Глава 9

Ничто так не выбивает холостяка из колеи, как завтрак, который кто-то готовит ему и даже подает на стол.

Ну а если этим благодетелем оказывается потрясающая блондинка, одетая лишь в черный кружевной бюстгальтер и такие же штанишки, с полотенцем, накрученным в виде тюрбана на голове, тогда ты начинаешь чувствовать себя настоящим султаном. Одно плохо: в нашей стране так и не приняли закона о том, что владельцы гаремов не облагаются налогом.

Кэти уселась против меня за стол и, задумчиво помешивая ложечкой кофе, заговорила:

— Пока я готовила завтрак, я размышляла о моем вчерашнем представлении со стриптизом и решила, что ты мне все же преподал неплохой урок. Так что теперь мы квиты, верно?

— Верно, — согласился я. — Как насчет того, чтобы встретиться сегодня вечером? Никаких домов ужасов, обещаю!

— Прекрасно! — Она немного поколебалась.

— Рик, я понимаю, что это глупо, но я ужасно нервничаю из-за Марти Круза. Ты не будешь возражать, если я побуду днем у тебя? Я могу позвонить Анджеле и сказать ей, что нездорова или что-то еще. Думаю, ее не особенно заботит, нахожусь ли я в брентвудском апартаменте. Туда уже никто не звонит в поисках Моники.

— Мне нравится твоя идея. Хочешь подкину тебя туда за твоими вещами?

— Не беспокойся, я вызову такси. И не изображай, что у меня в ушах зазвучали свадебные колокола: такая перспектива не для меня. Однако, если ты пожелаешь, я могу накормить тебя вечером домашним обедом. Мы, современные девушки, мастера на все руки!

— Звучит крайне заманчиво, — сказал я в ответ. — Но мне надо еще кое-что сделать, не представляю, сколько времени на это уйдет и на который час нам назначить торжественный обед. Потому что мне не хотелось бы опаздывать, а то, не дай Бог, у тебя подгорит черная икра!

Она засмеялась:

— Тебе решать. К этому времени я и приготовлю обед.

— Восемь тридцать?

— Договорились. — Она допила кофе и поднялась из-за стола. — Ну, почему ты не уходишь? Я бы живенько тут прибралась, помыла посуду и поехала за своими вещами.

Приблизительно через час я угрюмо подумал о том, что двухэтажное жилище Дарена находится довольно далеко, в районе Голливуд-Хиллз, и что дорога, которая, как я надеялся, приведет меня ко дну каньона, на самом деле оборвалась на полпути до него.

Пришлось выйти из машины и отправиться далее пешком. Где-то в трехстах футах над собой я увидел дом Дарена, выступающий прямиком в пустоту, и сразу же попытался мысленно провести отвесную линию с веранды до дна каньона, чтобы определить, откуда мне начинать.

Приблизительно через час до меня дошло, что существуют некоторые определенные препятствия, мешающие мне это сделать: деревья, скалы, ручьи, густой кустарник. Всего этого в каньоне было сколько угодно.

Но неустрашимый Холман упрямо продирался все дальше и дальше, и в следующий раз, когда я остановился, чтобы дать передышку своим легким и ногам, я решил, что нахожусь уже совсем близко.

Еще через пятнадцать изнурительных минут я откинул голову назад, чтоб посмотреть вверх, и убедился, что выступающий край веранды находится прямо надо мной.

Тогда я сел на ближайший выступ скалы, закурил сигарету и подумал о том, что во мне постепенно угасает надежда. Черт побери, я находился точно под тем самым местом, но разве я мог быть в этом уверен? Ясно одно: радиус моих поисков был довольно большим, мне предстояло прочесать минимум полквадратной мили.

Раз надо, значит надо, и я снова поднялся на ноги.

А часом позже я громко проклинал все семена и побеги, которые превратили это место в непроходимую чащобу. И что это у людей за идиотская тяга к нетронутой природе! Лично я предпочитаю высотные здания со скоростными лифтами, а они, эти эстеты, пусть спускаются по веревочным лестницам на дно каньонов и гуляют там с утра до ночи.

В двухсотый раз задрал я голову вверх и наконец решил, что добрался до дальнего угла веранды. Но находился я от него примерно в трехстах футах. По вертикали, как вы понимаете.

