Лойош метнулся в лицо женщины, одетой во что-то коричневое, и я отметил про себя, что могу на время о ней забыть. Наверное, я успел подняться на ноги, но тут же покатился по земле, чтобы не стать мишенью для врага. Сознание успело отметить, что мне больно вытаскивать клинок, что я успел ранить высокую женщину в запястье, а мужчину в ногу - и лишь потом снова перекатился.
      Лысый тип с поразительно синими глазами, солидным брюхом и длинными сильными руками сделал выпад, пытаясь проткнуть меня в области груди, но я легко его парировал. Я автоматически собрался прикончить мерзавца кинжалом, но, когда попытался вытащить его левой рукой, ничего не произошло. Тогда я сделал выпад ему в лицо, достал и снова покатился по земле.
      Три или четыре раза Лойош предупреждал меня, и я в самый последний момент уходил от ударов. Мы с Лойошом научились здорово проделывать такие штуки. Мои противники мало разговаривали, лишь однажды кто-то из них крикнул:
      - Разберитесь с джарегом, он его предупреждает.
      На меня произвело впечатление то, что он нас разгадал. Вся схватка не могла продолжаться долго. Впрочем, я могу ошибаться. Я старался перемещаться так, чтобы они мешали друг другу, и это сработало. Наконец мне удалось поразить лысого типа с толстым брюхом в самое сердце, и он рухнул на землю.
      Уж не знаю, застряла ли моя рапира у него в теле или я сам ее бросил, но в следующий момент я вытащил кинжал и прыгнул на второго врага. На этот раз мужчина с широким кожаным ремнем, на котором висел рог, не успел поднять копье. Он лишь отступил на шаг и упал. Я не помню, что произошло потом, но, наверное, я его достал, потому что позднее оказалось, что мой кинжал торчит у него из горла.
      Подозреваю, что я подхватил его копье, потому что помню, как метнул его и промахнулся, - именно в этот момент Лойош посоветовал мне упасть, тут же меня обожгла боль в спине, справа, и я успел подумать: "Я свое получил". За спиной раздался пронзительный вопль, и я мысленно приписал Лойошу очко. Я сообразил, что стою на коленях, и подумал: "недостаточно" - и тут высокая женщина бросилась на меня.
      Не знаю, что с ней произошло, потому что в следующий раз я пришел в себя, лежа на спине. Вторая женщина стояла надо мной с копьем в руке, а Лойош вцепился ей в лицо. В ее глазах застыло ошеломленное выражение. Яд джарега далеко не самый опасный из известных, но он делает свое дело, а Лойош его не пожалел. Женщина попыталась достать меня копьем, но я откатился в сторону, хотя и не совсем понимаю, как мне это удалось. Она сделала шаг в мою сторону, вздохнула и упала на землю.
      Тяжело дыша, я с трудом поднял голову. Высокая женщина, скорчившись, сидела возле дерева, из живота у нее торчало собственное копье. Не знаю, когда и как я умудрился это сделать. Ее глаза были открыты, и она смотрела на меня. Женщина попыталась что-то сказать, но изо рта у нее хлынула кровь. Вскоре она перестала дышать, и по ее телу пробежала дрожь.
      - Мы разобрались с ними, Лойош. Со всей четверкой. Мы их победили.
      - Да, босс. Я знаю.
      Я подполз к трупу женщины, которую убил Лойош, и оторвал от ее одежды кусок ткани, чтобы перевязать раны. Было так больно, словно... короче, было больно. Я перевернулся на спину, надеясь, что мой вес остановит кровотечение.
      Перед глазами все плыло, но сознания я не потерял. Примерно через час я попытался опытным путем выяснить, смогу ли я сесть. Над головой у меня кружили джареги - они могли привести сюда людей. Лойош предложил расправиться с ними, но я не хотел, чтобы он меня покидал. В любом случае следовало отсюда уходить.
