Сорок Шестая Глава

Как Маролан повстречал удивительного и уникального Индивидуума, который принес с собой некоторое возбуждение в его лагерь

В разгар Рыночного Дня первого года правление Императрицы Зарики Четвертой Лорд Маролан узнал о определенный волнениях в его лагере, под которым мы имеем в виду место, на котором располагались храм и связанные с ним укрепления, которые как раз сейчас строились. Сам он в это время находился внутри храма, обсуждая с Аррой светильники и другие декоративные предметы, которые хотел там разместить, причем Арра настаивала на том, что простота и строгость лучше подчеркнут природу Богини, тогда как Маролан склонялся к более изысканным украшениям. Это обсуждение было прервано молодым человеком из Дома Теклы, который был одним из тех, кто помогал строителям в работе. Молодой человек вошел, почтительно приветствовал Маролана и сказал, – Милорд, кое-что произошло.

– Да? И что именно? – захотел узнать Маролан, который всегда предпочитал знать побольше деталей, когда слышал о тревожных событиях.

– Вы хотите, чтобы я рассказал вам, что случилось?

Маролан нахмурился. – Как, разве ты не понял этого из моего вопроса?

– О, конечно понял милорд.

– И тогда?

– Тогда я расскажу вам.

– Ну, – сказал Маролан, – наверно за это я должен поблагодарить Верру.

– Должен ли я подождать, пока вы это сделаете?

– Говори!

– Сейчас.

– Ну?

– Ну, первая вещь, которая случилась, это то, что в лагере появился волк.

– Как, волк?

– Да, милорд.

– В лагере?

– Да, милорд.

– Хорошо, что еще?

– Еще появился дзур.

– Ага! – сказал Маролан, который начал понимать. – А не было ли моего друга варлока рядом с этими животными?

– Да, милорд, был. Прямо среди них.

– Ну, если то все, тогда-

– Прошу прощения, милорд, но это не все.

– Что, есть что-то еще? Тогда немедленно скажи мне об этом.

– Это все варлок, милорд. Он утверждает, что волк и дзур появились только потому, что кто-то вошел в лагерь.

– Ну, и ты видел этого незнакомца?

– Нет, милорд.

– И тем не менее варлок говорит, что незнакомец есть?

– Нет, милорд.

– А что же он говорит?

– Он сказал, чтобы вы пришли туда, милорд.

– А. Теперь я, наконец-то, понял, почему ты сюда пришел.

– Тогда я выполнил свой долг, милорд.

Маролан пожал плечами, набросил на них плащ, и вышел наружу, под свет, настолько яркий, особенно по сравнению с полумраком храма, что ему пришлось прищуриться. Тем не менее он увидел приземистую фигуру варлока, стоявшего вместе с волком и дзуром в центре небольшой группы народа, которые, похоже, оживленно разговаривали друг с другом. Маролан пошел прямо к ним.

Когда он подошел ближе, он заметил, что там находился и Леди Телдра, а также Фентор, его сержант, причем его рука была сжата на рукоятке меча, как будто он был готов выхватить его в любой момент. Последним членом группы была женщина, очень высокая, очень бледная и очень худая. Но самым замечательным в этой женщине было то, что оба члена семьи варлока, каждый на свой манер, выказывали безусловные признаки враждебности по отношению к ней, как если бы они ждали только слова команды, чтобы разорвать ее на клочки.

Приблизившись Маролан заметил, что незнакомка, кто бы она ни была, не обращала никакого внимания на угрозу, исходящую от животных, или, по меньшей мере, не заботилась о ней. Когда он подошел еще ближе, Фентор повернулся и поклонился, и что-то негромко сказал незнакомке, которая также в некоторой степени наклонила свою худую голову. Во многих отношениях она походила на леди Дракон, хотя ее глаза были, пожалуй, слишком широко расставлены, а благородный нос, хотя и наличествовал, был, тем не менее, недостаточно выдающимся.

– Ну? – сказал Маролан.

– Милорд, – сказал Фентор, – эта женщина появилась в лагере, не называет своего имени и не говорит, для чего пришла. Вы согласны со мной, мой добрый варлок?

– Почти.

– Почти?

– Да, вы ошибаетесь в одном пункте, мой дорогой Сержант.

– Тогда не скажите ли вы мне, в чем именно я ошибаюсь?

– Она не женщина, – холодно сказал варлок.

– Как, не женщина? – одновременно сказали Маролан и Фентор.

– Нет, она не живая, ее внешний вид – видимость.

– А, – сказал Маролан.

– Более того, – продолжал варлок, – она также Некромант, и, определенно, наиболее могущественный из всех, кого я знал или о ком слышал.

– Ба, – сказал Маролан, – откуда вы знаете все это?

– Сиренг сказала мне, – ответил варлок, указывая на дзура. – И, если этого недостаточно, она появилась внезапно, вместе с потоком золотых искр, а это означает путь, по которому могут пройти только некроманты.

– Да, это правда, милорд, – сказал Фентор. – Варлок предупредил нас о ней за несколько минут до ее появления, и мы все видели, как она появилась ниоткуда, в точности так, как он описал.

Маролан нахмурился, не будучи уверен, как он должен ответить на такую информацию, потом повернулся к незнакомке и вежливо поклонился ей. – Я Маролан, Лорд Саутмура, – сказал он. – И это моя земля.

– Тогда это вы, кого я пришла посмотреть, – сказала Некромантка, говоря низким, но не неприятным для слуха голосом, хотя почти лишенным интонаций, и с произношением, которое, хотя и довольно чистое, скорее напоминало то, с которым говорили в Городе Драгейра перед Катастрофой.

– Ага! – воскликнул Фентор. – Она говорит! Мне становится интересно.

– Если вы позволите, – сказала Телдра Фентору с металлом в голосе. Фентор пожал плечами и замолчал.

– Ну, – сказала Маролан, – вы не только видите меня, но и вы говорите со мной.

– Да, верно, но у меня есть еще кое-что, о чем я должна рассказать вам.

– Как, еще?

– Точно.

– Тогда говорите, я слушаю.

– Вы хотите, чтобы я вам рассказала?

– Я прошу прощения, но вы из той же самой семьи, что и мальчишка, который – но нет, этого не может быть. Ну, ответ на ваш вопрос, да, если вы можете, в этот самый момент – под которым, как вы понимаете, я имею в виду сейчас – сделайте мне честь сказать то, что вы хотите сказать, и не тратьте времени зря, больше, чем требуется, и, даю вам слово, я буду вам крайне признателен.

– Тогда я расскажу вам.

– Я буду вам признателен.

– Огромная армия Герцога Каны идет в этом самом направлении, собираясь сделать то, что считается злом, и вы являетесь единственной силой, которая в состоянии остановить ее.

– Кто, я?

Некромантка утвердительно поклонилась.

Маролан нахмурился. – И во имя кого я должен использовать свою силу?

– Во имя Его Величества Зарики, Императрицы.

– Императрицы по имени Зарика? – сказал Маролан.

Некромантка поклонилась опять.

– Она как-то отличается от Императора Каны и от других претендентов, о которых я так много слышал?

Некромантка в третий раз обозначила свое согласие.

– Итак, – сказал Маролан, пожимая плечами. – Еще одна Императрица. Но что делает эту Императрицу более легитимной, чем Кана?

– Орб, – сказала Некромантка.

Маролан повернулся и посмотрел Телдру, чьи глаза широко раскрылись от удивления. – Он вернулся? – воскликнула Иссола, которая, родившись после Катастрофы, ничего не знала о его присутствии.

– Так мне сообщили, – сказала Некромантка.

Телдра уставилась на Некромантку, Маролан продолжал глядеть на Телдру, а Фентор глядел на Маролана, ожидая любого знака, чтобы начать действовать, если, конечно, он должен будет что-то сделать. Некромантка, должны мы добавить для полноты картины, казалось не смотрела ни на кого и ни на что, хотя ее глаза были направлены в сторону Маролана.

– Ну? – сказал Маролан, обращаясь к Телдре.

