устояли на ногах и скатились по ступенькам вниз, прямо под дождь, на мокрую траву. Оба тяжело дышали. Джубалу удалось навалиться всей тяжестью своего тела на поверженного противника и прижать его к земле.

Наконец-то можно было перевести дух. Джубал приподнялся, чтобы в слабом свете лампы разглядеть лицо того, кто зачем-то поджидал его в конторе.

Удивление было столь сильным, что Джубал дернулся, разглядев испуганное девичье лицо.

Так это же Террил! Террил Кэролл!

Еще мгновение, что показалось обоим целой вечностью, он смотрел на нее. В эти широко распахнутые, полные испуга голубые глаза, в упор глядящие на него. На эти волосы, что разметались по сырой земле, и намокшие пряди их казались темно-каштановыми. На грудь, часто вздымавшуюся под ее белой блузкой с глубоким вырезом.

– Ну ты меня и напугала! – нашелся он наконец что сказать, переводя дыхание. – Какого черта ты здесь делаешь?

– Да пусти ты! – потребовала она вместо ответа, но голос ее при этом заметно дрожал.

– Ты не ответила. Что ты здесь делаешь? – повторил он свой вопрос, слегка встряхнув ее.

– Имею право. Это… это моя лесопилка. Да пусти ты! Мне же больно.

С минуту он смотрел на нее, затем медленно расслабил свою хватку, откинулся назад – теперь он сидел на ней верхом. Прижатая всем его весом, Террил едва могла дышать. От одной лишь мысли, кто держит сейчас ее за руки и чьим телом придавлена она к земле, зубы ее начали выбивать дробь. Наконец она еще раз дернулась, пытаясь хоть чуть приподняться, но и на этот раз у нее ничего не вышло.

– Дай мне встать!

– Я, кажется, спросил тебя кое о чем, – напомнил Джубал. – Интересно было бы узнать, что это ты здесь делаешь в такое время?

– Не твоего ума дело, – огрызнулась она. – А вот что ты здесь делаешь?

– Да надо было подбросить кое-какой груз, – ответил он. – Генри попросил. Я только что вернулся из Кентукки.

– Ну, понятно. – Хотя дышала она еще с трудом, реплика ее прозвучала весьма саркастически.

– Не веришь? Вон грузовик. – Он кивнул головой в ту сторону, где оставил машину. – Двигатель еще даже не успел остыть.

– Пусть будет так. Но мне все-таки хотелось бы встать. Джубал медленно поднялся. Лишь теперь Террил смогла вдохнуть полной грудью. Но лежать распростертой, да еще перед таким типом, как Джубал, ей совсем не нравилось, поэтому она вскочила на ноги. Он тут же схватил ее за руку, чуть повыше локтя, сразу лишая возможности бежать.

– Тихо, тихо. Я тебя никуда не отпущу.

– Не слишком ли много ты на себя берешь? – попыталась было возразить девушка, но он молча подталкивал ее к двери в контору. Ноги плохо слушались Террил, она то и дело спотыкалась. Но Джубал все-таки втолкнул ее в темную контору, вошел следом и тут же запер дверь.

Они долго молчали – только дождь барабанил по крыше, нарушая эту напряженную тишину. Наконец Террил решилась:

– Уходи. Я никому не скажу, что видела тебя здесь. Мы оба просто забудем о нашей встрече.

– Ты-то, может, и забудешь. Я – нет, – ответил он. – И что ты, собственно, имеешь в виду? Что же, по-твоему, я тут такое делаю?

Она ничего не ответила. Джубал не на шутку разозлился. По тому, как Террил сторонилась его, как дергалась всякий раз, стоило ему лишь попытаться приблизиться к ней хоть на шаг, он без труда догадался, в чем она его подозревает.

– Так ты, значит, вообразила, что я грабить сюда пришел? Да? Забрать то, что не уволок в прошлый раз? Ты ведь помнишь тот случай, правда?

Она хотела ему что-то объяснить, но вместо этого вдруг выпалила:

– А тетя Тэнди говорит, что ты…

– Интересно, – Джубал разозлился еще сильнее. – Что там говорит обо мне тетушка Тэнди?

В ответ – упорное молчание.

– Значит, не скажешь? Ну и ладно. Думаю, что я и сам могу догадаться. Она наверняка посвятила тебя в историю, как я угодил в Ланвилл. Ведь так?

Террил по-прежнему молчала.

Джубал усмехнулся:

– Ну, точно. Я угадал. Ты ведь слышала об этом дивном местечке? Правда?

– Интересно, какого же ответа ты ждешь от меня? – отозвалась она. – Да об этом месте все слышали.

– Тетя Тэнди наверняка сказала, что я попал в тюрьму за ограбление. Ведь так? – Джубал при этих словах резко взмахнул рукой, и Террил от неожиданности вздрогнула и отшатнулась. Но он продолжал допытываться: – Ты думаешь, я пришел сюда, чтобы что-то свистнуть? А вдруг я на самом деле что-нибудь прихватил? Чего стоишь? Давай действуй! Обыскивай меня.

– Ч-что? – запинаясь, спросила растерянная девушка.

– Ну же, ты мне не веришь, когда я говорю правду. Ну, так давай, валяй. Обыщи меня. Может, что и найдешь.

Он еще на шаг приблизился к ней и вдруг заметил на ее левой щеке след недавней пощечины.

– Что это у тебя с лицом? – не удержался от вопроса Джубал, прикоснувшись к ее щеке.

– Да ничего. А у тебя? – съязвила она, отталкивая его руку.

Джубал молча отошел от нее, но не успела Террил вздохнуть с облегчением, как он щелкнул выключателем лампы на столе секретарши. Девушка дернулась, пытаясь рукой прикрыть свою щеку, но Джубал уже успел разглядеть все, что ему было нужно: начинавший наливаться синяк, протянувшийся от челюсти к уголку рта, размером как раз с человеческую ладонь.

– Кто это тебя? – присвистнул он.

– Выключи свет!

Поколебавшись, Джубал выполнил ее просьбу. Их опять поглотил полумрак.

– Ну, так кто ж тебя все-таки? – настойчиво повторил он.

– Да никто… Стала в темноте искать свои туфли, ну и налетела на стол… – неуклюже соврала Террил.

– Да не ври ты, – решительно прервал ее Джубал. – Это ведь он сделал, правда?

– Не знаю, о ком это ты?

– О Генри Кэролле.

Ответа не последовало. Но Джубалу он был и не нужен. По ее порывистому вздоху он догадался, что не ошибся.

– Дай мне мою куртку.

– Твою куртку? – тупо переспросил он.

– Она там. Возле тебя. На столе.

Джубал собрался было протянуть ее девушке, но, вспомнив вдруг былую обиду, перекинул ее кожаную куртку через руку.

– Подойди да возьми, если так нужно, – с деланным безразличием предложил он.

Террил сделала робкий шажок в его сторону и нерешительно остановилась. Он же, внезапно рассердившись не столько на нее, сколько на самого себя, со злостью швырнул ей куртку.

– На! Возьми! Слабо подойти да взять ее у меня из рук? Боишься, что я тебе что-нибудь сделаю? Уж поднять на тебя руку, как Генри, я никогда бы не смог!

– А с чего это вдруг тебе взбрело в голову, что меня стукнул Генри? – она застыла, так и не надев куртку.

– Просто я его знаю.

– Ну, так его весь город знает. Он добропорядочный гражданин, – медленно, с расстановкой, проговорила она, ожидая, как отреагирует на это Джубал.

– Ха! Город… – Он невесело рассмеялся. – На него ведь не город работает. А я-то его знаю. Но кому интересно мое мнение? Кто я есть? Так, пустое место. Человек без имени.

Террил и сама не смогла бы объяснить почему, но ее страх стал понемногу улетучиваться. Где-то в глубине души она вдруг поверила, что этот парень и в самом деле не сделает ей ничего дурного. К тому же он, похоже, и вправду знал кое-что о Генри. И не такой уж он страшный, как о нем болтают. Этот самый парень Кейн.

– Кейн, – медленно сказала она, прислушиваясь к звучанию этого слова.

Он настороженно взглянул на девушку, не понимая, что происходит.

– А ты говоришь «человек без имени».

– Меня зовут Джубал, – уточнил он, и по его голосу было заметно, что он реагирует на интерес Террил к собственной персоне несколько болезненно.

– Ну ладно. Джубал так Джубал, – согласно кивнула она.

– Нет, не ладно. Я ведь не твой… – он запнулся, подыскивая подходящее слово, – служащий. И не хочу, чтобы меня называли Кейном. Обращайся ко мне по имени.

Настала долгая, томительная пауза.

– Хорошо, – тихо ответила Террил, – Джубал.

Он посмотрел куда-то в сторону, судорожно сглотнул.

– Я, правда, сегодня ночью ездил по поручению Генри. Мне надо было привезти вот это, – Джубал нащупал в кармане продолговатый конверт, который он так до сих пор и не вытащил. – Это плата за товар.

Террил внимательно посмотрела на конверт, но ничего при этом не сказала, оставаясь внешне невозмутимой. Затем повернулась, собираясь уйти. Джубал швырнул конверт на стол и схватил девушку за руку.

– Нет-нет. Подожди. Ты так и не ответила мне, что произошло.

Чувство протеста поднялось в Террил. Но ей был так нужен хоть кто-нибудь, кому бы она могла рассказать обо всем. Несколько мгновений в душе ее боролись два противоположных чувства.

– Я… – Не так-то легко было найти нужные слова.

В этот момент он поднял руку и бережно коснулся ее щеки. И прежде чем Террил толком сообразила, что, собственно говоря, происходит, слова, да что там слова – хуже, сдавленные рыдания вырвались из ее груди.

– Он… Он ударил меня, потому что ненавидит меня, а не из-за того, что я сказала. Она любила… папу. И меня тоже любила… Он ударил меня, чтобы еще раз убрать со своей дороги. Не выйдет! Я не дам, чтобы…

Рука Джубала так и застыла на ее щеке. Такого потока эмоций он никак не мог ожидать. Бог ты мой! Неужели это девчонка Кэроллов, та самая, что сбежала когда-то из дому и чьего острого язычка побаивался и ее отчим, и еще добрая половина мужиков во всей округе.

Наверное, ни одна девчонка нигде и никогда не заливалась так слезами, как Террил в эту минуту.

Единственное, что могло прийти ему в голову в подобной ситуации – точнее, это была даже и не мысль, а скорее сиюминутный инстинктивный порыв, – Джубал взял да и прижал к себе девушку.

Секунду или две она пыталась отстраниться от него, но потом вся как-то обмякла прямо у Джубала на груди, и он крепко обнял ее в темноте. Так они простояли очень долго, пока ее рыдания не стали стихать, сменившись в конце концов редкими всхлипами. У Джубала было предостаточно времени, чтобы передумать обо всем на свете.

Ну, скажем, о том, что какое-то удивительное тепло исходило от этой девушки, что сейчас стояла, прижавшись к нему. Или о том, какая же она высокая: голова ее доставала ему до самого подбородка, а уж он-то был человеком внушительного роста. А еще ему подумалось о том, какие же у нее мягкие, душистые волосы.

Но больше всего Джубал размышлял о том, что бы он сделал с этим Генри Кэроллом, попадись он ему сейчас. С какой же силой надо было ударить девушку, чтобы оставить у нее на щеке этакую отметину? Он еще крепче прижал к себе Террил, делая при этом неуклюжие попытки успокоить ее какими-то совершенно бессвязными фразами.

– Ты поплачь. Не стесняйся. Вот увидишь – сразу полегчает. Поплачь. Точно тебе говорю – поможет.

– Нет, не поможет, – все еще всхлипывая, откликнулась она и добавила: – Будь моя воля – я бы глаза ему выцарапала!

Услыхав эти слова, Джубал вздохнул с некоторым облегчением: теперь он узнавал в ней ту девчонку, к которой уже успел несколько привыкнуть. Он испытывал некоторую скованность, прижимая ее к себе. Зато самой Террил в его объятиях было вполне уютно. Лишь через несколько секунд до нее вдруг стало доходить, что же, собственно, происходит. Ее, Террил Кэролл, прижимал к себе не кто иной, как Джубал Кейн собственной персоной. И при этом все выглядело вполне естественно и по-другому, как будто и быть просто не могло. Под влажной рубашкой она ощущала тепло его тела, сердце Джубала глухо билось рядом с ее сердцем. От него исходил какой-то непривычный запах. Запах земли и дождя. К этому непривычному аромату примешивались и другие запахи – острее и крепче. Запахи сигарет и горючего.

И эти руки, заключившие ее в объятия… Джубал гладил ее по волосам и по спине – и от несмелых этих прикосновений на душе становилось как-то спокойней. Давно ее не гладили вот так. Вернее, давно она никому не позволяла так себя гладить. Эти прикосновения были такими легкими, а ладони его такими большими и нежными. Не то, что та тяжелая ладонь, от которой до сих пор еще болит щека…

Она резко вздохнула, вспомнив о недавней обиде.

– Что-то не так? – донесся до нее откуда-то сверху его голос.

И говорить с ним тоже оказалось непривычно легко. И, уткнувшись лицом ему в грудь, Террил вдруг рассказала Джубалу обо всем, даже о Кэтрин, о том, как она, Террил, ее любила и как она же ее ненавидела.

Обо всем, что так мучило ее, она поведала Джубалу Кейну, который выслушал все эти признания, не выпуская девушку из своих объятий. Он узнал даже о том, что произошло между Террил и Генри сегодня, когда она удрала из спальни в осеннюю ночь.

Ночи Террил не боялась – ночь да ветер сулили избавление от Генри Кэролла, а та дорога, по которой она шла сюда, была ей хорошо знакома.

В кармане куртки были ключи от конторы. Тэнди всегда вешала их на крючок у вешалки. Террил, уходя из дома, прихватила нужный ей ключ.

Изрядно вымокнув под проливным дождем, она добралась до конторы. Войдя внутрь, в изнеможении опустилась на кушетку и почти сразу же уснула, несмотря на мокрую одежду, ненависть к Генри, жалость к матери и к себе самой. Разбудил ее шум подъехавшего грузовика.

Она вдруг вспомнила свои былые страхи. О чем она думает? Ведь это же Кейн! Как она могла позволить Кейну дотронуться до нее! Тому самому парню, что всего несколько недель назад щеголял тут в наручниках.

Спохватившись, она отпрянула от человека, к которому так доверчиво прижималась всего мгновение назад. Он не стал удерживать ее в своих объятиях и безвольно опустил руки. Подняв глаза, она обвела его лицо изучающим взглядом. В комнате царил предрассветный полумрак и разглядеть что-нибудь еще, кроме зеленого блеска этих глаз, было затруднительно.

– Даже не знаю, зачем я тебе все это рассказала, – прервала Террил наконец затянувшееся молчание. – Может быть, все оттого, что мы так странно встретились этой ночью…

– Да ты особо-то не переживай! Ну, рассказала и рассказала. Я, в общем-то, почти все это и раньше знал, если не считать того, что касается тебя и твоей матери.

Он замолчал, но, видя, что Террил уже оделась и собирается идти, Джубал заговорил вновь:

– Не знаю, что ты задумала, но тебе, пожалуй, не стоит бежать куда-то дальше. Лучше вернуться домой. Ты и сама это понимаешь, правда?

– А я и не собираюсь убегать, – решительно сказала она. – Стоит мне исчезнуть – и все. Он выиграет.

– Ну, это-то не самое главное, – тихо возразил Джубал. – Тут дело в другом. Если побежишь – окажешься в проигрыше.

– А это правда? Ну-у, все, что о тебе говорят, – неожиданно для себя самой поинтересовалась девушка.

Ей очень хотелось верить, что он на самом деле невиновен. Тогда бы и сейчас все было проще.

– Представь себе, правда. – Заметив ее протестующий жест, он уточнил: – А ты ждала какого-то другого ответа?

– Ты что? Пытаешься снова напугать меня? Так можешь особо не напрягаться. Уж вряд ли я испугаюсь сильнее, чем в тот момент, когда до меня дошло, что за дверью, которую я не заперла, кто-то стоит. А уж когда я увидела, что это ты…

Он прервал ее на полуслове:

– Да-а. Когда ты плакала, ты мне как-то больше нравилась.

Террил почувствовала, как кровь прилила к лицу, само воспоминание о том, какую слабину она дала несколькими минутами раньше, как льнула к этому парню, было ей ненавистно.

– Ну, уж больше ты такого не дождешься, – с вызовом заявила она. – И не надейся.

Вполне возможно, что эти ее слова он пропустил мимо ушей. Джубал, не отрываясь, смотрел на ее лицо. Заметив это, девушка опять почувствовала некоторое беспокойство. «Кто знает, что ему взбредет в голову?» – с неясной тревогой подумала она.

«Ну вот, она снова стала сама собой, – сказал про себя Джубал, – это опять та Террил, которую я знаю, спокойная и дерзкая».

Впрочем, сегодня, этой странной, богатой событиями ночью, был один момент, когда под всей этой напускной бравадой ему удалось разглядеть другую Террил. Оказывается, она может и любить, и ненавидеть. Да еще как. Куда только девалось ее хваленое спокойствие, когда она, прильнув к его груди, рассказывала ему обо всем? Она переживала, она страдала, была искренней и беззащитной.

Это поразило его в самое сердце. Возможно, со временем Террил возненавидит его, когда у нее будет достаточно времени, чтобы в мельчайших подробностях вспомнить обо всем, что успела рассказать ему здесь, в этой конторе. Джубалу почему-то очень не хотелось, чтобы это случилось. Ему хотелось как раз обратного: чтобы она ему доверяла, чтобы стояла спокойно рядом и не тряслась от страха: а не задумал ли этот негодяй Джубал что-нибудь ужасное?

А если уж совсем начистоту, то больше всего ему хотелось одного: поцеловать Террил.

Но он не должен был этого делать. Общение с Террил Кэролл сулило ему одни неприятности. Но ее губы с виду были такими мягкими и так мило дрожали… Сделав над собой усилие, Джубал подавил в себе это желание.

– Я отвезу тебя домой, – сказал он, решив, что со всем этим, пожалуй, пора кончать. Прямо наваждение какое-то.

Террил вздрогнула.

– Домой? – В голосе ее сквозила явная неуверенность.

– Ну, ты же сама сказала, что не собираешься никуда убегать.

Террил прикусила губу, не зная, плакать ей или смеяться.

– Ладно.

– Значит, решено? Так и сделаешь?

– Ты насчет возвращения домой? Сделаю.

– Я не об этом. Поговоришь с матерью начистоту?

– Постараюсь.

– Знаешь, если ты решила вернуться домой, то поедем. А то мне нужно хоть немного поспать. К десяти я должен быть на работе.

– Да ладно. Я пешком дойду, – поспешила сказать Террил.

– Зачем тебе мокнуть под дождем? – не сдавался Джубал.

– А мне нравится дождь. И прогулки в темноте, – она тоже не хотела уступать.

Не могла же Террил признаться, что опасается чьих-нибудь любопытных глаз, которые, не дай Бог, заметят, как он подвозит ее на рассвете к дому. Это может ей дорого обойтись.

Джубал явно начинал терять терпение.

– Дождь, значит, любишь? Охотно верю, – с иронией сказал он. – Только вот температура падает, а ветер, наоборот, поднимается. А у меня грузовик тут совсем неподалеку. Я как приехал из Кентукки, припарковал его на углу у лесопилки.

Девушка поняла, что дальше запираться просто не имеет смысла. Лучше уж сказать ему все как есть.

– Возможно, меня там дожидаются. Тэнди наверняка еще не ложилась. Она может увидеть нас.

Наступила пауза. Он обдумывал ее слова. – Так ты боишься, что она увидит, с кем ты вернулась? От этой идиотской манеры говорить, растягивая слова, ей стало не по себе. Хотелось задеть его, да почувствительней.

– Она бы вышла из себя, окажись я даже с самим архангелом Гавриилом в такой час, – уточнила Террил. – Ну а поскольку ты не архангел Гавриил, то она запросто может прихлопнуть такого провожатого. Затем она расправится со мной. А это было бы совсем некстати. Генри небось ждет не дождется, как бы прибить ненаглядную падчерицу. Не хотелось бы лишать его этого удовольствия.

Джубал вдруг громко расхохотался. Он просто не в состоянии был справиться с этим внезапным приступом хохота. Точно так же, как сама Террил совсем недавно не могла справиться со своими слезами. Хотела она того или нет, но этими своими словами Террил угодила в самую точку. Не то чтобы она признала в нем своего, но фраза эта, как показалось Джубалу, прозвучала вполне по-свойски.

– По шоссе доберемся до места, – он, наконец, смог произнести хоть несколько слов, – если никого не заметим, я погашу фары и потихоньку подвезу тебя до самых ворот. Вот и все.

Ему хотелось как-то позаботиться о ней – хотя бы в эту ночь. Примерно такое же желание у него возникло в тот раз, когда он увидел, как она спала, уронив голову на стол. Сама по себе идея была довольно забавной: он – и вдруг проявляет заботу о девушке, да еще такой независимой и бойкой, которая сама может дать сдачи кому угодно.

– Ладно. Поехали, – сказал Джубал, открывая перед ней дверь.

– В жизни не встречала таких упрямцев, – проворчала она, несколько раздраженная такой настойчивостью.

– Тебе видней. Думаю, уж в чем, в чем, а в упрямстве ты определенно знаешь толк, – многозначительно отреагировал он на замечание Террил.

Она ответила коротким смешком и двинулась следом за ним. Выйдя из дома, девушка, не обращая никакого внимания на дождь, пошла через двор, пока Джубал запирал дверь конторы. Догнав Террил, он провел ее к видавшему виды красному грузовику, припаркованному на задворках. Рывком открыв дверцу кабины, Джубал придерживал ее, пока девушка не забралась вовнутрь. Затем, обойдя машину, он открыл дверцу с другой стороны и занял свое место за рулем.

В этом грузовике Террил чувствовала себя не очень уютно, хоть это было все же укрытие от дождя. Даже когда при свете дня усаживаешься в чужую машину, и то невольно возникает ощущение излишней интимности, а уж тут, под покровом ночи, казалось, она и Кейн сидят чересчур близко. Она вдруг ощутила какую-то ноющую тяжесть во всем теле. И виной тому был вовсе не страх оттого, что она оказалась с глазу на глаз с подобным распущенным типом. Запах! Его запах! Он так отчетливо чувствовался здесь, в этой машине. Намокшая одежда только усиливала этот волнующий запах.

Сам Джубал был внешне спокоен. Ни взглядом, ни жестом он не подал виду, что вообще замечает ее присутствие.

Они без приключений добрались до поворота к ее дому. Все было тихо, и, похоже, никто ее не поджидал, поэтому они свернули на посыпанную гравием дорогу. Джубал сдержал слово: фары были погашены, и машина остановилась на приличном расстоянии от дома.

Фонарь над крыльцом все же горел – Террил стало ясно, что Тэнди дожидается ее. И это скорее обрадовало, чем огорчило девушку: от мысли, что кто-то ждет ее и думает о ней, стало легче.

Только тут до нее вдруг дошло, что Кейн проделал этот путь исключительно ради нее. И это была не первая его услуга. Террил вспомнила, как он защищал ее перед Генри, как нежно успокаивал, когда она плакала на его груди.

И если стоило ему что-то сказать по этому поводу, то момент был самый подходящий. Но она просто не знала, с чего начать.

– Прямо и не знаю, как тебя отблагодарить. Не только за это, но и за вчерашнее тоже.

«Я-то знаю, как бы ты могла меня отблагодарить», – мелькнула у него в голове шальная мысль. Хоть в грузовике было довольно темно, он все никак не мог глаз оторвать от этих девичьих губ.

Террил с беспокойством заерзала на своем сиденье.

– Мне бы сейчас…

– Чего? – спросил Джубал, по-прежнему не отводя глаз от ее лица.

«Как бы мне хотелось, чтоб ты не был Джубалом Кейном, человеком, за которым тянется такой шлейф всяких слухов. И хорошо бы было, если б на вопрос, действительно ли ты натворил все то, что тебе приписывают, ты ответил „нет“, – подумала Террил. – И еще не мешало бы, чтоб ты сидел чуть подальше от меня».

Ее почему-то обдало жаром, когда зеленые глаза Джубала уставились на нее. Сердце бешено забилось.

А может, совсем наоборот, ей хотелось, чтобы Джубал Кейн придвинулся к ней еще ближе.

При одной лишь мысли об этом она тут же почувствовала во всем теле страшную тяжесть. Хотя сделай он это на самом деле – она вряд ли бы удивилась. Такое было вполне в духе всей этой безумной ночи, такой дождливой и такой переменчивой.

Террил резко повернулась к двери, но сделала это чуть медленнее, чем следовало бы. Джубал успел схватить девушку за руку.

– Погоди! – шепнул он, и она ощутила, что кровь стучит уже где-то в ушах. Часто-часто. – Это наш единственный шанс. Другого такого раза не будет. Ну, чтоб мы были вот так вдвоем. И больше никого.

Сердце колотилось как сумасшедшее где-то возле самого горла, а вовсе не там, между ребрами, где ему по идее полагалось стучать. Она не знала, что и ответить, и лишь не отрываясь глядела на него, удивительно похожая в тот момент на испуганную голубоглазую девочку.

«Что бы подумали Дасти и все остальные, – промелькнуло у нее в голове, – расскажи им кто-нибудь, что Террил, та самая Террил, что кого хочешь на место поставит, вдруг оказалась слаба в коленках?»

– Всего разочек, – между тем горячо шептал Джубал. – Чтоб я просто знал, что это такое.

Она прекрасно знала, чего он добивался, но не могла и пальцем пошевелить. Она смотрела на его загорелое красивое, словно застывшее лицо, которое сейчас было так близко. В глазах Джубала, что неотступно следили за ее губами, разгорался лихорадочный блеск.

Джубал Кейн явно намеревался поцеловать свою пассажирку.

Она почувствовала прикосновение его губ – и больше уже ничего не различала. Остались одни ощущения: теплое дыхание на щеке, прикосновение руки к плечу и тело, его тело, такое сильное, большое, близкое. Ее собственное сердце вело себя как-то странно. Оно скользило и скользило в сладких муках куда-то вниз, пока, наконец, не застыло, не в силах сопротивляться той приятной тяжести, что переполняла ее всю. Джубал не заметил, как долго длился этот поцелуй. Одно слово, всего одно лишь слово пылало в его сознании с того самого момента, едва он уловил дыхание Террил своим жадным ртом, – невинность! А он и не знал до этого, какова невинность на вкус, он и предположить не мог, что у нее может быть свой собственный аромат, да и вряд ли он вообще верил, что она еще существует, эта самая невинность. Но в это мгновение он ощущал ее собственными губами. Может, он просто заблуждался? Неужели гордая, неприступная Террил на самом деле такая милая и чистая девушка? Но к черту все сомнения. Это раннее утро, и она под дождем, и их поцелуй. Нужны ли еще доказательства?

Время было неумолимо. Ему пора ехать. С явным усилием он оторвался от этих сладких губ. И еще целую минуту, полную смятения минуту, что им обоим показалась вечностью, глядели они друг на друга.

– Ты не имел на это никакого права, – начала она, решив прояснить ситуацию.

– Конечно. – Он даже не пытался возражать. Хотя какое значение теперь все это имело? – Да ладно. Не переживай ты так. Мне кажется, что в понедельник ты обо всем этом даже и не вспомнишь, а уж во вторник тем более, – резко проговорил он. – А повторения не будет.

Террил почему-то не спешила покинуть кабину.

– Джубал, – прошептала она так, будто и не слышала его слов, занятая собственными мыслями, – таких зеленых глаз, как у тебя, я не видела ни разу в жизни.

Он ожидал услышать от нее все что угодно, но только не это. Единственный, кто когда-либо говорил ему об этих зеленых глазах, – его мама.

А она распахнула дверцу и ловким движением выскочила из машины навстречу дождю и предрассветным сумеркам. Последнее, что он успел разглядеть, прежде чем Террил растворилась во влажном полумраке, белизна ее рубашки, выбившейся из джинсов и видневшейся теперь из-под кожаной курточки.

Он попытался завести свой грузовик, но руки дрожали и не слушались его. «Дьявольщина какая-то», – несколько раз повторил он про себя, прежде чем отъехать от дома Кэроллов.

Глава 9

Террил осторожно прикрыла за собой дверь. В тусклом свете лампочки, висевшей над раковиной, она разглядела знакомую худенькую фигуру тети, неподвижно сидящей за столом.

– У тебя… У тебя дождинки в волосах, – вместо упрека, который ожидала услышать Террил, раздалось в тишине. Наверное, тетушка изрядно поволновалась из-за племянницы этой ночью. Террил никогда не слыхала, чтобы голос Тэнди дрожал.

Террил пожала плечами и резко встряхнула головой.

– Думаю, ты не для того меня дожидалась, чтобы поговорить о погоде. – Девушка постаралась, чтоб все прозвучало как можно беззаботнее, но и ее подвел тоже голос.

– Я вот сижу тут, сижу, Рила, и думаю: хоть бы она вернулась. Вернется – ничего не стану спрашивать. Ну, а не придет – пойду заявлю куда следует и все расскажу. Все-все. До последней мелочи. Даже про то, что тут Генри устроил. – Слова по-прежнему давались Тэнди с трудом, но она все же сказала все это, даже не дожидаясь вопроса от Террил. – И все время напоминаю себе, что тебе уже двадцать лет. Совсем взрослая. Ты знаешь, мне кажется, что и я бы сама на твоем месте поступила бы точно так же, если б мне вдруг так досталось.

– Ты, тетя Тэнди? – с сомнением переспросила Террил.

– Да. Представь себе. У меня ведь в жизни тоже был момент, когда я чувствовала себя выброшенной за борт. Обидно было до слез. Люк согласился на то, чтобы треть лесопилки принадлежала мне. Но отец и слышать об этом не хотел, считая, что там женщине не место. Он так и не дал мне возможности показать, на что же я способна…

– Я что-то не совсем понимаю…

– Мне показалось, что сейчас самое подходящее время, чтобы рассказать тебе кое о чем, – прервала ее тетушка. – Присядь-ка рядом со мной.

Террил неохотно выполнила просьбу Тэнди и уселась на краешек стула.

– Когда Люк погиб, Кэтрин толком не знала, как ей подступиться к этой самой лесопилке. Я ей и предложила поручить это дело мне… – Тэнди откинулась на высокую спинку кухонного стула. – Как же я заблуждалась…

От волнения на ее скулах проступили красные пятна.

– Оказалось, я и понятия не имела о самых элементарных вещах. Но это все как раз было дело поправимое. Со временем, думаю, я бы освоилась со всеми этими премудростями. Но как-то так вышло, что у меня с самого начала не заладились отношения с рабочими. У одного из них я как-то заприметила в грузовике бутылку спиртного и закатила этим ребятам лекцию о вреде алкоголя. В другой раз потребовала сдерживать языки и не богохульствовать…

На кухне воцарилось долгое молчание.

Тэнди облизнула губы и продолжила:

– Конечно, я выглядела в их глазах законченной идиоткой. Надо мной потешался весь городок. Ну, еще бы! Старая дева Тэнди Кэролл заправляет лесопилкой и вдобавок ко всему читает своим подчиненным – этому мужичью – воскресные проповеди.

Тэнди резко поднялась, подошла к раковине и посмотрела в низкое окно.

– Наверное, поначалу все эти городские сплетни забавляли ребят с лесопилки. Но вскоре все стали посмеиваться над ними самими. В конце концов одного из них прорвало. Работал на лесопилке некий Майк Манчестер. И вот как-то раз я этому Майку сделала замечание за допущенную им ошибку. И этот самый Майк при всех заявил, что мне явно не хватает крепкой мужской руки, а еще больше… Ну-у, в общем, он намекнул, что есть в мужском организме очень важный орган, знакомство с которым мне бы не помешало. И он сделал вполне понятный жест, чтобы показать, какую именно деталь он имеет в виду.

Террил искренне сочувствовала тете, но при этом едва сдерживалась, чтоб не разразиться истерическим хохотом.

– Я его тут же выставила за дверь. На его место взяли какого-то новичка, по вине которого произошла серьезная авария. Все, что я раньше получила из банка, я к тому времени уже растратила. И уже собиралась пустить в ход то, что досталось мне по наследству. Но тут в дело вмешалась Кэтрин. Она поговорила с Генри, и все было решено без меня. Кэтрин не позволила мне ухлопать все свои деньги на эту лесопилку. Генри поклялся, что во что бы то ни стало выправит положение. Забросил все свои дела и стал заниматься исключительно лесопилкой.

Затем надолго воцарилось молчание. Наконец Террил медленно, с расстановкой проговорила:

– Значит, вот так Генри и стал хозяином лесопилки. Ясно. Но как могла мама так скоро забыть отца и выйти за Генри?

В словах ее сквозила горечь. В иной ситуации Тэнди скорее всего оставила бы этот вопрос без внимания. Но тут был особый случай.

– Кэтрин знала, что Генри ее любит, и нуждалась в поддержке. Сказать по правде, я узнала об этом только после смерти Люка. Но для нее, я думаю, это не было такой уж большой новостью. Может, она чувствовала себя отчасти виноватой перед ним из-за всей этой истории с лесопилкой. Вроде как на Генри взвалили все эти проблемы, ну и все такое… Знаешь, что я еще думаю, Рила?

– Догадываюсь, – с волнением сказала Террил. Каждое слово давалось ей с превеликим трудом. – Ты думаешь, что мама … любит… его.

Повернувшись к племяннице, Тэнди подошла к ней.

– Рила, милая! Ну не стоит так переживать. Она ведь по-прежнему любит Люка. С некоторыми женщинами так бывает. Они любят дважды в своей жизни. И одна любовь не похожа на другую. Это совершенно разные чувства.

– Надеюсь, я не из их числа, – всхлипнула Террил. Она все так же стояла, сунув руки в карманы куртки. – У меня будет одна-единственная любовь.

Тэнди взглянула в ее застывшее лицо, в глаза, где предательски блестели слезинки.

– Ну, дай-то Бог, – тихо-тихо сказала она. – Один раз – и на всю жизнь. – Помолчав, она добавила: – Все дело в том, что и ты, и Генри – вы оба, каждый по-своему, любите Кэтрин. Ты – плоть от плоти ее, часть ее самой. И он может запросто потерять эту часть. Вы оба нужны друг другу, Террил. Так что не стоит изводить вам друг друга.

– Да я его ненавижу.

– Ненавидишь так же, как и Кэтрин? У Террил перехватило дыхание, она сдавленно всхлипнула и вскинула руки в протестующем жесте, словно защищаясь от слов Тэнди.

– Я? Ненавижу маму? Нет! – с явным усилием прошептала она.

– Ну, саму Кэтрин тебе не придется слишком долго убеждать в этом, – угрюмо отозвалась Тэнди. – А что до сегодняшней ночи, лично мне не хотелось бы, чтоб это когда-нибудь еще повторилось. А тебе?

Террил молча покачала головой.

Где-то вдали пропел петух. От его хриплого и пронзительного крика напряжение в комнате как-то сразу спало.

– Ну, – с мягкой улыбкой сказала Тэнди, – мне, пожалуй, никогда еще не доводилось желать спокойной ночи в такой час. Но тебе, Рила, и вправду не мешало бы хорошенько выспаться. Иди отдохни. А насчет Генри не беспокойся. Я сама переговорю с ним обо всем.

Когда тем же утром Террил вошла в комнату матери, то первое, что она заметила, – такое, до слез, родное лицо среди подушек. Тело Кэтрин казалось безжизненным, и лишь в глазах, по-прежнему блестящих и выразительных, еще теплилась искорка жизни.

– Мама! – тихонько окликнула ее Террил и сделала шаг вперед.

– Я люблю тебя, Рила. Жаль… что мы… были так далеки… друг от друга, – с трудом преодолевая хрипы в груди, Кэтрин закончила свою краткую исповедь.

– Я…

О Господи! Никак не получается. Произнести это было выше ее сил. Даже в такой момент Террил не в состоянии была выговорить три этих простых слова «я тебя люблю». Нет, может, как-нибудь в другой раз. Но только не сегодня. Нынче ей и так уже порядком досталось. Вместо этого Террил, запинаясь, сказала:

– Мне… Мне тоже… очень жаль… мама.

– Присядь… Побудь со мной немного… Давай… поговорим, – робко предложила Кэтрин. – О чем угодно.

Террил нерешительно присела на краешек кровати.

– Хочешь, я расскажу о своих уроках музыки? – с дрожью в голосе спросила Террил. И попыталась улыбнуться.

– Бог ты мой!.. Что с твоим лицом? – Кэтрин сделала усилие и протянула руку, чтобы погладить щеку дочери.

– А это… Я… Я ночью выходила на улицу. Ну, после этого нашего спора. А там как раз начался дождь… Я поскользнулась… Упала…

С минуту Кэтрин глядела на нее. Недоверие и что-то еще – может быть, понимание – мелькнуло в глазах матери.

– Да-а? Будь осторожней, – наконец сказала она с таким видом, будто поверила дочери. – Надеюсь, больше этого не случится.

Террил кивнула головой.

– Уж постараюсь, – с готовностью пообещала она.

– Я… я тебе хочу сказать… насчет Люка… и Генри… То, что раньше никогда… не говорила, – Кэтрин изучающе взглянула на дочь. – Я должна тебе обязательно об этом сказать, Рила. Вот только не знаю, захочешь ли ты меня выслушать.

Террил еще раз кивнула головой, но на этот раз уже как-то обреченно. Ее одолевала смертельная усталость. Усталость от этой изрядно затянувшейся схватки – кто кого? Ну и чего же она добилась в результате? Единственный ее трофей в этой битве – открывшаяся ей вдруг со всей ясностью истина: если Кэтрин и могла еще чем-то поделиться с дочерью, так это только собственным прошлым – будущего у нее просто не было.

– Хочу, мама. Мне и самой есть, что рассказать тебе, – все с той же готовностью ответила Террил матери, и в этот момент на ум ей отчего-то пришли слова, сказанные Джубалом Кейном. И она добавила: – Не скажи мы сейчас всего того, что хотим сказать, – кому от этого станет лучше? Я лично точно окажусь в проигрыше. А я и так потеряла уже слишком много.

В то субботнее утро казалось, что наступит погожий осенний денек, но к тому времени, когда Джубал все же заставил себя взяться за работу, опять стал накрапывать дождь, и небо, затянутое мрачными тучами, стало темно-серым, как металл.

Но Джубалу до этого не было никакого дела – ему хватало забот с грузовиком. Возня с болтами и гайками, неумолчный шум дождя и тихая музыка, льющаяся из радиоприемника, не могли оторвать его от раздумий.

Думал он совсем не о работе. Джубал пытался себе представить, что почувствовала Террил Кэролл, когда он прижал ее к себе. Вспоминал выражение ее глаз в тот момент, ощущения, что охватили его, когда он поцеловал девушку. Джубал пытался восстановить вкус того поцелуя. Прошло уже часов шесть, а он нет-нет да облизнет губы кончиком языка, втайне надеясь еще разок ощутить тот нежный сладковатый привкус.

Когда он в четвертый раз поймал сам себя за этим странным занятием, он в сердцах швырнул на рабочий стол стартер, с которым возился все это время, кляня себя последними словами.

– Что-то не так, Кейн?

Джубал невольно вздрогнул и обернулся, услыхав исполненный сарказма голос Генри Кэролла, который только что вошел и стоял в дверях, наблюдая за своим механиком.

– Нет, – Джубал не стал вдаваться в излишние подробности.

– Ну и ладно, – задумчиво протянул Кэролл. – А ночью как? Все прошло нормально?

С минуту Джубал никак не мог взять в толк, о чем говорит этот человек в желтом дождевике.

– Я насчет поездки в Кентукки, – сухо уточнил тот, но в его голосе Джубал уловил какой-то неясный намек: Генри как будто имел в виду не одну лишь ночную поездку, но и что-то еще. Для Джубала это был первый тревожный звоночек.

– А! Ты об этом… Да нет. Все обошлось.

– Ну, это я так, спросил на всякий случай. Вот твой чек – за недельную работу. А это сверхурочные – за эту ночь. Думаю, работы у тебя было невпроворот. Так что держи – ты их честно заслужил.

Джубал потянулся за чеком. У него вдруг свело челюсти, когда взгляд упал на руки Кэролла. Они были здоровые, тяжелые и сильные. А у нее – такое тонкое, такое изящное лицо. И очень милое.

«Боже тебя упаси, Кэролл, тронуть ее еще хоть раз. Только попробуй – получишь!» – подумал Джубал.

Вполне возможно, что Джубал не зря в то утро так напряженно думал о Террил. Это, в конце концов, как-то передалось и ей. Кончилось все тем, что они повстречались в городе, хотя прежде такого ни разу не случалось.

Так получилось, что из-за зарядившего в ту субботу дождя рабочие на лесопилке закончили раньше обычного и к полудню разошлись по домам. Один Джубал возился в мастерской, пока в дверях не показался Бобо Хекетт.

– Эй, парень! – поприветствовал он Джубала. – Уже полдень. Пора кончать. Даже тебе.

Джубал как раз затянул очередной болт черными, блестящими от масла пальцами.

– Да бросай ты все к чертовой бабушке, – проворчал Бобо. – И откуда только у тебя это ангельское терпение?

Джубал с усмешкой посмотрел на Бобо.

– Ангельское, говоришь? Ну, так я ангел и есть. А терпения у меня столько, что я даже вместо тебя мотался этой ночью в Кентукки. Что-то не нравится мне вся эта история, Бобо.

Бобо прислонился к дверному косяку, скрестив на груди руки.

– А я-то что? Это Кэроллу ни с того ни с сего взбрело в голову, что ехать должен ты – и никто другой. Сказал, что пусть, мол, Кейн вникает во все детали. Сдается мне, у хозяина на тебя серьезные виды, – не без иронии заметил Бобо.

Джубал, не торопясь, положил на стол детали.

– Ну, так вот, теперь можешь сказать ему, что ты хотел бы опять этим заняться. Черт! Тот мужик во дворе заставил меня подмахнуть какие-то бумаги. Мне все это не по душе…

Бобо вытащил сигарету. Закурил.

– Обычное дело. Мне самому приходилось подписывать всякие бумаженции. Так что не бери в голову, старик. – Затем Бобо все с тем же задумчивым видом протянул: – Да-а… А я-то еще хотел попросить тебя об одном одолжении. Но раз ты такой зануда… Мне теперь и просить тебя как-то неохота.

– Какое еще одолжение?

– Да так. Ничего особенного. Просто мой грузовик на ремонте. Ты не мог бы подбросить меня к Лили?

Лили Клейберн работала кассиршей в кафе, что располагалось на городской площади. Джубал подвез Бобо и, зайдя с ним в кафе, задержался там минут на пятнадцать. Он как раз выходил на улицу, когда Тэнди Кэролл припарковывала свой белый «Форд» напротив аптеки.

Увидев машину, Джубал так и застыл на месте. Но дело было вовсе не в «Форде» и не в его водителе. Девушка! Она сидела на переднем сиденье.

«Разящий, как молния, и сладкий, как мед». Такие слова услыхал однажды где-то Джубал. Нечто похожее как раз он и ощутил сейчас. В животе у него все вдруг разом оборвалось, а на губах стало сладко-сладко.

Она не увидела его, когда выбиралась из машины. А он все стоял, не в силах сдвинуться с места, под навесом в бело-зеленую полоску, что протянулся вдоль всего здания. Не опасаясь быть замеченным, он мог, прислонясь к кирпичной стене кафе, прийти в себя от неожиданности. А главное – без помех наблюдать за ней.

Эта легкая походка, каждое движение, полное изящества – видеть все это было так приятно, что Джубал, не устояв перед искушением, решил дождаться, пока она не выйдет обратно. Увидеть бы ее еще раз.

Он закурил сигарету, тряхнул правой ногой, пытаясь избавиться от грязи, приставшей к ботинку, и стал наблюдать, как дым от сигареты вьется под моросящим дождем.

Занятый своими мыслями, Джубал не обращал внимания ни на прохожих, ни на мелкий нудный дождик.

Но вот – наконец-то! – дверь аптеки открылась. Он весь напрягся. Она была необыкновенно хороша. Террил повернула голову, чтобы расслышать, что говорит ей тетя Тэнди. И когда она шагнула под разбавленный дождевой влагой свет ненастного дня, можно было без труда разглядеть темный синяк на ее щеке.

Пальцы жгла догоревшая сигарета, а он во все глаза глядел не отрываясь на эту щеку, позабыв про все на свете. Отвлекся он лишь тогда, когда из кафе выглянул Бобо и окликнул его:

– Эй! Джубал! Зайди-ка на минутку.

Этот возглас услыхал не один только Кейн. Она тут же оглянулась, и он поймал ее пристальный, изучающий взгляд. Даже на том расстоянии, что разделяло их, он смог заметить, как на ее щеках мгновенно проступил румянец, она судорожно сглотнула, попыталась отвести взгляд, но тут же посмотрела на него снова. Куда только девалось былое спокойствие, и выдержка, и сарказм?

А его взгляд словно твердил ей: «Ты ведь помнишь! Ты тоже помнишь тот поцелуй!»

Затем и тетя Тэнди заметила Джубала, брови ее при этом недовольно нахмурились. Но к тому моменту Террил, все же совладав с собой, уже отвернулась от него. Со стороны можно было бы подумать, что это был ничего не значащий, брошенный мимоходом случайный взгляд. И не более того.

Но она-то знала, что это совсем не так. Он – тоже.

Весь остаток дня, за что бы Джубал ни брался, беспокойство не покидало его. Казалось, оно уже было у него в крови. В сумерках он подъехал к магазину Иды Феллер. Когда появился Джубал, она как раз возилась с ключом, запирая магазин, сгорбившись у двери в своем твидовом пальто.

Бобо и пара его закадычных дружков расположились на крыльце, собираясь с силами перед своим очередным еженедельным походом в «Сосны».

– Ида, крошка, может, пойдешь с нами? – дразнил ее Бобо. – Держу пари: стоит тебе лишь захотеть, и ты там перепляшешь кого угодно.

Ида убрала ключи в карман, после чего взглянула вниз на Бобо, словно прицеливаясь в него своим острым, как клюв, носом.

– Ничего не выйдет. Разные у нас танцы. Я так полагаю, что мне мой главный танец предстоит исполнить на небесах. А вот тебе, милый, если ты не прекратишь ошиваться в местах вроде «Сосен», придется попрыгать, да еще как, чтобы не спалить свои драгоценные ножки. И ты, и вся твоя компашка угодите в преисподнюю. Если вы, конечно, там еще не успели побывать.

– Ида, ты знаешь, а я уже был там, – воскликнул Джубал. – Ну, предположим, что я все же отправлюсь в «Сосны». И что дальше?

Джубал был явно на взводе. Для себя он решил: все! Нечего больше дурить. Хватит грезить о Террил Кэролл. Сколько можно? Он и так уже целый день бродит сам не свой. Но теперь на нее – ноль внимания. Какие б там ни были у нее соблазнительные губки.

Он лично собирается в «Сосны». Глядишь, и Тесс там будет. Раньше он встречал ее там время от времени. А сейчас он был в таком настроении, что согласился бы на любое ее предложение. Лишь бы как-то унять этот зуд в душе, от которого ему нигде нет спасения.

Нынче вечером в заведении было, пожалуй, чуть шумнее обычного. В основном из-за того, что хозяин «Сосен» Отри пригласил на сегодняшний вечер группу длинноволосых созданий в ковбойских шляпах, которые, невзирая на шум и табачный дым, одну за другой наяривали свои любимые песни.

Она, как обычно, появилась в сопровождении нескольких приятелей. Музыканты – будто только ее и дожидались – грянули «Красотку».

Один из ее нынешних провожатых, загорелый малый в тщательно отутюженной рубашке и вельветовых брюках, сегодняшним вечером выполнял роль «дружка». Было видно, что ему не очень нравится в «Соснах», но ему нравилась Тесс, а еще ему по вкусу были виски. Он одной рукой по-хозяйски обнимал Тесс, в другой сжимал стакан. Она была не против. Она и сама то и дело прикладывалась к своему стакану, в промежутках кокетливо улыбаясь своему парню.

Немного освоившись, Тесс начала шарить взглядом по залу. Джубал прекрасно знал, кого именно она ищет, но сидел, не шелохнувшись, на своем стуле, наполовину скрытый в дыму и полумраке. Спутник Тесс как бы невзначай дотронулся до ее колена, да так и оставил там руку.

Она, в конце концов, отыскала глазами Джубала и слегка улыбнулась ему – это была ухмылка самодовольной избалованной самки.

А ему вдруг отчего-то показалось, что здесь слишком душно, слишком шумно и слишком накурено. Джубал резко оттолкнулся спиной от стены и встал со стула. Бобби Делани, до сего момента сосредоточенно наблюдавший за игрой на соседнем бильярдном столе, искоса взглянул на Джубала покрасневшими глазами.

– Ты чего это? Тебя будто ужалили.

– Пойду-ка лучше на воздух, – пожал плечами Джубал.

Стоило ему распахнуть дверь – и холодный воздух подействовал на него почти как нашатырный спирт. Он отыскал свой старенький грузовичок там, где оставлял, – у самого шоссе. Несколько минут Джубал стоял, положив руку на груду холодного металла. Там, у него за спиной, по-прежнему мигала неоновая вывеска, оттуда доносились приглушенные звуки музыки и грохот барабанов. И тут Джубал – впервые в жизни – возненавидел «Сосны».

Двое каких-то парней прошли мимо, о чем-то переговариваясь между собой и заразительно смеясь. Вполне возможно, что это был кто-то из его знакомых. Но он стоял не шелохнувшись, не сводя глаз с пустынного шоссе, уходящего куда-то в темноту.

– Не ожидала встретить тебя здесь, – донесся до него откуда-то сзади знакомый голос. В ту же секунду Джубал почувствовал, как на его руку по-свойски легла ее ладонь.

Даже не поворачиваясь, он уже знал, кто это. Охватившее его чувство разочарования было столь сильным, что он едва сдержал себя.

– Ты-то здесь что делаешь? – спросил он ее.

Сейчас, в ярком свете неоновой вывески, горящей над входом в бар, ее волосы казались огненно-красными.

– То же, что и ты, – многозначительно ответила она, и ее ладонь скользнула Джубалу на грудь, проникнув под куртку. – Не хочу, чтобы нас здесь застукали вдвоем. Я буду на нашем месте через часок. Я так долго ждала тебя. Но, надеюсь, не напрасно? Ты ведь вознаградишь меня за то, что заставил ждать, правда?

Все ее поглаживания Джубал оставлял без ответа. Он просто стоял, не сопротивляясь ее ладоням. Но даже сам этот хрипловатый голос он выносил с трудом.

– Ты, по-моему, пришла не одна. Не боишься, что он без тебя заскучает?

– Для компании у него есть бутылка, – рассмеялась Тесс. – И вообще от него пора бы уже избавиться, надоел.

Одна рука ее теперь двинулась к шее Джубала, другой она тоже забралась под куртку и начала поглаживать его спину. Он ощущал запах ее косметики, по дыханию чувствовалось, что она уже не раз глотнула виски. Но противнее всего была ее наглая, развязная манера. Кто она, в конце концов, такая, чтобы вот так по-хозяйски обращаться с ним? Он все же человек, а не ее собственная вещь.

Резким жестом Джубал схватил ее за запястья и отвел эти жадные руки подальше от себя.

Не ожидавшая подобного поворота событий, она поначалу смерила его высокомерным взором. Затем, считая, что догадалась о причине его поведения, захохотала.

– Да ты никак ревнуешь, Джубал?

– Это к кому же? К тому красавчику? Еще чего! – произнес он бесстрастным голосом. – Мне его просто жаль.

Какое-то мгновение она изучающе глядела на него, затем приподнялась на цыпочках, чтобы достать его холодный рот своими теплыми губами. Он никак не отреагировал на ее инициативу, даже когда ее язычок нетерпеливо и настойчиво стал требовать этого.

Она медленно отстранилась от него. Пряди ее черных волос коснулись его лица. Он молча отвел их, глядя ей прямо в глаза.

Ярость исказила красивое лицо Тесс.

– Слушай, а тебе не кажется, что ты слишком много о себе вообразил? Ты всего-навсего Джубал Кейн. Да я с тобой что угодно могу сделать. Так что, полегче, милый. Со мной такие штучки не проходят.

Джубал искренне пожалел в тот момент, что она не мужчина. А то бы он ей показал. Пытаясь разрядить обстановку, он вынул из кармана сигареты и закурил.

– Я, Тесс, такой, какой я есть. Но я вовсе не обязан являться по первому же твоему зову. Я пока еще не стал твоей собственностью.

Тесс, судя по всему, была недовольна ходом их разговора.

– Ну ладно, Джубал. Что ты взвился? Я просто хочу тебя. Значит, так: встретимся через…

– Да плевать мне на то, чего ты хочешь! – грубо прервал он ее. – А я вот лично не хочу тебя. До тебя это никак не доходит? Так что оставь меня в покое. Надо будет – я сам тебе позвоню.

Развернувшись, он сделал три шага к дверце машины. На ее лицо, полное изумления и ярости, он старался не смотреть.

– Ты… Ты…

Тесс никак не могла найти подходящее слово, но, тем не менее, неотступно следовала за ним и изо всех сил молотила его кулаками по плечам и по спине.

Он и не пытался сопротивляться. Прикрыв ладонями огонек от порывов ветра, он прикурил.

– Тесс, ты все же запомни, что я тебе сказал. Отстань от меня.

Джубал открыл наконец дверцу, забрался внутрь, включил зажигание.

Тесс стучала по стеклу кабины грузовика кулаком и при этом орала не своим голосом:

– Ладно-ладно, Джубал! Я тебе это еще припомню! Не нужен ты мне, козел! И раньше не был нужен. Просто позабавиться решила. Хотелось узнать, каково заниматься этим с неотесанной деревенщиной. Так что катись ты к черту!

Джубал направился вниз по шоссе. Отъехав с милю, он опустил стекло и глубоко вдохнул холодный воздух.

Ему вдруг подумалось, что, кажется, вот теперь наконец пришло долгожданное облегчение. Пусть Тесс не думает, что он послушная марионетка в ее руках.

Мэгги так и уснула, сидя на стуле с рубашкой Джубала в руках, которую она собиралась заштопать. Она когда-то была замечательной швеей – ее вручную стеганные одеяла считались самыми лучшими в округе. Но все это было давным-давно, когда ее пальцы были гибкими и послушными. Не то что теперь, скрюченные артритом. Это стало еще одним незаслуженным ударом судьбы. Ведь руки для нее – это все!

Огонь в печке почти потух. Джубал приоткрыл печную дверцу и подбросил дров. Тлеющие головешки рассыпались тысячью пылающих искр. Когда он, закрыв дверцу на задвижку, обернулся, мать уже не спала. Она сидела, выпрямившись, и смотрела на сына.

– Извини, ма, – виновато сказал он. – Я не хотел тебя будить.

– А сколько времени? – с изумлением спросила она. Джубал взглянул на часы.

– Скоро десять.

– Десять, – как эхо, отозвалась Мэгги, – та-ак… В субботний вечер ты сидишь дома…

Лицо Джубала вспыхнуло. Он и сам не знал почему.

– Я подумал, не махнуть ли мне утром на Блафф? – после долгой паузы откликнулся он. – А для этого надо пораньше лечь.

– На Блафф? Что это тебя в горы потянуло?

– Ну, захотелось что-то… прошвырнуться.

– Чтобы до вершины добраться, тебе понадобится слишком много времени, – медленно сказала она. – А вот до первого уступа можно подняться. Сколько ты там уже не был? Наверное, с тех самых пор, как вернулся из Ланвилла?

Воспоминания смягчили ее лицо. Она встала, стряхивая нитки с колен. На губах ее мелькнула едва заметная улыбка.

– Думаю, тебе надо бы одеться потеплей и взять с собой кофе. Послушай, Джубал, с тобой все в порядке?

Он не стал отпираться:

– Нет, не все. Сам не знаю, в чем тут дело.

– Я знаю. Я тебе уже как-то говорила, что у каждого человека есть неподходящие для него места. Чем быстрее ты поймешь, какие места не твои и уйдешь оттуда, тем скорее придешь в себя.

Джубал нежно поцеловал мать и приступил к сборам.

Он чувствовал на своем лице прохладу ветра – это было приятнее, чем та духота в «Соснах». Аромат осени, опавших листьев заставил его забыть приторный запах косметики Тесс, который, казалось, пропитал его одежду.

Чем быстрее он шагал, тем тяжелее дышал, чем сильнее ныли ноги, тем ясней становилось в голове. У него было чувство, что с каждым новым шагом он избавляется от лжи, ненависти, грязи…

От ощущения, что кровь бешено стучит где-то в ушах, и от звука собственного сильного дыхания ему было немного не по себе.

Но по-настоящему испугало его совсем другое. Все смутные ощущения и обрывки неясных мыслей – все эти до поры до времени разрозненные кусочки встали вдруг каждый на свое место. Как будто щелкнул во тьме выключателем, и яркий свет прорезал этот мрак. Теперь он знал, что его так гложет.

Когда он, неустанно пробивая себе дорогу, добрался до нижнего уступа скалы, он наконец-то понял, отчего он сегодня такой взвинченный. И такой счастливый.

Все оттого, что около двадцати четырех часов назад он поцеловал Террил Кэролл. И почувствовал всю сладость ее губ. И их невинность. Чистых, как утро.

Было в нем ощущение какой-то неясной радости, которой он не в силах был себя лишить: этот поцелуй и эти губы, их вкус, кажется, смогли ему внушить робкую пока еще надежду. А может, все-таки есть? А может, и вправду есть где-то, если не здесь, так хоть там, в неведомой дали, что-то светлое и истинное.

Воскресным утром, когда Террил сидела на одной из длинных церковных скамеек в баптистской церкви в Бетеле, ей пришлось делать над собой неимоверные усилия, чтобы сосредоточиться на службе, потому что мысли ее блуждали далеко.

Пока шла проповедь, Террил рассматривала сидящих в церкви. Именно среди этих людей она росла, и именно похожей на них ей предстояло стать со временем. Преуспевающей, добропорядочной. Вот он, энергичный и напористый средний класс со всеми его чаяниями и свершениями.

И с чего это вдруг ее так потянуло к этому Джубалу Кейну? Тот поцелуй все не давал ей покоя.

Что ей теперь делать? Она вовсе не хотела, чтобы на нее обращали внимание подобные типы. Террил изо всех сил хотелось быть благонравной. Полюбить надежного образованного парня своего круга, например, одного из тех троих юношей, что то и дело названивают ей с тех самых пор, как только она вернулась из Бельмонта.

Но ни от одного из них у нее отчего-то не екнуло сердечко. И ни одного из них она не вспоминала в самые неподходящие моменты. И ни один из них не отважился на тот единственный поцелуй, о котором она не в состоянии забыть. Вновь и вновь она видела его лицо, склонившееся к ней, и чувствовала прикосновение его губ.

А может, во всем виновата атмосфера той темной дождливой ночи? Она ведь и не разглядела его тогда толком. Потом, когда они встретились днем на городской площади, он показался ей каким-то диковатым, его пристальный взгляд ее напугал. Ей не следовало бы забывать, что тот мрачный и загадочный незнакомец с нежными руками – это как раз и был Джубал Кейн. Тот самый парень, на шее у которого до сих пор красуется след от чьих-то зубок, на спине – царапины от чьих-то ноготков, а на руках – всего несколько недель назад – были наручники.

Нет, нехороший он парень, этот Джубал Кейн. Никудышный.

Обо всем этом ей не следовало бы забывать. И не мешало бы держаться от этого субчика подальше. Судя по долгому безмолвному взгляду, которым он тогда ее смерил, она сделала вывод, что Кейн из-за одного-единственного поцелуя вообразил себе невесть что и теперь тешит себя какими-то несбыточными надеждами. Ну что ж, в таком случае она быстренько сумеет излечить его от подобных иллюзий.

Священник меж тем завершил молитву. Террил, как эхо, отозвалась на его «аминь».

В понедельник утром Джубал Кейн потратил на свою внешность очень много времени.

В шкафу у него висели три чистые рубашки, но ему понадобилось целых пятнадцать минут, чтобы решить наконец, что рубашка из красной шотландки, пожалуй, смотрится приличней, чем две другие.

Видавшие виды ботинки выглядели малопривлекательно. Раньше Джубал не придавал этому особого значения, теперь же он с явным неодобрением разглядывал свои туфли. Даже если их начистить как следует, они не станут после этого выглядеть новее. Впрочем, ему не приходилось выбирать. Были, правда, теннисные туфли, но они явно не годились для дождливой погоды.

Вдобавок ко всему возникли проблемы с прической. Все больше и больше раздражаясь, Джубал пытался привести в порядок непослушные волосы. Он терпеливо зачесывал их назад, а непокорные волнистые пряди так и норовили опуститься на висок.

– Завтрак уже на столе, – донесся до него голос матери. Выйдя из ванной, он с нескрываемым раздражением хлопнул дверью.

– Так-так. – Мать, прищурившись, посмотрела на Джубала. То, что ее сын на этот раз уделил собственной внешности как никогда много внимания, сразу бросилось ей в глаза. Она отметила, что щеки его выбриты с особой тщательностью, а блестящие темные волосы причесаны необычайно аккуратно.

– Ты это что же? Решил сходить в церковь? В понедельник? – пошутила мать.

– Да не собираюсь я ни в какую церковь, – буркнул он, покраснев. – Ма, что-то мне волосы мои не нравятся.

– Волосы? С каких это пор ты стал обращать внимание на свою прическу?

– Ма, как, по-твоему, я нормально выгляжу?

На этот раз Мэгги Кейн посмотрела на своего двадцатитрехлетнего сына особенно внимательно.

– Ясно. Девушка, – пришла к окончательному выводу мать. На слове «девушка» она сделала особое ударение.

Джубал покраснел еще больше и попытался что-то возразить.

– Вот этого, сынок, не надо. Слава Богу, я, кроме тебя, еще троих сыновей вырастила. Так что понимаю, что к чему. – Она постаралась произнести эти слова как можно спокойней, ей не хотелось, чтобы Джубал понял, что творится у нее на душе. – А выгладишь ты очень даже ничего.

Сегодня все в конторе было не так. Рабочий день подошел к концу, и Розали уже засобиралась домой. Террил совсем не хотелось оставаться наедине с Джубалом, который, не поднимая головы, работал за соседним столом. Террил чувствовала себя как-то неловко, не проронивший ни слова, Джубал своим присутствием смущал ее.

Некоторое время она героически боролась с желанием еще разок взглянуть на него – никогда прежде не приходилось Террил испытывать ничего подобного. Наконец она не выдержала. Приняв, насколько это было возможно, безразличный вид, она обернулась в его сторону.

Джубал поднял взгляд от бумаг и уставился на нее.

Террил не выдержала и отвернулась. Медленно тянулись минута за минутой. Но в этом взгляде он, наверное, все же уловил какой-то скрытый сигнал, понятный лишь им двоим. Стоило Розали скрыться в кабинете Генри, чтобы узнать, не будет ли напоследок каких-нибудь указаний, и попрощаться, Джубал тут же окликнул ее своим низким голосом:

– Террил!

Она медленно повернулась к Джубалу.

– Как твоя щека? Не болит?

Рука Террил резко взметнулась к лицу, чтобы прикрыть злополучный синяк.

– Да все в порядке. Скоро пройдет…

Минуту Джубал собирался с духом, потом заговорил вновь:

– Ты знаешь, я много думал об этом… Ну-у… О тебе… И вообще… Обо всем.

Взгляд Джубала на какое-то мгновение задержался на ее губах. В душе Террил назревала паника. Она решила прервать дальнейшие откровения своего собеседника.

– Послушайте-ка, что я вам скажу, Джубал Кейн, – медленно начала она, тщательно подбирая слова. – «Ты все забудешь»… Это ведь сказали вы, не так ли? Вы сами заявили, что это вскоре произойдет. Ну, так вот, я действительно все уже забыла.

Она перевела дух и схватилась за свои бумаги, словно за спасательный круг.

А Джубал так и остался за столом, неподвижный и внешне спокойный.

Из конторы он вышел, не замечая ничего вокруг. Потом Джубал довольно долго сидел в кабине грузовика, крепко сжимая руль. Растерянный. Разъяренный. И, самое главное, – обиженный.

«Ну ты и придурок! Ты что – и впрямь решил, что она хоть капельку изменилась? Что из-за какого-то единственного поцелуя все станет по-другому?»

На следующий день в мастерской появился Генри Кэролл и объявил ему, что в пятницу вечером предстоит еще одна поездка в Кентукки. После чего хозяин выдержал многозначительную паузу, явно ожидая, что Джубал попытается ему возразить. Но тот не клюнул на приманку.

Какое это теперь имело значение: что делать, куда ехать И когда…

Глава 10

Зайдя на кухню в семь утра, Террил застыла как вкопанная. Несмотря на столь ранний час, тетя Тэнди была одета совсем не по-домашнему. На ней был костюм-тройка темно-синего цвета и туфли, подобранные в тон. У самой двери Террил заметила тетушкину сумку.

– Ты что? Куда-то собираешься? – изумленно спросила она.

– У Кэтрин была тяжелая ночь, – Тэнди словно не слышала никакого вопроса. Вспомнив об ужасной ночи, она провела пальцами по щекам, как бы пытаясь смахнуть с лица усталость. – Прямо и не знаю, откуда в ней находятся силы, чтобы выдерживать такие нечеловеческие муки.

Террил схватилась за ворот рубашки, словно ей не хватало воздуха.

– Так она…

– Ей уже легче.

– А почему не позвали меня?

– Сказать по правде, Рила, я слишком устала и перенервничала и мне было не до того. Ну и потом, Генри против того, чтобы ты появлялась в их комнате вечером. Мы все, что надо было, сделали, так что вряд ли бы ты чем-то помогла…

– Но она же могла умереть! – Террил без сил опустилась на ближайший стул.

– Нет. Я уже один раз видела нечто подобное. С моей матерью все было примерно так же. Будь уверена: когда понадобится, я дам тебе знать.

Террил взяла сумку.

– И куда же вы едете?

– В Нашвилл. В больницу. Мы звонили врачу. Он хотел бы посмотреть Кэтрин сегодня. Может быть, ему удастся как-нибудь облегчить ее страдания.

– А где же Генри?

– В машине. И Кэтрин уже там. Меня ждут.

Тэнди посмотрела прямо в глаза племяннице. Казалось, что она чего-то ждет от Террил. Та прекрасно понимала, какие слова будут произнесены в следующий момент.

– И вы, конечно же, хотите, чтобы я осталась дома? – она сделала невероятное усилие над собой, и потому голос ее был почти спокоен.

– Просто в машине нет места, – постаралась смягчить ситуацию Тэнди. – На заднем сиденье устроилась Кэтрин. Так что тебе просто некуда сесть. А, кроме того, мало ли что может случиться на лесопилке. Розали, если надо, позвонит сюда и все через тебя передаст…

– Позвонит сюда?! Тетя Тэнди, так сегодня же пятница! А по пятницам я сама бываю на лесопилке, – возразила Террил, отлично понимая, куда клонит тетушка.

– Сегодня можешь остаться дома, – решительно сказала Тэнди. – Тем более что там не будет Генри и некому за тобой присмотреть. Ну а потом…

Она запнулась на полуслове.

– … от моего присутствия на лесопилке все равно нет толку, – бесстрастно завершила Террил начатую тетушкой фразу. – Разве не так?

– Я этого не говорила, Рила. Ну и… Одним словом, не надо усложнять ситуацию. И так тяжело… Нам надо ехать. – Вспомнив, Тэнди добавила: – Тебя хотела видеть Кэтрин.

Она открыла дверь перед племянницей, но та даже не пошевелилась. Тэнди вышла на улицу. Поколебавшись еще секунду, Террил шагнула вслед за тетей в прохладное ненастное утро.

На подъездной аллее ждал автомобиль, за рулем которого сидел необычайно молчаливый Генри. Террил открыла заднюю дверцу. Лежавшая на подушках Кэтрин слабо улыбнулась ей.

– Рила, – прошептала мать с облегчением, – я так рада видеть тебя. Ты побудешь дома одна?

– Я уже не маленькая, мама, – Террил постаралась скрыть одолевавшее ее раздражение, – и больше не боюсь домовых.

Она на минуту стиснула тонкие руки матери.

Кэтрин еле заметно кивнула головой, и Террил выпрямилась, захлопнув за собой дверцу машины.

Тэнди помедлила в нерешительности, прежде чем закрыть дверцу со своей стороны:

– Если что, Рила, мы в больнице святого Фомы. Я позвоню тебе попозже, сообщу новости.

Террил проводила взглядом машину, выезжавшую на шоссе, и только когда она скрылась из глаз, заметила, что крепко сжимает кулаки.

Итак, в доме, кроме нее самой, никого не было. Такого, наверное, не было ни разу за всю ее жизнь. Чтобы она осталась дома вот так, совсем одна.

Непривычная тишина стояла в доме. Террил замерла на пороге, глядя на кружащиеся листья. Она чувствовала себя такой одинокой, никому не нужной…

Террил обернулась, взглянула на белый дом, на широкий двор, на осенний лес, спускающийся с холмов. И ее поразило новое для нее ощущение: оказывается, иногда это не так уж и плохо – остаться совсем одной. Не надо тщательно взвешивать свои слова и обдумывать поступки. Можно расслабиться и стать самой собой.

Террил распахнула в доме все двери, заглянула в каждую комнату, не считая тех, где жили Тэнди, Генри и Кэтрин. Не забыла про мансарду. А потом она даже вышла из дома и поднялась в комнату над гаражом, которую дедушка специально перестроил для себя после того, как не стало бабушки.

Там Террил нашла кое-что, напомнившее ей о прошлом. Коробку с фотографиями. Вот отец и мать, совсем еще молодые, в день свадьбы. А вот на руках у Люка его крошечная дочурка, с улыбкой от уха до уха. Тэнди с большой шляпой в руках стоит рядом со старшим братом и его двухлетней девочкой…

Вот она, вся жизнь человека. Уместилась в обычной коробке. Коробку спрятали в шкаф. А шкаф заперли в крошечной комнатенке. От этих мыслей Террил стало совсем грустно и захотелось плакать.

Коробку она забрала к себе в комнату, устроилась в кресле и стала перебирать фотографии. На самом дне она обнаружила совсем старые снимки. В основном на них были изображены бабушка и дедушка. Какая-то совсем другая, неведомая ей жизнь. Среди фотографий лежал пожелтевший от времени календарь. Террил даже потрогала пальцем цифры, как бы желая ощутить связь времен. 1943. Чья жизнь была скрыта под ними? Какая другая женщина, быть может, похожая на нее, билась над той же загадкой: кто я, зачем я, чего хочу? Кто-то другой, так же, как и она, наверное, пытался понять: для чего живет человек?

В тишине, царившей в доме и нарушаемой лишь мерным тиканьем часов, неумолимо отсчитывавших очередной год, как никогда отчетливо были слышны звуки, доносившиеся с лесопилки.

А где-то там, на лесопилке, был и Джубал Кейн. Необычайно серьезный, молчаливый и замкнутый. Так подействовали на него слова Террил о том, чтобы он оставил ее в покое.

Но сама Террил не хотела забывать о тех нескольких необыкновенных минутах жизни. Если и было что ей вспомнить за многие годы, так это короткие счастливые минуты, минуты настоящей, полноценной жизни.

Террил попыталась представить, что делает он в этот самый момент. Раньше ей и в голову не приходило, как это, оказывается, здорово – приходить в контору и ожидать его появления за соседним столом. Видеть склоненного над работой Джубала уже стало для нее привычным.

Он не имел никакого права смотреть на нее так, как он порой себе позволял. Взглядом грешного ангела. Да кто он такой есть, в конце концов?! Сомнительный тип, побывавший в тюрьме, вкалывающий на лесопилке и просиживающий субботние вечера в баре. Террил не хотелось признаться даже себе самой, что при всем при этом ей хотелось бы встретиться с этим парнем, почувствовать на себе взгляд его зеленых глаз. После всего того, что она наговорила в понедельник, вряд ли он посмеет это сделать.

В одиннадцать зазвонил телефон.

– Рила? – услышала она голос Тэнди. – Твоей матери хотят сделать микрооперацию, чтобы снять боли.

– Операцию?! – переспросила Террил. – А что, если она не перенесет ее?

После небольшой паузы Тэнди неохотно добавила:

– Она уже в операционной, Рила. Генри дал добро.

– Понятно.

– Но только так складывается, Рила, что нам придется задержаться здесь до завтра. Может быть, ты позвонишь Джонсонам? Лайонел мог бы заехать за тобой и забрать к себе. Ты пообщалась бы с Тесс и переночевала у них.

– Мне и здесь хорошо, – ответила Террил.

От одной мысли, что ей придется провести целый вечер в обществе Лайонела и его ненаглядной куколки, Террил передернуло.

– Но, я…

– Если что, я им обязательно позвоню, – перебила тетку Террил. – Договорились?

Еще одна неловкая пауза.

– Тебе, наверное, уже пора идти? – прервала молчание Террил.

– Да, я хочу знать, как там Кэтрин. Операция уже закончена. Я, пожалуй, не буду больше звонить, если только… Ну, если вдруг возникнут какие-то проблемы… Ну, пока, Рила.

Террил медленно опустила трубку на рычаг. Она специально контролировала свои движения, опасаясь, что сдерживаемое с трудом возмущение прорвется наружу. Обида, злость, горечь переполняли ее.

Чего ради, она все время пытается подстроиться под них? Как бы она ни старалась, они не будут считаться с ней. А может, хватит? У нее ведь тоже есть свои желания и мечты. И она вполне обойдется без чьего-то там одобрения.

Она будет жить так, как считает нужным. К черту этого Генри. И Тэнди тоже. Глядя на мучения Кэтрин, Террил ясно поняла, что все люди смертны, будь ты хоть праведник, хоть грешник. Рано или поздно даже сама память о человеке стирается. Так стоит ли себя ломать в угоду другим?

Едва захлопнулась у нее за спиной входная дверь, как Террил бросилась бежать – будто это был и не дом родной, а тюрьма какая-то.

Стоял погожий осенний день. Солнце пробилось сквозь облака, и кое-где в просветах виднелось голубое осеннее небо. Но девушка не замечала ничего вокруг. Ноги сами несли Террил к лесопилке. Она просто посмотрит на него. Хоть одним глазком.

Джубал обнаружил, что ему не хватает кое-каких запасных частей, без которых он не сможет закончить ремонт. Значит, ему придется сгонять в Эдмондс за запчастями. Это даже к лучшему. Выходит, что он будет слишком загружен сегодня, чтобы возиться с бумагами. К конторе даже близко ему подходить не хотелось.

Натянув старую куртку, он направился на стоянку. Уже подойдя к машине, Джубал увидел ее.

Террил неслась через поляну, прямо к лесопилке. Длинные волосы развевались за спиной.

Она тоже его заметила и резко остановилась, не спуская с него глаз.

«Ну и чего уставилась?» – хотелось сказать ему, но он и сам, не отрываясь, глядел на нее. Сотня ярдов разделяла их.

Как ни странно, она, кажется, и не думала отворачиваться. Наоборот. Она вдруг двинулась в сторону Джубала.

Делая вид, что не обращает внимания на приближение Террил, Джубал открыл дверцу. Хватит с него того, что было.

– Джубал!

От одного-единственного слова, сорвавшегося с ее губ, он застыл как вкопанный. С минуту стоял, едва дыша, но затем взял себя в руки и все же забрался в кабину. Сделал это он нарочито медленно, не проронив ни единого слова. Но закрывать за собой дверцу он не спешил. Ведь она зачем-то позвала его. Он не ослышался.

– Джубал!

На этот раз ее голос раздался совсем близко.

Повернув голову, он увидел Террил, стоящую рядом с машиной. Он бы мог запросто протянуть руку и дотронуться до нее, мог коснуться пальцами жилки, бившейся у нее на шее. Он слышал ее частое прерывистое дыхание.

Примчалась, значит… А зачем, спрашивается? Чтоб на него взглянуть?

Они пристально посмотрели друг на друга.

Взгляд у него был холодный, а лицо надменное – прямо как у каменного изваяния. Во всяком случае, так ей показалось.

– Это ты мне? – наконец отозвался он, нарочно растягивая слова.

– А ты видишь поблизости еще одного Джубала?

– Ну и чего же ты хочешь? – спросил он небрежно, не в состоянии отвести взгляд от ее огромных и таких голубых глаз.

– Я просто хотела… – она запнулась на этом слове, – поговорить с тобой. Но ты, кажется, куда-то уезжаешь?

– В Эдмондс, надо для мотора взять кое-какие детали, – после непродолжительной паузы откликнулся Джубал, по-прежнему растягивая слова. – И о чем же, интересно, ты хочешь со мной поговорить?

– О понедельнике… и… о той субботней ночи. Джубал, я… Он прервал ее торопливые бессвязные слова:

– Субботняя ночь? Вряд ли я что-нибудь об этом помню, – резко сказал он. – Ума не приложу, о чем это ты говоришь?

Джубал с вызовом посмотрел на девушку: хватит ли у нее духу возразить что-то? Террил глубоко вздохнула, затем продолжила:

– Не притворяйся, Джубал, помнишь. Ты все прекрасно помнишь. И я тоже помню. Все дело в том, что ты меня тогда здорово напугал.

– Что?! Я тебя напугал? Чем же это, интересно? – спросил он, выскакивая из машины. От былого спокойствия не осталось и следа.

– Ты… ты…

Взгляд Террил упал на его губы, лицо ее при этом порозовело.

«Она помнит тот поцелуй», – в который уж раз за эту неделю подумал он. Она как будто пытается избавиться от этого воспоминания, но ничего у нее не выходит.

– Это все из-за того, что я поцеловал тебя? – дерзко спросил он и рассмеялся. – Ты что, Террил, только вчера родилась? Это же был всего-навсего поцелуй. Да и то не поцелуй даже, а так – одно название.

Эти неискренние слова давались ему с огромным трудом. Залившись краской, она отступила еще на шаг. Такого язвительного ответа она никак не ожидала. Теперь они стояли, глядя друг на друга. Джубал – с явным вызовом, Террил – со столь же явной растерянностью.

А затем она развернулась и пошла обратно.

Джубал вроде одержал в разговоре верх, но почему-то это не доставило ему никакой радости. И ему не хотелось отпускать ее, пока он не узнает, ради чего она сломя голову мчалась к нему.

– Постой, – крикнул он ей вслед. – Подожди, Террил. Джубал догнал ее и схватил за руку. Девушка дернулась, пытаясь освободиться. На мгновение глаза их встретились. Выражение лица у нее было такое, что он невольно отпустил ее руку.

– Что-нибудь случилось?

– Маму отвезли в больницу. И тетя Тэнди подумала, что мне сегодня лучше остаться дома. Генри уехал с ними, и, значит, никто не сможет оградить меня от дурных влияний, – сказала она, вызывающе глядя ему в глаза.

– А-а… Я уезжаю, так что тебе ничего не грозит… Она вскинула голову.

– Все с тобой ясно, Кейн.

Настала ее очередь нанести удар. Да это был и не удар вовсе, а так, укол: она назвала его не по имени. Он сделал вид, что не заметил этого.

– Что ты замолчал? – подзадорила его Террил, откидывая волосы назад, а руки засовывая поглубже в карманы куртки.

Сигнал, как всегда, раздавшийся в полдень, напоминая, что наступило время обеда, нарушил тишину.

– Террил, если у тебя дома никого нет и тебе совсем не обязательно быть на лесопилке, – заговорил он, так толком и не разобравшись в собственных чувствах и ее намерениях, – ты…

Озадаченная этим внезапным порывом Джубала, Террил пристально посмотрела на него.

– … можешь поехать со мной, – неожиданно закончил он. Глаза ее округлились. Но, может, она сама, не отдавая себе отчета, ждала от Джубала именно этого.

– Не могу.

– А чего тут такого?

Террил не знала, что и сказать, и продолжала стоять в нерешительности.

– С минуты на минуту все работники выйдут на перерыв. Так что решай. И поскорее, – поторопил он девушку. – Никто и не узнает. Ну, так что? Поедешь?

Террил вдруг расхохоталась. «Кажется, кто-то совсем недавно давал себе слово, что теперь будет делать только то, что хочется, – подумала она, ощутив внезапный прилив приятного возбуждения. – Ну, так вот. Мне сейчас хочется поехать сДжубалом».

– Я поеду, – прошептала она, заметив, как при этих ее словах глаза его вспыхнули от радости.

Он распахнул перед Террил дверцу, и она забралась в кабину.

Глава 11

С лесопилки они выбрались задворками, обогнув все административные постройки стороной, стараясь остаться незамеченными. Когда они вырулили на шоссе, Террил взглянула на высокого парня, склонившегося над рулем.

Вся эта история щекотала ей нервы.

– Вот уж не думала, что смогу так запросто взять да удрать с тобой, – решила подать голос Террил. – Надо же, как все тихо прошло.

Джубал посмотрел на свою спутницу и усмехнулся.

– Шум поднимется, когда мы вернемся. Если, конечно, нас застукают. – При этих словах улыбка исчезла с его лица. – Может, я поступил не совсем осмотрительно, когда предложил тебе прокатиться со мной. Стоит кому-нибудь пронюхать – и ты хлопот не оберешься.

После секундной паузы он с тяжелым вздохом добавил:

– Если хочешь, я могу отвезти тебя назад прямо сейчас, пока не поздно.

Террил отвернулась, сделав вид, будто что-то там, за окном, привлекло ее внимание.

– А тебе самому этого хочется?

– Отвезти тебя назад? Да нет, просто…

Она опять повернулась к нему и одарила ослепительной улыбкой:

– Ну, вот и хорошо. Мне этого тоже не хотелось бы. Вздох облегчения раздался в ответ.

Когда машина мчалась по городу, ни он, ни она не проронили ни слова. У светофора в самом центре им пришлось остановиться на красный свет. Террил обвела взглядом площадь, здание суда с его унылыми стенами из красного кирпича, почту, универмаг, аптеку, кафе «Сити».

– Я видела, как ты стоял вон там, – прервала молчание Террил, – в ту субботу. Тогда еще шел дождь.

Ее так и подмывало рассказать ему, как с той самой субботы все у нее пошло наперекосяк, но на это Террил все же не решилась.

– Я тебя тоже видел. Заметил, как ты вошла с теткой в аптеку. А потом специально ждал, когда ты обратно выйдешь.

Джубал сам не понимал, как он отважился на подобные признания. И сказав все это, он старался не смотреть на Террил, лихорадочно соображая, не сболтнул ли он чего лишнего.

Террил вдруг ни с того ни с сего рассмеялась. Джубал вопросительно посмотрел на нее, не забыв при этом нажать на газ: на светофоре наконец-то вспыхнул зеленый свет. Машина послушно тронулась с места.

– Сегодня пятница, – пояснила Террил. – И все эти люди по раз и навсегда заведенному распорядку делают то, что им и полагается. Вот сейчас они возвращаются на работу с ленча, спешат за покупками… А я свободна.

Джубалу так и не было понятно, над чем она смеялась, и он с сомнением покачал головой:

– Надеюсь, и завтра настроение у тебя будет не хуже.

– Мне не о чем жалеть, – откликнулась Террил. – И думаю, мне не придется ни о чем жалеть – ни завтра, ни послезавтра.

Сказано все это было решительно и твердо. Затем Террил повернулась к Джубалу и дождалась, пока и он не взглянул на нее. Голубые глаза встретились с зелеными.

– Если ты только сам не заставишь меня разувериться в тебе, – уточнила она. На щеках девушки проступил легкий румянец. – Если ты не сделаешь чего-то такого, из-за чего мне потом придется жалеть, что я согласилась поехать с тобой. Ты ведь не…

– Ты хочешь спросить, не буду ли я приставать к тебе, – продолжил за нее Джубал эту фразу. В голосе его прозвучала нотка раздражения. – Нет. Даже и не подумаю.

Она слишком поздно поняла, что снова сказала не то, и поспешила исправить свою оплошность.

– Да нет, ты не так меня понял. Я даже и не думала. – Она предприняла попытку хоть как-то оправдаться.

– А другим мужчинам, с которыми ты отправляешься куда-нибудь, ты тоже задаешь подобные вопросы?

Он явно разозлился. Террил это прекрасно понимала, всю словно жаром обдало.

– Нет, – честно ответила она. – Правда, у меня в жизни еще ни разу ничего подобного и не было. Ни с одним мужчиной я не делилась самым сокровенным, не плакала на его груди и не позволяла ему цело…

Террил осеклась на полуслове, но Джубал и так уже понял, что за слово она так опрометчиво произнесла, а она, в свою очередь, догадалась, насколько приятно ему было услышать такой ответ. Когда она опять посмотрела на него, на его лице сияла улыбка, неузнаваемо преобразившая его лицо. Террил с трудом отвела взгляд в сторону.

– Куда, ты сказал, мы едем? – Она решила поговорить на нейтральную тему, чтобы разрядить обстановку.

– В Эдмондс, – ответил Джубал.

Эдмондс был гораздо больше Бетела, который с трудом можно было назвать городком, и в Эдмондсе было предостаточно мест, куда можно заглянуть с девушкой.

– Так. Ну и куда же мы направимся, когда ты разберешься со всеми своими делами?

– Куда захочешь, – пожал плечами Джубал.

Где-то на полдороге до Джубала стало доходить, что же он все-таки натворил. Хотя нет. Почему он? Они. Они натворили. Казалось бы, ну что тут такого? Он открыл дверцу. Она забралась к нему в машину. Внутри у Джубала все пело и ликовало от одной мысли, кто сидит сейчас рядом с ним. Она все-таки согласилась! Она поехала с ним!

Может, это все из-за того, что стряслось у Террил дома? Но его не особенно волновало, почему она так поступила. Какое это все имело сейчас значение? Главное, что Террил с ним. У него появился шанс. И он покажет ей, что и Джубал Кейн может быть благовоспитанным и скромным, достойным всякого доверия, не хуже других. Ему хотелось, чтоб отныне она могла положиться на Джубала Кейна. И чтобы никогда впредь – пусть даже невзначай – он не причинил беспокойства этой девушке. И чтоб не пришлось ей жалеть о том, что произошло с ними сегодня.

Впереди у него целых пять часов с Террил. Даже принцу с Золушкой и то было отпущено меньше времени. А у него в запасе – пять часов счастья.

– Мне надо вон туда, – сказал Джубал, пристраивая грузовик на стоянке у склада запчастей. – Надеюсь, я быстро управлюсь. Ты подождешь меня в машине?

Террил посмотрела на заведение, куда собирался пойти Джубал, на мощеную стоянку, занятую рядами машин. – А можно мне с тобой?

– О чем разговор? Боюсь только, что тебе будет скучно, – как бы извиняясь, ответил он.

– Да ладно. Пошли.

Ему страшно хотелось взять ее за руку, но Джубал вовремя одернул себя. «Хватит и того, что она согласилась поехать со мной», – напомнил Джубал сам себе.

Пока ему подбирали заказанные детали, Джубал не мог отвести глаз от стоявшей рядом с ним девушки.

– Розали как-то говорила, что ты собираешь для Генри двигатели. А где ты этому научился? – поинтересовалась Террил.

Джубал рассмеялся.

– У меня иногда бывает такое ощущение, будто я с самого рождения уже знал, что к чему в этих моторах. Мои братья всегда были помешаны на всякой технике, а я всегда вертелся рядом. Ну а потом в школе были специальные занятия по этой части, а еще в Лан…

Джубал оборвал себя на полуслове. Вот дернул черт ляпнуть про эту тюрягу, будь она неладна. Не стоило лишний раз напоминать об этом Террил.

Правда, на этот раз она не стала в испуге шарахаться от него, лишь лицо ее как-то странно застыло, а глаза, когда она взглянула на Джубала, показались ему уже не голубыми, а совсем синими.

– Ты ходил в окружную школу? – спросила Террил, пытаясь как-то замять неловкость.

– Ну.

– А сколько тебе лет сейчас?

– Двадцать три.

– А мне в апреле исполнился двадцать один, – улыбнулась девушка. – Я бы, наверное, ходила в ту же школу, что и ты, если б меня не отправили в Роуз Холл. Может, мы бы даже подружились.

– Подружились бы, говоришь? – переспросил Джубал и, выпрямившись, резко добавил: – Вряд ли.

– Почему? – с любопытством спросила Террил.

Она запустила руки в карманы и в который раз за этот день посмотрела на его загорелое лицо, на стиснутые челюсти. Джубал смотрел куда-то в сторону с угрюмым выражением.

– А сама не догадываешься?

– Из-за того, что я сама из города, а ты из Салливан Ридж? – предположила Террил.

– Отчасти и из-за этого. А суть вот в чем: я – это я, а ты – это ты. Я говорю не так, как ты, выгляжу и веду себя по-другому.

Все это было сказано абсолютно спокойным голосом. Джубал огляделся по сторонам:

– Куда ж запропастился этот продавец? Можно подумать, будто я попросил у него луну с неба, – попытался он было сменить тему.

Но Террил отступать не собиралась: – Так. Значит, вся проблема в том, что ты, видите ли, говоришь совсем не так, как говорят остальные. Насчет неподходящей внешности – это тоже твои слова. По мне, так ты выглядишь очень даже ничего.

Она запнулась, щеки у нее запылали. Судя по всему, опыта общения с мужчинами у нее или не было вовсе, или же был, но совсем мизерный. Особенно если это такой обидчивый и ершистый малый, как Джубал.

Вся его угрюмость куда-то сразу подевалась. Он не мог скрыть, что эта неожиданная похвала была ему приятна.

С минуту Террил оглядывала его с головы до ног. Джубал опять почувствовал себя не в своей тарелке. В замешательстве он переступил с ноги на ногу и стал внимательно изучать запасные части, разложенные на полках.

– Ну вот, приятель, получай, что заказывал, – раздался неожиданно мужской голос с той стороны прилавка, вторгаясь в маленький мирок, где были только он и она.

Возня с запчастями заняла совсем немного времени. Так что довольно скоро Джубал и его спутница опять оказались в машине. Усевшись за руль, он долго колебался, все не решаясь завести грузовик.

– Ну, все, что надо было, я уже сделал, – сообщил он Террил. – Но, я… я…

Он мямлил и не решался прямо ей сказать, что ему очень с ней хорошо и совсем не хочется расставаться так скоро.

– Нам ведь не обязательно ехать обратно прямо сейчас? – с беспокойством спросила Террил. – Мы же приехали совсем недавно.

Лицо его озарилось улыбкой.

– Да нет, не обязательно. Мне, если честно, и не хочется возвращаться, – сказал Джубал и, помолчав немного, добавил: – Ну и куда же мы поедем? Решай.

С минуту Террил раздумывала, глядя на парня за рулем. Припомнив их разговор на складе, она спросила:

– Слушай, а где в Эдмондсе супермаркет?

– Не знаю, но можем спросить кого-нибудь.

– Ты что, в магазины не часто заглядываешь?

– Да я вообще в такие места не хожу.

– То есть как? Ты ни разу не был в крупных магазинах? – Террил была удивлена.

Джубал густо покраснел.

– Представь себе, не был. Не нравится мне все это. Как-то там неестественно, что ли… Даже не знаю, как и объяснить. Ну, в общем, не тянет меня туда.

«Это все оттого, что ты сам вообразил, будто не подходишь для подобных мест, – подумала про себя Террил, глядя на застывшее лицо Джубала, – как бы ты ни прикидывался, что тебе на это наплевать, я-то вижу, в чем тут дело».

Он сказал, что ему уже двадцать три. И вот, должно быть, много раз он топтался снаружи, пытаясь разглядеть, что же там, внутри, и никак не решаясь зайти. Каким же потерянным и одиноким он при этом себя чувствовал… Террил и сама постоянно испытывала нечто похожее – с тех самых пор, как не стало Люка.

Правда, в отличие от Джубала, одета она была так, что, глядя на нее, трудно было бы представить, будто у этой девушки могут быть какие-то проблемы. Кинув взор на его стройную фигуру, на его видавшее виды одеяние, она вдруг подумала, что вряд ли Джубал имеет хоть малейшее представление о том, как надо одеваться, как выбирать подходящий костюм – даже если бы у него было достаточно денег для этого. Прежде Террил как-то и в голову не приходило, что есть люди, которые действительно не знают таких элементарных вещей.

– Слушай, Джубал, – неожиданно обратилась она к нему, – а сколько лет твоей матери?

Вопрос явно озадачил Джубала. Он настороженно посмотрел на девушку. И после секундного замешательства все же ответил:

– Пятьдесят два.

– А она хоть раз в жизни заходила в супермаркет? Покупала себе там хоть что-нибудь?

– Нет.

Террил глубоко вздохнула:

– Та-ак. Я знаю, что мы будем делать, Джубал Кейн. Мы отправляемся за покупками.

– За покупками?! Да ты что?! Нет! Не пойдем мы ни за какими покупками. Ну, их к черту, эти магазины, – решительно запротестовал он.

– Ну, интересно же, – принялась она упрашивать Джубала. – И потом, ты же сам предложил мне выбрать, куда мы пойдем.

– Но, Террил, – упавшим голосом сказал он, – я не хочу.

– Это как же прикажете вас понимать, Джубал Кейн? Вы что? Боитесь идти в магазин? – решила немного подразнить своего собеседника Террил.

– Нет, но…

– Ты ведь, кажется, сказал, что пока не собираешься возвращаться в Бетел?

– Идти за покупками я тоже не собираюсь, – неохотно признался Джубал.

Тем не менее он покорно развернул грузовик и повел его в сторону эдмондского универмага. Когда они добрались до места и Джубал осматривал стоянку у ресторана, над которым красовалась вывеска «Крекер Баррель», прикидывая, куда бы приткнуть свою машину, особого энтузиазма он не испытывал.

Выключив мотор, Джубал еще с минуту сидел неподвижно, мертвой хваткой вцепившись в руль. Террил, кажется, отчасти поняла, что творится с парнем.

– Да ладно, – решила немного успокоить она своего спутника. – Мы просто так туда зайдем, на витрины поглазеем – и все.

Она тронула его за локоть и просяще поглядела в глаза:

– Пошли. Ни разу еще не покупала что-нибудь… для мужчин.

– Этого мне только не хватало, – буркнул Джубал, но из грузовика все же выбрался и поплелся вслед за Террил. После секундного замешательства девушка протянула ему свою ладонь. Он, не веря своим глазам, с замиранием сердца понял, что она хочет взять его за руку. Ощутив приятную прохладу девичьей ладони в своей руке, Джубал двинулся в сторону магазина, уже не испытывая былой робости. Уже ради одного этого стоило ехать сюда.

Глава 12

– Ну и чучело! – вынес Джубал окончательный, не подлежащий обжалованию приговор манекену, перед которым они стояли.

С трудом удержавшись, чтобы не рассмеяться, Террил повнимательней присмотрелась к пластиковой фигуре: что же так озадачило Джубала? На манекене были ярко-зеленые мешковатые брюки с завышенной талией, просторная оранжево-зеленая рубашка с надписью «Игрок что надо» на груди, на плечи был элегантно наброшен белый свитер, рукава которого были завязаны на шее, на носу нелепо выглядели зеркальные солнцезащитные очки.

– Да уж. Он тебе явно не пара, – заявила Террил.

– Надеюсь, – почти с вызовом откликнулся Джубал. – Не дай Бог оказаться в таком наряде!

Но Террил, не дожидаясь окончания его тирады, уже шагала прочь и тянула Джубала за собой. Ей было приятно прикосновение этой руки, твердой и теплой, этих длинных и сильных пальцев.

– Вот, взгляни-ка, – неожиданно сказала она. – Это было бы тебе в самый раз.

Он медлил, не решаясь сразу взглянуть на то, что подыскала для него Террил: в этом заведении Джубалу было немного не по себе. До этого он ни разу в жизни не видел одновременно столько шмотья. В глазах рябило от всевозможных пестрых расцветок.

Правда, то, что она для него выбрала, ему все же понравилось: футболка, рубашка из шотландки в мелкую зелено-коричневую клетку и светло-зеленый свитерок.

– А что, – наконец-то отозвался он, – вроде ничего. Уж, по крайней мере, не такое пугало, как тот.

– Что, собственно, тебе не нравится? – с вызовом спросила Террил, протягивая руку, чтоб пощупать свитер.

– Не знаю, – буркнул он в ответ. И, показав рукой на эмблему, что была на свитере, спросил: – А зачем этому парню на лошади палка?

– Он играет в поло.

– А-а… Не знаю, что это за штука такая, но я ни в какое поло точно не играю.

– Неважно, – не стала спорить Террил. – Но этот свитер тебе очень идет.

Он промычал нечто неопределенное в ответ, но в глубине души ему было приятно, что все это Террил выбрала для него. И сами эти вещи ему, пожалуй, пришлись по душе. И, прежде всего, потому, что они понравились Террил.

– А они что, все в банке работают? – спросил Джубал, озираясь по сторонам, когда Террил потащила его вдоль другого бесконечного ряда одежды, все так же крепко держа своего спутника за руку.

– Да нет, – рассмеялась Террил, оглядываясь вокруг. – А с чего ты взял?

– Да просто они все одеты так, будто служат в банке. Проследив за его взглядом, Террил увидела трех продавщиц парфюмерного отдела, что-то оживленно обсуждающих у прилавка.

И опять Террил едва-едва справилась с приступом смеха.

– Вся эта троица, Джубал, просто-напросто здесь работает. Вот и все. Очень может быть, что они получают даже меньше, чем ты за свою работу у Генри.

– Ты что? Серьезно? А по ним не скажешь.

– Ну, им просто надо выглядеть на уровне. Они следят за собой. И потом – может, их мужья вполне прилично получают, так что собственную зарплату эти дамы могут целиком тратить на себя.

Точно такой же муж когда-нибудь будет и у нее самой, Мысль об этом вдруг ни с того ни с сего поразила Джубала, И ему стало как-то тоскливо. Террил оттуда, из того же мира, что и эти дамочки. Носи она хоть всю оставшуюся жизнь одни лишь джинсы да бледно-желтый свитер, что были на ней сейчас, – она все равно будет недосягаема для него. Наверное, всем, кто видит их сейчас, ясно – они друг другу не пара. Сама мысль об этом была ему ненавистна. Не отдавая себе отчета, он крепче сжал ее ладонь.

– Как ты одета сейчас, мне нравится больше, – с непонятной для Террил злостью сказал Джубал.

Террил улыбнулась ему в ответ, отчасти удивленная, но еще больше обрадованная этим внезапным признанием.

– Мне тоже нравится, как ты выглядишь, – сказала она, стараясь как-нибудь ненароком не обидеть Джубала. И, кажется, на этот раз ей это удалось.

Они стояли лицом к лицу в самой середине отдела мужской одежды, будто отгороженные от всех невидимой стеной. Террил почувствовала, как у нее сжалось горло.

– Пальто, – несколько невпопад сказала она.

– Что-что?

– Пальто. Отдел вон там. Пойдем посмотрим?

Больше всего она невзлюбила куртку из коричневой шотландки, которую он обычно носил. Ношеная куртка выглядела не ахти, да вдобавок ко всему была явно велика Джубалу. Порой, когда он появлялся в конторе в этой куртке, ей становилось жалко его чуть ли не до слез.

Поскольку сегодня было не так холодно, он оставил эту злосчастную куртку в машине. Террил подозревала, что и сам Джубал ненавидел это свое одеяние.

Едва увидев кожаную коричневую куртку с теплым воротником, Террил тотчас решила, что она очень подошла бы Джубалу.

– Вот. Взгляни-ка, Джубал, – сказала она ему, снимая куртку с плечиков, на которых та висела. – Примерь ее.

– Да я даже и не знаю… Как-то все по-идиотски… В голосе Джубала сквозило явное сомнение.

– Ну, пожалуйста, примерь. Ну разочек.

– Да ну, вот еще…

С неохотой Джубал принял из рук Террил куртку, повертел ее в руках, ощупывая своими сильными пальцами.

В конце концов, с довольно кислой миной на лице он продел руки в рукава куртки.

– А это что? – он с явным подозрением принялся разглядывать кусочек пластика, свисавший с обшлага.

– А это чтоб кто-нибудь не стянул, – пояснила Террил. – Когда ты расплачиваешься за покупку, эту штуку продавцы снимают. Если же ты попробуешь сам оторвать ее или унести куртку вместе с ней, раздастся сигнал тревоги. Ну, или что-то еще в таком духе произойдет. Точно не знаю. Сама я не пробовала проделывать такие фокусы.

Джубал с изумлением вертел в пальцах никогда прежде не виданную диковину.

– Шутишь небось? – только и смог сказать он.

И глядя на его склоненную темноволосую голову, на длинные пальцы, ощупывавшие пластиковую бирку, Террил поразилась столь очевидной неискушенности в элементарных мелочах. Ей вдруг открылась одна совершенно простая вещь: никакой он не преступник, этот парень. И весь тот страх, который она к нему до сих пор испытывала, куда-то улетучился. Какой там страх?! Террил почувствовала, что еще мгновение – и она разразится смехом. Необидным. Добрым и даже нежным. Преступник Джубал Кейн! Хорош преступник, которому приходится объяснять, как действует обычная система защиты против магазинных воришек.

И как его только угораздило попасть в Ланвилл?

– Куртку-то надень, – тихонько сказала Террил. – Хочется посмотреть, как она будет на тебе выглядеть.

Он все-таки продел руки в рукава. И… Террил никогда не предполагала, что одежда может так изменить внешность человека.

Сейчас перед Террил стоял мужчина – широкоплечий, сильный, привлекательный. Цвет куртки оттенял его собственную загорелую кожу, а зеленые глаза засияли на лице еще ярче.

Джубал настороженно посмотрел на Террил. – Что-то не так? Тебе не нравится? Я же говорил, что я буду по-идиотски выглядеть в этом прикиде.

Он собрался скинуть куртку, но Террил его удержала.

– Подожди-подожди. Мне, наоборот, нравится. Мне очень нравится, Джубал.

Он явно колебался: в голосе Террил он уловил какие-то новые для себя нотки. Он позволил подвести себя к огромному, в полный рост зеркалу. Опасаясь, что будет похож на обезьяну, которая самодовольно таращится на собственное отражение, он осторожно взглянул в зеркало – и обомлел.

На этот раз она уже была не в силах сдержать ни собственную нежность, ни собственный смех.

– Узнаешь себя? Джубал Кейн собственной персоной.

– Ну и как тебе? Нравится? – собравшись с духом, спросил он, поймав в зеркале отражение ее глаз.

– Еще как.

О том, чтобы купить куртку, даже и речи быть не могло. Сумма, указанная в ценнике, была просто астрономической, по крайней мере, в представлении Джубала. Но он еще секунду помедлил, прежде чем снять куртку. Невозможно было изгладить из памяти такое непривычное собственное отражение, только что виденное в зеркале.

Не в состоянии была это сделать и Террил. Не могла она забыть и кое-что еще: когда Джубал стаскивал куртку, он нечаянно зацепил воротник рубашки, и она немного сползла вниз. Кожа на его плече была загорелой и гладкой – и Террил вдруг вполне отчетливо вспомнила, как в первую их встречу, она разглядела на его шее следы чьих-то зубов, а на плече – царапины.

Джубал сразу уловил перемену в ее настроении, хотя он и не понимал, что послужило тому причиной. Террил вдруг отодвинулась от него, лицо ее при этом как-то застыло. И, когда они вышли из магазина, она больше не держала его за руку.

Когда они сели в грузовик, он, чтобы прервать неловкое молчание, поинтересовался:

– Есть хочешь?

– Что? А-а… да.

– Может, там перекусим? – предложил он, показывая на красно-белую вывеску молочного кафе «Королева», примостившегося на самом краю стоянки.

– Давай.

«Да что, черт возьми, с ней стряслось?» – недоумевал Джубал, пробираясь с Террил к стойке, чтобы заказать что-нибудь. Он еще больше разозлился, когда заметил, что девушка роется у себя в карманах. Неужго она воображает, будто он не в состоянии оплатить ее заказ в этой несчастной забегаловке?!

– Не надо! – сколько злости было в его голосе. Террил бросила взгляд на его сердитое лицо и пробормотала:

– Я только…

– Да знаю я, чего ты «только»! – прервал он ее. – Даже и не думай!

Она не стала возражать: от наивного паренька, каким он был полчаса назад, не осталось и следа, и теперь рядом с ней опять вышагивал прежний Джубал во всей своей красе.

Покидая стоянку, он уже больше не спрашивал, куда ехать – он держал путь прямиком в округ Кейд. Домой. Только домой.

Проклиная все на свете, он гнал грузовик по шоссе. Миля за милей, миля за милей. А он-то думал, что у них в запасе целых пять часов! Да пропади они пропадом!

Террил сидела рядом, молчаливая, вся какая-то застывшая. Стена непонимания разделяла их. Но в чем же все-таки дело? Может, он ляпнул что-то не то, невпопад, и невзначай обидел ее?

– Ну ладно, – несколько смущенно пробормотал Джубал. – Давай, Террил, выкладывай, что стряслось?

– Ничего не стряслось, – ответила она.

Затем вновь воцарилось молчание. Длилось оно довольно долго.

– Я просто вдруг подумала, что очень плохо знаю тебя, – тщательно подбирая каждое слово, заговорила она вновь.

– А что именно ты хотела бы узнать?

– Не уверена, имею ли я право вот так запросто тебя расспрашивать. По-дружески.

«По-дружески»? Интересно, о чем это она?

– Да ладно! Спрашивай о чем угодно.

– Получается так, что ты знаешь мою семью. Мой дом. Мои проблемы…

– Ну и что с того? Это разве плохо?

– Да нет. Нормально. Но просто как-то так получается, что… Мне хотелось бы…

С минуту Террил молчала, не решаясь продолжить.

– Мне кажется, я смогу лучше понять тебя, если буду знать о тебе больше. Я пытаюсь выяснить для себя, почему ты ведешь себя именно так, а не как-то иначе…

Она тяжело вздохнула. Ей и вправду очень хотелось лучше узнать Джубала. И если вдруг окажется, что он хоть наполовину оправдывает те слухи, что о нем ходят, они расстанутся навсегда. Во всяком случае, так для себя решила Террил.

– Послушай, Джубал. Я хочу взглянуть на Салливан Ридж. На те места, где ты живешь.

Он и так уже был на взводе, но подобного никак не ожидал. Эти ее слова оказались ударом прямо под дых.

– Я хочу увидеть твой дом.

С тех самых пор, как ему стукнуло пятнадцать, о чем только не просили его девчонки. Он уже перестал придавать всем этим просьбам какое-то особое значение. Давай поцелуемся. Давай потанцуем. Давай покурим. Давай обнимемся.

Но мисс Террил Кэролл, видите ли, хочется взглянуть, где он живет. Откуда он такой взялся? Что и говорить, деталь немаловажная. Джубал уже привык, что почти всегда его оценивают по тому, откуда он родом. И вот, пожалуйста, эта туда же.

Джубал медленно протянул руку за пачкой сигарет, прикурил и лишь после этого заговорил. Голос его был на удивление спокоен и тих.

– Скажи-ка мне на милость, с чего это ты взяла, что можешь приказывать мне отвезти тебя ко мне домой, чтобы ты устроила там инспекторскую проверку? Что это ты вдруг вообразила, будто кого-то интересует твое мнение по этому поводу?

Кровь прихлынула к лицу Террил, даже перед глазами у нее вдруг поплыли красные круги. Что это было? Шок? Смятение? Растерянность? Наверное, и это тоже. Но сильнее всех прочих эмоций была ярость.

– Останови грузовик! Сейчас же!

Не стоило ему все это говорить. Он и сам уже горько сожалел, что не сдержался, но было слишком поздно. Достаточно было взглянуть в ее пылающие яростью глаза, на щеки с проступившими на них красными пятнами, услышать ее звенящий, как натянутая струна, голос.

– Мне жа…

– Останови грузовик, а не то я выпрыгну на ходу! Джубал ни секунды не сомневался, что она, не задумываясь, сделает это. Она уже слегка приоткрыла дверцу кабины.

– Ладно, – пришлось согласиться ему. Он резко вырулил на обочину. – Сейчас остановлю… Успокойся, Террил… Да подожди же ты…

Но не успел еще грузовик остановиться, как Террил полетела в жухлую придорожную траву. Джубал судорожно нажал на тормоза, у него чуть рассудок не помутился от мысли, что Террил на полном ходу выскочила из машины. Но она уже была на ногах, и пока Джубал возился со своей дверцей, пытаясь открыть ее, девушка пустилась наутек, и к тому времени, когда ему удалось выбраться из машины, Террил уже была на приличном расстоянии.

Еще раз обругав себя последними словами, Джубал бросился следом за Террил. Из-под ботинок полетели мелкие камешки, когда он помчался по обочине.

Встречный ветер бил в лицо, остужая ее гнев и осушая слезы. Бежать ей было приятно, еще приятней было от ощущения, что далеко позади себя она оставляет этого болвана. Она и вправду хотела удрать от него, и желание это не исчезло, когда по донесшимся из-за спины звукам Террил поняла, что он припустил за ней.

Она готова была разрыдаться, от подступившего к горлу комка оставалось ощущение сухости и боли. Он ее наверняка догонит. Тут-то и укрыться негде. Остается одно – нестись дальше по пустынной дороге.

Справившись с охватившей ее на мгновение паникой, она еще раз обернулась, чтоб взглянуть на него. Сердце бешено колотилось в груди, прерывистое дыхание с хрипом вырывалось из горла, на лбу проступил пот. Она чувствовала себя слишком разгоряченной и слишком напуганной всем происходящим. А Джубал постепенно нагонял ее.

Сама Террил уже и не думала куда-то бежать, теперь она поджидала своего преследователя. Все это было настолько непредсказуемо и неожиданно, что, даже еще не осознав, что произошло, Джубал автоматически замедлил бег, а, приблизившись к Террил, перешел на шаг. Грудь его ходила ходуном, а дыхание было таким же шумным, как у нее, и отчетливо слышалось в царившей вокруг тишине.

С минуту они молча глядели друг на друга. Она первой нарушила молчание, голос ее был все еще прерывистым и неровным:

– Я не хочу больше быть с тобой. Ни сейчас, ни вообще. Но надо же мне как-то добраться домой. Подвези меня, сделай такое одолжение.

– Мне очень жаль, – выпалил Джубал.

На ее лице появилась презрительная гримаса.

– Террил, я ведь все это сказал просто потому…

– Ты все это сказал потому, что ты стыдишься того, кто ты и откуда, – грубо оборвала она Джубала, пригладив растрепавшиеся от бега волосы, отбросив несколько прядей с красного, разгоряченного лица. – Я хочу домой, Джубал Кейн.

Она развернулась и направилась в сторону грузовика, который одиноко стоял на пустынном шоссе.

Подойдя к грузовику, она забралась в кабину, захлопнула за собой дверцу и стала дожидаться Джубала. Прошла, наверное, целая вечность, прежде чем она услышала шорох гравия под его ногами.

Ни слова не говоря, он уселся на свое место, старательно не замечая свою спутницу. Около минуты они сидели тихо и неподвижно, два донельзя рассерженных и обиженных человека.

Кончилось все тем, что Джубал завел грузовик и снова вырулил на шоссе.

Глава 13

Лишь где-то минут через пятнадцать Террил смогла собраться с мыслями и сообразила, что они давным-давно проскочили поворот на Бетел, а Джубал все гнал и гнал прямиком по шоссе. Чтоб попасть в городок, надо было повернуть на запад – они же мчались на север по трассе, прихотливо вившейся вдоль самой реки. Они направлялись в сторону Салливан Риджа.

Террил резко выпрямилась:

– Нет!

Это были первые звуки, которые раздались в кабине за все это время, и звуки – не самые приятные. Тишина разлетелась вдребезги, как стекло от удара молотком.

Он ничего не сказал в ответ. Лишь нога еще сильнее вдавила педаль газа, и они плавно вписались в длинный поворот – будто змея проскользнула в траве.

– Я сказала «нет»!

– Может, еще разок прыгнешь? – с полным безразличием в голосе спросил Джубал, не глядя на нее. – Правда, боюсь, как бы на этот раз ты не свернула себе шею. Учти: стоит тебе дотронуться до дверцы, и я тут же прибавлю газу.

– Не пугай.

Террил протянула руку к дверце. Он в ответ еле заметно шевельнул ногой, стрелка спидометра поползла вверх: теперь они мчались на пять миль в час быстрее.

Террил резко выдохнула:

– Ладно. Уговорил. Не буду я прыгать, – сдалась она. И она оставила ручку дверцы в покое.

В ответ он чуть отпустил педаль газа. Теперь машина шла уже не так быстро. Террил перевела дыхание.

– Мне что-то расхотелось туда ехать, – заметила она, стараясь сохранять спокойствие. – У тебя, Джубал, нервишки шалят. Ни один нормальный человек не станет так кипятиться, если у него поинтересуются, где он живет.

Он и сам уже понял, что несколько перегнул палку – так что эта заноза могла бы и попридержать свой не в меру острый язычок. Это ведь она все начала, а он просто-напросто ответил тем же.

– Ни разу не слыхал, чтобы кто-то называл меня «нормальным», – съязвил Джубал. И угрюмо добавил: – Ты ведь так хотела посмотреть, где я живу, ну вот сейчас увидишь.

– Я передумала.

– Поздно. Раньше надо было думать.

Террил изо всех сил пыталась унять накатившую на нее ярость.

– Ну ладно. Давай. Показывай. Так и быть. А потом я отправлюсь домой. Надеюсь, это будет наша последняя встреча.

По одну сторону шоссе вилась река, по другую – высились скалы. В летнюю пору они были покрыты мхом и зеленью, но сейчас от их серых громад веяло холодом.

Вскоре грузовик свернул направо, на асфальтовую дорогу, настолько узкую, что на ней даже не было разделительной полосы посередине. Тонкой ленточкой протянулась она между могучих деревьев с раскидистыми кронами. Но вскоре она запетляла среди скал, забираясь все выше и выше к осеннему небу. К Салливан Риджу.

Об этих местах по всему округу шла недобрая молва. Террил вспомнила, как еще совсем маленькой девочкой слышала от деда и от отца мрачные истории, в которых главными героями – бутлеггерами, драчунами и пьяницами – были выходцы из Салливан Риджа.

Как ни всматривалась Террил, никого, кроме белок и прочих лесных обитателей, она в притихшем осеннем лесу так и не обнаружила. А в эту пору, когда вся листва с деревьев уже облетела, сквозь голые ветки все просматривалось очень хорошо. Кое-где Террил удалось разглядеть отблеск мелких речушек, бежавших по самому дну впадин.

Потом местность несколько выровнялась, и на их пути стали попадаться явные следы человеческого присутствия. Первым оказался громадный трейлер, каким-то чудом приткнувшийся на малюсеньком плоском пятачке на самой обочине и, казалось, готовый вот-вот сорваться вниз, под откос. Возле трейлера, чуть подальше, примостился порядком проржавевший автомобиль. Из небольшого дворика чуть не под колеса грузовика выскочил черно-белый лохматый пес и какое-то время несся вслед за ними с яростным лаем. Чуть поодаль располагался сарай, изрядно пострадавший от времени и непогоды.

– Ну, пожалуй, достаточно. Я все уже посмотрела, – подала голос Террил. – Давай разворачивай – и назад!

При виде Джубала – вот такого, каким он был в этот момент, – по спине невольно пробегал холодок. Он был непреклонен, как никогда, и от всей его фигуры веяло убийственным спокойствием, а лицо было больше похоже на маску, высеченную из темного камня.

– Ну, уж нет, дорогая, – с подчеркнутым безразличием отозвался он, – ты еще не все видела. Рано нам поворачивать.

– Ехать к тебе в гости я не собираюсь, с меня и этого хватит, – Террил была уже просто не в состоянии сдерживать себя.

– Спокойно. Знаю я, чего ты хочешь. Наберись терпения – скоро будем на месте.

Они проехали еще немного. Сараи и развалюхи сменились более капитальными строениями. Это и был Салливан Ридж. Первый домишко выглядел довольно опрятно. На бельевой веревке болтались джинсы и подгузники. Над трубой вился дымок.

Террил вопросительно взглянула на Джубала.

– Тут обитают Белшы, – последовал ответ на так и не заданный вопрос.

Следующей шла какая-то хибара, крытая толем. На крыльце разлеглась целая свора гончих.

– А здесь у нас Джейк Саммерс проживает, – все тем же ровным и бесстрастным голосом комментировал Джубал. – Он на лис охотится, да время от времени опрокидывает стаканчик-другой.

По соседству с жилищем охотника стоял дом под красной черепицей, рядом с которым возвышалась высокая поленница дров.

– А это Мак-Дональды, – последовало очередное сообщение Джубала.

Так доехали они до центра поселка, главной достопримечательностью которого оказался старый магазин, крытый бурой черепицей.

– Магазин Иды Феллер.

Школа. Тоже построена не сегодня и не вчера. На ее ступенях возилась неугомонная детвора, впрочем, детей было совсем немного.

И опять – дома, дома, дома. Серые, мрачные, безликие, обдуваемые всеми ветрами. Нищета. Всюду, куда ни кинь взор.

Террил чуть было не разревелась при виде этого убогого, наводящего уныние зрелища. А в этот серый день, что выдался нынче, все казалось еще непригляднее, чем обычно. Не будь поселок окружен величавой горной природой – картина была бы и вовсе жалкой.

Джубал свернул на посыпанную гравием дорогу. Деревья по обеим сторонам так тесно сплелись кронами, что под их сенью даже в погожий день царил полумрак.

У Террил невольно перехватило дыхание. Джубал почувствовал ее пристальный взгляд, угрюмо заметил:

– Ты ж очень хотела посмотреть, откуда я такой взялся.

Террил стиснула зубы, но ничего не ответила. А чего такого она, собственно говоря, натворила? Ну, спросила этого ненормального что-то насчет его дома. Ну и что с того?

На очередном повороте их как следует тряхнуло: видно, машина налетела на какую-то кочку или угодила в рытвину.

Еще поворот – и они очутились в узком, тенистом переулочке. Дальше был тупик. Джубал резко затормозил.

– Приехали! – и на этот раз выдержка не изменила ему. – Вот здесь я и живу.

Вопреки ее ожиданиям все выглядело не так уж и ужасно. Наслушавшись россказней о Джубале и его родне, Террил несколько иначе представляла себе проклятое Богом и людьми местечко, где плодит своих отпрысков эта славная семейка.

Было видно, что обитатели этого жилища – как и все в поселке – достатком не избалованы. Домик совсем крохотный. Из трубы над жестяной крышей вился дым.

Дом примостился на пятачке ровной земли, с обеих сторон ограниченном довольно крутыми склонами. По правую руку – насколько хватало глаз – простирались леса.

Джубал сидел, не шелохнувшись, стараясь не глядеть на Террил, которая, как ему показалось, восприняла все на удивление спокойно. Опасаясь увидеть на этом милом лице презрительную усмешку, он упрямо смотрел вперед. Представшая его взору картина вряд ли могла улучшить его настроение. На многие вещи, которых он раньше не замечал, Джубал взглянул теперь по-новому. И с явной неприязнью.

На бельевой веревке, тянувшейся через весь дворик, красовалось старенькое мамино белье, колыхающееся при малейшем дуновении ветерка. Слава Богу, хоть его исподнее она нынче решила не вывешивать. У колодца были свалены в кучу цветочные горшки, банки из-под майонеза и всякая всячина. Сколько раз он собирался выкинуть к чертям весь этот хлам, но каждый раз мать поднимала такой шум, что Джубал оставлял свою затею.

– Вот здесь я вырос, – сухо бросил он. Чуть помедлив, Джубал продолжил: – Здесь обитаю и по сей день. Как видишь, несколько отличается от имения Кэроллов. Ну? Что тебе еще показать? Давай, не стесняйся.

Он помолчал еще немного, как бы собираясь с мыслями.

– А может быть, тебя интересуют члены нашего семейства? Значит, так… Дэвид дал деру из дому шестнадцать лет назад. Сдается мне, что братец давным-давно уже на том свете. Следующим идет Фрэнки. Когда ему стукнуло восемнадцать, его хотели было упрятать за решетку, но доказать его вину не удалось. Сейчас он где-то в дальних краях, кажется, работает на трубопроводе. Джервису уже в девятнадцать пришлось жениться – в жизни бывают такие истории. Сейчас у него жена и двое ребятишек. Ну и, наконец, я…

Тут Джубал запнулся и склонил голову на руль. Но замешательство продолжалось совсем недолго. Он с некоторым усилием перевел взгляд на Террил:

– Ну, а обо мне ты наверняка наслышана. Думаю, тетя Тэнди просветила тебя. А теперь вот и собственными глазами все увидела. В таких местах и живут субчики вроде меня. Как это у вас называется? Э-э-э… Деревенщина…

– Я хочу домой, – тихо сказала Террил. Вопреки отчаянным усилиям голос ее предательски дрожал. Она была всерьез напугана. Ей самой казалось, что ни разу в жизни ничего подобного она не ощущала.

Этот поселок внушал ей ужас. Отчаяние. Безысходность. От одного вида этой лачуги ей хотелось дать волю своим эмоциям и завыть в голос. История, рассказанная Джубалом, доконала ее. Пусть даже он сделал это нарочно – какая теперь разница?! Она допустила ошибку, когда стала приставать к Джубалу со своими дурацкими «что», «как» да «почему».

Единственное, чего ей теперь хотелось – убраться поскорее из этого треклятого места, подальше от Джубала с его грузовиком и житейской неустроенностью.

– Ха! – нашел в себе силы усмехнуться он. – Еще бы тебе не хотелось домой.

Он вдруг резко обернулся, в этом движении ей почудилась угроза, но ничего такого у него и в мыслях не было. Он просто смотрел, может ли здесь развернуть машину.

Вскоре они опять мчались по шоссе в обратном направлении. На этот раз дорога вела вниз, вот уже опять знакомое шоссе. Только река теперь была по другую сторону.

Какое-то время они оба молчали, чему Террил была страшно рада. Но когда они добрались до реки, Джубала прорвало. Он словно выплевывал одно за другим резкие, гневные слова, мертвой хваткой вцепившись в руль и не отводя глаз от дороги.

– Застыдился! Так ты, кажется, сказала? Ну, может, и застыдился – самую малость. А ты бы гордилась, если бы родилась и жила здесь? Хвасталась бы перед подружками своим домом? Спешила бы по вечерам в «уютное гнездышко»? Любопытство тебя разобрало? Захотелось на экзотику посмотреть! Ну и как тебе? Понравилось?

– Это не так, – предприняла она слабую попытку хоть как-то защититься. Слова ее прозвучали еле слышно.

– Не та-ак?! – передразнил ее Джубал, разозлившись пуще прежнего. – Да неужели?! Значит, я могу рассчитывать, что ты позволишь мне быть твоим… э-э-э… как его?.. Вспомнил – «другом»! Глядишь, со временем тебе придет охота и с мамой моей познакомиться, и ты как-нибудь вечерком заглянешь к нам на огонек?!

Террил судорожно сглотнула:

– А чего это ты распсиховался-то? Ну, захотелось мне взглянуть на твой дом. Ну и что с того? Надо же, обидели бедняжку!

– Да пойми ты, Террил: не во мне дело. Я сам, как этот Салливан Ридж. Я – его частица. Едва ты только взглянула на мою родимую сторонку, я понял – все! Конец! Ты ведь даже и не подумала оставить мне хоть один шанс! Я и без того весь извелся, в башке так и свербит мысль «ты ей не пара», «ты ей не пара». Я постоянно помню, кто ты и откуда. Хочу забыть, да не получается. Я ведь тебе соврал нынче утром. Тот поцелуй для меня не пустяк. Мне никак не вышибить его из памяти.

Он внезапно умолк. Пальцы, стиснувшие руль, аж побелели. Тяжело вздохнув, Джубал уверенно пообещал не то ей, не то самому себе:

– Но я забуду. Обязательно. После этой поездки – забуду. Во всяком случае, постараюсь. А что до поцелуя, так ведь это и в самом деле был всего лишь поцелуй.

Террил уже с трудом выносила этот словесный шквал. Откровение Джубала, грянувшее громом среди ясного неба, да к тому же звучавшее так страстно – если не сказать яростно – выдержать было и в самом деле непросто. Но только страх или негодование здесь были ни при чем. Террил вдруг ясно поняла, как она сочувствует этому парню. Это была странная смесь жалости и нежности. И что бы там ни твердил сам Джубал – он ей не безразличен! А еще неожиданно для себя она почувствовала… Она и сама не могла подобрать подходящего слова, но ей было приятно: оказывается, этому ершистому парню не все равно, что она о нем думает. Террил не могла припомнить, когда это хоть кому-то было дело до ее мыслей и чувств?

И тот поцелуй – Джубал не забыл о нем.

– А почему ты пригласил меня съездить с тобой в Эдмондс сегодня утром?

Резкие и неприятные слова, что вырвались у него чуть раньше, все звучали у нее в ушах. И ей не хотелось выслушивать их еще раз.

– Я тебе, кажется, все объяснил, – буркнул Джубал, которому сейчас было не до любезностей.

Они между тем уже подъезжали к Бетелу.

– Ну, вот и день на исходе, – после недолгой паузы задумчиво проговорила она. Что еще она хотела услышать от него? Он и так уже наговорил ей сегодня достаточно.

Джубал взглянул на нее, лицо его, как показалось Террил, стало темнее прежнего, а взгляд удивительно зеленых глаз совсем непроницаемым.

– Точно. Но не только день… Все кончено, – глухо сказал он.

Ее разум и чувство восстали против его слов. Что кончено? А что между ними было? И вдруг ее сердце сжалось от мысли, что она может больше не увидеть его… Ей стало больно, что между ними так ничего и не было…

Джубал, который ласково успокаивал ее и нежно утирал слезы той ночью… Привлекательный парень в красивой кожаной куртке, с растерянным видом стоящий в отделе готовой одежды, наивный и несведущий в житейских делах… Этот Джубал был ей близок и дорог, и она вовсе не хотела его терять.

Где-то за четверть мили от ее дома Джубал, ни слова не говоря, остановил машину. Открыв дверцу, Террил в нерешительности топталась на подножке, ожидая, не взглянет ли он на нее напоследок. Раскаяние и страх боролись в ней. Ей было стыдно за проявленную бестактность, пусть даже и невольную, и было боязно – как бы неловко сказанным словом не повторить подобную ошибку вновь.

– Джубал, ты знаешь, на меня что-то нашло, когда я говорила, что… – Раскаяние, кажется, брало верх.

– Да ладно тебе, – на этот раз спокойно, но не менее решительно прервал он ее. – Все нормально. Оба мы сегодня были хороши. Я тут тоже наговорил немало глупостей. По большому счету ты, Террил, права.

На мгновение в кабине опять повисла пауза.

– Ну ладно, пока… Увидимся как-нибудь, – Джубал был явно настроен на то, чтобы подвести черту под их несколько затянувшимся выяснением отношений.

Он потянулся к открытой дверце, туда, где на подножке все еще стояла Террил, не торопясь сойти вниз.

– Джубал, а может, нам…

– Я должен скорее возвращаться домой, – перебил он. – В ночь мне опять ехать в Кентукки.

Она пыталась еще что-то объяснить, но он был непреклонен.

– Террил, – теряя терпение, сказал он, – ты была права на все сто, когда заявила, что тебе следует кое-что забыть. Ну, так и давай забудем все поскорей. Мы даже друзьями не можем быть. Мне лично понадобилось совсем немного, чтобы убедиться в этом. Так что давай, – он взмахнул рукой на прощание, – будь здорова!

Глава 14

Когда Террил, еле-еле передвигая ноги, добралась до дому, она не стала сразу заходить внутрь, а уселась в кресле-качалке на крыльце, поплотнее запахнув пальто. Какое-то оцепенение нашло на нее. Что это? Раскаяние? Смущение? Сожаление? Наверное, и то, и другое, и третье.

У Террил было такое ощущение, будто только что она упустила нечто важное, очень дорогое для себя. Это ведь по ее милости у них с Джубалом все разладилось окончательно. Теперь между ними – глухая стена.

Но недолго Террил довелось сидеть в одиночестве, предаваясь мрачному унынию. На дороге совсем неподалеку показался белый «Бьюик» и притормозил у их ворот, прямо напротив дома. Оттуда выбрались две женщины.

Нежданные гостьи прошли через калитку и направились по двору в сторону дома.

– Привет! – не доходя до крыльца, подала голос обладательница копны черных волос. – Я Тесс Джонсон. Может, ты помнишь меня по школе? Твоя тетка позвонила нам домой и попросила заглянуть к тебе, проверить, как ты тут.

Террил не спеша поднялась с кресла им навстречу. Так получилось, что большую часть жизни она провела в дамском обществе и в принципе ничего не имела против женской компании. Но, не успев еще перекинуться с этой самой Тесс и парой слов, она почувствовала необъяснимое желание держаться подальше от этой ослепительной красавицы. Может быть, все дело в ее почти идеальной внешности? Или в ее самоуверенности и чувстве собственного превосходства, которые сразу бросались в глаза? Как бы то ни было – с этой штучкой надо вести себя поосмотрительней. Поэтому Террил с самого начала решила держать дистанцию. Будем подчеркнуто вежливы – и не более того.

– Я тебя помню, – обратилась Террил к черноволосой красавице, когда все трое уже стояли на крыльце в приближающихся осенних сумерках.

– Я несколько раз видела тебя в церкви, – продолжила Тесс, – но я вечно так занята, что мне даже не хватает времени толком поговорить. Ты сильно изменилась с тех пор, как тебя отослали отсюда.

Вторая девушка густо покраснела и даже кашлянула пару раз, смущенная бесцеремонностью своей подруги, не стеснявшейся в выражениях.

– А я Джоан Крэбтри, – поспешила она сменить тему. – Даже не пытайтесь меня вспомнить. Бесполезно. Я из Чаттануги. Мы уже года четыре как перебрались сюда – после того как моя мама вышла замуж за Тома Таунсенда. Это дядя Тесс.

– А что? Твой отец умер?

– Да нет. Почему умер? Просто мои родители развелись. Мой отец – недотепа и неудачник, и мама, в конце концов, решила с ним расстаться. А Том так добр ко мне. – Последние слова Джоан произнесла почти с нежностью. – Он относится ко мне, как к собственной дочери. Да что я тебе рассказываю? Думаю, Генри Кэролл относится к тебе точно так же.

Террил на это ничего не ответила – лишь усмехнулась.

– Папа говорит, ты работаешь в конторе, – как бы, между прочим, заметила Тесс. – Мы сначала заглянули туда, но Розали сказала, что у тебя сегодня нерабочий день. Да там вообще нынче народу было не очень много.

Джоан искоса взглянула на Тесс. Это не ускользнуло от внимания Террил, но истинный смысл происходящего был ей непонятен.

– А я там бываю всего три дня в неделю. Я и работать-то пошла, чтоб не сидеть дома целыми днями.

– Вот как? А я иногда по пятницам стараюсь побыстрей разделаться со своей лабораторией и возвращаюсь домой довольно рано. Примерно так, как сегодня, – сказала Тесс, прислонясь спиной к столбу. Ее черные джинсы и яркий свитерок отчетливо выделялись на фоне белой колонны. – Может, и в следующий раз я оттуда пораньше смотаюсь. Могу к тебе заехать. Ты мне лесопилку покажешь, – не унималась Тесс, – любопытно было бы взглянуть поближе. Ну и мы с тобой по-новому познакомимся.

Подумать только – какая честь! Террил, по всей видимости, следовало бы бухнуться на колени перед благодетельницей. Но она нынче была что-то не в настроении.

Странный это был разговор. Вот и еще одной загадкой больше: разглагольствования Тесс насчет лесопилки, судя по выражению лица Джоан, были ей не очень приятны.

Террил оставила без ответа слова Тесс и обратилась к ее спутнице:

– Ну а ты? Тоже заедешь?

– Скорее всего, нет. Это Тесс у нас богачка и бездельница – не то, что некоторые. А я работаю медсестрой в больнице. Так что, смогу ли я составить вам компанию, это будет зависеть от моего графика.

Тесс резко выпрямилась:

– Короче, договоримся так: мы разделаемся со всеми своими делами и заглянем к тебе. Ну а сейчас мы пошли. Джоан – домой, а у меня – свидание.

– Может, тебе что-нибудь нужно? – робко поинтересовалась Джоан. – Я могла бы задержаться немного. Мисс Кэролл сказала, что…

– Да нет, не стоит. Я и сама управлюсь, – все так же спокойно ответила Террил.

Уже у самой машины Тесс вдруг обернулась с таким видом, словно в самый последний момент вспомнила нечто важное:

– Сегодня же пятница. Ты так и проторчишь весь вечер дома? Не собираешься куда-нибудь махнуть, чтобы немного развлечься?

Террил отрицательно покачала головой.

– Может, как-нибудь в другой раз? – добавила Джоан. – У меня есть на примете двое-трое приличных парней, кото…

– О, нет, только не свидание с таинственным незнакомцем. Это не для меня, – рассмеялась Террил.

– Ну, так, может, сама кого-нибудь пригласишь? – Джоан не собиралась так просто отступать.

Вот уже и автомобиль отъехал от ворот, а в голове у Террил все вертелись слова, услышанные от внезапно нагрянувшей парочки. Их приглашения нисколько ее не соблазнили. Не хотелось ей ни шумных вечеринок, ни сидения в темном зале кинотеатра, ни ужина вдвоем в заурядном ресторане с претензией неизвестно на что. Нет, все это слишком пресно. Плоско. Банально.

Набирая номер больницы, Террил вряд ли бы призналась даже себе самой, что делает это-с расчетом на то, что, услышав по телефону ее бодрый голос, тетушке Тэнди не придет в голову перезванивать домой ночью и проверять, все ли с племянницей в порядке.

И уже повесив трубку, Террил все еще не отдавала себе отчета в происходящем. Она присела ненадолго у окна, вглядываясь в тьму, сгущавшуюся за стеклами, прислушиваясь к малейшему шороху, доносившемуся снаружи.

Нотки злости и отчаяния, столь явно прозвучавшие в голосе Джубала сегодня, – они все не шли у Террил из головы.

У него, похоже, было такое ощущение, будто он предстал перед судом – и судьей была она, Террил, – где ему, в конце концов, вынесли обвинительный приговор.

А может, это и в самом деле так?

Мне не забыть тот поцелуй.

И это признание также неотступно преследовало ее. Прямо наваждение какое-то. Усилием воли она постаралась переключиться на что-нибудь другое.

Лучше всего держаться подальше от парня вроде Джубала. Ничего хорошего из этого не выйдет. Ни слова, ни полслова никому, ни единой душе о том, что между ними что-то есть, все, что касается их двоих, должно храниться в строжайшей тайне.

Он не так одевается. Он был в тюрьме. Язык, на котором он изволит изъясняться, весьма далек от классического английского. Он невоспитан и необразован.

Не пристало такой порядочной девушке, как Террил, даже смотреть в сторону подобного типа.

Но… руки у него были такими нежными. А лицо – таким красивым. А рот… Террил уткнулась лицом в ладони и зажмурилась. Сколько раз сегодня она украдкой, с замиранием сердца бросала взгляды на его широкий, подвижный рот в тайной надежде, что он все же нарушит свое обещание, и какое-нибудь ничего не значащее на первый взгляд движение завершится жарким поцелуем.

Подобные воспоминания приятно согревали душу, но вовсе не из-за этого Террил вновь и вновь в мыслях возвращалась к этому парню. Он принес ей избавление. Во мраке ночи, когда все воспринимается немножко не так, как днем, она вдруг поняла, что именно с этим человеком сможет выговориться. Выплеснуть, наконец, все свои горести и печали. И даже признаться в том, в чем и признаваться-то было неловко, – как Генри ударил ее.

Вслед за свободой слова он даровал ей и свободу действий. Стоило ей лишь захотеть – и он готов был взять ее с собой куда угодно. Он принес ей освобождение от всевозможных ограничений, от постылых традиций, от ненужных ожиданий, от болезни, что подкосила мать, и от ненависти, что переполняла отчима, от занудных наставлений тетушки Тэнди, у которой заранее все расписано «от» и «до». Джубал подарил ей неведомое прежде ощущение свободы. И, прежде всего, – свободы быть собой, настоящей Террил.

И если при виде Джубала сердце ее начинает бешено колотиться и, кажется, порой готово вот-вот вырваться из груди, если руки ее сами собой так и тянутся к нему – ничего с этим не поделаешь.

Она заметила, как там, за впадиной, вспыхнул огонек. Это на лесопилке, с той стороны, что обращена к их дому. Скорее всего это в мастерской. И она догадывалась, кто был там в этот поздний час. Разве не сам он сказал ей об этом?

Так… Чтобы подготовить машину к рейсу, понадобится минут тридцать, лихорадочно высчитывала Тэррил. Она вполне может успеть до того, как он двинется в путь. Если, конечно, будет бежать без остановок, если он не будет торопиться, как на пожар.

Во всяком случае, она попытается – ей бы совсем не хотелось, чтобы он забыл тот поцелуй.

Джубал уже забрался в кабину, но дверца еще оставалась открытой, когда во двор влетела Террил и остановилась прямо перед зажженными фарами его грузовика. Грудь ее часто вздымалась, лицо раскраснелось от бега. Она не заметила, как он соскользнул с подножки на землю, и не видела его, пока Джубал не вышел из-за машины. Теперь и он оказался в ловушке света, но Террил могла различить лишь темный силуэт, в то время как ее лицо было ярко освещено.

– Как ты здесь очутилась? – довольно резко спросил он.

«Ну же, Террил. Давай, смелее», – подбодрила она сама себя. И сделала шаг ему навстречу.

– Я заметила огни из окна своей спальни и поняла, что это ты. Мне надо тебе кое-что сказать.

Но Джубал даже не собирался выслушивать ее до конца.

– Пожалуй, не стоит. Мне надо ехать, а тебе лучше вернуться домой, Террил.

Еще шажок к нему поближе – она уже могла различить его щеки, на которых играл неясный отсвет, и верхнюю пуговицу на его распахнутой куртке.

– Я просто хочу быть уверена, что все обстоит именно так, как я это поняла, – решительно продолжила она. – Ты недавно вышел из тюрьмы. Ты живешь в захудалом местечке где-то там в горах. У тебя был никудышный папаша, и три братца – тоже тот еще подарочек. А сам ты не имеешь ни малейшего представления, что такое фирма «Гуччи».

Джубал дернулся, словно от удара плетью, судорожно вздохнул, дивясь наглости этой девчонки, и сдавленно прошептал:

– Заткнись!

– Как бы не так! Ты ведь это ожидал от меня услышать. Ты очень постарался, чтобы я узнала о тебе как можно больше, всю правду. И теперь я многое о тебе знаю, Джубал.

– Скажи лучше что-нибудь новенькое. А если нечего, прочь с дороги. Мне делом надо заниматься.

Резко развернувшись, он шагнул в сторону, тут же растворившись во мраке.

Террил нагнала его уже у самой дверцы, когда он поднимался в кабину, и вцепилась ему в куртку.

– Джубал!

– Да чтоб ты провалилась! – яростно прошипел он сквозь стиснутые зубы, но оглянулся. И увидел лицо Террил, поднятое к нему. – Все, наслушался я тебя. Ни видеть, ни слышать тебя не хочу. Я…

– А поцеловать меня еще раз хочешь?

Террил изо всех сил старалась глядеть на него, не мигая, выражение ее лица было столь же вызывающим, как и сами слова. Но во все происходившее с трудом верилось, все было как бы не на самом деле: от ее голоса до его лица, на котором при словах Террил промелькнул испуг.

Джубал словно примерз к своей подножке и долго-долго смотрел в ее голубые глаза.

– Что? – переспросил он, наконец, все еще не веря своим ушам. Язык отчего-то стал непослушным, будто чужим.

– Ты знаешь, почему я вдруг замолчала в магазине? Ты надел эту куртку, и я сразу же подумала, как ты… как ты красив… И мне вдруг стало любопытно, сколько же девушек у тебя было. И в тот день, когда я впервые увидела тебя на лесопилке, ты ведь перед этим был не один. – Голос ее зазвучал сильней и тверже, в нем теперь чувствовалось раздражение и ехидство. – И я… я чуть с ума не сошла от одной лишь мысли об этом, – выпалила она и, испугавшись сказанного, отступила назад.

Джубал почувствовал, что кровь, кажется, опять приходит в движение в его жилах. Он спрыгнул на землю и стал всматриваться в густую тьму, надеясь разглядеть ее лицо. Что сулило ему это неожиданное предложение? Рай небесный? Или, наоборот, ад?

Если это всего-навсего еще одно предложение покувыркаться разочек на заднем сиденье и ничего более – он бы этого, наверное, просто не вынес. Это все и в «Соснах» можно без особых проблем заполучить. Этого добра везде навалом.

– Террил…

«Вот прямо так и скажи», – скомандовал он сам себе. И, в конце концов, сказал. Все прозвучало резко, прямолинейно и недвусмысленно:

– Ты хочешь со мной перепихнуться?

Террил, когда до нее дошел смысл вопроса, чуть не задохнулась от гнева. Она со всего размаху пнула Джубала ногой, угодив ему в голень.

Согнувшись и держась за ушибленную ногу, он от души выругался, хотя при этом был на седьмом небе от радости. Он понял: на этот раз – рай!

– Да, Джубал Кейн, мне бы следовало учесть, что ты способен любые произнесенные мной слова обратить в нечто…

Во что именно обратить, так и осталось неизвестным. Последние слова застыли у нее на губах.

Это было совсем не похоже на все те поцелуи, которые он успел раздать – или получить – за всю свою предыдущую жизнь. Протянув вперед руки, он буквально сгреб Террил в свои объятия и крепко прижал к себе. Совсем рядом теплилась чужая жизнь, возле своего сердца он чувствовал удары другого сердца, на губах – ощущал вкус меда, который немножечко горчит, в жилах пылал огонь. Все это он ощутил еще тогда, когда она пыталась сопротивляться. Но вот она сдалась, медленно обвила руками его талию, приподняв куртку, и тоже поцеловала его.

Так они стояли очень долго, слившись в поцелуе. Когда он, наконец, смог оторваться от ее губ, Террил перевела дыхание и тихо произнесла одно-единственное слово:

– Нет.

– Нет? – не понял Джубал, не зная, к чему это «нет» относится.

– Я пришла сюда не за тем, о чем ты сказал.

– Ах, вот оно что, – с наигранным сожалением буркнул он и расхохотался. – Ну и ладно.

Террил в упор посмотрела на него. Его глаза были теперь совсем близко.

– Ладно? – недоверчиво переспросила она. – Но ведь ты же сам говорил…

– Я много чего говорю, в большинстве случаев это лишь доказывает, какой же я все-таки дурак, – медленно ответил он, не в силах отвести взгляда от ее губ. – Террил…

Трудно сказать, хотел ли он попросить разрешения или предостеречь ее. Террил видела его лицо, склонявшееся к ней, губы, что становились все ближе и ближе, и она сама чуть-чуть приподнялась и первой коснулась ртом его губ.

Он еще сильней, чем в первый раз, стиснул девушку в объятиях.

Она и не знала, что поцелуи могут быть вот такими – сладкими, страстными, опьяняющими. Сердце ее уже не выдерживало непривычных для него ощущений, и Террил с сожалением прервала поцелуй, отведя лицо чуть назад, чтобы тут же уткнуться в плечо Джубала.

И он дышал с трудом, ей казалось, что сердце его бьется так сильно, что она слышит его удары. Затем Террил почувствовала, как Джубал рукой дотронулся до ее волос и, лаская, провел по ним вдоль спины.

– Бог ты мой! – задумчиво проговорил он. – Подумать только! Всю эту неделю мне просто до одури хотелось поцеловать тебя. Да даже не неделю. Нет. С того самого дня, как я впервые увидел тебя.

– В таком случае нынешний день прошел у нас впустую, – засмеялась она, но смех этот прозвучал как-то неубедительно. – Джубал, – перешла она на шепот, – а мне так хотелось быть с тобой даже после этой нашей перепалки, когда ты вышвырнул меня на дорогу и сказал, чтоб я убиралась домой.

Он еще раз с нежностью взглянул на ее лицо, опять поднял руки и пробежался по ее волосам, провел пальцами по щекам.

– Ты сегодня взяла да и поехала со мной, Террил, – тихо сказал он. – Ты мне поверила. Так поверь мне и на этот раз. Поезжай со мной сейчас.

Она заколебалась, и Джубал почувствовал это.

– Ехать?.. В такое время? – запнулась она.

– Да. В Кентукки. На грузовике. – Он кивнул головой в сторону огромной машины, стоявшей у него за спиной. – А потом я довезу тебя прямо до дома. Мы обернемся еще до рассвета.

Террил не спешила с ответом.

– Так это аж до…

Джубал решительно перебил ее:

– Но у тебя же никого сейчас дома нет, Террил. Никто и не узнает.

С минуту длилась тягостная пауза. Она с видимой неохотой покачала головой: – Нет.

– Ну, поехали, Террил. Я очень этого хочу. Вот черт! Ты что же? Неслась сюда, да еще в такую темень, лишь ради того, чтобы чмокнуть меня несколько раз и отправиться восвояси? Ну, когда еще нам удастся побыть вот так вдвоем, – не унимался Джубал.

– Джубал, ты ведь слышал, что я сказала, правда? – чувствовалось, что Террил и самой было неприятно отказывать ему. – Я не хочу так сразу, одним махом заходить слишком далеко. Но я… – она постаралась скрыть собственное смущение за коротким смешком, – но я не имела в виду Кентукки.

С минуту он соображал, что к чему, затем его руки скользнули по ее шее вниз, к плечам. Его подбородок коснулся макушки Террил. От этого и голос Джубала прозвучал чуть приглушенно, но она все же уловила смущение в его словах:

– Ты знаешь, Террил, я так сказал потому, что… ну-у, мне просто показалось, что единственное, из-за чего ты решила побыть со мной… это… желание потискаться.

Будь на месте Террил любая другая девчонка, Джубал непременно ввернул бы словцо покрепче, поживописней. Но это был совсем другой случай. Он долго подбирал такое слово, чтоб максимально смягчить его смысл.

– Я опасался, что для тебя это так… А в следующий раз при встрече даже и не вспомнишь и бровью не поведешь…

На этот раз она отшатнулась от Джубала, будто это был больной проказой. Само его имя прозвучало, как вопль возмущения, за которым последовал целый взрыв эмоций:

– Джубал Кейн! Должна заметить, что у вас довольно своеобразные – и довольно ошибочные – представления о девушках! Не стоит слишком уж фантазировать!

– А я и не фантазирую, – упрямо твердил он свое, – я точно знаю.

Террил не могла не заметить, с какой убежденностью он сказал все это, а сам Джубал запереживал, что, кажется, несколько увлекся и ляпнул что-то не то. Он не собирался посвящать ее в подробности своей личной жизни, ей незачем знать об их отношениях с Тесс, тем более что похвастаться ему было нечем.

Джубал меньше всего хотел, чтобы с этой девушкой у него сложились незамысловатые, ни к чему не обязывающие отношения.

– Не хочется, чтобы это была история на одну ночь, признался он, устремляя свой взор в темноту, боясь посмотреть ей в глаза.

Она сглотнула комок, застрявший где-то в горле, и вновь шагнула в его объятия, тесно прижавшись к нему. Казалось, что от неожиданно нахлынувших сильных переживаний запросто можно было бы умереть. Террил решила немного разрядить обстановку и спросила, смеясь, хотя голос все же дрогнул:

– Ну, так ты обещаешь мне быть благоразумным мальчиком?

Джубал подхватил ее шутливый тон и смиренно произнес:

– Я буду таким тихоней, что тебе придется долго умолять меня поцеловать тебя хоть разочек.

– Ну не до такой же степени, – запротестовала Террил запрокидывая голову.

– Ладно, – несколько смягчился Джубал, – долго умолять, может быть, и не придется.

Он провел руками вверх по ее спине. Его губы маячили где-то совсем близко. Джубал тихо шепнул ей в ухо:

– Надеюсь, если что не так, ты сразу же дашь мне знать.

Глава 15

– Как тебе удается справляться с такой машиной? – спросила Террил, наблюдавшая за тем, как он возится с рычагами, разгоняя машину.

– Я сильный парень, – невозмутимо ответил он. – К тому же сейчас поздно, так что машин на трассе – раз-два и обчелся. Ехать я буду в основном по проселочным дорогам. Если вдруг кто и повстречается, вряд ли он вздумает останавливать машину с лесопилки Кэролла – она многим дает работу. Так что немного найдется охотников позлить Кэролла.

– А-а… – протянула Террил и затем на несколько минут умолкла, переваривая то, что услышала от Джубала. Затем поинтересовалась: – Куда же мы сейчас направляемся? И что везем?

Джубал ответил на все интересующие ее вопросы.

– Двигатели? Ночью? – удивилась Террил.

– А что тут такого? – все так же спокойно пояснил Джубал. – Впрочем, какое мне дело? Мне заплатили за работу, а все остальное – не моего ума дело.

– Тебе, похоже, не очень-то по душе эта работа? – совершенно неожиданно спросила она вдруг.

Взглянув на девушку, Джубал увидел, что она изучающе смотрит на него.

– Ну, так зачем все-таки ты этим занимаешься? – не унималась Террил. – Пойди да скажи Генри «нет».

– Неохота терять свое место, – не стал вдаваться в подробности Джубал.

Террил по-прежнему пристально глядела на него во мраке, царившем в кабине.

– Ты не распсихуешься опять, если я спрошу тебя кое о чем? Мне очень надо это знать, – вновь заговорила она, стараясь, чтобы ее голос звучал ровно.

Джубал не торопился с ответом.

– Ты хочешь узнать, как я очутился в Ланвилле? – обреченно сказал он.

– Да нет. Это-то я как раз знаю. Мне непонятно другое… Зачем ты все это сделал? – не без колебания спросила Террил. Произнести слово «украл» она так и не отважилась.

Джубал задумался. Он считал, что не обязан перед кем-либо отчитываться. По большому счету всем было наплевать, его просто спрашивали иногда «ты что, правда сделал это?», и он отвечал «ну сделал». На этом обычно все и заканчивалось. До вопроса «зачем?» дело просто не доходило.

А вот Террил задала этот злополучный вопрос. Ну что ж. Кое-что ей, пожалуй, можно рассказать.

– Дело в том, что это касается не только меня, – заговорил он, наконец, и резко добавил: – Я не могу назвать тебе имя другого человека.

– Какого еще другого человека?

– Того, с кем я был в ту ночь. До всей этой истории с ограблением он уже успел отработать на Кэролла не то два, не то три года. А тем летом у него была какая-то сверхурочная работа – Кэролл посулил ему хорошие премиальные. Ну а когда он их не получил, то здорово разозлился на Генри. И вот как-то ночью сидим мы у реки, он уже успел здорово набраться. Ну, тут ему и взбрела в голову идея взломать сейф Кэролла и забрать себе все денежки.

Секунду помешкав, Террил уточнила:

– Ну а ты? Ты-то здесь при чем?

– Этот парень был близким приятелем моего брата. И когда он захотел, чтобы я пошел с ним, я так и сделал.

– Но почему именно ты?

– Да просто я слыл мастером на все руки, вот он и решил; что я с этим сейфом управлюсь в два счета. Я даже не задумывался, а что будет, если нас застукают за этим делом.

В словах Джубала было столько горечи и боли, что у Террил сжалось сердце. Он вглядывался в ночную тьму, а перед мысленным взором представала совсем другая ночь. Он помнил все так, будто это случилось только вчера. Появись на лесопилке той ночью привидение, это, наверное, не потрясло бы его так, как невесть откуда взявшаяся машина Стэндфорда с этими треклятыми мигалками. Он до той ночи и понятия не имел о сигнализации, которая в случае взлома моментально срабатывала, но только не там, где это произошло, а на пульте у шерифа.

Джубал вполне отчетливо вспомнил, как у него в тот момент буквально заскребло внутри от страха – от этих автомобильных огней, вспыхнувших где-то совсем недалеко от конторы, и от воя сирены, раздавшейся вдруг посреди ночной тишины. А потом от голоса самого Стэндфорда, заговорившего через рупор.

– А ну выходите, ребята! – заорал шериф. – Мы знаем, что вы там.

Террил задумчиво протянула:

– И ты попался…

– Попался. А он – тот парень – как сквозь землю провалился. Я распластался на полу, пот с меня градом катит, а сам все думаю: куда же он запропастился? Ну, тут те ребята решили взломать дверь. Сирены как завоют. На всю округу. Я и не знал, что они такие голосистые. Потом кто-то – позже выяснилось, что это был Фостер – открыл пальбу из темноты. Где-то совсем неподалеку от меня.

Террил судорожно сглотнула. Ей самой показалось, что звук получился слишком громким. Джубал рассказывал как-то слишком спокойно, словно речь шла совсем не о нем. Вот только тело его было напряжено, он словно застыл на своем сиденье.

– У меня и в мыслях не было покалечить его. И он об этом прекрасно знал. Я подобрался поближе к нему, в руках у меня была такая штуковина – ну-у, ей еще письма открывают, – не знаю, как она мне попала в руки. И когда он еще раз пальнул, я налетел на него и схватил его сзади за горло. Я мог бы запросто прикончить его, но не стал. Только врезал пару раз ему по руке изо всех сил, чтобы он выпустил свою пушку. И тут кто-то двинул меня по голове. Больше я ничего не помню. Очнулся, когда Стэндфорд плеснул мне в лицо водой.

Голос его звучал все тише и тише, пока, наконец, Джубал и вовсе не замолчал. После паузы, что уже явно стала затягиваться, он неожиданно заговорил вновь:

– И тут я сдрейфил. Ей-Богу! Сдрейфил по-настоящему.

– Ну а твой приятель? – прозвучал во тьме приглушенный голос Террил. Она живо представила себе, как все там было, и охотно сменила бы тему, но, тем не менее, задала этот вопрос.

– Он смылся.

– А почему ты не сказал, что был там не один?

– Что толку? Послушай, – воскликнул Джубал, похоже не на шутку разозлившись, – если ты мне не веришь, то к чему тогда все эти расспросы?!

– Почему не верю? Верю, – решительно ответила Террил. – С чего это вдруг я должна тебе не верить? Ты признался, что взломал контору, проник внутрь, обчистил ее и потом чуть не прирезал кого-то. Всего-то…

На этот раз Джубал взглянул на Террил уже не столь дружелюбно.

– По-моему, я этого никогда и не отрицал. И не скрывал. И ты, когда решила отправиться со мной в дорогу, знала об этом.

– Тебе надо было попробовать объяснить все суду, – настаивала на своем Террил.

Джубал насмешливо фыркнул.

– Девочка, ты, видать, давненько не бывала в этих краях, если полагаешь, что это что-то могло изменить. То, что я сделал, было противозаконно, ну а чтоб засадить меня в Ланвилл, им ни к чему было докапываться до истинных причин. И меня упекли за решетку. По-другому и быть не могло, и, наверное, я это заслужил. Мама считает, что так оно и есть.

В кабине огромного грузовика воцарилось молчание.

– Почему бы тебе не сказать напрямую? Я ведь догадываюсь, что ты хочешь сказать, – выпалил Джубал, нарушив тишину. – Ты думаешь… Ты думаешь: и зачем я только пришла!

– Да нет, Джубал, – не дослушала она его. – Мне просто стало жалко…

– Меня нечего жалеть. Так что не стоит и заводить разговора на этот счет.

– Мои чувства – это мое дело, – рассердилась в свою очередь Террил. – И я чувствую не только сожаление, но и радость. Радость оттого, что пришла сегодня ночью к тебе. Оттого, что ты все мне рассказал. Рада, что я с тобой. Здесь. Сейчас. Ну что? Опять выйдешь из себя? Нет?

Ее дерзкие слова эхом отозвались в кабине грузовика. После долгой паузы он, не выдержав, рассмеялся.

– Ладно. Ну и ты, пожалуйста, не вздумай выпрыгивать на полном ходу из грузовика, – смог, наконец, выговорить Джубал, все еще не в силах справиться с разобравшим его смехом. И добавил уже более спокойно: – Я никогда и никому не рассказывал обо всем, что приключилось той ночью, кроме мамы. Ну, вот теперь и ты в курсе. Правда, никто больше меня и не спрашивал, – признался он.

Террил слабо улыбнулась.

– Ага. Значит, я другая. Не такая, как все.

– Да нет, не другая, – уточнил он. – Особенная.

По его голосу чувствовалось, что эти слова он произнес с удовольствием. По всему телу Террил разлилось приятное тепло. Несколько минут они молчали в смущении. Затем Джубал участливо спросил:

– Не устала?

Террил слегка выпрямилась, чуть подавшись вперед:

– Не очень. Просто темно, и меня клонит в сон.

– Ну, так поспи, – предложил Джубал, кивнув на спальное место, располагавшееся за сиденьями.

– Не стоит, я лучше потерплю, – отказалась Террил.

– На месте мне надо быть в условленное время. Я уже и так запаздываю, так что у меня совсем нет времени, чтобы приткнуть грузовик где-нибудь на обочине и приласкать тебя. Во всяком случае, по дороге туда. Так что можешь спокойно поспать, если хочешь.

– Нет, только не по пути туда! – как эхо, отозвалась Террил и спросила: – А вот как насчет обратной дороги?

– Ну-у… – с наигранным сомнением в голосе протянул Джубал, – я могу включить это отдельным пунктом в наш график, если ты хочешь.

Он уловил ее частое дыхание. Она засмеялась.

– Вот спасибо-то, – чувство юмора не оставило ее.

Затем она стянула свои туфли и забралась наверх, на спальное место, проскользнув за спиной у Джубала. Еще до того как они уехали со склада, он закинул туда свою старую куртку, и Террил улеглась прямо на нее, лицом уткнувшись в воротник. Ощущение было такое же, как и там, на складе, когда она прижалась к Джубалу. Чуть впереди, если повернуть голову, можно было разглядеть его руку на руле. Террил не без удивления подумала, что ей отчего-то нисколечко не страшно с ним, здесь, среди ночи, в этой огромной машине.

Джубал на мгновение оглянулся: как она там? Террил лежала, свернувшись калачиком. Он почувствовал, как волна тепла и нежности прокатилась по нему. Приятное чувство. Так все и должно быть. Он и Террил, совсем одни, она безмятежно спит, а он охраняет ее сон. Он был удовлетворен. Удовлетворен. Единственное слово, которое пришло ему на ум.

Протянув правую руку назад, Джубал пошарил за сиденьем – вот оно, ее лицо. Она моментально отозвалась на его прикосновение. Протянув руку, Террил нащупала его ладонь и крепко-крепко сжала ее.

– А разве руль держат не обеими руками? – на всякий случай поинтересовалась она.

– Ну, минуту-другую можно и одной порулить, – успокоил ее Джубал и пояснил: – Я просто хотел проверить, как ты там.

По правде говоря, он просто хотел лишний раз дотронуться до Террил, удостовериться, что она и вправду там, что он не грезит наяву.

– Все нормально, – ответила Террил и еще крепче стиснула его руку.

Но долго так продолжаться не могло – дорога есть дорога. Вопреки собственному желанию он вынужден был высвободить свою руку. Когда несколько минут спустя он смог-таки еще разок оглянуться, Террил уже спала. Волосы ее разметались, а одну руку она, трогательно сжав в кулачок, положила под подбородок.

Проснулась Террил от урчания, которое издал напоследок только что выключенный двигатель. А еще ее разбудил чей-то крик из темноты. Она резко поднялась, отбросив волосы назад, и огляделась по сторонам, все еще не соображая спросонья, где это она.

Единственное, что ей удалось разглядеть во мраке, – фигуру Джубала.

– Джубал…

– Ш-ш-ш, – не дал он ей договорить.

– Где мы? – перешла на шепот Террил.

– Уже на месте, в Кентукки. Мне сейчас надо кое-что сделать. А ты сиди тихонько. Никто и не узнает, что ты здесь.

– Эй, водитель! – еще раз окликнул его чей-то голос из ночного мрака.

Джубал взял куртку, не торопясь, натянул ее, затем открыл дверцу и спрыгнул вниз. Дверцу он захлопывать не стал, так что Террил могла вполне отчетливо разобрать голоса, доносившиеся до нее.

– Это опять ты, – раздался сердитый голос незнакомца. Он не скрывал своего раздражения. – Я ж тебе в тот раз сказал, что хочу…

– Да помню я, помню. Но это опять я. Здесь сгружать будем или где в другом месте?

Судя по тому, что голоса зазвучали не так громко и отчетливо, Джубал и его собеседник отошли от грузовика – Террил уже ничего не могла разобрать.

Террил уже начала переживать, не случилось ли чего, когда наконец-то вернулся Джубал. Ни слова не говоря, он сел на свое место, завел мотор, но не трогался с места.

– Можем ехать? – не выдержав, спросила она. Оглянувшись назад, Джубал улыбнулся девушке. Похоже, он не разделял ее волнений.

– Еще нет. Мне надо еще прицепить трейлер, который я здесь оставил в прошлый раз, и отогнать его домой.

С этими словами он вытащил из кармана продолговатый коричневый конверт и бросил его на панельную доску. Затем Джубал включил передние фары и стал разворачивать машину.

– Какое-то странное место. И зачем только понадобилось привозить сюда целый грузовик двигателей, – задумчиво проговорила Террил, пока Джубал выруливал к трейлеру. – Хотя, может, я просто чего-то не понимаю.

Джубал повернулся и посмотрел на Террил с нескрываемым удивлением на лице. И вдруг она поняла, что ей нет ровным счетом никакого дела до этих двигателей и непонятных делишек дяди. Главное, что этот парень здесь, совсем рядом. Вот его лицо. В такой соблазнительной близости. Он еще немного повернулся, привстал и поцеловал Террил.

На пути домой она не стала пересаживаться на место рядом с водителем. Вместо этого она, свесив ноги вниз, уселась прямо на своем ложе, чуть справа от Джубала. И всю дорогу они болтали о разных вещах.

Террил рассказала ему о Роуз Холле.

– … а больше всего меня доставал этот распорядок дня. В семь – завтрак, в полдень – ленч, в шесть – пожалуйте на обед. Все расписано по секундам. Опоздал к столу хоть на пять минут – все, можешь гулять.

Помолчав с минуту, Террил спросила:

– А в Ланвилле тоже так было?

Неохота ему было вспоминать об этом Ланвилле. Хорошо хоть, что она признала: да, такое место все же существует на белом свете. Правда, толкует об этой тюрьме так, будто это и не тюряга вовсе, а какая-то исправительная школа.

– Там у нас был кафетерий, – сказал он неохотно. – Мы все сначала выстаивали в очереди, потом быстро-быстро лопали и сбрасывали подносы. И так три раза в день.

– У нас в школе была такая строгая дисциплина, – пожаловалась Террил. – Нам придумывали самые невероятные занятия, лишь бы мы были все время заняты и не имели свободного времени.

Помолчав, Джубал продолжил свой рассказ:

– А у нас устраивали прогулки. Там был огромный такой грязный двор. И вот мы ходили по кругу. Только по кругу. Больше никак. Рехнуться можно было. Самое противное: хочешь не хочешь, а ходить надо. Как же я ненавидел эту ходьбу. Но стоять было еще хуже. Только попробуй ослушаться – тогда тебе покажут, что такое настоящая тюрьма.

Она вглядывалась в этот профиль так, будто увидела его в первый раз. Рядом с ним Террил вдруг почувствовала себя маленькой девочкой, а все эти ее страдания, о которых она только что поведала, теперь представлялись ей самой сущим пустяком. Роуз Холл по сравнению с тем местом, где довелось побывать Джубалу, – это роскошная золоченая клетка. Ей вдруг стало от души жалко этого парня.

Это несколько страдальческое выражение ее лица не ускользнуло от внимания Джубала, когда он в очередной раз бросил в сторону Террил мимолетный взгляд. Истолковал он его по-своему. Bo-многом из-за того, что примерно такой реакции он и ожидал, когда только-только начался весь этот разговор.

– Тебе же не нравится все это. Зачем в сто первый раз выслушивать, что я был в Ланвилле? – пожав плечами, спросил он.

Но времени на то, чтоб поразмышлять об этом, у него оказалось не так много: Террил вместо ответа на его вопрос вдруг наклонилась к нему, и он почувствовал прикосновение ее губ где-то на шее, под ухом. Пусть робкая, едва ощутимая, как бы пробная – но это все же была ласка! Террил сама прикоснулась к нему. Не он, а она сделала «первый ход».

У самого уха он чувствовал ее неровное, частое дыхание. Протянув руку, Джубал плотнее прижал ее голову к своей шее.

– Мне, наверное, в тысячу раз легче было бы пережить Ланвилл, – признался Джубал, при этом голос его был таким же неровным, как и ее дыхание, – знай, я тогда, что впереди меня ждет вот такая ночь, Террил. С тобой вдвоем.

– Рила. – Казалось, собственный язык плохо ей повиновался, когда она произносила это слово.

– Что?

Никогда никого не просила Террил называть ее так, как когда-то звал ее отец. Ни с кем ей не было так легко и просто, как сейчас с этим парнем. Она словно хотела укрыть от досужих взоров свою истинную натуру, и само слово «Рила» было как пароль, как ключ к запертой двери, за которой притаилась девчонка, способная любить и верить. Как он примет ту девчонку, что стояла за распахнувшейся дверью? Но секунду спустя все сомнения куда-то подевались, будто их и не было вовсе. Террил лишь теперь почувствовала, что все эти годы ей чего-то не хватало. И вот опять она стала сама собой, такой, какой ее почти никто не знал. Ей хотелось быть Рилой. Для него. И… для себя тоже.

– Рила, – еще раз повторила она, на этот раз тверже и решительнее, и обняла его сзади за шею. – Это мое детское прозвище. Я предпочитаю, чтобы люди, которые что-то значат для меня в жизни, называли меня Рилой.

Он попытался поцеловать ее в губы, не сводя глаз с дороги, но у него это не очень хорошо получилось. Поцелуй вышел каким-то неловким, он ткнулся губами в самый уголок ее рта.

– Когда вернемся на лесопилку, – с жаром пообещал Джубал, – я сделаю это как следует, Рила.

– Обещаешь? – прошептала она.

Она легонько провела пальцем по его бровям, затем ладонь ее скользнула вниз по его лицу, на мгновение задержавшись на щеке. Затем Террил проделала это все еще раз – но только губами. Поцелуи ее были легкими и нежными – как дуновение ветерка. Добравшись до уголка его рта, она остановилась, решив немного подразнить Джубала в ответ на его обещание.

– И сколько… сколько было ребят, с которыми ты позволяла себе подобные штучки? – не то в шутку, не то всерьез поинтересовался Джубал.

– Один, – моментально откликнулась Террил, коснувшись губами его уха.

– Один? – недоверчиво воскликнул тот, слегка откинувшись назад на своем сиденье.

– Ты, – проворковала она, по голосу невозможно было понять, так ли это на самом деле, или она все еще дразнит его. – Ты мой единственный.

– Я хотел сказать… – Да знаю я, что ты хотел сказать, – рассмеявшись, прервала его Террил. – Следующий вопрос был бы таким: со сколькими парнями я вообще целовалась? Угадала?

– Ну и? – не выдержал Джубал.

– Ты не первый, – продолжила игру Террил.

– Вот новость-то! Я и не надеялся на это, – пробормотал Джубал. – Ну и сколько же их все-таки было? Сто? Двести?

– Значит так, сначала был Тони, – начала Террил, как бы давая понять Джубалу, что ему следует набраться терпения, – список будет очень длинным. Замолчав на секунду, как человек, который боится упустить что-то важное в своем рассказе, она добавила: – Затем был Рики.

– Имена называть необязательно, – внес уточнение Джубал, голос его прозвучал чуть грубее, чем прежде. – И вообще, обойдемся без лишних подробностей.

– Да? – Она сделала вид, что разочарована. – Ну ладно. Без подробностей, так без подробностей. В таком случае я не скажу тебе, что Тони поцеловал меня, когда мне было десять лет, а ему – тринадцать. Это случилось на каком-то дне рождения. Помнится, его двоюродному братцу Рики Макре я тоже ужасно нравилась…

– Рики Макре! – как эхо, повторил за ней это имя Джубал. – Это тот толстый парень, что сейчас работает в похоронном бюро?

У Джубала отлегло от сердца, когда он услыхал полное имя «счастливчика», целовавшегося когда-то с Террил.

– Да? А я и не знала, – ответила Террил. Эта новость почему-то ее развеселила. – Ну, так вот. Этот самый Рики тоже поцеловал меня. По-моему, ему просто не хотелось отставать от Тони. – После небольшой паузы она добавила: – Кабы я тогда знала, что он собирается в гробовщики податься…

– А Тони, насколько я понимаю, это не кто иной, как Тони Элдридж…

– Да, именно так его и звали, – не дала ему договорить Террил. – Теперь я вспомнила. Он что, тоже пошел по похоронной части?

– Да нет. Этот – просто зануда.

– Тогда все эти поцелуи не имели для меня особого значения. Теперь, когда мне уже двадцать, я несколько по-другому смотрю на вещи. Так мне, во всяком случае, кажется. Или может…

Голос ее неожиданно изменился, Террил отпрянула от Джубала так, будто ее ни с того ни с сего окатили кипятком.

Не сразу сообразив, что к чему, Джубал поначалу подумал, что она все еще дразнит его. Но стоило ему взглянуть на девушку, как он понял, что явно заблуждается. От былой игривости не осталось и следа. Какая-то новая, только что пришедшая на ум мысль, судя по всему, не давала ей покоя.

Молчание становилось невыносимым.

– Ты чего? – потребовал объяснений Джубал.

– Да так, ничего. Я просто подумала, что, может быть, ты получше разбираешься в поцелуях, чем владельцы похоронного бюро и их двоюродные братцы. Может, в этом-то все и дело?

Почему-то столь очевидная вещь лишь сейчас пришла ей в голову.

– Послушай, Тер… Рила. Я…

Джубал не знал, что и сказать. Он просто не находил слов. Шуточки кончились. Они ступили на очень опасную территорию – его прошлое.

– А сколько девушек ты целовал, Джубал?

– Точно не знаю.

– Ладно. Уточним вопрос. Скольких ты сам помнишь? Ответа не последовало, и она отодвинулась от Джубала еще дальше. Рука ее скользнула с его шеи куда-то вниз, но он в последний момент успел схватить ее.

– Рила! Прошу тебя. Не надо, – сказал он серьезно. – Прежде мне было как-то все равно: кого я целую, кто меня целует. А с тобой все по-другому. Трудно объяснить это словами. Но с того самого дня, как я увидел тебя в первый раз, все изменилось.

– А-а-а… Тогда у тебя еще, кажется, на шее были следы от чьих-то зубов, а на спине такие царапинки. И…

– Рила!

– … Нед Стэндфорд сказал, что они дожидались тебя до самого рассвета. Лишь на рассвете ты заявился домой, и они наконец-то смогли задержать тебя. Надо же, какое совпадение! И сегодня ты вернешься домой лишь ранним утром! Не знаю, с кем ты был той ночью, но только со мной у тебя этот номер не пройдет, – с гневом закончила Террил и высвободила свою руку.

– А я ни о чем таком и не просил, – с трудом сдерживая себя, ответил Джубал. – Мне как раз и не хочется, чтобы ты была такой же, как и та девица. И я не буду прикидываться, будто в ту ночь был один. Но в тот момент я даже и не подозревал о твоем существовании. Теперь – совсем другое дело.

Террил на это ничего не ответила. Она замерла, уставившись в окно с таким видом, будто никакого Джубала Кейна рядом с ней нет.

– Ну что?! Что еще ты хочешь от меня услышать?! – выпалил Джубал, стискивая руль что было сил.

– Ничего, – в, конце концов, отозвалась она. – Стоит мне вспомнить, каким красавцем ты в тот раз выглядел, меня тут же начинают одолевать сомнения: как я здесь очутилась? Джубал не остался в долгу:

– Действительно, как? Уж лучше было бы скоротать вечерок с кем-нибудь из тех мужчин, которых ты знаешь по Нашвиллу.

Было заметно, что это не дает ему покоя. Террил не смогла сдержать изумления:

– Какие еще мужчины?!

– Ну, тебе же уже двадцать. Наверняка вокруг тебя околачиваются какие-нибудь мужчины. Разве не так?

– Все эти годы у меня было лишь одно на уме – как бы поскорей распрощаться со школой…

Но он не сдавался:

– Ты хочешь сказать, что у тебя никого не было? Скажешь «нет»? Должен же был быть хоть кто-нибудь!

Террил молчала, всем своим видом показывая, что не желает продолжать разговор.

Следующие минут двадцать никто из них не проронил ни слова. Террил пожалела, что вообще завела этот разговор. Чего она, собственно, добивалась? Джубал тоже клял себя последними словами – как это его угораздило? Надо же, какой ревнивец нашелся!

Или, может, это только его к ней так тянет? А для нее самой ни Джубал, ни его чувства ничего и не значат?

Ну, уж нет! Она его полюбит. Рано или поздно. Уж он постарается.

Когда грузовик въезжал на территорию лесопилки, сердце у Джубала сжалось. Ну, вот и все – кончилось это волшебное путешествие с Террил. Вернее, с Рилой.

Пока он разворачивал машину и глушил мотор, Террил успела спуститься со спального места и теперь сидела рядом с ним. Джубал уверенно взял ее за руку.

– Просто так ты не уйдешь, – сказал он тихо, но твердо. – Сначала ты выслушаешь все, что я тебе скажу.

Террил смирно сидела на своем месте, даже не пытаясь вырвать руку. Больше всего она боялась взглянуть в эти зеленые глаза, в глубине души опасаясь, что не устоит перед ними.

– Я тебя слушаю, Джубал, – прошептала Террил.

– Мне и самому не нравится, что в тот первый день на лесопилке ты увидела меня таким. Я не только об этих царапинах, ведь были еще и наручники. Давай договоримся, Рила: ты будешь держаться подальше от всех ваших ребят из колледжа, а я и близко не подойду ни к одной женщине.

Она неопределенно пожала плечами. Не то само это предложение ей не по душе, не то она Джубалу не доверяет.

– Я клянусь тебе, – твердо и решительно проговорил он. – Да посмотри же ты на меня, Рила. Ну, пожалуйста.

Медленно и неохотно она повернулась к нему. Он осторожным движением отвел волосы с ее лица и пристально посмотрел ей в глаза. Ей показалось, что взгляд его проникает в самое сердце.

– Ты ждешь от меня каких-то признаний? Мне не в чем признаваться. Ну, было у меня несколько свиданий с мужчинами, и что с того?

– Рила, меня не интересуют эти мужчины… Я просто хочу быть с тобой. Больше ни с кем. Да, собственно, никого больше и не будет. Ты слушаешь меня?

Тяжело, слишком тяжело было и дальше противиться притяжению этих зеленых глаз. Какая-то неведомая сила неумолимо толкала Террил в его объятия. Склонив голову, она прильнула к его груди.

– В Нашвилле, Джубал, у меня никого нет. Все, кто там был, – это так… Несерьезно.

Вздох облегчения вырвался из его груди. Он крепко прижал к себе Террил.

– Если б только можно было вычеркнуть из твоей памяти день нашей первой встречи, – проговорил, наконец, он, обращаясь к Террил, доверчиво склонившейся ему на грудь. – Это никак невозможно забыть?

Она подняла на него глаза:

– Когда мы с тобой вдвоем, вот так, как сейчас, я забываю обо всем, и об этом тоже, – дрожащим голосом призналась она. Положив руки ему на грудь, Террил робко добавила: – Но, Джубал, милый, мы можем с тобой встречаться только тайком. Я-то знаю, какой ты на самом деле, а другие – нет. Тетушка Тэнди и Генри прибьют меня, или запрут крепко-накрепко, или отправят куда-нибудь подальше, если только узнают обо всем. Нам надо быть очень осторожными. После того как мама… Когда мамы не станет, все будет по-другому. Тогда мне уже будет наплевать, что они все думают, чего они хотят, – задыхаясь от волнения, прошептала Террил.

– Ладно. Переживем как-нибудь, – ответил Джубал. – Лишь бы знать, что иногда у нас будут вот такие мгновения. Главное – знать, что ты со мной. Все остальное неважно.

Им надо было продержаться какое-то время. Рано или поздно настанет момент, когда никто и ничто не сможет ее остановить. Если только, конечно, ей самой не расхочется быть с ним рядом. Он все сделает, чтобы ей никогда не расхотелось.

Осторожно взяв ее за подбородок, Джубал внимательно посмотрел Террил в глаза. В неясном мраке ночи они казались совсем черными. Он провел пальцем по ее точеному носику, прикоснулся к губам. Затем Джубал прижал ее к себе и поцеловал.

Ему хотелось большего. Он готов был приоткрыть ее рот своим языком, упасть с ней на спальное место, обвить ее руками и ногами – если б только это помогло раз и навсегда избавить ее от сомнений. Если б так можно было навсегда остаться в ее памяти и пленить ее сердце.

Но он просто целовал ее. Снова и снова, пока она не отстранилась от него.

– Мне пора домой, – с нескрываемым сожалением проговорила она.

Джубал не стал возражать ей. Он спрыгнул вниз, обошел машину, чтобы поддержать ее, когда она спускалась с подножки. Не давая ей коснуться ногами земли, он тихо спросил:

– А ты не забудешь меня до завтра? Ты будешь думать обо мне?

– Да, – ни секунды не колеблясь, пообещала Террил. – И не только завтра.

– Ну, в таком случае, – пошутил он на прощание, – я в понедельник буду летать в конторе как на крыльях.

Глава 16

Уснула она не сразу. И дело было не в том, что она одна находилась в темном пустом доме. Спать просто-напросто не хотелось – хотелось совсем другого: Террил без конца вспоминала, какими сладкими, страстными и безрассудными были его поцелуи, она вспоминала приятную тяжесть его руки, тепло его тела и стройную талию, когда она сомкнула на ней свои ладони. Эти новые, необычные ощущения так будоражили и пьянили ее.

Закрыв глаза, Террил как будто наяву увидела перед собой точеные черты его лица. И услышала его слова: такие дразнящие, такие пылкие, такие молящие. Их уже невозможно было забыть, они остались в сердце, замирающем от сладкой муки. Как невозможно было забыть вкус его губ и запах его волос. Может, она уже никогда не уснет?! Ну и пусть. Ей есть чем занять эту ночь – она будет думать о Джубале.

На следующее утро Тэнди пришлось довольно долго стучать в дверь ее комнаты, пока, наконец, племянница не проснулась.

– Рила! С тобой все в порядке?

– Да, тетя, – пробормотала Террил, щурясь от яркого солнца, светившего ей прямо в окно.

– Ну и слава Богу, – в голосе Тэнди прозвучало неподдельное облегчение. – А то мы приехали, а тебя нигде нет. Я уж где только не смотрела. А ты, оказывается, еще и не вставала. Вот уж не думала, что ты у нас такая соня. Спускайся завтракать, пока мама спит и я свободна.

«О чем это она?» – подумала спросонья Террил, пытаясь собраться с мыслями.

И тут вдруг все встало на свои места – ее будто холодной водой окатили. Как же она могла забыть? Матери сделали операцию, сейчас она дома и спит.

– Иду, тетя Тэнди, – закричала Террил, сбрасывая покрывало. – Который час?

– Ну для сна не самый подходящий, – с ехидцей отозвалась Тэнди. – Уже десять.

Террил задержалась у себя в комнате, разыскивая запропастившиеся куда-то тапочки. Неудивительно, что проснулась она так поздно, да и то не без помощи тетушки. Ведь вернулась домой уже под утро.

В ванной она придирчиво изучила собственное отражение в зеркале, словно боясь, что поцелуи и прикосновения Джубала могут оставить след на ее коже. Она несколько раз плеснула себе в лицо ледяной водой, стараясь не встретиться взглядом с отражением собственных глаз.

Внизу, на кухне, возилась с завтраком Тэнди, терпеливо дожидаясь, когда спустится племянница. При ее появлении Тэнди ничего не сказала, позволив себе лишь один весьма выразительный взгляд, брошенный на часы.

– А где же?.. – Террил как всегда старалась по возможности не называть его имени.

– Генри с утра пораньше отправился на лесопилку. У него там, кажется, назначена какая-то встреча. Я толком не знаю. Ты, должно быть, проголодалась. Поешь.

Террил нехотя съела несколько ложек каши.

– Что-то аппетит у тебя не очень, – заметила наблюдательная Тэнди.

– Да мне просто сейчас что-то не очень хочется.

– Надеюсь, ты не дуешься на нас из-за того, что тебя не взяли в больницу?

Террил едва не вспылила: я, мол, уже не ребенок, чтобы дуться. Но по заботливому лицу Тэнди она поняла, что тетя и в самом деле переживает за нее, и в душе опять шевельнулось чувство вины. Чем занималась она этой ночью, в то время как тетя сидела в больнице около Кэтрин?

– Я просто легла э-э-э… несколько позже обычного, – отрывисто проговорила Рила, – из-за этого и проспала. Вот и все. Я просто есть не хочу. А как мама сейчас?

– Спит. Ей сделали укол перед отъездом, чтобы легче было перенести дорогу.

Лишь теперь чуть повнимательней приглядевшись к Тэнди, она поняла, что тетушке минувшая ночь далась не так-то просто.

– Может, я с ней посижу сегодня ночью? – предложила девушка.

– Посмотрим, как она будет себя чувствовать. Возможно, что и тебе придется подежурить, – ответила Тэнди.

– Вот только ему эта идея скорее всего не понравится.

– Зато Кэтрин понравится, – спокойно ответила Тэнди. – Он сделает все, как она захочет. И потом, что тут такого, если одну ночь с ней проведешь ты? Так что я поставлю там для тебя раскладушку. Моя комната рядом, и если вдруг возникнут какие-то проблемы, тебе легко будет позвать меня.

Террил и сама не смогла бы объяснить, почему ей лишь сейчас пришло в голову, что Тэнди готова с благодарностью принять любую помощь, а мать будет рада, если дочь побудет с ней. Но кажется, это внезапное прозрение, это осознание взаимной привязанности, а значит, и определенных обязательств, не наступило бы – не будь этой ночи и тех новых ощущений, которые она принесла, не будь ее чувств к человеку, само имя которого было в этом доме под запретом.

Нежность порождает нежность. Эта мысль неотступно преследовала Террил – даже когда пришел Генри. Она откровенно игнорировала его – с той самой ночи, когда Генри ударил ее. Генри, по-прежнему не говоря ни слова, с мрачным видом удалился в свой кабинет, где и просидел запершись до утра в ту ночь, когда Террил дежурила у постели матери.

Прежде чем она уснула, Террил все же набралась смелости и задала вопрос, не дававший ей покоя весь день.

– Мама, – не без робости окликнула она Кэтрин, – вот если любишь кого-то – сильно любишь, по-настоящему, – значит ли это, что ты просто перестаешь замечать его недостатки? Он для тебя самый лучший, даже если целый мир думает по-другому?

Кэтрин, не без удивления выслушавшая вопрос дочери, на минуту задумалась.

– Не уверена, – задумчиво проговорила она. – Может, тебе и не очень приятно подмечать какие-то недостатки, но они все же существуют, и никуда от них не деться. Почему ты спрашиваешь об этом, Рила? Ты готова смириться с его недостатками или это не позволяет тебе полюбить его? Но, – она взглянула на дочь, сидевшую на раскладушке, – для тебя этот человек значит одно, а для меня – совсем другое…

Речь, как выяснилось, шла о Генри, а вовсе не о Джубале – с некоторым опозданием поняла Террил.

Когда после паузы Кэтрин заговорила вновь, голос ее был спокоен и тверд.

– Надо просто взвесить все, Рила. На одной чаше твоя к нему любовь и его – к тебе, на другой – то, что он сделал для нас. Я эти годы…

– Мама, – Террил вскочила с раскладушки, протестующе вытянув перед собой руку. – Я уже говорила тебе, что между нами все предельно ясно.

– Да, и я рада этому.

Несколько минут в комнате царила тишина, пока Кэтрин вновь не заговорила с некоторым беспокойством:

– Операция, похоже, немного помогла. Только вдруг ночью случится приступ удушья? Мне не хотелось бы, чтоб ты испугалась. Ни сейчас, ни… когда все кончится.

– Не говори так! Не думай обо мне, – успокаивающе сказала Рила, но сердечко у самой при этом екнуло. – Спи, мама, я здесь, с тобой.

Кэтрин стиснула руки дочери и притянула ее к себе.

– Ты только запомни… когда наступит… этот момент… это буду уже не я… Это будет лишь мое тело. А я… я ухожу. Туда… к тому самому счастливому утру, когда я удрала с Люком из дому и мы расписались в маленькой комнатушке судьи в Джорджии. Где-то, я как сейчас помню, по радио крутили песню «Без ума от любви к тебе».

Кэтрин улыбнулась дочери в полумраке комнаты.

– Вот там я и буду. Мы будем стоять с ним в том самом месте, где когда-то услыхали эту песню.

Когда мать, наконец, уснула, Террил упала лицом на подушку, не в силах сдержать рыдания.

Усилием воли она заставила себя думать о чем-нибудь другом. О ночной прохладе и жарких поцелуях Джубала. Эти воспоминания позволяли ей хоть немного забыться.

До понедельника Террил просто не находила себе места – так ей хотелось поскорей увидеть Джубала. Уже придя в контору, она с тревогой подумала, сумеет ли сдержаться и не выдать своих чувств, когда увидит его. Время тянулось медленно как никогда. Террил все никак не могла сосредоточиться и заняться делами.

Ровно в два распахнулась дверь. Террил не решалась поднять на него глаза, ожидая увидеть равнодушное или даже насмешливое выражение на его лице. Вдруг она все это нафантазировала, а для него их поцелуи – очередное любовное приключение?

Но он смотрел только на нее. Войдя в дверь, замер на пороге и стоял как вкопанный.

Щеки Террил тут же порозовели, сердце учащенно забилось. В ответ на его радушную улыбку она несмело улыбнулась и тут же опустила глаза.

Как только Джубал подошел к своему столу и положил на него бумаги, он протянул ей руку, и их пальцы сплелись. Террил казалось, что сердце ее остановилось.

Как же ей хотелось, чтоб Розали ушла поскорей в банк или по другим делам. Дверь в кабинет Генри была закрыта, так что она вполне смогла бы прикоснуться к Джубалу, переброситься с ним хоть парой слов.

Но что-то не похоже было, что Розали вообще намерена покидать сегодня контору. Она будто приросла к этому компьютеру. Томительное ожидание стало невыносимым. Джубал поднялся, явно намереваясь уйти.

Террил в недоумении подняла глаза и увидела, как он что-то пишет на листке бумаги. Затем он подвинул этот листочек к ней.

«Автостоянка», – успела прочитать она до того, как листок исчез в его кармане.

На лице Джубала было явно написано нетерпение. Он быстро сложил документы в папку и, оставив ее на столе для Генри, направился к выходу.

Через окно Террил могла наблюдать, как он, выйдя из конторы, зашагал в сторону склада, за которым как раз и располагалась стоянка. Не спеша, как бы с ленцой, но он шел именно туда, в этом не могло быть никаких сомнений.

Она перевела взгляд на Розали, по-прежнему поглощенную своей работой.

– Мне можно уйти пораньше? – спросила Террил. – Я закончу отчет в среду.

Розали, оторвавшись от компьютера, с недоумением посмотрела на нее и тут же перевела взгляд на настенные часы.

– Господи! Уже три? – изумленно воскликнула она. – Я же опаздываю в банк. Террил, милая, уберешь все эти бумаги?

Десять минут понадобилось Розали, чтоб собраться и, наконец, уйти. А Террил, с деловым видом, зажав под мышкой папку с бумагами, направилась через двор. Глядя на нее, никто бы не догадался, что она спешит на свидание к Джубалу Кейну.

Едва свернув за угол, где ее уже никто не мог увидеть, она сломя голову понеслась вперед. Полы незастегнутой куртки развевались у нее за спиной, а щеки раскраснелись, неизвестно от чего больше: то ли от волнения, то ли от бодрящей осенней прохлады. У высокой ограды, в самом дальнем конце стоянки, где разрослась жимолость, стоял грузовик Джубала. Его самого поблизости не было!

Это становилось невыносимо. Сердце Террил глухо стучало, она в нерешительности переминалась с ноги на ногу, озираясь по сторонам. Непонятно… Еще раз внимательно оглядевшись, она заметила, наконец, укромный уголок, образованный густыми зарослями.

Вот там-то и стоял Джубал, поджидая ее. Его сияющие глаза приветливо глядели на нее, а руки требовательно тянулись навстречу.

Террил не помнила, как очутились они в машине. Единственное, что она ощущала вполне отчетливо, – его губы, жадно припавшие к ее губам, его руки, крепко обнявшие ее. Несколько минут они не могли оторваться друг от друга.

Затем он с видимой неохотой отодвинулся немного назад.

– Я уж и не надеялся дождаться тебя. Я думал, что просто умру там, в этой конторе, когда Розали Андерсон приросла к своему стулу – нет бы, отлучиться, куда-нибудь ненадолго. А уж как я маялся эти два дня. На уме лишь одно – поскорей бы тебя увидеть.

Она порывисто обняла его, обвив руками талию, а голову склонив ему на грудь.

– Я тоже переживала. Когда ты вышел из конторы, я сидела как на иголках – поскорей бы сюда попасть, а то вдруг ты не дождешься и куда-нибудь уйдешь. – Помолчав немного, Террил добавила: – Мне было так страшно: вдруг та ночь мне просто приснилась?! А когда ты написал записку, я вдруг испугалась – для чего ты меня сюда позвал?

– Неужели не догадалась? – горячо прошептал он ей в самое ухо.

И он так стиснул ее в объятиях, что Террил едва могла вздохнуть, с минуту они сидели, тесно обнявшись, словно, боясь вдруг потерять друг друга. Это была награда за долгие часы разлуки.

– Завтра тебя здесь не будет, – тихо сказал Джубал. – Но потом наступит среда, и я тебя снова увижу.

– Если только они не заметят, что я не свожу с тебя глаз, и не вздумают оставить меня дома, – ответила Террил. – А вдруг я не сдержусь и, когда ты зайдешь в контору, так и вцеплюсь в тебя?

Он расхохотался.

– Ну, попробуй. Посмотрим, что из этого выйдет. На этот раз его поцелуй был неторопливым.

– Знаешь, Рила, и в этом укромном уголке, и дома, и в конторе без тебя – тоска смертная, – признался Джубал, когда их губы разомкнулись. – Надо придумать что-нибудь, чтобы нам почаще быть вместе.

На лесопилке раздался сигнал, возвещающий об окончании смены.

– Мне пора, – заторопилась Террил. – А то нас наверняка застанут. Так что не теряй-ка лучше времени – поцелуй меня напоследок.

Она, посмеиваясь, пригнула его голову к себе. Еще минуту, целую минуту они просидели, крепко обнявшись. Уже взявшись за ручку дверцы, она задержалась еще на мгновение и с нескрываемой тоской сказала:

– Мне будет очень не хватать тебя, Джубал. Как я проживу завтрашний день?

В среду Джубалу не пришлось долго ждать ее на их условленном месте. Едва он забрался в грузовик, как за ним почти тут же последовала Террил. Ни слова не говоря, он обнял ее и поцеловал, но успел заметить на ее лице выражение невероятного облегчения. Одна ее рука оказалась у него под курткой, другая скользнула вверх и перебирала густые волнистые волосы.

Когда Джубал ненадолго выпустил ее из своих объятий, она открыла глаза и смиренно призналась:

– С самого утра жду не дождусь этой минуты. Ты знаешь, я даже сюда заглядывала, когда тебя еще не было.

– А вот этого делать не стоит, – предостерег он Террил на будущее. – Ты должна не подавать виду, что встречаешься со мной, и вести себя по-прежнему.

Но она не собиралась ему подчиняться.

– Не уверена, что у меня это получится. Как я могу сосредоточиться на цифрах, если думаю только о тебе?

– И все-таки мы должны соблюдать осторожность, – настаивал Джубал.

Легко быть благоразумным на словах. На деле же и самому Джубалу становилось все трудней и трудней сдерживаться. Сколько можно было делать вид, будто не замечаешь сидящую за соседним столом девушку? Джубала хватило лишь до пятницы. Стоило Розали отлучиться на минутку, оставив их, наконец, вдвоем, как Джубал тотчас вытянул свои длиннющие ноги и прикоснулся ступней к ее щиколотке. Она так и подпрыгнула на месте, в панике озираясь по сторонам. Но в комнате по-прежнему никого не было, и Террил не стала отдергивать ногу.

Эта невинная шалость придала ему смелости и здорово раззадорила его. Когда Террил, после ухода Розали, примчалась на стоянку и скользнула в объятия Джубала, он провел языком по ее губам, пытаясь раздвинуть их, и исступленно поцеловал девушку. Это было для нее столь неожиданным, что она отпрянула в испуге, но он, крепко сжав девушку в объятиях, и не думал отпускать ее. Впрочем, вскоре Террил и сама затихла, не зная, как реагировать на его поведение. Она старалась не смотреть на Джубала.

А он опять заключил ее в тесные объятия. Одна мысль не давала ему покоя: не поспешил ли он? Но легкие поцелуи да несмелые ласки, повторявшиеся изо дня в день, перестали удовлетворять его. Ему хотелось большего. Джубал все думал, как бы устроить это половчее, но на ум приходила лишь одна мысль, которой он, в конце концов, и решил поделиться с Террил, впрочем, без особой надежды на успех.

– Рила, – прошептал он, уткнувшись лицом ей в волосы, – давай встретимся вечером. Здесь же, на лесопилке.

Она все так же тихо сидела в его объятиях, лишь сердце глухо стучало в груди. Этой сумбурной четверти часа, когда приходилось все время быть настороже, ей и самой было недостаточно. Но свидания по ночам – это слишком рискованная затея. И все же ее не очень удивила его просьба – она прекрасно понимала: другого приемлемого способа побыть с ним подольше просто не существует.

– Я так хочу видеть тебя, – торопливо и сбивчиво проговорил он, поглаживая ее по спине. – Я буду ждать на лесопилке. В десять? В одиннадцать? Скажи, когда ты придешь?

Ей хотелось того же самого, но она медлила с ответом, понимая, чем все это чревато. От одной лишь мысли о подобном свидании ее начинала колотить мелкая дрожь. Террил чуть отодвинулась, чтобы взглянуть Джубалу в глаза. Нетерпение и мольба – вот что прочла она в этих глазах.

– Господи, Рила, неужто ты думаешь, что я сам не хотел бы встречаться с тобой открыто и однажды появиться на пороге твоего дома? – прервал он, наконец, тяжкое молчание. – Но я не могу. Никто этого не поймет.

Каждое слово камнем ложилось ей на сердце, но она постаралась не подать и виду, а наоборот, как и всегда, скрыть свои истинные чувства. Ее ответ был довольно дерзким, она явно хотела подразнить его:

– А если мы встретимся ночью… ты повторишь все то, что проделал минуту или две назад? Вот уж не думала, что язык можно использовать и так тоже.

Предательский румянец, выступивший на щеках, выдал ее. Джубал сидел, затаив дыхание. Ну, точно: все произошло слишком быстро, и ей это явно не по вкусу.

– Нет, – коротко ответил он. – Зачем? Тебе же это не нравится.

Террил, рассмеявшись, заметила:

– Думаю, со временем мне это понравится. Вот только поупражняться надо.

Что она сказала? Джубал решил, что он, должно быть, ослышался. Не веря своим ушам, он с минуту глядел на ее лукавую улыбку, чувствуя, что в душе у него все начинает петь и ликовать.

– А ну-ка подвинься поближе, – притворно насупив брови, потребовал Джубал. И, когда она выполнила его пожелание, прошептал: – Скажи, во сколько мне надо прийти вечером. Мне хотелось бы попрактиковаться с тобой немного.

– В одиннадцать, – она словно выдохнула это слово. – Ты включи свет в мастерской, и я буду знать, что ты уже здесь. Кроме меня, – чувствуя, что теряет голову от его близости, бормотала она, – никто из наших окон этого не заметит и…

Договорить Джубал ей не дал, закрыв рот жарким поцелуем.

Террил вышла на улицу. Ночь была ясная и свежая. Первое, на что она обратила внимание, – темное небо, распростершееся над ней, все в брызгах сияющих звезд. Ей было немного не по себе – было уже поздно, почти одиннадцать, да и на улицу она выбралась затем, чтобы отправиться на тайное свидание.

Но под воздействием ночной прохлады почти все выветрилось: и воспоминание о том, что лицо матери нынче было совсем бескровное, почти фарфоровое, и все те страхи, что держали дом в непрекращающемся напряжении. Ветерок навевал более приятные мысли, например, пьянящее предвкушение скорой встречи с Джубалом. Он уже ждал. Она знала это, знала с той самой секунды, как на лесопилке вспыхнул огонек. Казалось, сам ветер манил ее за собой и подталкивал слегка в спину. Туда. К нему.

Грузовик стоял в тени, в закутке между конторой и мастерской. На этот раз она не колебалась и не медлила, выжидая неизвестно чего, она знала, зачем пришла. Он – тоже. Она ворвалась в тот уютный теплый мирок, который они сотворили для себя.

Джубал догадывался о тех страхах, что терзают Террил. Прижав ее к себе так, что она чувствовала тепло его тела, он покрыл поцелуями ее лицо, шею, волосы… Поцелуи были нежны и неторопливы. Затем, поцеловав каждый пальчик, Джубал поднял ее руки и прижал их к своему лицу.

И ее страх прошел. Ему на смену пришла нежность. Какое-то время они сидели лицом к лицу. Кожа его была такой свежей, а губы так жаждали слиться с ее губами. А все остальное – не имело значения.

Сегодня Террил испытала новые ощущения. И теперь, во мраке кабины она, повторяя пройденный урок, попыталась легонько язычком раздвинуть его губы.

Она уловила его сдавленный вздох, обвила шею Джубала руками и не стала себя дальше сдерживать. Его язык ответил на ее робкое призывное движение. Она ответила на поцелуй страстно и требовательно.

– Ну и ну! Непонятно, ты меня тренируешь или я тебя? – пробормотал Джубал, когда они на миг прервали поцелуй. – Или ты такая способная ученица, Рила, что все схватываешь на лету?

– Не знаю, все получается само собой. Я просто много думала об этом после нашей сегодняшней встречи. Скорее всего, это было, как… – она замолчала, подыскивая нужное слово, – вдохновение.

– Ну, я же говорил: ты все на лету схватываешь, – улыбнулся Джубал.

– Так, может, мне и практиковаться больше ни к чему?

– Я этого не говорил, – ответил он. – Небольшая практика еще никому не повредила, ведь так?

Затем они надолго замолчали, занятые друг другом.

– Пожалуй, на время стоит оставить это упражнение, – сказала Террил дрожащим голосом.

Он и дальше готов был целовать ее, безудержно и страстно, но вынужден был подчиниться. Впрочем, судя по тому, как тяжело дышал и он сам, она была права.

– Ладно, – согласился он. – Только не уходи. Ты ведь только что пришла. – И после секундной паузы участливо спросил: – Не холодно?

– Чуть-чуть.

– А ну-ка повернись, – скомандовал Джубал.

– Это еще зачем? – с опаской спросила она.

– Я обниму тебя так, что нам обоим будет тепло…

Она помедлила, но потом все же сделала так, как он просил. Теперь Джубал полулежал, прислонившись к дверце, а Террил прижалась к нему спиной. Его теплые руки обхватили ее плечи, спиной она чувствовала широкую сильную грудь. Террил чувствовала себя в полной безопасности, ей казалось, что теперь она надежно укрыта от всех бед и напастей.

– Здорово, – призналась она, положив голову Джубалу на грудь. – Вот если б можно было сидеть так и в конторе. Я б тогда, наверное, стала самой исполнительной и трудолюбивой из всех секретарш, которые когда-либо служили у Генри.

– А я нет, – уныло отозвался Джубал. – Боюсь, я б тогда ни одного его слова не понял. Сидеть так рядом с тобой и думать о делах – это невозможно! – Он поцеловал ее в макушку. – А как ты сегодня-то умудрилась выбраться? – заинтересовался Джубал. – Тебя не хватятся?

– Нет. У Тэнди хватает забот днем, и сейчас она отдыхает, а Генри меня к маминой комнате и близко не подпустит, когда возвращается домой. – Она теснее прижалась к Джубалу. – Так что все в полной уверенности, что я у себя в комнате, наверху.

– Так тебе что, не разрешают бывать с матерью? – сочувственно спросил он, сильнее сжимая ее в своих объятиях.

– Иногда разрешают. В субботу я даже провела с ней ночь. Мама поговорила с Генри… – она осеклась на полуслове.

Джубал чувствовал, как ей непросто говорить на эту тему. Зарывшись лицом в ее душистые волосы, Джубал тихо спросил:

– Разве нет надежд на ее выздоровление?

– Нет. Доктор говорит, что она, может быть, протянет до весны, – безнадежно сказала Террил.

– Плохо дело, – вздохнул Джубал. – Не хотел бы я, чтоб с моей матерью такое приключилось.

– А она похожа на мою? – полюбопытствовала девушка. Она не видела его лица, но догадалась, что он улыбается в темноте.

– Нисколечко. Она все время опекает меня, без конца дает советы, строит грандиозные планы на мой счет, – его голос вдруг стал грустным. – Хотя иногда мне становится стыдно из-за того, что я не могу стать тем, кем она мечтала меня увидеть.

Террил пошевелилась, устраиваясь поудобнее.

– Должно быть, твоя мать очень верит в тебя, – подала она голос.

Джубал пожал плечами:

– Да, наверное. Это она уговорила меня не бросать школу, когда я собирался это сделать. Получил аттестат и… загремел в тюрьму.

Террил прикрыла его рот пальцами, как бы сдерживая дальнейшие откровения.

– Но теперь все позади, Джубал. Теперь ты свободен и сам можешь решать, что тебе делать дальше.

Он помолчал, размышляя над ее словами, затем вдруг улыбнулся:

– Может, ты и права. Пока меня устраивает то, чем я сейчас здесь занят, – поддразнил ее Джубал, поглаживая рукой ее талию.

– Да ты что, Джубал? – Она не поняла его намека. – Неужели тебе и вправду нравится то, чем ты занят? Ты будешь работать на Генри и после того как закончится твой условный срок?

Джубал не торопился с ответом.

– Я уже думал после Рождества податься в Нашвилл. Я, в общем-то, город не люблю, но там, по крайней мере, может найтись подходящая работа.

– Ты собираешься уехать… – совсем тихо повторила Террил, словно не веря своим ушам. – Я все чаще думаю о том, Джубал, что жизнь очень жестокая и несправедливая…

Взглянув на нее, Джубал невесело рассмеялся.

– И это ты говоришь мне?

– Я просто думаю, что человек, прошедший все то, что досталось на твою долю, должен стать замкнутым и злобным. А ты сохранил в себе доброту и нежность. Иногда мне кажется, что со мной общаться окружающим гораздо тяжелее…

– Ну, просто у тебя сейчас так все складывается, – мягко сказал он. – Я думаю, все утрясется. Главное, пожалуй, знать, что ты не один, что есть на свете люди, которые любят и верят в тебя. Тебе, Рила, одиночество не грозит. Что бы ни случилось, я буду рядом.

– Кто-то, кажется, собирался скоро ехать в Нашвилл, – напомнила она.

– Все может быть. Но я, по крайней мере, не собираюсь туда прямо сейчас, – пояснил он, склоняя голову над ней. – Но на Кэролла больше работать не собираюсь. С меня хватит!

Она сидела в его объятиях очень смирно, даже дыхания ее не было слышно.

– Я буду сюда приезжать. Часто-часто. Если захочешь – хоть на каждые выходные. Мне кажется, что там, где меня не знают, все же будет полегче. – Он выдержал паузу, а затем спросил с надеждой в голосе: – Ты ведь тоже вернешься в Нашвилл?

– Мне еще остался один год в колледже, – задумчиво протянула она. – Знаешь, Джубал, я так рада, что хоть ненадолго вернулась домой. Хотя здесь много проблем – болезнь матери, отношения с Генри… Все эти годы я только и жила надеждой – как бы домой поскорей выбраться. А мне здесь, оказывается, и места нет. С Генри я и одного дня не останусь, как только мама… – тут Террил запнулась, – уйдет. И в этот Роуз Холл возвращаться тоже неохота…

Приподнявшись, Джубал одной рукой оперся о спинку своего сиденья, а другую положил на руль.

– А может… А может, у тебя еще кое-где есть близкие люди, – высказал он довольно смелое предположение.

Террил резко обернулась, пристально посмотрела на него, но ничего не сказала.

– Пока ты не решила все для себя окончательно, – осторожно продолжал Джубал, – мы могли бы встречаться в Нашвилле, когда ты вернешься туда. Уже не таясь.

– Я еще не разобралась в наших с тобой отношениях, – медленно сказала Террил. – Многое мне еще неясно.

– Это со мной, что ли, неясно? – вспылил Джубал. – Ладно… Допустим, ты просветила меня всего насквозь, узнала как облупленного. Выяснила, что я – Джубал Кейн. Всего-навсего. И дальше что?

– Знаешь что, Джубал… Если бы мне вдруг не по сердцу пришлось то, что я о тебе узнала, меня бы просто-напросто здесь сейчас не было…

Она придвинулась к нему, даже через одежду ощущая бедром тепло его ноги, вытянутой вдоль сиденья.

– И потом… Ты ведь сам, кажется, собрался в путь-дорожку? – она вздохнула. – А мы ни разу не встретились с тобой по-человечески.

– Да мне и самому хотелось бы, чтоб все было по-другому, – неожиданно откликнулся Джубал. – Чтоб все у нас было, как у других парней и девчонок. Чтоб мы могли ходить в киношку, или в кафе, или на танцы. И никому до нас не было бы никакого дела.

– Попроси меня об этом сейчас кто-нибудь другой – отказала бы не глядя. Может быть, когда-нибудь все у нас так и будет, Джубал. Я не говорю тебе «нет», ты слышишь?

Он в упор глядел на нее, точно ожидая еще чего-то. Затем Джубал осторожно отвел ее руку в сторону и попытался улыбнуться, но улыбка вышла какой-то вымученной.

– Та-а-ак, – с сомнением протянул он. – Сдается мне, что одно «нет» я от тебя все же услышал собственными ушами.

Не давая ей возразить, он пояснил:

– Я, в общем-то, старался не заводить разговор на эту тему… Но вот любопытно: что будет после Рождества, когда я сделаю ручкой на прощание этой лесопилке? Я страшно боюсь, что все разом закончится, как только я окажусь за сотню миль отсюда. И буду торчать там безвылазно по целым неделям.

Она прильнула к Джубалу и задумалась.

– Ну, придумай что-нибудь, Джубал. Поищи работу поближе. Может, здесь что подвернется. Только не уезжай без меня.

– Что?! Повтори, что ты сказала, – вспылил он. – Я же только и мечтаю, как бы поскорее убраться отсюда, а ты… – с горечью заметил Джубал.

– Ну, ведь можно же что-то придумать. И работа какая-нибудь подыщется. Ну, Джубал, – она с мольбой посмотрела на него. – Если, конечно, проблема только в этом. Если, конечно, я тебе нужна.

У Террил и в мыслях не было его обидеть, но, похоже, ее слова задели Джубала за живое. Пытаясь развеять его настроение, она приподнялась на сиденье и стала гладить его волосы, осыпая смуглое лицо нежными поцелуями.

– Джубал, ты же такой сообразительный и расторопный парень, – приговаривала она. – Стоит тебе лишь захотеть, – все так же страстно шептала она. – Я давно это почувствовала. Я ведь специально наблюдаю за тобой с того самого момента, как только заявилась сюда на работу, и сразу же заметила: ты справляешься со своими обязанностями, да еще как! Видно, как ты выкладываешься. Ты – лучший механик Генри. Ты – самый лучший из всех сыновей своей мамы. Почему бы тебе не попытаться… Ну-у… Может, все же останешься здесь? Вдруг ты станешь самым лучшим и для меня?

В ответ – гробовая тишина. Она и сама уже не на шутку перепугалась. Не слишком ли она увлеклась? Эти ее слова, они слишком много сулили – и слишком много требовали взамен.

– Мне хотелось бы, – четко, с расстановкой, заговорил Джубал, – однажды войти в твой дом. С парадного входа войти. И попросить, чтоб позвали тебя. И чтобы никто из твоих не таращил на меня глаза, как на зачумленного. И чтобы все не тыкали пальцами в нас, если вдруг мы вздумаем прогуляться вместе. Хочу, чтобы все в этом чертовом округе относились ко мне по-другому. Мне надоело без конца оправдываться. Открещиваться от себя самого, от своего прошлого и настоящего, от родных мест и близких родственников. – Как ни пытался сдерживать себя Джубал, в голосе его вполне ясно звучали нотки сомнения и отчаяния. – Наверное, я просто не в силах это изменить. Слишком далеко все зашло. Я даже не знаю, с чего начать. В толк никак не возьму, что мне надо переделать в себе самом, чтобы и они все изменились тоже.

– Все у тебя выйдет как надо, – прошептала Террил и тут же поправилась: – У нас. Стоит только постараться. Вот увидишь. Я просто уверена.

– А может, и вправду я просто ни разу и не пробовал по-настоящему изменить хоть что-то в собственной жизни, – задумчиво проговорил он, обращаясь скорее к себе, чем к ней. Затем Джубал порывисто обнял ее и крепко-крепко прижал к себе. – Пока вдруг не появилась ты.

Глава 17

Теперь они не так часто встречались на стоянке средь бела дня – слишком уж открытое было место. Зато в распоряжении Джубала и Террил были вечера по пятницам и вторникам – с одиннадцати до часу. Это было их время. Время тайных свиданий, встреч, при которых они могли поддержать друг друга. У них был свой маленький, недоступный окружающим мирок.

Они целовались, сидели обнявшись, мечтая о будущем и делясь настоящим.

Террил рассказывала о своей матери, об отце, о Тэнди. Иногда, помимо ее воли, заходил разговор и о Генри. Джубал выслушивал все терпеливо и спокойно, удерживаясь от негодующих возгласов и обвинений.

Сам он говорил о доме, о своих планах, порой вспоминал и о Ланвилле. До этого ему почему-то не встречался такой человек, которому он мог бы рассказать обо всем, что с ним было, просто и откровенно. Человек, не отказывавший ему в праве на мысли и чувства. Все девицы, что были у Джубала до нее, в собеседники не годились, им хотелось совсем другого. С ними можно было скоротать вечерок-другой, а потом они забывались почти сразу же. Обходиться совсем без них – а такое порой случалось в его жизни – было довольно затруднительно. Но то были физические мучения.

Теперь же он все чаще и чаще ощущал, как терзается и его душа. Это бывало в такие минуты, когда рядом не оказывалось Террил. А ему так хотелось поделиться с ней пришедшей вдруг в голову идеей, и он приберегал ее для встречи, стараясь не позабыть о ней за повседневной суматохой.

Не то чтобы их отношения носили совершенно невинный характер. Порой они чрезмерно увлекались, Джубал понимал это, и Террил – тоже. Это была поистине сладкая мука, когда они в своих ласках доходили до той черты, которую не решались переступить.

Террил довольно быстро постигала премудрости любовной игры. Она целовала теперь горячо и страстно, порой языком и губами дразнила его, доводя почти до исступления. И Джубалу некого было винить – он сам научил ее этому. Иногда Террил отваживалась на собственные эксперименты. Время от времени она расстегивала пуговицы на его рубашке и легонько касалась пальцами его ключиц, скользила вниз по его мускулистой груди.

Джубал охотно предоставлял ей свободу действий, да поощрял ее ласки, изо всех сил стараясь не потерять голову от этих возбуждающих прикосновений и не зайти слишком далеко. Иногда он нежно касался ее сосков пальцами или трогал их своим сильным ртом. Но всем его поцелуям и ласкам приходил конец, лишь стоило ему почувствовать, что возбужденная Террил сама требует их продолжения.

Террил – самое лучшее, что когда-либо было у него в этой жизни. Так близко к раю он никогда прежде не подходил.

Случались между ними и споры. И тогда Террил показывала, что она умеет быть язвительной и острой, а не только нежной.

Однажды зашел спор насчет его курения. Джубал как раз собирался закурить, но Террил вырвала из его губ сигарету.

– Не кури, – попросила она.

– Это еще почему? – насторожился Джубал.

– Ну, хотя бы потому, что… мне больше нравится твой запах.

Джубал смутился: ей не нравится, что от него пахнет табаком, когда они целуются.

– Я и не подозревал, что тебя это раздражает, – несколько натянутым тоном признался Джубал, глядя куда-то в сторону.

– Ты ведь и кое-что другое делаешь губами, – засмеялась Террил. – Сказать по правде, это «кое-что» мне нравится гораздо больше.

Ни к чему было его успокаивать или дразнить. Джубал сидел насупившись, все такой же молчаливый и неподвижный.

Террил тяжко вздохнула, не в силах скрыть своего раздражения.

– Ну ладно. Раз ты без этого никак не можешь… Держи, – она швырнула Джубалу сигарету. – Давай. Кури и дальше. Умирай молодым.

– Значит, тебе не очень хочется целоваться со мной после того, как я курил, так? – на удивление ровным голосом уточнил он.

С минуту она раздраженно смотрела на него, затем медленно, как бы нехотя улыбнулась:

– Мне хочется целоваться с тобой, невзирая ни на что, – словно подчиняясь своей участи, покорно проговорила она. – Так что твоя взяла.

Он взглянул на пачку этих злосчастных сигарет. И подумал, что вряд ли бы ему понравилось, если бы Террил вдруг вздумала закурить. Если бы от нее разило табаком. «И что же ты только со мной делаешь?» – подумал он про себя.

– Давай мы с тобой так договоримся, – начал он с видом человека, принявшего какое-то очень важное решение. – Я не буду курить, пока я с тобой. Или если у нас вот-вот намечается встреча. Как тебе такое предложение?

– Ну что ж, – задумчиво протянула Террил, – меня оно вполне устраивает. Скажи-ка, милый, как часто у тебя бывает такое состояние, когда ты уже просто не можешь не закурить?

– Да вот хоть сейчас, – начал он, склоняясь все ближе и ближе к Террил, – прямо умираю от желания.

Он многозначительно замолчал и прикоснулся пальцем к ее губам.

– Прямо сердце кровью обливается, когда вижу, как ты, бедолага, мучаешься, – задыхаясь от приступов смеха, ответила Террил.

– Ничего не поделаешь, – обреченно вздохнул Джубал. – Пристрастился я к этому зелью.

– Ну, надо же, – прошептала она. – Из всех сегодняшних новостей эта – самая приятная.

Джубал и сам не знал, к чему они придут в конце концов. Зато он твердо знал, где ему больше всего хочется быть. Рядом с ней. С ней он чувствовал себя увереннее и спокойнее, он становился чище и лучше. Он обретал надежду.

От взора Мэгги не ускользнуло, что с ее сыном что-то творится, он менялся прямо на глазах. Эта вдруг внезапно обнаружившаяся в нем склонность к аккуратности и чистоте. Или идея подыскать себе новую работу. Разумеется, не в Кейде, нет. Где-нибудь в соседнем округе, где о нем не так наслышаны.

Как-то вечером, после работы, Джубал, поужинав, сидел за кухонным столом, погрузившись в глубокую задумчивость.

Мать убирала посуду, стараясь не греметь, чтобы не потревожить сына.

– Ма, я хочу найти другую работу, – наконец сказал он. Насколько он мог понять по выражению ее карих глаз, это сообщение не вызвало у матери ни малейшего возражения.

– Вера в себя, в свои силы, Джубал, это уже половина успеха. Ида говорит, что один человек по имени Хэнк Барлоу совсем недавно перебрался в Гловер. Он при деньгах и сейчас сколачивает бригаду, кажется, для строительства новой школы в Эдмондсе.

– Барлоу, – задумчиво повторил Джубал. – Но он же меня совсем не знает. Барлоу. А что? Пожалуй, это мысль.

– Надеюсь, теперь ты бросишь мысли насчет того, чтоб податься в Нашвилл. – Мэгги заявила об этом так, будто речь шла об уже раз и навсегда решенном деле.

– Еще не знаю. Посмотрим, как все сложится. Но ненадолго я все же задержусь в любом случае. Это точно.

– Ну, вот и хорошо, – не стала скрывать своего удовлетворения Мэгги.

«Однако у Рилы ума гораздо больше, чем они могли бы себе вообразить», – усмехнулся про себя Джубал.

Вскоре и Бобо заметил, что Джубал как-то изменился. Случилось это вечером, когда он по привычке предложил Джубалу прошвырнуться в «Сосны», а тот вдруг взял да и отказался ни с того ни с сего. Сказать по правде, временами Джубала просто тянуло туда, где грохочет музыка, где сияют огни, где допоздна засиживаются его дружки. И сказать, что ему ну вот нисколечко не хотелось подцепить там какую-нибудь девчонку, было бы тоже неправдой. Бывали моменты, когда после свиданий с Террил, после всех их объятий и поцелуев, он и сам искренне удивлялся, как это он еще выдерживает без этого.

Но «Сосны» как-то не вписывались в ослепительную мечту, центром которой была она – Рила. Да и пойди он туда теперь – что толку? Его голод лишь разыграется пуще прежнего, насытиться он уже так и не сможет. Теперь, когда в его жизни появилась Террил, он понял почему.

Когда Джубал отказал ему в третий раз, Бобо уставился на приятеля с таким видом, будто увидел перед собой нечто омерзительное. Затем махнул рукой – ну что с таким идиотом разговаривать – повернулся и направился к выходу. Но, не сделав и нескольких шагов, он вдруг застыл как вкопанный и резко развернулся на сто восемьдесят. Теперь он смотрел на Джубала с просветлевшим лицом.

– Тут явно не обошлось без какой-нибудь девчонки, ведь так? – осенило его. – Ты точно кого-то завел.

Застигнутый врасплох, Джубал густо покраснел. Бобо, глядя, как предательский румянец проступает на лице приятеля, издал вздох облегчения.

– Ну, так я и думал – баба! – заявил он с видом триумфатора. Бобо явно гордился собственной сообразительностью. – Черт! Как же это я сразу не допер? Раз ты ни в какую не соглашаешься на «Сосны», значит, у тебя где-то на стороне все уже схвачено. Надеюсь, парнишка, экземпляр отхватил что надо? – продолжал он скалить зубы.

Джубал разглагольствования Бобо оставил без ответа – это было самое лучшее, что он только смог придумать в этой ситуации. И по лицу Джубала никак нельзя было догадаться, что он здорово разозлился. Несмотря ни на что, ему и в самом деле повезло, но не в том смысле, как предполагал Бобо.

В последнее время даже Генри Кэролл особо не наезжал на Джубала. Кэтрин таяла прямо на глазах, кое-кто уже начал поговаривать, что ей не помешала бы кислородная подушка, иначе дело будет совсем плохо. И когда Кэролл появлялся в конторе, он часами неподвижно сидел у себя в кабинете, погруженный в мрачные размышления.

Джубал старался особо не забивать себе голову мыслями об этом мужчине или о женщине, что тихо умирала в доме на той стороне впадины. Он просто не терял надежду, что рано или поздно все образуется, пусть даже непонятно как. Обязательно образуется.

Террил целиком погрузилась в новую для нее жизнь. В те вечера, когда она с одиннадцати до часу не проводила на лесопилке в компании с ним, Террил думала о нем, вспоминала его тело, губы, запах.

Иногда, сидя в конторе, она краешком глаза смотрела на него, ощущая, как сладкая боль пронзает все тело. Эти длинные проворные пальцы – она гладила и целовала их прошлой ночью. Эти волосы с такими мягкими и такими непокорными вихрами за ухом – она перебирала их руками. Она прикасалась к нему, сжимала его в своих объятиях.

Пусть другие шарахаются от этого парня, пусть смотрят на него с опаской, пусть шепчутся у него за спиной и городят про него небылицы. Террил знала о нем правду. Он дарил ей радость и нежность, ощущение свободы и веру в себя.

То новое, что она открыла для себя в Джубале, заметно изменило и саму Террил.

И Тэнди почувствовала это. Но произошедшие с племянницей перемены она восприняла спокойно – новая Рила была тише и задумчивей, не перечила тетке, не норовила при всяком удобном случае опорочить беднягу Генри. Да и сама Тэнди стала заметно мягче, с большим сочувствием относиться к племяннице, понимая, как ей тяжко приходится из-за болезни Кэтрин.

Генри, убитый горем, ничего не замечал вокруг. Он был молчалив и все больше сторонился других. И хотя время от времени Террил ловила на себе его взгляды, заговаривали они редко.

Одной из первых заметила разительные перемены в Террил Розали. Девушка стала рассеянной, теряла бумаги, нередко отвечала невпопад. Она была все время погружена в раздумья: приятные о Джубале или тягостные – о матери. Давали себя знать и поздние свидания: украдкой пробравшись в дом после часа, она, чрезвычайно взбудораженная, долго не могла уснуть и лишь перед самым рассветом забывалась в тревожном сне.

Одна лишь Кэтрин была в курсе. Террил рассказала ей почти все. Она не могла допустить, чтобы мама ушла навсегда, так ничего и не узнав об этой, скрытой от всех, но важной для нее самой части ее жизни. Как-то в субботу вечером они остались в комнате вдвоем – Кэтрин да Рила, которой становилось все трудней изображать наигранную бодрость в присутствии смертельно больного человека. Вот тогда-то она и рассказала маме, лежавшей в полузабытье, о Джубале. Совсем немного. Не упоминая даже его имени и избегая подробностей. Она лишь сказала, какой он заботливый и добрый, а еще красивый. Наверное, Кэтрин все же поняла, что творится на душе у дочери. Ей почему-то особенно запали в память последние ее слова. Она прохрипела:

– Люк… Он был очень красив… Душой красив… А этот… твой приятель?

– Да, мама. И душой, и вообще, – тихонько рассмеялась Террил.

– Не будь… опрометчивой. А то наплачешься потом. Будь умницей. Смотри… не ошибись.

– Не ошибусь, мама. Обещаю, – торжественно сказала Террил. – Думаю, он и вправду любит меня.

Глава 18

– Был когда-то такой фильм – много-много лет назад, – который назывался «Человек, который исполнил роль Бога». Не слыхал никогда о таком фильме?

Генри Кэролл, сунув руки в карманы, стоял у окна кабинета, пристально глядя туда, где был его дом. Казалось, сам вопрос был как бы продолжением его невеселых мыслей.

– Не слыхал, – подумав, ответил Джубал.

– Что-то в этом есть, правда? Устроить в собственной жизни все так, как тебе самому угодно. Избавиться от всех тех вещей и людей, что делают ее невыносимой. И сделать так, чтобы любимые люди не умирали…

Похоже, Кэролла не особенно-то и волновало, слушает его Джубал или нет. Это были скорее даже и не слова, обращенные к другому человеку, а мысли вслух.

Джубал пребывал в некотором замешательстве, не зная, должен ли он как-то реагировать на все это. В конце концов, он решил промолчать.

– Что говорить об этом? – Кэролл резко обернулся к нему: – Если я даже с одним жалким механиком и то не могу справиться.

– А что со мной справляться? Мне вот только эти поездки не по душе. Это вообще не моя работа, – упорствовал Джубал. – Ну, повезло мне пару раз по чистой случайности. А если застукают…

– Да никто тебя не застукает. Проселочная дорога. И обоих офицеров из дорожной полиции, что обслуживают этот район, я знаю, пойми ты это и успокойся.

– Пусть Бобо этим занимается. Я и так хожу по лезвию ножа. Он-то ведь у нас не условно освобожденный, как я. И потом, это его работа, – Джубал был по-прежнему непреклонен. – Нехорошо это…

Кэролл в сердцах хлопнул рукой по столу. Его черные глаза пылали яростью.

– Вот только не надо мне объяснять, что хорошо, а что плохо. Если бы не я, ты б до сих пор на нарах парился. Ты знал, чего мне это стоило. Так что за тобой должок!

Лицо Джубала побелело, он резко выпрямился, расправив плечи насколько это было возможно.

– Нет, Генри, я хочу покончить с этими темными делишками. На Рождество истекает срок моего условного освобождения и…

Генри насмешливо улыбнулся:

– А-а! Так вот ты о чем думаешь. Вот почему ты взбунтовался… Я тебе помог, когда туго было, а сейчас ты вздумал отвалить в сторону?

На этот раз Джубал почел за лучшее воздержаться от ответной реплики, он и так уже наговорил предостаточно. Они стояли лицом к лицу, словно хищник и жертва. Джубалу не надо было объяснять, какая из этих двух ролей ему выпала.

– Ну что ж, посмотрим, – неожиданно закончил разговор Генри и уселся за свой стол. – Посмотрим-посмотрим. Я и слышать от тебя больше ничего не желаю – разве что завтра утром ты заявишься ко мне, чтобы сообщить, что груз доставлен по назначению. А теперь давай выметайся из моей конторы со всеми своими сомнениями. И откуда только завелась в твоей башке вся эта блажь?

Во дворе лесопилки Кэролл появился в восемь вечера, как раз в тот момент, когда Джубал заканчивал подготовку к поездке.

– Надо сделать так, – заговорил Генри, – чтобы эти двигатели были на месте до полдвенадцатого. Езжай той же дорогой, что и раньше.

Выслушав все наставления босса, Джубал, уже занявший свое место за рулем, посмотрел на него сверху и тихо проговорил:

– Вот что я вам скажу, мистер Кэролл: а почему бы вам самому не отвезти этот груз?

Генри взмахнул рукой.

– Ладно, Кейн. Давай трогай. И поосторожней там.

Казалось, злость подталкивала его в ту ночь – до места он добрался довольно быстро.

Когда он двинулся в обратный путь, злость пошла на убыль: уж слишком он вымотался за эту неделю. Работы было невпроворот, одну ночь он провел с Террил, два раза пришлось задержаться, чтобы подготовить эти чертовы двигатели к отправке.

Сейчас, сидя за рулем, Джубал то и дело клевал носом. В какой-то момент ему даже показалось, что у него начались галлюцинации. Ну и вымотался же он! Вот опять. Джубал готов был поклясться, что чуть впереди, прямо за поворотом, среди густых крон деревьев мелькают голубые огоньки.

Не чем иным, как иллюзией, эти огоньки и быть не могли. Откуда им взяться посреди ночи в этой глуши?! Он еще подумал, когда только заметил эти светящиеся голубые точки, что они удивительно похожи на сигнальные полицейские огни.

Но это не может быть полиция.

И только когда громадный грузовик, натужно ревя, преодолел поворот, Джубалу стало окончательно ясно, что же это такое на самом деле – сон как рукой сняло!

Полицейский дорожный патруль! Сторожевые псы американских дорог.

«Черт бы тебя побрал, Генри Кэролл! Что это ты такое задумал? Или, может, это была ложь, что здесь все схвачено?»

Ни тебе водительских прав. Ни специального разрешения. Да вдобавок ко всему он еще не достиг возраста, когда разрешается водить подобные машины. Вот это влип так влип. По-настоящему.

Человек, подавший ему сигнал остановиться, подошел к грузовику и, едва Джубал приоткрыл дверцу, посветил ему прямо в лицо своим ярким фонарем. Джубал от неожиданности вздрогнул и сощурился – свет от фонаря был ослепителен. Лица подошедшего полицейского он разглядеть не мог, но ему показалось, что офицер еще совсем молоденький.

– Ну? – хмуро буркнул Джубал.

– Назовите себя и владельца машины.

– Грузовик с лесопилки Кэролла, Бетел, Теннесси. Название и номер указаны сбоку. Я сам работаю на этой лесопилке.

– Не поздновато ли разъезжать на грузовике?

– Я везу груз, куда и когда мне укажут.

Что за странный офицер? Что он ходит вокруг да около? Нет бы прямо с ходу задать вопрос посущественней: где, мол, ваши права или еще что-нибудь в таком же духе. При одной лишь мысли об этом у Джубала тут же взмокла спина.

Джубал терпеливо ждал, стараясь казаться спокойным, как вдруг дверца с противоположной стороны распахнулась и полицейский очутился в кабине.

– Ну а здесь-то вам чего надо? – поинтересовался Джубал, стараясь за грубостью спрятать собственный испуг: дело явно принимало скверный оборот. При свете ламп, горевших в кабине, он наконец смог разглядеть офицера. Он был очень молод, с бледным лицом и рыжими волосами.

– Департамент транспорта имеет право производить досмотр всех без исключения транспортных средств как снаружи, так и внутри, – отчеканил офицерик и посветил фонарем туда, где располагалось спальное место. – Водитель, выключите двигатель.

Свободной рукой он пошарил на койке, затем провел ладонью по краям, запустив пальцы в промежуток между тяжелыми матрасами и металлическими поручнями. Все это здорово смахивало на самый настоящий обыск.

Не стал Джубал ничего выключать – он буквально застыл на месте. В голове как по команде сработала целая сотня сигналов тревоги.

Кэролл! Это все его проделки. А еще Бобо.

Подстроено. Все это как пить дать подстроено.

Офицерик усердствовал не просто так, он знал, что и где искать. Что именно, стало ясно, когда он извлек свою находку из некоего тайника под матрасом.

Он внимательно разглядывал пластиковый пакетик с его содержимым – каким-то белым порошком.

Мысленно уже приготовившийся к самому худшему, Джубал все же несколько мгновений никак не мог поверить собственным глазам – этого просто не может быть!

У него вдруг зашумело в ушах.

Злорадство и торжество были написаны на лице офицера, разглядывавшего свою добычу. А там, во мраке ночи, в ветвях раскидистых деревьев шумел осенний ветер. И каждый его порыв звучал пронзительнее, чем рев мотора. Или стук собственного сердца.

– А это, насколько я понимаю, предназначено для того, чтобы было легче переносить житейские невзгоды?

Позже Джубал даже не мог припомнить, было ли у него в мыслях сделать то, что он все же сделал. В тот момент лишь испуг и злость руководили им.

Перегнувшись через сиденье, он одной рукой сгреб этот злосчастный пакетик, а другой влепил офицеру что было мочи прямо по физиономии – никому и никогда не наносил Джубал таких сокрушительных ударов.

Бедняга завопил и, так и не успев за что-нибудь схватиться, вылетел спиной вперед через распахнутую дверь в ночную тьму.

Густой дым повалил из выхлопной трубы, грузовик рванул вперед – хорошо, что он хоть мотор не заглушил, – и секунд за тридцать набрал вполне приличную скорость.

Колесами Джубал все же зацепил бок полицейского автомобиля. «А на хрена ставить машину посреди дороги? Нашли место для парковки», – не без злорадства подумал он, прибавляя газу.

На одном особенно крутом повороте, когда мотор ревел, будто из последних сил, на пути возник огромный дуб. В мгновение ока снесло зеркальце, а потом закрытую дверцу здорово помяло. Машину повело. Грузовик, словно пьяный, пошел юзом, и на какую-то долю секунды его вынесло на самую обочину.

Чудом он не угодил под откос, пролетев в паре дюймов от темного провала по самому краешку дороги, в паре дюймов, отделявших жизнь от смерти.

Клочковатый неровный туман клубился в свете передних фар подобно разошедшемуся не на шутку демону ночи. Джубал почти ничего не мог разглядеть за ним, судорожно выкручивая руль влево.

Когда туман немного рассеялся, стало видно, что грузовик несется по самой середине дороги, по белой полосе. Ну, слава Богу! Кажется, жив. И дорога тут уже пошире и поровнее. Никакой погони в зеркале заднего вида он не заметил.

Так добрался он до развилки. Одно шоссе уходило на восток, другое тянулось на юг, к границе штата.

Возле магазина, расположенного на площади, на котором красовалась реклама лотерейных билетов, Джубал притормозил. В зданиях, расположенных вокруг, огни не горели. В полночный час этот крошечный городок был необычайно тих.

И лишь только сейчас, когда все уже было позади, у Джубала затряслись руки. Он бы охотно вылез из машины, чтобы пройтись немного, но боялся, что ноги его не послушаются.

Немного придя в себя, он первым делом осмотрел кабину. С упорством маньяка он обследовал каждую щелочку. Но никаких новых сюрпризов не обнаружил. Тогда он вскрыл пакетик и развеял его содержимое по ветру. Потом выкинул пакет в урну.

Он сел на место, не в силах завести мотор и двинуться дальше. Теперь он ощущал лишь ярость, от которой перехватывало дыхание, и опасение – что же будет дальше?

Значит, Кэролл попытался подставить его этой ночью. Не без помощи Бобо. Это ведь именно Бобо первым заявился к нему в Ланвилл и поведал о планах Кэролла.

Бобо крутился возле грузовика сегодня днем, забирался в кабину, он и подбросил в машину приятелю эту гадость. Джубал ни разу в жизни даже не притронулся к наркотикам.

Когда Джубал завел наконец мотор своего грузовика, его больше всего занимали две мысли.

Он прикидывал, чем может закончиться эта стычка с Департаментом транспорта, и всячески убеждал самого себя быть посдержанней: он ведь не станет убивать этого негодяя, своего незабвенного друга по имени Бобо. Но дерьмо он из него все повышибает. Чтоб впредь неповадно было.

К половине второго ночи в «Соснах» уже было не так людно. За столиком в дальнем углу расположились музыканты из оркестра, да у стола для игры в «пул» сидел Бобо Хекетг собственной персоной и один его знакомый, Дасти Бэйнбридж.

Вообще-то нынче Дасти сюда приволок Бобо. Дасти, здоровый, как бык, бывший некогда боксером, ужас как любил подраться. Так что, заявись сюда этот красавчик Джубал – в случае чего будет кому с ним разобраться. Тем более что и у самого Дасти был на Джубала зуб.

Но, похоже, присутствие Дасти лишь раззадорило Джубала, когда он появился на пороге. Расшвыривая стулья, он двинулся в их сторону. Бобо его сразу заметил, как он только вошел: почти весь вечер он не сводил глаз с двери. Заприметив приятеля, он тут же подскочил и затараторил:

– Не подходи ко мне, Джубал. Я тебе говорю – не подходи! Не знаю, что у тебя там стряслось, но я здесь ни при чем. Ты…

Джубал, ухватив Бобо за грудки, сгреб в кулак его черный свитер.

– Как поживаешь, дружище? Вижу, что для тебя мой приход – полная неожиданность. Ты, должно быть, полагал, что эту ночь мне придется провести где-нибудь в Кентукки. В тепле и уюте, за висячим замком.

Бобо сглотнул, затем попытался улыбнуться:

– О чем это ты? Ни черта не понимаю.

– Ах, не понимаешь? – голос Джубала становился все громче и громче. – Я говорю о той маленькой проблемке, что вдруг возникла у меня этой ночью. Может быть, потому, что ты сегодня долго возился в кабине моего грузовика.

Но тут в разговор вмешался Дасти:

– Послушай-ка, Кейн, если у тебя кулаки чешутся, что ты все к Хекетту цепляешься?

Джубал на секунду отвел свой взор от Бобо:

– Отвалил бы ты, приятель. Вот с ним разберусь, – он как следует встряхнул Бобо, – тогда можно будет и с тобой поговорить.

Джубал еще раз тряхнул Хекетга и швырнул его на стул. В конце концов все, кто еще оставался в баре, обратили внимание на них. Парни из оркестра придвинулись чуть поближе, боясь пропустить такое зрелище.

– А еще, Бобо, мы поговорим о том, как я однажды уже отдувался за тебя, – в упор глядя на коротышку, пообещал Джубал таким голосом, который ничего хорошего не сулил. – И о том, как ты сосватал мне эту работенку. И как я предстал перед полицейским, который легко нашел в кабине неизвестный мне груз. Ну а больше всего, – слова его звучали все тише и мягче, но касались все более и более неприятных для Бобо тем, – больше всего мне хотелось бы потолковать о том, дружок, что я больше не собираюсь мотать срок за решеткой ни за Кэролла, ни за тебя.

– Ты, видно, совсем рехнулся. А ну отпусти, – изловчившись, Хекетт стукнул Джубала так, что тот отлетел назад. – Ни фига ты от меня не услышишь. Поищи собеседников в другом месте.

Но Джубал уже поднялся на ноги.

– Ну, это мы еще посмотрим, – мрачно заметил он и нанес противнику ответный удар.

Отри, почуяв, что затевается серьезная потасовка, вылетел из-за стойки.

– А ну давайте выметайтесь отсюда! Живо! – заорал он. Оркестранты посторонились – сбитый с ног Бобо летел прямо на них. Из носа у него уже хлестала кровь. Врезавшись в стену, он взвыл от неожиданности и от боли.

Дасти с диким ревом обрушил на Джубала свой кулачище, но добить распростертого на полу парня ему не удалось: Отри на пару с вышибалой оттащили Дастина в сторону.

– Пока еще не твой черед, – приговаривал при этом Отри. – Давай выметайся отсюда и этих двоих прихвати, а вы помогите, – это он уже обратился к музыкантам. – Вот на улице разбирайтесь сколько вам влезет. А здесь ни-ни! Иначе полицию вызову!

Джубал уже поднялся на ноги и оттолкнул барабанщика, вознамерившегося, кажется, тащить его волоком к выходу.

– Да, я желаю разобраться кое с кем, – все больше входил в раж Джубал. – Я готов. Давай, Бобо, выйдем отсюда. Если ты, конечно, не станешь опять прятаться за широкой спиной Бэйнбриджа.

А Бобо все ощупывал свой нос, с немалым изумлением глядя на капавшую из него кровь. Затем он поднял глаза на Джубала.

– Ладно, поговорим. Поглядим еще, кто кого!

Восемь минут понадобилось Джубалу, чтобы превратить физиономию Бобо в одну большую отбивную. Впрочем, сам он выглядел ненамного лучше.

– Ну а теперь ты мне скажешь, почему сделал это, – задыхаясь, потребовал он, глядя вниз, на залитое кровью лицо соперника.

– Хрен тебе, – буквально выдавил из себя Бобо, стараясь хоть чуть-чуть приподняться.

– Ну не хочешь, как хочешь, дело твое. Но если ты не заговоришь, то я пойду прямо к Неду Стэндфорду и выложу ему все, что знаю.

Бобо в изумлении взирал на Джубала наполовину заплывшими глазами:

– Вот уж не думал, что доживу до такого дня, когда парень из Салливан Риджа скурвится и побежит закладывать своих же.

– Ну что мне делать, я как-нибудь и без тебя соображу, – отрезал Джубал. – Я сказал: в тюрягу я больше не собираюсь. И если меня подставят, то за решетку мы загремим вдвоем. Еще и Кэролла для компании прихватим. Я серьезно, Бобо.

– Значит, ты нас заложишь?

– Не задумываясь. У-у, сволочь! Забыл, какую подлянку ты мне этой ночью устроил? Долг платежом красен, – голос его звучал неумолимо.

Несколько минут Бобо лишь сдавленно дышал, прежде чем заговорил вновь:

– Дай я встану. Так и быть, я все скажу.

Чтобы встать на ноги, ему пришлось опереться о капот стоявшей поблизости машины.

– Тебе так просто не уйти, Джубал. Он не даст.

– Что? – нахмурил брови Джубал.

– А то, что слышал. Ты да я – мы оба знаем слишком много. Мы в курсе, что эти двигатели просто-напросто воруют с одного завода, выносят по частям, – он остановился, чтобы сплюнуть кровь на землю, затем, кряхтя от боли, выпрямился и продолжил: – Ну а ты, Джубал, отвозишь им эти штуки обратно, но только уже в собранном виде. Улавливаешь? Вся бумажная работа – на тебе, через твои руки проходят и настоящие документы, и «липа». Мы же с тобой сами все эти бумаженции и отвозили покупателю. У Кэролла на бумагах твоя подпись стоит, а кое-где и моя.

Джубал вдруг почувствовал, как у него сжалось горло от недоброго предчувствия.

– Он все равно не сможет показать эти документы – сразу же станет ясно, что без него тут никак не могло обойтись. Здесь ему меня не удастся облапошить.

Бобо попробовал было хмыкнуть, но это ему не совсем удалось:

– Генри решил приручить тебя сегодня. Парень, что налетел на тебя этой ночью, он никакой не полицейский. В этом-то и вся соль. Ты в полной уверенности, что этот малый из полиции, он якобы застукал тебя с кокаином со всеми вытекающими отсюда последствиями. На самом деле это обычный сахар. Ну а дальше твой благодетель Кэролл утрясает все проблемы, но «протокол», естественно, оставляет у себя. На всякий случай. Вздумаешь рыпаться – он тут же достанет эту бумагу и помашет ею у тебя перед носом. И ты как на привязи.

Джубал так и оцепенел. Бобо с опаской поглядел на приятеля.

– У меня просто не было выбора, Джубал. Я-то ему сто лет не нужен. Ты – другое дело. У тебя же руки золотые и голова работает. Вот он за тебя и держится. А мне Кэролл сказал: или я помогу устроить всю эту бодягу, или остаюсь без работы. А у меня Лили на сносях. Вот такие вот дела, Джубал.

Затем оба долго молчали. Джубал отчетливо слышал собственное хриплое дыхание и чувствовал биение сердца, каждый толчок которого тупой болью отдавался во всем теле.

– Кэролл и сам в этом дерьме по самое горлышко, – заговорил он, наконец.

– Ну и что? Предположим, пойдешь ты к Стэндфорду, все равно же ничего не докажешь. А если б даже и доказал – дальше что? Меня на нары, тебя наверняка туда же. А Кэролла хрен потопишь. Все бумажки, что могут подтвердить его причастность к этим делишкам, он где-то припрятал. Сдается мне, что в конторе. Мне их вовек не найти, но я уверен, что там. Не спрашивай почему. Знаю – и все тут.

Бобо теперь глядел куда-то в сторону, боясь встретиться взглядом с Джубалом.

– Я лично, Джубал, против тебя ничего не имею, – стал он оправдываться. – Ты меня выручил: сам загремел в Ланвилл, а обо мне ни словечка не сказал. Потом я тебе подсобил. Ты хотел оттуда выбраться поскорей, я тебе помог, свел с Кэроллом. Чего ты еще хочешь? Что Кэролл и в самом деле отпустит тебя, как и обещал? И потом – он тебе платит, разве не так?

– Ну и сука же ты, – выпалил Джубал.

Говорить было больше не о чем. Все уже сказано. И сделано. Поэтому Джубал развернулся и отправился к своему грузовику.

Глава 19

– Кейна сегодня нет, – удивленно сообщила Розали.

– Нет? – голос Террил дрогнул. По понедельникам она мчалась на работу как на крыльях в надежде увидеть Джубала.

– И Бобо Хекетга тоже нет, и Дасти Бэйнбриджа. Конечно, Бэйнбридж и так частенько не является по понедельникам. Слишком много принимает в выходные… Джубал восемь месяцев не брал в рот ни капли, но, похоже, эта троица повеселилась вчера на славу.

Она продолжала еще что-то говорить, но Террил ее не слышала. Она злилась на Розалии, и одновременно, успокаивала себя: Джубал не станет так себя вести. Он совсем не такой.

Днем наконец появился Бобо.

Когда Кэролл позвал его, Террил, Розали и покупатель, сидевший в конторе, разом застыли на месте с разинутыми ртами.

Физиономия Хекетта переливалась всеми цветами от голубого до черного, а одна рука была тщательно забинтована.

– Должно быть, он побывал в жестокой схватке, – сухо прокомментировал покупатель, когда Бобо зашел к Кэроллу. – Интересно, как выглядит его противник?

Противник?

Террил молча подошла к приоткрытой двери кабинета Генри и прислушалась.

– Небольшая потасовка в Пайне, только и всего, – уклончиво ответил Бобо.

– Потасовка?

– Именно. Я, Дасти и… и Джубал. Долгая, многозначительная пауза.

– Как раз это я и хотел знать, – спокойно сказал Генри.

– Ничего особенного. Просто Дасти отпустил пару шуточек насчет ангельского лика Джубала, а тот взбесился. Ума не приложу, какая муха его укусила. Я даже не понял, кто победил. Джубал упал первый – он был весь в крови. Но добрался до дома сам. А Дасти пришлось тащить на себе.

– Мне наплевать.

Генри, видимо, бросил на стол какие-то бумаги, Террил услышала, как они шлепнулись на поверхность.

– Тебе известно, о чем я хочу поговорить. В пятницу ночью ничего не вышло.

– Так дело не сделано? – промямлил Бобо.

– А ты будто не знаешь?

– С какой стати я должен знать? Кто мне скажет, кроме тебя? Я ведь не мог его прямо спросить обо всем…

Террил отошла от двери, как только шаги Кэролла приблизились. Высунулась его рука, и дверь плотно закрылась.

Единственное, что поняла Террил: Джубал снова пошел в тот бар, где когда-то встречался со своей темпераментной подружкой, и ввязался в драку.

Террил не могла поверить, что Джубал, ее Джубал, с которым она тайком встречалась, – тот же человек, только что описанный Бобо.

Тот Джубал, которого она впервые встретила в конторе с наручниками на запястьях.

Снег падал и покрывал землю тонкой холодной пеленой. Джубал поднес руку к выключателю, чтобы зажечь свет в мастерской, подавая условный знак Террил.

Но его рука дрогнула и опустилась.

Она наверняка знает, что произошло, почему он не пришел на работу. И если она слышала про потасовку в «Соснах», то непременно нужно все объяснить.

С другой стороны, может, лучше вообще оставить ее в покое. Он приносит только несчастье людям, которых любит.

Мама даже не представляет, чем занимается ее сын, за которого она молилась, пока он был в тюрьме.

И Рила. Когда все только начиналось, он не подозревал, что она будет для него столько значить. Она целовала его, обнимала, а он все глубже и глубже проваливался в яму бесчестия. Он касался ее, зная, что не имеет на это права.

Он был всецело с Генри Кэроллом, которого она ненавидела. Колесом в телеге ее отчима. Движущей силой его проклятого бизнеса.

Он не собирался причинять ей боль. Ему нужно было лишь видеть ее. И она должна была увидеть его. Сейчас. Во всей красе, со следами кулаков на лице. Иначе в среду при всех она просто не выдержит.

Вполне разумная причина для ночного свидания.

Снег продолжал падать, а ветер дул резкими порывами, когда он, наконец, зажег свет. Он смотрел, как снежинки сыпались ему на ноги, и старался сдержать озноб – ребра и без того ныли при каждом вздохе. Впрочем, Джубалу было полезно немного поостыть, его лицо горело от волнения.

Она будет злиться или простит его? Он беззвучно молил ее прийти, звал, шептал имя разбитыми губами.

Он стоял под навесом, прислонившись к дверному косяку, нарочно оставляя в тени лицо и плечи. Ей были видны его стоптанные башмаки, джинсы и фланелевая рубашка в красную клетку.

Наконец они смогли рассмотреть друг друга. Ветер обжег ее щеки и растрепал мех на капюшоне, окаймлявшем лицо. Снежинки ложились ему на ботинки и на скрещенные на груди руки.

Он тихонько повернулся и выключил свет. Они остались стоять в кромешной тьме.

Каждый чего-то ждал.

– Ты пришла, – наконец нарушил молчание Джубал.

– Ты зажег свет, я не могла не прийти, – ответила она тихо.

– Ты, вероятно, знаешь, почему меня сегодня не было на работе?

– Я слышала. Ты устроил драку в «Соснах» вместе с Бобо и Дасти. – Ее голос был холодным и сдержанным.

– Я не хотел нарываться на неприятности, Террил.

– Да, ну?

– В пятницу ночью вышел прокол с доставкой. Бобо один из тех, кто в этом виноват. Я разозлился и пошел его искать.

– Вот удача, он был как раз в твоем любимом кабаке, – заметила она с холодной иронией.

– Я пошел туда, только чтобы встретить его, – возразил Джубал. – А Бэйнбридж был с ним.

Они замолчали. В тишине лишь снежинки продолжали свой медленный танец.

– Я был вынужден драться, – наконец ответил он.

Она сделала маленький неуверенный шаг вперед. Джубал хотел оправдаться, но не стал. У него тоже была гордость.

– Что они с тобой сделали? – Ее голос дрогнул.

– В конце концов, они же меня не убили…

Она шагнула еще вперед и неожиданно дотронулась до его лица.

Джубал чувствовал, как она ощупывала ссадины, слышал ее дыхание, видел блеск глаз, ее холодные пальцы скользили по его губам, подбородку, шее. Какие мягкие и нежные пальцы…

– У тебя не лицо, а кровавое месиво, – прошептала Террил после невыносимо долгого молчания.

– Ничего, все скоро заживет, – пообещал он, стараясь смягчить напряжение. Его ладони сжались в кулаки. Джубал хотел обнять ее, но жилка на виске учащенно забилась, и он отстранился.

– Почему ты не скажешь прямо, что тебя беспокоит, Рила? – тихо спросил он.

Она отвернулась и оглядела пустой двор. «Сегодня вечером ты похож на того, каким я впервые увидела тебя. Видимо, я не знаю тебя. Ты меня пугаешь».

– Ты сильная, Террил. Иногда ты напоминаешь мне свою тетю. И будет здорово, если ты поймешь, что я тоже должен быть сильным. Я должен уметь постоять за себя.

– И драка – единственный способ? – Ее голос дрогнул. Самообладание изменило ей. Террил хотелось расплакаться, глядя на его лицо, представляя, какой жестокой была драка. Ей хотелось возненавидеть его: ведь он вернулся к старым привычкам, а значит, предал ее.

– Тебе наплевать на меня. Тебе наплевать, что я не могу видеть, как тебя искалечили. – Ее голос прервался. – Зачем ты все-таки пришел сюда сегодня, Джубал?

Он повернулся и направился к грузовику.

– Зачем? – крикнула она ему вдогонку.

– По-моему, тебе лучше пойти домой. Там тебя дожидается настоящий джентльмен. Я же буду бродить неподалеку, как бездомная собака, и ждать, когда ты приласкаешь меня.

– Тебя с удовольствием приласкают, – Рила еле сдерживала слезы, – девочки из «Сосен».

Мэгги с суровым видом смазывала антисептиком раны на коже Джубала. Он вздрагивал, но старался не стонать и не морщиться. Лицо болело, пожалуй, больше всего, любое движение разбитых губ вызывало новую волну болезненных ощущений.

– Надеюсь, – сказала Мэгги, убирая бинты, – она этого стоит, малыш.

– Дело не только в ней, – мрачно ответил Джубал.

Мэгги закрыла пузырек с мазью и еще раз посмотрела на его разбитое лицо.

– Тебе повезло, что с утра ты вообще смог открыть глаза. Тебя избили до полусмерти, но вчера вечером ты все равно ухитрился сбежать из дома. Ты должен порвать с этой женщиной, Джубал. Она приносит тебе только несчастье.

Это заявление заставило Джубала снова содрогнуться от боли.

– С какой женщиной? – наконец спросил он.

– С той, ради которой ты по ночам уходишь из дома. Думаешь, я ничего не знаю? Кто бы она ни была, но уже два месяца ты ходишь к ней. Я, конечно, надеюсь, что она хорошая девушка, но уже начинаю в этом сомневаться.

Его лицо, вернее, та небольшая его часть, где сохранилась неповрежденная кожа, вспыхнуло, и он почти выкрикнул:

– Она хорошая, мама. В этом-то вся и беда. Это ей не следует быть со мной…

– Ну-ка объясни, что ты имеешь в виду? Чем ты хуже других парней?

– Мама, – перебил он. – Я не достоин такой, как она.

– Это она тебе сказала? – сухо спросила Мэгги.

– Нет. Но ее семья меньше всего на свете жаждет, чтобы она породнилась с кем-нибудь вроде нас. – Он глубоко вздохнул. – Я, наверное, прилягу. Паршиво себя чувствую. Видимо, опять не пойду сегодня на работу.

Мэгги прошла за ним в небольшую спальню.

– Джубал, это не… ты же не связался с дочкой Лайонела Джонсона?

Он слишком устал, чтобы протестовать, лишь раздраженно взглянул на мать.

– Нет. Почему ты так подумала? Кто распускает подобные сплетни?

Мэгги вздохнула с облегчением.

– Ида сказала, что слышала об этом. – Она колебалась. – Джубал, послушай. Я не вижу ничего хорошего в этой девушке, но, возможно, я многого не знаю. Помни одно, если девушка не хочет принимать тебя таким, как ты есть, – это не то, что тебе нужно.

Сперва совет показался Джубалу нелепым, но вдруг ему стало до боли обидно.

– Звучит неплохо, хотя на самом деле все совершенно не так.

– Ты дрался за нее, а она даже…

– Я же сказал, что нет. Она рассердилась, что я подрался. Может, она вообще больше не захочет меня видеть, – уныло проговорил он, отворачиваясь к стене. – Мне нужно немного отдохнуть, мама.

В среду он встретился, наконец, с Генри Кэроллом.

– Ты пытался подставить меня, – с порога начал Джубал. Кэролл оторвал взгляд от бумаг. Среди массивной мебели, которой был обставлен его кабинет, с дорогими часами на руке и в очках в золотой оправе, он выглядел весьма внушительно. Он казался слишком крупной фигурой, чтобы быть замешанным в обыкновенном воровстве. Но он даже не стал спорить.

– Я слышал, все прошло не совсем удачно? – Он откинулся на спинку стула. – И ты, кажется, пытаешься свалить свою вину на Хекетга и Бэйнбриджа?

– Я всего лишь хочу, чтобы отвечал тот, кто виноват, – тихо сказал Джубал.

– Можешь оставить свои желания при себе. В бизнесе все бывает. Происходят и осечки. Это дельце не выгорело. В следующий раз, если я затею подобное, все обязательно получится. И ты даже не поймешь как. Когда ты мне будешь не нужен, я тебе скажу, а пока, будь любезен, исполняй, что скажут.

В комнате воцарилась мертвая тишина: Джубал слышал голос Розали, доносившийся с улицы, правда, разобрать слова было невозможно.

– Долго я буду вашим рабом, мистер Кэролл? – со злобой в голосе спросил он. – Когда этому придет конец?

– Я же сказал, что сообщу, – спокойно ответил Кэролл. – Я взял тебя, чтобы ты на меня работал. Я закрыл глаза на то, что ты просто исчадие ада. Заруби себе на носу: делай свое дело. И все будет о’кей.

– Возьмите еще, мисс Кэролл, – Чарли Дэнсон, улыбаясь, вручил ей три накладные.

– На что они? – полюбопытствовала Террил.

– На запчасти для ремонта после той проклятой поездки в пятницу ночью, когда за рулем был Джубал Кейн, – ответил Чарли, продолжая улыбаться как ни в чем не бывало.

– Что?

– Кейн попал в туман на обратном пути из Блэк Маунтин. Дверь всмятку, зеркало разбилось. Удивляюсь, как он вообще остался в живых. За последние три года на этом самом месте погибли двое.

Рила стояла как громом пораженная.

– Джубал попал в аварию?

– Любой другой на его месте непременно бы попал, – уточнил Чарли. – Мой отец сказал, что Джубала, должно быть, спасли гены его дедушки.

– Вот бы не подумала. Об Эдди Кейне тысячу лет никто не вспоминал. Он был бутлегером и выпить не дурак, – хихикая, сообщила Розали.

– Этот человек был просто богом за рулем. Любая машина его слушалась. Если бы Джубал не был таким скрытным, я бы вам и еще кое-что рассказал, но не знаю, как он к этому отнесется, – заключил Чарли. – Так что молчу, молчу, молчу.

Террил проводила его взглядом, а потом уже посмотрела на накладные.

– Он мог погибнуть, – сказала она Розали.

– Вполне. Он вел грузовик Бобо. Говорят, Хекетт допустил какую-то оплошность или что-то там недоделал… Из-за этого все и произошло. И из-за этого же произошла потасовка.

– Все равно ему не следовало драться, – заявила Террил, но когда она клала бумаги на стол, было заметно, что руки ее дрожат.

– Над его красивым лицом хорошо поработали, – язвительно сказала Розали. – Разве что мама родная его теперь не испугается… Боже милостивый, пора бы ему и появиться. Два часа уже есть?

Войдя, Джубал молча подошел к своему столу и осторожно опустился на стул, стараясь не глядеть на Террил. Как и Розали, она не могла без содрогания взирать на то, что когда-то действительно было красивым лицом, но сострадание и жалость переполняли ее.

Она украдкой взглянула на него. Розали ошибалась. Не только мать могла смотреть на него с любовью.

– Террил, давно собиралась тебе сказать, – Розали улыбнулась ей. – Чарли Дэнсон из очень хорошей семьи. И вот-вот заканчивает колледж.

Террил отвела взгляд от склоненной головы Джубала.

– Он симпатичный, – сказала она немного удивленно.

– Да. И просил меня заострить на этом твое внимание. Я, разумеется, пообещала, а то он, наверное, замучился ходить сюда по десять раз на дню. – Розали рассмеялась. – Скоро все ботинки стопчет.

Террил покраснела, но вовсе не от слов Розали, а от мысли, что подумает о ней Джубал.

– Я думала, он приходит сюда по делам.

– Милая, с тех пор как Чарли здесь работает, никто не видел его в офисе чаще одного раза в неделю. Пока не появилась ты…

Дверь за Розали захлопнулась, и Джубал стал собирать бумаги. Он был мрачнее тучи.

– Ты не рассказывал мне про несчастный случай, – Террил старалась говорить как можно тише, чтобы не услышал Генри в соседней комнате.

– Что было, то было. Впрочем, ты особо и не спрашивала.

– Джубал!

Он посмотрел на нее и открыл дверь.

– Чарли Дэнсон – милый, хороший мальчик, Рила. Мы одногодки, но знаешь, иногда мне кажется, что я старше лет на сто.

Ноябрьская луна светила ярко, еще подходя к грузовику, припаркованному на обочине, Террил различила его фигуру в глубине кабины. Он сидел напротив окна, вытянув ноги. Слава Богу! Пришел.

Она открыла дверь и забралась внутрь. С минуту они оба молча изучали, как работают «дворники».

– Я не знал, придешь ли ты, и я не знаю, зачем я здесь, – начал он без предисловия.

– Я знаю, зачем пришла я. Сказать, что в понедельник я просто испугалась и к тому же приревновала тебя.

– Приревновала? К кому? – удивился Джубал.

– Ты пошел в «Сосны», к девушке.

– Какой девушке? – тихо спросил он.

– С которой ты был в ночь, когда ограбили лесопилку. Ее твердый и ровный голос заставил его покраснеть.

– Ее там не было, – отрезал он. – А если бы и была, я бы даже близко к ней не подошел. Я тебе это уже говорил.

– Хорошо. Я хотела услышать подтверждение, – сухо сказала Террил.

– Ты многого обо мне не знаешь, Рила. Я не слишком горжусь тем, что было. Но если я расскажу правду, ты только рассердишься. Как в случае с дракой.

Она разглядывала лацканы своего пальто, пытаясь проглотить ком в горле.

– Ты говорил, что люди вынуждены драться, Джубал.

– Да. Но, вероятно, есть люди, которые считают по-другому. Которые и поступили бы по-другому. Например, Чарли.

– Так ты приехал сюда, на ночь, глядя, чтобы поговорить о нем? Ты хочешь, чтобы я пришла к нему завтра, взяла его за руку, или позвала домой, или позволила ему поцеловать меня?

– Нет! – Его голос дрогнул. – Нет.

Она ждала, не двигаясь, пока он, наконец, не взглянул на нее. Она придвигалась к нему все ближе и ближе, так близко, что можно было услышать биение сердца, единственно близкого ей в этой лунной ночи.

– Ты пришел, чтобы услышать, что мне не нужен Чарли Дэнсон. И все те «джентльмены», которыми я тебя попрекала прошлой ночью… – Ее шепот становился все тише и тише. У него такие зеленые глаза, они так сияют в темноте. – Мне они тоже не нужны, Джубал, – закончила она.

– Тогда кто же? – Его губы уже совсем рядом.

Словно снежинка, подхваченная ветром, внезапно и стремительно она прижалась к нему губами.

– Ты, – выдохнула она. – Ты.

Его сопротивление, и без того весьма слабое, было окончательно сломлено. Его руки обнимали ее все крепче и крепче, гладили плечи, шею, волосы, не оставляя ни малейшего шанса вырваться из объятий.

– Не говори мне больше о других мужчинах, Джубал, – страстно прошептала она.

– Ты тоже не говори мне о них, Рила.

Джубал попытался снова найти ее губы, но она уже нежно-нежно целовала его скулы, подбородок, шею, каждую ссадину, каждую царапину. И когда он вздрагивал от прикосновения ее пальцев, у Террил на мгновение захватывало дух. Она осторожно расстегнула ему рубашку и начала приподнимать майку, стараясь не причинить боль. Наконец снятая одежда осталась лежать у него на коленях.

Террил слышала его дыхание, чувствовала, как он сжимает ее плечи. Мягко, нежно, бережно она гладила его загорелую кожу.

– Что же они с тобой сделали, Джубал. – Ее голос был полон жалости, даже при лунном свете на нем живого места не было от синяков и ушибов. – Больно? – Ее пальцы осторожно ласкали его.

Джубал притянул ее голову к себе, и ее холодные губы прижались к его груди. Их сердца бились в унисон.

Наконец она чуть отстранилась, и Джубал легко прикоснулся к ее груди. Террил тут же отпрянула.

Они смотрели друг на друга, пока он искал в себе силы, чтобы заговорить, а она боролась с нахлынувшими на нее противоречивыми чувствами.

– Прости, – наконец сказал он и потянулся за рубашкой. – Я больше так не сделаю. Я не хотел… Черт, все не так! Я хотел, Рила. Ты ласкала меня, и мне тоже хотелось ответить тем же.

– Я поступила так потому, что тебе больно. – Она погладила его по щеке. – Мне пора идти, пока не…

– Не уходи, я не прикоснусь к тебе сегодня, – умоляюще перебил Джубал. – Обещаю.

– Я до боли хочу остаться, – тихо сказала она. – И поэтому я должна идти. Но я прошу, чтобы ты пообещал мне одну вещь, Джубал.

– Я не могу пообещать, больше никогда не драться, если ты опять об этом.

– Нет, не об этом. Обещай, что больше не пойдешь в «Сосны». Там с тобой случаются одни несчастья.

– Рила, посмотри на меня. – Он взял ее за подбородок и приподнял его. – С недавних пор в моей жизни многое изменилось. Благодаря тебе. Я не пойду. Я больше не люблю «Сосны». Все, что я хочу, – быть рядом с тобой, даже если я этого и не заслуживаю.

Террил молча кивнула и смущенно улыбнулась.

– Скрепим сделку поцелуем, но даже такому больному, чур, рук не распускать.

Он тут же послушно спрятал руки за спину.

Глава 20

Дасти вышел на работу в понедельник и сразу же столкнулся с Джубалом во дворе лесопилки.

– Сегодня ты вроде не такой агрессивный, Кейн.

Джубал рассмеялся.

– Нет. А ты хочешь снова драться, Дасти? Тогда начинай.

Стоящие неподалеку мужчины подошли ближе и обступили их тесным кольцом. Дасти посмотрел на Джубала, затем стал рассматривать свои руки с незажившими еще ссадинами.

– Ты упал первый, Кейн. Я победил.

– Это ты так считаешь.

– Я не собираюсь доказывать то, что и так ясно, – громко, но как бы оправдываясь, сказал Дасти и пошел прочь.

А Джубал остался стоять посреди залитого солнцем двора лесопилки. Он не знал, каким образом, но на этот раз он точно победил. Все остальные тоже знали это. Что-то определенно изменилось в отношении к нему окружающих.

Джубал удивлялся, как такая жгучая ночь, подобная той, что он пережил, может послужить чему-то хорошему, но именно так оно и было. Вкалывая в мастерской, он вдруг подумал с надеждой: может, и из него получится что-нибудь хорошее, и тогда, наконец, им с Террил не придется скрываться от людских глаз.

Отношения с ней развиваются так стремительно, что скрывать их становится все труднее. Джубал понимал, что они вот-вот переступят черту, за которую запретили себе заходить. Террил тоже это понимала. Но она не осознавала до конца, насколько он близок к срыву.

Если же она догадывается, то ни в коем случае не должна появляться сегодня на работе. Во вторник ей нечего делать здесь, на лесопилке.

Но как только он сел на свое обычное место, дверь распахнулась, и его сердце учащенно забилось.

На пороге стояла Террил и сбивчиво бормотала что-то Розали насчет недоделанной вчера работы.

– Боже, неужели ты пришла только из-за этого? – поразилась Розали.

Проскользнув на свое место за соседним столом, Террил, наконец, украдкой взглянула на Джубала. Застенчиво и вместе с тем вызывающе. Уж он-то знал, зачем она здесь; чтобы встретиться с ним.

Когда она вытянула длинные ноги и скрестила их, у него кровь закипела в жилах. Террил всегда так сидела, но сегодня он был готов взорваться, словно Везувий.

Как же он хотел коснуться ее стройных икр, гладить их, поднимаясь выше и выше… Джубал с трудом заставил себя вернуться к реальности и поспешил заняться бумагами, но цифры прыгали перед глазами, а буквы никак не хотели складываться в слова.

Когда прошел еще час этой пытки, он не выдержал, захлопнул папку и тихо окликнул ее.

Террил быстро окинула взглядом помещение: дверь в кабинет Генри закрыта, Розали уехала в банк – и только потом посмотрела на него.

– На автостоянке, – его голос звучал настойчиво и даже требовательно.

Они уже давно не встречались там. Террил покраснела и кивнула. Он нежно посмотрел на нее и погладил по волосам.

– Знаешь, что вытворяли твои ноги минуту назад? Больше не вздумай так делать, – мрачно сказал Джубал. – Ты сведешь меня с ума. И я пошлю к черту эту проклятую работу. – Он приложил палец к ее губам и тихо уточнил: – До вечера, Рила.

– Сегодня же не пятница, а только вторник.

– Какая разница? Сегодня ты пришла на работу. Мы оба знаем зачем – нам хотелось увидеть друг друга. По два часа дважды в неделю, черт побери, Рила, неужели мы не заслуживаем большего?

Террил погладила его лицо.

– Да, – согласилась она и попыталась улыбнуться. – Только будь нежным, когда я приду вечером, Джубал.

Он был слишком уставший, слишком истерзанный. Но дал себе слово, что, как только увидит ее, тут же отправит обратно домой. Он найдет для этого причину.

Но это были лишь благие намерения. Он прекрасно знал, что будет на самом деле. Как только появлялась Террил, он становился полной размазней. Когда она забиралась в грузовик, принося с собой холодное дыхание улицы и свой сладкий запах, он понимал, что только полный идиот может отпустить такую теплую и желанную девчонку с блестящими глазами и нежными губами домой к суровой тетке, ненавистному отчиму и умирающей матери.

Террил появилась такая же красивая и оживленная, как всегда. Она быстро прикоснулась к его щеке теплыми губами. – Что с тобой? – спросил Джубал, когда она в третий раз увернулась от его объятий.

– Перестань, – наконец неохотно выговорила она. – Не надо так.

– А как? – рассердился Джубал. – Ты сама этого хотела, – слова его звучали как обвинение. – А теперь, значит, в кусты?

Она ничего не ответила, лишь нервно теребила пальцами шарф.

– Давай немного покатаемся, Джубал, – наконец нарушила она молчание.

– Покатаемся? – непонимающе переспросил он.

– Нас же никто не увидит. Совсем недолго. Вместо того… чтобы сидеть здесь. По дороге поговорим… – Ее щеки залились краской, и она отвела взгляд.

Они повернули к темнеющей вдали реке и вырулили на бесконечную ленту шоссе, уводившую их на север. Единственным источником света в кабине был красноватый огонек приемника.

– Кажется, ты хотела поговорить, – сказал, наконец, Джубал.

– Да. Я и сейчас хочу. Но ночь такая замечательная… Она не стала продолжать. Ночь была холодная, луна все время пряталась за тяжелые, низкие тучи, а ветер угрожающе налетал порывами, словно хотел смести грузовик с дороги в непроглядную темень. Более замечательную ночку просто трудно представить.

– Тогда я скажу, – он внимательно смотрел на дорогу. – О том, как ты сидишь здесь, вцепившись в дверь. Почему?

– Не знаю. – Она чуть придвинулась к нему. Он обернулся через плечо, но обнимать ее как обычно не стал.

– Осторожно, – предупредил Джубал с сарказмом. – Ты можешь оказаться слишком близко, и я могу достать тебя. – Последняя фраза была намеренно двусмысленной.

– Думаю, – тихо сказала Террил, – тебе лучше отвезти меня домой.

Злоба захлестнула его. Ни говоря ни слова, Джубал резко свернул на проселочную дорогу. Поплутав немного, вернулся на шоссе и прибавил газу так, что гравий из-под колес с треском полетел в разные стороны.

Террил поглядывала на его суровое мрачное лицо, и у нее начинали дрожать коленки.

– Послушай, Джубал, я хочу домой просто потому, что у меня плохое настроение. Я устала.

– Ты хочешь домой, потому что боишься, – выпалил он, не отводя взгляда от дороги. – Боишься, что я поцелую тебя, как сегодня на работе.

Джубал вздохнул и полез в карман рубашки за сигаретами. Не успел он достать пачку, как Террил запротестовала:

– Нет. Не кури.

Он открыл пачку.

– Если ты думаешь, что я собираюсь поцеловать тебя на прощание, выкинь это из головы. И курить я буду, когда захочу.

Террил опять отстранилась.

– Хорошо. Тогда, пожалуйста, скорее. Какие уж теперь поцелуи?

– Так я и думал, – пробормотал он и скомкал сигареты. – Я домчу тебя в твой проклятый дом быстрее ветра. Только завтра не строй мне глазки. Мне надоели эти игры. Я устал просыпаться среди ночи и представлять, как я ласкаю тебя, целую…

Господи, что он несет? Он резко замолчал.

– Прекрати, Джубал. Ты действительно пугаешь меня. Но это был не испуг, что-то другое витало в воздухе. Желание, сильное и горячее.

Он, рассыпая проклятия, свернул с дороги около полуразвалившейся лачуги, бывшей в незапамятные времена небольшим магазинчиком. Когда он выключил двигатель и фары, они остались в полной темноте. Только они, да ветер, да их сердца, готовые выпрыгнуть из груди.

– Не надо, Джубал, – пролепетала Террил дрожащим голосом.

– Не надо, не надо, не надо. Только это и слышишь каждый раз, – он отвернулся. – То ты льнешь ко мне, то отталкиваешь…

В ее голосе слышалось отчаяние: он должен понять.

– Я веду себя глупо. Я лишь хочу сказать: Джубал, не надо. Не останавливайся. Ласкай меня, пожалуйста, ласкай меня и…

Ее руки обвили его шею, ее губы искали его рот.

Террил ни разу в жизни так не целовалась. Искорка, загоревшаяся днем, превратилась в огромный костер. Каждая черточка его лица притягивала ее, каждое его движение. Она хотела его, и он сгорал от желания, от прикосновений ее рук и губ.

Когда они разомкнули объятия, оба с трудом дышали. Террил сидела у него на коленях, а его руки ощущали тепло ее плеч под тоненькой розовой блузкой.

Глядя ему в глаза, которые страсть превратила в черные, она прошептала:

– Я люблю твои губы, твои поцелуи и ласки, Джубал. Он застыл в изумлении и долго сидел неподвижно.

– Не говори мне это, Рила. Не здесь. Не сейчас… Я постоянно думаю о тебе и не могу больше выдерживать эту пытку. Я вижу тебя и представляю, как ты выглядишь без этих джинсов. Думаю везде. На работе. Дома. Господи, я не могу сохранять спокойствие, даже когда ты просто пересекаешь двор лесопилки.

Она молчала, обдумывая услышанное. Но даже при тусклом свете видно было, как пылают ее щеки. Она не отвела взгляда и заговорила нехотя и как бы через силу:

– Почему ты не спросишь, что я об этом думаю? Джубал сжал пальцами руль так сильно, что костяшки побелели.

– Я не просыпаюсь ночью, – продолжала Террил. – Я просто сплю. Знаешь, что мне снилось прошлой ночью? Мне снилось, – она прикоснулась к нему, – что мы в поле, светит солнце, я протягиваю руки, как сейчас, расстегиваю тебе рубашку, и она соскальзывает с плеч…

Его сердце забилось сильнее от ее прикосновений, кровь заструилась быстрее, ее дыхание опалило его губы.

– Твоя кожа была золотистая и горячая, как солнце.

Он вцепился в ручку двери, дернул с диким усилием, словно хотел вырвать с корнем, и нырнул в холодную мглу.

– Джубал!

Он застыл на месте, в нескольких шагах от машины.

– Что ты со мной делаешь? – простонал Джубал и с силой засунул руки в задние карманы брюк. – Тебе, наверное, весело. Думаю, многие девчонки так развлекаются. Но мне это не нравится, Рила.

– Джубал, – еще раз повторила она.

Он нехотя обернулся. Террил тоже вылезла из грузовика и стояла рядом с дверью. Джубал в тусклом свете различал лишь ее тонкий силуэт.

– Ты сказал, что мне нечего бояться. Я верю тебе, Джубал.

С минуту Террил молча стояла, и он даже на расстоянии мог слышать ее прерывистое дыхание. Вдруг она закрыла лицо руками и разрыдалась.

– Я не знаю, что со мной, – всхлипывала она. – Я на самом деле не понимаю. Иногда я просто ненавижу тебя, Джубал Кейн, потому что ты имеешь надо мной такую власть. У тебя были другие женщины… А я хочу, чтобы первым мужчиной был тот парень, за которого я потом выйду замуж.

Она говорила сбивчиво и страстно. Наконец снова наступила тишина. Джубал нарушил ее. В его голосе слышалась решимость.

– Рила, посмотри на меня, – ветер уносил его слова в сторону.

Он медленно стянул куртку и положил на землю, не обращая внимания на ее удивленный взгляд. Затем начал расстегивать старую фланелевую рубашку. Она соскользнула с плеч и присоединилась к куртке. Казалось, это тянулось целую вечность.

