Влад Талтош (№2) - Йенди

— Четыре. Один точит, а трое других ищут повод подраться, чтобы работа не пропала зря.

— Ах вот как. И я должен сделать какой-то вывод?

— Именно. Все дело в том, что пока у тебя нет противника, невозможно начать действовать.

— Гм. И что из этого следует? Или ты просто хочешь напустить туману?

— Я собираюсь прогуляться. Кто сегодня должен меня охранять?

— Прогуляться? А ты уверен, что это безопасно?

— Конечно, нет. Кто сегодня здесь?

— Вирн, Мирафн, Варг и Сверкающий Псих. Куда ты собираешься отправиться?

— Я хочу проведать свои заведения. Известие об этом распространится быстро — и все поймут, что я не боюсь ни Лариса, ни Империи. Наши клиенты успокоятся, и бизнес сразу оживится. Так или нет?

— Ты собираешься показать, что не боишься выходить на улицу с четырьмя телохранителями?

— Так или нет?

Он вздохнул.

— Думаю, так.

— Позови их сюда.

Он повиновался.

— Оставайся здесь, — сказал я, — работа должна продолжаться как обычно.

Мы выбрались из офиса, прошли через развалины магазина (я еще не решался нанять людей, чтобы они навели здесь порядок) и оказались на улице. Я сразу заметил двоих гвардейцев на северо-западном углу Гаршос и Медной улицы. Мы направились в их сторону. Лойош летел впереди, а я ощущал на себе пристальные взгляды гвардейцев. Мы свернули по Гаршос на запад и зашагали в сторону Дейленд, и я с удивлением обнаружил, что гвардейцев нигде не видно. Мы зашли к скупщику, контора которого находилась в подвале гостиницы под названием «Шесть Криот». Здание гостиницы было в жутком состоянии: казалось, оно потихоньку разваливалось в течение нескольких тысяч лет.

Я хотел поговорить со скупщиком. Это был веселый парень по имени Ренорр. Невысокий, смуглый, с курчавыми каштановыми волосами и плоскими чертами лица — из чего следовало, что среди его предков имелись джагалы. У него были чистые глаза — верный признак того, что он совсем недавно начал заниматься этим делом. Скупщик краденого не имеет возможности подкупить имперскую стражу, поэтому он должен самым тщательным образом скрывать свою истинную профессию. В результате у всех скупщиков испуганные бегающие глаза.

Ренорр поклонился и сказал:

— Это большая честь для меня, господин. Я очень рад, что мы наконец познакомились.

Я кивнул. Он показал на улицу.

— Похоже, они ушли.

— Кто, гвардейцы?

— Да. Сегодня утром их здесь стояло несколько.

— Гм. Ну, это только к лучшему. Может быть, они решили уменьшить количество патрулей.

— Возможно.

— Как идут дела?

— Туговато, господин. Но постепенно расширяются. Я ведь еще только начал.

— Ладно, — я улыбнулся ему, — продолжай трудиться.

— Да, господин.

Мы вышли и двинулись вперед по Глендон, а на Медной повернули обратно на север. Когда поравнялись с «Голубым пламенем», я остановился.

— Что такое, босс?

— Стражники, Лойош. Пятнадцать минут назад на этом углу стояло двое, теперь их нет.

— Мне это не нравится…

— Вы заметили, что стражники ушли, босс? — спросил Сверкающий Псих. — Дьявольское совпадение. Меня это тревожит.

— Подождем немного, — сказал я.

— Босс, я думаю, нам лучше вернуться в офис.

— Мне кажется…

— Помнишь, что ты говорил о моих «предчувствиях»? Ну, на этот раз оно очень сильное. Я считаю, нам следует немедленно вернуться.

— Ладно, ты меня уговорил.

— Возвращаемся в офис, — сказал я Сверкающему Психу. Казалось, он вздохнул с облегчением. Варг никак не отреагировал на мои слова. Вирн кивнул, глаза мечтательно смотрели вдаль, а его полуулыбка оставалась неизменной. Мирафн кивнул своей огромной косматой головой.

