Глава 8

В город я вернулся в половине четвертого. Остановившись у первой же телефонной будки, я набрал номер “Юнайтед уорлд”. Голос служащей на коммутаторе приводил в замешательство, да и тон был ему под стать.

Я заговорил так ласково, как только умел.

– Не могли бы вы сказать мне, на месте ли еще мисс Елена Картрайт?

– Мисс кто? – резко спросила она.

– Не мисс Кто, – терпеливо сказал я, – а мисс Картрайт.

– Картрайт, – громко повторила она. – Пожалуйста, произнесите по буквам. Я здесь новенькая…

– И надолго не задержитесь, – добавил я. – Фамилия Картрайт… “Карт” – как в карт-бланш, и “райт”. – Я постарался произнести это как можно отчетливее.

– О Боже мой, – вздохнула она. – Теперь вы меня совсем запутали!

– Вы хотите сказать, что в самом начале нашего разговора вы еще не запутались?

На другом конце линии придушенно ахнули, и у меня над ухом стукнула трубка. Я подумал, что дама либо бросила ее, либо упала в обморок. А вообще говоря, какая разница?

Я снова набрал номер.

– “Юнайтед уорлд”[7], – произнес голос.

– С русскими или без русских? – спросил я. – А теперь послушай, милочка. Если ты там новенькая – это твои проблемы. Но я все же хочу поговорить с мисс Еленой Картрайт! Ясно?

– Конечно! – резко сказала она. – Минуточку! Я услышал, как она набирает добавочный номер.

Я ждал, но, кажется, ничего не происходило. У меня даже заболели колени.

Наконец снова зазвучал тот же голос.

– Мисс Картрайт ушла, и сегодня ее больше не будет, – холодно произнесла дама.

– Не знаете, случайно, куда она ушла?

– Частная жизнь мисс Картрайт касается только ее, сэр, – сказала она. – Спасибо!

Не за что, подумал я, когда она с шумом положила трубку.

Я набрал номер отдела убийств и спросил лейтенанта Дина. Он угрюмо отозвался.

– Не собираешься угостить меня стаканчиком? – спросил я.

– Только не сейчас, – проворчал он. – Я по уши в делах.

– Что-нибудь новенькое о Бакстере?

– Либо у этого парня приделан реактивный двигатель, либо люди, как я всегда и предполагал, – психи! – сказал он. – Его видели в пяти разных местах в течение двадцати минут, если принять во внимание последний звонок. Нашел его друг по имени Эддисон, который полагает, что Джо Бакстер может позвонить ему. Они вместе служили в армии. Он – водитель грузовика, живет здесь, в городе.

– А если я очень вежливо поинтересуюсь, Сэм, – мне ведь не следует думать, что это имеет какое-то значение, правда?

– Что правда? Я хочу сказать, если ты… Черт, на что ты намекаешь? Я хихикнул.

– На адрес водителя грузовика! Он мог бы мне пригодиться.

– Почему бы и нет? – громко сказал Сэм. – Делу это не повредит, а ты до сих пор вроде сотрудничал с нами.

Я услышал, как он роется в бумагах на своем столе. Затем он продиктовал адрес.

– Спасибо, Сэм. На стаканчик забегу как-нибудь в другой раз, – сказал я, быстро записывая адрес на спичечном коробке.

Не знаю, как это получилось, но все, кто имел отношение к этому делу, принадлежали к категории либо наиболее обеспеченных, либо потерпевших крушение в жизни. Посередине никого не было. Берлога Эддисона находилась на одной из Вестсайдских улиц с грудами отбросов в сточных канавах и многоквартирными домами по обеим сторонам под стать им. Здание было узкое, грязное, со сквозным подъездом, который с обратной стороны выходил в переулок.

Я проверил почтовые ящики и обнаружил, что Эддисон действительно зарегистрирован там и что у него есть жена. Я поднялся по лестнице. Из выходивших на нее квартир доносились вопли играющих детей, ссорящихся взрослых, орущего радио. Такое милое, самодовольное, мирное кипение жизни.

Дверь в квартиру номер 8 была покрыта облупившейся зеленой краской, а рядом висел дверной молоток, какой можно увидеть в некоторых старомодных загородных домах. Я постучал молотком, и дверь конечно же открылась.

Я оглядел ее с ног до головы, и она оглядела меня с ног до головы, так что мы были квиты.