Путь мне преграждали особо плотные переплетения растений, показавшиеся мне еще более непроходимыми, чем те, сквозь которые мне уже пришлось пробираться.

Я собрался было повернуть назад, потом подумал — какого черта, мой пиджак и ботинки и так приведены в негодность и какие-то пятьдесят — шестьдесят дополнительных ярдов не сделают их хуже.

Возможно, я бы никогда его не разыскал, если бы не разодрал руку о сук. Я все еще громко клял дерево, когда сообразил, что ветка сломана. Я оторвался от ствола, чтобы прощупать подступившую к дереву густую поросль. Минуты через три-четыре моя палка наткнулась на какой-то предмет, достаточно податливый, так что это определенно не была скала, и в то же время слишком плотный, чтобы быть растением.

Когда мне удалось раздвинуть заросли, я столкнулся с другим препятствием — ужасным запахом, вызвавшим у меня рвотные позывы.

Нужно быть коронером-профессионалом, чтобы заставить себя подойти ближе и внимательно рассмотреть труп человека, упавшего неделю назад с большой высоты. Его спина превратилась в месиво, но лицо все еще можно было узнать. Очевидно, он приземлился сразу на спину. Его руки и ноги были раскинуты в стороны и подвернуты под немыслимыми углами, туловище оказалось почти непокалечено. Спереди на пиджаке виднелось большое пятно запекшейся крови, и я был готов поспорить на все мои деньги, что коронер сразу определит причину смерти этого человека. Я был абсолютно уверен: он был мертв еще до того, как очутился на дне каньона. Либо выстрел, либо удар ножом в грудь.

Выбравшись из проклятого каньона, я добрался до дома лишь в половине третьего. Кэти там не было, и я решил, что она бегает по ближайшим домовым кухням и ресторанчикам в поисках «домашнего обеда». Я принял душ, сменил одежду и лишь после этого позвонил в полицию. На разговор ушло мало времени: я сообщил типу на другом конце провода, что в таком-то каньоне лежит труп мужчины, довольно подробно объяснил, как его найти, и повесил трубку.

Потом я позвонил Анджеле Бэрроуз и через несколько секунд услышал ее энергичный голос.

— Это Рик Холман, — сообщил я. — Вы сейчас одна в офисе?

— Разумеется. — Она засмеялась. — А что? Вы планируете ворваться сюда и соблазнить меня?

— Я планирую организовать то чудо, о котором мы с вами толковали.

— Что-о?

— Возможно, оно произойдет. Но лишь в том случае, если вы сделаете все в строгом соответствии с моими указаниями и не станете задавать никаких вопросов.

— Хорошо, договорились.

Я себе ясно представил, как ее мундштук очерчивает замысловатые фигуры в воздухе.

— Говорите!

— У вас в офисе есть винный погребец?

— Что за идиотский вопрос! — Она возмущенно фыркнула. — У меня в офисе самый настоящий бар с неплохим выбором спиртного. Вы полагаете, я бы удержалась во главе бизнеса до сих пор, если бы не подкрепляла свои таланты соответствующим образом всякий раз, когда возникала какая-то заминка?

— Прекрасно, — сказал я вежливо.

— Поэтому вы собираетесь устроить скромное празднование сегодня вечером в своем офисе. В котором часу расходятся ваши труженики-рабы?

— Официально в пять, — сказала она не без сарказма. — Или в половине пятого, если меня нет на месте и они считают, что, скорее всего, я уже не вернусь.

— В таком случае назначайте на шесть, — сказал я. Пригласите Хью Лэмберта и братьев Круз. Скажите им, что это настоящее чествование, но касается оно всего лишь нескольких близких друзей. И непременно скажите Хью Лэмберту, что вы порвали контракт Моники Байер, поскольку решили, что самое правильное позабыть про него. Разумеется, на самом деле этого не делайте.

— Ладно.

— Она не сумела скрыть любопытство. Ну а что я, предположительно, отмечаю?

— Когда все трое явятся, вы должны будете продемонстрировать огромную радость, показать, что вы безумно счастливы, так как только что получили известие от Билла Дарена. И скажете, что он возвращается в Лос-Анджелес.

— Это на самом деле так? — спокойно спросила она.

— Нет, Анджела. Крайне сожалею, но он не вернется сюда. Никогда.

— Вы говорите таким тоном, будто твердо уверены в этом.

— Да, уверен. Но хочу, чтобы все у вас прозвучало очень убедительно, когда вы сообщите им, что Билл возвращается к вам.

— Ладно. — Ее голос снова стал каким-то обезличенным. — Какие указания насчет подробностей? Откуда, и как я это узнала?

— Самое правильное — сделать это своим большим секретом, — посоветовал я.

— Скажите только, что он позвонил вам из Мехико и приедет через пару дней.

— Так. Вы, конечно, здесь будете?

— Непременно.

— И сотворится чудо? — Теперь ее голос снова звучал деловито, напористо. — И чудо, о котором вы говорите, это здоровая, разумная Моника Байер, которая появится здесь вовремя, чтобы начать съемки в новом фильме «Стеллар»? А это значит, в ближайшие сорок восемь часов?

— Да, я говорю об этом чуде... Анджела, прошу вас, постарайтесь, чтобы ваши слова о звонке Дарена прозвучали как можно правдоподобнее и убедительнее.

— Можете в этом не сомневаться, — заверила она меня. — Но почему это так важно?

— Потому, что я хочу посмотреть, кто этому поверит... Увидимся около шести.

Я положил трубку на рычаг, немного подумал и прошел в спальню.

Надев кобуру, я проверил свой «магнум-357», сунул его на место, а сверху надел пиджак.

Конечно, подумал я, офис Анджелы Бэрроуз — не то место, куда надо являться с оружием, но когда Марти Круз находится на расстоянии пятидесяти футов, «магнум» будет совсем не лишним.

Желудок напомнил мне, что я совершенно позабыл про ленч: после атлетических упражнений по пересеченной местности на дне каньона организм требовал солидного подкрепления.

Я проехал пару миль по бульвару Уилшир и удовлетворил одновременно и свой голод, и тягу к приключениям, съев курицу в специализированной таверне. Могу сказать одно: птица была хорошо зажарена якобы на вертеле, но в действительности, как я полагаю, самым обычным образом в гриле.

После этого я проехал еще с милю до моего любимого бара и неторопливо испил две порции бурбона, пока не наступило время присоединиться к приватному празднованию у Анджелы Бэрроуз.

Я добрался до ее офиса примерно в шесть десять и направился мимо опустевших столов к ее личному святилищу. Дверь была распахнута, изнутри доносились голоса, так что вошел я без стука.

— Рик! — Анджела помахала своим мундштуком, приветствуя меня. — Я так рада, что вы сумели заехать! Присоединяйтесь же к нам!

На ней, как обычно, были ее темные очки в ювелирной оправе и серебристый костюм из китайского шелка, сшитый так, чтобы подчеркнуть ее пышные и округлые линии.

Анджела Бэрроуз — потрясающая женщина, подумал я с восхищением, в ней столько индивидуальности, соответствующей пышности ее фигуры и острому уму. Но если бы мне представился шанс стать ее любовником — дело, разумеется, совершенно несбыточное! — я бы, наверное, быстро сбежал от нее: ведь это было бы равносильно попытке построить себе что-то толковое из набора «Сделай сам», когда кто-то стоит рядом и все время подсказывает, куда приспособить тот или иной кусочек.

— Хью, — сказала она приветливо, — приготовьте Рику что-нибудь выпить, хорошо?

— Конечно!

— Лэмберт повернул ко мне сияющую физиономию. — Назовите свою любимую отраву, старый приятель!

— Бурбон со льдом, — сказал я и догадался, что его ликующий вид наверняка объясняется тем, что Анджела сообщила ему, будто она порвала контракт с Моникой Байер.

— С минуты на минуту должны пожаловать братья Круз, — заметила Анджела. — Тогда мы будем в полном составе, и я смогу сообщить вам что-то весьма неожиданное.

— Я просто не могу дождаться! — воскликнул Хью, сунул мне в руки бокал и незаметно подмигнул:

— А вы, Рик?

— Я крайне заинтригован, — вежливо произнес я. Не предполагаете ли вы, что Анджела намеревается провозгласить вас президентом, сама же будет вашим личным секретарем?

Хью все еще хохотал по этому поводу, когда в офис вошел Карл Круз. Анджела приветствовала его, как давно утраченного брата, отправила Хью принести ему выпивку, сказала, что мы с ним, конечно, знаем друг друга, и спросила: где же Марти?

— Он поручил мне извиниться, Анджела, — сообщил Карл голосом светского человека. — Он не может прийти. Он крайне об этом сожалеет, и я тоже.

Анджела бросила на меня вопрошающий взгляд. Я в ответ едва заметно пожал плечами.

— Ну что же, ничего не поделаешь! — Она взглянула на нас троих, как будто мы были экспертами, собравшимися назвать лучший голливудский фильм года. — Выпивка у всех есть?

— Теперь — да. — Хью сунул Карлу его стакан, затем высоко поднял свой. — Выкладывайте, Анджела! Сообщите нам свою сногсшибательную новость, чтобы мы не умерли от жажды, пока ждем.

— Отлично. — Она благосклонно улыбнулась. — Но сначала я скажу следующее. Это очень маленькое празднование. В тесном кругу. Но я хотела, чтобы вы все, включая Марти, сегодня здесь собрались, потому что вам известна вся история. — На какое-то мгновение она ухитрилась выглядеть скромной, а для такой дамы, как она, это была игра, достойная «Оскара». — Ну, все любят хорошие концы в любой истории, не так ли? — Она помолчала минуты две. Слушатели молча смотрели ей в рот и ожидали продолжения. — Сегодня днем у меня состоялся междугородный телефонный разговор с Мехико, — спокойно пояснила она. — Он возвращается, и мы сразу поженимся.

— Поздравляю, Анджела! — Голос Карла звучал сардонически. — Но кто именно возвращается?

— Билл Дарен, конечно, кто же еще? — Она рассмеялась так искренне, что мне захотелось ей поаплодировать.

— Но это невозможно! — прохрипел Хью.

— Он не может.., не мог... Это наверняка была какая-то мерзкая шутка! Розыгрыш!

— Хью, — произнесла Анджела терпеливым тоном. Вы думаете, что я не узнала бы голос Билла? Мы с ним разговаривали тридцать минут! Он просил у меня прощения, мы обсудили миллион вещей, о которых было известно одному Биллу.

— Я считаю это поразительным, — сказал Карл. — Давайте же выпьем за счастливое будущее жениха и невесты!

Он приподнял бокал.

— За жениха и невесту!

— Нет! — завопил Хью. — Это невозможно. Это какая-то ловушка! Дарен просто не мог звонить из Мехико, потому что... — Он замер с полуоткрытым ртом, затем его маленькое жирное тело затряслось, как в лихорадке.

— Потому что его труп лежит на дне каньона под его домом?

— спросил я вкрадчиво.

— Вы это хотите сказать, Хью?

— Я.., я больше ничего не знаю! — промямлил он. Я запутался.

— Это правда, — сказал я. — Я нашел сегодня утром его тело.

— Но... — Анджела сняла темные очки, и я увидел, как в глазах ее отразился ужас. — Но, — повторила она еще раз, — он же уехал в Париж с этой девушкой.

— Почему бы не начать с самого начала?

— предложил я. — Дарен ухаживал за вами, потом, когда появилась Моника Байер, он уже был с ней. И все это время толстый коротышка, который в самых безумных снах не мог привидеться ни одной девушке в качестве ее романтического возлюбленного, сходил с ума по Монике Байер. Однажды днем, когда он знал, что Моники утром не будет дома, а Дарен весь день проторчит на студии, он решился. Позвонил Кэти Фрик, назвался приятелем Дарена Марти Крузом и попросил передать Монике, что Дарену необходимо увидеться с ней днем в его доме.

Я взглянул на физиономию Хью и убедился, что в данный момент он ничего не может добавить.

— Моника Байер приехала и вместо Дарена обнаружила там ожидавшего ее Хью. Тем временем Дарен приезжает за Моникой к ней домой, соображает, что произошло что-то скверное и мчится на машине к себе домой. Я вздохнул. — Вы сами нам об этом расскажете, Хью?

Он упрямо затряс головой, но в следующее же мгновение слова совершенно неожиданно полились у него изо рта неудержимым потоком.

— Она не понимала.., я же ее любил.., я сходил по ней с ума. Я бы не задумываясь женился на ней. Именно я первым открыл ее в Мюнхене. И это я уговорил Анджелу перекупить ее контракт и сделать из нее настоящую кинозвезду! Так что фактически я ее создал. Девушка из космоса! Даже это было моей идеей, но когда я попытался все это объяснить Монике в доме Дарена в тот день, она даже не пожелала меня слушать. Я очень обозлился на нее и заявил без утайки, что раз я не могу получить ее никаким другим путем, то возьму ее силой. А она рассмеялась! — С минуту он растерянно смотрел на нас, как будто все еще не верил столь чудовищной реакции девушки.

— Она рассмеялась мне в лицо, — повторил он. И это все решило. Я схватил ее за волосы и потащил в спальню. Больше она не смеялась, она кричала! Но мне это было безразлично. Я начал срывать с нее одежду. Она сопротивлялась, как дикая кошка. Укусила меня! Вцепилась зубами мне в руку и повисла на ней, как терьер. Что мне оставалось делать? Только ударить ее. Я стукнул ее по голове. Она потеряла сознание и свалилась на кровать. Я перепугался, подумал, что убил ее. Но нет, она дышала. Понимаете, удар был не такой уж сильный, но по виску, как я опасался. И тогда я стал срывать с нее остальную одежду и практически закончил, когда в комнату ворвался Дарен.

— Хью задрожал еще сильнее. Он схватил меня в охапку и вышвырнул из комнаты, кулаками и зуботычинами гнал меня по коридору в гостиную. Он был как ненормальный! Мне удалось подняться на ноги и скрыться на кухне, но он от меня не отставал. Я выдвинул ящик кухонного стола, увидел там длинный стальной нож и схватил его... Я предупредил Дарена, что, если он приблизится ко мне, я пущу в ход нож. Однако он ничего не слушал! С самого начала он вел себя, как безумец. Он пригрозил, что сбросит меня вниз с веранды, но сначала немного подержит на перилах ограждения, чтобы я мог подумать о своем гнусном поступке. Он вел себя так же неразумно, как эта идиотка Моника. Когда я направил на него нож, он засмеялся! И, конечно, когда он снова двинулся на меня, мне не оставалось другого выхода... Ну что бы вы на моем месте сделали? — Он поочередно посмотрел на каждого из нас, явно ища сочувствия. — Ведь вы понимаете, что я имею в виду, не так ли? Рик, старина? Анджела? Карл?

Я не был виноват, я просто выставил нож ему навстречу, предупреждая, чтобы он отступил, ну, он на него наткнулся. Напоролся. Сам.

Он на мгновение закрыл глаза, и по щекам у него побежали слезы.

— Вот именно, он сам на него напоролся, — произнес он сквозь всхлипывания, — и какое-то мгновение мы оба стояли лицом к лицу, и я увидел по выражению его глаз, что он понимает, что он уже мертвец, но не может этому поверить!

— Ох, великий Боже! — произнесла Анджела. — Какой кошмар! Когда я вспоминаю, что я думала о Билле Дарене на протяжении последних десяти дней, что я о нем говорила.., и все это время он был мертв!

Хью чуть ли не ощупью добрался до ближайшего стула и осторожно опустился на него.

— Во всем была виновата она одна! — сказал он, ни к кому конкретно не обращаясь. — Вам это ясно? Если бы она не подняла меня на смех, ничего бы такого не случилось.

— Вот почему несчастная девушка помешалась, — медленно произнесла Анджела. — Вот почему она так выглядела и так себя вела, когда вы, Рик, видели ее в санатории.

— Нет! — Я покачал головой. — Это была вовсе не Моника Байер. Ее роль исполняла не слишком убедительно третьеразрядная артисточка. Из тех, кого приглашают для участия в массовках.

— Почему же по возвращении из Германии вы мне этого сразу не сказали? Вы уверили меня...

— Я подумал, что кому-то может быть известно, что я лгу, и они что-то предпримут в этом отношении. Мне было крайне интересно выяснить: кто этот человек. Или эти люди.

Анджела молча кивнула.

— Но давайте вернемся к Хью в тот же день в доме Дарена, а? Вы согласны, что мы оставили его действительно в пиковом положении? Перед ним стоял и смотрел на него убитый им Билл Дарен, а нагая Моника Байер, так и не придя в себя, лежала на кровати. — Я взглянул на Анджелу. — Задумайтесь на минуту об этой ситуации. Что бы вы сделали, оказавшись на месте Хью?

