– Конечно, – сказал Мюррей и вышел.

Глава 7

Мюррей включил свет в своей комнате, запер за собой дверь и печально покачал головой.

О, боже, видел ли ты когда-нибудь более печальное сборище бывших знаменитостей. Зачем эта труппа здесь?

Но в этот первый день влияния Дельгадо действовало благотворно – по крайней мере, на Герри Гардинга. Мюррей никогда не думал, что театральный художник когда-нибудь найдёт в себе мужество добровольно расстаться со столь ценным для него веществом.

Где же ему его спрятать? Выдвижные ящики, конечно, не подходят для этого. Снаружи, на подоконнике? Мюррей выглянул наружу и установил, что подоконник был для этого слишком узок. Хорошо, тогда в телевизоре. Это было самым лучшим тайником ещё в то время, когда он прятал свои бутылки.

Аппарат этот, конечно, был намного меньше, чем все самые новейшие модели. Когда Мюррей повернул его и взглянул внутрь через щель для охлаждения, он увидел, что там едва ли можно было спрятать стакан, не прикоснувшись при этом к какому-нибудь проводу. Кроме того, задняя крышка крепилась на специальных винтах, которые он просто не сможет вывернуть своим перочинным ножом. Он прикусил свою нижнюю губу и снова повернул аппарат.

Мюррей подумал о своём чемодане, но потом он увидел, что где-то потерял ключ от него. Его больше не было в его связке ключей. Ну, теперь этого не изменить. Порошок Герри можно временно спрятать под матрас, пока он не подыщет для него лучшего места.

Он снял с кровати покрывало. При этом его нога наткнулась на низкий прямоугольный ящик, подвешенный под матрасом. Ящик этот, казалось, был пустым, но Мюррей сначала не обратил на это внимания. Под покрывалом находился матрас. Мюррей удивлённо посмотрел на него и наморщил лоб, когда увидел странное переплетение тончайшее переплетение проволочек, покрывающее почти всю поверхность матраса.

Странно. Я ещё никогда не видел такого сумасшедшего переплетения.

Он взялся за матрас в головах и приподнял конец его. Только тогда он понял, почему ящик издавал такой звук, словно он был пустой.

В его верхнюю часть была вделана выдвижная крышка.

– Что, но…

Мюррею пришлось напрячься, чтобы поднять весь матрас и свалить его на пол с другой стороны кровати. При этом он, казалось, что-то оборвал и заметил металлический блеск. Когда он осторожно нащупал это, он понял, что эта тончайшая проволочка, ведущая от матраса к крышке ящика. Эта проволочка была оборвана, когда он двигал матрас.

Он медленно протянул руку и открыл крышку ящика.

Под ней он увидел звукозаписывающий аппарат. На первый взгляд он казался вполне обычным. Он не был включён. Обоих катушек должно было хватить на несколько часов – около трети плёнки было намотано на первую катушку. Потом Мюррей увидел, что этот магнитофон кое в чём отличается от других: на нём не было никаких рычажков и кнопок и им, по-видимому, управляли дистанционно.

Мюррей некоторое время изучал его, потом пожал плечами. Он ничего не понимал в магнитофонах. Он знал только как их включать и выключать. Но он охотно узнал бы, для чего предназначена эта проклятая вещь под его кроватью. Она тоже принадлежала к имуществу бывшего клуба? Тихая музыка для того, что бы члены клуба лучше засыпали? Но где же находится динамик – и как выключался аппарат, если не нужно было никакой музыки?

Он выпрямился и наморщил лоб. Он не сможет заснуть, пока не задаст несколько мучающих его вопросов. Но потом он вспомнил о стакане Герри. Проклятье! Он должен спрятать его, прежде чем покинет комнату! Почему бы не за штору? Сюда, наверх, около гардин? Мюррей подтащил стул, нащупал свисающий сверху шнур и обвязал им стакан. Затем он несколько раз подвигал штору, чтобы убедится, что снаружи ничего не заметно. Наконец он удовлетворенно кивнул и вышел в коридор.

В следующее мгновение из туалета вышел Герри Гардинг и направился в свою комнату. Он кивнул Мюррею и хотел быстро исчезнуть.