Волосы у нее были золотистые, немного неприбранные, но зато фигурка хорошая. Да и кому нужны модельные прически в дневное время?

– Меня зовут Ройял, – сказал я. – Вы миссис Эддисон?

– Верно, – сипло отозвалась она. – Вы новый сборщик квартплаты? А что случилось с Гарри? Гарри мне нравился. Он понимал.., ну, знаете, когда у меня нет денег.

Взгляд у нее был совершенно недвусмысленный, и я удивился, почему Гарри нет рядом.

– Гарри? – ухмыльнулся я. – Нет, вы не так поняли. Я н…

– Мы бы могли славно поладить – я уверена, не хуже, чем с Гарри. Как ваше имя? Пожалуйста, заходите. Видите ли, мой муж работает по ночам и большую часть дня спит.

Я прошел внутрь и окинул взглядом пустую, теплую комнату.

– Присаживайтесь, – сказала она. – Я только пойду посмотрю, как там муж.

Она хихикнула и тихонько подошла к двери в правом углу комнаты. Осторожно приоткрыв ее, она вгляделась в полумрак. Потом вернулась на цыпочках и улыбнулась мне.

– Все в порядке, он спит. Так как, вы сказали, вас зовут?

– Я не говорил… Но меня зовут Макс, Макс Ройял.

– О, мне это нравится. Гарри – скучное имя, правда? Так что же случилось с Гарри?

– Разве я говорил, что с Гарри что-то случилось?

– Конечно, сказал, глупый! Но мне на самом деле наплевать. Раз вы ходите за квартплатой каждую неделю, мы можем, как я и говорила, отлично поладить. Ведь вы будете приходить каждую неделю, да, Макс?

Я подумал, что пора развеять ее иллюзии, как ни неприятно мне было разрушать ее девичьи мечты и какими бы соблазнительными они ни казались.

– Все не совсем так, лапочка, – уточнил я. – Я пришел не за квартплатой – и не пойми это превратно! Это не имеет ничего общего с квартплатой. Я пришел повидаться с твоим мужем.

– Луи? Вы пришли повидаться с ним? Зачем?

– Луи знает одного малого по имени Джо Бакстер – они вместе служили в армии.

– Мистер, – холодно сказала она, – вы заставляете меня так волноваться из-за того, что мне нечем платить за квартиру, а теперь заявляете, будто Луи служил в армии. Мистер, я не знаю и не хочу знать, служил Луи в армии с Джо Бакстером или с Микки Маусом! Меня это не интересует – и можете передать Гарри, чтобы он в будущем держался отсюда подальше, если собирается присылать вместо себя таких типов, как вы. А теперь убирайтесь, мистер!

– Полегче, миссис Эддисон! – прикрикнул я. – Я хочу знать, был ли здесь Джо Бакстер. Ваш муж сказал полицейским, что Бакстер может появиться у него…

– Луи никогда ничего не стал бы говорить фараонам! И вообще, кто сказал, что вы полицейский? Так вот оно что – вы полицейский! Да?

Я направился к двери спальни. Она шла за мной, не переставая трещать.

– Не смейте туда ходить! Луи страшно бесится, если ему не удается поспать как следует – раз он работает по ночам, ему нужно спать весь день. Конечно, мне бывает одиноко, да и фараоны иногда достают девушку. Вас точно не подослал Гарри? Я не позволю ему рассказывать об этом всем своим приятелям. Есть такие парни – стоит им заполучить что-нибудь стоящее, они накидываются, как блохи на собаку – не понимают хорошего обращения…

Я пожал плечами, открыл дверь и всмотрелся в полумрак. Разглядеть мне удалось немного, и, судя по всему, я попусту терял тут время.

Потом я заглянул в ванную. Миссис Эддисон по-прежнему тащилась следом и тараторила не умолкая.

– Если увидите Гарри, передайте, чтобы он пришел сюда в следующие выходные. Скажите, что Луи все выходные не будет дома. Передайте ему это, мистер. Хотя… Может быть, не нужно говорить это Гарри… Может быть, вы забудете это сделать. Понимаете, что я имею в виду, а?

– Мадам, – устало сказал я. – За последние пятнадцать минут вы уже давно могли бы записать для меня все это.

– Вот как? Все-таки вы какой-то псих. Не похожи на сборщика квартплаты. Ну… Так как вас зовут?

– Ройял, – мягко повторил я. – Как его светлость герцога Монако!

– Ну, так слушайте, мистер Светлость, – выметайтесь отсюда, и в следующий раз не торопитесь заглядывать ко мне под кровать. Вам не нужно ничего такого делать, чтобы получить деньги!

Она направилась к лежавшей на диване сумочке, открыла ее и достала несколько банкнотов. Потом чопорно подошла ко мне.

– Ну вот – вот все, что мы вам должны. А теперь выметайтесь!

– Хотя бы на секундочку разуйте уши, – терпеливо урезонивал я ее. – Я не сборщик квартплаты. Я частный детектив. И пришел сюда, чтобы узнать, не приходил ли сюда Джо Бакстер.

– Бакстер? – переспросила она, прищурив глаза. – Бакстер, говорите? Я не знаю никого по имени Бакстер – должно быть, это друг Луи. Или, может быть, его прислал Гарри. Я уже говорила, что парни вроде Гарри рассказывают всем своим приятелям…

Она все еще болтала, когда я открыл дверь, вышел и осторожно закрыл ее за собой.

Спускаясь по лестнице, я взвешивал, стоило ли все это затраченных усилий.

Я сел в машину и медленно поехал обратно в контору. Пэт уже готовилась уходить.

– Я надеялась, что разминусь с вами, – сказала она. – Поэтому хотела уйти пораньше. Я усмехнулся и бросил шляпу на ее стол.

– Никто никогда не упрекнет Макса Ройяла в том, что он препятствует процессу спаривания.

– Вы остроумны, Ройял, – сказала она. – Как питон!

– Фарлей уже звонил, не знаешь? – спросил я.

– Он звонил сразу после ленча и сказал, что работает. С тех пор больше не звонил.

Пэт схватила шляпку и вышла из конторы. Я сел за ее стол и подумал о Фарлее. Ему уже давно следовало выйти на связь.

Зазвонил телефон, и я поднял трубку. Это была Норин Бакстер.

– Как у вас дела? – спросил я.

– Я не могла больше оставаться в той квартире, – сказала она. – Я съехала.

– Где вы?

– Я заказала номер в отеле “Барадин”, – сообщила она. – Вы что-нибудь узнали?

– А вы читали газеты?

– Нет! – В ее голосе зазвучало волнение. – Что случилось?

– Полиция, – мягко сказал я. – Они заинтересовались исчезновением вашего мужа.

Я услышал, как она ахнула и тотчас замолчала. Я рассказал ей о том, что застрелили Дору.

– Вы когда-нибудь видели у Джо револьвер? – спросил я.

– Он… У него был револьвер, – сказала она. – Но я заставила продать его.

– Как давно это было?

– Недавно… Всего пару недель назад.

– Вы знаете, где он его продал? Некоторое время она не отвечала.

– Вы считаете, что Джо убил этих людей? – спокойно спросила она.

– А вы?

– Нет! – быстро сказала она. – Он не мог этого сделать. Он мягкий, добрый и…

– Конечно, – сказал я. – Не беспокойтесь об этом. Я так думаю, кто-то пытается его подставить. С полицией могут возникнуть некоторые неприятности, но в конце концов все будет хорошо.

Хотел бы я быть настолько же уверенным в этом сам, насколько уверенно убеждал ее.

Она снова замолчала и, как мне показалось, вздохнула.

– Так вы не знаете, кому Джо продал револьвер? И был ли это его армейский револьвер?

– Я спрашивала его об этом, – сказала она. – Видите ли, мне не нравилось, что эта штука находится в квартире – ну, всякое может случиться. Джо сказал, что продал его кому-то на студии.

– Но не сказал кому?

– Нет.

– Это был точно армейский револьвер? Вы уверены?

– Не уверена, но очень может быть. Джо принес его домой после войны.

– Ладно, – сказал я. – Я вскоре позвоню вам, миссис Бакстер. До свидания. И не беспокойтесь!

Я дал отбой и уселся, положив ноги на стол. Когда часы на столе показали половину шестого, я поднялся и стал расхаживать взад и вперед. Где-то в глубине моего сознания начинала рыть ходы крохотная тревога, и мне никак не удавалось ее подавить.

Я набрал домашний номер Елены. Телефон звонил минут пять, но никто не подходил.

Я сидел за столом, прислушиваясь к тишине. Наконец мне это надоело, и я решил, что так можно просидеть здесь всю ночь и ничего не дождаться.

