Послышался голос миссис Уэр:
      - Эх, Нэнси, когда-нибудь твой отец поймет, что ты смеялась над ним все эти годы.
      - Он никогда этого не поймет, - заявила та. - Он не поверит своим ушам или глазам. Нет, нет, он никогда об этом не догадается.
      - Похоже, Рори ничуть не переживает о том, что индеец сбежал, - заметила мать. - Странный он парень.
      - Он перерезал веревку, которой был связан пленник, - сказала Нэнси. - Это секрет, я открою его только тебе одной. Я просто хочу, чтобы ты убедилась, что он не преступник, как о нем говорят.
      - А я и не думала, что он в чем-то виноват, - ответила миссис Уэр. - Так это он отпустил индейца? Ну что ж, Нэн, я рада. Убийство - это ужасная вещь, законное оно или незаконное!
      Наконец и они пошли спать. А Рори уже храпел, растянувшись на сене в конюшне, и только утренние лучи солнца разбудили его.
      Проснувшись, он обнаружил, что стал знаменитостью в глазах мексиканцев. Они видели, как он явился сюда из пустыни, словно привидение, как он превратился в здорового молодого человека, а его коняга-скелет стал шикарным красавцем, быстрым, как ветер. Они видели, как удачливые руки Майкла бросали кости и выигрывали у них деньги. Но все равно, мексиканцы тогда еще не определили до конца свое отношение к Рори.
      Сейчас же он в одиночку справился с двумя индейцами и даже захватил одного из них. Последующий побег ничего не значил. Самое главное, что Майкл победил его.
      На протяжении многих поколений апачи и команчи воевали с мексиканцами, постоянно вытесняя их на бесплодный юг. Пути отступления были обозначены скелетами людей и лошадей, словно милевыми столбами. С этих пор мексиканцы стали относиться к индейцам с суеверным ужасом. В бою десять апачей могли в пух и прах разнести тридцать мексиканцев. Страх был так велик, что Чихуахуа предложил награды: сто долларов за скальп мужчины-апача, пятьдесят - женщины и двадцать пять - ребенка, мальчика или девочки. Однако это дикое предложение было в конце концов отклонено, но не без долгих споров.
      И вот теперь мексиканцы, работающие на прииске Уэра, вдруг обнаружили в характере беззаботного парня черты героя, и более того - какую-то тайну.
      Вспомнив его появление на прииске, удивились, как быстро выздоровели он и его конь. И, наконец, какой бы бледнолицый осмелился напасть с голыми руками на двух головорезов-апачей?
      Рори Майкл почувствовал перемену в отношении к себе со стороны мексиканцев на следующий день. К нему подошел Хосе, пожилой мексиканец, с маленькой фляжкой местной водки в руке. Кожа его казалось дубленой, и безобразен он был, как обезьяна. Усевшись на корточки, он закурил сигарету, свернутую в форме рога изобилия, и протянул фляжку Майклу. Рори, удивившись, взял ее. Он не припоминал, чтобы этот человек был ему что-то должен. Правда, Рори когда-то выиграл у него несколько долларов, но тот сразу рассчитался.
      Помолчав, мексиканец показал на своего мула, который стоял рядом и казался таким же старым, как и его хозяин.
      - Отец, - обратился Хосе к Майклу, - ну что тебе стоит это сделать? Присмотрись, и ты увидишь, что это очень старый мул. Кости его трещат, и он просто стонет, когда тянет повозку в гору. Очень скоро он упадет и умрет, тогда придется мне самому идти пешком много миль и тащить седло на плечах. Прикоснись к нему и прикажи ему стать молодым! Сделай чудо!
      Рори рассмеялся, но вдруг умолк, так как, присмотревшись к Хосе, понял, что старик не шутит. Он наклонился к нему и спросил:
      - Скажи мне, Хосе, почему ты думаешь, что я могу это сделать?
      Хосе медленно покачал головой, закрыл глаза и перекрестился:
      - Я, отец, не дурак. Кое-что я понимаю, но не хочу совать нос в секреты великих людей и мудрецов. Нет, нет, я всего лишь выглядываю иногда за угол и то, что вижу, храню в тайне.
