Глава 3

Несколько минут я находился один в гостиной, потом, уже полностью одетые, вбежали они оба. Шелковая блузка рыжеватой блондинки подчеркивала красоту ее полной груди, а широкие бедра были туго обтянуты голубыми джинсами. Парень теперь стал похож на преуспевающего чиновника, возможно, связанного с мафией. У него были густые и длинные темные волосы и холодные, внимательные серые глаза.

— Что все-таки происходит? — — требовательно произнесла девица. — Почему я не могу трахаться в своей собственной спальне без того, чтобы в самый важный момент не вмешался коп со своими грязными фантазиями.

— Ну ладно, кончай комедию, — произнес мужчина. — Так вы сказали, что у вас очень срочное дело? — посмотрел на меня он.

— Вы Коринна Ламберт?

— Конечно!

— Раньше вы были Коринной Фарли?

— Какого черта! — Ее лицо вспыхнуло и покрылось пятнами. — Вы говорили с моей чертовой сестрицей?

— А вы кто? — спросил я мужчину.

— Гай Вольф.

— Начальник Коринны?

— Зачем спрашиваете, если это и так уже вам известно?

— Моя старшая сестрица любит перемывать грязное белье. Готова поклясться, она так об этом рассказала, что массовые оргии покажутся просто чепухой.

— Она очень о вас беспокоится, поэтому наняла частного детектива. Сегодн около пяти часов дня кто-то его убил. Как раз перед убийством он успел продиктовать отчет о своих действиях для вашей сестры. — И я по памяти пересказал ей содержание этого письма. Когда я все это сказал, оба смотрели на меня так, будто я говорил по-китайски. — Ваша сестра не поняла содержани письма. Все, что она хотела бы знать, — это со сколькими парнями вы спите, откуда у вас деньги на такую роскошную квартиру и тому подобна интеллектуальная чепуха.

— Кто этот убитый детектив? — спросил Вольф.

— Некто по имени Джордж Томпсон.

— Никогда о таком не слышал.

— А как насчет остальных имен, названных в письме, не считая, разумеется, вашего?

— Рей Баллен — мой партнер, остальные имена ничего мне не говорят, если не считать, конечно, Коринны.

— Чем вы занимаетесь?

— Общественными связями.

— Просто глупо с моей стороны даже спрашивать об этом. Мне следовало это понять еще в тот момент, как вы открыли мне дверь.

— Очень мило.

— Где я могу встретиться с вашим партнером?

— Его сейчас нет в Лос-Анджелесе, вернется завтра поздно вечером. Вы сможете встретиться с ним в офисе на Четвертой улице в среду утром.

Я посмотрел на рыжеватую блондинку:

— А вам эти имена знакомы?

— Никогда раньше не слышала.

— Странным человеком был этот Томпсон, — пожал плечами Вольф. — Смешал все имена в одну кучу, как будто писал два разных отчета для двух разных людей.

— Может быть, ваш партнер все-таки что-то знает, просто забыл с вами поделиться?

Я заметил, что при этих словах в его глазах мелькнуло сомнение.

— Если вы снова увидите мою старшую сестру, вступила в разговор Коринна, — передайте ей, чтобы она занималась собой, как она обычно и поступает, и не совала свой маленький любопытный носик в мою жизнь!

— Она живет в прекрасном доме и она не замужем. Может, она разбогатела?

— Анита? Она всего лишь неплохая домоправительница. Могу предположить, что он спит с ней только в День благодарения, но, кажется, и для этого он слишком стар.

— А кто такой этот самый «он»?

— Брюс Мадден. Большую часть года он в разъездах. Не понимаю, зачем он держит свой дом в полной готовности.

— Он богат?

— Полагаю, должен быть богат, но лучше спросите об этом Аниту.

Наступила долгая пауза, во время которой мы все трое смотрели друг на друга.

— Ну, мне пора идти, — сказал я наконец.

