Глава 3

Мы уже подходили к входу в приемную Сайруса К. Миллхаунда, а Пэйн все еще тащился за нами по пятам. Я на мгновение задержался возле дверей лифта.

– Они автоматические? – спросил я.

– Да, – кивнула Елена. – В интересах рентабельности. “Юнайтед” свято верит в рентабельность.

– Я тоже, – сказал я.

И тут я обернулся и поманил указательным пальцем Пэйна. Он приблизился с грозным видом.

– Слушай, ты, сыщик, – начал он, – пока ты в компании такой актрисы, как мисс Картрайт, я не могу тебя тронуть. Но как только ты останешься один…

Может быть, это было нечестно со стороны такого здоровенного грубияна, как я, но ему не следовало вести себя так агрессивно. Я схватил его за руки и крепко сжал их.

– Какого… – закричал он.

Правой рукой я молниеносно расстегнул и вытащил ремень из его брюк, затем ослабил хватку на запястьях, освободив их ровно настолько, – чтобы завести руки ему за спину и связать их ремнем. Он неожиданно лягнул меня, но я успел увернуться и затянул ремень на одну дырочку потуже, так что он вскрикнул. Потом я нажал кнопку вызова ближайшего лифта, и через пять секунд его двери открылись. Я перенес Пэйна внутрь и нажал кнопку подвала, вовремя убрав руку, пока двери не закрылись.

– А мораль всего этого такова, – сказал я, довольно потирая руки, – что, если боль никак не хочет исчезать сама по себе, нужно принимать меры. – Я посмотрел на Елену Картрайт. – Простите, что я обращаю на это внимание, – вежливо сказал я, – но у вас открыт рот.

Она с шумом захлопнула рот.

– Вот так намного лучше, – с восторгом отметил я.

– Вам не следовало этого делать, – обеспокоилась она.

– Почему?

– Потому что Пэйн работает у Хэкета.

– Да хоть у Хобокена! Подождите-ка… Хэкет? Вы имеете в виду Амоса Хэкета?

– Его самого, – кивнула она. – Он большая шишка в мире телевидения.

– Как и в некоторых других местах, – сказал я. – Мне приходилось слышать это имя.

Мы подошли к столику секретарши Миллхаунда. Ей все-таки удалось вновь обрести самообладание, и она посмотрела на Елену взглядом, который пронзил ее насквозь, выступив из спины на четыре дюйма.

– Я знаю, что Сайрус у себя, – певуче произнесла Елена. – Так что вы совершенно напрасно смотрите на меня с таким отсутствующим видом.

– Для вас, мисс Картрайт, – ледяным тоном сказала брюнетка, – мистер Миллхаунд всегда у себя!

Елена торжествующе улыбнулась и пошла впереди меня по светлому ковру. Я двинулся за ней, весело улыбнувшись секретарше.

– А кто сказал, что он у себя для вас? – холодно спросила она.

Елена обернулась к ней и снова приятно улыбнулась.

– Вы ведь не знакомы с Дорой официально, правда, мистер Ройял? Дора начала работать на компанию, как только ей исполнилось тридцать, и с тех пор всегда была глазами и ушами “Юнайтед уорлд”. Конечно, от этого ее не стали больше любить.., и вообще любить, по правде говоря. – Она еще раз улыбнулась взбешенной брюнетке. – Итак, милая Дора, я думаю, вам стоит познакомиться с мистером Ройялом. Знаете, рано или поздно кто-нибудь наверняка попытается придушить вас, и тогда вам понадобится защита. А лучшего защитника, чем мистер Ройял, вы вряд ли найдете. Он – детектив из агентства Крамера, и вы наверняка слышали о нем.

Брюнетка явно была потрясена.

– Пойдемте, мистер Ройял, – решительно сказала Елена. – Нужно дать Доре время на размышления.

И мы вошли в святилище. Сайрус К. Миллхаунд сидел за письменным столом. Вероятно, ему было лет шестьдесят; во всяком случае, на вид он оказался не старше семидесяти. Его аккуратно уложенные седые волосы были зачесаны со лба назад, а на лицо умело наложен грим под солнечный загар. Если бы не красные прожилки в его глазах, я бы сказал, что вид у него вполне здоровый.

Он поднял голову и увидел Елену. Лицо его просветлело. Пока он не увидел меня.

– Что вы хотите, Елена? – Голос его стал сух.

– Я хотела представить вам мистера Ройяла, Сайрус, – с притворной сдержанностью сказала она. – Мистер Ройял – детектив.