– Минуточку, Герри! – сказал Мюррей. – Можно мне быстренько кое-что посмотреть?

– Да, конечно, но что? – Герри бросил на него удивленный взгляд.

– Можно мне заглянуть в вашу кровать. Мне хочется знать, мой случай особый, или все кровати оснащены подобным же образом?

– Чем оснащены? – удивленно осведомился Герри. Он молча смотрел, как Мюррей сорвал покрывало с матраса, указал на металлическую сетку, а потом показал на магнитофон, находящийся под крышкой ящика. На этот раз ленты было перемотано значительно меньше.

– О боже, – непонимающе произнес Герри. – Что это такое?

– Не имею никакого представления, – сказал Мюррей, – но я узнаю это, вы должны мне поверить.

– Я думаю, вы обнаружили это, когда хотели спрятать мое… моё зелье. – Герри слабо улыбнулся. – Ну, там мне, по крайней мере, не надо будет больше искать.

– Верно. – Мюррей нащупал тонкий металлический проводок, соединяющий матрас и ящик и на этот раз оставил его неповрежденным. Проводок вел непосредственно к магнитофону.

– Не думаете ли вы, что бывшие клубмены использовали это как снотворное? – с сомнением спросил Герри. – Этот клуб был достаточно роскошным, и я не нахожу эту идею такой уж невероятной.

– Я тоже уже подумал об этом. – Мюррей кивнул. – Но вот только нигде не вижу динамика.

– Он, должно быть, находится где-то здесь, наверху, – сказал Герри, с интересом изучая тонкое проволочное переплетение.

Мюррей тихо вскрикнул. Герри повернулся к нему.

– Что случилось? – спросил он.

– Что вы только что сделали? – спросил Мюррей в ответ.

– Я только дотронулся до проволочки, – ответил ему Герри. – Здесь…

– Этого достаточно, – прервал его Мюррей. – Там, должно быть, скрыт выключатель, который реагирует на… Вот, видите – магнитофон работает!

Герри еще раз нажал на то место и повернул голову, чтобы лучше видеть. Катушки магнитофона действительно вращались.

– Хорошо, но где же музыка? – спросил Мюррей.

– Весьма своеобразно, – ответил Герри. – Но, может быть, звук просто предусмотрительно отключен?

– Может быть, – с сомнением пробормотал Мюррей. Потом он медленно кивнул. – Хорошо, эту возможность мы тоже не должны отбрасывать. Вы знаете, в какой комнате спит Лестер Харкхем? Я думаю, что он единственный из нас, кто разбирается в таких вещах.

– Нет, я не знаю, где он спит. – Герри нервно провел кончиком пальца по своим губам. – Послушайте, Мюррей, может быть, все это возбуждение не имеет никакого смысла? Какая разница, играет здесь музыка, или нет? Почему бы вам не быть снисходительным ко всему этому?

– Потому что я невольно оборвал связь между магнитофоном и матрацем, – объяснил Мюррей. Он положил руку на матрас. – достаточно лишь легкого нажатия, вы это заметили? Вероятно, аппарат начинает работать, когда голова опускается на подушку. – Снаружи послышались шаги, одна из дверей открылась и закрылась.

– Там кто-то есть, – произнес Мюррей. – Идемте, Герри.

Художник сцены повел плечами и последовал за ним.

Однако, в коридоре невозможно было установить, какая дверь открывалась. Мюррей направился к дверям номер 20 и 11, потом покачал головой.

– В номере 13 нет никого, – произнес Герри. – Я спрашивал об этом Валентайна.

– А номер 14 – это моя комната. Значит, это должно быть на другой стороне. Посмотрим кто в номере 9. – Мюррей отступил назад. Ему показалось, что он слышит в номере 9 тихие голоса. Он постучал.

– Кто там?

Хитер! Как интересно! Мюррей сам с собой заключил небольшое пари. Одновременно он громко сказал:

– Это я, Мюррей. Со мной Герри Гардинг. Мне можно на минутку заглянуть к вам? Дело очень важное.

