— Не тяните, — вздохнула я. — Убейте меня поскорее. Марти и Тино скажут вам спасибо за то, что избавили от хлопот.

— Марти и Тино? Кто такие?

Только теперь я обратила внимание на его английский выговор. Голос незнакомца звучал мягко, акцент делал речь еще более приятной.

— Вы не знаете, кто эти подонки?! Так я вам и поверила! Марти и Тино работают на Центральную бригаду. Они стреляли вон из того дома. Они убили Фрэнка!

Незнакомец посмотрел на мертвеца более пристально. Прежде чем подойти к нему, он закрыл дверь на ключ.

— Да, ваш дружок мертв, — сказал он. — Как это произошло?

— Он собирал вещи, а я вместо него должна была послушать, о чем говорят эти мерзавцы из дома напротив. Потом я услышала, что они заметили эту штуковину, — я кивнула на микрофон, который лежал в чемодане и был залит кровью. — Крикнула Фрэнку, что нас засекли. Он толкнул меня на пол и сказал, что гангстеры могут стрелять через окно. Стал укладывать свою злосчастную технику в чемодан. И вот... — я тяжело вздохнула. — Впрочем, вы сами все знаете — раз из одной команды с убийцами!

— С этой командой у меня нет ничего общего, — возразил незнакомец. — Но если ваш дружок предполагал наличие у своих врагов винтовки с телескопическим прицелом, то нам лучше уйти из комнаты. Не исключено, что эти Марти и Тино придут посмотреть на результаты своей пальбы.

«Шоколадный парень» помог мне подняться. Его сразу же привлек мой пеньюар. Взглянув на кружева, незнакомец вздохнул:

— Сожалею, синьорина, но вы вряд ли сможете далеко уйти в этой одежде.

— Я могу переодеться. Мой номер рядом.

— Что же вы раньше не сказали!

Он увлек меня за собой, а, когда мы оказались в моей комнате, тщательно запер дверь на ключ, а ключ положил себе в карман. Я уже поняла, что в городе Риме все мужчины, прежде чем остаться с дамой наедине, поступают именно таким образом. Меня всегда это мало беспокоило, но сейчас я не знала, что движет незнакомцем, каковы его намерения, и поэтому немного нервничала. И еще я переживала смерть Фрэнка Жордана. Его труп лежал недалеко, за стеной...

— Бедный Фрэнк! — сказал незнакомец, и я вздрогнула: он как будто прочел мои мысли. — Вы были хорошо знакомы с ним?

— Нет. Виделись пару раз в коридоре, а познакомились часа полтора тому назад.

Не знаю почему, но я ему все рассказала. Незнакомец смотрел на меня внимательным ласковым взглядом, его акцент действовал так успокаивающе, а улыбка так располагала к общению... Правда, присмотревшись, я заметила, что в этой улыбке есть и нечто отталкивающее, волчье. Но, быть может, причиной тому — мой нескромный пеньюар?

Когда я закончила рассказ, парень поднял брови и заявил, что Фрэнк водил меня за нос.

— Не переживайте: мистер Жордан не был секретным агентом ЦРУ.

— Кто же он?

— Частный детектив, которого нанял я. Мне нужно было кое-что узнать. Сами понимаете, я не всегда и не везде могу «светиться»...

— Тогда кто же вы?

— Сотрудник «Интеллидженс сервис». — Голос незнакомца стал глухим, лицо посуровело. — Я хотел узнать от вас о последних минутах Жордана. Спасибо, что вы мне обо всем рассказали. Естественно, я желал бы, чтобы и впредь вы были моим союзником, а не противником. Если итальянская полиция узнает, что я каким-то образом замешан в этом деле, у меня могут быть неприятности.

— Понимаю... А что для вас делал Фрэнк?

— Я давал ему некоторые поручения... Ну вот, например... Узнав, что в этом доме, — агент указал на дом напротив, — одну из квартир занимают парни из Центральной бригады, я попросил Фрэнка поселиться в отеле и с помощью специальной аппаратуры послушать, о чем они говорят. Но, увы, Фрэнк плохо справился с заданием. Мне будет очень трудно составить рапорт и отчитаться перед начальством за потраченные деньги.

— Что деньги, когда там, за стеной, лежит мертвый человек! — в сердцах воскликнула я.

Незнакомец цинично пожал плечами:

— Все мы смертны...

— В таком случае, Марти и Тино легко отправят нас вслед за Фрэнком. Вы ведь сказали, что они явятся проверить, метко ли стреляли.

— Но их ведь нет! А если они не появились в первую минуту, то значит решили не рисковать. Спрятались, затаились... Им ведь тоже ни к чему разборки с полицией. Кстати, мы избежим неприятных разговоров в участке, если окажется, что нас в номере мистера Жордана не было.

— Но мы там были!

— Нет. Два часа назад мы познакомились с вами в ресторане и все это время провели за едой и выпивкой.

— Неплохая идея, — пробормотала я.

— Все мои идеи находятся на дне этого портсигара, — мой собеседник раскрыл изумительный платиновый портсигар, вытащил сигарету и щелкнул золотой зажигалкой. Он делал это не торопясь, явно наслаждаясь красивыми вещами.

— Какая еще идея посетила вас?

— Все та же: вам надо переодеться. Ужинать в ресторане в таком виде не принято.

— Разумно, — хмыкнула я.

Я прекрасно понимала: помочь Фрэнку ничем не могу. Значит, надо думать о себе. Ужин в ресторане... Неплохо придумано!

— Пожалуйста, выйдите в коридор, пока я буду переодеваться.

— Нет, не годится, — агент выпустил колечко дыма и покачал головой. — Кто-нибудь из постояльцев заметит меня и запомнит время. Переодевайтесь при мне.

— Вы хотите сказать, что достаточно хорошо знакомы с обнаженной натурой?

Вместо ответа он ухмыльнулся, как кот. Я ужасно оскорбилась.

— А ну-ка отвернитесь! И не вздумайте подсматривать.

— Не ожидал, что вы так консервативны, — вздохнул он. — Мне казалось, что раскованность — ваша лучшая черта...

Я поджала губы и уставилась на него в упор. Еще раз вздохнув, молодой мужчина нехотя повернулся к двери. Сбросив пеньюар, я облачилась в бежевую расклешенную юбку и белую шелковую блузу. Это мой самый любимый наряд, в котором можно идти куда угодно, даже в ресторан. Причесавшись и подкрасив губы, я разрешила новому знакомому повернуться. Мужчина оглядел меня с ног до головы и одобрительно поднял вверх большой палец.

Судьба нам благоприятствовала: ни в коридоре, ни в лифте мы не встретили ни души. А вскоре уже сидели в уютном ресторанчике на виа Венето. Играла музыка, блестели украшения на дамах, и мне казалось, что так было всегда, что выстрелы и трупы остались в кошмарном сне.

Мой кавалер снова обнажил белые зубы в своей волчьей улыбке.

— Не мешало бы нам получше узнать друг друга, — сказал он. — Я — Пит Брук.

— Я — Мэвис Зейдлиц.

— Ну и чего бы вы хотели, Мэвис Зейдлиц? — спросил мой новый знакомец, раскрывая меню.

— Больше всего мне хочется очутиться в Лос-Анджелесе, — честно ответила я.

Пит Брук немного помолчал. Потом тихо произнес:

— Да... Я не ожидал, что вы так близко к сердцу примете смерть Фрэнка... И все же попытайтесь успокоиться.

Он дал хороший совет, но как его выполнить?

Официант мгновенно обслужил нас. Пит поднял свой бокал и посмотрел на меня сквозь него. Улыбнулся.

— Мэвис, — мягко сказал он, — давайте выпьем за нас и нашу дружбу. У меня такое чувство, что вдвоем мы добьемся очень многого.

— Вы доверяете своей интуиции?

— До сих пор она меня не подводила. И потом, что нам может помешать?

— Разве что нелетная погода, а это исключено.

— При чем тут погода? — удивился Пит Брук.

— Завтра я лечу в Америку. И это так же верно, как и то, что я прерываю свой отпуск. Разве вы летите со мной?

— Это невозможно! — Пит старался не замечать моей язвительности. — Вот Фрэнк, будь он жив, никогда бы не простил вам такого позорного бегства!

— Не думаю... Мне очень жаль Фрэнка, но ведь он погиб не по моей вине. И вообще это ваши дела, а не мои.

Пит Брук потягивал напиток из бокала. Его глаза прищурились, и я замерла в предчувствии неприятного сюрприза.

— Мэвис, мне нужна ваша помощь, и я получу ее любой ценой. Извините, но я поставлен в такие условия... Если вы не согласитесь задержаться в Италии, я буду вынужден немедленно позвонить в полицию и анонимно сообщить, при каких обстоятельствах был убит Фрэнк Жордан. Еще раз извините меня, но я скажу, что к смерти мистера Жордана причастна некая Мэвис Зейдлиц. Вас арестуют. Потом будет разбирательство... Разумеется, вы докажете свою невиновность... Но сколько времени, сил и нервов на это уйдет? Подумайте, Мэвис. Вы вернетесь в Америку где-то через месяц, не раньше.

— Вы... Я...

У меня было большое желание — запустить в мистера Брука бокалом или метнуть в него нож.

Пит заговорил еще тише, еще вкрадчивее:

— Я буду вынужден действовать таким вот подлым образом. Но вы сами отказываете мне в помощи. Фрэнку вы помогали, почему же не хотите помочь мне? Дело, которым я занимаюсь, очень важное. На карту поставлены сотни человеческих жизней. Моя миссия непроста, и если я провалю ее, будет нанесен немалый ущерб моей стране...

— Что еще за миссия? — буркнула я. — И как я могу вам помочь?

— Непременно поможете! Потому что... Его высочество обожает блондинок.

Мой рот открылся и долго не закрывался.

— Что?! Вы повторили слова Тино!

— Ничего, не понимаю!

— Когда я подслушивала разговор между бандитами, Тино так и сказал: «Его высочество обожает женщин, любит европеек и особенно блондинок».

— Вы это слышали? — недоверчиво уставился на меня Пит Брук. — Повторите весь разговор, если вам не трудно.

Пока я говорила, мистер Брук молча смотрел в стол и елозил вилкой по скатерти. Признаюсь: никто и никогда так внимательно не вслушивался в каждое мое слово. Это могло бы мне польстить. Но, к сожалению, Брука интересовала не я, а то, что мне удалось узнать с помощью «под ел ушки».

— Прекрасно! Я чувствую, Мэвис, вы принесете мне удачу! — воскликнул Пит, едва я закончила.

Он раскрыл свой портсигар, достал дорогую сигарету с золотым ободком, зажег и затянулся.

— Скажите, Пит, а кто это обожает блондинок? — осторожно спросила я, делая вид, что меня мало интересуют всякие Их высочества и величества.

— Принц Гарун аль-Саман, — Пит улыбался, как на рекламе зубной пасты. — Его страна была бедна: песок и солнце. Но с тех пор, как там нашли нефть, король, принц и все остальные буквально купаются в деньгах.

— Им удается делать деньги из нефти? Какая-то новая технология? — спросила я.

Пит поперхнулся. Откашлявшись, он сказал:

— Так как нефть нашли англичане, то между нашими странами есть договоренность о распределении прибыли... Вот почему мы столь ревностно следим за всем, что происходит в этой стране и с ее правителями. Его высочество время от времени удирает от своих жен — хотя гарем у него знатный — и устраивает себе каникулы. Разумеется, тайно. Приезжает под вымышленным именем и резвится... — Пит Брук презрительно скривился и погасил сигарету. — Есть определенные силы, которые не прочь устранить наш контроль над нефтью и установить свой. Они тоже следят за проделками Гаруна аль-Самана. Пока Гарун дружит только с нами. Еще бы! Он учился в Англии, у него там много друзей. Тем не менее...

Агент понизил голос до еле слышимого шепота:

— Тем не менее за принца идет борьба. А так как он тайно находится в Риме, его могут выкрасть и даже... убить.

— Кто?

— Ну вот хотя бы Центральная бригада. — Брук снова раскрыл портсигар, на этот раз нервно выхватил сигарету и быстро прикурил. — Парни из бригады специализируются на политических убийствах, на международном терроризме. Они работают за очень высокий гонорар, но и гарантируют «качество». Обычно смерть политика выглядит как результат несчастного случая или болезни. Центральная бригада не имеет в Европе конкурентов по этой части. Тино и Марти, которых вы видели, работают на них, я просто уверен!

— Может стоит сообщить об этом итальянской полиции?

— Мэвис, эта задачка так просто не решается.

Брук выпустил целый клуб дыма, и мне пришлось с помощью салфетки разгонять «облака».

— Будем рассуждать здраво, — сказал агент. — Итальянцам на Гаруна аль-Самана, грубо говоря, наплевать. Он здесь как частное лицо, причем под чужим именем. То есть власти за его безопасность не отвечают. Сам принц был бы крайне раздосадован и даже взбешен, если бы узнал, что кто-то намерен помешать ему проводить время так, как он хочет. С третьей стороны, у нас почти нет доказательств...

— Каких доказательств?

— Доказательств того, что Центральная бригада готовит акцию против принца. Если бы у меня были хоть какие-нибудь факты, я бы действовал решительно. Я бы им показал, что такое «Интеллидженс сервис»!

— А Тино и Марти? Если найти их и заставить говорить, то...

— Нет. Найти их, боюсь, невозможно. Только два человека могут обезопасить пребывание Гаруна аль-Самана в Италии. Это — я и вы, Мэвис.

— Мы?! Вы с ума сошли! Я завтра же отправляюсь в Америку!

— Вы забыли, что я вам пообещал в таком случае? — Брук снова оскалился по-волчьи. — Мэвис, никогда в жизни я не шантажировал такую прелестную блондинку, как вы. Честное слово!

Глядя в его смеющиеся глаза, я горестно произнесла:

— Подумать только: еще утром я думала только о том, как избавиться от «щипунов» и липких взглядов итальяшек!

Пит похлопал меня по руке. Надо сказать, что я не почувствовала от его прикосновений отвращения.

— Мэвис, нам пора переходить от слов к делу. А именно: закажем шампанское!

— Сменили шантаж на подкуп? Чем еще вы будете меня терроризировать?

Питер Брук взял в руки меню и впился в него так, как если бы это был последний номер «Плейбоя». Потом щелкнул пальцами. Подскочил официант и вытащил свой блокнот. В голубых глазах Пита появилось мечтательное выражение.

— Простота... Во всем простота. Но не упрощенность! — он поднял вверх указательный палец.

Надо отметить, что я не поняла, о чем он говорит. Официант на всякий случай записал в блокнот слово «простота» и озадаченно спросил:

— Простота на двоих?

— Идиот! — выругался Пит. — Я имел в виду пищу, в которой нет никаких добавок и которая готовится без кулинарных выкрутасов.

Он назвал блюда, слова звучали очень красиво, и я решила, что нам подадут нечто необыкновенное. Но на столе появилось банальное спагетти. Соус отдавал анчоусами, а вино было кислым, как уксус. Я лениво ковыряла вилкой в тарелке и оживилась только тогда, когда явился десерт: ромовый кекс с клубничной прослойкой и со взбитыми сливками. Он просто таял во рту и исчез в мгновение ока в моем желудке. Я не отношусь к тем девицам, которые боятся потолстеть (и с неизбежностью толстеют!). Я доверяю своему организму, и он меня пока ни разу не подвел.

— Шампанское хоть и было приятным, но мало походило на божественное игристое вино. Очевидно, итальянцы не знают его настоящего вкуса, а между тем Италия куда ближе к родине шампанского — Франции, чем Америка. Потягивая сладкий кофе, Пит опять погладил меня по руке и сказал:

— Я всегда предпочитаю занимать активную позицию. А вы, Мэвис?

— Сверху или снизу — меня это не волнует, потому что вы все равно не войдете в мою спальню!

Пит Брук захохотал. Отсмеявшись, он хрюкнул:

— Я имел в виду совсем не секс. Сексом мы займемся тогда, когда все будет позади. А пока... Если мы намерены помешать ребятам из Центральной бригады, надо действовать активно. Я так считаю.

— Вы можете считать все, что угодно, но Марти и Тино исчезли. Что будете делать?

— Не я, а вы, Мэвис. Завтра вы встретитесь с графиней Карлой Риенци. Она друг Его высочества принца Гаруна аль-Самана.

— Но... Почему...

— Не волнуйтесь, Мэвис, графиня и мой друг.

Уж не с этим ли «другом» Пит Брук проводит время, которое он обозначил словами «когда все позади»? Во всяком случае, я заметила, что его глаза засверкали, когда он вспомнил эту чертовку с таким труднопроизносимым именем.

— А что дальше? — спросила я, понимая, что безнадежно проваливаюсь в шпионское болото.

— Я уверен, вы понравитесь ей, и графиня пригласит вас к себе на Капри. Там у нее чудесная вилла.

— Значит, я буду развлекаться, а гангстеры — охотиться за принцем?

— А вот я думаю, — улыбнулся Пит, — что вы с принцем будете развлекаться вместе. Его высочество очень любит остров Капри и почти все свои каникулы проводит именно там.