— Ну надо же, какое совпадение, мистер Уолтере! — Я посмотрел на него с нескрываемым восхищением. — То же самое я только что подумал о вас!

К тому времени, как я, миновав ряды стальных контейнеров, яростно забарабанил в дверь, меня уже здорово трясло от холода. Дверь сразу же открылась, и я с наслаждением окунулся в чудесное тепло раннего вечера.

— Все в порядке, лейтенант? — уважительно поинтересовался сторож.

— Просто отлично, — ответил я. — А у тебя?

— Жду не дождусь, когда этот Уолтере закончит свои дела и отвалит домой, — с чувством ответил он. — А то болтайся здесь, пока он не уйдет. Куда приятнее сидеть в сторожке, положив ногу на ногу и попивая горячий кофе. — Парень ухмыльнулся. — Да вы и сами понимаете, лейтенант.

— А почему ты должен ждать его снаружи? — задал я довольно логичный вопрос. — Почему бы ему, когда он закончит, не позвонить тебе прямо в сторожку, чтобы ты пришел и выпустил его?

— Потому что внутри склада нет телефона, — ответил он. — Я уже не раз говорил об этом мистеру Олбарду, но, по-моему, этот скряга не желает тратиться.

— А какое отношение имеет ко всему этому Олбард? — рассеянно спросил я.

— А такое, что он — босс, вот какое!

— Но разве склад не принадлежит мистеру Уолтерсу?

— Нет, сэр! — Сторож энергично встряхнул головой. — Он только арендует здесь площадь, а владеет всем мистер Олбард. Уолтере считает более выгодным арендовать у него часть склада. Такие склады с холодильником — дорогое удовольствие!

— Догадываюсь, что не дешевое, — согласился я. — Это наводит на интересные мысли: возможно, самым фешенебельным местом в городе является окружной морг!

— Ну и странное же у вас чувство юмора, лейтенант. — Парня заметно передернуло.

— Не знаю, не знаю. — Я еще немного подумал. — Абсолютный покой и полнейшая конфиденциальность гарантированы, а?

Судя по выражению его лица, намечавшиеся между нами теплые, даже дружеские отношения вряд ли могли получить дальнейшее развитие. Я забрался в свой «остин-хили»и медленно окунулся в чарующий мир вечернего города, где люди, позабыв о насущных проблемах рабочего дня, сидели в барах за выпивкой, размышляя над тем, где бы провести вечер. Все их мысли по большей части концентрировались на ресторанах и женщинах, ночных клубах и женщинах, мягком свете интимных апартаментов и опять-таки женщинах. От этого мне сделалось невыносимо одиноко. Вот он я, одиночка Уилер, в суетящемся мире хипстеров . Пытаясь раскрыть убийство, он с нарастающей скоростью кружит по сужающейся спирали, попадая на каждом новом витке в очередную дыру, что, пожалуй, вовсе не стоит затрачиваемых им усилий.

Это оказалось простым совпадением, когда я понял, что долг самоотверженного копа может вести меня только в одном направлении. А именно в том, которое мне предложил Уолтере: отправиться с визитом к Мари Галлант и слегка на нее нажать. Точно таким же совпадением оказалось и то, что я, даже не заглядывая в записную книжку, вспомнил ее адрес, как будто он отпечатался у меня в мозгу. Искренне надеясь, что подобного рода самоотверженность должна быть соответствующим образом вознаграждена, я воодушевился и, прибавив газу, втиснулся в такой узкий просвет между машинами, в который могла вписаться разве что стройная рыжеволосая красавица.

Мари Галлант жила в элегантном многоквартирном доме, построенном на вершине холма, который возвышался над жилой частью города; дом был с балконами, и их счастливые обладатели могли со всеми удобствами любоваться панорамой окрестностей. Квартира Мари находилась на шестом этаже, и мне не потребовалось слишком много времени, чтобы, миновав весьма впечатляющий холл, вознестись на лифте наверх.

Дверной звонок отозвался внутри квартиры мелодичным звоном, который я всегда считал чем-то вроде визитной карточки хозяина. Однако на этот раз я великодушно решил не обращать на него внимания. Ведь для такой рыжеволосой красотки, как Мари Галлант с ее роскошной фигурой, подошла бы разве что «Увертюра 1812 года», причем с соответствующими случаю орудийными залпами, вот это точно пришлось бы мне по вкусу. Дверь распахнулась, и высокая, стройная фигура появилась в проеме; копна непокорных золотисто-каштановых волос разметалась по плечам, словно приветствуя меня.

— О нет! — отшатнулась она. — Только не вы!

— Я хочу лишь немного побеседовать с вами, — профессиональной скороговоркой проговорил я. — Всего несколько вопросов и — счастливо оставаться!

Еще когда Мари только открыла мне дверь, я обратил внимание на ее толстый свитер и подумал, что прятать под таким количеством шерсти столь прекрасные формы — самое настоящее варварство. Но мои размышления оборвались где-то посередине, потому что я вдруг заметил, что толстый вязаный свитер доходит… и я утратил дар речи! Он доходил только до бедер, а дальше…

Дальше шли потрясающе стройные ножки — длинные, с крепкими, округлыми бедрами, с ямочками на коленках и с икрами самой что ни на есть совершенной формы! А если вы продолжали пожирать их глазами, — как, например, это делал я — то дальше шли изящные лодыжки, маленькие ступни и десять аккуратных пальчиков с золотистым педикюром под цвет ее волос.

— Что с вами, лейтенант? — Мари пренебрежительно вздернула брови. — Неожиданный приступ столбняка, а?

— Просто я случайно глянул на ваши ноги…

— То-то они так запылали! — холодно подтвердила она.

— ..и меня вдруг, словно железной рукой, схватило за горло и парализовало.

— Вот и хорошо. Таким и оставайтесь. Стоит вам расслабиться, как я тут же вызову полицию, — безжалостно заявила она. — Может, для какого-нибудь сержанта это станет настоящим событием — я имею в виду арест лейтенанта.

— Вы говорите как особа весьма решительная, — угрюмо обронил я.

— А вы попробуйте и сами убедитесь! — пообещала она.

— По моим сведениям, все обстоит совсем иначе, — скромно заметил я. — Согласно имеющейся у меня информации, Мари Галлант не такой уж крепкий орешек, и стоит мне слегка поднажать на нее, как она тут же расколется.

Несколько секунд девушка подозрительно смотрела на меня своими изумрудными глазами, потом, видимо решив, что это может оказаться и не розыгрышем, раздраженно спросила:

— Кто же, интересно, снабдил вас такого рода информацией?

— Профессиональная тайна. — Я предостерегающе качнул головой. — Коп не должен раскрывать источников своей информации. Так гласит правило номер шесть!

Однако даже самоотверженный коп может размякнуть после парочки стаканчиков в теплой атмосфере великолепных покоев рыжеволосой красавицы.

— Ну надо же! — Мари глубоко вздохнула. — Чтобы услышать такое, мне нужно быть замешанной в расследовании убийства! И от кого — от лейтенанта полиции! — Склонив голову набок, она еще раз смерила меня взглядом. — Ну хорошо, можете войти и выпить свою пару стаканчиков. Однако мое предупреждение остается в силе!

— Ну конечно! — согласился я, следуя за ней в квартиру. — Однако вы же не станете возражать, если время от времени я буду украдкой посматривать на ваши ноги?

Мы уже дошли до гостиной, когда Мари повернулась ко мне; на ее лице отразилось неподдельное любопытство.

— Скажите же мне, кто вы на самом деле? — задумчиво спросила она. — Сексуальный маньяк?

— Конечно! — без колебаний подтвердил я. — А разве все остальные нет?

— Вам лучше присесть вот сюда! — Мари кивнула на диванчик. — По крайней мере, пока я смешаю коктейли, вы будете у меня под присмотром.

Я сделал все, как мне велели, а она, двигаясь такой походкой, которую можно было назвать разве что симфонией движения длинных стройных ног, подошла к винному бару.

— Скотч со льдом…

— И чуть-чуть содовой, — закончила за меня Мари.

— Нет, вы только подумайте? — гордо воскликнул я. — Она запомнила!

— Я всегда запоминаю, что пьет мой кавалер, особенно когда сама оплачиваю счет! — ледяным тоном ответила она.

Мари подала мне стакан, потом взяла свой и уселась лицом ко мне в кресло, отстоящее от моего диванчика самое малое на десять футов. То, как она скрестила свои ноги, можно было с полным правом, как я уже заметил, назвать симфонией обнаженных женских ног.