— Это лучшее из того, что вы сегодня произнесли, — сказал Вольф.

Я улыбнулся и, повернувшись на каблуках, направился к двери. Ни один из них не потрудился со мной попрощаться. Я подумал, что, если не удалось получить ответы на вопросы от живых, надо попробовать получить их от мертвых. Я направил машину в Даун-таун, припарковал ее недалеко от здания, в котором находилась контора Томпсона, и поднялся в офис, Кажется, подобна мысль пришла в голову кому-то раньше меня. Малый за конторкой вроде бы по самые уши погрузился в чтение папок.

— Привет, лейтенант, — сказал он, деликатно подавив зевок.

Это был мускулистый парень среднего роста, лет под тридцать. Длинные густые темно-каштановые волосы и небольшие усы почему-то придавали ему невинный вид. Над темно-карими глазами нависали тяжелые веки. Вечно он выглядел усталым, и звали его сержант Петерсон.

— Вы вроде собирались уйти в отставку и стать частным детективом у рэкетиров, — сказал я.

— Эд Сэнджер передал мне, что вы велели забрать к нам в офис и проверить все папки, — сказал он, снова зевая. — Я решил, что проще просмотреть их прямо здесь. Тогда нам не понадобится машина для перевозки.

— Нашли что-нибудь интересное?

— Ничего стоящего.

Я рассказал ему о зашифрованном послании, которое продиктовал Томпсон перед самой смертью, и Петерсон зевнул в третий раз.

— Какой-нибудь особый код? — спросил он.

— Давайте посмотрим, что ценного мы можем найти в этих папках, — предложил я.

Через четверть часа мы нашли папку, на которой стояло имя Тома Несбита. В ней лежал лист бумаги, на котором были написаны имя, адрес и еще четыре следующие строчки:

«Май 1 — 5: X, и М.

Май 12 — 19: X, и Р.

Июнь 5 — 11: Б, и X.

Июнь 15: закрыть дело».

Я прочел все это несколько раз. Потом протянул листок сержанту. Он тоже прочел несколько раз и вернул листок мне.

— Похоже, это все решает, лейтенант, верно? — усмехнувшись, произнес он.

— Теперь у меня есть адрес, — ответил я.

— Хотите, чтобы я поехал вместе с вами? — с надеждой спросил он.

— Хочу, чтобы вы остались здесь и прочли все эти папки, может, вам удастся напасть на след. Занимался ли он какими-то специальными выплатами? Кто его нанимал? Одним словом, хоть что-то.

Петерсон посмотрел на свои часы и глубоко вздохнул:

— У меня свидание сегодня вечером. Должен встретиться с ней через полчаса.

— Это твой шанс. Ты сможешь предложить ей нечто особенное, например гулять ночь напролет. Он снова вздохнул:

— Вам, лейтенант, стоило бы с ней познакомиться. Она шевелит губами, когда читает. Может, какая-то тренировка.

Дом, в котором жил Несбит, находился в самом центре Хиллсайда, фешенебельного района Пайн-Сити. В Вэйл-Хэйтс дома расположены на нескольких уровнях и чаще всего построены в стиле ранчо, но в Хиллсайде особняки расположены на больших участках земли — от пяти до пятнадцати акров. Те, кто живет в Вэйл-Хэйтс, только еще лезут наверх, а обитатели Хиллсайда уже достигли вершин, хотя иногда и проворачивают дела на стороне, просто из любви к искусству.

Дом походил на чью-то воплощенную мечту, окруженный прекрасным, ухоженным, достаточно большим участком.

Поставив машину перед домом, я направился к парадному входу. Изнутри доносилась приглушенная музыка. Я нажал кнопку звонка. Через несколько секунд дверь открылась, ко мне вышел мальчик-китайчонок и поглядел на меня с некоторым удивлением.

— Лейтенант Уилер, служба шерифа, — отрекомендовался я, показав ему свое удостоверение.

— Проходите, пожалуйста.

Я вошел в огромный холл. Мальчик закрыл за мной дверь, потом прошел вперед, коротким жестом пригласив меня следовать за ним.

— Пожалуйста, подождите здесь, — сказал он через несколько секунд.

Три стены в комнате занимали книжные шкафы — это скорее всего была библиотека. Мальчик задержался в дверях и с любопытством посмотрел на меня.

— Мне казалось, что со всем этим уже покончено, — неожиданно произнес он.

— С чем?

Пожав плечами, он исчез. Китайцы поистине непостижимы. Следующие несколько минут я провел, бесцельно читая названия на корешках книг легкое покашливание за спиной вынудило меня обернуться. В дверях стояла брюнетка, глядя на меня с таким выражением, будто я некий предмет, с которого служанка забыла вытереть пыль. Я предположил, что ей лет тридцать, она была почти красива. Большие, темные, выразительные глаза, полные чувственные губы. На ней было длинное черное вечернее платье с низким декольте. Если бы я очень постарался, то услышал бы негромкий звук динамо — ее сексуальный мотор работал на холостых оборотах.

— Я Марта Несбит, — холодно представилась она, — а вы лейтенант Уилер?

— Боюсь, что допустил ошибку, мне следовало сказать вашему слуге, что пришел к вашему мужу.

— Это что, скверная шутка, лейтенант? — Ее лицо сделалось непроницаемым.

Я тупо уставился на нее. Может, брюнетки так же непостижимы, как китайцы?

— Вы из службы шерифа, — повторила она, и лицо ее слегка оттаяло. — Простите. За последние три недели у нас побывало множество полицейских. Естественно, я подумала, что вы тоже побывали у нас. — Она грустно улыбнулась и добавила:

— Кажется, я выражаюсь туманно.

— Пожалуй, — признал я.

— Мой муж мертв. Он погиб почти месяц назад, его сбила машина.

— Простите.

— Очевидно, вы этого не знали. Но мне его ничуть не жаль. Соболезновани излишни.

— Вот как?

— Том был ублюдком особого типа. Моей первой реакцией на известие о его смерти было чувство огромного облегчения. Я совершила ошибку, рассказав одному из полицейских начальников о своем истинном отношении к мужу, и следующие две недели они пытались доказать, что это я была за рулем сбившей Тома машины или наняла кого-то сделать это за меня.

— Полицейские, как правило, подозрительны по натуре. Мы не понимаем искренней реакции.

— Охотно верю. Так почему вы хотели видеть моего неоплаканного мужа?

Пришлось рассказать ей об убийстве Джорджа Томпсона и о тех именах, которые он упомянул в продиктованном незадолго до смерти письме.

— Звучит прелестно. Лейтенант, не хотите ли выпить?

— С удовольствием.

Мы перешли в гостиную, и она занялась приготовлением напитков у бара, который, судя по числу бутылок, мог бы обслуживать членов конвенции алкоголиков в течение по меньшей мере трех дней. Потом Марта села в кресло, а я устроился напротив на диване.

— Вы поймали того, кто убил этого Томпсона?

— Да, он сейчас в морге.

— Значит, вы не можете допросить его.

— Но я могу задать несколько вопросов вам, — терпеливо произнес я. — Хоть одно из имен, упомянутых Томпсоном, вам знакомо?

— Несколько раз я слышала, как Том упоминал фамилии Баллен и Вольф. Это была фирма по связям с общественностью, в которую он обращался.

— Для чего ему это было нужно?

— Не знаю. Меня никогда не интересовало, чем занимается Том.

— А Рассел?

— Эрл Рассел? Он был другом Тома.

— Вы его хорошо знаете?

— Он никогда не был моим другом. Он живет в Хиллсайде, примерно в полумиле отсюда. Со времени похорон я его ни разу не видела.

— Что вы скажете о Хардести?

Она подумала с минуту, потом покачала головой:

— Нет, никогда не слышала этой фамилии.

— Полагаете, ваш муж стал жертвой несчастного случая?

— А вот теперь и вы заговорили точно так же, как и другие полицейские.

— Допустим, он был убит намеренно, но не вами. Кем-то еще. Кто мог бы желать его смерти?

— Кроме меня? — улыбнулась она. — Этого вполне мог хотеть и кто-то еще, но сейчас мне просто не приходит в голову ни один кандидат на эту роль.

— Пятнадцатое июня. Это дата смерти вашего мужа?

— Совершенно верно. — На ее гладком лбу образовалась небольшая морщинка. — Откуда вы узнали?

— В офисе у Томпсона было досье на Несбита. Последняя запись помечена именно этим числом, потом подведена черта.

— Лейтенант, в смерти есть что-то окончательное. Что еще было в досье на моего мужа?

— Три записи с датами и инициалами. Пара отрезков времени с начала и до середины мая, последняя запись помечена началом июня. Инициалы: «X, и М.», затем «X, и Р.» и, наконец, «Б, и X.». Видимо, это означает: Хардести, Рассел и Баллен. Трое из четверых.

— Кто же это на «М.»?

— Брюс Мадден, — ответил я не задумываясь.

— Кто он такой?

— Один из тех, кого уже упоминали сегодня вечером. Возможно, он не имеет к делу никакого отношения.

— Наверное, я слишком просто рассуждаю, лейтенант, — произнесла она медленно, — но вы сказали, что убивший Томпсона человек тоже мертв?

— Убит в перестрелке.

— Разве после этого дело не должно быть закрыто?

— Если не считать того, что неясны мотивы преступления. У меня есть подозрение, что этот человек был профессиональным убийцей. Если это верно, то ему заказали убийство Томпсона. Может, кто-то нанял его или другого киллера прикончить вашего мужа?

— Для полицейского у вас слишком буйное воображение! — На этот раз она по-настоящему мне улыбнулась, и улыбка показалась мне достаточно теплой.

— Возможно, вы и правы, — сказал я, допивая содержимое своего стакана и поднимаясь с дивана. — Спасибо за выпивку, миссис Несбит.

— Вы уходите, лейтенант?

— Раз уж я попал в Хиллсайд, мне надо навестить и Эрла Рассела.

— Вы уже обедали, лейтенант?

— Откровенно говоря, нет.

— Почему бы вам не вернуться сюда после посещения Рассела?

Ее глаза явно предлагали мне что-то гораздо более интересное, нежели только ужин.

— Я мог бы так и сделать.

— У меня совсем нет друзей. Во всяком случае, в настоящем смысле слова. Мне кажется, мы могли бы стать друзьями. Настоящими друзьями. Я сама приготовлю вам нечто особенное.

— Звучит потрясающе.

— Можете не беспокоиться о Чарли. Он умеет хранить секреты.

— Чарли?

— Мальчик-слуга. У него совсем другое имя, но я всегда зову его Чарли. Так же, как Чарли Чана , помните?

— Могу поклясться, что он все время над этим смеется.

— Знаете, в вас тоже есть кое-что от ублюдка. Но можете не волноваться, лейтенант. Я получу огромное удовольствие, приручив вас!

Глава 4

Этот дом оказался поменьше того, из которого я только что приехал, но не намного. Дверь мне открыл красномордый верзила лет сорока пяти, с густыми темными волосами, в которых пробивалась седина. У него были глубоко посаженные глаза стального цвета и тонкие, вытянутые в прямую линию губы. Держался он уверенно.

— Кто вы такой, черт возьми? — гаркнул он. Я тут же объяснил, кто такой, но это явно не произвело на него должного впечатления.

— Я занят. Ваше дело не может подождать?

— Сегодня во второй половине дня был убит частный детектив Джордж Томпсон. Его имя вам о чем-то говорит?

— Почему, черт возьми, я должен его знать?

— Вы Эрл Рассел?