Возбужденный шёпот, которого Мюррей не понял; потом он услышал:

– Входите. Дверь отперта.

Он нажал на ручку. Хитер сидела на постели. Её лицо без косметики казалось еще более юным, на ней был сатиновый халат, накинутый поверх черной ночной комбинации. В кресле возле кровати сидела Ида, на ней был черный пуловер с закатанными рукавами и черные бархатные брюки; она курила, и в руке у нее был стакан с виски. Мюррей выиграл пари, заключенное с самим собой.

– Хо, – сказала Ида, когда Герри закрыл за собой дверь, – почему мы удостоились такой чести, друзья?

– Вы не можете оказать мне любезность, Хитер? – попросил Мюррей. – Вы слышали музыку, когда клали голову на подушку? Вы слышали что-нибудь, сильно нажимая на подушку?

– Что это все должно?.. – начала Хитер. Потом она хихикнула, нагнулась к матрасу, внимательно прислушалась, потом снова выпрямилась и покачала головой.

– Прекрасно, но что все это значит? – резко спросила Ида.

– Немного терпения, – сказал Мюррей. – Хитер, встаньте пожалуйста, потом я покажу вам то, о чем вы спрашиваете.

Хитер неуверенно посмотрела на Иду и бросила на Герри вопросительный взгляд.

– В ящике под матрасом установлен какой-то аппарат, – объяснил им Герри. – Мюррей ищет этому объяснение и не сможет заснуть, пока не найдет его.

– Что еще за аппарат? – смущенно осведомилась Хитер. – О… пожалуйста. Ида, будьте так любезны подайте мне мой домашний халат, а? Он висит на спинке кресла.

Она поднялась так церемонно, словно её кровать стояла на сцене и она боялась театральной цензуры. Мюррей показал ей, что он имеет в виду – металлическую сетку, отходящий от неё провод и магнитофон в ящике под кроватью.

Даже Ида была поражена.

– Итак, именно это вы называете музыкой под подушкой? – сказала она. – Но ведь пока не произошло ничего, не так ли? Катушки вертятся только тогда, когда нажимаешь на матрас, – она сама нажала на него.

Мюррей заметил, что все эти магнитофоны работают бесшумно, когда они записывают… Эта возможность, казалось, могла быть и здесь. Он не знал, почему при этой мысли у него по спине побежали холодные мурашки.

– Кто-нибудь знает, где я сейчас могу найти Близзарда? – громко спросил он. – Герри прав – я не смогу заснуть, пока не получу объяснения всего этого.

Ида рассмеялась.

– Вы сошли с ума, Мюррей. Если магнитофон под моей кроватью не издает никаких звуков, я, конечно, великолепно засну. – Она загасила свою сигарету и опустила стакан. – Но если вы действительно хотели застать Сема в его логове, вы, вероятно, найдете его в комнате направо от обеденного зала, где он строит планы вместе с Дельгадо. Насколько мне удалось увидеть, это помещение представляет из себя нечто вроде кабинета. А теперь я пойду в постель. Спокойной ночи, Хитер.

Она улыбнулась им всем и вышла. Несколькими секундами позднее Герри развел руками и последовал за ней.

– Мюррей, я хочу, чтобы вы ничего никому не говорили об этой штуке, – сказала Хитер, взглядом указав на магнитофон. – Он меня тревожит, потому что, как мне кажется, он здесь совершенно ни к чему. Или он все же для чего-то служит?

– Я не знаю этого, малышка, – с нажимом сказал Мюррей. – Но теперь я разыщу Сэма, чтобы спросить об этом, и когда я что-нибудь узнаю, я снова вернусь сюда. Согласна?

Глава 8

Мюррей не сразу постучал в дверь помещения, которое назвала ему Ида, а сначала нажал на ручку двери. Дверь была заперта. За ней он услышал стук электрической пишущей машинки и тихие голоса, которые тотчас же умолкли, как только он надавил на ручку двери.

– Минуточку! – крикнул Близзард. Мюррей отступил от двери. На пороге появился продюсер.

– Это вы, Мюррей? Чего вам надо?

– Мы поговорим здесь, или нам лучше войти?

