Глава пятнадцатая

Уолдрон проснулся и с удивлением обнаружил, что спит, крепко обняв Грету. Они должны были изображать любовников, посему ничего не было удивительного в том, что в комнате, куда Рэдклифф отправил их багаж, была одна двуспальная кровать, и им нужно было мириться с этим. Однако Уолдрону казалось, что легенда – это все-таки легенда. И вот они спят, обнявшись, как молодожены.

Уже позже он вспомнил, как это вышло. Вполне возможно, комнаты прослушивались (разумное ухищрение для этого собачьего общества на Земле Грэди), и Уолдрон с Гретой придвинулись, чтобы поговорить шепотом о волнующем представлении у города чужих, разыгравшемся у них на глазах. Пока все понятно. Но когда они совсем устали, они, конечно, отодвинулись…

И снова обняли друг друга, когда их одолел сон. Вот как оно было. Уолдрон почувствовал, как капелька пота стекает у него со лба.

Его спящий разум одолели страшные видения субстанций, светящихся, как луч солнца, холодных, как кристалл, неизбежных, как сама судьба, и его как маленького ребенка успокоило теплое присутствие чужого тела.

Уолдрон неосознанно обнял Грету в благодарность за то, что ему не пришлось быть одному. Спящая, без макияжа жадной гулящей женщины, она была более чем привлекательна, просто прекрасна. Он никогда раньше не замечал этого. Когда Грета просыпалась, она держалась холодно, иногда с неким превосходством. Уолдрон привык считать, что ее внешность отвечала ее холодному и бесчувственному внутреннему содержанию.

Прошлой ночью, когда она рассказала, что город чужих произвел на нее такое же впечатление, как и на самого Уолдрона, его мнение отчасти изменилось. Никакие описания и картинки не могут подготовить сознание человека к этой поразительной реальности.

Она моргнула и проснулась, посмотрела на Уолдрона, но не попыталась разжать его объятий, и только сказала:

– Тебе тоже сегодня снились кошмары?

– Угу. А тебе?

– И мне тоже. Чужие.

Она терла глаза, будто боялась, что снова уснет.

– Джим, мы что, с ума сошли? Я не имею в виду нас с тобой, я говорю обо всем человечестве. Только подумать, что нам противостоят такие существа…

– Не знаю, – проворчал Уолдрон, и подвинулся к краю кровати, – знаю только одно, если мы ничего не сделаем, Рэдклифф окажется прав, и мы уже больше не люди, а крысы.

– Почему он вчера так разгорячился? Это как-то связано с девушкой за столом, да? Я еще вчера хотела спросить, но не могла думать ни о чем, кроме чужих.

Уолдрон мрачно рассказал ей историю про Мору Найт. У Греты похолодело внутри. ,

– О, Боже мой! Я думала, она просто красивая умалишенная девушка, знаешь, некоторые мужчины любят глупых девушек. Ты имеешь в виду, это он сделал ее такой?

– Очевидно, да. Хотя я даже представить себе не могу, как.

– О!.. Может, эта докцилин?

– Что?

Уолдрон оторвал глаза от кейса, стоящего подле кровати, откуда он доставал вещи и вешал их в шкаф, и посмотрел на Грету.

– Наркотик, докцилин или послушник, его обнаружили химики Пфайзера лет десять назад. Данные о нем никогда не были опубликованы. Какое-то время его держали в Форте Детрик. Говорят, у русских он тоже есть. Десять кубиков докцилина равнозначны нескольким месяцам интенсивного промывания мозгов, – ответила она и пожала плечами, – раньше я никогда не видела людей, на которых его опробовали, зато читала о них в отчетах. Так вот, у меня сложилось мнение, что они выглядят точно так же, как эта девушка – абсолютно послушны.

На Уолдрона снова нахлынули вчерашние опасения подслушивающих устройствах. Он поднес ладонь ко Рту, как бы напоминая Грете о жучках, и на ее бледное лицо снизошло уныние. Не говоря ни слова, она встала и прошла в ванную комнату.

Были шпионы, отвечающие за слежку за Уолдроном и Гретой, или нет, в любом случае они еще не успели сообщить Рэдклиффу о своих находках. Хотя Грета и Уолдрон спустились довольно поздно, в начале одиннадцатого, они застали Рэдклиффа за тем же столом, за которым он их встретил накануне. Перед ним стояла почти опустошенная тарелка с блинами, слуга молча следил за тем, чтобы в чашке постоянно был кофе, а на портативном выключенном радио лежала сигарета, от которой спиралькой вился сизый дым.

Рэдклифф приветствовал своих гостей кивком головы, но ничего не сказал, пока им не принесли кофе и завтрак. Почти у фильтра он затянулся и указал сигаретой на Уолдрона:

– Ну что, крыса?

– Да, – спокойно ответил Уолдрон, – почувствовал себя настолько мизерным, что стало тошно.

– Прекрасно, – Рэдклифф взял новую сигарету, в тот же момент слуга протянул горящую зажигалку. – Жаль, что никто не осмеливается притащить однажды ночью Губернатора Грэди туда, куда я вчера привез вас. Я слышал, он уже больше года не видел ни одного города чужих. Слишком долго. Почти каждый месяц я хожу туда, чтобы освежить память, – он горько засмеялся. – Знаете, я где-то читал, что, когда генерал триумфально вошел в Древний Рим, его раб все время стоял позади него в колеснице и шептал ему на ухо: «Помни, Ты всего лишь человек!»

Он залпом допил оставшийся кофе и отпустил слугу.

– Тебе не кажется, что лучше вести себя как крыса, чем как мышь? У крыс острые зубы. Они переносят чуму. Их нельзя игнорировать просто потому, что они маленькие. Как думаешь? Я прав?

Уолдрон осторожно кивнул головой.

– М-да – Рэдклифф скинул пепел с сигареты. – Понимаешь, когда я впервые увидел эту карту у тебя на стене, я подумал, Господи Иисусе, крыса среди мышей. Но потом решил, раз ты торчишь в отделе, когда повсюду чужие, значит, в душе ты – мышь, а их мне хочется отшвырнуть от себя ногой, у нас их и на Земле Грэди предостаточно. А эти чертовы благоверные! Что с нами станет, если они выиграют? Какой прок в том, чтобы до конца своих дней петь святые гимны во славу Господа, которому начхать на нас, если он вообще существует, или ангелов, которые на самом деле такие же ангелы, как и я!

– Грэди не из числа крыс, понимаешь, – продолжал он. – Даже не знаю, как назвать его, может, паук? Надо признать, он, черт возьми, довольно хорошо управляет этой Землей. Но вот уже почти год, как Грэди не выбирался к тем, кому он этим обязан. Напротив, он сидит в самой середине своей паутины, прислушиваясь к дрожанию ее нитей, и высасывая жизнь из самых слабых из нас. Хотя, впрочем, пошел он тоже ко всем чертям. Грэди абсолютно не волнует будущее. Как ваш завтрак, ничего?

Грета сидела с набитым ртом и смогла ему только кивнуть в ответ, Уолдрон оказался более многословен:

– Это лучший кофе и лучший завтрак за последние несколько месяцев.

Рэдклифф саркастически усмехнулся.

– Вот на что я трачу свои деньги. А я действительно их трачу. На кой ляд мне их копить? Завтра чужие могут решить, что с них хватит, и стереть нас к чертовой матери с лица Земли. Понимаешь, вот почему то, что ты пытался делать в Нью-Йорке, неправильно. Думаешь, если правительство снова получит контроль над Землей, станет лучше? Черта с два. Мы будем плестись за людьми, делающими вид, что чужие не существуют в принципе, и это будет выше всяческих приличий.

Вошел другой слуга и остановился у дверей. Он молча ждал, когда Рэдклифф его выслушает, но тот его игнорировал.

– Все, что нам нужно, это земля. Земля, где мы сможем стать лицом к лицу с этой светящейся громадиной и сказать: «Будьте вы прокляты! Будьте вы прокляты, кто бы вы ни были! Мы имеем такое же право, на существование в этой Вселенной, как и вы, и уж гораздо больше прав на эту планету! Мы вышвырнем вас отсюда и оправим туда, откуда вы пришли, так что вы никогда больше не посмеете снова иметь с нами дело!»

– Да, но, – Уолдрон колебался.

– Что «но»?

– Я хотел сказать, я не уверен, что мы сможем сдержать слово. В этих городах чужих есть что-то совсем чужое, как будто они не просто находятся впереди нас по развитию, а вообще их развитие абсолютно отлично от нашего.

– Ну и что? – ворчал Рэдклифф. – У людей нет крыльев, но что-то я не видел ни одной сверхзвуковой птицы, – и он спокойно спросил ожидавшего слугу: – да?

– Пришел Грег Симс, сэр, и с ним маленький мальчик. Он говорит, Вы сами просили его зайти сегодня утром.

– А я все ждал, когда они появятся. Проводите их в кабинет. Я приду через несколько минут. – Рэдклифф отодвинул стул. – Что касается тебя, Уолдрон, сегодня ты будешь заниматься вот чем. Походи по Земле. Понаблюдай за мышами. Посети какое-нибудь сборище благоверных. Поздоровайся с игроками, шлюхами и всеми остальными. Задавай любые, какие тебе только придут в голову, вопросы. Потому что завтра ты начнешь работать, и мне нужно будет, чтобы ты был полностью сконцентрирован на своей работе. Понятно?

– Абсолютно, – ответил Уолдрон, и вежливо поднялся из-за стола, когда Рэдклифф направился к дверям. Краем глаза он заметил, что Грете не удавалось скрыть свой восторг. Они даже и пожелать не могли ничего лучшего, чем Рэдклифф им предложил сам.

Когда Рэдклиффа вошел, Симс вскочил со стула, краешке которого он сидел. Ичабод с завидной тщательностью повторил движение отца.

– Мистер Рэдклифф, сэр! Мы бы приехали раньше, но вчера ночью у нас были неприятности. Я поругался с женой, а Брат Марк направил группу людей с проклятьями, чтобы они пели и не давали нам спать. В результате началась драка с соседями, которым они тоже не давали спать, и…

– Заткнись, – прервал его Рэдклифф и уселся в самое мягкое кожаное кресло. – Как зовут твоего сына?

– Ичабод, сэр, – ответил Симе, и извиняющимся тоном добавил: – это был выбор моей жены. Говорит, оно означает «слава ушла», а я никогда не мог понять этого, потому что, если верить учению Брата Марка, слава как раз таки пришла и…

– Симс, если ты всегда так много говоришь, то удивительно, что Марк давным-давно не вышвырнул тебя. Ты заткнешься, наконец?!

Симс испуганно попятился назад и сел обратно на стул. Ичабод продолжал стоять, пристально смотря на Рэдклиффа, и весь его вид красноречиво говорил о его негодовании.

– Доброе утро, Ичабод, – ласково произнес Рэдклифф.

Уголки губ мальчика опустились вниз.

– Я вас ненавижу, – сказал он. – Если бы па не наподдавал мне с утра, я ни за что бы сюда не пришел. Вы забрали мой шарик, хотя он был мой, потому что я сам нашел его!

– Ичабод! – воскликнул Симе. – Не смей так разговаривать с мистером Рэдклиффом!

– Симс, если ты сейчас же не закроешь своей рот, я вышвырну тебя из комнаты, понятно? – отрезал Рэдклифф. И смягчившимся тоном обратился к мальчику. – Теперь, послушай меня, сынок: что сказал твой папа, когда ты первый раз нашел такую же прекрасную вещь?

– Сказал, что я не могу ее себе оставить, потому что не должен желать ничего, кроме милости. Он и потом постоянно мне твердил все это, даже когда сам же продал ее тому незнакомцу.

Симс вздрогнул, но угроза Рэдклиффа сделала свое дело, и он промолчал.

Надо что-то делать с Кори Беннетом, подумал Рэдклифф.

– Откуда у тебя была та первая вещь, сынок?

– Из святого города, – ответил Ичабод.

– Конечно, из святого города, но как ты нашел ее? Просто на земле?

Ичабод положил руки на колени и смотрел по сторонам.

Рэдклифф с удовлетворением отметил, что Ичабод, как и большинство здешних детей, не ходящих в школу, не очень ориентируется в пространстве и времени, кроме того, его большой нависший лоб говорил о том, что он немного умственно отсталый. Рэдклифф изменил свой подход.

– А как насчет вчерашнего шара. Где ты нашел его?

Здесь Рэдклиффу удалось узнать большее. Наполовину догадываясь, наполовину следуя логике, Рэдклифф смог более-менее восстановить последовательность событий, и они обнадеживали. Пока Симс сидел и фыркал, не осмеливаясь прерывать, Рэдклифф узнал мнение Ичабода о ночном пении благоверных: Ичабоду так наскучило пение, что он просто улизнул.

– И твои родители даже не заметили? – спросил Рэдклифф.

– Они-то? Конечно, нет!

– А когда улизнул?

– Пошел и взял шар, что же еще?

Не может быть, чтобы Ичабод… Или может? Он вспомнил, как Брат Марк говорил, что они войдут в город, когда полностью очистятся от грязи земной. Он посмотрел на лицо Ичабода и глубоко вздохнул.

– Так, давай начистоту, сынок. Ты хочешь сказать, ты пошел прямо в святой город и взял шар?

– Ну… ну… я подумал, раз у них ужасно много таких красивых штук, что они столько вышвыривают просто так, ничего не случится, если я…

Ичабод, гордый своим смелым поступком, замер в ожидании окрика отца, который не преминул последовать. Никакие угрозы Рэдклиффа не помогли, когда речь зашла о богохульстве собственного сына.

– Что за лживый чертенок! – загремел он, наступая на сына и собираясь ему дать затрещину. – Я научу тебя, как надо почитать святыни!

Рэдклифф вскочил, в последний момент перехватил занесенную над мальчиком руку, сбил Симса с ног, и тот глупо распластался на полу. На шум подоспел охранник.

– Симс, я предупреждал тебя, – тяжело дыша, произнес Рэдклифф, – Уведите его. Сына оставьте.

– Что? – поднимаясь на ноги, зарычал обескураженный Симс.

– Парень остается, – грубо повторил Рэдклифф, и отметил искру надежды, внезапно загоревшуюся в пустых глазах Ичабода.

– Вы не имеете права отнимать у меня сына! – взорвался Симс.

– Мне нужен он, а не ты. Что думаешь, Ичабод?– спросил Рэдклифф, и, заметив, что Симс вот-вот снова разразится бранью, добавил: – Попридержи язык, Симс!

Ичабод долго колебался, но все-таки собрал всю свою решимость и отважился:

Мистер, я всегда мечтал наподдать па так же, как он поддает все время мне. Вы сбили его с ног, и так ему и надо. Он все время бьет меня, а иногда даже ногами, особенно, когда пьяный. Ма – не лучше. А может, и хуже, она бьет меня скалкой… Э-э… Вы не будете меня постоянно бить?

– Не буду. Даю слово.

– Тогда я хочу остаться здесь, – решительно ответил мальчик.

– Когда я доберусь до тебя, маленький грешник… – начал Симс, но Рэдклифф его быстро оборвал.

– Не доберешься. Может, на Земле Грэди и нет Общества по Защите Детей, но, судя по тому, что говорит мальчик, я ему оказываю большую услугу. Конечно, он будет для меня кое-что… – он остановился, – и, конечно, я буду за это платить. Давай, скажем, 100 долларов в месяц?

– Двести!

– Сто! Хочешь, бери, не хочешь, твое дело. Ну? Вот и прекрасно!

Вот это сделка, подумал Рэдклифф, особенно учитывая то, что, похоже, наконец-то вместе с этим мальчиком я сделаю Грэди.

Глава шестнадцатая

– С чего начнем? – пробормотал Уолдрон, обращаясь к Грете, ее ответ был очевиден.

– Найдем Беннета, что же еще?

Уолдрон осмотрелся, они шли по коридору со стеклянной стеною. Это был тот самый коридор в начале дома, по которому они пришли вчера.

– Не слишком рискованно? Нам не очень на руку привлекать внимание Рэдклиффа к нему.

– Рано или поздно, в любом случае связь между ними появится или уже появилась. Помнишь, в Городе Ангелов он направился прямо к Рэдклиффу. И, похоже, что эта связь скорее «наладится», чем «уже наладилась»; Если только они не успели познакомиться с момента последнего отчета Беннета.

От этой парадоксальной ситуации у Уолдрона зашумело в ушах, и к голове прилила кровь. Он уже почти не слышал того, что говорила Грета.

– Свободные торговцы довольно быстро знакомятся с Рэдклиффом. И вполне возможно, что Беннет Земли Грэди уже вовлечен в действия, которые неминуемо приведут к тому, что он переместится во времени. Мы должны повидаться с Беннетом, пока Рэдклифф не заподозрил, что я не та, кем кажусь.

С этим невозможно спорить. Уолдрон пожал плечами. В конце коридора он остановился.

– Как ты думаешь, где они оставили нашу машину? И вообще, есть у них нормальный бензин здесь на Земле Грэди?

– Думаю, что нет, но у свободных торговцев нет в нем недостатка. У Грэди контакты со всеми большими корпорациями, как будто он диктатор Северной Америки… Пойдем, спросим у слуги.

Грета распахнула дверь, и они направились к проходящему слуге.

У них ушло больше часа на то, чтобы найти дом Беннета, хотя у Греты был его адрес. Нужно было сделать вид, что они просто натолкнулись на него. Грета и Уолдрон боялись, если они начнут расспрашивать дорогу, новости могут слишком быстро долететь до Рэдклиффа. Дом Беннета был единственным, который избежал нападения обезумевших армий. Свежая краска и блестящие стекла окон никак не соответствовали рядом стоящим руинам, точно таких же, как этот дом в пятнах гари и без стекол в окнах.

– Ты уверена, что это здесь? – понизив голос, спросил Уолдрон, припарковывая машину.

– Абсолютно. Смотри, кто-то идет нам навстречу. Лучше будет, если ты с ним поговоришь.

Уолдрон кивнул. Он заметил, что артефакт сегодня снова проскользнул к нему в карман. К счастью, его присутствие успокаивало, оно напоминало ему о его прошлой жизни, о прежнем доме.

Из дверей вышел высокий черный мужчина в комбинезоне, с биркой БЕННЕТ на груди.

– Мистер Беннет дома? – прокричал Уолдрон через окно машины.

– Может, да, может, нет, – озабоченно произнес тот, – зависит от того, кто спрашивает.

– Передайте ему этот конверт. Я думаю, он захочет нас видеть, когда прочитает, что там.

Мужчина взял конверт и ушел в дом. Уолдрон посмотрел наверх и заметил, что из трех верхних окон очень внимательно смотрели люди.

– Полагаю, они не очень-то любят здесь незнакомых людей, – сказал он.

– Я понимаю, что ты чувствуешь. Вся на нервах. Такое ощущение, как будто в любой момент произойдет убийство, – ответила шепотом Грета.

И они оба замолчали, пока снова не вернулся черный мужчина и не пригласил их в дом.

Беннет был в пентхаусе в окружении картин и роскошной мебели. Это был хорошо одетый мужчина невысокого роста с редкими светлыми волосами и голубыми глазами. Уолдрон ужаснулся: так вот какого они были цвета до того, как стали цвета вишенок Морелло!

Как только за провожающим закрылась дверь, Беннет взорвался:

– Вы – Грета Деларю? Меня предупредили, что Вы приедете. Но зачем? Я и так здесь довольно в щекотливом положении и без вмешательства чужаков!

Не дождавшись ответа, он махнул им на кресла и уселся сам.

– Что за нетерпеливый сукин сын стоит за вашим приездом? – продолжал он.

– Небось, Орландо Поттер? Вот надоедливый, это уж точно. Я же сказал, мне нужно не меньше года, чтобы укрепиться здесь. Думаю, предыдущих агентов погубили большие уши. Черт возьми, я здесь как на краю могилы. Всего четыре месяца, и вот заявляетесь вы целой ордой, и, небось, наследили так, что любой не глупее осла может выследить меня. Ну что, я не ошибся, это действительно Поттер?

– Да, – строго ответила Грета, она сидела на краю стула, ровно сложив руки у себя на коленях.

– Я был в этом уверен. Этот пустозвон со своим чертовым Комитетом по Чрезвычайным Ситуациям и всей этой мишурой… Послушайте, может, я еще не очень долго живу на Земле Грэди, но этого достаточно, чтобы усвоить одну вещь. Все эти «Комитеты по Чрезвычайным Ситуациям» – полная ерунда. Сказки о том, что мы можем вернуть мир в нормальное русло и существовать, как будто никаких чужих и не бывало, – он презрительно фыркнул. – Хотя, черт возьми, я вполне допускаю, что это возможно. Чужие игнорируют нас, пока мы сами не вмешиваемся.

Должно быть, Беннет уже давно обдумывает эту мысль, подумал Уолдрон. Он переглянулся с Гретой, и она дала понять, что нужно дать Беннету выговориться, прежде чем вступать в спор.

Пока Беннет заканчивал свою тираду, Уолдрон откинулся в кресле и осмотрел комнату. Скорее всего, по легенде Беннет – бывший страховой агент. Когда пришли чужие, необходимость страхования отпала сама собой. На самом деле Беннет был физиком с хорошими отзывами, из тех, которых немного осталось в настоящее время, потому как большинство больших институтов и лабораторий оказались в зонах радиоактивных осадков. Его заданием было получить лицензию свободного торговца (Грэди выпустил лицензии на этот вид деятельности), найти как можно больше артефактов, и, используя правительственные фонды, попытаться собрать первое устройство чужих руками человека. Функции этого устройства, если они вообще были, невозможно было понять. В любом случае необходимо было найти составные части, которые бы сложились в единое целое.

У Беннета хорошо получалось. Более того, у него оказался талант к виду деятельности, которым он якобы здесь занимался. Он управлял целым домом, в его распоряжении было двадцать человек, и, судя по обстановке пентхауса, Беннет очень преуспел за эти несколько месяцев на Земле Грэди.

– Мы пойдем вперед только в том случае, если у нас будут правильно расставлены приоритеты, – декламировал Беннет. – Я снова и снова повторял это в своих отчетах. Мы попусту растрачиваем наши научные ресурсы. Знаете, меня тошнит от большинства того, что попадает на Землю. 39-дюймовые телевизоры! Машины фруктов и армии из одного бандита! Боже мой, на днях Грэди купил себе компьютер для игры в шахматы! И на это тратятся драгоценные ресурсы, которые стоило бы направить на изучение чужих!

Он вскочил на ноги и стал ходить по комнате. – Я работаю здесь самостоятельно. Мне даже не сообщают, сколько еще агентов может в данный момент находится здесь вместе со мной. Повсюду встречаю кучу людей, торгующих бесценными для нас данными. Я, в общем-то, не против корпоративных ученых. На самом деле, у меня даже есть среди них друзья. Мне известно, кое-какие находки из тех, что они покупают, несмотря на желание их боссов нажить на этом состояние, все-таки попадает в лаборатории с неплохим оборудованием. Но все равно ситуация глупейшая. Хотя артефакты являются федеральной собственностью, в один и тот же момент в разных лабораториях могут одновременно изучаться три составные части одного устройства, и никто не будет об этом знать. Но вот те, от кого меня просто тошнит, так это от этих сволочей, вроде Грэди и Рэдклиффа, которые будут наживать себе состояния до тех пор, пока это возможно. Слушайте, вчера я спас то, что не надеялся отыскать и за год. Я говорю спас, потому что, если бы Грэди его заполучил, он бы просто продал его за драгоценности! Это работающий артефакт, черт возьми, и…

Он остановился.

– Хотя, может, мне и не стоит так говорить, – мрачно перебил он себя, – мы даже не знаем, может ли это устройство в принципе работать в нашем, человеческом понимании.

– Однако, судя по Вашим отчетам, – сказала Грета – вы почти уже доказали, что они работают.

Беннет сомневался. Наконец, кивнув, он снова сел в кресло.

– Я думаю, надеюсь… Понимаете, с тех пор, как я приехал, я интуитивно понял связь между нами и чужими. Это, скорее всего, легче было бы объяснить математику, чем мне – физику… Ну, так вот, несколько недель назад мне приснился сон о том, о чем я не вспоминал уже очень много лет. У моей семьи была дача в горах, прямо рядом с ней построили новое шоссе. В первую же зиму во время гололедицы произошла ужасная авария. Среди разбитых машин нашли задавленного лиса, тогда они пошли и застрелили его лисицу и весь его выводок. Чем больше я думаю об этом сне, тем больше убеждаюсь в том, что мое подсознание пытается сказать мне что-то очень важное. Я думаю, что эти так называемые «города», отнюдь не являются таковыми. Думаю, это межзвездные транзитные переходы.

Грета присвистнула.

– Вполне возможно, – сказала она с отсутствующим взглядом. – Я видела отчеты, в них упоминается гравитационные изменения, сравнимые по интенсивности с обычными изменениями, например, в связи с приливами. Их можно определить только при помощи сверхчувствительного оборудования.

Жаль, что они мне этих отчетов не посылали, злобно ответил Беннет. – Ваш драгоценный мистер Поттер всегда готов только мешать моей работе, и ни черта не делает, чтобы помочь мне. С тех пор, как у меня появилась гипотеза, я стал запрашивать данные о цвете городов. Если я прав, то они должны изменяться циклично, и, может быть, даже синхронно в разных точках планеты. Но ответа я так и не получил.

– В этом нет ничего удивительного, – произнесла Грета, – то, что мы находимся так близко к городу – чистая случайность. В России Бушенко застрелил бы любого из правительства, кто попытался бы это сделать. То же самое сделал бы и Невейра в Бразилии, да к тому же там непроходимые джунгли, да и в Австралии…

– Знаю-знаю. Пустыня! – вздохнул Беннет. – В Антарктике вообще в буквальном смысле никого нет. Вот: может быть, если мы убедим людей в том, что делают чужие, правительство начнет действовать. И если нам повезет, это будет очень и очень скоро.

Уолдрон чувствовал, как его начинает охватывать напряжение.

– Это как-нибудь связано с работающим артефактом, который Вы нашли? – натянуто спросила Грета.

– Самым непосредственным образом. У меня в подвале – сейф. Конечно, все думают, что это сейф, на самом же деле это вполне сносная лаборатория, если не считать того, что мне приходится работать при свете свечи, чтобы не привлекать внимания проводкой света. Так вот, там у меня…

Звонок. Грета и Уолдрон автоматически оглянулись в поисках домофона. Оказалось, он встроен в кресло, на котором сидел Беннет.

– Да?

– Мистер Беннет, по Энн Стрит приближаются два лимузина вроде тех, что у Дена Рэдклиффа… Я только что разглядел их номерные знаки – это он.

Беннет вздрогнул.

– Рэдклифф! Черт возьми, что ему здесь нужно? Если… о нет! '

Беннет вскочил.

– Что случилось? – строго спросил Уолдрон.

– Если Рэдклифф узнал об артефакте, который я купил вчера… Он был слишком ценен, и я не сообщил о нем Грэди, понимаете, я не заплатил за него налог. Если бы они узнали, что я не продал его за драгоценности, это бы разрушило мою легенду. Молю Господа Бога, чтобы он приехал сюда не за этим. Есть здесь свиньи, вроде самого Грэди, но Рэдклифф самолюбивая крыса, он хочет спихнуть Грэди. Вы, наверное, уже успели о нем услышать?

Уолдрон и Грета переглянулись.

– Мы… мы с ним знакомы, – сказала Грета, – он нанял Джима, и именно это и есть моя легенда.

– Вы что, на него работаете? – Беннет побледнел как полотно. – Убирайтесь отсюда как можно быстрее! Пока он не заметил вас и не узнал вашу машину! Господи, я знал, что Поттер бестолковый человек, но что настолько! Теперь из-за вас у меня еще и с Рэдклиффом будут проблемы.

– За нами никто не следил, мы проверили, – ответил Уолдрон, в машине не было никаких жучков!

– Приберегите свои извинения на потом! Шевелитесь, оба! И не возвращайтесь, а то, клянусь, мои часовые застрелят вас.

Глава семнадцатая