      Мне удалось встать на ноги, что было совсем не просто. Не закричать оказалось еще труднее. Я достал несколько предметов из мешочка с колдовскими принадлежностями - листья келша для восстановления энергии, отвратительного вкуса бурду из заплесневелого хлеба, порошок киниры, гвоздичное масло и окопник. Всю эту смесь я вытряхнул на кусок ткани, смочил водой из фляжки и умудрился сменить повязку на спине. Кровотечение остановилось, но после смены повязки началось снова. Боль усилилась. Я взял остаток киниры, смешал его с полынью, гвоздичным маслом, сосновыми иголками, смочил другой кусок ткани и приложил к ране на плече.
      Я выплюнул лист келша и решил, что, если сжую еще один, мне придет конец. Наконец я поднялся на ноги. Повязка на спине соскользнула, и мне пришлось укрепить ее при помощи ремня лысого воина с синими глазами. Придерживая рукой повязку на плече, я заковылял через лес.
      Через сотню ярдов у меня закружилась голова, пришлось сесть на землю. Отдохнув несколько минут, я сделал еще одну попытку и продвинулся немного вперед. Потом снова был вынужден отдыхать. Облегчив душу несколькими витиеватыми проклятиями, решил, что пришла пора следующего листа келша. Похоже, сработало, поскольку я сумел пройти без остановки около мили.
      - Лойош, в каком направлении мы идем?
      - По-прежнему в сторону порта, босс. Я бы сказал, если бы ты сбился с пути.
      - Хорошо.
      Я замолчал, даже разговор с Лойошом меня утомлял. Поднявшись на ноги, я возобновил свое неспешное путешествие. Каждый шаг был... нет, я не думаю, что вы хотите об этом знать. Мы отошли меньше чем на три мили от места схватки и находились примерно в пяти милях от порта, когда Лойош сказал:
      - Впереди кто-то есть, босс.
      - Ага, - сказал я. - Можно мне умереть прямо сейчас?
      - Нет.
      Я вздохнул:
      - Сколько до них?
      - Около сотни футов.
      Я остановился возле большого дерева.
      - Почему ты заметил его только сейчас, Лойош?
      - Не знаю. У этих людей мало псионической энергии. Может быть... его больше нет.
      - Я не почувствовал телепортации.
      - Ты меня поймал, босс. Он просто... что такое?
      Возник низкий гудящий звук, начал постепенно набирать силу. Мы стояли и слушали. Были ли в нем волны пульсации? Я не уверен. У дерева, возле которого я остановился, оказалась диковинная светло-зеленая кора, гладкая на ощупь. Да, гул пульсировал, в нем начал прослушиваться определенный ритм.
      - В нем есть что-то гипнотическое, босс.
      - Да. Давай посмотрим.
      - Зачем? Мы ведь не хотим, чтобы нас заметили, не так ли?
      - Если он ищет меня, то нам не избежать встречи. Если нет - неужели ты думаешь, что я сумею сам дойти до города? Не говоря уже об управлении проклятой лодкой.
      - Угу. Что ты собираешься делать?
      - Не знаю. Может быть, убить его и украсть все, что у него есть полезного.
      - Ты думаешь, что в состоянии его прикончить?
      - Может быть.
      Незнакомец сидел в небольшом углублении, подобрав под себя ноги, спина идеально прямая, однако при этом он казался абсолютно расслабленным. Его глаза были открыты, и он смотрел в нашу сторону, но, как мне показалось, не видел нас. Я не смог определить, к какому Дому он принадлежал; бледный, как тиаса, худой и нескладный, как атира, миндалевидные глаза и удлиненные уши тсера. Высокие скулы и заостренный подбородок могли бы вполне принадлежать дракону или даже фениксу. Каштановые волосы казались более темными по сравнению с бледной кожей. На незнакомце были мешковатые темно-коричневые штаны, сандалии и голубой жилет с бахромой. На шее висел большой черный камень. Не думаю, что его пустили бы в "Боевой клуб", если бы он не сменил обувь.
      В левой руке он держал необычное круглое устройство диаметром около двух футов.
      - Это барабан, босс. Видишь, на нем натянута кожа?
      - Да. Сделан из раковины, я думаю. Мне кажется, он человек безобидный. Попросим его о помощи или убьем. Есть другие идеи?
