— Вы же очень любите горячее калифорнийское солнце, — сказал я.
      — Я счел бы себя таким же сумасшедшим, как и вы, коллега, если бы хоть во сне подумал о том, чтобы сунуть голову в пасть Фишеру, — прошипел он. — Ведь дело не только в его доме, который наверняка под тройной охраной. После всего того, что вы мне порассказали, я пришел к выводу, что ему принадлежит и весь город, будь он проклят тысячу раз.
      — Я сказал, что мы сперва сориентируемся, а потом уже все продумаем, — напомнил я ему. — Мак-Ларен позвонит сегодня вечером, чтобы узнать, заинтересовало ли меня это дело, и должен сообщить нам еще массу разных сведений о Фишере.
      В этот момент мелодично зазвонил телефон и сразу замолчал. Хикс снял трубку.
      — Это Финчли, — сказал он мне мгновение спустя. — Вас спрашивает человек по имени Бочар.
      — Скажи Финчли, чтобы он пропустил его наверх.
      — Бочар? — спросил меня Хикс после того, как повесил трубку. — Это не тот, у которого мы купили артиллерию для аферы в Малагае?
      — Совершенно верно, — подтвердил я.
      — А что ему, черт возьми, нужно?
      — Возможно, он сам нам об этом скажет, — остроумно заметил я.
      В этот момент появился Бочар. Это был высокий плотный человек с мясистыми чувственными губами, аккуратно подправленными бакенбардами и густыми черными усами. Он не спеша опустился в кресло, а Хикс начал готовить „кампари-соду“.
      — Как приятно снова увидеться с вами, мистер Донован, — сказал Бочар на своем безупречном английском. — Видимо, в данный момент вас нельзя ангажировать?
      — В данный момент, нельзя, — подтвердил я.
      — Я до сих пор восхищаюсь тем, как вы решили нашу маленькую проблему, связанную с транспортировкой оружия в Малагай, — сказал он. — У вас в английском языке нет аналогичной поговорки: „Каждый день приносит свои плоды“.
      — Как же, есть. Только вы вряд ли ее поймете, — бросил Хикс.
      — Это чисто английский юмор, — сказал я Бочару. — Чтобы ее понять, нужно быть англичанином. К тому же, она родилась в старые дни мюзик-холла.
      — Но ведь вы — американец, мистер Донован.
      — А вы — бельгиец, — сказал я. — И поэтому у каждого из нас свои проблемы.
      — Вы знаете человека по имени Мак-Ларен?
      — Нет, — солгал я.
      — Он недавно нанес мне визит в Брюсселе, — сказал Бочар. — Очень интересовался вами и задал множество вопросов. Я подумал, что вы должны об этом узнать.
      — Спасибо, — сказал я. — А чем занимается этот Мак-Ларен?
      — Он представляет собой синдикат, который получает от меня партии оружия, — ответил он. — Заказы небольшие, но они всегда должны быть высокого качества.
      — Он вам не сказал, чем вызвано его любопытство? Бочар покачал головой.
      — У меня почему-то сложилось впечатление, что вы собираетесь броситься в новую аферу и, возможно, именно с Мак-Лареном.
      — Нет, вы ошибаетесь, — ответил я. — Напротив, я доволен тем, что мне сейчас не нужно ничего делать.
      — А я рад слышать это, — сказал он. — Значит, мне нет необходимости предостерегать вас.
      — Предостерегать? От чего?
      Он осторожно отпил из своего стакана.
      — Я только вчера узнал, что его выставили из синдиката. Он уволен. Меня очень серьезно предупредили ©б этом, мистер Донован.
      — А какой синдикат он представлял? — как бы между прочим осведомился я.
      — Группу наемников, — мягко ответил он. — В большинстве случаев они действуют в Африке, но, кажется, их время уже прошло. Весьма жаль. Не люблю терять хороших клиентов.
      — Понимаю, — сказал я. — А как вообще идут дела, мистер Бочар?
      — Тяжеловато, — сказал он и пожал плечами. — Только где сейчас легко?
      Снова мелодично зазвонил телефон. Хикс снял трубку, а потом знаком показал, что просят меня. Я извинился перед собеседником.
      — Это Мак-Ларен, — услышал я. — Вы уже читали про взрыв у Вестминстерского аббатства?
      — Да, — ответил я.
      — Вы заинтересовались моим предложением?
      — В какой-то степени.
      — Когда мы сможем побеседовать?
      — У меня будет время позднее вечером, — сказал я.
      — А вы знаете, что эти три подонка разграбили мой бумажник?
      — Весьма сожалею. Итак, жду вас к девяти часам.
      — Договорились, — ответил он. — Только больше никаких двустволок, хорошо?
      — Они ведь больше и не нужны, — успокоил я его и повесил трубку.
      Бочар ерзал в своем кресле.
      — Не хочу вас больше задерживать, мистер Донован, — сказал он. — Рад был увидеться с вами.
      — А мне всегда приятно слышать, что люди продолжают интересоваться мной, — искренне ответил я.
      Он допил свой бокал и поднялся. Я проводил его до двери. Но не успели мы дойти до нее, как она распахнулась, и вошла Мэнди. На ней были меховая шапочка и меховое манто, „скромные“ норки, как их называла Мэнди.
      — Пол, дорогой, — сказала она. — На улице чертовски холодно. Я бы с удовольствием выпила немножко глинтвейна, чтобы согреть себе внутренности. Как ты думаешь, Хикс сделает мне его, если я его очень вежливо попрошу?
      — А почему нет? — Я пожал плечами. — Правда, меня ужасает мысль о его качестве, но ведь ты любишь опасную жизнь.
      Она с лучистой улыбкой промелькнула мимо Бочара и исчезла в гостиной.
      — Приятно, что превосходный вкус вам не изменяет, мистер Донован. Я имею в виду женщин, — заметил Бочар. — Поздравляю!
      — Превосходный, но зато чертовски дорогой, — подтвердил я.
      — Вкус у меня тоже превосходный, но только я уже не получаю ничего превосходного, — сказал Бочар. — Он тихо вздохнул. — Видимо, я понемногу старею. Но даже и не такое превосходное тоже дорого.
      Я оценивающе посмотрел на Бочара и решил вызвать его на откровенность.
      — Центр синдиката находится в Калифорнии, а руководителя зовут Шелдон Фишер. — Я замолчал, ожидая его реакции на эти слова.
      — Зачем же вы солгали мне, мистер Донован, что не слышали о Мак-Ларене? — спросил он, но отнюдь не возмущенно.
      — Вы же утаили от меня, что из себя в действительности представляет этот синдикат? Мы оба осторожные мужчины, мсье Бочар.
      — Вот теперь вы честны по отношению ко мне. — Бочар лукаво улыбнулся. — Нетрудно догадаться, что вы хотите вытянуть из меня еще кое-что.
      — Скажите, можно ли верить тому, что я услышал о Фишере?
      — Без сомнения. За исключением одного, мне ничего не известно о его местонахождении, хотя я не исключаю Калифорнию.
      Он вышел в коридор и снова повернулся ко мне, сосредоточенно поглаживая подбородок.
      — У каждого из нас есть враги, — немного помедлив, заговорил он, — но Фишер приобрел их целую кучу. Я не спрашиваю вас, мистер Донован, намерены ли вы предпринимать что-либо против него, это меня не касается. Но все-таки вам следует знать, что кое-кто уже делал такого рода попытки, но все они заканчивались поражением. Мне и сейчас известны люди, которые продолжают вынашивать подобные замыслы. Думаю, им не понравится ваше вмешательство, тем более, что вы не профессионал, а любитель, если позволите мне сделать такое сравнение.
      — И вы можете кого-то назвать?
      — Например, есть женщина, богатая, красивая и опасная. Зовут ее, кажется, Колетт. Так вот она решила уничтожить Фишера, когда получила известие о гибели своего брата во время одной из его операций.
      — Кем был ее брат?
      — Насколько я знаю, довольно рядовой человек. — Он пожал плечами. — Несчастный прохожий, ставший жертвой чужих интересов. Я с этой Колетт лично не знаком, но ко мне в бюро приходил ее человек, чтобы навести справки о Фишере.
      — И вы ему что-нибудь сказали?
      — Все, что знал, правда, знал я немного. — Он прищурился, глядя на меня. — Думаю, на моем месте никто бы не рискнул играть в молчанку. Поверьте, весьма неприятно, когда приставляют нож к вашей сонной артерии.
      — У него наверняка тоже было имя?
      — Имя было, но скорее всего не настоящее. Высокий блондин, похож на немца, только акцент у него не немецкий. К сожалению, тут не могу ничем вам помочь.
      — Вы уже помогли мне достаточно, — сказал я.
      — А дни Мак-Ларена уже сочтены, — продолжал он. — В таких случаях Фишер не заставляет долго ждать.
      — Мне такая мысль тоже приходила в голову, — признался я. — Очень мило, что вы меня посетили, мсье Бочар.
      — Я должен был это сделать, — сказал он. — Возможно, я удалюсь от дел, мистер Донован, не могу отказаться от мысли, что становлюсь старым для этого.
      Я закрыл за ним дверь и вернулся в гостиную. Хикс мрачно уставился на меня из-за бара.
      — Ей подать глинтвейн, видишь ли! — заявил он с презрительной гримасой. — У нее, наверное, в башке не все дома, если она воображает, что я буду…
      — Налейте ей полбокала портвейна, а остальное дополните горячей водой из-под крана, — предложил я. — Она все равно не заметит разницы.
      — И добавлю ей ложку кайенского перца. — Мрачное выражение сразу исчезло с его лица. — Это уже будет настоящий глинтвейн!
      — Кстати, к девяти должен подойти Мак-Ларен, — напомнил я.
      — У вас тоже не все дома, коллега.
      — Бочар слышал от Фишера, что Мак-Ларен больше не работает на его организацию.
      — Таким образом, спокойной ночи, Мак-Ларен.
      Хикс взял бокал с портвейном и направился в сторону ванной.
      — Надо угостить Мэнди глинтвейном.
      Через какое-то время он вернулся со смущенным видом.
      — Женщин всегда очень трудно понять, — тихо сказал он. — Она сочла, что это божественный напиток, и хочет иметь его рецепт.
      — Что она делает в настоящий момент? — спросил я.
      — Стоит в одном белье и вливает это пойло в свою глотку.
      — Со стороны Бочара действительно было очень мило предостеречь нас в отношении Мак-Ларена, — сказал я. — Одно мне пока непонятно: явился ли он к нам по собственному побуждению или кем-нибудь послан?
      — Послан?
      Я рассказал Хиксу о женщине, которая якобы имеет зуб против Фишера, и о том, как ее человек устроил допрос Бочару.
      — Вы полагаете, что он отчитывается сейчас перед этой Колетт? — спросил Хикс.
      — Возможно, — ответил я. — Но если это и так, мы все равно не сможем помешать этому.
      Мэнди вышла из ванной в коротком черном халатике и в кожаных мокасинах. Я подумал, что в таком наряде она сразит даже индейского вождя.
      — Я могу получить еще порцию этого фантастического глинтвейна? — спросила она у Хикса.
      — Разумеется, можете.
      Он взял у нее пустой бокал и направился к бару.
      — Кто это был с тобой, такой высокий и толстый, когда я вошла? — спросила она.
      — Его зовут Бочар, — ответил я.
      — И чем он занимается?
      — Продажей оружия, — сказал я, — торгует гранатами, автоматами, бомбами и подержанными самолетами.
      — Такое дело разрешено?
      — Разрешено или нет, но это доходная статья. Он очень богатый и очень нервный человек.
      — Ты тоже богатый, но не нервный, а подверженный несчастным случаям.
      — Не начинай снова! — взмолился я.
      — Пол, дорогой, — сказала она заботливо, — надеюсь, твой член не надолго выбыл из строя после того, как ты прищемил его застежкой?
      Хикс как-то странно зашипел и разлил портвейн на стойке.
      — Сегодня в десять ко мне придет Мак-Ларен, — сказал я. — Что бы хотела на ужин?
      — Я больше не буду одеваться, — решительно сказала она. — А на ужин хочу слабо поджаренный бифштекс! И зеленый салат. После этого улягусь в постель и буду попивать глинтвейн, пока не напьюсь до чертиков.
      Она так и поступила. Около девяти исчезла в спальне, захватив с собой графин с глинтвейном Хикса, улеглась в постель и до пояса накрылась одеялом. Ее груди гордо смотрели в потолок.
      — Пол, дорогой! — томно протянула она, когда я вошел к ней. — Если ты проведешь слишком много времени с этим отвратительным маленьким человеком, я, возможно, засну. Надеюсь, ты не будешь возражать, если мы проведем девственную ночь? Тем более, что все можем нагнать завтра утром.
      — Сердечный ты человек, Мэнди! — сказал я.
      — Я знаю, — ответила она и самодовольно погладила свою правую грудь.
      Я вернулся в гостиную, хотя у меня и было сильное искушение проверить, как работает мой член после такой передряги. Хикс небрежно развалился в кресле и потягивал пиво.
      — У нее, наверное, луженый желудок, коллега, — сказал он. — Пить такую ужасную смесь, как портвейн с горячей водой и кайенским перцем!
      Зазвонил телефон. Так как Хикс проигнорировал звонок, трубку снял я сам.
      — Мистер Донован? — спросил женский голос.
      — Да, Донован слушает.
      — Меня зовут Колетт Доркас. Возможно, вы еще не слышали обо мне, но у нас есть один общий знакомый.
      — Вот как? — вежливо удивился я.
      — Арчибальд Мак-Ларен, — энергично сказала она. — Не у вас ли он в данный момент?
      — Нет.
      Она тихо вздохнула.
      — Мы его потеряли. Я попросила одного из моих знакомых наблюдать за ним, поэтому знаю, что он побывал у вас вчера в конце дня. Его время прошло, мистер Донован. Вы это, наверное, знаете? Но мы хотели бы на какое-то время сохранить ему жизнь, поскольку полагаем, что он еще сможет быть нам полезен.
      — Все это звучит очень захватывающе, — ответил я. — Только не могу понять, о чем это вы.
      Она рассмеялась.
      — Ну, хорошо, мистер Донован. Я понимаю вашу осторожность. Но если вы еще увидите Мак-Ларена сегодня вечером, то передайте ему, чтобы он не возвращался в свой отель в Паддингтоне. Там его уже ждут.
      — Обязательно. Я вижу, ему грозит опасность.
      — Кроме того, считаю, что нам необходимо встретиться, — продолжала она весьма напористо, — возможно, у нас найдутся общие интересы.
      — Очень симпатичное предложение, — сказал я, — особенно, если вы так же очаровательны, как и ваш голосок.
      — Мы могли бы встретиться во время ленча. Что, если я подъеду к вам, скажем, в час дня?
      — Буду ждать с нетерпением.
      — Тогда до встречи. И не забудьте предупредить Мак-Ларена, хорошо?
      — Ни в коем случае!
      Повесив трубку, я прошел к бару. Хинк выжидающе смотрел на меня, и я передал ему содержание нашего разговора.
      — Значит, Бочар рассказал ей все о нас, — буркнул он, когда я кончил.
      — Возможно, — согласился я.
      — Не нравится мне это дело, — сказал он, — очень не нравится…
      — Но познакомиться с этой леди очень стоит! — ответил я.
      — Боюсь, это лишь приближает нас к Фишеру. — Он помрачнел. — Неужели вы решились драться с ним на его территории?
      Снова зазвонил телефон, и я снова взял трубку. На этот раз звонил Финчли.
      — Прошу извинить меня за беспокойство, мистер Донован, — сказал он. — Но тут вам прибыла посылка, на которой написаны два слова: „Лично. Срочно“.
      — Что за посылка?
      — Довольно большая, — ответил он, — приблизительно такая же, как шляпная картонка. Я проверил, внутри металла нет.
      — О'кей! — сказал я. — Пришлите ее наверх.
      Через пару минут один из служащих отеля принес посылку. Хикс поставил ее на стол, и мы оба молча посмотрели на нее.
      — „Мистеру Полу Доновану, — прочел Хикс. — Кенсингтон. Лично. Срочно“.
      — Тем не менее, было бы неплохо просветить ее рентгеновскими лучами, — осторожно сказал он.
      — Финчли уже проверил ее на металл. Это не бомба. Скорее всего, подразделение карликов с карликовыми деревянными ружьями и карликовыми…
      — Очень смешно…
      Хикс провел по рту тыльной стороной ладони.
      — Может, все-таки откроем, — предложил я.
      Хикс сходил за ножом. Взрезав обертку, он извлек на свет картонку. На одной из сторон было написано: „Открывать здесь!“ Хикс осторожно поддел крышку ножом и отбросил ее на стол.
      Хотя я за всю жизнь получил немало посылок с самой разнообразной начинкой, однако сейчас мне стало немного не по себе. На нас жалобно уставились голубые глаза Мак-Ларена. Рот был широко раскрыт в немом крике предсмертного ужаса. На вате, прижатой к шее, виднелась запекшаяся кровь.
      Хикс быстро набросил крышку на картонку.
      — Интересно, — сказал он, — что они сделали с остальными частями этого джентльмена?
      По тому, как это было сказано, я понял, что Хикс действительно хотел бы узнать судьбу останков Мак-Ларена.

      Она заехала за мной ровно в час. У нее был большой черный „Мерседес“, которым она управляла с такой лихостью, что плотное лондонское движение буквально растворялось перед ней.
      Ее апартаменты на верхнем этаже были явно недавно переоборудованы. Благодаря стеклянной стене открывался роскошный вид на Темзу с ее многочисленными мостами.
      День был холодный и мрачный. По небу плыли тяжелые свинцовые облака, но в помещении было тепло и уютно.
      — Как только я увидела такую перспективу из окна, — сказала Колетт Доркас, — я сразу решила приобрести эту квартиру.
      Потягивая „кампари-соду“, я внимательно разглядывал ее. Она была высокой и стройной, с темными коротко остриженными волосами, не закрывавшими ушей, лет этак тридцати. Обращали на себя внимание карие глубокие глаза, чувственные губы, приятно округленные бедра.
      На ней были блузка и брюки в тон. На фоне шелковой блузки явственно выступали соски. „Наверно, внутри этой женщины, — невольно подумал я, — имеется сексуальный запальчик, который легко поджечь, и тогда она превратится в пылающий костер“.
      До сих пор разговор был вежливый и тривиальный, но, по моему мнению, спешить было некуда.
      — Я пригласила к себе на ленч еще одного друга, — сказала она. — Надеюсь, вы ничего не имеете против, мистер Донован?
      — Конечно, нет, — вежливо ответил я.
      — Он не только друг, но и партнер, — добавила она. — Его зовут Курт Лози.
      — Вы хотите мне сделать какое-нибудь предложение? Она слегка улыбнулась.
      — Предложение, да… Только не знаю, как его можно назвать с деловой точки зрения.
      — Звучит заманчиво.
      Ее нижняя губа слегка искривилась.
      — Возможно, это зависит от вашего воспитания, мистер Донован. Я имею в виду хорошие манеры.
      — Я всегда ценил в людях элегантность, причем обоюдную. — В моем голосе прозвучала некоторая интимность.
      — Если вы и шизофреник, то чертовски хорошо держите себя руках. За последние дни я очень много узнала о вас. Вы не только проводили опасные операции, но и при случае лично убивали тех, то становился на вашем пути. Но, глядя на вас сейчас, никак не могу представить себе, что вы способны на нечто большее, чем войти в комнату и спросить, не хочет ли кто составить вам партию в теннис.
      Раздался звонок в дверь, избавивший меня от труда подыскивать подходящий ответ. Доркас вышла из гостиной и вскоре вернулась в сопровождении мужчины.
      — Мистер Донован, позвольте представить вам моего партера, Курта Лози.
      Лози был одного роста со мной и худощавый. Его светлые волосы, судя по всему, начинали редеть, в голубых глазах играл холодный блеск. Мясистый нос был сломан по меньшей мере дважды, тонкие губы делали его похожим на садиста или чиновника налогового управления. На нем были спортивная куртка, пуловер и брюки в обтяжку.
      — Рад с вами познакомиться, — сказал он неожиданно писклявым голосом.
      Бочар был прав, акцент у него был явно не немецкий. Хотя он говорил по-английски на американский лад, чувствовалось, что это язык для него не родной.
      — Налей себе что-нибудь выпить, — сказала Колетт. Он направился к бару.
      — Вы виделись с Мак-Лареном после того, как мы говорили по телефону? — спросила меня Колетт Доркас.
      — Мы с ним договорились, но он не приехал, — ответил я.
      — Жаль.
      Она немного скривила губы.
      Мы потеряли его из виду вчера около полудня. И в свой отель он не возвращался.
      — Почему вы так интересуетесь Мак-Лареном?
      — По той же причине, что и вы. Он представлял синдикат Фишера в Европе.
      — Представлял? Разве что-то изменилось?
      — Если бы вы и не знали, то вам бы об этом наверняка рассказал Бочар, — сухо ответила она. — А я пригласила вас к себе не для того, чтобы играть в прятки, мистер Донован.
      — Вы же только что говорили, что собрали массу сведений обо мне. А вот я о вас ничего не знаю. — Я Доброжелательно улыбнулся ей. — Мне кажется это несправедливым.
      — Я руковожу нелегальной организацией, которая занимается валютными переводами, — сказала она. — Брат был моим партнером, пока не погиб. Его место занял Курт. Занял в организации, но не в моем сердце. Я очень любила своего брата, мистер Донован.
      — Все это, конечно, очень неприятно, — сказал я. — А какими делами занимается ваша организация?
      — Мы имеем дело исключительно с нелегальными деньгами, — небрежно бросила она, — с „горячими“ деньгами. Предположите, что вы ограбили лондонский банк, захватили с собой сто тысяч фунтов. Вы понимаете, что в этой стране теперь почва горит под вашими ногами, и планируете обосноваться где-нибудь в Южной Америке. Перед вами возникают сразу две проблемы. Во-первых, вам самому надо добраться до Южной Америки, а во-вторых, переправить туда эти деньги. Так вот, эту вторую вашу проблему мы берем на себя. Вы гарантированно получаете свои деньги в течение трех месяцев в любой валюте и в любой точке земного шара. За это мы берем двадцать процентов от общей суммы, но не производим операций с суммой меньше пятидесяти тысяч.
      — Звучит грандиозно, — сказал я. — Но если бы я ограбил банк и таскался с суммой в сто тысяч в чемодане, то не рискнул бы расстаться с ней и поручить вам все дело. Ведь я ничего не смог бы предпринять, если бы вы не дали мне ни пенни. Не так ли?
      — Все основывается на доверии, — сказала она, — и поддерживается нашей репутацией. Мы занимаемся этим делом свыше пяти лет и ни разу не подвели нашего клиента. У нас контакты во всем мире, и если бы мы хоть раз оплошали, с нами было бы покончено.
      — А как погиб ваш брат?
      — При налете на одно посольство с полгода тому назад, — ответила она. — К сожалению, он находился там же, когда был произведен налет. Налетчики взяли в плен восемь заложников и троих из них убили, в том числе моего брата. Курт ходил туда и выяснил подробности. В те минуты я была совершенно беспомощна.
      Лози сел на кушетку рядом с ней, держа в руках бокал.
      — Колетт только что сказала, что у нас имеются контакты во всем мире, — сказал он. — В этом случае они нам очень помогли. Мне удалось узнать факты, которые были известны только полиции. Речь шла о восьми террористах, шести из них удалось скрыться, двоих убила полиция. Один из них был турок, другой — американец.
      — И Бочар был при этом? — небрежно спросил я. Лози мрачно усмехнулся.
      — После уговоров.
      — Что вы знаете о Фишере? — обратилась ко мне Доркас.
      — Только то, что мне рассказал Мак-Ларен, — сказал я, — что Фишер является руководителем террористической организации, услугами которой может воспользоваться каждый.
      — Откуда ею руководят? — спросил Лози.
      — В нашем разговоре с Мак-Лареном мы не касались этого вопроса, — умело солгал я. — У него наверняка был какой-то мотив, чтобы начать войну против Фишера, и он надеялся найти во мне, как он выразился, нечто вроде идеалистического авантюриста.
      — Но вы не хотели бы, чтобы вас втянули в это дело? — спросила Колетт.
      — Думаю, что нет.
      — Вы боитесь этого Фишера? — презрительно спросил Лози.
      — Думаю, что да, — признался я.
      — Я не могу утверждать, что понимаю ваши побудительные причины, — сказала Колетт, — но знаю, что раньше вы участвовали в опасных операциях и весьма охотно. Почему же сейчас нет подобного желания?
      — Об этом Фишере я узнал впервые от Мак-Ларена, — сказал я, — и совершенно не знаю, сказал ли он мне правду или нет.
      — Вам нужны доказательства? — спросила Колетт.
      — Я же вам говорил, — сразу же вмешался в разговор Лози, — что мы следили за Фишером в последние месяцы, и…
      — Успокойся, Курт.
      Колетт сделала движение рукой, и он закрыл рот.
      — Мы знаем, где находится его центр. Он в одном из маленьких городков Южной Калифорнии. Вы могли бы там войти с ним в контакт.
      — И дальше? — спросил я.
      — Вы найдете вещественные доказательства. Наймите его организацию для какого-нибудь террористического акта. Когда он примет ваши предложения, у вас и будут доказательства.
      — И дальше? — повторил я.
      — Потом вы поможете нам уничтожить его и его организацию, — сказала она.
      — Вам не о чем беспокоиться, Донован, — насмешливо добавил Лози. — Мы хотим только, чтобы вы инсценировали все для нас, а в самой опасной части можете не участвовать. Эту часть мы полностью берем на себя.
      — Я подумаю над этим. Но все-таки хотелось бы знать, что вы намерены делать, если я соглашусь?
      — В этом случае мы все вместе полетим в Калифорнию, — сказала Колетт. — Я знаю, что вы путешествуете обычно со своей подругой, мистер Донован. У вас в настоящий момент есть подруга?
      — Да.
      — Жаль, — сказала она. — Я хотела предложить себя. Для меня это была бы идеальная маскировка.
      — Мы можем и поменяться, — предложил Лози. — Ты поедешь с Донованом, а его подруга со мной.
      — Вы бы ничего не имели против такого решения вопроса, мистер Донован? — спросила Колетт голосом мягким, как шелк.
      — Возможно, — ответил я. — Но в какой роли будет выступать Курт?
      — Он будет вашим помощником и экспертом, — быстро сказала она. — Каким бы ни было ваше предложение террористической группе. Детали мы обсудим позднее. А Курт будет незаменим, ведь он хорошо знает местные условия.
      — Хорошо. Когда вы хотите отправиться?
      — Когда угодно, — сказала она, — хоть завтра.
      — Мне нужно пробыть в Лондоне еще два дня. Как вы смотрите на пятницу?
      — Нас устраивает и пятница, — ответила она. — К этому времени мы сможем лучше подготовиться к поездке.
      — Что ж, договорились. Вам нужны деньги?
      — Не обязательно. В этом году у нас дела шли хорошо.
      — Вы знаете, где меня можно найти, — сказал я. — Мы должны разработать наши планы до отъезда.
      Она покачала головой.
      — Давайте займемся этим во время полета. Я ненавижу путешествия, а это заполнит наше время.
      — О'кей, — согласился я. Она снова улыбнулась.
      — Я очень благодарна вам, мистер Донован.
      — Пол, — поправил я ее.
      — Пол… А я, конечно, Колетт.
      — А как зовут вашу девушку? — поинтересовался Лози.
      — Мэнди, — ответил я.
      — Она англичанка?
      — Американка. Обращаться с ней нужно осторожно и вежливо, иначе она может превратить вас в лепешку, — сказал я. — Однако, принимая во внимание вашу внешность, я сомневаюсь, что вам на пользу пойдет эта процедура.
      Колетт поспешила вмешаться.
      — После того, как мы закончим деловую часть, предлагаю перекусить, — сказала она с ударением.
      В этот момент раздался звонок в дверь, и ее лицо окаменело.
      — Ты кого-нибудь ждешь? — спросил Лози.
      — Нет, — ответила она как-то невыразительно. — Но, может быть… мистер… Пол?
      — Я тоже никого не жду, — ответил я. — Мне можно доверять. Если я не вернусь в отель в половине четвёртого, то тут у вас будет орудовать целая рота диких мальчиков. Но это и все.