После обеда я решила поискать книжку наподобие той, про Вар-Рахиб, – не помню, как она называлась. Отправилась в библиотеку, где работает старая-престарая гномиха. Мы со Щитами, чтобы ее не утруждать, сами взяли лестницу и стали лазить по пыльным полкам. Щиты в основном интересовались описаниями гномьих военных походов, а я нашла какую-то небольшую печальную повесть о любви и пристроилась читать прямо на лесенке. Нельзя сказать, чтобы я загрустила, но на меня снизошло какое-то очень лирическое настроение. И еще я почувствовала, что сильно соскучилась по Мэтту, хотя не видела его всего лишь три дня.

Вечером мы собрались в моем кабинете. Тиро ушел, не дожидаясь пятого колокола, – у него кончилось дежурство, но ближе к ночи вернулся с лайнорой[5]. Я зажгла маленькие свечки.

– Фиона, а ты слышала, как поют твои Щиты? – оживился Гвальд. – Ну, правда, не мы с Мэттом, а эти двое. – Он с улыбкой показал на Стради и Тиро. – Это что-то! Устраивайся поудобнее! – Он придвинул столик с бокалами поближе к моему креслу и плюхнулся в ногах.

Я завернулась в пушистый плед и мысленно приготовилась затыкать уши, представив себе, что сейчас придется выслушивать бравурные марши. Оказывается, я сильно ошибалась и в очередной раз недооценила гномов. Никогда не предполагала, что они способны сочинять такие прекрасные песни.

Тиро и Стради пели вдвоем. У Тиро голос повыше и позвонче, а у Стради – мягче и с хрипотцой. О смысле я только догадывалась, потому что песни были очень-очень старые, на древнегномьем. В основном, наверно, о любви – медленные, печальные, чуть слезы на глаза не наворачивались. И обязательно в каждой из них были совсем другие куплеты – быстрые, почти скороговорки, а некоторые – едва ли не танцевальные. А потом все опять возвращалось к грустным, но таким трогательным мотивам.

Ничего похожего я никогда у людей не слышала. Эта музыка как будто проникает в глубь тебя, захватывает целиком. Начинаешь думать музыкой, а не словами – это очень трудно объяснить! Мелодия то идет вверх, то будто возвращается к своему началу. Кажется, вот-вот песня должна завершиться на тоскливой ноте, а тут вдруг начинается мажорный припев, и потом снова певцы грустят и плачут… Да что об этом писать, это слушать надо.

Полночи я сидела как завороженная, потягивая вкусное вино. Удивительно, что Тиро почувствовал мое настроение и захватил лайнору! Он очень неплохо играет, мне так никогда не научиться. Жалко только, я не могла им подпевать.

Щиты и меня просили спеть, но я предложила оставить это до другого раза – не хотелось уходить от этой старинной музыки, обволакивающей, как тепло от очага.

Весь вечер промаялась в очень неудобном платье. Зато в очень королевском. И все из-за этого противного Ойрида, брата короля эльфов.

Однако платье – ерунда в сравнении с тем, что мне пришлось выслушать.

Все поначалу было чин чином. Мы с Вьорком стояли в Чертоге, приветствуя высокого гостя. Прозвучали губные гармошки, двери распахнулись, и в зал прошествовали – именно прошествовали, а не вошли! – Ойрид и еще восемь эльфов, его свита.

Честно говоря, эльфы мне всегда нравились чуточку больше, чем гномы. «Человечьему глазу их облик приятней», как сказано в каких-то стихах. Но облик этих расфуфыренных созданий мне не был приятен вовсе.

Вьорк произнес написанную мной речь без единой запинки. Ойрид ответил – еще более пространно и витиевато. Но хотя бы дружелюбно. После всяких формальностей мы уселись за стол – нас Ждал торжественный ужин.

Вьорк развлекал самого Ойрида, а рядом со мной сидела молоденькая эльфийка, Кайнце, дочь сестры короля. Она не должна была приехать, и только накануне мы узнали, что дядя взял ее с собой. Я справилась о здоровье ее родственников и о погоде в Баль-Тэре, поинтересовалась, что она читает. Выяснилось, что читает она мало.

– Еще успею, – беспечно прощебетала эльфийка. – У меня впереди о-очень долгая жизнь.

И она пристально уставилась на меня, словно намекая, что некоторым не так-то уж много отпущено. Едва я привыкла к тому, что в Хорверке буквально все, кроме дряхлейших, меня переживут, как приезжает какая-то эльфийская задавака и без зазрения совести опять о том же. «Может быть, мне только показалось, – подумала я. – В любом случае надо держать себя в руках».

– Да, мне так жаль тех, кому не суждено прожить несколько веков. И тех, на чью долю не досталось ни капли изящества. – Она бросила косой взгляд на Стради, который как раз в это время случайно пролил на стол эль. – Хвала Эккилю, я-то родилась не здесь.

«Хвала Меркар, ты не родилась человеком и я не знала тебя раньше. Хвала Крондорну, ты не родилась гномихой и скоро уедешь отсюда!» – готово было сорваться с моих губ. Вместо этого я любезно улыбнулась и предложила ей еще немного восхитительного салата с грибами.

– Ах, пожалуй, мне хватит, – поморщилась она. – Как представлю, где выращивают эти грибы… Темные коридоры, сырость, затхлый воздух… Я еще понимаю – они. – Эльфийка обвела рукой ту половину стола, за которой сидели одни гномы. – Но вы? Неужели вы не грустите по солнцу?

Конечно, я грустила по солнцу. И запах в грибницах мне тоже не нравился. Но она нарушала все правила хорошего тона!

– Знаете, дорогая Кайнце, я прекрасно себя чувствую здесь. И с детства обожаю грибы.

– Да? А цвет лица у вас что-то не очень. Или я просто запамятовала, у людей всегда такой?

Я готова была вонзить вилку в ее бесстыжий эльфийский глаз. Или потыкать в щеку, чтобы цвет лица стал еще румяней. По-моему, она перешла все границы – это просто оскорбление!

– Я думаю, он у меня не изменился, – пробормотала я. Улыбнуться сил не хватило.

– А как у вас обстоит дело с личной жизнью? Насколько я знаю, король не может иметь детей?

Я почувствовала, как Гвальд, сидевший напротив, напрягся. Стради уже давно был багрового цвета. Хвала богам, они не проронили ни звука.

– У меня прекрасная личная жизнь. Достойная описания в романе – вы читаете романы о любви? Ах, ну да, у вас еще все впереди…

Конечно, нельзя сказать, что я отыгралась. Но обидеться на мои слова она не могла, а меж тем я ее слегка подковырнула. Щиты, по-моему, чуть не зааплодировали.

Разговор тянулся в том же духе еще с полчаса. Стради порывался встать – наверно, хотел Вьорку пожаловаться, – но я его удержала. Кайнце вела себя не просто неприлично – она вела себя вызывающе. Но я не реагировала. В какой-то момент она слегка расслабилась и немножко вполне по-дружески поболтала со мной о моде и нарядах, но через минуту чуть не вывела меня из себя «невинным» вопросом, не справляют ли гномы нужду в спальне прямо на пол – это же так негигиенично! А ведь ходят такие слухи…

Я готова была отправиться к Вьорку и прямо спросить, могу ли я залепить ей оплеуху. Но взглянув направо, я увидела, что мужу тоже приходится несладко: Ойрид с самозабвенным видом что-то пел королю на ухо, а тот лишь обескураженно улыбался. Я сделала попытку привстать, но Вьорк замахал на меня рукой. Пришлось покорно опуститься на стул и слушать откровенные насмешки.

Я с трудом боролась с желанием дать отпор эльфийке. Наконец подали десерт.

Посидев еще чуть-чуть для приличия, я встала из-за стола. Кайнце отправилась отдыхать, Вьорк и еще несколько гномов с Ойридом и его свитой пошли в кабинет смотреть договор.

– А ты ее классно срезала! У, гадина какая! Сама она… горшок дырявый! – Стради был на удивление многословен.

– И как только ты сдержалась? Я бы точно ей нагрубил на твоем месте. Вот что значит настоящая королева! – Гвальд чуть не хлопнул меня по плечу, но вовремя сдержался.

Как потом выяснилось, я не зря старалась. Уже совсем поздно, после седьмого колокола, муж попросил меня прийти к нему – если я еще не сплю. Я не спала. И сразу побежала к королю, надеясь, что он разрешит мне самолично дать мерзкой эльфийке пощечину.

– Ну, ты выдержала испытание! – Вьорк встретил меня в приемной. Тиро отступил на шаг, но король махнул ему рукой: – Пойдем-пойдем, расскажешь, как мою жену сегодня мучили.

– Вьорк! – выдохнул Тиро. – Это просто издевательство! Можно, я ее за косы?

Я засмеялась. Да, попадись она нам…

Тиро подробно рассказал Вьорку, что творилось за ужином. Тот хмурился все больше и больше.

– Вот, значит, как. Ясно. И все из-за какого-то дурацкого договора…

– Так я же хотела подойти к тебе и пожаловаться!

– Ага, а в этот момент этот ясноглазый шептал мне о том, как его племяннице одиноко, все ее бросают, никто ее не привечает – и все из-за того, что она обожает общаться с людьми. А те ее не принимают, считают, что это какой-то подвох, дружбы ни с кем не получается, ну и так далее. И знаешь, кстати, что он еще ввернул? Что твоя прабабка была сумасшедшей и постоянно устраивала всякие выходки – особенно на людях. То пощечину кому-нибудь влепит, то нагрубит, то еще чего-нибудь…

Ах, значит, сумасшедшая! Но только я набрала полную грудь воздуха…

– Подожди-подожди. – Вьорк не дал мне оправдать прабабушку. – Эти тонконогие и не подозревают, что кое-кто из гномов неплохо владеет эльфийским. Знаешь, что услышал Даларх? Как один эльф из свиты Ойрида говорил другому, что Кайнце взяли в поездку в последний момент. И как ты думаешь, для чего? Чтобы портить тебе настроение!

Король расхохотался. Мы с некоторым недоумением уставились на него.

– Видишь ли, от настроения королев очень многое зависит. Но не задирай нос: не всегда! – Вьорк лукаво улыбнулся. – Хотя сейчас именно такой случай. Им надо было тебя позлить: ведь на самом деле Ойрид вовсе не хочет заключать с нами договор, он здесь по воле своего брата. Вот он и взял с собой эту пакостную девчонку – вдруг ты не сдержишься, ляпнешь что-нибудь. Тогда посольство с гордым видом удалится, и вот вам повод для новых бесконечных обвинений в том, что мы сами-де не желаем с ними дружить.

– Ты думаешь, они рассчитывали… – У меня, честно говоря, в голове не укладывалось, что вся эта комедия разыгрывалась ради меня.

– Неужели ты уверена, что твоя строптивость – государственная тайна? – Муж хохотнул. – Наковальня Крондорна! Даже я об этом знал еще до того, как тебя замуж взял!

Я покраснела.

– Вьорк, но откуда?..

Король лукаво усмехнулся:

– Не только эльфы умеют добывать сведения о соседних государствах. Я, скажу тебе, был уже немолод, когда твоя прабабка куролесила на пирах. Более того, однажды и мне досталось.

– Но она же…

– Да знаю я, не была она сумасшедшей. Только… хм-м… несколько несдержанной. Прямо как ты иногда, – расхохотался король.

Я расхохоталась и чуть не кинулась на него с кулаками. Тиро, по-моему, готов был меня поддержать.

Два прошедших дня – это сущий кошмар. Даже вспоминать не хочется. Теперь выдержки мне ни у кого занимать не придется.

Кайнце «беседовала» со мной так же мило, как и позавчера. Рядом всегда были Щиты, так что она не могла ни с того ни с сего заявить, что я ее чем-то оскорбила. Мне даже пришло в голову, что неплохо бы все же в свою очередь сказать ей какую-нибудь гадость. Но я вовремя вспомнила, что эльфы спокойно относятся к магии, а ведь даже у Вьорка есть волшебная горошинка. Вдруг и у нее такая же? Я ей брякну, по выражению Вьорка, что-нибудь, Щиты, конечно, подтвердят, что я ничего не говорила, а она вытаскивает свою горошинку – и вот вам пожалуйста! Все слышали, какая королева у вас нехорошая?

Поразмыслив, я пришла к выводу, что это уж вряд ли. В смысле вряд ли у нее горошинка. Насколько я знаю, на всяких таких встречах маги следят, чтобы все было по-честному, без волшебства. Но, с одной стороны, мы встречались уже не у Вьорка, а на моей половине или в Саду, а с другой – я все равно решила сдерживаться. Как тот посол в Вар-Рахибе.

Вчера с утра Кайнце заявила, что у нее есть послание к дочери Сориделя, Сиэнре, но сама она к нему в дом идти не хочет и с Сиэнре знакомиться тоже не желает. Надеясь этим походя кольнуть и меня, она, конечно же, добавила какую-то гадость про смешанные браки, но я уже забыла, что именно. Обрадовавшись, что можно будет избавиться от ее несносного общества, я предложила отнести письмо, мне, дескать, не сложно. Кайнце некоторое время ломалась, потом прозрачно намекала, что для этого в нормальных королевских домах есть слуги, потом удивлялась, как королева может ходить в гости к простому магу. Я ответила, что не вижу ничего плохого в том, чтобы запросто навещать своих приятелей, к тому же маг не простой, а придворный. Для пущего эффекта я с абсолютно невинным видом изрекла:

– А помните, лет триста назад принцесса Велса, ваша тетушка, очень дружила с одним магом, причем из людей?

Кайнце даже покраснела! Иногда знание истории очень помогает: маг был любовником Велсы, об этом чуть ли не в учебниках написано.

И тут я вспомнила, что Сиэнре нет в Хорверке! Но вовремя прикусила язык: вдруг Кайнце решит не отдавать мне письмо? С нее станется. А так хочется под благовидным предлогом отдохнуть от нее хотя бы несколько часов!

Жаль все же, что Сиэнре нет. И Втайла, и Щиты рассказывали про нее много забавных историй – как она приручала грибы, как сотворила маленький фонтан на голове Одного уж очень плаксивого десятилетнего гнома, как в одиночку пыталась переплыть Кипящее озеро… Вот, наверное, с кем не соскучишься!

Словом, вчера я наконец снова ощутила себя почти прежней Фионой. Можно было спокойно смеяться и шутить, не ожидая в ответ услышать грубость. Щиты тоже перевели дух – они намаялись молчать, как рыбы, за моей спиной и бессильно сжимать кулаки в ответ на очередную милую колкость нашей гостьи.

В доме мага нас ждал самый радушный прием. Соридель обрадовался нам как старым друзьям. Я боялась снова увидеть его в постели, но он уже ходил, правда пока только по дому. Синтра заварила душистого чаю, мы уселись за круглый стол.

Я достала письмо и передала его магу.

– Свежая эльфийская почта!

Соридель взял письмо и вдруг изменился в лице.

– Что-то не так?

– Когда приехали эльфы?

– Вчера.

– Фиона, может, ты знаешь… Они не задерживались в дороге?

– Разговоров об этом не было. – Я пожала плечами. – А что случилось?

– Это от ее матери. Обычно из столицы эльфы добираются до Брайгена за неделю. Может, конечно, Аталь передала это письмо до того, как Сиэнре попала домой, но…

Тут я вспомнила: шестого Шенни мне сказал, что Сиэнре должна была уехать к родственникам. Но не могла же она добраться до Баль-Тэра за пару дней? Меня мучило любопытство.

Соридель повертел письмо в руках.

– Так и есть. Аталь, как всегда, поставила дату. Шестое адлари. Но шестого она должна была быть уже там…

Я все же не выдержала и спросила мага, как его дочь могла так быстро доскакать до эльфийских земель.

Соридель рассеянно махнул рукой:

– Здесь нет ничего особенного. Есть тайные волшебные ходы, которые перебрасывают человека на большие расстояния, – камеры перехода называются. В Хорверке все равно мне за ними присматривать, и Вьорк не против, если изредка… Словом, Сиэнре должна была оказаться в двух шагах от дома. – Он озабоченно потер мизинцем переносицу.

Разговор не клеился: Соридель волновался за дочь. Маг то взволнованно ходил по комнате, то останавливался в нерешительности. А я волновалась за Сориделя.

– Может, спросить у приехавших эльфов?

– Не стоит. – Он поморщился. – Боюсь, от них помоги не дождешься, только раскудахтаются. Я сам ее найду.

Он объяснил, что попробует поискать ее с помощью колдовства. Так что завтра к вечеру все должно проясниться.

Я решила, что на ужин можно и опоздать, поэтому обратно мы шли более чем неторопливо. Размышляла, что же могло случиться с Сиэнре, но так ничего и не придумала…