УРОК ПЕРВЫЙ. ОБСУЖДЕНИЕ КОНТРАКТА

Может быть, так происходит лишь со мной, но когда все идет наперекосяк — жена собирается тебя бросить, представление о себе и окружающем мире резко меняется, все, во что веришь, подвергается сомнениям, — ничто так не отвлекает от неприятных проблем, как покушение на твою жизнь.

Я находился внутри уродливого одноэтажного деревянного здания Южной Адриланки. Тот, кто пытался меня убить, оказался лучшим волшебником, чем я. Я сидел на корточках в подвале, за остатками кирпичной стены, всего в пятнадцати футах от лестницы. Если бы я еще раз выглянул в дверь, то, вполне вероятно, стал бы на голову короче. Я собирался вызвать подкрепление, как только у меня появится такая возможность. Однако складывалось впечатление, что рассчитывать на это в ближайшее время не стоит.

Впрочем, нельзя сказать, что я был совершенно беспомощен. Именно в такие моменты колдун рассчитывает на поддержку своего прирученного. У меня есть джарег — маленькая ядовитая летающая рептилия, чей разум псионически связан с моим. К тому же он храбрый, преданный и надежный друг…

— Если рассчитываешь, что я туда отправлюсь, то ты спятил, босс.

Ладно, придумаем что-нибудь другое.

Я сотворил самое сильное защитное заклинание, на которое способен (не слишком сильное, впрочем), и приготовился метать кинжалы из-под плаща. Вдохнул сырой воздух подвала и обнажил рапиру. Мгновение спустя метнулся влево, перекатился, встал на колено, одновременно швырнув все три кинжала (конечно, я ни в кого не попал, но такая задача и не ставилась), после чего снова перекувырнулся. Теперь меня невозможно было увидеть из дверного проема, который являлся единственным путем к свободе и одновременно местом, откуда исходила угроза моей жизни. Я уже не раз убеждался, что так случается довольно часто. Лойош взмахнул крыльями и присоединился ко мне.

Воздух рассекло сразу несколько предметов, несущих смерть. Впрочем, у меня сложилось впечатление, что волшебник просто решил напомнить мне, что он все еще здесь. Разве я мог о нем забыть?

Я откашлялся:

— Мы можем договориться?

Кирпичная кладка стены передо мной начала медленно оседать. Я сотворил быстрое защитное заклинание — противник не желал вступать в переговоры.

— Ладно, Лойош, есть какие-нибудь идеи?

— Предложи им сдаться, босс.

— Им?

— Я видел троих.

— Ага. Ну а еще предложения есть?

— Ты пытался попросить подкрепление у своего помощника?

— Я не могу с ним связаться.

— А как насчет Маролана?

— Ничего не вышло.

— Алира? Сетра?

— То же самое.

— Не нравится мне это, босс. Одно дело — блокировать Крейгара и Мелестава…

— Ты прав.

— А они могут блокировать не только телепортацию, но и псионическую связь?

— Хм-м. Я не подумал. Не знаю, возможн…

Наш разговор прервал дождь острых предметов, пролившийся в результате нового заклинания. Я отчаянно пожалел, что не являюсь лучшим волшебником, однако сумел поставить блок, одновременно вцепившись левой рукой в Разрушитель Чар — восемнадцатидюймовую золотую цепь. Я почувствовал, как меня охватывает гнев.

— Спокойно, босс. Не надо…

— Я знаю. Скажи мне, Лойош, кто они? Это не люди с Востока, поскольку применяют против нас волшебство. И не Империя, потому что Империя не устраивает ловушек. Организация тут тоже ни при чем: они не станут заниматься такой ерундой — просто прикончат тебя, и все. Так что же происходит?

— Не знаю, босс.

— Возможно, следует взглянуть на них повнимательнее.

— Только не делай глупостей.

