Этот персонаж начинал интересовать его все больше и больше.
      Через час он констатировал, что соперник у него был грознее некуда. Любое состязание с ним представлялось как абсолютно безнадежное дело.
      Допелль (кажется, имени у этого типа просто не было) предстал перед ним как совершенно необыкновенное существо. Похоже, в одном-единственном лице собрались все достоинства - и без единого недостатка! - таких выдающихся личностей, как Наполеон, Эйнштейн, Александр Великий, Эдисон, Дон Жуан и рыцарь Ланселот. И все это - в двадцать семь лет.
      История его жизни за первые семнадцать лет была изложена лаконично, сжато. Блестящий ученик, он получил множество дипломов и стал выпускником Гарварда в семнадцать лет с оценкой "отлично", показав себя лучшим в выпуске и уже тогда, несмотря на столь юный возраст, став весьма популярной личностью.
      Обычно вундеркиндов не очень-то любят, но Допелль был явным исключением из правила. Он не был зубрилой. Всем своим успехам Допелль был обязан потрясающей памяти: все, что он читал и слышал, его мозг усваивал мгновенно и без малейших усилий.
      Хотя он был сверхзагружен (посещал почти все курсы в Гарварде), Допелль как-то ещё и ухитрялся возглавлять команду регби, которая не знала ни единого поражения. После окончания университета он добился материального достатка, написав в свободное от иных трудов время с полдюжины приключенческих романов, имевших потрясающий коммерческий успех и сразу же признанных классикой в этом жанре литературы.
      Вырученные за книги гонорары (все его произведения, само собой разумеется, были экранизированы) позволили Допеллю приобрести личный звездолет и собственную лабораторию, работая в которой, он за последние два года внес существенные улучшения в технику космических путешествий и в боевое оснащение землян в их галактическом противостоянии с арктурианами.
      Вот таким был Допелль в семнадцать лет, в сущности, если сравнить с тем, кем он стал позже, обычным юношей. Но именно тогда и начался его подлинный жизненный взлет.
      После Гарварда он поступил в школу, готовившую карды звездолетчиков, и закончил её в чине лейтенанта. Затем в течение года он скакал по армейским ступенькам от звания к званию. В двадцать один год он уже возглавлял всю контрразведывательную службу и был единственным землянином, кто лично отправился с разведзаданием в звездную систему арктуриан и вернулся оттуда целым и невредимым. Почти все знания об арках базировались на тех сведениях, которые он добыл во время этой операции.
      Допелль был выдающимся космопилотом и потрясающим космовоителем. Под его командованием эскадрилья многократно отражала все наскоки арктуриан. Генеральный штаб, ссылаясь на его поразительные научные познания, умолял Допелля поберечь себя и не участвовать лично в звездных сражениях. Но к этому времени он уже, несомненно, вышел из-под всякого контроля, поскольку всякий раз, как только предоставлялась возможность, он, очертя голову, бросался в драчку. Причем казалось, что он находится под каким-то совершенно удивительным покровительством. Враг даже ни разу не сумел поразить никаким видом оружия ярко-красный звездолет Допелля, называвшийся "Мститель".
      В двадцать три года он встал во главе всех вооруженных сил Солнечной системы, но создавалось впечатление, что верховным командованием он занимался менее всего. За исключением критических периодов, Допелль предпочитал делегировать другим эти свои права, а сам проводил время, либо пускаясь в головоломные разведывательные и контрразведывательные операции, либо просиживая в тайне от всех в свой лаборатории, размещенной на Луне. Только благодаря его научно-техническим находкам Земля удерживалась на одном уровне с арками, и даже шла несколько впереди.
      Список того, что он понаоткрывал в своей лаборатории, был просто невероятен.
      Но главным его достижением, видимо, все же был Мекки - искусственный интеллект. Создав его, Допелль наделил сферу такими ментальными качествами, которые намного превосходили возможности человеческих созданий. Мекки далеко шагнул за их пределы.
