Малколм покачал головой.
      - О'кей. Ну, а как насчет еды теперь?
      - Я ужасно голодный.
      - Еще бы.
      Джонес положил горячее мясо в деревянные миски, нарезал ломти хлеба. Налил дымящийся травяной чай. Малколм ел, пока не почувствовал, что больше не может. Чай согрел его, и мальчика стало клонить ко сну. Большой человек помог ему лечь удобнее и укрыл его одеялом.
      - Теперь поспи, сынок. Завтра мы рано поднимемся.
      Боль в ноге ослабела и постепенно утихла. Он отдыхал, впервые за много дней испытывая ощущение покоя. Тепло хижины, тени от угасающего огня, тихий стук дождя по крыше, все это погрузило мальчика в глубокий приятный сон.
      Глава 6
      После того как мальчик уснул, Джонес еще долго сидел и смотрел на угасающий огонь. Деревянный стул скрипел под его тяжестью. Снаружи шел дождь. К утру должно проясниться. Джонес хмурился, думая о мальчике, которого он нашел в капкане.
      За годы, проведенные им в одиночестве в лесу, он сталкивался с разными людьми. Этот мальчик ни на кого не был похож. Что-то странное было в нем. Несмотря на его сдержанность, Джонес чувствовал опасность, которая таилась где-то внутри его. Что-то страшное. Что-то не совсем естественное.
      Большой человек достал старый кукурузный початок, сунул его в рот и стал задумчиво жевать. Он не курил с тех пор, как был подростком, но чтобы успокоиться, ему нужно было что-то пожевать. Это помогало привести в порядок свои мысли.
      Ужасный факт: нога мальчика была разрушена. Ни один врач не сможет спасти ее. Как только он проснется, Джонес даст ему еще один глоток травяного чая, чтобы усыпить на время долгого путешествия в Пиньон. Джонес не беспокоился, что ему придется нести мальчика так далеко, он был уверен в своей силе. Но определенного количества толчков не избежать. Его сила не поможет облегчить страдания мальчика.
      Парнишка чрезвычайно храбрый, но, возможно, он все еще находился в легком шоке. Когда он полностью поймет свою травму, рядом с ним должен быть друг.
      Глаза Джонеса сузились, а плечи распрямились, когда он подумал о тех, кто поставил смертоносный капкан. Он старался не вступать в столкновения с людьми, но сейчас был готов разорвать их на куски.
      Мальчик пошевелился во сне и что-то невнятно пробормотал. Джонес встал и подошел к кровати. Он положил руку на лоб мальчика и почувствовал жар, правда, меньше, чем раньше. Джонес поправил одеяло и вернулся к своему стулу.
      Присутствие мальчика в его доме напомнило Джонесу о сыне. Временами, не часто, он позволял себе думать о Джоне. Как он сейчас выглядит? Каким человеком стал?
      Джону сейчас должно быть четырнадцать. Он может поступить в колледж. Тяжело было думать о нем. Мальчик, наверно, живет с матерью в одном из уютных домов в окрестностях Калифорнии, если Джонес правильно определил направление, в котором ушла Беверли. У него есть отчим, который ходит на работу в прекрасном костюме. Ладно, что в этом плохого? А если бы Джон остался здесь? Что за жизнь была бы у него с оборванным отшельником в качестве отца, живущим в лесу?
      - Чертовски хорошая жизнь, - угрюмо пробормотал Джонес. И, как уже неоднократно было, Джонес пожалел, что он не боролся за сына. Возможно, у него ничего бы и не вышло, но, по крайней мере, он хотя бы попытался. Он ворчал и грыз стебли початка, пытаясь освободиться от сомнений.
      Затем он снова встал и бросил в огонь большое полено. Мгновенно маленькие язычки пламени охватили кору дерева. Полено было еще сырым, и сгорать ему предстояло медленно. Возможно, до утра. Джонес сел на стул, прислушиваясь к шипению, которое раздавалось, когда в огне горела смола полена. Он закрыл глаза и предался мечтаниям.
      Как всегда, он думал о Беверли. В глубине души он с самого начала понимал, что она не для него. Жизнь в глуши была для нее своего рода приключением. Она никогда всерьез ее не воспринимала.