– Вот как? – проворчал он. – А кто умер?

– Может быть, водевиль? – предположил я.

– Я управляю телевизионной корпорацией, – сказал он. – Если мне понадобится детектив-комик, я…

– Вы позвоните в Центральное бюро подбора актеров, – подсказал я.

Он в бешенстве посмотрел на меня.

– Вот именно! Но раз уж вы здесь… – Он бросил свирепый взгляд на Елену. – То вполне можете сказать, что вам нужно. Только побыстрее. Я занятой человек!

– Это насчет Джо Бакстера, – подсказала Елена. Вид у него стал скучающим.

– Кто такой Джо Бакстер?

– Он был… То есть, – поправилась она, – я хочу сказать, что он один из лучших техников компании. И один из ваших техников.

– И наверняка состоит в профсоюзе? Он смотрел на меня, поэтому я подумал, что вопрос задан мне.

– Наверняка, – помог я ему. Он снова заворчал.

– Ну хорошо! Что вы хотите узнать о Джо Бакстере, мистер… Доил?

– Все, что можно, – ответил я. – Он исчез… Это случилось четыре дня назад. Его жена обратилась в наше агентство, чтобы найти его. Я подумал, что у него, может быть, были какие-то проблемы на работе.

– Поговорите с начальником его отдела! – сухо посоветовал он. – Вы приходите сюда без приглашения, не записавшись на прием, и тратите мое время на пустые разговоры о каком-то…

– Это важно для его жены, – мягко перебил я. – Вы подумали об этом, мистер… Бладхаунд[4]?

– Миллхаунд! – проревел он. – Вы намеренно оскорбляете меня, молодой человек?

– Не более, чем вы меня, – ответил я. – И еще кое-что. Человек по имени Фишер – Хэнк Фишер, еще один ваш техник. Вы его знаете? Прошлой ночью полиция выловила его из реки, и он был стопроцентно мертвый. – Я с интересом смотрел на него. – Вы что, намеренно топите своих служащих, если они состоят в профсоюзе, мистер Миллхаунд?

Он пронзил меня уничтожающим взглядом.

– Я знаю, кто вы такой! – хрипло заскрипел он. – Вы коммунист! Грязный коммуняка! – И поднялся на ноги. – Убирайтесь! – завопил он. – Убирайтесь из моего кабинета! Убирайтесь из этого здания. И больше не приходите никогда!

Я взглянул на Елену. Она пожала плечами и кивнула в сторону двери.

– Ну что ж, спасибо, – холодно сказал я. – Спасибо, что подарили мне несколько минут своего времени, мистер Миллхаунд. Я сделаю из него чучело и буду хранить как сокровище!

Я вышел из кабинета, Елена – за мной. Мы проследовали мимо брюнетки, стараясь не замечать ее торжествующего взгляда. Елена нажала кнопку лифта, и мы принялись ждать.

– Может быть, нам лучше спуститься ко мне в кабинет, на семнадцатый этаж? – предложила она. – Там воздух прохладнее.

Двери лифта открылись, и мы шагнули в него.

– У меня очень скверное чувство, что покровительство, которое вы мне оказали, не слишком-то будет способствовать вашей карьере в “Юнайтед уорлд”, – сказал я, пока лифт вез нас вниз.

– Не беспокойтесь об этом, – беспечно отозвалась Елена. – У меня контракт на три года. Если мое шоу получит хороший рейтинг, я могу делать все, что угодно. И мне все будут только мило улыбаться. Если же оно получит рейтинг паршивый, моя карьера в любом случае закончится.

Мы вышли из лифта и проследовали по коридору к ее кабинету. Она уселась на письменный стол и улыбнулась мне.

– Садитесь, Макс, – пригласила она.

Я осторожно присел на перевернутую вверх дном тростниковую корзину, которая, надо думать, была пародией на стул.

– Эта история, что вы рассказали Сайрусу… О человеке, которого прошлой ночью выловили из реки, – сказала она. – Это было ради красного словца?

Я покачал головой и серьезно сказал:

– Это правда. Я был там и все видел сам.

– Как, вы сказали, его зовут? Хэнк Фишер? Я кивнул.

– Вы уверены, что он работал здесь и что теперь он мертв?

– Если нет, то с ним сыграли скверную шутку. Он всю ночь пролежал в морге на льду.

Она встала, подошла к окну и стала смотреть на улицу. Я наслаждался ее походкой, движением бедер под плотной облегающей тканью юбки. Отвернувшись от окна, она направилась обратно, произведя еще одно, не менее грациозное и завораживающее движение. Я глубоко вздохнул, когда она опустилась в кресло и механизм отключился.

– Хэнк Фишер работал здесь – и теперь мертв. Джо Бакстер тоже работал здесь – и пропал. – Ее взгляд омрачился тревогой, в то время как она изучающе разглядывала мое лицо. – Вы не думаете, что Джо Бакстер тоже мертв? – спросила она.

– Пока нет.

Она покусала свою нижнюю пухлую губку и опустила искусно подкрашенные веки, полуприкрыв глаза.

– А о чем же вы тогда думаете?

– Я еще не пришел ни к какому выводу, – уклончиво ответил я.

– Вы не думаете, что Джо Бакстер мог убить Хэнка Фишера?

– Нет, – признался я. – Разве у него могла быть какая-то причина?

– Не знаю.

– А как думаете вы? Она покачала головой.

– Не знаю, что и думать. Я просто в замешательстве. Честно, не знаю. Но все-таки меня это беспокоит. Мы с Джо были хорошими друзьями.

– А Фишер? Он тоже был вашим другом? Рыжеволосая слегка покраснела.

– Нет. Я даже не знала Фишера, – сказала, как отрубила, она.

– Хорошо, хорошо. Я просто спросил. Она немного смягчилась.

– Простите, что набросилась на вас, Макс. Просто мне не хочется, чтобы вы подумали, будто я такая гулена, с которой всякий может провести время, когда вздумается.

Я кивнул.

– Разумеется. Ну что ж, человек не может заработать себе на жизнь, просиживая штаны, как любит повторять мой шеф Пол Крамер. – Я поднялся. – Может быть, позвоните мне, если вдруг узнаете что-нибудь интересное?

Она пожала плечами.

– Хорошо. Но я думала…

– А если не узнаете ничего интересного, я сам вам позвоню.

Ее лицо прояснилось, и она снова улыбнулась.

– Отлично. Мне бы этого хотелось. Я направился к двери.

– Спасибо за все.

Я взялся за ручку, и тут она обронила фразу, которая заставила меня остановиться.

– Вы пока не знаете ничего, хотя бы отдаленно напоминающее это “все”, Макс, – сказала она. – Вот когда это случится, вы скажете мне “спасибо”.

Я обернулся. Она сидела в кресле, полуприкрыв глаза. Ее губы, полные и влажные, были слегка раздвинуты. Я прикинул, необходимо ли уходить в данный момент, и попытался припомнить, сколько дней отпуска мне остались должны в конторе. Потом я вспомнил, где работаю. И, вздохнув, кивнул, потом вышел.

На обратном пути в контору я заскочил в бюро по расследованию убийств, чтобы повидать Сэма Дина, но его не оказалось на месте. Я положил в конверт пулю, которую вытащил прошлой ночью из стены в квартире миссис Бакстер, и оставил сержанту, чтобы тот передал ему.

– Пусть на это взглянут в лаборатории, идет? – попросил я.

Я сказал сержанту, что работаю с Сэмом Дином по делу об убийстве Фишера.

– Как мило с вашей стороны, – сказал сержант. – С помощью такого специалиста Сэм наверняка справится с этим делом.

Я подумал, что сержант просто стремится быть любезным. Да и вообще, если человеку так нравится язвить, зачем портить ему удовольствие?

– Ну конечно, – сказал я. – Ведь у Сэма такой груз на плечах… Я не имею в виду голову.

Он не врубился. Я спросил, не знает ли он, где жил Хэнк Фишер. Он послал меня к черту и в жилые кварталы. Я решил, что этот сержант никогда не дослужится до лейтенанта, если будет выдавать столь существенную информацию всякому, кто об этом спросит.

Спустя десять минут я забрался в свой “порше” с откидным верхом, завел мотор и осторожно вписался в поток транспорта, направлявшийся к жилым кварталам. Прошло еще полчаса, прежде чем я разыскал сначала адрес, а потом и дом Фишера. Это оказалось захудалое узкое кирпичное здание года, может быть, на два моложе, чем какая-нибудь трущоба.

Я вышел из машины, направился в вестибюль и просмотрел список жильцов. Мистер и миссис Фишер жили в квартире номер 8 на третьем этаже.

