Эл Уилер (№27) - Девушка в саване

— Ночной сторож должен штамповать часовой механизм через каждый час на протяжении всей ночи, — сказал я. — Он в точности все это проделал прошлой ночью и клянется, что не видел и не слышал ничего необычного на протяжении всего дежурства.

Оба агента секунд десять смотрели друг на дружку, потом одновременно заговорили.

— Мне абсолютно не хочется вмешиваться, — заявил Кардос с широкой дружелюбной улыбкой на физиономии. — В конце-то концов это территори округа и…

— Вы проделали уже всю трудоемкую работу, лейтенант, — подхватил Питере, бросая на меня восхищенный взгляд. — Было бы непорядочно вмешиваться сейчас и похищать ваши лавры…

— Всего вам доброго, джентльмены, — торопливо пробормотал я, — и могу ли я пожелать вам удачи?

Глава 9

— Точно, вам повезло, что я вернулся к этому времени и заметил, что вы стоите на тротуаре перед банком, верно, лейтенант? — радостно вопросил Полник.

— Да, — задумчиво ответил я, — и ждать-то мне пришлось всего лишь полчаса!

— Точно, вы везучий, — весело повторил он, несколько минут поглазел через ветровое стекло на расстилающуюся впереди дорогу, затем пожал массивными плечами. — А у вас эта старая развалюха бегает резвее, чем у меня.

— Может быть, потому, что я частенько вывожу ее на прогулку, то туда, то сюда? — высказал я предположение.

— Наверное, — рассеянно согласился он. — Как я вам говорил, лейтенант, на противоположной стороне улицы есть бензоколонка, почти против похоронного бюро. А знали бы вы, как ее владелец ненавидит гробовщика! Он говорит, что Бреннер в лучшем случае начинает работать в девять часов, а заканчивает сразу после трех.

— Вы проделали хорошую работу, сержант! Давайте-ка поедем посмотрим, не обнаружил ли он недавно еще неизвестных мертвецов.

Очкастый владелец похоронного бюро не выказал радости при виде нас, когда мы вошли в его офис десятью минутами позже.

— Это лейтенант — ух — Уилер! Ценой огромного усилия ему удалось выжать на физиономии подобие приветливой улыбки.

— И сержант… ух…

— Как поживаете, мистер Бреннер? — весело заговорил я. — Больше не находили неизвестных мертвецов?

— Упаси Боже, нет! — Он утер лоб белоснежным носовым платком. — Надеюсь, никогда больше не найду. Одного подобного случая вполне достаточно до конца моих дней, разве вы не согласны г лейтенант?

— Не знаю, — неуверенно протянул я. — За пару-то сотен долларов за один день, когда я считаю сотню за неделю превосходной платой. Как вы думаете, сержант' Полник уставился на тщедушного гробовщика «рыбьими глазами», подобный взгляд он, несомненно, позаимствовал у какого-то средневекового истязателя.

— Не думаю, что он мерзавец, — изрек он на полном серьезе.

— Ну, послушайте, — пробормотал Бреннер, часто задышав. — Я не разрешу себя так оскорблять.

— В следующий раз я не стану разглагольствовать! — загудел Полник голосом, напоминающим грохот бетономешалки на низких оборотах.

— Мы ничего не имеем против того, что вы получили две сотни легких денег, мистер Бреннер, — заговорил я беспечно. — Нам только не нравится, что вы нас впутали в это дело. По вашей милости мы остались без сна.

— Честное слово, я не имею понятия, о чем вы толкуете!

— Мистер Бреннер!

Тут я наградил его тем холодным полицейским взглядом, на отработку которого требуется не менее двух лет ежедневных упражнений перед зеркалом.

— Давайте-ка я вам расскажу, как все это было, а вы мне укажете, в чем я ошибся.

— Я все еще ничего не понимаю! — заныл Бреннер.