      Он мог читать мысли и напрямую телепатически общаться с людьми одновременно с большим количеством или индивидуально с любым человеком. На небольших расстояниях Мекки был даже способен считывать мысли арктуриан. Это пытались сделать и те из людей, кто обладал телепатическим даром, но они не смогли сообщить о результатах своих усилий, так как все посходили с ума сразу же по вступлении в контакт.
      Мекки мог также - словно обычный компьютер - решать любую проблему, когда в его распоряжение предоставляли все необходимые для этого данные.
      Более того, Мекки был наделен способностью к телепортации мгновенному перемещению из одной точки пространства в другую, не прибегая к помощи звездолета. Это делало из него идеального посланца, которого Допелль, где бы он ни находился, мог в любой момент направить для связи с кораблями галактического флота и с различными правительствами на Земле.
      В конце книги, буквально в нескольких коротких, но взволнованных абзацах, излагалась история романтической любви Допелля и Бетти Хэдли. Утверждалось, что они были помолвлены, нежно любили друг друга, но со свадьбой дружно решили подождать до конца войны.
      Мисс Хэдли уже возглавляла самый популярный женский журнал к тому времени, когда познакомилась с Допеллем, прибывшим с тайной разведывательной миссией в Нью-Йорк. Простой люд был в умилении от их любви, благославлял её и с нетерпением ожидал конца войны и дня их бракосочетания.
      Кейт Уинтон, изрыгая проклятия, отложил книгу в сторону. Есть ли в мире что-то более безнадежное, чем его любовь к Бетти Хэдли?
      И все же в глубине души, даже находясь в таком глубочайшем отчаянии, он не сдавался. Ну, не может же быть такого положения, когда буквально все выстраивалось против него! непременно должен существовать какой-то способ преодолеть эту безысходность.
      Только к часу ночи он, наконец, разделся, намереваясь отойти ко сну. Но предварительно позвонил портье, наказав разбудить его в шесть утра. Завтра уму предстояло изрядно потрудиться.
      Забылся он быстро и привидилась ему, естественно, Бетти. В том самом, более или менее одетом состоянии, какой он увидел её в окне резиденции на 37 улице. Но теперь на фоне причудливого пейзажа какого-то иноземья за ней хищно гнался невероятный пятнадцатиметрового роста монстр с выпуклыми глазищами, с девятью - с каждой стороны туловища - лапами, наделенный в придачу зелеными щупальцами метровой толщины.
      Но незадача была в том, - согласно абсурдной логике снов такого рода, - что этим зеленым чудовищем был никто иной, как он сам, Кейт, а в тот самый момент, когда он вот-вот должен был сцапать Бетти, откуда-то вынырнул молодой и прекрасный, романтический герой со стальными мускулами, и был это, вероятно, Допелль, хотя и странно смахивавший на Эррола Флинна. И этот доблестный Допелль, ухватив зеленого монстра, под видом которого выступал Кейт Уинтон, грозно повелел:
      "- А ну возвращайся на свой Арктур, мерзкий шпион!" - после чего вышвырнул его в космос. И Кейт закружился, беспорядочно стуча своими восемнадцатью лапами и добавочными щупальцами, где-то в вакууме сначала между планетами, а затем и между различными светилами. И мчался он с такой стремительностью, что звенело в ушах. Причем, все сильнее и сильнее, пока не очнулся, сбросив обличье арктурианина и осознав, что это надрывается телефон.
      Сорвав трубку, он услышал:
      - Шесть часов, мистер.
      Кейт не решился вновь откинуться на подушку из-за боязни снова заснуть. Он немного посидел в кровати, размышляя о своем сне, который, по правде сказать, был не более бессмысленным, чем все, что случилось с ним до настоящего времени.
      Интересно, а на кого на самом деле похож Допелль? Неужели на Эррола Флинна, как это ему привидилось? Почему бы и нет? Может, Допелль и был самим Эроллом Флинном. Надо бы проверить, существовал ли тот в этом мире?