— Насколько я поняла, вы еще не поймали своего убийцу, лейтенант? — как бы между прочим поинтересовалась Мари.

— Пока нет, — признался я и поднял свой стакан. — За что выпьем? За ваши прекрасные ножки?

— Не отвлекайтесь от дела! — резко вернула она меня к действительности. — Несколько вопросов, парочка стаканчиков — и вы называете мне того, у кого такое лестное мнение о моей персоне. Не забыли? Таков наш уговор! Полагаю, это займет не более получаса времени!

— Что мне нравится в вас, Мари, — мечтательно произнес я, — так это то, что вы олицетворяете собой грезы любого мужчины о прекрасной даме — нежной, ласковой и любящей.

Она несколько секунд задумчиво смотрела на меня, потом осторожно прикусила нижнюю пухлую губку, показав ровные белые зубы.

— Что это сегодня с вами, лейтенант? Где же ваша лобовая тактика? — в раздумье спросила Мари. — Вчера вы были коп как коп — по уши в делах, злой и противный.

А сегодня… передо мной просто другой человек.

— Возможно, сказывается благотворное влияние ваших прелестных ножек, — с блаженным видом отозвался я. — Или я уже говорил вам об этом?

— Почему бы вам не переключиться на ваши вопросы ко мне? — перебила она, однако в ее голосе уже не проскальзывали прежние металлические нотки.

— Просто я мало-помалу оказываю на вас давление, — сказал я. — И мне не хотелось бы, чтобы вы раскололись до того, как я допью свою вторую порцию.

— Клайд Рэдин! — гневно воскликнула Мари. — Бьюсь об заклад, что это сказал обо мне этот ничтожный, дрянной человечишко! Ведь так?

— А почему вы подумали, что это он? — полюбопытствовал я.

— Да потому, что такие комментарии как раз в его духе! — Мари раздраженно передернула плечами. — Ну подожди у меня, Рэдин! Завтра ты получишь свое!..

— Нет, это не Клайд Рэдин, — уверенно возразил я.

— Не он?.. — Мари растерянно посмотрела на меня. — Вы не обманываете меня?

— Слово чести полицейского! — поклялся я.

— Тогда кто же это мог быть?

— Может, еще раз попробуете отгадать?

— Хватит дурачиться! — Судя по ее гневным глазам, в мыслях она уже схватила первый подвернувшийся под руку кухонный нож и аккуратненько разрубила меня пополам — с головы до ног.

— Но я вовсе не дурачусь. — Я пожал плечами. — Не хотите угадывать, не надо. Забудем об этом.

— Значит, не Клайд? — Мари медленно облизнула губы и, задумавшись, прикрыла глаза. — Тогда это, должно быть… нет!, — . Этого не может быть… это просто смешно!

— Вы в этом уверены? — вежливо осведомился я.

— У нее нет никаких причин для этого… — Мари сделала паузу и быстрым глотком почти опорожнила свой стакан. — Понимаю, это чистейший бред, но, может… это сказала Карэн Донуорт?

— Нет, — улыбнулся я. — И на сей раз не угадали!

— Я так и думала. — Тот факт, что она оказалась права, не сделал ее счастливее.

Немного погодя я допил свое виски — одновременно с ней. И еще раз мне удалось усладить свой взгляд симфонией движения обнаженных ног, когда Мари понесла стаканы к бару, чтобы снова наполнить их.

— Давайте выпьем за нашу сделку, лейтенант, — снова усаживаясь, предложила она. — Два стаканчика — и вы называете мне имя!

— Что, больше не хотите отгадывать?

— Что-то ничего не приходит на ум, — раздраженно ответила Мари.

— Уверены, что не хотите попытаться еще раз?

— Уверена, черт вас побери! — Она бросила на меня гневный взгляд.

— Ну хорошо. — Я великодушно улыбнулся. — Сделка есть сделка. — Я поднял стакан и не спеша выпил его содержимое. — По правде говоря, я удивлен, что вы не догадались.

— Ну и удивляйтесь себе, сколько влезет! — прошипела Мари. — Только скажите, кто же все-таки?

— Олбард, — небрежно ответил я. — Стив Олбард.

Выскользнув из ее ставших вдруг безжизненными пальцев стакан мягко опрокинулся на толстый ковер и залил ворс крепчайшей водкой.