Мы прошли мимо «Голубого пламени», и я начал расслабляться. Когда мы оказались на углу Гаршос и Медной, Вирн и Мирафн осторожно осмотрелись, а потом удовлетворенно кивнули. Мы свернули за угол и оказались пер„д моим офисом. Я услышал странный скребущий звук у себя за спиной, резко обернулся и успел увидеть, как Варг падает на колени с искаженным от боли лицом. Боковым зрением я заметил, как валится на землю Сверкающий Псих.

— Осторожно, босс!

На мгновение я не мог поверить, что все это действительно происходит. Я прекрасно понимал, что моя жизнь постоянно подвергается опасности, но не верил, что меня, Влада Талтоша, наемного убийцу, можно прикончить с такой же легкостью, как какого-нибудь теклу на улице. Однако Сверкающий Псих лежал на земле, а из спины Варга торчала рукоять кинжала. Он еще был в сознании и пытался ползти ко мне, его губы шевелились, но он не мог произнести ни звука.

Потом, когда я понял, что еще жив, мои рефлексы взялись за дело. Я сообразил, что Вирн и Мирафн прикроют меня сзади. Потянувшись к рапире, я попытался определить, где находится метатель ножей, и…

— Сзади, босс!

Я стремительно развернулся, заметил, что Вирн и Мирафн осторожно отступают, а высокая драгейрианка с… Стоп! Они отступают? Так оно и есть. Оба внимательно смотрели на меня и осторожно отходили, постепенно удаляясь от места засады. Тем временем высокая драгейрианка приближалась ко мне с длинным мечом в руках.

Я раздумал вытаскивать рапиру — и в следующее мгновение в моих ладонях оказались метательные ножи. Мне хотелось прикончить хотя бы этих двоих ублюдков, которые меня предали. Лойош взлетел с моего плеча и метнулся прямо в лицо убийцы. Это дало мне возможность прицелиться и…

Инстинкт подсказал, что нужно увернуться. Я так и поступил, метнувшись вправо, — в тот же миг что-то острое скользнуло по спине. Я повернулся, оба кинжала сверкнули, и…

Лойош отчаянно закричал на псионическом уровне, что-то вспороло воздух слева и сзади от меня. Я понял — драгейрианка с мечом сумела проскочить мимо Лойоша. Вместе с ощущением холода пришло сознание, что сталь вошла в мое тело, разрывая плоть и мышцы. Мне стало плохо. Я заставил себя не поворачиваться в этом направлении и увидел ту, что атаковала меня сзади. Она была маленького роста с двумя большими ножами для ближнего боя. Ее глаза холодно смотрели на меня. Меч вырвали из моего бока, и я понял, что упал на колени. Женщина-убийца, стоявшая передо мной, прыгнула вперед и нанесла удар: один нож был нацелен в грудь, другой — в горло. Я попытался поднять руки, чтобы защититься…

Кровь хлынула из ее горла, и она рухнула к моим ногам. Один из ее ножей оставил на моей груди длинную царапину. Другой вошел в живот. За спиной послышалось хлопанье крыльев, и, ожидая, когда последний удар меча покончит со мной, я порадовался, что Лойош жив.

Но вместо этого я услышал голос, поразительно похожий на голос Алиры:

— Ты, ведь ты — дракон!

Вслед за этим раздался лязг скрестившихся мечей. Падая, я сумел повернуться так, что увидел сражавшихся — ко мне действительно пришла на выручку Алира с огромным мечом в руках. Он был больше, чем она сама. Алира снова скрестила клинок с драгейрианкой-убийцей. Чуть в стороне стоял сам Маролан с Черным Жезлом в руке, лицо искажено яростью. Меч Алиры метнулся вверх, но ее противница нанесла удар снизу, и Лойош крикнул:

— Повернись!

Я так и сделал, но слишком поздно: женщина-убийца, все еще живая, вонзила мне в почки кинжал по рукоять. Никогда я не испытывал подобной боли — и закричал. Судорога подбросила меня на колени, развернула, и я рухнул на живот, прямо на кинжал, который уже там был. Теперь мне хотелось только одного — скорее умереть.