      Открыв глаза, он кивнул и подмигнул парню. А затем шепотом добавил:
      - Отец, ты же знаешь, что тебе достаточно лишь прикоснуться к нему.
      Рори встал и подошел к мулу, повернувшись спиной к мексиканцу, чтобы тот не увидел его улыбку. Он знал, что мексиканцы все еще верили в колдовство. А он, похоже, был чародеем в их глазах. Майкл не мог усомниться в искренности старого человека.
      - Ладно, Хосе, - сказал он, - приходи ко мне на днях, и я превращу твоего мула в молодого коня, жеребенка, шустрого, как олень.
      Хосе поблагодарил его, как будто эта пустячная услуга уже была оказана, и удалился, напевая и волоча за собой спотыкающееся животное. Рори Майкл посмеялся и забыл об этом. Однако в следующую полночь он был разбужен умоляющим женским голосом и хныканьем ребенка.
      Он вскочил со своей постели и увидел скорбную группку в пустом стойле конюшни. Отец, пеон с придурковатым лицом, стоял с лампой, а смуглая мать держала ребенка, лицо которого распухло от слез.
      - О, отец, - обратилась женщина к Майклу, - посмотри своими добрыми глазами на эту крошку! Видишь, как он слаб? Какая тоненькая шейка, ножки, словно у старичка, - кожа да кости. Он совсем бесплотный. Он умирает, умирает! Отец, сжалься надо мной!
      Рори прыгнул в стойло, гнев его смешался с жалостью, ведь ребенок, похоже, был при смерти. Силы покидали его, а из широко открытого ротика раздавались затихающие хрипы и писк. Он совсем обессилел.
      - Как тебя зовут? - спросил Майкл у женщины.
      - Мария. А это мой муж, Педро Гонсалес, да хранит его Господь! Вот мой единственный сын, Хуан. Дочки растут, как трава, ничем не болеют, а над мальчиком, видно, нависло проклятие. Хуан, мой бедный маленький сынок!
      По щекам ее покатились слезы.
      - Кто сказал тебе, - резко спросил Рори, - что я врач?
      - Не врач, отец, - испуганно ответила Мария, - а больше, чем врач. Намного, намного больше! Что мы, не говорили с Хосе? Сегодня вечером он сам пришел к нам. Он проходил мимо и услышал, как плачет Хуан. Он сжалился, зашел и рассказал о тебе и о твоей силе.
      - Правда? - спросил Рори, в душе желая свернуть шею этому болтливому дураку Хосе.
      - Да, это он нам все рассказал, отец. Но у нас у самих есть глаза. Когда старики превращаются в молодых, а умирающие лошади - в жеребят, это что-то да значит. Но раньше мы не смели прийти к тебе с нашим горем и умолять тебя на коленях.
      - Я действительно не могу вам ничем помочь, - произнес Майкл.
      Женщина отпрянула, будто ее ударили. Затем повернулась к мужу с умоляющим взглядом. Тот кивнул, извлек из-под рубашки кожаный мешочек, развязал его, перевернул, и на подставленную ладонь хлынула струйка золотых монет. Он протянул руку Рори.
      - Я бедный и несчастный человек, - заговорил Педро Гонзалес. - Но я копил то, что мне платили. Здесь семьдесят долларов золотом. Мы мечтали, что когда-нибудь вернемся в Чихуахуа. Но теперь эти деньги твои. Зачем нам возвращаться, если мы потеряем жизнь нашего сына. Отец, сжалься над нами!
      - Так Хосе вам сказал, что я смогу вылечить мальчика?
      - Конечно, ты же превратил мула в молодого жеребца, как и обещал, ответил Гонзалес.
      - Разве мул стал молодым жеребцом? - спросил пораженный Майкл.
      - Ну конечно же, - вставила Мария. - Сегодня вечером Хосе выиграл в кости четыре доллара и красавца мула-четырехгодка у Фернанда Гарсиа. Разве это не превращение старого в молодого? Хосе не дурак, отец. Он хорошо понимает, кто молился за него. Теперь он тоже молится за тебя. Завтра он придет и сделает тебе подарок, не сомневайся в этом. И мы понимаем, что эта маленькая пригоршня золота - не такая уж большая цена за жизнь нашего сына. Это только задаток. Мы тебе заплатим еще, только немного позже.
