— Ты сам это выяснил?

— Да.

— Ты же не счетовод.

— Верно, но мне ничего не нужно доказывать в суде — я все понял благодаря тому, что определил, какими компаниями он интересовался, а из бумаг узнал, кому они принадлежали. Здесь нет никаких серьезных доказательств, но, если присмотреться повнимательнее, картина становится достаточно очевидной.

— Насколько крупную аферу он задумал?

— Трудно сказать. Но на мелочи не стал бы размениваться.

— А какова правовая сторона вопроса?

— Понятия не имею, — ответил Влад. — Я уверен, что Империя попытается во всем разобраться, но на дознание уйдут годы.

— А что будет сейчас?

— Не знаю. Я намерен что-нибудь предпринять, вот только не решил, с чего начать.

Савн и Гвдфрджаанси вскоре вернулись и уселись на полу возле очага. У женщины было такое выражение лица, что мне сразу же расхотелось задавать ей вопросы. Она принялась растирать руки Савна. Влад молча наблюдал за ними; я чувствовала, как он напряжен.

— Тебе необходимо начать действовать — и очень быстро, не так ли? — спросила я.

— Чем скорее, тем лучше. Но сначала нужно разобраться, а это совсем не просто. — После короткой паузы он добавил: — А почему ты вообще мне помогаешь?

— Насколько я поняла, ты сделал список всех известных тебе компаний и их возможных владельцев, — предположила я, не отвечая на его вопрос.

— Правильно. В ратуше наверняка успели хорошо запомнить мое лицо.

— Позднее у тебя могут возникнуть неприятности.

— Не исключено. Надеюсь, вскоре мне удастся покинуть Норпорт.

— Хорошая мысль.

— Да.

— Ну, тут уж ничего не поделаешь. Как ты думаешь, может быть, стоит взять одну из бумаг и нанести пару визитов?

— Конечно, но я не знаю, какие следует задавать вопросы. Сначала необходимо понять, кто в действительности владеет землей и…

Мы с Лойошем одновременно отреагировали на появление в комнате колдовства, чуть позже его почувствовал и Влад. Мы повернулись в сторону Гвдфрджаанси, которая держала Савна за плечи и что-то тихонько говорила. Мы молча наблюдали за ними в течение минуты, но воздержались от обсуждения. Я откашлялась.

— Так что ты говорил?

Влад недоуменно повернулся ко мне.

— Я не помню, — признался он.

— Что-то о необходимости выяснить имя истинного владельца земли.

— Да, верно. — Он с видимым усилием заставил себя сосредоточиться. — Больше всего мне хотелось бы узнать, к каким выводам придет Империя после двухвекового расследования. Но я не могу так долго ждать.

— Возможно, я сумею тебе помочь.

— Как?

— Дом Джарега.

Влад нахмурился.

— А какое отношение к делу могут иметь джареги?

— У меня нет оснований считать, что мы имеем отношение к Файрису. Но если он занимался чем-то незаконным и зарабатывал хорошие деньги, тогда весьма вероятно, что джареги были с ним как-нибудь связаны.

— Хорошая мысль, — заметил Влад.

Лойош продолжал наблюдать за женщиной и мальчиком. Некоторое время Влад молчал; интересно, подумала я, о чем они с Лойошем разговаривают? Обмениваются ли они словами, или только образами? У меня никогда не возникало таких близких отношений, но, с другой стороны, я ведь и не колдунья!

— У тебя есть связи с местными джарегами?

— Да.

— Хорошо, — кивнул он. — Попробуй войти с ними в контакт. А я попытаюсь связать все воедино.

— Холодно. Очень холодно. Холодно, — сказала женщина.

Влад и я одновременно посмотрели на нее. Женщина не дрожала, внутри дома было тепло. Она все еще держала руки на плечах Савна и продолжала смотреть ему в глаза.

— Не могу его отогнать. Найти холодную точку. Не могу его отогнать. — Потом она замолчала.

Я посмотрела на Влада и подняла руки ладонями вверх.

— Пожалуй, мне пора идти, — сказала я.

Влад кивнул и вновь погрузился в свои бумаги. Я направилась к двери. Собака лениво вильнула хвостом и опустила голову на передние лапы.

До Норпорта нужно было пройти две или три мили, но я уже запомнила несколько подходящих точек для телепортации. Поэтому отошла немного в сторону и затем перенеслась в переулок, рядом с которым находилась контора ростовщика, напугав своим появлением пару уличных мальчишек. Они опасливо посмотрели на меня, а потом снова занялись своими делами. Я свернула за угол и вошла в маленькое темное заведение. За стойкой стоял человек среднего возраста, вопросительно взглянувший на меня.

— Боюсь, мне придется тебя разочаровать, Дор, — сказала я прежде, чем он успел открыть рот.

— Неужели ты ничего для меня не принесла?

— Нет. Мне нужно повидать человека наверху.

— Задержись на минутку…

— В следующий раз.

Он пожал плечами.

— Ты знаешь дорогу.

Бедняга Дор. Обычно ему достается то, что я опасаюсь пристраивать в Адриланке, — он получает хорошие вещи по сходной цене. Только не сегодня. Я прошла мимо него во внутреннюю часть магазина, поднялась по лестнице и оказалась в симпатичной комнате, где увидела двух крутых парней. Один смуглый тип с заостренной головой — словно кто-то пытался засунуть ее в воронку — сидел перед дверью в следующую комнату. Другой — с руками, свисающими чуть ли не до пола, который походил на марионетку (и казался почти столь же сообразительным, впрочем, внешность бывает обманчивой) стоял, опираясь спиной о стену. Они меня не узнали.

— Безжалостный у себя? — спросила я.

— А кто его хочет видеть? — отозвался Голова-Воронка.

— Ну, я хочу, — с улыбкой заявила я.

Он нахмурился.

— Скажи, что пришла Кайра.

В глазах появилось удивление. Так бывает всегда. И каждый раз меня радует подобная реакция. Голова-Воронка встал, отодвинул в сторону свой стул, открыл дверь и заглянул в соседнюю комнату. Я услышала, как он что-то тихонько говорит, а потом Безжалостный ответил:

— Неужели? Ну так пускай войдет. — Они обменялись еще парой невнятных фраз, за которыми последовало: — Я же сказал, пусть войдет.

Голова-Воронка повернулся ко мне и отступил в сторону. Я сделала реверанс и прошла мимо него — реверанс выглядит довольно глупо, когда на тебе штаны, но я не смогла удержаться. Он старался держаться от меня подальше, словно я могла на ходу украсть у него кошелек. Почему люди, которые совершенно спокойно ввязываются в смертельно опасные авантюры, часто боятся хороших воров? Их пугает унижение? Или дело в том, что они не знают, как я проделываю свои штучки? Мне так и не удалось понять. Но многие реагируют именно так. И мне всегда хочется стащить у них кошельки.

Кабинет Безжалостного был обманчиво маленьким. Я сказала «обманчиво», потому что его хозяин занимает гораздо более высокое место в Организации, чем думают многие, — даже его служащие знают далеко не все. Так он чувствует себя спокойнее. Я случайно узнала правду, когда мне поручили облегчить карман одного из бандитов Безжалостного, и я столкнулась с системой охраны. Да и сам Безжалостный производит обманчивое впечатление. Он выглядит, говорит и действует как большой, злобный, безмозглый и жестокий головорез, какими мы все представляемся Левой Руке. На самом деле он исключительно расчетлив — даже его знаменитые приступы ярости неизменно заканчиваются тем, что исчезают определенные люди, но не более того. Много лет я пыталась разгадать его и пришла к выводу, что он так ведет себя не ради власти или удовольствия в очередной раз обмануть Гвардию. Безжалостный хочет накопить побольше денег, обеспечить себе безопасность и уйти на покой. Впрочем, у меня нет никаких доказательств, но меня не удивит, если однажды он соберет свои вещички и исчезнет, чтобы остаток жизни провести на одном из купленных им островов.

За долгие годы нашего знакомства я дала ему понять, что мне известно его истинное положение в Организации, и он постепенно перестал прикидываться, когда мы оставались наедине. Возможно, ему нравилось иногда сбрасывать маску и вести откровенные беседы, но я сильно сомневаюсь.

Все это промелькнуло в моем сознании, когда я садилась на единственный свободный стул в комнате, где едва хватало места на два стула и стол.

— Должно быть, у тебя на примете что-то очень серьезное, если ты явилась ко мне. — У него был грубый и хриплый голос, вполне соответствующий выбранной им личине; я давно пришла к выводу, что он прикидывается. Но Безжалостный ни разу не вышел из образа.

— И да, и нет, — ответила я.

— Возникла проблема?

— В некотором роде.

— Тебе нужна помощь?

— Что-то вроде того.

Он покачал головой.

— Вот что мне в тебе нравится, Кайра. Ты так замечательно все объясняешь.

— Моя роль не слишком значительна, но она — часть важного плана. Я не хотела назначать тебе встречу, поскольку намерена просить тебя об одолжении, за которое ты ничего не получишь, вот я и пришла сюда. Речь идет об услуге третьим лицам.

Он кивнул:

— Тогда все ясно.

— Что тебе известно о Файрисе?

Он удивился:

— Орка?

— Да.

— Он мертв.

— Угу.

— Он владел большим состоянием.

— Да.

— Большая часть его имущества пошла на уплату долгов.

— Вот что мне в тебе нравится, Безжалостный. Ты от всей души готов поделиться информацией, которая никому больше не известна.

Он забарабанил пальцами правой руки по столу, внимательно наблюдая за моим лицом.

— Что именно ты хочешь узнать?

— Какой интерес имеет Организация в нем и его бизнесе?

— А какой твой интерес?

— Я же сказала: услуга другу.

— Ага.

— Это большой секрет, Безжалостный?

— Да, — ответил он. — Весьма.

— Ниточки тянутся на самый верх?

— Да, к тому же тут речь идет об очень больших деньгах.

— И ты пытаешься решить, о чем мне можно рассказать в качестве услуги?

— Верно.

Я ждала. Любые мои слова ничего не изменили бы.

— Ладно, — наконец заговорил он. — Вот что я тебе расскажу. У множества людей имеются обязательства и расписки этого типа. Осколки. У всех есть такие бумаги. Крупные банки могут разориться, а некоторые члены Организации отправятся в неожиданные отпуска. Речь идет не только обо мне, мы все здесь замешаны.

— А как насчет тебя?

— Я не связан напрямую, поэтому скорее всего мне ни чего не грозит.

— Если тебе что-то потребуется…

— Угу. Спасибо.

— Как он умер?

Безжалостный развел руками.

— Поехал покататься на проклятой Виррой лодке, поскользнулся и ударился головой о борт.

Я приподняла бровь.

— Никто не хотел его смерти, Кайра. Я хочу сказать, что у нас был только один шанс получить наши вложения обратно: если его люди заработают серьезные деньги. А после его смерти мы остались ни с чем.

— Ты уверен?

— Как можно быть хоть в чем-то уверенным? Я не желал его смерти. Я не знаю никого, кто хотел бы видеть его мертвым. Империя прислала лучших следователей, и они полагают, что произошел несчастный случай.

— Хорошо, — сказала я. — Каким он был человеком?

— Ты думаешь, я хорошо его знал?

— Ты давал ему деньги в долг или рассматривал такую возможность, — значит, ты его изучил.

Он улыбнулся, потом на его лице появилось задумчивое выражение — сомневаюсь, что на свете найдется много людей, которые его видели.

— Знаешь, он вел себя совершенно естественно.

— Не понимаю.

— Казалось, у него нет никаких задних мыслей — ни у кого не возникло ни малейших подозрений.

— Звучит знакомо.

Он пропустил мое замечание мимо ушей.

— Файрис пытался быть воспитанным, профессиональным, расчетливым — он старался убедить тебя, что является настоящим бизнесменом. И пытался произвести впечатление — всегда.

— Своим богатством?

Безжалостный кивнул:

— Да, именно так. И еще тем, что он всех знает и что он хорош в своем деле. Полагаю, это являлось частью имиджа — производить впечатление — и было для него важнее, чем сами деньги.

Я молча кивнула. Он улыбнулся.

— Мало?

— Да.

— Тогда мне нужна причина.

— Ты ставишь меня в неловкое положение, — сказала я.

— Неловкое? — И он взглянул на меня так, как я смотрела на Влада, когда поняла, что смутился он.

— У меня есть друг…

— Понимаю.

Я рассмеялась.

— Ладно, забудем. У меня остался должок, — призналась я, погрешив против истины. — Одна старуха, которую собираются вышвырнуть из дома потому, что все начали продавать собственность после смерти Файриса.

— Старую женщину лишили права выкупа имущества? Ты шутишь?

— Нет.

— Я тебе не верю.

— Неужели я бы стала такое выдумывать?

Он, посмеиваясь, покачал головой.

— Да, пожалуй, не стала бы. И что же ты собираешься делать?

— Сама еще не знаю. Пытаюсь раздобыть побольше информации и все обдумать. — В любом случае если у Влада и был другой план, он им со мной не поделился. — Что еще ты можешь мне рассказать?

— Ну, ему было тысяча четыреста лет. Никто о нем не слышал до Междуцарствия, но после того, как оно закончилось, он очень быстро стал набирать вес.

— Как быстро?

— К концу первого столетия Файрис уже был очень богатым человеком.

— Да, времени он не терял.

— А потом, через сорок или пятьдесят лет он разорился.

— Полностью?

— Угу.

— И все вернул?

— Вдвое. Всякий раз он становился богаче, и каждое следующее разорение оказывалось более жестоким.

— Одни и те же причины? Бумажные замки?

— Точно.

— Перевозки?

— И строительство кораблей. Этим он занимался с самого начала.

— Почему никто не учится на своих прежних ошибках?

— Мне кажется, ты кого-то хочешь покритиковать, Кайра? — Он слишком болезненно воспринял мои слова.

— Нет. Меня просто разбирает любопытство. Мне известно, что ты совсем не глуп. Большинство людей, у которых он брал деньги, тоже знали свое дело. Как же ему удавалось всякий раз добиваться успеха?

Безжалостный слегка расслабился.

— Ты не видела его в деле.

— Что ты хочешь сказать? Он умел продавать свои идеи?

— Да, и много больше. Даже когда он разорялся, никто об этом не знал. Конечно, когда такой богатый человек теряет свой капитал, банкротство не оказывает влияния на образ его жизни — у него остаются особняк и яхта, он продолжает бывать в клубах, как и прежде, и ездит в дорогих экипажах.

— Конечно.

— И он этим пользуется. Через пять минут разговора с ним ты забываешь, что он недавно разорился. А потом вбегают его секретари с какими-то бумагами, которые он должен подписать, или с вопросами о каких-то серьезных сделках, и он вновь оказывается на вершине мира. — Безжалостный пожал плечами. — Не знаю. Может быть, его секретари специально приходили только для того, чтобы произвести впечатление, — но такая тактика срабатывала. Заканчивалось тем, что у тебя складывалось впечатление: сейчас самый подходящий момент вложить свои деньги, в противном случае кто-нибудь другой заработает на выгодной сделке.

— И желающих оказывалось множество.

— Среди джарегов? Да.

— И они глубоко завязли?

— Точно.

— Это не слишком хорошо для моего расследования.

— Ты опасаешься, что можешь помешать Организации?

— В том числе.

— Такой вариант нельзя исключать, — заметил он.

— Верно.

— И что тогда произойдет?

— Не знаю, — вздохнула я.

Он покачал головой.

— Я не хочу, чтобы у тебя возникли неприятности, Кайра.

— Я тоже, — заявила я. — Как далеко за пределы Норпорта выходит эта история?

— Трудно сказать. Все сосредоточено здесь, но он начал расширять свое дело. Конечно, у него есть офисы и в других местах — без них не обойтись, если занимаешься перевозками. Но подробности мне неизвестны.

— А что происходило перед тем, как он умер?

— Что ты имеешь в виду?

— У меня сложилось впечатление, что для Файриса наступали трудные времена.

— И даже очень. Он отчаянно барахтался. Естественно, внешне это никак на нем не сказывалось, но поползли слухи, что он зашел слишком далеко и вскоре вся его империя рухнет.

— Хм-м-м.

— По-прежнему подозреваешь, что его кто-то заказал?

— Слишком много совпадений.

— Я знаю. Но мне так не кажется. Как я уже сказал, я ничего не слышал. К тому же Империя провела расследование, а они мастерски умеют делать такие вещи.

Я кивнула. Тут он совершенно прав.

— Ладно, — вздохнула я. — Спасибо за помощь.

— Тут не о чем говорить. Если тебе еще что-нибудь понадобится — дай мне знать.

— Обязательно, — пообещала я, вставая.

— Да, кстати, — остановил он меня.

— Я тебя слушаю.

Он откинулся на спинку стула и посмотрел в потолок.

— Ты не видела парня с Востока, с которым в свое время часто встречалась?

— Ты имеешь в виду Влада Талтоша? Парня, который выставил на посмешище представителя Организации при Империи? Парня, которого все хотят отправить к Водопадам? Парня, в голове которого столько золота, что волосы на ней сверкают? Парня, которого Организация так хочет заполучить, что всякий, кого с ним видели, надолго исчезает для бесед с лучшими специалистами Организации по извлечению информации? Ты говоришь о нем?

— Угу.

— Нет.

— Я так и думал. До встречи, Кайра.

— До встречи, Безжалостный.