Глава 3

— Еще одна идея? — Рафаэль захлопнул багажник, едва не прищемив покойнику нос. — Ты опять взялась за старое?

— Послушай, Рафаэль, — миролюбиво сказала я, — Джонни опознал мертвеца. Это Джонатан Вторм.

— Ну и что с того? Ты решила напомнить мне о самой большой ошибке в моей жизни? Берегись, чикита!

— Ты ошибся, это ясно. Но, как говорится, стоит ли плакать над пролитым виски, не лучше ли вновь наполнить бокал. Я знаю, куда можно деть труп. Это самое главное.

— Так, шоссе уже было, — начал загибать пальцы Рафаэль, — мокрый гипс был, пляж был... Остается...

— Его дом! Дом Джонатана Вторма!

Рафаэль подумал и пожал плечами. За таким простым движением скрывалась целая гамма чувств: «да», «нет», «надо подумать», «чушь», «стоит заняться»...

Наконец он сказал:

— Мы прислоним труп к двери и нажмем на кнопку звонка. А когда сбежится прислуга, спросим: «Это не ваше? Не хотите ли взглянуть?». Ты это имела в виду?

— Ничего подобного! Точнее, так, но иначе.

— Объясни! — зарычал Рафаэль.

— Я предлагаю ночью подвезти труп Вторма к его собственному дому и оставить у порога. А лучше — впихнуть в дом.

— Так я и знал, — Вега презрительно сплюнул. — Позвонить в дверь и убежать. Фонтан оригинальных идей и остроумных планов.

— Тогда придумай сам что-нибудь получше! Что-нибудь стоящее!

Рафаэль уставился на меня. Черт дернул меня надеть сегодня прозрачный нейлон!

— Ошибка, мертвец, багажник, — сказала я три слова, способные вернуть Рафаэля к реальности.

Он вздохнул:

— Я ничего не могу придумать. Так и быть — повезем этого сеньора домой. Дома ему будет лучше, чем в багажнике. Кстати, ты знаешь, где находится этот дом?

— Нет, но я узнаю у Джонни.

Мы поднялись в агентство.

Мрачный Джонни Рио сидел, уперев подбородок в грудь, и маникюрными ножницами вырезал из ватмана куколок.

— Джонни, не мог бы ты оказать нам небольшую любезность... — начала я.

Но мой компаньон перебил меня. Он сказал, глядя на своих куколок:

— Ничего не знаю, ничего не слышу, никакой любезности не оказываю, мисс Я-Забыл-Ваше-Имя-Прощайте.

— Всего один вопросик, Джонни, — заскулила я. — Где живет Джонатан Вторм?

— Где он жил? — поправил меня Джонни. — На Беверли-Хиллз! Я знаю дом, который он купил. Об этой сделке подробно писали газеты. Три акра земли, бассейн, теннисный корт, ландшафт... В доме одних только ванных комнат было пять с половиной!

— О! — удивился Рафаэль. — Какая же половина тела Джонатана Вторма занимала эту половину ванной?

— Шутите? Уже дошутились! — заорал на него Джонни.

— А я все поняла!

— Что ты поняла, Мэвис?

— Наверное, это была сидячая половина. То есть, я хочу сказать, что голова и верхняя часть тела были снаружи, а ноги и все остальное — в воде, поэтому...

— Хватит! — Джонни смял куколок и швырнул бумажный комок в окно. — Я узнаю адрес Вторма. Ждите и молчите.

— Вот и договорились, — улыбнулась я, сделав вид, что не расслышала последних слов Джонни.

Мистер Рио торопливо рылся в своих записных книжках — он никогда не мог привести их в порядок. Но вот он нашел адрес, и я записала его на бумажке.

— Теперь валите отсюда, — Джонни, как никогда, был груб. — И не ждите, что я прибегу выручать вас из тюрьмы.

— Пойдем, Рафаэль, — сказала я. — Друг познается в беде. Вот мы и поняли, кто такой мистер Рио.

Из конторы я вышла с высоко поднятой головой, чувствуя себя французской королевой, приговоренной к гильотинированию. «Пусть он спокойно ест свой кусок хлеба», — так же, как и она, подумала я. Только королева имела в виду свой народ, которого навязчиво преследовали идеи свободы, равенства и братства, а я — Джонни Рио, преследуемого страхом за собственную задницу.

Мы спустились в гараж и подошли к машине.

Запаха из багажника не было, и я обнаружила, что начинаю привыкать к необычному пассажиру и даже ни капельки не боюсь его.

— Как поздно у вас ложатся спать? — спросил Рафаэль, заводя мотор.

— На что ты намекаешь? — моя подозрительность отодвинула меня подальше от темпераментного сеньора.

— Когда в доме Вторма будет тихо? Сейчас уже половина седьмого.

— Нет, так рано никто не засыпает. Давай перекусим.

Рафаэль сосредоточенно вел машину и время от времени вздыхал.

— Артуро остался без присмотра, — так объяснил он один из своих вздохов. — Заговорщики получили все шансы на успех, Хотя тот факт, что я убил финансиста и сорвал сделку, уже большая беда. Пока не поздно, брошу-ка я Артуро на произвол судьбы и вступлю в Иностранный легион, — так мечтал он, поглядывая по сторонам дороги.

— Но прежде покорми меня, — попросила я. — Согласна на бифштекс.

— А может, мы посидим у тебя дома, чикита? — плотоядно облизнувшись, произнес мистер Вега. — А там и ночь наступит... Поедем к дому Вторма...

Я решительно воспротивилась такому плану.

Мы подкатили к дорожному ресторану, съели по бифштексу и запили мясо неплохим мартини.

Было 8.30 вечера, когда мы проехали по Беверли-Хиллз мимо особняка Вторма. Он стоял вдали от дороги. Глухая стена скрывала ландшафт, корт и бассейн. Но вот показались железные ворота. Они были распахнуты, и мы с Рафаэлем, благо он вел машину очень медленно, рассмотрели дом. В каждой комнате горел свет — особняк был освещен, как рождественская елка.

— Что будем делать? — Рафаэль почесал макушку. — Спать там никто не собирается. Нам надо где-то переждать до глубокой ночи.

Я боялась, что он вернется к своей мысли провести время у меня, поэтому скомандовала:

— Останови машину у первого попавшегося телефона.

— Кому ты собираешься звонить? Вдове Вторма с просьбой лечь сегодня пораньше?

— Ты почти угадал. Я хочу позвонить туда и сказать, что с мистером Втормом произошел несчастный случай. Я назову отдаленное место и скажу жене, чтобы она мчалась туда, как торпеда. Нам останется подождать, пока она уедет. А потом мы спокойно спрячем труп в доме. Ну как?

— Может, ты и права, чикита, — меланхолично произнес Рафаэль. — Я не возражаю. Мне уже терять нечего...

Мы остановились у телефонной будки, и я вышла из машины. Возле аппарата на столике лежал телефонный справочник, где без особого труда я нашла телефон Втормов.

Мне ответил неприятный женский голос:

— Алло?

— Я говорю с миссис Вторм?

— Да. Но кто вы?

— Вряд ли мое имя вам знакомо. Я — друг вашего мужа...

Женщина хмыкнула.

— Так, и в чем дело?

— Я звоню по его просьбе, — затараторила я. — У него несчастье. Точнее, неприятности, то есть...

— Какое несчастье? Говорите яснее! — грубо потребовала она.

— Он не может подняться... Но очень хочет видеть вас. Вас и прислугу.

— Кого-о?

Я поняла, что ляпнула лишнее.

— У нас сейчас нет прислуги, и Джонатан это прекрасно знает, — язвительно пояснила миссис Вторм.

— Наверное, я что-то не так поняла. Он имел в виду всех, кто находится в доме!

— В доме никого нет, кроме меня, — подозрительность чувствовалась в каждом ее слове.

— Значит, сказав «всех», он думал о вас, своей дорогой женщине, — выкручивалась я.

— Где он?

— Ваш муж врезался в автомобиль на углу Симптон и Сан-Карлос.

— Джонатан никогда не садится за руль.

— Тем не менее, он попал в автомобильную катастрофу! — настаивала я. — Значит, машина врезалась в него.

— Повторите, где это случилось?

— На углу Симптон и Сан-Карлос... Вы приедете?

— Да, но...

Я бросила трубку, решив, что выполнила миссию, и вернулась к Рафаэлю. Он старался сохранять спокойствие и спросил почти равнодушно:

— Ну как?

— Все в порядке, — я села на переднее сиденье и даже попыталась положить ногу на ногу. — Миссис Вторм мчится сломя голову на место мнимой катастрофы, а мы тем временем подбрасываем ей мужа прямо в дом.

Рафаэль не поверил, что все прошло так гладко.

— Ты разговаривала именно с миссис Вторм?

— Конечно. Все о'кей. Поторопись, иначе она вернется раньше, чем мы пристроим нашего «Джорджика» где-нибудь в гостиной на диванчике.

Я сказала так и чуть не прикусила язык — в буквальном смысле. Рафаэль рванул с места на бешеной скорости. Я закрыла глаза и открыла их только тогда, когда машина остановилась.

Мы были у железных ворот на дороге, ведущей к особняку Втормов.

— Свет все же горит! — зло сказал Рафаэль.

— Она забыла погасить его! Торопилась к умирающему супругу, — пояснила я. — Со мной было бы то же самое.

Рафаэль проехал через ворота. Дом надвигался на нас, мое сердце учащенно забилось...

Мы остановились у парадного крыльца. Посидели в машине. Тихо.

Рафаэль вылез первым и открыл багажник. Взяв труп под мышку, он потащил свою жертву в дом. Я пошла следом. Не дойдя до двери двух шагов, Рафаэль внезапно остановился и посмотрел на меня.

— А вдруг дверь заперта?

— Сейчас все узнаем, — раздраженно ответила я. — Но зачем любящей жене тратить время на запоры, когда умирает горячо любимый муженек!

— Давай бросим «Джорджа» здесь и удерем, — трусливо предложил начальник Тайной полиции.

— Нет, отнесем его в гостиную. Когда полиция начнет здесь рыть землю носами своих копов, она докажет, что жена причастна к убийству, раз труп лежит в доме. «Любое дело доводить до логического конца» — это девиз нашего агентства, — скромно сказала я. — Тащи «Джорджа» и ни о чем не думай.

— Ладно, — сдался Рафаэль. — Но если и этот твой план провалится, я оторву тебе голову, чикита. Мои инициалы будут вырезаны острым ножичком на твоем обнаженном сердце!

— Браво, Рафаэль Вега, — прошипела я. — Не каждой девушке приходится выслушивать такое.

И дернула ручку двери.

Мы вошли в гостиную — огромную комнату, в которой могла бы поместиться целая куча гостей: они заблудились бы и померли, так и не найдя друг друга в этой пустыне.

— Все? — не терпелось Рафаэлю. — Или я должен побрить мертвеца, чтобы он не испугал жену своей щетиной?

— Посади его на диван, тогда мы уйдем. Миссия закончена, как говаривал один мой знакомый сержант из морской пехоты.

Рафаэль непонимающе посмотрел на меня.

— Какой сержант?

— Это старые делишки, — покраснела я. — Да не стой ты как истукан. Пристраивай «Джорджа» побыстрее и — сматываемся!

— Наконец слышу умные слова, — Рафаэль принялся шарить глазами в поисках кресла или дивана.

Он нашел диван и уже почти усадил мертвеца, как вдруг что-то блеснуло, полыхнуло, и я ослепла от яркого бьющего света. От ужаса я, кажется, закричала.

— Стоять! Или получите пулю в лоб! — резкий женский голос привел меня в чувство.

Рафаэль сквозь зубы ругался по-испански.

Боль в глазах прошла. Я увидела дуло пистолета, затем — холеную руку с красными ноготками, которая держала пистолет, и, наконец, саму женщину.

Это была брюнетка неопределенного возраста — от 20 до 40. Она улыбалась с насмешкой. Пистолет в ее руке не дрожал.

— Кого вы вздумали провести? Хотели заставить меня мчаться бог знает куда! Что, не вышло? — голос ее был едким, как кислота.

— Не вышло, — я обреченно вздохнула.

— Что вы сделали с моим мужем? Как вы здесь оказались? Кто вы?

— Рафаэль! — я скосила глаза на сообщника. — Расскажи правду. Ты можешь покорить любое женское сердце. Сделай это сейчас.

Рафаэль улыбался, безмятежно и одновременно зловеще.

— Пор фавор? — произнес он.

— Объясни мадам все насчет ее мужа! — в отчаянии крикнула я.

Он погасил улыбку.

— Буэнос ночес, сеньора.

— Черт побери! Ты прекрасно говоришь по-английски. Не претворяйся! И это, между прочим, твой труп, а не мой.

— Но компрендо.

Я не успела послать ему ругательство, как раздвинулись шторы, и вновь что-то полыхнуло ярким светом. Но теперь я поняла, что меня ослепил человек с фотоаппаратом.

Он был молод, но, увы, плохо одет: штаны с пузырями на коленях, застиранная рубашка и старая габардиновая куртка. Мысленно я одела его в хороший костюм, причесала и постригла — получился светловолосый красавчик для обложки модного журнала.

— Все в порядке, Терри? — спросила миссис Вторм.

— Снимки будут первоклассные, — ответил Терри приятным голосом.

— Ты ведь владеешь испанским. Объяснись с этим господином. Он, кажется, ни слова не понимает по-английски. Я слышала от этой девицы, что его зовут Рафаэлем, — она хитро посмотрела на меня.

— Вы узнали мое имя, — вздохнул Рафаэль. — Но больше вы ничего не узнаете. Я буду разговаривать только с полицией. А ваш мальчик пусть пообщается с кем-нибудь другим. Он ведь битник, не так ли?

Тот, кого мадам назвала Терри, вскинулся, как ужаленный осой жеребец:

— Ну и что? Я битник, а ты испанская луковица: одни слезы и гнилой запах.

— Карамба! — заскрежетал зубами Рафаэль.

— Уймитесь, — приказала миссис Вторм. — Я жду ответа:

почему мой муж убит и как он оказался здесь?

— Лично я жду полицию, — ответил Рафаэль. Он что-то уловил в поведении брюнетки и немного успокоился. — Так это ваш муж?

— По документам, — надменно ответила брюнетка.

— Сожалею, сеньора. Произошла чудовищная ошибка.

Рафаэль стал обаятелен и элегантен до приторности. Он даже поклонился. Правда, на брюнетку это не произвело впечатления.

— Какая ошибка? — крылья ее носа хищно затрепетали.

— Я не хотел убивать. Я не знал, кого убиваю. Я убил не того.

— Перестаньте паясничать! Мне известно, что вам заплатили за это, — она приблизилась к нам и начала размахивать оружием. — Да, я все знаю! Это был Алекс Мэлройд!

— Мэлройд? — Рафаэль недоуменно наморщил лоб.

— Я рада, что могу удружить ему, — брюнетка скривила губы в улыбке. — Он заплатил за товар — значит, он его должен получить. Сейчас вы возьмете труп и доставите его Мэлройду.

— Произошло недоразумение, несчастный случай, — я попыталась жестами объяснить миссис Вторм ситуацию, но она направила дуло мне прямо в лицо.

— Тихо! Я разговариваю с этим господином.

Щеки Рафаэля мелко подрагивали.

— У вас нет выбора, — сказала дама с пистолетом. — Либо Терри предъявит полиции неопровержимую улику — снимок, где вы держите труп моего мужа, либо вы сделаете то, что я вам велела.

Рафаэль сжал зубы так, что кожа натянулась и проступили костяшки скул. Он взвалил труп на плечо и, ни слова не говоря, потащил его к выходу.

— Помните, Рафаэль, — веселилась вдова, — о снимках Терри. Один он предъявит полиции в случае чего. А второй... — Тут она сделала паузу и закончила достаточно эффектно: — Второй снимок получит Артуро Сантеррос! Так что выбор за вами.

Спина Рафаэля взмокла. Он прохрипел:

— Я все понял. Но где находится этот Алекс Мэлройд?

— Дома. Где же еще ему быть, — фыркнула брюнетка. — И поторопитесь. Я даю вам только один час. Да, кстати... Не оставляйте здесь своих вещей!

— Каких?

— Я имею в виду эту пышную блондинку, — миссис Вторм небрежно кивнула на меня.

Я ответила ей взглядом все той же французской королевы и вышла вон.

Рафаэль волочил своего любимого мертвеца, я волочила свои ноги — так мы вышли на крыльцо. Незадачливый шеф Тайной полиции долго пристраивал труп в багажнике. Окоченелое тело не хотело влезать, и Рафаэль выругался по-испански. Но вот он сел за руль, вытер носовым платком лоб и завел машину.

Мы не сказали друг другу ни слова. В полном молчании сеньор вывел автомобиль за пределы усадьбы и только здесь разлепил губы:

— Алекс Мэлройд! Ты знаешь такого?

Глава 4

Остановив машину возле аптеки, Рафаэль и я попросили у аптекаря телефонный справочник. О боже! Там было около пятнадцати Мэлройдов и все с инициалом "А".

Рафаэль обнажил в улыбке свои великолепные зубы:

— Ты не знаешь, Мэвис, где здесь можно купить большой острый нож для разделки туш?

— В такое время? — я нервно передернула плечами. — Знаешь, мне надо позвонить Джонни.

— А может, тебе надо умереть? — он опять начал улыбаться, что было плохим знаком.

— Я звоню своему компаньону! — вскрикнула я и бросилась к телефону.

Рафаэль напряженно наблюдал, как я набрала сначала один номер — нашего агентства: там молчали, потом второй — это был домашний телефон мистера Рио.

— Джонни! — завопила я в трубку. — Привет! Это Мэвис!

— Надеюсь, ты звонишь из полиции. Ты уже в наручниках? Тебе принести зубную щетку?

— Не шути, Джонни, — застонала я. — Выручи нас еще раз. Нам нужен адрес Алекса Мэлройда.

Джонни перестал дышать в трубку. «Уж не умер ли он?» — подумала я.

— Джонни! Скажи хоть слово!

— Рафаэль... убил... Мэлройда? — прошелестел мой коллега на том конце провода.

— Ты рехнулся! Или решил, что Рафаэль коллекционирует трупы? Да он не знает, как избавиться от одного-единственного! А сейчас мы решили, ну, скажем так, познакомиться с Алексом Мэлройдом.

— Мэлройд живет где-то в стороне тихоокеанских пляжей, — прошамкал Джонни. — Кажется, Уилроджерский пляж. Только зачем вам соваться к нему?

— Пожелаем спокойной ночи и... все.

— Ты хотя бы знаешь, кто такой Алекс Мэлройд?

— Понятия не имею. Какое это имеет значение?

— Имеет, если ты хочешь пожелать ему приятных сновидений. Впрочем, чего ради я стараюсь? Езжайте, делайте все, что хотите.

Я почувствовала, что тут зарыта какая-то собака.

— Джонни, расскажи мне про Мэлройда. Пожалуйста!

— Ну уж нет, пусть это будет для вас сюрпризом.

— Что за ним числится? Кто он? Как он может быть связан с Джонатаном Втормом?

— Алекса Мэлройда прозвали Мистером Судьбой, — Джонни говорил со мной механически, как робот. — У него есть тысячи кнопок... В смысле — знакомства, связи... Ты платишь — он делает. Никаких проблем.

— Что у тебя за тон! Скажи честно: Мэлройд — это плохо?

— Это хорошо. Тебе нужен Мэлройд? Ты хочешь, чтобы на скачках твоя лошадь пришла первой? Чтобы помер от инфаркта твой богатый дядюшка? Чтобы все твои враги разбились в автокатастрофах? Мэлройд за деньги все устроит. Плати, и он избавит тебя от любой неприятности, начиная от прыщика на носу и кончая налоговой полицией. Ты хочешь, чтобы он лично закопал вашего мертвеца?

— Почти так...

— Прощай, Мэвис. Ты всегда не слушала, что тебе говорят умные люди. Я думаю, что следующая наша встреча состоится...

Джонни вздохнул и замолчал.

— Где? В тюрьме?

— На Хантинг-Граунд.

— На кладбище?!

— Какие цветы ты предпочитаешь? Резеду или дельфиниум?

После этого он положил трубку, оставив мне короткие гудки.

— Ну, что сказал Джонни? — не терпелось Рафаэлю: время, отпущенное миссис Вторм, поджимало.

— Что Мэлройд живет где-то около пляжей.

В телефонном справочнике, к счастью, был только один А. Мэлройд, который устроился в таком местечке.

— Ну и отлично, — потер руки Рафаэль, — доставим ему тело Вторма, и пусть делает с ним все, что хочет: закапывает, расчленяет, продает по частям...

— Слушай, а может, ему понравится наш труп? Может, именно такого ему и не хватает для коллекции?

— Какой коллекции? — не понял Рафаэль.

— Ну, мужчины вечно что-нибудь собирают. Пивные кружки, африканские маски, куколок...

— Куколок? Это делают все. Я сам начал это делать, когда мне было тринадцать лет: соблазнил служанку с нашей гасиенды.

— Я не про это! — пришлось нахмуриться. — Я про собирание разных предметов: игрушечных кукол, мумий, трупов...

— Мадре миа! Вторма я отдам Мэлройду бесплатно, просто так, а вот твой труп, чикита, — за два цента. Дешево!

— Значит, ты решил все-таки убить меня?

Если бы я могла, то посмотрела бы Рафаэлю в глаза. Но эта южная птица с помощью своих черных стекол уклонялась от взглядов в упор. Впрочем, вдруг в его глазах я прочла бы совсем не то, что ожидала?

— Я не убиваю бесплатно, но за два цента могу... — Рафаэль улыбнулся. — Поедем. Время на исходе.

Мы опять помчались в сторону тихоокеанских пляжей. Судьба возвращала нас на тот же круг, но в другие декорации. Жизнь однообразна и скучна, сказала одна шлюха, в шестой раз за день снимая капроновые чулки.

Дом Алекса Мэлройда можно было найти, никого не расспрашивая: четырехэтажная вилла возвышалась на скале, как сказочный замок. Внизу шумел океан. Весело, правда?

На Рафаэля все это тоже произвело впечатление, хотя он молчал и даже бровью не повел, увидев, куда мы попали.

Машина еле-еле ползла по дороге, пока мы рассматривали жилище Мэлройда, Мистера Судьбу. Дом был наполнен светом и джазовой музыкой, что казалось нам несколько странным для такой зловещей обстановки.

Рафаэль остановил автомобиль и приказал мне выходить.

— Что ты хочешь сделать?

— Я сделаю то, что велела миссис Вторм. Я устал и хочу, наконец, отдохнуть.

Он вытащил «Джорджа» и понес его во внутренний дворик дома Мэлройда. Я шла следом, хотя внутренний голос кричал мне: «Беги!».

Дворик был освещен, но пустынен. Мне казалось, что достаточно бросить труп и вернуться к машине, но Рафаэль, помня мои уроки, принялся усаживать беднягу на один из стульев. Труп падал. Это продолжалось долго. Или я считала минуты за часы?

Наконец, Рафаэль пристроил «Джорджика» и выпрямился.

— Все, Мэвис. Прости, но я не мог бросить его — я ведь виноват перед мистером Втормом... Ну, а теперь бежим!

Он схватил меня за локоть, и мы поспешили к машине.

Не успели мы сделать и нескольких шагов, как были окружены какими-то вооруженными людьми. Рафаэль мог бы оказаться суперменом и, как это бывает в вестернах, перестрелять всех по одному, прыгая, катаясь по земле и направляя меткие выстрелы. Но, видимо, он не смотрел фильмов и не знал, как это делается. Короче, мистер Черная смерть даже не потянулся за оружием.

Появился главный персонаж — высокий, черноволосый, худощавый сорокалетний мужчина в шелковой рубашке и темных брюках. Я увидела монограмму "А" и пронзительный взгляд. Мужчина бегло оглядел меня и остановился на Рафаэле. Именно ему он сказал:

— Что вы здесь делаете? Вас не приглашали.

— Вы Алекс Мэлройд, — Рафаэль сказал это утвердительным тоном. — Я привез вам ... — он кивнул на труп, — сюрприз.

— Сюрприз? Мне?

— Так велено.

Один человек из свиты Мэлройда наклонился над «Джорджем» и отпрянул:

— Мертвец!

Тогда Мэлройд сам подошел и осмотрел нашего «Джорджа». Выпрямился. Глянул в черные стекла Рафаэля.

— Н-да... Джонатан Вторм. Это интересно.

Он еще раз посмотрел на мертвеца, неестественно прямо сидящего на стуле.

— Расскажите мне все.

— Вдова этого сеньора велела доставить тело любимого мужа вам, что я и сделал.

— Нет, расскажите все, — Мэлройд сделал упор на последнем слове.

Рафаэль обеими руками взъерошил волосы и тяжело вздохнул:

— Такой отвратительный день... Может, вы сами позвоните сеньоре Вторм, и она вам все объяснит? А сейчас, прощайте, сеньоры.

Он повернулся спиной и успел даже сделать пару шагов, но два ствола мгновенно уперлись ему под ребра.

— Ведите этих типов в дом, — сказал Мэлройд.

Вскоре мы уже сидели в гостиной под присмотром неусыпной стражи.

— Так я вас слушаю, — Мэлройд был холоден и спокоен.

Рафаэль молчал. Тогда Мэлройд посмотрел на меня:

— А вы что скажете?

— Я... случайно оказалась в машине. Меня... обещали покатать...

Мэлройд зажег сигару. Черты его лица исказила улыбка, больше похожая на гримасу.

— Таких, как вы, очень любят полицейские. Им нравится развязывать языки. Это милая работенка...

— Полицейские?

— А вы что думали? Что я за подобный «сувенир» отпущу вас на все четыре стороны?

Я посмотрела на Рафаэля так, что он закашлялся.

— С мистером Втормом произошла ошибка. Мы отвезли его домой и хотели оставить, но его жена возражала... Мы не появились бы здесь, если бы сеньора Вторм действительно не отдала такой приказ... под дулом пистолета, — сказал он. — Я редко слушаюсь женщин, но если женщина шантажирует меня с помощью фотокамеры и при этом угрожает оружием, что ж, я подчиняюсь. Он был жалок. Мне захотелось плюнуть ему на ботинки. Раздались шаги, и в гостиную кто-то вошел. Я сразу узнала вошедшего, хотя ластов на нем уже не было. Но на носу красовались все те же очки-консервы. Я закрыла глаза, надеясь на чудо, но оно не произошло. Пришлось смотреть правде в лицо.

— Как ваши чулки? — очкарик улыбнулся мне. — А, вот и ваш друг здесь, — он заметил «Джорджа». — Ему уже лучше?

— Ему совсем хорошо! Не то, что нам!

Я увидела, что очкарик издевается, и спросила напрямик:

— Вы еще на пляже поняли, что наш друг мертв?

— Девочка моя, — он еще раз улыбнулся, — я близорук, но не слеп. А вблизи я вижу лучше вас.

— Зачем же вы морочили нам голову?

— Во-первых, это вы морочили мне голову. А во-вторых, я поддержал игру, потому что боялся. Двое убийц на пустом пляже — это серьезно. Есть такая поговорка: лучше быть сто раз трусом, чем один раз трупом.

Мэлройд развеселился, наблюдая эту сцену.

— Представляешь, Бен, — сказал он, обращаясь к человеку в очках, — после того, как ты спугнул их на пляже, они попытались подложить Вторма вдове, но она велела привезти труп сюда.

— Алекс, я не знал, что ты занялся бальзамированием трупов, — наигранно удивился гость. — Что, много платят?

— Люди мрут каждый день, заработок постоянный, — хохотнул Мэлройд.

— А как он умер? — очкарик кивнул на Джонатана Вторма, после чего уставился на Рафаэля.

Тот молчал.

Мэлройд с невинным видом подошел к нему и резко выбросил кулак. Рафаэль полетел на пол вместе со стулом. Поднялся, но не проронил ни слова.

Очкарик осуждающе покачал головой и поморщился:

— Ну что ты, Алекс! Я сделаю это лучше.

Его удар действительно был мощнее. Рафаэль позеленел.

Но, как ни странно, очки Рафаэля остались на носу.

— Вы будете отвечать или... мы вас изуродуем?!

Рафаэль произнес что-то короткое по-испански.

Очкарик посмотрел на меня.

— А, может, мисс окажется разговорчивее? Она ведь не хочет, чтобы у ее друга появились серьезные неприятности...

— Не хочу! Зачем вы его бьете?

— Затем, что нам нужна правда.

— Рафаэль Вега прибыл в нашу страну, чтобы охранять одного человека...

— Артуро Сантерроса. Мы знаем это.

— Артуро остановился в особняке на Беверли-Хиллз. Ночью мистер Вега пристрелил Джонатана Вторма, потому что принял его за бандита. Он не знал, что это финансист, известный человек...

Мэлройд посмотрел на очкарика, очкарик посмотрел на Мэлройда: это был язык, которым я не владела.

— Спасибо, дорогая, — сказал наконец Бен. — Вы оказались умнее, чем сеньор. Впрочем, если человек так метко стреляет, зачем ему мозги?

— Пор диос! Когда я пристрелю вас, то узнаю, есть ли мозги в вашей голове! — загремел долго молчавший Рафаэль.

— Вы не успеете это сделать — я не доставлю вам такого удовольствия, — парировал очкарик.

Мэлройд прервал схватку:

— Что будем делать, Бен?

— Восстановим справедливость — вернем мертвеца туда, где он был живым в свой последний миг.

— В дом Артуро Ненасытного и Великолепного? — ухмыльнулся Мэлройд.

— Туда!

— Хорошая мысль. Позволь, я разовью ее. Я знаю людей, которые доставят труп на место преступления. Это такая парочка: мужчина и женщина.

Рафаэль поднял голову и повернулся ко мне. Даже его черные очки раскалились, как угли.

— Я считаю, Рафаэль, что агентство Рио должно отказаться от тройного гонорара, — поспешно произнесла я. — Мы снижаем цену за свои услуги!

Глава 5

«Джордж», как и прежде, лежал в багажнике, похоже, он стал моим постоянным поклонником. Рафаэль, как и прежде, сидел за рулем. Я — рядом с ним.

Но машина стояла уже не у виллы Мэлройда, а у дома Артуро. Мэлройд был рядом, в «кадиллаке», который следовал за нами неотступно.

— Не вздумайте шутить со мной, — предупредил Мэлройд, не вылезая из своей машины. — Я уезжаю, но мои люди будут держать вас под наблюдением. Труп должен быть в доме. Артуро получит свой «сувенир». Это говорю вам я.

Мэлройд уехал.

Я сказала:

— Мне тоже нужно домой. Если ты не возражаешь, я возьму такси.

— Я не возражаю, — бархатным голосом ответил Рафаэль. — Но ты ведь должна была кое-что сделать для меня.

— У меня силы на исходе. Я хочу домой.

— Я тоже хотел бы сейчас оказаться дома. Но... — Рафаэль помолчал. — Чикита, может, ты встретишься с Артуро и объяснишь ему все так же толково и внятно, как сделала это в доме Мэлройда? Тем более, что великолепная идея подбросить труп в дом Вторма принадлежит тебе.

— Идея может быть очень хорошей, но ее, как правило, портят никудышные исполнители.

— Чикита, исполнителей было двое. И, между прочим, это ты разговаривала с мадам по телефону. Ты совершенно гениальна в своих заблуждениях.

— Ты тоже сегодня был очень умным, предусмотрительным и смелым, — огрызнулась я.

— Но за мои ошибки меня порядком наказали. А тебя — нет. Так что идем, дорогая.

Он втащил меня в дом. Рафаэль улыбался — значит, в любой момент я могла ожидать удара. Но сеньор только толкнул меня изо всех сил. Я полетела, как пушинка, и оказалась на софе. Софа стояла в гостиной.

— Ах, как мило! Какая красивая большая девочка! Какие ноги! У тебя, Рафаэль, есть вкус.

Голос принадлежал мужчине, в котором я никак уж не могла признать Артуро Великолепного, сына президента. Грязные жирные волосы, красные мутные глаза и большое родимое пятно на носу... Вид пьяницы, человека опустившегося и потасканного.

Свой маленький рост Артуро пытался исправить с помощью высоченных каблуков и толстой подошвы. У черных лакированных сапог были огромные серебряные шпоры, которые при ходьбе издавали что-то вроде «динг-донг-динг». Красная рубашка из атласа или шелка, с перламутровыми пуговицами, была вправлена в черные брюки. Это немыслимое сочетание — вид пьянчужки и напыщенные манеры вельможи в пестром одеянии — вызвало у меня приступ тошноты.