      - Босс, я не думаю, что сейчас ты сможешь с ним разобраться.
      - Если я сумею застать его врасплох...
      Незнакомец неожиданно прекратил свое занятие и посмотрел на нас. Потом вновь перевел взгляд на барабан и поправил кожаный шнур, идущий вдоль обода. А потом ударил по барабану чем-то вроде колотушки - раздался удивительно красивый низкий звук. Он нахмурился, поправил другой шнур, вновь ударил по барабану и удовлетворенно кивнул. Откровенно говоря, я не уловил разницы между первым и вторым звучанием.
      - Добрый день, - выдавил из себя я.
      Он кивнул и неопределенно улыбнулся. Бросил взгляд на Лойоша, потом опустил глаза на свой барабан. И дважды ударил по нему - сначала легонько, затем посильнее.
      - Звучит совсем не плохо, - задыхаясь, проговорил я. Глаза незнакомца округлились, но я видел, что он нисколько не удивился. Если честно, я не очень понимал, что выражает его лицо. Наконец он заговорил, его голос оказался тихим и высоким:
      - Вы с материка?
      - Да, мы тут в гостях.
      Он кивнул. Я огляделся, пытаясь найти тему для разговора, чтобы выиграть время и принять какое-нибудь решение.
      - Как вы называете эту штуку?
      - На острове, - ответил он, - мы называем ее барабан.
      - Подходящее название, - заявил я, после чего сделал несколько шагов вперед и потерял сознание.
      Я видел, как ветер раскачивает верхушки деревьев. Пахло утром, все тело у меня болело.
      - Босс?
      - Привет, дружище. Где мы?
      - Все еще здесь. С этим барабанщиком. Можешь снова есть?
      - Барабанщик? А, да. Вспомнил. Что ты имел в виду, когда сказал "снова"?
      - Он трижды накормил тебя после того, как ты потерял сознание. Ты не помнишь?
      Я немного подумал и пришел к выводу, что нет.
      - Как долго мы тут находимся?
      - Немногим больше дня.
      - Ага. И нас не нашли?
      - Никто и близко не подходил.
      - Странно. Мне казалось, я оставил такой след, что даже нимфа джагала его не потеряла бы.
      - Возможно, они не нашли тел.
      - Рано или поздно их найдут. Нужно уходить.
      Я медленно сел. Барабанщик посмотрел на меня, кивнул и вернулся к прерванному занятию - я так и не понял, в чем оно состоит.
      - Я поменял вашу повязку, - сообщил он.
      - Спасибо. Я у вас в долгу.
      Он снова сосредоточился на своем барабане.
      Я попытался встать, но очень скоро понял, что погорячился, и вновь опустился на землю. Сделал несколько глубоких вдохов - и выдохов, стараясь расслабить все тело. Интересно, сколько времени пройдет, прежде чем я смогу ходить. Часы? Дни? Если дни, то можно умереть прямо сейчас.
      Тут я обнаружил, что мне очень хочется пить, и сообщил об этом барабанщику. Он протянул мне фляжку, в которой оказалась необычного вкуса вода. Он снова ударил по барабану. Я лежал, опираясь спиной о ствол дерева, и отдыхал, пытаясь уловить шум погони. Через некоторое время незнакомец поставил на огонь котелок и вскоре угостил меня легким бульоном. Самая подходящая для меня пища. Пока мы его пили, я сказал:
      - Меня зовут Влад.
      - Айбин, - ответил он. - Как вы получили ранения?
      - Некоторые ваши сограждане не любят незнакомцев. Провинция. С этим ничего не поделаешь.
      Он бросил на меня взгляд, смысл которого я разгадать не смог, потом усмехнулся:
      - Здесь не часто появляются люди с материка, в особенности карлики.
      Карлики?
      - Тут особые обстоятельства, - сказал я. - Ничего нельзя поделать. Почему вы мне помогли?
      - Мне еще не приходилось видеть ручного джарега.
      - Ручного?
      - Заткнись, Лойош.
      Айбину я сказал:
      - В любом случае я рад, что вы здесь оказались.
      Он кивнул:
      - Здесь хорошо работается. Вы не доставили мне никаких хлопот... что такое?
      Я вздохнул.
      - Похоже, сюда кто-то идет, - ответил я.
      Айбин посмотрел на меня. Его лицо ничего не выражало.
      - Вы сможете забраться на дерево?
      Я облизнул губы:
      - Может быть.
      - В таком случае вы не оставите следов.
      - Если они увидят, что след ведет сюда, а не отсюда, разве вам не станут задавать вопросы?
      - Весьма вероятно.
      - Ну и?..
      - Я на них отвечу.
      Я внимательно посмотрел на него.
      - Что ты думаешь, Лойош?
      - Такое впечатление, что это наш единственный шанс.
      - Верно.
      Я кивнул и забрался на дерево. Было больно, но в остальном я справился без особых проблем. Я перестал лезть дальше, когда услышал шум внизу одновременно Лойош подал сигнал. Я посмотрел: земли не видно. Хорошо, значит, и они меня не разглядят. Ветер стих, дым от костра поднимался прямо мне в лицо. Он еще не стал слишком густым, и я не начал кашлять, дым тоже поможет мне спрятаться.
      - Да будет ваш день добрым, - послышался мужской голос, который напомнил мне курлыканье серого лебедя в период течки.
      - И ваш тоже, - ответил Айбин.
      Я прекрасно слышал его голос. Потом зазвучал барабан.
      - Прошу меня простить... - продолжал Серый Лебедь.
      - А что вы совершили? - спросил Айбин.
      - Я имел в виду, что побеспокоил вас.
      - Ах, вот вы о чем. Вы меня не побеспокоили.
      Снова раздался барабанный бой. Мне мучительно захотелось рассмеяться, но я сумел сдержаться.
      - Мы ищем чужеземца. Карлика.
      Барабанный бой прекратился.
      - Попробуйте переправиться на материк.
      Серый Лебедь издал звук, который я не смог интерпретировать, а его спутники что-то забормотали, но их слов я тоже не разобрал. Затем заговорила женщина, чей голос был низким, как зов мускусной совы:
      - Мы его выследили. Сколько вы здесь находитесь?
      - Всю жизнь. - В голосе Айбина зазвучала грусть.
      - Сегодня, идиот! - рявкнул Серый Лебедь.
      - По меньшей мере, - согласился мой друг. В разговор вступил обычный мужской голос:
      - Его следы ведут сюда. Ты его видел?
      - Возможно, я его не заметил, - ответил Айбин. - Я настраиваю барабан, а это, как видите, требует концентрации внимания.
      - Ты хочешь сказать, что он мог пройти мимо тебя? - резко спросил Серый Лебедь. - Грил, Сэнди, осмотрите все вокруг. Проверьте, нет ли следов, уходящих отсюда.
      Я услышал, как к дереву приблизились какие-то люди, и замер, прекратив отгонять в сторону поднимающийся от костра дым. К счастью, он был не очень густым.
      - Эта часть подготовки барабана очень сложна. Я должен...
      - Ты Айбин из Лопорча, не так ли? - спросила Мускусная Сова.
      - Ну да.
      - Я слышала твой барабан на Зимнем фестивале. Ты хороший музыкант.
      - Благодарю вас.
      - Ты делаешь новый барабан?
      - У нас нет времени на... - вмешался Серый Лебедь.
      - Ну да, - отвечал Айбин. - Это раковина сладкого моллюска. Верхушка сделана из головы нита - я постарался найти самого большого. Колотушка вырезана из челюсти нита, обшита его же кожей. Чтобы подготовить верхушку, нужно развести костер из дерева лэнг, добавить в огонь немного красного ореха, водорослей, гвоздики, сон-травы, бутонов шелка, корней виноградной лозы...
      - Ничего. Он должен быть где-то рядом, - перебил голос, которого я раньше не слышал.
      - Я почти закончил делать свой барабан, - спокойно продолжал Айбин. Остается лишь его настроить. Кроме того, можно менять высоту звука, когда играешь на барабане. Видите рукоять, которую я держу в левой руке, - когда я поворачиваю ее в эту сторону, кожа натягивается, и высота тона поднимается. Стоит повернуть рукоять в другую сторону - и тон понизится. - И он продемонстрировал.
      - Я вижу, - сказала Мускусная Сова.
      - Послушай, карлик убил четверых стражников короля, и у нас есть все основания полагать, что он...
      Айбин продолжал демонстрировать возможности своего барабана. Сначала раздавались лишь пульсирующие удары, потом родились мелодии. Я ощутил странный сладковатый аромат, наверное, он шел от добавок, которые Айбин бросил в костер. Ритм усложнялся, и я уловил вторжение новых ритмов и созвучий, одновременно менялась высота тона. Сладковатый запах усилился.
      - Нужно играть на барабане в течение нескольких часов после того, как он настроен, чтобы кожа на раковине окончательно натянулась, - добавил Айбин, ни на минуту не останавливаясь. Его голос сливался с ритмами, иногда поднимаясь над ними, иногда поддерживая снизу, и я лениво размышлял, что тому причиной: изменение высоты тона или голос музыканта чудесным образом связан с барабаном? - Затем шнуры необходимо увлажнить эмульсией, сделанной из сока плакучего вяза... и они начнут отзываться на частые и редкие удары... так что звук начнет исходить из самого барабана... Ликуда вызывает танец или заклинание, что, по сути, одно и то же... некоторые самые старые барабаны лучше всего звучат из-за того, что раковина поглощает звук, поэтому после многих лет... последний раз, когда я пробовал один из этих ритмов, мне пришлось взять барабан в долг...
      - Босс, кажется, он сказал "сон-трава"? Босс?
      Затем мне захотелось прилечь, и я начал падать, мне показалось, что я прохожу сквозь ветки, не касаясь их. И я услышал, как кто-то сказал:
      - Смотрите!
      Но я не помнил, как упал на землю.
      УРОК ЧЕТВЕРТЫЙ
      ПРОВЕДЕНИЕ ДОПРОСА
      Быть цивилизованным для тсерлорда - значит придерживаться дуэльного кодекса. Быть цивилизованным для драконлорда - значит не забывать о тонкости обхождения, участвуя в массовых убийствах. Быть цивилизованным для йенди - это постоянно заботиться о том, чтобы никто не знал его истинных намерений. На земле моих предков быть цивилизованным - значит никогда не пить красного вина крепостью менее сорока пяти градусов и более пятидесяти. На островах собственные представления о цивилизованности, и я решил, что мне они нравятся.
      - Мы цивилизованные люди, джарег, - сказал человек, проводящий допрос, под бровями которого можно было поместить кукурузный початок. - Мы не бьем и не пытаем пленников.
      Из всех возможных ответов я выбрал быстрый кивок. Его рот дернулся - и я задал себе вопрос, успею ли познакомиться с ним настолько, что научусь понимать его мимику.
      - С другой стороны, - продолжал он, - ты можешь смело рассчитывать на то, что будешь казнен.
      Впрочем, если посмотреть повнимательнее - не такие уж у него и кустистые брови; они только казались такими из-за высокого открытого лба. Больше всего он походил на атиру, да и манера поведения вполне соответствовала: холодная, рациональная и отстраненная.
      - Казнен за что? - поинтересовался я.
      Он проигнорировал мой вопрос. Мы оба знали, за что, и если я не пожелал признаться в содеянном, что ж, это мое дело.
      - Я пришел к выводу, что ты либо наемный убийца, либо фанатически предан своему господину или некому делу. Быть может, если ты согласишься с нами сотрудничать и расскажешь об обстоятельствах, которые привели тебя сюда, мы сохраним тебе жизнь. Маловероятно, но возможно.
      Он говорил очень похоже на моего друга Маролана. Вам еще предстоит с ним встретиться.
      Я снова заявил о своей невиновности, но он жестом прервал меня.
      - Обдумай мои слова, - продолжал он и медленно поднялся на ноги. - Мы дадим тебе время на размышление, но не слишком много. Я еще вернусь. - И он оставил меня в одиночестве.
      С чего начать мой рассказ? Поведать вам о времени, месте или обстоятельствах? Выберем время. Я провел здесь уже три дня, меня постоянно посещали разные люди, которые заботились о моем здоровье. Сегодня я впервые сумел самостоятельно, не держась за стену, пройти шесть шагов до стоящего в углу ведра с нечистотами. На большее я еще не был способен, но гордился и этим достижением.
      Мне удавалось отличить день от ночи благодаря узкому оконцу, находящемуся в кирпичной стене на высоте восьми футов. Окно перекрывали толстые горизонтальные прутья: я подозревал, что их приделали уже после того, как здание было построено, - возможно, совсем недавно, скажем, дня три назад. Я отметил их возможную ненадежность.
      Очевидно, помещение не предназначалось для содержания пленников, но вполне подходило для данной цели. Дверь была толстой; судя по тому, что я слышал, когда она открывалась, снаружи имелся железный засов. В комнате стояла слишком длинная койка. Матрас показался мне мягким и шуршал всякий раз, когда я поворачивался на другой бок. Мне дали коричневое бесформенное одеяние, сделанное из кожи какого-то животного. Уж не знаю, обычное ли у них дело забирать у пленников всю одежду или они нашли в моей такое количество оружия, что пришли к выводу - и не ошиблись, - что им никогда не удастся найти все. Меня оставили босым, чего я не любил с самого детства.
      Кормили меня дважды в день. О первом я помню смутно. Второй раз мне дали безвкусную рыбную похлебку, пересоленную. В следующий раз принесли какую-то кашу, на вкус она оказалась лучше, чем на вид, но не слишком. Затем попотчевали блюдом из кальмара, из которого хороший повар наверняка соорудил бы нечто изумительное. Последний обед - его остатки лежали на деревянной тарелке - состоял из вареных овощей, рыбы и куска грубого черного и очень вкусного хлеба.
      Я дважды пытался сотворить заклинания, ускоряющие заживление, но ничего не происходило. Меня это удивило. Одно дело - перекрыть доступ к Имперской Державе, и совсем другое - свести на нет колдовство, которое определяется лишь умением и наличием экстрасенсорной энергии. Я не понимал, как можно лишить человека таких способностей.
      С другой стороны, Лойош говорил о том, что люди здесь для него псионически невидимы - весьма странно. Возможно, эти факты как-то связаны между собой. Кроме того, я несколько раз пытался войти в контакт с Мароланом и Сетрой, но у меня ничего не вышло. Я так и не понял почему. Причина в расстоянии или тут нечто иное?
      Кроме того, никак не удавалось связаться с Лойошом, чтобы выяснить, все ли с ним в порядке. У меня было ощущение, что если бы с ним что-то случилось, то я об этом узнал бы, но мы с ним еще ни разу не расставались так надолго.
      Чтобы отвлечься, я стал анализировать недавний разговор с одним из представителей королевской службы безопасности. Его слова о том, что они могут сохранить мне жизнь, не следовало воспринимать всерьез - я убил четверых граждан государства и короля. Однако он, возможно, говорил правду, когда определял "цивилизованное" поведение. Хорошая новость, если, конечно, он не солгал. В последний раз, когда меня пытали, я вел себя не самым лучшим образом.
      Но главной загадкой оставалась его первая фраза. Он вошел, посмотрел на меня сверху вниз, назвал свой титул и заявил:
      - Мы задержали тебя за убийство его величества короля Харо Олиторволда. Мы хотим, чтобы ты рассказал, почему ты его убил, для кого, откуда прибыл...
      Я прервал его выражением самого искреннего возмущения, на которое только был способен. Он покачал головой и продолжал:
      - Даже не пытайся отрицать свою вину. Твой сообщник уже во всем признался.
      - Ах, вот оно что, тогда другое дело, - сказал я. - Если вы захватили моего сообщника, мне все понятно. Я признаюсь... что, вы сказали, я сделал? И кто мой сообщник?
      Вот тогда-то он и заговорил о цивилизованности, а я лежал и размышлял о Лойоше и своем "сообщнике". Тело продолжало болеть, но я старался не обращать внимания на такие мелочи. Понятно, кого они имели в виду - речь шла о барабанщике, на которого я натолкнулся в лесу. Когда я пришел в себя и сообразил, что потерял сознание под воздействием дыма (он таки упоминал сон-траву), я решил, что Айбин сделал это сознательно. Теперь у меня возникли сомнения.
      Такой вариант я и сейчас не мог исключить, но они явно ему не поверили. Или все произошло случайно и Айбин действительно самый обычный музыкант. А может быть, они играют со мной в какую-то сложную игру, смысл которой пока мне не ясен.
      Впрочем, все это не имело никакого значения, поскольку я ничего не мог изменить. Но любопытство меня мучило. Пока я не слишком беспокоился за свою судьбу. По всей видимости, они еще пару дней будут пытаться убедить меня рассказать о том, кто меня нанял, а потом решат казнить. Я раздумывал, не рассказать ли правду, но решил промолчать. Кроме того, в моем бизнесе не принято выдавать такую информацию; просто не положено, и все тут.
      Через пару дней я буду чувствовать себя лучше и попытаюсь сбежать. Если потерплю неудачу, меня убьют. Тут не о чем беспокоиться. Мне стало ужасно не по себе.
      Понимаете, смерть меня совсем не привлекала. Я уже умирал, и мне это не понравилось - не говоря уже о том, что на сей раз рассчитывать на оживление не приходилось. Я слышал истории о побегах из тюрем, но в настоящий момент не видел ни одной возможности. Проклятие, мне нравится жить. Мне удалось подняться с самого дна, и я хотел узнать, как повернется моя жизнь дальше, понаблюдать за окружающим миром, оставить после себя какие-то изменения.
      Изменения? Может быть, что-то станет лучше, хотя раньше такие понятия не фигурировали в моем списке. Возможно, если мне удастся спастись, я стану жить иначе. Ты слушаешь, Вирра? Ты слышишь? Меня поймали, и я напуган. Может быть, это мелочь, но было бы здорово, если бы перед смертью я узнал, что мир стал немного лучше из-за того, что я в нем побывал. Разве я безумен, Богиня Демонов? Неужели с Коти произошло то же самое? И поэтому я перестал узнавать свою жену? Не знаю, как я буду себя чувствовать, если выберусь отсюда, но хотел бы узнать. Помоги мне, богиня. Вытащи меня. Помоги мне!
      Однако она говорила, что я не смогу связаться с ней с острова. Придется самому позаботиться о своем спасении. Маловероятно!
      Я размышлял, дремал и страдал от боли, и мне понемногу становилось лучше. Прошло еще несколько часов, стражники снова принесли еду - на сей раз клецки в мясном соусе с морскими водорослями и хлеб. Теперь у меня появилась еще одна причина желать скорейшего побега: если мне надоест этот хлеб, то и жить будет больше незачем.
      Прошел еще день - очередной визит местного следователя и две трапезы. Мне казалось, что если возникнет необходимость, я смогу нормально двигаться. Боль от ран почти прошла, но синяки, полученные после падения с дерева, продолжали меня беспокоить. Наверное, я переломал бы все кости, если бы мой полет не смягчили ветви. А если бы я сломал руку или ногу, то почти наверняка вы бы услышали мою историю из совсем другого источника. Да и конец у нее был бы иным.
      Кустистые Брови вернулся по прошествии двух дней - очевидно, хотел проверить, не начал ли я нервничать. Он уселся на пол в нескольких футах от меня. Я бы мог попытаться на него напасть, если бы находился в лучшей форме и имел при себе оружие. К тому же я ничего не знал о расположении стражи, а он держался настороже.
      - Ну? - спросил он, стараясь выглядеть суровым. Должен признать, что у него это неплохо получилось.
      - Я хочу сделать признание, - заявил я.
      - Хорошо.
      - Я признаю, что большое блюдо жареной кетны с перцем и луком, заправленное лимоном и кожурой клабфрута, с...
      - Очевидно, ты считаешь, что твое заявление чрезвычайно остроумно, перебил он меня.
      Я покачал головой:
      - К пище следует относиться очень серьезно. То, чем меня здесь кормили, просто возмутительно.
      Я заметил, что он сжал руки в кулаки, и пришел к выводу, что он теряет терпение. Или Кустистые Брови сказал правду и здесь действительно не бьют пленников, или он оставил телесные наказания на закуску.
      - Ты хочешь умереть? - спросил он.
      - Пожалуй, нет, - ответил я. - Но рано или поздно это все равно случится.
      - Мы хотим знать, кто тебя послал.
      - Мне было видение.
      Он бросил на меня свирепый взгляд, встал и вышел. Интересно, чем они порадуют меня в следующий раз. Оставалось надеяться, что не морскими водорослями.
      Я провел несколько часов, вспоминая тюрьмы, в которых мне довелось побывать. Один раз я особенно долго просидел в темнице Императорского дворца, когда занял весьма уважаемое положение в Доме Джарега и представил моего друга Алиру Императрице. Я провел в тюрьме несколько недель и ужасно страдал от скуки. Большую часть времени я тратил на упражнения и изобретение системы общения с другими узниками, помогавшей нам обмениваться грубыми шутками относительно наших стражников. На сей раз мне было не до упражнений, да и о существовании других узников я ничего не знал. Я пришел к выводу, что мне не повредила бы легкая гимнастика, когда дверь в камеру снова распахнулась.
      - Айбин, - сказал я. - Ты пришел, чтобы поухаживать за моим страдающим телом? Или намерен поддержать мой дух?
      Он сел на другую койку и с некоторым удивлением посмотрел на меня.
      - Привет, - проворчал он. - Похоже, ты не привык к сон-траве.
      - Я был не в лучшей форме, - заметил я. - Попробуй ее на мне в другой раз.
      Он задумчиво кивнул:
      - Не думал, что увижу тебя живым. Мне показалось, что они собирались, ну, ты знаешь... - Он выразительно рубанул ребром ладони по своей шее.
      - Полагаю, они не изменили своих планов, - сказал я.
      - Да, верно. - Он устроился поудобнее. Казалось, Айбин не слишком встревожен происходящим. На мой вкус, он уж слишком фаталистически относится к жизни. Конечно, вполне возможно, что он работает на моих тюремщиков. А может быть, вовсе не имеет к ним ни малейшего отношения и они просто посадили его ко мне, чтобы послушать наши разговоры.
      - Тебя хорошо кормили? - поинтересовался я. Айбин тщательно обдумал ответ:
      - Пожалуй, нет.
      - И меня тоже.
      - Я бы не возражал... - Он замолчал и бросил взгляд в окно.
      Я проследил за его взглядом, но не заметил ничего заслуживающего внимания. Затем снова посмотрел на Айбина:
      - Что такое?
      - На окне прутья, - заявил Айбин.
      - Да?
      - Меня держали в помещении без окон, - сообщил он.
      - И что ты можешь сказать насчет нашего окна?
      Он взял деревянную ложку из тарелки с остатками моей последней трапезы, подошел к окну и постучал ложкой по одному из прутьев.
      - Думаешь, нам удастся их вынуть?
      - Что? О нет, я о другом. Послушай. - Он снова постучал по прутьям. Обычный звук удара дерева по толстому железному пруту. - Замечательно звучит, не так ли?
      Я прикинул, не шутит ли он.
      - Хм-м, похоже, нуждается в настройке.
      - Верно. Возможно, мне удастся решить эту задачу, обмотав ручку куском ткани.
      Вздохнув, я уселся на койку. Оставалось надеяться, что нас действительно слушают. Несколько часов спустя дверь открылась. Вошли двое стражников с короткими копьями. Мне показалось, что они отлично умеют с ними обращаться. Мой старый друг королевский следователь, или как он там у них назывался, стоял за спиной стражников. Он кивнул мне и сказал: