Когда наконец его сознание прояснилось и он окончательно проснулся, то сразу понял, что он не в больнице. Кровать была такой же, и комната также пахла лекарствами, но здесь чувствовался холод. Не по температуре воздуха, в комнате как раз было тепло, а по атмосфере. Малколм не знал, где он находится, но понимал, что попал в плохое место.
      Комната была очень простой. Узкая кровать, на которой он лежал, комод с четырьмя выдвижными ящиками, маленькая ночная подставка и деревянный стул. Здесь была одна дверь и не было окна. В углу находилась белая эмалированная раковина и над ней небольшое зеркало. На одной стене висела картина, на которой была изображена собака, стоящая на холме и охраняющая пасущееся стадо овец. В верхней части картины горизонт закрывали грозовые тучи.
      Малколм откинул одеяло и опустил ноги на пол. У него закружилась голова, и он немного посидел с закрытыми глазами. Когда он их открыл снова, то почувствовал себя немного лучше. Посмотрев вниз, Малколм увидел, что на нем все та же нелепая одежда, которую выдали ему в больнице.
      Он встал и, сделав несколько осторожных шагов к двери, попытался открыть ее. Но дверь была заперта. Малколма это не удивило. Он обошел комнату, прикасаясь к вещам и пробуя их поверхность.
      Открыв кран с водой, он сполоснул лицо и взглянул в зеркало. На него смотрело бледное лицо с темными кругами под глазами.
      Малколм подошел к комоду и один за другим выдвинул ящики. В трех из них было пусто, но зато в верхнем ящике он увидел одежду. Нижнее белье, джинсы, футболки, свитера, носки и кроссовки.
      - Привет, Малколм. Как ты себя чувствуешь?
      Этот голос так его напугал, что он отпрянул от комода и чуть не упал. На пороге стоял доктор Пастори. Он вошел, бесшумно открыв дверь.
      - Я вижу, ты нашел одежду. Это все для тебя. Надеюсь, что тебе подойдет. Я покупал одежду не для мальчика, а для молодого человека.
      Малколм пожал плечами.
      - Я подумал, что тебе надоела больничная одежда, - Пастори очень старался, чтобы его голос звучал дружелюбно, но для Малколма он все равно оставался маслянистым и холодным. Доктор подошел к мальчику и взял его за руку, чтобы отвести обратно в кровать. Его прикосновение было таким же неприятным, как и голос. И от него шел антисептический запах. Малколм сел на кровать. Пастори взял стул и придвинул его почти вплотную.
      - Ну так как ты себя чувствуешь? - спросил он еще раз.
      - Горло болит, - ответил Малколм.
      - Ничего страшного. Иногда так бывает от лекарства. Не стоит беспокоиться. Сейчас тебе дадут поесть, и ты снова будешь чувствовать себя прекрасно.
      - Где мы?
      - В небольшом местечке, где тебя немного полечат.
      - Я не болен.
      - Это как посмотреть.
      Доктор Пастори как-то странно наблюдал за ним, затем снова неестественно улыбнулся.
      - Почему бы тебе не выбрать что-нибудь из одежды? Это то, что сегодня носят мальчики?
      - Все в порядке.
      - Вот и прекрасно. Сейчас ты оденешься, и я покажу тебе, где мы будем вместе работать.
      - Работать?
      - Так обычно говорят. Видишь ли, Малколм, ты не совсем такой, как все. Я хочу немного проверить тебя, - нет, ничего такого, что может причинить вред или что-нибудь в этом роде, - просто немного тестов, и мы узнаем, чем ты отличаешься от других.
      - Я не хочу никаких тестов.
      Маленькие глазки Пастори засверкали.
      - Я уже говорил тебе, Малколм, что в жизни не всегда бывает так, как хочется. Ты сам оденешься или мне прислать кого-нибудь, чтобы тебе помогли?
      - Не надо, я сам.
      - Хорошо. Вот это мне уже нравится.
