— Правда?

— Да. — Влад ненадолго задумался, а потом добавил: — Хотя есть исключения.

Савн вернулся к своему салату, дожидаясь, что Влад продолжит. Когда он увидел, что человек с Востока молчит, Савн сглотнул и спросил:

— Какие исключения?

— Что? Мир и тишина, к примеру. Когда большую часть своей жизни ты их не знал, трудно оценить, как это здорово. Знаешь, покинув город, я первое время плохо спал — не привык к тишине.

— Как странно.

— Да, я с тобой совершенно согласен.

— А когда вы покинули город?

— Вскоре после восстания.

— Какого восстания?

Влад бросил на него очередной внимательный взгляд и нахмурился.

— В городе начались волнения из-за людей с Востока и текл.

— Ага, — кивнул Савн. — Да, я что-то слышал. Кажется, какие-то предатели убили личную охрану ее величества и попытались похитить Императрицу?

— Ну, не совсем, — сказал Влад…

— Подождите минутку, — воскликнул Савн. — Вы участвовали в восстании? Вот почему вам пришлось…

— Нет, — возразил Влад. — Я и в самом деле оказался вовлеченным в те события, но главным образом старался держаться в стороне.

— Ну и что произошло?

Влад покачал головой:

— По больше части я не знаю. Едва не началась война, был призыв в армию, пролилась кровь, а потом все закончилось.

— А что такое “призыв в армию”?

— Когда тебя забирают в армию или во флот и посылают воевать.

— Ага. Наверное, мне бы понравилось.

Влад бросил на него быстрый взгляд и с трудом сдержал улыбку:

— Я не знаю. Мне не приходилось служить в армии.

— Но вы убивали людей. Это ведь то же самое, не так ли?

Влад коротко рассмеялся:

— Хороший вопрос. Многие солдаты с тобой не согласятся. Однако я думаю, ты прав. Впрочем, кто знает?

— Раньше я мечтал стать солдатом, — признался Савн.

— Правда? Вот уж не ожидал. С одной стороны — солдат, с другой — лекарь.

— Ну… я понимаю, что вы имеете в виду. Но когда я хотел стать солдатом, все было как-то иначе.

— Я знаю, — сказал Влад. — Мечтая стать солдатом, ты представляешь себе, как убиваешь врага, но не видишь его крови. Или ран своих друзей.

Савн задумчиво кивнул.

— Я был молод и… — Он пожал плечами и слабо улыбнулся. — Форма казалась мне такой красивой.

— А еще тебя привлекала возможность покинуть родные края, ведь так?

— Наверное, хотя я себе в этом не признавался. А вы знали кого-нибудь из солдат?

— Я знал воинов, — ответил Влад.

— А какая между ними разница?

— Еще один хороший вопрос. Они называют себя воинами. А какая разница, мне сказать трудно.

— И какие они?

— Надменные, но не отталкивающие.

— А вы их боялись?

Влад рассмеялся:

— По крайней мере однажды я боялся всех, кого знал.

— Даже друзей?

— Да, один из них вампир.

— В самом деле? Мне было бы ужасно страшно, — задумчиво проговорил Савн. — Что-то в этом есть странное — когда тот, кто умер… так вы утверждаете, что его светлость восстал из мертвых?

— Да.

Савн покачал головой:

— Я все равно не верю.

— Знаю.

— Представляю себе — разговаривать с воскресшим из мертвых! Жуть!

Влад пожал плечами:

— Ко всему привыкаешь… — Он замолчал и посмотрел на дверь. — А ты наделен даром предвидения. Похоже, прибыл менестрель.

Савн обернулся — и в самом деле, в таверну вошла леди, увидев которую Тэм и остальные посетители сразу же заулыбались. Она была одета в белую потертую куртку, штаны, зеленый жилет и светло-зеленый плащ. В руках женщина держала дорожный мешок, на спине у нее висели корду и сверкающий горн — или инструмент, похожий на трубу, который Савн не узнал. Савну леди-менестрель показалась довольно красивой.

— Исола, — заметил Влад.

— Зеленое и белое, — согласился Савн.

Он всегда испытывал возбуждение, когда появлялся менестрель, но особенно если он происходил из благородного Дома, потому что у них всегда было больше инструментов, да и репертуар оказывался весьма разнообразным. Их песни посвящались событиям, которые происходили при дворах высокорожденных.

Каким-то волшебным образом новость моментально облетела городок, и жители начали стекаться в таверну Тэма еще до того, как менестрель успела договориться с ним о комнате и трапезах в обмен на песни, истории, новости и слухи.

— Мне нужно задать ей парочку вопросов, но это может подождать, — сказал Влад.

— Да? Зачем?

— Менестрели много знают.

— Вы уверены, что она станет с вами разговаривать?