Я вышел и уже собирался было запереть входную дверь, когда телефон зазвонил снова. Я вернулся и поднял трубку.

– Макс?

Это была Елена.

– Да, – обрадовался я. – Я искал тебя.

– Извини. Меня не было дома. Я увижу тебя сегодня?

– Почему бы нет? Я приеду.

– Отлично, – сказала она. – Скажем, в половине восьмого – в восемь.

– Договорились, – сказал я.

Я запер контору и спустился к машине. Потом поехал к себе домой, переоделся и принял душ.

Я прикинул, что Фарлей уже должен быть дома, и позвонил ему. Никакого ответа. Это не слишком меня обеспокоило. Вероятно, он проводил Елену до дома и либо коротает вечер с какой-нибудь блондиночкой, либо напивается, чтобы достойно завершить день.

Когда я уже одевался, опять зазвонил телефон. Я пошел в гостиную, решив, что это, должно быть, Фарлей или Крамер.

– Макс, это Елена! – Голос у нее был взволнованный. – Мне только что позвонил Джо Бакстер! Он заедет ко мне домой в семь!

– Бакстер? Лапочка, я еду!

Я дал отбой, проверил свой тридцать второй и вырулил с обочины, прежде чем Елена успела положить трубку.

Было как раз около семи, когда я поставил машину на стоянке перед домом Елены. Я вышел и направился по украшенной флажками аллее к входной двери. В груди у меня нарастало какое-то странно напряженное чувство… Такое чувство, какого я не испытывал со времени своего первого свидания. Это вполне могло быть и несварение.

Дверь ее квартиры была чуть приоткрыта. Я вспомнил правила хорошего тона и нажал кнопку звонка. Внутри зазвенели колокольчики, но никто не отозвался.

Хотя, если Елена наверху, она могла не услышать их. Поэтому я толкнул дверь и вошел в прихожую.

Дом был погружен в темноту. Глубокую, полную темноту – если не считать бледного лунного света, который просачивался в левое окно большого зала.

Я замер и осторожно достал револьвер. Я уже собирался позвать ее и даже почти обдумал фразу, но тут же осекся.

Что-то было не так! Я слишком долго занимался подобными делами, чтобы не понять этого.

От волнения у меня свело желудок – настолько, что это стало хуже несварения.

Я отступил и прислонился к стене, нащупывая свободной рукой выключатели, которые, насколько я помнил, должны были быть где-то здесь. Я нашел их и щелкнул одним. Никакого эффекта. Я попробовал другой и третий – приглушенное щелканье выключателей только нарушало тишину, и больше ничего.

Я застыл у стены, прислушиваясь. Ничего!

Я попытался вспомнить, как расположены комнаты. Там была большая прихожая, тщательно обставленная какими-то бесполезными вещами, и большая лестница с правой стороны.

Я подождал, пока мои глаза немного привыкнут к темноте, а затем тихонько, на цыпочках двинулся к лестнице. Я поднялся по ней, шагая через две ступеньки и осторожно рассчитывая каждый шаг.

Лестничная площадка тоже была погружена во мрак. Я остановился на ней и снова прислушался. На этот раз у меня возникло ощущение, от которого волосы на затылке стали колоть шею.

Дверь в гостиную была открыта, и я вошел туда. Ее заливал мягкий, полупрозрачный свет, падающий из четырех окон во всю стену.

Я остановился в дверях, внимательно оглядывая все углы. Казалось, все было на своих местах. Но тут я услышал слабый плеск – и снова наступила тишина.

Когда я начал осторожно продвигаться через гостиную, звук стал громче, и меня вдруг осенило – это капала вода в ванной комнате.

Дверь в нее была наполовину прикрыта. Я поднял револьвер и толкнул ее стволом. Потом скользнул внутрь и прижался к стене: не было смысла рисковать, если за дверью кто-то прятался.

У меня невольно отвисла челюсть. Сгусток страха, образовавшийся в животе, растаял, перейдя в потрясение и слабость. Теперь было ясно, почему вырубился весь свет.

Елена лежала наполовину в ванне и наполовину вне ее, ухватившись одной рукой за край и перевесившись через него. В воздухе стоял сильный запах дыма, от которого волосы у меня на затылке встали дыбом.

Я нашарил коробок спичек и зажег одну. И тут же пожалел, что сделал это. Глаза Елены были широко открыты; ее обожженный бок пылал ярко-красным цветом. Переносной телевизор лежал в воде поперек нижней части ее тела.