      - Убери деньги! - сердито бросил Рори. - Что вы делали мальчику?
      Пеон так и остался стоять с протянутой рукой. Затем взглянул на жену, словно спрашивая у нее совета, как у более сообразительной.
      - Спрячь! - зашептала та быстро. - Видишь, он рассердился.
      Затем, отвечая на вопрос, Мария продолжала:
      - Я делала все, что можно было придумать. Спрашивала старух и делала все, что они советовали. Берегла его от холодного воздуха и не выносила на улицу. Сегодня первый раз за месяц я решилась выйти с сыном из дома, и то только для того, чтобы ты посмотрел на него, отец! Каждый день и каждую ночь он надежно защищен и укутан.
      Майкл закрыл глаза. Картина живо встала перед ним - переполненная лачуга, раскаленная летним жарким солнцем, огонь в очаге, пар готовящейся еды, табачный дым, пыль, крики и визг других детей, играющих здесь же. Он открыл глаза. Женщина продолжала:
      - Три раза в день я давала ему масло и хлеб. Еще три раза я давала чай с размоченными корочками. А больше я боялась ему давать. Бедный животик даже этого не удерживал!
      Она замолкла, со всхлипом вздохнула и стала рассказывать дальше:
      - Смотри, он хорошо укрыт и ему не холодно. Но душа в нем слабая. Вот поэтому я и пришла к тебе, отец! Ради Бога, посмотри его!
      Рори наклонился и стал рассматривать, во что был укутан мальчик - это было пять или шесть слоев тяжелой теплой материи. Затем он подошел к окну и высунулся из него, глубоко дыша свежим воздухом, который обдувал его лицо. Он задыхался, сердце сжимала боль - так повеяло на него спертым духом столетий невежества.
      - Он отвернулся от нас, - услышал Майкл за спиной прерывистый шепот Марии. - Пойдем, Педро Гонсалес. Наша надежда уже ушла раньше нас.
      Рори заставил себя повернуться:
      - Мария, пожалуйста, выслушай меня!
      - Я буду слушать тебя, словно Бога! - промолвила женщина, крепко прижимая ребенка к груди.
      - Ты знаешь, что иногда в тело входят злые духи?
      - Да! - подтвердила та, дрожа всем телом и стараясь прикрыть мальчика еще больше своими руками.
      - Так вот, иногда им нужно давать возможность уйти прочь из тела, продолжал Майкл. - А ты так укрывала своего сына, что злым духам было там тепло и хорошо, и они не бросали мальчика.
      - Ха! - крикнул Педро Гонсалес и его глупое лицо озарилось мыслью. - А что я тебе говорил?
      - Дурак ты и сын дурака, - с яростью прошипела жена. - Придержи язык! Мы должны слушать и молчать. Отец, твои слова входят в мое сердце, словно святое причастие.
      - А теперь, - промолвил Рори, немного нервничая и потирая подбородок, - я тебе скажу, что я сделаю.
      - Я слушаю, отец, - покорно произнесла Мария.
      - Я изгоню злой дух, который убивает маленького Хуана.
      - О, хвала Господу и хвала тебе, падре Рори!
      - Тише! - приказал Рори Майкл. - Если ты будешь делать то, что я сказал, то все получится.
      - Мы видели уже, как старый мул стал молодым, - закивал головой Педро Гонсалес.
      - Итак, - продолжал Рори, - первое: ты будешь держать ребенка весь день на свежем воздухе, в тени деревьев, там, где прохладно и дует ветерок. За твоими девочками может присмотреть и соседка.
      - Они сами могут присмотреть за собой, - выпалила Мария. - Я выполню все. Наш отец уверен, что сильный, холодный ветер не повредит Хуану?
      - Да, уверен, - солгал Майкл. - И еще - сними с него все это тряпье, заверни его в одно одеяльце. Этого будет достаточно. Ночью оставляй открытыми дверь и окна в доме.