Я поднялся на лифте на третий этаж, подождал, пока прекратятся его содрогания, и с трудом открыл скрипучие двери. Как только я ступил во тьму коридора, в мои ноздри хлынул запах, состоявший из равных частей допотопной кухни, старости и чересчур большого количества человеческих существ, втиснутых на чересчур маленькое пространство. Я подождал, пока глаза привыкнут к темноте, и огляделся.

В дальнем конце коридора виднелась дверь. Я осторожно, на ощупь добрался до нее и постучал.

Через мгновение дверь открыли, и на меня повеяло ароматом женских духов. По-видимому, “Старая ворона” нравилась хозяйке больше, чем “Шанель № 5” . Кроме того, что миссис Фишер недавно стала вдовой, она к тому же не так давно изрядно нагрузилась. И я мог бы без проблем принять дозу, просто сделав глубокий вдох.

Она разглядывала меня. Нагрузившаяся или не нагрузившаяся, но она была женщиной в полном смысле этого слова. Я невольно подумал, что Хэнку Фишеру не повезло вдвойне. Плохо было уже одно то, что он пытался перейти пешком через реку с дыркой в голове. Но когда вдобавок ко всему приходится терять и такое – это уже совсем тяжело.

Она стояла в дверях, высокая и стройная. Глаза ее были подведены, заканчиваясь острыми уголками. Даже под толстым слоем косметики можно было разглядеть приятное лицо. Лицо, вполне соответствующее телу. Черное шерстяное платье могло бы означать траур, но сильно выдававшиеся вперед груди, чувственный изгиб губ и узость талии говорили о том, что, хотя Хэнк и погиб, его забудут очень скоро. Такому хозяйству вряд ли было суждено пылиться на витрине.

– Что вам нужно?

Она выговаривала слова не совсем внятно. Я одарил ее одной из своих обаятельнейших улыбок, рассчитанных на то, чтобы осветить каждый закоулок вокруг. Хотя в мои обязанности и не входит утешать свежеиспеченных вдов, я всегда готов сделать исключение, если дело того стоит.

– Лейтенант Хансен из отдела по расследованию убийств.

– Очень мило. Особенно если вашего отца тоже звали Хансен. В чем я глубоко сомневаюсь.

Я понял, что свет в прихожей слишком слаб, чтобы можно было должным образом оценить мои достоинства.

– Понимаю, вы расстроены. Но я не отниму у вас много времени…

– Ты прав, черт возьми, естественно, не отнимешь, – согласилась она.

Я сделал вид, что не расслышал этого.

– Хочу задать вам всего лишь несколько вопросов о вашем дорогом супруге.

– Он был ублюдком, – отрезала она.. – И вообще о чем тут спрашивать? Я уже десятку фараонов рассказала все, что знала. Хэнк мертв. Больше говорить не о чем.

Она хотела закрыть дверь. Я сунул ногу в щель, распахнул ее и вошел в квартиру.

Она попыталась возражать, но потом пожала плечами. Это произвело великолепный эффект, потому что ее груди обозначились еще рельефнее под вязаной тканью.

– Милости просим.

Она закрыла дверь, подошла к столу, стоявшему перед диваном, и взяла полупустой стакан.

– Славненькая у вас квартирка, – сказал я.

– Вы лжец. Это помойная яма, и вы это прекрасно понимаете.

Я оглядел квартиру. В ней не прибирались по меньшей мере неделю.

На кресле и на полу около дивана лежали кучи газет. По всей комнате на различных предметах мебели стояло с полдюжины пустых стаканов. Штора была опущена, и единственное освещение исходило от лампы в углу. Мне пришлось согласиться с миссис Фишер. Это была именно помойная яма. Но, в конце концов, я пришел сюда не для того, чтобы разрекламировать это жилище в журнале “Идеальный дом”.

– Не возражаете, если я присяду? – спросил я. Она снова равнодушно пожала плечами: я мог бы смотреть на это целый день, однако она все же пригласила:

– Ну, садитесь.

Я опустился на диван, и пружины жалобно застонали. По звяканью стекла я понял, что если и не правда, будто слоны идут умирать в одно и то же место, то пустые бутылки уж точно заканчивают свой путь под диваном. Те самые бутылки, из которых наполнялись уставившие комнату стаканы, обретя место последнего успокоения именно здесь. Я закурил сигарету.

Она глотнула из своего стакана.

– С чего бы это после всех вопросов, на которые я отвечаю с прошлого вечера, прислали еще и тебя? Неужели вам, фараонам, нечем больше заняться?

– Я в некотором роде особенный фараон, – скромно сказал я. – Не простой.