      Он бы весьма удивился, если бы это оказалось не так.
      А не влип ли он в какую-нибудь квази-реальность, порожденную фильмом или книгой? Что тут невозможного? Допелль, убеждал он себя, был персонажем слишком совершенным, чересчур фантастическим, чтобы существовать в действительности. Он не подходил даже на роль супермена для дешевенького журнальчика. Ни один директор издания, если он в здравом уме, не принял бы рукописи со столь неправдоподобным героем.
      Но если та Вселенная, в которой он очутился, оказывается слишком абсурдной даже для фантастического произведения, то какого черта ему велят поверить в её реальность.
      А ведь Мекки с его искусственным мозгом предвидел его реакцию, когда проронил в ходе их краткого общения:
      "...Не допустите ошибки, которая может оказаться для вас фатальной. Мир, в котором вы находитесь, вполне реален и не является продуктом вашего воображения. Вы подвергаетесь не мнимой, а существующей на самом деле опасности..."
      Мекки - а то, что он существовал было неоспоримым фактом предусмотрел, что у Кейта появятся подобные мысли. И он был прав. Тот мир и беда, в которую он попал, не были чем-то придуманным и эфемерным, и если у него на этот счет оставались ещё какие-то сомнения, то наилучшим доказательством их необоснованности было внезапно возникшее желание перекусить.
      Так что Кейт поспешил одеться и вышел из номера.
      В шесть тридцать утра на улицах Нью-Йорка было так же оживленно, как в его мире часов в десять или одиннадцать. Сокращение дневного времени из-за отуманивания настоятельно потребовало от всех начинать активную жизнь спозаранку.
      Купив свежий номер газеты, он пробежал его за завтраком.
      Разумеется, новостью номер один был визит в Нью-Йорк Мекки и оказанный ему населением прием. На четверть страницы протянулся снимок сферы, остановившейся у открытого окна, откуда, высунувшаяся наружу, Бетти Хэдли приветствовала толпу зевак.
      Крупными буквами в рамочке воспроизводились слова Мекки, телепатически обращенные к собравшемуся народу: "Друзья, а теперь я вынужден покинуть вас, поскольку мне поручено передать мисс Хэдли послание от моего создателя и хозяина Допелля..."
      Слово в слово. То было, вне всякого сомнения, единственное официальное заявление, сделанное искусственным мозгом. Час спустя он уже отбыл "куда-то в Космос", как выразилась газета.
      Кейт быстренько пролистал остальные страницы. Нигде не упоминалось о том неминуемом кризисе, о котором Мекки говорил только ему лично. если ситуация и впрямь ухудшилась для землян, то широкие массы об этом не информировали. Если Мекки и доверил ему военную тайну, то, очевидно, потому, что, быстро прозондировав его мысли перед вступлением в контакт ("Весьма любопытная сложилась ситуация, Кейт Уинтон..."), он сделал однозначный вывод о том, что у него даже при всем желании - появись оно! не было ни малейшего шанса разгласить этот секрет.
      Его внимание привлекла небольшая заметка в верхней части на одной из страниц: некто, прочитал он, был подвергнут штрафу в пять тысяч кредиток за то, что у него обнаружили монету. Но в статье не говорилось, почему обладание таковой рассматривается как незаконное деяние. Он отметил про себя, что надо будет обязательно прояснить этот вопрос в библиотеке. Но сегодня для этого времени у него не было.
      Первым делом ему следовало взять напрокат пишущую машинку.
      Посему прежде чем покинуть ресторан, он заглянул в справочник и узнал адрес ближайшего магазина канцпринадлежностей.
      Он пошел на риск и пустил в ход все ещё лежавшие у него в портмоне документы на имя Кейта Уинтона, сумев в результате достать портативную машинку даже без залога. Кейт поспешил вернуться с ней в отель.
      А затем наступил самый напряженный в его жизни трудовой день.