Я ответил грубостью, потому что ужасно разозлился. Еще немного, и я что-нибудь предприму — разбираться, глупо это или нет, будем потом. Я раскрутил Разрушитель Чар и поудобнее перехватил рукоять рапиры. Затем скрипнул зубами, послал молитву Вирре, Богине Демонов, и приготовился встретить своих врагов.

Но тут произошло нечто неожиданное.

Мои молитвы были услышаны.

Не стану утверждать, что ничего подобного мне не приходилось видеть. Однажды я прошел несколько тысяч миль сквозь сверхъестественные ужасы и Страну Мертвых только для того, чтобы пожелать богине доброго дня. И хотя мой дед всегда упоминал ее имя с уважением и благоговением, драгейриане говорят о Вирре и ей подобных, как я о своем грязном белье. Никто не ставит под сомнение реальность ее физического существования, просто у меня давно вошло в привычку обращаться к ней перед тем, как сделать что-нибудь особенно опасное или безрассудно смелое. Однако до сих пор ничего похожего не случалось.

Ну, беру свои последние слова назад. Однажды нечто похожее — нет, не может быть… Не имеет значения. Это совсем другая история.

Короче говоря, не заметив переноса и тех неприятных ощущений, которые мы, выходцы с Востока, иными словами — люди, чувствуем при телепортации, я неожиданно оказался совсем в другом месте. Я попал в коридор размерами с обеденный зал Черного Замка — только все вокруг оказалось безупречно белым. До потолка около сотни футов, а расстояние между стенами не меньше сорока. Между высокими белыми колоннами примерно футов по двадцать. Возможно. Если меня не обманули мои чувства — белизна и все такое. А может быть, мои ощущения не имеют сейчас ни малейшего значения. И коридор во всех направлениях уходит в бесконечность. Воздух показался мне прохладным и приятным. Стояла полнейшая тишина, которую нарушало лишь мое дыхание. Да еще, пожалуй, биение моего сердца.

Лойош ошеломленно молчал. Такое случается далеко не каждый день.

В первый момент я решил, что стал жертвой мощной иллюзии, созданной теми, кто пытался меня убить. Но в таком случае они могли прикончить меня без малейших затруднений — а намерения моих врагов сомнений не вызывали.

У своих ног на полу я заметил внимательно глядящую на меня черную кошку. Она мяукнула, а потом решительно направилась по коридору в ту сторону, куда я смотрел. Ладно, возможно, я спятил, но если у тебя серьезные неприятности и ты воззвал к своей богине, после чего оказался там, где еще никогда не бывал, то почему бы не последовать за черной кошкой, которая указывает путь?

Что я и сделал. Мои шаги громким эхом разносились по коридору, и я почему-то приободрился.

На ходу я убрал рапиру в ножны — богиня может неправильно меня понять. Коридор казался абсолютно прямым, а его конец терялся в разреженном тумане, постепенно расступающемся передо мной. Возможно, это всего лишь иллюзия. Кошка оставалась на границе тумана, иногда исчезая в нем.

— Босс, сейчас мы ее увидим? — спросил Лойош.

— Весьма возможно, — ответил я.

— Ой.

— Ты уже ее встречал…

— Я помню, босс.

Наконец кошка исчезла в дымке, а сам туман перестал отступать. Следующие десять шагов я сделал, уже не видя стен. Стало холодно — почти как в подвале, из которого я только что спасся. Возникли двери, они очень медленно, почти театрально открывались. Створки вдвое превосходили меня высотой, и на каждой я разглядел резной орнамент — белое на белом. Я подумал, что глупо открывать обе створки, когда каждая так широка, что в нее с легкостью пройдет сразу несколько человек. Я не знал, что мне следует делать — подождать, пока они полностью раскроются, или сразу пройти внутрь. Чувствуя себя не очень уютно, я стоял, пока не увидел, что внутри заклубился туман. Вздохнув, я пожал плечами и прошел в дверь.

Помещение, в котором мы оказались, вряд ли можно назвать комнатой — скорее оно походило на двор с полом и потолком. С тех пор как мы появились в этом невероятном месте, прошло минут десять или пятнадцать. Лойош молчал, но я чувствовал, как его когти сильнее сжали мое плечо.

Она сидела на белом троне, возвышающемся на белом пьедестале, и оказалась совсем такой же, как я ее запомнил, только еще ослепительнее. Очень высокая, с какими-то неопределенно чуждыми чертами лица, на которое невозможно долго смотреть. Каждый палец имел дополнительный сустав. На фоне белоснежного платья ее кожа и волосы показались мне очень темными.

Она встала, когда я подходил к трону, а потом сошла с пьедестала мне навстречу. Я остановился в десяти футах от богини, не зная, как продемонстрировать ей свое почтение. Казалось, ее это вполне устроило. Голос богини звучал тихо, ровно и немного мелодично, мне даже послышалось слабое эхо.

— Ты звал меня, — сказала она.

Я откашлялся:

— Да, я попал в беду.

— Понимаю. Прошло довольно много времени с тех пор, как мы виделись в последний раз.

Я кивнул и снова откашлялся. Лойош помалкивал. Может быть, следует спросить: «Как дела?» Что полагается говорить божеству, которому поклоняешься?

— Иди за мной, — сказала она и повела меня сквозь туман.

Мы вошли в другую комнату, чуть меньше первой, с темно-коричневыми стенами, удобными креслами и веселым огнем в камине. Я подождал, пока она сядет, после чего уселся сам. Так коротают вечерок старые добрые друзья, вспоминая о былых сражениях и выпитом вине.

— Ты можешь кое-что для меня сделать, — проговорила она.

— Ага, теперь понятно, — кивнул я.

— Что понятно?

— Я никак не мог взять в толк, с какой стати на меня напала группа волшебников в подвале Южной Адриланки.

— А сейчас думаешь, будто понимаешь?

— Да, кое-какие идеи у меня есть.

— Что ты делал в том подвале?

Я не знал, до какой степени следует быть откровенным с богиней, а потому сказал:

— Речь идет о моем браке. — На лице богини промелькнула улыбка, потом оно приняло вопросительное выражение. — Моя жена решила присоединиться к группе крестьян-повстанцев…

— Я знаю.

Я чуть не спросил откуда, но решил воздержаться от подобных вопросов.

— Да. Ну, тут все ужасно запутано… Несколько недель назад мне удалось купить право контроля за интересами Организации в Южной Адриланке — там, где живут люди.

— Так.

— Я начал наводить там порядок. Ну, постарался покончить с безобразиями — но так, чтобы дело продолжало приносить прибыль.

— Похоже, задача не из простых.

Я пожал плечами:

— Зато мне не грозят серьезные неприятности.

— В самом деле?

— Ну, не полностью.

— Но, — напомнила она, — как ты оказался в подвале?

— Искал подходящее помещение для будущего офиса в этом районе. Все получилось спонтанно: я заметил вывеску «Сдается внаем», когда проходил мимо по другим делам…

— Без телохранителей?

— Хотел встретиться с дедом. Я далеко не всегда беру с собой телохранителей.

Я сказал чистую правду. Мне казалось, что до тех пор, пока мои поступки не станут предсказуемыми, я буду оставаться в безопасности.

— Возможно, ты совершил ошибку, — заметила богиня.

— Может быть. Однако вы не собирались меня убивать — хотели просто напугать.

— Значит, ты считаешь, будто нападение организовала я?

— Да.

— И зачем?

— Ну, насколько мне известно, вы не в силах обратиться к смертному, если он сам к вам не взывает.

— Похоже, ты не слишком разозлился.

— Гнев вряд ли мне помог бы, не так ли?

— Да, конечно, но разве ты не привык к бесполезным выплескам эмоций?

Я с трудом подавил желание рассмеяться.

— Я работаю над собой.

Богиня кивнула, продолжая пристально меня разглядывать. Я вдруг заметил, что у нее светло-желтые глаза. Очень необычные. Я не стал опускать взгляд.

— Ты знаешь, босс, я не уверен, что она мне нравится.

— Угу.

— Что ж, — продолжал я вслух, — теперь, когда я здесь, что вы от меня хотите?

— Только то, что ты делаешь лучше всего, — ответила она, слегка улыбнувшись.

— Чтобы я кого-нибудь убил? — после непродолжительных размышлений спросил я. Обычно я не разговариваю так откровенно, но кто знает, как принято вести себя с богиней? — Я… взимаю за богов дополнительную плату.

Она продолжала улыбаться.

— Не беспокойся. Я не хочу, чтобы ты убивал бога. Речь идет все лишь о короле.

— Тогда ладно, — кивнул я, — никаких проблем.

— Хорошо.

— Богиня… — сказал я.

— Боюсь, тебе придется обойтись без обычных средств.

— Богиня.

— Да?

— А почему вас называют Богиня Демонов?

Она улыбнулась — и не ответила.

— Тогда расскажите мне о работе.

— К западу от Империи есть остров. Он называется Гринери.

— Я знаю о нем. Между Норпортом и Элде, правильно?

— Да. Население около четырехсот тысяч человек. Большинство из них промышляет рыболовством. Кроме того, там много фруктовых садов — в них выращивают плоды для материка. А еще на острове добывают драгоценные камни, которыми также торгуют с материком.

— Они драгейриане?

— Да. Однако жители Гринери не являются подданными Империи. У них нет домов, и они лишены связи с Имперской Державой. Ими правит король. Необходимо, чтобы он умер.

— А почему вы сами его не убьете?

— Остров защищен от волшебства, и я не в силах ступить на его землю.

— Но почему?

— Тебе этого знать не нужно.

— Ага.

— И помни, находясь на острове, ты не сможешь связаться с Державой.

— Почему?

— Тебе этого знать не нужно.

— Понятно. Ну, вообще-то я редко пользуюсь волшебством.

— Я знаю. Это одна из причин, по которой я к тебе обратилась. Ты согласен?

Мне очень хотелось спросить о других причинах, но они также меня не касались. Впрочем, я еще не обсудил с ней условий сделки.

— Каково ваше предложение?

Признаюсь, в моем вопросе содержалась некая толика иронии. И что я стану сделать, если она не захочет со мной расплатиться? Откажусь от заказа? Однако богиня спросила:

— Сколько ты обычно берешь за работу?

— Мне еще не приходилось убивать королей. Пусть будет десять тысяч империалов.

— Я могу сделать для тебя что-нибудь другое.

— Нет, благодарю. Я слышал множество историй о людях, чьи желания исполнялись. Я предпочитаю деньги.

— Очень хорошо. Значит, ты согласен?

— Конечно, — ответил я. — У меня сейчас нет срочных дел.

— Прекрасно, — сказала Богиня Демонов.

— Есть какая-нибудь дополнительная информация?

— Короля зовут Харо.

— Я полагаю, вы хотите, чтобы его нельзя было оживить?

— У них нет связи с Державой.

— Ага. Значит, тут проблем не будет. Хм-м… Богиня?

— Да?

— Почему я?

— Почему, Влад? — заговорила она, и мое имя в ее устах прозвучало как-то странно. — Это ведь твоя профессия, не так ли?

Я вздохнул:

— А я хотел заняться чем-нибудь другим.

— Быть может, — сказала богиня, — время еще не пришло. — Она улыбнулась, глядя мне прямо в глаза, все вокруг закружилось, и я снова оказался в подвале Южной Адриланки.

Я немного подождал, но из-за двери не доносилось ни звука. Я осторожно выглянул из-за угла, затем, после короткой паузы, направился к двери. Подобрал три своих кинжала и по лестнице поднялся наверх. В доме никого не было.

— Мелестав? Я же просил тебя прислать Крейгара.

— Я все сделал, босс.

— Тогда где?.. Все в порядке.

— Послушай, Крейгар.

— Хм-м?

— Мне придется на некоторое время покинуть город.

— Надолго?

— Точно не знаю. Может быть, на пару недель.

— Хорошо. Я прослежу за порядком.

— Ладно. И присматривай за нашим старым приятелем Хертом.

— Думаешь, он попытается на тебя наехать?

— А ты как думаешь?

— Вполне возможно.

— Верно. И еще — мне нужно организовать телепортацию завтра днем.

— Куда?

— В Норпорт.

— Что происходит?

— Ничего особенного. Расскажу, когда вернусь.

— Буду ждать вестей о смертях в Норпорте.

— Очень остроумно. На самом деле речь идет не о Норпорте, а о Гринери. Что тебе о нем известно?

— Не слишком много. Островное королевство, не входит в состав Империи.

— Правильно. Постарайся разузнать о нем поподробнее.

— Хорошо. Что именно тебя интересует?

— Размеры, расположение столицы, ну и тому подобное. Не помешала бы карта всего острова и столицы.

— Никаких проблем. К вечеру все будет готово.

— Отлично. И я не хочу, чтобы кто-нибудь узнал, что ты проявляешь к острову интерес. Эта работа может иметь серьезный резонанс, мне не нужно, чтобы меня с ней связывали.

— Ладно. А как насчет Южной Адриланки?

— В каком смысле?

— Будут какие-нибудь специальные указания?

— Нет. Ты знаешь, что я делаю, продолжай в том же духе. Необходимости форсировать события нет.

— Хорошо. Удачи тебе.

— Спасибо.

Я медленно поднимался по лестнице в свою квартиру, непостижимым образом чувствуя себя стариком. Лойош влетел вслед за мной и принялся обниматься (в буквальном смысле) со своей подружкой Ротсой. Коти в тот день надела зеленое платье и повязала на шею красный шарф, оттенявший редкие, почти незаметные веснушки на носу. Ее длинные каштановые волосы были распущены, что мне всегда нравилось. Она отложила книгу, одну из «историй» Паарфи1, и приветствовала меня без особой теплоты.

— Как прошел день? — осведомился я.

— Нормально, — ответила она.

А что еще она могла сказать? Я не особенно интересовался ее делами с Келли и его бандой мятежников, безумцев или кем там еще они были.

— А твой?

— Довольно любопытно. Я виделся с Нойш-па.

Коти в первый раз улыбнулась. Если сейчас нас еще что-то объединяло, так это любовь к моему деду.

— Что он сказал?

— Он беспокоится о нас.

— Он верит в семью.

— Как и я. Боюсь, это передается по наследству.

Она снова улыбнулась. Я мог бы умереть за ее улыбку.

— Нам следует поговорить с Алирой. Может быть, ей удалось выделить нужный ген.

Затем улыбка исчезла, но я не мог отвести взгляда от губ, на которых она побывала. Потом посмотрел Коти в глаза. Я всегда смотрел ей в глаза, когда мы занимались любовью. Пауза затянулась, и я отвернулся. Прошел в комнату и уселся напротив жены.

— Что будем делать? — Мой голос прозвучал очень тихо; трудно представить себе, что мы уже несколько раз начинали этот разговор — в той или иной форме.

— Не знаю, Владимир. Я и в самом деле тебя люблю, но нас так многое разделяет.

— Я могу выйти из Организации, — сказал я. Я и раньше предлагал это Коти.

— Только в том случае, если у тебя есть на то собственные причины, и ни в коем случае не потому, что я так хочу.

Ее ответ не явился для меня неожиданностью.

Какая ирония — в свое время она входила в одну из самых опасных команд убийц, когда-либо появлявшихся на улицах Адриланки.

Мы немного помолчали, пока я размышлял о том, как рассказать Коти о событиях сегодняшнего дня. Наконец я проговорил:

— Мне нужно на некоторое время уехать.

— Да?

— Мне предложили работу. Вне города. На другом берегу большого соленого моря. За горизонтом. Нужно переплыть…

— Когда ты вернешься?

— Точно не знаю. Надеюсь, это займет не более двух недель.

— Напиши мне, когда найдешь работу, — сказала Коти.

УРОК ВТОРОЙ. ТРАНСПОРТНЫЕ СРЕДСТВА

Вряд ли я смогу рассказать вам о Норпорте (его следовало бы называть Вестпорт, впрочем, не важно), поскольку я его практически не видел. Да, я побывал на побережье, похожем на портовые районы Адриланки. Только здесь оказалось грязнее, меньше народа и гостиниц и больше развалившихся строений. В первые несколько минут, пока я приходил в себя после телепортации, я подумал, что причина в том, что Адриланка остается крупным портом, а Норпорт так и не оправился после Катастрофы Адрона и Междуцарствия.

Однако отсюда все еще отплывали корабли на Элде. А кроме того, можно было попасть на несколько рейсов вдоль побережья. Некоторые суда, направлявшиеся на Элде, останавливались на Гринери — остров лежал почти по дороге, если принимать во внимание течение и направление ветров. Лично мне мало известно о ветрах и течениях, но и о том, как найти острова в море, мне и вовсе ничего не известно, поэтому я с легкостью поверил в то, что мне рассказали.

В любом случае мне довольно быстро удалось отыскать корабль, который собирался отплыть всего через несколько часов. Я прибыл в Норпорт днем. Мы снялись с якоря незадолго до наступления сумерек.

Иногда мне кажется, что моряки специально берут уроки, чтобы делать совершенно непонятные вещи с единственной целью — произвести впечатление на пассажиров. Я насчитал десять человек. Они тянули веревки, завязывали узлы, распутывали веревки, устанавливали ящики и с деловым видом расхаживали по палубе. Капитан, довольно приземистая для драгейрианки особа с узким лицом, назвала себя баронесса Мул-так-или-иначе, но я услышал имя Трайс, когда матросы не обращались к ней «капитан». Мне показалось, что она чем-то обеспокоена. Я заметил на корабле еще одного офицера — ее звали Йинта. У нее был сонный вид, длинный нос и большой рот.

Капитан приветствовала меня на борту без особого энтузиазма и тут же заявила:

— Держи свою задницу подальше от нас, ладно, Усы?

Сидевший на моем плече Лойош с интересом посмотрел на капитана, но от комментариев воздержался. Тем лучше. Корабль был из тех, что предназначены для коротких океанских путешествий — длиной шестьдесят футов, два квадратных паруса на одной мачте, небольшой треугольный парус на передней мачте и еще один, квадратный, несколько большего размера, на третьей, задней мачте. Я устроился на палубе между двумя бочонками, от которых попахивало вином.

Ветер щелкал парусами, когда матросы меняли расположение веревок, двое береговых служащих оттолкнули судно от причала шестами, которые я не смог бы поднять. Весь обслуживающий персонал, матросы и офицеры из Дома Орки. Над средней мачтой развевался флаг с изображением орка и копья, которое больше походило на башню замка или форта.

Перед отплытием мне дали амулет, защищающий от морской болезни. Я коснулся его рукой и порадовался, что он у меня есть. Лодка постоянно раскачивалась — вверх-вниз, вверх-вниз, — но я готовился к худшему.

— Мне еще никогда не приходилось выходить в море, Лойош.

— Мне тоже, босс. Похоже, будет весело.

— Надеюсь.

— Тут лучше, чем в подвалах Южной Адриланки.

— Хотелось бы верить.

Косые лучи заходящего солнца осветили гавань. Матросы сновали по палубе, вскоре судно вышло в открытое море. Я вновь коснулся амулета, размышляя о том, сумею ли заснуть. Постаравшись устроиться поудобнее, я попытался подумать о чем-нибудь веселом.

Когда я думаю о Доме Орки, мне на ум обычно приходят молодые его представители, лет ста или ста пятидесяти, как правило, мужчины. В молодости я часто сталкивался с группами орков, которые болтались неподалеку от харчевни моего отца и приставали к прохожим — в особенности к выходцам с Востока и ко мне. Я пытался понять, почему именно орки развлекаются подобным образом. Может быть, причина в том, что они подолгу оставались предоставленными самим себе, когда их родители уходили в море? Или это связано с настоящими орками, которые плавают неподалеку от берега, нередко собираясь в стаи и убивая на своем пути все, что меньше их размером? Теперь я знаю: все дело в том, что они едят слишком много соленой кетны.

Поймите меня правильно, я вовсе не против соленой кетны. Она твердая и незамысловатая на вкус — но довольно приятная. Однако когда я сидел внутри маленькой коробочки «Гордости Чорбы», кутаясь в куртку, чтобы хоть как-нибудь спастись от холодного бриза, и съел несколько ломтей хлеба с тонкими кусками кетны, запивая все это водой, я сообразил, что орки вынуждены поглощать солонину в огромных количествах. Такая нагрузка на желудок, печень и почки не может не сказаться на характере. Так что они вовсе не виноваты в своей агрессивности.

На следующее утро ветер дул мне в лицо, я стоял на носу, размышляя над тем, как так получается, что судно продолжает двигаться вперед. Но спрашивать не стал. Никто не проявлял особого дружелюбия. Я поделился соленой кетной с Лойошем, которому она понравилась гораздо больше, чем мне. Я не думал о том, что мне предстоит сделать, поскольку не люблю предаваться бесполезным размышлениям. Информации явно не хватало, а пустые домыслы могут привести к предвзятому мнению, что, в свою очередь, ведет к ошибкам. Поэтому я изучал зеленую воду, слушал плеск волн, ударяющих в борт корабля, и разговоры матросов. Они ругались больше, чем драконы, проявляя при этом куда меньше воображения.

Человек, принесший мне еду, остановился рядом со мной. Он жевал свою порцию и смотрел на море. Очевидно, меня он решил накормить в последнюю очередь. Я внимательно вгляделся в его старое, морщинистое лицо. У него оказались глубоко посаженые светло-голубые глаза, что не часто встречается среди драгейриан. Он смотрел на море с отстраненным интересом, словно вел с ним неспешную беседу.

— Спасибо за еду, — сказал я. Он проворчал в ответ нечто неразборчивое, не отводя глаз от моря. — Высматриваете что-то определенное?

— Нет, — ответил он с резким акцентом, характерным для восточных районов Империи.

Корабль мерно покачивался на волнах — очень похоже на езду в седле (если вы не возражаете, я не стану вдаваться в подробности). Однако всякое новое движение корабля немного отличалось от предыдущего. Я довольно долго молча изучал океан, а потом спросил:

— Оно никогда не останавливается?

Он в первый раз посмотрел на меня, но его лицо сохраняло полнейшую невозмутимость.

— Никогда. Оно всегда одно и то же и всегда в движении. Я никогда не устаю смотреть на него. — Он кивнул мне и направился в заднюю часть судна. Матросы называют ее кормой.

По левому борту — там, где я сидел — на мгновение вынырнули два орки, а потом вновь исчезли под водой. Я продолжал наблюдать, и вскоре они показались снова, а потом еще раз и еще. Стройные и грациозные. Гордые. Изумительно красивые.

— Да, ты прав, — заявила Йинта, остановившаяся рядом со мной.

Я повернулся и посмотрел на нее:

— Что?

— Они и в самом деле красивы.

Я и не заметил, что заговорил вслух. Я кивнул и вновь повернулся к морю, но орки больше не появились.

— Это были короткохвосты, — пояснила Йинта. — Ты заметил белые неровные пятна у них на спинах? Когда они молоды, орки путешествуют парами. Позднее объединяются в большие группы.

— Их хвосты не показались мне короткими, — заметил я.

— Верно. Ты видел самок, у самцов хвосты короче.

— А почему?

Йинта нахмурилась:

— Они такими рождаются.

Над нами кружили чайки, многие резво проносились над самой водой. Мне говорили, что это верный признак близости земли, но я ничего не замечал. Ветер наполнял паруса, мачты слегка поскрипывали в ответ на малейшее изменение его направления. Раньше паруса громче щелкали, когда настроение ветра менялось, и он демонстрировал свое отношение к скорости корабля. За ночь я успел привыкнуть к движению корабля и теперь почти не замечал его.

Гринери находился где-то неподалеку. Около двухсот тысяч драгейриан считали его своей родиной. Сто десять миль в длину и примерно тридцать в ширину. На моей карте он походил на банан с кривым стеблем с ближайшей к нам стороны. Порт располагался в том месте, где стебель присоединяется к плоду. Главный город, в котором проживала десятая часть всего населения острова, устроился примерно в двенадцати милях от основания стебля. Двенадцать миль — полдня пути, или, если верить запискам, которыми снабдил меня Крейгар, пятнадцать часов на плоту.

Ветер переменился, и над головой послышался глухой рокот. Капитан лежала на спине, заложив руки за голову, и курила короткую трубку со смешным маленьким зонтиком на конце — я решил, что он нужен для того, чтобы дым уходил в сторону. Изменившийся ветер донес до меня аромат табака, который показался неуместным — я уже успел привыкнуть к соленому запаху моря. Йинта села, прислонилась спиной к поручню.

— Вы рождены для моря, не так ли? — спросил я. Она повернулась и изучающе посмотрела на меня. У нее были серые глаза.

— Да, — наконец ответила она. — Верно.

— Собираетесь когда-нибудь купить свой собственный корабль?

— Да.

Я вновь повернулся к морю. Оно казалось гладким, зеленые волны будто нарисованы на фоне оранжево-красного драгейрианского горизонта. Я понимаю морские пейзажи. Впервые за все путешествие я посмотрел назад, но берег, естественно, давно скрылся за кормой.

— Однако я не стану покупать такой, как этот, — заявила Йинта.

Я повернулся к ней, но она смотрела мимо меня, в бескрайнее море.

— Что?

— Я не буду капитаном такого корабля. Во всяком случае, не маленького торгового судна.

— Почему?

— Рассказывают, что за морями есть огромные материки. Или под ними, как утверждают некоторые. За Водоворотами, где не пройдет ни один корабль. Вот только правда ли это? Вы же знаете. Водовороты иногда исчезают. Кроме того, ходят слухи, что их можно обогнуть, хотя на наших картах показано, что с одной стороны высятся Серые Скалы, а с другой — Страна Морской Пены. Я слышала, что будто бы существуют разные возможности исследования Страны Морской Пены. А еще моряки просто обожают истории о местах, где люди разговаривают на диковинных языках и умеют творить такое волшебство, которое нам и не снилось, о краях, где даже Держава бессильна.

— Мне сказали, что Держава не властна над Гринери, — заметил я.

Йинта пожала плачами, словно ее абсолютно не интересовали такие заурядные вещи, как остров Гринери. У нее были короткие курчавые каштановые волосы, а широкое лицо обветрилось от постоянного пребывания под открытым небом. Йинта казалась старше своих лет.

Ветер снова переменился — зазвонили колокольчики, привязанные к верхушке мачты, они помогали выдерживать курс. Я спросил, зачем они нужны, как раз в тот момент, когда мне в спину ударил оглушительный грохот. Смешные они, эти орки. На сей раз я упал на палубу, а кто-то закричал, что нужно натянуть один из парусов — или привязать его, я не расслышал из-за скрежета мачты и плеска волн.