— Это планировалось как потрясающий розыгрыш над его дочерью, — сказал я. — Не было никаких шансов, что она проснется в вашей мертвецкой, потому что он позаботился о том, что она получит соответствующую дозу снотворного. Все, что от вас требовалось, это оставить заднюю дверь незапертой, прийти сюда рано утром, дабы удостовериться, что все о'кэй, он же сам явится к восьми часам и заберет ее домой. За это вам было обещано сто, да?

— Пятьдесят! — не раздумывая, ответил человечек.

— Пятьдесят? — Я с любопытством посмотрел на него.

— Так было обещано, когда мы в первый раз договаривались с ним. — Он скорбно покачал головой. — Если бы я знал, сколько неприятностей все это доставит!

— Расскажите мне про второй раз, — подсказал я.

— Он позвонил мне накануне поздно вечером. — Теперь Бреннер явно нервничал. — Сказал, что шутка получится еще более удачной, если сообщу полиции о неизвестном покойнике в одном из моих гробов. Я не соглашался, тогда он пообещал удвоить мне первоначальную сумму, если выполню его прихоть.

— Ну, и вы согласились, разумеется, — хмыкнул я. — В первый раз он приходил сюда лично!

— Да, да, конечно! — Бреннер энергично закивал. — Я бы, разумеется, не пошел на подобную шутку, но только он ведь был доктором, уважаемым человеком и все такое, так что я подумал…

— В этом месте дурно пахнет, чтобы не сказать воняет! — внезапно вмешался Полник. — Не можем ли мы отсюда выйти?

— Конечно, — ответил я, — теперь мы закончили.

— Что будет со мной? — захныкал толстяк. — Что со мной случится, лейтенант?

— Пока я еще не знаю, — честно ответил я, потом попытался приободрить его улыбкой. — Но не волнуйтесь, мы что-нибудь придумаем.

Когда мы выходили, он принялся грызть ногти, и я понадеялся, что он доберется до ладоней к тому времени, когда сообразит, что ему-то ничто не грозит.

Когда мы сели в машину, Полник поразил меня неожиданным вопросом:

— Лейтенант? Каким образом вы сообразили, что это все было сфабриковано заранее, вроде как бы это был обман, вранье?

— Целая цепочка случайных совпадений, не правдоподобное стечение обстоятельств, — усмехнулся я. — Будь я посообразительней, я бы сразу в этом разобрался. Владелец похоронного бюро, который начинает работать в семь часов утра и моментально обнаруживает неизвестный труп в одном из гробов. Доктор Ландау, потрясающе беспечно говорящий о данной истории. «Это было первое похоронное бюро, в которое мы заглянули», — так он сказал. Задняя дверь случайно оказалась незапертой. Припоминаете, когда труп уселся в гробу и улыбнулся нам?

— Я стараюсь об этом забыть, лейтенант! В его голосе звучали жалобные ноты.

— Это был действительно черт знает какой шок! — согласился я. — Но ведь мы выжили, справились с ним, только Бреннер потерял сознание. Он перестарался, бедняга, потом до меня дошло. Я не знаю ни одного владельца похоронного бюро, который упал бы в обморок, даже если бы покойница выскочила из гроба и предложила бы ему жениться на ней.

— Да-а, — покачал головой Полник, — ну и куда мы направляемс сейчас?

— На встречу с омерзительным союзом из двух проходимцев, специализирующихся на вымогательстве, шантаже и прочих развлечениях того же плана.

— Да? — каким-то сонным голосом произнес он.

— У вас что-то на уме? — неосторожно спросил я.

— Эй, лейтенант! — Его лохматые брови сошлись на переносице и стали походить на одну из тех непонятных карт погоды, которые неизвестно дл кого демонстрируют по телевидению. — Я вот все думаю, не считаете ли вы, что Аннабел могла превратиться в какого-нибудь вампира и улететь из офиса сама по себе?

— Весьма интересная теория, сержант, — произнес я нейтральным тоном. — Кстати, вместе с бригадой вымогателей, которых мы собираемс навестить, находится необычайно высокая и пышная блондинка с такими формами, которых вы не встречали за всю свою жизнь.

— Да-а?..