– Я… я боюсь, – прошептала она дрожащими губами.

– Не бойся, – сказал Джубал тихо. – Ты хотела посмотреть на меня. Что ж, смотри…

Не отводя от нее глаз, он взялся за нижний край майки, одним ловким и быстрым движением стянул ее через голову. Ветер обдувал его горячее тело. Обнаженный до пояса, он стоял и ждал.

Даже в полумраке Террил видела четкую линию его шеи, стройный торс, гладкие, словно отполированные плечи. Синяки совсем не портили его.

Огненные стрелы желания пронзили ее насквозь. Слишком поздно, чтобы остановиться. Вихрь сегодняшних событий увлек ее – и, значит, она должна довести дело до конца в эту холодную ночь. Его глаза изумрудами светили из темноты. Страх понемногу отпускал ее.

– Ты можешь этого не делать, – начал Джубал, но голос его прервался.

Террил расстегнула джинсы и приспустила на бедрах. Блузка едва доставала до их середины. Затем она по очереди сбросила туфли, которые упали на землю с глухим стуком. Согнув ногу в колене и взявшись рукой за край одной штанины, она сдернула ее, ухватилась другой рукой за дверь грузовика и тут же выпрямилась, готовая проделать маневр со второй брючиной.

Готово. Джинсы у ее ног. Она дрожала от холода и ожидания дальнейшего, но старалась сдержать стук зубов.

Джубал стоял изумленный, не в силах пошевелиться. Больше ему в жизни ничего не нужно, кроме созерцания полураздетой Террил. Она была такая, как он и представлял, стройная, грациозная и желанная.

Он шагнул к ней, наслаждаясь зрелищем, открывшимся ему. Каждый удар сердца отдавал по всему телу: в висках, в горле, в кончиках пальцев. Везде.

– Рила, – прошептал он, наконец, стоя вплотную к ней. Она боролась с вновь охватившим ее страхом. – Ты – лучшее, что я видел в этой жизни, девочка.

Он притянул ее к себе. Прижал лицо к обнаженной груди, чувствуя кожей ее дыхание. Ее дрожь и сжатые в кулаки руки мгновенно охладили его пыл.

Джубал прижался щекой к ее волосам, мучимый сладкой истомой и нежностью.

– Я замерзаю, – пробормотала Террил, прикасаясь к нему губами.

Ему понадобилось время, чтобы справиться с чувствами, прежде чем он смог сказать:

– Пойдем. Пойдем в машину.

Террил уселась на холодное сиденье. Обивка царапала кожу, нога касалась шершавого коврика, лежащего на полу.

Она наблюдала за Джубалом. Он, нагнувшись, подбирал с земли разбросанную одежду. Луна освещала его высокую фигуру, гибкую, как у пантеры. Террил снова представила, как дрожит его шелковистая кожа от прикосновения ее пальцев.

Джубал выпрямился, обернулся, и вспыхнувшее в ней желание смешалось с паникой. Слишком поздно. Она знала: это игра. Опасная игра, и она вступила в нее, потому что его поцелуи и ласки заставляли бурлить кровь, наполняли ее монотонную, скучную жизнь новым смыслом…

Пришла пора платить.

Джубал забрался в грузовик, захлопнув за собой дверь. Наступила тишина, и они остались вдвоем в целом свете.

Террил потянулась к одежде, но он резким движением скинул вещи на пол.

– Сейчас, – прошептал он. Его глаза обожгли ее, Джубал стал похож на хищника. Он чуть приподнялся и придвинулся к ней. Ближе. Еще ближе. Еще. Террил прижалась спиной к двери, больно ударившись о какую-то железяку. Он обнял ее за талию и прижал к себе, чувствуя через блузку тепло нежной кожи.

Наклонившись, он поцеловал ее коленку, медленно, ласково, словно успокаивающе, погладил стройные икры и начал стягивать носки. Его пальцы щекотали ее лодыжки.

Джубал подался вперед, и ее ноги обвили его обнаженный торс. Вдруг он застыл, весь в ожидании, и настолько разительна была перемена – хищника больше и в помине не существовало, – что она поняла: это знак. Он – в ее власти, и за ней выбор.

– Больше всего на свете я хотел этого, Рила, – прошептал он. – С тех пор как я впервые увидел тебя, я хотел, чтобы твои ноги обвили меня. Я хотел тебя.

Она любила его.

Не произнесенные, эти слова были больше, чем просто звуки. Они были правдой. Если бы Джубал был грубым, если бы он пытался заставить ее, она бы остановила его. Но тогда он не был бы Джубалом – с любящим сердцем и нежными руками.

Она раскинула руки, приглашая его в объятия, нашла его губы, и они слились в страстном поцелуе. Его сердце – нет, ее сердце – гулко отстукивало удары. Оно раскрывало ему свою тайну, а он завороженно слушал.

Едва разомкнув губы, они вновь прильнули друг к другу. И опять поцелуй – горячий и долгий. Она гладила плечи и ерошила его волосы. Он просунул ладонь под ее блузку, лаская плечи и спину.

Наконец Джубал перевел дух и принялся целовать ее лицо, снова и снова; глаза, щеки, подбородок, шею. Он откинул назад волосы и прильнул к нежной коже за ухом. Затем дрогнул всем телом и замер.

Целую минуту ни единого движения. Ни жеста. Ни вздоха. Ни слова. Неумолимая и безжалостная тишина. Она тяжело дышала, чувствуя, как его руки крепко сжимают ее ладони.

– Еще одно движение, и я не смогу остановиться, Рила.

Голос разума уговаривал ее закончить эту опасную игру.

Но его объятия были такими сильными, нежными, надежными, что она не могла покинуть их. Террил прильнула к его рту губами, не дав договорить, призывая ответить поцелуем.

Он вздрогнул от этого прикосновения и пристально посмотрел на нее.

– Что ж, пусть будет так, – прошептал он. – Если ты этого хочешь, Рила.

Она дрожащими пальцами начала расстегивать блузку.

– Еще одну ночь я не выдержу. Пожалуйста, Джубал, пожалуйста…

У него внутри все перевернулось, поспешно и неловко он обхватил ее руками и привлек к себе. Самое драгоценное существо, бесценный подарок судьбы. И когда он положил ее на сиденье, руки Рилы обхватили его, а губы едва касались кожи.

Он помог расстегнуть блузку и медленно распахнул ее.

Тело Террил светилось. С головы до самых кончиков пальцев.

– Все будет хорошо, Рила. Потому что я люблю тебя больше всех на свете.

Джубал спустил с ее плеч блузку – последнее препятствие, отделявшее его от нежной груди. Она ждала прикосновения его губ. Он поцеловал ее плечо, другое, скользнул губами ниже.

Террил слышала, как бьется его сердце. Она задыхалась, дрожала от восторга при каждом его прикосновении. Она чуть отстранила его. Его глаза – такие горячие и изумленные, такие счастливые и близкие.

Террил чуть приподнялась, запустив пальцы в его густую темную шевелюру. Лицом к лицу, глаза в глаза.

Джубалу хотелось отвести взгляд, но он не позволил себе сделать этого.

«Мир прекрасен ночью», – подумала Террил. Луна, выползающая из-за туч, ее отражение на грузовике, едва уловимый запах кожи и табака. И он прекрасен – коленопреклоненный перед ней: упрямый подбородок, зеленые глаза, густые черные кудри.

Она дотронулась до его губ. Он не пошевелился. Ждал.

– Я люблю тебя, Джубал. Кроме тебя, мне никто не нужен. И не будет нужен никогда, – услышал он ее прерывистый шепот.

Блузка упала к его ногам. Джубал сжал ее в объятиях и опрокинул обратно на сиденье. Он ударился плечом о руль, но едва почувствовал это. Он ласкал ее шею, целовал плечи и, наконец, сжал губами выпуклый розовый сосок.

В угаре нарастающей страсти Джубал ощутил, как ее пальцы расстегнули «молнию» на его джинсах.

В одно мгновение он содрал с себя джинсы и скинул ботинки, в очередной раз больно стукнувшись о руль.

Когда она задрожала под тяжестью его тела, он погладил ее по голове и чуть приподнял ее лицо, стараясь ни на секунду не забывать, почему он должен быть осторожен.

Для нее все в первый раз: испуг и наслаждение видел он в ее глазах.

Джубал не должен забывать: она никогда этого не делала.

– Тебе может быть больно, – с усилием выговорил он. – Я не хочу причинять тебе боль.

Он осыпал ее лицо короткими поцелуями.

– Ничего не поделаешь, Джубал. Я хочу тебя…

Он прижался ртом к ее губам, ловя каждый вздох, чувствуя каждое движение, успокаивая и лаская ее.

Она вскрикнула и вздрогнула под ним. Джубал замер. Он сделал ей больно.

– Я не знаю, как надо себя вести, – он беспомощно посмотрел ей в глаза. – У меня никогда не было девственницы.

Террил тяжело дышала, прильнув щекой к его ладони.

– Послушай, – он был явно расстроен. – Забудь об этом ненадолго. Мы подождем немного. Часочек. Не обязательно успеть все сразу. – Он откинул волосы с ее лица и облокотился на локоть. – Хорошо?

Но ее глаза горели голубым огнем, а руки притянули его к себе.

– Пожалуйста, Джубал, пожалуйста.

Мгновение он пытался сопротивляться, призывая на помощь рассудок. Но ее губы искали и, наконец, нашли его лицо, и он тут же капитулировал.

Террил дикой кошкой взвилась от его прикосновения, такая неловкая и прекрасная, невинная и неопытная.

– Тихо, тихо, – успокаивающе бормотал он.

– Джубал! Джубал! – Она неистово рванулась ему навстречу, вцепилась в него, и вдруг все вокруг взорвалось, и пламя вспыхнуло в ночи.

– Рила! – он выкрикнул имя, прижал ее к себе, и они закружились в этом пламени, поглотившем их обоих.

Наконец они слились в едином порыве.

Когда Террил начала замерзать, она снова обрела способность видеть и соображать. Она дрожала и прижималась к его теплому сильному телу.

Джубал был рядом, откидывал волосы с ее щек и нашептывал бессвязные слова нежности.

– Я люблю тебя, Джубал Кейн, – сказала она.

– Я тоже тебя люблю. Но ты не будешь жалеть об этом завтра?

– Зачем портить это прекрасное мгновение столь банальным вопросом?

Террил уперлась рукой ему в грудь, силясь подняться. Да, узкое сиденье – не самая удобная постель. Джубал скользнул по сиденью и оказался под ней, а она смотрела на него сверху. Ее волосы закрыли его лицо.

– Помни меня такой, – посоветовала она, улыбнувшись, когда он с видом собственника обхватил ее за талию.

Террил сжала пальцами его горло.

– Я прикончу тебя, – свирепо сверкая глазами, сказала она, – если хоть одна из твоих бывших подружек приблизится к тебе. Никто, кроме меня, не прикоснется к тебе. Никто не посмеет поцеловать тебя.

– Никто, никогда, – смиренно согласился он и крепче прижал ее к себе.

– Кроме меня, – кокетливо выговорила она, вспыхнула и попыталась вырваться.

Но Джубал не собирался легко сдаваться.

– Кроме тебя, – покорно ответил он, и Террил утонула в его объятиях и поцелуях.

Глава 21

Следующий день принес взаимные обвинения.

Когда Джубал проснулся, мысли путались у него в голове, но факт оставался фактом – он овладел такой девушкой, как Террил, в холодном грузовике, на жестком и неудобном сиденье, вот так просто, грубо и даже не сказав, что готов на ней жениться.

При этой мысли он рывком сел на постели.

Да, это было именно так. Так типично для него – неотесанного, примитивного, недалекого парня, сына Мэгги Кейн. Близкие отношения с женщинами он почему-то всегда связывал с браком. Даже когда имел дело со шлюхами из «Сосен» или просто случайными девчонками. Где-то в подсознании жила мысль, внушенная воспитанием, что близкие отношения между мужчиной и женщиной ведут к браку.

Помня эти слова матери и еще историю скоропалительной женитьбы брата, он вел себя достаточно осторожно в отношениях с женщинами. Старался убедить себя в том, что у него нет перед ними никаких обязательств, и это облегчало жизнь. Но все это было тогда, в той жизни, до того, как он встретил Террил.

И теперь он был опять в плену у этих же мыслей. И избавиться от них он не мог. Он любил Рилу. Хотел ее.

Но ей предстоит еще год учиться в колледже. Что же он наделал?

Он не находил себе покоя и все время думал и думал об этом.

Прошлой ночью Террил не понимала, что она творит. Поддалась влиянию момента, страсть затмила на какое-то мгновение рассудок.

Сегодня утром, совершенно очевидно, она придет в себя и возненавидит его, когда поймет, что произошло. Подумать только, он и Террил Кэролл. Как могло прийти ему в голову, что он мог бы на ней жениться? Смех, да и только.

Заниматься любовью в грузовике – это как раз его уровень! Как посмел он поступить так по отношению к такой девушке, как Рила?

Боже мой, только бы она его не возненавидела.

«Всем мужчинам нужно только одно, и они найдут миллион способов добиться этого», – так всегда говорила миссис Дентон своим воспитанницам.

«Прошлой ночью Джубалу даже не надо было пытаться придумывать что-то», – с горечью подумала Террил. Она фактически сама бросилась в его объятия. Интересно, как теперь он будет к ней относиться? Наверное, станет избегать.

Она зарылась головой в подушку, закрыла глаза и увидела перед собой его лицо, услышала его голос. Почувствовала его руку, касающуюся ее. Нет, так притворяться было невозможно. Она этому не верила.

Джубал стоял на стоянке машин, когда она прошла мимо. Не сводил с нее глаз. Ждал, когда она посмотрит на него.

Но она не посмотрела. Тогда он побежал за ней, быстро пробираясь между автомобилями. Поблизости находилось несколько человек, но для него это теперь не имело никакого значения. Он должен был поговорить с ней.

Когда он поравнялся с Террил, она искоса взглянула на него. Лицо ее залилось краской.

– Привет.

– Доброе утро, – сказал он. – С тобой все в порядке? Террил еще сильнее покраснела.

– Все замечательно, – с вызовом произнесла она и, резко отвернувшись, быстро поспешила к конторе.

В офисе она вела себя сдержанно, хотя пятна на щеках выдавали ее внутреннее волнение. Когда же Джубал передал ей записку, в которой просил прийти на автостоянку, она молча кивнула головой.

«Как смотреть в глаза мужчине, с которым накануне ты была близка?» – в который раз Террил задавала себе один и тот же вопрос, вспоминая события предыдущей ночи. Впрочем, ждать ей этого момента осталось недолго.

Джубал стоял у своего грузовика.

– Ты опоздала, – довольно резко сказал он.

– Я вовсе не хотела приходить! – Ее самолюбие было уязвлено.

– Не хотела приходить? Но почему?

– Из-за того, что произошло между нами вчера. – Теперь она сказала все. – Я не готова повторить это снова, Джубал.

– А я тебя об этом и не просил. Но мне показалось, что тебе было хорошо. – Его мужское самолюбие было задето.

– Да, было хорошо. Но для меня все это имеет очень большое значение. И надо подождать некоторое время. Пока я не разберусь в своих чувствах…

– Я тоже не хочу, чтобы это было так, как вчера, – сказал Джубал. – Такая девушка, как ты, и в грузовике. Рила, я просто ненавижу себя за это. Это не должно было быть так, особенно в первый раз. Но я в какой-то момент потерял голову, – с болью и сожалением произнес он.

Террил почувствовала облегчение, на душе у нее стало спокойнее. Значит, он, так же как и она, тогда не смог совладать со своей страстью.

– Есть одна вещь, которую мне надо сказать тебе, но я не знаю как… – с несчастным выражением на лице сказал Джубал. – Но ты должна знать.

Террил откинула со лба волосы и насторожилась.

– Может так произойти… О Боже, каким я был идиотом вчера. Я… я не мог… Понимаешь, Рила, ты могла забеременеть, – выпалил он.

Джубал был ошеломлен ее спокойствием и с изумлением смотрел на нее.

– А если и так? Это что, впервые, когда в результате близости двух людей появляется ребенок? – она изо всех сил хотела казаться беззаботной.

– Что-то я не пойму… – неуверенно пробормотал он. – И ты не имеешь ничего против ребенка?

– Это зависит…

– Зависит? От чего?

– Зависит от тебя. Ты же в любовных делах имеешь большой опыт. А что ты скажешь, Джубал, если у нас будет ребенок?

Он даже не нашелся, что ответить на это.

– Вчера ты говорил мне, что мы с тобой навсегда, – напомнила Террил.

Джубал глубоко вздохнул:

– Рила, я все время об этом думаю. Может быть, вчера произошло то, о чем ты будешь сожалеть… Наверное, это всегда случается с девушками в первый раз…

– Иными словами, ты хочешь сказать, что ты меня больше не хочешь? – задыхаясь от гнева, спросила Террил.

– Я хочу, чтобы ты все хорошенько обдумала, – продолжал он с упорством. – Я же Джубал Кейн из Салливан Риджа. Ты понимаешь, что это здесь значит? Я был в тюрьме, я работаю на лесопилке. Я не из твоего круга.

– Ты думаешь, что эти все наши встречи, все было ошибкой? – с угрозой в голосе произнесла Террил. – Почему же ты тогда не оставил меня в покое, Джубал? Тогда, когда я верила всему, что о тебе говорили? Почему же ты проводил со мной столько времени, доказывая, что все вокруг не правы? – Она яростно ударила его кулаками в грудь.

– А когда закончится эта история с твоей матерью, – с упорством продолжал Джубал, словно не замечая ее гнева, – буду ли я тебе нужен? Захочешь ли ты меня тогда? Мне до черта надоело прятаться по ночам. Я хочу идти с тобой открыто рядом по главной улице…

– Ты что же, считаешь, что я использую тебя? Ты думаешь, я решилась с тобой на такое только потому, что искала утешения в те дни, когда моя мать умирает? Ты знаешь, что для меня значит то, что было между нами вчера?

– Послушай! Подожди, я же этого не сказал, – пытался как-то оправдаться Джубал. – Я же совсем не это имел в виду. – Он схватил ее за руки.

– Хорошо, – сказала Террил, безуспешно пытаясь вырваться, – тогда скажи, что ты имеешь в виду, мистер Кейн.

– Ты можешь постоять спокойно хоть минуту? – рассердился он, еще сильнее сжав ей руки. – Стой спокойно и слушай меня, черт бы тебя побрал!

Тряхнув головой, Террил посмотрела Джубалу прямо в глаза. Ее взгляд выдавал ее душевное состояние, и у него стало легче на душе.

– Я готов все сделать так, чтобы было лучше тебе.

– Ты любишь меня? – еле слышно спросила она.

У Джубала не было сил ответить.

– Отвечай же! Ты любишь меня? Ты же мне это говорил вчера ночью?

– Да.

– Вот ты сейчас сказал, что если будет ребенок, то ты будешь его отцом. А я, Джубал, что будет со мной?

– Я буду делать все, что должен делать мужчина по отношению к женщине, которую он любит. Кроме…

– Кроме того, чтобы стать ее мужем?

– Ты не можешь выйти за меня замуж. – Было видно, как тяжко ему произносить эти слова. – Ты даже не представляешь себе, как я мечтаю об этом. И я хочу тебя, но я кляну себя за то, что позволил этому вчера случиться. Я очень сожалею по этому поводу.

Опять наступило тягостное молчание, которое первой нарушила Террил.

– Ты прав, – она перевела дыхание. – Ты прав. Жениться на мне ты не можешь. Ты все измеряешь нравами этого городка. Своими собственными комплексами. Ты не веришь в себя, в свои силы. Какое тогда все имеет значение? Если бы ты захотел, я бы была твоей женой. Ты заставил меня поверить в тебя. И кто знает, чего бы ты смог добиться, если бы ты верил в себя?

Она резко повернулась и побежала в сторону лесопилки, и только тогда Джубал вышел из оцепенения.

– Нет, Рила. – Он побежал вслед. Догнал ее и схватил за ворот куртки. – Ты не знаешь всего.

– Я больше ничего не хочу слышать, Джубал. И перестань понапрасну переживать. – И добавила грубо: – Тебе пора повзрослеть!

Джубал отшатнулся, словно получил увесистую пощечину. Не говоря ни слова, он с силой дернул Террил за пальто, она от неожиданности вскрикнула и чуть не упала, но он поддержал ее и крепко прижал к себе.

– Знаешь что, Террил Кэролл, – грозно сказал Джубал, – в первый раз в своей жизни я встречаю женщину с таким противным языком. – И схватил ее рукой за подбородок. – И знаешь еще что? Я знаю, как заставить тебя замолчать. Все лучше, чем осыпать меня проклятьями.

Она попыталась, было возразить, но Джубал лишил ее этой возможности. Он с силой прижал ее губы к своим так, что она чуть не задохнулась. Он крепко обнял ее руками за талию и притянул к себе, не давая ей пошевельнуться.

– Ну, вот и все хорошо, – сказал Джубал и посмотрел на нее. – Ты сказала… Ты сказала, что если бы я захотел, то ты бы стала моей женой. Забудем все, что мы наговорили еще. Итак, Рила, ты выйдешь за меня замуж?

И она ответила: «Да».

От переполнявших его чувств мысли путались в голове у Джубала.

– И если я постараюсь сделать все возможное и докажу, на что способен, ты всегда будешь со мной?

– Я всегда буду воспринимать тебя таким, как ты есть, – с дрожью в голосе произнесла Террил, с трудом сдерживая слезы, и стала покрывать долгими нежными поцелуями его лицо, губы, шею.

Некоторое время Джубал молчал, сжимая ее в своих объятиях, и потом торжественно, как клятву, произнес:

– Я докажу тебе, Рила, что я способен на многое. Есть только одна вещь, в которой я должен разобраться. Но к нашим отношениям это не имеет никакого отношения. Тебе никогда не будет стыдно за меня, Рила. Я тебе это обещаю!

Глава 22

Джубал автоматически выполнял руками все, что требовалось для сборки двигателя. Мысли его были заняты другим.

Джубал понимал, что ему надо продолжать работу в мастерской, если он хочет остаться на свободе. Но в глубине души он поклялся, что это последнее задание Кэролла, которое он выполняет. Он вспомнил свет в глазах Террил предыдущей ночью и яркое восходящее солнце утром. Да, это последний мотор, собранный его руками. И он все сделает на совесть. И еще он постарается, чтобы никто больше на лесопилке не собирал два оставшихся мотора, которые предстояло отправить через девять дней. Но как это сделать?

Самым простым было пойти к Неду Стэндфорду и рассказать ему всю правду. Но Генри Кэролл был уважаемым и влиятельным человеком. Сможет ли Джубал доказать свою правоту? Вряд ли шериф поверит какому-то Кейну.

Хуже всего было то, что если он обратится в полицию, то нарушит негласный закон, царивший у людей, среди которых он вырос, которые привыкли решать свои проблемы сами, не прибегая к услугам властей.

У Джубала все холодело внутри, когда он думал о предстоящей схватке с Генри Кэроллом. Ведь тот запросто может засадить его в тюрягу.

Но после того, что он пообещал Риле, пути назад не было.

И, закончив работу около полудня в субботу, Джубал зашел в телефонную будку в тихом уголке Бетела и трясущейся рукой набрал телефон офиса Стэндфорда.

– Шерифа сейчас нет, – ответили ему. – Он уехал и вернется не ранее чем через две недели. Я его замещаю сейчас. Это говорит Малоун.

Малоун… Джубал повесил трубку. Неужто стоит говорить с таким барахлом, как Малоун?

В два часа дня Джубал уже стучал в дверь фургончика, в котором жила Лили Клейберн. Звуки, доносившиеся изнутри, свидетельствовали о том, что его обитатели смотрят телевизор.

Позади фургончика зарычала, а потом залаяла собака.

Бобо был дома. Работа уже закончилась, а идти на Пайн было еще рано. Конечно, начать с ним разговор было делом рискованным. И довериться ему – тоже. Но у Джубала не было другого выбора.

– Джубал! – Лили испуганно сжала ручку двери.

– Мне нужен Бобо.

– Если ты пришел, чтобы опять подраться…

– Кто там, Лили?

Но прежде чем она успела ответить, появился Бобо. Волосы на его голове стояли торчком, как иглы дикобраза. Одет он был в белую майку и мешковатые брюки. При виде Джубала Бобо заметно помрачнел.

– Что тебе надо?

– Я хочу поговорить с тобой.

– Ты сто раз мог поговорить со мной на лесопилке за это время. Ну и зачем ты пришел?

– Я считаю, что ты кое-что мне должен.

– Я должен тебе? – Бобо недоверчиво хмыкнул.

– Именно так. Давай выйдем и поговорим на улице!

– Нет необходимости. Лили знает все, что ты хочешь сказать.

– Это кое-что очень личное. В основном по поводу Кэролла, – и, взглянув еще раз на Лили, Джубал попытался закрыть дверь.

– Я никуда отсюда не уйду, – твердо произнесла Лили. – Ты даже и не думай, Бобо.

Бобо устало пожал плечами.

– Тогда тебе придется выслушать меня. Когда-то я считал, что мне следует держать язык за зубами. Но когда меня задержали из-за второго ограбления на лесопилке, тогда ты вступился за меня даже до того, как тебя об этом спросили. Меня отпустили, потому что у меня было алиби. И ты был одним из тех, кто его подтвердил. Ты сказал, что мы вместе поехали в «Сосны», где и пробыли до полуночи вместе.

– Да, но я же защитил тебя, что тебе еще надо? – мрачно спросил Бобо.

– Да, это так. Но это все вранье. Я, ты и братья Делани, правда, играли в бильярд в задней комнате до одиннадцати часов. Потом ты сказал, что на минутку выйдешь. И знаешь, что? Тебя не было около часа. Может быть, остальные ребята были слишком пьяны и не заметили этого. Но я все видел.

У Бобо затряслись руки. Наступила тишина, которую вдруг нарушили громкие крики и свист болельщиков – по телевидению транслировали футбольный матч…

– Я задержался, потому что разговаривал с…

– Нет, – Джубал прислонился к двери. – Ни с кем ты не разговаривал. Потому что, когда около полуночи я вышел, чтобы взять пальто, которое оставил у тебя в кабине, грузовик стоял в другом месте. И капот его был еще теплым. А ты в это время был уже внутри и рассказывал всем о какой-то женщине, которая к тебе прицепилась. А я никакой женщины поблизости не заметил.

– Откуда ты можешь знать? – Бобо занял наступательную позицию, хотя по всему было видно, что он очень нервничает. Глаза его бегали. – Да ты, кроме этой девчонки Джонсон, вообще никого не замечаешь. Ты и вышел на улицу, чтобы уйти с ней. Ты думаешь, мы не знали, с кем ты…

– А мне плевать, что вы знали. – Джубал не сводил с него глаз. – Факт остается фактом. Ты не был моим алиби в ту ночь. Это я был твоим алиби. А братья Делани так и не поняли, что тебя долго не было, поэтому они тоже являются для тебя хорошим алиби.

Лили начала тихо всхлипывать.

– Именно ты еще раз пробрался ночью на лесопилку. Ты, а не я. – Это было утверждение, не вопрос. Джубал был слишком уверен в этом. И выражение на лице Бобо было доказательством того. – Потому что на сиденье твоего грузовика под моим пальто я обнаружил карманный фонарик. Такой черный, с золотой полоской на боку. В тот же день я его видел на столе у Кэролла, когда клал туда бумаги.

– Лили, поверь, я ничего не взял. Клянусь тебе в этом. – Бобо подошел к дивану, на котором она сидела. – И ни с какой женщиной я не общался. Ни в ту ночь, ни вообще на протяжении целого года.

Лили отодвинулась от него и забилась в угол дивана.

– Это все было подстроено, – сказал Бобо и, повернувшись к Лили, умоляющим голосом добавил: – Я делал это по заданию Кэролла.

– Видишь, он не оставляет тебя без работы, – язвительно отметил Джубал. – Как я уже тебе сказал, ты мне кое-что должен. Мне необходимо знать одно – ты сказал, что он прячет бумаги. Где именно?

– Послушай меня, – взмолился Бобо. – Этот сукин сын обворовал собственную лесопилку. Вернее, заставил меня сделать это. В тот день он показал мне сейф в конторе лесопилки и как его открывать. Той ночью, когда я проник туда, он уже сделал так, что словно бы вор повредил электропроводку. Поэтому мне нужно было только открыть дверь, войти в офис и открыть сейф. В его столе, на панели есть голубая лампочка. Она загорается, когда отключается сигнализация. Поэтому я должен был отключить ее и смыться. Что я и сделал. Я ничего там не взял. А Кэролл в это время сидел со своей женой и сестрицей дома. Она для него – прекрасное алиби. Когда я открыл сейф, там не было ни денег, ни документов.

– Это неправда, – устало, но уверенно произнес Джубал. – В конце рабочего дня я принес ему бумаги. На столе лежали запечатанные пачки денег. В конторе уже никого не было. Он всегда убирал все в сейф. Через десять минут я видел, как он уехал. В руках у него ничего не было. В тот день я работал допоздна – мне надо было все закончить. Он больше не возвращался, а Тэнди Кэролл сказала Стэндфорду, что он был дома, когда взвыла сирена.

– Да нет, ты меня не понял, – возразил Бобо. – У него есть еще один сейф. Это тайник в самом офисе. Там он все и хранит. Ты хотел знать это?

– Какой тайник? – У Джубала было желание наброситься на Бобо и трясти его до тех пор, пока он не расскажет все, что знает.

– Я думаю, он находится где-то в стене. Один из проводов сигнализации проходит по полу к нему. И я думаю, что именно туда он положил деньги. Я-то открыл сейф, в котором ничего не было. Просто, чтобы они подумали, что грабитель вскрыл именно этот сейф. А потом я побежал по полю к грузовику. Девчонка Кэролл каждое утро так ходит на работу. Грузовик был припаркован рядом с домом Кэролла, у ворот.

Джубал недоумевающе посмотрел на Бобо:

– Это какой-то бред. Здесь что-то не сходится. Я думаю, что деньги взял ты, а не Кэролл.

– Кэролл забрал по крайней мере пятьдесят тысяч долларов из обычного сейфа, – с трудом произнес Бобо. – Я это видел собственными глазами. По страховке он все уже получил. Знаешь, вполне вероятно, что он использовал деньги, полученные по страховке, на покупку частей моторов, которые ты собираешь. Это – грязные деньги. Все равно большой радости они ему не принесут. Голова у него хорошо варит, Джубал. Однажды он сказал мне, что его цель – скопить миллион, а потом показать его Люку. – Бобо перевел дыхание. – У меня тогда от этих слов мурашки поползли по телу. Ведь Люка Кэролла давно нет в живых.

Джубалу тоже стало как-то не по себе.

– Если он ненормальный, – наконец сказал Джубал, – почему же ты продолжаешь у него работать?

Бобо устало опустился на диван.

– По той же причине, что и ты. Кэролл слишком много знает. И если он догадается, что мы что-то замышляем, то сделает все, чтобы нас уничтожить.

На какое-то мгновение Джубал опять испытал щемящее чувство страха. Но он опять заставил себя вспомнить глаза любимой женщины, и они словно прибавили ему мужества.

– Хочешь, я поглажу тебе голубое платье, чтобы ты надела его в церковь? – спросила Тэнди, открыв дверь в комнату, где Террил сидела в кресле-качалке у постели матери. – Утюг у меня уже горячий.

– Прекрасно, тетя. Спасибо.

– И куда ты идешь, Рила? – тихо спросила Кэтрин. На ее бледном, без кровинки лице оставались, казалось, только одни глаза.

– Мне позвонила Джоан Крэтбри. Она пригласила меня на ленч.

– Ты должна выходить куда-нибудь. А Джоан милая девочка… – Кэтрин теребила пальцами уголок одеяла. – У вас с Тэнди такие теплые отношения, и мне порой кажется, что ты – дочь Тэнди, а не моя.

– Я твоя дочь, мамочка.

Террил быстро встала с кресла, подошла к кровати и села на краешек.

– Мама! Я люблю тебя!

Кэтрин смотрела на нее глазами, полными слез:

– Мы столько лет провели вдали друг от друга… Я так мало про тебя знаю… – Она закрыла глаза руками: – Я так не хочу умирать.

Ну, чем могла Террил помочь ей? Как успокоить? Сердце ее разрывалось от боли и отчаяния. Она взяла руки матери и прижалась к ним губами.

– Не надо плакать, мамочка. Я должна рассказать тебе что-то очень секретное. То, что должно остаться между нами.

Я об этом никому не рассказывала, даже Тэнди. Ты помнишь, я тебе говорила об одном человеке? Помнишь? Так вот – он меня любит. А я люблю его. И я собираюсь выйти за него замуж.

Кэтрин притянула дочь к себе.

– Я так хочу, чтобы ты была счастлива, девочка.

– И я буду счастлива.

– Как ты думаешь, а он мне понравится? – задумчиво спросила она.

И сейчас, глядя на восковое, как у куклы, лицо умирающей матери, Террил приняла для себя решение. Никогда больше Генри не будет ею командовать. Она ему этого не позволит!

И хватит скрывать от всех свою любовь.

– Я приведу его и познакомлю вас, – пообещала она матери.

– … Я думала, как лучше тебе это объяснить. Дело в том, что доктор Джонс предложил мне быть постоянно при твоей матери перед смертью.

Джоан замолчала, увидев, как изменилось лицо Террил. Они сидели друг напротив друга за маленьким столиком в гостинице «Вейсайд».

– А это может скоро произойти? Джоан молча кивнула головой.

– У меня, правда, еще мало опыта. Если ты не против, то я соглашусь. Ведь должен же кто-то все время там быть.

– А почему ты решила стать медицинской сестрой? – спросила Террил, стараясь отвлечься от страшных мыслей.

Джоан улыбнулась.

– А это было своего рода вызовом моей семье.

– У меня тоже такое случалось.

– Я слышала об этом, – тихо сказала Джоан. – Ты знаешь, когда я решилась на это, то стала себя уважать, и у меня появилась уверенность в себе.

– А в моей жизни все так перепутано. Иногда я себя чувствую счастливой. А иногда мне кажется, что буду тосковать по маме всю оставшуюся жизнь. Я даже чувствую за собой вину, что вот она умрет, а я буду продолжать жить дальше. Пожалуйста, помоги ей, чем сможешь, Джоан.

– Сделаю все что смогу, Террил, – пообещала Джоан.

В понедельник Джубал внимательно оглядел стены конторы и решил, что Бобо, возможно, прав.

Стена отделяла основной офис, где работали Розали и Террил, от личного кабинета Кэролла, и в нее был встроен шкаф длиной приблизительно фута четыре. Проводка тянулась до угла комнаты и исчезала там, а в этом же месте, с тыльной стороны здания, было вмонтировано сигнальное устройство.

Хотя раньше Джубал никогда не сталкивался с сигнальными системами, он решил разобраться в этом. Где-то на этой неделе. Потому что в четверг – День Благодарения. И четыре дня на лесопилке никто работать не будет.

– Что ты хочешь?

Террил стояла рядом с Джубалом, который прислонился спиной к забору, ограждавшему автостоянку.

– Ей осталось жить совсем немного, – уговаривала она, – и я хочу, чтобы мама увидела тебя.

В смятении Джубал покачал головой.

– Я не могу вот так взять и прийти. Что я должен при этом сказать? Ты знаешь, что они сделают? Они найдут причину, и меня засадят в тюрьму, а тебя запрут дома и будут держать до тех пор, пока один из них не умрет от старости. – В голосе его звучала паника.

– Джубал, – Террил взяла его лицо в ладони и заставила посмотреть ей прямо в глаза. – Мы обязаны сделать это, ну, если не на этой неделе, то как можно скорее. Давай перестанем встречаться под покровом ночи. Ты же сказал, что хочешь этого. – Вдруг она засмеялась. – Генри может хватить удар, и тогда тетя Тэнди не пошлет меня назад в Роуз Холл.

– Я очень хочу, Рила, но… Но мне нужно время, чтобы свыкнуться с этой мыслью. Когда ты хочешь познакомить нас?

– Может быть, в этот уик-энд?

– В этот день все будут дома. А мне лучше прийти, когда не будет Кэролла. А в пятницу я, вероятно… – он остановился, не решаясь продолжить дальше.

– Что вероятно?

– Рила! Мне надо кое-что предпринять. Это касается только меня. Я смогу освободиться и тогда почувствую…

– Что-нибудь по поводу твоего условного срока? – прервала она.

– Д-да, – вздохнул Джубал с облегчением. Террил внимательно посмотрела на него:

– Джубал, если ты боишься, то я все время буду рядом с тобой. Ты должен об этом помнить.

Его охватило чувство нежной благодарности, и он крепко прижал ее к груди:

– Это единственное, на что я возлагаю большие надежды.

– У меня полетело сцепление, – объявил Дасти Джубалу. – Надо отремонтировать.

– Хорошо, – Джубал показал на мастерские. – Я только что поставил грузовик на яму. Там тоже есть работа. Поэтому, думаю, тебе лучше оставить грузовик здесь. – Он указал на площадку между конторой и мастерскими. – Я постараюсь заняться твоей машиной завтра.

На красном лице Дасти было написано раздражение.

– И поставь ее подальше от края. Там начинается овраг. Носом к офису. Не дай Бог, так случится, вдруг она покатится и окажется там, на дне.

Дасти рассвирепел:

– Я вожу машину лучше, чем дерусь, Кейн. И припарковывать машину я умею, – и со свирепым видом направился к машине.

Поведение Дасти избавило Джубала от угрызений совести. Дасти хорошо знал свое дело, он поставил машину на склоне, недалеко от здания конторы. И он сделал все, чтобы машина не скатилась вниз в овраг. В любом случае, перед ней было препятствие в виде стены. Именно той стены, на которой находилась сигнальная система.

Но было нечто, чего Дасти совсем не знал, – что кто-то приложил руку к сцеплению его машины и что вся эта ситуация была специально подстроена. А в то время, когда его не было на лесопилке, Джубал влез в грузовик и повредил тормоза.

Но Дасти все же узнал это, и очень скоро – через три минуты, когда огромный грузовик рухнул в овраг со скоростью поезда.

И вдруг загудела сирена…

– Ты что, не понимал, что делаешь? – Кэролл был вне себя от ярости. Волосы его были растрепаны, глаза налились кровью, он весь трясся от злости.

– Да клянусь, что я поставил грузовик на тормоз, – оправдывался Дасти. – Целый день я чувствовал, что есть неполадки. Поэтому и пригнал машину к Кейну. Он же вам объяснил. Я не виноват.

– Это правда, – вмешался Джубал. – Я сказал ему, где лучше припарковать машину. Когда я подошел к ней, она вдруг покатилась назад. Не выдержали тормоза.

– Черт побери, ты что, думаешь, я слепой? – взорвался Кэролл.

Подъехала патрульная машина Малоуна, за ней Фостера. Только они могли отключить оглушающие звуки сирены.

– Клянусь Богом, кто-то из вас заплатит за это! – ревел Генри.

– Я же сказал вам, что это моя вина, – спокойно сказал Джубал. – Так что можете меня уволить.

Кэролл готов был опять разразиться руганью, но, посмотрев внимательно на Джубала, не издал ни звука. Все с любопытством ждали, чем же все это кончится.

– Ты так просто не отделаешься, Кейн, – процедил Кэролл сквозь зубы.

Террил издали наблюдала за их разговором.

«Держись, – хотелось крикнуть ей Джубалу. – Стой на своем. И я уверена, ты победишь!»

Генри оставил Джубала и направился к Малоуну, делающему какие-то знаки руками.

– Мы не можем справиться с этой бандурой, – признался Малоун. – Шериф, может, и знает, как с ней обращаться, но его нет в городе. Вам надо обратиться к тем людям, которые устанавливали ее…

– Я это уже сделал, – оборвал его Генри. – Они говорят, что могут начать работу только в понедельник и что в праздники они не работают. А это значит, что вам придется наведываться сюда каждый час и смотреть, все ли в порядке.

Тут взорвался Малоун:

– Послушайте, мистер Кэролл. Насколько я помню, последнее крупное ограбление в наших краях за последние три месяца было именно здесь. Преступление не раскрыто. Шериф говорит, что ему до смерти надоела ваша лесопилка с ее постоянными проблемами. Я буду наведываться сюда время от времени в течение дня, но Фостер дежурит только ночью. И он может покинуть офис не раньше чем в десять часов, да и то только в экстренных случаях.

– Да, сразу видно, что вы настоящие стражи закона, – язвительно констатировал Кэролл.

– Называйте это как хотите, но это все, что нам положено делать.

– Ты специально это сделал, – Бобо пригладил рукой рыжеватые волосы. Стоя на крыльце своего дома, Джубал затянулся сигаретой и небрежно выпустил дым.

– Почему ты так решил? Это Дасти угробил грузовик. Какая мне от этого польза? Я же чиню все грузовики Кэролла.

– Меня не одурачишь. Ты же вывел из строя сигнализацию. Решил наведаться в кабинет Кэролла? – засмеялся Бобо. – Я знаю, что его деньги тебя не интересуют. Тебе противны темные делишки Кэролла. Я не романтик, как ты, но меня уже тоже тошнит от этой работы. Ты на него вкалываешь несколько месяцев, а я почти пять лет. Хватит с меня.

От волнения он говорил сбивчиво и быстро.

– Я пойду с тобой, Джубал.

Джубал с непроницаемым видом продолжал курить, словно не понимая, чего хочет Бобо.

– Ты, я вижу, повзрослел и поумнел, – Бобо начинал злиться.

Джубал нахмурился и бросил недокуренную сигарету на мокрую траву.

– Может быть. Во всяком случае, я теперь знаю, что ты такой Иуда.

Кровь залила лицо Бобо, и, тяжело дыша, он произнес:

– Допустим, это так. Но я тоже хочу выпутаться из этой трясины. Я хочу помочь тебе получить эти бумаги.

– Ты сумасшедший! Ты что, не слышал, что я тебе сказал? – Джубал повернулся к Бобо спиной, собираясь уйти.

– Ты можешь рассказывать мне все что угодно, – настаивая Бобо. – Но ты должен знать одно. Существует еще одна сигнальная система, и ее ты не отключил. Она скрыта внутри рабочего стола. Кэролл сам показывал ее мне, когда я должен был якобы взломать сейф.

Джубал почувствовал комок в горле, но не подал виду:

– Знаешь что, Бобо? Если тебя так это волнует, то почему бы тебе самому не забраться в кабинет Кэролла? Ты ведь уже это делал…

– Да потому что я не такой рукастый. Забраться я смогу, а отключить эту штуку сможешь только ты. Зато я покажу тебе, где что находится. Ну, возьми меня с собой, – еще раз попросил он.

В ответ на его просьбу Джубал рассмеялся:

– Иди домой, Бобо. У тебя есть Лили, скоро будет ребенок. А ты тут околачиваешься, рассказывая какие-то сказки.

Каждый раз, когда Террил смотрела на Кэтрин, ее преследовала одна и та же мысль – это был ее последний в жизни День Благодарения.

И это ощущалось во всем – в поведении домочадцев, в выражении их лиц, тихих перешептываниях возле ее кровати. Генри выглядел настолько несчастным, что у Рилы не было больше сил находиться в его обществе, и она поднялась в свою комнату.

– Рила! – вскоре услышала она голос Тэнди. – Тебя к телефону какой-то мужчина. Говорит, что твой приятель, но почему-то не назвал свое имя. – В голосе тетки звучало любопытство и удивление.

Удивившись не менее Тэнди, Террил спустилась вниз.

– Наверное, кто-нибудь из университета, – предположила она, беря трубку.

– Рила?

Это был Джубал. Она затаила дыхание и оглянулась, не было ли кого-либо из родственников поблизости.

– Не ожидала тебя услышать, – спокойным голосом сказала она.

– Мне было так странно набирать твой номер. Мне даже пришлось проверить его в телефонной книге.

Он целовал ее, раздевал, занимался с ней любовью, но никогда не звонил ей по телефону.

– Ты сказала, что пора перестать прятаться. Я полагаю, это мой первый шаг.

– Мне это нравится, – одобрила Террил. – У тебя очень красивый голос.

– Да? У тебя тоже есть много чего красивого, – грубовато пошутил он. – Мне надо увидеться с тобой. На лесопилке мы не можем с тобой встретиться из-за патрулей, но я могу подойти к воротам твоего дома. Правда, это достаточно рискованно… – Он замолчал и после паузы продолжил: – Народу вокруг много.

– А ты откуда звонишь?

– Из магазина Иды. Итак, мы увидимся?

– Это что, предложение?

– Предложение я уже сделал. Ты ответила «да», – голос его звучал серьезно.

– Хорошо. В одиннадцать.

Тете Террил сказала, что звонил однокурсник, и поспешила в свою комнату, чтобы избежать дальнейших расспросов.

Не сказав ни слова, Джубал расстегнул на ней легкую куртку и обнял за талию. Крепко прижал к себе, зарылся лицом в ее волосы, и она слышала биение его сердца. Поначалу ей показалось, что Джубал спокоен, но когда он заговорил, поняла, что что-то беспокоит его.

– Наверное, я зря назначил тебе встречу. Наверное, я должен был сдержать себя в ту ночь. Но я не святой. И я не хочу им быть. Я просто очень хочу, чтобы мы были вместе.

Террил внимательно посмотрела на него. Глаза его сверкали, он был полон решимости.

– Я тоже этого очень хочу, Джубал.

– Но есть еще кое-что. Я хочу, чтобы ты верила в меня, Рила. Неважно, что может произойти и, что могут говорить обо мне. Все, что я говорил или делал no-отношению к тебе, все было совершенно искренне. Ты слышишь меня?

Она молча кивнула.

– Завтра ночью я должен кое-что предпринять. Я сам не знаю, правильно ли я поступаю, но это для меня единственный выход. Когда все закончится, у нас с тобой будет все хорошо.

– Но…

– Нет, не надо задавать никаких вопросов. Сегодня мне нужно другое. Ты должна знать, что я хочу быть именно тем хорошим человеком, каким ты меня считаешь, Рила.

Она погладила Джубала по щеке и ощутила его внутреннюю напряженность. Беспокойство. Ожидание чего-то.

– Я верю в тебя, Джубал. И ничего больше спрашивать не буду, – прошептала она.

Войдя в кухню, освещенную лишь слабым светом бра, Террил резко остановилась, увидев сидящего за столом Генри Кэролла.

– Где ты была?

Она почувствовала угрозу в его голосе, отчего старое, казалось бы, забытое чувство страха мгновенно вернулось к ней. Того самого страха, который жил в ней с самого раннего детства и который, как она думала, уже преодолела.

– Вышла погулять, – пробормотала она, закрывая за собой дверь. – Решила перед сном подышать свежим воздухом.

– С каких пор ты полюбила прогулки в полночь? Ну и как ты, не замерзла? – Он поднялся, заслоняя собой свет. – Когда я выходил из дома, было очень холодно. Я наведывался на лесопилку и кого, как ты думаешь, увидел недалеко от дома? Тебя, Террил.

В этот момент из неосвещенного угла кухни раздался шорох, и Террил поняла, что они с Генри не одни.

– И ты была не одна… – прошипел он.

– Перестань играть в эти игры, Генри, – раздался из темноты голос Тэнди. – И включи свет.

При свете ярко вспыхнувшей лампы Террил поразила бледность лица тетки, вопросительно смотревшей на нее. Генри даже не попытался скрыть своего злорадства.

Девушка почувствовала, как кровь застучала в ее висках. «Не бойся, – старалась она себя подбодрить. – Рано или поздно все бы открылось…»

– Сядь, Рила, – голос тетки был строгим. – Ты встречалась на улице ночью с каким-то мужчиной. Неужели у тебя такие знакомые, что тебе стыдно привести их домой? Почему ты встречаешься с этим мужчиной тайком?

– Я делаю это потому, что я так хочу, тетя Тэнди, – безразличным тоном произнесла она, хотя сердце ее при этом бешено билось. – Это мое личное дело. Я уже взрослая и могу вести себя, как мне нравится.

– Только не в моем доме, – Генри не отрывал от нее глаз.

– А это разве ваш дом?

– Ну не надо ссориться, – вмешалась Тэнди. – Мы же не спрашиваем тебя, кто он. Хотя какой настоящий мужчина…

– Я не собираюсь скрывать его имя, – не дала закончить ей Рила и, собравшись с духом, произнесла: – Я обязательно приведу его сюда, чтобы познакомить с мамой. А зовут его Джубал.

В кухне воцарилась мертвая тишина.

– Что? – переспросила Тэнди, словно не поверив собственным ушам.

Генри расхохотался.

– Ты встречалась ночью с Кейном? Этим непутевым сыном Мэгги Кейн? Боже праведный! Боже! Рила, ты соображаешь, что делаешь? Ты имеешь представление, кто он такой? Ты знаешь, что Кейн…

– Его зовут Джубал, – оборвала она тираду тетки. От такой самоуверенности племянницы Тэнди оторопела.

– И сколько времени это продолжается?

– Достаточно долго, чтобы вы смогли нас разлучить, тетя.

– Маленькая шлюха, – злорадно сказал Генри. – Я всегда подозревал, что этим кончится.

– Хватит, – Тэнди метнула гневный взгляд в сторону брата. Потом обратилась к племяннице: – А теперь убирайся. Вон!

Генри ухмыльнулся:

– Не дури, Тэнди. Не надо ее выгонять. Его я прижму к ногтю в понедельник утром. Теперь-то я понимаю, почему он себя так нагло ведет… А ее отправь назад в Роуз Холл.

– Вы никуда меня уже не отправите. Никогда! – воскликнула Террил.

– А лучше всего пусть она отправляется жить к этим Кейнам, – закончил Генри и вышел из кухни, громко хлопнув дверью.

– Но почему именно он? Нет, нет. Можешь не отвечать. Я знаю. Наверное, ты не устояла перед его внешностью, – констатировала Тэнди. – Генри же обещал мне, что на лесопилке будет держать Кейна на расстоянии от тебя, и вот что из этого вышло, – горестно вздохнула Тэнди. – И как хорошо ты его знаешь, Рила? – Щеки ее горели.

– Я знаю, что он честный парень и хороший работник, что его мать…

– Нет, – Тэнди покачала головой. – Ты знаешь, что я имею в виду. Насколько далеко все у вас зашло?

Кровь прилила к лицу Террил.

– Я никому не обязана об этом докладывать. Это касается только меня.

– Я тебя об этом спрашиваю, потому что хочу тебе помочь. Ты еще девушка, Рила? – не унималась тетка.

– Мы были с ним близки, тетя Тэнди. Он у меня первый, я обязательно выйду за него замуж.

– Выйдешь за него замуж?! Тэнди встала, подошла к кухонному столу и дрожащей рукой схватилась за спинку стула, потом опустилась на него, уставившись в пустоту.

– Мне очень жаль, что тебя это так расстроило, но вопрос решен. Я люблю его.

Тэнди повернулась к племяннице:

– Подожди. Послушай, что я тебе скажу. Я никогда не думала, что настанет день, когда мы будем с тобой говорить о Джубале Кейне. Может быть, у него есть свои достоинства, но в округе о нем идет дурная слава.

Террил никогда раньше не видела тетку в таком состоянии.

– Тетя, о чем ты говоришь? Как можно назвать порочным человека только из-за его семьи?

– Ты так считаешь? – возразила Тэнди. – Но твое поведение определяется тем, чему научили тебя в детстве, а этот Джубал вырос рядом со своими головорезами братьями. А чего стоит его никчемный папаша, которого убили в драке? Теперь ты мне разъясни, как он может отличаться от них? Чему он мог научиться у них? Да еще образование, полученное в тюрьме.

Опять наступила тишина.

– Я не собираюсь тебе ничего доказывать, – никогда Рила не чувствовала себя такой безоружной. – Ты должна узнать его. Пожалуйста, давай пригласим его к нам. Поговори с ним. Ты увидишь, как он меня любит.

Тэнди сжала виски руками:

– Террил, мы говорим с тобой о Джубале Кейне. Человеке, который обворовал лесопилку. Который сидел за это в тюрьме. У которого в качестве алиби фигурировала шлюха. Не будь идиоткой! Ты совершила колоссальную ошибку. Но давай не будем больше об этом. Закончили. Тебя трудно в чем-то винить. Это все он. Он с детства испорчен, а ты по неопытности попала в ловушку.

Тэнди ни на секунду не сомневалась в собственной правоте.

– Умоляю тебя, встреться с ним. Я не могу отказаться от него, я его люблю.

Тэнди без колебаний согласилась.

– Хорошо, я встречусь с ним и поговорю. Но после этого разговора ты поймешь, что это за бред. И он тоже поймет. А в понедельник утром Генри уволит его с работы. Об этом уже позабочусь я.

Глава 23

На следующее утро раздался телефонный звонок, нарушивший тягостное молчание в кухне, где завтракали Тэнди и Террил.

Это была Джоан.

– Хочешь, сделаем вместе рождественские покупки? – спросила она. – Сегодня все едут в Нашвилл. Почему бы тебе не поехать тоже?

– Когда я должна быть готова? В десять? – сразу же согласилась Террил, подумав о перспективе провести целый день рядом с Тэнди.

– Великолепно. Предупреди тетю, что рано ты домой не вернешься. Может быть, мы сходим в кино, если, конечно, у нас еще останутся силы.

Террил ответила на вопросительный взгляд Тэнди.

– Это Джоан. Я с ней поеду в Нашвилл прошвырнуться по магазинам.

– Тогда я скажу тебе то, что хотела сказать все утро. Я вчера долго не могла заснуть и все думала. То, что ты была близка с Джубалом Кейном, ужасно, но это уже в прошлом. А вот если ты выйдешь за него замуж, то испортишь себе жизнь навсегда. Если ты думаешь, что, лишив тебя невинности, он обязательно должен стать твоим мужем, то ты ошибаешься, девочка. Лучше тебе выкинуть все это из головы…

– Ты должна свыкнуться с мыслью о том, что я не расстанусь с Джубалом. Как только ты хоть раз поговоришь с ним, то изменишь о нем свое мнение…

– Нет уж. Никогда, – и Тэнди занялась посудой, чтобы прекратить бесполезный разговор.

– Где Бобо? – требовательно спросил он у младшего Делани, стоящего у сверкающего музыкального автомата в углу бара.

– Как всегда. В бильярдной, – лениво бросил тот.

В бильярдной было полно народу, и Джубалу пришлось встать на цыпочки, чтобы найти в толпе Бобо. Тот стоял и что-то увлеченно рассказывал, размахивая кием. Увидев направляющегося к нему Джубала, он остановился на полуслове.

– Ты, кажется, предлагал мне свою помощь, – сказал он тихо.

Бобо шумно перевел дух и положил кий.

– Я жду тебя на улице. У грузовика, – бросил ему через плечо Джубал, направляясь к выходу.

Они проехали по меньшей мере мили три по темной дороге, прежде чем Бобо спросил:

– Почему ты передумал?

– Малоун отправляется домой в шесть. Фостер не покинет офис раньше десяти. Сейчас чуть больше семи часов. У нас достаточно времени, чтобы найти сейф, если ты говоришь, что знаешь, где он находится. Мне нужна помощь, и если все так, как ты мне рассказал, то мы быстро управимся, – объяснил Джубал.

Бобо помолчал, рукавом вытер пот со лба:

– Если мне это поможет выбраться из этого болота, я готов.

Они оставили грузовик у старого резервуара с водой и прошли пешком полмили в темноте.

Справиться с входной дверью было просто – у Бобо был ключ.

А вот войти в кабинет Кэролла оказалось сложнее. Там был непростой замок, и Джубалу пришлось с ним повозиться.

– Да, моя мама вряд ли могла представить меня за подобным занятием, – сказал Бобо, когда Джубал закончил вырезать замок.

– Мы, наверное, попали в кабинет не самым лучшим образом, но что сделано, то сделано, – согласился Джубал.

Фонариком Бобо указал на рабочий стол Кэролла.

– Вот здесь. Я думаю, на то, чтобы отключить сигнализацию, много времени не потребуется.

Внутри ящика стола в правом углу располагалась панель с двумя лампочками.

– Осторожней, ничего не задень, а то нам конец!

Джубал был занят сигнализацией, и ни окружающая обстановка, ни его точная, требующая внимания работа не располагали к разговорам.

– Я сейчас перережу провода, а потом мы уже постараемся найти сейф. А ты следи за лампочкой. Если она вспыхнет, то нам хана и надо будет быстро уматывать.

– Ради Бога, только не ошибись, – взмолился Бобо. Настал момент в жизни, от которого зависело его будущее.

И разве можно назвать преступлением то, что он делал сейчас? Ведь руководствовался он благородным мотивом. И другого выхода у него просто не было. Он ведь хотел смотреть людям прямо в глаза. Хотел быть по-настоящему свободным. Капля пота упала ему на руку с носа. Вот сейчас… Скоро…

– Все, перерезаю провод. – «Боже, помоги мне!» – молил он. Интересно, Бог помогает людям, которые взламывают сейфы?

– Ну, получилось? – сдавленным шепотом спросил Бобо.

– Сработано, – онемевшими губами тихо ответил Джубал. Ему стало так легко, как будто с плеч его свалился тяжеленный груз. – Теперь давай смотреть, где тайник.

– Точно не знаю. Но я видел его не раз открытым у Кэролла. Вон там, – и он показал пальцем в угол.

– Ты уверен?

Бобо подошел и стал шарить по деревянной панели руками. Джубал с нетерпением ждал.

– Черт бы его побрал, – с чувством сказал Бобо. – Был где-то здесь. Я точно знаю.

– Дай я, – Джубал оттолкнул его плечом. А время все шло… Шло… Было уже девять часов и три минуты.

Кончиками пальцев он стал ощупывать каждый дюйм стены перед собой.

– Господи, ну где же? – бубнил себе под нос Бобо. На часах было девять пятнадцать.

Джубал нащупал что-то едва выступающее на гладкой поверхности, нажал, и часть стены медленно поползла в сторону.

– Я думаю, когда мы выберемся отсюда, то не поверим себе, что видели такое.

– Я знал, что тайник где-то здесь, – задыхался от восторга Бобо.

Часы! Они показывали восемнадцать минут десятого.

– Поторапливайся. Нам еще кое-что нужно найти. Джубал взял у Бобо фонарик и осветил им зияющую дыру в стене. Луч сразу же осветил полки по краям тайника.

– Такого мое сердце не выдержит, – простонал Бобо. Деньги! На полках аккуратными стопками лежали запечатанные пачки денег. Сколько их было? Наверное, тысяч сто. Уложенные ровными рядами, по пяти тысяч каждая.

– Кэролл – идиот, что держит столько наличных денег, – прошептал Бобо.

– Может быть, он готовится к какой-нибудь сделке или…

– А может, попросту ему трудно с ними расстаться? Может быть, у него крыша поехала? Вот он сидит и смотрит на эти деньги, перебирает их, пересчитывает, – предположил Бобо, дотронувшись до них рукой.

– Денег мы не тронем, – твердо сказал Джубал. – Нам нужны документы. Где же они?

Но документов не было. Никаких. Ни на одной из полок. На двух стенках полок не было вообще. Они были гладкими, покрытыми стальной обшивкой.

Половина десятого.

«Неужели вся эта работа была проделана напрасно?» – тоскливо думал Джубал, пока изучал правую сторону тайника, а Бобо левую.

Еще пачки денег, три или четыре тысячи.

Но где же бумаги? Неужели надежды рухнут?..

Он посветил фонариком внизу и вдруг заметил, что пол тайника выложен деревом, а в середине торчит металлическое кольцо.

– Отойди в сторону, – приказал он, наклонился и потянул.

– Сигнал не горит, – проинформировал его Бобо, который подошел к столу взглянуть на пульт.

Джубал осветил погреб. Он был большой, глубиной футов шесть. Джубал сел на пол, сначала свесил вниз ноги, а потом спрыгнул.

– Вот где они!

Он торжествовал, разглядев при свете фонарика бухгалтерскую книгу. «Странно, – подумал он про себя. – Этот гроссбух запрятан лучше, чем такое количество денег».

– Вот это именно то, что нам нужно. Здесь записаны все номера серий моторов, которые попадают ко мне в мастерскую. Давай поспешим. У нас осталось совсем мало времени.

Без четверти десять все бумаги были погружены в два больших мешка.

– А деньги? Здесь их столько, что за всю нашу жизнь…

– Нет, – сказал Джубал. – Я не грабитель, несмотря на то, что совершил сегодня. Пусть его деньги остаются у него. Может быть, это утешит его, когда Кэтрин умрет.

Бобо протер то, к чему они прикасались, чтобы уничтожить отпечатки.

Было без десяти минут десять. Джубал напоследок заглянул в погреб и поежился. – Похоже на могилу, – произнес он, и они с Бобо захлопнули крышку.

Джубал опустил окошко машины и вдохнул холодный воздух.

Теперь, когда все было позади, когда было потрачено столько сил, он чувствовал себя опустошенным и уставшим. Бобо каждые пятнадцать минут вдруг начинал смеяться как сумасшедший, наверное, тоже на нервной почве.

– Я надеюсь, мы взяли все, Джубал. Он с ума сойдет, когда не найдет их там.

Вдали показалась неоновая вывеска бара. Было десять тридцать, самое оживленное время, когда сюда приезжали любители весело провести время.

У Джубала было легко на душе, потому что теперь он был свободен. Свободен от Кэролла, грязных его делишек. Теперь он может с чистой совестью смотреть людям в глаза. И самое главное – Террил.

Стоянка была забита машинами, и они с трудом отыскали свободное место.

– Нет, нет! – раздался в тишине истошный женский крик.

– Послушай, крошка! Ты весь вечер сама напрашивалась. Теперь никуда не денешься.

Джубал узнал голос Бобби Делани, грубый и возбужденный.

Опять женщина закричала, и Джубал увидел машину, стоящую под деревьями. Задняя дверца была открыта, и наружу торчали женские ноги.

Послышались какие-то проклятия, потом опять отчаянный вопль.

– Что он там с ней вытворяет? – неохотно спросил Бобо. Джубал узнал большой белый «Бьюик» и рванулся вперед.

– Бобби! – крикнул он. – Отпусти ее!

По правде сказать, ему не хотелось ввязываться в эту историю. Каждый раз, когда он вспоминал о Тесс и о том, что она позволяла себе делать с ним, он испытывал чувство омерзения. Он хотел бы вычеркнуть ее из своей жизни. В объятиях Террил он нашел то, что ему было нужно.

Но все же Тесс Джонсон существовала – своенравная, властная, лишенная всякой морали, привыкшая повелевать мужчинами.

А вот Бобби никогда не церемонился с женщинами. Грубый и примитивный. Сильный и настойчивый.

Когда он увидел их, борющихся и пыхтящих, то понял, что презирает обоих.

– Бобби! Прекрати!

Делани на миг застыл, не поворачивая головы, огрызнулся:

– Проваливай отсюда, Джубал. Ты с ней уже позабавился, теперь мой черед. Сегодня она клеилась ко мне. И мы сами разберемся, что нам делать.

– Не оставляй меня, Джубал! Пожалуйста. Не уходи, – закричала Тесс откуда-то из глубины машины.

– Не дури, – продолжал Джубал. – Я тебе это говорю не потому, что она мне нужна. Кроме неприятностей, Бобби, ты ничего не получишь. Оставь ее в покое. Она пожалуется отцу, а то еще хуже, в полицию, и тебе пришьют изнасилование. Ты не подумал об этом? А это уже пахнет тюрягой!

Бобби не отвечал, и слышны были только отчаянные всхлипывания Тесс.

– Бобби, отстань от нее, – настаивал Джубал.

– Тогда скажи ей, чтобы она сама ко мне больше не подходила и на милю, – взорвался Делани, наконец, вылезая из машины и на ходу застегивая брюки. Волосы его были всклокочены, а лицо исполосовано кровоточащими царапинами. – Она подошла к столику и рукой схватила меня за это место. Сказала, что я…

– Она это делает со многими, – прервал его Джубал. – Иди-ка домой. Посмотри на себя. Она тебя всего исцарапала.

Делани провел ладонью по щеке и увидел кровь на пальцах.

– Чертова кошка, – простонал он и, слегка пошатываясь, побрел в сторону своего грузовика.

А Джубал стоял и ждал. Пока Тесс выберется из автомобиля. Пока хоть немного приведет себя в порядок. Пока не перестанет истерически рыдать.

– Поехали, – скомандовал он.

Но тут Тесс споткнулась и, если бы он не поддержал ее вовремя, упала бы. И тут Джубал понял, что она была мертвецки пьяна. Настолько пьяна, что ничего не соображала. И вдруг ощутил запах ее духов. Как они назывались? Она же говорила! Да, «Наваждение». Каждый раз после свидания с Тесс этот запах постоянно преследовал его. Казалось, с тех пор прошла целая вечность, но вот теперь опять…

– Вставай, – приказал он, тщетно пытаясь поставить на ноги Тесс, крепко прижавшуюся к нему.

– Джу-у-бал. Мой Джубал. А я думала, что он твой приятель…

– Нет у меня здесь приятелей.

– Да, он на тебя не похож… – Тесс посмотрела мутными глазами.

Джубалу даже стало жутко, как он мог когда-то иметь дело с этой шальной девчонкой со спутанными волосами и перепачканным помадой и тушью лицом, которая еле держалась на ногах?

– Он сделал мне больно, – губы ее тряслись.

– Ты же этого сама хотела! Для этого ты с ним и пошла. На его месте мог быть кто угодно. Обычно ты употребляешь мужчин, а сегодня употребили тебя. – Джубал, оттолкнув Тесс от себя, схватил ее за плечи и слегка потряс. – Приди в себя, Тесс.

– Б-больно. Мне больно, – простонала она, упав на капот своего «Бьюика».

Теперь Джубал мог хорошо ее разглядеть – синяк на щеке, рукав красной шелковой блузки разорван.

– Езжай домой, – сказал он. – И больше не появляйся здесь.

– Джубал, – раздался голос Бобо, о присутствии которого Джубал совсем забыл. – В таком состоянии она не может вести машину. А сматываться ей отсюда надо. Да и тебе тоже. Не дай Бог, Бобби что-нибудь придет в голову, а он обозлен. Вот надумает сюда вернуться.

– Влезай в автомобиль, – процедил он сквозь зубы. – Если меня увидят с тобой в таком виде… – И содрогнулся при одной мысли об этом. – Так тебе и надо! – ни на секунду не жалея ее, грубо заключил он. – Бобо! Ты поведешь мой грузовик. Езжай за мной.

– А куда?

– Не имею представления. – Ему все это до смерти надоело. – Тесс, послушай. Да послушай же ты меня! Я отвезу тебя домой, к отцу…

– Нет, ни в коем случае! Только не это. У них сегодня гости… К Джоан… Да, к Джоан. Пожалуйста, Джубал.

– Что сказала Тэнди, когда ты ей позвонила? – спросила Джоан Террил, лежавшую на диване с задранными на подушки ногами.

Промотавшись целый день по магазинам, они приехали домой к Джоан в Таускенд.

– Что Кэтрин себя чувствует нормально, что уже поздно и что она не возражает, если я останусь у тебя ночевать. А где твои родители? – поинтересовалась Террил.

– Они в гостях у Джонсонов. А потом, они живут в другой половине дома. Здесь мои владения. Встречаемся мы только на кухне.

В уютной гостиной было почти темно – горела только маленькая настольная лампа на столике в углу. Шум, раздавшийся во дворе, заставил их вздрогнуть. Девушки затаили дыхание.

– Что это? – испуганно прошептала Джоан.

– Может быть, вернулись твои родители? – предположила Рила.

Джоан тихо подошла к широким створчатым окнам.

– Для них это слишком рано. А потом, они всегда входят в дом с другой стороны.

Теперь они могли отчетливо слышать голоса на улице. Говорили шепотом, но некоторые фразы можно было разобрать.

– … я сделаю все, чтобы ты меня опять захотел… только одну ночь, всего одну ночь… никто не будет знать…

Было очевидно, что ночь проводить с этой женщиной ее спутник не хотел. Но вдруг Террил голос его показался странно знакомым.

– … не отталкивай меня… ну, дотронься, и ты увидишь…

– Хватит. Я пойду. Дальше дойдешь сама. Теперь Террил не сомневалась – это был Джубал.

– Это же Тесс, – вздохнула Джоан с облегчением. – Опять чего-нибудь натворила и боится возвращаться домой.

Она подошла к двери и зажгла фонарь, который ярко осветил дворик, выложенный кирпичом, и парочку, стоящую недалеко от входа. Полуодетая, с растрепанными волосами Тесс Джонсон прижималась к высокому, стройному темноволосому мужчине. «А я-то, глупая, думала, что такого не может быть», – промелькнуло в голове у Рилы.

А он стоял и смотрел на нее своими ярко-зелеными глазами, ничего не понимая. И вдруг, встретившись с ней взглядом, словно ужаленный, рванулся вперед:

– Рила!

«Нет! Все кончено. Разговаривать больше не о чем. Тесс и Джубал! Все ложь. Сплошная ложь. Тетя Тэнди была права».

Не говоря ни слова, Террил повернулась и побежала в спальню мимо ничего не понимающей Джоан, чтобы взять там свою одежду. Больше здесь она находиться не могла.

Чуть не сбив с ног пошатывающуюся Тесс, Джубал побежал вслед за Террил, но его остановила Джоан.

– Ты куда?

– Я должен поговорить с ней и все объяснить.

– С кем – с ней?

– С Рилой… С Террил. – Он был готов оттолкнуть в сторону Джоан и догнать Рилу, но с трудом сдержал себя. – Дайте мне войти.

– Да я же не знаю, кто вы такой, – возмутилась та. – Кроме того, я вижу, в каком состоянии вы привезли Тесс. Да я немедленно должна позвонить ее отцу.

– Я до нее не дотрагивался, – попытался убедить ее Джубал. – Она вела себя так, что ее чуть не изнасиловали возле бара. А я только привез ее, куда она мне велела. Меня вон там в моем грузовике ждет приятель. Поэтому, пожалуйста, разрешите мне войти.

Неуверенной походкой Тесс подошла к входной двери и, обхватив голову трясущимися руками, заплетающимся языком пробормотала:

– Теперь я понимаю, почему ты бросил меня. – Села на порог, прислонившись спиной к косяку двери. – Ты знаешь, Джоан, он сказал мне «нет»! Представляешь, мне?

– А ты считаешь, что все на свете должны потакать твоим желаниям? – с ненавистью произнес Джубал. Эта Тесс действительно приносит одни неприятности. Что подумает теперь о нем Террил? Он должен немедленно объясниться с ней.

– Умоляю вас. Мне надо только с ней поговорить. Но прежде чем Джоан открыла рот, чтобы ответить, на пороге полностью одетая появилась Террил.

– Я хочу уехать домой, – отчетливо произнесла она.

– Рила!

– Ничего не говори мне, Джубал. Того, что я видела, для меня достаточно.

– Я всего лишь привез ее сюда из бара «Сосны»…

– Ты же мне пообещал, что больше не будешь туда ездить.

Джоан, поехали. Если ты не отвезешь меня домой, я позвоню Тэнди…

– Не надо звонить. Я тебя отвезу, – успокоила ее Джоан.

– Я поехал в бар… – глотая слова, пытался оправдаться Джубал.

Рила, откинув волосы с лица, прервала его:

– Ответь мне на один вопрос, Джубал. Когда я в первый раз увидела тебя, твоя спина была вся исцарапана, а на шее красовался кровоподтек. Это все сделала вот она?

– Не имеет значения. Это было так давно. Сегодня вечером…

– Скажи мне, это была она? Неохотно Джубал кивнул головой:

– Да. – Ему показалось, что даже в темноте видно, как он залился краской.

Тесс расхохоталась:

– Наверное, тоже возил тебя в Мэйсон-Пойнт? Небось, трахались на заднем сиденье?

Бледная как полотно, с широко раскрытыми от ужаса глазами, Рила прошептала:

– Ты мне говорил, что должен уладить один вопрос. Сегодня вечером. И что это делаешь ради нас с тобой. Ты это имел в виду? – она указала пальцем на ухмылявшуюся Тесс. – Между нами все кончено! – Террил ринулась вперед, но он успел грубо схватить ее за руку.

– Ты должна выслушать меня, – с трудом сказал Джубал. – Поверь мне. Я ничего дурного не делал. Я люблю тебя. Люблю, – он забыл о существовании Джоан и Тесс. Сердце его разрывалось от боли.

– Я вижу, как ты меня любишь. Наверное, в твоем понимании это и есть любовь, – Террил с презрением посмотрела на него. – Тетя Тэнди была права. Ты порочен до мозга костей. Как и вся твоя семья, Джубал Кейн.

Она стояла так близко к нему, что слышала, как бьется его сердце, и по выражению лица Джубала поняла, что больнее обидеть она не смогла бы.

– Порочен, как и вся моя семья, – эхом повторил он безжизненным голосом, стоя как вкопанный. – Твоя тетка не имеет права говорить такое обо мне. Или о моей семье. Также как и ты.

И не успела Террил опомниться, как он бросился бежать прочь. Куртка его развевалась на ветру.

Бежать за ним? Преследовать? Террил стояла, уставившись в пустоту. Смысла в этом не было – он ее окончательно предал.

– Мне надо домой, Джоан. Немедленно.

Глава 24

Ничто теперь не интересовало Джубала. Ничто и никто.

Мать попыталась узнать, что стряслось, но он отмолчался. Джубал не разговаривал, почти не ел, а в субботу и воскресенье не выходил из дома. В конце концов, когда они сели ужинать в воскресенье, Мэгги отважилась и спросила:

– Она тебя чем-нибудь обидела?

– Я не хочу больше о ней говорить. Никогда.

– А кто она, Джубал?

– Теперь это не имеет никакого значения.

– Может быть, если бы ты мне рассказал, я бы смогла тебе помочь, – робко предложила Мэгги.

Но Джубал отрицательно покачал головой:

– Виноват я. Виноват в том, что поверил в нее.

– Я ничего не могу сказать о женщине, которую не знаю. Но если она тебя любит…

– Нет, – ответил Джубал таким голосом, который сам не узнал. – Не любит.

Террил не плакала.

Сначала, кроме безумной злобы на Джубала, она ничего не испытывала. Значит, это была Тесс! Теперь было ясно, откуда этот след от укуса и царапины на плече. И причиной этой безумной страсти был он, Джубал.

Это было гадко. Мысль о том, что это была именно Тесс, приводила Террил в состояние ужаса. После всего этого с ним была она. Как могла она поверить ему?

Вполне вероятно, что он собирался расстаться с Тесс.

Какой же идиоткой была она, Террил Кэролл, когда серьезно думала о возможности брака с Кейном. Да он же не любил ее! Просто он не способен на это чувство. И правильно она сделала, что обидела его.

– Так вот, что касается этой истории с Кейном, – решительным тоном начала было Тэнди, когда племянница вошла в комнату в воскресенье днем.

– Никакой истории больше нет, – спокойно произнесла Рила. – Ты, тетя, оказалась права.

Ничего не понимая, Тэнди смотрела на нее.

– Я много всего узнала. Больше я не желаю о нем слышать, – голос ее не дрогнул, но на последней фразе она запнулась и замолчала.

С облегчением вздохнув, Тэнди обняла ее за плечи:

– Слава Богу, что ты образумилась. Я очень рада.

Джубал уже был на лесопилке, когда в понедельник утром за полчаса до начала рабочего дня там появился Генри Кэролл.

– Долго длятся праздники, правда, Кейн? – не без иронии спросил тот, открывая входную дверь.

– Да, долго, – мрачно ответил Джубал, глядя на папку в руках. – Мне кое-что надо вам показать.

– Какие-нибудь проблемы с работой? – небрежно бросил Кэролл, направляясь к своему кабинету.

– Можно назвать это и так, – Джубал с интересом смотрел, как хозяин возится с замком, который он открывал два дня тому назад.

Когда Кэролл наконец бросил портфель на письменный стол, он посмотрел на механика:

– Ну? Надеюсь… ничего личного? – в голосе его звучала явная издевка, которую Джубал не уловил, будучи в плену у собственных мыслей. Ему так хотелось покончить с мучившим его вопросом, прежде чем он увидит Террил.

– Я сейчас вам покажу кое-что, – Джубал достал из папки два листа бумаги, испещренных цифрами.

Кэролл снял длинное черное пальто, бросил его в кресло и взглянул на листки.

– Откуда ты это взял? – спросил он ровным голосом, в котором слышалась угроза.

– Из большой бухгалтерской книги в вашем тайнике в стене, – Джубал не сводил глаз с Кэролла. – Это всего лишь один лист. Все бумаги у меня. Все до единой.

Было очевидно, что Кэролл не верит ему. Он метнулся к тому углу комнаты, где был тайник.

– Я перерезал провода вон там, – Джубал старался держаться спокойно, хотя это ему с трудом удавалось.

Как загнанный зверь, Кэролл с ненавистью процедил сквозь зубы:

– Что тебе надо?

Он швырнул скомканный лист в корзину для мусора:

– Ты, наверное, думаешь, что достоин вознаграждения? Может быть, в лице Террил?

Джубал посмотрел на него с удивлением.

– Это тебе нужно? Ты думаешь, я ничего не знаю? Нет, я видел вас вместе ночью.

У Джубала перехватило дыхание.

– Теперь это не имеет значения, – поспешно ответил он. – Между нами все кончено. Она ничего об этом не знает. И не должна знать. И это еще один повод, чтобы вы меня отпустили. И больше не будем об этом вспоминать. Это только причинит ей боль.

– А ты не хочешь причинять Террил боль?

На это Джубал ничего не ответил, но его спокойствие и уверенность в себе бесили Кэролла, сводили его с ума.

– Сукин сын! Ты что возомнил о себе? Ты думаешь, что можешь меня остановить? – прошипел Кэролл.

– Мне нет до вас дела, – решительно ответил Джубал. – Но у меня своя собственная жизнь, и я не позволю вам вмешиваться в нее.

Он был почти у двери, когда услышал:

– Не хватало, чтобы какой-то, какой-то…

– Какой-то Кейн из Салливан Риджа? – опередил его Джубал. – В том-то и ваша беда, мистер Кэролл. Да и не только ваша. Поймите, что я не тот человек, каким вы меня считаете.

– Ты уволен, Кейн, – завопил Кэролл.

– Ну, вот и прекрасно, – невозмутимо ответил Джубал, захлопывая за собой дверь.

На протяжении всего утра Розали с любопытством поглядывала на Террил, которая это видела, но не придавала большого значения, занятая мыслями о том, что ей придется опять встретиться с Джубалом. Когда она появилась на работе, Генри уже не было – он уехал по делам.

Где-то после двух, уже не в состоянии переносить гнетущее ожидание, она отважилась спросить:

– А где Джубал? Он что-то опаздывает. Розали внимательно посмотрела на нее.

– А я-то думала, что вы знаете. Мистер Кэролл сказал, что ему пришлось уволить Кейна сегодня утром. Я всегда предполагала, что найдется повод избавиться от этого парня.

– Уволил? Почему? – с недоумением спросила Террил. Розали слегка покраснела.

– А разве вы не знаете? – спросила она, не сводя с Террил взгляда.

– Понятия не имею.

– Мистер Кэролл сказал, что застукал вас вместе и что терпеть это не собирается.

Его внутреннее «я» рвалось к возвышенному, но существовали еще и обыденные, мирские вещи. Поэтому Джубал, взяв с собой все свои сбережения, отправился в центральный магазин Эдмондса, мысленно повторяя про себя слова Террил: «Я научу тебя тому, как надо одеваться, как разговаривать».

Как ни странно, но теперь сделать это хотел он сам.

Проходя мимо ярко освещенных витрин торгового центра, он опять испытал те чувства, когда был здесь впервые с Террил, крепко сжимая ее руку в своей. Но сейчас он точно знал, что надо купить.

В отделе мужской одежды, украшенном к празднику гирляндой огней, он обнаружил те сорочки, которые Рила тогда выбрала для него.

– Мне нужно вот это, – робко сказал он неприступно-шикарной продавщице, которая привела его в трепет два месяца тому назад.

– Вы уверены, что это именно ваш размер? – спросила дама, глядя на Джубала поверх очков. – И длина рукава нормальная?

– Я не знаю, – беспомощно пробормотал он.

– Не знаете?

Джубал вздохнул и, слегка покраснев, признался:

– Вы понимаете, я никогда не покупал себе одежду. Этим всегда занималась моя мама…

– Боже ж ты мой, – заворковала продавщица. Она вышла из-за прилавка и приблизилась к нему. – Все вы, мужчины, одинаковы, когда речь заходит о покупках, ведете себя, как несмышленые дети. Давайте я вам помогу…

Если б кто знал, каких усилий стоило ему пройти через это испытание! Пойти в кабинку, снять с себя одежду и заняться примеркой. Но пришлось.

С помощью продавщицы он выбрал рубашку, пару брюк и ботинки. И все время Джубал ловил себя на мысли: понравилось бы это Риле?

Оставалась только одна вещь.

– Мне еще нужна кожаная куртка, – объяснил он.

Денег оставалось как раз на ту коричневую куртку, которую они выбрали тогда.

Потратив все деньги, довольный, Джубал вышел из магазина.

В первый раз он надел новую одежду, когда отправился к Хэнку Барлоу в поисках новой работы.

Слезы блестели на глазах у Мэгги, когда она провожала сына.

– Почему ты плачешь, мама? – удивился Джубал. – Тебе что, не нравится, как я выгляжу?

Мать ласково положила руку ему на плечо.

– Просто я вижу… Как ты изменился… Во всем… Я чувствую это всем сердцем.

– О чем ты говоришь? – испуганно спросил Джубал.

– Да нет, в этом нет ничего плохого. Это должно было случиться, раз уж ты начал новую жизнь. Но мне так тяжело расставаться с тобой.

– Но я же иду ненадолго по поводу работы, мам.

– Ты знаешь, о чем я говорю.

Приветливая секретарша сообщила, что мистер Барлоу не сможет принять его до обеда. При этом она внимательно оглядела его с ног до головы, ничего не упустив из внимания. Джубал даже покраснел, уловив одобрение в ее глазах.

«Чем бы заняться?» – подумал он, выйдя из конторы. Его внимание привлекли голоса из большого здания на противоположной стороне улицы. Все было так знакомо. Он в своей жизни видел столько таких мастерских! Бетонный пол, стены, увешанные инструментами. Несколько человек, склонившихся над мотором грузовика, о чем-то громко спорили. Тихо подойдя к ним, Джубал прислушался к их разговору. Он сразу понял, что эти люди ничего не понимают в больших моторах.

– В этом моторе надо поменять сальник.

От неожиданности двое мужчин обернулись и с недоумением посмотрели на незнакомца.

– Я пришел сюда искать работу, но мне все равно надо ждать хозяина, так что могу вам помочь, – сказал он спокойным голосом, но вовремя вспомнил о новой одежде, – или рассказать, как это сделать.

– Еще чего! Буду я слушать неизвестно кого… – начал было один из механиков, но второй прервал его:

– Если ты так много знаешь, делай сам.

Джубал был рад поделиться тем, что он так хорошо знал.

И когда он вернулся в контору Хэнка Барлоу после обеда, то, к своему величайшему удивлению, за рабочим столом увидел того самого человека в грязном комбинезоне, которого он все утро обучал, как разбираться в моторах. Теперь он сидел в кабинете за письменным столом в хорошо сшитом костюме.

– Меня зовут Хэнк Барлоу. Утром я не разобрал вашего имени, – без промедления приступил к делу этот человек.

– Кейн. Джубал Кейн.

На лице босса не отразилось никаких эмоций.

– Вам нужна работа? Понял. У меня к вам два предложения. Место прораба, который бы следил за работой столяров, и старшего мастера, ответственного за оборудование, в распоряжении которого будет находиться четверо человек. Двоих из них вы уже встречали. Конечно, вы слишком молоды для такого рода деятельности, но сегодня утром вы доказали, что кое-что умеете. Поэтому выбирайте.

– Старшего мастера, – невозмутимо произнес Джубал, подавив в себе чувство неуверенности.

Он был счастлив увидеть, как засветились радостью глаза матери, когда он поделился с ней новостью. Но ему так хотелось, чтобы рядом была Террил, чтобы она вместе с ним разделила этот, хоть и небольшой, успех в его жизни.

В ту ночь он не мог заснуть. Но не от переживаний, а от желания. Он хотел ее. Любить ее, ласкать, наслаждаться ее телом. Заснуть с ней рядом и проснуться в ее объятиях.

К пятнице новость уже облетела Ридж. Вечером того же дня ее уже знала и Мэгги. – Джубал, сегодня днем я встретила Иду. Она сказала, что все только и говорят о том, что тебя уволили с лесопилки.

– Меня никто не увольнял. Я сам ушел, я же тебе сказал. Думаю, что Генри Кэролл придумал какую-то историю.

– И он лжет, что застал тебя с его падчерицей? Ошеломленный услышанным, Джубал посмотрел на мать:

– Он никогда не заставал нас в такой ситуации, как ты думаешь. Он просто узнал, что мы встречаемся.

– Так это она?

– Да, – Джубал чувствовал, как сердце его разрывается от боли.

– Я рада, что все позади. Ты слышишь, меня, мальчик? Все Кэроллы наглые и высокомерные. И я счастлива, что ты покончил с ними со всеми.

Он не собирался защищать Рилу, но слова сами вырвались у него:

– Ты не права, мама. Террил совсем не похожа на своих родных…

– Почему же она тебя бросила?

– Она подумала, что я… что у меня связь с другой женщиной. И вместо того, чтобы выслушать меня, она… – Джубал не мог говорить.

– Она повела себя так, как повел бы на ее месте любой из семейки Кэроллов, – закончила Мэгги.

Сил продолжать разговор у Джубала не было, и он вышел на улицу.

В субботу Тэнди решила, что им с Террил следует отправиться за покупками к Рождеству, как это делали все их соседи. Всю неделю она не спускала глаз с племянницы, но Рила была ко всему безразлична и почти не выходила из дома.

К тому же у них всех немного улучшилось настроение, потому что Кэтрин чувствовала себя получше. Почти прекратились боли, дышать стало легче, и они могли спокойно отлучиться из дома, оставив Генри с женой.

Светило яркое холодное зимнее солнце.

– Что бы ты хотела получить к Рождеству? – бодрым голосом поинтересовалась Тэнди, пытаясь расшевелить ее.

У Террил возникло желание ответить тетке: «Джубала», но она передумала и вместо этого произнесла: – Мне все равно.

В городе было много народу. Торгового центра здесь не было. Его заменяли бесчисленные крошечные магазинчики, разбросанные вокруг главной площади и по Гоонд-стрит. Вокруг шумели оживленные жители городка, громко звучала музыка, но Террил не замечала всеобщего веселья.

Неужели целую неделю она не видела Джубала? Неделю отчаяния, боли и тоски. И мыслей только о нем.

Террил уже купила подарки для близких в тот злосчастный день вместе с Джоан. Но все же нашла хрустальный шар с малюсенькими фигурками внутри. Подарок для Кэтрин.

И еще она выбрала подарок для Джубала, когда тетки не было рядом. Шарф ярко-зеленого цвета. Точь-в-точь, как его глаза.

Она была полной идиоткой! Страдать из-за человека, который, кроме неприятностей, ей ничего не принес. Тэнди права: Джубал Кейн – грубый, неотесанный невежа. Да и к тому же неверный. Как и его братья. Дорога у них у всех одна. В ад.

Она вышла из магазина с покупками, и первый, кого она увидела, был Джубал. Только не на пути в чистилище, а идущий спокойно по тротуару центральной улицы Бетеля. Террил настолько опешила, что у нее не было сил пошевельнуться. Она видела его широкую спину, обтянутую коричневой кожей новой куртки. Рядом с ним шла женщина в черном жакете. В ответ на обращенные к ней слова спутница Джубала кивнула ему головой и погладила по плечу рукой.

Это несомненно была его мать.

Женщина вдруг обернулась и взглянула на Террил, которая не успела отвести глаз. Джубал, словно получив какой-то сигнал, тоже посмотрел на нее. Террил охватила паника. Она была готова броситься бежать, но ноги не слушались, и она стояла и смотрела, не отрываясь, на него. Какие же зеленые у него глаза! Террил судорожно вздохнула и отвернулась.

Джубал тихо окликнул ее по имени:

– Рила!

«Ты не должна разговаривать с ним!» – приказала она себе.

Но Джубал уже положил ей руку на плечо, потом другую и не собирался отпускать ее.

– Не трогай меня!

Джубал сжал кулаки и засунул руки в карманы куртки.

– Мне нужно кое-что тебе сказать.

– А вот мне не о чем с тобой говорить, – бросила ему в лицо Террил и, словно лишая его возможности продолжать разговор, спросила: – А как поживает Тесс?

Но, как ни странно, Джубал не удивился ее вопросу. Помолчал и спокойно ответил:

– Последний раз я был с Тесс перед тем, как ты приехала из Роуз Холла. Больше этого между нами не было. Это я и хотел тебе сказать. – Джубал смотрел ей прямо в глаза.

– Разве не на свидание с ней ты отправился тогда, в пятницу, предупредив меня, что тебе предстоит одно дело?

– Мое дело к Тесс Джонсон не имеет никакого отношения. Это касается совсем другого человека. Я бы рассказал тебе, но еще не пришло время.

Террил чувствовала, что ее душат слезы, и она быстро закрыла глаза.

– Я ничего не хочу слышать.

Джубал схватил ее за руку немного выше локтя и повернул к себе:

– Теперь это действительно уже не важно. Как ты и сказала, между нами все кончено. – Рила дернулась, пытаясь освободиться, но Джубал крепко держал ее. – В тот вечер ты не дала мне ничего объяснить. Но сейчас я скажу. Я поехал с Бобо к «Соснам», чтобы забрать его грузовик. Там Тесс пытался изнасиловать мужчина. Они оба были пьяны. Я выволок ее из машины и отвез к Джоан, потому что она боялась показаться на глаза отцу в таком виде.

Террил смотрела мимо него на витрину магазина, где три ангела из папье-маше радостно улыбались ей. Они мешали прохожим и стали привлекать внимание любопытных.

– Ты веришь мне? – спросил Джубал.

Ответа не последовало. Слезы, которые она упорно сдерживала целую неделю, рвались наружу.

– Хотя теперь это не имеет значения. Потому что можно забыть про Тесс, но то, что ты сказала… – Джубал отпустил ее. – Ты сказала мне тогда, в ту ночь, что веришь в меня. Ты заставила меня поверить в собственные силы. Но все оказалось враньем, – его лицо исказилось от боли. – Как только на нашу долю выпало первое испытание, ты первая отвернулась от меня, даже не выслушав объяснений. Теперь все изменилось, Рила. Я уже не тот. И я перестал верить в тебя.

– Террил! – по тротуару к ним спешила Тэнди. Террил смотрела вслед удаляющемуся Джубалу, чувствуя, как ее сердце разрывается от боли и горя.

Вечером того же дня, когда они остались наедине, Кэтрин спросила дочь:

– Мне кажется… что с тобой что-то происходит. Террил в смятении посмотрела на мать. Рыдания душили ее, но ей не хотелось огорчать Кэтрин своими проблемами.

– Тебя что-то беспокоит? – настаивала мать. – Скажи мне, что случилось?

– Мы расстались, мама, – прошептала Террил. – Я сильно обидела его, и он… – Она опустилась на край кровати рядом с матерью. – Я любила его.

Она чувствовала, как Кэтрин гладит ее по голове. Прикосновение ее руки было таким легким, совсем невесомым.

– Ну почему это произошло? В чем я виновата? – сдерживать себя она больше не могла.

– Не вини себя, Рила. Любовь творит чудеса. И если… если он действительно любит тебя, то вернется.

– Я верю тебе, мама, – вытирая слезы, сказала Террил. – Ведь любовь вернула мне тебя… Я не хочу, чтобы ты умирала, – чуть слышно прошептала Террил. – Я люблю тебя, мама.

Лицо Кэтрин просветлело, и она откинулась на подушки:

– Я боялась… что ты никогда не произнесешь этого. Никогда не бойся любить, Рила, даже если это очень больно. Любовь – это… все, что имеет значение, когда приходит время умирать…

– И она творит чудеса, – Террил с горечью повторила слова матери.

Глава 25

В следующую субботу неожиданно резко потеплело. День выдался замечательный. Солнце ярко освещало комнату, в которой лежала Кэтрин, подчеркивая ее худобу и бледность.

Настроение у всех было хорошее, и Кэтрин сидела, обложенная подушками, с интересом прислушиваясь к болтовне Тэнди.

Генри не появлялся в спальне жены, занятый бумагами.

Но в воскресенье все резко изменилось. Кэтрин проснулась утром очень слабой. Дыхание давалось ей с трудом. Днем у нее был тяжелый приступ, и она начала задыхаться. То же продолжалось и в понедельник утром, и к вечеру приехал доктор Джоунс. Террил не отходила от постели матери, но Генри потребовал, чтобы она отправлялась на работу.

– Нет. Я хочу остаться. Я должна быть здесь.

– Ты сделаешь, как я тебе сказал. Кэтрин уже лучше. Отправляйся на лесопилку, иначе я вышвырну тебя отсюда.

– Я ненавижу вас! – задыхаясь, крикнула Террил.

– Можешь ненавидеть меня сколько тебе угодно, – невозмутимо произнес отчим. – Ты думаешь, что Кэтрин станет лучше, когда она увидит тебя в таком состоянии?

Террил посмотрела на лежащую с закрытыми глазами мать. В ее лице не было ни кровинки, и только по едва вздрагивающим губам можно было догадаться о существовании жизни в исхудавшем до неузнаваемости теле.

– Она знает, что ты ее любишь, Рила, – мягко сказала Тэнди, провожая племянницу. – Она всегда знала это. Но твоя мать не хотела, чтобы ты присутствовала при ее последних минутах.

– Но я хочу остаться рядом с ней. Обещайте мне, что вы позвоните мне на работу, если ей станет хуже.

Тэнди заколебалась:

– Хорошо. Но у нее подобное ухудшение было и прежде. Надеюсь, что к тому времени, когда ты вернешься домой, Кэтрин будет ждать тебя, и ты расскажешь ей последние новости. Иди на работу и не думай об этом.

Розали подняла трубку в девять часов сорок три минуты и передала Террил слова Тэнди: «Иди домой».

Только два слова. Террил стало страшно. И когда она бежала по дороге по направлению к дому, неожиданно для себя вспомнила о Джубале. Как ей его не хватало! Но она заглушила и эту, еще одну боль.

У ворот дома Террил остановилась, не решаясь позвонить. Потом нажала на медную блестящую кнопку. Дверь ей открыла Джоан Крэтбри, и по ее лицу Террил догадалась, что все уже кончено.

– Мы собрались здесь, чтобы проводить в последний путь Кэтрин Кэролл. Ее мирские страдания закончились…

И закончилась ее жизнь с Генри.

Генри! Как же он накинулся на падчерицу после того, как Кэтрин умерла. Слезы еще не просохли в его глазах.

– Ну, теперь ты счастлива, Террил? – тихо спросил он. – Кэтрин умоляла, чтобы я избавил тебя от вида ее мучений в последние мгновения. Но ты и проклятый призрак твоего отца стояли у ее смертного одра…

Террил показалось тогда, что он сошел с ума.

К тому моменту, когда закончилась служба, солнце пробилось сквозь толщу облаков, и ветер потеплел. Толпа, собравшаяся на кладбище, начинала медленно расходиться.

И тут Террил увидела Джубала, стоящего вдалеке, у старых железных ворот. Она отвела глаза и заставила себя смотреть, как гробовщики засыпают землей уже опущенный в могилу гроб.

«Посмотри на мужчину у ворот», – приказала себе Террил.

Она тихо встала со складного стула и пошла по направлению к нему. Пускай все видят. Теперь это не имело никакого значения.

– Здравствуй, Джубал.

– Рила… Как ты?

– Хорошо, что ты пришел. Я сначала не узнала тебя в новой одежде…

– Я тоже никогда раньше не видел тебя в платье. Тебе это очень идет. – Джубал бросил взгляд на свежий холм земли и, не зная что сказать, засунул руки в карманы куртки. – Держись, Рила. Все будет хорошо.

Она молча кивнула головой. А что ей оставалось делать? Ее вдруг охватило щемящее чувство тоски. Как ей хотелось, чтобы он был все время рядом с ней! Видеть его зеленые глаза. Ощущать тепло его рук. Но все это было в прошлом.

Джубал провел пальцами по ее щеке и быстро поспешил прочь.

Похороны состоялись на маленьком городском кладбище, и священник часто прерывал слова молитвы кашлем, стоя на пронизывающем ветру.

Мистер Ватсон поправил очки в золоченой оправе на носу и разгладил листы бумаги, лежащие перед ним.

– Мы собрались здесь сегодня, чтобы ознакомиться с текстом завещания. – Голос адвоката звучал очень ровно и естественно, и глаза выражали неподдельное сострадание.

Террил не сводила глаз с висящего на стене календаря. Было третье января. Прошло три недели со дня смерти Кэтрин. Самые трудные и долгие недели ее жизни.

Рядом с мрачным видом сидел Генри. Последнее время он редко разговаривал с ней. Пожалуй, тетя Тэнди была единственным членом семьи, кто сумел сохранить бодрость духа.

– Скорее заканчивайте со всей этой процедурой, – подал голос Генри.

Террил внимательно посмотрела на отчима, а тем временем адвокат начал монотонно читать: «Я, Кэтрин Кэролл…»

На Генри нельзя было смотреть без сострадания, так велико было его горе. Он очень любил Кэтрин. Любил до безумия. Он словно бы отсутствовал на церемонии похорон и даже отказался взглянуть на жену, лежащую в гробу. Она останется для него всегда живой.

Согласно завещанию все свои деньги Кэтрин оставляла Генри. И ферму со всеми пристройками и угодьями.

Террил получала в наследство дом с окружающим его участком земли.

– А теперь перейдем к бизнесу, – объявил адвокат и быстро произнес несколько фраз, которых Террил не поняла.

Она видела перед собой только лицо Генри. И поняла, что что-то происходит. Словно ошарашенный, Генри в недоумении посмотрел на адвоката и приподнялся с кресла.

– Что? Повторите еще раз, – задыхаясь, попросил он.

Тэнди сидела, не двигаясь, со сложенными на коленях руками. По выражению ее лица ничего понять было невозможно.

– Я зачитаю еще раз, Генри. Это воля покойной: «После моей смерти полное владение лесопилкой семьи Кэролл переходит к моей дочери, Террил Кэролл, при условии, что при этом она будет руководствоваться советами и помощью со стороны своей тетки, Тэнди Кэролл, которая возглавит финансовую сторону бизнеса, и своего дяди, который будет выполнять обязанности менеджера, до достижения ею возраста двадцати пяти лет».

Не сразу до Террил дошло, что мать забрала лесопилку у Генри и отдала ей, Риле. Теперь она все поняла – она знала, почему мать это сделала. «Ты увидишь, как я люблю тебя», – сказала она когда-то. Она вернула дочери часть наследства, принадлежавшего ее отцу.

Генри расценит ее поступок как предательство, в этом Террил не сомневалась.

Стояла гробовая тишина. Наконец адвокат тихо произнес:

– Следующий параграф касается вас троих – Тэнди, Террил и Генри. Каждый из вас будет получать одну треть дохода от лесопилки пожизненно. Но после того как Террил исполнится двадцать пять лет, она имеет право освободить вас обоих от занимаемых должностей. В случае смерти вас обоих лесопилка переходит полностью во владение Террил или ее наследников.

– Я-я не м-могу в это поверить… Кэтрин… Кэтрин… моя Кэтрин… – заикаясь, пробормотал Генри, замолчал и провел ладонью по усталому лицу. В глазах его были смятение и страх.

Сжав кулаки, с трясущейся челюстью, Генри устремил свой ненавидящий взгляд на падчерицу, потом повернулся и, сбив на ходу попавшийся на пути стул, рванулся к выходу. С грохотом захлопнул за собой дверь и выскочил на улицу, где на землю тихо опускались крупные снежинки.

В ту ночь, неожиданно проснувшись, Террил подумала о матери. Впервые за несколько этих страшных недель она почувствовала на душе покой и умиротворение. Ей вспомнились слова Кэтрин: «Это твой дом, Рила. Твое место здесь».

При мысли об отчиме Террил содрогнулась. Он так и не вернулся домой после визита адвоката, и Тэнди пришлось отнести ему ужин на лесопилку. И как она ни умоляла его впустить в кабинет, в котором он заперся, он так и не открыл ей дверь.

Террил прекрасно понимала, чего ждет от нее Тэнди и чего бы хотела Кэтрин, будь она жива. Чтобы Террил сама поговорила с Генри. Но это было выше ее сил. В нем было что-то такое, от чего она приходила в ужас. Только Джубал мог спасти и защитить ее. Только в его объятиях она забывала обо всем на свете.

И тут ей пришло в голову – а может быть, Джубал говорил правду. По прошествии стольких дней, пройдя через страшное горе, она не переставала вспоминать его. А было ли у Джубала время для встреч с другой женщиной? Работа, поездки в Кентукки, их ночные свидания…

«Боже, я была не права, – с отчаянием подумала Рила. – Но я не могу так просто прийти к нему и сказать, что не права. Как я могла так его обидеть?»

Заснуть никак не удавалось. И тогда Террил сделала то, что всегда делала в подобных случаях, когда бессонница мучила ее. Прошла по холодному деревянному полу к окну, откуда открывался вид на лесопилку. Теперь лесопилка принадлежала ей. Но Джубала там больше не было. В его мастерской не горел свет, обещая им скорое свидание.

Глава 26

Этот январский день выдался особенно ненастным, и к тому же уже на протяжении нескольких часов шел дождь, превративший улицы Нашвилла в грязное месиво. Террил промокла с головы до ног, и когда добралась до своей машины, у нее настолько закоченели руки, что она с трудом открыла замок.

Террил специально загрузила себя делами, чтобы избавиться от грустных мыслей. Она посещала занятия в колледже по три раза в неделю. Остальное время проводила на лесопилке. Они справлялись вдвоем с Тэнди. Генри практически не выходил из своей комнаты.

– Мы должны как-то помочь ему выйти из этого состояния, – сокрушалась Тэнди.

Когда Террил пришла в контору, то первым делом задвинула в угол рабочий стол Джубала – ей было больно все время видеть его перед собой.

Она слышала, что он получил работу где-то в Гловере.

– Он теперь старший мастер, – сказала Розали с удивлением. – Какой сумасшедший мог назначить его на такую должность?

Мысли о Джубале изводили ее. Иногда по ночам она закрывала уши руками, чтобы заглушить слова, звучащие в них: «Ты порочен до мозга костей». И еще: «Я больше не верю в тебя».

– Вы не виделись уже столько времени. Неужели ты не можешь забыть ее?

– Я пытаюсь, мама. Просто я волнуюсь за нее. Что она делает после смерти матери? Как к ней относится Кэролл? Я слышал, что она получила в наследство лесопилку. Кэролл не тот человек, который с этим смирится. Он опасный человек, и я думаю, что надо предупредить Террил…

– Я думаю, что Кэроллы сами разберутся между собой. Найди себе другую девушку.

– Нет.

В теплой кухне стало тихо. Джубал подошел к окну и стоял, глядя на холодный, занесенный снегом двор.

– Я не хочу говорить на эту тему, мама. Пока я не в силах ее забыть.

Террил проснулась среди ночи с мокрым от слез лицом. Тряхнув головой, она села на постели, чтобы прийти в себя от того, что только что видела во сне. Это была мама. Она умоляла дочь куда-то с ней пойти.

В холле начали бить часы. Террил насчитала двенадцать ударов. Нет, это было невыносимо. Сбросив одеяло, она прошлепала босиком к окну. В зловеще-черном небе попыталась поискать луну, но тщетно. Террил увидела лишь тяжелые, мрачные облака. С тоской она посмотрела в сторону лесопилки и…

У нее перехватило дыхание. Сердце начало отчаянно биться. Не может быть! Свет. Там горел свет. Джубал! Неужели там был Джубал? Ну, кто еще мог прийти туда так поздно и включить свет? Генри сегодня целый день не выходил из дома. Он вообще почти не появлялся на лесопилке.

Да, это, должно быть, действительно был Джубал. Он решил вернуться. При этой мысли Террил охватила дрожь. Ничто – ни страх, ни холод, ни долгие недели мучительного одиночества – не помешает ей немедленно отправиться туда, на лесопилку.

Это был ее последний, может быть, шанс узнать правду и самой сказать все, что она хотела ему сказать.

Когда, задыхаясь от быстрой ходьбы, Террил наконец оказалась во дворе лесопилки и остановилась, чтобы перевести дыхание, то почувствовала странный резкий запах. Где-то в ночи что-то горело – гарь висела в воздухе.

Грузовика Джубала нигде не было видно. Она разочарованно вглядывалась в темноту. Страх постепенно охватывал ее.

Набравшись храбрости, Террил заглянула в открытую дверь мастерской. Там никого не было. Все было на местах, кроме, пожалуй, перевернутой на полу канистры. Мысли ее пугались. У кого же были ключи от этой двери? Ответа искать не было нужды – у Генри.

Заглушенный странный звук нарушил тишину зимней ночи. Террил напряглась. Контора? Неужели там?

И тут она опять уловила запах гари.

По идее ей следовало бежать домой и искать чьей-то помощи, но какая-то неведомая сила влекла ее туда, откуда раздался этот непривычный звук. В контору.

Она быстро проделала путь от мастерской до конторы и, прижавшись спиной к стене, прокралась к входной двери. Слегка толкнула ее. Дверь была не заперта.

Дым! Тяжелое черное облако дыма нависло под потолком и медленно поползло в сторону двери, которую она только что открыла.

Ее обдало жаром. «Пожар!» – промелькнуло у нее в мозгу. Теперь звуки стали более отчетливыми. Что-то ломалось, падало и трещало. Первым ее желанием было закричать, и она открыла было рот, но закашлялась от дыма и упала на пол. Уже лежа на полу, Террил увидела языки пламени, танцующего на крыше лесопилки. Все здание уже было охвачено огнем. С ужасом она подумала о всех бревнах и досках, хранящихся на лесопилке. Надо немедленно позвонить на ближайшую пожарную станцию в Бетеле! До телефона на столе Розали всего каких-нибудь двадцать футов.

С трудом Террил поднялась на ноги. И тут в дверном проеме появилась фигура человека. Она узнала его.

Вся ненависть, презрение и омерзение, годами съедающие ее сердце, слились в этот момент воедино. И еще страх. Гнусное чувство страха перед этой окутанной дымом фигурой, стоящей в дверях. Это Генри! Он поджег лесопилку!

С канистрой в руках отчим направился в сторону Террил, которая забилась в угол рядом со столом Розали. Дышать становилось все труднее. Надо бежать, иначе она погибнет.

Генри с безумным видом разбрасывал бумаги и поливал их из канистры бензином, что-то бормоча. Когда он подошел совсем близко, Террил разобрала его слова:

– Это самое лучшее, что я мог придумать, Кэти. С этим надо кончать. То, что было между мною, Люком и тобой. Зачем было вбивать клин в наши отношения с тобой? Лесопилка была орудием Люка. Была…

Он начал судорожно кашлять. Ненадолго исчез в облаке дыма, но вскоре появился вновь и стал поливать канистрой шторы на окнах.

Террил сжалась в комок в своем укрытии и молила, чтобы Генри отошел от двери, дав ей возможность убежать.

– Теперь уже осталось недолго. Совсем недолго.

С исказившимся от ярости лицом он чиркнул спичкой и поджег шторы. Через несколько мгновений вся комната напоминала костер.

Когда Генри повернулся к ней спиной, Террил поняла, что это ее последний шанс. Прочь отсюда! Из этого огненного ада! Всего двадцать футов отделяют ее от воли, воздуха и свободы. Прочь из этого огненного кошмара. Беги! Беги!

И вот последний рывок к двери… Террил почувствовала, как отчим схватил ее сзади.

– Нет! Нет! Пустите!

Она собрала все силы и наотмашь ударила его. Но обезумевший Генри всей своей тяжестью навалился на нее. Террил извивалась, кусалась, пинала его ногами, царапала. Она боролась за свою жизнь.

– Я не хочу… не хочу умирать, – вырвалось у нее. Она кричала эти слова не ему. Они были обращены в пустоту ночи.

Глаза Генри горели сумасшедшей яростью.

– Ты не помешаешь мне сделать это, – прохрипел он. Вдруг Террил почувствовала удар в висок чем-то твердым и тяжелым… Все поплыло перед глазами… Все стало тихо и спокойно. Последнее, что она увидела, осев на объятый оранжевыми струйками пламени пол, были его ботинки.

И последняя мысль вспыхнула в мозгу: «Никогда не думала, что умру в огне».

Глава 27

Раздался стук в дверь такой силы, что задрожали стекла в окнах.

Джубал рукой нащупал брюки, но прежде чем он их успел застегнуть, в его комнату ввалился Бобо.

– Встйвай, Джубал, – голос Бобо дрожал от волнения.

– Что? В чем дело?

– Вся лесопилка в огне. Говорят, это сделал Кэролл. И думают, что там его племянница.

Джубал застыл на месте, но чувство, что каждая потерянная секунда может стоить Террил жизни, подстегнуло его. Он торопливо стал натягивать первую попавшуюся под руку одежду.

– Она отправилась на лесопилку, Джубал, – продолжал Бобо. – Там на снегу следы ее ног. Ее ищут повсюду. Кэролла уже нашли.

Движения Джубала были лихорадочными. Он мало что соображал в этот момент. Стрелой промчался мимо матери, стоящей как вкопанная, с побелевшим от страха лицом.