— А что такое? А, понятно. Я ведь человек с Востока, верно? Полагаю, тут не будет никаких проблем.

Савн опять собрался спросить почему, но передумал. Ему показалось, что он уже знает, когда они касаются темы, которую человек с Востока не хочет обсуждать. Менестрель закончила переговоры с Тэмом и, одарив всех присутствующих неожиданно смущенной улыбкой, ушла в комнату, предназначенную для путешественников.

Тэм откашлялся и сказал:

— Она вернется и немного для нас поиграет после того, как освежится.

Все собравшиеся восприняли новость с энтузиазмом. В таверну стекалось все больше и больше народу.

Савн не мог не обратить внимания на то, что многие, возможно большинство, отводили глаза, заметив его рядом с Владом. Савну даже показалось, что в глазах Фири он заметил отвращение, а на лице темноволосой Ловы, сидевшей рядом с ней, появилось легкое недоумение. Лан и Тук устроились вместе со своими друзьями, и хотя Тук смотрел прямо перед собой, Лан бросил в сторону Савна быстрый неприязненный взгляд.

Впервые Савн задумался о том, стоит ли ему проводить столько времени с Владом на глазах у всего городка. Влад с иронической улыбкой посмотрел на Савна. Неужели он читает мои мысли? — подумал Савн, однако Влад молчал. Вскоре в зал вернулась менестрель.

Она переоделась в чистую свободную белую блузу с зеленой окантовкой и светло-зеленые гетры. У нее были каштановые волосы, благородное лицо, а глаза казались особенно черными на фоне светлой одежды. Она принесла с собой оба инструмента и положила их на стол в углу, который зрители поспешно для нее освободили. Менестрель улыбнулась, и оказалось, что у нее ослепительно белые зубы.

— Приветствую вас, друзья мои, — сказала она мелодичным сильным голосом. — Меня зовут Сара. Я играю на свирели и корду, пою и знаю несколько историй. И если мне дадут что-нибудь выпить, я вас немного повеселю.

Выпивку доставили без промедления. Сара благодарно улыбнулась, сделала пару глотков, одобрительно кивнула и налила немного жидкости в мундштук длинной черной флейты.

— Что она делает? — прошептал Савн. Влад пожал плечами:

— Наверно, так лучше для инструмента. Она не стала бы портить собственный инструмент.

— Я никогда не видел такой штуки.

— И я тоже.

— Интересно, как она звучит.

Ответ на этот вопрос они получили немедленно, когда раздался низкий, глубокий звук, мгновенно наполнивший весь зал. Сара прошлась по всему диапазону, и Савн был удивлен, что инструмент способен издавать такие низкие и такие высокие звуки. Затем она начала играть необычную аритмичную мелодию, которую Савн никогда раньше не слышал; откинувшись на спинку стула, он наслаждался музыкой. Влад внимательно изучал менестреля.

Сара сидела на столе, поставив одну ногу на стул и постукивая по дереву сиденья, однако Савну никак не удавалось уловить ритм. Наконец мелодия закончилась, и она заиграла другую, более привычную, — впрочем, Савн позабыл ее название. Посетителям таверны она очень понравилась.

Закончив играть на свирели, менестрель взяла другой инструмент, быстро настроила его и с невинным выражением лица запела ужасно неприличную песню под названием: “Я никогда не поверю пастуху и ни за что не поверю вору”, в которой прямо не говорилось ничего, но делались намеки на такие удовольствия, что Савн слегка оторопел. Все принялись стучать кружками и смеяться, а кто-то поднес Саре новую выпивку.

После этого она могла рассчитывать на самый радушный прием, а когда менестрель запела старую мелодичную балладу о Галаре и Аури, все вздохнули и погрузились в сентиментальные переживания. Сара выступала около двух часов. Савну понравился ее голос; она выбирала хорошие песни и рассказывала истории, которых он еще ни разу не слышал, как, впрочем, и те, что он знал наизусть.

Наконец Сара встала и поклонилась залу, причем каждому показалось, что она кланяется именно ему.

— Вы очень добрые и милые люди, — сказала она. — С вашего разрешения я немного перекушу, а потом, если пожелаете, я вам еще поиграю и расскажу свежие новости.

Ее слова были встречены радостными криками одобрения. Сара еще раз поклонилась, принимая комплимент, и аккуратно положила инструменты на стол.

Впервые с того момента, как она начала выступать, Савн вспомнил, что сидит рядом с человеком с Востока, и сказал:

— Вам понравилась музыка?

— Что? О да, Сара хорошо пела и играла, — ответил Влад.

Он продолжал смотреть на менестреля, размышляя о чем-то своем. Савн решил, что не стоит спрашивать Влада, о чем тот думает. Потягивая разбавленное водой вино, юноша изучал зал. Он снова заметил, что люди незаметно поглядывают на него, на Влада или на них обоих.

Савн продолжал медленно пить вино, погрузившись в собственные мысли. Минут через пятнадцать Влад неожиданно встал.

— Вы уходите? — спросил Савн.

— Нет, я хочу поговорить с менестрелем.

— Ясно.

Влад подошел к Саре, Савн последовал за ним.

— Добрый вечер, миледи, — начал Влад. Менестрель нахмурилась, но ответила:

— И вам доброго вечера.

— Меня зовут Влад. Могу ли я ненадолго присоединиться к вам? — Савну показалось, что Влад показал ей какой-то предмет, зажатый в руке.

Савн успел перевести взгляд на менестреля и заметить, как у женщины округлились глаза.

Впрочем, она быстро пришла в себя и ответила:

— Конечно. Садитесь, пожалуйста. Приятно с вами познакомиться, Влад. А как зовут вашего друга?

— Моего… — Влад повернулся, и Савн понял, что человек с Востока не заметил, как он последовал за ним. На мгновение Влад помрачнел, но потом пожал плечами и сказал: — Его зовут Савн.

— Как поживаете, Савн?

Савн смущенно, ответил:

— Очень хорошо, миледи.

— Не окажете ли вы мне честь, присев за мой стол?

Они приняли приглашение.

— Мы восхищены вашим искусством и хотели поблагодарить вас за радость, которую вы нам подарили.

— Благодарю вас, — ответила она. Потом добавила, обращаясь к Савну: — Мне показалось, что вы получили большое удовольствие, слушая музыку.

— О, вы совершенно правы, — ответил Савн, размышляя о том, содержится ли в словах исолы намек на то, что она заметила равнодушие Влада к ее выступлению. Если и так, то Влад сделал вид, что намека не понял.

— Я начну с главного, — сказал Влад и протянул ей листок бумаги, сложенный так, что Савн не видел, что там написано.

Исола развернула его, прочитала, положила в свой кошелек и улыбнулась.

— Очень хорошо, милорд, — негромко проговорила она. — Что я могу для вас сделать?

Милорд? Разве человек с Востока может быть милордом?

— У меня к вам несколько вопросов. Может быть, вы сумеете на них ответить.

— Я постараюсь, — ответила менестрель.

— Вы знакомы с бароном Смолклифом?

— Да, знакома. Вчера я у него выступала.

— Превосходно. — Влад помолчал, потом взглянул на Савна. — Не мог бы ты вернуться за наш стол, Савн. У нас будет личный разговор, если ты не возражаешь.

— Конечно, не возражаю, — солгал Савн. Он встал и поклонился менестрелю. — Для меня большая честь познакомиться с вами, миледи.

— И я рада знакомству с вами, Савн, — ответила она. Когда Савн шел к своему столу, он чувствовал, что все либо глазеют на него, либо демонстративно отводят глаза. Он взглянул на своих друзей, и у него не осталось сомнений — Корал разговаривал с остальными, а сам смотрел на Савна с нескрываемой ненавистью.

Столь враждебное внимание к его особе так сильно подействовало на Савна, что он не выдержал и, не доходя до своего места, повернул и направился к выходу.

К тому моменту, когда он приблизился к двери, Савн уже бежал.

Как долго он бежал и куда, Савн не знал, но в конце концов обнаружил, что лежит в мягкой траве на склоне холма и смотрит в мертвое ночное небо, вдыхая осенний аромат листвы.

Он попытался объяснить поведение друзей, но не смог. Попытался понять собственную реакцию и паническое бегство, но его разум упорно уходил от ответа на эти вопросы. Он подумал, не вернуться ли в таверну, чтобы прямо спросить у друзей о причинах их враждебности. Но что они такого сделали? Скорее всего порицали Савна за общение с человеком с Востока. Что он ответит на их недовольство?

И если уж на то пошло, почему он проводит столько времени с Владом?

Савн встал и огляделся по сторонам. Он находился к западу от города, неподалеку от дома господина Вага и совсем рядом с дорогой. Когда он будет возвращаться домой, ему придется пройти мимо таверны Тэма. Савн подумал, не обойти ли таверну, но тут же выругал себя за трусость.

Он вышел на дорогу и зашагал по направлению к городу. Спускалась ночь; вскоре Ма и Па начнут волноваться, что его так долго нет. Савн перешел на легкий бег и вскоре увидел таверну Тэма. Там было тихо, и он подумал, не заглянуть ли туда на минутку, но тут же отказался от этой мысли, ему совсем не хотелось еще раз встречаться с друзьями — во всяком случае, до тех пор, пока он не решит, что следует им сказать.

Фонарь у таверны Тэма светил Савну в спину, и длинная тень бежала перед ним по дороге. Вскоре он уже покинул ту часть деревни, которую называл “городом”. И почти сразу же заметил, что кто-то прячется в тени. Ему показалось, что их трое или четверо. Лишь несколько мгновений спустя Савн понял, что это люди.

Его вновь охватила паника, но он заставил себя не поддаваться ей. Если все это — плод его воображения, то он будет выглядеть глупо, обратившись в бегство. А если нет, бежать бессмысленно.

— Привет, — сказал он. — Я не вижу, кто вы.

Послышался тихий смех, и Савн понял, что испугался не зря.

— Мы твои друзья, — сказал голос, принадлежащий Коралу. — Мы твои друзья и хотим знать, почему ты не познакомил нас со своим новым приятелем?

Савн обнаружил, что у него перехватило горло.

— Вы хотите с ним встретиться? Пожалуйста. Знаете, он самый обычный парень. Вам он понравится. Почему бы вам…

— Заткнись, — прервал его Корал, и одновременно кто-то толкнул Савна.

— Корал? Послушай…

— Заткнись, — повторил Корал.

Его вновь толкнули, на этот раз так сильно, что Савн упал. Его падение вызвало новый взрыв смеха.

Интересно, кто тут еще? — подумал он. С некоторым беспокойством Савн вспомнил, какой Лан здоровый.

Савн прикинул, стоит ли попробовать убежать, но потом решил, что кто-нибудь обязательно его догонит, и тогда будет еще хуже. Он медленно поднялся на ноги, пытаясь что-нибудь придумать, но у него ничего не получалось.

Корал выкрикнул в его адрес очередное оскорбление и стал ждать. Савн промолчал в ответ. Тогда его снова сбили с ног, и он вновь встал. Савн хотел броситься на своих обидчиков, но не мог себя заставить; какая-то часть сознания продолжала надеяться, что они оставят его в покое, хотя он, понимал, что надежды тщетны.

Затем Савн узнал голос Лана, значит, третий — его брат, Тук. Предположение тут же подтвердилось.

Савн стоял и ждал, не понимая, как такое могло с ним произойти. Кто-то снова его толкнул, и так продолжалось довольно долго, пока он не упал на землю. Может быть, не стоит больше подниматься? Но потом Савн сообразил, что тогда они будут пинать его ногами. Он медленно встал, равнодушно размышляя о том, что уже стемнело и они не смогут его как следует разглядеть.

Тут кто-то ударил его в живот, заставив согнуться пополам.

Вот и ответ на последний вопрос, подумал Савн, и у него вдруг возникло ощущение, что он находится в каком-то другом месте.

— Ну-ка, теперь я, — сказал Лан.

Ее самец пытался объяснить, что возникла проблема, но она его не понимала. Ну, ясно — какая-то неприятность, но что именно? Она попыталась сказать об этом своему самцу, но он в свою очередь запутался.

Они кружили по небу.

Через некоторое время ему удалось объяснить ей, чего он хочет, но не причины, по которым он, а точнее, Кормилец требовал, чтобы они это сделали. Она не возражала, но не знала, как отличить одного от других.

Ее самец, казалось, считал, что это не имеет значения, он не сомневался в том, что у них все получится. Она немного смутилась, но вера в него была неколебима.

Он повел ее за собой вниз, сквозь облака.

На земле дикая кошка кралась в ночи, оставив без защиты свое гнездо. Она привлекла к этому внимание самца, но он настоял, чтобы они сначала сделали свое дело, в чем бы оно ни заключалось.

Они прилетели на место, и сквозь мрак она разглядела группу животных, похожих на Кормильца, которые сгрудились, словно стадо. Они с самцом сделали круг и постепенно поняли, что один выделяется — то ли остальные намерены с ним спариваться, то ли по какой-то иной причине.

— Этот? — подумала она.

— Нет, другие.

— Очень хорошо. Сейчас?

— Сейчас.

Они начали резко снижаться. Она почувствовала, как крылья рассекают воздух, и неожиданно оказалась рядом с одним из них, его белое уродливое лицо было прямо перед ней…

Однако самец сказал, что кусаться нельзя. Но разве она может не кусаться? Как?

Ладно, она сделает так, как он хочет.

Она зашипела и свернула в сторону в поисках следующего врага, но они бросились бежать. Позволит ли самец их преследовать? Да, он разрешает. Во всяком случае, немного. Она устремилась вслед за беглецами.

Когда ее самец решил, что они достаточно их напугали, она вернулась, облетела вокруг своего возлюбленного, затаила дыхание, и они снова устремились вверх, сквозь облака, чтобы насладиться красотой бесчисленных звезд. Некоторое время они танцевали в воздухе и вместе смеялись, а потом полетели туда, где их ждал Кормилец, чтобы отблагодарить за хорошо сделанную работу.

Только благодарность? А разве он не приготовил для них что-нибудь вкусное? Конечно. Разве он не поступает так всегда?