Засов в последний раз жалобно лязгнул и наконец умолк.
      Узник, сидящий в углу тесной тюремной камеры, с облегчением вздохнул. Что-то в последнее время стражник начал действовать ему на нервы. Уж для него-то могли бы и кого получше подобрать. Эх, доведется в следующий раз в темнице оказаться, надо будет и о тюремщике подходящем позаботиться. Чтобы в свободное время рисовал полные щемящей тоски акварели, а засыпал в обнимку с томиком Генну.
      Ну все приходится самому делать, буквально все.
      Еще днем он разрешил стражнику побеседовать с центурионом. И теперь эти двое тщетно пытались вспомнить, кто же, а, главное, когда и за что засадил его сюда. Ничего, пусть помучаются, не зря же им Орден платит.
      Но сейчас узника волновало иное. В гигантский гобелен событий вплетались все новые и новые нити, заставляя его недовольно хмуриться.
      Подумать только: маг, добровольно отдавший другому чародею частицу своей души! Он уже лет восемьсот как, если не больше, не слышал о подобном безобразии.
      Пейзаж, что ли, принять, чтоб не нервничать… Одна из стен камеры послушно открылась в прохладу тихого соснового леса. Остроконечные домики вдалеке, несомненно, принадлежали маленькой эльфийской деревушке…
      Тьфу ты, теперь Торрер из головы не идет! То ашдын, то мартлат – час от часу не легче.
      – Эй, непоседа, – ласково позвал узник, отвернувшись от так и не умиротворившего душу пейзажа.
      – Сам! – привычно донеслось из угла камеры.
      – Да ладно тебе, иди сюда, за ухом почешу.
      Почувствовав, как теплый бок уютно прижался к его ноге, он нежно провел рукой по загривку зверя. И словно ненароком поинтересовался:
      – Ну, и как они там?
      – Ужас какой-то, – честно признался сайгак. – Шагу ступить не могут. Если в пропасть не свалятся, то гору на себя обрушат.
      – Ох, так я и думал, – тяжело вздохнул узник. – Ладно, малыш, потерпим. Недолго уж нам осталось.
      – Вот им точно недолго осталось!
      – Нечего сказать, успокоил. Может, тебе еще разок их навестить?
      – Эка невидаль, – зверь разговаривал уже сквозь полудрему, – но если ты настаиваешь… Ладно, так уж и быть, подумаю. x x x
      Возвращаясь, Лентал всерьез надеялся, что Бэх права и вся честная компания по-прежнему сидит у костерка и мирно готовится к предстоящим битвам.
      Однако когда паладин раздвинул кусты, его взгляд упал на траву, вытоптанную с такой неописуемой безжалостностью, точно ударный полк Алых Плащей на полном скаку прошел по ней в атаку на злейшего врага. И благополучно вернулся обратно.
      Да и остальная часть поляны выглядела немногим лучше. Огромные куски коры покрывали ее подобно остаткам разрушенной тараном крепостной стены, а на дальнем краю несколько деревьев оказались и вовсе выворочены с корнем, что наводило на мысли об изрядно рассеянном великане.
      Земля вокруг них была тщательно выжжена дотла.
      В центре поляны восседал Айвен. Иначе это и назвать было нельзя: маг сидел абсолютно прямо, словно ведущий прием королевский советник, под спину ему, для пущей устойчивости, был подложен заплечный мешок Мэтта, а сам гном суетился вокруг, точно заботливая тетушка, старающаяся от души накормить ненароком заглянувшего в гости племянника.
      И, что особенно насторожило паладина, Айвен не обращал на это ни малейшего внимания. Он даже не шевелился.
      Неподалеку чистил своего ослика Баураст. Лоб чародея украшала окровавленная повязка, а Мимбо казался весьма потрепанным, а его колокольчики звенели еще противнее, чем раньше.
      Рядом с ним Макобер со своей обычной жизнерадостностью поил Торрера вином из сильно похудевшего бурдюка. Присмотревшись, Лентал заметил, что одна рука эльфа плетью свисает вдоль тела, а другая туго притянута к груди неровными кусками разорванной на части рубахи.
