- Ну, когда я плелся по следу Дока, - так зовут моего жеребца, - объяснил тот, - я повстречался с апачами.
      - И они не сняли с вас скальп? - съязвил "полковник".
      - Даже и не пытались. Когда они увидели, кого я преследовал - скелет, еле волочащий ноги, - они сказали, что тут не обошлось без колдовства. Они заговорили со мной по-испански, так что я их понял, и предложили поймать этого коня для меня.
      - А вы им и поверили! - вскричал "полковник". - Однако удается вам ладить с цветными!
      Он с трудом мог скрыть свою насмешку. Рори взглянул ему прямо в лицо, странно улыбнувшись:
      - Да, удается. Я сказал им, что если кто-то притронется к коню, то рука его отсохнет. И похоже, они поверили. По крайней мере, пробовать они не стали.
      Он засмеялся.
      - А почему вы не разрешили, чтобы они поймали его вам? - спросила Нэнси.
      - Знаете как бывает, когда долго корпишь над какой-то работой, то начинаешь считать ее своим личным делом и хочешь непременно сам довести ее до конца. Я отказался от их помощи, но тем не менее апачи предложили мне еду и все, что у них было.
      - Так они и накормили вас? - спросил "полковник".
      - Хотели, но я не взял их еду.
      - Отказались! - воскликнула Нэнси. - Почему?
      Майкл нахмурился и опустил голову.
      - Нэнси, - сказал он, - наверное, к тому времени я стал не совсем нормальным. Мне казалось, что между мной и Доком идет честный поединок. До конца. Один из нас должен был либо выиграть, либо умереть. Вот такие мысли одолевали меня.
      - Странная фантазия, - пробормотал "полковник".
      - Да, странная, но душа моя уже зачерствела, и я заупрямился, как ребенок. Сама победа уже не имела большого значения, главное было, как победить. И мне, и Доку пришлось перейти на подножный корм.
      - Но ведь вы же не могли пастись, словно лошадь! - глубокомысленно заметил "полковник".
      - Человек может набрести на перепелку или дикую курицу в прерии, изжарить их и насытиться намного быстрее, чем нужно лошади, чтобы попастись вдоволь. После того как кончились патроны, мне пришлось перейти на ягоды, кору, коренья. Иногда удавалось подбить камнем или палкой глупую куропатку или поймать в силок зайца. В общем, между нами шла равная борьба. Мы оба изголодались... Поэтому было бы нечестно позволить индейцам вмешаться и все испортить.
      Он замолчал, задумчиво глядя вдаль.
      - Самолюбие взыграло? - спросила девушка.
      - Да. Вы меня поняли. Заговорило самолюбие, и я отказался. Они шли в полумиле за мной еще три дня. И этим они помогли мне, в присутствии зрителей я не мог не победить. И вот на третий день а поймал его. После этого они устроили для меня целое представление - скакали вокруг меня, подбрасывали и ловили свои копья, вопили и гикали. Так они праздновали мою победу. А затем апачи ускакали.
      - Так и не накормив вас? - задала вопрос Нэнси.
      - Нет. Они сказали, что если я колдун, то смогу из воздуха взять все, что мне нужно, раз я уже достиг своей цели, - закончил с улыбкой свои рассказ Рори.
      Капитан Бэрн прошептал, не отводя глаз от лица Майкла:
      - Никогда в жизни не слыхал ничего подобного...
      - А Рори и сам не похож на других! - заметила Нэнси.
      Отец и мать взглянули на нее, но она лишь пожала плечами, как будто хотела подтвердить, что придерживается своей точки зрения.
      - Да, вам удался этот фокус-покус и вы сохранили свой скальп, - обратился к Рори "полковник". - Но вы ведь только что слышали, как капитан еле-еле унес ноги от этих разбойников.
      Майкл улыбнулся:
      - Я слышал, как капитан Бэрн говорил, что они едва не попали в него копьями. И меня удивило, что они не могли попасть в него из винтовок, если расстояние позволяло даже метать копья.
      - Постойте! - воскликнул капитан. - Вы хотите сказать, что индейцы убили бы меня, если бы захотели, и что они просто дали мне уйти?
      - Они играли с вами. Вот и все, - ответил Рори.
      - И с вашими пятьюдесятью лошадьми тоже, - с сарказмом заметил "полковник".
      - Воровство считается у индейцев не пороком, - сказал Рори Майкл, - а доблестью. Они учатся ему и восхваляют его. Хороший вор, по их поверью, почти что как хороший воин.
      - По их поверью! - фыркнул "полковник". - Эти негодяи всегда верят в то, что им выгодно, и не упустят удобного случая, как и все преступники. Недоноски, убийцы, звери в человеческом обличье! Вы бы лучше поговорили со стариками, которые живут у гор, - они бы вам порассказали об этом краснокожем сброде.
      - Я лучше поговорю с самими апачами, - ответил парень. - "Полковник" Уэр, а сколько раз в жизни вы разговаривали с индейцами?
      Тот даже подскочил с места и уставился на Рори.
      - А сколько раз я должен был с ними говорить? - закричал он. - Я их отлично знаю по их делам. Слова остаются словами!
      - Я тоже так всегда считал, - проронил Майкл.
      - А апачи творят такое, - добавил "полковник", - что стали притчей во языцех.
      - Я бы все-таки узнал их получше перед тем, как осуждать.
      Все вдруг поняли, что разговор вышел за рамки спокойного обсуждения. В воздухе назревала гроза, и первым это понял "полковник".
      Он собрался с силами, с важным видом насупил брови и, словно Юпитер, приготовился метать громы и молнии.
      Внезапно его остановил спокойный голос дочери:
      - Отец, не двигайся! Сзади две винтовки нацелены тебе в спину.
      Рори Майкл посмотрел в том направлении, не поворачивая головы, и увидел два ствола. А за ними в темноте неясно, словно полустертый карандашный рисунок, маячили зловещие фигуры двух индейцев.
      - Никому не двигаться! - скомандовала девушка все тем же удивительно спокойным голосом. - Если бы они хотели нас убить, они выстрелили бы до того, как я их увидела. Что-то здесь не так!
      Дверь на веранду внезапно распахнулась, и в комнату шагнул вождь апачей, его длинные волосы были рассыпаны по плечам, а головной убор из перьев опускался сзади до самого пола. Он был безоружен. Да ему и не было необходимости носить оружие, так как за ним темнела толпа воинов, а слабый мерцающий огонь отсвечивал на многочисленных стволах.
      Глава 8
      Миссис Уэр бросила на незваного гостя испуганный взгляд, затем крепко зажмурилась и стала быстро шептать молитву. Все остолбенели, кроме Рори Майкла. Он спокойно перевел взгляд с нацеленных из окон винтовок на рослую фигуру вождя у двери.
      Подумал было схватить лампу, стоящую посредине стола и швырнуть ее в вождя, но понял, что едва протянет руку, как получит пулю в голову. При стрельбе с упора на таком расстоянии очень мала вероятность промаха.
      Вождь заговорил на хорошем испанском:
      - Я пришел ко всем вам как друг. Большой вождь, потерявший пятьдесят лошадей, получит свой табун обратно. Мои молодые воины уже гонят его сюда, они немного отстали. Я только прошу, чтобы мой отец вернулся к моему племени.
      И он в упор посмотрел на Рори Майкла.
      - Он имеет в виду вас, Рори, - тихо сказала Нэнси. - В чем здесь дело?
      - Не знаю, - ответил тот, - есть одно странное подозрение, ведь он назвал меня "отец". Ладно, все равно я должен идти.
      - Черта с два, Майкл, - сказал капитан Бэрн, и его решительный подбородок угрожающе выдвинулся вперед, - они вас не уведут, мы будем драться до последней капли крови!
      - Если вы поднимете хоть мизинец, - ответил Рори, - считайте себя покойником. У этих ребят какое-то дело. Я не думаю, что они убьют меня, так что я пойду.
      И он встал.
      - Хорошо, мой друг, - обратился он к индейцу, - я пойду, только скажи, зачем я тебе нужен.
      - Мой сын, - промолвил вождь, - раньше был игривым, словно жеребенок весной, и сильным, как северный ветер. А теперь он стал слабым стариком. Вот почему а пришел за тобой, отец.
      - Но ведь я не врач, - удивился Майкл. - Я нс знаю, как лечить людей. Если ты возвратишь лошадей капитану, то он сможет переправить твоего сына в форт, а там есть врач.
      - Я обещаю, что позабочусь о твоем сыне, - добавил капитан. - Он будет в полной безопасности.
      Вождь ничего не ответил, лишь его ноздри стали раздуваться.
      - Белый человек говорит очень гладко. Очень приятно слышать, как он говорит. Но мой сын умирает, и я пришел к мудрецу, который уже вылечил многих. Я - не мексиканец, - продолжал он. - Когда ты исцелишь моего мальчика, я осчастливлю тебя многими подарками. В стадах Встающего Бизона гуляет много лошадей. Есть украшения из перьев, есть и золото, которое так любят все бледнолицые. Все, что увидят твои глаза, будет твоим.
      - Спорить бесполезно, - спокойно произнесла Нэнси. - Придется вам идти, Рори.
      - Вижу. Так что до свидания. "Полковник", когда я вернусь, то расскажу вам, на что похожи апачи у себя дома. До свидания, миссис Уэр. Капитан Бэрн, я рад, что вам возвратят лошадей.
      - Да будь они прокляты! - с откровенной неприязнью воскликнул капитан. Если вы, Майкл, должны платить за это своей жизнью.
      Нэнси встала, обошла вокруг стола и взяла Майкла за руку:
      - Похоже, что вы не очень напуганы?
      - Я верю в удачу, - ответил Рори. - И я не считаю их зверями. Они - люди, даже если их кожа и красная. До свидания, Нэнси.
      - До свидания. Жалко, что у нас не было времени познакомиться поближе.
      - Время нам не помогло бы, ни вам, ни мне, - невразумительно ответил тот. - Но я вернусь, и мы увидимся снова. Скажите старой Алисе, чтобы она гуляла по часу каждый день на открытом воздухе. И пусть Мария продолжает делать своему ребенку то, что она делает сейчас. Еще раз - до свидания всем!
      И он повернулся к вождю:
      - Я готов, Встающий Бизон. Я оседлаю коня, можешь послать своих людей со мной.
      Ни один голос не посмел нарушить тишину, когда Рори, миновав индейца, вышел из комнаты.
      Ступив на веранду, он ожидал, что на него набросятся со всех сторон воины, толпившиеся там. Но прозвучало несколько гортанных слов вождя, и те расступились, пропустив Майкла. Трое, однако, последовали за ним к конюшне, двое за спиной и один по правую руку.
      Жеребец узнал его шаги и призывно заржал. Рори окликнул его в ответ.
      - Даже лошади понимают твою речь, отец! - заметил индеец, идущий рядом.
      Майкл не ответил. Он подошел к жеребцу и предупредил апачей, чтобы держались от него подальше, так как Док буквально зверел, когда к нему приближались чужие. Он оседлал коня, вывел его в загон и вскочил в седло, заметив, что около двадцати верховых индейцев уже ждали его за изгородью. Рори выехал в ворота, его окружили, и весь отряд помчался бешеным галопом по дороге, спускающейся в долину.
      Оглянувшись через плечо, Майкл увидел, как свет в окнах дома Уэра замигал и исчез за возвышением. Осталось только мерцание звезд в безоблачном небе и широкие тени гор, окаймляющие тропу.
      Вдруг один молодой апач, кожа которого медью блестела даже при свете звезд, приблизился к нему, пришпоривая маленькую юркую серую кобылу, закусившую удила.
      - Давайте - кто быстрей доскачет до деревьев, отец! - крикнул он по-испански и указал на дубовую рощицу возле второго поворота дороги.
      Рори расхохотался - вся его вторая тайная жизнь, дикая и невероятная, пронеслась перед ним. Он снова был в центре бури, и ему это нравилось.
      - Давай, к деревьям! - закричал он в ответ. Серая кобыла рванулась вперед, оставив вороного жеребца позади.
      Сердце Рори упало, он вогнал пятку между ребер Дока, но конь лишь удивленно повернул к седоку голову, нисколько не увеличив скорость.
      Существуют, наверное, в мире лошади, словно пришедшие из сказок, созданные для того, чтобы радовать глаз, а не служить для выигрывания ставок. Прекрасный жеребец был одним из таких.
      Тогда Майкл наклонился и прошептал что-то коню, а в его собственных ушах не смолкал грубый, издевательский смех апачей, ведь серая кобыла была уже далеко впереди.
      И вороной ринулся вперед. Резкий переход на галоп чуть не выбросил наклонившегося всадника из седла. Звезды над головой устремились назад, ветер вонзился в глаза, и ему пришлось прищуриться, словно вглядываясь в мелкий текст. Конь летел стрелой, толпа индейцев осталась позади. Справа Рори удалось различить неясные очертания табуна лошадей, направляющегося к прииску Уэра. Встающий Бизон не бросал слов на ветер.
      Но у Майкла не было времени, чтобы думать об этом. Похоже было, что резвая серая лошадь стоит на месте, но на самом деле она неслась изо всех сил. Хвост у нее вытянулся в струну, а грива хлестала прямо в лицо наезднику. И все же вороной догонял ее гигантскими скачками с невероятной легкостью. Вот уже его ноздри поравнялись с ее хвостом, прыжок - и он наравне с крупом, затем - с передними ногами, с головой. Размазанным пятном промелькнули справа дубы, конь промчался мимо них на полном скаку.
      Рори снова окликнул Дока. Как было бы легко вот так взять и уйти от этих индейцев, но нет, он успел заметить винтовку в чехле под коленом того индейца, который вызвался состязаться с ним. Поэтому он окликнул Дока, придержал его поводьями, и тот перешел на неторопливый, размеренный шаг.
      Майкл хорошо знал этот аллюр, он напоминал ныряющий полет ласточки, такой же плавный, как и движение крыльев в воздухе. Но даже этот бег оставлял позади индейских лошадок, тяжело скакавших галопом. Рори Майкл повернул лицо к звездам и засмеялся. Под этими звездами, жаль, не было рядом хорошенькой Нэнси Уэр, но было кое-что получше - долгая неизвестная дорога, которая никогда не кончалась для него и которая сейчас обещала открыть ему новые чудеса.
      Апачи, наконец, догнали его и с шумом столпились вокруг. Его соперник по скачкам тоже смеялся. Смеялись все эти дикие индейцы. Где же были их высокомерие, важность, сдержанность? Толпа трещала и галдела, словно сборище сорок.
      - Волшебный конь! Заколдованный! - кричал парень, бросивший Рори вызов. Он был позади меня, потом - рядом, затем - спереди, и все это в одно мгновение! А ведь моя кобылка тоже не стояла привязанной к дереву. Волшебный конь!
      Ему ответил громкий голос вождя:
      - А разве он ездил бы на обыкновенной лошади? Этот конь спустился с неба, это вождь всех лошадей, он может скакать даже по облакам. Мы нашли удачу, мой сын обязательно выздоровеет!
      И он закричал, выбросив над головой загорелую руку, сжимая копье. Обитое железом древко длиной в четырнадцать футов закачалось над воинами.
      Рори Майкл смотрел на него с восхищением. Как бы ему хотелось быть одним из этих людей - на диком коне, полураздетым, свободным от дурацких законов, свободным, словно ветер.
      А разве это невозможно? У кого сильное сердце, тот добьется всего. Еще в детстве он слышал, что так говорил один мудрый старик. Он не мог сейчас вспомнить его лицо, остался в памяти лишь надтреснутый голос говорившего. И слова глубоко запали в его душу: у кого сильное сердце, тот добьется всего!
      Глава 9
      Скакали они всего часа три; пересекли долину и затем по ущелью, тянущемуся на север, стали медленно подниматься в горы. Еще не наступила полночь, когда они выехали на холмистое плато, на котором, словно звездочки, горели костры и отсвечивали вигвамы.
      Их приближение услышали издалека. Воины и подростки примчались к ним навстречу верхом, вихрем закружились вокруг, словно листья на ветру, сопровождая их к селению.
      Крики, потрясания оружием произвели на Рори Майкла впечатление. У белых это посчиталось бы мальчишеством, бахвальством, но только не у апачей. Этих воинов боялись, словно огня, мексиканцы. И если им нравилось вести себя не так, как обыкновенные люди, то они имели на это право.
      У Рори не было страха, когда он въезжал в этот шумный лагерь. Их встречала стая собак, похожих на волков, прыгающих вокруг лошадей. Из вигвамов выбегали маленькие голые дети, освещаемые отблесками костров, женщины же продолжали работать и не отвлекались. Казалось, что они были заняты и днем, и ночью.
      Его коня взяли под уздцы и повели к вигваму, который был больше остальных. На нем было нарисовано огромное красное солнце с расходящимися синими лучами. Рори спешился по приказу вождя. Одновременно входной полог откинулся и навстречу вышла высокая женщина, почти такого же роста, как Встающий Бизон, только более величественная. Черты ее лица и грациозная осанка небыли характерны для апачей.
      Встающий Бизон указал ей на Майкла и заговорил по-испански, Рори оценил учтивость вождя.
      - Вот этот человек. Все, что мы слышали о нем, - правда. Мы видели скорость его коня. Так обыкновенная лошадь скакать не может. У него есть крылья, хоть их и не видно. Немедленно отведи его к нашему сыну.
      - Сейчас ему нельзя войти, - ответила та тоже по-испански. - В вигваме Большой Конь. Он колдует, зажигает душистую траву и окуривает жилище с четырех сторон света.
      - Скажи Большому Коню, пусть поторапливается, - приказал вождь. - Я должен войти!
      - Он очень рассердится, - испугалась скво.
      - Пусть он сердится, лишь бы наш сын выжил! - промолвил Встающий Бизон.
      Она покорно склонила голову и снова вошла в вигвам. А тем временем незнакомца окружила куча людей. Воины, старики, молодые, мальчишки и девчонки, матери с грудными детьми, собаки, даже приблудный ослик, застрявший в толпе и терпеливо переносящий давку. Все пытались протолкаться к нему поближе! Рядом горел костер, его колеблющийся отблеск мерцал на лицах, выхватывая их из темной массы. Переговариваясь и с удивлением таращась на Рори, индейцы напирали и напирали, пока это не надоело вождю.
      Он пророкотал несколько слов, толпа сразу же отпрянула, и Рори заметил, что многие мужчины и женщины вдруг опустили головы.
      Встающий Бизон вежливо объяснил гостю:
      - Я сказал им, что они глупые, и если вдруг толкнут моего отца, то у них у всех отсохнут руки. Так что у тебя будет много места здесь. Я, конечно, знаю, что ты добрый и не сделаешь того, чем я им пригрозил.
      Майкл только собрался сказать, что эта угроза далека, как звезды, от его возможностей, но вовремя вспомнил, что прошлые отречения не помогали. Они не произвели никакого впечатления ни на мексиканцев, ни на боевого вождя апачей. Пусть они что хотят, то и думают о нем, слова не помогут, а скажут сами за себя только дела.
      Из вигвама снова вышла скво и тихо обратилась к вождю. Тот явно заволновался.
      - Отец, - стал он объяснять Рори, - сейчас Большой Конь смотрит на моего сына "красным глазом". Ты не знаешь, что это значит?
      - Нет, - ответил удивленный Майкл. - Никогда не слышал о таком.
      - "Красный глаз", - продолжал тот очень серьезно, - это амулет нашего великого знахаря, Большого Коня, которым он творит чудеса. Может, хоть это поможет. Однако сомневаюсь, что его чары настолько сильны, чтобы вылечить моего сына. Правда, при помощи "красного глаза" Большой Конь предсказал многое. Он указывал удачные пути для наших воинов, мы захватили много скальпов и одержали множество побед. Но с моим мальчиком у него пока ничего не излучается. Можем ли мы войти и посмотреть, как он творит чудо при помощи "красного глаза"?- спросил он скво.
      - Идите, если осмелитесь, - ответила женщина. - Но я лучше постою и подожду здесь, в темноте. Однажды я уже видела его с "красным глазом", до сих пор при одном воспоминании у меня все стынет внутри и мои кости становятся легкими, словно у птицы.
      - А ты боишься, отец? - спросил с тревогой вождь у Рори.
      - Я не боюсь. Совсем.
      - Тогда входи первым. Если злой дух вылетит на нас из "красного глаза", ты встретишь его своим колдовством и отбросишь его, ведь правда?
      - Сделаю все, что смогу. "Но иногда, - спокойно добавил он, - злой дух может причинить зло и доброму духу. Ладно, скоро увидим. Скажи мне только, что с твоим сыном?
      - Если бы ты увидел его всего три месяца назад... - начал вождь. - Он был самый высокий среди своих ровесников, самый сильный, бегал быстрее всех и увереннее всех держался в седле. А из игрушечного лука насмерть поражал птиц. Научился стрелять из винтовки, глаз у него был меткий, рука - верной. Он был таким веселым и счастливым, что мой народ дал ему имя Южный Ветер, потому что южный ветер прогоняет ночью тучи и охотиться становится легко; он приносит теплую погоду зимой, и счастье приходит в вигвамы. Но вдруг Южный Ветер заболел, это было похоже на лихорадку. Он слег, кожа его стала горячей и сухой, глаза были раскрыты, но ничего не видели. К нему обращались, но он ничего не понимал, ему становилось все хуже и хуже. Я решил обратиться к Большому Коню. Это - великий знахарь, он вылечил много людей. Он, бывало, возвращал к жизни умирающих, тех, кто уже сами знали, что они одной ногой ступили на тропу, идущую сквозь тьму. Но Большой Конь спас их и вернул им жизнь. Так вот, я послал за ним, и он занялся моим сыном. Он трудится и трудится вот уже целые три месяца!
      - А как он трудится? - прервал его Рори.
      - Он так работает каждый день, что пот градом катится с его тела, он даже похудел, танцуя священный танец, потрясая своими амулетами, стараясь изгнать злого духа. Он окуривал мальчика благовониями, и они постоянно дымились в вигваме, купал его в горячей душистой воде каждый день, затем заставлял его прыгать в холодную воду...
      - Каждый день - душистая горячая вода, а затем холодная? - резко переспросил Рори.
      - Да, - подтвердил тот. - Все апачи знают, что это очень хороший способ вылечить больного. Так вот, оказалось, что на время это помогло... Большой Конь стал побеждать, злой дух в моем сыне ослаб и готов был совсем уйти. На несколько дней глаза его снова стали видеть, и он поправился. Но после этого силы вновь покинули его.
      - И знахарь каждый день его купает в теплой воде, а затем - в холодной?
      - Да, почти что каждый. Но иногда мы разбивали лагерь вдали от воды, и это было плохо. Удавалось лишь немного смочить его тело ледяной водой, после того, как он пропотевал. Наверное, в этом была и моя вина, нужно было всегда останавливаться возле чистых прохладных рек или ручьев. Возможно, в этом причина, как ты думаешь, отец?
      Он задал этот вопрос с большой тревогой. Рори, поежившись при мысли о трехмесячных мучениях мальчика, ответил:
      - Понимаешь, Встающий Бизон, очень тяжело судить обо всем со слов. Я должен посмотреть на твоего сына, может быть я и смогу ему помочь. Но злой дух пробыл в теле целых три месяца - это очень долго.
      - Да, долго, - согласился отец, вздохнув. - Злой дух пожрал почти все его тело, остались одни кости, а лицо - словно череп. Очень мало жизни осталось в моем мальчике.
      И вождь подошел ко входу в вигвам.
      - Что еще ты хочешь узнать, отец? - спросил он.
      - Ничего, - ответил Майкл. - Все, заходим.
      Встающий Бизон приоткрыл пологи жестом пригласил его войти первым.
      Глава 10
      Рори увидел внутренний конус вигвама, разбитый на десять сегментов столбиками, на которые были натянуты шкуры, образующие пологие скаты. На земле лежало несколько кожаных подушек, а на двух столбиках висело оружие, уздечки, седла и другое имущество воина. Было видно, что не только отец, но и сын был настоящим мужчиной и полноправным воином племени.
      Каким бы богатством ни обладал Встающий Бизон, он не выставлял его напоказ. Правда, в дальнем углу вигвама лежали два тщательно перевязанных тюка, в которых могло находиться все - от золота до кружев, - но по их виду нельзя было сказать, что этого не имел бы обычный индеец. Единственной роскошью были четыре винтовки, аккуратно прислоненные к столбику.
      В центре вигвама горел слабый огонь, дым от которого поднимался вверх и перед тем, как медленно выйти в отверстие, как бы уплотнялся. Над огнем был установлен треножник, с которого свисал на крюке из железа тяжелый чан, весь в ржавчине и толстом налете сажи. Так он; видно, и стоял на огне целый день. Внутри чана дымилось мясо. Все в жилище было пропитано запахом несвежего варева, который въелся в стены и, смешавшись с резким дымом, щипал глаза.
      Прямо напротив входа лежал на мягких подстилках больной, и Рори показалось, что он видит истощенного ребенка Марии, вдруг повзрослевшего. В глазницах еще мерцали два глубоко запавших огонька, однако сами щеки были такие втянутые, что уголки губ растянулись в ужасной улыбке привидения. Вокруг глазниц темнели круги.
      Рядом с этим телом виднелась нелепая фигура, завернутая в грубую медвежью шкуру, вверху скалилась медвежья морда, а когтистые лапы доставали до самой земли. Это был шаман Большой Конь. Сразу стало ясно, что "красный глаз." - это необычный амулет: на глазах колдуна была плотная повязка, а посредине лба на шнурке висел большой красный камень, блестевший и переливающийся при тусклом свете костра.
      Рори Майкл с первого взгляда понял, что это рубин, огромный, словно голубиное яйцо, чистейшей воды, богатейшего цвета. Он был поражен размером этой драгоценности, но вспомнил, что одним из любимых развлечений апачей были грабежи старых мексиканских храмов, во многих из которых были сокровища, которые накапливались там веками.
      Уж Рори-то знал цену этого камня! Едва переведя дыхание, он решил во что бы то ни стало заполучить этот рубин. Определившись с камнем, он стал рассматривать самого шамана. Тот обладал приземистой фигурой, типичной для апачей, ногами, способными лишь еле-еле ковылять, а не бегать; широкой грудью, толстой шеей и большой выпирающей челюстью. У него было такое лицо, словно по нему в детстве потоптались и оно навсегда осталось изуродованным. Впрочем, такая внешность была характерна для всего племени.
      Шаман раскачивался из стороны в сторону и пританцовывал. Тело его наклонялось вперед и назад, двигаясь в такт со странным горловым пением без слов.
      В это время вождь, зайдя в вигвам и подняв руку, предупредил бледнолицего, чтобы он не помешал. А сам так и замер без движения у входа. Когда же пенис умолкло, он опустил руку, выждал немного и снова заговорил по-испански, несомненно, для того, чтобы гость все понял:
      - Большой Конь, скажи мне, что увидел "красный глаз"?
      Шаман, окончив свою песню, на минуту замер с высоко поднятой головой, напряженным телом и окостеневшими, словно связанными руками. Сохраняя эту позу, он стал вещать замогильным голосом:
      - Задушу твоего сына, Встающий Бизон, сражается очень злой дух. "Красный глаз" увидел этого демона и сказал моему сердцу, что мы должны быть храбрыми и бороться до конца. И тогда мы победим. Это ужасный дух, хуже чем десять раскрашенных шайен - наших заклятых врагов, вышедших на тропу войны. Только потому что твой сын - это сын великого вождя, он не смог его убить сразу, и я тоже мешаю победе духа. Пусть же наши сердца останутся храбрыми, прикажи и Южному Ветру быть мужественным. Я буду за него бороться!
      Шаман сиял с головы повязку, убрал шнурок и рубин со лба. Он повернулся и, внезапно увидев белого человека, изменил свою повадку.
      - Кто это? - грозно спросил он, глядя на парня.
      - Большой Конь, - обратился к нему Встающий Бизон. - Ты многое сделал для апачей. Ты дал нам победы, много скальпов, лошадей и мулов. Мул выносливее, чем лошадь, так и ты - сильнее и лучше многих шаманов. Вот уже три месяца ты борешься со злым духом за моего сына, но мне кажется, что ему нужно новое волшебство, и я привел великого колдуна. У него белая кожа, но сердце красное, как и у тебя. Он тоже отец для больных. Пусть попробует и он! Разреши ему попытаться изгнать злой дух!
      Знахарь-апач как будто материализовал вокруг себя свое уязвленное достоинство и укрылся им, словно мрачной мантией. Он долго в упор рассматривал Рори Майкла, затем повернул голову к вождю. Камень вновь появился у него в руке, заиграв отблесками костра на гранях, красных, как кровь, смешанная с огнем.
      - "Красный глаз" говорит мне, - начал шаман хрипло, - что незнакомый колдун не принесет добра племени. Может ли быть апач бледнолицым? Я тебя серьезно предупреждаю - он не может спасти сына. И если он останется в твоем вигваме, Встающий Бизон, то я никогда в него больше не войду. Бросать ли мне то, что я делал для больного? Отвечай сейчас же, выбирай что-нибудь одно.
      Вождь взглянул на Рори. Тот, раздраженный поведением шамана, только пожал плечами и улыбнулся. Честно говоря, в глубине души он мало верил, что даже настоящий врач может спасти загубленную жизнь больного мальчика. Ведь перед ним лежало не живое тело из плоти и крови, а скелет, едва прикрытый кожей. Но все же ирландский характер дал себя знать, поэтому-то он улыбнулся и недоуменно пожал плечами.
      Мозги вождя ворочались с таким усилием, делая выбор, что на его лбу выступил пот. Посмотрев на Майкла, он, похоже, опять отметил его молодость, белую кожу и хотел уже отказаться от его услуг, но тут вдруг больной издал слабый хриплый стон.
      Встающий Бизон громко вздохнул и резко заговорил:
      - Большой Конь, ты очень сильный шаман, и я видел тому доказательства. Но все же бывает не одна тропа, по которой можно вернуться к родному вигваму. Мы попробовали одну тропу и скакали по ней очень долго. Теперь я хочу испытать другую.
      - Ты сказал достаточно, - с ненавистью проговорил колдун. - Удивляюсь, как тебя не поразили люди неба. Но я вижу, как злые духи уже толпятся у входа в твой вигвам. Они не торопятся только потому, что видят меня здесь. Прощай!
      И он гордо направился к выходу.
      Вождь, все еще в благоговейном страхе перед шаманом, неуверенно шагнул вслед за ним и уже хотел заговорить, упрашивая вернуться, но Рори удержал его за руку. Большой Конь вышел из вигвама.
      Вождь проговорил:
      - Теперь, отец, я просто в отчаянии. У меня одна жена и один сын. Ни у кого еще не было такого мальчика. Пообещай мне, что ты спасешь его!
      - Этого, - проговорил тихо Майкл, - я не могу тебе пообещать.
      Апач издал удивленный возглас и беспокойно взглянул на вход в жилище, как будто собирался выбежать и вернуть колдуна.
      - Не могу, - твердо повторил Рори, - но одно я уже точно знаю.
      - Что?
      - Большой Конь лечил неправильно, хоть и очень старался. Но ведь и глупец может безуспешно карабкаться целый день на высокую гору, а слепой, но умный человек может нащупать верную тропинку и быстро взойти на нее.
      Такое живописное сравнение, похоже, произвело впечатление на вождя. Он посмотрел долгим взглядом на Майкла, глубоко вздохнул и с волнением промолвил: