Да полно, так ли уж он хотел его видеть…

Постепенно, понемногу Сила возвращалась. И с ней возвращалось пристальное внимание ничего не забывших и ничего не простивших богов. Особенно одного из них – Темеса.

Думал ли Кхарад на самом деле развязать войну, взять реванш за проигранные битвы? Для того ли основал Нетерту – город магов, город чудес, город таившейся под землей Силы?

Он и сам этого не знал. Возможно. Не исключено. Но может быть, и нет.

И все же Темес первым понял, что это будет за война.

Боги наверняка знали, что он остался жив. Или, по крайней мере, подозревали. Если, конечно, у него случайно не осталось способности закрываться от их взгляда.

В любом случае, пока Кхарад был еще слишком слаб, чтобы рискнуть себя обнаружить.

Тогда появился Круг. Двенадцать могущественных магов, друзей-соперников. Договор не давал им расправиться друг с другом в борьбе за власть. И лишь один из чародеев знал, кто на самом деле управляет Кругом.

Арн. Как же не вовремя он ушел. Дурацкий сердечный приступ – и в такое время!

Кхарад предпочитал не рисковать, и маг, «представлявший» его в Круге, всегда подвергался сейнарье – перенесению в другое тело с легким, едва заметным изменением души. Такой чародей оставался предан ему до конца своих дней.

– Veranh anad aerte!

Увесистый фолиант без единого символа на переплете послушно лег на прозрачный столик, поддерживаемый изогнутой бронзовой фигурой обнаженной девушки. Раньше Кхарад любил представлять ее гостям, как свою бывшую любовницу, удостоенную столь изощренной кары за… Тут уж можно было дать волю воображению.

Раньше. Сейчас рассказывать было некому.

Кхарад медленно переворачивал страницы, вспоминая каждого, кто оказался достойным попасть в этот том. Всех их объединяло одно: он отбирал лучших. Вернее, тех, которые когда-нибудь могли стать лучшими. Отбирал рано, пока еще они не успели войти в силу, не обрели уверенность в себе, стремились к большему и готовы были платить за это назначенную им цену.

Бывали и ошибки: завязи, которые так и не давали плодов. Тогда еще он мог позволить себе ошибаться. Сегодня ошибка будет стоит ему жизни.

Да что ж это такое, никак Смерть из головы не идет!

Стараясь унять дрожь в руках, чародей коснулся кончиками пальцев немногих чистых страниц. Пусто. Все по-прежнему. Несколько весьма перспективных магов недавно вступили в Созвездие. Пора бы и Кругу измениться. Превратиться в разветвленную организацию со своими людьми при дворах и армиях, со своими учениками. Созвездие сделало это уже давно.

Вот только успеет ли Круг? И захочет ли? Кхарад отнюдь не собирался раскрывать себя, приказывая напрямую. Он предпочитал действовать исподволь, внедряя через своего человека в Круге нужные ему идеи, подправляя и направляя, слегка помогая там, где ему было это выгодно, и слегка мешая тем, кто шел не туда.

Одна надежда: боги не склонны суетиться. Если даже Зеантис с трудом сумел разузнать хоть что-то, у Круга есть, по крайней мере, год. Или два.

А придется делать вид, что впереди вечность. Главное – никого не растревожить раньше времени. Тот из богов, кто решил, как выразился его братец, «перетянуть одеяло на себя», наверняка не скидывает его со счетов.

«Как после катастрофы лечит время!» – Кхарад невольно усмехнулся, вспомнив слова популярной баллады про гибель Нетерты. Вот именно, «лечит». Хорошо бы только никому из богов не пришло в голову поинтересоваться, успел ли он уже в полной мере излечиться.

Однако в своем доме он мог быть спокоен. По крайней мере, хотелось на это надеяться.

Что ж, больше ждать некогда.

Обмакнув перо сокола в маленькую чернильницу, Кхарад коснулся чистого листа. Придется вписать это имя самому.

Этого человека будет нелегко привлечь на свою сторону. Очень нелегко. А сейнарье может происходить лишь абсолютно добровольно.

Впрочем, тем интереснее.

Пока еще это имя известно лишь друзьям самого юного чародея. Однако вряд ли его успеет узнать кто-нибудь еще – не случайно сейнарье означает «перерождение»… x x x

Восход солнца застал талиссу уже в пути. Луга уступили место лесам, которые казались столь девственно-дремучими, словно стояли где-нибудь на краю земли, а не в самом сердце герцогства Этренского.

– А вот, наверно, и замок нашего друга графа! Только болот что-то не видно. Не иначе как высохли!

Голос Макобера заставил друзей отвлечься от разговора.

За деревьями едва виднелась старая покосившаяся хижина. Небольшая, размером с охотничий домик. Тропинка к хижине почти заросла вездесущим подлеском; распахнутая дверь жалобно стонала, раскачиваясь на проржавевших петлях.

– Может, ну его, этот домик? – нерешительно предложил Айвен. – Решили же: никуда не сворачиваем.

– Самому небось интересно, – поддразнил его Макобер. – Да ладно, полчаса ничего не решают!

Айвену и в самом деле было любопытно. От хижины исходило нечто… Нечто, чему он никак не мог подобрать названия. Где-то там явно крылась Сила. Добрая, злая – этого, пожалуй, издалека не смог бы сказать и более опытный маг. Однако что-то там такое было…

– Странно, – Торрер сделал несколько шагов в сторону от дороги. – Хибара хибарой, а за домом коновязь на дюжину лошадей.

– Может, это она сейчас хибара, – возразила Бэх. – А раньше какой-нибудь из Беральдов любил здесь охотиться. Вместе с придворными.

– Все может быть… – Айвен пригляделся к домику повнимательнее. – Пожалуй, Мак, на сей раз твоя взяла. Смотрите, стены еле держатся, а вот крышу, пожалуй, не без магии положили – как новенькая. В этих местах лето частенько дождливое – обычная крыша протянула бы лет пять, не больше. Только, сдается мне, граф из-за одной крыши не стал бы с чародеями связываться: либо уж весь домик, либо – ну его к Орробе. Ладно, давайте заглянем. Но, Мак, я тебя умоляю: давай без фокусов!

– А то! – небрежно кинул мессариец, направляясь к домику.

На первый взгляд хижина казалась пустой и заброшенной. Пара грубо обструганных деревянных лавок вдоль стен, стол с кривыми подгнившими ножками, холодная облупившаяся печь. На полу набросаны грязные оленьи шкуры. Судя по запаху, последний раз этот олень мылся лет двадцать назад.

– Ну что, пойдем? – Бэх неожиданно почувствовала себя слегка неуютно. И искренне порадовалась, что можно вновь выбраться на извилистую лесную дорогу, под чистое небо и кроны деревьев…

К ее несчастью, Макобер никогда не страдал особой брезгливостью: не успела жрица предложить выйти на свежий воздух, как мессариец уже принялся откидывать в сторону шкуры.

– Два люка, – удивленно проговорил он, точно предполагая, что остальные резко и бесповоротно ослепли. – Забавно. Обычно хватает и одного.

– Хватает для чего? – уточнил Торрер. – Или, вернее, для кого?

– Картошку хранить, – рассеянно отозвался Макобер.

И прежде чем эльф успел еще хоть что-то спросить, мессариец уже погрузился в изучение внушительных навесных замков.

– Если ты собираешься залезать в подпол каждого дома, мимо которого мы будем проходить, – Айвен постарался, чтобы его голос прозвучал как можно более сурово, – то…

Жалобно звякнул замок.

– Никаких условий для работы! – пробормотал мессариец, даже не обернувшись, и с грохотом откинул ближайший к нему люк.

Гулкий звук, отразившись от стен, заставил друзей невольно вздрогнуть. Словно сама хижина поморщилась, недовольная столь фамильярным обращением.

– Мак, кажется, мы не договаривались здесь поселиться!

На сей раз чародея все же удостоили ответом:

– Если все как следует не рассмотреть, можно было и вовсе с дороги не сворачивать!

– Ну, если Макобер намерен рассмотреть здесь все как следует… – обреченно пробормотал Торрер и устало присел на одну из лавок.

– Я быстренько! – мессариец энергично нырнул в люк, но уже через минуту показался обратно.

– Ничего интересного, – бодро отрапортовал он, – припасы какие-то: мясо гнилое да три бурдюка с вином. Так себе, кислятина.

Эльф уважительно покачал головой: за это время он сам едва успел бы спуститься в погреб.

А Макобер уже взялся за ручку соседнего люка, но тут же замер, почуяв неладное. Опустившись на колени, он внимательно осмотрел петли. Что-то здесь было не так.

– Не поддается? – с надеждой поинтересовалась Бэх. Проведя пальцем по лавке, где сидел эльф, она тяжело вздохнула и предпочла остаться на ногах.

– Все в наших руках! – Макобер на мгновение задумался и нехотя полез в мешочек, висевший на поясе рядом с кошелем.

– Так, значит, – приговаривал он, вовсю орудуя одной из своих отмычек, – а если мы тебя с этой стороны… Ага, а если с умом, потихонечку, потихонечку… Вот так…

Каким образом мессариец порой чувствовал самые хитроумные ловушки, оставалось для талиссы загадкой. «Должны же были боги хоть чем-то его наградить», – говаривал, бывало, в таких случаях Мэтт.

– Ну вот, было бы о чем говорить! – в конце концов радостно объявил Макобер, откидывая крышку.

Оба эльфа как по команде рванулись вперед, но мессариец уже скатывался вниз по приставной лестнице. Спрыгнув с последних ступенек, он на пару секунд замешкался, зажигая факел.

– Что вы так переполошились-то? – укоризненно поглядел он снизу вверх. – Можно подумать, погреба никогда не видели.

Погреб оказался похожим на огромный подземный каземат. То здесь, то там на полу виднелась засохшая кровь, а у противоположной стены скалился череп висящего на цепи скелета. Во всем этом было что-то неестественно-картинное, точно художник с минимумом воображения надумал пострашнее изобразить заброшенную тюремную камеру. И, не справившись с перспективой, сделал ее подходящей скорее средних размеров дракону, нежели этому весьма нетребовательному мертвецу.

Мессариец изумленно огляделся:

– Пытали они здесь, что ли?..

Держа в руке обнаженный меч и настороженно оглядываясь, Терри приблизился к скелету. Странно: с шеи мертвеца на серебристом витом шнуре свисало палладиевое кольцо. Что это – необъяснимая небрежность палачей или?..

– Надо Айвена позвать, – почему-то шепотом предложил Торрер. – Вдруг это Оберег?

Терри пожал плечами. Все может быть: по-настоящему искусный колдун в состоянии наложить на свой Оберег такие чары, что коснувшемуся его мало не покажется.

– Мак?

– Я бы не трогал, – неожиданно для себя проговорил мессариец. – По крайней мере, пока не поговорим с Айвеном.

– Как скажете…

Лунный эльф наклонился, чтобы получше рассмотреть таинственное кольцо. Снаружи ободок чистый, разве что блестит несколько ярче обычного. А изнутри…

Терри знал, что по-прежнему стоит в погребе перед висящим на цепях скелетом. И одновременно видел тот же самый погреб откуда-то сверху, из-под потолка. И точно знал, что дело происходит много лет назад.

Сначала в погребе было тихо и пусто. Лунный эльф напряг волю, пытаясь, пока не поздно, освободиться от странного наваждения. Ничего не изменилось.

Но вот послышались возбужденные голоса, раздался скрип петель, и в открывшийся люк сбросили связанного человека. Следом спустились двое.

Пленника пытали. Долго и безуспешно. Добиваясь одного: чтобы несчастный сам снял с шеи кольцо и передал его своим мучителям. Лишь в этом случае они могли не опасаться стражей кольца и обретали власть над…

Заметив, что Терри застыл, точно загипнотизированный, Торрер рванул его за плечо назад.

– Мак, зови скорее Айвена. И, пожалуй, Бэх.

Мессариец кинулся к лестнице, когда громкий крик Торрера заставил его обернуться.

Справа и слева от эльфов две пары глаз смотрели из облака черного тумана. На фоне огромных оранжевых белков черная горошина зрачка казалась бездонным колодцем, заставлявшим покориться, застыть и смотреть, смотреть…

– Бэх! – успел прохрипеть мессариец, прежде чем застыл, напряженно вглядываясь в пустоту.

Рука Торрера безвольно упала на рукоять меча. И это спасло ему жизнь.

Вокруг клинка появилось едва заметное серебряное мерцание. Широко распахнув глаза, эльф воззрился на меч с не меньшим изумлением, чем окружившая его нежить.

– Раньше бы знать…

Он все еще удивлялся, когда тело само отреагировало на опасность. Меч вылетел из ножен; пружинящий шаг назад – и Торрер уже был готов к бою.

– Бэх, Айвен! Не смотрите им в глаза!

Однако Бэх и без Торрера уже почувствовала, что в доме появилось нечто, угрожающее их душам. Сбежав по лестнице, жрица повернулась спиной к нежити и коснулась медальона.

Яркая вспышка света. Торрер зажмурился, нечисть слегка подалась назад, а к Макоберу с Терри вернулась способность двигаться.

– Там, рядом с Торрером!

Теперь все, кроме эльфа, старались не отрывать глаз от покрытого пылью пола.

– А их ты можешь? – мессариец с надеждой повернулся к жрице.

– Не трать силы! Я сам, – Торрер высоко поднял меч, бросая нечисти вызов.

Парящие в воздухе глаза на мгновение сузились. И приняли бой.

Друзья увидели, как Торрера обволакивает тьма, и услышали жуткий крик, в котором боль смешивалась с ужасом.

– Бэх, ну давай же!

Повинуясь отчаянному крику Макобера, девушка сжала медальон в руке, хотя и знала, что Темес не поможет: ее бог не станет касаться этих бестелесных тварей, просачивающихся сквозь поры земли, как кровавый пот выступает на теле безнадежно больного человека.

Сзади послышались шаги Айвена и Мэтта. Ощущая бессилие своей магии против стражей кольца, чародей остервенело кусал костяшку пальца. А гном дергал себя за бороду с такой силой, что рисковал лишиться предмета своей немалой гордости.

Один Терри не мог признать своего поражения.

– Ну, чего-то же оно должно бояться?! – и лунный эльф принялся судорожно разжигать факел.

Торрер почувствовал, что его словно раздирают на части. Кости захрустели, но он лишь закрыл глаза, чтобы не видеть кошмарного взгляда бестелесных чудовищ, и продолжил бой вслепую. Тьма сделала еще несколько попыток подступиться – и всякий раз клинок без труда рассекал ее, отбрасывая назад. И тут Терри, размахнувшись, бросил горящий факел прямо в окружавший Торрера мрак.

Над подземельем пронесся долгий протяжный стон, и глаза сгинули. Дружно вырвавшийся у талиссы вздох облегчения едва не задул второй факел в руках у Макобера.

– Торрер, ты как?!

– Жив! – выдохнул эльф и без сил привалился к ближайшей стене.

Громкий скрежет. Содрогаясь, стена неожиданно отошла в сторону, и эльф, не удержавшись на ногах, рухнул в открывшийся проход.

Пока Бэх, склонившись над Торрером, возвращала его к жизни, остальные быстро осмотрели потайную комнатку.

Пусто. Даже пыли – и то поменьше. Лишь у дальней стенки одинокий прорвавшийся мешок, рядом с которым на полу что-то тускло блестело.

Гном добрался до мешка первым. Крондорн всемогущий, да это же медные гроши! Стоило так стараться. Едва не погибнуть, чтобы в итоге…

– Похоже на разбойничье логово, – огляделся по сторонам Айвен. – Хотя снаружи и не подумаешь. Мэтти, бросай ты эту ерунду, все равно на себе не потащишь.

– А что, тоже деньги, – меланхолично заметил гном, пересыпая монеты из ладони в ладонь. – Лишними не будут.

– Гномик, – счастливый исход схватки быстро вернул мессарийцу бодрое расположение духа. – Я, конечно, понимаю, что ты силен, как три этих твоих Крондорна…

– Но-но! – предостерегающе поднял палец гном.

Монеты обиженно зазвенели по полу.

– Ну хорошо, как два, – не стал спорить Макобер. – Не будем преувеличивать. Оставь ты их в покое. Ну, хватит тебе этих грошей на неделю безбедной жизни. Пусть даже на полторы. Мы ведь не на плаху, за сокровищем идем!

Мэтт тяжело вздохнул, пожал плечами и сунул в карман пару монет.

Со значением посмотрев на Макобера, друзья двинулись к выходу из погреба.

– Неудивительно, что эти разбойники отсюда откочевали, – почесал в затылке мессариец. – При такой-то небогатой жизни.

– Небогатой? – усмехнулся Айвен. – Можно подумать, что у тебя не бывало дней, когда ты не за мешок – за пару медяков готов был … Словом, на многое.

– У меня-то бывали. Только я думал, что хоть вы, маги, таких проблем не знаете. Живете себе, колдуете помаленьку и в ус не дуете.

– Маги, пожалуй, нет, а вот ученики…

– Слушай, про кольцо-то мы забыли! – вдруг встрепенулся мессариец.

Но кинувшись обратно, обнаружил, что о кольце напоминает лишь шнурок, валяющийся у ног покойника.

– Вот это ловкость рук! – восхищенно воскликнул Макобер.

Друзья переглянулись. Либо кто-то успел побывать здесь, пока они осматривали сокровищницу разбойников, либо…

Осторожно оглядываясь, они выбрались на поверхность.

– Все, пошли, наконец? – двинулся к двери Айвен.

– Подождите-ка, а это-то там что?

Привстав на цыпочки, мессариец потянул с печи покрытую паутиной пятиструнную лайнору.

– Пылищи-то здесь, пылищи!

Макобер от души дунул, и талисса дружно закашлялась, проклиная его на чем свет стоит.

– И зачем тебе лайнора? – неодобрительно взглянул на него гном. – Никак музыке учится хочешь? Думаешь, она не великовата – с собой-то таскать? Все потяжелее тех грошиков.

– Не злопамятствуй! – коротко огрызнулся Макобер. – Мне – ни к чему. Бэх, а ты не хочешь тряхнуть стариной?

– Тоже мне, нашел место для песен, – хмыкнула девушка, но все же протянула руку к инструменту. – Давай только уйдем сначала отсюда, ладно?