      С этими словами доктор ушел. Дверь так же бесшумно закрылась за ним. Послышалось тихое щелканье замка. Малколм дернул дверь, чтобы убедиться в этом. Она действительно была заперта.
      Он попытался выбрать что-нибудь из одежды. Все было на размер или даже два больше, но это было не страшно. И он почувствовал радость, одев снова нормальную одежду.
      Одевшись, Малколм сел на кровать и стал ждать.
      Через несколько минут вернулся Пастори, неся кружку с какой-то горячей коричневой жидкостью. С ним был еще один человек. Крупный, с толстой шеей и жесткими черными волосами. Его толстые губы застыли в постоянной ухмылке. И от него плохо пахло. Малколм узнал этот запах, тот самый, что был утром, когда его увозили из больницы. Неужели это было утром? Что же они ввели в него, если он настолько утратил чувство времени.
      Пастори протянул ему кружку.
      - Выпей это. Здесь витамины и другие полезные вещества.
      Малколм выпил. По вкусу это напоминало мясной бульон. Не так уж и плохо.
      - Позже тебе можно будет есть все, а пока ограничимся жидкой пищей.
      - Долго я пробуду здесь?
      - Все зависит от обстоятельств. - Он открыл дверь. - Пошли.
      - Что вы собираетесь делать?
      Пастори перестал улыбаться.
      - У меня нет времени каждый раз все тебе объяснять. Кругер, помогите ему.
      Сопровождающий Пастори схватил Малколма за плечо и большим пальцем нажал на нерв.
      - Эй, - запротестовал мальчик.
      - Доктор сказал, чтобы ты шел с ним.
      У Кругера был высокий голос, не соответствующий его комплекции. Он поставил Малколма на ноги и вытолкал его за дверь.
      Мальчика провели по коридору и ввели в другую комнату, большую по размерам, чем та, где он проснулся. В комнате горел яркий свет. Вдоль стен висели полки, на которых можно было увидеть разнообразные бутылки, мензурки и банки. Одни из них были наполнены жидкостями или порошками, другие были пусты. В углу комнаты находилась железная раковина и маленькая газовая горелка. Там же были различные медицинские инструменты и оборудование.
      В центре комнаты стоял высокий узкий стол, вокруг которого были прикреплены прочные кожаные ремни. Под столом находилась сложная система передач, позволяющая наклонять его в любую сторону.
      - Это лаборатория, - сказал Малколм.
      - Очень хорошо, - Пастори произнес это так, как будто он разговаривал со способным учеником. - Ты не хочешь забраться на стол?
      - Нет.
      - Мне кажется, мой мальчик, что тебе все-таки лучше уяснить, как обстоят здесь дела. Когда я что-либо предлагаю сделать, это на самом деле не предложение. Это приказ. И когда я отдаю приказ, ты должен его выполнять. Так будет лучше для всех. А теперь забирайся на стол.
      Малколма бросило в жар. Он еще чувствовал боль в плече, в том месте, где Кругер нажал на нерв. Он подошел к столу, обошел вокруг и, слегка подпрыгнув, сел на него.
      - Вот так, - сказал Пастори. - Теперь ляг, пожалуйста, на спину.
      - Зачем?
      Пастори подал знак своему помощнику, который нетерпеливо стоял рядом.
      Прежде чем Малколм понял, что происходит, Кругер уложил его на спину и застегнул ремень вокруг одного из его запястий. Малколм замахал свободной рукой.
      - Освободите меня, - закричал он.
      Кругер поднял руку и сильно ударил Малколма по щеке. Мальчик ощутил привкус крови во рту. В глазах его потемнело и на миг показалось, что все вокруг в огне. В ушах послышалось странное рычание, и Малколм был удивлен, когда понял, что оно исходит из его горла.
      Пастори бросился к столу.
      - Вы видите это? Замечательно! Привяжите другую руку, Кругер. И ноги тоже. Быстрее.
      Пока доктор всматривался в него, на смену гневу пришло чувство безнадежности.
      - Теперь он снова принял свой прежний вид, - проговорил Пастори. - Но вы видели это, Кругер? Вы видели, что произошло с его лицом?
      - Оно было странным. Как будто его зубам стало тесно во рту или что-то еще.
      - Или что-то еще, - повторил Пастори. Он склонился над Малколмом, взялся рукой за подбородок и повернул его голову сначала в одну, затем в другую сторону. От него пахло мятой.
      - Ты в порядке, Малколм? - спросил он.
      - Я хочу встать.
      - Все в свое время, мой мальчик. В свое время. Скажи мне, что ты испытывал, когда пытался сопротивляться Кругеру?
      - Ярость. Ему не следовало бить меня.
      - Да, конечно, ты прав. Я прослежу, чтобы этого больше не было.
      Пастори отошел от стола и стал что-то быстро писать в блокноте. При этом он говорил больше сам с собой, чем с теми, кто находился в комнате.
      - Кажется, эти изменения были вызваны яростью. Интересно, а другие сильные эмоции дадут ли тот же эффект? Надо это проверить.
      Он вернулся к столу.
      - Открой рот, пожалуйста.
      Малколм колебался.
      - Это только градусник, видишь? Я всего лишь хочу измерить тебе температуру. Открой, пожалуйста.
      С неохотой Малколм послушался, и доктор ловко сунул стеклянную трубочку ему под язык.
      - А сейчас я сделаю анализ твоей крови. Маленький укольчик, Малколм. Ты даже не почувствуешь.
      Мальчик видел, как Пастори ввел полую иглу в вену на сгибе локтя и набрал в сосуд темно-красную жидкость.
      Затем доктор вытащил иглу и положил ватный тампон туда, где осталось крошечное отверстие. Он вынул изо рта Малколма градусник и проверил его.
      - Почти нормально. Ничего особенного.
      - Теперь я могу встать? - спросил Малколм.
      - Сейчас, мой мальчик. Только еще один укол, для того, чтобы ты отдохнул и хорошо себя чувствовал. Затем ты встанешь и сможешь поесть.
      Пастори ввел иглу ему в плечо и с довольным видом отошел от стола.
      - Отдохни минутку, Малколм. Я пока пойду проверю некоторые справки. Если тебе что-нибудь понадобится, скажи Кругеру. Договорились?
      Малколм повернул голову, посмотрел на доктора, но ничего не сказал. Его тело наливалось тяжестью. Он не хотел ничего делать.
      Как только Пастори вышел и за ним закрылась дверь, к столу подошел Кругер и внимательно посмотрел на мальчика. Грубые черты лица этого человека исказились в откровенной враждебности.
      - Тебе лучше больше так не делать, - сказал он.
      - Не делать, - как эхом отозвалось в голове у Малколма.
      - Ты знаешь, о чем я говорю. То, что ты сделал со своим лицом и с зубами. Мне все равно, что говорит доктор. Лучше тебе так себя не вести, иначе тебе будет плохо.
      Кругер еще что-то говорил ему, но Малколм уже погружался в приятное тепло, куда не долетали слова.
      После этого время мало что значило для Малколма. Он знал, что его измеряли и взвешивали, кололи, проверяли, перепроверяли, кормили и очищали. Ему было все равно. Временами его оставляли одного, а иногда рядом был Кругер. Этот человек все время смотрел на него со злостью и угрожал, но у Малколма не было сил отвечать.
      Самым ужасным для него было, когда его укладывали на стол. Пастор что-то делал с ним, о чем Малколм не хотел думать. Что-то, связанное с электрическими проводами. Иногда в лаборатории было очень холодно, а иногда невыносимо жарко. И каждый раз доктор что-то записывал в своем блокноте. Однако Малколму, одурманенному наркотиками, было все равно.
      Но как-то раз Пастори совершил ошибку с одним из уколов, которые он регулярно делал Малколму. Когда игла коснулась кожи, мальчик дернул рукой, и лекарство пролилось на рукав. Пастори, следивший в это время за лицом Малколма, ничего не заметил. Когда он ушел, мальчик почувствовал себя намного сильней и уверенней.
      Позже, ночью, а может быть, днем - Малколм не был уверен - в комнату вошел Кругер. Увидев его, мальчик притворился спящим.
      - Ты уже проснулся? - спросил Кругер. - Я вижу, что да. Пора вставать и одеваться.
      Он подошел к кровати.
      - Не прикасайтесь ко мне, - произнес Малколм. - И не приближайтесь.
      - Послушай, не тебе говорить, что мне надо делать, а что не надо. Может, тебе напомнить, кто здесь главный.
      Кругер наклонился и схватил Малколма за запястье.
      Затаившаяся ярость вновь ожила в сознании мальчика, но пока он ее сдерживал внутри себя.
      Сжимая одной рукой запястье Малколма, другой рукой Кругер вынул из кармана зажигалку. Он зажег огонь и медленно поднес его к ладони мальчика.
      Ощущение тепла быстро перешло в боль. А вместе с болью вернулись страшные воспоминания о ночи огня, наполненной пронзительными криками и запахом горящих тел. Смерть его народа.
      Малколм дернул головой и внезапно вцепился зубами в волосатую руку, держащую его. Легко прокусив кожу, он быстро добрался до мяса, чувствуя вкус крови.
      Пронзительный крик Кругера ударил по голове, как звон разбитого стекла. Зажигалка упала на пол. Двигая челюстями, Малколм вгрызался глубже, испытывая дикое удовольствие от того, что его зубы находились в живой плоти.
      - Кругер! - раздался голос доктора Пастори, который вбежал в комнату, услышав его крик.
      - Спасите меня от него! - кричал Кругер, пытаясь освободить руку.
      Малколм, с закрытыми в экстазе глазами, вгрызался все дальше и уже достиг кости.
      Короткий резкий удар в шею, и Малколм почувствовал, как вонзилась игла. На миг он отключился, его мышцы ослабли, и Кругер освободил свою разодранную руку.
      - Посмотрите, что со мной сделало это маленькое чудовище! Взгляните на мою руку. Я убью это отродье!
      - Заткнитесь, Кругер.
      Малколм вяло наблюдал, как доктор Пастори оттащил своего ассистента и осмотрел его руку.
      - Да он просто отхватил часть руки, - сказал Пастори.
      - Добрался, дьявол, до кости. А если попадет инфекция или что-нибудь еще?
      - Успокойтесь. Сейчас я ее перевяжу. Но мне хотелось бы знать, как вам удалось спровоцировать его на такое?
      - Не знаю. Я ничего не сделал.
      Пастори нагнулся и подобрал с пола какой-то предмет.
      - Так, а это что?
      - Это моя зажигалка. Я, должно быть, уронил ее.
      - Не лгите Кругер. Никогда не лгите мне. Вы же знаете, что мне достаточно произнести одно слово, и вы вновь попадете в плохое место.
      - Пожалуйста, доктор, не надо. Я просто сглупил. Я ничего не хотел ему сделать.
      - Уходите отсюда. Ступайте в лабораторию, я скоро приду туда и займусь вашей рукой. Может быть, мне это даже поможет.
      Придерживая поврежденную руку, Кругер оставил их одних.
      Пастори подошел к кровати и коснулся лица мальчика. Действие лекарства притупило все чувства, однако Малколм видел, как доктор трогал его и что-то бормотал про себя.
      "Невероятно. Это просто невероятно. Благодаря тебе, Малколм, я обрету богатство и славу. Нам нужно много еще сделать, ну, а потом у нас будет все. И не беспокойся, мой мальчик, я очень, очень хорошо буду заботиться о тебе".
      Малколм лежал на узкой кровати. Ярость ушла, и сейчас он испытывал одно лишь отчаяние. Он готов был умереть, если бы не одно обстоятельство. Он все еще ощущал во рту восхитительный вкус крови Кругера.
      Глава 13
      У шерифа округа Ла Рейн наступали периоды, длящиеся иногда по несколько дней, когда он начинал серьезно задумываться о своей карьере. Расследование убийства доктора Денниса Кьюлена оказалось нелегким делом. Все обстояло очень плохо.
      Поиски вокруг горы ничего не дали. За это время было только одно происшествие, взбудоражившее всех, когда один парень из поисковой группы прострелил ногу другому. И на этом все закончилось. Добровольцы вернулись к прерванной работе. Вертолеты возвратились в свои округа или на аэродромы, принадлежащие телевизионным компаниям. И только несколько человек из лесничества продолжали прочесывать лес, но в большей степени для того, чтобы навести в нем порядок и устранить те повреждения, которые были нанесены поисковой группой.
      Подробный отчет, присланный доктором Андервудом, так же не способствовал улучшению настроения шерифа. Из него следовало, что раны, явившиеся причиной смерти Кьюлена, были нанесены ему зубами. Причем зубами не просто какого-нибудь животного, известного науке и обитающего на земле. Не больше помогли и следы слюны, оставленные в кабинете каким-то существом, нечто средним между собакой и человеком.
      Пока шериф пытался во всем этом разобраться, журналисты напрасно время не тратили. В Пиньоне не осталось ни одного человека от взрослых до детей, кого бы они не опросили хотя бы по одному разу. Помощников шерифа Невинса и Фернандеса объявили чуть ли не героями, причем первый принял это с восторгом, а второй с некоторым смущением. Вновь вытащили на свет страшные легенды о Драго, и очень скоро округ Ла Рейн был представлен всей остальной нации как часть южной Калифорнии, где ночью никто не выходит из своего дома.
      Больше всего Ремси раздражал тот факт, что одна из бульварных газет внесла залог под Эйба Креддока и того выпустили на свободу, а вслед за этим на страницах газет появился леденящий кровь рассказ очевидца. Прошел слух, что Креддок получил немалые деньги за свои жуткие воспоминания о чудовище, которое сожрало его приятеля.
      Страх вошел в маленький горный городок. Шторы на окнах были задернуты, ставни закрыты, а ночью двери запирали на двойные засовы даже там, где раньше вполне обходились одним только крючком. Ночной патруль Пиньона сократился до нескольких видавших виды солдат, которые, отправляясь на дежурство, выпивали для храбрости и старались громко не разговаривать. Во время патрулирования они постоянно держались вместе, не выпуская друг друга из виду. Никто не хотел оставаться один.
      В местной библиотеке мгновенно разобрали все книги про оборотней, вампиров, ведьм и прочих непонятных явлениях. После этого библиотекарь не захотел больше оставаться там один, и библиотека закрылась.
      Единственным, кто мог быть благодарен судьбе, являлся Кен Довд, держащий в Дерни магазинчик под вывеской "Мир духов", где сразу же скупили все талисманы, которые могли защитить от нечисти, скрывающейся в лесу.
      Но не только продавец тайн получил прибыль от шумихи вокруг оборотней. Еще один магазин, также находящийся в Дерни, с трудом удовлетворял спрос покупателей на распятия. Также быстро раскупались Библии, причем не только древние, но и с современным толкованием.
      Предприимчивые придорожные торговцы предлагали различные рисунки и статуэтки, изображающие Иисуса, Марию и других святых, и делали на этом хороший бизнес, пока не вмешались местные власти и их не прижали. Со стороны округ Ла Рейн мог вполне показаться местом возрождения христианства.
      Всего этого было вполне достаточно, чтобы прибавить седины к волосам шерифа, а тут еще Холли Лэнг, которая постоянно напоминала о поисках исчезнувшего мальчика. Ремси помнил, с каким беспокойством говорила она с ним спустя несколько дней после убийства.
      - Черт возьми, Гевин, ведь этот хорек Пастори где-то держит его, выговаривала она, сердито жестикулируя. На мгновение Ремси показалось, что сейчас Холли стукнет кулаком по столу, но она сдержалась. - Почему вы ничего не делаете? Почему не ищете его? Или это не входит в обязанности шерифа?
      - Мы всегда прислушиваемся к замечаниям наших граждан, - отвечал Ремси. - Может быть, вы будете настолько любезны, что подскажете мне, где следует искать.
      - В этом-то все и дело. Я говорила со всеми в больнице, но никто не знает, где находится эта таинственная клиника Пастори и существует ли она вообще?
      - А, ну, в таком случае вы не сможете помочь.
      - Нет, но я как раз жду помощи от вас.
      - Холли, я делаю все, что в моих силах, - терпеливо разъяснял Ремси. Мне самому нужен Пастори, как свидетель. Никто из его родственников не может сказать, где он находится. - Он порылся в бумагах на столе. - Его брат, например, заявил, что он не знает и не желает знать, где он может быть. Его клиника не значится в списках Медицинской ассоциации Калифорнии и других обществ тоже, я это уже проверил.
      - И чем вы занимаетесь сейчас?
      - Сейчас я делаю все, чтобы найти того, кто убил Денниса Кьюлена.
      - Что-нибудь прояснилось?
      - Я собрал отчеты о всех похожих убийствах, совершенных в западных штатах за последние пять лет.
      - И?
      - И вы бы удивились, узнав, как много людей было разорвано на куски. Топоры, пилы, взбесившиеся собаки, а одного фермера из Аризоны съели его собственные свиньи, и знаете, что еще осталось?
      - Что?
      - Драго.
      - О Иисус! - раздраженно вырвалось у нее.
      - Аминь, - благочестиво добавил Ремси.
      - Я думаю, шериф, вы не будете возражать, если я сама займусь поисками доктора Пастори и Малколма.
      - Холли, надеюсь, вам не понадобится оружие.
      - Я не доверяю оружию, - ответила она.
      - Вы меня успокоили. И я не буду мешать вам, пока ваши действия не выйдут за рамки закона. Но я требую, чтобы и вы не вмешивались в дела полиции.
      - Эти слова звучат так, что мне следует хорошенько их запомнить.
      - Да, именно это я и имею в виду.
      - Достаточно, шериф. Вы пойдете своей дорогой, а я своей.
      Она резко повернулась и вышла из кабинета, не дав возможности ему ответить.
      Да и что бы он мог ей ответить? Все, что она говорила, было в сущности правильно. Он был шерифом и должен был выполнять свои обязанности. Но это дело вклинилось между ним и Холли, и он сомневался, что теперь что-то можно изменить. Ремси смотрел, как она садится в маленький "фольксваген", и чувствовал, что теряет ее.
      Покидая Гевина Ремси, Холли была в такой ярости, что ей понадобилось собрать всю волю, чтобы нажать ногой на педаль газа. Она чувствовала, что сейчас похожа на рыцаря из сказки, вскочившего на коня и бешено мчавшегося куда глаза глядят. На нее это было не похоже. Холли была спокойной, уравновешенной женщиной, всегда контролирующей свои эмоции. Кто такой этот Гевин Ремси, чтобы, просыпаясь ночью, думать о нем, вспоминая, как они целовались у дверей ее дома.
      Она знала, кто он. Холли включила приемлемую скорость и направила машину по горной дороге к реке Санта-Клара. Она опустила боковое стекло и ощутила влажный утренний воздух на своем разгоряченном лице.
      Холли ехала, глубоко дыша и постепенно успокаиваясь, приводя свои мысли в порядок.
      Во-первых, она беспокоилась о Малколме. В мальчике были какие-то особенности, о которых она только начала узнавать. Со временем она выяснила бы, кто он такой и что из себя представляет, и смогла бы помочь ему. Но это время у нее украли.
      Не мешает вспомнить и то, что мальчик доверял ей. Именно с ней он начал говорить. И именно ее он звал, когда ему было плохо. Что-то теперь он думает о своем новом друге?
      Во-вторых. Она слишком много думает о Гевине Ремси. Он отверг все ее просьбы и предложения, как фантазии истеричной женщины. Ну, может, она немного и преувеличила. И все же его намного больше интересовали поиски убийцы-оборотня, чем исчезнувшего мальчика. Но подожди, останавливала себя Холли, разве Гевин не делает все, что может? Она несправедлива по отношению к нему. Может быть, и так, но, черт возьми, разве в жизни бывает все справедливо. Если он собирался только поразвлекаться с ней, тогда пусть отправляется ко всем чертям.
      В это время она въехала в Вентура и остановила машину, чувствуя себя намного лучше. У нее появился план.
      Здесь, в Вентура, находился главный отдел поставок медицинского оборудования Лендруд и К". Если Вейн Пастори заказывал что-нибудь для своей клиники, он наверняка обращался сюда.
      Холли поехала дальше, пока не увидела телефонную станцию. Заглянув в справочник, она нашла номер компании Лендруда и, бросив монету в щель, набрала его.
      - Алло, - начала она резким, деловым тоном. - С вами говорит доктор Холланда Лэнг из больницы округа Ла Рейн. Могу ли я с кем-нибудь встретиться, чтобы заказать новое оборудование для лаборатории?
      - Конечно, доктор Лэнг, - прозвучало в ответ. - Мы будем рады видеть вас. Какое время вас больше устроит - после полудня сегодня или завтра, когда вам будет удобно?
      - Дело в том, что у меня мало времени, и я хотела бы сделать все побыстрее. А сейчас я как раз нахожусь недалеко от вас.
      Она почти слышала, как на другом конце связи продавец подсчитывает свои комиссионные.
      - Хорошо, уверен, что это возможно. Я встречу вас.
      - Благодарю. Я приму это во внимание. Как ваше имя?
      - Шейфер. Олен Шейфер. Мы ждем вас.
      - Буду через несколько минут, мистер Шейфер.
      Холли положила трубку и перевела дыхание. Она без колебаний пошла на явный обман. А Гевин Ремси думал, что она будет действовать так же, как и он. Ха!
      Но, черт возьми, почему она не перестает думать о шерифе и его холодных голубых глазах, которые могли временами оттаивать. Разве он был единственный, с кем она целовалась?
      Фирма Лендруд и К° размещалась в невысоком здании со стеклянными дверьми, за которыми в холле просматривалась зеленая растительность. Холли уверенно поставила машину под знаком "Для покупателей" и вошла внутрь.
      Она предъявила свою визитную карточку и произнесла:
      - Мистер Шейфер ждет меня.
      - Да, пожалуйста, доктор Лэнг. Он просил сразу же сообщить, как только вы приедете.
      С приветливой улыбкой встречающий нажал на клавишу пульта связи и проговорил:
      - Мистер Шейфер, доктор Лэнг здесь. - И после небольшой паузы добавил: - Сейчас она подойдет.
      Олен Шейфер был невысокого роста, с красным лицом, жидкими волосами и сигарой во рту. Его строгий костюм был под стать той продукции, которую он предлагал, но к нему он позволил себе довольно игривый галстук в оранжевых и голубых тонах.
      Он проводил Холли в свой кабинет и предложил ей сесть.
      - Итак, доктор Лэнг, - начал он. - Вас интересует оборудование для лаборатории. Не желаете ли посмотреть наш каталог и вот эти брошюры?
      - В этом нет необходимости, - ответила Холли, жалея, что недостаточно хорошо подготовилась к этому визиту. - Я бы хотела поговорить с вами об оборудовании, которое приобрел мой коллега, доктор Вейн Пастори.
      Шейфер перестал улыбаться.
      - Этот заказ был сделан для округа Ла Рейн?
      - Нет. Доктор Пастори сотрудничает с нами, но оборудование, о котором идет речь, было предназначено для его собственной частной клиники.
      - Ясно, - произнес Шейфер, хотя ему далеко не все было ясно. - Могу я спросить, что вас конкретно интересует?
      - Мы слышали превосходные отзывы о качестве оборудования доктора Пастори, - импровизировала Холли. - Ну, и конечно о ее цене.
      Они обменялись любезными улыбками.
      - Наша администрация пожелала приобрести точно такое же оборудование для нового отделения, которое сейчас достраивается.
      - О да, понятно. Замечательно. - В глазах продавца вновь блеснул свет комиссионных. - Ну, тогда мы сейчас проверим по компьютеру и найдем то, что нам нужно.
      С этими словами он повернулся на стуле к компьютеру.
      - В наше время без компьютера не обойтись. Иногда приходится поднимать старые документы, и это легче сделать, чем рыться в картотеке.
      Холли старалась сидеть спокойно, непринужденно улыбаясь, пока Шейфер нажимал на клавиши и смотрел на экран. Она закинула ногу на ногу, чтобы предоставить возможность увидеть не только ее улыбку, которая к тому же становилась уже натянутой.
      - Напишите, пожалуйста, имя вашего коллеги, - попросил Шейфер.
      Холли написала на листке "Вейн Пастори", и он ввел это имя в компьютер. Машина заработала, и Холли начала готовить свое отступление в случае отсутствия информации о Пастори. Однако она напрасно волновалась, через некоторое время на экране появился перечень дат, медицинских приборов, цен и другая закодированная информация названий.
      - Доктор Пастори - наш очень хороший покупатель, - произнес Шейфер. Особенно много он приобрел в прошлом месяце.
      - О да, мне это известно, - сказала Холли, подаваясь вперед и пытаясь разобраться в том, что было на экране.
      - Не могли бы вы сказать, какое конкретно оборудование вас интересует? Или мне посмотреть весь перечень?
      - Да, я думаю, так будет лучше, я хочу быть уверенной, что мы не заказывали этого для Ла Рейна. Мне нужно только то, что находится в клинике Пастори.
      - Хорошо. Мы сейчас все узнаем. - Олен Шейфер еще несколько раз нажал на клавиши. - Значит, так, все это было отправлено в его клинику, находящуюся рядом с Медвежьей Лапой. Это то место?
      Холли чуть не рассмеялась.
      - Да, Медвежья Лапа. Смешное название, которое трудно забыть. Это то место.
      - Небольшой городок, насколько я слышал, - продолжал Шейфер. - Зимой туда приезжает всего несколько лыжников. Однако там есть почта и клиника вашего доктора Пастори.
      Холли встала со стула.
      - Большое спасибо, мистер Шейфер. - Вы даже не представляете, как мне помогли.
      Продавец встал тоже.
      - А как же оборудование? Вы не хотите посмотреть список?
      - Почему бы вам не переснять его на принтере и не прислать мне в больницу Ла Рейн? Я выберу и сделаю вам заказ.
      И Холли второй раз за это утро поспешно удалилась, оставив Олена Шейфера в недоумении по поводу его комиссионных.
      Глава 14
      В то время как Холли Лэнг торопилась покинуть фирму Лендруд и К° в округе Вентура, Эйб Креддок сидел в хижине старого Джорджа Виттекера, спрятанной среди деревьев на южном конце Пиньона. Эту покосившуюся хижину снял на время один из журналистов, приехавший из Лос-Анджелеса, где он работал в отделе скандальной хроники одной из бульварных газет. Этот так называемый писатель вытащил Эйба Креддока из тюрьмы, взяв его на поруки, и вдобавок пообещал ему тысячу долларов, если тот расскажет, что произошло в лесу с Кели Вейном. При условии, что Креддок никому больше свою историю не расскажет.
      Эйба это устраивало. И хижина была вполне удобной, и его внимательно слушали, и выпивка была под рукой. Что же касается преднамеренного убийства Джонеса, в котором его обвиняли, то теперь его это даже не волновало. Ребенок убежал, от Кели ничего не осталось, а других свидетелей не было. Это был обыкновенный несчастный случай, который мог произойти с кем угодно.
      Писатель из Лос-Анджелеса, которого звали Луис Зено, сидел за старой пишущей машинкой, которую он привез с собой. Еще никогда в своей жизни Эйб не видел человека, который мог так быстро печатать.
      Зено вынул отпечатанный лист и протянул его Креддоку.