      К семи вечера он смертельно устал, но зато натюкал семь тысяч слов. Получились два рассказа соответственно на три и на четыре тысячи.
      Конечно, они заметно отличались от тех, что он когда-то давно сочинил, но были скроены гораздо лучше. В одном действие происходило во время Гражданской войны. Вторая новелла носила скорее сентиментальный характер и описывала события эпохи пионеров освоения Канзаса.
      Он рухнул на кровать даже не в силах поднять трубку телефона и попросить дежурного разбудить его завтра утром. Он знал, что больше двенадцати часов не проспит, то есть, если встанет в семь, то вполне успеет сделать все, что наметил.
      Но пробудился он где-то сразу после пяти и наблюдал через окно, как солнечные лучи разгоняли черную пелену тумана. Спектакль был захватывающий, и он любовался им все время, пока одевался.
      В шесть часов он позавтракал, а затем вновь вернулся в номер и перечитал оба рассказа. Остался ими весьма доволен. То, что надо. В свое время - теперь он это прекрасно видел - он не смог их продать не потому, что слабоват был сюжет, нет, а из-за недостаточной динамичности в развитии действия и не очень умелой подачи материала. Да, недаром провел он пять лет во главе журнала, многому там нахватался.
      Ясно, что в качестве писателя он вполне в состоянии зарабатывать себе на жизнь - теперь он в этом уверился. Безусловно, выдавать по паре новелл каждый день он не сможет, исключая, пожалуй, ещё разок, когда по памяти он намеревался восстановить другую сработанную им когда-то вещицу. Но у него и не будет надобности работать в таком бешеном ритме. Создав из старых запасов с десяток историй, он получит аванс. А после этого вполне будет достаточно сочинять в неделю самое большее два коротких и одну нормальной величины новеллы, даже в том случае, если, как и в былые времена, ему будет удаваться сбывать из них только каждую вторую. Но у него не было и тени сомнения в том, что его мастерство как писателя сегодня намного выше, чем было раньше, поскольку то, что лежало сейчас перед ним, было куда как качественней его прежних писаний.
      Надо сделать ещё одну, решил он, а затем попытаться их пристроить. И начнет он, естественно, с издательства Борден. Не только потому, что он отлично знал фирму, но и по другой, весьма прозаической причине: там платили в сжатые сроки. Нередко, желая поддержать и поощрить материально нуждающегося автора, он сам давал распоряжения выслать тому чек через день, сразу же по прочтении рукописи и принятии её к изданию.
      Темой третьего произведения он избрал фантастику, использовав одну из идей, когда-то удачно положенных в основу рассказа в две тысячи слов. Он прекрасно помнил сюжет и знал, что справиться с задачей за пару часов. По словам Мэрион Блейк,. Борден как раз нуждался сейчас в фантастических рассказах для планируемого нового журнала, так что шансы сразу же реализовать его были достаточно высоки.
      На сей раз не пришлось даже вносить сколь-нибудь значительных изменений. Речь шла о путешествии во времени: человек XX века оказывался в доисторической эпохе, и повествование велось от лица пещерного человека, встретившего этого любителя прогулок во времени. Никаких элементов сегодняшнего дня, т.е. никакого риска для Кейта попасть впросак.
      Он уселся за машинку, и к девяти часам все уже было кончено, хотя он разошелся и несколько удлинил рассказ. Но новая версия получилась намного лучше прежней, и он остался ею вполне удовлетворен.
      Через полчаса он уже мило улыбался Мэрион Блейк в приемной издательства Борден.
      Та тоже не осталась в долгу:
      - Чем могу быть вам полезна, мистер Уинстон?
      - Я принес три рассказика, - гордо возвестил он. - Один хотел бы передать мисс Хэдли для её женского журнала. А другой... Кто, вы сказали, занимается этим новым журналом фантастики?
      - Кейт Уинтон. Во всяком случае пока. Как только новое издание наберет силу, его, возможно, передадут кому-то другому.
      - Превосходно. Тогда это по его ведомству. А кто занимается "Романтическими приключениями"?
      - Так же мистер Уинтон. Как, впрочем, и "Необыкновенными приключениями". Полагаю, что сейчас у него как раз никого нет, и я выясню, сможет ли он вас принять. К сожалению, в данный момент мисс Хэдли занята, но, не исключено, освободится к тому времени, когда вы кончите беседу с мистером Уинтоном, мистер Уинстон. Кстати, вы выбрали псевдоним?
      Он досадливо щелкнул пальцами.
      - Ах! Совсем упустил из виду! Ладно, послушаем, что по этому поводу думает сам мистер Уинтон. Я все ему объясню, а именно, что подписывался настоящим именем только под репортажами и что, если он пожелает, я готов взять любой псевдоним. Так что этот вопрос никакого значения не имеет.
      Мэрион тем временем уже соединялась по телефону с боссом. Она что-то сказала ему - Кейт не расслышал.
      Закончив разговор, она вновь одарила его улыбкой:
      - Он готова вас принять... Я... хм... сказала ему, что вы - один из моих друзей.
      Кейт вполне искренне рассыпался в благодарностях.
      - Большущее вам спасибо, Мэрион.
      Кейт по собственному опыту знал о важности таких мелких деталей. Этого было недостаточно, чтобы всучить заведомо непроходную вещь. Но прочтут её сразу, а если примут, то быстро оплатят.
      Автоматически направляясь в офис Кейта Уинтона, он вдруг сообразил, что в принципе не должен был бы знать его местонахождение, поскольку Мэрион ему об этом не говорила ни слова, но отступать было уже поздно.
      Спустя мгновение Кейт Уинтон уже сидел напротив Кейта Уинтона и пожимал ему руку поверх стола со словами:
      - Мистер Уинтон, моя имя - Карл Уинстон. Я написал пару рассказов для вашего журнала. Конечно, я мог бы послать их почтой, но предпочел воспользоваться поездкой в Нью-Йорк и встретиться с вами лично.
      Глава X
      Слэд из ВБР
      Кейт изучающе вглядывался в другого Уинтона. Ничего, решил он, тот был не так уж и плох. Возраст почти тот же, чуть повыше и на несколько фунтов легче. Более ярко выраженный брюнет, и волосы кучерявились несколько сильнее. Но лицом совсем несхожи. К тому же, его украшали очки в черепаховой оправе с довольно толстыми стеклами. Кейт же никогда в жизни таковых не носил, отличаясь превосходным зрением.
      - Так вы, значит, живете не в Нью-Йорке? - поинтересовался Уинтон.
      - И да и нет, - отозвался Кейт. - То есть я хочу сказать, что действительно до сего времени в Нью-Йорке не жил, но не исключено, что теперь останусь здесь. А может, все же вернусь в Бостон. Там я работал в одной газетенке и немало пописывал на сторону. - Он заранее заготовил свою "легенду" и сейчас выкладывал её без запинки. - Сейчас я в отпуске и если смогу тут устроиться, зарабатывая статья, то возвращаться в Бостон, скорее всего, и не придется. Я принес пару рассказов, написанных на пробу - один для "Романтических приключений" и второй - для нового журнала фантастики, о котором мне рассказала Мэрион.
      Он взял две из трех новелл и протянул их Уинтону.
      - Знаю, что это выглядит как злоупотребление с моей стороны, продолжал он, - но я был бы крайне признателен, если бы вы ознакомились с ними, как можно, скорее. Потому что я хотел бы побыстрее набросать новые сюжет и компановка уже продуманы. Но не хотелось бы класть их на бумагу до того, как я узнаю вашу реакцию и услышу от вас, на правильном ли я пути.
      - Хорошо, я их положу поверх стопки рукописей, отложенных для прочтения, - улыбнулся Уинтон. Он бегло взглянул на первые страницы обоих рассказов. - Три и четыре тысячи слов. Объем подходящий, к тому же нам и в самом деле нужны произведения малых форм для двух журналов.
      - Превосходно, - воскликнул Кейт. Он решил, что стоит рискнуть чуть подтолкнуть удачный ход событий. - У меня назначена как раз в этом доме встреча на пятницу, то есть на послезавтра. Вы не возражаете, - раз уж я буду тут околачиваться, - если я загляну, чтобы узнать, нашлось ли у вас время для прочтения моих опусов?
      Уинтон слегка сдвинул брови.
      - Обещать ничего не могу, но постараюсь сделать это до пятницы. Конечно, забегите, раз у вас тут поблизости дела.
      - Договорились, большое спасибо, - облегченно вздохнул Кейт.
      Несмотря на то, что его визави воздержался от твердых обещаний, было вполне вероятно, что он прочитает его новеллы до названного срока. И если одна - а глядишь и обе - будут приняты, то у него возникнут основания тут же поставить вопрос о возможном авансе под свой труд. К тому времени он придумает какую-нибудь историю, чтобы оправдать потребность в деньгах.
      - О! - спохватился он. - Хорошо, что вспомнил насчет подписи... - И он обратил внимание Уинтона на совпадение их инициалов, заверив, что если того это как-то стесняет, он готов взять себе псевдоним.
      Уинтон мягко улыбнулся.
      - Это не имеет ровно никакого значения, - успокоил он его. - Если Карл Уинстон - ваше настоящее имя, то вы имеете полное право пользоваться им. Впрочем, сам я ни рассказов, ни статей не пишу... а кто обращает внимание на фамилию главного редактора журнала?
      - А как насчет коллег? - съехидничал Кейт.
      - Если у вас наладится дело, вы начнете рассылать свои рукописи и в другие журналы. Так что они живо узнают, что Карл Уинстон - это немой псевдоним. И беспокоиться вам на сей счет не следует, но если настаиваете, можете подписаться любым именем на выбор.
      - О, нет! - поспешил с ответом Кейт. - Сначала посмотрим, удастся ли мне продать свои опусы. - Он поднялся. - Большое вам спасибо за участие. Я непременно снова загляну примерно в это же время в пятницу. До свидания, господин Уинтон.
      Кейт вернулся в приемную к Мэрион Блейк.
      - Мисс Хэдли, как раз освободилась. ИТак что, думаю, вы можете зайти и к ней. - Но вместо того, чтобы предварительно соединиться по внутренней связи с ней, секретарша с любопытством оглядела Кейта: - Интересно, однако, каким это образом вы узнали, где размещается кабинет господина Уинтона?
      - Я немного подрабатываю волшебником, - попытался он обратить все в шутку.
      - Неужто? Это меня просто заинтриговало.
      - Все очень просто: когда мы в разговоре с вами впервые упомянули имя господина Уинтона, вы непроизвольно бросили взгляд на эту дверь. Может, этот мелкий штрих вам и не запомнился, но я-то его подметил. Вот я и подумал, что скорее всего это - вход в его кабинет, и что если я вдруг рассудил неправильно, вы меня все равно поправите.
      Она рассмеялась, глядя на него. Он ловко выпутался из щекотливого положения. "Но, - подумалось ему, - надо постоянно быть на чеку. Такие мелкие сбои могут испортить всю картину".
      Тем временем Мэрион Блейк вставила в гнездо штекер и стала что-то неразборчиво щебетать в трубку. Наконец она обратилась к Кейту:
      - Мисс Хэдли готова принять вас.
      На этот раз Кейт поостерегся и выждал, пока она не укажет, куда ему надлежало пройти.
      Когда он шел за Мэрион, то ноги буквально подгибались в коленях. В голове молоточком неотступно стучало: "Не стоило этого делать, видно, я созрел для посещения психиатра. Лучше было бы оставить рассказ для передачи ей или послать по почте, а ещё надежнее отнести в другой журнал".
      Набрав в грудь побольше воздуха, он толкнул дверь.
      И тут же понял, что ему и в самом деле ни в коем случае не следовало идти на этот шаг.
      Увидев её за столом с приветливой улыбкой на лице, он подумал, что вот-вот грохнется на пол.
      Невероятно, но на ней был все тот же самый костюм, в котором она выглядывала из окна своей квартиры при встречи Мекки. Точнее, разница состояла лишь в том, что теперь лифчик был зеленого цвета. Остальное скрывал письменный стол.
      Вблизи она выглядела вдвойне прекраснее, чем он мог вспомнить. Но, не идиотство ли это было с его стороны заявиться сюда...
      Впрочем, как сказать. Ведь он находился в мире, полном отличий от его собственного, где Кейт Уинтон был абсолютно на него непохож. Почему же и Бетти Хэдли не оказаться в этих краях чуточку другой, не той, что он знал в родной Вселенной? Еще несколько дней назад он был бы попросту не в состоянии вообразить себе вариант Бетти, превосходящий по красоте оригинал. А та, что так спокойно взирала сейчас на него, была самой совершенной из возможных её ипостасей. Ее одежда лишь добавляла шарма, не более, вся прелесть, конечно, была в ней самой.
      И уж в эту Бетти он теперь был влюблен в несколько раз сильнее, чем в прежнюю.
      Он, не отдавая себе в этом отчета, буквально пожирал её глазами, пытаясь определить, в чем же состояла разница между двумя его возлюбленными.
      Лицом она вроде бы ничем не отличалась от прежней Бетти. Конечно, большую роль играло её необыкновенное одеяние, но дело было не только в этом.
      Несовпадение было в чем-то неуловимым, исключительно тонким, аналогичным тому, что он уже отмечал между изображением девиц на обложках изданий в его мире и в этой Вселенной. Здесь у них было больше... ну да сами понимаете...
      Точно так же было и с Бетти: вроде бы та же самая, но во много раз прекраснее, и желаннее, а он соответственно во столько же раз влюбленнее.
      Полегоньку начальная улыбка на её лице стала сходить на нет, и она недоуменно обратилась к нему:
      - Так в чем дело, мистер?
      Кейт понял, что стоит и глазеет на нее, раскрыв от изумления рот. Он спохватился и начал бормотать что-то маловразумительное:
      - Меня зовут Кей... То есть Карл Уинстон, мисс Хэдли. Я... я...
      Заметив, что он совсем запутался в словах, она пришла к нему на помощь:
      - Мисс Блейк сказала мне, что вы - один из её друзей и занимаетесь сочинительством. Может, вы присядете, господин Уинстон?
      - Спасибо, - прервал он дух, ухватившись за стоявший напротив бюро стул. - Да, да, я принес тут одну свою новеллку, которая... - Благополучно взяв на сей раз старт, он довольно связно изложил ей почти ту же историю, что только что рассказывал Кейту Уинстону.
      Но все что он говорил, проходило мимо его сознания.
      Так что очнулся Кейт совершенно неожиданно для себя лишь тогда, когда выходил из кабинета, стараясь не споткнуться на ковре, и вновь оказавшись в коридоре.
      Он поклялся, что больше подобной пытки - так близко лицезреть это совершенство - никогда не допустить. Конечно, он рискнул бы повторить испытание, но только тогда, когда у него был бы хотя бы один-единственный шанс из миллиона... Но его не существовало, положение Кейта в этом смысле было абсолютно безнадежным.
      Он был настолько удручен случившимся, что чуть не прошел мимо секретарши, даже не замечая её, но та сама откликнула его:
      - О! Мистер Уинстон!
      - Большущее вам спасибо, мисс Блейк, без ваших рекомендаций я бы...
      - Да ладно, забудем об этом. Экая невидаль. У меня к вам совсем другой вопрос: мистер Уинтон просил вам кое-что передать.
      - Что? Но я же разговаривал с ним всего минут пять назад!
      - Знаю. Он как раз только что вышел - спешил на очень важную для него встречу. Но перед этим сказал, что хотел бы вас кое о чем попросить и что вернется в офис к половине первого. И просил позвонить в это время, но не позже часу, поскольку после этого мы закрываем контору.
      - Я непременно это сделаю. И ещё тысячу раз спасибо за содействие.
      Он знал, что по-хорошему должен был бы пригласить её сейчас в бар или предложить сходить в кино или на танцы. Он, впрочем, так и намеревался поступить, если продаст хотя бы одну из своих новелл. Пока же его каждодневно уменьшавшийся капитан не позволял ему достойно отблагодарить её.
      Кейт быстро зашагал к выходу, раздумывая, чего это Уинтону приспичело пытаться так быстро связаться с ним. Ведь в кабинете Бетти он не пробыл и четверти часа, и Уинтон за это время никак не успел бы прочитать хотя бы одну из его новелл.
      Впрочем, зачем все время терзаться всякого рода вопросами? Позвонит в назначенное время и узнает, в чем дело.
      Он подходил к лифтам в холле, когда дверь одного из них раздвинулась и оттуда выплыла чета Борденов.
      Застигнутый врасплох Кейт автоматически поздоровался с ними. Они кивнули в ответ, а мистер Борден промычал что-то маловразумительное, как это бывает в тех случаях, когда к вам начинает приставать совершенно незнакомое лицо.
      Пройдя мимо, Бордены скрылись в офисе, что он только что покинул.
      Кейт, погруженный в задумчивость, поджидал лифт. Все понятно: они его не знали, и он зря поприветствовал их. То была ошибка с его стороны, хотя и не столь уж крупная. И все же ему следовало избегать даже столь незначительных промахов.
      Он уже чуть не влип основательно, когда в кабинете Бетти Хэдли начал было представляться как Кейт Уинтон, а не Карл Уинстон. Вспоминая этот эпизод, он только сейчас обратил внимание на одну деталь: едва он начал произносить "Кейт..." как Бетти бросила на него какой-то странный взгляд, потом быстро взяла себя в руки. Как если бы... но это было просто глупо.
      И все же почему Бетти Хэдли носила такой костюм, скорее вообще была почти не одета, даже на работе у себя в кабинете? Другие женщины в таком виде ему не попадались - они непременно бросились бы ему в глаза. Это была одна из самых непостижимых для него загадок в этом новом мире. Он мучительно раздумывал над тем, как бы, не задавая вопросов, получить на неё ответ.
      Надо же: такие громадные различия при столь поразительных сходствах! Входя в лифт, он ещё раз напомнил самому себе, что для него эти похожести двух вселенных представляли собой гораздо большую опасность, чем несовпадения. То, что ему казалось вполне знакомым и естественным, запросто могло привести к нежелательным реакция с его стороны, например, когда он столь неосторожно обратился с приветствием к Борденам.
      Последняя, конечно, не имела уж столь большого значения. Но следовало учитывать, что он легко мог допустить ляпсусы, которые чреваты для него серьезными неприятностями и выдали бы его! Кейта неотвязно преследовала мысль о возможности совершить такую роковую ошибку.
      Он на секунду задержался на выходе из здания, решая, куда направить свой путь. Возвращаться в отель и снова садиться за машинку ему совсем не хотелось. Во всяком случае надо было сделать какую-то паузу. Для этого у него будет предостаточно времени в конце пополудни и вечером, когда из-за отуманивания придется сидеть дома. Три рассказа - пусть даже вторичный их вариант и довольно кучны - на два дня работы предостаточно. И он прекрасно знал, что технически они сделаны безукоризненно:для него теперь вообще важнее было поддерживать определенный уровень качества, чем печь один за другим тексты, лишенные каких-либо достоинств. Так и быть, он снова засядет за работу только вечером, а сегодняшнее послеобеденное время посвятит отдыху.