      Но больше всего паладина потрясло то, что Торрер при этом довольно улыбался, не выказывая ни малейших признаков боли! Хотя пил он вроде как с трудом, что наводило на мысль как минимум о вывихнутой челюсти.
      Нет, это, пожалуй, был бы уже перебор – не на кулачках же они тут дрались!
      А вот Терри и вовсе видно не было. Лентал поискал взглядом могилку. Не было и ее.
      Когда Лентал с Бэх появились на поляне, на них обратились взгляды, полные такой нескрываемой веры и надежды, что оба почувствовали себя пустившимися во все тяжкие няньками, оставившими малых детей на произвол судьбы.
      – Ну как?! – только и спросил Макобер.
      – Все в порядке, – ошарашенно ответила Бэх. – Можно двигаться дальше.
      – Ты думаешь? – искренне усомнился мессариец.
      Обведя поляну взглядом, Бэх поняла, что и впрямь несколько погорячилась. Однако первое, что у нее вырвалось, прозвучало, тем не менее, довольно-таки бодро:
      – А вы тут, я вижу, не скучали.
      Мессариец энергично закивал в ответ:
      – Еще как повеселились! Сейчас я тебе все расскажу! Ночью мы с Айвеном должны были дежурить, а он застыл. Сидит, сидит, ну, я и решил пойти прогуляться. А там висит что-то. Я ее кольцом – а она как лопнет! Тут они и навалились…
      Девушка прижала пальцы к вискам.
      – Стой! Подожди! Ради всех богов!
      Вор обиженно умолк.
      – Айвен, давай лучше ты.
      И только тут она обратила внимание, что маг не подает никаких признаков жизни и даже не повернулся в их сторону.
      – Мэтти! Да что здесь, Орроба вас всех побери, происходит?!
      – Не мастак я рассказывать-то, – засмущался гном. – Пусть уж лучше другой кто-нибудь.
      И он принялся поудобнее усаживать по-прежнему совершенно неподвижного Айвена: зачем-то подложил ему под спину второй заплечный мешок и стал старательно расправлять складки на плаще, которым были укрыты ноги мага.
      Еще пару дней назад этот плащ Терри при желании можно было назвать почти новым. Теперь же его в лучшем случае можно было бы использовать в качестве половой тряпки в придорожном трактире.
      – Торрер?
      Эльф явно хотел что-то сказать, однако осилил лишь невнятное мычание.
      – Вот я и говорю, – радостно продолжил Макобер, – они как накинутся! Я одного ногой, другого – мечом…
      – Э-э, если позволите, молодой человек… – нерешительно вступил Баураст.
      Девушка с надеждой посмотрела на чародея.
      – Бэх, он же спал, когда я…
      – Мак! – жрица подняла руку, останавливая новый поток подробностей, который уже готов был на нее обрушиться. – Дай я хоть что-нибудь пойму!
      – Я бы тоже не отказался, – поддержал девушку Лентал.
      Мессариец разочарованно пожал плечами, но тут же нашел себе новое занятие: Торрера предстояло еще и покормить.
      – Насколько я понимаю, – начал Баураст, тщательно чистя скребницей брюхо Мимбо, который только что не мурлыкал от удовольствия, – этот молодой человек вбил себе в голову, что нашел в лесу какую-то магическую завесу. Чистейшей воды заблуждение, позволю себе заметить. Магов-то тут у нас по пальцам пересчитать можно, а противник вряд ли был столь напуган нашим славным отрядом, чтобы вдруг ни с того ни с сего от него отгородиться. Так вот, господин Макобер с присущей его возрасту наивностью утверждает, что сам, без посторонней, я бы даже сказал, квалифицированной помощи, смог не только обнаружить, но и разрушить подобную завесу.
      Лентал издал какой-то звук – нечто среднее между слабым стоном и хрипом, – но чародей лишь довольно покивал головой:
      – Вот и вы, я вижу, многоуважаемый паладин, полностью со мной согласны. Одним словом, ничего сверхъестественного здесь не произошло. Просто на нас напали хорошо подготовленные воины. Как я предполагаю, из гарнизона Лайгаша. И, смею заметить, ни одного мага среди них мы так и не обнаружили.
      Слушая Баураста, Бэх уже не в первый раз подумала, что в нем каким-то непостижимым образом уживается несколько совершенно разных личностей. Сейчас, к примеру, он больше всего напоминал педантичного Хранителя молитв из захудалого монастыря Юрайи.
      – Ну, мы им тут и дали спросонья некоторый отпор, – закончил Баураст. – Вот, собственно, и все. Остальное перед вами.
      – В каком смысле «остальное», – встревожилась Бэх. – А где Терри? Он жив?
      – Жив? – удивился Макобер. – А что с ним станется? Поохотиться пошел – он у нас теперь кормилец, да и бегает, почитай, быстрее всех.
      – А Айвен? – тут же спросила Бэх, наблюдая, как Лентал медленно обходит Айвена вокруг, поглядывая при этом на медальон.
      – С Айвеном странная история получается, – признался Баураст. – Мимбо, давай теперь копыта. Простите, дорогая жрица… Так вот, насколько я могу судить, где-то между тем, как я лег спать, и тем, как на нас напали, мой уважаемый коллега впал в весьма любопытный транс, и вывести Айвена из него нам так и не удалось.
      – За целый день?! – изумился Лентал.
      – Именно так, – подтвердил Баураст. – Меня и самого это немало удивляет. Больше всего его состояние напоминает застывший контакт с кем-то за сотни миль отсюда.
      – Застывший? – переспросила жрица.
      – Так мы называем контакт, который маг сумел установить, но не в силах прервать, – пояснил Баураст. – Все, Мимбо, иди. Надеюсь, что на склоне моих лет и ты ответишь мне тем же.
      Пробормотав нечто вроде: «Надеюсь все же скончаться раньше», ослик недовольно отошел в сторонку и улегся подле Макобера. Бросив ненавидящий взгляд на колокольчики, мессариец прикрыл ладонями уши Торрера.
      – Чудненько, – съехидничала Бэх. – А вы, значит, могущественный и великий маг, ничем не в состоянии ему помочь?
      – Ничем, – спокойно признался чародей. – Контакт такого рода способен разорвать лишь тот, кто его инициировал. Но вот что меня поражает: подобная связь обычно устанавливается посредством зачарованного кольца, которое, в некотором роде, как бы это попроще объяснить… окликает реципиента…
      – Простите?
      – Да… – Баураст почесал в затылке. – Словом, не важно. Важно то, что Айвен, по-видимому, сумел без него обойтись.
      – А ваша рана…
      – Наименее серьезная из всех, – успокоил ее Баураст. – Так, череп слегка раскроили, ничего особенного. Если найдете время зарастить, буду, конечно, благодарен.
      Девушка тяжело вздохнула.
      – Что касается этого достопочтенного эльфа, – чародей сделал широкой жест в сторону Торрера, – то левую руку ему вывихнули, а правую едва не отрубили.
      – Никогда не слышал, чтобы это затрудняло речь, – невзначай заметил паладин, не спуская глаз с Айвена.
      – А, вы про это, – Баураст почмокал губами. – Действительно мощное средство. Из народной, так сказать, магии.
      – Неужели он попытался себя вылечить? – в голосе жрицы неожиданно послышались несколько ревнивые нотки.
      – К счастью, только обезболить, – успокоил ее чародей. – Вот его и обезболило.
      – Все шутите, мессир, – вступился за друга Макобер. – Вам бы так безруким походить! По мне так если всех жрецов невесть куда сдуло, приходится пользоваться тем, что есть. У него, правда, теперь язык не слишком поворачивается… Да, так вот: оглушил я, значит, бандюгу…
      – А Мэтт тогда почему так суетится? – не успокаивалась Бэх. – Я правильно понимаю, что Айвену сейчас вряд ли чем поможешь?
      – Не обращайте внимания, – чародей понизил голос, – контузия.
      – Как! – ахнула девушка. – Чем?
      – Видите ли, – терпеливо объяснил Баураст, – терпеть не могу, когда меня будят. Тем более враги. А посему привык сразу выбирать из своего арсенала подходящее заклинание, которое позволяет мне спокойно доспать, а врагам, соответственно, прогуляться на ту сторону Грани. Словом, когда я сквозь сон услышал громкий крик Макобера…
      Из леса появился Терри, опирающийся на самодельный костыль. С его пояса свешивалась парочка мертвых глухарей.
      – Отличная была идея, – даже не поздоровавшись, буркнул он паладину, – оставить нас в двух шагах от Лайгаша и не сказать ни слова!
      – Ни слова? – Лентал встретился с Терри взглядом. – Мои слова были ясны всякому, кто захотел их услышать: «Я бы на вашем месте никуда отсюда не уходил». И уверен ли ты, что мы действительно так близко, а не Протектор послал людей нам навстречу?
      – Уверен, – лунный эльф бросил глухарей подле кострища.
      – И «ключ» подтверждает твои слова?
      – Да тут и без ключа, знаешь ли… – пробормотал лунный эльф, залезая в карман.
      Внезапно он замер, потом быстро ощупал остальные карманы и поковылял к своему заплечному мешку. Когда через пару минут лунный эльф поднял голову, на его лице был написан неподдельный ужас.
      – "Ключ" исчез.
      Руки Терри дрожали, но уже через минуту он вновь овладел собой.
      – Давайте сначала разберемся со всеми болящими, а потом и поиски начнем, – небрежно предложил он, хотя Лентал чувствовал, чего стоило лунному эльфу напускное спокойствие.
      – А ты не мог его потерять? – сочувственно спросила Бэх.
      – Не мог, – отрезал Терри. – Если ты не против, займись пока Торрером.
      Девушка наклонилась к эльфу и коснулась его вывихнутой руки.
      – Ничего себе обезболивание, – с невольным уважением проговорила она, – жаль, что ты меня таким штукам научить не можешь!
      Торрер что-то возмущенно промычал в ответ.
      – Кабы я сам знал, как мне это удалось, – с готовностью перевел Макобер.
      Вылечив одну руку, жрица отерла пот со лба и принялась за другую.
      – Я что-то не совсем понимаю, – в конце концов призналась она Макоберу, – неужели это он сам с собой такое сотворил?
      – Сам, – уверенно ответил Макобер. – Такое только Торрер может.
      Между тем Лентал уже разматывал повязку на голове чародея. Увидев, что скрывалось под ней, паладин вздрогнул и искренне позавидовал мужеству Баураста. Когда через четверть часа страшная рана затянулась, Лентал выглядел так, словно только что вышел из нелегкого боя, потеряв по дороге большую часть своих друзей детства.
      – Может, заодно и колено посмотрите? – нерешительно попросил чародей.
      – Уж лучше я, – Бэх сочувственно взглянула на паладина. – По крайней мере я один раз его уже видела.
      Слабо улыбнувшись, Лентал обернулся к Терри:
      – Давай тогда я твою ногу заодно посмотрю.
      К тому времени, когда лунный эльф окончательно убедился, что может передвигаться без костыля, паладин уже спал, уронив голову на грудь. Терри заботливо перетащил его подальше от шумных друзей и укрыл плащом.
      Выслушав благодарность Баураста и справившись с контузией Мэтта, Бэх поняла, что больше всего на свете ей хочется составить паладину компанию. Но оставался еще Айвен.
      – Баураст, – обратилась она к чародею, – а вы уверены, что Айвену никто и ничто не сможет теперь помочь?
      – Ну, такой чуши я, по-моему, не говорил, – любезно откликнулся маг. – Честно признаться, я вообще очень мало знаю истинно необратимых действий. Вот разве что…
      – Баураст, – мягко повторила Бэх.
      – Простите, я, кажется, отвлекся, – чародей потрогал лоб, точно не веря, что страшная рана окончательно исчезла. – Вся проблема в том, как узнать, что именно помешало Айвену прервать контакт. А на этот вопрос способен ответить только он сам.
      – То есть пока мы не догадаемся, что случилось…
      – Мы не узнаем, как ему помочь, – закончил за нее фразу Баураст. – Именно так. Вам-то, жрецам, хорошо: помолились – и бог сам решает, как облегчить страдания. А представьте себе травника. Вот приходит к нему, скажем, мытарь и говорит: что-то у меня живот побаливает. Так откуда ж травнику знать, что с тем стряслось: колики или, к примеру, грошик от жадности проглотил.
      Чародей широко улыбнулся, довольный удачно подобранным сравнением.
      – Лечат же как-то, – у Бэх уже не было сил спорить.
      – Как-то лечат, – откликнулся Баураст. – Только вот вы сами куда пойдете: к травнику или в храм? А, в том-то все и дело.
      Девушка и не заметила, как ее сморил сон.
      На следующее утро друзья, изрядно посвежевшие и отдохнувшие, собрались вокруг Айвена. Некоторым из них, правда, показалось, что ночью их вещи кто-то аккуратно пересмотрел, но, покосившись на Баураста, они предпочли не поднимать эту тему. Тем более что по старой привычке самое ценное каждый из них старался хранить на себе.
      – У нас три основных проблемы, – начал Терри, дождавшись, пока все разговоры утихнут. – Айвен, пропавший «ключ» и несколько обезболенный Торрер. С чего начнем?
      Торрер что-то замычал и активно замахал свежевылеченными руками.
      – Так, точка зрения Торрера понятна, – объявил Терри. – Кто еще хочет высказаться?
      – А Баураст не может нам наколдовать «ключ» обратно? – Мэтт был, наверно, единственным в мире гномом, который в этой ситуации предпочел бы в первую очередь прибегнуть к магии.
      – Не могу, – честно признался чародей. – Для этого мне надо было хоть раз подержать его в руках.
      – Поня-я-ятно, – разочарованно протянул гном, заслужив косой взгляд мага. – Тогда давайте с Айвена начнем. Он-то наверняка может и с Торрером разобраться, и «ключ» обратно вернуть.
      – Ну что ты все об этом дурацком «ключе»?! – накинулась на него Бэх. – Тут человеку плохо, а ты!
      – А кто тебе сказал, что Айвену плохо? – Макобер тут же встал на защиту гнома. – Может, ему, наоборот, лучше нас всех!
      – Макобер, а как ты умудрился пробить завесу? – неожиданно спросил Лентал.
      – Завесу? Какую завесу? – недоуменно переспросил Макобер.
      – Помнишь, ты говорил, что в лесу тебе преградило дорогу нечто, что ты никак не мог миновать? – пояснила Бэх.
      – А, вы об этом, – Макобер сунул руку в карман. – Вот этим колечком!
      Не касаясь кольца, паладин наклонился над раскрытой ладонью мессарийца. Медальон на груди у Бэх слегка замерцал. «Интересно, почему это символ Ашшарат никак не реагирует? – искренне удивилась она. – Неужели Темес отличается большей мнительностью?»
      – И откуда оно у тебя, если не секрет?
      – Не секрет, – с готовностью ответил Макобер, – только я и сам не знаю.
      – Не мог бы почтенный маг сказать мне, что он думает об этом артефакте? – Лентал повернулся к Баурасту.
      – Минуточку, если позволите… – взяв кольцо двумя пальцами, Баураст отошел в сторону и что-то пошептал себе под нос.
      – И?.. – не выдержал Макобер.
      – Как вам сказать, – чародей секунду поколебался. – Вы, часом, не встречались в последнее время… ну, скажем, с Айригалем?
      Мессариец опешил.
      – Вы не поверите, но мне не раз хотелось перекинуться парой словечек с сим достойнейшим господином, – Макобер явно решил, что маг над ним издевается. – Но пока что… Увы.
      – А что – похоже? – кажется, Лентал был единственным, кому не показалось, что чародей шутит.
      – Очень, – кивнул Баураст.
      – Скажите, мессир, – полюбопытствовала Бэх, – а вы не можете сказать, кому раньше принадлежало это кольцо?
      – Отличная идея, милая барышня! – чародей с интересом посмотрел на жрицу. – И как это мне, старому дурню, самому в голову не пришло?!
      Вынув из кармана кусок бечевки, он подвесил на нее колечко, и Бэх улыбнулась, вспомнив, как ее двоюродная сестра точно так же гадала, кто у нее родится – мальчик или девочка.
      Описав небольшой круг, кольцо уверенно потянулось к Айвену.
      – Но этого просто не может быть! – воскликнула девушка.
      – Вам ведомы пределы возможного? – галантно откликнулся Баураст.
      – Но вы уверены?
      – Так же, как и в том, что стою перед вами.
      – Честно говоря, мне не слишком хотелось бы дотрагиваться до этой штуковины, – признался Лентал. – Но, может быть, если вы наденете ее на палец Айвену…
      – …то одежды паладина по-прежнему останутся ослепительно белыми, а мир будет спасен? – Баураст отреагировал, пожалуй, неожиданно резко.
      – Зачем вы так, – устыдила его Бэх, – вы же знаете, что паладин Приносящей Весну просто не может брать в руки такие вещи!
      – Откуда же мне это знать, милая барышня? – маг явно смягчился, но не желал отступать. – Мы, знаете ли, при монастырях не учились.
      Тем не менее после этих слов он решительно надел кольцо на правую руку Айвена. Ничего не изменилось.
      – А при чем здесь Айвен? – изумился Макобер. – Колечко-то мое!
      – Мак, а ты можешь вспомнить, что ты делал до того, как уйти? – неожиданно спросил Терри.
      – Могу, конечно, – с негодованием фыркнул мессариец. – За кого ты меня принимаешь! Прождав часа четыре…
      – Мак!
      – Ну, не четыре… В общем, я уже начал волноваться, не собирается ли Айвен снова нас покинуть… Словом…
      – Я уже понял! – судя по лицу Терри, он действительно что-то уже начал понимать.
      – Боги, какой нетерпеливый! – Макобер закатил глаза к небу. – Короче говоря, я уже собирался снова обойти лагерь, когда вдруг услышал внутренний голос: «Дотронься до него, Макобер!».
      – Внутренний голос? – переспросил лунный эльф, хватая Макобера за плечо. – И что же еще сказал тебе этот голос?
      – Помню я что ли! – мессариец резко дернулся, пытаясь освободиться. – Отпусти сейчас же! Что, до Айвена уже и дотронуться нельзя?!
      – Дотронуться можно, – лунный эльф старательно подчеркнул первое слово, но хватку все же ослабил. – Значит, ты дотронулся до него и…
      – Правда, не помню, – честно ответил Макобер, сбрасывая с плеча руку лунного эльфа. – Как затмение какое нашло…
      В этот момент Айвен пошевелился и открыл глаза. Недоуменно поморгав, он взглянул на небо, а потом не менее недоуменно обвел взглядом талиссу.
      – Лентал? Бэх? – маг тряхнул головой. – Неужели я уснул?
      – Что-то вроде этого, – попытался успокоить его мессариец.
      Рука Айвена потянулась к кольцу. И тут он понял, что произошло на самом деле.
      Поднявшись на ноги, маг, не говоря ни слова, стал надвигаться на мессарийца.
      – Я… Я – правда, ничего, – расстроено забормотал Макобер. Лицо друга казалось сейчас особенно чужим, точно смерть неузнаваемо исказила все бывшие когда-то хорошо знакомыми черты. – Айвен, я не хотел!
      – Мак правда не хотел, – коснулась чародея Бэх, однако остановить его оказалось уже невозможно.
      Он произносил древние магические слова быстро, одно за другим, сплетая из них сложную магическую формулу. Баураст вздрогнул. Макобер мгновение помедлил и, повернувшись к талиссе спиной, что было духу кинулся в лес.
      Мессариец был в двух шагах от деревьев, когда его тело выгнулось и стало рывками подниматься в воздух, переворачиваясь вниз головой. А Айвен на глазах изумленной талиссы с мстительным наслаждением наблюдал, как огромная невидимая рука изо всех сил встряхивает мессарийца за ноги. Зубы Макобера громко клацнули.
      – Айвен! – проговорил Лентал позади мага. – Остановись. Хватит.
      Бэх так и не узнала, воспользовался ли паладин помощью своей богини, но Айвен неожиданно обмяк.