Близзард поколебался, потом пожал плечами и отошел назад. Мюррей последовал за ним в комнату, должно быть, была раньше секретариатом клуба. За машинкой сидела Черри Белл, ее пальцы порхали по клавиатуре Н.Ю.М. У Дельгадо на коленях лежало несколько листов бумаги. Когда Мюррей вошел, автор с интересом поглядел на него.

– Ну? – спросил Близзард. – У тебя что-то важное, Мюррей? У нас еще много работы и мы не любим, когда нам мешают.

– Я насчет магнитофонов, которые установлены под нашими кроватями, – громко ответил Мюррей. При этом он наблюдал за Дельгадо и с удовольствием отметил, что на лице того, которым он всегда умел владеть, промелькнуло выражение озабоченности.

– Что это все должно значить? – осведомился Близзард. – Вам ничего другого не пришло в голову, Мюррей? Если это снова то же, что было у вас сегодня утром, я, несомненно, потеряю с вами всякое терпение.

– Спросите об этом Дельгадо, – предложил ему Мюррей. – Он знает, что я имею в виду. Не так ли, Дельгадо?

– Да, конечно. – Дельгадо отложил листок. – Эти магнитофоны – составная часть моего новейшего метода работы, о котором я еще никогда никому не говорил.

У Мюррея появилось чувство, что тот сымпровизировал это объяснение – но он ничем не мог доказать своих подозрений.

– Дальше, – потребовал он у Дельгадо.

– Вы знаете, что означает слово «гипнопедия»?

Мюррей не ответил сразу же. Он посмотрел на Близзарда и обнаружил, что тот тоже выслушивает это, не понимая ничего.

Очень интересно.

– Вы имеете в виду способ, при котором будто бы можно обучаться во сне? До сих пор я слышал только то, что он недействителен.

– Думайте, что хотите. – Дельгадо махнул на него рукой. – Для меня этого во всяком случае, достаточно. Я буду использовать этот способ. Я неудовлетворен актерами, которые после репетиции ни на что не обращают внимания, и гипнопедия дает мне возможность повлиять на них так, как я этого хочу. Это все.

– Мануэль, мне не совсем ясно, что вы хотели сказать, – вмешался Близзард.

– Действительно не совсем ясно? – спросил Мюррей. – Прислушайтесь лучше. Я уже обнаpужил магнитофон под своей кроватью, и под кроватями Герри Гардинга и Хитер я тоже обнаружил по одному. Достаточно легкого нажатия на матрас, чтобы аппарат включился; как только ложишься на кровать, лента начинает перематываться. Дельгадо утверждает, что это сделано для того, чтобы мы во сне заучивали свои роли – при помощи постоянного повторения. Впрочем, какую роль нужно заучивать Герри Гардингу, Дельгадо? Он талантливый художник, а не артист.

– Не слишком ли вы преувеличиваете все это, Мюррей? – осведомился Дельгадо. – Знаете ли, я не сам устанавливал эти магнитофоны. Они должны были наигрывать клубменам тихую музыку, способствующую сну, и поэтому они установлены под всеми кроватями.

– На самом деле? Это невероятно по двум причинам. Во-первых, отсутствуют динамики, и во-вторых, ленты на катушках, очевидно, пусты.

– Ну и что из этого? – Дельгадо нетерпеливо взмахнул рукой. – Мюррей, эти магнитофоны не применялись давно. Я снова подключил их, чтобы проверить – а это возможно только в том случае, если перемотать ленту, что я и сделал. Само собой разумеется, ленты пусты! Динамики, которые вы так безуспешно искали, находятся внутри матрасов. Кроме того, вы, конечно, ничего не услышали бы, даже если на магнитофоны были бы поставлены обучающие катушки, потому что мой способ обучения – воздействие на подсознание, чтобы обучающийся не замечал этого влияния. Надеюсь, вам, Сэм, удастся убедить нашего друга в том, что относительно моего несколько необычного метода репетиции нет никаких оснований бить тревогу.

Близзард достал из кармана сигарету и механически откусил ей кончик.

– Почему вы до сих пор ничего не сказали мне об этом, Мануэль? Эта идея интересна, но…

– Вы сами скоро заметите, как великолепно функционирует этот способ, – прервал его Дельгадо. – Я ничего не упоминал об этом потому, что заполучил эти магнитофоны совершенно случайно. Если бы не этот случай, вам пришлось бы достать мне дюжину магнитофонов и мы тогда поговорили бы об этом. Стоит ли из-за этого так волноваться?

– Нет, вероятно, нет, – ответил Близзард. – Но чтобы избежать других недоразумений и неожиданностей, Мануэль, может быть, было бы лучше проинформировать других людей?

– Конечно, нет. – Дельгадо покачал головой. – Я только сожалею, что Мюррей случайно наткнулся на все это. Надеюсь, что восприимчивость его подсознания от этого не пострадала. Но это еще надо установить. Может быть, Мюррей позже увидит, что гипнопедия была необходима.

Черри только что вытащила из машинки последний лист бумаги. Стук клавиш внезапно смолк, и в комнате стало очень тихо.

– Готово, мистер Близзард, – сказала она.

– О, чудесно, Близзард пошевелился. – Передайте мистеру Дельгадо последнюю страницу и можете идти в постель. У вас тоже все, Мюррей?

– Нет, ни в коем случае. Но я, возможно пока удовлетворюсь этим.

* * *

Мюррей хотел сдержать свое обещание и поэтому постучал в дверь Хитер, чтобы рассказать девушке, что ему только что сказал Дельгадо. Но он не получил никакого ответа; очевидно, Хитер уже спала. Он вернулся в свою комнату, еще раз осмотрел проволочную сетку на матрасе, обмотал носовой платок вокруг руки и потащил проволоку. Когда он закончил тащить ее, перед ним лежал метров 20 этой проволоки.

И больше ничего. Он не увидел никаких контактов. В матрасе не было динамика. Дельгадо солгал.

Какой цели мог служить магнитофон без динамика? Что он мог записывать, но, очевидно, не мог воспроизводить? И как? Он также не обнаружил никакого микрофона, только длинную проволоку.

Может быть, сама проволока представляла из себя нечто вроде микрофона или динамика? Эта была единственная возможность, которая пришла ему в голову. Но он слишком мало разбирался в электронике, чтобы судить о том, может ли простая проволока воспроизводить или принимать звуковые волны…

Дьявол бы все это побрал! Мюррей перевернул матрас, расстелил на нем простыню и забрался под одеяло. Он долго лежал не в силах заснуть и спрашивал себя, зачем он связался со всем этим. Но потом он, наконец, заснул.

* * *

На следующий день у него не было возможности спросить Лестера Херкхема о магнитофоне, потому что троих остальных, которые знали об этом, казалось, это нисколько не заботило и они были заняты только своей работой. Хитер осведомилась о том, что он узнал, однако, это, казалось, не заинтересовало ее; ей, очевидно, было достаточно того, что Дельгадо вообще дал какое-то объяснение и она предпочла не задумываться о том, что автор мог сказать только полуправду.

К вечеру сам Мюррей был того же мнения. Под искусным руководством Дельгадо из множества высказанных идей постепенно рождались определенные формы. Нет, в этом не было никакого сомнения – этот человек был талантлив.

И несмотря на это…

Дельгадо на этот раз несколькими короткими словами закончил репетицию ровно в пять часов, а потом они вместе с Близзардом исчезли в двери в задней части сцены. Напряжение постепенно спало и актеры уставились друг на друга, словно им только теперь стало ясно, что они находятся в своем придуманном мире, а не на сцена маленького театра. Потом они устало вздохнули и вышли наружу, чтобы пропустить в баре нескольку глотков спиртного.

Джесс Стан остался сидеть за роялем, он в десятый раз пробовал своеобразное музыкальное сопровождение, которое ему никак не удавалось сочинить так, как он хотел. Герри Гардинг с листом бумаги и рулеткой прошел по сцене, чтобы отметить необходимое для декорации место. Лестер Харкхем, ответственный в зале за хорошее освещение сцены, стоял в проходе между креслами и с задумчиво наморщенным лбом глядел на сцену.

Мюррей двинулся с места и подошел к нему.

– У вас не найдется немного времени для меня, Лестер?

– Гммм? – Лестер, казалось, вернулся из каких-то далей. – О, конечно, Мюррей. Что такое?

– Ну… – У Мюррея внезапно появилось чувство, что будет смешно снова рассказывать о Дельгадо и его магнитофонах. Поэтому он быстро сменил тему. – Послушайте, Лестер, это дело должно остаться между нами. Вам это понятно? Герри предложил мне забрать у него стакан героина и сохранить для него, потому что он опасался того, что он может принять через чур большую дозу, когда ему станет невтерпеж. Лучшее место, где его спрятать, это телевизор – там он никогда не найдет своего зелья. Но задняя крышка аппарата в моей комнате просто не отвинчивается, а я не хочу ломать ее. Вы мне поможете в этом?

Лестер непонимающе уставился на Мюррея.

– Дружок, эта самая сумасшедшая просьба, которую я когда-либо слышал! – воскликнул он.

– Я понимаю это, – согласился Мюррей. – Я пришел к вам только потому, что вы единственный из нас, кто что-то смыслит в электронике.

– Верно, телевизоры я знаю. Я сейчас пойду с вами. Я только кое-что должен обсудить с Герри.

– Ни слова об этом, Лестер! Он не должен знать, где…

– Хорошо! Хорошо! Я, в конце-концов, не дурак. Подождите меня здесь, Мюррей. Эй, Герри, я должен с вами поговорить! – Лестер пошел вперед, к сцене.

До сих пор все идет как надо, – подумал Мюррей. – Теперь можно перевести разговор непосредственно на магнитофоны. И ему было интересно, как Лестер будет реагировать на увертки Дельгадо.

Глава 9

– А, верно. Ничего сложного, но любителя должно отпугнуть. – Лестер нагнулся над телевизором, нащупал в кармане своей куртки разводной ключ и принялся за работу. – Что вы скажите обо всем этом, Мюррей? Дельгадо одаренный человек, не так ли?

– У него есть талант, – заметил Мюррей. – Я, конечно, намного менее одареннее его.

– Так же, как и мы все! Я, например, охотно узнал бы, где он до сих пор скрывался. – Лестер отвернул первый болт и взялся за следующий. – Вы знаете, что когда сам Близзард в первый раз рассказал мне об этом плане, я сказал ему, что он слишком много выпил. Как можно вложить столько много денег в такое неверное дело? Прежде, чем пьеса пойдет в Лондоне, он, несомненно, затратит около 50 тысяч фунтов. Но постепенно я убедился, что он, может быть, был не так уж и не прав. Прежде всего, идея с этим театром здесь просто великолепна. В обычном случае я сидел бы в последнем ряду и грыз бы ногти; а здесь я уже успел придумать, как… Эй, еще раз проклятье!

Он отдернул руку и выронил ключ. Мюррей вскочил.

– Что случилось?

– Этот проклятый ящик под напряжением! Меня ударило током. – Лестер нагнулся над аппаратом и покачал головой. – Здесь стоит «выключено», – пробормотал он. – Этот проклятый выключатель, должно быть, с дефектом. Но, несмотря на это, я не вижу, почему бы…

Он продолжил дальше в технических терминах, говоря о проводах и конденсаторах, которые находятся не там, где надо. Мюррей слушал его, но ничего не понимал.

– Мне вытащить вилку из розетки? – только и спросил он.

– Да, конечно. Я сам должен был это сделать. – Лестер положил руку на аппарат и проверяюще понюхал отверстие охлаждения. – Смешно. Ящик холодный, хотя при таких обстоятельствах он должен быть теплым.

Мюррей отыскал толстый кабель, ведущий от аппарата к полу. Он исчезал под ковром; Мюррей опустился на колени и немного приподнял ковер.

– Странно, – пробормотал он про себя. – Лестер, провод идет не к розетке. Он просто исчезает под планкой плинтуса. Вот здесь, посмотрите?

– Что? – Лестер подошел и оперся рукой о плечо Мюррея. – Гмм, это действительно необычно.

Толстый черный кабель на самом деле уходил в стену, достигал плинтуса и там исчезал в щели.

– Это что-то новое, – сказал Мюррей. – Посмотрите, здесь из планки плинтуса, выпилен небольшой кусок, – он пошевелил кабель, чтобы показать Лестеру, что он имеет в виду.

– Это, должно быть, кабельное телевидение, – сказал Лестер без особого воодушевления. – Но обычно в телевизоре есть переключатель каналов. Лучше я осмотрю этот аппарат еще раз – но на этот раз постараюсь не попадать под напряжение.

Мюррей повернулся и сел на пол спиной к стене. Ему не пришлось долго ждать, пока Лестер снимет заднюю крышку и позволит заглянуть внутрь аппарата. Лестер тихо присвистнул про себя.

– Еще что-то необычное? – спросил Мюррей, не ожидавший ничего иного.

– Действительно, весьма необычное, – подтвердил Лестер. – В этом ящике больше всякой техники, чем в обычном телевизоре. Мюррей, вы с самого начала знали об этом? – спросил он. – Вы рассказали мне о снадобье Герри только для того, чтобы завлечь меня сюда и дать мне возможность заглянуть в этот аппарат?

– Что вы имеете в виду? – осведомился Мюррей, честно говоря, смущенный.

– Ида после обеда рассказала мне, что вы нашли в своем матрасе какую-то проволоку.

– А, верно. – Мюррей не скрывал своего облегчения.

– Я рад, что вы уже обследовали это и с другой стороны.

Мюррей быстро рассказал о том, что произошло вечером. Лестер внимательно выслушал его, одновременно рассматривая внутренности аппарата.

– Он утверждает, что эти приборы должны обучать вас во сне? – осведомился Лестер, когда Мюррей закончил свой рассказ. – Послушайте, но ведь все это абсолютная чепуха. Об этих методах иногда упоминают – вы помните «Прекрасный Новый Мир» Хаксли? Но, насколько мне известно, эти методы никогда еще не приносили успеха. Если Дельгадо намерен использовать их для этой цели, это, во всяком случае, нам не повредит, я так считаю.

– Но ведь там нет никакого динамика! Я вытащил из своего матраса всю проволоку – но там не было ни динамика, ни микрофона.

– Ну, существуют некоторые опытные устройства… – начал Лестер. Потом он покачал головой. – Нет, это смешно. Эта аппаратура стоит по пять тысяч фунтов за штуку и никому не могло прийти в голову устанавливать все это здесь, в наших комнатах. Можно мне посмотреть на все это?

– Ну, здесь только жалкие остатки, – сказал Мюррей и встал. – Вероятно, такая же проволока находится и вашем матрасе, если Дельгадо сказал правду. Но все остальное…

Он больше ничего не сказал. Он откинул покрывало. Снова показалась проволочная сетка.

– Кажется, Дельгадо довольно серьезно воспринимает все это дело, сказал он. – Он заменил проволоку. – Мюррей не вглядывался, он был слишком возбужден. – О'кей, что вы думаете обо всем этом?

Лестер сначала ничего не сказал. Потом он поднял матрас, проследил тончайшую проволочку до самого ящика и увидел, как магнитофон заработал. Затем он снова положил матрас на место.

– Во всяком случае, ясно одно, – сказал он наконец. – Проволока на матрасе не может служить ни микрофоном, ни динамиком.

– Но тогда зачем же она?

– Этого я не знаю. – Лестер прикусил нижнюю губу. – Вы знаете, это не моя специальность. Но если мне будет позволено предположить…

– Да? – вмешался Мюррей.

– Я могу себе представить, что это может служить в качестве высокочувствительной антенны. Посмотрите вот сюда. – Лестер, используя большой палец и указательный палец в качестве циркуля, отмерил отрезок проволочной сетки. – Узор состоит из деталей, находящихся друг с другом в гармоничной связи, не так ли? Эти длинные штуки напоминают диполи – как у телевизионной антенны, – он покачал головой. – Но это еще далеко не объясняет, почему эта штука здесь.

– Существует ли связь между этой проволочной сеткой здесь и этим ящиком вон там? – Мюррей указал на телевизор.

– Я ничего не могу сказать. Я должен позаниматься со всем этим несколько часов, но пока этот телевизор находится под напряжением, у меня нет никакого желания возиться с ним.

– Вы не можете сказать, что встроено в него дополнительно?

– Нет, – ответил Лестер. Он провел по лбу тыльной стороной ладони. – Во всяком случае, там нет места для снадобья Герри. Но теперь я лучше снова завинчу заднюю крышку и поставлю этот ящик на место, а?

– Вы хотите осведомиться об этом у Дельгадо?

– Я хочу непосредственно спросить у него о его гипнопедии. Вас интересует, что я обо всем этом думаю?

– Конечно. Меня интересуют любые мнения. Все это дело сильно беспокоит меня.

– О'кей. – Лестер сунул руки в карманы брюк. – По моему мнению, раньше или позже, будет установлено, что Дельгадо тут изобрел. Сегодня существуют люди, которые не могут отличать диод от лошадиного хвоста, а также продувные парни, делающие новые открытия в области биоэлектроники. Большинству из них достаточно пары слов о точке зрения на длины космических волн, чтобы заставить людей покупать за сто фунтов маленькие черные ящички – а затем такой парень со смехом исчезает. Я считаю, что вы предположили верно: Дельгадо использует гипнопедию только в качестве не особенно убедительной отговорки, чтобы прикрыть чистую бессмыслицу. Как миссис Смит, которая ориентирует свою постель на северный магнитный полюс, знаете ли?

– Это вы серьезно? – Мюррей немного поколебался, хотя был вынужден и признать, что Лестер, кажется, был прав.

– Я даже могу держать на это пари. – Лестер показал на проволочную сетку. – Узор этот не так бессмыслен, как может показаться на первый взгляд. Он состоит из медных трубочек, которые могут служить в том числе и телевизионной антенной. Но это тоже совершенно бессмысленно; это достаточно бессмысленно, чтобы не браться за расследование всего этого.

– Эта штука служит для телевизора?

– Весьма вероятно. – Лестер подошел к аппарату и осторожно поставил на место заднюю стенку. – Я не думаю, что стоит слишком беспокоиться из-за этого. Пожалуй, Дельгадо может обидеться, если посмеяться над его затеей. Важно только то, что он талант. И то, что он великолепно работает, не так ли?

– Да, но…

Лестер затянул последний болт, выпрямился и похлопал Мюррея по плечу.

– Оставьте все это! – сказал он. – На вашем месте я был бы рад, что получил шанс, вместо того, чтобы обращать внимание на сумасшествие Дельгадо.

Мюррей принужденно улыбнулся.

– Это, конечно, будет разумным, так? Вы действительно правы. Лучше иметь это здесь, чем ессть суп из кухни Армии Спасения.

* * *

Когда Лестер ушел, Мюррей закурил сигарету и задумчиво уставился на узор на матрасе.

Все это звучит весьма убедительно. Но несмотря на это, у меня такое чувство, что все это обьясняется не так просто. За всем этим, несомненно, скрывается что-то еще.

Он внезапно решился разворошить это гадючье гнездо. Он постепенно становился все нетерпеливее. Эта проблема мешала ему по-настоящему хорошо играть на сцене.

Мюррей поднял матрас и оборвал тонкую проволочку. Потом он вытащил из матраса всю проволоку и, смотав её, положил в пепельницу. Теперь на очереди был телевизор. Когда он остановился перед ним, ему пришло в голову, что лучше не трогать кабель голыми руками, если он, как утверждал Лестер, действительно находится под напряжением. Вместо этого он поднял весь аппарат – он был намного тяжелее, чем Мюррей ожидал – и пронес его через комнату.

Когда кабель туго натянулся, он глубоко вздохнул воздух, сделал большой шаг, ожидая, что кабель или оборвется, или вылетит из стены. но ничего подобного не произошло. Еще два-два с половиной метра кабеля вытянулись из-под плинтуса и Мюррей услышал звон и громкий треск в комнате номер 13.