Картинка произошедшего была отличной! Все так славненько и аккуратно! Предполагалось, что полиция воспримет ее с первого взгляда: лежа в ванне, она потянулась к телевизору. Это случается постоянно, ведь так? Людей убивает током в ванне, потому что они забывают о высокой электропроводимости воды. Первичный шок парализовал ее, и телевизор упал в воду, вызвав смертельный шок, от которого вырубило весь свет. В том числе и саму Елену.

Но в эту схему кое-что не укладывалось. Елена никогда не попыталась бы настроить телевизор лежа в ванне – она просто не смогла бы разглядеть его с такого расстояния своими близорукими глазами. И нигде не было никаких признаков ее очков – а ведь всего несколько человек знали, что без них она не смогла бы настроить даже радио, не говоря уже о телевизоре. Очевидно, убийца не относился к числу тех немногих, кому был известен этот факт.

Я держал спичку, пока она не обожгла мне пальцы, затем со стоном задул ее. Было ясно, что произошло. Должно быть, Елена приняла убийцу за меня, приехавшего на ее зов. Она пригласила его наверх, а когда поняла, что это не я, попыталась вылезти из воды. Вероятно, убийца ударил ее по голове, а потом включил телевизор и опрокинул его в ванну.

Я постоял еще с минуту, борясь с подступившей дурнотой. А потом почувствовал ярость, пообещав себе, что совершивший это человек – пусть даже им окажется женщина – умрет такой же смертью. Жестокой и беспощадной!

Я вернулся в гостиную, закурил сигарету и попытался решить, что же делать дальше.

Потом я вспомнил о Бакстере – основной причине моего сюда приезда. Бакстер был техником – он должен был знать, что произойдет, если включенный телевизор упадет в воду. Он обладал такими познаниями в электричестве, благодаря которым его можно было квалифицировать как первоклассного подозреваемого.

Может быть, я совершил ошибку, которую обычно редко совершаю. Только потому, что у него такая привлекательная миниатюрная жена, и только потому, что она казалась такой беззащитной, я размяк и дал волю своей сентиментальной натуре.

Если это Бакстер, значит, Сэм Дин был прав. А если так, то ему следует знать о том, что случилось с Еленой.

Я взял телефон и начал набирать номер Дина. И успел набрать лишь наполовину, когда услышал, что внизу открывается дверь. Я тихонько положил трубку на место и отодвинулся с залитого лунным светом места подальше в тень за дверью.

Я слышал неуверенное шарканье шагов вверх по лестнице – человек в темноте нащупывал путь.

Потом голос позвал:

– Елена?

Глава 9

Я достал револьвер и замер, плотно прижавшись к стене. Голос позвал снова, затем шаги двинулись дальше.

Я держал револьвер на уровне дверной ручки, чувствуя, как нервы играют с моим позвоночником в прятки.

Шаги зазвучали в комнате, и в этот же момент появился высокий, широкоплечий человек.

– Ни с места! – приказал я.

Он быстро пригнулся и метнулся обратно. Я бросился за ним. В первые же пять секунд я понял, что парень сражается за свою жизнь. Я хотел размахнуться, чтобы шарахнуть его по голове револьвером, но он пригвоздил мою руку к полу, а своей свободной вдавливал в ковер мою голову. Тогда я двинул его коленом. Он опрокинулся назад, выпустив мою руку.

Я сел.

– Ну ладно, Бакстер, – пригрозил я. – Шевельнись еще разок – и ты труп!

Шатаясь, он поднялся на ноги – большое темное пятно в тускло освещенной комнате. Он вытянул шею, словно стараясь разглядеть меня. Было слышно только его прерывистое дыхание.

Я поднялся на ноги и слегка подтолкнул его стволом револьвера на середину комнаты. Он все еще тяжело дышал, и я подумал, что он набросился бы на меня, если бы мог.

– Не волнуйся так, Бакстер, – успокаивал я. – Еще совсем недавно я был на твоей стороне. А теперь мне нужно только одно – услышать твой рассказ.

– Кто вы? – безжизненным голосом спросил человек.

– Ройял… Макс Ройял. Ваша жена наняла меня, чтобы разыскать вас.

– Вы полицейский?

– Частный детектив, – сказал я. – И начинаю терять терпение. Рассказывайте, Бакстер!