— Кто? — хрипло переспросила Мари.

— Стив Олбард, — повторил я. — «Слегка нажмите на Мари, и она расколется вся по швам»— вот его слова.

Судя по проступившему на ее лице выражению страха, смешанного с ужасом, можно было предположить, что я только что сообщил Мари, будто ее левая нога отвалилась или еще что-то в этом же роде.

— Он так и сказал?

Я решил, что вряд ли мне выпадет более подходящий случай попрактиковаться и превратиться из любителя, каким я до сих пор был, в первоклассного лжеца, поэтому не стал упускать подвернувшейся возможности.

— Этот Олбард такой отзывчивый парень, — быстро сказал я. — Знаете, он даже предложил, что сам нажмет на вас, но я заверил его, что вполне справлюсь с этим и сам.

Одного лишь упоминания об Олбарде оказалось достаточно, чтобы и в самом деле расколоть Мари: ее лицо приобрело нездоровый сероватый оттенок, и она слегка зашмыгала носом.

— К своему стыду вынужден признаться, — оживился я, — что в данный момент не слишком-то уверен в успехе. Вы не возражаете, если я воспользуюсь вашим телефоном?

— Нет! — взвизгнула Мари. — Возражаю! Не звоните ему!

— У меня странное ощущение, милая, что вы почти готовы к тому, чтобы продемонстрировать полное восстановление пробелов вашей памяти! — В моем голосе сквозило участие. — И еще до того, как я доберусь до телефона.

— Ну ладно! — хрипло выдавила Мари. — Ваша взяла! Только дайте мне пару минут, чтобы привести себя в порядок!

— Конечно! — Я негодующе посмотрел на нее. — Не садист же я какой-нибудь!

— Это как сказать, — с горечью отозвалась женщина. — А пока меня не будет, может, нальете мне еще стаканчик? Тут, в баре, полно мартини.

— Хорошо, — кивнул я.

Мари выбралась из своего кресла и на негнущихся ногах прошла в спальню. Увы, никакой симфонии в ее движении больше не наблюдалось! Подняв с ковра оброненный стакан, я подошел к бару и смешал коктейль.

Как известно примерно с восьми лет каждому представителю мужского пола, если дама просит немного времени, чтобы попудрить носик, это может растянуться до пятнадцати и более минут. Поэтому я налил себе еще и вышел на балкон, чтобы предаться восхищенному созерцанию открывшейся передо мной панорамы.

На улице почти стемнело, и по всей жилой части города зажглись мириады огней. Для компании у меня имелся стакан виски, а чтобы общество казалось более полным, я закурил. Фоном восхитительного вечера служил шум скоростного шоссе, и лицо мое овевал легкий ветерок. Впервые за последние сорок восемь часов я расслабился и почувствовал в душе какое-то умирогворение. Но немного погодя, уловив движение в гостиной, я вернулся назад.

Мари Галлант, уютно поджав под себя ноги, примостилась со стаканом на диванчике. Затененный свет лампы отбрасывал на ковер перед диванчиком уютный круг, оставляя нижнюю часть фигуры Мари в полутени, еще более отчетливо подчеркивавшей каждый изгиб ее потрясающих ног.

— Я так и должна все время называть вас «лейтенант»? — вкрадчиво спросила она.

— Можно просто Эл, — ответил я.

— А меня, соответственно, — Мари. Сядьте ко мне поближе, Эл. — Ее зубы сверкнули в улыбке. — Все обрушилось на меня так внезапно, мне так страшно и одиноко… я хочу, чтобы рядом с мной — на расстоянии протянутой руки — находился большой и сильный мужчина!

На подобное предложение я откликаюсь безо всяких проволочек — а вдруг девушка передумает? В общем, не прошло и секунды, как я уже сидел на расстоянии протянутой руки и страстно надеялся, что Мари Галлант все же понадобится протянуть мне эту самую руку.

— Я все пытаюсь понять, — промурлыкала она, — почему Стив Олбард сказал про меня такое?

— Ну и… — подбодрил я ее.

— И решила, что Олбард сделал непростительный промах, — резко ответила Мари. — Видимо, он подумал о Клайде и Вирджинии, решив, что если на меня как следует нажать, то я выложу все об их связи. Он, наверное, не знал» что я уже рассказала вам об этом вчера?

— Полагаю, нет, — спокойно ответил я.

— Ну тогда его ждет неожиданный сюрприз, о котором он даже не догадывается, — гневно прошептала Мари. — Я почти готова расколоться, но уже по поводу самого Олбарда!

— Пожалуй, это будет интересно послушать, — заметил я.

— Все началось с модельного заведения Клайда Рэдина, — начала Мари. — Почти четыре года я проработала манекенщицей на подиуме и, хоть это не скромно — хвалить себя, считалась первоклассной моделью. Но меня всегда тянуло попробовать себя в дизайне. Если вы обладаете вкусом и, если можно так выразиться, у вас есть чувство одежды, а вы постоянно демонстрируете ее, то чувство это со временем притупляется. — И вот около года назад я познакомилась с Рэдином. Это произошло в офисе Уолтерса. Я сделала для него пробные съемки. И вот после внимательного изучения фотографий у него родилась довольно оригинальная идея коммерческой рекламы мехов. Вместо того чтобы рекламировать уже готовые меховые изделия, он пригласил фотографа, чтобы снять меня завернутой в различные шкуры — в их первозданном, что ли, виде. Конечно, его реклама походила на слегка видоизмененный чизбургер, но, по-моему, вреда она бы не принесла!

— Милая Мари, если вы заменяете в чизбургере один сыр, то готов поспорить, что так оно и было! — со страстью заверил я.

— И тут появился Рэдин — где-то около Пяти вечера, — и мы втроем довольно долго болтали о дизайне одежды. Когда мы покидали офис Уолтерса, Рэдин пригласил меня выпить, и мы проговорили с ним до полуночи. Оказалось, что мы оба помешаны на одном и том же, а под конец он сообщил, что открывает собственное дело, и предложил мне работу. Ну я и согласилась.

Мари тихонько засмеялась.

— Поначалу казалось, что мои мечты о моделировании одежды воплощаются в жизнь! Даже эта вонючая дыра, которую Клайд громко величал «ателье», ни капли меня не беспокоила. Я считала, что каждый должен с чего-то начинать, и была уверена, что за полгода мы произведем настоящий фурор в мире моды! — Она вздохнула. — Но ничего из этого так и не получилось!

Как-то вечером у меня была назначена встреча с Вирджинией, и со мной увязался Клайд. Стоило им взглянуть друг на друга, как я сразу поняла, что она нашла себе новую жертву. Меня это мало волновало — Вирджиния есть Вирджиния! — а Клайд не маленький и сам в состоянии позаботиться о себе.

А потом, где-то с месяц назад, в ателье заявился человек по имени Джиперс. — Мари поежилась. — Я сказала — человек!.. Но он скорее походил на страшилище из луизианских болот! Этот тип заявил, что у него личное дело к Клайду, и предложил мне исчезнуть — так прямо и сказал! Я надеялась, что Клайд поставит его на место, но вместо этого мой отважный работодатель покорно повторил: «Исчезни, солнышко!»А когда я потом поинтересовалась, что за чудовище он держит в приятелях, Клайд ответил, что меня это совершенно не касается. Несколько дней спустя он сообщил, что один из его друзей хочет познакомиться с Вирджинией, попросил меня позвонить ей и пригласить в ателье, — где-нибудь часов в шесть вечера — пропустить по стаканчику или под каким-нибудь иным предлогом, но при этом ни слова не говорить ни о Клайде, ни о его друге.

Этот самый друг уже будет ждать в ателье, а я должна притвориться, будто он совершенно случайно заскочил на огонек, и представить его Вирджинии…

Другом Клайда оказался Стив Олбард. — Мари снова поежилась. — Всякий раз, когда я вспоминаю об этом человеке, меня бросает в дрожь! Около половины шестого Клайд как сквозь землю провалился, а мы с Олбардом молча сидели и глазели друг на друга. Потом появилась Вирджиния, и я уже была готова продекламировать свою фальшивую репризу, будто мистер Олбард случайно заглянул к нам, а потом представить их друг другу, но так и не успела открыть рта. Едва Вирджиния увидела его, она побледнела как полотно и бросилась к выходу. Но Олбард схватил ее за руку и потащил в конуру Клайда. Вирджиния вырывалась, кричала и плакала, а я попыталась помешать ему; тогда Олбард наотмашь ударил меня по лицу, и я упала. Потом он приказал мне убираться к чертовой матери, не то он прикажет Джиперсу заняться мною как следует.

Голос Мари звучал безучастно и отстраненно.

— Не успела я подняться, как Олбард затащил Вирджинию в комнатушку Клайда и запер за собой дверь.

Я бросилась на поиски Клайда, нашла его в баре, где он накачивался виски, и рассказала ему о происшедшем, а он все сидел и продолжал пить. Когда я спросила, что он собирается предпринять, этот негодяй заявил, что не может ничего поделать. И — мне подумалось — я тоже. Потому что наше ателье держалось на плаву только благодаря деньгам Олбарда. Если бы не он, нам бы всем давно пришел конец. Тогда я сказала, что мне плевать, ведь я подставила свою лучшую подругу и не собираюсь тут сидеть… А пока я это говорила…

Мари крепко зажмурилась.

— Пока я это говорила, внезапно какая-то тень на мгновение заслонила собой свет и за моей спиной кто-то проскользнул в кабинку. Я повернулась, чтобы посмотреть, кто это, и чуть не умерла от страха! Рядом со мной сидело то самое болотное чудище! Он заказал себе выпивку и не проронил ни слова. Так мы сидели молча больше часа — все втроем. Мне показалось, что за это время я несколько раз прожила всю свою жизнь!

Наконец Джиперс встал и посмотрел на меня, словно на насекомое под микроскопом. «Помалкивай насчет сегодняшнего вечера, — с угрозой произнес он, — и продолжай делать умное личико, как сейчас». И тут же он ушел.

— А что было дальше? — спросил я.

— А ничего, — с горечью ответила Мари. — Мне пришлось чуть ли не тащить Клайда на себе — так он набрался. В его конуре уже никого не было — Вирджиния и Олбард ушли. Я отправилась к Вирджинии домой, но секретарша старика сказала, что та еще не возвращалась. Тогда я вернулась в ателье и стала ждать.

Я попросила эту Донуорт, чтобы Вирджиния, как только придет, сразу же позвонила мне, но никаких звонков так и не последовало. Утром я сама позвонила ей, и Донуорт очень вежливо сообщила, что мисс Мередит просила передать мне, что ее нет дома и для меня ее вообще никогда не будет. Разве я могла осуждать Вирджинию за это?

— Конечно нет, — согласился я. — Она сердилась на вас за то, что вы свели ее с Олбардом. Но она почему-то ни в чем не винила Рэдина. Если верить его словам, они провели вместе всю субботнюю ночь и часть воскресного утра.

— Этот чертов Клайд! — в сердцах воскликнула Мари. — До чего же хитрая тварь! Подставил меня, чтобы я сделала за него грязную работу, а сам вышел сухим из воды! Я уверена, он поклялся Вирджинии, что и знать ничего не знал об этом.

— А на кой черт Олбарду финансировать ателье Рэдина, если от него сплошные убытки? — вслух подумал я. — Страсть к Вирджинии Мередит возникла только в самое последнее время, а своим бизнесом Рэдин занимался, как вы сказали, почти целый год.

— Совершенно верно, — устало подтвердила Мари. — Понятия не имею, зачем ему финансировать Клайда. Мы уже привыкли, что девяносто процентов моделей идет на выброс — больше они ни на что не годятся. А насчет остальных десяти Клайд надувал щеки, заявляя, что каждая из них уникальна, неповторима и вот-вот принесет нам славу и деньги. Он любовно упаковывал их и отсылал своим влиятельным друзьям-модельерам в Нью-Йорк, Чикаго или еще куда-то. И мы конечно же больше ничего о них не слышали. По-моему, мы так и не получили ни одного ответа! Но Клайд никак не желал угомониться.

Неожиданно зазвонивший телефон заставил Мари вздрогнуть. Когда она направилась к нему, мне показалось, что она идет на негнущихся ногах. Бросив в трубку несколько односложных фраз, она зажала ее ладонью и с нескрываемым удивлением посмотрела на меня.

— Это мистер Уолтере, Эл. Он хочет поговорить с вами, — приглушенно произнесла Мари. — Откуда он знает, что вы здесь?

— Может, у него дар ясновидения? — Поднявшись с диванчика, я подошел к ней. — Кто его» знает?

Мари передала мне трубку и осталась стоять рядом, недоверчиво поглядывая на меня.

— Уилер слушает, — произнес я в микрофон.

— Лейтенант, это Уолтере. — Его голос звучал как-то напряженно. — Я тут много думал…

— Похвальное занятие, — вежливо одобрил я.

— Вы были правы! — Уолтере невесело рассмеялся. — Вам следовало немного нажать на меня. Но и сейчас я готов расколоться.

— Неужели? — недоверчиво спросил я.

— Мне надо поговорить с вами, но я не хочу рисковать. Если кто-нибудь об этом пронюхает, то я могу оказаться в опасном положении. Вы меня понимаете?

— Да, — ответил я.

— Вы, конечно, догадываетесь, что я имею в виду.

Нам надо встретиться в таком месте, где нас никто не увидит и не подслушает!

— Да, — согласился я.

— Черт бы вас побрал! — воскликнул Уолтере. — Неужели вы не можете сказать что-нибудь, кроме этого проклятого «да»?

— Нет, — ответил я.

Повисла короткая пауза.

— Черт, я все понял! — В его голосе послышались извиняющиеся нотки. — Ну конечно! Ведь Мари Галлант слышит вас?

— Вот это по существу дела, мистер Уолтере, — подтвердил я.

— Я тут подумал, — он немного понизил голос, — что самым безопасным местом был бы склад. Сторож не станет торчать на улице в потемках, так что я заберу у него ключи и скажу, что сам отопру и запру за собой двери. Еще я скажу, что для осмотра партии шкурок мне потребуется не меньше часа, и предложу ему пойти и выпить чашечку кофе где-нибудь поблизости.

Я оставлю дверь незапертой, и вы сможете войти сами.

Я буду ждать вас в кабинете.

— Неплохая мысль, мистер Уолтере, — одобрил я.

— Вы сможете приехать через час?

— Да.

— Если мне не удастся избавиться от сторожа, то буду ждать вас на улице. Если увидите меня там, то уезжайте. Я перезвоню вам попозже, и мы договоримся о новом месте встречи.

— Отлично.

— Значит, через час?

— Хорошо, и — спасибо! — поблагодарил я и положил трубку.

Мари Галлант уже вернулась на диванчик и сидела там, баюкая в руке стакан. Я снова присел рядом с ней и взял свой стакан с виски.

— В чем дело? — подозрительно спросила она.

— Ничего особенного, — ответил я. — Я просил Уолтерса разъяснить мне некоторые детали его деловых отношений с отчимом Вирджинии. Вот он и звонил куда только мог, пытаясь разыскать меня. Надо же, какой обязательный!

— Никогда не могла понять, почему Вирджиния собиралась за него замуж, — медленно проговорила Мари. — Мне он всегда казался дураком набитым, и уж меньше всего годился ей в мужья. Но было ли тут еще чего-нибудь, чего я вовсе не понимала. Почему, скажем, Стив Олбард позволял ей все это?

— Может, он и не позволял, — обронил я.

— Почему вы… — Мари внезапно замолчала, ее глаза расширились. — Ой! Вы считаете, что это он убил Вирджинию, чтобы помешать ей выйти замуж за Уолтерса?

— Думаю, подобную версию не следует исключать, — ответил я. — Было бы неплохо выяснить это поточнее. — Допив свое виски, я посмотрел на часы. — Черт побери! — спохватился я. — Ну начисто вылетело из головы!

Я должен в восемь быть в управлении!

— А не могли бы вы позвонить и предупредить, что… ну, скажем, задерживаетесь? — хрипловато прозвучал голос Мари.

— Хотелось бы! — пробормотал я. — Но меня будет ждать шериф.

— Какая жалость, Эл! — тихо прошептала девушка. — Только мы начали поближе узнавать друг друга…

— Да, конечно, — тяжело вздохнув, согласился я. — Но, как говорится, долг обязывает.

— Это надолго?

— На час, не больше. — Я встал с диванчика.

Мари осторожно отхлебнула мартини.

— А может, еще вернетесь, Эл? Правда, за это время я могу как следует набраться и впасть — как это говорится — в порочное настроение.

— Как бы мне хотелось этого! — честно признался я.

— Какое забавное совпадение, Эл. — Мари озорно улыбнулась, держа у рта стакан с мартини. — Мне тоже!