За миг до исполнения этого желания мое лицо оказалось в нескольких дюймах от лица убийцы. Кровь продолжала литься из ее рта, а в глазах застыла решимость. Неожиданно я понял, что она с Востока. Это нанесло мне еще один жестокий удар, но тут боль покинула меня, а вместе с ней и жизнь.

7

Мне кажется, настало время для глупых поступков.

Ускользающее слабое зеленое свечение, но нет глаз, чтобы его разглядеть. Память — словно колодец, сознание — точно ведро, но кто потянет за веревку? Тут мне пришло в голову, что «я» могу это сделать. Существование без ощущений, ведро еще не добралось до воды.

Я узнал, что значит «видеть», когда видение пришло — оказалось, что я смотрю в две блестящие круглые штуки. Через некоторое время я вспомнил, что они называются «глаза». Они плавали в сером тумане и, казалось, изучали меня. Наверное это важно. Мне пришло в голову слово «карие»— почти в тот же момент, когда я увидел и все лицо, которому принадлежали глаза. И пока я смотрел на это лицо, начали возникать другие слова. «Маленькая девочка», например. И еще: «хорошенькая». А потом: «хмурая».

Размышляя о том, человек она или драгейрианка, я вдруг обнаружил, что ко мне вернулись другие способности. Она внимательно изучала меня. «Интересно, — подумал я, — что она видит?» Ее рот открылся, и я понял, что слышу звуки. И еще я сообразил, что так продолжается уже некоторое «время», только я раньше этого не осознавал. Звуки эти казались совершенно глухими, будто комната была лишена малейшего эха.

— Дядя Влад? — снова заговорила она, но на этот раз я понял ее слова.

Два слова. «Дядя»и «Влад». Оба имели смысл. «Влад»— значит я. Меня это открытие порадовало. Слово «дядя» имело какое-то отношение к семье, но я не был уверен, какое именно.

Я еще немного подумал об этих словах — вероятно, они были важными. Меня снова окутала волна зеленого света, потом она исчезла.

И тут я понял, что и это происходит не в первый раз. Ощущения множились, и я снова начал чувствовать свое тело. Моргнув, я пришел к выводу, что это восхитительное действие. Облизнул губы — мне тоже понравилось. Затем я снова сосредоточил внимание на маленькой девочке, которая продолжала неотрывно наблюдать за мной. Теперь на ее лице, как мне показалось, появилось облегчение.

— Дядя Влад? — повторила она, словно первые слова молитвы.

Да, правильно. «Влад». Я. Я умер. Женщина с Востока, боль, Лойош. Но он был жив, так что, может быть…

— Дядя Влад?

Я потряс головой и попытался заговорить.

— Мы с тобой не знакомы, — сказал я и обнаружил, что у меня сильный голос. Она радостно закивала.

— Я знаю, — сказала девочка. — Мама ужасно о тебе беспокоится. Ты не хочешь вернуться?

— Вернуться? — спросил я. — Не понимаю.

— Мама пытается тебя найти.

— Она послала тебя на поиски?

Девочка покачала головой.

— Мама не знает, что я здесь. Но она очень беспокоится, дядя Влад. И дядя Роллан, тоже. Пожалуйста, вернись.

Ну кто мог бы отказать в такой просьбе?

— А где я нахожусь?

Девочка склонила голову набок. Она выглядела удивленной. Ее рот несколько раз открылся, но так и не издал ни звука. Наконец она еще раз потрясла головой.

— Я не знаю, но ты просто вернись, ладно?

— Конечно, милая, но как?

— Следуй за мной, — предложила девочка.

— Ладно.

Она отошла на несколько шагов, остановилась и посмотрела на меня.

Я обнаружил, что двигаюсь вслед за ней, но создавалось впечатление, что я не иду, а перемещаюсь каким-то иным способом. Не имею представления ни о том, как быстро мы путешествовали, ни о том, откуда и куда направлялись, но серый цвет постепенно сменился черным.

— Кто ты? — спросил я.

— Девера, — ответила она.

— Я очень рад с тобой познакомиться, Девера.

Она повернулась ко мне и засмеялась, а ее лицо зажглось внутренним светом.

— Мы встречались и раньше, дядя Влад.

У меня возникли воспоминания, которые я никак не мог ни с чем связать, но…

— Дядя Влад?

— Да, Девера?

— Когда мы вернемся, не говори маме, что ты меня видел, ладно?

— Ладно. Но почему? Разве ты не должна быть здесь?

— Ну, не совсем. Видишь ли, на самом деле я еще не родилась…

Стало совсем темно, и я вдруг почувствовал, что остался один. Снова меня окутал зеленый свет, и больше я ничего не помню.

…тсер оставил длинную царапину на крыле джарега. Челюсти джарега уже почти сомкнулись на шее тсера, но тому едва не удалось вцепиться в змеиную шею джарега. Джарег был обычным — а не одним из тех гигантов, лишенных яда, обитающих над Водопадами Врат Смерти, однако мне никогда не попадалось таких крупных экземпляров. Такой должен хорошо сражаться… Я моргнул. Сцена передо мной не изменилась. Оранжево-красное небо оставалось на месте. Я сообразил, что лежу в постели и смотрю на картину, нарисованную на потолке. У кого-то весьма своеобразное чувство юмора, если он хотел, чтобы я пришел в себя и увидел эту картину. Смогу ли я взглянуть на потолок так, чтобы казалось, будто джарег побеждает? Я смог. Это была замечательная картина. Я глубоко вздохнул — я жив!

Повернул голову и осмотрелся. Комната, на мой вкус, была достаточно просторной — примерно двадцать два фута в длину и четырнадцать в ширину. Окна отсутствовали, но воздух оставался удивительно свежим. Прямо напротив моих ног располагался камин, где потрескивало уютное небольшое пламя. Изредка оттуда вылетали искры. Я повернулся и увидел на противоположной стене дверь. Повсюду стояли черные свечи — они и давали большую часть света. Их вполне хватало: в комнате было светло, несмотря на черные стены.

Черный, черный, черный. Цвет магии. Лорд Маролан, Черный замок. Однако он не стал бы использовать черные свечи — разве для колдовства, но я не ощущал никаких признаков заклинаний. Да и такой картины у Маролана нет. Значит, я на горе Тсер, это несомненно.

Я откинулся на подушку — гусиное перо, настоящая роскошь! — и начал с осторожностью двигать руками и ногами. Проверил каждый палец. Они слушались меня, но это стоило некоторых усилий. Потом я увидел свой плащ и другую одежду, аккуратно сложенную на стуле. С удивлением обнаружил, что Разрушитель Чар остался у меня на запястье — поэтому я и не чувствовал себя совсем раздетым.

Я сел. И сразу ощутил боль и слабость. Я приветствовал их — ведь они еще раз подтверждали, что я жив, и спустил ноги с постели.

— А поздороваться не желаешь, босс?

Я резко повернулся и увидел Лойоша, устроившегося на шкафу в дальней части комнаты.

— Доброе утро, если сейчас и вправду утро. Я рад, что с тобой все в порядке.

Он слетел со шкафа и опустился на мое плечо. Лизнул ухо.

— А я рад вдвойне.

В углу я заметил ночной горшок, которым с удовольствием воспользовался. Потом начал медленно одеваться, найдя под плащом аккуратно сложенное оружие — то, что было легче всего обнаружить. Большая часть содержимого плаща осталась нетронутой. Одевание оказалось весьма болезненным процессом. Впрочем, хватит об этом.

Когда я почти закончил, в дверь негромко постучали.

— Войдите.

Дверь распахнулась, и я увидел Алиру.

— Доброе утро, Влад. Как ты себя чувствуешь?

— Вполне прилично, если учесть, что со мной произошло. — За спиной Алиры я заметил Маролана. Мы обменялись поклонами.

— Мы пришли бы раньше, но сначала нам пришлось посетить другого пациента.

— Да? Кого?

— Даму, которая на тебя напала, — ответила Алира.

— Она жива? — Я невольно сглотнул.

Есть всего несколько причин, по которым может быть расторгнут контракт между наемным убийцей и его заказчиком. Одна из них — гибель убийцы во время выполнения задания. Я надеялся, что обе убийцы отправились на небеса.

— Убийцы в порядке, — ответила Алира. — Мы сумели их оживить.

— Понятно.

Это меняло дело.

Теперь у них есть выбор: продолжать выполнение контракта или отказаться от него. Я надеялся, что они выбрали последний вариант.

— Кстати, — вмешался Маролан, — я должен принести тебе извинения. Женщина с Востока не должна была атаковать тебя. Я нанес ей несколько серьезнейших внутренних повреждений, она должна была находиться в состоянии шока. Мне и в голову не пришло следить за ней.

Я кивнул.

— Наверное, она колдунья, — сказал я. — Колдовство очень помогает в таких случаях. — Маролан, конечно же, это прекрасно знал: я просто дразню его. — Но все кончилось хорошо. А как обстоят дела с ее напарницей?

— Она превосходный боец, — заявила Алира. — Я была поражена. Мы сражались больше минуты, и она меня дважды ранила.

Как забавно: Алира, специализирующаяся на магии, сражалась на мечах, а Маролан — один из лучших клинков Империи, воспользовался магией. Впрочем, они оба превосходно владели и мечом, и магией, так что это особого значения не имело.

Я снова кивнул.

— Когда все это случилось?

— Мы произвели оживление, как только доставили тебя сюда, — ответила Алира. — Ты проспал двое суток.

— Уж не знаю, как вас благодарить за оживление — или это была Сетра?

— Этим занималась я, — небрежно бросила Алира, — и тебе не следует меня благодарить.

— Это было трудным делом?

Она покачала головой.

— Самым трудным из всех, с которыми я сталкивалась. В какой-то момент я даже подумала, что мы тебя потеряли. Даже после оживления привести твое тело в порядок оказалось совсем непростой задачей. У меня получилось только с четвертой попытки. После этого я проспала полдня.

Только в этот момент я вспомнил свой сон. Я хотел было упомянуть о нем, но Алира продолжала:

— Сейчас тебе следует отдохнуть. Постарайся провести в постели хотя бы один день. А кроме того, не…

Тут мне пришла в голову другая мысль, поэтому я перебил Алиру:

— Извини, Алира, но как вы с Мароланом там оказались?

— Маролан притащил меня с собой. Спроси у него.

Я повернулся к Маролану и вопросительно поднял брови.

— Крейгар, — сказал Маролан. — Он заявил, что ты нуждаешься в немедленной помощи, но он не знает в какой форме. В тот момент Алира была со мной. Мы едва не опоздали. И еще раз прими извинения за мою нерасторопность с женщиной с Востока.

Я сделал небрежное движение рукой.

— Все нормально. Пожалуй, я последую твоему совету, Алира. Мне нужно поспать.

— А поесть ты не хочешь? — спросила она. Я подумал и кивнул.

— Немного. Когда проснусь.

— Ладно. Я поговорю об этом с Сетрой. Ты чувствуешь тошноту или сможешь поесть как следует?

— Со мной все в порядке, — ответил я. — Только немного устал.

— Отлично.

Я поклонился Алире и Маролану, а потом со вздохом опустился на постель. Они ушли.

— Ты устал ничуть не больше, чем я, босс.

— Верно. Но у меня все болит. Помолчи минутку.

Я попытался войти в контакт с Крейгаром. Это заняло некоторое время, но вскоре он ответил:

— Влад! Добро пожаловать обратно!

— Благодарю. Очень приятно снова быть живым.

— Представляю себе. Алира сказала, что ты отправился в далекое путешествие, однако они сумели тебя вернуть. Но я уже начал тревожиться. Ведь прошло три дня.

— Я знаю. Как Варг и Сверкающий Псих?

— Со Сверкающим Психом все в порядке: кинжал прошил почки, но мы успели вовремя. — Он немного помолчал. — Варг не смог выкрутиться. Оживления не получилось.

Я выругался, а потом спросил:

— Как дела с наличностью?

— Ручеек почти пересох.

— М-да. Сколько у нас осталось?

— Около девяти тысяч.

— Хорошо. Объяви, что мы заплатим по три с половиной тысячи за головы Вирна и Мирафна.

— Босс, они под защитой, тебе никогда…

— Прекрасно. Тогда мне не придется ничего платить. Однако пусти соответствующий слушок.

Мне показалось, что я вижу, как Крейгар пожимает плечами.

— Ладно. Что-нибудь еще?

— Да. Всем быть настороже. Пока я не вернусь, никаких действий не предпринимать, никто не должен ходить поодиночке. Понятно?

— Да, босс.

— Потрать еще тысячу на усиление охраны во всех наших заведениях. Я больше не хочу сюрпризов.

— Есть, босс. Что-нибудь еще?

— Да. Спасибо тебе.

— Не стоит благодарности.

— Что навело тебя на мысль?

— Я получил сообщение от одного из людей Лариса, с которыми мы пытались завести дружбу. Похоже, что все было организовано на втором этаже принадлежащей ему таверны, и он решил нам помочь.

— Ну, я… дай ему две сотни.

— Я уже отдал полторы.

— Хорошо. Крейгар, в тот самый момент, когда я вышел из офиса, вся стража исчезла. Я не верю, что это простое совпадение, как и в то, что императрица станет помогать Ларису. Начальник стражи тоже вряд ли пошел на сделку с Ларисам. Тебе что-нибудь об этом известно?

— Наш человек сказал, что с этим «разберутся».

— Гм. Понятно. Проверь, как все это произошло, ладно?

— Я попытаюсь.

— Договорились. А ты знаешь, кто были эти две женщины? Те, что сумели до меня добраться? Они дьявольски хороши. Даже несмотря на появление Маролана и Алиры, они наполовину выполнили свою задачу.

Наступило молчание.

— Босс? Ты не знаешь?

— О чем ты говоришь? Откуда я могу знать?

— Подумай сам. Двое убийц. Женщины. Одна драгейрианка, другая с Востока. Одна с мечом, другая с кинжалами. Неужели существует много таких парочек?

— Ах вот оно что… Я свяжусь с тобой позднее, Крейгар.

— Конечно, Влад.

И наша связь прервалась.

Когда разговор заходит о наемных убийцах, знатоках своего дела, всегда всплывает имя Марио Серый Туман. Он лучший среди всех, кто был или когда-нибудь будет.

Однако после Марио на ум приходит перечень из нескольких имен. Надежных, берущих большие деньги — их боятся все, кто умудрился нажить могущественных врагов в организации.

Большинство наемных убийц работает в одиночку. Убийство — нечто очень личное. Однако существует несколько команд. Одна из них находится в том перечне, о котором я упоминал.

Я о них слышал, их имена связываются с двумя десятками убийств, совершенных за последние пять лет. Все это, конечно, слухи, большинство из них не соответствует действительности, но все равно… Команда состоит из драгейрианки, владеющей мечом не хуже драконлорда, и женщины с Востока, которая работает кинжалами. Обе они женщины — а в Правой Руке джарегов очень мало женщин. Есть, конечно, Кайра Воровка и еще несколько других, но они большая редкость. Эта пара наемных убийц называет себя «Меч джарегов»и «Кинжал джарегов»— и никому ничего о них не известно. С ними очень трудно войти в контакт. Обычно, если хочешь воспользоваться их услугами, следует распустить слух, и надеяться, что их заинтересует твое предложение.

Стоит добавить, что максимальная сумма, которую мне предлагали за убийство, составляла шесть тысяч золотых, а эта парочка даже разговаривать с вами не станет, если вы предложите меньше девяти. Мне и в голову не приходило нанять их для устранения Лариса: они бы запросили не меньше двадцати тысяч, и мне пришлось бы расстаться со всеми сбережениями — глупый поступок, ведь каждый может потерпеть неудачу. У меня неудач не было, но мне везет.

«Интересно, — подумал я, — сколько за меня запросили, и где Ларис нашел требуемую сумму».

Тут я обнаружил, что меня трясет — очень глупо, поскольку опасность миновала. Если только они не приняли решение довести дело до конца. Я продолжал трястись.

— С тобой все в порядке, босс?

— По правде говоря, нет. Давай немного пройдемся.

Я вышел из комнаты и оказался в холодных черных коридорах горы Тсер. Я сразу догадался, куда попал. Справа библиотека, где я впервые увидел Сетру. Слева располагались дополнительные спальни. Повинуясь импульсу, я свернул налево. Двери имелись по обе стороны коридора, который уходил все дальше и дальше. Я остановился. Могут ли убийцы находиться в какой-нибудь из этих комнат? Или их поместили отдельно? Я решил идти дальше, какой смысл встречаться с ними? Я хочу сказать, что мне, как убийце, всегда было нечего сказать своим жертвам — а что я смогу сказать своим убийцам, сам будучи жертвой? Просить, чтобы они не убивали меня? Бред, в этом нет ни малейшего смысла… Тут я обнаружил, что не сдвинулся с места. Я вздохнул.

— Мне кажется, настало время для глупых поступков, Лойош.

Я с максимальной осторожностью приоткрыл дверь и заглянул внутрь.

Она не спала и смотрела на меня. Лицо оставалось спокойным, глаза ничего не выражали. Не вызывало сомнений — она человек, а не драгейрианка. Ее взгляд остановился на моей правой руке, и я обнаружил, что сжимаю рукоять кинжала. Впрочем, она не казалась испуганной.

Она сидела, одетая в голубую ночную рубашку. В свете нескольких горящих свечей была видна бледная кожа. Волосы темно-каштановые, почти черные. По контрасту со светлой кожей глаза казались еще темнее. Рубашка в принципе была скромной, но ее сшили для драгейрианки, поэтому она открывала несколько больше, чем допускалось приличиями. Однако женщина не казалась смущенной.

Ее глаза переместились с кинжала на мое лицо. Некоторое время мы изучали друг друга, я заставил себя выпустить рукоять кинжала.

Проклятие! У меня оружие, а она оказалась беспомощной. Мне ничего не угрожает. Я заставил себя заговорить.

— У тебя есть имя? — Мой голос звучал глухо.

— Да, — ответила она мягким контральто. Я ждал, когда она продолжит. Поняв, что это не входит в ее намерения, я спросил:

— И ты не хочешь сообщить его мне?

— Нет.

Я кивнул. «Кинжал джарегов» желает, чтобы его называли «Кинжалом джарегов». Так тому и быть.

— Как твоей напарнице удалось избежать нападения Лойоша?

— А она и не пыталась. Я дала ей кое-какие травы, так что яд на нее не действовал, поэтому она просто не обращала на него внимания.

Я ждал, что Лойош что-нибудь скажет по этому поводу, но он промолчал.

— Сколько заплатили за мою голову? — поинтересовался я.

— Ты был бы польщен.

Она продолжала смотреть на меня. Мерцание свечей делало что-то с ее волосами, лицом, шеей и тенью от груди на стене. Я сглотнул.

После короткой паузы она неожиданно сказала:

— Мы вернули деньги.

Я почувствовал облегчение, словно императорскому палачу приказали остановиться как раз в тот момент, когда он уже поднял жезл. Мне не удалось скрыть свои чувства, и я мысленно выругал себя за слабость.

Ее глаза переместились на Лойоша, а потом она протянула руку. Он заколебался и нервно заерзал на моем плече.

— Босс…

— Тебе решать, приятель…

Он подлетел к ней и ухватился лапами за запястье. Она почесала Лойошу подбородок так, как ему нравилось больше всего.

— У тебя красивый джарег, — сказала она.

— Его зовут Лойош.

— Я знаю.

— Конечно. Ты, наверное, знаешь обо мне очень многое.

— Как оказалось, недостаточно. Кстати, каким образом Маролан и Алира узнали о нападении?

— Извини.

Она кивнула.

— У тебя… талант заставлять людей недооценивать твои возможности.

— Большое тебе спасибо.

Я вошел в комнату и закрыл за собой дверь. Стараясь держаться небрежно, присел на краешек постели.

— Ну и что будет теперь?

Она пожала плечами — на это, само по себе, стоило посмотреть.

— Я не знаю. Маролан и Алира пытались произвести зондирование моего разума. У них ничего не получилось. Я не знаю, что они предпримут в дальнейшем. А тебе это известно?

Я был удивлен.

— А что они пытались выяснить?

— Кто нас нанял.

Я рассмеялся.

— Могли бы спросить у меня. Не беспокойся, они совсем неплохие ребята — для драконлордов.

Она с иронией улыбнулась.

— И ты меня защитишь, не так ли?

— Конечно. Почему бы и нет? Вы вернули деньги, хотя вовсе и не должны были этого делать, из чего следует, что вы не собираетесь нападать на меня вторично. Люди с Востока должны помогать друг другу, разве не так?

Она поняла мой намек и опустила глаза.

— Да, раньше я никогда не «работала» против людей, Влад. Я не хотела браться за это дело, но… — Она снова пожала плечами.

Я стал размышлять над тем, как убедить ее почаще повторять этот жест.

— Я рад, что Алира большой специалист по оживлению, — заявил я.

— Пожалуй, ты прав.

— Я имею в виду нас обоих, — добавил я, поскольку так оно и было.

Она смотрела на меня с некоторой настороженностью. Время делает странные вещи. Если я правильно бросил свои кости, то могу сейчас ее поцеловать. Так я и сделал. В тот момент, когда наши губы соприкоснулись, Лойош взлетел с ее руки. Это был легкий поцелуй, но я обнаружил, что закрыл глаза. Странно.

Она продолжала смотреть на меня, словно пыталась что-то прочитать на моем лице. А потом совершенно обдуманно сказала:

— Меня зовут Коти.

Я кивнул, и наши губы снова встретились. Она обняла меня руками за шею.

Когда мы оторвались друга от друга, чтобы вдохнуть, я протянул руку, и в следующую секунду ее рубашка соскользнула вниз. Она высвободила руки и начала расстегивать пряжку моего плаща. Я пришел к выводу, что совершаю безумный поступок. У нее никогда не будет лучшего шанса добраться до одного из моих кинжалов и прикончить меня, «Вирра! — подумал я. — Кажется, мне конец».

Плащ соскользнул на пол, и она помогла мне снять куртку. Я немного замешкался, снимая сапоги и чулки, а потом мы повалились на постель. И ощущение от ее маленького сильного тела, ее груди, касающейся моей груди, ее рук на моем затылке — никогда мне не приходилось испытывать ничего подобного. И мне хотелось, чтобы так продолжалось вечно.

Однако мое тело имело собственное мнение на этот счет и не стало его скрывать от меня. Я начал гладить нижнюю часть ее спины. Она откинула голову и поцеловала меня; на этот раз мы оба были настроены серьезно. Я ощутил ее язык, и это тоже было здорово. Потом я услышал, как из моего горла вырываются тихие стоны, мои губы медленно опустились к шее, а потом в долину, разделяющую груди. Я нежно поцеловал каждую ее грудь, а потом вернулся к губам. Она начала возиться с крючками моих бриджей, но я помешал ей, найдя ладонью правой руки ее ягодицы и прижав ее к себе.

Мы отодвинулись и посмотрели друг на друга. А затем подождали, пока Лойош вылетит из спальни, потому что любовь, как и убийство, не терпит свидетелей.

8

Я останусь и отмою кровь.

Печально, но факт — вы не часто пробуждаетесь с радостной мыслью: «Эй, я жив!»Я испытал именно такое восхитительное ощущение, за которым последовала другая мысль: «О Вирра, как у меня все болит!» Бок в том месте, где в него вошел меч, был горячим и чувствительным. Почки, куда моя возлюбленная вогнала кинжал, чесались, горели и причиняли боль. Я застонал. Немногим позже я услышал доносившиеся из коридора голоса.