– Милорд, я не знаю.

– Но это возможно?

– Я, э, я могу себе представить, что это возможно, милорд.

– А есть ли возможность узнать это совершенно точно?

Тут вмешалась Некромантка. – Любой, кто занимался волшебством или магией во время, которое называется Катастрофой, способен, приложив совсем мало усилий, узнать, вернулся ли Орб или нет.

Телдра кивнула. – Да, это кажется разумным.

Маролан кивнул Фентору. – Найди мне такого.

– Да, милорд.

Сержант вернулся очень быстро, за ним шла среднего возраста леди Тсалмот, которая участвовала в строительстве укреплений. Она поклонилась Маролану и представилась как Ойдва.

– Ойдва, – сказал Маролан, – правда, что вы волшебница?

Она, казалось, вздрогнула. – Милорд, – сказала она. – Да, правда, у меня были некоторые познания в Искусстве, но это было много лет назад.

– До Катастрофы?

– В точности, милорд. С тех пор волшебства в нашем мире нет.

– Но, если Орб вернется, что тогда?

– Если он вернется, милорд? О, это никогда не произойдет.

– Почему это никогда не произойдет?

– Потому что он был уничтожен во время Катастрофы.

– О? И откуда вы это знаете?

– Откуда? Ну, если он не погиб, то где он?

– Не вам спрашивать меня об этом, – резко сказал Маролан.

– Да, милорд.

– Для чего вы можете использовать волшебство?

– Для чего я… ну, милорд, есть множество вещей-

– Вы можете разжечь огонь при помощи него?

– Да, но, да, конечно.

– Делайте.

– Милорд?

– Сделайте это сейчас. Начните с огня, пусть он загорится в том горшочке, на который я вам указываю.

– При помощи волшебства, милорд?

– Да, да. При помощи волшебства.

– Но если-

– Попытайтесь, как если бы Орб вернулся.

Леди Тсалмот заколебалась, потом сказала, – Милорд, конечно я сделаю, как вы сказали. Но вы обязаны знать, что это бессмысленно. Если бы Орб действительно вернулся, я бы узнала это просто ощутив-

Внезапно ее голос оборвался, а глаза стали блестящими и широкими, как новенькие пенни.

Маролан, который не мог не заметить замечательное выражение, появившееся на ее лице, и, более того, тот факт, что она упала на колени, как если бы ее посетило видение, посланное богами, посмотрел на нее и просто сказал, – Итак?

– Я считаю, – тихо сказала Телдра, – что Орб вернулся.

Ойдва, очевидно услышав эти слова, взглянула на Телдру, с трудом сфокусировала на ней свой взгляд и кивнула. Потом она повернулась и самым простым жестом зажгла огонь в том месте, на которое указал Маролан. Вполне возможно, что это она оказалась первой, кто использовал Орб для волшебства после Междуцарствия, хотя с полной уверенностью это утверждать невозможно.

– Милорд, – сказала Некромантка, привлекая к себе внимание Маролана.

Маролан посмотрел на нее и резко кивнул. – Очень хорошо, я принимаю, что Орб вернулся. И я принимаю, что она – как ее имя?

– Зарика Четвертая, – сказала Телдра, которая конечно знала Историю, и была способна поставить правильный номер, связанный с именем.

– Да, – продолжал Маролан. – Я принимаю, что у этой Зарики есть Орб. И что тогда?

– Тогда, – сказала Телдра, – долг любого джентльмена обеспечить поддержку и защиту легитимной Императрице.

Вот над этой мыслью Маролан размышлял достаточно долго. – Очень хорошо, – наконец сказал он. – Я должен обдумать этот вопрос. В любом случае ясно, что я не могу разрешить этому – как его имя?

– Кана.

– Да, я не могу разрешить этому Кане захватить мои земли. Поэтому я соберу свою армию, какой бы она не была. Мы выходим завтра утром.

– Милорд, – сказал Фентор. – Я не думаю, что мы в состоянии сделать необходимые приготовления между сейчас и завтра.

– И почему?

– Ваше Лордство должно подумать о провизии, которую надо заготовить, о приказах на марш, оружие и припасах, размещенных-

– Сколько времени надо на все это?

Фентор заколебался. – Я думаю, что мы управимся в три дня, милорд.

– Три дня?

– Да, но, возможно, если сильно поднапрячься-

– Утро послезавтрашнего дня.

Фентор мигнул, потом кивнул, – Очень хорошо, милорд. Я немедленно займусь этим.

Маролан повернулся к варлоку, который мирно стоял рядом с собакой, кошка сидела между его ног. Ни от волка, ни от дзура, конечно, не осталось и следа. Маролану потребовалось несколько мгновений, чтобы восстановить спокойствие – в конце концов он узнал несколько потрясающих новостей – после чего сказал, – Вы уезжаете немедленно, чтобы обнаружить где они, сколько их и что они делают.

Варлок поклонился, соглашаясь с планом, после чего повернулся и немедленно начал проводить его в жизнь, пес и кошка последовали за ним.

Варлок, должны мы сказать, не стал терять много времени, собирая еду для себя и корм для своей лошади (его семья, как он называл их, была способна сама прокормить себя охотой) и сразу приступил к своей миссии, то есть ушел через час. Фентор, со своей стороны, немедленно начал готовить армию, созданную Мароланом – едва ли, как говорили все, даже три тысячи человек – для выступления в поход.

Маролан вернулся в храм, чтобы продолжить беседу с Аррой, которую нашел, стоящей у алтаря и водившей руками по его гладкой, полированной поверхности, как если бы это было домашнее животное, которое она гладила, или драгоценное сокровище, и она одна отвечала за его судьбу.

Она поглядела на вошедшего Маролана и почтительно поклонилась ему. Маролан без всяких предисловий объяснил ей то, что он только что узнал и рассказал о действиях, которые только что предпринял. – Ваше мнение? – заключил он.

– Я не понимаю, почему вы сделали мне честь и спросили мое мнение, – ответила жрица.

– Вы верите в это? Я имею в виду Орб.

– Милорд, вы должны понимать, что это не тот вопрос, с которым я хорошо знакома.

Маролан вздохнул и кивнул. – Ну, я могу только надеяться на то, что поступил правильно, и, более того, я собираюсь продолжать делать то же самое. Вы понимаете, вопрос об Императрице, настоящей Императрице, заставил меня задуматься, и я не был полностью уверен, как я должен реагировать.

– Милорд, что вызвало ваши колебания?

– Такое понятие, как служить другому. Эта идея мне не очень нравиться.

– Я поняла.

– Но Телдра, которой я доверяю, кажется чувствует, что я должен именно так поступать, и считает это само собой разумеющимся.

– Если вы хотите, я могу попросить Богиню дать нам совет.

– Я не вижу причин не делать этого, – сказал Драконлорд.

– Тогда я немедленно спрошу ее.

– Да, а я подожду результатов, так как, видите ли, мы обсуждаем не самую маленькую проблему. Как мне представляется, от решения, которое я в конце концов приму, зависит не только моя судьба, но и что-то намного большее.

– Что касается этого, – сказала Арра, – у меня нет и тени сомнения в этом.

Сорок Седьмая Глава

Как Тазендра воплотила в жизнь предложение Императрицы

Кааврен проснулся рано утром следующего дня от замечательно-громкого звука, больше всего похожего на «бум», которое делает тяжелый ствол дерева, когда падает с большой высоты в такую каменистую долину, в которой такие падения вызывают громкое эхо. Он мгновенно вскочил на ноги и обнаружил, что все остальные тоже проснулись, и весь лагерь слегка напуган этим звуком. Он спросил себя, кто сейчас сторожит, и, машинально, не задумываясь, попросил, чтобы Орб сообщил ему время – что доказывает, как быстро он, по меньшей мере в некотором отношении, свыкся с его возвращением.

Узнав время, он быстро определил, что это была последняя стража, которая разделялась, согласно схеме, которую он составил вчера, между Йасой и Тазендрой, поэтому он немедленно позвал леди Дзур. – Тазендра?

– Я здесь, – спокойно ответила она, выходя из-за большого камня, над которым, как осознал Кааврен, стояло облако тяжелого серого дыма, причем этот дым продолжал идти из-за этого камня так, как если бы там только что залили огонь.

– Клянусь Лошадью! – крикнул Кааврен. – Вы ранены?

– Ба, пустяки.

– Как, пустяки? – сказал Кааврен, пока все остальные, полностью проснувшись, с изумлением глядели на нее. – Видите ли, ваше лицо почернело, большая часть вашей одежды сгорела и изорвана вплоть до точки, за которой начинается ваша скромность, и, если я не ошибаюсь, дым все еще идет от вашей левой руки.

– Ну, – сказала Тазендра, пожимая плечами и пытаясь привести в порядок остатки своей одежды. – Все не так плохо, как кажется.

– Но что случилось?

– О, что до этого?

– Да?

– Ее Величество, – здесь она поклонилась в направлении Зарики, – были правы.

– Это не удивляет меня, – сказал Кааврен. – Но в чем именно она была права?

– Мой друг, вы знаете, что я изучала волшебство под руководством Сетры Лавоуд.

– Да, для меня это не новость – сын сказал мне об этом, и, более того, я имею честь видеть сам, как вы устроили здесь маленькое представление, которым мы все насладились.

– И, более того, я была волшебницей в старые времена.

– Я не в состоянии забыть, как вы множество раз спасли нашу жизнь при помощи камней-вспышек, которые вы готовили для нас. Но что с этого?

– Ее Величество сделало мне честь и предложило, чтобы в следующий раз, когда я буду использовать заклинание, я взяла бы силу из Орба.

– Да, и?

– И я подумала, что прежде попытаться использовать заклинание на враге, я должна попробовать его.

– Вы сами подумали об этом, Тазендра?

– Целиком и полностью.

– Да, это хорошая мысль.

– Я счастлива слышать, что вы так говорите, мой друг.

– Итак, вы решили попробовать его?

– Да, и хорошо, что я так сделала, потому что Орб изменился.

– Как, изменился?

– Точно.

– В каком отношении он изменился?

Тазендра нахмурилась, как если бы она искала слова, которые ей требовались, чтобы объяснить трудную концепцию. – Примерно, – сказала она наконец, – как если бы вы пытаетесь поднять валун и обнаруживаете, что он сделан из бумаги.

– Но это просто здорово, если вы действительно хотите поднять его, – заметил Кааврен.

– Я попыталась начать с маленького огонька. Но, вместо того, чтобы поджечь палку, которую я приготовила для проверки заклинания огня, произошел взрыв, сопровождавшийся огромным количеством дыма и немалым шумом.

– О, на шум я обратил внимание, – сказал Кааврен. – И, более того, я заметил и дым. Чем может быть вызвана такая перемена?

– О, что до этого, я не могу сказать.

Кааврен повернулся к Зарике, как если бы хотел спросить ее мнение об этом странном феномене, но Императрица только пожала плечами, как если бы хотела сказать, что, поскольку ей не довелось ощущать присутствие Орба до Междуцарствия, ей не с чем сравнивать.

– Возможно ли, – сказал Кааврен, – что сам Орб изменился, и волшебство стало более могущественным.

– Если это так, – внезапно сказала Ибронка, – тогда, вероятно, ногу Рёааны можно вылечить.

Тиаса, которая сидела на земле, встрепенулась и с надеждой подняла взгляд. Пиро взглянул на Ибронку, потом на Рёаану, потом на Зарику и, наконец, на Тазендру, как если бы он обдумывал вопрос о неизвестном потенциале и открывающихся возможностях.

– Я очень мало знаю о лечении, – сказала Тазендра, немного смутившись, как бы стыдясь того, что обнаружился предел ее знаний.

– Я думаю, – сказала Ибронка, – что вы знаете больше, чем кто-нибудь другой из нас.

В этот момент Грассфог неуверенно прочистил горло.

– Ну? – сказала Ибронка, быстро поворачиваясь и бросая на него взгляд.

– Какое-то время я был помощником хирурга, незадолго до Междуцарствия.

– Как, ты?

Грассфог наклонил голову.

– И каким образом ты из помощника хирурга превратился в бандита?

– Совсем просто, – ответил Грассфог. – Моя госпожа умерла, и ни одно из лечебных заклинаний, которые я помнил, больше не имело силы, и я хотел есть, так как хорошо знал, что каждая живая тварь должна есть, чтобы жить, а я был живым, пока; если бы я перестал есть, я перестал бы жить, но я хотел продолжать жить.

– Да, я поняла это, – сказала Ибронка, пораженная удивительной справедливостью этого объяснения. – Но, как ты думаешь, теперь, когда Орб вернулся, ты смог бы вылечить ногу моей подруги?

– Возможно, – сказал Грассфог, с некоторым колебанием. – Видите ли, прошло много времени. Тем не менее я не нежелаю попытаться.

– То есть ты хочешь? – сказал Пиро.

– Безусловно, – сказал Грассфог.

– В таком случае, – сказал Кааврен, – сделай это немедленно.

– Я попробую, уверяю вас. Ну, – сказал он молодой Тиасе, – постарайтесь лечь поудобнее.

– О, мне достаточно удобно.

– Тогда разрешите мне посмотреть вашу рану.

– Как, – сказала Ибронка, – ты хочешь проверить ее ногу? Здесь? Перед, о, здесь?

Пиро почувствовал, как краснеет, хотя и не был уверен, что вызвало краску на его щеках, и, в некоторой растерянности, отвернулся, а потом предложил спросить у отца, который пришел посмотреть, как слуги возятся с завтраком. Китраан, со своей стороны, немедленно согласился с этим планом и вызвался помочь своему другу выполнить эту сложную задачу.

Кааврен посмотрел на своего сына полным изумления взглядом и предложил перенести Рёаану на некоторое расстояние от лагеря, что было бы хорошо как по соображениям скромности, так и по медицинским и магическим требованиям.

Пока все это происходило, Тазендра отправилась к маленькому ручейку, текшему у подножия горы, где вычистила себя, после чего вернулась в лагерь и, с помощью Айрича, попыталась, насколько это было в ее силах, залатать прорехи в своей одежде (читатель должен понимать, что не могла просто переодеться, так как ее чемодан исчез вместе с украденной лошадью). Когда же она вернулась обратно в лагерь, Рёаана стояла на ногах, опираясь на Ибронку и улыбалась Грассфогу.

– Да это просто чудо! – воскликнула юная Тиаса.

– Да, то, что вы сказали, правда, – согласился бывший бандит. – Кажется, что теперь силу Орба намного легче использовать, чем раньше. Мне представляется, что-

Но конечно Рёаану не интересовали детали. – Что бы не послужило причиной, – радостно сказала она, – это настоящее чудо. Я думаю, что с помощью палки смогу ходить почти как любой другой. Я вообще не чувствую боль, и ощущаю только слабость в ноге.

– А шрам есть? – спросила Ибронка.

– Нет, совсем нет, – ответила Рёаана.

– А! Это слишком плохо, – с сочувствием сказала леди Дзур.

Кааврен слегка усмехнулся при этом обмене репликами, а потом сказал, – Вперед, сворачивайте лагерь. У нас впереди долгий путь, и мы должны выйти немедленно.

– Милорд, – сказал Грассфог, – могу ли я потратить немного времени и посмотреть, что я могу сделать для тех из наших врагов, которые только ранены?

– Нет, – холодно сказал Пэл.

– Да, – сказала Зарика, с укоризной взглянув на Пэла.

– По моему мнению, Ваше Величество, – сказал Кааврен, – он должен сделать все, что может, чтобы помочь тем, кто умирает. А что касается тех, кто выживет, подумайте о том, что это враги и что нет ничего хорошего в том, чтобы иметь их, живых и здоровых, в нашем тылу.

– Я не всегда могу сказать, кто выживет и кто умрет, – сказал Грассфог, – пока не начал их лечить.