– Вы работаете с полицейскими, – тихо сказал он. – Идите к черту! Ни один полицейский мне не поверит!

– Может быть, и нет, – сказал я. – Но есть шанс – весьма незначительный, – что поверю я. Он проворчал что-то, но я не расслышал.

– Похоже на то, – пробормотал он. – Я так думаю, здесь вообще никому нельзя доверять. Не играйте со мной в игрушки, Ройял. Это Елена Картрайт доложила вам, что я приду, верно?

– Разумеется, – сказал я. – Но вы еще ничего не поняли, Бакстер. Елена мертва!

Я полагал, что эта новость повергнет его в столбняк. Но ничего подобного не произошло. Он рванулся вперед, как сжатая стальная пружина, и ударил меня кулаком по запястью. Я выронил револьвер, и он помчался к лестнице.

Я бросился за ним. Добежав до коридора, я услышал, как его тяжелые шаги бухают в темноте по ступенькам.

Я добрался до верхней ступеньки, на которой и закончился мой путь. Нога соскользнула, и я полетел вниз, переворачиваясь и ударяясь головой о каждую из этих проклятых ступенек. В голове у меня взорвались исполосованные молниями черные тучи. Я почувствовал, что долетел до нижней ступеньки, а затем меня поглотила тьма.

Казалось, прошло несколько часов, прежде чем где-то в глубине моей головы слегка забрезжило сознание. Я попытался открыть глаза, но ослепительная вспышка света, исходившего как будто от внутренней стороны глазных яблок, заставила меня застонать и погрузиться обратно во тьму.

Мгновение я лежал, ожидая, пока перестанет кружиться голова. Наконец мне удалось открыть глаза – без слепящей вспышки. На щеке я почувствовал что-то теплое и липкое, а от боли в затылке было почти невозможно думать. Я машинально проверил, нет ли переломов, и не обнаружил ничего.

Я подождал секунду, затем как-то умудрился подняться. Мгновение я стоял, покачиваясь, и проверял свои ноги на прочность. По-видимому, они вполне могли меня держать, поэтому я устало поплелся обратно по лестнице.

На этот раз мне удалось-таки набрать номер Сэма Дина. Я рассказал ему, что обнаружил тело Елены. У него возникло много вопросов, отвечать на которые у меня не было настроения. Я сказал ему, что с того места, где я сижу, это выглядит как обыкновенный удар током, но я сомневаюсь, что это так и есть. И посоветовал ему попросить медэксперта проверить, нет ли каких-нибудь следов удара по голове или подбородку, нанесенного перед смертью. Он обрушил на меня новый град вопросов, но я бросил трубку.

Сидя на кушетке и опустив голову на руки, я пытался унять боль. Резкий звук телефона ничуть этому не способствовал. Сэма Дина было не так-то легко обескуражить. Он продолжал названивать, и скоро мне показалось, что у меня вот-вот отвалится макушка.

Я встал, неверной походкой добрел до лестницы и спустился к машине. Я уже понял, что выкинул идиотский номер, забыв сказать Дину о том, что здесь был Бакстер. Я не мог понять самого себя, неужели все это из-за его маленькой большеглазой жены? Или я в самом деле считаю, что парня пытаются подставить? Поскольку в голове у меня продолжала невыносимо пульсировать боль, я уже ни в чем не мог быть уверен. Но от всей этой кровавой неразберихи очень дурно пахло. Подозрение о подставке напрашивалось само собой. И слишком уж красивое тут получалось кино. К тому же у меня было такое чувство, что Джо Бакстер сидит в первом ряду где-то посередине.

Я поехал в контору, плюнув на правила ограничения скорости. Пронесся мимо лифта и взлетел по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. И вовсе не потому, что прекрасно себя чувствовал.

Том Фарлей, один из “хвостов” Детективного агентства Крамера, тоже чувствовал себя не слишком-то хорошо. –Он сидел в приемной, держась за голову, которая была перевязана, и совсем не потому, что масло для волос попало на ленту шляпы.

– Отлично работаешь! – сказал я ему. Он поднял голову и посмотрел на меня. Взгляд у него был слегка мутным.

– Извини, Макс. Просто не могу понять, каким образом она заметила, что я за ней слежу.

– Почему ты думаешь, что она заметила?

– А как ты думаешь, почему у меня такая голова?

– Это действительно несколько интригует, – проворчал я.

Он пронзил меня убийственным взглядом.