— Кто же еще, черт подери?

— Перед смертью он продиктовал письмо, — сказал я, а потом решил слегка придержать правду, — в нем было названо несколько фамилий, включая и вашу.

— Мою? — Он произнес это так, словно его смертельно оскорбили.

— Вашу, а также Несбита, Баллена, Вольфа и Хардести.

— У меня всего пять свободных минут. Повернувшись на каблуках, он быстро исчез в доме. Я догнал его, когда он уже входил в гостиную. Не снижа скорости, он прошел к бару, вполне внушительному, но не идущему ни в какое сравнение с баром в доме Несбита.

— Что, черт возьми, мог знать обо мне частный детектив? — требовательно вопросил он.

— Что бы это ни были за сведения, кто-то решил, что они достаточно важны, чтобы убить Томпсона. Месяц назад был сбит машиной и скончался Том Несбит. Может, это и не был несчастный случай?

Мои слова, наконец, дошли до него. Сощурившись и поджав губы, он уставился на меня.

— Хотите выпить? — спросил он наконец — Нет.

— Похоже, мне не помешает глоток-другой. Ваше сообщение, по правде говоря, потрясло меня.

Он принялся не спеша смешивать для себя виски.

— Несбит был вашим деловым партнером?

— В некотором смысле. Ничего особо важного. Так, несколько мелких сделок.

— А как насчет так называемой фирмы по связям с общественностью Баллена и Вольфа? Вы обращались к ним?

— Время от времени. Я только, черт возьми, не вижу никакой связи между именами в письме Томпсона.

— Что вы скажете насчет Хардести?

— Даже никогда не слышал такой фамилии.

— Между этими именами должна быть какая-то связь, — настаивал я. — Согласно досье Томпсона вы с Хардести были вместе в течение целой недели, с двенадцатого по девятнадцатое мая.

— Ваш Томпсон, должно быть, просто псих, — прорычал Рассел. — Я ведь вам объяснил, что не знаю никого по фамилии Хардести.

— Может, это псевдоним или прозвище?

— Вы шутите? Кроме того, я обычно не помню, что делал на какой неделе, но я бы запомнил парня по фамилии Хардести и уж конечно запомнил бы того, кто был настолько важен, что этот ненормальный Томпсон дал ему прозвище!

— Ладно. А что вы скажете насчет Брюса Маддена?

— Что насчет Брюса Маддена? — воинственно переспросил он.

— Вы его знаете?

— Конечно знаю. Это не преступление?

— Согласно досье Томпсона он и Хардести были вместе за неделю до того, как вы и Хардести были вместе.

— Что за дерьмо! Может, этот псих Томпсон был по совместительству еще и сочинителем разной чепухи? Вы об этом не подумали, лейтенант?

— И все-таки здесь должна быть какая-то связь. Что вам известно о Брюсе Маддене?

— Пожалуй, его можно назвать почти финансовым гением Пайн-Сити. Он совершает сделки всюду, но живет здесь.

— Ваш партнер?

— Провернули несколько незначительных дел. Я не играю в его лиге.

— Так же, как с Несбитом, вы провернули с Мадденом несколько незначительных дел?

— Точно. Это важно?

— Пока не знаю, — честно признался я. Зазвонил телефон, но Рассел никак на это не отреагировал.

После четвертого звонка телефон умолк, и я сделал вывод, что кто-то другой в доме взял параллельную трубку.

— Ничем не могу вам помочь, лейтенант, при всем желании. Кстати, Том Несбит был моим хорошим другом, и мне не нравится мысль о том, что он погиб вовсе не в результате несчастного случая. Но…

Он замолчал и уставился на что-то у меня за спиной. Я медленно повернулс и увидел стоящую в дверях блондинку лет двадцати. Она была в платье с разрезом до пупка, почти оголявшим грудь. Полные надутые губы и заспанные голубые глаза казались старше всего остального. В ответ на мой оценивающий взгляд она медленно шевельнула бедрами.