Она фыркнула, подошла к стоявшему напротив креслу и опустилась в него.

– Особенный?!

Она снова фыркнула и положила одну ногу на другую, отчего юбка задралась выше колен. Без особого энтузиазма она попыталась одернуть ее и наконец оставила эти попытки.

– Так начинайте задавать вопросы, – поторопила она меня. – Вы получите ровно столько же информации, сколько все остальные.

Я медленно выпустил дым.

– Кому понадобилось убить Хэнка? – спокойно спросил я.

– Про это я уже рассказывала, – кивнула она. – Попробуйте какую-нибудь другую категорию вопросов для большей отдачи.

– Хэнк был техником в “Юнайтед уорлд”, правильно?

– Об этом меня тоже уже спрашивали.

– Он знал парня по имени Бакстер? Джо Бакстер?

– Откуда мне знать? Хэнк знал многих парней… И девочек.

Вид у нее был слегка тоскующий, и она залила тоску еще одним глотком бурбона. Я заметил, что она пила спиртное неразбавленным и не вздрагивала, когда оно проходило по ее горлу.

– Вам это не нравилось? – спросил я. – Я имею в виду девочек?

– Ошибаетесь, фараон! – огрызнулась она. – Хэнк шел своей дорогой, а я – своей. Он не лез ко мне в душу, а я не лезла к нему в постель!

– Как удобно, – пробормотал я. – Могло ли случиться так, что Хэнка убрали за то, что он спал с кем попало?

– Об этом тоже уже спрашивали другие фараоны. Слушай, приятель! Что все-таки в тебе такое особенное? Кроме того, что ты уже опоздал на сутки?

Я как раз подумал, что и я в ней тоже нахожу мало особенного. Пока что она не вручила мне никаких дополнительных ключей.

Я сделал еще одну попытку.

– В последнее время Хэнка что-нибудь беспокоило? – спросил я. – Кто-нибудь угрожал ему?

– Хэнка ничто никогда не беспокоило, – сказала она, снова впадая в тоску. – Даже я. Ни детей, ни денег. И никаких обязанностей. В этом был весь Хэнк!

– Вы когда-нибудь видели его с другой женщиной? Она резко встала.

– Может, ты уберешься отсюда со своими вопросами? – громко сказала она.

Я поднялся. Одно ужасное мгновение мне казалось, что она собирается огреть меня туфлей.

– Ладно, – согласился я. – Все равно с вопросами покончено!

Она пронзительно рассмеялась.

– Если хочешь знать мое мнение, фараонишка, тебе следует завязывать со службой в полиции! – Она метнулась к двери и открыла ее. – У налогоплательщиков тоже есть права, – холодно добавила она. – И им не следует платить за содержание фараонов вроде тебя, которые шляются повсюду и задают дурацкие вопросы о таких типах, как Хэнк. И то, и другое – пустая трата времени и наличных!

Я натянуто улыбнулся.

– Неплохо сказано, – пробормотал я, выходя из комнаты и удаляясь по коридору.

Когда я вернулся в контору, близилось время ленча. Я подумал, что Пэт, может быть, ничем не занята. Эта мысль заставила меня ускорить шаги.

К ее столу я подлетел галопом.

– Нет, – быстро сказала она, – на время ленча у меня назначено свидание. Да, кстати, мистер Крамер очень хочет видеть вас и говорит, что это срочно. Судя по тому, как он это сказал, я бы на вашем месте не строила планов на будущее.

Она глубоко вздохнула, а я отчеканил:

– Слава Богу, я никогда не буду на вашем месте! И вытянулся по стойке “смирно”, щелкнув каблуками и молодцевато вскинув правую руку ко лбу.

– Идущие на смерть приветствуют тебя! – сказал я, затем сделал поворот кругом и неторопливо промаршировал по направлению к кабинету шефа.

Когда я вошел туда, то обнаружил, что он метит пистолетом в пустую чернильницу.

Он повернулся в мою сторону как раз в тот момент, когда размахнулся. Я поспешно отступил, чтобы оказаться вне пределов досягаемости.

– Вы хотели меня видеть? – тихо спросил я.

– Ну, ну, ну! – Он медленно опустил пистолет. – Подумать только, да ведь это же Дон-Кихот Ройял! Победитель великанов и истребитель драконов! Тот самый парень, который бросается на ветряные мельницы с авторучкой наперевес!

– Я что-нибудь сделал не так? – встревоженно спросил я. – Или, может, чего-то не сделал?