– Где?

– В его кабинете. Задохнулся дымом. Это самоубийство. Он забаррикадировал дверь изнутри. Тэнди Кэролл сейчас тоже там. С ней истерика. Там сейчас весь город.

Шел сильный снег. Казалось, что от грузовика Бобо, стоящего во дворе с включенными фарами, их отделяет стена из падающих вниз мокрых хлопьев.

– Где, ты думаешь, она может находиться?

– Никто не знает. Если на самой лесопилке или в конторе, то тогда… Тогда уже поздно. Все сгорело. Но…

– Говори всю правду, Бобо! – закричал Джубал. Нервы его были на пределе.

– Огнем разрушило одну внутреннюю стену. Она могла… могла быть под этой стеной.

– Нет!

Это было жуткое зрелище. Языки огня все еще плясали и кружились на фоне черного зимнего неба. Люди, столпившиеся вокруг, тихо переговаривались. Джубал окинул взглядом полицейский автомобиль, машину «Скорой помощи», у открытых дверец которой под белой простыней на носилках лежало обгоревшее тело. Тело Генри Кэролла.

Женщина билась в истерике. Это была Тэнди Кэролл. Нед Стэндфорд пытался удержать ее, но она вырывалась.

– Где Террил? – крикнул Джубал.

Один из пожарников, весь черный от сажи, преградил ему путь.

– Где она?

– Откуда я знаю? – прокричал ему в ответ Нед, все еще удерживая Тэнди.

Джубал бросился вперед. Его обдало жаром. Сажа, копоть и пепел – все сплелось воедино с диким кружением снежинок и ложилось на землю грязным, темным месивом. Где-то в самой сердцевине огня рушились балки. Загудела сирена.

Джубал догадывался, где могла находиться Террил. Он бросился мимо пожарников. «Остановите его!» – кто-то крикнул вслед, но было уже поздно. Джубал устремился туда, где еще недавно он взламывал дверь. Именно здесь пожарные проникли в горящее здание. Здесь стена была покрыта алюминиевой обшивкой и не сгорела. Ему было трудно дышать. Дым разъедал глаза. Но вот… Вот. Здесь, в этом углу. Здесь, наверное, умер Кэролл. И здесь, скорее всего, он спрятал Террил. «Держись, Рила! Не бойся! Я иду на помощь». Джубал ничего не видел. Слезы катились из глаз. Где же эта чертова панель? Глубоко вздохнув, Джубал опять наклонился и с закрытыми глазами начал шарить по стене. «Я должен ее найти».

В этот момент в проеме появилась голова одного из пожарников.

– Кейн! Немедленно выбирайся отсюда! Здесь в любой момент все может рухнуть!

Наконец-то! Он нашел! Нашел эту кнопку. Как молил он Бога, чтобы сработала пружина, приводящая в движение стену. Нажал изо всех сил и… медленно-медленно, словно бы сопротивляясь, стена поехала в сторону, но внезапно остановилась. Отверстие было вполне достаточным, чтобы туда пролезть. И какое счастье! Туда еще не успел проникнуть дым.

В темноте Джубал нащупал кольцо на полу. Чтобы открыть люк, пришлось лечь на пол. Джубал опустил обе руки вниз и – какое чудо! – нащупал что-то теплое, живое. Террил!

Джубал схватил ее и потянул к себе, но это оказалось ему не по силам. Но он знал, что она жива! Вот уже видна ее белая блузка. Она совсем-совсем рядом. Как же тяжело!

В этот момент подскочил пожарник. Вдвоем стало легче. Вот спасительная петля! Вот ее волосы, безжизненно поникшая голова… Осталось совсем немного… Еще одно усилие…

Где-то в тумане осталась эта адская дыра в полу, пылающие строения и все зло, причиненное Генри Кэроллом. Джубал крепко прижал Террил к груди.

Пожарный бросился к пролому в стене, подгоняя Джубала: – Быстрее… Быстрее отсюда. Дай ее мне!

– Нет! – закричал Джубал, не узнавая собственного голоса. – Нет, – и, еле держась на ногах, с бесценной ношей последовал за ним. Когда они выбрались наружу, их мгновенно окружили пожарные, полицейские, все, кто стал свидетелем трагедии.

Падал белый, чистый снег. На пепелище, которое накануне было лесопилкой, оборудованной по последнему слову техники.

И только сейчас, при свете зажженных фар автомобилей, Джубал взглянул на Террил. Ее бледное лицо было все в ссадинах и царапинах, глаза закрыты, но она хрипло, тяжело дышала.

Только сейчас Джубал почувствовал, что силы его на исходе. Перед глазами все поплыло, ноги подкосились.

Где-то совсем рядом рыдала Тэнди Кэролл: «Господи! Господи!»

Но что это? Нет, это уже была не Тэнди. Это во весь голос рыдал он, Джубал Кейн. Слезы капали на лицо Террил, которую он продолжал сжимать в руках.

– Джубал, – он услышал, как кто-то мягким голосом произнес его имя. – Сынок! Пусть доктора займутся девочкой. Только они могут ей сейчас помочь.

Это был Нед. Ему можно было довериться. И доверить Террил. Джубал бережно передал ее на руки подбежавшим санитарам. Но сам так и остался на земле, не в силах остановить слезы, катившиеся из глаз.

Чьи-то руки обняли его и крепко-крепко прижали к себе. Так часто делала Мэгги, когда он был маленьким.

Это была Тэнди Кэролл.

Глава 28

Джубал вернулся с пожара под утро. Бледная испуганная Мэгги сидела за столом рядом с Идой, не притрагиваясь к остывшему кофе.

Рассказывать подробности происшествия, да и просто разговаривать, у Джубала не было сил. Улыбнувшись встревоженным женщинам, он молча прошел к себе в комнату и рухнул на кровать лицом вниз. Грязный, покрытый сажей и копотью, пропахнувший дымом.

Словно очнувшись после обморока, проснулся он поздно утром. Погода была морозная, шел снег.

Первым его желанием было встретиться с Террил, увидеть ее как можно скорее. Удостовериться, что с ней все в порядке.

Он наполнил бак грузовика бензином в магазинчике Иды и, не обращая внимания на любопытные взгляды местных жителей, забрался в кабину.

– Ты едешь навестить ее? – спросила Ида.

– Да.

– Тогда подожди секунду, – Ида скрылась в магазине и вышла оттуда с большой жестяной банкой в руках. – Это вкусный фруктовый кекс. Я сама пекла его к Рождеству. Это для девочки и ее тети. Я слышала, Тэнди Кэролл не выходит из клиники с тех пор, как Террил находится там. Ты же знаешь, какая еда в больницах. Я что-нибудь приготовлю еще и пришлю им с тобой.

Джубал растерянно посмотрел на банку, не представляя, с каким видом он будет передавать это Тэнди. Но отказать Иде он не мог и, помявшись, поблагодарил ее и поспешил к грузовику.

В приемном покое он спросил у дежурной сестры, в какой палате находится Террил Кэролл. Она приветливо улыбнулась ему.

– О, это вы, мистер Кейн! Мисс Кэролл распорядилась никого не пропускать к ее племяннице. Но для вас она, конечно, сделает исключение. Ее вы найдете вон там.

Джубал увидел, что рядом с Тэнди на жестких стульях, обтянутых дерматином, сидят еще двое. Подойдя ближе, он узнал Джоан в белом халате, как и подобает медицинской сестре, и Неда Стэндфорда. Смутившись, в нерешительности остановился. Но Тэнди Кэролл уже увидела его. Она выглядела усталой и постаревшей.

– Она там, – сказала Тэнди, поднявшись, и указала на дверь напротив.

Бог знает, скольких усилий стоило Джубалу открыть эту дверь! Но, войдя в палату, он почувствовал облегчение. Террил спала. Лицо ее было спокойно, щеки немного порозовели. Пальцы рук, лежащих на белых простынях, судорожно вздрагивали. На виске черным пятном выделялся огромный синяк. Джубал почему-то подумал, что это дело рук Генри Кэролла. «Дважды я позволил этому мерзавцу ударить ее, – подумал он, – третьего раза не будет. И я рад, что он умер».

Джубал коснулся пальцами синяка, вспомнив, как она дотрагивалась до его ран тогда, после драки в «Соснах», и наклонился, чтобы поцеловать ее.

Террил слегка пошевелилась, и он затаил дыхание.

– Наверное, то, что Генри ударил ее, и помогло сохранить ей жизнь. Она потеряла сознание… – Джубал отпрянул от кровати, услышав позади себя голос Тэнди. – Будет огромным счастьем, если, придя в себя, она не вспомнит все, что произошло… Никто не знает, что он замышлял…

– Слава Богу, все обошлось.

– Да. Я не могу выразить словами, как я вам благодарна. Мистер Кейн, вы даже не представляете себе, как…

– Не надо, – оборвал ее Джубал. Наверное, слишком резко и грубо. Но слушать это он больше не хотел.

Тэнди замолчала и внимательно смотрела на него. Затем подошла к окну и долго не отрывала глаз от покрытых снегом деревьев во дворе. Потом обернулась к Джубалу.

– Можно я задам один вопрос? Откуда вы знали, где надо было искать Рилу? Я всю свою жизнь провела на лесопилке, но никогда не видела этого погреба.

– Потому что это было изобретением Кэролла. Темное и грязное, как и он сам.

Ему нечего было стесняться в выборе выражений. Правда была на его стороне.

– Я знал его. Он, конечно, был ненормальный.

Тэнди машинально провела ладонью по щеке.

– Мне тоже казалось, что я его знала. Но подумать, что Генри способен на убийство, я не могла. А может быть, и не смогла бы признаться себе в этом.

Она с нежностью взглянула на спящую племянницу.

– Наверное, я не очень хорошо разбираюсь в людях. Эта мысль пришла мне в голову, когда вчера ночью я обнаружила, что Джубал Кейн может плакать. – Лицо Тэнди было бледным как полотно. – Вы любите ее.

Джубал не пошевелился.

– Она может проснуться в любой момент, мистер Кейн. Побудьте с ней. А мне предстоит заниматься похоронами, страховкой, отвечать на бесконечные вопросы шерифа. Долгая и мучительная пауза.

– Он утверждает, что в этом тайнике в полу хранилось огромное количество денег, – продолжала Тэнди. – Сотни тысяч долларов. Вы не знаете, откуда они?

Как надоело Джубалу все время говорить неправду, отделываться недомолвками. И молчать. Теперь все в его жизни изменилось. После того, что он пережил за эту ночь, теперь он все расскажет. Неважно, чем это закончится.

– Позовите шерифа, я все объясню.

Прежде чем открыть дверь палаты, Тэнди с усилием произнесла:

– Надеюсь, у меня достаточно сил, чтобы услышать это.

И когда вошел Нед Стэндфорд, Джубал без утайки рассказал все, что знал. Словно бы исповедовался. И сразу у него стало легче на сердце.

Тэнди слушала молча, затаив дыхание. Наконец, переведя взгляд с Джубала на шерифа, еле слышно произнесла:

– А может быть… мы могли бы как-то возвратить эти деньги?

– Я не знаю, кто именно доставал эти моторы для Кэролла. У меня хранится бухгалтерская книга со всеми данными по этим сделкам. Номера серий. Телефонные номера. Я вам ее отдам. Я ее забрал с собой, когда уходил с работы.

– Ты взял эту книгу? – в голосе шерифа послышался металл.

– Я пригрозил Генри, что отдам гроссбух в полицию, если он не захочет отпустить меня. – Джубал наклонился и погладил с нежностью руки Террил. – Она говорила, что любит меня. Ради нее и ради себя я не мог продолжать так жить. Ну, в любом случае, я выкрал эту книгу. Я виноват.

Тэнди внимательно следила за выражением лица Джубала, наконец, сказала:

– С моей точки зрения, есть два пути решения проблемы. Шериф попытается вернуть деньги и, возможно, отправит вас назад в тюрьму. Это первый путь. Что касается морали, это, наверное, самый правильный.

Джубал не стал возражать.

– Я не раз слышал, мисс Кэролл, что вы честная и высоконравственная женщина, и уважаю ваше решение. И вам, щериф, я рекомендую сделать то же самое.

Все трое смотрели друг на друга и молчали. Вдруг Тэнди всплеснула руками:

– Знаете что, мистер Кейн? Мне уже сорок семь лет, и до тех пор пока не проснется Террил, я здесь являюсь единственным представителем семьи Кэролл. В своей жизни я четко делила все на добро и зло, хорошее и плохое, черное и белое. Но оказалось, что все намного сложнее. Нет абсолютной истины. И сегодня я бы не была столь категорична.

Она обошла кровать Террил, подошла к Джубалу и накрыла его руку своей.

– Есть еще нечто большее, чем правда. Это справедливость. И я поняла, что это не всегда одно и то же. – Тэнди перевела дыхание и спросила Неда Стэндфорда: – Я надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду, шериф?

– Мне ясно одно, что если вы опять отправитесь в Ланвилл, то лучше от этого никому не станет. Ни вам, ни Тэнди, ни Мэгги. Еще один скандал, если все всплывет наружу. Я позвоню в эту компанию и скажу, чтобы они хорошенько разобрались, что у них там творится. Ну… а что касается денег… ну, Тэнди может пожертвовать их одному из своих благотворительных учреждений, если уж на то пошло. Но ты, Джубал… – Шериф замолчал и вдруг решительно закончил: – Если уж я никогда и в глаза не видел этой бухгалтерской книги, то почему я должен вообще знать о ней… Я ничего не имею против тебя.

Порыв ветра ударил в окно, которое сразу же покрылось снежной пылью.

– Огонь уничтожает все на своем пути, – философски заключила Тэнди. – Дома, мечты, людей. Давайте будем думать, что эта книга осталась там, в огне… Как вы думаете, Джубал?

Опять наступила мертвая тишина. Джубал не мог говорить. Он только кивнул головой и отвернулся. На стуле около двери стояла красная с белым жестяная банка с кексом. Джубал указал Тэнди на нее и пояснил:

– Это вам прислала Ида Феллер.

– Не помню, чтобы кто-нибудь из Салливан Риджа когда-либо делал мне подарки. Передайте, пожалуйста, ей, что я очень благодарна.

Джубал подошел к кровати и осторожно откинул прядки волос, упавшие на лицо Террил, и тут вспомнил, что вот так же он касался ее тогда, когда между ними была близость. Сколько же времени прошло с тех пор? Наверное, целая вечность.

Какие длинные и черные у нее ресницы! Нежные, слегка припухшие губы… Он так хорошо помнил ее лицо, каждую его черточку.

– Ты свободна, моя девочка, – глухим голосом произнес Джубал. – Ты всегда хотела быть свободной.

Это единственное он и мог сказать. Все пришло к неизбежному завершению, когда все уже сделано и все уже сказано. А теперь надо возвращаться к обычной, повседневной жизни.

Он был уже у двери, когда Тэнди удивленно окликнула его:

– Но она же захочет вас увидеть! Вы что, не вернетесь?

– Скажите… скажите ей, что я был здесь. Вот и все.

– Но мне казалось, что вы любите ее!

Джубал устало провел рукой по лбу.

– Что вы хотите, мисс Кэролл? Что я должен делать? Ждать, пока она проснется и упадет в мои объятия только потому, что я ее спас? Я все тот же самый человек, которого она бросила два месяца тому назад, потому что перестала верить в меня. Я думаю, Террил поймет, почему я ушел сейчас. Но… – он поколебался, – но пусть она знает тоже, что, если я ей понадоблюсь, она найдет меня на Ридже.

В воскресенье после полудня большинство жителей Кейд Каунт были на похоронах Генри Кэролла. Террил все еще находилась в клинике. Лежа на больничной койке, она смотрела в окно на снежинки, которые, медленно кружась, пролетали за стеклом.

Голова все еще болела, но она не хотела вызывать сестру и просить у нее лекарства. Надо было о многом подумать, но страшные воспоминания не давали ей сосредоточиться.

Перед глазами стоял Генри с железной канистрой в руках… Все то же щемящее чувство страха… Но все позади. И вместо страха возникло другое чувство – чувство облегчения, ощущение свободы. Мир без Генри казался другим – более светлым, чистым, радостным.

И в душе Террил ожила надежда. Джубал. Он обязательно придет к ней. И, конечно же, он любит ее.

– Итак, у вас есть выбор, – начал адвокат, обращаясь к Тэнди и Террил, когда они нанесли визит к нему в офис, расположенный на центральной площади Бетела. – Самым благоразумным для вас было бы продать весь бизнес. Вы будете вполне обеспеченной женщиной, Террил. И сможете жить где вам заблагорассудится. В Нашвилле, Атланте, даже в Нью-Йорке, если захотите.

Тишина в комнате нарушалась лишь сигналами автомобилей, с трудом двигающихся по скользким заснеженным мостовым.

Тэнди с безразличным видом сидела в кресле, по-видимому, предоставив все решать племяннице.

– Вы знаете, мистер Ватсон, когда я очнулась и понемногу пришла в себя, то поняла, чего хочу. Я хочу жить своей собственной, ни на что не похожей жизнью.

– Но деньги, которые вы получите, дадут вам возможность путешествовать по миру, Террил. Вы бы смогли…

– Нет, – она встала со стула. Красная блузка красиво оттеняла рыжевато-каштановые волосы, доходившие до плеч. Подошла к окну. – Дело в том, что я полюбила то, к чему привыкла с детства. Вот эту городскую площадь, холмы, реку, сосны. И знаете еще что, мистер Ватсон?

Адвокат покачал головой.

– Дело во мне самой. Я не хочу быть похожей на кого-нибудь и делать все, как это делают остальные. – Рила очень волновалась и остановилась, чтобы перевести дыхание. – Я не хочу делать так, как бы сделала любая молодая женщина в моей ситуации. Я хочу жить здесь. Мое место здесь. Даже если я уеду, то обязательно вернусь. И когда я умру, меня похоронят здесь.

Все молчали. Вдруг, скрипнув стулом, мистер Ватсон добродушно произнес:

– Итак, как я понял, вы не собираетесь ничего продавать?

Снегопад так и не прекратился, когда Тэнди и Террил отправились в банк на следующей неделе.

– Клянусь, никогда не видела подобной метели, – сказала Тэнди, когда они выходили из «Форда» на стоянке.

– Можно подумать, что кто-то пытается очистить мир от смуты, посеянной среди людей, – ответила Террил, стараясь ступить туда, где было бы меньше снега.

У дверей банка «Ситизенс» Тэнди похлопала племянницу по плечу:

– Все хорошо, Рила. Главное, ты твердо знаешь, чего хочешь. А это уже половина победы.

«Я-то знаю, чего я хочу, – подумала Террил. – Мне нужен Джубал». Почему же он не приходит?

Едва они вошли в помещение банка, к ним сразу же направилась молоденькая служащая.

– Приветствую вас. – Она сияла. – Мистер Джонсон ждет вас. Я провожу вас к нему. Как вы себя чувствуете? – этот вопрос уже относился только к Террил. Она попыталась изобразить сострадание на лице и заговорила сочувственным тоном.

– Прекрасно, спасибо, – улыбнулась в ответ Террил.

– На днях я встретила вашего Джубала Кейна. В Гловере. Я даже сказала мужу, что, если бы была свободна и мистер Кейн не принадлежал мисс Кэролл, я бы по уши в него влюбилась, – не унималась блондинка.

Террил смотрела себе под ноги.

– Я уверена, ему бы было очень приятно это слышать.

Но тут вмешалась Тэнди:

– Мы сами найдем дорогу, миссис, – она взглянула на нагрудный значок блондинки, – Симмонс.

– О, но мистер Джонсон…

– Нет-нет, спасибо, мы найдем дорогу сами, – и Тэнди быстро пошла вперед.

– Нет, нет и еще раз нет, – протестовал Лайонел Джонсон. Он уперся руками в полированную поверхность стола и, не отрываясь, глядел на Тэнди и Террил. – Женщины не смогут руководить лесопилкой, на которой работают одни мужчины. Тэнди, вы уже когда-то пробовали. Неужели это не послужило вам хорошим уроком?

Сидя с высоко поднятой головой, Тэнди не шелохнулась. Красные пятна на щеках выдавали ее волнение, но голос звучал твердо и уверенно:

– С тех пор я многому научилась. И именно поэтому, я думаю, на этот раз у меня получится.

Джонсон глубоко вздохнул и закатил глаза:

– Ну, зачем вам восстанавливать лесопилку? У вас такой богатый выбор…

– Мы обдумали и обсудили все, – ответила Террил. – Я точно знаю, что мое место здесь. Вы знаете, сколько семей живут благодаря работе на ней? И большинство мужчин в округе всегда работали здесь. Что теперь им делать?

– Вы что, действительно считаете, что все только и думают о вашей лесопилке? – Лайонел резким движением снял очки. – Разумнее всего продать лесопилку серьезным и надежным людям, таким как Аллард, Хенигар и я. Мы все построим заново, наймем опытных менеджеров. А вы сможете спокойно жить на вырученные деньги.

– Я изучала менеджмент, – прервала его Террил. – Хорошо разбираюсь в сортах древесины. А тетя Тэнди имеет опыт бухгалтера.

– Да вы же совсем не знаете мужчин! – тут уже Джонсон не выдержал и встал с кресла. – Вы столько времени не были дома, а, вернувшись, связались с Джубалом Кейном! Его сейчас тут считают чуть ли не святым, но я о нем другого мнения.

Лицо Террил стало мертвенно-бледным.

– Если бы не мистер Кейн, то я сейчас не сидела бы здесь.

В разговор вмешалась Тэнди:

– Я считаю, она сделала замечательный выбор. А что касается вас, то я совсем не уверена, что вы хорошо разбираетесь в людях. Я же помню, как вы безоговорочно доверяли Генри.

Джонсон тяжело опустился в кожаное кресло.

– Тэнди, я же хочу спасти вас от… – он осекся на полуслове.

– От нашей собственной глупости? – спросила Террил.

– Я этого не сказал. Но строительство новой лесопилки – очень ответственное дело, и вам с ним не справиться.

– Мистер Джонсон, – твердо сказала Террил. – Я прекрасно отдаю себе отчет, что это серьезное дело. Но надеюсь, вы не откажете нам в ссуде только потому, что мы женщины?

– Я пытаюсь помочь вам не потерять все, что вы имеете, – упрямо продолжал Джонсон. – Вам же, черт возьми, необходима мужская помощь. Вот приведете мне надежного человека, тогда и поговорим о ссуде.

– А ты знаешь, Рила, Джонсон кое в чем был прав, – сказала Тэнди, когда они вернулись домой.

Террил подошла к пианино и села, не сводя глаз с языков пламени, которое казалось таким спокойным и мирным. А там, на лесопилке, все еще веяло дымом от обугленного пепелища, припорошенного снегом, хотя со времени пожара уже прошло две недели.

– Лайонел был прав, – продолжала Тэнди, – потому что мужчины будут уважать только мужчину, который будет ими руководить. Итак, нам нужен мужчина.

Террил искоса взглянула на клавиши пианино:

– Мне он тоже нужен, тетя Тэнди, – тихо сказала она. – Я пойду к нему. Сегодня же. Предложу ему треть лесопилки.

– Он может подумать, что это из благодарности. Хотя, может быть, я и заблуждаюсь. Как оказалось, я плохо знаю Джубала.

– Я его тоже не понимаю, – тихо сказала Террил. – Из-за любви ко мне рискует жизнью, а простить не может.

Тэнди долго молчала, о чем-то размышляя. Потом произнесла:

– Лайонел вряд ли нас поддержит. Джубал слишком молод. А потом, он из семьи Кейнов. Даже если сам Джубал согласится на наше предложение.

– Я что-нибудь придумаю, – решительно произнесла Террил и пробежала пальцами по клавишам.

Глава 29

На новой работе у Джубала все складывалось хорошо. Но это мало радовало его. В пятницу вечером он возвращался домой под непрекращающимся снегопадом и думал только о Террил.

Почему так долго не заживает рана, которую она оставила в его сердце?

Прошло уже три месяца с тех пор, когда они виделись у Джоан, и две недели после пожара. Джубал точно знал, что любит ее. Не может без нее жить.

Если бы все вернулось назад! Он бы не оставил недосказанности в их отношениях и нашел бы возможность объяснить ей все, добиться, чтобы она поняла его и простила.

Нет, не может быть, чтобы все так закончилось… Что-то надо делать. Но что? Идти к ней? А почему не идет к нему она? Но если их любовь еще не умерла, должно же произойти чудо…

Он продолжал думать об этом, подходя к дому. Джубал посмотрел на небо. Луна была едва видна сквозь пролетающие снежинки. Спокойный, тихий вечер… Хорошо в такую погоду лежать в теплой постели, рядом с…

Как он ненавидел эти навязчивые мысли, преследовавшие его все время! Остановившись на крыльце, Джубал начал стряхивать снег, прилипший к ботинкам.

Мэгги открыла дверь, и на него пахнуло запахом свежевыпеченных булочек.

– Как ты поздно! Я уже начинала думать, что что-то случилось.

– Все нормально, мама. Как обычно, много работал. Они сидели за столом в большой комнате, когда Джубал услышал звук подъехавшей машины.

– Кто бы это мог быть? – Мэгги подошла к окну и стала вглядываться в темноту.

Босиком Джубал подошел к матери. Ему почудилось что-то знакомое в очертаниях машины.

– Это она!

Джубал отпрянул в сторону и прислонился к шторе. Дыхания не хватало. Не может быть! Ему так хотелось ее видеть. Он жадно рассматривал Террил, пробирающуюся по сугробам к крыльцу их дома. Как она изменилась! Такая стройная и хрупкая в длинном черном пальто. Она приехала в такую даль под снегопадом к его дому, который он даже стеснялся ей показать.

Но зачем?

– Джубал, тебе нужна девушка попроще, – тихо сказала мать.

Террил была уже на крыльце. Он хорошо видел ее. Волосы откинуты назад, на лице написана нерешительность.

– Джубал, ты настолько любишь ее, что ради нее бросился в огонь. Она отнимет тебя у меня. Я чуть не потеряла тебя, сынок. Из-за нее.

Мэгги с мольбой смотрела на сына. Слезы стояли у нее в глазах.

Раздался стук в дверь. Мать и сын смотрели друг на друга.

– Мам, открой дверь, – с трудом произнес он.

Когда Террил увидела перед собой Мэгги, то от неожиданности растерялась. Выражение лица матери Джубала не предвещало ничего хорошего – в этом доме она вряд ли была желанной гостьей.

– Меня зовут Террил Кэролл. Я пришла…

– Кто вы, я хорошо знаю. И понимаю, к кому вы… – Тон, которым Мэгги произнесла это, заставил Террил покраснеть.

Джубал стоял посредине большой комнаты. В первое мгновение Террил не могла говорить, глядя ему в глаза. Эти зеленые глаза были такими выразительными. Все-таки три месяца разлуки вряд ли сделали их совсем чужими людьми.

– Здравствуй, Джубал!

– Здравствуй, Рила!

Все тот же хрипловатый голос. Но такой родной.

– Я пришла к тебе по делу. – Террил с ужасом поняла, что говорит совсем не то.

– Можно, я возьму твое пальто?

Джубал подошел совсем близко и помог ей снять пальто.

– Я тут ужинал. Составишь мне компанию? Террил покачала головой:

– Ты ешь. Я подожду.

Но аппетит у Джубала совсем пропал, и он отодвинул тарелку. Было так тихо, что потрескивание огня в камине казалось единственным звуком в комнате. Да еще, пожалуй, редкие порывы ветра, доносившиеся со двора.

– Говорят, ты теперь стал старшим мастером, – наконец нарушила молчание Террил.

– А я слышал, что ты вернулась в колледж.

– Да. – Она отхлебнула кофе из чашки, которую поставила перед ней Мэгги.

– Джубал, я не могу выразить свою благодарность за то, что ты сделал. Если бы не ты…

– Не надо. – Было видно, что Джубалу это неприятно слышать. – Я это сделал, потому что верил, что ты не погибла. И потом, я был единственный, кто знал, где находится этот чертов тайник.

– Неважно, что побудило тебя спасти меня. Теперь я поняла, какое счастье жизнь…

– Что привело тебя ко мне, Рила? – вдруг резко спросил Джубал.

Мэгги засуетилась, убирая посуду со стола.

– Ну и?.. – Джубал вопросительно посмотрел на Террил, когда мать вышла.

– Я пришла, чтобы… чтобы сделать тебе предложение.

– Предложение? Какое?

– Сегодня утром мы с Тэнди были в банке. У Лайонела Джонсона. Просили предоставить нам ссуду под залог двух тысяч акров древесины.

Джубал не сводил с нее глаз. Какая она энергичная, живая, красивая. Как же он хотел ее видеть все это время. Коснуться ее.

– Вы собираетесь восстанавливать лесопилку?

– Да. Но нам отказывают в ссуде под предлогом, что мы с тетей не умеем обращаться с рабочими. И что нам нужен для этого… мужчина.

Было слышно, как Мэгги уронила что-то в раковину.

У Джубала потемнело в глазах… Так вот оно что! Значит, он ей не нужен. Вернее, нужен. Но в другом качестве. В качестве старшего мастера.

Террил смотрела на него, и ее охватывала паника. Она что-то не так объяснила? Или он не так понял?

– Мне кажется, Джубал, таким мужчиной можешь быть ты. Уверена в этом.

– Не хочешь ли ты этим сказать, Рила, что опять решила поверить в меня? – резко спросил он.

Краска опять залила лицо Террил:

– Я предлагаю тебе равное партнерство. Треть в бизнесе. Как у меня и у Тэнди.

– А что ты скажешь по поводу моей «порочности до мозга костей»? Если эта порочность опять всплывет? Что тогда будем делать? – Джубал встал из-за стола.

Террил тоже резко поднялась.

– Неужели я когда-нибудь такое говорила? Мне так стыдно. Прости, – на лице ее была растерянность. – Ты знаешь, в тот вечер мы… мы… Тогда все перепуталось. Эта Тесс… Мне тогда показалось, что она завладела мужчиной, которого я считала своим, а этот мужчина не сопротивлялся. Я не помню, что тогда наговорила от ревности. Я просто потеряла голову.

«Мужчина, который был моим! Неужто это правда? Да я и сейчас твой. Неужели ты этого не понимаешь? Я принадлежу тебе всем своим существом… Ну почему же ты не просишь меня о большем, чем просто партнерство? Ну, куда подевалась твоя храбрость? Ты же не боялась встречаться со мной тайно, по ночам?» Но произнести всего, что лежало на душе у него таким грузом, он не осмелился.

– Как ты можешь предлагать мне сотрудничество, когда я из краденых деталей собирал моторы…

– Я это знаю. Тэнди мне все рассказала.

Джубал обомлел:

– И зная все это, ты просишь меня стать твоим партнером в бизнесе?

– А ты занимался этим по собственному желанию?

– Нет.

– Ты занимаешься чем-нибудь незаконным сейчас?

– Ты же понимаешь, что нет.

– И не будешь делать этого в будущем?

– Нет, Рила. Никогда.

– О чем тогда разговор? – просто спросила она. Джубал глубоко вздохнул. Стоять рядом с ней. Ощущать запах ее волос. Вот так рядом. И не касаться ее. Он сейчас ни о чем не мог думать.

– Нет, Рила. Согласиться на твое предложение я не могу.

– Но почему? Потому что ты не можешь меня простить? Забыть мои слова?

– Я давно тебя простил. Но я не могу позволить, чтобы ты постаралась отплатить…

– Ты думаешь, я хочу отблагодарить тебя за то, что ты спас мне жизнь?

Джубал стоял и рассматривал свои руки, боясь поднять глаза и встретиться с нею взглядом.

– Неважно, по какой причине. Но я никогда не соглашусь.

Ну, это уже было слишком! Как он, этот упрямый и гордый человек, не понимает, что она не может без него? Он был так близко, что Террил чувствовала, как тяжело он дышит.

Она хотела схватить Джубала за руку, но он рванулся в сторону. Террил посмотрела ему прямо в глаза, ничего не чувствуя, кроме боли, разрывавшей ее изнутри.

– Огонь пожара многое уничтожил во мне. Но любовь к тебе, Джубал, только закалилась. Я не сожалею ни о чем, что было между нами. Я тебя очень люблю.

Он схватил ее за плечи.

– Но почему же ты не попросила меня о чем-нибудь другом? Почему ты не сказала: «Будь моим мужем»?

Террил прижалась к нему:

– Да потому что я знала, какой ты гордый, Джубал. Поэтому я прекрасно понимаю, что работать мы можем только на равных основаниях. И я не хочу расставаться с тобой. Поэтому будь, пожалуйста, Джубал, моим партнером и мужем.

Боль исказила его лицо.

– Я не могу.

– Ну что ты хочешь, чтобы я сделала для тебя? Бросить все это? Отказаться? – Террил уже кричала, не в силах контролировать эмоции…

– Не знаю, что ответить. – Джубал боролся с собой. – Мы очень разные люди. Тогда, когда я в первый раз поцеловал тебя, мне и в голову не могло прийти, что это перевернет всю мою жизнь. Я ни о чем не сожалею, потому что теперь знаю, что такое настоящая любовь… Для меня настоящая любовь неотделима от самоуважения. И ты думаешь, я буду себя больше уважать, если приму от тебя этот подарок? Ты думаешь, что мне нужна лесопилка? Мне нужна ты, Рила.

– Откуда тебе знать, что я хочу? – Террил схватила Джубала за рубашку. – Потрескивающий огонь в камине зимой и купание в речке летом, шум работающей лесопилки и много детей. С зелеными глазами. Как у тебя, Джубал.

Но он не дал ей договорить, осторожно накрыв ладонью губы. Террил видела боль в его глазах.

– Прекрати, – простонал он. – Я не могу все это слышать.

Террил не отрываясь смотрела на него. И Джубал не выдержал, рванулся к ней и крепко прижал ее к груди. У нее все поплыло перед глазами. Его руки, его лицо, его запах… Опять он обнимает ее. Опять она чувствует его тепло.

– Хорошо, – прошептал он. – Я не могу полностью принять твое предложение, но готов работать для тебя.

Как ни странно, но такая неожиданная капитуляция Джубала не вызвала у Террил радости.

Они стояли на крошечной кухоньке, тесно прижавшись друг к другу, и ничто в мире не существовало для них. Террил ощущала биение его сердца. Теперь они молчали. Было слышно, как падает снег с крыши и еще где-то в глубине дома всхлипывала Мэгги. Да, она совсем забыла, что его мать была дома. Почему же она плакала?

Террил высвободилась из его объятий.

– Нет. – Она смотрела ему прямо в глаза. Дорогие, любимые, родные глаза. – Нет, не в таком качестве.

У Джубала опустились руки.

– Ну и что мы будем с тобой делать?

– Не знаю.

– Конечно, мне будет невыносимо плохо без тебя. Но надо продолжать жить дальше. Без тебя. Где-нибудь я раздобуду деньги и… найду кого-нибудь, кто поможет мне в работе. И кого я не буду любить.

– Но я же не сказал «нет»!

– Я не хочу, чтобы ты потом жалел о том, что согласился. Ты знаешь, что я поняла в результате трагедии? Наша жизнь слишком коротка, чтобы все время страдать. И, может быть, когда-нибудь я встречу достойного человека… Хотя так, как тебя, я уже никого никогда любить не буду. Я предложила тебе все что могла, но ты отказался. Поэтому позволь мне уйти. – И она повернулась, ища глазами пальто.

Джубал не шелохнулся. «Неужели она сейчас уйдет?»

– Джубал! – вдруг подала голос Мэгги. – Ты не должен вот так просто отпустить ее! Она же любит тебя, Джубал! – и мать подтолкнула Джубала к выходу.

В этот момент Джубал услышал, как захлопнулась входная дверь… Нестерпимая боль пронзила сердце. Он догнал Террил на крыльце.

– Рила! Я не могу жить без тебя! – говорил, что думал и что чувствовал. – Ты, как ножом, ударила меня, когда сказала, что рядом может быть другой человек… Я заслуживаю лучшей участи, Рила. Ради тебя я бросился в огонь, ни о чем не думая. А ты… ты хочешь меня купить…

Террил дрожала от гнева. Приблизившись к нему вплотную, она тихо сказала:

– Понимай это как хочешь, Джубал. Но я не такая гордая, как ты. Я предлагаю тебе все, что у меня есть, и… себя.

И она крепко поцеловала его в губы… Как долго, целых три месяца они оба жаждали этого поцелуя! Как долго мечтали о нем! Они не могли оторваться друг от друга…

Джубал дрожащими руками отстранил Террил от себя:

– Дай мне немного времени, чтобы все обдумать…

– Джубал… Мой Джубал, – повторяла и повторяла она.

Несколько дней Джубал не находил себе места. Как может он, Джубал Кейн, помочь Тэнди и Террил в схватке с Лайонелом Джонсоном? В то же время он немного сомневался в себе. Осилит ли он такую махину?

Такие мысли терзали Джубала все это время. Но тут вмешалась Мэгги. Теперь она была на стороне Террил.

– Ну, когда ты кончишь себя изводить? – спросила она.

Джубал понимал, о чем идет речь, хотя с того момента, когда Террил исчезла в снежной ночи, откуда и появилась, мать с сыном ни разу не касались в разговорах этой темы.

– Такого в моей жизни еще никогда не было, мама, – произнес Джубал. – Мне бы так хотелось дать ей что-нибудь взамен.

– А ты и дашь. Свою жизнь, руки, голову, свой труд. Самое главное, что ты любишь эту девочку, – настаивала Мэгги. – А для нее это самое главное. Вам вдвоем и море будет по колено. – Она улыбнулась с нежностью, словно вспомнив что-то приятное: – Я чувствую сердцем, что ты должен быть рядом с ней. Другой дороги у тебя нет, сынок.

С удовольствием рассматривая сына, одетого в новую куртку, свежевыбритого и подтянутого, Мэгги высказала предположение:

– Я полагаю, ты собираешься навестить Террил.

Не говоря ни слова, Джубал вытащил из кармана крошечную коробочку и протянул матери. Осторожно открыв ее, Мэгги увидела колечко с бриллиантом.

– Не самый, конечно, большой камень в мире, – словно бы извиняясь, произнес Джубал. – Все равно придется еще долго за него выплачивать взносы.

– Не думаю, что ее волнует размер камня. Не такой она человек.

Джубал взглянул на мать с улыбкой и покачал головой:

– Не слишком ли быстро ты полюбила ее, мама?

– Я вовсе не уверена, что люблю ее. Вполне вероятно, что у нас не сложатся отношения. Но все это не имеет значения. Я уже говорила тебе, Джубал, мне важно, что она любит тебя. Для меня в ней это самое главное. Ну а потом, – тут Мэгги улыбнулась, – она получает мужчину, которым вправе гордиться.

Джубал хмыкнул, но было видно, что слова матери успокоили его, и он с облегчением провел рукой по волосам.

– Подожди, Джубал.

– Если ты собираешься прочесть мне лекцию, как это было всегда с моими братьями, то не трать силы!

– Думаю, что с этим я уже опоздала, – и со значительным видом Мэгги подошла к шкафу и вынула оттуда черную сумку.

Джубал с недоумением смотрел на мать.

– Я хочу тебе что-то дать. – Мэгги открыла сумку, достала какой-то документ и передала его сыну.

– Что это?

Мэгги задумчиво посмотрела на бумагу, которую Джубал держал в руках.

– Мой дедушка дорожил этим документом больше всего на свете. Потом эта бумага перешла к моему отцу, потом ко мне. Здесь ты найдешь описание всех видов деревьев в нашем округе. Тебе это может очень пригодиться в работе.

– И ты мне это даришь? – Джубал был поражен.

– Я даже не представляла, что этот документ имеет такую ценность. Но на той неделе я показала эту бумагу эксперту. Посмотри, какую цену он дал. – Она протянула Джубалу еще один лист бумаги.

Увидев сумму, Джубал широко раскрыл глаза.

– Неужели так много?

– Я хочу, чтобы ты пришел к Кэроллам не с пустыми руками. Это будет твоей частью сделки. И может очень пригодиться в работе. Здесь также подробно перечислены все сорта древесины.

Джубал понял: мать отдавала ему единственную фамильную ценность. Она не переставала любить сына, даже когда его посадили в тюрьму. Теперь она отпускала его, передав ему самое ценное, что у нее было. Как отблагодарить ее? Что сказать? Он крепко прижал мать к себе.

– Мамочка, я… – слезы мешали ему говорить, – я обязательно покажу это Риле и скажу, что это твой подарок. Она оценит его, будь уверена.

Впервые в своей жизни он открыто шел к ее дому. С бьющимся от волнения сердцем Джубал позвонил в дверь.

На пороге стояла Тэнди и вопросительно смотрела на него.

– Мисс Кэролл…

– Джубал, это вы? – на ее всегда серьезном лице появилась улыбка. – Входите и подождите в гостиной. Я сейчас позову Рилу.

Он сразу же услышал легкие шаги Террил на лестнице. Когда она появилась, ее лицо светилось надеждой и радостью. «Он пришел, чтобы сказать „да“. Я знала, что так и будет. Какое счастье!»

– На тебе те же голубые джинсы, – сказал он с облегчением. – Как и тогда, моя девочка.

– Я всегда была твоей девочкой. – Террил шагнула вперед. – Ты решил принять мое предложение, да? Ну, скажи, что это так.

– Мы потом обсудим это. Да, я согласен. Но я хочу еще кое-что. – Выражение его лица показалось ей странным. – Еще одну работу. Подойди ко мне.

Не сводя с Джубала глаз, Террил подошла.

– Предложи мне, пожалуйста, работу, которая бы занимала все мои ночи, – прошептал он, протягивая руки. – На всю оставшуюся жизнь.

Теперь его губы были совсем рядом.

– Джубал, – еле слышно проговорила она. – Ты… ты… Ты женишься на мне?

– Ты меня правильно поняла, – и они слились в крепком объятии.

Глава 30

– Лайонел созвал открытое совещание сегодня в здании мэрии, Джубал, – сказала Террил, поднимая голову с его плеча, и заглянула ему в глаза. Он еще крепче прижал ее к себе.

Они сидели у камина в доме Кэроллов и смотрели на огонь.

– Я знал, что здесь что-то неладно. Ты сегодня такая тихая. Это совещание из-за меня?

Террил колебалась, стоит ли говорить все.

– Скажи мне правду, – настаивал Джубал.

– Частично. С ним едва не случился удар, когда он узнал о нашем выборе. Теперь Джонсон не собирается обсуждать вопрос ссуды. Он намерен привлечь общественность на свою сторону, чтобы оказать на нас давление.

– Я же говорил тебе, – Джубал задумался.

– Я думаю, Джубал, дело не в тебе. Он хочет лесопилку. – Она была спокойна. – Совещание состоится в пять часов вечера в пятницу. Нам всем надо быть там.

Джубал оторвался от пламени, танцующего в камине:

– Рила, в этом мало хорошего, – его начала охватывать паника.

– Неужели не справимся?

Пламя от камина придавало ее коже теплый оттенок, отражалось в сияющих глазах.

– Ты такая красивая на фоне огня, – прошептал он. Террил глубоко задумалась, потом сказала:

– Иногда я ненавижу огонь. Когда закрываю глаза и представляю себе пламя пожара, взвившееся в темное небо. Рушащуюся крышу лесопилки. Это последнее, что я помню, прежде чем…

Джубал еще крепче прижал ее к себе:

– Иногда я задаю себе вопрос, как тебе взбрело в голову отправиться в ту ночь на лесопилку?

– Я увидела свет в мастерской, – просто ответила она. – И подумала, что это ты ждешь меня. Вот и побежала на лесопилку.

Джубал нежно поцеловал ее в лоб.

– Забудь об этом кошмаре, Рила. Главное, что теперь все хорошо и мы вместе.

Джубала нигде не было видно. Террил попыталась скрыть собственную нервозность, когда увидела Лайонела Джонсона, идущего через зал по направлению к ней и Тэнди.

– А где же ваш парень? Уже время. Придется начать собрание без него. – Было видно, что он торжествует.

– Ну и начинайте. Я не собираюсь вам в этом мешать, – гордо подняв голову, ответила Тэнди.

Слегка покраснев, Лайонел выпрямился и злобно посмотрел на нее.

Но где же Джубал?

Джонсон подошел к небольшой трибуне и призвал собравшихся к тишине.

– Внимание, господа! Успокойтесь. Пора начинать. Надеюсь, здесь все знают, для чего мы собрались? Не так давно произошел пожар на одном из крупнейших предприятий в нашей округе. Много людей осталось без работы, и мы все хотим, чтобы лесопилка заработала опять. Мы пришли сюда, чтобы найти лучшее решение…

Скрипнула боковая дверь. Все головы повернулись туда. Террил вздохнула с облегчением, словно гора свалилась с плеч. Пришел Джубал. С опозданием, но пришел.

– Мы все понимаем, что такое ответственное дело должно осуществляться опытными людьми, имеющими послужной список в этой сфере бизнеса, – продолжал свою речь Джонсон. – Само собой разумеется, что это должны быть люди уважаемые и мыслящие по-современному. Таковой, разумеется, является Тэнди Кэролл. Но, к сожалению, опыт последних лет доказал…

Дверь открылась во второй раз, и с шумом ввалился грузный человек средних лет с седеющей шевелюрой.

– Что вам нужно здесь, Барлоу? – Лайонел был вне себя. Он уже забыл о том, что собирался произносить.

– Насколько я понимаю, у вас здесь открытое собрание, – с вызовом ответил ему Барлоу, прежде чем занять место рядом с Джубалом. – Я пришел сюда, чтобы поддержать Кейна.

Кто-то, из сидящих в первом ряду с издевкой произнес:

– Хорошенькая парочка. Один другого стоит!

Но реакции на эти слова не последовало, так как дверь открылась в третий раз и в зал вошли Мэгги Кейн, Бобо Хекетт и старик-негр с новой фетровой шляпой в руках.

Джубал встал со своего места.

– Мама! Рейни! Что вы делаете здесь?

– Мы думали, Джубал, что тебе пригодится наша поддержка, – спокойно сказал Рейни.

– Мы сможем наконец продолжить собрание? – закричал багровый от гнева Джонсон.

– Объясните им в двух словах, Лайонел, – раздался из зала голос Алларда. – Перестань метать бисер перед свиньями. Или лучше скажу я. – И, повернувшись, он обратился к залу: – Мы хотим, чтобы руководство лесопилкой осуществлялось нормально. Двум женщинам это не под силу. А что касается Кейна, – он усмехнулся, – неужели кто-нибудь в округе будет работать на него? Или кто-то хочет, чтобы на лесопилке заправляла эта компания из Риджа?

Больше терпеть все это у Террил не было сил. И она понимала, что если не перехватит инициативу сейчас, то тут же взорвется Джубал.

– А почему вы все время говорите о прошлом, а не о настоящем, мистер Аллард? Посмотрите документацию. У нас все в полном порядке. У нас здесь есть вся бухгалтерия лесопилки. А что касается этих людей…

– Нет, – не выдержал Джубал. – Эти люди пришли, чтобы помочь мне. И защищать их буду я.

Рила видела, как он волнуется – голос его был напряжен, глаза горели, дрожащие руки Джубал быстро засунул поглубже в карманы.

– Вы ничего не можете сказать плохого о моей матери или Рейни. Что же касается меня, – он с вызовом посмотрел в зал, – это правда, я делал ошибки. Но я стал другим человеком, и вы можете мне верить. Я приложу для этого все силы, всю свою волю и не разочарую вас.

В комнате воцарилась тишина. Джубал слышал, как тяжело дышит Террил.

Неожиданно заговорил Рейни ровным и уверенным голосом:

– Я назову тебе людей, Джубал, которые с радостью будут работать на тебя. Не важно, что говорит мистер Джонсон.

Лайонел прервал Рейни, сделав вид, что не замечает его:

– Рабочая сила – это не самое главное. Существуют еще и вопросы инвестирования, бухгалтерии и многие другие…

Ему не дал договорить Ред Синклер, вскочивший со своего места:

– Я буду работать для тебя, Джубал, но при одном условии, если ты скажешь вот ей, – он кивнул головой в сторону Тэнди, – чтобы она не читала мне морали. – Он толкнул локтем сидящего рядом соседа: – Вставай-ка, Дасти. Ты же знаешь, что уж лучше работать с Кейном, чем с Аллардом или Джонсоном. Он может, правда, и подраться с тобой, но если понадобится, то бросится за тобой в огонь. А этим на тебя наплевать.

Кто-то в зале засмеялся, кто-то выругался. Неохотно Дасти Бэйнбридж поднялся со своего места:

– Я согласен.

Здесь уже Джонсон не выдержал:

– Мне плевать, кто из вас будет работать с Кейном. Весь вопрос в том, что мой банк не предоставит ссуду, необходимую для восстановления лесопилки ни Кейну, ни Тэнди, ни Террил. Вам это понятно?

– Вот и выходит, что я пришел сюда не зря, – это уже вмешался Хэнк Барлоу. – Дело в том, что Кейн просил у меня утром финансовой помощи. И только сейчас я принял решение. – Он перевел взгляд на Тэнди и Террил. – Я дам вам ссуду на два процента меньше, чем Джонсон, если вы согласны на это.

По залу пронесся ропот.

И в первый раз во всей этой сумятице подала голос Тэнди:

– Вы тут упоминали о моих способностях в сфере бизнеса, Лайонел. Давайте-ка это проверим. Мистер Барлоу дает нам необходимые деньги, в которых вы отказали нам, да еще с меньшими процентами. Даже мне с моими мозгами кажется, что его предложение стоит принять, – заключила она.

Террил посмотрела на тетку, на Барлоу, Рейни, Реда, Дасти.

Достаточно пестрая компания. Но тут стали подниматься и другие люди, сидевшие в этом зале, – Чарли Дэнсон, Розали Андерсон. Вот ей улыбнулась Джоан. И у Рилы промелькнула мысль, что, наверное, впервые за многие годы Джонсон и Аллард терпят поражение. И победил их Кейн.

В тот вечер они совещались с Барлоу почти до полуночи, обсуждая все подробности предстоящей сделки. В результате Барлоу отправился домой, имея трех новых партнеров по бизнесу и проникнувшись уважением к дамской части жителей южных штатов.

Оставшись одни в темном зале мэрии, Джубал и Террил обнялись.

– Я до смерти напугался сегодня, когда увидел, как эти люди…

Но Рила прервала его.

– Я уверена, что ты оправдаешь их ожидания, – с нежностью произнесла она. – Посмотри, что ты сделал с Барлоу.

Джубал не ответил. Он погладил ее по плечам.

– Теперь ты выйдешь за меня замуж? Пусть это будет как можно скорее. – Он наклонился к ней. – Я хочу быть с тобой. Но больше всего на свете, знаешь, чего мне хочется? О чем я мечтаю? Быть с тобой в настоящей постели.

Когда их в полной темноте обнаружил ночной сторож мэрии, то пробурчал себе под нос:

– Этой парочке давно пора пожениться.

Глава 31

Через две недели Джубал встал очень рано и направился на берег реки. Предстоял необычный день в его жизни – день свадьбы.

Была ранняя весна. Начало марта. Но накануне повалил снег большими мокрыми хлопьями. Все деревья на берегу были окутаны белыми шапками снега. Река еще не вскрылась ото льда.

Он стоял и думал о женщине, которая сегодня станет его женой. Женщине, подарившей ему надежду и веру в себя.

Неужели это все произошло с ним?

Церковь была полна народу.

Джубал хотел, чтобы все было на высшем уровне и чтобы весь город знал, как они с Террил любят друг друга. Конечно, тогда, во времена их тайных свиданий, все было гораздо проще. Были только двое – он и Рила. И любовь между ними. Теперь же возникла масса условностей. Нормальных для цивилизованного общества.

Джубал стоял у алтаря. Жесткий, крахмальный воротничок непривычно врезался в шею. Впервые в жизни он надел смокинг.

Перед его глазами мелькали огоньки свечей. Аромат роз дурманил голову… Заиграли «Свадебный марш». Рядом с ним стояла женщина, которую он любил больше всего на свете.

Все произошло так стремительно, что он с трудом верил в реальность происходящего.

Единственное, что Джубал знал наверняка – Террил была именно той, единственной, о которой он мечтал.

В какой-то момент ему вспомнился первый день их знакомства. Девочка, с ужасом и презрением глядевшая на него. Он видел ее в порыве страсти, потом в огне и вот сейчас здесь, в церкви перед алтарем.

Любовь способна творить чудеса!

Из ресторана они отправились домой. Тэнди переехала в свой собственный домик еще неделю назад. Джубал поднял Рилу на руки и осторожно понес по ступенькам, занесенным снегом, в дом.

– По-моему, это делается так. Только как я смогу одновременно еще и открыть дверь, чтобы не уронить тебя?

– Я помогу тебе, – смеясь сказала Рила.

Войдя внутрь, Джубал осторожно поставил ее на ноги.

– Нам надо переодеться, мы не должны опоздать на самолет, – она уже снимала с головы вуаль.

– Террил Кэролл…

– Кейн. – Она сделала вид, что обиделась, и продолжала возиться с венком из искусственных цветов, на котором держалась фата.

– Террил Кейн, – поправился Джубал, – я высоко ценю заботу о нас тетушки Тэнди. Кстати, куда она организовала нам свадебное путешествие?

– На Каймановы острова.

– В общем, это не имеет значения. Дело в том, что я вовсе не собираюсь провести свою первую брачную ночь на борту самолета. Я был бы счастлив, если бы этого путешествия не было вообще.

Террил с удивлением взглянула на мужа. Ей показалось, что он что-то задумал.

– Да, но мы должны лететь, – нерешительно сказала она.

– Ты знаешь, я позвонил на прошлой неделе Джоан, и она пообещала, что забронирует билеты на другой рейс. На завтра. Я думаю, она так и сделала, – и стал снимать с себя галстук-бабочку, а потом и рубашку. – Я очень хорошо отношусь к твоей тете, но я сам знаю, что мне надо делать в первую брачную ночь. И в этом вопросе я обойдусь без ее советов. И во многих других – тоже.

– Я поняла, – Террил провела рукой по груди Джубала. Кожа его была смуглой и теплой.

Джубал взял ее руки и притянул к губам.

– Я потел в крахмальной рубашке и меня душил галстук. Все это я делал для тебя. Прошел через это испытание в церкви. А потом ты мне положила в рот кусок торта, а я ненавижу сладкое. Так что я считаю, что заслужил награду за все эти мучения.

– Да, ты, правда, заслужил. – Она опустила глаза.

– Думаю, что теперь я имею право снять свадебное платье с женщины, на которой женился. – Он положил руки ей на плечи. – Для меня это такое счастье! – Джубал внимательно посмотрел на жену: – Ты не рассердишься, если мы уедем на день позже?

– Но это же наше свадебное путешествие. Наш медовый месяц. Наша первая брачная ночь. В нашем доме и в нашей постели. Зажжем камин…

– Я люблю тебя, Рила.

А на улице, кружась, падал снег, превращая Кейд Каунт, штат Теннесси, в королевство сказочных грез.