— Дорогой, мне стало скучно одной, — произнесла она с интонацией героини голливудского фильма с южным акцентом. — Этот мужественный джентльмен служит во флоте?

— Это лейтенант Уилер из службы шерифа, — произнес Рассел таким голосом, как будто у него перехватило горло.

— Я всегда считала, что лейтенанты служат во флоте, — хихикнула блондинка. — Это оттого, что я выросла в Сан-Диего. Там столько красивых мужчин в форме, рвущихся на берег после очередного плавания.

— Можешь опустить отрывки из своей биографии. Я через минуту к тебе вернусь.

— Да, чуть не забыла. Там лейтенанта просит к телефону очень грустна женщина. Кажется, ее фамилия Несбит. Могу себе представить, как она себ чувствует!

— Можете взять трубку здесь, — раздраженно пробурчал Рассел.

Взяв трубку, я деловым тоном назвал свою фамилию.

— Лейтенант, сама я никоим образом не собираюсь вас торопить, — произнесла Марта Несбит, — но мой омар под майонезом не может ждать слишком долго.

— Я не задержусь.

— Вы все еще разговариваете с Расселом?

— Конечно, но уже заканчиваем.

— Да, я кое-что вспомнила. Задайте ему вопрос о его жене.

В трубке щелкнуло. Я тоже положил трубку и, обернувшись, увидел, что блондинка исчезла.

— Мистер Рассел, у меня больше нет к вам вопросов, не смею вас дольше задерживать, тем более что вас ждет жена.

Какая-то искра мелькнула в глубине его глаз.

— Моя жена умерла, — глухо проговорил он.

— Сожалею, — посочувствовал я.

— Я могу рассказать вам об этом, — сказал он, допивая виски. — Тогда вам не придется тратить время на чтение протоколов. Это была катастрофа. Она сбежала с нашим садовником. Его выгнали из колледжа, и он был вдвое моложе ее. Знаю, все это звучит нелепо, как сцена из телефильма, какие показывают по вечерам. Их роман продолжался неделю, потом он от нее удрал. Она покончила с собой. Я принял бы ее обратно. Может, поколотил бы, но принял. Думаю, ей мешала гордость. Она сняла комнату в паршивом мотеле, а потом проглотила миллион таблеток.

— Сожалею, — повторил я.

— На черта мне ваши сожаления! Уматывайте из моего дома, лейтенант!

Подойдя к двери, я обернулся и посмотрел на него:

— Передайте привет вашей дочери, я постараюсь не спотыкаться о трупы мертвых моряков у ваших дверей.

В горле у него сдавленно булькнуло — я услышал это, закрывая дверь. Выходя из дома, я не встретил ни блондинки, ни трупов покоренных ею моряков. Быстро добрался до дома Несбитов, и слуга-китайчонок открыл мне дверь после первого же звонка.

— Добро пожаловать, лейтенант, — произнес он с лукавой улыбкой.

— Спасибо, Чарли.

— Она сказала вам, как меня называет? Очень мило, не правда ли?

— Что за человек был твой хозяин Несбит?

— Ничего человек, правда, он не так уж часто здесь бывал, а когда приезжал, то они все время ссорились. Жили как кошка с собакой.

— Бывали у нее другие мужчины в его отсутствие?

— Лейтенант, я всего лишь честный и неболтливый служащий. А также непроницаемый восточный человек. Разве вы не понимаете этого сами?

— Ты считаешь, что Несбит погиб в результате несчастного случая?

— Никогда не задумываюсь над такого рода вещами, — серьезно ответил он. — С этого не получаешь проценты.

— Она в гостиной?

— Конечно. Меня она отпустила на всю ночь и разрешила взять ее автомобиль. Поеду в Даунтаун и буду играть с парнями в фэнтэн.

— Скажи мне твое настоящее имя.