— Я? Не знаю... — Она медленно покачала головой. — Что можно сделать в такой ужасной ситуации?

— Позвать на помощь, — сказал я. — Но тут требовалась настоящая «специализированная» помощь. Нужно было вызвать человека, который бы не отличался высоконравственными взглядами, а, наоборот, в силу своей испорченности и беспринципности готов был бы сделать решительно все за большие деньги. Кого-то типа Марти Круза, верно, Хью?

Лэмберт кивнул, даже не потрудившись посмотреть на меня.

— Я ему позвонил. Он оказался дома и сразу же примчался. На выручку. Пожалуй, через полчаса.

— Что вы предприняли по отношению к девушке за это время? — спросил я негромко.

— Привязал ее к кровати. Руки и ноги. И сунул кляп ей в рот. Я решил, что Марти подскажет, как с ней поступить, когда приедет.

— Только одного Марти было недостаточно, чтобы вытащить вас из беды! — продолжал я уверенно. — Прямо скажем, ваше положение было настолько тяжелым, что тут требовался совет гения. Человека с богатым воображением, пожалуй, мастера иллюзий, не менее.

Карл рассеянно погладил бороду, затем сверкнул зубами в улыбке, адресованной мне:

— Полагаю, теперь уже вас ничто не сможет остановить, Холман? Так что уж договаривайте до конца, а когда закончите, мы перейдем к делу.

Я повернулся к Анджеле.

— Итак, Марти привлек к работе «семейные мозги», надеясь, что его братец сумеет разрешить проблему. Прежде всего надо было избавиться от трупа. Это как раз было проще простого. Они сбросили его с веранды, рассчитывая, что его в каньоне скорее всего никогда не найдут, если только не отправятся туда специально на поиски.

А по расчетам Карла такая мысль никому не придет в голову.

— Неожиданно я сообразил, что держу в руках стакан с бурбоном, и сделал из него глоток. — Карл обмозговал свою величайшую иллюзию. Основную опасность представляла мисс Байер. Если она не появится в скором времени в брентвудском апартаменте, Кэти Фрик, которая уже волнуется из-за нее, наверняка позвонит именно Карлу. И Карл нашел отличное решение.

Дарен и Моника тайком улизнут в Европу. Они заказали билеты на самолет на следующий день. Урегулировать паспортные детали было несложно с крузовскими связями и находчивостью. Марти выступил в качестве Дарена, а его приятельница-артисточка, которая была высокой брюнеткой, сошла за Монику Брюль. Все это было достаточно просто организовать.

Я сообщил Анджеле, как Марти «обработал» мисс Фрик, передав ей записку, которую они заставили написать Монику. Он принудил дать им двадцать четыре часа фору, притворившись, что она нашла эту записку только вечером на следующий день.

— Все это выглядело великолепно, — сказал я, — но тут Хью вспомнил об одном серьезном препятствии — о вас.

— Почему? — спросила Анджела.

— Потому, полагаю, что он вас слишком хорошо знает.

Когда вы услышите, что парень, намеревавшийся жениться на вас, предал ваши интересы, бежав с таким стотысячедолларовым капиталовложением, как Моника Байер, вы не прекратите ее разыскивать. Ее и его, их обоих. А это означало, что Карл должен изобрести какой-то способ заставить вас утратить к ним интерес. Либо он, либо Марти были знакомы с неким Вайгелем в Мюнхене. Они не сомневались, что, если ему хорошо заплатить, он сумеет это все организовать. Поэтому Марти и Хелоис полетели прямиком из Парижа в Мюнхен, встретились с Вайгелем и состряпали мнимый санаторий. Хелоис должна была там остаться. Марти же незамедлительно вернулся назад, на этот раз воспользовавшись собственным паспортом, и они принялись «прокладывать» путь прямиком к этому санаторию. Хью отговорил вас что-либо предпринимать хотя бы в ближайшие сутки после того, как записка была якобы обнаружена, чтобы Марти успел вернуться назад. Потом он, Хью, спросил, почему бы вам не нанять Холмана поискать девушку.

— Поскольку Холман — мастер своего дела! — усмехнулся Карл в бороду.

