Глава 5

Голос шерифа на другом конце провода звучал раздраженно.

— Я с самого начала вам говорил, Уилер, что это дело в ведении отдела убийств. Все официальные полномочия у Хаммонда, и полиция Вэйл-Хейтс признает его авторитет.

— Но, шериф, послушайте…

— Никаких» но «! Вам надо было работать вместе, а не конкурировать. Если газеты узнают, что существует конфликт между муниципальной полицией и нами, нам не поздоровится!

— Но эта девушка, шериф, я с ней договорился!

— Вас на это не уполномочивали, — холодно заявил он. — Нужно было просто передать ее в руки вэйл-хейтской полиции, а не договариваться самому.

— Я думаю, вы все-таки хотите раскрыть это дело об убийствах?

— Сведения, которые вы выдрали у этой девки, мы могли бы получить во время допроса, после ее ареста.

Хаммонд так и сделал. Говорю вам, Уилер, он еще посмеется над вами. Вы сейчас в неважном положении.

— Я? В неважном положении? Это мы еще посмотрим.

Ведь девушка ведет нас прямиком к Снэку Леннигану, а он — к тем двум убийствам! Ладно, так и надо! Случайно взяли шлюху и упустили настоящую дичь. Посмотрим, в каком положении они потом окажутся.

— Я не собираюсь спорить с вами всю ночь, Уилер.

У вас есть формальные инструкции. Вы должны кооперироваться с Хаммондом, а не ставить ему палки в колеса. Официальное расследование ведет он, а не вы.

Завтра в девять часов утра будьте в моем кабинете.

И пока что больше не суйтесь в это дело.

— Но…

— Это мое последнее слово, Уилер.

И он повесил трубку.

Я сделал то же самое и закурил. Дежурный сержант сочувственно смотрел на меня.

— Не так идет, как хочется, лейтенант?

— Не совсем так.

— Вот что значит действовать не по уставу, — сказал он весело. — Посмотрите на меня: я честный служака. Тридцать лет беспорочной службы — и вот, меня сделали сержантом. Могу теперь класть ноги на стол…

Сколько времени вы в полиции, лейтенант?

— Восемь.

— Только восемь лет — и уже лейтенант?

Я глубоко затянулся и Медленно выпустил дым.

— Хаммонд все еще возится с девушкой? — — Да! И два сержанта, которых он привел. Давно здесь не видели столько копов из Пайн-Сити. Настоящий раут!

— И только одна девушка! — сказал я. — Надеюсь, они хорошо проводят время! Здесь есть почтовый ящик?

— Перед дверью.

— Нет ли у вас конверта?

— Есть, лейтенант.

Он открыл стол, достал конверт и подал мне.

— И марка есть?

— Конечно, лейтенант. У меня есть все, что нужно.

— Спасибо.

Я наклеил марку на конверт и вышел из главного комиссариата Вэйл-Хейтс. Очутившись на улице, я положил записную книжку Френки в конверт, написал свое имя и адрес и бросил в ящик.

Потом я вернулся в комиссариат.

— Нашли? — спросил сержант.

— Да, спасибо. — Я посмотрел на часы. Они показывали час тридцать ночи. — Сколько времени Хаммонд допрашивает девушку?

— Сорок пять минут, лейтенант. — Он подмигнул мне:

— Такого сорта девочек всегда долго допрашивают!

Я услышал, как в коридоре, за поворотом, открылась и закрылась дверь. Потом появилась Френки в сопровождении сотрудницы комиссариата.

— Я припомню вам ваши обещания!

Она бросила на меня яростный взгляд и осыпала руганью, в которой не последнее место занимали оскорбления по адресу моей бедной матери.

— Хватит, — твердо сказала женщина-полицейский и, ухватив Френки за руку, решительно поволокла ее прочь.

Послышались тяжелые шаги, и вошел Хаммонд с двумя сержантами. Их прикомандировала к нему местная полиция.

— Вы еще тут, феномен? — Как видно, он был очень доволен собой. — Я думал, вы уже по дороге в Пайн-Сити.

— Вы ее арестовали? — спросил я.

— Конечно.

— Когда вы вторглись ко мне в номер, мы как раз договорились, что в обмен на сведения, которые она сообщит, я ее отпущу.

— Это вы договорились, Уилер, — насмешливо сказал он, — а не я.

— Надеюсь, что в ближайшие дни я вам тоже окажу услугу, — бросил я.

— Шериф меня одобрил, — сообщил он. — И, как я слышал, он удалил вас от дела!

— Точно. Отныне им занимаетесь только вы.

— Это мне подходит, — удовлетворенно ответил он. — Осталось только проверить номера связного телефона и абонентского ящика в Пайн-Сити. Уверен, что уже завтра, в это время, мы схватим этого Снэка Леннигана, и следствие будет закончено.

— Вы думаете, это он убил двух девушек?

— А кто же, по-вашему?

— Я этого еще не знаю. И какие у вас есть доказательства его причастности к убийствам?

— Девочки по вызову — его бизнес. А эти двое на него работали. Что вам сказал тот парнишка, Бонд? Его подружка, видимо, испугалась и убежала. Она хотела выйти из игры, и другая, Анжела Маркон, тоже. Ленниган их и уложил в назидание остальным. Без разрешения бросать дело запрещено. Во всяком случае, до тех пор, пока они не состарятся.

Я воздержался от возражений.

— Как вы нашли Бонда? — спросил я.

Хаммонд хрипло рассмеялся.

— Это он меня нашел! После вашей встречи у него вдруг появились подозрения. Ему показалось, что история слишком невероятна. Он даже спросил меня, действительно ли вы полицейский. — Он захохотал. — Я уверил его, что вы действительно коп, но что ваши домыслы смехотворны. Я сказал, что вы просиживаете штаны на службе у шерифа и ничего не делаете.

Оба сержанта широко ухмыльнулись. Пожалуй, даже трое, считая и дежурного.

— Что вы собираетесь делать? — спросил я у Хаммонда.

— По правде говоря, лейтенант, вас это больше не касается. — Он принялся разглядывать свои ногти. — Но я не злопамятен. Итак, мы уже нашли адрес, соответствующий номеру телефона. Теперь мы сможем сцапать типа, отвечающего на звонки. Может быть, вы хотите нас сопровождать, лейтенант, чтобы посмотреть, как работают полицейские, уважающие традиции?

Сержанты наслаждались: что и говорить, занимательное зрелище — видеть, как утирают нос помощнику шерифа.

— Нет, спасибо, — ответил я. — Не хочу попусту тратить время.

— Что это значит? — спросил Хаммонд подозрительно.

— Вы думаете, тот тип до сих пор сидит на телефоне?

— А почему бы и нет?

— В этом бизнесе, — веско начал я, как будто объясняя прописные истины умственно отсталому ребенку, — важны не только девушки. Нужны еще клиенты. А кроме того, те, кто клиентов находит, — бармены, шоферы такси, посыльные отелей…

— Ну?

Я улыбнулся.

— Вы хорошо изобразили копа, уважающего традиции: промаршировали через весь отель» Пират»с двумя местными сыщиками на хвосте, словно свора гончих.

Все поняли: это полицейский десант в трех измерениях в стереокино! А когда вы вышли с девушкой, все сообразили, что она попалась. Уверен, хоть один из людей Снэка Леннигана был свидетелем этой сцены. Что он сделал, по-вашему? Пошел спокойно выпить стаканчик или кинулся к телефону известить своих о том, что одну из девушек только что сцапали?

Хаммонд бросил на меня убийственный взгляд и повернулся к своим сержантам.

— Вперед! — рявкнул он. — Чего вы ждете? Пошевеливайтесь, черт побери!

Они покинули комиссариат, топая, как стадо слонов.

Я посмотрел им вслед и закурил.

Потом отправился в ближайший бар, который был еще открыт. Заказал скотч и стал обдумывать события, в которых не было ничего ободряющего.

Хаммонд спутал все карты. Никого не окажется у телефона, и никто не придет завтра брать почту из ящика в Пайн-Сити. Что касается Снэка Леннигана, то он не много потерял: ему придется только сообщить новый номер телефона и новый номер почтового ящика. И все это потому, что Хаммонд захотел выпендриться.

Я допил стакан и пешком вернулся в «Пират».

Там я зашел в бар, где выпивал вечером. За стойкой стоял другой бармен.

— Что желаете, сэр? — вежливо спросил он.

— Скотч со льдом и немного содовой, — ответил я. — А где Джо?

— Он немного приболел, и его отпустили домой.

— Вы знаете, где он живет?

— К сожалению, нет. Он ваш друг?

— Он друг моего приятеля, — сказал я рассеянно. — Ну что ж, несите выпить.

Джо, скорее всего, уже нет в городе. Но, думаю, он не сказал бы мне больше, чем поведала Френки. Черт с ним, с Джо, подумал я. И пропади пропадом Хаммонд со своими сержантами. Да и шерифа туда же!

Бармен поставил передо мной стакан.

— Вы проживаете в отеле, сэр?

— Да.

Он, дал мне счет и карандаш. Я подписал его, отметил номер комнаты и нарисовал змею. Потом вернул бумажку бармену.

Он презрительно поджал губы.

— Вам что-нибудь говорит этот знак? — спросил я.

— Нет, сэр. А что это?

— Почему бы вам не называть меня лейтенантом, — предложил я.

Быстро допил скотч и поднялся в свою комнату.

Вопреки моим ожиданиям я немедленно уснул и проснулся только в девять часов утра.

В десять я вышел из отеля и в одиннадцать тридцать был в офисе шерифа.

Аннабел посмотрела на меня так, как словно я уже был упакован в папку с надписью: «В архив». И осталось только засунуть меня на полку за ненадобностью.

— Шериф спрашивает вас с девяти часов, лейтенант, — сказала она. — Он просто вне себя.

— Это кстати. Я тоже.

— Думаю, мы скоро избавимся от вас, дорогой. Как избавляются от старого пятна на потолке, закрашивая его.

— Не будьте сентиментальной, сладкая вы моя. А то потечет тушь с ресниц. — Я прошел мимо ее стола к комнате шерифа. — Кроме того, слишком рано для низкопробных шуток.

— Это не шутка, дорогуша. Это пророчество.

Я постучал и вошел в кабинет Лейверса. Он поднял глаза от бумаг, которые подписывал, и смерил меня взглядом, в котором я не уловил большого энтузиазма.

— Очень мило, что вы зашли повидать нас. — Он демонстративно посмотрел на свои часы. — Я, видимо, стал забывчив. Мне казалось, что вас приглашали к девяти часам!

— Да, сэр.

Лицо его покраснело.

— Что, «да, сэр»? Что я стал забывчив?

— Нет, что вы меня вызывали на девять.

Я подошел к кожаному креслу, стоящему против стола, и сел. Его всегда раздражало мое нахальство, но на этот раз он особенно разозлился.

— Вы имеете представление о том, сколько сейчас времени, Уилер? — спросил он угрожающе-сладким голосом.

— Одиннадцать сорок три.

— Иначе говоря, вы опоздали на два часа, сорок три минуты и двадцать секунд.

— Плюс-минус пять минут, — согласился я.

Он откинулся в кресле, сплел пальцы на животе и свирепо посмотрел на меня.

— Уилер, вы слишком злоупотребляете своим положением. Чересчур. Хватит, я должен положить этому конец.

Я почувствовал, как кровь бросилась мне в голову.

Жара здесь была ни при чем. Я достал сигареты.

— Послушайте, шериф, прежде чем отправиться на гильотину, скажу вам пару слов. Если я ошибусь, поправьте меня. Когда вы брали меня на службу, вас устраивало, что мои поступки и мое мышление не всегда соответствуют общепринятым стандартам. Я сказал, что армейская разведка ничем не хуже работы у вас. Вот тогда вы и пообещали мне полную свободу действий и просто настояли, чтобы я принял это место. Все так?

Красное лицо Лейверса медленно синело. Он прошипел:

— Да, так. Но я надеялся, что вы будете работать на меня, а не против меня. Или это слишком большое требование?

Я закурил.

— Вместо того чтобы склонять меня вдоль и поперек за опоздание, шериф, вы могли бы спросить о причинах. Конечно, если это вас интересует.

Он наклонился вперед, положив локти на стол.

— Какой же вздор вы собираетесь мне рассказать, Уилер? — Он сузил глаза. — Почему вы опоздали?

— Мне надо было позвонить по важному делу, шериф.

В Вашингтон, в управление контрразведки. — Я встал и продолжал, понизив голос, чтобы придать больше веса своим словам. — Мы не в состоянии найти общий язык, поэтому я решил уйти.

— Вы не сделаете этого, — рыкнул он.

— Это уже сделано, — холодно усмехнулся я. — Уже завтра в Вашингтоне будет подписан контракт. Я приехал сюда только потому, что та девчонка за дверью как будто умеет стучать на машинке. Я ей сейчас продиктую свое заявление об отставке.

Лейверс некоторое время пристально смотрел на меня, затем встал и выпил стакан холодной воды. Раздавил картонный стаканчик в своей огромной лапе и бросил в корзину.

— Я не принимаю вашей отставки!

— Будто у вас есть выбор! К тому же чем я здесь могу быть полезен? Тем, что развлекаю вас? Вы с Хаммондом и двумя его приспешниками заставили меня разыгрывать клоуна!

Он вернулся к столу и буквально упал в кресло. Когда же снова заговорил, его голос потерял значительную часть агрессивности.

— Прошу вас подумать, Уилер. Я не хочу, чтобы вы уходили.

Со стороны старика это была настоящая капитуляция.

— Вы не думаете, что вам трудно будет оправдать свое решение перед Хаммондом и другими ослами?

— Плевать мне на Хаммонда! — оборвал он. — Вы остаетесь. Но я требую, чтобы вы были на месте, когда вы мне нужны! Если я говорю…

— Так, хорошо. Больше я на вас не работаю. Объясняю. Вчера я надрывался ради этого дела с шести утра до полуночи. Вы меня просили быть здесь в девять часов. Значит, я должен был уехать из Вэйл-Хейтс в семь тридцать, а встать в шесть тридцать. И для чего? Вы все-таки не хотите, чтобы я с вами работал. Вам нужна марионетка. Вот и обращайтесь к Хаммонду.

— Я вам только что сказал, что мне плевать на Хаммонда! — Он поднялся, подошел к окну и стал смотреть на улицу. — Один из сержантов, сопровождавших Хаммонда, прошлой ночью рассказал мне о вашей перепалке в комиссариате.

— Опять порицание, шериф? За то, что я имел нахальство возразить этому маньяку регламента?

Старик повернулся:

— Ладно, Уилер. Вы были правы. Типа у телефона конечно же предупредили, птичка улетела. Мы установили наблюдение за абонентским ящиком, и никто не явился.

Служащий говорит, что с тех пор, как этот ящик арендовали, впервые не пришли за его содержимым. Надо было послушаться вас.

Я пристально смотрел на кончик своей сигареты.

— Вы все-таки решили перейти в контрразведку?

— Я не хотел бы оставаться при таких обстоятельствах.

— При каких обстоятельствах?

Я поднял глаза и посмотрел на него.

— Послушайте, шериф, я не считаю себя непогрешимым. Но не могу работать под началом человека, которого не уважаю…

Его лицо снова побагровело.

— Я не про вас. Вы знаете мое отношение к вам.

Я имею в виду Хаммонда. Я не могу работать ни в сотрудничестве с ним, ни под его руководством. Поручить дело Хаммонду — значит полностью погубить ваши надежды на успех.

Лейверс кивнул.

— Я был не прав, что поддержал его вчера. Мне следовало бы сперва узнать, что собираетесь предпринять вы. — Он вернулся к столу и нажал кнопку внутреннего телефона. — Зайдите, Аннабел, — сказал он.

Дверь открылась, и влетела Аннабел. Она торжествующе улыбнулась мне и благопристойно поклонилась старику.

— Да, сэр?

— Напечатайте служебную записку насчет дела Лейлы Кросс. Это нужно сделать немедленно.

Аннабел, тщательно стараясь подавить усмешку, быстро открыла блокнот и уставилась на Лейверса.

— Копии пошлите в отдел убийств главному инспектору Мартину и лейтенанту Хаммонду, а одну подошьете в дело. С сегодняшнего дня расследование дела Лейлы Кросс — Анжелы Маркой будет проводиться службой округа и под личной ответственностью лейтенанта Уилера…

У Аннабел захватило дух. Карандаш перестал бегать по блокноту, а взгляд переходил от шерифа ко мне и снова к шерифу.

— Лейтенанта Уилера? — переспросила она шепотом.

— Все инспектора подчиняются ему. И если у вас будет случай поговорить с вашим другом Хаммондом, Аннабел, можете ему сказать, что у нас есть вакансия регулировщика уличного движения… В чине сержанта.

Девушка неопределенно кивнула, испуганно взглянула на меня и бросилась к двери.

— Это вам подходит? — спросил шериф.

Качнув головой, я нажал кнопку интеркома.

— Подождите печатать, Аннабел, — сказал я.

— Что вас не устраивает? Все еще хотите нас бросить?

— Нет, шериф, я очень хочу закончить это дело, но я думаю, что будет больше шансов на успех, если вы оставите все как есть. Официально я не у дел, но ведь может случиться, что я захочу кое-что разнюхать просто из любопытства, не так ли? Я думаю, что таким образом смогу действовать более эффективно.

Лейверс пожал плечами:

— Как хотите. Что вы намерены предпринять прежде всего?

— Для начала отправлюсь на светский вечер. Может быть, это наведет меня на мысль…

— Светский вечер! — заворчал он. — Мне кажется, что это не слишком подходящий источник служебного вдохновения! — Он посмотрел на меня и снова пожал плечами. — Но… Как видно, ваше поведение непредсказуемо. И я сам этого хотел.

Лицо Аннабел вытянулось, когда я проходил мимо ее стола к двери. Бывают же в жизни приятные моменты!

Глава 6

В тот же вечер, в пять часов, я вернулся в Вэйл-Хейтс.

Я нашел более скромный отель — «Стерлинг»— в шести кварталах от «Пирата»и заказал там комнату. Пообедал, пропустил в баре два-три стаканчика и, взглянув на часы, обнаружил, что уже восемь.

После того как два самых важных типа на земном шаре — Уилер и Уилер — серьезно обсудили положение и слегка поспорили, я принял решение: ни пушки, ни значка — ничего с собой не брать. Все это осталось в отеле, так же как и записная книжка Френки, которую я получил днем, перед самым отъездом из Пайн-Сити.

Я сел в «остин»и поехал вдоль берега моря к выезду из города. Оттуда дорога пошла вверх. Двести пятьдесят метров над уровнем моря. Вид открывался изумительный для тех, кто мог его оценить. Мне было не до наслаждения прелестями пейзажа — я искал владения Кауфмана.

Через четверть часа я их нашел. Как и говорила Френки, такое нельзя было не заметить. На краю скалистого обрыва, под которым разбивались волны Тихого океана, расположился огромный двухэтажный дом. К нему вела извилистая аллея.

Ажурные ворота из кованого железа были распахнуты. Я медленно въехал в аллею, и через двести или триста метров, завернув, увидел полдюжины машин на стоянке. Припарковал свою позади других и вышел.

Я подошел к главному входу, поднялся по мраморным ступенькам и тотчас услышал звуки музыки. Дверь была открыта, и весь фасад иллюминирован. По-видимому, Кауфман любил жить на широкую ногу.

Переступив порог, я остановился и огляделся вокруг.

Холл был пуст. Я повесил свою шляпу на бронзового льва, стоящего у входа, и проследовал дальше.

Двустворчатая дверь вела в бальный зал. Там болтали и выпивали человек двадцать гостей. Я направился к огромному бару, занимавшему одну треть комнаты.

Никто никого не обслуживал, но выстроившиеся в ряд бутылки сами напрашивались, чтобы их выпили. Я от души налил себе спиртного и крепко ухватился за стакан. Потом повернулся, чтобы посмотреть на присутствующих, но мое внимание отвлекли самым приятным образом.

— Похоже на зоопарк, не так ли? — сказал голос рядом.

Она была высокая и стройная. Густые светлые волосы золотистыми волнами падали на плечи. Тело цветущее, роскошное, пленительные округлости грудей угадывались под корсажем с удлиненным декольте. Тонкая талия давала возможность оценить пышные бедра и длинные ноги. Сверкающие голубые глаза ввергли меня в шоковое состояние, стоило заглянуть в них.

— Я сказала: «Похоже на зоопарк, не так ли?»— повторила она.

— Извините меня… Я был слишком занят — смотрел на вас.

— Удовлетворены?

— Я увидел все, что могут увидеть глаза, — ответил я со светской любезностью. — Что касается того, удовлетворен ли я… Слово «восхищен» больше подходит.

— Вы явно не друг Эли, — сказала она. — Его друзья никогда не употребляют слов длиннее, чем в два слога.

— Я знаком с ним, — сказал я осторожно, — но не очень близко.

Она пристально оглядела меня.

— Я собиралась уйти пораньше, но могу изменить решение.

— А вы — приятельница Кауфмана?

Она энергично потрясла головой:

— Нет, нет, я подруга его жены, Марлен. Если бы я знала, что она еще не вернулась, я бы не пришла.

— А-а!

— Меня зовут Джо Декстер.

— А меня Эл Уилер.

— Надо будет познакомиться поближе, — сказала она убежденно.

— Я подумал об этом, как только вас увидел, — галантно ответил я, — но платье мешает.

— Похоже, вам легче управляться с дубинкой, чем с рапирой.

— Девушки, говорящие столь прямо, всегда озадачивают: никогда не знаешь, шутят они или говорят всерьез. Чтобы проверить безошибочно, стоит иногда воспользоваться и дубинкой.

— Я вижу, вы хорошо разбираетесь в таких вещах, — сказала она задумчиво.

К нам подошел мужчина, высокий, крепкий, но подвижный. Черные волосы углом падали на лоб, челюсть тяжело выпирала вперед. А глаза, казалось, смотрели одновременно во все стороны.

— Добрый вечер, Эли! — сказала Джо Декстер. — Я не знала, что Марлен отсутствует.

— Да, ее нет уже несколько дней, — безразлично ответил он. — Марлен поехала в Лос-Анджелес прошвырнуться по магазинам или еще куда-то.

Он смотрел на меня с любопытством, пока говорил.

— Вы знакомы с Элом Уилером? — спросила Джо.

— Да, конечно! — ответил он неуверенно и протянул мне руку. — Как дела, Эл?

— Идут. А как с казино, что-нибудь получается?

— Сейчас у меня маленькие затруднения с муниципальным советом. Но я думаю, что все будет в порядке. — Он отступил на шаг. — Забавляйтесь, детки!

И ушел.

Джо Декстер, неодобрительно сморщив нос, смотрела ему вслед.

— Не понимаю, как Марлен могла выйти за него замуж!

— Может быть, причина в деньгах?

— Не будьте таким циником.

— Тогда биологическое влечение?

— Зоологическое, вы хотите сказать? Я бы выпила стаканчик, Эл Уилер…

— Конечно! Что?

— Скотч.

— С чем?

— Ни с чем.

Я налил виски и протянул ей.

— Вы живете поблизости?

— Мой дом ниже по склону, в трех километрах отсюда. Но это только на месяц. Я недавно отделалась от мужа в Рино и решила основательно проветриться на морском воздухе.

— Мужа?

— Третьего, — уточнила она развязно. — Я очень люблю мужчин… но, становясь мужьями, они быстро делаются скучными.

— Я должен это запомнить.

— Для того дня, когда вы решитесь жениться?

— Нет, для того дня, когда какая-нибудь дама сделает мне предложение…

— Дама! — Она опять сморщила нос. — Право, мистер Уилер, что за вульгарное слово!

— Если бы речь шла о вас, то я бы употребил прилагательное «головокружительная».

Она снисходительно улыбнулась:

— Льстец… Вы кого-нибудь знаете здесь, мистер Уилер?

— Никого.

— Так я и подумала! И Эли вы тоже не знаете, спорю!

— Почему вы так решили?

— Потому что вы друг друга не узнали. Эли подумал, что вы меня сопровождаете, и решил, что, наверное, уже с вами встречался, хотя бы у меня дома. И, конечно, ошибся! Вы совершенно загадочный человек, мистер Уилер!

Я занялся наполнением стаканов. Джо Декстер оказалась просто неожиданным подарком в авантюре, на которую я пустился. Джо оправдала мое присутствие у Кауфмана, но она становилась чересчур любопытной.

Со стаканом в руке я повернулся к ней.

— Почему вы пренебрегали своими мужьями?

— Не переводите разговор, — настойчиво сказала она. — Я хочу знать, что вы здесь делаете?

— Дают вечер, — стал я выкручиваться, — и я не мог противиться влечению к хорошей еде, алкоголю и красивым женщинам. — Я наклонился к ней. — Я не могу сопротивляться головокружительным дамам, особенно столь прекрасным.

Она задумчиво посмотрела на меня.

— У меня впечатление, что вы — продукт новой школы: полуобразованный жулик, старающийся не лезть на глаза. А Эли — настоящий гангстер… Вы, случайно, не конкурент ему?

Я открыл рот, но не успел сформулировать мысль.

— Нет, — сказала она, решительно покачав головой. — Если бы вы были его конкурентом, он бы вас знал…

Ага! — Она торжествующе щелкнула пальцами. — Вы — посланник конкурентов. Вы из Нью-Йорка, из Чикаго или еще откуда-нибудь с Востока. Вы стрелок, киллер!

И вы собираетесь укокошить Эли!

Я сделал огорченное лицо.

— Ваш жаргон больше подходит для Аль Капоне! — сказал я. — Те люди, к которым вы пытаетесь меня приписать, не «укокошивают» себе подобных. Они слишком воспитанны, у них хорошие манеры. Конкурентов Просто убирают.

— Вот видите! — сказала она. — Вы в курсе!

— Ну конечно, это мое любимое времяпрепровождение, — сказал я. — Разумеется, после женщин!

В ее руках появился бумажник, и она демонстративно открыла его.

— Сейчас мы узнаем, лжете вы или нет, — объявила она.

— Эй! — Я вырвал у нее из рук бумажник. — Ведь это мой!

— Естественно, ваш! — нетерпеливо сказала она. — Поэтому я и хочу посмотреть, что в нем, и узнать, кто вы!

Я положил бумажник во внутренний карман.

— Где вы его взяли?

— Он лежал там, на полу, — неопределенно махнула она изящной рукой. — Видимо, вы его уронили.

— Я никогда не разбрасываю свои вещи!

— Знаете, — сказала она с теплой улыбкой. — Вы меня страшно заинтриговали. Этот вечер будет, конечно, скучным, как всегда у Эли… Что, если мы продолжим его у меня… только вдвоем?

— Это будет чудесно, — сказал я. — Но я не могу уйти прямо сейчас.

— Да? — сказала она чуть более холодно.

— Сначала я должен поговорить с Кауфманом.

— Вы хотите его убрать? — спросила она, очень заинтересованная.

— Нет, только поговорить. Затем я поступаю в ваше распоряжение, и мы поедем, куда вы захотите.

— Только не разговаривайте слишком долго. Я способна сменить идею.

— Верю, что вы способны сменить идею еще быстрее, чем мужа! Я потороплюсь!

Кауфман беседовал в уголке с маленьким коренастым человеком. Я не спеша продвигался к ним, держа свой стакан в руке. Кауфман, увидев меня, нахмурился, а коренастый кинул злобный взгляд. Я сделал вид, что не заметил этого.

— Мне надо сказать вам пару слов, — начал я.

— В чем дело? — не скрывая раздражения, спросил Кауфман.

— Конфиденциально, — уточнил я, посмотрев на коренастого.

— Это… Порки Смит, моя правая рука. У меня нет от него секретов.

Я пожал плечами.

— Как хотите… Так вот: у меня поручение от Снэка Леннигана.

— От Снэка Лен… — Кауфман схватил меня за локоть и толкнул к двери. — Обождите, сейчас найдем укромное место…

Мы все трое вошли в библиотеку. Предусмотрительно закрыв дверь, Кауфман приблизился ко мне.

— Ну? — спросил он нетерпеливо. — В чем дело?

— Сегодня у вас не хватает одной девушки.

— Вот как? — сказал он безо всякого волнения. — Я не считал. Даже если их только три, всегда есть кому позвонить. Невелика проблема.

— А если ваша жена неожиданно явится?

Он с любопытством посмотрел на меня.

— Я бы удивился. Она еще порядочно времени пробудет в Лос-Анджелесе. Тамошние магазины она не скоро опустошит, хотя так спешит тратить деньги, будто боится, что доллары обесценятся!

— Девушка, которая не явилась, была арестована вчера ночью.