— Сэмми Вонг. Я американец в третьем поколении, и, если вы заговорите со мной по-китайски, мне придется для перевода обратиться к моей бабушке.

Марта Несбит ждала меня в гостиной со стаканом в руке.

— Добро пожаловать к нам снова. Наливайте себе сами. Скучно все врем называть вас лейтенантом.

— Я Эл.

— Не слышу мелодии скрипок, но имя, по крайней мере, короткое, и я не ошибусь в произношении. Я налил себе выпить, потом сел напротив нее.

— Как вы поладили с Эрлом? — спросила она как бы между прочим.

— Не смог. Он как все остальные. Ничего не знает.

— Вы спросили его о жене?

— И он мне все рассказал. А потом скомандовал, чтобы я убирался вон из его дома, и побыстрее.

— Эрлу никогда не были свойственны хорошие манеры, — заметила она. — Я вдруг вспомнила, что случилось с его женой, и думаю, вам надо это знать.

— Почему?

— Если быть честной, я не знаю. Но подумала, что вам следует знать. Это даст вам более полное представление об Эрле Расселе.

— Я уже его имею. Так же, как и блондинка, которая устала его ждать.

— Она похожа на шлюху-любительницу, ей лет девятнадцать?

— Я бы сказал, что двадцать, но могу и ошибиться.

— Они все одинаковы. Они и при жене всегда у него были.

— Именно по этой причине она и сбежала с парнем вдвое моложе ее?

— Не мне судить. Ведь деньги принадлежали ей, вам это известно? Во всяком случае, большая их часть.

— И она оставила их Расселу?

— Именно. — На лице ее появилось выражение сияющей невинности. — Я, конечно, не знаю точно, нужны ли они ему были в то время. Я имею в виду, нуждался ли он в них тогда.

— Вы хотите сказать, нуждался ли настолько, что подстроил все это сам?

— Полиция должна была проверить, не так ли? В эту минуту послышался звук автомобильного мотора, потом машина рванула с места на большой скорости, и звук скоро пропал вдали.

— Чарли всегда воображает, что любой выезд для него — это старт на гонках «Гран-при».

— У каждого из нас есть свои фантазии, — ответил я.

— Я люблю погружаться в свои время от времени.

— Вам везет.

— Мне всегда был нужен партнер для воплощения в жизнь фантазий, — произнесла она. — Но вам незачем волноваться по этому поводу. У вас пассивная роль.

— Разве это правильно?

— Нет, конечно! Больше всего я ненавижу мужчин, которые просто лежат на спине и ждут, что женщина сделает за них всю работу.

— Ключевое слово здесь — партнерство, — согласился я.

— Я должна проверить, как там на кухне мой омар под майонезом. Подождите всего пять минут, идет?

— Конечно.

— Налейте себе еще.

Она мимолетно улыбнулась и вышла из комнаты. Налить себе еще стаканчик, чтобы сократить эти пять минут? — подумалось мне. Но если впереди длинна ночь, не стоит начинать ее в сильном подпитии. Пять минут тянулись что-то слишком уж долго. Я выкурил сигарету, медленными глотками допивая виски. Неожиданно за моей спиной гортанный голос произнес:

— Сэр, обед подан!

Я допил виски, поставил на маленький столик стакан и встал. Повернувшись, увидел в дверях горничную. Горничную?

Накрахмаленная шапочка сияла белизной на волосах у Марты, одета она была в белую свободную блузку, совершенно прозрачную, так что соски полных грудей женщины были ясно видны. Из-под короткого подола черной шелковой юбочки выглядывал черный пояс с резинками, на которых держались черные шелковые чулки. Малюсенький белый фартучек был надет поверх юбочки, чтобы довершить образ служанки из какого-нибудь французского фарса.

— Если слугу в этом доме зовут Чарли, то как прикажете вас называть?