— Во всяком случае, самый дорогой! — огрызнулся я. Итак, вы наняли меня, и практически еще до того, как я успел разобраться что к чему, я стал гением дедукции! За одно утро я узнал о связи между Дареном и Моникой и о том, что они тайком уехали в Париж. Вы велели мне ехать разыскивать их, и пачка путеводителей и рекламных буклетов была подброшена в письменный стол в комнате Моники. Три или четыре из них превозносили курорты с минеральными источниками в Западной Германии, как бы намекая на район моих будущих поисков. Затем, чтобы быть уверенным, что я не стану терять время на Париж, Хью нанес мне визит и рассказал о существовании одного парня в Европе, который наверняка будет знать, где находится Моника, поскольку он ее единственный родственник, вроде бы двоюродный брат. Я говорю о Эрихе Вайгеле.

Я отправился в Мюнхен, и Вайгель, не теряя времени, отвез меня в этот санаторий и показал мне несчастную кататоничку! Я даже выслушал профессиональное мнение известного психиатра, что ее случай нельзя определенно считать безнадежным, он лишь почти безнадежен.

— Каким образом Вайгель ухитрился провалить это дело? — полюбопытствовал Карл. — Я всегда считал его весьма компетентным человеком.

— Он немного перестарался, — кивнул я.

— Все это было слишком легко и слишком быстро, я практически не приложил никаких усилий, чтобы добраться до Моники.

— А теперь Эрих умер, как сказал мне Хью? — Карие глаза Карла смотрели на меня с любопытством. — Это вы его убили, Холман?

— Он пал жертвой дорожной аварии, — равнодушно бросил я. — Вы же знаете, каково положение на дорогах Европы с массой снега, льда и тому подобного.

— Еще один вопрос, Рик, — заговорила Анджела, и в ее голосе я уловил присущие ей стальные нотки. — Где сейчас Моника Байер?

— Они ее держат в каком-то укрытии, — ответил я, не задумываясь.

— Вы же понимаете, что за те услуги, которые оказали Хью братья Круз, ему просто не хватит денег, чтобы с ними расплатиться. Бедный, маленький, никем не любимый Хью оказался все же достаточно сообразительным, чтобы изыскать способ оплатить их счет Моникой Байер.

— Я что-то не понимаю! — нахмурилась Анджела.

— Какую сумму вы рассчитывали получить за контракт с фирмой «Стеллар»?

— Сто тысяч, — автоматически ответила она. — Я...

Тут до нее, очевидно, дошло, это было видно по ее взгляду.

— Совершенно верно, сто тысяч. А какова была стоимость контракта, когда Моника Байер была заперта в санатории, а ее так называемый двоюродный брат пригрозил объявить ее официально недееспособной, если вы попытаетесь вернуть хотя бы небольшую часть своих затрат? Что твердил Хью? «Разорвите контракт и забудьте о нем». Он снова приходил ко мне с визитом лишь вчера вечером с душераздирающей историей о том, как вы совершенно извелись из-за перенесенного вами шока.

Поэтому он просил меня попытаться убедить вас порвать контракт Моники и переключиться на всех остальных клиентов, которыми вы позорно пренебрегаете!

— И в тот момент, когда бы я разделалась с этим контрактом, Моника стала бы вольной птицей? — медленно произнесла Анджела.

— Впрочем, вольной она бы, разумеется, не сделалась...

— Естественно. Братья Круз не отпустили бы ее до тех пор, пока она не подписала бы личного контракта с ними, — усмехнулся я. — Могу поспорить, что они планировали «чудесное исцеление» в то самое мгновение, когда вы уничтожили бы свой контракт. Хелоис вылетела бы сюда из Европы и снова неприметно стала бы самой собой, как только очутилась бы в аэропорту. Ну, а настоящая Моника Байер поладила бы с ними, потому что они наверняка убедили ее, что она каким-то образом повинна в гибели Билла Дарена.

— Это было совсем нетрудно сделать, — не без хвастовства заговорил Карл. — Хью позабыл упомянуть о том, что он ударил Монику вторично, прежде чем привязать ее к кровати и заткнуть ей рот. После этого удара она была без сознания около часа, если не дольше. Но она совершенно ничего не помнит ни про первый удар, ни про второй. К тому времени, когда она пришла в себя, мы уже успели все организовать соответствующим образом.