Глава 1

Она одной ногой ступила на пол из ванны и наклонилась за полотенцем, когда я, прикрыв за собой дверь и подперев ее плечом, восхищенно уставился на девушку. Маленькая темноглазая брюнетка медленно выпрямилась, она выглядела скорее удивленной, чем испуганной. Тело у нее было очень красивое: маленькие крепкие груди — ну прямо яблочки наливные, хоть и банально звучит, — кожа на упругих бедрах гладкая как шелк, стройные ноги с узкими лодыжками и маленькими изящными ступнями.

— Вы кто? — спросила она строго.

— Моя фамилия Бойд. Можете называть меня Дэнни. А вы Сюзи Лейкман, верно?

— И что вам надо?

— Вас!

Одним быстрым движением она выскочила из ванны, подхватила со стола большое полотенце и мгновенно в него закуталась.

Поздновато я сообразил: надо было первым делом переложить эту штуковину подальше, чтобы она не сумела сразу дотянуться, но ведь человек не может проявлять предприимчивость все время, непрерывно, даже если его фирма называется “Бойд энтерпрайзес”, то есть “Сыскное бюро Бойда”...

Темные глаза Сюзи на минуту блеснули.

— На кого вы работаете?

— На вашего отца. А на кого же еще?

— Зачем он прислал вас?

— Хочет вернуть вас в родительские объятия, — усмехнулся я. — Так он говорит, во всяком случае.

— Как вы нашли меня?

— Ну, это дело обычное, хотя и долгое. Вы, вероятно, захотите одеться до того, как мы уйдем отсюда, или просто набросите на себя другое полотенце?

Мгновение ее глаза внимательно изучали меня, потом она улыбнулась и сделала смелый ход.

— Вас интересуют деньги, мистер Бойд? — Голос ее прозвучал, пожалуй, слишком равнодушно.

— Конечно, а что же еще? — честно ответил я.

— Я заплачу вдвое больше того, что вам предложил мой отец. Все, что от вас требуется, — это выйти отсюда и сразу забыть, что вы меня когда-нибудь видели!

— Разве это возможно? Образ девы, выходящей из ванны, всегда будет являться в моих снах!

— Я говорю серьезно!

— Я тоже. Кроме того, если я не доставлю вас к отцу, он разозлится, станет обзывать меня бездельником, и люди ему поверят. Это плохо отразится на моем бизнесе.

Дочка Лейкмана все так же внимательно смотрела на меня, явно что-то вычисляя, и наконец решилась. Большое полотенце медленно соскользнуло с ее плеча, а она и не пыталась его остановить, пока оно не опустилось до талии.

— Мистер Бойд, вы твердо уверены, что мы не сможем договориться? — мягко спросила она.

— О, дорогая, вы меня соблазняете, но договориться нам не удастся.

— Ладно! — нахмурилась она. — Тогда я одеваюсь.

Я открыл перед ней дверь ванной и прошел вслед за ней через гостиную в спальню.

— Как вам удалось незаметно проникнуть в мою квартиру? — спросила она, медленно и любовно вытираясь.

— Ну, это детские игрушки, простой номер, — ответил я, вытаскивая из кармана пальто пластиковую карточку. — Прекрасная штучка. Ни один замок не устоит.

Губы Сюзи презрительно скривились.

— А чем вы занимаетесь, когда не гоняетесь за мной? Торчите у лотка с сосисками на углу, а вместо них продаете наркотики?

— Не вместо них, а вместе с ними! Послушай, ты уже совсем обсохла — пора бы и одеваться.

— Оденусь, когда вы выйдете из комнаты!

— Не дождешься, дорогуша, — покачал я головой. — Я не собираюсь ждать в гостиной, пока ты вылезешь отсюда через окно и смоешься по пожарной лестнице. Давай быстро одевайся при мне, а то так и попадешь домой в махровом полотенце.

Она пожала плечами, повернулась ко мне спиной, и полотенце упало на пол. Я продолжал наблюдать с более чем академическим интересом, как она одевается.

Наконец она затянула “молнию” чесучовой юбки с броским черно-белым рисунком, застегнула пуговицы черной блузки, — но не до конца, оставив открытой шею.

Широкий кожаный пояс прекрасно подчеркнул ее тонкую талию. Она провела расческой по волосам, напудрилась, подкрасила губы и потом повернулась ко мне.

— Ну как, получили удовольствие, мистер Бойд? — холодно спросила она. — Или мне начать все сначала, прямо с выхода из ванны?

— Ты прекрасна, дорогая, но не настолько. Давай лучше вернемся с тобой к любящему одинокому папаше. Может быть, он даже устроит семейное торжество по такому случаю.

— Сначала мне надо собрать свои вещи.

— Хочешь сказать, что ты уже успела их распаковать? Ты пробыла здесь всего часа три, не больше!

— А вы все знаете, да? — От злости она стиснула зубы. — Да, я разложила свои вещи, мне, черт возьми, больше нечего было делать!

Она открыла стенной шкаф, вытащила потрепанный чемодан и швырнула его на кровать. В дальнем углу комнаты виднелся еще гардероб. А я как раз настроился на добрые деяния — вроде того, чтобы пристрелить никому не нужную старушку, — вот и поперся к нему, желая помочь ей побыстрее собраться.

— Можете не беспокоиться! — быстро произнесла она, прежде чем я успел к нему подойти. — У меня не так уж много вещей с собой. Все они поместились в одном шкафу.

Повернув назад, я закурил и сел на кровать, наблюдая, как она свирепо запихивает в чемодан тончайшее нижнее белье, почти приводя в негодность тонкий нейлон и дорогие кружева.

— Что же заставило тебя сбежать из дома? — спросил я. — Хотела собственными глазами взглянуть на этот огромный мир?

— Вам не понять! — ответила она невыразительным голосом.

— А ты попробуй объяснить. В душе я такой чувствительный, ты просто удивишься! Я когда-то вел в газете колонку о пропавших без вести, но главный редактор меня уволил, узнав, что я советовал пропавшим девушкам поскорее скрыться, а не возвращаться.

Сюзи зевнула.

— Дайте мне сигарету.

Я протянул ей ту, что только что закурил, а себе достал новую.

— Спасибо! — коротко поблагодарила она.

— Насколько я могу судить, это был мужчина — дело житейское, — сказал я, как бы продолжая разговор, — но ты здесь одна!

— Я ведь говорила, что вы этого не поймете!

— Попытайся объяснить. У меня коэффициент интеллекта как у высокоразвитого идиота.

— Могу в это поверить!

Она глубоко затянулась сигаретой, потом посмотрела на меня с сомнением:

— Вы знаете, кто мой отец?

— Да надо бы знать, все-таки он меня нанял. Конрад Лейкман, крупный воротила, который, похоже, сейчас отошел от дел.

— Так вы знаете, кто он такой?

— Миллионер или близок к этому. Какая разница? — вздохнул я. — В нем воплотились мои мечты.

— Да. Он стал миллионером. А вы знаете, как он заработал свои деньги?

— Я знаю только, что об этом говорят. Распространение наркотиков в широких масштабах?

— Именно поэтому я и убежала, — горько сказала она.

Я усмехнулся ей в лицо.

— Ну, Сюзи! Вы хотите сказать, что не желаете больше прикасаться к этим грязным деньгам? Вы хотите самостоятельно выйти в этот большой и холодный мир и заработать деньги честным трудом, пробиться, так сказать?

— Я знала, что вы ничего не поймете!

— Да, тут я не врубаюсь, — согласился я.

Она захлопнула крышку чемодана и несколько секунд сражалась с замками, пока они наконец не защелкнулись, а я оглядывал небольшую неуютную комнату с потертым ковром и старой мебелью, которую надо было выбросить на свалку сразу после отмены сухого закона.

— На третий этаж без лифта в Гринвич-Виллидж! И с удобствами — собственная холодная вода! Что ты, собственно, хотела этим доказать?

— Вы все еще так ничего и не поняли! — резко огрызнулась она.

— Может быть, ты собиралась стать художницей? Или хотела побродяжничать? Или то и другое?