Полник так энергично выпрямился, что чудом не продырявил головой брезентовый верх моего старенького «хили».

— Вот это здорово! — Он бросил на меня трепетный взгляд и непременно завилял бы хвостом, если бы таковой у него имелся. — Похоже, старые добрые времена возвращаются, лейтенант!

Когда мы подъехали к дому, я сцепил пальцы и не разжимал их до тех пор, пока в ответ на мой звонок дверь не отворилась. Мне не хотелось разочаровывать сержанта, и этого не случилось. Благодарение Богу, подумал я, увидев, как Сандра-беби заполнила собой весь дверной проем.

Она заменила свитер канареечного цвета на темно-розовую шелковую блузку, которую с таким же успехом можно было совсем не надевать, по соображениям скромности. Те же самые блестящие черные брюки плотно обтягивали округлое великолепие ее бедер. Я с ужасом подумал, не тот ли самый комок жевательной резинки находится у нее за щекой.

— Привет! — Она одарила меня мимолетной улыбкой. — Надеюсь, вы не хотите говорить с ним сегодня, у него ужасное настроение!

— У меня тоже. Значит, мы прекрасно поладим.

— Если я пущу вас туда, он спустит меня с лестницы.

— Поэтому я сам себя впущу, а вы оставайтесь здесь и составьте компанию сержанту. — Я картинно поклонился. — Познакомьтесь с сержантом Полником, храбрейшим малым в полиции, а он находит вас самой прекрасной дамой, которую он встречал в своей жизни.

— Да-а? — Она критически оглядела Полника и радостно закивала. — Эй, только посмотрите на все эти великолепные мускулы! Я предполагаю, вы способны задушить в объятиях девушку до смерти, серж!

Она пронзительно ойкнула.

— Спрашиваете?! — с чувством воскликнул Полник. — С такой прекрасной дамой, как вы, я бы почел за счастье даже отправиться в газовую камеру!

— О, серж!

Она игриво толкнула его локтем под ребра, углубив его туда дюйма на три, а Полник и бровью не повел.

— Извините, — торопливо произнес я. — Это Сандра-беби, а это серж. Я имею в виду сержант. Позаботьтесь о ней, хорошо?

— Не сомневайтесь, лейтенант! — проворковал Полник.

Я вошел в квартиру. Кирби по-прежнему занимал горизонтальное положение на кушетке, все так же ловил земляные орехи открытым ртом Позади кушетки стоял массивного сложения тип, носивший килограммов сто на своем долговязом каркасе, а возможно и больше. Было похоже, что кто-то взял в руки кирку и грубо вырубил из глыбы несколько самых примитивных очертаний того, что должно было служить ему лицом: широкий нос, перебитый как минимум пару раз, горизонтальную щель вместо рта; пару маленьких агатовых голышей, втиснутых по обе стороны носа вместо глаз Беспорядочная поросль темных косм на макушке завершала работу мастерового.

Кирби поднял глаза и нахмурился — Это вы снова вернулись?

— Привет, Робин Гуд! — весело воскликнул я, затем глянул на человека-гору, стоявшего за кушеткой. — А это кто? Маленький Джон?

— Кто этот недотепа? — Гора заговорила таким густым басом, что казалось, будто легкие не имели никакого отношения к этому звуку, он доходил до самых его ботинок.

— Коп! — Кирби сделал вид, будто сообщает это по секрету, для чего прикрыл рот рукой. — Я полагаю, что он законченный придурок, но у него имеется полицейский значок.

— Прославленный дуэт, Кирби и Кинг, мастера шантажа! — Я сделал небольшую паузу, затем деловито осведомился:

— Эй, Кирби, скольких членов бригады Научно-исследовательского фонда Ландау вы числите в своих гроссбухах, а?

Он подбросил в воздух земляной орех, аккуратно поймал его и только после этого покачал головой.

— Откуда вы только берете подобный материал? — почти жалобно произнес он. — Я ничего не слышал об этом притоне до тех пор, пока вы сами не явились вчера сюда и не прожужжали мне все уши про него.

— Где вы были вчера вечером? — спросил я.

— А вам-то что до этого? — заворчал Кинг.

— Я понимаю, что эта мысль не отличается оригинальностью, — холодно заметил я, — но мы можем выяснить все очень просто здесь же, но можем и прогуляться куда следует.

— Ответь ему, Джонни! — прохрипел Кирби. — Подумаешь, какой секрет! Весь вечер мы были тут, ведь так?

— Точно, — пробасил Кинг.

— Все трое, — добавил Кирби, — Сандра-беби тоже, спросите ее. Мы провели прекрасный вечер, пили пиво и смотрели телевизор. Кстати, что такого особого во вчерашнем вечере?

— Кто-то грабанул четверть миллиона из банка Пайн-Сити, — пояснил я.

— Да-а?!

Было похоже, что на Кинга это произвело большое впечатление.

— Эй, лейтенант? — В голосе Кирби звучала нескрываемая насмешка. — Разве мы походим на двоих парней, которые ограбили банк?

— Нет, вы походите на двух парней, которые позволили кому-то другому ограбить банк для вас, после чего вы надуете их и заставите отдать добычу вам.

Земляной орех угодил Кирби по носу, затем отскочил на грудь, чего он даже не заметил.

— Как прикажете понимать такое высказывание? — хмуро спросил он.

— Эти деньги должны где-то прожечь дыру, — произнес я. — Вы не возражаете, если их поищут здесь?

— Валяйте! — разрешил Кирби, пожимая плечами.

— Я, простите, не стану утруждать себя. Ребята из ФБР занимаютс банковским делом, так что, возможно, в течение дня у вас будут еще гости.

— Фэбы, копы, какая разница? — поморщился Кинг. — Можно подумать, что им больше нечем заняться, как только искать чего-то в чужих волосах!

— Ну, у вас-то волос не так уж много, зачем в них копаться?

Я критически воззрился на пролысины между кустиками его редких волос.

— Я предложил бы вам выпить, но догадываюсь, что вам уже надо уходить, лейтенант? — рявкнул Кирби. Физиономия Кинга приобрела пунцовую окраску.

— Вообще-то ненавижу наглых умников! — медленно произнес он. — В особенности таких, которые отпускают оскорбительные персональные замечания!

Он двинулся вокруг кушетки, направляясь ко мне, Кирби это так переполошило, что он даже принял сидячую позу.

— Джонни! — завопил он. — Успокойся!

— Пусть себе идет, — проворчал я. — Я всажу в него пулю за сопротивление при задержании.

Громыхающая гора неожиданно остановилась.

— Что вы сказали? — промямлил он.

— Вы меня отлично слышали! — бросил я. — Мне и окружному шерифу поручено просеять этот город. Когда мальчики закончат обрабатывать теб надлежащим образом, ты поймешь, что наломал кучу дров, и признаешь себ виновным. Либо так, либо ты вообще не доживешь до суда!

Я всегда считал, что лучшая ложь — это совершенно не правдоподобна ложь, потому что большинство людей полагают: лгать совершенно беспардонно нельзя, значит — им говорят правду.

— Не задерживайтесь больше в Пайн-Сити, ребята, — как можно вежливее посоветовал я. — Иначе мне придется организовать для вас такое, после чего вы вылетите отсюда пробкой.

Я вышел из квартиры, оторвал Полника, прилипшего взглядом к Сандре-беби, и потащил его к лифту. Когда мы добрались до тротуара, его глаза уже приобрели осмысленное выражение.

— Вы должны установить наблюдение за этим многоквартирным домом, — сказал я ему. — Только сперва пойдите и позвоните в офис, чтобы они обеспечили вам смену, хорошо? Сообщите им, что я отправился на разведку, а если Кирби или Кинг выйдут из дома, организуете за ними слежку, должен знать, куда они отправятся.

— Все понятно, лейтенант, — с радостной улыбкой заявил Полник. — Ну что за куколка! И все это у нее настоящее, лейтенант.

Я хотел было спросить, откуда у него такая уверенность, но все же передумал.

— Непременно предупредите меня, если кто-то из этих бандитов покинет дом, — напомнил я еще раз.

— Ни о чем не беспокойтесь, лейтенант! — услышал я в ответ. — Господи! Этот прозрачный розовый шелк; каждый раз, когда она вздыхала, он…

Я двинулся к машине, оставив сержанта стоящим посреди тротуара, поверяющим бродячей собаке свои секреты, а когда я уже отъезжал от обочины, его слушательницей стала маленькая весьма пожилая леди, носившая слуховой аппарат и по этой причине старавшаяся изо всех сил объяснить бедняге кратчайший путь до здешнего торгового центра.

Глава 10

Девушка в стерильно белоснежной униформе со светлыми волосами, стянутыми в тугой узел на затылке выглядела асептически чистой, и сквозь стекла очков в тяжелой черной оправе с трудом можно было различить выражение ее холодных голубых глаз.

— В данный момент доктор Ландау занят у себя в офисе, — заговорила она, — Так что, если вы хотите поговорить со мной конфиденциально, лейтенант, мы можем подняться в мою комнату.

— Это будет замечательно, мисс Аллен, — пробормотал я.

Я шел следом за хрустящей, туго накрахмаленной униформой по лестнице, затем вдоль коридора, пока мы не добрались до ее комнаты. Она имела тот же асептический, идеально чистый вид — обстановка была строго деловой в соответствии со стилем всего дома. Мисс Аллен тщательно закрыла за собой дверь, затем бросила на меня проницательный взгляд.

— О, братец! — воскликнула она. — У вас утомленный вид.

— Трудный день, — вздохнул я и с благодарностью присел на краешек кровати.

Она оперлась спиной о дверь и закурила сигарету.

— А я-то вообразила, что вы проделали весь этот путь сюда, просто чтобы проверить, сумеете ли вы убедить меня не носить черное белье в рабочее время.

— Четверть миллиона долларов похищено из банка, — начал я. — Убийца Марша все еще на свободе. А время ой как быстро бежит, дорогуша. Нам необходимо поговорить о множестве вещей, но при условии полнейшей откровенности: никакой лжи, полуправды, замалчиваний, пропусков и прочих трюков, ясно?

— Продолжайте, лейтенант!

— Фантастика! — произнес я задумчиво. — Ну прямо сюжет из сборника комиксов. Кто бы поверил, если бы услышал это впервые? Я один, Кэй, по той причине, дорогуша, что вчера вечером вы устроили мне практическую демонстрацию своего метода, не так ли?

— Я не стану говорить, что не понимаю, о чем вы говорите, — она слабо улыбнулась, — но и комментировать ваше заявление тоже не буду.

— Алтман сообщил мне, что вы разрабатывали возможности сочетани галлюциногенного и гипнотического успокоительного препарата. То есть, как я понимаю, вчера вечером вы мне подсыпали в мой бокал «микки финна»?

— Точно, Эл.

— Последний тост был с участием Вики Ландау, вы решили уложить ее спать в гробу в чьем-то частном похоронном бюро и убедиться, что она ровным счетом ничего не помнит, когда проснется, как приказано, в восемь часов утра. Ей сообщили то же самое слово-пароль, что и мне, чтобы потом она смогла все припомнить?

— Ей дали слово-пароль, — кивнула Кэй.

— Но они не сообщили его президенту Кредитного банка Пайн-Сити, как понимаю? Или ночному сторожу в банке?

Небесно-голубые глаза совершенно ничего не выражали. Кэй уставилась куда-то в стену поверх моей головы.

— Я думал об этом, пока ехал сюда, — продолжил я. — Если вы дали Каслу, президенту банка, этот наркотик, вы проинструктировали его, когда ему следовало привести все команды в исполнение, и специально подчеркнули, что после того, как все будет сделано, он начисто забудет обо всем и больше никогда не вспомнит Велели ему установить таймер на замке хранилища так, чтобы оно оказалось открытым в нужный вам момент, скажем, ровно в полночь? Узнали у него, как его перевести, чтобы потом оно открылось в обычное время утром. И не забудьте так же имя и адрес ночного сторожа, потому что и он должен был получить дозу наркотика. Ему вы могли приказать открыть заднюю дверь банка для вас перед полуночью и снова запереть ее, когда выйдете оттуда, прихватив четверть миллиона. И он тоже будет утверждать, что ничего подобного не помнит.

— Мне нравится слушать ваши речи, Эл, — вкрадчиво произнесла она, — даже когда они совершенно лишены смысла.

— Я неоднократно задавал себе вопрос, чего ради группа преданных своему делу научных работников могла запланировать ограбление банка, — медленно продолжил я. — Смешно сказать, причина именно в том, что все они такие преданные, такие целеустремленные и руководит ими полугений, абсолютно лишенный моральных устоев. Ваш наркотик, как я полагаю, можно назвать величайшим достижением в своей области?

— Величайшим!

— Но прежде чем вы обнародуете его в медицинских кругах, до того, как он будет воспринят всерьез, вам было необходимо проторить ему дорогу. Описать сотни или тысячи случаев, когда ваш препарат был успешно применен в психотерапии и прочее. Открыв это средство, бригада, в особенности сам Ландау, захотела все это осуществить на практике самостоятельно, а здесь потребовалось бы гораздо больше средств, чем фонд Ландау смог бы раздобыть за сотню лет. Ответ Макса Ландау на это был бы типичен для его своеобразного гения: почему бы нам не воспользоваться нашим же наркотиком, чтобы раздобыть необходимые нам средства для полного признания этого наркотика, чтобы позднее иметь возможность помогать душевнобольным? — Я шумно вздохнул. — Поразительно простое уравнение: «наркотик плюс деньги равняется официальному признанию наркотика».

— Это конец истории? — вежливо осведомилась Кэй.

— Всего лишь начало, — заверил я ее. — Давайте-ка на минутку внимательней присмотримся к научно-исследовательской бригаде Ландау, а? Сам Ландау, мы почти полностью установили, что он собой представляет. Затем — Марш и Жерар, оба молодые, безусловно лояльные и преданные своему делу! Они не стали бы ему противодействовать. Вики, его собственная дочь, тоже не станет чинить препятствий. Алтман, как мне кажется, не относится к категории преданных науке людей, но он старый друг Ландау и многим ему обязан, так что и он не стал бы противиться. Таким образом, остаетесь вы одна, золотко.

— Вы поставили меня в конце, потому что я являю собой что-то особое, Эл? Или просто наименее значительное?

— Вы были преданы делу уничтожения Ландау, отца и дочери, — пожал плечами. — Но вы с удовольствием приняли участие и в этом деле, потому что здесь появилось больше шансов погубить их при осуществлении столь дикого проекта. Итак, почему же был убит один из наиболее страстно преданных делу членов бригады накануне того дня, на который было запланировано ограбление? И той же ночью был осуществлен опыт с Вики в качестве главного действующего лица?

— Вы спрашиваете меня? — Кэй приподняла брови.

— Просто говорю вам, только и всего. — Я подмигнул ей. — Поскольку бригада осуществляла тайный план, значит, могли существовать лишь две причины, по которым был убит Марш. Либо он был противником тайного заговора, и его в этом уличили. Либо он обнаружил предателя, который расправился с ним до того, как Марш разоблачил его.

— Что вы выбираете? — равнодушно спросила она.

— Марш не был предателем. Когда я осматривал его носильные вещи, нашел напечатанную на клочке бумаги записку с именем и адресом Хэла Кирби и названием банка, который был ограблен вчера ночью. Вот что могло явиться поводом для убийства. Кирби и его приятель Джонни Кинг — хорошо известное партнерство, специализирующееся на шантаже и вымогательстве. Предателя шантажировал Кирби, и он усмотрел свой шанс освободиться от вымогателя, если удастся привлечь его к ограблению. Каким-то образом Марш узнал о его планах и намеревался предупредить Ландау, поэтому его должны были убить.

— Это начинает походить на один из весьма запутанных шпионских фильмов, — беспечно бросила Кэй. — Какую роль исполняет в ней Грегори Пек? . — Если бы Марш подозревал, что его жизни угрожает опасность, он бы оставил записку с именем предполагаемого убийцы и с описанием всех известных ему подробностей его личности. Нет, эта аккуратно напечатанна записка про Кирби была подсунута в карман халата Марша уже после того, как он был убит.

— Кем?

— Тем же человеком, который с самого начала так ретиво помогал мне осуществлять расследование, как мне кажется. Тем самым, который на мне самом продемонстрировал свойства наркотика, чтобы я смог сообразить, как он подействует на сотрудников банка, а также снабдил меня прошлой ночью детальным обзором жизнеописания членов семейства Ландау. Я имею в виду вас, дорогая.

— Вы воображаете, что я предательница, убившая Марша? — прошептала она.

— Я думаю, что существует не один предатель, который мог бы убить Марша, — хмыкнул я. — И я не сомневаюсь, что Кирби шантажировал не единственного члена научно-исследовательской группы. Мне безумно хочетс поймать убийцу Марша, но мне нужен также и Кирби. К сожалению, времени очень мало…

— Что вы имеете в виду? — быстро спросила она.

— Когда Ландау и его соучастники взяли прошлой ночью эти деньги из банка, они должны были их где-то спрятать, — усмехнулся я. — Почти не сомневаюсь, что предатель обещал Кирби сообщить, где тот сможет найти их, а позднее они поделят их между собой.

— Ох! — едва слышно простонала Кэй.

— Не хотите ли для начала сообщить мне, каким компрометирующим материалом на вас располагает Кирби, золотко? — мягко спросил я.

Она молча покачала головой, ее голубые глаза снова уставились в стену над моей головой, но в них появилось испуганное выражение.

— Ладно! — Я пожал плечами и встал. — В таком случае, я спущусь вниз и начну заниматься тем же делом с остальными.

— Я не думаю, что в этом есть необходимость, Эл. Голос у нее слегка дрожал, когда она, продолжая изучать стену, сказала:

— Я почти не сомневаюсь, что сразу после того, как нашли убитым Боба Марша, Ландау распорядился установить аппаратуру для подслушивания во всех помещениях в доме.

— Вы можете разглядеть микрофон со своего места? — спросил я.

— Возможно, но ведь это теперь не имеет значения, не правда ли? Если это так, он слышал каждое наше слово.

— Почему бы нам не спуститься вниз и не узнать? — предложил я.

Все тесной группой ожидали нас на лестничной площадке. Настороженный Макс Ландау — его физиономия сатира стала еще больше походить на злой шарж; Вики с плотно поджатыми губами, ее прирожденное высокомерие теперь выглядело особенно заметно — холодное и расчетливое, а темные глаза с неприкрытой ненавистью смотрели на Кэй Аллен; толстая физиономия Теодора Алтмана подчеркнуто выражала его нейтральную позицию, ярко-голубые глазки были прикрыты более чем всегда набухшими веками, а мечтательные серые глаза Луи Жерара беспокойно косили, причем над левым глазом подергивался нервный тик.

Ландау вроде бы весело улыбался, но паутина морщинок, сплошь покрывающих его физиономию, неожиданно проступила еще отчетливей, состарив его лет на пятьдесят.

— Приятная компания, лейтенант! — Он по-мальчишески захихикал, но его поблескивающие углем глаза выражали неприкрытую издевку над собеседником. — Вы останетесь на ленч? Вики все уже приготовила и ждет нас к столу. Баранье рагу с овощами — ее коронное блюдо!

— Благодарю вас, — хмуро ответил я. — Вы уверены, что четверть миллиона долларов будут ждать, пока мы пообедаем, доктор? Вы не опасаетесь, что Кирби и Кинг доберутся до них за это время? Если да, то баранье рагу в вашем доме станет самым дорогостоящим блюдом, которое до сих пор где-либо подавалось.

— Я затрудняюсь подобрать точное слово для описания вашего юмора, лейтенант! — Его зычный баритон заполнил весь первый этаж здания. — Дайте-ка подумать? Восхитительный — не совсем подходящее определение. Грубоватый — в нем содержится намек на остроумие, что не совсем правильно, не так ли?

Он взял меня за локоть и отправился со мной в столовую, Кэй шла следом за нами, а все прочие сзади.

— Садитесь, лейтенант. Во главе стола, если желаете. Это ваше место, в конце-то концов сегодня вы почетный гость, — почти дружелюбно пригласил он.

Я сел во главе стола. Ландау занял стул рядом со мною с одной стороны и жестом предложил Кэй сделать то же самое с другой. Вики вопросительно посмотрела на него, и он кивнул.

— Бога ради, дорогая, подавай немедленно. И бутылочку хорошего кларета. Это повод, правда неожиданный, но, несомненно, все же повод.

Алтман оставил место для Вики рядом с отцом, сам сел на свободный стул. Жерар — рядом с Кэй, после чего мы приступили к весьма теплому семейному обеду.

— Кэй была совершенно права, — заговорил Ландау. — Я установил подслушивающие устройства во всех помещениях дома после смерти бедняги Боба. Мы все были в полном смысле слова заворожены вашими изобретательными теориями, лейтенант.

Его гудящий хохот эхом отразился от стен несколько раз, — он звучал, ни дать ни взять, как призывные звуки у входа в павильон смеха в луна-парке, а возможно, как будничный гул в каком-нибудь сумасшедшем доме.

— Ах, лейтенант! — не унимался он. — Вам следовало быть писателем. Какая несправедливость награждать подобным умом обычного полицейского офицера.

Вики подала рагу, налила кларет в рюмки, после чего уселась рядом с отцом, холодно взглянув на меня.

— Полагаю, вы развлекались вовсю этой ночью у себя дома, лейтенант. Сегодня утром Кэй выглядела совершенно измученной, вы же — лишь немного утомленным. Из услышанного нами наверху разговора у нас сложилось впечатление, что это скорее походило на пьяную оргию.

— Ну, и секс-оргию тоже, хочу добавить, — съязвила Вики.

— Вики, дорогая, — добродушно заметил отец, — ты не должна оскорблять нашего почетного гостя.

— Я ничего не имею против, — заверил я его. — А рагу просто отменное. Напоминает мне поговорку моего дядюшки: коли тебе суждено жениться на суке, женись на той, которая умеет готовить.

Я улыбнулся с самым невинным видом, поочередно посмотрев на всех присутствующих и собрав в ответ коллекцию возмущенных взглядов.

— Именно грубость отталкивает в людях сильнее всего другого, — произнесла Вики холодно, не обращаясь ни к кому в частности. — Происхождение и воспитание нельзя подделать.

— Правильно, — согласился я, — посмотрите, что случилось с леммингами.

Ландау откинул назад голову и оглушительно захохотал.

— Туше! Я думаю, вам надлежит согласиться на ничью… Лейтенант, черт возьми, почему бы вам не продолжить вашу забавную игру в фантастические предположения, которую вы начали в комнате Кэй? Мы все с большим удовольствием примем в ней участие, можете не сомневаться.

— Поимка предателя? — сказал я. — Почему бы и нет? Я взглянул на Кэй и заметил, даже сквозь толстые стекла очков, что она панически напугана.

— Я должен знать, — вкрадчиво заговорил я, — что было известно Кирби такого, чем он мог вас шантажировать?

— Фотографии, — едва слышно произнесла она, не поднимая глаз от стоящей перед ней тарелки.

— Фотографии чего?

— Некоторых интимных сцен, разыгранных в комнате отеля, когда ее обитатели не знали о находящейся на заднем плане видеокамере, — ответила она лишенным всяких эмоций голосом, но явно граничащим с истерикой. — На них запечатлены только двое — я и Макс Ландау.