— Точно, — кивнул Па.

— Поехали дальше, — проворчала Ма. — Нам здесь нечего делать.

— Но, Ма… — начала Поли.

— Помолчи, — вмешался Па. — Твоя мать права. К тому же мы ничем не сможем помочь несчастному.

— Но разве вы не хотите знать… — не унималась Поли.

— Позднее нам обязательно все расскажут, — заявила Ма. — Уверена, что даже больше, чем нам следует знать. А теперь нужно купить гвоздей.

Когда повозка двинулась вперед, на них остановился строгий взгляд господина Вага.

— Подожди немножко, Ма, — не выдержал Савн. — Господин Ваг…

— Вижу, — нахмурившись, ответила Ма. — Он хочет, чтобы ты подошел к нему. — В ее голосе появилась тревога.

Савн, в свою очередь, немного занервничал, неожиданно обнаружив себя в центре всеобщего внимания — вокруг телеги собрались почти все, кто жил неподалеку.

Однако господин Ваг не дал Савну опомниться. Морщинистое лицо Вага было еще более сумрачным, чем обычно, а тяжелые челюсти периодически сжимались — Савн знал, что так бывает, когда господин Ваг напряженно о чем-то размышляет.

— Пришло время научиться осматривать мертвеца, — заявил господин Ваг. — Подойди сюда.

Савн сглотнул и подошел к телеге, в которую был впряжен чалый мерин, терпеливо стоявший на месте, словно ничего не произошло. На телеге, лицом вверх, лежало тело — казалось, человек отдыхает. Голова повернута в сторону, колени слегка согнуты, раскрытые ладони повернуты вверх, голова…

— Я его знаю! — воскликнул Савн. — Это Рейнс.

Господин Ваг фыркнул, словно хотел сказать: “Мне это тоже известно”. Однако вслух он произнес следующее:

— Одна из наших скорбных обязанностей состоит в том, чтобы определить, отчего человек умер. Прежде всего необходимо установить, не явилась ли причиной его смерти болезнь, от которой могли пострадать другие. Затем нам следует выяснить, не была ли его смерть насильственной — в таком случае мы обязаны предупредить людей о появлении убийцы или опасного хищника. А теперь расскажи мне, что ты видишь.

Но прежде чем Савн успел открыть рот, господин Ваг повернулся к толпе и сказал:

— Отойдите в сторону! Нам предстоит сделать работу. Займитесь своими делами или постарайтесь нам не мешать. Мы расскажем вам обо всем, что удастся обнаружить.

Удивительное дело — всякий раз, когда господин Ваг начинал осматривать пациента, его резкие манеры куда-то исчезали. Впрочем, труп явно не относился к категории пациентов, поэтому господин Ваг сурово буравил взглядом собравшихся, пока те не отступили на несколько футов. Савн сделал глубокий вдох, гордясь тем, что господин Ваг употребил слово “мы”, и с трудом удержался от того, чтобы потереть руки, словно именно ему предстояла серьезная работа. Он надеялся, что Фири смотрит на него.

— А теперь, Савн, — сказал господин Ваг, — расскажи, что ты видишь.

— Ну, я вижу Рейнса. То есть его тело.

— Ты же на него не смотришь. Попробуй еще раз.

Савн снова почувствовал, что оказался в центре всеобщего внимания, и попытался заставить себя забыть о любопытных взглядах. В некоторой степени ему сопутствовал успех. Он еще раз отметил положение повернутых ладонями вверх рук, необычно согнутые ноги. Никто не будет так лежать. Оба колена слегка согнуты и…

— Ты не смотришь на лицо, — заявил господин Ваг. Савн сглотнул. Он не хотел смотреть в лицо мертвеца. Ваг продолжал: — Что ты видишь?

Савн заставил себя посмотреть. Глаза Рейнса были прикрыты, губы сжаты.

— Он выглядит как Рейнс, господин Ваг, — сказал Савн.

— И что это тебе говорит?

Савн мучительно попытался что-нибудь придумать. Наконец он ответил:

— Он умер во сне?

— Нет, но ты сделал очень разумное предположение, — проворчал Ваг. — Пока мы не можем утверждать, что он умер во сне, хотя такой вариант исключать нельзя, однако мы знаем две важные вещи. Во-первых, перед смертью Рейнс не испытал никакого потрясения. Или все произошло так быстро, что он не успел удивиться. Кроме того, мы можем утверждать, что смерть не причинила ему боли.

— О да, понимаю.

— Хорошо. Что еще?

После короткой паузы Савн с сомнением сказал:

— У него на затылке кровь.

— Много?

— Совсем чуть-чуть.

— А много крови бывает при ранениях в голову?

— Много.

— Какой следует вывод?

— Ну, не знаю.

— Думай! Когда рана в голове перестает кровоточить?

— Когда… ага. Он умер до того, как разбил голову?

— Точно. Очень хорошо. А еще где-нибудь есть кровь?

— Хм-м… нет.

— Следовательно?

— Он умер, после чего упал назад, ударился головой о днище телеги — крови вылилось совсем немного.

— Неплохо, но не совсем правильно, — проворчал Ваг. — Взгляни на дно телеги. Потрогай его. — Савн молча повиновался. — Ну что?

— Дерево.

— Какое дерево?

Савн посмотрел на телегу и почувствовал себя, идиотом.

— Я не знаю, господин Ваг. Ель или еще что-нибудь такое.

— Твердое или мягкое?

— Очень мягкое.

— Значит, он должен был очень сильно удариться, чтобы пошла кровь, не так ли?

— Верно. Но как?

— Действительно, как? Мне рассказали, что лошадь пришла сюда шагом, а тело находилось именно в этом положении. Можно предположить, что он ехал на телеге, почти мгновенно умер, после чего, или одновременно, лошадь чего-то испугалась и помчалась вперед, в результате мертвое тело упало назад с такой силой, что кожа на затылке, а может быть, даже череп были разбиты. Что в таком случае мы должны увидеть?

Савн начал получать удовольствие от происходящего — отнесись к телу, как к загадке, а не как к умершему знакомому.

— Вмятину на черепе — и на дне телеги.

— Он должен был очень сильно удариться, чтобы оставить вмятину на дереве. А на голове должен остаться след от удара. Что еще?

— Еще?

— Да. Думай. Представь, как все случилось.

Савн почувствовал, как у него округляются глаза.

— О! — Он взглянул на лошадь. — Да. Она быстро бежала.

— Превосходно! — сказал господин Ваг, впервые за все время улыбнувшись. — Теперь пришло время припомнить, что мы знаем о Рейнсе. Чем он занимался?

— Работал возчиком, но после того, как он покинул город, я больше ничего о нем не слышал.

— Достаточно. Стал бы Рейнс загонять лошадь так, чтобы она вспотела?

— О нет! Только в том случае, если случилось что-то особенное.

— Правильно. Значит, либо с ним случилось несчастье, либо лошадью правил не он. Обрати внимание: это совпадает с предположением о том, что смерть наступила неожиданно, а лошадь чего-то испугалась. Пока нет оснований утверждать, что мы правы, но на данном этапе можно принять этот вариант за основной и заняться поиском дополнительных сведений.

— Я понимаю, господин Ваг.

— Вижу. Превосходно. Теперь потрогай тело.

— Потрогать тело?

— Да.

— Господин…

— Давай!

Савн сглотнул, осторожно коснулся плеча Рейнса и тут же отдернул руку. Ваг фыркнул:

— Прикоснись к коже.

Савн дотронулся до руки Рейнса указательным пальцем и мгновенно его убрал.

— Холодная! — прошептал он.

— Да, мертвые тела остывают. Было бы весьма примечательно, если бы труп оказался теплым.

— Но тогда….

— Прикоснись еще раз.

Савн повиновался. Теперь он боялся уже не так сильно.

— Очень твердое.

— Да. Такое состояние сохраняется в течение нескольких часов, а потом постепенно проходит. Учитывая жару, которая сейчас стоит, можно утверждать, что Рейнс умер по меньшей мере четыре или пять часов назад, но не больше, чем полдня, если только смерть не наступила от холодной лихорадки. Впрочем, в этом случае черты его лица искажала бы гримаса боли. А теперь давай его повернем.

— Повернем? Как?

— Нужно осмотреть спину.

— Хорошо. — Савн почувствовал, как к горлу подкатывает тошнота, но взял тело за плечи и начал его поворачивать.

— Как мы и предполагали, — продолжал Ваг, — на дереве осталось немного крови, но углубления не видно, а на затылке действительно есть кровь.

— Да, господин Ваг.

— Теперь следует доставить его ко мне домой, чтобы произвести более тщательный осмотр. Нам нужно проверить, нет ли на теле ушибов и царапин, следов волшебства. Изучить содержимое желудка, кишечника, состояние почек и мочевого пузыря, узнать, не отравлен ли он и… — Ваг замолчал, внимательно посмотрел на Савна и улыбнулся. — Ладно, не важно, — продолжал он. — Я вижу, тебя ждут родители. На сегодня ты получил хороший урок, потребуется некоторое время, чтобы все это переварить.

— Благодарю вас, господин Ваг.

— Возвращайся к родителям. Завтра я расскажу тебе, что я выяснил. Точнее, как мне это удалось сделать. Не сомневаюсь, что ты услышишь о случившемся сегодня вечером, когда приедешь в таверну Тэма, потому что там будет полно слухов. Да не забудь потереть руки песком, после чего тщательно помой их водой — ведь ты прикасался к смерти, а смерть опасна.

Последние слова Вага вызвали у Савна новый приступ отвращения, которое он ощутил, когда впервые прикоснулся к трупу. Он отошел к обочине дороги и тщательно протер руки песком, потом зашел в таверну Тэма, чтобы попросить воды.

Когда Савн вернулся, никто уже не обращал на него внимания, хотя зеваки продолжали толпиться вокруг телеги. Он заметил стоящего чуть в стороне Спикера, неподалеку расположился Лова, друживший с Фири, но самой Фири нигде не было видно. Савн вернулся к своей повозке, а за спиной у него послышался голос господина Вага, попросившего кого-то отвезти труп Рейнса к нему домой.

— Что там такое? — спросила Поли, когда Савн уселся рядом с ней. — Я знаю, что мертвец, но…

— Помолчи, — строго сказала Ма и тронула вожжи. Савн ничего не ответил сестре, но оглядывался назад до тех пор, пока толпа не скрылась за поворотом. Поли продолжала приставать к нему с вопросами, несмотря на резкие слова Ма и Па, пока они не пригрозили ее высадить, после чего сестра погрузилась в мрачное молчание.

— Не имеет значения, — заявил Па. — Скоро мы все узнаем, и тебе не следует спрашивать брата о его ремесле.

Поли ничего не ответила. Савн понимал, почему ее разбирает любопытство — ему и самому не терпелось узнать, что обнаружит господин Ваг. Савн злился, что чуть ли не весь город узнает об этом раньше, чем он.

Остальные дела заняли почти четыре часа, Савну не удалось узнать ничего нового про то, что произошло с Рейнсом. Впрочем, им несколько раз успели сообщить, что “тело Рейнса приехало в город из Уэйфилда”. К тому времени, как они покончили со своими делами, Савн и Поли не только сходили с ума от любопытства, но и не сомневались, что им грозит голодная смерть. Телега исчезла с улицы, но, судя по многочисленным фургонам перед таверной и громким голосам, которые оттуда доносились, все уже знали, что труп Рейнса привез в город чалый мерин, — жители городка собрались у Тэма, чтобы послушать, посудачить, что-нибудь съесть, выпить или совместить эти чрезвычайно приятные занятия.

Посетители расселись за столами, как и обычно: большинство людей группировалось по семьям, заняв переднюю половину зала, за ними расположились девушки-ученицы, ученики-юноши. Пожилые люди заняли заднюю часть зала. Единственная разница состояла в том, что Савну еще ни разу не доводилось видеть, чтобы в таверне одновременно собралось столько народа, даже в тот день, когда здесь объявился бард Эйвин.

Им не нашлось бы места, если бы их не заметил Хейсмит, чью младшую дочь Па много лет назад спас от волков во время наводнения. Мужчины никогда об этом не упоминали, поскольку обоих происшествие приводило в страшное смущение, но Хейсмит постоянно старался оказывать Па мелкие услуги. На сей раз это привело к тому, что всем, кто сидел за столом с Хейсмитом, пришлось подвинуться, чтобы Ма, Па и Поли могли устроиться рядом.

Савн оставался с ними до тех пор, пока Ма — с помощью могучих легких Хейсмита — не заказала Тэму еду. Па и Хейсмит принялись рассуждать о возможности появления новой болезни, что привело разговор к воспоминаниям об эпидемии, которая еще до рождения Савна погубила сына и дочь соседей. Когда принесли еду, Савн забрал свой эль, салат и хлеб и потихоньку ускользнул.

В другом конце зала он нашел своего приятеля Корала, который был учеником у господина Виккера. Корал сумел освободить для Савна немного места, и тот присел рядом.

— Я ждал, когда ты наконец появишься, — сказал Корал. — Новости слышал?

— Я не знаю, какой вывод сделал господин Ваг относительно причин смерти.

— А ты знаешь, о ком идет речь?

— Я был там вместе с господином Вагом, он преподал мне урок. — Савн сглотнул, потому что рот у него неожиданно наполнился слюной. — Это Рейнс, тот, что раньше доставлял товары из Шархауса.

— Точно.

— Он уехал отсюда десять лет назад, но я не знаю, где он провел все эти годы.

— Кажется, у него появились деньги и он просто куда-то уехал.

— В самом деле? Я ничего не слышал.

— Ну, теперь ясно, что ничего хорошего ему его деньги не принесли.

— Пожалуй. От чего он умер?

Корал пожал плечами:

— Никто не знает. Говорят, на теле не нашли никаких следов.

— И господин Ваг тоже не знает? Он собирался осмотреть тело, когда мне пришлось уехать.

— Нет, он приехал час назад и поговорил с Тэмом. Господин Ваг в полном недоумении, как и мы все.

— Господин Ваг все еще здесь? — спросил Савн, оглядываясь по сторонам.

— Нет, кажется, недавно ушел. Я сам пришел несколько минут назад.

— А что говорят насчет… Рейнса?

— Его уже подготовили к сожжению.

— Ага. Я так и не знаю, кто его нашел.

— Насколько я знаю, никто. Он лежал мертвый на телеге, а лошадь тащила телегу по дороге — сама по себе.

Савн кивнул:

— И остановилась здесь?

— То ли лошадь остановилась сама, то ли ее заметил господин Тэм — я точно не знаю.

— Интересно, почему он умер, — задумчиво проговорил Савн. — Может быть, нам никогда не удастся узнать правду.

— Не знаю, но вот что я тебе скажу: совсем не случайно вчера в городе появился человек с Востока с мечом… а сегодня мерин привез мертвого Рейнса.

Савн с удивлением посмотрел на Корала:

— Человек с Востока?

— Как, ты ничего о нем не слышал?

И действительно, появление тела на телеге заставило Савна забыть о необычном путешественнике.

— Кажется, я знаю, о ком ты говоришь, — сказал он после короткой паузы.

— Ну, тогда ты понимаешь, что я хочу сказать.

— Ты думаешь, его убил человек с Востока?

— Я не знаю, убивал ли он его, но мой Па говорит, что чужак пришел с востока. Рейнс тоже.

— Он пришел с… — Савн замолчал; он хотел возразить, что человек с Востока пришел с юга, но потом передумал и сказал: — Конечно, он пришел с востока — он ведь человек с Востока.

— И все же…

— Что ты еще о нем знаешь?

— Почти ничего, — признался Корал. — А ты его видел?

Савн немного поколебался, а затем ответил:

— Я кое-что слышал.

Корал нахмурился, словно не заметил колебаний приятеля.

— Говорят, он приехал на лошади, — сообщил он.

— На лошади? Я не видел лошади. И ничего о ней не слышал.

— А я слышал. Может быть, он ее спрятал.

— Но где он мог спрятать лошадь?

— В лесу.

— А зачем ему прятать лошадь?

— Откуда мне знать. Он человек с Востока, кому известно, что у него на уме?

— Но из того, что у него есть лошадь, вовсе не следует, что он имеет отношение к…

— А как насчет меча?

— У него действительно есть меч.

— Так ты его видел?

— Если бы Рейнса закололи, господин Ваг это заметил бы. Да и я тоже, если уж на то пошло. Но там не было крови, если не считать небольшой лужицы в том месте, где он ударился головой о дно телеги — после того, как умер.

— Откуда тебе знать?

— Господин Ваг может подтвердить.

На лице Корала отразились сомнения.

— Кроме того, у Рейнса нет никаких ран, — повторил Савн.

— Ладно, значит, он убил его, не пользуясь мечом. Разве из того, что он вооружен, ничего не следует?

— Ну, может быть, однако если ты отправляешься в путешествие, тебе обязательно захочется…

— Не забывай, он ведь пришел с востока. Так все говорят.

— Все говорят, что человек с Востока убил Рейнса?

— Ну, а ты считаешь, что это простое совпадение?

— Я не знаю, — ответил Савн.

— Ха. Если так, то я… — Но Савну так и не удалось узнать, что намеревался предпринять Корал в случае простого совпадения, поскольку он неожиданно замолчал и уставился на входную дверь.

Савн обернулся — и в тот же миг все разговоры в таверне смолкли.

На пороге стоял человек с Востока. Он казался совершенно спокойным в своем сером, как смерть, плаще.