— Я хотела убраться оттуда, вот и все. А вам какое дело до этого? Знаю я таких, как вы, за деньги на все пойдете, не важно, кто от этого пострадает, какую грязь вы разгребете, верно?

— Сюзи, ты неотразима — как проказа!

— Я знаю, что теперь невозможно убежать. Куда бы я ни пошла, он всегда пошлет за мной своих бандитов, таких, как вы, чтобы меня вернуть. Я ничего не могу с этим поделать, так же, как и он сам!

— Кто?

— Мой обожаемый отец! — с горечью сказала она. — Не думаете же вы, что он хочет, чтобы я вернулась, потому что соскучился по моему девичьему смеху? Потому что дом пуст и мрачен без веселой болтовни его любимой дочурки?

— Мне трудно судить, почему он хочет, чтобы ты вернулась. Все, что мне известно, — я получу свои пятнадцать сотен, если верну тебя назад.

— И больше вас ничего не волнует?

— Точно!

Она швырнула окурок на то, что еще оставалось от ковра, и устремилась к выходу.

— Если вы хотите вернуть меня отцу, то нам следует поспешить. Уже десятый час, и мы не попадем в Саутгемптон до полуночи, если вы не ездите на “феррари”.

— Пожалуй, я немного разочарован, — произнес я, вставая. — Все оказалось слишком просто. Я ожидал сопротивления.

— У нас в колледже не обучали кулачному бою, — сказала она зло.

— Да нет, я ждал сопротивления от Джона Бинарда!

— Бинарда? — лениво произнесла она.

— Бывшего шофера вашего отца, — напомнил я. — Парня, с которым ты бежала четыре дня назад. Или ты хочешь мне сказать, что одновременное исчезновение вас обоих было просто случайным совпадением?

— О Джоне вы можете не беспокоиться. Прошлой ночью он ушел от меня.

— Значит, он не захотел стать художником? Или внезапно осознал, что у тебя нет собственных денег?

— Вы, как всегда, правы! Вам известны ответы на все вопросы, да? Бойд, вы сказали? Я должна запомнить это имя! Потом буду рассказывать знакомым, что знала вас на пике вашей карьеры, когда вы были на побегушках у бывшего босса наркосиндиката!

— Вам не следует говорить в таком тоне о вашем отце, Сюзи! — печально покачал я головой. — Даже если это и правда.

— Пошли! — сказала она устало. — Пожалуй, я предпочту еще раз увидеть своего отца, чем оставаться здесь и разговаривать с вами. Меня просто тошнит от вас, мистер Бойд!

— Что ж, пошли, — согласился я. — А вдруг Бинард вернется и станет вас искать, что тогда?

— Я уверена, что этого не будет.

— Тогда идем. Хотя мне бы очень хотелось повстречаться с этим парнем, Бинардом. Наверняка в нем что-то есть — может, и не вполне человеческое, но что-то такое... Ты уверена, что ничего здесь не забыла? — спросил я, беря чемодан с кровати. — Мы уже сюда не вернемся, даже если окажется, что в стенном шкафу осталась твоя голова!

— Я все забрала, — ответила она безразлично.

— Тебе надо бы набрать дюйма два в окружности груди, прежде чем это говорить, — поправил я.

Я окинул последним взглядом комнату, в которой через секунду останется только легкий запах духов Сюзи Лейкман, и двинулся за ней к выходу. Я спрашивал себя, сколько же людей здесь побывало, что ковер так износился? Сколько страстных ночей провели они на этой кровати, чтобы так ее расшатать? Потом я сообразил, что если так пойдет дальше и я продолжу эту оригинальную мысль, то кончу тем, что примусь писать стишки для бульварных журнальчиков, которые всегда продаются рядом с винными магазинами.

Ковер был грязно-серого цвета, но вдруг я заметил на нем круглое пятно дюймов шесть в диаметре совсем другого цвета: оно было ярко-малиновое. Я заморгал и всмотрелся внимательнее.

— Подожди-ка! — сказал я Сюзи и уронил чемодан на пол.

— Что еще? — нетерпеливо спросила она.

— Ты совершенно уверена, что ничего не забыла в этом втором шкафу?

— Я ведь уже сказала, что не пользовалась им. — Я пересек комнату, направляясь к красной лужице, которая образовалась возле дверцы шкафа. Остановился, наклонился: да, это была кровь — свежая, алая артериальная кровь. Резким толчком я открыл раздвижную дверь и на долю секунды уставился в застывшие, наполненные ужасом, широко распахнутые и неподвижные глаза. Затем прямо на меня из шкафа вывалилось тело.

Глава 2

Отшатнувшись от рухнувшего на меня тела, я инстинктивно оттолкнул его.

Оно повалилось на пол, перевернулось несколько раз и застыло лицом вверх, снова устремив на меня жуткий неподвижный взгляд. Сюзи Лейкман у меня за спиной тонко и жалобно вскрикнула. Затем послышался глухой стук падающего тела. Обернувшись, я увидел, что она без сознания и лежит на полу бесформенной грудой.

Вопрос ценой в шестьдесят четыре тысячи долларов был таков: потеряла ли она сознание от неожиданности при виде трупа или от неожиданности, что его нашли? Тело принадлежало крепкому парню, лет тридцати на вид. Недурен собой, хотя немного грубоват — мозгов не густо, зато мускулы отличные!

Кто-то с близкого расстояния выпустил две пули прямо ему в грудь, так что сердце у него не просто застопорилось — оно, очевидно, было разорвано в клочья.

Сюзи лежала с закрытыми глазами, но дышала нормально. Определив, что она будет жить и даже придет в себя без моей помощи, я опустился на колени перед трупом и методично проверил его карманы, так осторожно, что сумел извлечь из внутреннего кармана пиджака бумажник, не испачкав рук кровью.

Поднявшись на ноги, я быстро спрятал бумажник и закурил сигарету, которая оставила во рту отвратительный вкус.

Сюзи издала слабый звук и медленно села, оглядываясь.

— Это... это мне не показалось?.. — прошептала она, показывая на труп.

— Хочешь сказать, что для тебя это сюрприз? — мягко спросил я.

— Просто шок! — Она неуверенно встала на ноги. — Вы же не думаете, что я знала... о нем?

— Логичное предположение.

— Вы полагаете, я могла бы хладнокровно принимать ванну, зная, что он в это время здесь, в шкафу, мертвый? — Она на мгновение зажмурилась. — За кого вы меня принимаете?

— Ну, я пока еще не решил. Если ты не знала, что он здесь, то прими мои соболезнования. Ведь это бывший шофер твоего отца, Джон Бинард?

— Да, это Джон, — выговорила она через силу. — Не представляю, кто его убил, если не...

— Кто?

— Вы же все равно не поверите... — Она зло усмехнулась. — Ведь вы работаете на моего отца!

— Зачем ему было меня нанимать, если он уже знал, где найти тебя... и Бинарда?

— Возможно, это был ловкий ход — нанять вас и тем самым использовать как своего рода алиби?

И тут через ее плечо я увидел, что входная дверь медленно открывается. Да, в этот момент мне очень хотелось бы иметь при себе оружие, но, увы, у меня его не было. Дверь открылась шире, и в номер вошли двое, мужчина и женщина. Роскошная блондинка и высокий бородач, который держал в руке “магнум-44”.

Блондинка спокойно остановилась, сохраняя на красивом лице вежливое выражение, которое ничуть не изменилось при виде трупа на ковре, а бородатый тип, осторожно прикрыв дверь, направил на нас пистолет.

— Вы опоздали. Вечеринка уже закончилась, — сказал я, показывая на труп.

Сюзи быстро повернула голову и, увидев вошедших, медленно попятилась ко мне. Удивленно подняв брови, блондинка спросила нежным голоском:

— Кто вы такой?

— Обслуживание в номерах. Вот зашел кое-что прибрать здесь.

Вдруг я почувствовал, что мой голос охрип — при одном взгляде на нее у меня перехватило горло. Волосы у нее были какого-то необычайного цвета, собранные в высокую прическу, они сияли, как восходящее солнце в тропиках. Прозрачное белое платье из марлевки с отделкой из венецианских кружев по подолу и на высоком воротнике придавало ей детский невинный вид. Потом я уловил металлический отблеск и тут понял, что сквозь белую прозрачную ткань проглядывает золотой чехол без бретелек, туго облегающий ее округлые формы, так и рвущиеся наружу. Низкий вырез открывал пышную белую грудь, в ложбинке которой сверкал бриллиантовый кулон.

Когда я наконец перевел дух, то заметил, что ее нейлоновые чулки тоже таинственно поблескивали, а высокие каблуки белых шелковых туфель отливали металлом. Словом, такая блондинка встречается в жизни мужчины один лишь раз, и то если ему очень повезет. Похоже, мне везло.

— Привет, Сюзи, — лениво проговорила она, улыбаясь и показывая ровные жемчужные зубки. — Кто этот смешной человек, с которым ты проводишь время? Я имею в виду того, который еще способен говорить.

— Его прислал за мной отец. Зовут Дэнни Бойд.

— Он не похож на тех людей, которые обычно работают на Лейкмана. Может быть, он частный детектив? — спросил бородач глубоким, хорошо поставленным голосом.

— “Сыскное бюро Бойда” — мы выполним все, что вы пожелаете, пока вы будете платить по счетам, — отрапортовал я.

— Как-нибудь в другой раз, мистер Бойд, — небрежно ответила блондинка. — А сейчас, Сюзи, ты пойдешь с нами.

— Нет! Я не хочу! — пискнула та.

— Дорогая, не усложняй ситуацию. Ты же знаешь, что у тебя нет выбора.

В голосе блондинки прорезался тембр тигрицы, которая собралась приступить к своему ленчу.

— Я не намерена идти с вами! — повторила Сюзи упрямо.

— Ты же не хочешь, чтобы я попросила Дугласа убедить тебя? — вкрадчиво проговорила блондинка.

Медленно и неохотно Сюзи подобрала свой чемодан гам, где я его бросил, и направилась к блондинке, ожидавшей ее у двери.

— Ну вот, так лучше. Гораздо разумнее не поднимать шума, дорогая.

Живые голубые глаза блондинки на секунду задержались на мне.

— До свидания, мистер Бойд. Я искренне надеюсь, что Дуглас обойдется с вами помягче — у вас такой профиль!

С этими словами она твердо взяла Сюзи за руку и вывела ее из квартиры. Дверь за ними захлопнулась, в комнате повисло холодное молчание.

— Если бы мы были двойняшками, то могли бы сыграть партию в бридж, — сострил я не слишком удачно. — Или у вас другие планы?

Он подошел ко мне ближе.

— Извините, Бойд, тут нет ничего личного, вы понимаете, — мягко сказал он. — Вы ведь знаете, какой порядок существует.

— Порядок, от которого череп лопается! — буркнул я.

— Будьте любезны, повернитесь ко мне спиной, — вежливо попросил он.

Несколько секунд я раздумывал, потом глянул на ствол “магнума”, и мне вдруг расхотелось сопротивляться. Я медленно повернулся в ожидании неизбежного. Долго ждать мне не пришлось.

Когда я пришел в себя, голова разламывалась в том месте, куда пришелся удар “магнума”. Итак, при мне были труп и пустая квартира в Виллидже: я прошелся по нулям, едва начав работать! Наконец я встал. Голова не переставала болеть, она гудела как пивной котел, но, похоже, кожа не была рассечена, что уже само по себе было неплохо. Впервые в жизни я попал в разряд яйцеголовых — с такой шишкой... Мозги у меня еле ворочались. Ванная оказалась где-то на другом конце света, но я все-таки сумел туда добраться, наполнил раковину холодной водой и погрузил в нее лицо. Вытираясь полотенцем сомнительной чистоты, я думал, что надо будет непременно снова встретиться с бородатым, но тогда уж поджигать костер буду я.

Затем я покинул квартиру, автоматический замок захлопнулся за мной. Не Бог знает какая предосторожность, но все-таки, кто знает... Когда я выходил из подъезда, мне никто не встретился. Моя машина стояла на своем месте.

Я направил машину по Третьей авеню, выехал из Гринвич-Виллидж, затем на углу Пятьдесят девятой улицы сделал правый поворот, который вывел меня через мост Куинсборо к началу Лонг-Айленда, а затем в Саутгемптон.

К нужному дому я добрался за полночь. Три дня назад я уже был здесь, когда Конрад Лейкман нанимал меня, чтобы разыскать дочь. Дом был пышной реликвией двадцатых годов, построенной по заказу явного шизофреника, который никак не мог выбрать, что он предпочитает: жить как испанский гранд или как средневековый барон. Крах на Уолл-стрит решил за него эту проблему.

Я поставил свою машину позади темно-синего “линкольна”, поднялся на крыльцо и нажал кнопку звонка. Через двадцать секунд дверь распахнулась и передо мной появилась горилла, которая, видимо, сбежала из зоопарка в Бронксе и облачилась в костюм из магазина “Брукс бразерс”.

— Чего надо? — прорычала горилла.

— Мне нужно видеть Конрада Лейкмана. Меня зовут Бойд.

— Он занят!

— Приятель, все мы заняты!

С этими словами я ударил его ребром ладони по переносице, потому что эта долгая ночь вывела меня из себя. Глаза его, что называется, окосели, сообщив их хозяину новый взгляд на мир. В качестве добавки я отпустил ему боковой удар по шее — из набора дзюдо. Он медленно опустился на колени, как будто вдруг понял, что я его хозяин и господин. Оставив его на месте, я перешагнул через него и прошел в дом.

Лейкман сидел еще с одним парнем в баре, занимавшем большую часть застекленной террасы на задней половине дома. Она выходила прямо на пляж, и можно было смотреть на океан, если вам нравится такое количество воды. Я-то ее никогда не любил.

Лейкман был низкорослым человеком, он походил на растолстевшего жокея, с гладкой лысиной и лицом, изрезанным морщинами, словно схема метро. Нельзя сказать, что он обрадовался моему появлению.

— Что вы, черт возьми, тут делаете, Бойд? — проскрипел он злобно.

— Я хотел вам доложить, как продвигается дело. Мне пришлось приложить разок вашу гориллу, чтобы пройти в дом. Он сказал, что вы заняты. Я счел его занудой: как вы можете быть заняты, если уже отошли от дел и теперь единственное ваше занятие — выпивать на этой террасе.

— Вы что, сбили с ног Чарли? — удивился второй парень.

— Нам так и не пришлось познакомиться, — коротко ответил я, потом посмотрел на Лейкмана: — Конрад, я нашел вашу дочь.

— Сюзи! Так где же она, ждет снаружи?

— Да нет, я опять ее потерял. Но я подумал, что вам следует об этом знать!

— Вы глупый болтун! — холодно объявил он. — Как, черт возьми, это произошло?

— Я говорил тебе, Конрад, что было ошибкой посылать за ней любителя, большой ошибкой! — проворчал второй парень.

Я внимательно его осмотрел. Высокий, широкоплечий, черные волосы слишком длинные, уложены парикмахерскими волнами. Правда, достаточно было заглянуть ему в глаза, и становилось ясно, что эта прическа свидетельствовала о тщеславии, а отнюдь не о женственности. Его глаза напоминали цветом замерзшее виски.

Одет он был в синий блейзер с металлическими пуговицами, серые фланелевые брюки и белую шелковую рубашку, застегнутую на все пуговицы, но без галстука, то есть являл собой воплощение абстрактной идеи о том, как должен выглядеть деловой человек на отдыхе (то есть полностью отошедший от дел).

— Кому принадлежит этот голос судьбы? — спросил я Лейкмана. — У него есть имя или вы приобрели его вместе с мебелью, когда покупали дом?

— Это мой помощник Джерри Торстон. А теперь объясните мне, Бойд, что, черт побери, у вас не заладилось?

Я кратко описал ему, что произошло. Мне понадобилась пара дней, чтобы напасть на след беглянки. Она покинула дом на своей машине, которую я нашел запаркованной на Сорок девятой улице Ист-Сайда. Сюзи зарегистрировалась в этом отеле, но два часа назад выписалась оттуда, а машину нарочно оставила на гостиничной стоянке, чтобы сбить всех с толку. Но, как всегда, там нашелся служащий, который помнил, как она уезжала, и за небольшое вознаграждение он вспомнил водителя такси, в которое она села. Я немало потрудился, разыскивая водителя, и тот дал мне ее адрес в Гринвич-Виллидж.

Я рассказал Лейкману, как вошел в квартиру, использовав пластиковую карточку, как мы с Сюзи уже собрались уходить, когда я увидел пятно на ковре и обнаружил тело во втором шкафу, и как мы внезапно оказались в приятной компании.

Морщины на лице Лейкмана то собирались, то разглаживались.

— Все это звучит как бред безумца! — пробормотал он. — Труп в шкафу, потом этот парень и красотка, наехавшие на вас: она уводит Сюзи, а он лупит вас по затылку, прежде чем уйти. Вы не пьяны, Бойд?

— Напротив, я совершенно трезв и с удовольствием выпил бы, если мне предложат.

— Джерри, налей ему! — нетерпеливо махнул он Торстону.

— Чего именно? — спросил меня Торстон.

— Например, джин-тоник. Кстати, труп звался Джон Бинард.

— Что?! — Лейкман несколько раз тяжело сглотнул. — Бинард? Черт возьми, кому понадобилось убивать такого парня, как Джон, он даже не был хорошим шофером!

Торстон протянул мне стакан с джином.

— Вы сказали, что ему дважды выстрелили в грудь? — спросил он меня без особого интереса.

— Да, с близкого расстояния. И незадолго до того, как я его обнаружил: он был еще тепленький.

— Кто его убил? — хрипло спросил Лейкман.

— Если бы я был полицейским, — ровным голосом проговорил я, — я бы сказал, что это сделала Сюзи.

— Почему?!

— Она вселилась туда всего за три часа до этого. Она всячески уговаривала меня не открывать второй стенной шкаф, может быть, потому, что знала — там находится тело. Она мне рассказала, что накануне Бинард от нее ушел.

— Если вы предполагаете, что Сюзи может кого-то убить, то вы просто сошли с ума! — холодно проговорил Лейкман. — Должно быть, его убили и тело положили в шкаф до того, как она попала в эту квартиру.

— Может быть, — неуверенно произнес я и с благодарностью отпил джина с тоником. — Но теперь ее будет разыскивать полиция, как только они найдут тело.

— Вы их вызвали?

— Нет, — покачал я головой. — В первую очередь я выполняю обязанности по отношению к моему клиенту. Я вообще не люблю общаться с полицией, а тем более вступать с ними во взаимодействие.

— Джерри, займись-ка этим, и побыстрее. Пошли пару парней, нет, лучше поезжай сам и убедись, что все сделано правильно! Вытащите оттуда этот труп и утопите его в Ист-Ривер, в любом месте, которое нельзя было бы связать с моей дочерью и этой квартирой.

— Как скажешь, Конрад. Что делать с Бойдом?

— А с ним надо что-то делать?

— Он может начать болтать, — легко произнес Торстон. Он улыбнулся мне дружеской улыбкой русского секретного агента своему китайскому коллеге.

— Я сам об этом позабочусь. Ты давай поспеши.

— О'кей, — кивнул Торстон, все еще скаля зубы. — Но как только тебе надоест возиться с Бойдом, Конрад, дай мне знать. Я буду рад разобраться с ним.

— Ты не похож на озабоченного человека, Торстон, — вмешался я. — У тебя фактура другая. Ты только что сошел с витрины магазина “Мейси”, и на лацкане твоего пиджака еще болтается ярлык с ценой — 39 долларов 50 центов.

Он хотел мне возразить, но увидел убийственное выражение лица своего босса, поэтому быстро передумал, повернулся на каблуках и шагнул к двери. Тут я дотронулся до его обтянутого синей фланелью плеча острым краем своей пластиковой карточки, и он подскочил, как будто бы его пырнули ножом.

— Хочешь, одолжу? — великодушно предложил я и опустил пластинку в карман его блейзера. Собрав все свое достоинство, он вышел легкой походкой.

Лейкман снова налил себе выпить.

— Бойд, как мы с вами договорились? Пятьсот долларов вперед и еще пятнадцать сотен, когда вы доставите домой мою дочь?

— Правильно.

— Но вы не вернули ее домой?

— Правильно.

— Вы ее нашли, это уже что-то, но потом вы опять ее потеряли, так что теперь я не должен вам ни цента!

— Хорошо. Вы хотите, чтобы я продолжал ее искать?

— Я хочу, чтобы вы немедленно убрались отсюда! — прорычал он. — И держите рот на замке, Бойд! Вы слышали, что сказал Джерри. Таких, как вы, он употребляет на завтрак. Так что лучше забудьте даже имя Сюзи Лейкман, вы поняли?

— Как приятно вас слушать, мистер Лейкман, — пропел я. — Очень вдохновляет, честно! Как счастливый конец в радиосериале.

— Немедленно прекратите!

— Скажите мне одну вещь. Правда ли, что вы хотели вернуть Сюзи, так как вам недоставало ее веселого девичьего смеха в доме? Или у вас были на то другие причины? Она совсем не хотела к вам возвращаться. Вы для нее как слишком тесный пояс, знаете?

Лейкман на секунду закрыл глаза.

— Бойд, я нанял вас, чтобы вы нашли мою дочь, по нескольким причинам. Во-первых, у вас хорошая репутация умного детектива, который сторонится официального закона и всегда держит язык за зубами — и к тому же прекрасно знает Нью-Йорк! Во-вторых, совсем не потому, что я волновался о Сюзи, она и раньше уходила из дому. Может быть, я виноват, что дал ей слишком свободное воспитание в том женском колледже, куда я ее отослал. На этот раз я волновался, потому что она сбежала с Бинардом, этим смазливым ничтожеством. Я ведь уже говорил, он не умел даже хорошо водить автомобиль! Я боялся, что Сюзи совершит глупость и выйдет за него замуж. Этого хотел Джон, и мне было нужно, чтобы вы добрались до них раньше, чем это случится! — Он набрал полную грудь воздуха, и его голос опять загремел, переходя в рев. — Но вы не сумели вовремя до них добраться, и теперь у меня еще больше оснований для беспокойства, чем раньше: Бинард мертв, и Сюзи опять в бегах, но на этот раз она очень напугана и может натворить черт знает чего! И в этом виноваты только вы, проклятый, высокообразованный тупица!

— Не будем переходить на личности и опускаться до оскорблений, — примирительно сказал я. — Для такого недомерка, как вы, эта привычка может оказаться очень опасной!

— Вон отсюда! — взорвался он. — Убирайтесь к чертовой матери, пока вам еще ноги не оторвали!

Я допил свой стакан и удалился, почти уверенный, что горилла Чарли ждет меня за дверью, но там никого не было.

Выйдя из дома, я обнаружил, что темно-синий “линкольн” тоже исчез — возможно, это Торстон забрал Чарли с собой, чтобы тот помог вытащить труп Бинарда из квартиры в Гринвич-Виллидж.

Мне предстоял долгий путь на Манхэттен — к моему мирному гнездышку в Сентрал-парк-Вест. Я вел машину и размышлял, что только зря потратил время на поездку в Саутгемптон, — было бы куда приятнее провести вечерок дома, за игрой в безик.

Если Конрад Лейкман полагал, что пять сотен долларов слишком большая цена за шишку на моей голове и потраченный на дорогу бензин, ему придется еще раз подумать. А лучше — дважды.

Глава 3

На следующее утро я прибыл в свой офис после одиннадцати — невыспавшийся, с опухшими глазами. Надпись на двери, гласившая “Сыскное бюро Бойда”, все еще выглядела новой — так же как белые кожаные кресла и стол из светлого дерева.

Еще шесть недель назад я работал на Детективное агентство Крюгера и уволился оттуда по двум серьезным причинам: Крюгер мало платил мне, и его агентство придерживалось этики. Мне нужны были деньги и не нужна этика.