      Женщина открыла рот от изумления.
      - А как же ужасный сырой ночной воздух, отец? - запротестовала она.
      Педро безмолвствовал, но задрожал.
      - Это для спасения жизни вашего сына, - напомнил им Майкл.
      - Хорошо, все будет сделано, как ты скажешь, - согласилась Мария.
      - Вместо масла давайте ему немного каши с молоком, но три раза в день. А когда занесете его вечером в дом, то ни один звук не должен потревожить его ни кашель, ни чихание. Попросите соседей вести себя тихо. Исцеление возможно только в тишине.
      - Ха! - воскликнула Мария. - Мне начинает казаться, что дух будет изгнан.
      - Будьте в этом уверены и никогда не сомневайтесь, - заявил Рори. - Я буду вам помогать и днем, и ночью.
      - Сохрани тебя Господь! - в один голос повторили родители.
      - Да, - вспомнил Майкл, - при ребенке никогда не зажигайте огонь в очаге, это будет страшным ослушанием. Вы слышите?
      - Мы все слышим. Будет сделано так, как ты говоришь.
      - Послушай, Мария, - прошептал муж удивленно, - он перестал плакать. Прислушайся, он больше не плачет. Похоже, тут помогают все святые! Он улыбается, падре Рори!
      - Правда, - промолвила Мария, - зло начинает уходить.
      - Возвращайтесь быстро домой, - завершил Рори Майкл. - Погасите огонь в очаге, откройте дверь, окна и распеленайте ребенка. А затем дайте ему каши с молоком, а если ее у вас нет дома, то попросите у соседей. И увидите, что до утра он будет спокойно спать.
      Они стали уходить, шепча слова благодарности дрожащими губами. Рори смотрел им вслед, а на губах его играла странная улыбка.
      - Просить благословения у меня! - пробормотал он, беззвучно и безрадостно засмеявшись в темноте конюшни.
      Глава 5
      Жизнь чудотворца, как Рори убедился в этом, была вовсе безмятежной, а очень напряженной. Три дня он избегал встреч с мексиканцами. К концу этого срока маленькому Хуану стали помогать его непроверенные рецепты. Оказалось, что мальчик может есть простую пищу, что ему легче дышится на свежем воздухе, чем в закупоренном и днем, и ночью доме, в испарениях и дыму.
      И он стал постепенно выздоравливать на открытом воздухе, под сенью дубов, где ползал под солнышком или в тени. Мария клялась, что мальчик начал поправляться, и что морщины на его тоненькой шее стали исчезать. Щечки его порозовели - посмотрите сами, если не верите! И он почти перестал плакать. Вчера проспал всю ночь и проснулся только утром, сразу сердито закричав, требуя, чтобы его покормили.
      Теперь Мария смеялась - какая она была глупая! Подружки-сплетницы навещали ее, садились рядом с ней в тени и удивлялись этому чуду. Они не были уверены, что душа Хуана не была продана дьяволу, но все равно завидовали счастью родителей.
      А как же сам исцелитель?
      Все пеоны, встречаясь с Майклом, незаметно осеняли себя крестом. Однако ему в лицо они лучезарно улыбались. Человек, способный превращать старых лошадей в молодых, спасать угасающую жизнь ребенка при помощи могучего чуда, достоин восхищения и, может быть, поклонения, даже если он и получил свою силу у самого дьявола.
      Это казалось тем более чудом, что исцелитель не прибегал ни к лекарствам, ни к травам, ни к амулетам. Просто взял - и осчастливил, если захотел. Детишки стали прибегать к загону, стояли у изгороди, прижавшись лицами к частоколу, и во все глаза смотрели на великого человека, прогуливавшего по кругу этого свирепого красавца Дока.
      - Что ты сделал мексиканцам? - спросила у него однажды Нэнси.
      - Ничего. Это они думают, что я что-то сделал. Ты же их знаешь, если уж они вобьют себе что-нибудь в голову, то бесполезно их потом разубеждать.
      - Я ходила к этой старой бедной женщине, прикованной к постели, матери двух угрюмых братьев - Алонсо и Мигеля. Не знаю, правда, ее фамилию. Я навещала ее два или три раза в неделю. Было страшно смотреть, как она угасала, бормоча бесполезные молитвы за спасение души. Сегодня утром я снова пошла к ней и увидела, что она готовит завтрак своим малышам. Она сказала, что это ты поставил ее на ноги.
      Рори захохотал:
      - В этом нет ничего особенного. Сначала она думала, что хочет умереть. Жизнь для нее ничего уже не значила. Но когда она услышала о младенце... - и он замолчал.
      - Да, я знаю, - кивнула Нэнси. - Это ребенок Марии. Все пеоны говорят об этом чуде. Ты и в самом деле врач, Рори?
      - Какой там врач! Но старая Алисия услышала об этом. Она послала за мной и попросила, чтобы я ее омолодил. Я уже не могу смеяться над ними. Они думают, что я в состоянии сделать все. А эти Мигель и Алонсо стояли радом и смотрели с такой ненавистью на меня, что просто руки опускались. Если бы я засмеялся, то живо бы получил нож в бок. Я посмотрел ей в глаза, они были ясные. Она сказала мне, что совсем обессилела и уже месяц не поднимается с постели. И я пообещал ей вернуть молодость.
      - Вот это да! - воскликнула Нэнси.
      - Ну да, я приказал ей вставать каждый день, ползти к двери и сидеть на солнце до тек пор, пока не закружится голова. Я сказал, что скоро она поправится. И ты знаешь - так и получилось. Она поверила в это - и все! Я ее видел недавно, она сидела на полу, скрестив ноги, и любовалась на себя в зеркало. Сказала мне, что чувствует себя на три года моложе. По-моему, она из чистокровных апачей, ты не знаешь?
      - Похоже на то, - согласилась девушка.
      Рори извлек нож, искусно оправленный в серебро.
      - Вот, Мигель и Алонсо принесли мне это сегодня рано утром до начала работы. Эти головорезы сказали также, что отдают мне свои сердца, - закончил он со смехом.
      Но девушка была серьезна.
      - Эти люди стали подчиняться тебе, - заметила она. - Мало кто мог добиться этого.
      - Смотри, кто там скачет, похоже ему нужна помощь! - вдруг вскрикнул Майкл. - Да посмотри же!
      По дороге, ведущей из долины, ветер мчал облако пыли, которое вдруг развеялось, и из него возник всадник, пришпоривающий лошадь. Когда он приблизился, стало видно, что лошадь скакала из последних сил.
      - Солдат! - закричала девушка. - Видишь, как блестят пуговицы? Они, наверное, пришиты специально для того, чтобы индейцам было легче целиться!
      - Черт побери, сейчас он загонит лошадь! - сердито воскликнул Рори.
      - Это офицер! - уточнила, приглядевшись, девушка.
      Всадник подскакал прямо к ним, натянул поводья и соскочил на землю.
      - Где Уэр? - прохрипел он. - Апачи! Тревога! Прячьтесь в дом! Мужчины, хватайте оружие!
      Глава 6
      Это был молодой капитан кавалерии. Рори с восхищением смотрел на него, думая, что для такого геркулесового телосложения нужно было бы соединить двух таких как он сам. Плечи у капитана были широкие, как дверной проем, держался он гордо и прямо. Он был красив особой мужской красотой, и все в нем внушало доверие - от начищенных сапог до чисто выбритого подбородка.
      Однако Нэнси было не до разглядываний, она все еще смотрела на долину:
      - Капитан, апачей не видно.
      Кавалерист обернулся и посмотрел назад. Действительно, в долине никого не было, за исключением скотины, которая паслась на выгоревшей траве. Он что-то пробормотал, а потом сказал вслух:
      - Черт побери, похоже, что меня, Томаса Бэрна, одурачили! Никогда бы не подумал, что мне удастся уйти! Я скакал из-за холма - видите, вон того с плоской вершиной, как вдруг за мной погнались. Краснокожие орали уже буквально за спиной. Я решил спешиться и, повернувшись спиной к горе, принять свой последний бой...