– Более того, – сказала Зарика, – я думаю, что мы можем принять их слово.

– А дадут ли они свое слово? – сказал Кааврен.

– Убейте всех, кто не даст, – холодно сказала Императрица.

– Очень хорошо, – сказал Кааврен. – С этим планом я согласен. Но работай как можно быстрее, – добавил он, глядя на запад. – Я хочу выйти через час.

Все остальные согласились с этим требованием и немедленно принялись за работу. Пока они занимаются процессом, который те, кто склонен к военной терминологии, называют «сняться с лагеря», мы, ради полноты картины, сделаем короткое, но важное исследование в других местах, где также происходили некоторые события. Хотя эти события были недостаточно масштабными, если нам можно использовать такой термин, для того, чтобы посвятить им целую главу нашей истории, они, тем не менее, слишком важны для того, чтобы игнорировать их без опасности оставить читателя в недоумении, как и почему дальнейшие события случились так, как они случились.

Почти в то же самое время, когда Императрица покидала лагерь, ведомая бесстрашным Каавреном (которого Зарика настойчиво продолжал называть Капитаном), Кана, который скакал во главе колонны пехоты, встретился с гонцом. Он разрешил гонцу подойти к себе, после чего сказал, – Ну, кто тебя послал?

– Генерал Брор, Ваше Величество.

– А. И что генерал хочет сообщить мне.

– Следующее, Ваше Величество: все войска движутся согласно вашим указаниям, и наши передовые части будут в виду Горы Дзур через девять дней марша с такой скоростью.

– Ну, это хорошая новость. Я рад.

– Генерал очень обрадуется, когда узнает, что Ваше Величество обрадовалось. Но есть ли еще какие-нибудь дополнительные указания, которые я должен ей передать?

– О, что до этого, я должен проконсультироваться с Изааком на предмет координации движения. Пойди, найди его и скажи, что я хочу встретиться с ним.

– Как прикажет Ваше Величество.

Через короткое время Изаак, все еще не понимающий, каким образом он сумел получить назначение на нынешний пост, подъехал и вступил в разговор с Каной.

– У меня есть вопрос, мой дорогой Изаак, – сказал последний. – Сможем ли мы достичь Горы Дзур за девять дней?

– Ваше Величество, – сказал Изаак, – я так думаю.

– Как, вы так думаете?

– Можно сказать, что мы так будем, если у нас не будет никаких непредвиденных задержек. – Хммм, – сказал Кана, – Хорошо, посмотрим, будут ли они у нас.

Изаак поклонился и вернулся к своим делам с выражением озабоченности во взгляде и хмурым лбом.

Теперь мы должны взять с собой читателя в точку, отстоящую на несколько часов и на некоторое расстояние от этой армии – а именно к небольшому отряду этой армии под командованием Тсанаали. Когда мы глядим на них, они скачут на запад с весьма приличной скоростью, и именно эта скорость стала предметом разговора, так как Марра сказал, – Капитан, такой аллюр убьет наших лошадей.

Тсанаали нахмурился и поглядел назад на остатки своего отряда, отметил, насколько широко они растянулись, заметил и обильный пот, покрывавший ближайшую к нему лошадь, и, со вздохом, дал сигнал, что они должны замедлить свой ход.

– Вы правы, Марра, и вы правильно сделали, что сказали мне об этом. Я был слишком озабочен тем, чтобы прибыть как можно быстрее.

– Я понимаю, Капитан.

– Я самом лучшем случае нам понадобится восемь дней, чтобы добраться до туда.

Марра кивнул. – Я думаю, что, скорее всего, девять.

– Да, возможно девять. Однако мы не можем допустить, чтобы это заняло больше времени.

– Да, Капитан, я понимаю, но –

– Да, Лейтенант?

– Когда мы доедем, что мы будем делать?

– Что касается этого, я не могу сказать наверняка. Мы будем сражаться, или нас поставят в охранение. Но, более важно, что пока мы путешествуем, мы в состоянии узнать, будет ли организованное сопротивление Его Величеству, и сообщить ему об этом, когда приедем.