      Она была вполне счастлива в общине, в окружении других людей, которые пели народные песни, взявшись за руки в большом кругу вокруг костра. Но это было не для Джонеса. Жить в такой общине - все равно, что ходить всем вместе в баню.
      К тому же Джонес имел свое собственное мнение. Он не участвовал, как другие, в демонстрациях или других выступлениях протеста, если сам не верил в них. Зачем заниматься тем, что не имеет смысла?
      А вот Беверли была в центре всего, что происходило вокруг нее. Но если даже ее убеждения были не столь глубоки, как его, Джонеса это особенно не волновало. Она была очень красивой. И он безумно ее полюбил, как только увидел сидящей обнаженной на солнце, со светлыми волосами, подобно вуали, прикрывающими великолепную грудь.
      В сексе она имела все, о чем только можно было мечтать. То, что даже выходило за пределы эротических грез юноши. Она знала, где и как к нему прикоснуться. Доводила его до жгучего желания, когда он, казалось, полностью терял рассудок, а затем доставляла невероятное наслаждение, продлевая его до тех пор, пока он начинал чувствовать себя опустошенным и обессиленным, но вместе с тем самым счастливым человеком.
      Может, теперь, раз в месяц, Джонес будет спускаться в один из баров Саучаса или Ньюхолла и брать себе женщину. Там всегда хватает подобных женщин, обитающих возле баров. Он старался держаться подальше от Пиньона. Слишком многие знали его там. Он не хотел начинать никаких отношений, ему был нужен только секс. А для этого как раз и существуют женщины в барах. Но даже в эти кратковременные вспышки страсти он никогда не переставал думать о Беверли. В основном он только представлял себе длинный и неприятный путь пешком в Саучас. Затем его правая рука заменяла ему женщину.
      Вскоре его массивная голова упала на грудь, и великан уснул.
      Он проснулся с ощущением, что что-то не так, как должно быть. Мгновенно он был на ногах. Быстро осмотрел унылую обстановку хижины и увидел, что на одной из кроватей кто-то лежит, накрытый одеялом. Он сразу вспомнил. Мальчик.
      Когда Джонес посмотрел на него, мальчик зашевелился, словно почувствовав на себе его взгляд. Он тут же проснулся, как животное, почуявшее опасность. На мгновение Джонесу показалось, что сейчас он ринется к дверям.
      - Эй, спокойнее, сынок. Это я, Джонес, помнишь? Здесь ты в безопасности.
      Впервые, с тех пор как он нашел в капкане мальчика, Джонес увидел на его лице подобие улыбки. Слабая, но несомненно улыбка.
      - Я забыл, где я, - сказал мальчик.
      - Ничего. Я каждый раз просыпаюсь в одном и том же месте и то иногда забываю.
      Мальчик попытался сесть. Джонес поспешно сказал:
      - Тебе лучше не двигаться, чтобы лишний раз не задевать лодыжку.
      Мальчик посмотрел вниз на одеяло, закрывающее его правую ногу.
      - Лодыжку?
      - Не хочешь ли ты сказать, что забыл об этом? Может быть, это и к лучшему. По крайней мере, ты немного поспал.
      - Моя лодыжка повреждена?
      - Боюсь, что да. Причем очень сильно. Мне лучше взглянуть на нее.
      Пока мальчик смотрел с любопытством, Джонес откинул одеяло, освободил забинтованную ногу. Очень осторожно он размотал бинт и увидел чистую белую кожу.
      - Черт возьми!
      - В чем дело? - Мальчик хотел сесть, но Джонес держал его правую ногу, внимательно осматривая ее.
      - Я не верю своим глазам.
      Он ожидал увидеть отекшую и посиневшую ногу, разорванную стальными зубами, раздробленную кость, порванные сухожилия, связки, кровь и гной. Но вместо этого его взору предстала свежая здоровая кожа. Мальчик пошевелил ногой, и это явно не беспокоило его. Все, что осталось от страшной раны, чуть заметный розовый шрам в том месте, где капкан схватил ногу.
      - Я просто не могу поверить, - повторил Джонес.
      Мальчик сел, опираясь на руки, и с любопытством продолжал смотреть на большого человека.
      - Нога не болит?
      Мальчик покачал головой.
      - Совсем?
      - Да.
      - И ты можешь встать?
      Продолжая осторожно держать его ногу, Джонес опустил ее на пол хижины. Мальчик слез с кровати. Сделал несколько шагов. Затем подпрыгнул.
      - Будь я проклят, если я что-то понимаю, - пробормотал Джонес.
      - Я чувствую себя великолепно, - сказал мальчик.
      Джонес сел на край кровати, не отрывая взгляда от ноги мальчика.
      - Или ты обладаешь способностью быстро вылечиваться, или мы стали свидетелями чуда.
      - Может быть, рана была не такой опасной, как ты думал?
      "Ну конечно. Куда там, - подумал Джонес. - Никто из врачей не смог бы спасти эту ногу, особенно ниже колена. Я не мог ошибиться". Джонес только хотел это сказать, как вдруг встретился с умоляющим взглядом мальчика. Мальчик не хотел услышать о себе что-то очень странное.
      - Возможно, ты прав, - ответил Джонес. - Во всяком случае, сегодня ты в прекрасной форме. И можешь отправиться вместе со мной в Пиньон. Мне не придется тебя нести.
      Мальчик смотрел в сторону.
      - Нам обязательно туда надо идти?
      - А как же. Тебя ведь ищут.
      - Сомневаюсь.
      - Конечно же ищут. У тебя ведь есть родственники.
      - Я не помню.
      - Но зато они помнят. И они беспокоятся о тебе.
      - Я мог бы остаться здесь с тобой.
      - Ни в коем случае. Я не могу допустить, чтобы люди, которые ищут тебя, пришли сюда и обнаружили у меня исчезнувшего мальчика. Не хватает еще, чтобы местные жители назвали меня похитителем детей или извращенцем, а их это не затруднит. Я верну тебя обратно, мальчик, и это мое последнее слово.
      Мальчик немного помолчал. Затем он спросил:
      - И это будет сегодня?
      - Ну... - протянул Джонес и тут же упрекнул себя за проявление слабости. Лицо мальчика осветила улыбка, на этот раз самая настоящая.
      - Я мало ем, Джонес. И я могу во всем помогать тебе. Рубить дрова, работать в саду. Дверь твоего дома пропускает воду. Я могу привести ее в порядок.
      - Если бы мне это нужно было, я все давно сделал бы сам, - проворчал Джонес.
      Мальчик краем глаза следил за ним.
      - У меня еще немного болит нога.
      Джонес теребил свою рыжую бороду.
      - Ладно, я думаю, тебе не мешает денек отдохнуть.
      У мальчика был такой счастливый вид, что Джонес смущенно отвернулся. Что за жизнь была у этого ребенка, если он так хотел остаться в полуразрушенной лесной хижине с оборванным отшельником?
      - Но завтра, на рассвете, независимо от погоды, мы отправимся в Пиньон, слышишь?
      - Как ты скажешь, Джонес. - Мальчик сидел на кровати и радостно постукивал о пол испачканным в крови башмаком, что было бы невозможно с искалеченной ногой.
      - Завтра, - повторил непререкаемым тоном Джонес. - Завтра мы отправимся в путь.
      Прошло целых четыре дня, прежде чем они отправились в Пиньон. За это время мальчик не только починил дверь хижины, что больше года собирался сделать Джонес, он выполол сорняки из цветов, которые остались после Беверли, и помог Джонесу привести в порядок грядки с овощами. Он нарубил дров на месяц и сложил их в поленницу, насобирал в лесу дикой ежевики и земляных орехов.
      Джонесу было теперь с кем поговорить. Большой человек уже забыл, как хорошо звучит человеческий голос. Правда, мальчик говорил мало, он больше слушал, но Джонеса трудно было остановить. Джонес рассказывал о том, как он здесь жил, вспоминал свое детство и юность. Он говорил о Беверли и о Джоне.
      Мальчик слушал. Он слушал, даже если не все понимал, поддакивал в нужных местах, задавал правильные вопросы и соглашался, когда это требовалось. Он все еще утверждал, что не помнит своего прошлого, и Джонес не торопил его. Если это была правда, Джонес все равно ничем не помог бы, а если мальчик не хотел об этом говорить, это было его дело.
      На пятый день утром, когда мальчик проснулся, Джонес уже был обут в свои массивные башмаки и держал запасную пару. Мальчик хотел что-то сказать, но Джонес остановил его.
      - Не нужно ничего говорить. Пора отправляться в путь.
      - О, Джонес...
      - Нет. Я нашел для тебя пару башмаков. Они подойдут, если ты наденешь три или четыре пары носков. Не беспокойся, у меня их много. Умывайся, а я пока приготовлю завтрак.
      Они съели горячие сухари с маслом и джемом из дикой ежевики и выпили великолепный кофе. Мальчик больше не спорил, но когда они вышли на дорогу, он остановился и оглянулся.
      - Это было хорошее время, Джонес.
      Большой человек подождал, пока мальчик был готов идти дальше, и они вошли в лес.
      - Да, - согласился он. - Это было хорошее время.
      Эйб Креддок и Кели Вейн были в ярости. Кто-то попался в их капкан почти неделю назад, но какой-то дьявол освободил его. Ни одно животное не смогло бы выбраться из этого капкана. Это могло сделать только существо из Драго. Некоторые из них все еще оставались в лесу. И они слышали вой.
      Что было еще хуже, тот, кто освободил зверя, намеренно сломал капкан. Это просто так ему не сойдет. Пятый день искали они в лесу того, кто уничтожил капкан, и были вне себя от злости.
      Кроме того, они были пьяными. Каждый из них изрядно приложился к бутылке виски "Джин Бин", и такая доза давно свалила бы с ног нормального человека. Но Креддок и Вейн были опытными выпивохами. С годами они приучили свои организмы к регулярному употреблению виски, причем в большом количестве.
      Эйб Креддок был плотного телосложения, с постоянно красным лицом. Кели Вейн был более худым и менее разговорчивым, чем его спутник. Эти двое, особенно когда они начинали пить, были так же приятны всему округу Ла Рейн, как мексиканская фруктовая муха.
      Слева от себя Кели услышал шум. Он подал знак Креддоку, они остановились и, затаив дыхание, стали вслушиваться.
      В кустах что-то было. Что-то большое.
      - Медведь? - хриплым шепотом спросил Креддок.
      - Возможно.
      Оба приготовили свои ружья.
      Кели Вейн держал старый тяжелый винчестер, прикладом которого можно было пробить кирпичную стену. Креддок предпочитал ружье 12-го калибра:
      Они выжидали, тяжело дыша. Их собственное дыхание заглушало шум того, что пробиралось через кусты. В этих лесах они никогда не встречали кого-либо крупнее или опаснее оленя. Но то, что сейчас направлялось к ним, не было оленем, в этом Креддок и Вейн не сомневались.
      Кусты раздвинулись так внезапно, что оба мужчины подпрыгнули. На них смотрело неприятное заросшее лицо.
      - Медведь, - закричал Креддок.
      Кели Вейн трижды выстрелил.
      Выстрелило и охотничье ружье Креддока.
      Джонес ощутил три мощных толчка в грудь. Сначала он почувствовал только удар, затем боль. Он заревел и двинулся на охотников. Но тут выстрелило ружье Креддока, в голову попала пуля, и боль прекратилась.
      - О, черт возьми, это же человек, - простонал Келли.
      - Зачем ты стрелял? - закричал Креддок. - Я не выстрелил, если бы не ты.
      - Заткнись, идиот. Нам надо убираться отсюда.
      Креддок схватил его за руку.
      - Стой. Там еще один.
      - О, дьявол!
      Они вернулись и увидели, что у человека, которого они убили, на самом деле был спутник. Скорее мальчик, чем мужчина. Рыдая, он стоял на коленях над окровавленными останками большого человека. Затем он поднял голову и посмотрел прямо на Креддока и Вейна. Кели Вейн поднял винчестер.
      - Что ты делаешь? - спросил Креддок.
      - Мы должны убить его, болван. Он видел нас.
      Вейн выстрелил. В дюйме от лица мальчика сломалась ветка. Еще мгновение мальчик пристально смотрел на охотников. Его губы вытянулись в оскал, который трудно было представить на лице человека. Затем он встал и побежал.
      Кели снова выстрелил, но мальчик уже скрылся в кустах. Они слышали удары его ног по земле. Он бежал быстро.
      - Быстрее, - подгонял Кели. - Мы должны поймать его.
      Двое охотников бросились в чащу, не замечая веток, которые хлестали их по лицу и рвали одежду. Впереди мелькал бегущий мальчик. Они думали только о том, чтобы его убить.
      Но был еще один свидетель убийства Джонеса. После многих недель поисков тех, кто спасся из Драго, Дерек, вождь, наконец нашел Малколма. Он увидел его, когда тот вышел из хижины вместе с большим человеком и отправился в город. Дерек бесшумно следовал за ними, выжидал удобный момент, чтобы забрать мальчика. Он знал о Джонесе и не хотел причинять вред большому человеку. Но Малколм должен вернуться в свою семью.
      Затем появились еще двое. Пьяные мужчины с ружьями. Одного только их запаха пота и виски было достаточно, чтобы Дерек стал изменяться. Он почувствовал, как под кожей раздвигаются и трещат кости. Сбросил мешавшую ему одежду и молча следил за всеми четырьмя. Его челюсти двигались в то время, как удлинялись зубы, превращаясь в клыки, "ильные, желтые и острые, как ножи.
      Без предупреждения люди выстрелили, и Джонес упал. Малколм находился за ним, и сначала Дерек подумал, что впервые в жизни с мальчиком полностью произойдут изменения. Если это произойдет раньше, чем он был бы готов, то он мог погибнуть. Но тело мальчика было еще не совсем подготовлено. Он встал и побежал.
      Люди выстрелили и бросились в погоню.
      Ярость племенем заполнила Дерека. Он заиграл мощными мускулами под густой шерстью и направился за ними.
      Люди не могли ускользнуть от него. С ревом Дерек пробрался через кустарник и набросился на ближайшего к нему человека, с тощим телом и кудрявой черной головой. Он услышал пронзительный крик и перекусил ему горло. Другой бросил бесполезное ружье и бросился наутек.
      Когда гнев ослабел, Дерек почувствовал голод. Он приблизил свою морду к открытой плоти человека и стал жевать.
      Глава 7
      Эйб Креддок попал в беду.
      И в лучшие времена он не производил впечатления человека, стремящегося домой к обеду, но когда Гевин Ремси и Мило Фернандес вошли в свой кабинет, Креддок выглядел хуже, чем когда-либо выдел его шериф.
      Он сидел на стуле, держа в руках чашку кофе и безуспешно пытаясь унять дрожь. Кофе проливался на пиджак, добавляя на нем новые пятна.
      Помощник шерифа Рой Невинс прислонился к стене подальше от Креддока, от которого пахло, как от помойной ямы. Рой радостно повернулся, когда вошли шериф и Мило.
      - Привет, Гевин, - сказал он. - Один из пропавших нашелся.
      - Да, я вижу. С ним все в порядке?
      - Кажется, да.
      - Что же тогда с ним произошло?
      - Черт его знает. Он уже полчаса бормочет о львах, тиграх, медведях и о чем-то дьявольском. Я не мог понять, что он говорит, и послал Мило в больницу за тобой.
      - Миссис Креддок сообщили?
      - Да, сразу же. Бетти Креддок знает, что он здесь, - он бросил быстрый взгляд на дрожащего охотника. - Она говорит, заприте его на замок, а ключ выбросите.
      - Я поговорю с ним, - сказал Гевин. - Если хочешь, можешь пока перекусить.
      - Благодарю, но от запахов нашего друга у меня пропал аппетит. Хотя я не откажусь от чашки свежего кофе. - Он показал на чашку, которую держал Креддок. - Это был последний кофе.
      - Ладно, иди, - сказал Гевин. - Если понадобишься, я позову тебя.
      - Я буду в баре, - с заметным облегчением произнес Невинс. Он надел куртку и поспешил за дверь, пока шериф не передумал.
      - Я могу остаться? - спросил Мило.
      - Конечно. Во всяком случае, мне понадобится помощь для ведения допроса.
      Эйб Креддок повернул голову к шерифу. В его маленьких покрасневших глазах появился страх.
      - Допрос? - прохрипел он.
      - Это значит, что я задам тебе несколько вопросов, Эйб.
      - Я все рассказал этому парню.
      - Рой иногда не все правильно понимает, - примирительным тоном сказал Гевин. - Тебе ведь не трудно еще раз все рассказать?
      - Думаю, что нет. - Креддок поднес чашку ко рту и с шумом отхлебнул. Коричневая струйка потекла по небритому подбородку. Он небрежно вытирал грязным рукавом.
      Гевин сел за стол. В ноздри ударил жуткий запах, исходивший от Эйба Креддока.
      - О'кей, Эйб, давай рассказывай.
      - Это был медведь, - начал Креддок. Его глаза беспокойно забегали по комнате. - Мы стреляли в медведя.
      - Ты сказал "мы"?
      - Да.
      - Это значит ты и Кели Вейн?
      Эйб Креддок вздрогнул и пролил оставшийся в чашке кофе.
      - Да, я и Кели. Мы были вместе. Охотились. И это был медведь.
      - Ты утверждаешь, что ты и Кели Вейн встретили медведя?
      - И застрелили его.
      - Что, здесь, в наших Техасских горах?
      - Да. Медведь. - Казалось, человек, сидящий на стуле, втянул голову в плечи.
      Ремси достал из кармана рубашки спичку и сунул ее в зубы. Он иногда делал так, когда хотел выглядеть проще и раскованнее. А также для того, чтобы сдержать себя и не накричать на кого-нибудь.
      - Эйб, - тихо произнес он. - В округе Ла Рейн или где-нибудь еще на сотню миль вокруг с 1930 года нет ни одного медведя. - Ремси не был уверен в правильности своих подсчетов, но таким образом он ясно давал понять, что думает и об Эйбе Креддоке, и о его медведе.
      - Это был медведь, - настойчиво повторил Креддок. - Огромный.
      - Где Кели, Эйб?
      От этого вопроса Креддок задрожал.
      - Это... это схватило его.
      - Медведь схватил Кели? - Ремси с трудом сдерживал раздражение.
      - Не медведь. Хуже.
      Креддока начало трясти. Он поднял чашку и судорожно глотнул оставшиеся капли кофе. Ремси встал, забрал у него чашку и вытряхнул все, что там могло остаться, в пепельницу.
      Затем, обращаясь к Мило Фернандесу, сказал:
      - Достань в столе у Роя бутылку виски.
      Молодой полицейский растерялся.
      - Шериф, я не знаю.
      - Она в среднем ящике. За справочником путешествий по Мексике.
      Мило сел и с явным нежеланием выдвинул ящик стола.
      - Не волнуйся, - успокоил его Ремси. - Я знаю, что она там, и Рой знает, что мне это известно. И я ничего не имею против, если он изредка к ней прикладывается. А сейчас, я думаю, это необходимо.
      Мило достал бутылку и передал ее Ремси. Шериф налил изрядную дозу в кофейную чашку и протянул ее Эйбу Креддоку.
      - Это больше поможет тебе, чем кофе, прийти в себя.
      Креддок схватил чашку и с жадностью выпил все в два глотка. Он продолжал держать в руках чашку.
      - Пока достаточно, Эйб. Не нужно, чтобы ты оказался в обычной своей форме. Ну, а теперь расскажи еще раз о себе, Кели и об этом... медведе.
      Креддок откинулся на стуле. По мере того как виски начинали действовать, его руки дрожали меньше. Он заговорил хриплым голосом.
      - Он выглядел как медведь. Мы и подумали, что это медведь.
      - И вы стреляли в него.
      - Да, Кели выстрелил.
      - Только он стрелял?
      - Ну, и я, наверно, тоже.
      - Вы убили его?.. Медведя?
      Креддок опустил голову. Он мрачно смотрел на свои руки, как будто они могли выдать его. Затем чуть слышно произнес:
      - Мы убили его.
      - Это был не медведь, так, Эйб?
      - Да. - Он с трудом произносил слова. - Это был человек.
      Он умоляюще смотрел на Ремси.
      - Он выглядел как медведь. Любой бы принял его за медведя. Весь заросший и так быстро двигался. Кто мог подумать?
      Ремси глубоко вздохнул и снова сел за стол. Молчание нарушил Мило Фернандес.
      - Это тот парень, который сейчас в морге?
      Ремси кивнул.
      - Сегодня утром я прочитал результаты обследования. Три ранения в грудь, лицо обезображено выстрелом из охотничьего ружья и обглодано лесными животными.
      Краем глаза он увидел, как вздрогнул Эйб Креддок.
      - Это был Джонес. Он жил в лесу задолго до того, как я сюда приехал. Изредка наведывался в город. Безобидный. Довольно приятный.
      - Мы не знали, что это был человек, - голос Креддока сорвался на крик.
      Ремси обернулся и бросил на него яростный взгляд.
      - Что произошло с Кели Вейном?
      Креддок снова задрожал.
      - Что-то схватило его.
      - Еще один медведь?
      - Нет, - Креддок затряс головой. - Что-то похожее на волка.
      - Хватит, Эйб, - прервал Ремси. - Я уже слышал рассказ о медведе и не желаю теперь слушать о волках. Что случилось с Кели? Ты его тоже застрелил?
      - Нет, Гевин, клянусь Богом! - Креддок схватился за стул и подался вперед. - Он был похож на волка, но это был не волк. Крупнее. Больше даже, чем человек. И он стоял на двух ногах. - Он замолчал, чувствуя, что слова звучат неубедительно.
      - И что ты сделал? Ты пытался ему помочь?
      - Никто не смог бы помочь Кели, когда это чудовище схватило его.
      Ремси внезапно ощутил озноб.
      - Эйб, у тебя есть какие-нибудь предположения, кто это был?
      Креддок кивнул и посмотрел на дверь.
      - Это было одно из тех существ, которые жили в Драго. Одно из тех, кому удалось убежать. Ты должен знать об этом.
      - И кто же это, Эйб?
      - Ну, ладно. Можешь считать меня сумасшедшим. Но это был... оборотень.
      Наступила мертвая тишина. Затем Ремси сказал:
      - Ты останешься здесь, Мило. А мы с Эйбом отправимся в лес.
      Оставалось около двух часов до темноты, когда Гевин Ремси и Креддок добрались до места, где двое подростков обнаружили тело Джонеса. Хотя шериф и не придавал особого значения фантастическим рассказам о Драго, он не хотел оказаться ночью в этих лесах.
      Он показал на землю, где они стояли. На ковре из сосновых иголок выделялись темные пятна.
      - Здесь мы и нашли его, Эйб, - сказал Ремси. - Узнаешь это место?
      Креддок взглянул на землю, затем быстро осмотрелся вокруг.
      - Да. Вон там кусты, в которых он зарычал. У нас не было возможности выяснить, кто там - человек или зверь.
      - И поэтому вы начали стрелять?
      - Клянусь, Гевин, я рассказываю все как было.
      - О'кей. Что вы сделали после того, как выстрелили и он упал?
      - Мы увидели еще одного, и мы...
      - Еще одного? - перебил Ремси.
      - Ну да. Разве я не говорил?
      - Нет, Эйб.
      - Ну так вот, когда мы подошли поближе, то увидели другого. Поменьше. Наверно, это был ребенок.
      - Ребенок, - повторил Гевин.
      - Да. Увидев нас, он побежал. А мы погнались за ним.
      - Зачем, Эйб?
      - Ну, мы подумали, что он испугался, и с ним может что-нибудь случиться.
      - И в него вы тоже стреляли, Эйб?
      - Черт возьми, Гевин. Наша стрельба была случайностью. За кого ты меня принимаешь?
      "Я хорошо знаю, что ты собой представляешь, - подумал Ремси. - Знаю так же, кто такой Кели. Вернее, кем он был".
      - Куда вы побежали? - спросил он.
      Креддок посмотрел вокруг. Теперь он выглядел увереннее. Он показал в сторону.
      - Вот сюда. Парень сошел с тропы и побежал сквозь заросли. Кели и я следовали за ним.
      - Покажи мне.
      - Я и показываю. - Креддок вытянул указательный палец. - Вот в этом направлении.
      - Пошли.
      - Я не хочу идти туда, Гевин.
      - Я сказал, пошли. Я не в игры с тобой играю, Эйб.
      Креддок встретил яростный взгляд шерифа, повернулся и направился в кустарник в том направлении, которое он указал.
      - Я хочу, чтобы ты показал мне, где этот "волк" или кто бы там ни был, напал на Кели, - сказал Ремси.
      Пройдя пятьдесят ярдов через кусты, Креддок остановился и показал.
      - Это было здесь, рядом вон с той наклонившейся елью. Я как раз находился около нее, когда это чудовище схватило его. У него не было шансов. И ни у кого не было бы при встрече с этим существом.
      Ремси осторожно приблизился к дереву, на которое указал Креддок. Он наклонился к его основанию и внимательно осмотрел землю вокруг него. Опавшие иголки все еще были темными. Он достал пластиковый пакет, который захватил с собой из кабинета, и аккуратно положил в него часть иголок. Там так же были порох и кусочки того, что могло быть костью. Ремси и это положил в пакет.
      На небольшом расстоянии от дерева что-то виднелось. Он подошел ближе и ногой отбросил в сторону ветки. Под ними оказалась ярко-красная шляпа. Там же повсюду были разбросаны клочки одежды - куртки, брюк, остатки сапог. Все это было в крови.
      Ремси обернулся и крикнул:
      - Иди сюда, Эйб.
      Креддок нехотя подошел, стараясь не ступать там, где земля была темной.
      - Узнаешь это? - спросил Ремси.
      - О черт!
      Креддок отвернулся. Он не успел зажать рот рукой. Кофе и виски, выпитые им, хлынули наружу. Он согнулся и стоял так, пока уже нечему было выходить из него.
      Ремси спокойно стоял и ждал, когда он закончит.
      Наконец Креддок выпрямился. Его лицо, обычно красное, теперь было бледным. Он кивнул:
      - Это шляпа Кели. И все остальное тоже его.
      Ремси внимательно рассматривал поверхность земли.
      - Похоже, это все, что от него осталось.
      С гор послышался звук, от которого они оба застыли на месте. Долгий, дикий, страшный вой.
      Затем внезапно наступила глубокая тишина. Эйб Креддок повернул к Ремси искаженное лицо.
      - Шериф, делай со мной что хочешь, но, клянусь Богом, отсюда надо убираться.
      Ремси лишь мгновение колебался, затем кивнул, и они вернулись обратно на тропу.
      Глава 8
      - Сейчас сосчитаю до пяти, Малколм, - сказала Холли Лэнг. - На счет раз ты начнешь просыпаться. Когда я дойду до пяти, ты полностью проснешься и будешь чувствовать себя свежим и бодрым.
      Мальчик, удобно облокотившись, сидел в кровати. Его глаза были закрыты, черные ресницы выделялись на фоне бледной кожи. Он мягко улыбнулся и кивнул.
      - Ты будешь помнить все, что мне рассказал, - продолжала Холли, - и ты больше не будешь бояться. А сейчас я на чина то считать. Один. Ты начинаешь просыпаться.
      Мальчик зашевелился в кровати. Его тонкие пальцы сжались, схватив одеяло, как бы проверял, из чего оно сделано.
      - Два. Ты чувствуешь себя хорошо и продолжаешь просыпаться.
      Мальчик вздохнул. Тихий, удовлетворенный звук вышел из его груди.
      - Три. Просыпаешься. Чувствуешь свежесть и бодрость.
      Его веки дрогнули. Губы слегка приоткрылись.
      - Четыре. Теперь ты можешь открыть глаза, Малколм, и посмотреть вокруг, если захочешь. Ты слышишь пение птиц на деревьях, чувствуешь, как в окно дует легкий ветер.
      Мальчик открыл глаза. Он мигнул. Его глаза спокойно осмотрели палату и остановились на Холли.
      - Пять. Ты полностью проснулся. Чувствуешь себя прекрасно. - Холли улыбнулась мальчику. - Привет, Малколм.