      И капитан Бэрн опустил свои огромные плечи.
      - Но вдруг эта старая трясущаяся кобыла понесла меня прочь. Я думал о ней хуже, чем она есть на самом деле. Вместо того, чтобы свалиться на месте, она оставила далеко позади себя этих индейских доходяг.
      - Если ты такой специалист в лошадях, - сказал Рори, - то не забудь о своей спасительнице. А то она сейчас сдохнет, если ей не помочь.
      Капитан взглянул на Майкла и нахмурился. Но сразу же улыбнулся;
      - Представляю, каким идиотом я сейчас выгляжу. Прискакал сюда, поднял тревогу и загнал свою собственную лошадь. Ты прав, мой друг. Моя старуха вся дрожит и может сдохнуть, если я ей не помогу.
      Нэнси послала одного из мексиканцев, чтобы тот обследовал долину и доложил о реальности угрозы. Затем вместе с Рори помогла капитану завести лошадь в загон и успокоить ее. Та понемногу начала приходить в себя, хотя окончательно оправилась только через несколько дней. Рори сам лечил ее при помощи бренди, укрывал бедное животное, и, наконец, сказал, что если ей дать хорошую пищу и отдых, то она и сама выздоровеет.
      Однажды, когда молодые люди прогуливались, капитан обратил внимание на вороного жеребца, переливающегося на солнце в загоне.
      - Вот это красавец, - заметил он. - Это конь мистера Уэра?
      - Нет, это мой жеребец, - ответил Рори.
      - Понятно, - протянул Бэрн. - Ты знаешь, в какую лошадь вкладывать деньги. Никогда не видел такого славного коня. Ты посмотри, как он бегает! А забор-то всего в восемь футов, он никогда не пробовал перепрыгнуть его?
      - Да пока нет. Была бы изгородь ниже - может быть тогда. Я его постоянно злю, чтобы он нападал на любое существо, похожее на человека, которое пытается проникнуть к нему в загон.
      - Чтобы нападал? - воскликнул капитан. - Ты учишь его, чтобы он кидался на человека? Не может быть!
      - Ну смотри же, - ответил Рори и достал откуда-то подобие чучела, сделанное из мешков и перетянутое кожаными ремнями, и швырнул его за изгородь. Жеребец нанес ему удар задними копытами, когда оно еще было в воздухе, припечатав его к столбикам изгороди. Не дав ему упасть, вороной зверь снова набросился на чучело, пиная его передними ногами и разрывая зубами. С оскаленными зубами, раздувающимися покрасневшими ноздрями, горящими глазами, жеребец напоминал дракона.
      Майкл свистнул, и конь прыгнул к нему через весь загон, оставив истерзанное чучело в покое. Когда Рори достал его из загона, то они увидели, что из многочисленных дыр вываливаются клочья соломы.
      Капитан покачал головой.
      - Человек умер бы уже раз десять, если бы этот убийца так отделал его, проговорил он. - Мустанги и так дикие, зачем же ты хочешь сделать из него дрессированного дьявола?
      - Потому что это земля индейцев и мексиканцев, - ответил Рори, - и если он не сможет защитить себя, то я его быстро потеряю. Я делаю из него убийцу для того, чтобы отбить охоту у конокрадов. Думаю, что в этих краях живут самые опытные воры в мире.
      Капитан вздохнул и кивнул.
      - У меня увели пятьдесят отборных лошадей, так что мне совсем не хочется восхищаться их воровским мастерством. Теперь я понимаю, зачем ты его так натаскиваешь. Надеюсь, он загрызет хоть парочку этих краснокожих.
      У Бэрна спросили, как случилась эта неприятность, но тут вернулся с прииска Уэр, и рассказ пришлось отложить. Рори взглянул на капитана и "полковника", стоящих рядом, и не мог не восхититься этой парой, так прекрасно они смотрелись вместе: оба одного роста, крепкого телосложения, с величавой осанкой. Пожимая руки, они окинули друг друга оценивающим взором и, казалось, каждый молчаливо согласился, что никогда еще не встречал такого стоящего мужчину. Они стали приятелями с первого взгляда.
      Рори представил:
      - Полковник Уэр, а это - капитан Бэрн.
      - Вы служили в армии, сэр? - спросил Бэрн.
      - Увы, - ответил Уэр, ему уже не раз приходилось отвечать на этот вопрос. - Не служил и очень жалею об этом. Всегда мечтал, но просто не пришлось. Служил немного в резерве - но это так, не в счет.
      Капитан Бэрн заметил, что нерегулярные части доблестно воевали с врагами страны. Но его собеседник скромно усомнился в этом. Оказалось, что капитан окончил Вест-Пойнт всего два года назад.
      Дин Уэр был так рад встретиться с офицером регулярной армии "дипломированным офицером", как он выразился, - что все еще продолжал трясти его руку. О Рори и Нэнси забыли. Когда все домочадцы были представлены капитану, наступило время ужина, и он смог рассказать о своем приключении только после еды.
      Во время повествования на его щеках проступила даже краска стыда, но это был настоящий мужчина, способный посмеяться над собственными промахами, и Рори испытывал к нему все большую симпатию.
      Только неумный человек может упорствовать в своей глупости, но капитан был явно не таков. При случае он не преминул бы поймать судьбу за хвост, даже если она была бы в образе бизона. Удары же ее он научился сносить без жалоб.
      Итак, полковник Селлерс послал его из форта Ранкин с заданием приобрести несколько лошадей под седло и хороших мулов для повозок. Капитан не взял с собой солдат, решив, что хватит и полдюжины мексиканцев, которые работали в форте, хорошо зарекомендовали себя и могли служить проводниками, помочь в заключении сделок за небольшие комиссионные и пригнать купленных животных.
      Ему удалось купить неплохих коней. За десять дней он отобрал двадцать жеребцов и тридцать отличных мулов, небольших, но очень выносливых. Бэрн уже направлялся с ними в форт, когда однажды вечером случилось это происшествие.
      Его люди разбили лагерь и отпустили табун пастись, как вдруг увидели огромное количество диких лошадей, галопом несущихся по склону горы. К ужасу капитана, они скакали прямо на них. Он заметил, что ветер дул в сторону мустангов, но, похоже, они не боялись запаха человека. Бэрн подумал, что, наверное, этот табун спустился из далеких, скрытых высоко в горах долин, и ни одна лошадь еще не встречалась с человеком.
      Капитану это предположение казалось вполне реальным. А почему бы и нет? Здесь, на краю света, всего можно ожидать! Вот что значила Аризона для Томаса Бэрна.
      В его голове неожиданно родился отличный план - послать своих людей, чтобы они без шума окружили дикий табун и загнали его сюда, а потом со всеми лошадьми явиться в форт. Тогда у него будет сто лошадей вместо пятидесяти, к тому же и государственные деньги будут сэкономлены. Он уже представлял себе, как ему выносят благодарность за этот подвиг с формулировкой - за доблесть, заслуги и смекалку.
      - А затем, - продолжал офицер, - как вы думаете, что случилось с приближающимся табуном?
      Он посмотрел на всех сидящих за столом, светлые усы его даже встопорщились от вновь переживаемого волнения.
      - Я знаю, - промолвила Нэнси.
      - Вы?
      - Я.
      - Да откуда вам знать? Ни за что не угадаете! - самоуверенно воскликнул капитан. - Ладно, можете попробовать.
      - Я думаю, случилось вот что, - сказала девушка. - Сзади табуна, на последних мустангах скакали апачи, крича, словно сумасшедшие, и размахивая руками, старались направить эту дикую массу на ваших пасущихся лошадей.
      Капитан с изумлением открыл рот.
      - Боже праведный, мисс У эр, - смог вымолвить он, - вам уже кто-то это рассказывал?
      Даже "полковник" Уэр забыл о своем благоговении перед офицером регулярной армии Соединенных Штатов и позволил себе ухмыльнуться.
      - Эти краснокожие бандиты делали так и раньше, - ответила девушка. - А мексиканцы разве ничего не учуяли? Они должны были догадаться!
      - Не удалось мне спросить у мексиканцев, что ори тогда думали. К счастью, у меня под рукой были поводья моего собственного коня, я прыгнул в седло и крикнул мексиканцам, чтобы они скакали за мной в атаку.
      - Вам повезло, что они не сделали этого, - заметила девушка.
      - А как вы угадали, что они не поскакали?
      - Мексиканцы не любят драться с апачами. А если бы они поскакали за вами, то не носить бы вам сейчас свой скальп.
      - Ну так вот, мои люди разбежались кто куда, - продолжал капитан с простодушным видом. - А я подумал, что глупо одному тягаться с целым племенем - и стал спасать свою жизнь. Два раза, я честно говорю, два раза мои преследователи швыряли копья, и те пролетали в дюйме от моей головы. А уж пуль свистело вокруг меня! Но слава Богу, все кончилось благополучно.
      И, посмотрев на присутствовавших за столом, Томас Бэрн покраснел и рассмеялся.
      Глава 7
      Все тоже засмеялись, кроме миссис Уэр, которая в страхе прикрыла глаза, живо представив себе погоню за симпатичным капитаном. Затем "полковник" Уэр рассердился и стукнул кулаком по столу:
      - Вот что я вам скажу. Не будет в этой стране ни покоя, ни даже надежды на мир и порядок, пока не будут усмирены апачи.
      - Осмелюсь заметить, вы правы, - согласился капитан, - но как их усмирить?
      - Когда я говорю "усмирить", - продолжал "полковник", садясь на своего любимого конька, - то я имею в виду "уничтожить"!
      - Вот как! - пробормотал Бэрн. - Уничтожить?
      - И только. В этом единственная надежда для всей огромной территории Аризоны. Это же богатая земля, сэр. Богатая пастбищами и невероятным количеством ископаемых. Если бы только не проклятые апачи - убийцы, предателя, воры! На них надо охотиться, как на волков, расставить капканы, назначить цену за голову. Заманить их флагами перемирия, обещаниями, любой наживкой, а затем безжалостно и хладнокровно перестрелять.
      За столом воцарилась тишина, все были напуганы, особенно капитан. Он взглянул на Рори Майкла с немой просьбой объяснить эти ужасные слова, но тот был целиком поглощен ужином, как будто ничего особенного сказано не было.
      "Полковник" увидел, что его речь произвела должное впечатление и испытал явное удовольствие. Затем он продолжил:
      - Я вижу, Бэрн, что вы удивлены, но это в основном потому, что вы не пожили среди этих негодяев с мое. Вы не знаете всего об их набегах, резне и варварских зверствах.
      - Почему же, я много слышал об этом, - не согласился капитан. - Но все же я считал, что они тоже люди.
      - Черта с два! Звери это, а не люди.
      - А я думаю, что индейцы - хорошие ребята, - неожиданно вмешался Рори Майкл.
      - Вот это да! - только и смог вымолвить "полковник".
      Он скосил глаза на Рори. Все это время он испытывал смешанные чувства к этому парню. Несмотря на кровожадные высказывания об апачах, в действительности "полковник" был добродушен, и он был рад, что в его доме спасли и возвратили к жизни этого приблудного странника. Но ему очень не нравилось, как Майкл вел себя с мексиканцами. Во-первых, он не мог понять в нем отсутствия должного достоинства. Как это белый человек мог фамильярничать и играть в кости с мексиканцами-батраками! Во-вторых, "полковник" презирал знахарей и других врачевателей-шарлатанов, будь они красные, белые или черные. И, наконец, как долго этот Рори будет бездельничать и слоняться по прииску? Да, то что он спас лошадей, стоило во много раз больше, чем Майкл мог съесть и за более долгое пребывание здесь. Но все же "полковник" чувствовал, что гордый человек не стал бы так засиживаться, ничего не делая и только дурачась со своим вороным и болтая с тупыми мексиканцами.
      Уэр все же не удержался и неодобрительно процедил в своей манере:
      - А позвольте спросить, мистер Майкл, что же вы такое знаете об индейцах?