Ее передернуло, но она справилась с эмоциями и произнесла:

— Сэр, пожалуйста, следуйте за мной. Обед подан. Она повернулась ко мне спиной, и я не сдержал восторженного восклицания. У черной юбочки не было заднего полотнища, только тесемки, завязанные у Марты на талии. Резинки пояса разделяли бело-розовую упругую плоть попки, спускаясь к краю шелковых чулок. Я внезапно понял, что совершенно не голоден. Свет в гостиной был притушен, а стол в алькове накрыт лишь на одного человека.

— Вы не присоединитесь ко мне? — спросил я охрипшим голосом.

— О нет, сэр, я уже пообедала.

— Ладно, — пожал я плечами и сел.

— Сэр! Боюсь, вы забыли правила этого дома, — твердо произнесла она.

— Правила этого дома?

— Сэр, перед обедом вам надлежит раздеться. Позвольте мне вам помочь.

— Я сам с этим справлюсь.

— Я настаиваю.

Она помогла мне снять плащ, туфли, носки, галстук, расстегнула пуговицы на рубашке и «молнию» на брюках и, наконец, спустила мои трусы до лодыжек, так что мне оставалось только переступить через них. Марта подвинула мне стул. Когда я садился, мой отвердевший член с глухим стуком задел за край стола, а за спиной у меня раздался смех, подавляемый изо всех сил.

— Белое вино уже охлаждено, сэр. Могу я вам налить?

— Почему же нет, черт побери?

Взяв со стола белую салфетку, я положил ее на колени. Но в следующее мгновение снова бросил на стол. Кому охота ужинать с маленьким белым тентом на коленях?

— Простите, сэр.

Полная грудь Марты тесно прижалась к моей шее, когда она наклонилась, чтобы налить мне вина. И не пролила ни капли.

— Сэр, пожалуйста, начинайте ваш обед. Омар под майонезом совершенно готов, его нельзя ни на минуту передерживать.

— Так же, как и тебя, — пробормотал я. Я начал есть. Когда вы сталкиваетесь с чьей-то фантазией, вам надлежит поступать соответственно. Омар под майонезом оказался настоящим деликатесом, а охлажденное белое вино было просто превосходным. Можно ли все это сравнить с размороженным готовым «телевизионным обедом», которым я обычно питался, не говоря уже об обслуживании. Кончив есть, я откинулся на спинку стула и удовлетворенно вздохнул.

— Это было потрясающе! — искренне признал я.

— Повар будет рад это услышать. Еще вина, сэр?

— Почему бы и нет?

На этот раз она подошла к столу сбоку и соблазнительно наклонилась, наливая вино. Вид ее голой попочки был совершенно неотразим.

— Сэр, а что вы предпочитаете на десерт? У вас есть выбор, — сказала она, медленно, по капле, наливая вино в бокал.

Казалось, она на мгновение потеряла равновесие и, чтобы его восстановить, шире расставила ноги. Я тут же воспользовался этим и дотронулся до теплой кожи на внутренней части ее бедра, потом провел руку выше, и мои пальцы коснулись ее влажной женственности.

— Сэр, уверена, что лучшего выбора вы не могли сделать, — щебетала она. — Не хотите ли немного взбитых сливок?

— Нет, не думаю, — пробормотал я.

Марта выпрямилась, потом повернулась ко мне всем телом, все еще держа бутылку вина в руке, и намеренно вылила ее содержимое на меня.

— О, простите, пожалуйста, сэр. Просто не знаю, как это могло случиться.

— Забудьте об этом.

— Я все еще думала о вашем десерте и просто не успела сосредоточиться. Меня следует за это наказать.

С этими словами она поставила пустую бутылку на стол и легла мне на колени попкой вверх.

— Обычное наказание — шесть тяжелых шлепков, сэр, — сказала она сдавленным голосом.

Я с силой не спеша шлепнул ее шесть раз, при каждом ударе она одобрительно взвизгивала. Когда я завершил экзекуцию, вся ее попка покрылась красными пятнами. Она встала на ноги и благодарно улыбнулась мне: