Глава 1

Лондон, 1813 год

— Необходимо положить конец этому разбою! — Голос судьи гулко раздавался под сводами огромного, отделанного темным дубом зала. Одетый в черную мантию адмиралтейского суда, он с пафосом обращался к кучке стоявших перед ним арестантов. Те переминались с ноги на ногу, звеня сковывающей их между собой цепью. Эта цепь будто подчеркивала роковое единство их судеб, которое обрушивалось на них сбивчивой речью судьи.

В последнем ряду лорд-адмирал[1] шепнул сидевшему рядом с ним капитану Уильяму Джонстону:

— Это в духе Портера — произносить напыщенные речи перед неграмотным сбродом. Его отцу не везет в последнее время. Держу пари, что Портер мечтает побыстрее занять его место и покинуть Адмиралтейство.

Капитан Джонстон думал о том, какое счастье иметь титулованного родителя. Он был пятым сыном в семье бедного рыбака. В отличие от своих друзей он получил звание капитана военно-морского флота его величества лишь благодаря своим способностям. Сейчас Джонстон находился на берегу, получая половину жалованья, — у него не было корабля.

Он машинально слушал Портера, зная, как тот обожает собственный голос и трепет жалких жертв перед лицом палача.

Джонстон ждал завершения судейской речи с таким же нетерпением, как и арестанты. Сразу же вслед за ними он узнает и свою судьбу.

Адмирал не притащил бы его на судилище Портера, если бы на то не было причины. Питер Котуэлл, лорд-адмирал флота его величества ничего не делал просто так.

В глубине души Уилл надеялся, что Питеру ничего не стоит оказать услугу. Корабль. Только могущественный и щедрый лорд-адмирал мог дать его, а Уиллу очень нужен был корабль.

Не менее сильно он нуждался сейчас и в выпивке. Скрестив руки на груди, он ерзал на месте, боясь, что адмирал заметит его слабость. Он сдержал слово, данное своей жене Мэри, и не выпил ни капли перед этой встречей.

Уилл бегло оглядел сидящего рядом адмирала, его красивую облегающую форму с золотыми нашивками. По сравнению с мятыми лохмотьями подсудимых она выглядела особенно впечатляюще.

Джонстону смешно было смотреть на Питера Котуэлла, важно расхаживающего в адмиральской форме. Адмирал! Какими мальчишками были они с Котуэллом и Портером сорок лет назад в своем первом плавании на «Верном»!

А теперь взгляните-ка на них: Питер — лорд-адмирал, Портер — известный судья, а он, Уилл, — всего лишь разорившийся капитан. Однако Котуэлл все же пригласил Уилла сюда, на встречу с Портером, и не иначе, как провозгласить тост за новый корабль своего друга.

Образ нового красавца корабля возник перед утомленным взором Уильяма. Он почти чувствовал под ногами килевую качку. Солнце било в глаза, когда он прокладывал курс, а ноздри вдыхали запахи смолы, дегтя и свежей краски.

Ничего, что на море свирепствует война. Ради нового корабля можно забыть даже о выпивке.

— Все торговцы, за исключением нескольких высокопоставленных лиц в палате лордов, готовы к борьбе. Еще бы! Проклятый Де Райз, после того как пустил ко дну «Греко» и «Радостного», пошел прямо в шотландскую гавань с требованием снабдить его продовольствием из правительственных запасов. Этих американцев давно пора проучить. — Голос адмирала вывел Уилла из оцепенения.

— Я слушаю, — промямлил он.

Джонстон не имел ни малейшего желания добывать славу в погоне за пиратами, подобными Де Райзу. Он просто хотел ходить на хорошем почтовом пакетботе. Стабильная спокойная работа. Никаких переживаний из-за каперов[2] или искателей приключений. Знай себе курсируй с грузом адмиралтейской корреспонденции между Англией и каким-нибудь крупным портом.

Лорд-адмирал брезгливо посмотрел на арестантов и сказал:

— Если я не остановлю Де Райза, то буду вынужден уйти в отставку, наняться на тюремный пароход и взять тебя с собой, дружище.

Джонстон вздрогнул, очнувшись от сладких грез, и поднял глаза. Ему платили половину жалованья, и то лишь благодаря протекции лорд-адмирала. Но гоняться за Де Райзом?.. Он облизал пересохшие губы, вспомнив о бутылке рома, припрятанной дома в кабинете.

Де Райз, этот американский капер, давно пользовался дурной славой. Он отправил ко дну сотни прекрасных моряков, а лорд-адмирал собирается послать Уилла прямо в пасть этому чудовищу.

— Де Райз?! — произнес Уилл, с дрожью в голосе. Он очень хотел командовать кораблем, но не таким, который повезет его к гибели в холодных пучинах Атлантики.

— Да, Де Райз. Вот почему я просил тебя присоединиться к нам с Портером. Мне необходима твоя помощь. Говорят, что Де Райз распоряжается огромными суммами, а также имеет хорошие связи в Адмиралтействе. Он прямо у нас под носом, а я не могу найти его, чтобы спасти свою жизнь. Наши жизни.

— Де Райз в Лондоне? — Уилл недоверчиво покачал головой. — У этого пирата, должно быть, стальные нервы.

— Да. Поэтому он может выбирать из всех судов те, у которых самый ценный груз.

— А какой помощи ждете вы от нас? — решился спросить Уилл.

Несмотря на то что Мэри была дочерью виконта и все еще имела некоторый вес в обществе, из-за финансовых неурядиц их связи сильно сократились. Де Райз же вращался в высшем свете, что было недоступно для Джонстонов.

— Милорд, ведь этого разбойника даже не знают в лицо, — осторожно сказал он.

— Не называй меня милордом, дружище. Сейчас я просто Питер, как когда-то на «Верном». Ты и Портер мои ближайшие друзья, и мне нужна ваша помощь. Не распить ли нам бутылочку, как в старые добрые времена, а заодно составить план поимки этого разбойника?

Корабль мечты Уилла, разбитый словами Питера вдребезги, быстро пошел ко дну.

Уильям хорошо знал лорд-адмирала и методы, которыми тот пользовался в своей работе. Хищный морской дракон что-то задумал. Вероятно, у него уже есть готовый план. Не исключено, что им с Портером предстоит таскать каштаны из огня для «старого друга».

Гордость Уилла была уязвлена, но, как ни крути, он был обязан половиной жалованья симпатиям Питера Котуэлла.

Он прикрыл глаза. Мэри была так горда им сегодня, когда он уходил из их маленького дома, обещая ей золотые горы. Как он расскажет ей об очередной неудаче?

На своем возвышении Портер прокашлялся:

— Я приговариваю каждого здорового моряка из этой банды к бессрочной службе во флоте его величества. А для вас, капитан Хоторн, уготована иная участь. Я прикажу, чтобы вас вздернули!

Капитан Хоторн?

Взгляд Уилла метнулся в сторону арестантов. Он слышал это имя настолько давно, что почти забыл его. Почти.

Он приподнялся со своего места, чтобы лучше разглядеть последнего в шеренге арестанта. Это, наверное, другой человек. Фигура слишком тонка и изящна для шестидесятилетнего. Уилл взглянул на лорд-адмирала, чтобы увидеть его реакцию, но Котуэлл был невозмутим.

Похоже, он с самого начала знал имя этого капитана. Уилл содрогнулся всем телом. Неужели Питер собрал их вместе для того, чтобы напомнить, чем они ему обязаны? Неужели действительно Хоторн? Нет, он ослышался. Проклятое похмелье! Ему уже мерещится.

— Вы хотите что-нибудь сказать, капитан? — обратился судья к арестованному.

Хотя человек стоял к ним спиной, Уилл увидел, как тот плюнул в сторону Портера.

— Будь ты проклят, жалкая свинья, — раздался звонкий голос. Несомненно, он принадлежал женщине.

Уилл прищурился. На ней была большая, не по росту, матросская форма и надвинутая на глаза шапочка.

— Мы не пираты! Я и мои матросы — честные люди! Повторяю вам, мы невиновны!

Лицо Портера побагровело.

— Я не намерен терпеть вас и дальше, Морин Хоторн! Честные люди! Контрабандисты и мародеры — вот кто вы такие. Мне плевать, кем вы себя считаете. На любом из судов его величества вы услышите то же самое. — Портер взял судейский молоток и указал им на осужденную: — Вы позорите прекрасный пол. Ваша казнь послужит назиданием всем особам подобного сорта. Ни один суд не станет щадить пирата, будь он мужчина или… — он сделал выразительную паузу, — женщина. — Портер повернулся к бездельничающим охранникам.

Как только арестанты, шаркая и звеня цепью, направились к выходу из зала, Портер встал и поклонился присутствующим.

— Милорд, я не ждал вас раньше следующей недели, — сказал он лорд-адмиралу, перекрывая производимый арестантами шум.

Котуэлл слегка кивнул и поднялся.

— Дело Де Райза не терпит отлагательства. Чтобы схватить его, потребуется ваша помощь.

Шеренга контрабандистов неожиданно остановилась, громыхнув цепью, и затихла. Морин Хоторн пристально посмотрела на лорд-адмирала.

От этого взгляда у Джонстона защемило сердце. Ее глаза были теплы и глубоки, как вода в далеком Карибском море. И знакомы. До боли знакомы.

— Де Райз? — спросила женщина. Ее голос напоминал злобное шипение дикой кошки. — Что вы знаете об этом мерзком убийце?

Лорд-адмирал выпрямился во весь рост. Это движение заставляло цепенеть как зеленых юнг, так и старых морских волков, занятых такелажем. А эта женщина в ответ лишь дерзко подняла темную бровь.

— Мадам, — произнес Котуэлл официальным и слегка раздраженным тоном, — это забота Адмиралтейства, а не ваша.

Она рассмеялась ему в лицо с тем же пренебрежением, с которым плевала в Портера.

— Де Райз задал вам перцу, не так ли? Он не знает жалости и на короткой ноге с дьяволом. Вам не поймать его, милорд! Ни вам, ни этому. — Она кивком указала на Портера. Ее пристальный взгляд остановился на Уилле Джонстоне. Он смутился, говоря себе, что она не имеет отношения к той Хоторн. Но ее глаза завораживали.

Прошли годы, и вот он снова в суде и снова смотрит в эти глаза, осуждающий взгляд которых долго преследовал его. «Нет, — убеждал он себя, — она не знает того, что я совершил». И отогнал мысль, которая была страшнее жизни без рома.

А девушка все еще смотрела на него, словно читая мысли.

— И этот тоже, — наконец сказала она. — Единственный курс, который он проложит на карте, — это до ближайшего кабака, где есть джин. Ему потребуется хорошая порция перед тем, как поймать Де Райза. А сможет ли он после этого плыть по прямой?

Она была права. Уилла не устраивал ни глоток, ни стакан. Ему нужна бутылка. Уже почти пятнадцать лет он не наносил на карту прямой линии.

Котуэлл свирепо взглянул на стражников, и те лихорадочно начали выпихивать заключенных из зала.

Но Морин Хоторн не сдавалась:

— Вы не найдете Де Райза, милорд, без того, кто знает его в лицо. Например, без меня. — Она ослепительно улыбнулась и пошла за стражником к выходу, насвистывая непристойную ирландскую песенку.

Взмахом руки лорд-адмирал остановил шествие.

— Что вам известно о нем?

Она оглянулась:

— Достаточно, чтобы узнать его и схватить.

В зале суда наступила такая тишина, как будто эта женщина открыла крышку сундука с древнейшим испанским сокровищем.

— Откуда вы знаете? — спросил лорд-адмирал.

Теперь настала ее очередь выпрямиться в полный рост.

— Я была его женой.

Глава 2

Вслед за изящным экипажем Питера Котуэлла из ворот Адмиралтейства, раскачиваясь из стороны в сторону, выехала неказистая черная повозка. В ней находилась капитан Морин Хоторн, все еще в кандалах, но уже приблизившаяся к свободе.

Ее споры и пререкания с лорд-адмиралом сделали бы честь любой рыночной торговке рыбой. Впрочем, в этом не было ничего удивительного, ведь большую часть жизни Морин общалась с пиратами, контрабандистами и с прочим сбродом.

Сегодня Морин улыбнулась удача, как если бы она встретила корабль «Португальский купец», идущий без охраны с дорогими товарами из Нового Света. Она завоевала свободу себе и своей команде, по крайней мере на ближайшее время.

А цена этой свободы — сделать так, чтобы ее ненавистный муж болтался в петле.

Морин скрестила руки на груди. Цепи на ее запястьях громко звенели, заглушая жалобный скрип дряхлой повозки, катящейся по старым лондонским улицам. Она никогда не питала добрых чувств к королевскому флоту, но арест и несправедливое обвинение не выходили из головы. Слова Портера все еще звучали в ушах. Она призналась почти во всем.

Хотя у нее не было ничего общего с лорд-адмиралом, их объединяло одно страстное желание — увидеть каналью Де Райза болтающимся на рее.

В этой сделке Морин была вынуждена поступиться своими железными принципами. Но цель оправдывала средства — вновь выйти в открытое море, которое было для капитана и ее команды родным домом. Морин закрыла глаза и улыбнулась, представив себе, как Де Райз хрипит, задыхаясь в петле.

Она надеялась, что Де Райз откажется от колпака и последнее, что увидит в этой жизни, будет ее торжествующая улыбка.

Повозка скоро остановилась, и ее выволокли наружу вблизи неприметного, чистенького лондонского домика.

Привыкшей к морскому простору Морин бывало несколько неуютно на земле, а в этом лондонском квартале, среди близко стоящих маленьких домиков она чувствовала себя в западне.

Дом номер 16. Когда она разглядывала кружевные занавески, легкие портьеры и ящики с анютиными глазками на окнах, в ней всколыхнулись какие-то смутные воспоминания. Только бутафорские колонны в греческом стиле по фасаду отличали его от особняка тетки Петтигру в верховьях Темзы, в Гринвиче. Дом, в котором она провела пять безрадостных лет после того, как отец решил, что ей необходимо «воспитание», и оставил дочь на берегу у единственной родственницы по материнской линии.

Она снова взглянула на дом. Чистый и аккуратный на первый взгляд, при ближайшем рассмотрении он обнаруживал признаки ветхости. Облупившиеся оконные рамы, опасно покосившаяся труба и убогая обстановка, скрытая кружевом занавесок.

Дома по соседству выглядели так, будто вся улица была брошена на произвол судьбы. В них было что-то от старых дев, для которых грядущее ничем не лучше настоящего.

— Добро пожаловать в мою скромную обитель, капитан Хоторн, — сказал Джонстон, стремительно взбежав по ступенькам.

Он пристально посмотрел на Морин и тут же испуганно отвел глаза.

Охранник грубо толкнул Морин в спину, и та, споткнувшись, едва не упала.

— Что за обращение с леди?! — воскликнул капитан Джонстон.

— Леди? Как бы не так! — рассмеялся охранник.

— Вы будете обращаться с леди Хоторн уважительно, — повторил Джонстон, — или вам по вкусу работать с отъявленными головорезами?

Охранник недоуменно пожал плечами, но следующий его толчок был значительно мягче.

Морин взглянула на своего новоиспеченного заступника. Она с досадой заметила глубокие морщины, оставленные на лице Уильяма Джонстона временем и алкоголем. Он был капитаном, прирожденным лидером, человеком, призванным вести за собой других.

— Люси! — позвал он. — Где ты, девочка?

В дверном проеме появилась служанка. Поклонившись, она вежливо улыбнулась капитану и лорд-адмиралу, но стоило ей увидеть Морин, как ее глаза расширились от удивления.

— Передай леди, что мы привели гостей, — сказал капитан.

Девица продолжала стоять, уставившись на Морин.

— Ступай, Люси! — прикрикнул Джонстон. — Скажи хозяйке, что у нас гости.

— Да, капитан, — заикаясь, ответила служанка и попятилась по коридору, не в силах скрыть своего изумления, Морин знала, что они здесь для того, чтобы выяснить, пожелает ли жена капитана Джонстона, леди Мэри, участвовать в осуществлении плана, который предложил лорд-адмирал. Хитрость заключалась в том, чтобы превратить Морин Хоторн в леди, которая могла бы вращаться в самом изысканном обществе, и выманить Де Райза из норы.

Когда Де Райз будет найден, она и ее команда получат полную свободу. По мнению Морин, такая сделка была более чем выгодной.

Войдя в дом и вдохнув запахи лимонного воска, линялых, но. чистых ковров, Морин попыталась представить себе хозяйку этого маленького лондонского уголка, столь далекого от суровой морской жизни.

Она подняла голову, чтобы лучше рассмотреть висевший на стене портрет молодого капитана Джонстона и его сияющей невесты. Молодую и застенчивую женщину на картине трудно было представить матерью семейства с сильной волей, способной сделать Морин «леди из высшего общества».

Видит Бог, тетушка Петтигру очень старалась, но напрасно. Морин надеялась только на то, что Мэри Джонстон окажется более крепкой закалки.

— Мадам, — сказала горничная, — приехал капитан и просит принять его в гостиной.

Леди Мэри подняла глаза и, заметив выражение лица девушки, спросила:

— Люси, в чем дело?

— С ним его светлость, тот самый, с большими бровями и… они привели с собой…

Леди Мэри предостерегающе вскинула руку:

— Спасибо, Люси! Проследи, чтобы напитки и закуски немедленно подали в гостиную! Что-нибудь соответствующее случаю и вкусу лорд-адмирала.

Служанка возмущенно фыркнула и засопела.

— В доме нет ничего, кроме этих пирожных, — сказала она, кивнув на стоявшую на столе тарелку с черствыми пирожными, — и успокоительного для капитана, что прислала ваша тетя на прошлое Рождество.

Мэри никак не могла смириться со своим стесненным положением. Она кивком отпустила Люси.

Хорошо. Пусть будет успокоительное и черствые пирожные. Теперь, когда Уильям снова получит должность, эта отвратительная нищета закончится.

Его половинное жалованье с трудом покрывало их скромные расходы. Так что полное казалось сейчас настоящим богатством. Ах, если бы он смог захватить морской трофей. Хотя бы маленькое судно, но лучше, конечно, американский фрегат. Тогда они снова смогли бы принимать друзей на том уровне, о котором Мэри могла только мечтать.

Она медленно встала, положив тщательно свернутую салфетку рядом с тарелкой, и пошла по направлению к своей любимой гостиной. Подле нее вертелся ее постоянный спутник — мопс Бакстер, подаренный Уильямом. Он непрерывно принюхивался, поворачивая приплюснутую мордочку из стороны в сторону, спускаясь вслед за хозяйкой по лестнице.

Дом в Чипсайде, благородно подаренный Мэри и Уильяму, несмотря на отрицательное отношение ее родственников к этому браку, был частью приданого ее матери. Мэри очень любила этот маленький светлый домик, хотя он был расположен далеко не в престижном районе.

Старомодная изысканная мебель, лоснящаяся от воска, и прочий хлам из отцовских поместий поддерживали в леди Мэри чувство принадлежности к высшему классу, хотя она и сдавала свои позиции пядь за пядью с того дня, когда тридцать лет назад бежала со своим возлюбленным из родительского гнезда.

Возвращение Уильяма на службу сулило ей переход от дешевых домашних обедов к посещению родительского дома и возможность обновить гардероб.

В семье Мэри изысканность манер и безупречный внешний вид человека всегда ценились больше, чем его внутренний мир.

То ли дело ее старая подруга, Эффи Дирсли. Она не замечала, что из года в год Мэри принимает ее в одном и том же перешитом платье, с жадным восторгом слушая сплетни из высшего общества.

Подходя к своей скромной гостиной, леди Мэри почувствовала сильный запах моря. Она сразу вспомнила, что так пахло от Уильяма, когда он возвращался из плавания и страстно сжимал ее в объятиях.

Тогда она не обращала внимания на этот запах, а была просто счастлива, что он снова на суше и они вместе. Выходя замуж за капитана, она не думала, что проведет столько часов в одиночестве и что семья отвергнет ее. Высадит на необитаемом острове, как любил повторять Уильям.

Из гостиной сначала доносился громкий спор мужчин, затем последовал взрыв веселого смеха.

Это означало только одно — Уильям получил корабль. Они ходили в бухту осмотреть его, а теперь вернулись, чтобы сообщить ей радостную новость.

У дверей гостиной леди Мэри обнаружила, что запах стал просто невыносимым и довольно-таки гнусным.

Строго нахмурив брови, она посмотрела вниз, на Бакстера. Не стоило кормить его утром копченой сельдью. Этот конфуз может повториться. Затаив дыхание, она шагнула в гостиную с дежурной улыбкой на губах.

— Дорогой лорд-адмирал, какое счастье… — Она недоуменно запнулась, найдя истинный источник зловония в собственном доме.

Быстро оглядевшись, она заметила Уильяма, стоявшего у камина с глуповато-застенчивым выражением на лице. Напротив него стоял лорд-адмирал, стройный и подтянутый, как тридцать лет назад, когда они с Уильямом впервые надели новенькую, с иголочки, капитанскую форму. А на ее любимом стуле восседало лохматое существо неопределенного возраста и явно шкодливое. Только необыкновенные, огромные зеленовато-голубые глаза говорили о том, что обладатель матросского тряпья — женщина. И еще — ресницы. Длинные и очень густые. Как посмела эта грязная плутовка ступить на ее, пусть изрядно потертые, ковры и прекрасный пол!

— Что сие означает? — спросила леди Мэри, обращаясь к лорд-адмиралу, уверенная в том, что мысль притащить в дом подобное чучело никогда не пришла бы Уильяму в голову.

— Моя милая леди, — сказал он, прокашлявшись и раскланиваясь точно так же, как давным-давно, когда они с Уильямом пришли в дом ее отца. Затем, опустив голову, продолжал: — Мэри, мне нужна ваша помощь в деле с этой девушкой.

Глаза Мэри округлились, когда смысл сказанного стал доходить до нее. Лорд-адмирал торопливо добавил:

— Это не то, что вы думаете… она не… она просто… Адмиралтейству необходимо, чтобы она…

Бакстер издал тихое, но угрожающее рычание. Девица, не обратив на это никакого внимания, повела плечом в сторону лорд-адмирала и изрекла:

— Миледи! Не слушайте чавканье этой глупой скумбрии. Он просто хочет, чтобы вы сделали меня ледью.

Открыв рот от изумления, Мэри взглянула на мужа, не поверив своим ушам. Уильям безмолвно кивнул.

— Леди? — прошептала она и рухнула в ближайшее кресло.

Лорд-адмирал, опустившись на одно колено и взяв ее руку, начал умолять:

— Мэри, дорогая! Я уже много лет не обращался к вам с просьбами, но сейчас нам просто необходимо ваше участие. Эта женщина может опознать опаснейшего преступника, который вращается в высшем обществе. С вашей чуткой помощью она смогла бы быстро выйти в свет и покончить с этим делом. Я никогда не позволил бы себе затруднить вас, не будь это действительно жизненно важным.

— Вы, верно, шутите? — Взгляд леди Мэри обратился к их гостье, которая сидела, скрестив руки на груди и поставив ногу на подлокотник кресла. — Милорд, почему вы не взяли ее к себе? Присцилла лучше справится с этим. Вы ведь знаете, что я давно не бывала в обществе.

— Моя дорогая кузина… не обладает вашей выдержкой, Мэри. Кроме того, это предприятие требует особой деликатности.

Питер умолчал о том, что Мэри и так знала. Присцилла никогда не умела держать язык за зубами и ни за что не впустила бы в их роскошный дом в Пэлл-Мэлл подобную дрянь. Была и еще одна причина. Единственная дочь лорд-адмирала, Юстасия, в этом сезоне должна быть представлена в свете, а вдовствующий отец больше всего боялся чем-либо повредить своему единственному сокровищу.

Лорд-адмирал встал.

— Я думаю, проще всего представить ее как вашу кузину или крестницу, нуждающуюся в попечительстве. Вряд ли кто-нибудь усомнится в вашей доброте и порядочности.

Обращаясь к мужу, леди Мэри неуверенно спросила:

— Надеюсь, вы не хотите сказать, что она будет жить у нас?

Уильям начал переминаться с ноги на ногу, все еще не в состоянии вымолвить ни слова.

— Это была прекрасная идея, — встала со своего места девушка.

Леди Мэри опустила глаза, понимая, что больно уколола гостью.

— Никто из высшего общества не примет меня за свою, да и я вряд ли буду испытывать расположение к этим людям. — Морин прошла через комнату и протянула леди Мэри смуглую руку. К крайнему изумлению Мэри, тонкие девичьи запястья были скованы короткой цепью.

Преступница? Эта девочка — преступница? Леди Мэри машинально взяла протянутую руку, не сводя глаз с массивных стальных браслетов. Ее ухоженные пальцы сжала сильная огрубевшая от тяжелой работы ладонь. Звеня цепью, девушка долго трясла ее руку.

— Извините, что побеспокойствовали вас, миледи. Они думали, что вы поможете мне, а я за это помогу им. Теперь, глядя на вас, мне ясно, что это была бредовая идея. Я — леди?! — Она с горечью рассмеялась, словно для нее стать леди было все равно что попасть в рай на земле.

Вблизи леди Мэри рассмотрела лицо девушки, скрытое до этого полосатой шапочкой и выбившейся из-под нее прядью темных волос. Под сильным загаром проступали веснушки, а во всем ее облике сквозило врожденное благородство.

— Ведите меня на виселицу, милорд. Возможно, я это заслужила. — Морин вздохнула и попыталась улыбнуться леди Мэри. Улыбка получилась невеселая, в ней сквозили надежда и смирение. Леди Мэри вдруг почувствовала укол жалости к этой девушке.

Ведь ей были понятны чувства Морин. Поначалу она питала надежду на то, что их брак с Уильямом будет счастливым, потом пришлось смириться с потерей единственного ребенка, рожденного мертвым, пока Уилл был в море. И долгие мучительные годы она страдала от бедности. Что-то шевельнулось в ее сердце, какой-то забытый инстинкт будоражил ей душу.

«Бедный ребенок, она наверняка не знала материнской ласки. Трудно даже представить, что ей пришлось испытать в мире этих грубых мужланов». Платок, вытащенный для защиты от запаха, который с приближением девушки стал просто невыносимым, пришелся очень кстати, потому что на глаза леди Мэри навернулись слезы.

Виселица? О чем говорит эта девушка? Она с укоризной посмотрела на мужа. Уильям смущенно промямлил:

— Это… Мэри… понимаешь… В общем, она капитан. Капитан… Морин Хоторн.

— Хоторн? — Взгляд леди Мэри вновь устремился на Морин.

Это невозможно. Теперь она поняла, почему глаза девушки сразу приковали ее внимание. У Морин были глаза ее отца — Этана Хоторна.

— Сегодня Портер осудил Морин за контрабанду, — продолжал Уилл. — Его светлость согласился помиловать ее в обмен на ту информацию, которую она готова предоставить. Если ты считаешь, что она не пригодна на роль леди хотя бы на один-два приема, то завтра утром приговор приведут в исполнение…

Глава 3

Лондон. Дом Олмаков

Месяц спустя

Когда Джулиан Дартиз приехал в Лондон и стал появляться на торжественных приемах, среди мамаш с дочерьми на выданье поднялся переполох. С одной стороны, матери стремились оградить своих чад от его беспардонных ухаживаний, но с другой, каждая из них мечтала видеть свою дочку замужем за состоятельным человеком с положением в обществе. И они скрепя сердце позволяли своим неуклюжим дочерям принимать его изысканные знаки внимания.

Сегодняшний вечер у Олмаков ничем не отличался от других. Дартиз вошел в зал с таким высокомерно-презрительным выражением лица, словно ему предстояло решать — быть или не быть нынешнему торжеству. Джулиан сразу же обращал внимание на хорошеньких и богатых мисс. Точно так же он оценивал лошадей, которых покупал на аукционе «Таттерсоллз».

Кто ввел его в это изысканное общество, было окутано тайной. Сейчас его богатство и привлекательность открывали ему все двери, несмотря на окружавший его ореол грязных слухов.

Одна из матрон, глядя на этого щеголя, шепнула соседке:

— Говорят, что его последняя любовница утопилась в Темзе, доведенная до отчаяния его бесконечными изменами.

Вторая кивнула в ответ. Эта история передавалась из уст в уста, хотя для Хеймаркета она не была столь необычной. Актриса сомнительной репутации была выужена из грязной воды паромщиком после смехотворного прыжка. Но она была не настолько глупа, чтобы надеть на себя хотя бы одну из многочисленных драгоценностей, подаренных ей Джулианом.

Первая дама продолжала:

— Все-таки, чтобы довести женщину до такого, нужно быть настоящим чудовищем. Но он очень богат…

Это было еще одной тайной Дартиза. Никто не знал, как он разбогател. Поговаривали, что он держал игорный дом в Уайте и щедро жертвовал приюту для девочек. К благотворительности все относились уважительно.

Оттолкнув свою дочь с его пути, вторая матрона шепнула:

— Конечно, своими щедрыми пожертвованиями он пытается замолить грехи за погубленные девичьи души.

Появляясь на приемах, Джулиан всегда слышал ропот в толпе гостей, что лишний раз свидетельствовало о приобретенной репутации. Он моментально наметил себе очередную жертву, которая прихорашивалась, прикрывшись веером.

Ее сопровождала пожилая дама, заметившая его взгляд и еще не решившая, как к этому отнестись. Глядя на капризное личико девушки, Джулиан понял, что она не откажется от знакомства с ним.

А он желал ее, но совсем не так, как представляла себе это маленькая шалунья.

Только он собрался атаковать эту крошку, как вдруг с ужасом заметил, что к нему приближаются две его сестры с выражением непреклонной решимости на лицах.

Джулиан подумал, что лучше было бы пойти к Уайту, но, увы, слишком поздно. Кроме того, дело есть дело, и у Олмаков, обмахиваясь веером и бросая в его сторону недвусмысленные взгляды, разгуливала будущая жертва. Он попытался смешаться с толпой гостей, но не успел. Лили и София взяли его с двух сторон под руки мертвой хваткой. Его сестры были силой, которую нельзя сбрасывать со счетов.

— Что это за история с убитой горем актрисой? — спросила Лили. — Той, которая бросилась в Темзу?

Едва он набрал в грудь воздуха, чтобы сказать, что не имеет никакого отношения к безмозглым служительницам муз, как старшая сестра, София, с горячностью набросилась на него:

— Джулиан! Почему ежедневно в мою гостиную приходят разгневанные отцы семейств с жалобами на то, что ты оскорбляешь их дочерей?

Он не мог игнорировать мнение своих сестер, будучи обязанным им положением в лондонском свете. Немногие решились бы осуждать брата очаровательной маркизы Софии Траерн или красавицы виконтессы Лили Уэстон, рискуя потерять их расположение. В Лондоне сестры имели большое влияние.

Однако в данный момент Джулиан сожалел, что не был в семье единственным ребенком.

София увлекла его к чаше с пуншем, где гостей было значительно меньше.

— Ты от меня не отделаешься, Джулиан. Я хочу услышать правду.

— Правду? — Он широко улыбнулся. — Можно подумать, что хотя бы одна из вас знает, что это такое.

Обе женщины как по команде приняли столь оскорбленный вид, что он не выдержал и расхохотался:

— Вы стали образцами добродетели, не так ли?

— Ты возмутителен, Джулиан, — ответила Лили. — Возможно, у нас с Софией и были грешки в прошлом, но сейчас у нас семьи, репутация и положение в обществе, с мнением которого нам приходится считаться, а тебе дела нет до этого.

Джулиан промолчал. Он действительно не думал об этом. Он любил своих сестер, племянниц, племянников, но завести собственную семью? Он был слишком далек от этого. Семейные узы, крепко опутавшие его сестер, не угрожали ему.

И хотя сплетники называли Джулиана бессердечным, Слова сестры глубоко тронули его.

Он подал знак слуге возле чаши с пуншем и передал бокалы сестрам.

— Вы правы. Я невоспитанный, безмозглый негодяй. Удивляюсь, как вы до сих пор меня терпите.

София отпила глоток тепловатого напитка и поморщилась.

— Даже не пытайся улестить меня своими чарами, Джулиан. Мне надоели твои выходки. Ну сколько это может продолжаться? Почему бы тебе, как большинству твоих ровесников, не жениться и не жить счастливой семейной жизнью?

— Мои ровесники? — Джулиан запрокинул голову. — Сестричка, ты говоришь это так, как будто я одной ногой в могиле.

— Ты можешь оказаться там, если не прекратишь увиваться за каждой юбкой от Эдинбурга до Пензанса.

— Пензанс? — переспросил он. — Не припоминаю, чтобы я бывал там.

Обе сестры были готовы взорваться от гнева, когда подоспело его спасение в лице леди Джерси, известной покровительницы Олмаков.

— Джулиан! Я рада, что вы получили мои приглашения, — сказала леди Джерси, незаметно оттерев Лили в сторону и взяв Джулиана под руку. — Я приказала отправить их вам в ту же минуту, когда узнала о вашем возвращении. Вечера по средам были скучны без вас.

Джулиан ехидно улыбнулся сестрам. Против леди Джерси они были бессильны.

Он завоевал ее благосклонность, подбрасывая пикантные сплетни и усиленно изображая, что исправляется под ее влиянием. Так она оказалась непроизвольно втянутой, в его интриги.

— Леди Траерн, леди Уэстон, — произнесла леди Джерси, — вы позволите похитить вашего очаровательного брата? Он мне просто необходим. Многие мои знакомые мечтают быть представленными ему.

Она лучезарно улыбнулась и, не ожидая их согласия, увлекла его за собой. В лондонском высшем обществе нашлось бы немного женщин, рискнувших проделать это, но леди Джерси была покровительницей Олмаков.

Ни София, у которой были на выданье две дочери, ни Лили, чья старшая дочь через пару лет будет представлена в свете, не захотели бы потерять такого поручителя.

Джулиан кивнул сестрам и последовал за леди Джерси.

— Разговор не окончен, Джулиан! — крикнула ему вслед София.

— Не думаю, что он будет когда-либо завершен, милая сестра, — ответил он, оглянувшись, и тут же обратился к леди Джерси: — Я буду называть вас леди Галахад[3] за то, что вы так отважно спасли меня.

— Они были ужасны, — сказала она. — За что вас распекали?

В ответ Джулиан только улыбнулся. Сэлли могла быть хорошим другом, но она заядлая сплетница. Почему он должен считать свое спасение бескорыстным?

— Старая песня, — пояснил он. — «Джулиан, женись! Ты разбиваешь слишком много сердец! Ты позоришь нашу семью!» — Джулиан мастерски изобразил гневные интонации сестер.

— Но вы и вправду такой, — рассмеялась леди Джерси. — Вы ужасный повеса, за что я и люблю приглашать вас. Ваше место здесь.

— Вы уверены? — Он изумленно поднял брови и сразу же прищурился, разглядывая стайку молоденьких девушек, среди которых были дочь герцога и наследница высокочтимого маркиза, чей род брал свое начало со времен Вильгельма Завоевателя. Заметив его наглый взгляд, девушки нервно захихикали, а некоторые из них густо покраснели.

— Я могу превратиться в дикаря в любой момент, — шепнул Джулиан леди Джерси.

Ее глаза округлились от ужаса.

— Ни в коем случае. Давая вам рекомендации, я говорила об исключительной порядочности. Почему моя репутация?.. — Она запнулась, пристально рассматривая его. Затем игриво ударила по руке. — Вы мерзкий, невоспитанный хам. Я должна была бы прекратить наше знакомство. Но я не могу. Нет, и еще раз нет. Вы так оживляете эти невыносимо скучные приемы.

— А как же репутация вершительницы судеб? — осведомился он, глядя на смеющихся девушек. — Итак, вы хотите представить меня этой стайке. Или более экстравагантным будет подойти самому и отрекомендоваться так, как я сочту нужным?

Леди Джерси усмехнулась:

— На вашем месте я бы не рискнула. Их высокопоставленные отцы не простят вам флирта со своими любимицами.

— Не волнуйтесь, у меня сегодня интерес в другом месте. Я просто хочу, чтобы моя будущая жертва немного помучилась, — выдал он маленькую тайну, заранее зная, что восхитит этим леди Джерси.

— Бедное дитя! Вы хотите отправить ее домой переполненной несбыточными мечтаниями? Я горю от нетерпения узнать, кто будет вашей очередной жертвой. Коварный обманщик. Вы ведь снова заставите меня помогать вам.

Если леди Джерси и была оскорблена, то об этом нельзя было догадаться, глядя на ее сияющие глаза.

— Вы последний мерзавец, Джулиан Дартиз! — проворковала она, подводя своего спутника к группе девушек.

Несколько пар широко открытых глаз смотрели на Джулиана так, как будто это чудовище сейчас жадно проглотит одну из них.

Леди Джерси стала представлять его, не обращая внимания на суровые взгляды нескольких почтенных дам, стоявших вдоль стен зала. Одна проворная мамаша успела утащить свое протестующее чадо еще до начала рокового знакомства. Оставшиеся проводили подругу злорадными усмешками.

Джулиан низко поклонился обладательницам сердец, которые ему предстояло покорить.

— Леди, это… честь для меня — быть представленным вам. Я вижу, что был вдали от Лондона слишком долго.

Они хихикали, прикрываясь ручками в кружевных перчатках и веерами.

— А теперь я хотел бы знать, с кем из вас можно спокойно разговаривать, не опасаясь разгневанного жениха? Я не дрался на дуэли около месяца и могу быть довольно раздражительным.

Все девушки восторженно закивали.

— Ни одна из вас не помолвлена? — снова спросил он. — Мужчины в Лондоне ослепли? — Джулиан подмигнул девушке, стоявшей позади других. Леди Аннабел, если он правильно запомнил.

Лицо Аннабел покрылось густым румянцем, а затем вдруг резко побледнело. Ноги у нее подкосились.

Джулиан был очень хорошо знаком с этими симптомами. Ни один из вечеров у Олмаков, на которых он присутствовал, не обошелся без обморока.

Он решительно шагнул вперед и подхватил девушку на руки.

— О, мистер Дартиз, вы спасли меня, — шептала она, в то время как остальные рвались к ней, предлагая наперебой веера, нюхательные соли и просто хороший щипок. Каждую из девиц распирало от злости, что не она первая додумалась до такого элементарного трюка.

Леди Джерси вздохнула и возвела очи к небу.

Джулиан осторожно поставил Аннабел на ноги:

— Надеюсь, вам уже лучше?

— О да. Все хорошо, — промолвила девушка со вздохом. Поговаривали, что ее отец имел большую долю в компании Ллойда. Не исключено, что знакомство, организованное леди Джерси, обернется для Джулиана немалой выгодой.

— Господин Дартиз, — произнесла Аннабел, — могу я просить вас еще об одной услуге?

— Все что угодно.

— Ответьте мне на один вопрос, который мы обсуждали до того, как вы подошли.

Девушки встревоженно смотрели на дерзкую подругу. Джулиан мог лишь предполагать, что творилось в головках этих чертовок.

— Я весь внимание.

Аннабел улыбнулась и кокетливо опустила длинные золотистые ресницы.

— Это правда, что ваше сердце не принадлежало ни одной женщине? Что вы никогда не были влюблены?

Ее смелость застала Джулиана врасплох. Он привык к тому, что болтовня дебютанток высшего света была совершенно бессмысленной. Подруги Аннабел испуганно притихли, словно птенцы, заметившие ястреба.

— Это уже два вопроса, моя маленькая леди Аннабел, — ответил он, лихорадочно соображая, как ему вывернуться из сложившейся ситуации. Леди Джерси была заинтересована его ответом не меньше остальных.

— Джулиан! Вы должны ответить, вы обещали!

— Принадлежало ли кому-нибудь мое сердце? — повторил он.

— Да! Любили ли вы? — умоляюще спросила другая девушка.

— Нет. Никогда! — солгал он.

Неожиданно лица девушек стали встревоженными.

— Я не могу в это поверить, — сказала Аннабел. — Каждый влюбляется хотя бы однажды, особенно когда молод! Вы ведь были молоды, господин Дартиз?

Стоя позади Джулиана, леди Джерси прилагала титанические усилия, чтобы не расхохотаться.

Сначала намек Софии, а теперь замечание этой едва оперившейся девицы. Джулиан задумался. Может быть, двадцать девять лет действительно преклонный возраст, раз все говорят об этом сегодня?

— Хорошо, дайте вспомнить, — ответил он. — Ведь это было так давно.

Девушки мгновенно воспрянули духом.

То ли голубые широко раскрытые глаза одной из них, то ли надежда на их лицах, а может быть, недавние слова Лили о семье, — в общем, все это, вместе взятое, растревожило его душу.

— Да, — медленно начал он, — я и вправду был влюблен.

— Я же говорила вам! — воскликнула голубоглазая девушка, обращаясь к подругам.

— Что с ней стало? — послышался чей-то тихий голос. Говорившая девушка, словно испугавшись собственной смелости, отступила еще на шаг.

— Я потерял ее… Она погибла… Утонула…

Это признание обрушило на него целый шквал воспоминаний, от которых он всегда стремился избавиться.

Дым и грохот артиллерийского огня. Свист ядер, в клочья рвущих корабельные снасти над головой. Предсмертные стоны. Треск разбиваемого в щепы дерева. Его крик: «Стой! Умоляю тебя! Позволь мне объяснить!» Женщина с кинжалом стоит на фальшборте, держась за ванты. Ее взгляд полон лютой ненависти. «Не смей!» — кричит он, но женщина бросается в бурлящую воду прежде, чем он успевает приблизиться к ней. Волны смыкаются над ее головой.

— Утонула… — грустно произнесла голубоглазая. — Какой ужас! Несчастный случай на лодочной прогулке? — Это предположение прозвучало так обыденно по сравнению со страшной правдой.

— Да, несчастный случай на лодочной прогулке, — повторил он, не в силах смотреть в эти голубые глаза.

Джулиан вдруг почувствовал, что с души свалился камень. Признание принесло неожиданное облегчение.

Слегка склонившись, он зашептал тоном заговорщика:

— Вот почему я никогда не подхожу к воде.

Девушки серьезно кивали до тех пор, пока не уловили скрытую иронию в его словах.

— Вы, верно, шутите, — сказала Аннабел. — Вам ведь приходится хотя бы изредка переходить через мост.

— Господин Дартиз, а как она выглядела? — спросила дочь герцога, оправляя элегантное платье и безукоризненную прическу. От присутствующих при этом разговоре девушек не укрылось, что на самом деле интересовало их тщеславную и глупую подругу: похожа ли она на погибшую любовь Дартиза?

— Да. Как она выглядела? — подхватили еще несколько девушек.

Какой она была? Он уже стал забывать. Время стерло из памяти ее походку, голос, ощущения ее прикосновений. Единственное, что он прекрасно помнил, — это ее глаза.

Цвет этих глаз напоминал ему морскую гладь возле пустынного атолла в Вест-Индии. Эти глаза, казалось, могли заглянуть в самые потаенные уголки его души. Гневное выражение этих бездонных очей до сих пор опаляло сердце Джулиана.

Он тряхнул головой, чтобы избавиться от сентиментальных воспоминаний, разбуженных этой стайкой романтически настроенных девиц.

— Ну же… господин Дартиз! Как она выглядела? Вы должны это помнить! — настаивала Аннабел.

Он вновь оглядел окружавшие его восхищенные, горящие любопытством личики молоденьких англичанок.

— Как она выглядела?.. Хорошо, она выглядела… — Он взглянул поверх их голов и осекся, когда его взгляд упал на вновь прибывшую в сопровождении компаньонки гостью.

Высокая и стройная, в строгом платье из белого муслина, молодая женщина казалась лебедушкой в стае чаек. Гордо поднятый подбородок и отсутствующее выражение лица красноречиво говорили о том, что она здесь не по своей воле.

Джулиан хватал ртом воздух, точно выброшенная на берег рыба. Это обман зрения. Бред, вызванный прошлым.

Чем ближе она подходила, тем явственнее становились его воспоминания. Она шла, точно гонимая морским бризом, который сопровождал ее большую часть жизни. Даже сделанная по последней моде прическа не могла скрыть красоту ее буйных, черных как смоль и пахнущих эбеновым деревом волос.

В отличие от других женщин с их потухшими, а может быть, и никогда не загоравшимися глазами и нарочито скромными манерами эта женщина шла по одному из богатейших домов Лондона с высоко поднятой головой, распрямив плечи и дерзко глядя по сторонам, словно это была просто портовая таверна.

«Этого не может быть. Это не она. В конце концов, она в платье», — уговаривал себя Дартиз. Женщина, которую он любил, позволила надеть на себя платье лишь однажды. В день их свадьбы. В день, когда он назвал ее миссис Морин Маргарет Джулиан Де Райз.

Глава 4

Морин вошла к Олмакам, сгорая от нетерпения. Последний месяц заключения в доме Джонстонов был невыносим. Бесконечные примерки, уроки, прически и прочие унижения. Она слишком привыкла к свободе и самостоятельности. Новое место пребывания казалось ей настоящей тюрьмой, несмотря на удобства и комфорт.

От безрассудства ее удерживало одно-единственное стремление — найти Де Райза и свести с ним счеты.

Она ждала этого восемь долгих лет. И наконец-то возмездие свершится, возможно, уже сегодня вечером.

Ей хотелось начать поиски еще несколько недель назад, но лорд-адмирал и леди Мэри объяснили, что ее манеры недостаточно изысканны, а движения все еще скованны для лондонского света.

Лорд-адмирал был непреклонен в своих требованиях. Морин не выйдет в свет, пока не будет готова ко всему, включая верховые прогулки и визиты к модисткам и в магазины.

Когда Морин пыталась уклониться от чего-либо и заявляла лорд-адмиралу, что лучше пойдет на виселицу, он становился тверд как скала.

К величайшему ужасу Морин, леди Мэри, вдохновленная финансовой поддержкой лорд-адмирала, взялась за ее муштровку, словно кавалерийский офицер, стремящийся выиграть сражение и получить орден. Там, где тетя Петтигру отступала, леди Мэри строила долговременные укрепления, превращая жизнь Морин в сущий ад. Чаепития. Реверансы. Походка. Танцы. Шпильки и веера. Ей запретили употреблять такие прекрасные выражения, как «глупая скумбрия», «тухлая селедка», «проклятие», «вонючий кит», не говоря уж про «ленивый педрила» и «якорь в задницу».

Многое из того, чему ее учили, Морин знала из нудных нравоучений тетушки Петтигру, но использовать это в жизни…

Она решила, что становиться леди — наказание покруче, чем протаскивание под килем. Там можно по крайней мере захлебнуться и навсегда избавиться от страданий.

Единственным, что примиряло ее с укладкой волос и булавками портнихи, была мечта увидеть Де Райза болтающимся в петле.

«Гнусный ублюдок. Мерзкий гад, целующий…» — поносила она его в мыслях любимыми ругательствами.

— Не сметь чесаться, — прошептала леди Мэри, когда они спускались по ступенькам. Морин подчинилась, в тысячный раз поразившись быстроте реакции леди Мэри на ее ошибки.

К сожалению, слова наставницы не могли уменьшить зуд от проклятых лент и унять боль в стиснутых туфлями пальцах.

— Итак, это ваш достославный дом Олмаков? Ничего особенного, не правда ли? — спросила Морин с иронией.

Леди Мэри недовольно поджала губы.

— Поймите, то, что вы находитесь здесь, — настоящее чудо. Многие девушки сегодня вечером с удовольствием поменялись бы с вами местами. — Деликатная леди Мэри не стала употреблять такие слова, как «достойные», «благовоспитанные», «порядочные». Кроме того, она ничего не знала о девушках, лазающих по вантам, спящих на палубе и вынужденных заниматься контрабандой чая и спиртного, чтобы заработать себе на жизнь.

Приглашения к Олмакам достал лорд-адмирал. Когда леди Мэри держала их в руках, на ее лице сияла торжествующая улыбка. Она даже изобразила некоторое подобие танца. Морин предположила, что эти приглашения чем-то сродни райским вратам на грязной лондонской улочке.

Она осматривала большой зал, недоумевая, что является причиной всеобщей суеты и нервозности. Нарядные девушки стояли вдоль стен подле своих дородных мамаш, контролирующих каждый их шаг. Перед ними расхаживали разодетые денди, поглядывая на своих избранниц, словно львы на мирно пасущихся антилоп.

— Бедные девушки, — прошептала Морин, глядя на таких же, как она, пленниц манер и муслина.

Леди Мэри, оглянувшись, бросила на нее испепеляющий взгляд.

— Я разве говорила, что здесь собираются бедняки? — Она была готова разразиться потоком упреков, но не в этом же священном месте!

— Вы не так меня поняли, — ответила Морин, пытаясь загладить неловкость. Она осматривала зал, машинально запоминая расположение входов и выходов и мысленно подразделяя гостей на своих и врагов.

Она поймала себя на том, что выбирает наиболее выгодную для боя позицию. В конце концов, это же не таверна в карибском порту. И не каждый светский раут оканчивается поножовщиной. Тем не менее она прихватила свой трофейный кинжал на этот бал, но просто так, на всякий случай.

Морин мысленно улыбнулась, представив себе, какое выражение лица было бы у леди Мэри, если бы та узнала, что она выкрала кинжал из капитанского сундука. На это не понадобилось много времени. Увидев, как лакей лорд-адмирала принес ее пожитки в дом, Морин вскрыла старенький замок и прихватила также несколько шиллингов, зашитых в подкладку ее кителя. С деньгами и оружием ей сам черт не брат у этих Олмаков среди семенящих повсюду краснеющих созданий. Кроме того, душу согревала радостная мысль, что леди Мэри не заметила кинжала в складках платья.

За большим залом были комнаты с напитками и закуской, которые, как выяснилось, все только рассматривали. Далее находился зал для игр. Строгая наставница объяснила Морин, что приличной девушке не подобает заходить в эти залы. Но Де Райз вряд ли станет слоняться среди скучных красоток, а скорее затеет какую-нибудь азартную игру с высочайшими ставками. Сейчас самое подходящее время, чтобы разыскать его там, пока он не погубил еще кого-то.

Морин вновь принялась изучать лица элегантно одетых мужчин. Узнает ли она его после стольких лет? Несомненно. Ее память сохранила каждую черточку его лица. Все эти долгие годы она вспоминала каждое мгновение, проведенное с ним, не желая забыть даже мельчайшую деталь.

До сих пор, возвращаясь мысленно к тому дню, когда он впервые ступил на борт отцовского корабля и предложил свою дружбу, Морин недоумевала, что сразу не разглядела в нем врага. Нет, она никогда не забудет человека, погубившего ее отца.

Глава 5

Вест-Индия, 1805 год

Стоя на грот-рее, Морин разглядывала в подзорную трубу корабль, который преследовал их уже около семи часов. Ее отец, великолепно зная, что спорить с ней бесполезно, время от времени выходил на палубу и просил ее спуститься вниз.

Морин вглядывалась в неясный силуэт корабля, который был почти точной копией их собственного. Парусник, повторяющий их курс, необъяснимым образом приковывал ее внимание.

Она знала, что отец нетерпелив и в равной мере ненавидит преследовать и уходить от погони. Сейчас, руководствуясь только ему известными приметами, он выберет место для боя и прикажет сбавить ход.

Так и случилось. Последним, что она успела рассмотреть, было название корабля — «Судьба». По ее бронзовой от загара спине пробежал озноб. Неужто этот корабль и впрямь судьба, которая вот-вот изменит их жизнь? Своей интуицией полукровка Морин была обязана ирландским предкам. Если бы она была стопроцентной ирландкой, как отец, она бы знала абсолютно точно, что несут им две спущенные с борта «Судьбы» шлюпки и дюжина матросов в них. Четко выполняя команды рулевых, они быстро гребли к «Забытой леди».

Английский здравый смысл возобладал над предчувствиями, и Морин вновь поднесла к глазам подзорную трубу, чтобы лучше рассмотреть приближающихся «гостей».

— Они безоружны, отец, — крикнула она вниз. — По крайней мере я ничего не вижу. На пушечной палубе тоже тихо. Если они и хотят напасть, то не сейчас.

Отец кивнул. Капитана «Забытой леди» больше всего беспокоила сохранность корабля и команды. Осторожность была основным морским законом в то время. Англия и Франция воевали, Голландия и Испания старались держаться вместе. Американцы грабили всех подряд. «Забытая леди» и еще несколько кораблей остались вообще без какого-либо флага. Капитана Хоторна и его команду это устраивало. Верность себе и команде — по этому принципу капитан и его люди воспитывали Морин.

Ее судьба! Эти слова не выходили из головы, будто внутри ее пели вестники смерти[4]. Океан поднимал шлюпки на гребни волн и швырял вниз, вздымая фонтаны белых брызг. Когда волна в очередной раз подбросила первую шлюпку, Морин снова взглянула в подзорную трубу. Ее взгляд упал на ближайшего к корме матроса. «Черт возьми, — прошептала она, — он бесподобен». Большую часть жизни Морин провела в море, среди полуголых мужчин и даже не предполагала, что на нее произведет впечатление чья-то обнаженная грудь. Этот матрос играючи работал тяжелым веслом, и казалось, будто оно является продолжением его мускулистых рук и что не океан, а это весло поднимает могучие волны. Его собранные в хвост волосы отливали бронзой под ярким карибским солнцем. Добела выгоревшая рубашка плотно облегала мускулистые плечи и спину, делая его загар еще более темным.

Почему-то ей стало интересно, скольких женщин обнимали эти руки. Испуганная этой мыслью, она все же не могла отвести взгляд от его плеч и волевого подбородка.

Что-то в нем было не так. Опять ирландская чушь, решила Морин. Досадуя на себя, она не сводила с него глаз. Это не простой матрос. Он не похож также ни на шпиона, ни на беглого каторжника.

Вдруг, словно почувствовав ее взгляд, он поднял глаза и ослепительно улыбнулся. Эта улыбка едва не сбила ее с ног. Морин уцепилась за снасти, у нее закружилась голова, как у лондонской дебютантки.

— Проклятие, Рини! — крикнул снизу отец. — Ты не перегрелась? Что ты увидела, девочка?

— Ничего, — ответила она, взбешенная собственной слабостью. Что с ней случилось? Пялится на матроса, как будто дешевая шлюха.

Не глядя больше на этого человека, она бегло осмотрела вторую шлюпку и, не заметив ничего подозрительного, занялась изучением «Судьбы», пытаясь определить, чего хотят незнакомцы и нет ли здесь подвоха. На борту не происходило ничего необычного. Как и на «Забытой леди», у них не было флага.

Рассматривая корабль и команду, она решила, что они слишком аккуратны для испанцев и слишком хорошо одеты для англичан. Судя по сытым лицам моряков, они недавно покинули свой порт. Обводы их фрегата были очень схожи с «Забытой леди». Наверное, корабль построен на той же верфи в Балтиморе, где два года назад ее отец приобрел свой.

— Я думаю, это американцы, — крикнула она вниз.

Расхаживающий по палубе отец поднял голову.

— Тогда спускайся. Ты мне понадобишься.

Он боялся, что наверху она может стать легкой мишенью для стрелка, а на палубе ей никто не был страшен.

Подавив желание еще раз взглянуть на того матроса, она убрала трубу за пояс и с головокружительной быстротой скользнула вниз по тонкому фалу, опустившись на палубу рядом с отцом. В этот миг обе шлюпки ткнулись в борт «Забытой леди». Капитан Хоторн подал негромкую команду, и матросы моментально прикрыли свернутыми канатами разложенные вдоль борта в строгом порядке мушкеты и абордажные сабли.

— Чего они хотят? — спросила Морин.

Отец почесал подбородок, глядя на подошедший корабль.

— Не знаю. Сейчас все и выяснится.

— Эй, капитан! — прозвучал красивый низкий голос. — Мы можем подняться на борт?

Капитан Хоторн сдвинул на седой затылок фуражку и, скрестив руки на бочкообразной груди, грузно оперся о перила. Затем, смачно сплюнув далеко за головы сидящих в шлюпке, осведомился:

— А какого черта я должен вас пускать? Вы тащитесь за нами вот уже семь часов без единого сигнала. Для начала я хотел бы знать, кто вы и что вам нужно.

Морин подошла к отцу и заглянула в шлюпку. К ее изумлению, переговоры вел тот самый матрос.

За время, пока она спускалась с грот-реи, он успел надеть треуголку и черный китель. Сейчас он стоял, слегка наклонившись и держась рукой за канат, свешивающийся с борта «Забытой леди». Его зеленые глаза горели каким-то особым светом, а двухдневная щетина лишь подчеркивала благородство черт.

«Твоя судьба…» — послышалось Морин в плеске волн. У нее перехватило дыхание, и она отшатнулась от перил.

— Я капитан Де Райз, и у меня к вам деловое предложение.

«Де Райз», — беззвучно повторила Морин, словно пробуя его имя на вкус.

Отец громко хмыкнул:

— Мне знакомо это имя, но я не собираюсь тратить на вас время.

— Я не доставлю беспокойства ни вам, ни вашей команде, — ответил Де Райз.

Он говорил с легким акцентом, и было в его интонации что-то, что заставило Морин покраснеть. «Дьявол, да что со мной сегодня», — пронеслось в ее голове.

Де Райз продолжал:

— Я хочу расширить свое дело, и вы можете мне в этом помочь.

Морин взглянула на отца и затем снова на Де Райза. Он был слишком молод, чтобы заинтересовать ее отца. Ему не больше двадцати трех, он старше Морин совсем ненамного.

— И чем же я могу помочь вам?

— Я хочу войти в Альянс и прошу вас составить мне протекцию.

Эта просьба успокоила всех на борту «Забытой леди». Ни для кого не было секретом, что их корабль плавает в составе Альянса. Большинство государств считало Альянс пиратской шайкой, и поэтому названия кораблей, входящих в него, держали в секрете. Ярлык пирата означал смерть для такого корабля, как «Забытая леди», потому что он не имел флага и не принадлежал ни одному из морских ведомств. Капитаны Альянса оказывали вооруженную поддержку друг другу, невзирая на степень риска. Все они занимались контрабандой. Некоторые из капитанов — членов Альянса были настоящими пиратами. Тем не менее содружество принимало в свои ряды лишь избранных.

И теперь этот красавчик просит принять его в Альянс.

Морин вздохнула. Должно быть, у Де Райза железные нервы. После семичасового преследования «Забытой леди» он как ни в чем не бывало подплывает к кораблю и, едва представившись, просится в Альянс!

— Вы слышите меня, сэр, — повторил Де Райз, — я хочу вступить в содружество.

Капитан Хоторн громко захохотал:

— Почему ты решил, что я знаком с этими ворами?

Теперь рассмеялся Де Райз:

— Потому, что ваш трюм забит товарами с «Португальского купца», шедшего в Лиссабон. «Забытая леди», «Мститель» и «Алая королева» были замечены при дележе его груза пять дней назад. — Он почесал подбородок. — Возможно, предлагая помощь капитанам Якобсону и Смиту, вы не знали, что они члены Альянса?

Морин сжала рукоять кинжала. Многие из команды тоже схватились за оружие.

— С чего ты это взял? — спросил отец.

— Позавчера я был остановлен военным кораблем, который должен был сопровождать «Португальского купца». Он разыскивал вас. На ваше счастье, я достаточно владею португальским, чтобы отправить его в противоположном направлении. — В зеленых глазах Де Райза блеснул холодный огонек. — Так что за вами должок, капитан Хоторн. Я оказал вам хорошую услугу.

Отец повернулся к Морин:

— Ну, что скажешь, Рини? Пустим его на борт или ко дну?

Ей следовало бы обречь ублюдка на гибель, но она снова взглянула вниз. Их глаза встретились. Де Райз едва заметно улыбнулся ей, но это выглядело так, будто он хочет к ним на борт только из-за нее. Она была очарована. Его присутствие пугало и лишало ее самообладания. Морин смогла лишь кивнуть отцу и метнулась прочь от перил, когда «ее судьба» стал карабкаться на борт «Забытой леди».

Глава 6

Дом Олмаков, 1813 год

Сердце Джулиана выпрыгивало из груди. Морин жива и здорова, да к тому же приглашена на высокосветский прием к Олмакам! Невероятно!

Забыв про окружавших его девушек и леди Джерси, он шагнул в ту сторону, где стояла Морин. Но холодный разум предостерег его от следующего шага. «Дьявол, что я делаю!» Ему нельзя подходить к ней, если он не хочет быть повешенным на ближайшем фонарном столбе еще до окончания бала.

Он снова взглянул на девушку, которую страстно любил все эти годы. Она была все так же ослепительно красива. Те же черные как смоль волосы и чуть диковатые кельтские черты, которые не могла скрыть модная косметика. Но, слегка пополнев, она стала более женственной. Движения приобрели большую плавность и уверенность. Это была уже совсем не та наивная девчонка, в которую он влюбился восемь лет назад. Морин затмевала всех девиц на этом балу.

Он повернулся к ней спиной. Как случилось, что после стольких лет она осталась единственной женщиной, которая по-настоящему волновала его? В ее власти также было уничтожить его в мгновение ока. Не в силах совладать с собой, он вновь взглянул на нее.

— Кем вы так заинтересовались, Джулиан? — осведомилась леди Джерси.

— Что? — растерянно спросил Джулиан, обернувшись к ней.

— Я спрашиваю, кто так завладел вашим вниманием. Может быть, прибыла ваша очередная возлюбленная? — Леди Джерси кивнула в сторону Морин. — Она прелестна и, если верить слухам, богата. Полагаю, теперь я знаю, кем занят ваш скандальный ум.

Джулиан понял, что необходимо срочно отвлечь внимание леди Джерси от Морин. Не хватало только, чтобы завтра она без умолку болтала во всех лондонских салонах, что он увлекся этой девушкой.

— Вы ошиблись, — ответил он, изобразив на лице полное безразличие. — Слишком чопорна. Вы говорите — богата? Очень сомневаюсь. По-моему, ее платье было модным лет десять назад, когда ее впервые представляли в свете. Вы согласны со мной, моя очаровательная леди Джерси?

Девушки захихикали, явно обрадованные тем, что прекрасная незнакомка не вызвала у известного волокиты никакого интереса.

Но леди Джерси было не так легко провести.

— А вы не спутали девушку с ее компаньонкой? — осведомилась она, задумчиво разглядывая Джулиана и похлопывая себя веером по щеке. — Мне кажется, что это леди Мэри Джонстон, хотя я и не имею чести быть с ней знакомой. Леди Каупер говорила, что лорд-адмирал чуть ли не выкручивал ей руки, лишь бы получить приглашения для леди Мэри и ее крестницы.

— Лорд-адмирал? — Джулиан поднял бровь. — Зачем ему понадобилась эта девица? Наверное, он ищет мачеху для своей драгоценной Юстасии, чтобы держать ее под присмотром.

Джулиан специально упомянул дочь лорд-адмирала, надеясь перевести разговор на другую тему.

Юстасию хорошо знали в обществе. Красивая, получившая изумительное воспитание и сверх всякой меры избалованная девица в этом сезоне впервые вышла в свет. У Юстасии были все шансы для того, чтобы стать первой леди сезона; к тому же она была наследницей баронского титула отца и богатейших поместий в графстве Кент.

Девушки обрадовались замечанию Джулиана, Все они недолюбливали адмиральскую дочь за ее безукоризненную красоту и заносчивые манеры. Юстасия Котуэлл не могла похвастать обилием близких подруг.

— Какой вы злой, Джулиан, — сказала леди Джерси, возвращая беседу в прежнее русло. — Лорд-адмирал вторично женится на девушке сомнительного происхождения? Абсурд! Он просто решил оказать услугу старому другу. Они когда-то плавали вместе с отцом этой прелестницы. Говорят, он геройски воевал, имел высокий чин и множество трофеев. А после смерти оставил дочери приличное состояние. Правда, это не имеет значения. У нее нет родословной, а в этом случае не поможет даже покровительство леди Мэри. Бедный ребенок!

Девушки сочувственно закивали. Им ли не знать, что деньги деньгами, а положение в обществе определялось родословной.

Хотя информация, которую выдавала леди Джерси, была очень важна для Джулиана, он не мог успокоиться. Поведение Морин подтверждало его худшие опасения.

Сначала она беседовала с пожилой дамой, стоявшей рядом с леди Мэри, а затем, вздрогнув, стала всматриваться в дальний конец зала.

Проследив за ее взглядом, Джулиан увидел лорд-адмирала.

«Лорд-адмирал — покровитель Морин? Морин — богатая наследница? Неужели? Это невероятно!» — пронеслось у него в голове. Морин в поисках места в обществе — то же самое, что он в поисках невесты по совету сестер.

Он вдруг подумал, что если Морин жива, то они все еще женаты. Занятно было бы посмотреть на лица сестер, если бы они узнали, что он был женат все эти годы.

Джулиан глубоко вздохнул, пытаясь прояснить мысли. Отвернувшись от внезапно воскресшей жены, он быстро извинился и попытался исчезнуть.

Леди Джерси удержала его за локоть:

— Так я права по поводу ваших планов? Эта мисс — та жертва, о которой вы говорили?

— Вовсе нет, — ответил Джулиан, поклонился и пошел вдоль зала, стараясь не попасться на глаза Морин. Он знал, как это нелегко, ведь она замечала парус на горизонте, стоя на палубе, задолго до сигнала впередсмотрящего.

Пробираясь между гостями, он не переставал думать, что такое стечение обстоятельств сверхъестественно. Ирония судьбы.

Джулиан заметил, как лорд-адмирал склонился над рукой Морин, а затем сделал приглашающий жест в направлении внутренних залов. В сиянии свечей ярко блестели золотые нашивки на его рукавах.

Стало быть, Морин Хоторн Де Райз здесь для того, чтобы опознать человека, которого не знает в лицо никто, кроме нее. Она должна сделать это для Адмиралтейства и, конечно, лично для лорд-адмирала.

Джулиан Дартиз приобрел положение в обществе не только благодаря связям сестер и собственному обаянию. В свое время он использовал очень хитроумный ход.

Такая же изобретательность понадобится ему и сейчас, чтобы узнать, что общего у Морин с Котуэллом. Джулиан раздумывал над этим, наблюдая, как старый дракон стелется перед Морин, словно перед герцогиней.

Вечер был в самом разгаре, когда Дартиз пришел к единственно возможному выводу.

Будущее не сулит ему ничего хорошего. Морин не забыла и не простила его.

— Я думал, он никогда не отстанет от вас, — прошептал на ухо Морин низкий знакомый голос, пока она смотрела вслед уходящему лорд-адмиралу. — Потанцуем?

Она не успела возразить, а невесть откуда взявшийся кавалер уже вел ее в центр переполненного зала. Он повернул Морин к себе лицом, и у нее захватило дух. Де Райз!!!

Она открыла было рот, чтобы произнести это имя вслух, но тут грянула музыка, и он закружил ее по залу, легко выделывая сложнейшие па. На его губах играла улыбка отъявленного повесы, а в зеленых глазах плясали озорные чертики. Ее сердце неожиданно сжалось.

Здравый смысл Морин требовал во всеуслышание назвать его имя, а сердце просило подождать. Музыка гремела, однако он молчал, не спуская с нее глаз, как будто боясь, что это мираж, который может исчезнуть в любой момент. Она тоже не сводила с него глаз.

Он почти не изменился внешне, но в его поведении сквозила светская надменность. Одет он был безукоризненно, а пиратский хвост сменила модная короткая стрижка. Впрочем, под внешним лоском она разглядела прежнее мальчишеское очарование.

Единственное, чего не было раньше, это легкая седина в каштановых волосах.

Когда, кружась в танце, они снова оказались друг против друга, Морин решила, что он так же красив, как в день их первой встречи.

— Мы встречались раньше, мисс?.. — спросил он вежливо.

— Мисс Феник, — произнесла она имя, придуманное лорд-адмиралом для того, чтобы никто не узнал в ней недавно осужденную контрабандистку Морин Хоторн.

— Хорошо, мисс Феник. Признаться, вы мне кого-то напоминаете.

— Прекрати, — шепнула она, — неужели ты надеялся, что я забуду тебя?

— Да, я решил, что забыла, — ответил он, до боли знакомо растягивая слова, — потому что не чаял тебя увидеть.

— И был несказанно счастлив, — шепнула Морин. Она готова была поклясться, что после этих слов он пропустил одно па, но умело скрыл это.

Когда они в очередной раз очутились лицом друг к другу, он прошептал:

— Я никогда не желал тебе смерти. Даже думая, что ты погибла, я все равно любил тебя, Рини!

Рини! Никто не называл ее уменьшительным именем после гибели отца. Ей очень нравилось, когда отец или Де Райз обращались к ней так.

«Все равно любил тебя…» — эти слова звучали у нее в ушах. Она вдруг почувствовала, что земля уходит у нее из-под ног, как и тогда, когда он впервые признался ей в любви. Она поверила ему всем сердцем. Но это было давно…

Бессовестный лгун. Он никогда не любил ее. Никогда. Просто использовал ее, отца, их корабль и команду. А потом бросил, как раковину от съеденной устрицы.

Неужели он надеется, что она не устоит перед его обаянием?

— Я уже не та глупая девчонка, которой ты морочил голову сладким враньем, — шепнула Морин, — я здесь для того, чтобы увидеть тебя в петле.

— В петле? — Он покачал головой. — Думаю, что вешать меня тут не очень удобно.

Его улыбка сияла для нее и предательски ранила душу. Черт! Почему он так красив? Он вел ее через зал, поддерживая под локоть. Морин казалось, что тепло его пальцев проникает в глубину тела, опутывая сердце, словно усы неведомого вьющегося растения.

«Он будет хорошо смотреться в петле», — убеждала себя Морин, неожиданно обнаружив, что причин видеть его мертвым у нее недостаточно.

— Ты приобрел громкое имя с тех пор, как мы виделись последний раз. Пиратство, воровство и, как сказал бы кое-кто, измена, — произнесла Морин с ироничной усмешкой.

Его зрачки сузились.

— Осторожно, Рини! Сейчас война. Всегда найдется свободная петля для еще одного пирата.

— Да, война! — ответила она. — И они должны иметь для тебя две петли. Одну — пирату, а вторую — шпиону. Ты ведь здесь, чтобы фискалить, не так ли?

Его рука словно тиски сжала ее локоть. Под маской лондонского денди был все тот же могучий моряк.

— Придержите язычок, леди!

Она рывком высвободила руку.

— Я заслужила право увидеть твою казнь и сделаю все для торжества справедливости.

— Справедливость — в наши дни большая редкость, — ответил он. — Возьмем твоего лорд-адмирала…

Она подняла глаза. Откуда он знает про лорд-адмирала?

— Не понимаю, о чем ты. — Морин старалась говорить тем же тоном, которым леди Мэри объяснялась с надоедливыми кредиторами.

— Лорд-адмирал! Твой друг и покровитель. Он почему-то отказывается от торжества справедливости.

— Что ты имеешь в виду? — спросила она, боясь ненароком проговориться.

— Ты спрашивала его о своем отце?

— Об отце? Что у них может быть общего?

— О, очень много. Они плавали вместе, еще будучи юнгами. А позже командовали кораблями в одной эскадре.

Музыка стала громче, и их разделили другие танцующие. Когда они вновь оказались рядом, Морин покачала головой:

— Мой отец не плавал под британским флагом.

Джулиан с изумлением взглянул на нее.

— Ты не знаешь? — В его голосе звучал искренний интерес. — Он не говорил тебе?

— Вероятно, ты убил его раньше, чем он успел мне об этом рассказать.

На секунду ей показалось, что в его глазах мелькнуло раскаяние, но она отогнала эту мысль. Джулиан Де Райз никогда не мучился угрызениями совести.

— Это именно так, — еле слышно произнес он. — Удивительно, что ты об этом не знаешь.

Морин понимала, что он хочет запутать ее, но, поддавшись любопытству, спросила:

— О чем я должна знать?

— Отец был капитаном королевского флота еще до твоего рождения. Один из офицеров подделал финансовые документы, и Хоторн попал под трибунал.

Она вновь тряхнула головой:

— Неправда. Он бы рассказал мне.

— Это правда. Но что тебе должно быть действительно интересно, так это то, кто его предал. — Джулиан засмеялся, будто сказал какую-то остроту.

— Сначала я разделаюсь с убийцей отца, а потом буду выяснять, кто его подставил.

Они молча проделали несколько танцевальных па. Танец заканчивался, и скоро они расстанутся.

— Лорд-адмирал хочет от тебя чего-то еще, — нарушил молчание Джулиан, — он не привез бы тебя в Лондон только из-за меня.

Он так напряженно всматривался в лицо Морин, что та, не выдержав, опустила глаза.

— Ему, наверное, пришлось немало потрудиться, чтобы заставить тебя надеть платье, — пошутил Джулиан. — Нет, Рини, ты лжешь. Есть что-то еще. Это видно невооруженным глазом. От меня не укрылось, как ты смотрела на него. Он не друг и не союзник. Не верь ни одному его слову.

— Ты не знаешь, о чем говоришь. Не пытайся смутить меня своим враньем.

— Смутить? Я хочу спасти тебя. Если ты выдашь меня сейчас, то я уже ничего не смогу для тебя сделать. Позволь мне кое-что выяснить. Я многим обязан тебе.

Звучали последние аккорды. Джулиан казался таким искренним, что Морин невольно заколебалась.

Когда пары стали расходиться, Де Райз сказал, глядя ей в глаза:

— Не верь ему, Рини. Твой отец верил, и это чуть не стоило ему жизни. Я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

— Ты лжешь, — ответила она.

— Нет. И я могу это доказать. — Он провел рукой по волосам. Морин очень любила этот жест. — Рини, скажи на милость, как ирландский пират мог жениться на английской леди? Не смотри на меня так. Ты сама рассказывала мне о своей семье и говорила, что твоя мать знатного рода. Не важно, почему твой отец выдавал себя за ирландца. Поговори со своей теткой, той, у которой ты жила. Она знает правду.

Он взглянул на идущего к ним, как фрегат на всех парусах, лорд-адмирала.

— Что бы ни случилось, не верь этому человеку. Он предаст тебя так же, как в свое время твоего отца. Будь начеку, Рини, иначе закончишь жизнь на тюремном судне. — С этими словами он поцеловал ей руку и пошел через зал к выходу.

Морин должна была бы требовать позвать офицеров, которых лорд-адмирал расставил повсюду, но она не смогла этого сделать.

Она смотрела вслед Де Райзу. Как хорошо ей были знакомы эти плечи и походка! Он все еще жил в ее сердце.

Морин вздохнула, стараясь вернуться к реальности.

«Неужели никто не узнал в нем моряка хотя бы по походке. А взгляд? Манера одеваться?» Ей казалось, что все выдавало в нем морского волка, прошедшего через бури и сражения. Она окружена расфранченными дебилами. «Да и сама ничем не лучше», — думала Морин.

— Ну? Вы видели его? — Голос подошедшего к ней лорд-адмирала был резким и требовательным. — Я плачу не за то, чтобы вы искали себе мужа! Мне нужен Де Райз!

Морин недоумевала, почему единственный танец, который она себе позволила, вызвал у Котуэлла такое раздражение. Девушка взглянула на него снизу вверх. Небрежный тон не мог скрыть отсутствие чувства юмора.

Вместо того чтобы сказать правду, она произнесла:

— Я подумала, что увижу его среди танцующих.

Лорд Котуэлл хмыкнул, взял ее под руку и направился в сторону леди Мэри.

— Вы вели себя как портовая шлюха, а должны вести себя как леди, хотя сомневаюсь, что даже леди Мэри смогла внушить вам это. Благородство впитывается с молоком матери, помните об этом.

Морин посмотрела в лицо человеку, в руках которого была дальнейшая судьба и ее, и ее команды.

— Так вы видели его? — снова спросил лорд-адмирал.

— Нет, я его не видела, — опять соврала она и отвернулась.

Джулиан смешался с толпой, а затем вообще исчез из виду. Как она смогла вновь поверить ему после всего, что он сделал? Чем дольше длился вечер, тем больше Морин сомневалась в правильности того, что дала ему уйти. Нужно быть очень осторожной, доверяя ему, чтобы снова не влюбиться до безумия, как раньше.

Глава 7

Вест-Индия, 1805 год

— Сколько ты собираешься мечтать здесь, как влюбленная девчонка? — услышала Морин голос приближающегося отца.

— Ни о чем я не мечтаю, — ответила она, повернувшись спиной к стоящему рядом с ними кораблю.

— Ты пялишься на него уже две недели. И не тряси своей милой головкой. Я-то видел. Да к тому же от меня не укрылось, как ты прихорашиваешься перед обедом.

«Забытая леди» и «Судьба» стояли на якоре в маленькой бухте не обозначенного на картах атолла, в стороне от основных фарватеров королевского флота.

Кораблям был необходим ремонт, а командам отдых. Кроме того, не мешало лучше узнать друг друга.

— Бьюсь об заклад, если сегодня вечером ты наденешь подаренное им платье, то будешь неотразима, — сказал отец безразличным тоном.

— Я не стану надевать платье ни для него, ни для кого-нибудь другого. Если он полюбит меня, то пусть полюбит такой, какая я есть!

— По-моему, ты просто боишься! — сказал отец, почесав подбородок.

— Чего же я боюсь?

— Выглядеть смешно в таком роскошном платье.

Морин стиснула зубы и пошла прочь, шлепая по палубе босыми ногами. Она прекрасно понимала, что похожа сейчас на рассерженную кошку, но ей было наплевать на это.

Слова отца сильно задели ее. И он, конечно, прав. Она будет выглядеть смешно. Лучше бы Де Райз никогда не дарил ей этого платья.

Морин с размаху уселась на бухту канатов, сверкнув злым взглядом на глазевших на нее матросов. Она не собиралась выслушивать их ехидные замечания. Откуда все узнали про это платье? Прошло уже около пяти лет с тех пор, как она последний раз надевала платье.

Как только эта чертова тряпка оказалась на борту, каждый матрос стал надоедать ей просьбами надеть его.

В своей каюте она осторожно развязала огромный бант на красивой коробке и разложила платье на койке.

Растерянно глядя на дорогой шелк и тонкое кружево, она боялась, что ее натруженные, испачканные смолой и дегтем руки оставят пятна на этом чуде или наделают затяжек.

Чтобы укрыться от насмешливых взглядов, Морин поднялась на грот-мачту и уселась верхом на рее. Задумчиво глядя на «Судьбу», она размышляла, как этому Де Райзу удалось так быстро завоевать ее сердце. Нет, Джулиану, поправилась она. Он попросил, чтобы она звала его по имени на второй день знакомства. Джулиан!

Назвать его по имени вслух было для нее так же сложно, как и надеть подаренное им платье. Пока она решалась произносить это имя лишь шепотом и только по ночам в своей каюте.

Морин повернулась навстречу ветру, и легкий карибский бриз стал ласкать ее лицо и волосы. Мысли путались у нее в голове. Этот мужчина приводил ее в такое смущение, что она теряла дар речи едва завидев его, и страдала еще сильнее.

На обедах, которые отец устраивал для Джулиана и его офицеров, она большей частью молчала. Не требовалось много времени, чтобы понять, что капитан Де Райз не был обычным моряком. Его манеры выдавали джентльмена, привыкшего к хорошему обществу. К обществу настоящих леди.

Де Райз часами мог рассказывать о дореволюционном Париже, о чарлстонском обществе, о самых богатых семьях Виргинии и о скандалах и интригах лондонского света. Правда, эти рассказы не вызывали у Морин особого интереса.

Капитан Де Райз был из тех людей, которые чувствуют себя одинаково уверенно в танцевальном зале и на палубе корабля.

Морин тоже пыталась однажды жить в этих двух мирах. Десятилетней девочкой отец оставил ее у тети Петтигру в Гринвиче. До пятнадцати лет она жила там. Ей давали уроки музыки и этикета.

Но при каждом удобном случае Морин надевала робу и удирала на берег Темзы. Она просиживала там часами, вдыхая родные запахи, слушая скрип такелажа и звон якорных цепей, время от времени слизывая с губ соль моря и слез.

Когда отец приехал проведать ее после почти пятилетней разлуки, она ранним утром тайком отправилась вслед за ним. На борт «Забытой леди» Морин забралась по якорной цепи.

Разгневанный отец обнаружил дочь лишь через два дня, когда корабль был уже в открытом море, а она заявила ему, что ноги ее больше не будет на берегу. Так море стало ее домом.

Морин отлично понимала, что жизнь Джулиана была другой и считала, что в ней нет места для такой женщины, как она. Тем не менее она с удовольствием беседовала с ним о море и принимала его маленькие подарки: черепаховый гребень, «чтобы ей не мешали волосы во время вахты», а затем голубая лента «под цвет ее глаз».

Морин терялась в догадках, зачем моряку эти безделушки. И пришла к выводу, что они имели определенное предназначение.

Она принимала эти подарки, с интересом ожидая, когда же он начнет осуществлять свои «гнусные намерения».

Однажды после ужина на «Забытой леди» с обильными возлияниями и долгими разговорами они столкнулись в узком неосвещенном проходе.

Морин решила, что вот сейчас Джулиан поцелует ее. Весь вечер она смотрела на его губы, думая, каким будет этот поцелуй.

Но вместо этого он широко улыбнулся и, наклонившись к ее уху, горячо зашептал:

— В следующий раз я принесу вам платье, которое вы сможете носить для меня.

— Я не надену платье, — ответила Морин, опустив длинные ресницы.

Джулиан усмехнулся, оглядев ее от макушки до голых ступней:

— Ты будешь носить это платье, Рини.

— С чего вы взяли? — спросила она с бешено заколотившимся сердцем.

— Потому что я этого хочу.

— А как насчет моих желаний?

— Их можно осуществить сию секунду, прекрасная русалка, — шепнул он и быстро приник к ее губам. Да, она желала этого.

Его поцелуй был очень нежным. Легкая дрожь сотрясла тело Морин, из груди вырвался вздох. Он обнял ее и теснее прижал к себе.

Никто еще не целовал ее так. Несмотря на сдержанность Джулиана, она ощутила, что он сгорает от желания и поцелуя ему явно недостаточно.

Она была напугана, но всем существом жаждала продолжения этих ласк. Джулиан гладил одной рукой ее спину, а другой ласкал шею. Он снял с головы Морин ту самую голубую ленту, и ее тщательно уложенные волосы обрушились ему на лицо. Ей хотелось отбросить волосы, но Де Райз издал такой сладкий стон, запустив пальцы в эти черные пряди, что она поклялась себе быть рядом с ним всегда с распущенными волосами.

Она сходила с ума от его ласк и подумала, что ведет себя как портовая девка. Но тут скрипнула дверь отцовской каюты.

Они шарахнулись друг от друга, как нашкодившие дети. Джулиан отступил за трап в густую тень.

— Это ты, Рини? — раздался голос отца.

— Да, сэр, — ответила Морин, оправляя рубашку и подбирая волосы.

— Ты не на вахте? — Отец вышел из каюты, пристально глядя на дочь.

— Да, сэр. Я как раз шла наверх. — Морин махнула рукой в сторону грот-мачты.

— Хорошо, поднимайся. Сегодня мне нужен лучший наблюдатель. Луна будет полная, и я не хочу, чтобы нас застали врасплох.

— Есть, сэр.

Отец кивнул и пошел в каюту.

— Спокойной ночи, папа! — крикнула Морин ему вслед.

— Увидимся утром, — бросил он через плечо. — Да, и еще, Рини, скажи там Де Райзу, чтобы отправлялся к себе на корабль. — Усмехнувшись, отец захлопнул дверь.

Глава 8

Лондон, 1813 год

Они возвращались в карете домой. Глядя в окно, Морин не переставала удивляться собственной глупости. Сидящая рядом леди Мэри без умолку болтала об их успехе у Олмаков:

— О вас расспрашивали леди Уилкотт и леди Дауджэр. Я не видела Элизу ни разу с тех пор, как вышла за капитана. Она заревновала, когда мы в седьмой раз были прерваны молодыми людьми, которые хотели быть представлены вам. А сколько приглашений на танец вы отклонили?! — И, не дожидаясь ответа Морин, продолжала: — По моим подсчетам, четырнадцать. Дауджэр чуть кондрашка не хватил от зависти. Особенно когда подошла моя подруга, леди Дирсли, и заговорила о вас. Дауджэр сразу забормотала, что ее внучка слишком скромна, чтобы привлекать внимание молодых людей, но при чем здесь скромность? Бедняжка как две капли воды похожа на бабушку! — Леди Мэри вздохнула. — Вы затмили всех!

Морин с улыбкой опустила занавеску. Ее мнение по поводу вечера было иным. Она позволила Де Райзу уйти! Боже! Какая глупость!

— Я говорила, что мы приглашены на вечеринку в пятницу? Будут только избранные. Как я была бы счастлива, если бы… — Леди Мэри осеклась, но Морин тотчас мысленно закончила ее фразу: «…если бы у меня была дочь».

Увы, Морин не была ни ее дочерью, ни даже крестницей, как говорили всем. Сейчас ей очень хотелось бы ликовать вместе с леди Мэри, забыв про Де Райза. Быть просто дочерью этой женщины, смотревшей на нее почти с материнской любовью и гордостью.

Но этим мечтам не суждено осуществиться. Морин даже представить себе не могла, что такое материнская любовь. Ей было всего три года, когда ее мать умерла от лихорадки.

А тетка Петтигру, несмотря на всю свою доброту, не смогла заменить ей мать.

В эту минуту Морин искренне сожалела о том, что никогда не знала матери. И, глядя в лицо леди Мэри, вдруг поняла, что ее новоиспеченная крестная боится того дня, когда маскарад окончится.

Морин всегда поражало самообладание леди Мэри. Через мгновение восторги милой женщины поутихли, и она превратилась в чопорную даму, осознающую свою общественную значимость. Она восседала на потертом сиденье так, словно это был королевский бархат.

— Теперь, милочка, расскажите мне о танце с Джулианом Дартизом.

— С кем? — переспросила Морин. Она впервые услышала его имя в сочетании с другой фамилией.

— Джулиан Дартиз — мужчина, который танцевал с вами. Я думала, что вы решили отклонить все приглашения, и поэтому была крайне удивлена, увидев вас танцующей с ним.

Джулиан Дартиз. Вот как его зовут в Лондоне? Хорошо, что хоть имя сохранил. Ей стало интересно, была ли эта фамилия настоящей.

— Ах да! Дело в том, что господин Дартиз не оставил мне выбора.

Леди Мэри продолжала щебетать:

— Полагаю, я должна была бы прийти в ярость оттого, что он пригласил вас, не спросив моего разрешения. Как говорит леди Дирсли, для него нет никаких правил, когда он наметил себе очередную жертву. Говорят, он такой безнравственный… И все же о чем вы беседовали?

— Ничего существенного, — ответила Морин, — он показался мне слишком назойливым, и я сказала ему об этом.

— Восхитительно! — воскликнула ее наставница, потирая руки. — Он считается одной из выгоднейших партий в лондонском обществе. Если вы будете задирать носик перед такими, как он, то, вероятно, станете первой леди еще до конца сезона. Скромная мисс Уилкотт вряд ли сочла бы Дартиза назойливым.

— Не думаю, что лорд-адмирал стремится сделать меня первой леди сезона. — Морин не нравился этот разговор. Особенно возмутило ее то, что Джулиан считается выгодной партией.

Ей, конечно, плевать, но, в конце концов, они все еще женаты! Хотя для него это, наверное, не имеет значения. Бессердечный хам!

Интересно, что сказали бы в его любимом обществе, узнав, что на самом деле он пират и американский шпион?

Она мысленно улыбнулась, подумав, что ему будет очень больно падать с такой высоты. Найти его не составит труда — в свое время. А когда оно придет?

О чем она раздумывает? Один танец с ним, одна встреча у Олмаков — и она полна мечтаний, как леди Мэри.

Чего она ждет? От нее зависит судьба всей команды. Пока они сидят в сыром трюме ее корабля и питаются отбросами, она ест три раза в день и спит на перине.

Завтра же она доложит лорд-адмиралу, что нашла капитана Де Райза и тем самым выполнила свое задание.

Но стоило ей принять это решение, как в ушах зазвучал голос Джулиана: «Что бы ни случилось, не верь этому человеку. Он предаст тебя так же, как в свое время предал твоего отца. Будь начеку, Рини, иначе закончишь жизнь на тюремном судне!»

Неужели ее отец был офицером королевского флота? Был осужден? Попал на тюремное судно? Это звучит слишком нелепо, чтобы быть правдой.

Нет, Джулиан врал. Он выдумал все, и даже то, что все равно любил ее. Да он и не любил ее никогда.

«Самоуверенный ублюдок! Решил, что у меня не хватит мужества выдать его, — думала Морин, кипя от злости. — Неудивительно, что он вышел от Олмаков с таким беззаботным видом. Ничего, первое, что я сделаю завтра утром, — это сообщу о нем Питеру Котуэллу».

Размышляя подобным образом, она не заметила, что карета остановилась перед их маленьким домом.

— О да, — не унималась леди Мэри, — ваш сегодняшний триумф станет предметом зависти всех мамаш, которые побывали у Олмаков, не говоря уж о тех, кому не посчастливилось получить приглашение. Вы были единственной, с кем танцевал господин Дартиз. Нравится вам это или нет, но он выбрал именно вас. Подождите до утра. Вас просто засыплют приглашениями. Вот увидите!

Морин лежала на мягкой перине, но не могла уснуть. Завтрашние газеты напишут обо всех преступлениях Де Райза.

Джулиан Де Райз! Она скрестила руки на груди. Жалкий ублюдок! Дьявол! Злодей! Скоро она посчитается с ним!

«Рини, я все равно любил тебя».

Накрыв голову подушкой, она пыталась избавиться от дьявольского шепота, который продолжал звучать у нее в ушах.

Но вновь и вновь она танцует с Джулианом у Олмаков. Чувствует тепло его рук, слышит завораживающий звук его голоса, пробуждающий в ней давно забытое желание.

Нахлынувшие вслед за этим воспоминания стали еще более мучительны.

Морин увидела себя ласкающей его могучие плечи, затянутые в дорогой темный китель. Затем воображение унесло ее в далекую Вест-Индию. Дикая песчаная отмель. Расстегнув его китель, она страстно целует мускулистое тело…

Проклятие! Она вскочила и перевернула подушку на другую сторону. Так продолжалось довольно долго. Найдя в конце концов удобное положение, Морин вдруг подумала, какова была бы реакция молоденьких лондонских дебютанток, если бы они увидели Джулиана обнаженным! Смогли бы они так же, как она, очертя голову броситься в его объятия?

С этой мыслью она закуталась в одеяло до самого подбородка и уставилась в местами протекший потолок.

Завтра такой напряженный день. Необходимо выспаться, а она вместо этого пялится на потолок Джонстонов.

Перевернувшись на бок, Морин прибегла к безотказному методу борьбы с бессонницей — планированию казни Джулиана Де Райза.

Прогнав прочь карибский бриз, нежные слова и ласки, она следует за тюремной повозкой, перевозящей Де Райза в Тайберн. И вскоре присоединяется к торжествующим крикам жаждущей крови толпы. Она смотрит как он, одетый в лохмотья, поднимается по ступеням эшафота. При виде петли его лицо бледнеет от ужаса. Морин с наслаждением видит, как дрожат его колени, а помощник палача грубо толкает его вперед. Ее окутали сладкая пелена сна и небывалый покой от сознания, что справедливость наконец-то восторжествовала.

Но на этот раз во сне пришли воспоминания…

Глава 9

Вест-Индия, 1805 год

Морин устроилась под бушпритом «Забытой леди», лежа в свернутом парусе, как в гамаке. Она смотрела на звезды, сверкавшие в вышине, словно алмазы. Корабль стоял на якоре недалеко от берега. Волны с тихим шорохом набегали на белый песок отмели поросшего пальмами атолла.

Молодая луна не могла затмить сверкание звезд над черной водой бухты. Мысли Морин медленно текли вслед за плывущей по небу луной, а затем стремительно ринулись вниз, на землю, точно звездный дождь.

— Джулиан, — прошептала она в черноту ночи, — приди ко мне.

Его целомудренный поцелуй разбудил в ней безудержные эротические фантазии. Порой Морин думала, уж не заколдовал ли он ее каким-нибудь варварским заклинанием.

Джулиан обнимает ее… целует… губы, шею, плечи, грудь…

От этих мыслей ее щеки пылали жаром, несмотря на ночную прохладу.

Неподалеку без единого огня стояла на якоре «Судьба». Зажигать свет было слишком рискованно. Рядом могли оказаться корабли, охотившиеся за участниками Альянса.

В последние дни у Морин уже вошло в привычку пристально всматриваться в изящные контуры корабля Джулиана до тех пор, пока не различит окна его каюты.

Ей было интересно знать, как выглядит его каюта. Обставлена ли она с пиратской пышностью: сундуки с сокровищами, мягкое ложе с подушками для любовных утех, или, наоборот, в ней нет ничего лишнего, как принято у американцев.

Морин очень хотелось принять его предложение на ужин, но отец сказал «нет» и топнул ногой, не дав ей открыть рот. Она недоумевала, почему отец так переменился к капитану Де Райзу после того, как тот пригласил ее посетить «Судьбу».

— Я не отпущу тебя туда одну, девочка. До тех пор, пока не буду уверен в его намерениях, — сказал отец строго.

Морин хорошо знала своего отца. С ним было бессмысленно спорить, особенно когда он говорил таким тоном.

Она не понимала, какие намерения имел в виду отец. Ей хотелось лишь одного — поцелуев Джулиана.

Морин задумчиво смотрела, как волны, разрезанные якорной цепью надвое, разбиваются о борт «Судьбы».

Вдруг в густой тени от корпуса судна она заметила какое-то движение. Присмотревшись, она увидела лодку, в которой сидел человек. Лодка шла в сторону «Забытой леди».

Сердце девушки радостно забилось. Джулиан!

Подавшись вперед, Морин наблюдала, как лодка быстро и бесшумно пересекает пространство между кораблями.

Видимо, он обмотал весла тряпками. Если бы она не смотрела в ту сторону, то ни за что не услышала бы его приближения.

Ни вахтенный на палубе, ни дозорный на мачте не заметили подплывающего Джулиана.

Если отец узнает об этом, матросам несдобровать, но она не собиралась докладывать отцу.

— Морин, — прошептал Джулиан, когда его лодка подплыла к судну, — спускайся. Едем со мной.

Она с трудом подавила желание немедленно спрыгнуть к нему.

— Отец не разрешает мне одной посещать ваш корабль. Я дала ему слово.

Джулиан улыбнулся, глядя на нее снизу вверх:

— Поэтому мы поедем на берег.

Морин молча кивнула. Она действительно ничего не обещала насчет берега. Через секунду она была в лодке.

Несколько сильных взмахов веслами — и они оказались рядом с берегом.

— Почему ты не носишь платье, которое я подарил? — спросил он.

— Оно слишком роскошное для меня, — ответила Морин, потупившись.

Джулиан повернул к берегу, держась позади двух стоявших на якоре шлюпок, чтобы их не увидел дозорный. Морин выпрыгнула из лодки и, ухватившись за канат, привычным движением вытащила ее на берег почти до половины.

— Наверное, платье и вправду слишком роскошное, — рассмеялся Джулиан.

Она поймала себя на мысли, что дамы, с которыми он общался, вряд ли прыгали из лодки в воду, не доплыв до берега. Морин была рада, что сейчас ночь и он не видит, как она покраснела. Мужчина с такими манерами не будет добиваться от нее того, что легко может получить в любом порту за несколько монет. Дьявол, с такой внешностью и монеты не понадобятся.

Они брели вдоль песчаного берега. Морин гордо шагала впереди, а Джулиан шел сзади с шерстяным одеялом под мышкой.

— Морин, взгляни на меня, — позвал он. — Мне нравится, что ты ловко управляешься с лодкой, не боишься ступить босой ногой в океан и разбираешься в такелаже не хуже самого опытного моряка.

— Но ведь я не леди, — прошептала она едва слышно.

— Ты просто не знаешь об этом. Сейчас это платье кажется неуместным, но наступит день, когда ты наденешь его и другие женщины, глядя на тебя, умрут от зависти. Держу пари, если ты будешь представлена в лондонском свете, то тебе гарантирован титул «леди сезона». Ни одна их этих неженок не сравнится с тобой. Огонь, который горит в твоей душе, стоит всех нарядов, вместе взятых.

— Сомневаюсь. Я однажды была в Лондоне, и никто не обратил на меня внимания.

— Я бы обязательно обратил.

Даже в темноте она заметила, как горят его глаза, и вдруг поняла, что его не смущают ее сильный загар и ее порывистые движения. Джулиану все равно — в платье она или в робе. Его не заботит, что ее волосы пахнут солью и дегтем, а на руках мозоли и смола. Он любит ее. Любит такой, какая она есть.

Словно прочитав ее мысли, он обнял ее и зашептал:

— Я не осмелился бы пойти против воли твоего отца ради забавы. Я постоянно думаю о тебе. Ты не похожа ни на одну из женщин, которых я когда-либо знал. Я хочу тебя, Рини, а не какую-нибудь из этих светских притворщиц. Сегодня, сейчас, всегда! Я хочу, чтобы мы были вместе до конца наших дней!

Эти слова прогнали ее последние сомнения. Недоверие исчезло.

Я хочу, чтобы мы были вместе до конца наших дней!

Морин не волновало, что он не предлагал ей руку и сердце. Она и не ждала этого от мужчины. Достаточно того, что она желанна и он хочет быть с ней до гробовой доски.

Ее губы, как цветок, раскрылись навстречу его губам. Они опустились на колени прямо на песок и долго стояли так, упиваясь поцелуем.

Его руки, огрубевшие от снастей, ласкали ее так бережно, как будто она была сделана из фарфора. Он развязал ленту, стягивающую ее волосы, и гладил разметавшиеся пряди.

Оторвавшись от его губ, Морин откинулась назад. Джулиан сразу принялся целовать ее шею и плечи. Его поцелуи обжигали кожу. Мечты об этом доводили ее до безумия. Берег покачнулся и поплыл куда-то вниз.

Она распахнула рубашку и, задыхаясь от страсти, прошептала:

— Целуй, целуй меня здесь.

Мелькнула мысль, что она ведет себя бесстыдно. На секунду он замер, глядя на ее обнаженную грудь, а затем принялся ласкать, пока соски не стали твердыми от возбуждения.

Морин глубоко вздохнула. От его прикосновений по всему телу пробегала легкая дрожь. Джулиан вновь нашел ее губы, а потом проложил дорожку из поцелуев по шее к груди. Как только он дошел до соска, Морин выгнулась и застонала от наслаждения. Как ни сладостны были ее мечты, действительность превзошла все ожидания.

Когда Джулиан на мгновение отпрянул, она поежилась от ночной прохлады и поняла, насколько он разгорячен. Он вновь наклонился к ней и начал целовать другую грудь.

Морин теснее прижималась к нему, боясь, что огонь, горящий у нее внутри, погаснет.

Джулиан приподнялся и с улыбкой посмотрел на нее. От столь понравившихся ей мальчишеских черт его лица не осталось и следа. На нее смотрел сгорающий от желания мужчина. Он жаждет ее!

Ей захотелось доставить ему такое же наслаждение, которое она только что испытала. Морин рывком сдернула с него рубашку, следом за ней полетела ее рубашка.

Она провела пальцами по его чисто выбритым щекам, шее и стала осыпать ласками мускулистое тело. Казалось, он сплетен из стальных канатов. Удивительно, что такой сильный мужчина мог быть столь нежным.

Пока она изучала Джулиана, лаская, он оставался недвижим. Глаза его были закрыты. Ее рука замерла, коснувшись пояса его широких штанов. На Морин также были только штаны. Она поняла, что, когда последние барьеры рухнут, ничто не остановит их желание. Морин и не думала отступать. Медленно, пуговицу за пуговицей, она стала расстегивать его штаны, словно ожидая, что он одернет ее. Джулиан не издал ни звука. Ее пальцы почувствовали рвущуюся наружу плоть. Морин расстегнула последнюю пуговицу, и его штаны упали на песок. Она взглянула вниз, на его длинные стройные ноги, а затем нерешительно подняла глаза выше.

Его восставшее естество изумило ее своими размерами. Ей захотелось дотронуться до него, но она не осмелилась.

Джулиан обнял ее и, целуя, увлек на песок. Он начал играть с ее грудями. Нерешительность Морин исчезла. Она скользнула рукой по его животу и…

Он застонал от удовольствия. Ее ласкающие движения стали увереннее.

— Не спеши, Рини, — прошептал он срывающимся голосом, — иначе это произойдет раньше, чем… — Он чуть приподнялся и снял с нее штаны.

В этот миг все вокруг стихло. Даже шепот бриза и плеск волн были неразличимы. Джулиан молча смотрел на Морин. Тень падала ему на лицо, и невозможно было понять, о чем он думает.

Вдруг он наклонился к ней и зашептал:

— Ты похожа на жемчужину дивной красоты, которую только что извлекли из раковины. Ты похитила мое сердце, Рини. — Он откинул с ее лба непослушный локон и вновь принялся ласкать ее, медленно приближаясь к низу живота.

Все предыдущие ощущения Морин померкли перед столь откровенными ласками. Когда в нее проник его палец, она чуть не закричала, но он закрыл ее рот поцелуем, затем убрал руку и лег на нее. Морин раскрылась навстречу его плоти.

— Я так хочу тебя, Рини, — сказал он. — А ты хочешь этого? Ты доверяешь мне, Рини?

Морин открыла глаза.

— Я верю тебе, Джулиан. Пожалуйста, сделай это. Я хочу быть твоей.

Она впервые назвала его по имени.

— Это может быть болезненным. По крайней мере сначала, — прошептал он.

Морин отмахнулась от его предостережения. Что такое боль по сравнению с бескрайним блаженством? Обняв Джулиана за бедра, она притянула его к себе.

Он осторожно вошел в нее, и на мгновение ее обожгло жгучей болью. Но немного погодя вернулось желание, и Морин тихо застонала. Сначала наслаждение накатывало плавно, как волны у их ног, затем стало усиливаться. Морин не могла думать, не могла дышать, подхваченная ритмом его любовного танца. Сладостные волны вздымались все выше, постепенно превращаясь в сентябрьский шторм.

Джулиан, видимо, испытывал те же чувства. Его движения внезапно стали неистовыми. Он гортанно застонал.

Воцарившуюся тишину нарушали только легкий шелест волн и биение любящих сердец.

Лежа в объятиях Джулиана, Морин смотрела на звезды, удивляясь, как она жила без его ласк. В одном она была твердо уверена — последующие дни будут полны этим наслаждением, и они будут рядом с Джулианом в любых морях.

Он шевельнулся и начал целовать ее. Морин шепнула ему:

— Джулиан, я тебя люблю.

Это определило ее дальнейшую судьбу.

Глава 10

Лондон, 1813 год

Морин проснулась. Прогнав остатки сна, наполненного мечтами о Джулиане, она спустилась в гостиную. Маленькая комната была полна весенних роз и лилий и напоминала оранжерею.

Леди Мэри нисколько не преувеличивала, говоря об успехе Морин у Олмаков. Посыльные начали прибывать с раннего утра. И их поток не иссякал. «Крестная» Морин сияла от счастья. Вместе с записками и приглашениями приносили цветы и коробки конфет. Многие «обожатели» даже не были вчера у Олмаков. Прослышав у Уайта о том, что Джулиан Дартиз открыл очередную сенсацию, новую звезду сезона, романтически настроенные охотники за приданым бросились в атаку.

Леди Мэри сидела за письменным столом и сортировала груду корреспонденции. Глядя на нее, можно было заключить, что эта работа ей не в тягость.

— Наконец-то, моя дорогая. Полюбуйся. Я же говорила тебе, — выдохнула леди Мэри.

В эту минуту в комнату ввалилась Люси с охапкой букетов, прижатых к груди, и с подносом, заваленным конвертами и открытками.

— Я никогда не закончу вытирать пыль в этой суматохе, миледи. Эти бесконечные звонки сведут меня с ума. — Она сунула цветы Морин, а поднос своей хозяйке. — И не надейтесь, что ваше серебро заблестит раньше следующего четверга.

— Люси, приложи все усилия, прошу тебя. Это тяжелое время для всех нас, — ответила леди Мэри.

Морин огляделась в поисках места для цветов, но все уже было заставлено букетами и красочно оформленными коробками. Она села на подлокотник дивана рядом с письменным столом и вдохнула цветочный запах.

Свежее благоухание не смогло рассеять ее мрачного настроения. Над Морин тяготело обещание, данное себе самой, которое предстояло выполнить нынешним утром.

Даже после бессонной ночи она не могла свыкнуться с мыслью, что ей предстоит отправить человека на смерть.

Задремав перед самым рассветом, она видела во сне последнюю встречу с Джулианом, слышала голос человека, предавшего ее отца. Проснувшись, она поняла, что должна это сделать.

Леди Мэри протянула ей открытую коробку конфет:

— Они из магазина, который очень любил мой отец. Он всегда привозил домой такую коробку, когда бывал в Лондоне. Я не ела их много лет. Попробуй вот эти, украшенные миндалем.

Морин положила цветы на пол у своих ног и взяла предложенную конфету. Какие причудливые сладости. Но когда откусила кусочек, ей стали понятны восторги леди Мэри. Вкус был изумительный.

— Что ты теперь скажешь по поводу вчерашнего успеха? — спросила «крестная», устраивая коробку на коленях.

— Это все для меня? — Морин разглядывала цветы, книги, перчатки и прочие знаки внимания, разбросанные в беспорядке по комнате. Пожалуй, она позволит Джулиану дожить до вечера, чтобы успеть насладиться этой роскошью.

«А как же моя команда? — мелькнуло у нее в голове. — Что сейчас едят они?»

Морин устыдилась собственной слабости, но, вновь взглянув на подарки, подумала, что, может быть, лорд-адмирал позволит ей взять себе хоть что-нибудь.

— Да, это все твое. Кроме этих конфет, — ответила леди Мэри, поглаживая лежащую на коленях коробку. — Их прислал мне граф Хоксбери. — Она предложила Морин еще одну конфету, которую та с удовольствием взяла. — Он наследник маркиза Траерна, а следовательно, доводится племянником господину Дартизу. Наивный юноша направил подарок мне, чтобы завоевать мое расположение. Он надеется, что я предоставлю ему право первого танца с тобой на балу у его тетушки.

Морин слушала леди Мэри вполуха, пока та не упомянула Джулиана:

— Этот граф — родственник Дартиза?

— Ну да, — ответила леди Мэри таким тоном, словно этот факт был общеизвестен.

Поскольку Джулиан никогда не упоминал о своих родственниках, Морин было трудно представить его в семье, особенно состоявшей из титулованных особ.

— А у этого господина Дартиза есть семья в Лондоне?

Леди Мэри улыбнулась:

— Вот как, милочка? Он же абсолютно не интересовал тебя вчера. Ты, оказывается, только прикидываешься скромницей.

— Никем я не прикидываюсь, — возмутилась Морин, — просто меня очень удивило, что у такого распутника есть семья или даже родственники, которые признают его. Вы же сами вчера говорили мне о нем…

Леди Мэри смутилась:

— Хорошо, дорогая. Сейчас все объясню. Моя закадычная подруга, леди Дирсли, — тетка Дартиза. Его старшая сестра — маркиза Траерн, вторая — виконтесса Уэстон. — Леди Мэри откинулась на спинку дивана, все еще держа конфету в руке. — Если хочешь знать, твой господин Дартиз далеко не единственный проказник в этой семье. Потому что даже леди Дирсли, дай ей Бог здоровья, не безгрешна. До замужества она носила фамилию Рамзи. Представители этого рода всегда отличались озорством и вздорным нравом. Но тем не менее это респектабельное, всеми уважаемое семейство.

Джулиан из респектабельной семьи? Невероятно! Морин пришлось срочно менять сценарий его казни и составлять похоронную процессию из богатеньких родственников. Хотя, имея такую родню, Джулиан скорее всего избежит петли. Неудивительно, что он вел себя у Олмаков столь самоуверенно.

— Ты сможешь увидеть всех родственников господина Дартиза на балу у его сестры. Виконтесса прислала нам приглашения сегодня утром. Это очень мило с ее стороны. — Леди Мэри взяла со стола тисненную золотом веленевую бумагу. — Не исключено, что она отправила эти приглашения по совету своего племянника, лорда Хоксбери. Наверное, этот юный хитрец попытается перещеголять дядю в ухаживаниях за тобой. Когда такие кавалеры начнут добиваться твоей благосклонности, это будет восхитительное зрелище. Бал состоится завтра вечером.

— Завтра вечером? — переспросила Морин.

Она планировала в это время держать курс на Вест-Индию.

— Ну конечно. Вчера у Олмаков все только и говорили что про этот бал, — ответила леди Мэри. — А теперь у нас есть приглашение.

Морин посмотрела на заваленный посланиями стол.

— Выходит, виконтесса не единственная, кто устраивает бал?

— Дорогая, мы приглашены на все светские мероприятия — балы, вечеринки и даже домашние праздники. Я все утро сортирую эти письма. Думаю, что лучше всего нам участвовать лишь в самых знаменательных событиях. — Леди Мэри повернулась к столу и похлопала ладонью по отдельно сложенной стопке приглашений на веленевой бумаге. — Будь любезна, займись последней пачкой. Ее только что принесла Люси. — С этими словами она протянула Морин стопку писем.

— Мадам, — сказала Морин, глядя на леди Мэри, — моя миссия близка к завершению.

— Чепуха! — отмахнулась леди Мэри. — Может пройти большая часть сезона, пока вы обнаружите этого дьявола. Ты так не думаешь?

Морин не смогла сказать этой смотревшей на нее с надеждой женщине, что работа уже выполнена. Хотя леди Мэри и была очень требовательна, Морин видела от нее только добро. Леди Мэри обращалась с ней так, словно она и впрямь была ее крестницей, а не опасной преступницей, о чем при каждом удобном случае напоминал лорд-адмирал.

Весь последний месяц леди Мэри поднималась ни свет ни заря и занималась образованием Морин. Они бесконечно штудировали модные журналы, одолженные у Дирсли. Понадобились многие часы кропотливого труда, чтобы выход Морин в свет был действительно блестящим.

Чудесное превращение произошло не только с Морин. Достаточно было мимолетного взгляда на леди Мэри, чтобы заметить блеск в глазах и молодой румянец на щеках. Видимо, возвращение в свет оказалось для нее гораздо полезнее поездки на брайтонское побережье или на воды в Бат.

«Не стоит разрушать мечты леди Мэри еще несколько часов, до появления лорд-адмирала», — решила Морин и занялась письмами. Степень важности каждого из них она обсуждала со своей наставницей.

Стопка отобранных писем росла, но она не выдерживала никакого сравнения с ворохом отвергнутых приглашений.

Пока леди Мэри сочиняла полное сожалений послание к леди Озборн, Морин занялась следующим письмом. В отличие от всех предыдущих оно было адресовано не леди Мэри, а мадам Де Райз.

«Наглый дьявол», — подумала Морин, прекрасно понимая, от кого это письмо.

В конверте была коротенькая записка:

У меня есть доказательства.

«Хачардз». Сегодня в три часа дня.

И все. Не было даже подписи.

А в знак подтверждения личности писавшего в конверте лежало несколько все еще источавших экзотический аромат лепестков давно увядшего темно-красного цветка. Такие цветы росли только в Вест-Индии.

Морин смяла лепестки в кулачке, не желая думать о том, как они попали в конверт.

Букет таких цветов Джулиан Де Райз преподнес ей в день их свадьбы. Цветы остались в его каюте, в изголовье постели, когда на следующее утро она бежала с его корабля и из его жизни.

«Как он смеет надеяться, что я клюну на такую фальшивку?! — думала Морин, кипя от негодования. — Ни за что не поверю, что он хранил цветы все эти годы».

«А вдруг это так, — возразил тихий внутренний голос, — что, если он все еще любит тебя?»

— Леди Мэри, — произнесла Морин вслух, — я сама отвечу на это письмо.

Взяв перо и бумагу, она написала следующее:

Наш друг будет в «Хачардзе» сегодня днем. Встретимся там в половине четвертою.

Мисс Феник.

Глава 11

Морин переступила порог магазина «Хачардз» ровно в три. Вслед за ней суетливо семенила леди Мэри Джонстон. Морин, даже не оглядываясь, знала, насколько возбуждена почтенная дама и как бегает по сторонам ее беспокойный взгляд.

Потребовалось совсем немного лжи, чтобы уговорить «крестную» совершить эту поездку. В разговоре с ней Морин небрежно упомянула, что слышала у Олмаков о «Хачардзе», как о магазине, который обязательно следует посетить. Леди Мэри тут же заявила, что они безотлагательно едут в этот знаменитый магазин.

Когда они уже сидели в карете, леди Мэри сказала:

— Смотри, милая, чтобы кто-нибудь не посчитал тебя синим чулком.

Морин в очередной раз оглядела платье, которое выбрали для нее леди Мэри и Люси. Отороченное синими лентами, с кружевом по воротнику, оно действительно делало ее чем-то похожей на гимназистку, да еще эта шляпка без полей. Она казалась себе ожившей фарфоровой статуэткой пастушки. Той, что стояла на буфете ее тетки Петтигру.

Морин с тоской подумала о своей просмоленной робе. Вот это одежда! Не то что этот жалкий наряд.

Но самым неприятным было то, что в суматохе сборов она не успела взять свой кинжал. «Лучше бы я поехала голой», — подумала Морин, пытаясь вспомнить день, когда она отправилась бы куда-нибудь без оружия.

Легкий укол зонтика, «крестной» вернул ее к действительности. Морин подняла глаза. Леди Мэри держала в руках подол своего платья.

— Не забудь, что ты должна ходить как настоящая леди. Плавными маленькими шажками.

Она сделала несколько движений ногами в изящных туфельках.

Входя в магазин, Морин старалась двигаться как можно женственнее, но вместе с тем готова была к сражению. Дойдя до середины зала, она остановилась, неожиданно осознав, что они с леди Мэри были здесь единственными женщинами, Все находящиеся в зале джентльмены, позабыв про книги, смотрели на вновь прибывших, не скрывая интереса.

«Они, должно быть, думают о том, где я потеряла своих барашков, — решила Морин, досадуя, что не воспротивилась выбору леди Мэри. — Черт, я, наверное, выгляжу как идиотка», — мелькнуло у нее в голове. Но, присмотревшись, она заметила, что все направленные на нее взгляды полны одобрения и обшаривают ее с головы до ног.

Морин подумала, что она не пастушка, а скорее овца, которая по собственной дурости забрела в логово этих хорошо одетых волков.

Взгляды джентльменов почти не отличались от взглядов пьяных матросов в портовых тавернах, которым Морин Хоторн частенько дарила хороший хук правой, оставляя их на полу в неудобной позе, а порой и без передних зубов. Но здесь все молчали, и Морин решила не обострять ситуацию, тем более что под рукой не было любимого кинжала. Она засеменила дальше, потупив взгляд и скромно улыбаясь.

Все-таки тяжело быть леди. Обвязанная лентами с головы до ног, она должна терпеть этих пялящихся на нее волков. Лучше уж бой во время шторма.

Появился клерк в запотевших очках. Вытерев руки о фартук, он направился к ним.

— Чем могу служить, леди?

Леди Мэри отрицательно покачала головой:

— Благодарю вас. Мы читаем все подряд и поэтому сами посмотрим.

Он настойчиво продолжал:

— Могу предложить новый роман, только что получили. Очень занимательное чтение, особенно для проницательного читателя. — Он повернулся к Морин. — А для молодой леди есть новая восхитительная повесть.

— Вы так любезны! — Леди Мэри прониклась симпатией к этому молодому человеку, лишний раз напомнившему ей о принадлежности к высшему обществу. Забыв про свою спутницу, она пошла за клерком взглянуть на предложенные книги.

Исчезновение леди Мэри абсолютно не огорчило ее. «крестницу». Морин пристально осматривала магазин в поисках Де Райза. Клерк оказал ей хорошую услугу.

В центральном зале не было и следа этого мерзавца. Она хотела уже произвести тотальный обыск, когда ее острый взгляд заметил над одной из секций небольшую табличку:

Военно-морская тематика

Она подумала, что, возможно, его доказательства находятся там и поэтому он назначил встречу в «Хачардзе». Видимо, этот трус не прочь перепоручить кому-нибудь грязную работу.

С этой мыслью она устремилась в «морской» отдел.

Седой продавец с бакенбардами не на шутку разозлился, когда девушка вторглась в это «мужское царство». Он смотрел на нее так свирепо, словно старался вытолкнуть взглядом. Но Морин даже бровью не повела, и он оставил ее в покое, бормоча себе под нос что-то по поводу современных нравов.

Мысленно улыбаясь, Морин читала надписи на корешках книг, многие из которых были ей отлично знакомы. Наконец одна из книг привлекла ее внимание. Тисненое название гласило:

Полный реестр и современная история

Военно-морского флота его величества. 1780 год.

Если ее отец служил в королевском флоте, как утверждает Джулиан, он должен упоминаться в этой книге. Она опубликована через два года после того, как ее родители впервые встретились.

«Конечно, ни в одном из утверждений этого предателя нет и намека на правду», — подумала Морин, листая тяжелый пожелтевший том.

Названия многих кораблей и фамилии капитанов были ей хорошо знакомы.

Морин так увлеклась, что совсем забыла, что она «леди из высшего общества» и ей подобает листать совсем другие книги. Дойдя до середины, она обнаружила список кораблей, принимавших участие в морских сражениях, с датами и именами командиров.

Она остановилась в нерешительности. А вдруг это правда? Вдруг отец на самом деле служил в королевском флоте? Действительно ли это важно?

«Чтоб ты провалился, негодяй», — выругалась Морин про себя. Джулиан все еще имел над ней какую-то власть. Его возмутительная ложь разожгла ее любопытство. А что, если она совсем не знает своего отца?

Она сказала себе, что хочет лишний раз убедиться в лживости Джулиана. Вбить еще один гвоздь в крышку его гроба.

Морин медленно вела пальцем по списку, втайне надеясь, что не найдет никаких доказательств, о которых хвастливо заявил Де Райз. Внезапно она замерла как громом пораженная, наткнувшись на следующую запись:

«Капанеос» — судно 3-го класса. Личный состав укомплектован. Готов к отплытию. Капитан и владелец — лорд Этан Хоторн.

Она перечитывала эту строчку снова и снова, ведя по буквам пальцем, точно пытаясь удостовериться, что буквы настоящие.

Владелец? Лорд Хоторн?

Морин потрясла головой. Этого не может быть! Отец никогда не говорил, что у него есть титул.

Должно быть, это другой человек. Простое совпадение, которое Джулиан пытался использовать, чтобы поставить все с ног на голову. Но, несмотря ни на что, интуиция подсказывала, что лорд Хоторн — не кто иной, как ее отец.

Это проливало свет на многие вещи, о которых она никогда не спрашивала отца, а наверное, должна была спросить.

Отец не раз каким-то образом удивительно точно предугадывал маневр военного корабля, встречи с которым они хотели избежать.

Отсутствие ирландского акцента он объяснял тем, что в молодости несколько лет проработал в ливерпульских доках.

Долгие часы капитан Этан Хоторн проводил в философских беседах с монахом-иезуитом, которого силой приволок на корабль, чтобы дать дочери хорошее образование. И это при том, что сам отлично знал математику и литературу, в совершенстве владел несколькими языками, включая латынь и греческий! Пожалуй, для простого ирландца он был слишком образован.

Порой ей казалось, что отец притащил бедного иезуита на корабль главным образом для того, чтобы иметь достойного собеседника.

Морин тотчас вспомнила кольцо, которое нашла в его сундуке, когда была совсем маленькой. Отец был вне себя от гнева, увидев, чем она играет, и немало напугал ее, грубо вырвав драгоценность из детского кулачка. Только сейчас она поняла, что причиной его ярости было само это кольцо из старого золота с плетеным орнаментом.

Итак, ее отец имел титул лорда. По каким-то причинам он отошел от светской жизни. Возможно, Джулиан не врал, когда говорил о трибунале.

Погруженная в свои мысли, Морин не сразу услышала настойчивый голос за спиной:

— Мисс, должен заметить, что это совсем не то, что вам нужно. — И, не давая ей возразить, клерк взял книгу из ее рук. — Извините, но этот отдел не для леди. Кроме того, некоторые выражают неудовольствие. Позвольте мне найти что-нибудь более подходящее, то, что одобрила бы ваша спутница.

Рука Морин потянулась к тому месту, где должен был находиться кинжал. Эта бесцеремонность и менторский тон взбесили ее больше, чем откровенные взгляды в центральном зале.

Нащупав кружево вместо кинжала, она подняла глаза на клерка и чуть не рассмеялась. Ей не нужно оружие, чтобы поставить на место это ничтожество.

— Верните книгу, надоедливое насекомое! — потребовала Морин, сжимая его руку чуть выше локтя.

Глаза клерка расширились от боли, и в них показались слезы. Он попытался освободиться, приподнявшись на носки, но безуспешно. Морин пришлось отдать ему должное — несмотря на боль, он продолжал держать книгу как можно дальше от нее.

— Отдайте книгу, маленькое ничтожество. Иначе я…

— Тише, тише, — раздался над ее ухом низкий голос. — Вы собираетесь разорвать его прямо здесь, на Пиккадилли?

Морин замерли.

Де Райз!

Он выбрал удачное время для появления. Проклятый шпион, наверняка подсматривал и смеялся над ней!

Обернувшись, она встретила пристальный взгляд его зеленых глаз.

— Отпусти его, Морин, — попросил он тихо, загораживая эту сцену от других покупателей. — Отпусти, иначе ты сломаешь ему руку или, того хуже, кто-нибудь увидит, как ты избиваешь клерка, и это станет известно твоей наставнице. Она впадет в депрессию по меньшей мере на неделю.

— Отпущу, — ответила Морин, — но сначала пусть вернет книгу.

Клерк тотчас же отдал Джулиану книгу.

Гордость Морин была уязвлена, но парня она отпустила, напоследок все-таки хорошенько вывернув ему руку. Глядя, как тот улепетывает, она злорадно подумала: «Будет знать, как отнимать книги у леди!»

Джулиан взглянул на обложку:

— Я вижу, ты нашла мое доказательство. Теперь ты веришь мне?

Она отрицательно покачала головой:

— Эта книга еще ничего не доказывает. Допустим, мой отец служил в королевском флоте. Это было больше тридцати лет назад. Но убил его ты. Факт остается фактом.

Когда Морин произнесла это, какая-то тень пробежала по его лицу. Что это? Злость? Отрицание своей вины? А может, укол совести?

Насколько ей было известно, капитан Де Райз никогда не скорбел по поводу чьей бы то ни было гибели, особенно если эта гибель сулила ему выгоду.

Достаточно было одного взгляда на Де Райза, чтобы понять, что он очень богат. Безукоризненный костюм, сверкающие ботфорты и трость с серебряным набалдашником.

Морин выхватила у него книгу и поставила на полку, словно желая спрятать свое неожиданное открытие от посторонних глаз.

— Отец предпочитал умалчивать о прошлом. Так поступают многие моряки, занимающиеся подобным промыслом.

Она снова внимательно посмотрела на Джулиана. Настоящий фат. Никто, даже она сама, не предположил бы, что этот щеголь — пират, капитан капера.

Отвернувшись, Морин пошла к выходу из отдела. Приближался час встречи с лорд-адмиралом.

Но Джулиан не хотел, чтобы она ушла сейчас.

Над дверью звякнул колокольчик, возвещая о прибытии еще двух дам.

Схватив свою несносную жену за руку, Джулиан увлек ее в глубину отдела, подальше от любопытных глаз постоянных посетителей и от ее рассеянной компаньонки.

— Морин Хоторн Де Райз! Не испытывай мое терпение и не выставляй себя круглой дурой.

Он сгреб Морин в охапку, зажав ей рукой рот, чтобы она не заорала на всю Пиккадилли. Джулиан прекрасно знал, что его милая женушка опаснее дикой кошки и учинит скандал и драку в любом месте.

Де Райз не ошибся. Едва он увернулся от хорошего удара коленом, как на него обрушился град пинков. Он сжал Морин сильнее, но ее натиск все же не прекратился. Джулиан хорошо усвоил, что не стоит поворачиваться к жене спиной. Об этом ему постоянно напоминал глубокий шрам.

Он мужественно сносил ее удары, и вдруг ему показалось, что не было этих восьми лет разлуки. Что он получил еще один шанс исправить старые ошибки.

Боже, как он любил ее тогда! Всем сердцем! Всей душой! С той самой минуты, когда впервые увидел ее среди парусов «Забытой леди». Она напоминала фею из сказки. Развевающиеся на ветру черные волосы, изящная фигура, которую не могла скрыть даже грубая матросская форма. А когда он ступил на палубу их корабля и заглянул в бездонную синеву ее глаз, сразу же понял — это та самая, единственная.

Он был тогда слишком молод, чтобы предвидеть последствия собственных поступков, и настолько самоуверен, что считал себя всемогущим. Джулиан не представлял жизни без нее и не думал о том, что готовит им судьба. Она разбудила в нем жгучую страсть, опалившую разум. Чеот! Это чувство все еще живо!

Но на сей раз он не позволит ей бежать, пока она не поймет истинных причин гибели отца и не узнает, что не только она была верна ему в ту ночь.

А затем заставит ее понять самое главное. Он все равно любил ее. И будет любить всегда!

— Черт возьми! Рини! Немедленно прекрати. Если ты не послушаешься меня, твоя жизнь не будет стоить и гроша ломаного. Неужели ты не чувствуешь, что над твоей головой сгущаются тучи?

Вместо ответа она впилась зубами ему в руку.

От резкой боли он с шумом втянул воздух и выпустил ее, тряся в воздухе рукой.

— Маленькая упрямица! Думаешь, после моей казни ты и твоя команда получите свободу?

Она отступила на шаг, настороженно глядя на Джулиана.

— Не понимаю. О чем ты?

— О твоей команде. Вы были арестованы за контрабанду месяц назад. Твой корабль отбуксирован в Лондон, а тебя, дорогая женушка, и твою команду судили на закрытом заседании трибунала Адмиралтейства.

— Откуда ты знаешь? — с интересом спросила она.

— Я знаю больше, чем ты думаешь. Могла бы догадаться, что информация — мой бизнес.

— И какое отношение это имеет к тебе?

— Если меня повесят, никто уже не сможет защитить тебя.

Морин недоверчиво рассмеялась.

«Черт возьми, я ведь действительно необходим ей. Только бы она выслушала». Подумав это, Джулиан добавил:

— Если мои сведения верны, а они всегда верны, тебе и твоей команде обещали сохранить жизнь в обмен на мою голову. Более того, тебе посулили вернуть корабль и отпустить вас без всяких формальностей сразу после моей казни.

Он перевел дыхание. Только бы она поверила!

— Поправь меня, пожалуйста, если я ошибусь. Не хочу, чтобы мой осведомитель искажал факты.

Морин неохотно кивнула:

— Ты удачно вложил деньги.

— Откровенно говоря, ты заключила неплохую сделку, особенно если учесть возврат корабля.

Она с раздражением отбросила свесившиеся со шляпки ленты и тихо сказала:

— Ты стал не просто головной болью Адмиралтейства. По твоей милости цены на многие товары выросли втрое из-за огромных страховок. Стоимость товаров, которые ты захватил за последний год, астрономическая. Купцам нужна твоя шкура. И если лорд-адмирал не предъявит ее в ближайшее время, его самого освежуют.

Де Райз уловил в ее голосе нотки профессионального уважения.

— Да, я сорвал хороший куш, — признал он. — Что касается тебя, ты пытаешься спасти себя и свою команду, заключив сделку с дьяволом. Наверное, ты унаследовала доверчивость отца.

— Мне приходилось иметь дело с подлецами и мошенниками, и, уверяю тебя, с ними было много проще, чем с его светлостью. И это несмотря на то что ты для него очень лакомый кусочек.

Он рассмеялся:

— Немногие добились бы на твоем месте столь выгодных условий. Это лишний раз подтверждает, что ты дочь своего отца.

Морин взглянула на него, слегка прищурив прекрасные глаза.

— Что ты имеешь в виду?

— Эта сделка выходит далеко за пределы интересов Адмиралтейства. От ее результата зависит карьера лорд-адмирала. Он сделал на тебя большую ставку.

— Если ты снова собираешься молоть чепуху про трибуналы и заговоры против отца, я не стану слушать, — прервала его Морин. — Твои сказки не имеют никакого отношения к моему соглашению с лорд-адмиралом. Естественно, что ему я доверяю больше, чем такому, как ты. — Она уперла руки в бока и расставила ноги, как матрос на палубе. — Для того чтобы я изменила свое мнение, тебе потребуется нечто большее, чем две строчки в старой книге.

Скрестив руки на груди, Джулиан спросил:

— Значит, ты вверила ему свою жизнь и не сомневаешься, что он выполнит все условия вашего соглашения?

Морин вздернула подбородок и сверкнула на него голубыми молниями глаз.

— Да, вверила, и нисколько в нем не сомневаюсь.

Джулиан хотел улыбнуться, но улыбки не получилось. Он не испытывал абсолютно никакой радости оттого, что сейчас камня на камне не оставит от ее уверенности. Он не спеша вытащил из кармана сложенный вдвое лист плотной бумаги и протянул его Морин. Это было объявление, которое он сорвал сегодня с доски возле конторы Ллойда. Объявление об аукционе.

— Прочти это, Рини, и сразу поймешь, кто такой твой новый друг.

Он должен был догадаться, что не стоило отдавать ей этот листок на людях. При виде первых же строчек ее брови изумленно поднялись, а лицо залила краска бешенства.

Джулиан ничуть не осуждал ее за эту вспышку. Он испытал те же чувства, когда увидел это объявление после традиционного кофе и обмена информацией в «морском клубе» нынче утром:

Военный аукцион

Шхуна «Возмездие»

— Интересно знать… — начала она, но Джулиан закрыл ей рот рукой и тут же порадовался своей поспешности. Звук колокольчика возвестил еще об одном посетителе.

Джулиан не удивился, увидев новоявленного партнера Морин, вошедшего в зал. Это был Питер Котуэлл, лорд-адмирал его величества, командующий военно-морским флотом Великобритании.

Наблюдая за действиями противника в щель между полками, Джулиан также насчитал за окном с десяток дюжих помощников, готовых в любую минуту принять участие в блестяще задуманной его светлостью операции по поимке «гнусного пирата».

— Решайся, Рини, — произнес Джулиан. — Ты все еще веришь ему. Неужто хочешь и дальше рисковать своей жизнью и людьми?

Он следил за борьбой эмоций на ее лице и не мог понять, что она думает об этом ублюдке Котуэлле.

Джулиан предполагал, что Морин уведомит лорд-адмирала об их встрече. И поэтому, кроме повозки на улице, оставил у черного хода оседланную лошадь. Побег не входил в его планы, но Морин не оставляла ему другого выхода.

— Так что ты надумала? — вновь спросил он.

Она решительно сжала губы. Черт возьми, у него дел в Лондоне еще на неделю, а ему придется спасаться бегством на побережье!

Он уже приготовился к рывку, как вдруг из-за стеллажей послышался мурлыкающий женский голос:

— Господин Дартиз, это вы?

Он узнал обладательницу этого голоса. Юстасия Котуэлл! Свершилось чудо. Это великолепный путь к спасению. Удача все еще на его стороне! Вряд ли лорд-адмирал рассчитывал встретить здесь свою дочь. Этот выход был лучшим из всех возможных.

Вырвав листок из рук Морин, Джулиан быстро засунул его в карман и вопреки своим правилам повернулся спиной к своенравной жене.

— Мисс Котуэлл! Ваше появление — настоящий сюрприз для меня. — Он так и лучился обаянием, которое принесло ему известность в лондонских кругах.

Надменная девица, услышав комплимент, не упала в обморок и не залилась краской стыда. Она лишь слегка приподняла подбородок, принимая похвалу как должное.

Она, несомненно, была Котуэлл до кончиков ногтей. Каждая ее клеточка излучала высокомерие и уверенность. Юстасия протянула Джулиану руку, и он не спеша поднес ее к губам.

— Как вы оказались здесь? — спросил он. — Почему не гуляете по дорожкам парка под завистливыми и восхищенными взглядами?

Мисс Котуэлл оправила наимоднейшую юбку и коснулась рукой вызывающей шляпки, прекрасно гармонирующей с ее туалетом, тем самым привлекая внимание собеседника к своему основному достоинству — белокурым вьющимся волосам.

— Моя кузина не мыслит жизни без чтения любовных романов. И хотя я считаю их скучными, все же вынуждена сопровождать ее сюда каждые две недели. В противном случае она становится невыносимой.

Дартиз ласково улыбнулся ей:

— Вы так любезны, доставляя кузине это удовольствие. Тогда как в ваших интересах быть среди людей, чтобы вами могли восхищаться. Вас должны окружать поклонники.

— Это так, — вздохнула Юстасия, — я не раз твердила бедняжке об этом, но ей не хватает ума, чтобы оценить жертву, которую я приношу. Хотя папа всегда говорит, что родственников надо принимать как неизбежное зло.

Легкий тычок под ребра значительно приблизил Джулиана к собеседнице. Он задорно улыбнулся мисс Котуэлл, порадовавшись про себя, что удар был локтем, а не кинжалом.

— Позади вас кто-то есть? — спросила она.

Чуть наклонившись вперед, Джулиан ответил достаточно громко, чтобы слышала Морин:

— Какая-то несчастная школьница, синий чулок.

Юстасия понимающе кивнула:

— Наверное, она хочет выйти?

— Просто неуклюжая. Говорят, что такие девицы целыми днями не вылезают из «Хачардза». — Он сочувственно покачал головой. — Бедные крошки. Здесь они ощущают свою причастность к высшему обществу.

При этих словах женщина сзади вновь грубо задела его, явно не заботясь о своей репутации.

Близко стоящие стеллажи позволяли Джулиану удерживать Морин в западне, одновременно скрывая ее от взгляда Юстасии. Он нисколько не сомневался, что жена слышала каждое его слово и теперь кипит от злости, а возможно, и от ревности.

— Итак, мы обсуждали приносимую вами жертву, — продолжал Дартиз, скрестив руки на груди. — Я думаю, что такая беспредельная доброта к ближнему не должна остаться непризнанной. Надеюсь, вы простите мою дерзость, если я приглашу вас прокатиться со мной за город и угощу вас мороженым.

Хитрая улыбка изогнула свежие, словно розовый бутон, губы Юстасии. Девушка была бы очень привлекательной, если бы избавилась от хищных черт своей натуры.

— Не часто удается встретить божественную молодую леди со столь утонченными манерами, как у вас, — нарочито громко заметил Джулиан.

Ему дорого обошлось упоминание о возрасте и манерах. Он тотчас заработал сокрушительный удар кулаком по почкам. Боль пронзила его насквозь.

Да, это его Морин. Она хорошо знала, как и куда надо бить.

Джулиан хватал воздух ртом. Глядя на него, мисс Котуэлл тоже открыла рот от удивления. Стоящая за спиной Дартиза женщина представилась ей неким чудовищем.

Прежде чем Морин успела нанести очередной удар, после которого Джулиан вряд ли устоял бы на ногах, послышался голос его спасительницы.

— Морин! Морин, где вы? — звала леди Мэри.

— Я здесь, миледи, — откликнулась Морин сладеньким голоском.

Юстасия вытаращила глаза и попыталась заглянуть через плечо Дартиза.

— Кто это опасное создание?

— Понятия не имею, — ответил он и повернулся, позволив Морин выйти из-за стеллажей. Она стала протискиваться мимо Джулиана и Юстасии. Ее шляпка сбилась набок, а лицо было свирепым, как у викинга. Джулиан испугался, как бы Юстасия не грохнулась в обморок, оказавшись в такой компании. Но тут все мысли вылетели у него из головы, потому что Морин с силой наступила ему на ноги острыми каблучками. Поджав пальцы, он взглянул на нее и усмехнулся. Она выглядела как разбушевавшаяся супруга.

«Вот и славно, — подумал он, — ее ревность может сослужить мне хорошую службу».

— О, виноват, я ошибся, — произнес Джулиан, подмигивая дочери лорд-адмирала. — Я знаю эту молодую леди. Мисс Котуэлл, разрешите представить вам мисс… — Он сделал вид, что не помнит ее имени, тем самым давая понять, что она интересует его гораздо меньше, чем мисс Котуэлл, — Мисс Феник, — закончила за него Морин.

— Феник? — переспросил он.

— Да, мисс Феник, — повторила Морин твердо.

— Ну хорошо. Мисс Котуэлл, могу я представить вам нашу ученую даму — мисс Феник?

Девушки смотрели друг на друга, как кошки, готовые сцепиться в орущий и царапающийся клубок. Каждая пыталась определить «силу» соперницы. Видя тяжелый взгляд Морин, Джулиан мог совершенно точно сказать, что она не испытывает никакой симпатии к Юстасии. Его задумка удалась на славу.

— Вот ты где, Морин, — сказала леди Мэри, появляясь из центральной части магазина. — Что ты делаешь в этом закутке?

Она подняла взгляд на Дартиза, и глаза ее засветились радостью и чем-то сродни материнской гордости.

— Вижу, тебя привлекли вовсе не эти скучные книги. — И она лукаво улыбнулась Джулиану.

— Леди Мэри, вы позволите?.. — произнес он, склонившись к ее руке.

Та захихикала, зардевшись, словно школьница, и повернулась к Юстасии:

— О, мисс Котуэлл! Я не сразу заметила вас. Вы знакомы с моей крестницей мисс Феник?

— Да, — ответила адмиральская дочь с презрительным сопением, — господин Дартиз только что доставил мне такое удовольствие. — Ее голос был до такой степени приторным, что всем стало ясно — общение с Джулианом для нее счастье при любых обстоятельствах.

Морин издала столь неприличный и громкий звук, что все взгляды устремились на нее.

— Пыль, — произнесла она невинным тоном, — мне в горло попала пыль.

Джулиан ааинтригованно уставился на нее.

— Разрешите пригласить вас и леди Мэри отведать мороженого. Оно очень благотворно влияет на горло.

А про себя добавил: «Во всяком случае, лучше, чем петля».

Морин исподлобья посмотрела на Джулиана. Ее взгляд красноречиво говорил, что повысить ей настроение сможет лишь вид его казни.

В эту минуту появился лорд-адмирал. Скользнув взглядом по Морин и леди Мэри, он заметил дочь.

— Юстасия! Черт побери! Что ты здесь делаешь?

— Папа, что за тон?

Мисс Котуэлл бочком подвинулась к отцу и взяла его под руку.

— Кузина Присцилла хочет приобрести новый роман, и мне пришлось сопровождать ее сюда, хотя я собиралась в магазин за лентами для платья, которое надену на маскарад у леди Траерн.

Девушка картинно вздохнула, всем своим видом желая показать, что этот день невыносимо тяжел для нее.

— К счастью, я встретила здесь господина Дартиза и он любезно пригласил нас поесть мороженого.

— Дартиз, — царственно кивнул лорд-адмирал. — Всегда рад вас видеть, а особенно в компании моей дочери.

— Милорд! — Джулиан поклонился лорд-адмиралу.

Он великолепно знал, что старик считает его хорошей партией для дочери. Лорд-адмирал хотел, чтобы Юстасия получила титул, но семейные связи Джулиана, а главное — богатство с лихвой компенсировали отсутствие у него графского титула. Кроме того, все знали, что титул барона Котуэлла перейдет дочери по наследству.

— Я счастлив, проводя время с вашей очаровательной дочерью.

Морин вновь издала тот же самый странный звук. Джулиан готов был поклясться, что ее душит кашель.

— Милорд, — произнес Джулиан, — полагаю вы знакомы с леди Мэри и ее крестницей мисс Феник?

— Да, я имел такое удовольствие.

Как и у Юстасии, его тон явно не соответствовал произносимым словам.

Лорд-адмирал обратился к леди Мэри:

— Миледи, что привело вас сюда в столь чудный день? Я думал, что такие дни вы предпочитаете проводить в саду.

— Моя крестница, милорд, — сказала леди Мэри, — она считает, что это необходимо для ее самоусовершенствования.

Лорд-адмирал поднял густые брови, силясь изобразить крайнее удивление.

— Милорд, — сказал Джулиан, отвлекая его внимание от Морин, — я как раз приглашал наших очаровательных дам отведать мороженого. Вы составите нам компанию?

Лорд-адмирал выглядел ошарашенным. С одной стороны, он не мог допустить, чтобы его драгоценная дочь общалась со сбродом, подобным Морин Хоторн, а с другой — не мог пренебречь приглашением Дартиза.

Как и предполагал Джулиан, Котуэлл был вынужден пойти на компромисс.

— Позвольте мне проводить леди Мэри и мисс Феник к вашей карете, пока вы поможете Юстасии найти ее кузину. Что же касается прогулки с вами, боюсь, дела задержат меня до вечера. — Лорд-адмирал многозначительно посмотрел на Морин.

Джулиан согласно кивнул и предложил руку Юстасии. Та демонстративно взяла его под руку и прошествовала мимо Морин, задрав нос.

Оглянувшись, Джулиан похлопал себя по карману.

В ответ на это Морин лучезарно улыбнулась лорд-адмиралу.

Теперь Джулиану оставалось только ждать. Через несколько минут он узнает, желает ли Морин его смерти. Или доверится ему еще раз.

Ему вдруг показалось, что горло стягивает петля. Он непроизвольно кашлянул. Юстасия подняла на него глаза.

— Пыль, — сказал Джулиан, — действительно ужасная пыль.

Глава 12

Юстасия Котуэлл стала хорошим прикрытием для Джулиана. Окажись он с Морин один на один, она быстро сбила бы с него спесь.

Ей стоило очень больших усилий сдержаться и не выдать Джулиана, пока они собирались к мороженщику Гунтеру. До самого последнего момента, когда лорд-адмирал откланялся и двинулся прочь, она боролась с соблазном накинуть на шею муженька давно заслуженную им удавку.

Объявление, показанное Джулианом, поколебало ее уверенность в искренности лорд-адмирала.

«Это хорошая подделка», — пыталась убедить себя Морин. Муж снова хочет обманом заслужить ее доверие. Ей казалось невероятным, что «Возмездие» продают прямо у нее под носом. Лорд-адмирал заверил ее, что возврат корабля будет неотъемлемой частью их соглашения. Но что стоят его посулы?

Когда они выходили из «Хачардза», он повел себя так, что Морин пришлось прикусить язык. Леди Мэри прошла вперед к карете Джулиана. Лорд-адмирал грубо схватил Морин за локоть и толкнул в простенок, чтобы их не могли увидеть.

— Что ты делаешь возле моей дочери? — зашипел он.

В лице его было столько злости, что это насторожило Морин.

— Я не знала, что ваша дочь будет здесь, — ответила она, вырвав руку и потерев больное место. — А даже если бы и знала, что с того? Я здесь совершенно с другой целью, если вы помните.

Он склонился над ней, напоминая хищную птицу крючковатым носом.

— Не смей говорить со мной подобным тоном. Не забывай, кто ты такая. Твоя жизнь в моих руках, и я не потерплю твои наглые выходки. Знайте свое место, «мисс Феник»! И помните, что оно временное!

Эта случайная вспышка напугала Морин. Котуэлл люто ненавидит ее. Это было не просто отношение слуги закона к преступнице. Здесь крылось что-то еще. Но что? Она терялась в догадках.

Морин вызвалась помочь ему спасти его карьеру, а он…

С той минуты, как лорд-адмирал вошел в «Хачардз» и увидел Морин рядом с дочерью, его ненависть стала неприкрытой. Самым странным казалось то, что он дал выход злобе, копившейся годами.

Нельзя сказать, чтобы Морин заботило отношение лорд-адмирала. Больше всего ее беспокоило то, что он, ослепленный ненавистью, без зазрения совести нарушит данное ей слово. Сотрудничество с этим человеком вдруг показалось ей опасной затеей.

В ушах у нее зазвучали тонкие голоса вестников смерти. Она безоговорочно верила этим маленьким духам. Их предостережения не раз спасали ее. И когда лорд-адмирал спросил о Де Райзе, она вынуждена была солгать. Почему-то это очень расстроило ее.

— Итак, вы пришли сюда, чтобы схватить Де Райза. Так где же он? — спросил лорд-адмирал.

— Он не пришел, — ответила Морин. — Прислал записку, что будет здесь, а сам не явился. — К счастью, Морин заметила помощников лорд-адмирала и потому уверенно продолжала: — Не обижайтесь на него. Любой здравомыслящий человек, увидев, что половина Боу-стрит заполнена праздношатающимися верзилами, на его месте поступил бы точно так же. Вы просто спугнули его.

— Это самые лучшие люди для такой работы! — взревел окончательно взбешенный лорд-адмирал.

— Если они так хороши, как вы говорите, то почему я насчитала минимум десятерых, не сходя с места? Десять человек для поимки одного пирата. Не многовато ли? — Она осуждающе покачала головой. — Дайте мне пистолет и хороший кинжал, заплатите то, что пообещали этому стаду баранов, и я сделаю все сама.

В этот момент появился Джулиан.

— Дорогой друг, вы подадите повод для сплетен, находясь столько времени тет-а-тет с молоденькой леди, а особенно столь обворожительной, как леди Феник, — сказал он, подмигнув лорд-адмиралу. — Я осведомлен о ваших проблемах.

Морин едва не покатилась со смеху, увидев, что глаза лорд-адмирала чуть не вылезли из орбит от столь абсурдного предположения. Покраснев и заикаясь, он ответил:

— Сэр, это совсем не то, что вы подумали. Мы служили вместе с отцом мисс Феник. Я… просто… лишний раз выразил ей соболезнования.

— В таком случае примите мои извинения, — произнес Джулиан, приподняв шляпу. — А теперь, если позволите, — он протянул руку Морин, — я похищаю у вас эту леди. Я обещал ей и вашей дочери загородную прогулку.

— Помните о нашем разговоре, мисс Феник, — сказал напоследок лорд-адмирал. Его голос был полон отеческой заботы.

Морин присела в почтительном реверансе и, скромно опустив ресницы, ответила:

— Это навсегда останется в моем сердце, милорд.

Когда они отошли от лорд-адмирала, Джулиан, не скрывая иронии, прошептал:

— О чем это вы?

— Я подарила тебе еще один день жизни.

— Я польщен, — сказал он с усмешкой, — но боюсь, что для твоего спасения мне потребуется немного больше времени.

— Моего спасения? — Эти слова согрели ее так же, как и его рука, держащая ее за локоть. Они шли, почти касаясь друг друга.

Морин улыбнулась, потому что они приближались к леди Мэри и Юстасии.

— Я не нуждаюсь в твоей помощи.

— Нет, нуждаешься. Я — это единственное, что защищает тебя от твоего «дружка». Надеюсь, сегодня ты убедилась, что он не жалует тебя.

— Это первая крупица правды, которую я от тебя услышала, — ответила Морин тихо. — Произошло какое-то недоразумение. Он слишком мало знает меня, чтобы так ненавидеть.

— Ты напоминаешь ему своего отца. А он не хочет вспоминать о прошлом.

— Тебя волнует его прошлое? — резко спросила Морин.

— Да. Волнует, и даже очень. — Стремясь добиться ее доверия, Джулиан продолжал: — Мы с лорд-адмиралом сильно отличаемся друг от друга, и наши чувства к тебе — тоже.

В эту минуту они подошли к его карете. Джулиан снова улыбнулся Морин, но в его улыбке уже не было той теплоты, которую она ощущала мгновением раньше. Он вновь превратился в безукоризненно воспитанного светского льва. Джулиан подсадил ее в карету и отдал распоряжение кучеру.

В карете он сел рядом с Морин, напротив Юстасии.

— Тысяча извинений, леди. Мисс Феник и лорд-адмирал были очень заняты обсуждением военно-морских проблем. — Он содрогнулся от деланного отвращения.

Юстасия презрительно усмехнулась.

Морин была ошарашена. Что же он за человек? Только что она избавила его от веревки палача, а он опять оскорбляет ее, радуясь своему спасению. Безмозглый дурак.

Она еще не пришла в себя от его насмешек в «Хачардзе», а теперь выясняется, что представление не окончено. О, если бы у нее был кинжал…

Юстасия явно наслаждалась его замечаниями.

— Господин Дартиз, почему везде вы желанный гость? — спросила «безупречная» мисс. — Должно быть, причиной тому ваше необыкновенное остроумие.

— Моя дорогая, — ответил Джулиан, — вы самая проницательная и элегантная дебютантка этого сезона.

Сопровождающая Юстасию пожилая кузина Присцилла Уэлтон горделиво улыбнулась.

Остаток пути к мороженщику Гюнтеру они провели, изрекая подобные банальности. И в конце концов Морин захотелось броситься под колеса экипажа.

Хуже всего было то, что Джулиан с восторгом слушал ту чушь, что несла леди Котуэлл. Видимо, его вкус сильно изменился. В свое время он утверждал, что подобная прелестница надоест через неделю.

Морин вспомнила их беседы на борту «Забытой леди». Джулиан, она и ее отец ночи напролет говорили о море, делились забавными морскими байками. Тогда ему это было интересно. А теперь он жадно внимает сорочьему треску. Чудовищно!

Они вошли к Гюнтеру, и их сразу же усадили за лучший столик. Морин скромно сидела в уголке, пока Юстасия пыталась привлечь к себе всеобщее внимание. Она так и осталась бы на заднем плане, если бы не Джулиан.

— Вам нравится мороженое, мисс Феник? — спросил он, словно только что заметив ее присутствие.

— Боюсь, что не разделю ваших восторгов, — ответила Морин, сразу же почувствовав на себе осуждающие взгляды леди Мэри и мисс Уэлтон. Она обворожительно улыбнулась и вновь занялась мороженым.

— А вы, мисс Котуэлл, как находите мороженое? — осведомился Джулиан, поворачиваясь к Морин спиной.

— Оно восхитительно, господин Дартиз, — защебетала Юстасия. — Я обожаю мороженое. С вашей стороны очень мило пригласить нас.

Леди Мэри и мисс Уэлтон одобрительно закивали. И тотчас Морин ощутила, как леди Мэри наступает ей на ногу под столом. Взглянув на «крестную», она прочитала в ее красноречивом взгляде: «Вот! Учись!»

Учиться у этой глупой притворщицы? Ну нет. Морин вскипела от злости и, чтобы хоть как-то охладить себя, запихала в рот огромный кусок мороженого. Ей очень хотелось посмотреть, как повела бы себя эта задавала в сентябрьский шторм у берегов Каролины.

— Мисс Феник, откуда вы родом? — спросила вдруг Юстасия.

Морин взглянула на леди Мэри. Черт возьми, она забыла легенду, которую они сочиняли вместе.

— Портсмут, — выпалила она.

— Девон, — одновременно с ней произнесла леди Мэри.

Юстасия подняла тонкую бровь:

— Так все-таки откуда вы?

Морин быстро исправила ошибку:

— Крестная права. Я действительно из Девона. Но большую часть жизни провела в Портсмуте. Туда возвращался из плавания мой отец.

Юстасия кивнула:

— А какую школу вы посещали?

Об этом они с леди Мэри не говорили, и Морин на секунду замешкалась. Правда показалась ей единственно приемлемым выходом из сложившейся ситуации.

— Я никогда не ходила в школу. Мне давали частные уроки дома.

Интересно, что сказала бы мисс Котуэлл, если бы узнала, что учителями Морин были матросы и портовые шлюхи, а также иезуит-расстрига?

— А-а, — протянула Юстасия, — ни за что бы не подумала. — И добавила, обращаясь к Джулиану: — Согласитесь, что окончание учебного заведения придает девушкам особый лоск, который выделяет их в обществе.

Морин прекрасно понимала, что должна вежливо согласиться с мнением мисс Котуэлл, но не могла допустить, чтобы за этой маленькой ведьмой осталось последнее слово.

— Позвольте не согласиться с вами, — возразила она, не обращая внимания на возмущенные взгляды сидящих за столом, — мой отец всегда отрицательно относился к атмосфере, царящей в этих школах. Он считал, что там слишком много фальши, а выпускницам прививают чрезмерное самомнение, которое умные мужчины находят отвратительным. Что скажете, леди Котуэлл?

Обычно бледное лицо Юстасии вспыхнуло от злости. Удовлетворенная, Морин снова занялась мороженым.

«Почему бедная девушка в гневе так похожа на своего отца? — подумала она. — Наверное, будет плохим тоном сказать им об этом». На сей раз Морин решила промолчать, заметив, что «крестная» близка к обмороку.

— Извините мою крестницу, мисс Котуэлл, — произнесла леди Мэри слабым голосом, вытирая лоб кружевным платочком. — Она получила нестандартное воспитание, а ее отец был человеком очень неординарных взглядов.

— Это видно, — фыркнула Юстасия. — И все-таки я считаю, что манеры леди в большей степени, чем образование, определяет происхождение. Моя мать была Уэлтон. — Она произнесла это таким тоном, словно родство с Уэлтонами было равносильно королевской крови, и презрительно посмотрела на Морин.

— Я слышала, что в этом роду были сумасшедшие, — неожиданно для себя выпалила Морин.

И, склонив голову набок, изучающе уставилась на мисс Котуэлл, точно силясь усмотреть в ней признаки душевного расстройства.

От подобного замечания взгляд Юстасии преисполнился дикого ужаса.

На этот раз презрительно фыркнула Морин:

— Возможно, случаи помешательства встречаются не в каждом поколении.

Последняя фраза произвела эффект двадцатичетырехфунтового ядра, прямой наводкой угодившего в крюйт-камеру[5].

Мисс Уэлтон заговорила высоким от волнения голосом, сильно брызгая слюной:

— О-о! Я уверяю вас, мисс Феник, что это досужие вымыслы. — Желая рассеять подозрения Морин, пожилая дама обратилась к Джулиану: — Сэр! В роду Уэлтонов никогда не было ничего подобного. Никогда!

— Мисс Феник слишком экстравагантна, — произнесла Юстасия таким тоном, словно призывала всех защитить ее от этой вторгшейся в их ряды белой вороны. — Господин Дартиз, вы находите мисс Феник необычной?

— Да, — ответил он, — я нахожу ее весьма необычной.

Его тон ясно говорил, что он совсем не возмущен ее эксцентричностью. Но то, что он сделал в следующий миг, сразило Морин наповал.

Джулиан взял руку Юстасии и участливо пожал, тем самым давая понять, что не оставит ее в беде.

Морин замерла, не донеся до рта ложку с мороженым. Ее муж держал за руку другую женщину. Он ведь действительно был ее мужем, хотя сейчас это, возможно, не имело значения.

Морин старалась погасить бушующую в сердце ненависть. Даже ей было хорошо известно, что, если джентльмен на людях так проявляет свои чувства, то дело идет к помолвке.

Джулиан и Юстасия? Что за нелепость! Как бы ей хотелось сейчас встать и объявить всем присутствующим, что она законная жена Дартиза.

К сожалению, еще не настал момент, чтобы окончательно сразить эту хихикающую пустышку мисс Котуэлл. Морин отнюдь не стремилась вернуть потерянного супруга. Ей просто очень хотелось сбить спесь с самодовольной физиономии Юстасии. Она не собиралась проигрывать в этой тайной борьбе за благосклонность Джулиана.

Морин тряхнула головой. Ей все равно, как и с кем проведет ее муж остаток жизни. Она просто постарается, чтобы этот остаток был как можно меньше. Пусть валяет дурака с кем ему заблагорассудится. Вольному воля. И все же, почему он выбрал дочь человека, который, по его же словам, собирается убить Морин?

— Лицемер, — прошептала она. Ее шепот потонул в окружающем шуме. Повеса наконец-то влюбился. И в кого же? В мисс Котуэлл!

Так почему же еще полчаса назад он говорил ей о любви? Презренный лгун, интересно, что еще он наговорил бы ей, лишь бы спасти свою драгоценную шкуру.

Джулиан отпустил руку Юстасии. Молодая леди сразу же завладела всеобщим вниманием, обсуждая свой костюм для предстоящего маскарада у леди Траерн.

Голова Морин кружилась от этой пустой болтовни и еще от того, что Джулиан с интересом слушал всю эту чепуху. Она посмотрела на свое мороженое. Оно растаяло и напоминало молочный суп.

Гордость Морин была уязвлена. Он все еще смотрит на эту блондинку так, словно она единственная здесь женщина.

Морин уронила ложку на пол. Мисс Уэлтон осуждающе зацокала языком, а леди Мэри смутилась и густо покраснела.

Морин очень хотела сказать всем, что было время, когда Джулиан смотрел на нее точно так же, как сейчас смотрит на Юстасию. Правда, тогда, кроме нее, в радиусе двухсот лье не было ни одной женщины.

Она отставила вазочку с мороженым.

К великому облегчению Морин, леди Мэри объявила, что им пора. Наставница чуть ли не вытолкнула ее из кафе, на ходу гневно перечисляя все ошибки, допущенные в течение прекрасной прогулки, устроенной господином Дартизом.

В карете Морин слушала «крестную» вполуха и смотрела в окно на деловую жизнь Лондона. Стремительно проносились экипажи и верховые, все сверкало яркими красками.

Вдруг все померкло у нее перед глазами. Она снова оказалась на песчаном берегу далекого атолла под усыпанным звездами небом.

И вот уже Джулиан целует ее обнаженное тело, нежными ласками разжигая безумную страсть.

Она попыталась отогнать навязчивое воспоминание, но прошлое не отступало.

Вот Джулиан говорит, что она единственная женщина, кого он по-настоящему любил, и шепчет, что хочет всю жизнь быть с ней.

Тогда она верила, что так оно и будет.

За ужином леди Мэри заявила, что сегодня они останутся дома. Когда Уильям запротестовал, утверждая, что Морин должна выполнить задание лорд-адмирала как можно быстрее, жена только махнула на него рукой.

— Не стоит показывать ее каждый вечер. Вчера был триумф, и нынче все ждут ее. Но если она не приедет, о ней начнут говорить, а желающие увидеть ее станут желать этого еще сильнее.

— Ну, если ты так считаешь, Мэри, — неуверенно произнес Уильям, глядя на сидящую перед ним Морин.

Та была солидарна с капитаном. Она хотела покончить с этим делом как можно скорее и очень боялась, что лорд-адмирал усомнится в ней.

— А как же мисс Котуэлл? Она не воспользуется моим отсутствием, чтобы распускать слухи о моей «необычности»?

Леди Мэри вздохнула:

— Вряд ли Юстасия будет распространять сплетни. — Она ненадолго замолчала. — Объясни, ради Бога, откуда ты узнала о Уэлтонах и… как бы это сказать… об их душевных расстройствах?

— Вы говорите о сумасшествии? — Морин уставилась на леди Мэри. — Так это правда?

«Крестная» кивнула:

— Да я понятия об этом не имела! Я сказала просто так, чтобы поставить эту глупую гусыню на место.

— О, моя девочка! Никогда не бросай слов на ветер. Это грустная история, и о ней не принято вспоминать, особенно на людях.

От пристального взгляда Морин не укрылась едва заметная улыбка леди Мэри.

— Извините, но теперь я кое-что поняла о мисс Котуэлл.

Капитан разразился громким хохотом. Морин, впервые увидев, как этот хмурый и вечно раздраженный человек смеется, с удовольствием присоединилась к нему.

Леди Мэри, с трудом сдерживая смех, сказала:

— Морин, такое поведение недостойно леди.

Она распекала ее до тех пор, пока капитан не перестал смеяться, а Морин не зажала рот салфеткой. Леди Мэри продолжала:

— Верх неучтивости вести себя подобным образом в присутствии господина Дартиза. Мисс Котуэлл наверняка решила, что ты проделала все для того, чтобы привлечь его внимание.

— А мне так не кажется, — буркнула Морин. — Они были заняты исключительно друг другом. Он ничего не слышал, кроме той чепухи, которую несла Юстасия. Я бы назвала их парочкой дебилов, но вы снова скажете, что леди не пристало употреблять такие выражения.

Последняя реплика Морин не осталась незамеченной. Леди Мэри и капитан изумленно уставились на нее.

— Это все просто… — произнесла Морин и запнулась.

— Просто — что? — спросила леди Мэри.

— Наверное, мисс Котуэлл была права, когда сказала, что манеры определяются происхождением. Эти слова и задели меня за живое. Я как была, так и останусь грубым моряком. Сегодняшний день ясно показал это. Простите, дорогая леди Мэри. Я постараюсь впредь держать себя в руках. — Морин встала из-за стола. — Если мы никуда не едем сегодня, то я, пожалуй, пойду спать. Доброй ночи.

Взглянув на понуро уходящую Морин, леди Мэри расплакалась.

Впервые услышав просьбу лорд-адмирала, она была шокирована и возмущена. А теперь, месяц спустя, она забыла и о прошлом Морин, и о том, зачем та находилась в Лондоне. Ее любовь к воображаемой крестнице крепла с каждым днем. Девушка заполнила пустоту в ее сердце. Леди Мэри переживала всей душой, вспоминая о том, что ее воспитанница не имеет права считать себя настоящей леди.

Но рано или поздно малышка узнает правду.

Она вскочила, чтобы последовать за Морин, но Уильям схватил ее за руку.

— Мэри, куда ты направляешься, девочка?

— За этим несчастным ребенком. — Она посмотрела на мужа, поджав губы. — Необходимо рассказать ей обо всем.

Глаза Уильяма округлились.

— Ты спятила как одна из этих Уэлтонов. О чем ты собираешься ей рассказать?

— О том, что она настоящая леди.

Уильям поднялся и усадил жену на место.

— Сядь, Мэри. Подумай, что ты говоришь.

— Морин — дочь Этана Хоторна. Она настоящая леди. Она даже… — Леди Мэри остановилась, увидев, что брови мужа от испуга поднялись.

— Мы давным-давно поклялись не произносить этого имени в нашем доме, — строго сказал он. — Держи слово, Мэри! Кроме того, мы знаем, что она дочь Этана Хоторна, только с ее слов.

— Уильям, ты не слепой. Девушка — точная копия отца. Эти глаза невозможно не узнать. А волосы? Точно такие же, как у ее бабки. Ты прекрасно знаешь, что ее родословная в сто раз лучше, чем у Юстасии Котуэлл. И она имеет не меньше прав на жизнь.

Уильям прервал ее, резко тряхнув головой:

— Прекрати, Мэри! Я не желаю этого слушать! Может быть, ты и права, но мы не в силах что-либо изменить. Ни сейчас, ни впоследствии.

Он наклонился и сжал ее руку. По тому, как дрожали его пальцы, леди Мэри поняла, что он боится. Ей самой следовало бояться правды не меньше, чем ему.

— Уильям, — прошептала леди Мэри, — как ты думаешь, когда Питер осуществит задуманное, он отпустит Морин? — Немного помолчав, она поделилась с мужем самыми страшными опасениями: — Он оставит ее в живых?

— Конечно, Мэри. Откуда такие мрачные мысли? — ответил Уильям неуверенно и добавил: — Ты разобьешь сердце бедной девушке, рассказав ей правду. Что она будет делать с этой правдой? Ее отец не смог остановить неизбежного. Почему ты думаешь, что дочери это по силам? Позволь ей спокойно выполнить свою миссию, а затем спокойно покинуть Лондон. Так будет лучше для нее и для нас.

Но леди Мэри придерживалась другого мнения на сей счет. Возможно, Морин, узнав правду, сделает то, что не удалось лорду Этану Хоторну много лет назад. Ее отец был лишен того огня, который пылал в душе Морин. Леди Мэри надеялась, что она сможет разрушить дьявольскую власть прошлого. И тогда начнется новая жизнь. Новая для всех них.

Глава 13

Задолго до рассвета Морин пробралась на первый этаж и похитила из сундука капитана свои вещи. Надев старые парусиновые штаны и просторную рубашку, она впервые за последнее время почувствовала себя свободно. Убрав волосы под шапочку, она лихо спустилась из окна своей спальни в верхнем этаже по водосточной трубе.

Морин кралась по теневой стороне улицы, стараясь не попасться на глаза людям лорд-адмирала, которые охраняли дом Джонстонов. Впрочем, в любом случае это пьяное стадо ее не остановит.

Проведя в раздумьях несколько часов, она пришла к выводу, что единственный способ обрести уверенность — это самой узнать правду. Если «Возмездие» действительно продают, то кто-нибудь возле пирса наверняка знает об этом.

Все, что от нее требуется, так это найти дорогу из лабиринтов Чипсайда в порт. К счастью, на первом же углу Морин встретила торговку рыбой.

Беззубая старуха поверила молоденькому пареньку, рассказавшему ей, что он сбежал от жестокого хозяина и ищет дорогу в порт, чтобы послужить в море во славу короля и отечества. Особенно после того, как паренек предложил ей поднести корзину.

Подходя к Темзе в компании со сгорбленной и шамкающей старухой, Морин почувствовала запах загрязненной городом реки. Она глубоко вдохнула, надеясь, что река принесет хоть маленькую частицу свежего бриза.

В этот предрассветный час громко кричали чайки, словно зовя Морин за собой.

Когда они подошли к докам, старуха хлопнула Морин по спине и сказала:

— Иди прямо, сынок. Будь осторожен. А когда тебе улыбнется удача, не забудь про свою подругу Мэг.

Взвалив на плечо корзину, она скрылась среди разбросанных повсюду рыбацких лодок.

Морин пристально вглядывалась в такое знакомое хитросплетение мачт и снастей над лондонской гаванью. Она пробродила по берегу около часа, прежде чем увидела «Возмездие» пришвартованным между двух фрегатов. При виде своего некогда величавого корабля с болтающимся такелажем и небрежно свернутыми парусами в груди Морин вспыхнула злоба.

Лорд-адмирал обещал, что о корабле и команде будут хорошо заботиться. А на самом деле… Корабль, который она так любила, был похож на рыбацкую шаланду.

Морин подошла поближе и едва не столкнулась с двумя военными моряками.

— Хочешь выйти в море, парень? — спросил один из них с черной повязкой на глазу. Его голову украшал полосатый берет, из-под которого торчала грязная косичка. — Меня зовут Солли. Я найду тебе хорошее место в нашей команде.

Морин отрицательно покачала головой.

— Скажи ему, Ферг, — обратился Солли к своему столь же грязному и отвратительному другу, — что плавание с такими парнями, как мы, просто счастье.

Морин требовалось сейчас попасть на борт корабля, отплывающего за пределы Англии. А для этого нужен человек, которому можно было бы довериться. На военном корабле ее не ждет ничего хорошего, как только выяснится, что она женщина.

— Ну, что скажешь? — спросил Ферг, смачно сплюнув в реку. — Пойдешь с нами в море?

Вытерев нос рукавом рубашки, Морин ответила грубым голосом:

— Боюсь, что нет. Я здесь по приказу хозяина. Он велел мне разузнать про этот корабль. — Она указала рукой на «Возмездие».

— Передай хозяину, что он будет продан на аукционе через неделю, — ответил Солли.

Стало быть, Де Райз не врал. Ее корабль продают. «Ну и гнусный тип этот лорд-адмирал!» — подумала Морин.

— Почему его продают с аукциона? — насилу выговорила она.

— Это трофейное судно, и за него хотят получить побольше денег, — ответил одноглазый, выпячивая грудь, словно захват корабля был всецело его заслугой. — Его собирается купить твой хозяин?

Не доверяя собственному голосу, вне себя от злости, Морин просто кивнула.

— Скажи хозяину, что мы захватили его недалеко от Ширнесса. Это корабль контрабандистов, — продолжал Солли, — его можно использовать в любых целях, он очень удобен. Смотреть особо не на что, но если привести его в порядок и не принимать во внимание…

Морин сильно задело, что о ее корабле говорят в подобном тоне, к тому же такая жирная свинья, которую она никогда не пустила бы на борт.

— Что именно не принимать во внимание? — спросила она резко.

— Ты проболтался, Солли, — сказал Ферг, ткнув товарища кулаком под ребра, — теперь уж выкладывай парню все.

Солли склонился к Морин и погрозил ей грязным пальцем. Его глаз сильно слезился и, вероятно, видел ненамного лучше, чем тот, что был под повязкой.

— Смотри не вздумай болтать об этом никому, и в том числе своему хозяину. Иначе я тебя из-под земли достану и выпотрошу, как селедку, а кишки скормлю крысам.

Морин очень хотела бы посмотреть, как этот самоуверенный ублюдок будет все это с ней проделывать. Его ждет настоящий сюрприз.

— Так ты обещаешь молчать?

Она кивнула.

— Капитаном этого корабля была женщина.

Морин напустила на себя оскорбленный вид:

— Ты что, за дурака меня держишь?! Женщина? И где же ее команда?

— Команда уже служит под конвоем, — рассмеялся Солли.

— Как? — удивилась Морин. — Моему хозяину доложили, что команда на борту и дожидается нового владельца.

— Твой хозяин плохо читал объявление об аукционе. Команду признали виновной в занятии контрабандой и приговорили к пожизненной службе в военном флоте.

Уже служат? Как же так? Ведь лорд-адмирал обещал, что ее люди тоже будут освобождены.

Еще одно утверждение Джулиана подтвердилось. Проклятие! Она снова заговорила:

— Значит, на борту никого нет?

— Только крысы, — грубо рассмеялся в ответ Солли.

— А что с капитаном? — спросила Морин, уже не ожидая услышать что-либо хорошее.

В разговор вступил Ферг.

— Собираются повесить, — отрывисто произнес он. — Обычно женщин не вешают, но эта, как ты понял, необыкновенная женщина. Она управляла кораблем и не раз уходила из-под носа у королевских фрегатов.

Морнн уже не слушала эту идиотскую болтовню, но два слова эхом отзывались у нее в голове:

Собираются повесить.

Кто сможет помешать этому? Против воли она подумала о единственном человеке, которому это могло оказаться под силу. Джулиан.

Нет, это неправда. Она не хочет лезть в петлю. Они ведь заключили сделку с лорд-адмиралом, но похоже, что высокочтимый «друг» не считает нужным соблюдать ее условия. Как Джулиан узнал об этом? Морин забыла про своих собеседников и вдруг заметила, что они встали по сторонам. Их сильные пальцы стиснули ее руки, словно рифовые узлы.

— Отпустите меня, — сказала она, безуспешно пытаясь высвободиться.

— С чего бы это, — просипел Солли. — С приливом мы отходим, а команда все еще не укомплектована. Из тебя, парень, получится хороший моряк.

Они потащили Морин к корабельным сходням.

— Позвольте мне уйти, — попросила она, извиваясь в их железных лапах. — Мой хозяин придет в ярость, если я вовремя не вернусь.

— Когда он тебя хватится, ты будешь на полпути к мысу Горн, — проворчал Ферг.

Моряки засмеялись и поволокли ее дальше.

— Позвольте не согласиться с вами, джентльмены, — раздался из темноты низкий мужской голос.

В этом голосе было столько властной силы и уверенности, что захватчики Морин встали как вкопанные.

— Отпустите юношу.

Моряки как по команде развернулись, увлекая Морин за собой.

В нескольких шагах от них в надвинутой на глаза шляпе стоял Де Райз. На нем были китель и штаны из буйволовой кожи. Белоснежная сорочка с галстуком эффектно сочетались с костюмом, который красноречиво говорил о богатстве и умалчивал о том, что его обладатель — известный капер.

— Вы что, глухие? Отпустите его. — Джулиан стал медленно стягивать перчатки, словно бросая морякам молчаливый вызов.

— А кто ты такой, чтобы указывать морякам военного флота его величества? Убирайся, пока цел, — сказал Солли, глядя на своего дружка в поисках поддержки.

Но Ферг уже отпустил руку Морин и сделал пару шагов назад к спасительным сходням.

— Хочу сообщить вам, — в раздражении Де Райз начал немного заикаться, — что я хозяин этого юноши.

Несмотря на то что Морин не понравилось ударение на слове «хозяин», она не могла не обрадоваться появлению Джулиана. И вместе с тем ее задевало, что приходится принимать от него помощь.

А Джулиан продолжал:

— И мне очень не нравится, что этому юноше мешают добывать для меня информацию. — Джулиан сделал паузу и уставился на Солли.

Упрямый чурбан, все еще удерживая Морин, забормотал:

— Мы собирались устроить ему экскурсию на этот корабль, как он и просил. Не так ли, парень? — С этими словами Солли что есть силы сжал руку Морин.

— Нет, — запротестовала Морин. — Вы схватили меня и попытались силком затащить на свой корабль.

— Тш-ш-ш, — прошипел Де Райз. — Это была неудачная мысль. Полагаю, вы с того фрегата, который буксировал этот корабль и будет участвовать в разделе приза.

Одноглазый кивнул.

— Хорошо. В таком случае, если вы немедленно не отпустите моего помощника, я не только не стану покупать этот корабль, а еще и скажу всем заинтересованным судовладельцам и членам общества Ллойда, что он прогнил от форштевня до кормы. И тогда корабль затонет раньше, чем вы найдете покупателя.

— Солли, отпусти это отродье! — крикнул Ферг. — Если капитан узнает, что из-за тебя мы лишились приза, тебе не поздоровится.

Но одноглазый не обратил внимания на слова Ферга.

— А если не отпущу, что тогда? — спросил он Де Райза, не скрывая враждебности.

Лицо Де Райза исказила злобная гримаса, и он решительно двинулся на Солли. Зрелище было настолько устрашающим, что Морин, если бы ее не держали, отступила бы туда, где прятался Ферг.

Джулиан остановился всего в нескольких дюймах от источавшего зловоние матроса.

— Тогда, Солли, мне придется тебя выпотрошить. — И не успел тот моргнуть единственным глазом, как Де Райз выхватил кинжал и приставил к его горлу. — Но наверное, даже чайки не будут жрать твои вонючие потроха. — Де Райз зловеще улыбнулся.

Солли испуганно сглотнул и наконец-то отпустил руку Морин.

— Мы просто немного позабавились, господин. Не стоит из-за этого резать старого Солли. Ведь так, парнишка?

Морин, в свою очередь, вытащила кинжал и, попробовав пальцем лезвие, сказала, глядя на Де Райза:

— Давай все-таки распотрошим его.

От этих слов единственный глаз Солли чуть не вылез из орбиты. Здоровенный моряк метнулся назад, едва не столкнув в воду своего дружка, и взлетел по сходням так же быстро, как кот, преследуемый свирепым псом, взбирается на дерево.

Джулиан повернулся к Морин:

— Пойдем отсюда, пока Солли не нашел себе более отважных товарищей.

— Сомневаюсь, что это произойдет, — ответила она, пряча кинжал, и направилась в сторону, противоположную той, которую указывал Джулиан. Вдоль мола, к месту стоянки «Возмездия».

— Куда ты собралась? — догнав ее, спросил Джулиан.

— На свой корабль.

Она не позволит продавать «Возмездие» с аукциона. Уж лучше сжечь его.

— Здесь повсюду военные моряки. А что ты будешь делать днем? — осведомился он, пробираясь вслед за ней между чугунных кнехтов[6] и перешагивая через толстые швартовые канаты.

Морин не слушала его. Она прикидывала, как лучше попасть на корабль — по канату или, прыгнув в грязную воду, подняться на борт с теневой стороны.

Де Райз схватил ее за руку и встряхнул.

— Ты спятила, Рини? Я тебя насквозь вижу. Ты хочешь в одиночку вернуть корабль? Если я сегодня позволю тебе хотя бы попытаться сделать это, то завтра тебя повесят, и мне останется только умыть руки.

— Тебя бы это устроило, не правда ли? — выпалила она в ответ. — А уж как обрадуется твоя любимая Юстасия!

Сказав это, она сразу же пожалела, что не сдержалась. Ее слова явно пришлись Джулиану по душе.

— Это ревность?

— Нет!

Он придвинулся к ней и зашептал на ухо:

— Осторожно, Рини. Кто-нибудь, увидев нас, решит, что ты разбушевавшаяся супруга.

— Супруга? Да неужели? — Она отпрянула от него и сердито скрестила руки на груди. — Интересно, что подумает твоя мисс Котуэлл, если узнает, что ты ухлестываешь за ней в присутствии своей законной жены?

— Моя мисс Котуэлл? Ты не ударилась головой, когда слезала по водосточной трубе?

Она круто обернулась.

— Откуда ты знаешь? Да, и еще, как ты вчера узнал адрес, по которому нужно отправить записку?

— Я же говорил тебе, что информация — мой бизнес. Что касается адреса, то это было несложно. Я просто поехал за тобой от Олмаков. С того вечера я установил за тобой наблюдение. В отличие от лорд-адмирала, я щедро плачу своим людям, чтобы они не спали на посту. — Он умолк и окинул взглядом причал. — А теперь пойдем отсюда.

Прежде чем Морин успела возразить, Джулиан крепко взял ее за локоть и повел прочь.

Они снова прошли мимо фрегата, на котором Солли зализывал раны и сплачивал возле себя сослуживцев.

Сейчас Морин не заботило, что ее уводят с мола в сторону деловой части Лондона, подальше от Солли и от ее корабля. Попытка в одиночку завладеть «Возмездием» не принесла бы пользы ни ей самой, ни ее команде. Узнав об этом, лорд-адмирал, несомненно, посчитал бы их договор расторгнутым.

Черт. Ведь даже выход из дома Джонстонов без сопровождения был нарушением их договоренности.

После вчерашней беседы в магазине у Морин появилось подозрение, что лорд-адмирал с огромным наслаждением повесил бы ее рядом с Де Райзом.

— Идем, — сказал Джулиан. — Мой экипаж недалеко, я отвезу тебя к Джонстонам до того, как тебя увидят в этом наряде или, хуже того, вместе со мной. Я не хочу терять уйму времени, объясняя, что я делал в доках в столь неприлично раннее время.

Морин не ответила. Он снова прав. Да к тому же экипаж доставит ее в Чипсайд значительно быстрее, чем собственные ноги.

В экипаже Джулиан сел напротив нее и, дав знак кучеру трогать, сразу задернул занавески на окнах, чтобы их не заметили случайные прохожие.

Едва карета тронулась, он рассмеялся.

— Что тебя рассмешило? — спросила Морин.

— Я вспомнил, что лорд-адмирал решил удержать тебя в доме, выставив только двух охранников. Он круглый дурак. Видел бы он, как ты лазаешь по такелажу!

— Это было не так легко. Пожалуй, водосточная труба единственная часть дома Джонстонов, которая не превратилась в труху.

От внимания Морин не укрылась сквозившая в его голосе гордость. Похоже, он сожалеет о том, что не видел своими глазами, как она это проделала.

Джулиан откинулся на спинку сиденья, вытянув перед собой сильные длинные ноги. Его карета была намного комфортнее, чем экипаж, который лорд-адмирал предоставил в распоряжение леди Мэри. Морин непроизвольно погладила дорогую кожу сиденья, посмотрела на занавески на окнах из прекрасного бархата. Эта карета была еще роскошнее, чем та, на которой он отвозил их к Гюнтеру.

Она не сомневалась, что вся эта роскошь принадлежит мужу. Ходили слухи, что капитан Де Райз — лучший американский капер.

Однажды вечером Морин своими ушами слышала, как капитан Джонстон говорил леди Мэри, что Де Райз только в первые девять месяцев войны захватил у Англии и Ирландии трофеев на миллион долларов. Капитан считал, что в следующем сезоне американцев ждет еще более богатая добыча.

Разумеется, Джулиан очень богат и мог купить «Возмездие». Если верить слухам о его удивительной удаче и умении выбирать лучшие призы, то в ближайшее время он сможет приобрести не только ее корабль, но и весь королевский флот с Адмиралтейством в придачу.

Морин подняла глаза и встретила изучающий взгляд мужа. Даже в полумраке кареты было заметно, как горят его глаза.

Он заговорил неожиданно хриплым голосом:

— Черт возьми, Рини! Ты даже не представляешь, как я рад видеть тебя целой и невредимой!

Она отвернулась, избегая смотреть в эти так хорошо знакомые глаза. Их цвет напоминал море после сильного шторма.

В карете было тепло, и Морин стащила с головы шапочку. Тут же ее буйные волосы рассыпались по плечам. Вспомнив, как это действовало на Джулиана, она поспешно снова надела шапочку.

— Ты была сейчас точно такой же, как в день нашей первой встречи, — прошептал Джулиан. Пересев к ней, он дотронулся до одного из выбившихся из-под шапочки локонов. — Я хочу тебя.

Он взял ее за подбородок и повернул к себе лицом. В этот миг они были так близки, что ее сердце предательски дрогнуло. Морин силилась различить в его ласковом шепоте хоть какую-нибудь нотку фальши, но безуспешно. Цепенея под взглядом его зеленых глаз, она поняла, что, пока жив этот человек, ей не избавиться от власти его чар.

Ее пальцы сжались в кулаки. Она не позволит себе никаких чувств по отношению к нему. Ничего, кроме ненависти и жажды мщения.

Но все — и как Джулиан спас ее в порту, и эти нежные слова — топило лед в ее сердце и будило то, что она всеми силами старалась изгнать из своей души, — любовь к нему.

Морин не проронила ни слова, опасаясь, что голос выдаст ее. Она затаила дыхание и услышала, как стучит растревоженное им сердце.

— Рини, — шептал Джулиан, притягивая ее к себе все ближе, — скажи, что ты тоже хочешь меня.

Она отрицательно покачала головой, но Джулиан уже припал к ее губам, как изнывающий от жажды путник к источнику живительной влаги.

Остановись, кричал ее внутренний голос, это ложь. Очередная хитрость.

Но страсть оказалась сильнее.

Морин ответила на его жаркий поцелуй. Джулиан снял с нее шапочку и с наслаждением подставил лицо под ливень ее густых волос.

На мгновение он оторвался от нее, и они оба глубоко вздохнули. Джулиан вновь принялся осыпать ее быстрыми поцелуями. Она призывно выгнулась ему навстречу. Прижав ее к себе, он зашептал:

— Рини, дай мне шанс, и я заслужу твое прощение.

Прощение?

На нее словно вылили ушат ледяной воды.

Нет! Она не простит его. Это была лишь минутная слабость.

Вырвавшись из его объятий, она забилась в угол кареты, тяжело дыша.

— Что за дьявол? — сказал он, вновь пытаясь приблизиться.

Морин молниеносно вытащила кинжал и выставила перед собой. Джулиан остановился в тот момент, когда острие кинжала уперлось ему в грудь.

— Что я сделал не так? — спросил он и вернулся на свое место.

Морин взглянула в его глаза и увидела, что в них все еще горит огонь желания. Лучше бы уж он покушался на ее жизнь!

«Скажи что-нибудь, — заставляла она себя, — пошли его к черту, к дьяволу, в ад». Морин понимала, что если она промолчит, Джулиан будет вновь и вновь пытаться преодолеть расстояние между ними. Об этом красноречиво говорил его взгляд.

Ей вдруг показалось, что роскошная карета превращается в тюремную камеру.

— Господи! Ну почему никто до сих пор не взорвал тебя или не пустил ко дну, — наконец-то выдохнула она. — Насколько меньше было бы мне забот.

Сказав это, она сразу же пожалела о своих словах. Нечасто она говорила не то, что думала.

Он горько рассмеялся, отодвинувшись. Похоже, он больше не собирался покидать свое место.

— Наверное, я свято верил, что ты воскреснешь. И приберег это удовольствие для тебя.

— Если бы у меня был корабль…

Он остановил ее, подняв руку:

— Не продолжай. Ты бы выследила меня. Взяла на абордаж и скормила акулам. Причем скормила бы не целиком, а маленькими кусочками. Я хорошо знаю все, что сделала бы моя своенравная женушка.

Джулиан отвернулся к окну и какое-то время молча смотрел на лондонские улицы.

— Если бы я знал, что ты жива, то непременно предоставил бы тебе возможность свести со мной счеты.

Когда он снова повернулся к ней, у него был усталый вид, а в голосе слышалась какая-то обреченность. Около глаз обозначились морщины.

— Сейчас нам надо выбраться из Лондона живыми, а потом ты решишь, что со мной делать.

— Я выберусь из Лондона, — ответила Морин, хотя отнюдь не была в этом уверена.

Прежде всего она должна найти свою команду и позаботиться об их освобождении.

— Я не изменю свое мнение. Не надейся на этр. Я не прощу тебя.

— Похоже, что так… — ответил Джулиан.

Казалось, что он чего-то не договаривает. Тряхнув головой, словно отгоняя навязчивую мысль, он снова повернулся к окну.

Повисла тишина. Такая же неловкая, как и воспоминание о только что прерванном поцелуе.

— Как ты узнал об отце? — спросила Морин.

— Он сам рассказал мне. Это было ночью на борту «Забытой леди», когда ты пошла спать. Он служил в королевском флоте, а потом попал под трибунал.

— Почему он рассказал об этом тебе, а не мне? — В ее вопросе слышалась обида.

— Я не знаю.

— Что еще он рассказывал?

Джулиан покачал головой:

— Не много. Лорд-адмирал давал показания против него. Твоего отца приговорили к пожизненной службе на килекторе[7]. Кто-то очень хотел, чтобы Этан Хоторн закончил свои дни на тюремном судне.

— Но он умер не там, — прошептала Морин еле слышно.

Они надолго замолчали.

Наконец Джулиан нарушил молчание:

— Я помогу тебе. Я найду твоих людей и верну твой корабль.

Морин подумала, что деньги, которые имел ее муж, обагрены кровью отца. Его помощь показалась ей сродни поцелую Иуды.

Но никто другой не сможет быстро определить местонахождение ее людей. Если их не удастся своевременно найти, то они закончат жизнь в трюмах королевских судов. С этим Морин не могла смириться. Она считала себя виновной в том, что они были схвачены около Ширнесса. Ради спасения команды она пойдет на все. Даже на сделку с дьяволом. Но как быть с «Возмездием»?

— Ты говорил в порту, что нельзя захватить корабль, — сказала она. — Как ты собираешься его вернуть?

— Я намерен его купить.

— Купить? Мой корабль? — Морин вскочила с места.

Джулиан неодобрительно покачал головой, глядя на нее.

— Ты все такая же. Что ты предлагаешь? Купишь его сама? Эта идея наверняка понравится лорд-адмиралу.

Она снова села, скрестив на груди руки.

— Ты не купишь мой корабль!

— У тебя нет выхода. Я не позволю тебе потерять «Возмездие». Я должен тебе много больше. — После непродолжительного молчания он добавил: — Корабль быстроходный. Его надо только привести в порядок. Он хорош для контрабанды, а возможно, подойдет и для каперства.

— Он всегда верно служил мне. — Подняв глаза на Джулиана, Морин перехватила его улыбку — он, конечно, уловил гордость в ее голосе. — Почему я должна доверять тебе? Зачем ты собираешься сделать это для меня?

— Ты знаешь зачем.

— Все равно это не изменит моего решения.

Он понимающе кивнул и осторожно приподнял занавеску, чтобы посмотреть, где они едут. Отпустив занавеску, Джулиан снова взглянул на нее.

— Рини, глупо тратить те минуты, которые мы можем провести вместе, поминая прошлое.

— Ты не оставил мне выбора, — ответила Морин. На самом деле было нечто большее, но она не собиралась с ним этим делиться. Никогда.

— Рини, ты считаешь, что для меня тоже все умерло в тот день?

Ей захотелось заткнуть уши, чтобы не слышать ни сожаления в его голосе, ни щемящего чувства вины. Как он смбет говорить о каких-то потерях? Он, ничего не потерял тогда. Он получил все, что хотел, — имя, состояние, но ценой чужой жизни.

— Скажи, чего ты добиваешься? — спросила Морин, стараясь выдержать его взгляд, и добавила с легкой иронией: — Но я сдам тебя властям в любом случае.

— Я понимаю твои чувства. У меня есть время, чтобы изменить твое мнение?

— Очень мало. Я не смогу долго держать лорд-адмирала в неведении. Ему вряд ли понравится выставлять себя на посмешище.

Джулиан кивнул:

— Мне потребуется неделя, чтобы найти и освободить твоих людей. Я доставлю их в безопасный порт, а затем приведу туда же корабль.

— Неделя? — Морин покачала головой. — Чего ты собираешься добиваться так долго?

— Твоего сердца.

Она рассмеялась:

— Запомни мои слова, Де Райз. Как только я верну корабль и команду, ты будешь висеть перед входом в Адмиралтейство. И тогда тебе не понадобится мое сердце.

Глава 14

Морин думала, что вернуться в свою комнату будет так же легко, как и выскользнуть из нее, но, перелезая через подоконник, увидела Люси, смотревшую на нее широко открытыми глазами.

Вечно болтливая служанка стояла, потеряв дар речи от удивления. Наконец она заговорила:

— Мисс Морин, вы же могли сломать шею. Неужели никто не сказал вам про черный ход? Это гораздо удобнее, чем водосточная труба. — Девушка улыбнулась.

— Ты ведь не выдашь меня, Люси? — спросила Морин, вытирая испачканные руки о штаны.

— Нет, мисс, ни к чему расстраивать ее светлость. — Люси положила стопку белья на комод и взяла у Морин ее штаны. Затем продолжала: — С вашим появлением в доме хозяйка стала по-настоящему счастлива. Она даже не ругается, если я не вычищу столовое серебро или выглажу не все белье.

Подмигнув Морин из-под кружевного чепца, она пошла к двери, а на пороге оглянулась.

— Ее светлость, капитан и тот человек сидят в гостиной. Они там уже давно и спрашивали о вас. Я сказала, что вам нездоровится, но ее светлость настаивает, чтобы вы спустились. Что мне ей передать?

По тону Люси Морин поняла, что «тот человек» — Не кто иной, как лорд-адмирал.

— Скажи им, что я сейчас спущусь.

Люси кивнула.

— Да, Люси, и еще… Спасибо тебе.

Служанка пожала плечами:

— Я вернусь через несколько минут и помогу вам надеть платье, на котором настаивала леди Мэри. Простите, но оно гораздо больше подходит для общества, чем костюм, который на вас сейчас. — С этими словами Люси закрыла за собой дверь.

Морин облегченно вздохнула и принялась приводить себя в порядок. От нее пахло так, словно она только что вылезла из дока.

С помощью Люси Морин очень быстро была одета и причесана. Спускаясь по лестнице, она услышала взволнованный голос лорд-адмирала, доносившийся из гостиной:

— Уилл, повторяю вам, девушка должна найти Де Райза незамедлительно.

Морин остановилась и прислушалась. В голосе лорд-адмирала сквозило отчаяние. Похоже, она действительно нужна ему. Морин крадучись приблизилась к дверям гостиной.

— К чему такая спешка, милорд, — послышался голос капитана Джонстона. — Мэри сопровождает Морин на каждое значительное событие в городе. Она непременно найдет этого пирата. Уверяю вас. Конечно, для этого потребуется время.

— У меня нет времени!

Морин подошла к дверям почти вплотную. Если она собирается воспользоваться помощью Джулиана, то ей необходима еще неделя. Но лорд-адмирал не намерен ждать так долго.

Высокий гость прокашлялся и продолжал, понизив голос:

— Это конфиденциальная информация, Уильям, но я всецело доверяю тебе и Мэри. «Боудил» отплывает из Портсмута в конце следующей недели. Он должен быть подготовлен, чтобы беспрепятственно пересечь Атлантику и не быть узнанным.

— «Боудил»? — переспросил Джонстон. — Им командует капитан Фрей. Но ведь «Боудил» — обычный пакетбот. Вряд ли кто-то обратит на него внимание. К чему такие предосторожности?

— Он везет жалованье офицерам на американские блокпосты, а также золото военным поставщикам в Галифаксе. Эти торгаши заявили, что не будут снабжать наши корабли продовольствием, пока им не заплатят, причем золотом. Наглые черти! Придется заплатить им, иначе они, чего доброго, восстанут и присоединятся к своим родственникам в южных колониях.

Услышав все это, Морин ошеломленно отшатнулась от двери. Корабль с деньгами и золотом — заветная мечта каждого капера.

Британский флот ежедневно отправлял пакетботы во все части света. Эти маленькие суденышки обычно перевозили только официальные документы и почту, чтобы не искушать каперов или другие неприятельские суда. Но изредка на таких пакетботах доставляли жалованье и платежи поставщикам. Золото, перевозимое на таком корабле, может обеспечить до конца жизни любого, взявшего этот трофей.

Захватить подобное судно было очень непросто. На них оставляли минимум вооружения и малочисленную команду, полагаясь лишь на скорость. Догнать такой пакетбот в открытом море практически невозможно. А при выходе из гавани…

Морин глубоко вздохнула, стараясь сдержать волнение. Так вот зачем Джулиану потребовалась неделя. Он наверняка знал о готовящейся отправке золота и теперь пытался выяснить, какой корабль и когда его повезет. Это было единственным объяснением его решения остаться в Лондоне.

Вероятно, Джулиан неспроста рискует головой и доверяется жаждущей мщения жене. Игра стоит свеч! Ведь он готов был пообещать ей все, что угодно, даже свое вероломное сердце.

— А вот и Морин, моя девочка! — радостно воскликнула леди Мэри.

Следом за Морин шла Люси с тяжеленным чайным подносом. Пользуясь щедротами лорд-адмирала, леди Мэри старательно пополняла свои запасы.

Морин не раз слышала, как та ворчит себе под нос:

— Больше никаких черствых пирожных!

С усилием изобразив улыбку, Морин произнесла:

— Да, леди Мэри. Извините, что заставила себя ждать. Я такая разбитая…

Леди Мэри протестующе замахала рукой:

— Люси сказала мне.

Бакстер подбежал к Морин, весело виляя хвостом. Но, понюхав подол ее платья, так резво шарахнулся назад, что едва не сшиб с ног Люси с подносом.

— Бакстер, — вскричала его хозяйка, — что с тобой сегодня?!

Песик укоризненно взглянул на Морин и поплелся к леди Мэри, смешно шевеля носом и жалобно скуля.

Морин поняла, что от тонкого обоняния собачки не ускользнул запах Темзы. Она ласково улыбнулась маленькому предателю, в душе порадовавшись, что тот не умеет говорить.

— Бедная девочка, — посочувствовала леди Мэри. — Я думала, что ты хорошо отдохнешь, отправившись спать так рано. Но вижу, ты и глаз не сомкнула.

Леди Мэри повернулась и величаво поплыла к центру гостиной, где сидели лорд-адмирал и капитан Джонстон.

— А вот и наша милая Морин, Питер. Взгляните, как утомили ее ваши задания. — Она укоризненно посмотрела на его светлость и жестом показала Люси, куда поставить поднос, хотя в убогой гостиной был один-единственный столик.

Учтиво поприветствовав лорд-адмирала и капитана Джонстона, Морин села на маленькую скамеечку рядом с креслом своей наставницы.

— Мэри, дорогая, — произнес капитан после того, как его жена закончила разливать чай, — Питеру потребуется твоя помощь в этом рискованном деле. — Бросив нервный взгляд в сторону лорд-адмирала, он поспешно продолжил: — Мисс Хоторн согласится, что завершить это дело не откладывая в долгий ящик — в интересах всех нас. Не так ли, девочка?

— Да, сэр, — ответила Морин, — я хочу покинуть Лондон как можно быстрее. Думаю, что моя команда примкнет ко мне. — Она повернулась к Котуэллу: — О них ведь хорошо заботятся, сэр?

Лорд-адмирал напустил на себя оскорбленный вид.

— Конечно, хорошо. Ваши люди дожидаются возвращения своего капитана в условиях гораздо лучших, чем те, в которых находится большинство честных моряков его величества.

Морин посмотрела ему прямо в глаза и спросила:

— Они на борту «Возмездия»?

— Разумеется. Где же им еще быть? — Произнес его светлость не моргнув глазом.

Морин улыбнулась в ответ:

— С трудом представляю это, хотя мне очень нравится, что команда под рукой и можно будет отплыть в любой момент. — Немного помолчав, Морин добавила: — Я могу их навестить? У меня душа болит за них. Думаю, вы поймете меня как капитан капитана.

Но тут, к ее великой досаде, вмешалась леди Мэри.

— Пойти в порт? Да ты сошла с ума, Морин! — воскликнула она тем же менторским тоном, которым отчитывала Бакстера за плохие манеры. — Об этом не может быть и речи.

— Леди Мэри, предоставим решать это лорд-адмиралу, — сказала Морин.

Но ее наставница не сдавалась:

— Питер! Я категорически против! Я не хочу, чтобы Морин болталась в доках, сводя на нет мою непростую работу! Пробыв там несколько минут, она снова станет такой же дикой, как тогда, когда вы привезли ее сюда. Я не переживу этого.

Лорд-адмирал поспешно кивнул, охотно соглашаясь с леди Мэри.

— Хорошо, хорошо, дорогая. Вы смыслите в этом гораздо больше, чем я. — Он вновь обратился к Морин: — Очень скоро ты будешь вместе со своими людьми. Сразу же после поимки Де Райза ты получишь все, что заслужила.

Морин стало интересно, что он имеет в виду — ее корабль и команду или исполнение приговора.

— Мэри, что ты запланировала для Морин на сегодняшний вечер? — спросил Уильям, возвращаясь к прерванной теме. — Как говорит лорд-адмирал, время не ждет.

Морин подняла глаза на покрытое лихорадочным румянцем лицо капитана и заметила неуверенность в его быстро отведенном взгляде. В его голосе тоже слышалось сомнение.

Она поняла, что Джонстон не доверяет лорд-адмиралу. Похоже, что капитан не впервые попадает в расставленные Котуэллом сети. И так же, как и Морин, не знает, как выбраться из западни. Морин потерла неожиданно озябшие ладони. В комнате словно повеяло зимней стужей.

— Действительно, Мэри, — произнес лорд-адмирал, — скорейшее решение этой проблемы будет благом для всех нас.

Леди Мэри нахмурила брови. Она очень хотела, чтобы разгадка этой шарады продлилась до конца сезона, позволяя ей использовать щедрость лорд-адмирала и занимать то положение в обществе, о котором она мечтала годами.

— Мы сможем кое-что добавить к нашему расписанию, но нельзя перегружать бедную девочку. — Леди Мэри взволнованно посмотрела на Котуэлла. — Она принесет вам немного пользы, если простудится или свалится от переутомления.

Как будто в подтверждение ее слов Морин поднесла кулачок ко рту и деликатно кашлянула. Лицо леди Мэри озарилось радостью от понятливости «крестницы».

Лорд-адмирал поджал губы.

— Мэри, девушка будет бесполезна для меня, если не найдет этого типа. Я обеспечу вас приглашениями на сегодняшний бал у леди Уэстон. Скорее всего Де Райз появится. Все, кто дорожит связями, будут там.

— Не утруждайтесь, сэр, — ответила леди Мэри, гордо подняв подбородок, — виконтесса прислала нам приглашения еще вчера, извинившись, что не сделала этого раньше.

Котуэлл недоверчиво посмотрел на леди Мэри, но не стал высказывать своих сомнений.

— Судя по счетам, которые я получаю ежедневно, Морин есть в чем пойти на бал.

Леди Мэри тяжело вздохнула и наклонилась погладить Бакстера.

— Мы найдем что-нибудь подходящее случаю. Хотя я все еще не могу сделать правильный выбор для маскарада у Траернов.

— Не думайте о костюмах для вечеров, которые ей не придется посещать. У меня предчувствие, что сегодняшний вечер будет последним для капитана Де Райза. — Он повернулся к Морин: — Мы ведь оба ждем этого с нетерпением, не правда ли?

Она молча кивнула, хотя уже не была в этом так уверена.

Подъезжая к дому леди Уэстон вечером того же дня, Морин подумала, что лорд-адмирал возлагал на этот бал слишком большие надежды. В этой толпе яблоку негде упасть, не говоря уже о поимке преступника.

Морин очень нервничала, когда ее знакомили с леди и лордом Уэстонами — сестрой Джулиана и ее мужем. Леди Лили Уэстон высоко задирала свой аристократический носик и не особенно привечала тех, кто занимал нижние ступеньки социальной лестницы. Но сейчас она отступила от своих правил и подошла, чтобы лично приветствовать леди Мэри и ее неизвестную «крестницу». Видимо, в этом была немалая заслуга леди Дирсли.

Леди Уэстон доводилась племянницей леди Дирсли и по указанию тетки разыскала леди Мэри и Морин и представила их своей семье.

К своей немалой досаде, Морин была очарована сестрой Джулиана. Ей будет трудно планировать казнь человека, у которого такая прелестная сестра. Еще труднее было поверить в то, что у такой женщины столь гнусный брат.

Стоявшая невдалеке София Траерн была обезоруживающе красива. В общении она оказалась именно такой, как описывала ее леди Мэри по дороге на бал. «Крестная» была возбуждена и обрадована, что они едут на этот праздник.

Морин держалась в стороне, чтобы не вступать с родственниками Джулиана в излишне близкие отношения. Ведь волею судеб они были и ее родственниками, но она считала себя не вправе пользоваться их радушием и гостеприимством, так же как и материнской заботой леди Мэри.

— Леди Мэри, — говорила между тем леди Уэстон, — вы знакомы с моим племянником, графом Хоксбери? Он ужасный плут и повеса, но я души в нем не чаю.

Морин бросила мимолетный взгляд на молодого человека. Он не походил на сердцееда. Правда, одет был по последней моде, но больше ничем не напоминал легкомысленного фата.

— Леди Мэри, — сказал юноша, — ради Бога, простите тетю Лили. Говорят, что я унаследовал от нее способность нарываться на неприятности, а она, в свою очередь, очень гордится этим.

Он галантно поднес к губам руку леди Мэри, глядя поверх ее плеча на Морин.

Встретив взгляд его зеленых глаз, Морин была поражена сходством между Джулианом и его племянником.

Невольно она вспомнила тот день, когда впервые увидела Джулиана.

Должно быть, на ее лице отразилось удивление, потому что молодой граф, глядя на нее, произнес с улыбкой:

— Леди Мэри, эта прелестница с широко открытыми глазами, видимо, ваша крестница, о которой я так много слышал? — Он повернулся к своей тетушке: — Мисс, наверное, удивлена моим сходством с дядей Джулианом.

Подойдя к Морин, граф взял ее за руку:

— Не бойтесь, у меня нет коварных привычек моего дяди. Со мной вы в полной безопасности.

Она усомнилась в словах молодого Хоксбери, находя его манеры развязными, а рукопожатие — затянувшимся.

— Мы знакомы с вашим дядей, — сказала леди Мэри игриво, — он красивый и умный джентльмен. Не понимаю, почему вокруг него столько шума. Мне он кажется весьма привлекательным. А вот Морин повела себя с ним довольно неучтиво.

Тетя и племянник обменялись взглядами, значение которых не ускользнуло от Морин. Великосветские красавицы не часто обходили своей милостью Джулиана Дартиза.

— Если мой дядя был причиной вашего беспокойства, я настоятельно прошу разрешения сопровождать вас в зал, мисс Феник, — сказал молодой граф и улыбнулся Морин. — Он где-то в зале и не упустит случая поскандалить. И еще, леди Мэри, мне обещан первый танец мисс Феник, не правда ли?

— Ну конечно, обещан. — Леди Мэри кокетливо обмахнулась веером. — Как вы узнали, что я люблю конфеты с миндалем?

— Их любят все красивые леди, — ответил Хоксбери, продолжая смотреть только на Морин.

Та искоса взглянула на молодого повесу. Интересно, с какой скоростью он бы ретировался, узнав, что ухлестывает за женой своего дяди? Забавное было бы зрелище.

Леди Мэри беззаботно и радостно болтала с леди Дирсли в углу зала.

Хоксбери повел Морин к танцующим, развлекая ее остроумными замечаниями о приглашенных. Она смотрела на такие знакомые черты и представляла, что это Джулиан в день их первой встречи.

Их знакомство могло быть именно таким — официальное представление друг другу… танцы… взаимное влечение. Возможно, тогда их любовь не привела бы к столь трагичным последствиям. Господи! О чем это она! Дочь контрабандиста, она и сама была контрабандисткой. Это общество никогда не признает ее своей. И все же перед глазами стояла строчка из старой книги.

Лорд Этан Хоторн.

Если бы отец имел титул, если бы она выросла в Англии, как сложилась бы ее жизнь?

Морин одолевали многочисленные вопросы. Кто она в действительности? Есть ли у нее родня, помимо тетушки Петтигру? Она огляделась вокруг. Любой из гостей на сегодняшнем балу может оказаться ее родственником.

Ей говорили, что тетя Петтигру — единственная родственница по материнской линии. Она даже не знала девичьей фамилии матери. Только имя. В Библии отца было записано:

Элен Хоторн. Умерла от лихорадки 21 сентября 1790 года.

Желание узнать о положении отца в лондонском свете вдруг пересилило жажду мести за его смерть, особенно когда она посмотрела на молоденьких дебютанток. Их щечки вспыхивали румянцем от мыслей о грядущей любви.

Интересно, смогла бы она влюбиться в кого-нибудь, кроме Джулиана? Наверное, смогла бы. Морин взглянула на племянника мужа. Хотя мужчины легко сошли бы за родных братьев, их все же многое отличало.

У графа Хоксбери отсутствовала та осторожность, к которой приучило Джулиана Де Райза море. Граф был наследником титула и понятия не имел о войне. От молодых ногтей он жил в роскоши и безопасности.

Морин и Джулиан понимали друг друга с полуслова. Она никогда не пыталась объяснить себе свои чувства.

Морин подняла глаза и увидела Джулиана на противоположной стороне зала. На мгновение ей показалось, что они одни в этом огромном помещении. Вокруг никого, а их разделяет только узкая полоска моря между «Судьбой» и «Забытой леди».

Они рядом, но не вместе.

Морин вдруг почудилось, что Джулиан увидел ее, однако его внимание тотчас переключилось на стоявшую подле него молоденькую мисс.

Зал был полон гостей, и Морин не могла рассмотреть его очередную «жертву».

— Вы заметили его, мисс Феник? — Голос графа Хоксбери вывел ее из задумчивости. — Не опасайтесь моего дяди. Он сейчас очень занят и, я полагаю, не освободится до конца вечера. А если верить слухам, эти маленькие кандалы удержат его до гробовой доски. — Он кивнул в сторону собеседницы Джулиана.

— Вы о ком? — спросила Морин.

— О мисс Котуэлл, разумеется. Книга пари у Уайта изобилует записями на эту тему. Похоже, дядю сразила наконец стрела Купидона.

Мисс Котуэлл?

В расступившейся толпе Морин увидела Джулиана, склонившегося над молоденькой леди. Конечно, они проводят много времени вместе, но чтобы он влюбился в такую жеманную, самонадеянную девицу? Едва ли.

— Я наслышана о похождениях вашего дядюшки, — сказала Морин, — и это его заболевание не кажется мне серьезным. Вряд ли оно приведет к фатальному исходу.

Граф Хоксбери рассмеялся:

— Хотите пари?

Его тон предполагал нечто большее, чем просто дружеский обмен монетками.

— Мне нечего поставить на кон, — ответила Морин дерзкому кавалеру.

— Быть может, поцелуй?

Морин едва не задохнулась. Поцелуй? Хорош племянничек! Все-таки интересно было бы посмотреть на него, если он узнает, что она доводится ему тетей.

— Это неподходящая ставка, — наконец нашлась Морин.

— Тогда — прогулка верхом. Бьюсь об заклад, что дядя будет помолвлен с мисс Котуэлл еще до полуночи на маскараде моей матери на следующей неделе.

— Помолвлен?

— Да, помолвлен. Так вы принимаете пари?

Джулиан будет помолвлен? Как он смеет! Он женат на ней! Неужели забыл, как восемь лет назад на борту корабля ее отца говорил: «…до тех пор, пока смерть не разлучит нас…»? Такие слова не бросают на ветер. Правда, в затылок ему смотрел пистолет, а в спину упиралась абордажная сабля. Но он произносил эти слова довольно охотно, по крайней мере ей так казалось.

Глава 15

Вест-Индия, 1805 год

— Морин Маргарет Хоторн! Где, дьявол тебя раздери, ты была, девочка? — Голос отца прогремел над палубой, сотрясая снасти и тишину раннего утра.

— Черт, — еле слышно выругалась Морин, когда Джулиан подвел лодку к борту «Забытой леди». Они слишком долго пробыли на пляже. Солнце уже всходило, и их заметили. Схватившись за канат, чтобы подняться на борт, она услышала щелчок взведенного курка.

— Назови хотя бы одну вескую причину, ублюдок, которая помешала бы мне продырявить твою глупую башку, — вновь пророкотал Этан Хоторн, перегнувшись через поручни. В руке он держал пистолет и целился в голову Джулиана.

— Папа! — крикнула она. — Остановись! Джулиан не сделал ничего дурного!

— Уже Джулиан? — Отец недобро прищурился. — Девочка, я же запретил тебе одной ездить на его корабль. Ему я тоже говорил об этом. Вы оба обещали мне, но он не сдержал слова. Поэтому достоин презрения.

Морин снова ступила в лодку и встала, закрыв собой Джулиана.

— Ты не сделаешь это, папа. Иначе тебе придется сначала убить меня.

Джулиан рывком усадил ее на скамью.

— Позвольте мне объяснить, сэр. Я не возил вашу дочь на мой корабль, клянусь.

Мгновение мужчины оценивающе смотрели друг на друга. Но тут выглянуло солнце, и ослепительно сверкающая дорожка пробежала по воде к пляжу, на котором только что были Морин с Джулианом. Отец взглянул в ту сторону, а затем снова на молодых людей в лодке. Морин поняла, что он пришел к каким-то выводам.

— Папа! Я не нарушала своего обещания. Я люблю Джулиана. Если ты выстрелишь в него, то я никогда больше не буду плавать с тобой.

Отец бессильно опустил пистолет.

— Похоже, ты в любом случае не будешь плавать со мной, девочка… Есть только один выход из сложившейся ситуации. — Он снова поднял пистолет. — Капитан Де Райз! Насколько я понял, вы просите у меня руки моей дочери. Правда, в несколько оригинальной манере.

Морин, оглянувшись, посмотрела на Джулиана. За его внешним спокойствием скрывалось нечто такое, от чего у нее по телу побежали мурашки. На его лице отражалась целая гамма чувств, но ни одно из них не было похоже на любовь.

Он что-то скрывает!

Как она не заметила этого раньше? Как это могло ускользнуть от ее внимания?

Но прежде чем эти страхи успели завладеть ею, он взглянул на нее и улыбнулся.

Его зеленые глаза обожгли Морин только что разделенной страстью. Джулиан смотрел на нее так, точно она была единственной женщиной на земле. Этот взгляд моментально прогнал все сомнения.

Конечно же, он любит ее. Быть может, у него и есть какие-то секреты, но они ничто в сравнении с этой любовью.

— Ну так что же, капитан Де Райз? — вновь раздался голос отца. — Не тяните с ответом.

Рука Джулиана легла ей на плечо. Пожатие его теплых пальцев было нежным и уверенным.

— Сэр! Я почту за честь взять вашу дочь в жены. Конечно, если вы позволите.

Этан Хоторн улыбнулся:

— Приданым Морин будет мое поручительство за тебя в Альянсе. К полудню все должны быть здесь. Теперь дело за свадьбой. — Он немного помолчал. — А до тех пор, если не возражаешь, останешься моим гостем.

Джулиан согласно кивнул и вслед за Морин поднялся на борт «Забытой леди».

Было очевидно, что отец все еще не доверяет Джулиану. По крайней мере пока их не обвенчают. Морин не сомневалась, что вскоре отец поймет, какой замечательный человек Джулиан.

— Девочка, ты успеешь подготовиться до заката?

— Да, папа, — ответила Морин и, повернувшись к Джулиану, добавила: — У меня даже есть платье.

По всеобщему мнению, свадьба получилась замечательная. Морин тоже сказала, что никогда не видела такой красивой свадьбы. Впрочем, ей не с чем было сравнивать. Но наверное, каждая невеста считает, что ее свадьба лучшая из всех.

Капитан Смит, член Альянса, в течение пяти лет был викарием одного из известных лондонских приходов. Потом, правда, его со скандалом выдворили из Англии. Он с радостью вызвался провести свадебную церемонию, уверив обеспокоенного отца невесты, что ее законность признает любой суд.

Вскоре все было готово. Морин оставалось только переодеться.

Она стояла, оцепенев, в своей каюте, уставившись на разложенное на постели платье, и не решалась надеть столь элегантную вещь. Морин боялась, что будет выглядеть смешной. Белый шелк легко струился между пальцами, загадочно мерцая в полумраке каюты. Жемчуг и золотое шитье, украшавшие платье, казались ей целым состоянием.

А вдруг она зацепит его за что-нибудь и порвет? Что, если оно запачкается смолой от снастей?

Но в конце концов, победив страхи, она надела платье. Оно пришлось точно впору и сидело как влитое. Даже длина была такая, как нужно. Казалось, что оно сшито на заказ одной из лучших лондонских модисток. Платье было открытым, но не вызывающим. А жемчуг, кружева и шитье делали его воистину королевским нарядом.

Ее буйные волосы были в этот день послушными и легко расчесались в красивые длинные локоны. Она подвязала их лентой цвета слоновой кости. Эта лента осталась ей от матери и была единственной, пока Джулиан не подарил вторую. Эту новую голубую ленту она разрезала надвое и подвязала ею чулки.

Как только она закончила одеваться, в дверь постучал отец. Когда Морин открыла, он уставился на нее так, словно видел впервые в жизни. Голубые глаза отца затуманили слезы.

— Рини, дорогая, — с трудом выговорил он, — ты сейчас как две капли воды похожа на твою красавицу мать, упокой Господь ее душу. Почему же я не замечал этого раньше?

Она улыбнулась ему, смущенная этими неожиданно теплыми словами. Внешность отца тоже претерпела значительные изменения.

Капитан Этан Хоторн был одет в свой лучший китель. Его бакенбарды были тщательно подбриты, а волосы красиво уложены.

— Я кое-что принес, девочка, — произнес он, вынимая руку из кармана и протягивая ей маленький бархатный мешочек. — Твоя матушка хотела бы, чтобы они были на тебе сегодня. Она сама надевала их в день нашей свадьбы. Это подарок тети Петтигру.

Морин потянула за шнурок, и у нее на ладони оказались редкой красоты серьги. Крупные бриллианты были оправлены в причудливое золотое плетение. Какое-то время Морин смотрела на них, не в силах вымолвить ни слова. Она совсем не помнила мать. И вот теперь эта давно умершая женщина посылала ей свою любовь и тепло.

— Спасибо, — наконец сказала она, вытирая хлынувшие слезы.

Отец обнял ее, а затем повел на палубу. Моряки со всех кораблей Альянса собрались у них на борту. Они заполонили палубу, облепили все мачты, как игрушки — рождественские деревца.

Появление Морин было встречено восторженным ревом, пронзительным свистом и шквалом аплодисментов. Весь корабль, от поручней до верхушек мачт, был украшен гирляндами цветов, которыми играл легкий бриз, разнося их сладкий аромат.

— Это все проделки твоего будущего мужа, — шепнул ей отец, — он выделил целую команду, чтобы собирать и развешивать эти проклятые цветы. И еще притащил столько рома и провизии, что хватило бы накормить и напоить полк солдат. Никогда не видел, чтобы мужчина так стремился жениться.

Ветер принес с пляжа аромат жареного поросенка. С камбуза тоже доносились божественные запахи.

Морин подняла глаза и увидела Джулиана. Он стоял возле штурвала. На нем были черный китель и желтые штаны из буйволовой кожи. Белоснежная сорочка красиво подчеркивала его бронзовый загар. Рядом стоял его корабельный врач Роджер Холи. Это была единственная мрачная личность на корабле. Роджер сердито озирался вокруг, видимо, считая все эти пышные приготовления откровенной глупостью.

Один из моряков Джулиана подошел к Морин и, смущаясь, протянул ей огромный букет цветов.

— Примите поздравления капитана, миледи.

Она зарылась лицом в цветы, поклявшись про себя, что никогда не забудет этот пьянящий карибский аромат.

— Рини, ему надо быть рядом с тобой и оказывать тебе знаки внимания.

— Я безумно люблю его, папа.

Отец, все еще державший ее за руку, посмотрел ей в глаза:

— Я вижу, девочка. И это пугает меня.

В эту минуту на палубе раздались звуки труб. и барабана, и отец увлек ее туда. Вскоре они с Джулианом, держась за руки, стояли перед капитаном Смитом.

Морин обернулась к отцу и увидела, что он снова держит пистолет, а его ближайший друг, капитан Якобсон, обнажил абордажную саблю. Оружие было направлено на жениха. Джулиан оглянулся и со смехом воскликнул:

— Сэр! Я справлюсь и без вашей помощи!

— Нет, я все-таки помогу, — ответил Этан Хоторн и громко захохотал. Окружающие дружно присоединились к нему.

Пока молодые произносили клятвы, над ними ярко сияло солнце, а палуба «Забытой леди» мягко покачивалась под ногами.

Когда Джулиан клялся любить, почитать и беречь Морин отныне и вовек, она преисполнилась уверенностью, что будущий муж любит ее всем сердцем. Она произнесла свою клятву и была объявлена миссис Морин Маргарет Джулиан Де Райз.

Муж обнял ее и крепко поцеловал, чем вызвал дикий восторг у собравшихся. Теперь она принадлежит ему навеки. Морин была на седьмом небе от счастья.

Вскоре началось обильное пиршество. Ром и эль текли рекой. Для капитанов Джулиан привез несколько бутылок прекрасного вина. Праздник затянулся до позднего вечера. Но вот Джулиан взглянул на жену и улыбнулся. Морин поняла его без слов. Она сама думала об этом.

— Давай сбежим, — шепнул он ей на ухо.

Она радостно кивнула. Они тихо прокрались к борту. Тут Морин увидела маленькую шлюпку, обогнувшую мыс и уже исчезавшую из виду.

— Что это за лодка? — спросила она.

Джулиан поднял глаза, и ей показалось, что в его взгляде мелькнула та неуверенность, которую она увидела днем. Через мгновение это выражение исчезло. Словно отметая дальнейшие вопросы, он закрыл ей рот поцелуем.

— Наверное, какой-нибудь матрос направился на соседний остров в надежде найти такое же сокровище, как я обрел здесь.

Она покраснела, смутившись, и, пока они спускались в лодку и плыли к «Судьбе», не обронила ни слова.

Морин показалось странным, что муж отправил ее к себе в каюту одну, сказав, что ему нужно осмотреть корабль. Наклонившись к ней, он прошептал:

— Открой окно и жди меня.

Войдя в каюту, Морин рассмеялась, вспомнив свои предположения о том, как обставлено его пиратское логово. Каюта Джулиана не была похожа ни на турецкий гарем, ни на аскетичное жилище американца. Здесь царили тепло и уют. Стены были отделаны дорогим деревом. Посредине стоял старинный дубовый стол. Морин положила на него букет и взглянула на широкое ложе, которое ей вскоре предстояло разделить с Джулианом. Зеленое покрывало было густо усыпано цветами. Выходящая на корму стена почти полностью состояла из больших окон. Вспомнив его просьбу, Морин распахнула окно настежь.

Ночь уже вступала в свои права. На пляже и на соседних кораблях все еще звучала громкая музыка, далеко разносясь над тихими водами залива.

Морин подумала, что в действительности их брачная ночь была вчера. Но атмосфера сегодняшнего вечера пьянила ее ожиданием какой-то тайны, неизвестного будущего.

Запахи океана и поросшего пальмами атолла ворвались в каюту. Отступив от окна, Морин закрыла глаза и отдалась их волшебному очарованию. Теплый ветер играл ее волосами, и она еле слышно шепнула:

— Джулиан! Я люблю тебя!

Открыв глаза, она увидела мужа спускающимся к окну по канату. Встав перед ней, он широко улыбнулся:

— А-а… невеста зовет своего жениха!

Он сбросил китель и остался в одной рубашке. Его талию перетягивал красный кушак, за которым торчал богато украшенный кинжал. Он был босиком, а волосы заплетены в косичку, как у старого пирата.

— Что с тобой? — спросила Морин, с трудом сдерживаясь, чтобы не прыснуть со смеху.

— Сегодня я принес еще одну клятву, госпожа. Теперь я — полноправный член Альянса и уполномочен выполнять обязанности пирата. — Он посмотрел на нее, грозно нахмурив брови. — И сейчас мне надо проверить слух, который только что донесла до меня молва.

— Что же это за слух? — осведомилась она. — Скажи мне. Умоляю!

Он торжественно поднял палец.

— Я услышал, что самая красивая женщина в мире сегодня вышла здесь замуж. И пришел, чтобы похитить ее. — Он схватил Морин за руки и прижал к себе. — Я нашел ее или невзначай наткнулся на какое-то древнее испанское сокровище?

Она радостно улыбнулась. Ей очень нравилась эта игра.

— О! Сэр пират! — воскликнула Морин с притворным ужасом. — Я не позволю вам рисковать жизнью ради моего удовольствия. Мой жених ревнив и свиреп. Он убьет вас. С минуты на минуту он будет здесь. — Она указала на дверь каюты. — И тогда нам больше не быть вместе.

Джулиан отошел от нее и широким взмахом руки задвинул засов. Затем придвинул к двери стоявший рядом тяжелый сундук.

— Теперь к нам никто не войдет, миледи. Если вы не собираетесь дожидаться своего жениха…

Морин протестующе замотала головой.

— Кажется, — продолжал он, — вы что-то говорили об удовольствии. Вам крупно повезло. — Джулиан фамильярно ощупал ее взглядом. — Я переплыл все моря, чтобы найти женщину с волосами черными, как полуночное небо, и с глазами, как сверкающие сапфиры. Мне сказали, что в ее сердце есть ответ на любой вопрос. — Он склонился к ней и нежно зашептал: — Сегодня я понял, что вся моя жизнь была лишь прелюдией к встрече с тобой. — Он вытащил из-за пояса кинжал и отбросил его в сторону. — Иди ко мне, моя красавица. С этой ночи будем неразлучны.

Очарованная его обаянием и чувственным обещанием, Морин кинулась к нему.

Их губы слились в горячем поцелуе. Муж заключил ее в объятия, прижимая все теснее. Воспоминания о прошлой ночи показались незначительными в сравнении с разгорающейся сейчас страстью.

Он покусывал ее губы, трепетно обводя языком ее язык. Этот поцелуй длился целую вечность. И вот наконец Джулиан отодвинулся, чтобы посмотреть на нее. Морин встретила его взгляд и, не отводя глаз, сняла ленту, сдерживающую ее буйную гриву волос. Они рассыпались по плечам длинными волнистыми прядями.

— Не это ли ты искал? — спросила она, откинув волосы и озорно улыбаясь.

Джулиан стоял, точно загипнотизированный ее красотой. Морин расстегнула ворот платья, оно скользнуло к ее ногам, и она отбросила его в сторону. Затем взяла руку Джулиана и прижала к своей обнаженной груди.

— А может быть, ты искал вот это?

Морин придвинулась ближе, и ее грудь, точно голубка, легла ему в ладонь. Джулиан вздрогнул и, наклонившись, стал целовать соски. Морин застонала. Тогда он подхватил ее на руки, понес к постели и бережно уложил среди цветов.

Она глубоко вдохнула их аромат и подумала, что это волшебство не забудется никогда.

Джулиан быстро скинул с себя сорочку и панталоны и устроился рядом, обхватил ее руками и стал покачивать как ребенка.

— Морин, любимая! Что бы ни уготовила нам судьба, знай, я люблю тебя и буду любить всегда.

— Я тоже люблю тебя, — прошептала она.

Они снова принялись целоваться, словно подтверждая только что сделанные признания, показавшиеся им более значимыми, чем клятва, которую несколько часов назад произносили перед священником.

Не прерывая поцелуя, Джулиан медленно вошел в нее. Они задвигались навстречу друг другу, приближаясь к вершине наивысшего блаженства…

Новобрачные занимались любовью всю ночь, и их страсть не ослабевала.

Перед рассветом Морин приподнялась на локте и глянула в окно. Снаружи все еще властвовала тьма, но ей почему-то показалось, что они плывут.

— Нас несет по течению, — сказала она, садясь.

— Я знаю, — рассмеялся он в ответ и вновь заключил ее в объятия, Морин успокоилась. Он любил ее, и она доверяла ему всем сердцем, всем своим существом.

В дальнейшем, вспоминая эти минуты, Морин поняла, что его остроумные ответы на ее вопросы об одинокой лодке и плывущей по течению «Судьбе» были лишь искусной ложью. Такой же, как и все связанное с капитаном Де Райзом.

Глава 16

Бал леди Уэстон. Лондон, 1813 год

— Мисс Феник, как вы себя чувствуете? — спросил лорд Хоксбери.

Морин подняла глаза, все еще вне себя от гнева, на Джулиана, ухаживающего за Юстасией.

— Все чудесно. Спасибо. — Она бросила последний взгляд на своего неверного мужа и повернулась к графу: — Так что вы говорили насчет пари?

Молодой человек вспыхнул от радости.

— Прогулка верхом. В парке. В том случае, если мой дядя, сняв маску, сделает предложение мисс Котуэлл до полуночи на маскараде моей матери.

— А если он этого не сделает? — спросила Морин.

— Ваша цена.

— Лучшая лошадь из ваших конюшен.

Граф густо покраснел.

— Моя лучшая лошадь? Но это, пожалуй…

Подняв бровь, Морин выжидающе воззрилась «а Хоксбери.

Молодой человек, имеющий твердое понятие о благородстве, тяжело вздохнул и склонил голову, соглашаясь на эти грабительские условия.

Морин собиралась выиграть пари. Ей и в самом деле понадобится хорошая лошадь, чтобы выбраться из Лондона, если подтвердятся ее подозрения по поводу Джулиана. Как он намеревается объявить о помолвке с мисс Котуэлл при живой жене? Неужто надеется, что она спокойно будет стоять рядом и присоединится к хору поздравлений и пожеланий молодой паре?

У него есть один-единственный способ взять другую в жены, но Морин не даст ему такой возможности.

Она весь вечер смотрела на Джулиана, хотя у нее не было отбоя от кавалеров. Но как ни старалась, ей не удавалось избавиться от желания встретиться с ним.

Сама мысль о том, что Джулиан проводит время с мисс Котуэлл, приводила ее в неистовство.

Он был прав. Морин снедала ревность. «Да что это со мной? — урезонивала она себя. — Ревновать Джулиана?» Ходили слухи, что у него множество любовниц, среди которых были светские дамы, а также актрисы и танцовщицы. Связь с ним погубила не одну женщину.

«Чудовище», — подумала Морин. Хуже всего было то, что она тоже не устояла перед его дьявольским обаянием.

Граф Хоксбери верно подметил: Джулиан уделял мисс Котуэлл слишком много внимания. Но свадьба?..

Морин закрыла глаза и глубоко вздохнула.

Казалось бы, так легко положить всему конец. Указать лорд-адмиралу на Джулиана, увидеть, как его повесят, и уплыть прочь.

Но что-то произошло с ней. Годы ненависти изменили ее. Что-то мешало ей выполнить данную себе клятву.

Она предала память отца, позволив Джулиану жить. Это предательство было сродни тому, которое Джулиан совершил по отношению к Этану Хоторну.

Вскоре после полуночи Джулиан подошел к ней и молча повел танцевать. Она не возражала.

Его прикосновение вновь зажгло в ней желание. Ее тело требовало, чтобы она снова, как много лет назад, упивалась страстью.

Морин чувствовала тепло его пальцев сквозь перчатку, а когда они коснулись обнаженной части ее руки возле короткого рукава платья, ее пронзила легкая дрожь. Это прикосновение оживило воспоминания, которым она предавалась весь вечер. О недавнем поцелуе в карете и об их первой брачной ночи.

Ее лицо затуманилось и, когда грянула музыка, она пропустила первое па.

— Что с тобой, Рини? — прошептал он. — Что так расстроило тебя сегодня?

Танцующие двигались рядами, и впереди них оказалась мисс Котуэлл в паре с графом Хоксбери.

Джулиан проследил за взглядом Морин.

— Юстасия? — Он рассмеялся. — Не отпирайся, Рини, ты ревнуешь.

— Я не ревную, — ответила Морин. — Почему бы и нет? Она достаточно молода, чтобы стать твоей…

— …женой? — поддразнил он. — Да. Я всегда представлял свою жену молоденькой, а не какой-нибудь старой девой, которые почему-то популярны в этом сезоне.

Обходя в танце вокруг него, Морин старательно наступила ему на ногу.

— Наверное, вскоре ты получишь желаемое. Прими мои поздравления. Весь зал только и гудит о том, что ты вот-вот объявишь о помолвке с этим безмозглым созданием. — На мгновение они оказались лицом друг к другу. — Это замечательная идея, правда, есть одно «но».

— О чем ты? — спросил он, невинно глядя на нее широко раскрытыми глазами.

— У тебя уже есть жена.

— Да. Но она вряд ли станет претендовать на меня.

Морин крепко сжала губы.

«Я никогда не стану претендовать на тебя», — хотелось ей сказать, однако она не смогла. Да она и не думала так.

— Неужто ты считаешь ее подходящей парой?

Он кивнул, словно соглашаясь с ее замечанием. Но увидев озорной блеск в его зеленых глазах, Морин поняла, что Джулиана очень радуют ее переживания.

— А какую женщину ты хотела бы видеть рядом со мной?

— Ту, которая поймет, кто ты на самом деле.

Он скептически хмыкнул.

— Мисс Котуэлл обладает многочисленными досто-инствами, которых нет у других женщин.

Морин взглянула на девушку. Прекрасные светлые волосы, чудный цвет лица, изысканные манеры. Но вряд ли Джулиан мог вызвать в ней ту упоительную страсть, которой пылала она сама восемь лет назад.

— Да. Она красива, — признала Морин.

— Пожалуй. Но мне нравится в ней совсем другое. То, чего нет ни у одной женщины в этом зале.

Что же такое особенное было в дочери лорд-адмирала? С точки зрения Морин, эта девушка имела все: положение, богатство, семейные связи.

Связи!!!

Юстасия — дочь лорд-адмирала. Вот разгадка. Пока лорд-адмирал старался низвергнуть капитана Де Райза в ад, он желал совсем другого Джулиану Дартизу. Того, о чем постоянно думала Морин.

Она подняла глаза на Джулиана:

— Если ты женишься на Юстасии, лорд-адмирал вряд ли донесет на тебя из опасения выглядеть полным идиотом.

— Какой-нибудь прожженный циник так бы и подумал, если бы я и впрямь собирался жениться на этом ребенке.

— А ты разве не собираешься?

— А как по-твоему? — спросил он, пристально глядя на нее.

В его глазах полыхала так хорошо знакомая ей страсть. Точно так же он смотрел на нее в карете несколько часов назад. Морин представила, что бы он сделал с ней сегодня ночью, если бы она дала согласие.

Она опустила глаза.

Джулиан шел очень опасным курсом. Находясь около Юстасии, он приобретал доверие лорд-адмирала. Это был хороший источник информации. Джулиана явно интересовал пакетбот «Боудил».

Но если лорд-адмирал узнает, кто такой Джулиан, и не сможет обвинить его открыто, он все равно найдет способ, чтобы устранить капитана Де Райза. Судя по всему, такой же способ лорд-адмирал приберег и для нее.

— Да что с тобой, Рини? — прошептал Джулиан ей на ухо, следуя в танце позади нее. — Похоже, что тебя волнует не только Юстасия.

Морин могла сейчас оказать хорошую услугу Джулиану. Достаточно было рассказать ему о пакетботе «Боудил».

Но это означало бы, что она заботится о нем. Хочет, чтобы он жил. Хочет его.

— У меня есть определенные обязательства перед властями, касающиеся тебя, — сказала Морин, слегка кивнув в сторону лорд-адмирала. — Мистеру Котуэллу не терпится увидеть Де Райза повешенным.

— Вы едины с ним в этом желании, — усмехнулся Джулиан.

Морин было сейчас не до смеха;

Скажи ему, кричал ее внутренний голос, чтобы он покинул Лондон. Вы могли бы бежать вместе. Сегодня же вечером. И больше никогда не вспоминать об этом городе.

Нет, она не могла снова полностью довериться ему. Пусть сначала сдержит обещание освободить ее людей и корабль.

— Как дела с моей командой? — спросила Морин.

— Хорошо, — ответил он. — Если хочешь, я приду нынче вечером и расскажу тебе о своих планах.

На сей раз она все-таки рассмеялась.

— Представляю, какой вид будет у леди Мэри, если ты заявишься в столь поздний час. Да еще с таким блеском в глазах.

Танец подходил к концу. Он наклонился к ее руке и шепнул:

— Леди Мэри не нужно знать о моем визите. Просто открой окно. Я приду, когда взойдет луна.

Спасение Морин явилось в лице лорда Хоксбери. Он очень быстро подошел и пригласил ее на следующий танец. Если бы он не поддержал ее за локоть, она не устояла бы на ногах.

Открой окно!

Джулиан уже шептал ей эти слова. Она боялась, что сегодняшняя ночь будет такой же, как та. Открыть окно — значит снова впустить его в свою жизнь.

Морин битый час уговаривала леди Мэри откланяться и покинуть бал Уэстонов. Она надеялась исчезнуть не замеченной лорд-адмиралом, но, к несчастью, он поджидал их на улице.

— Мисс Феник, — произнес он, — разрешите вас на пару слов, прежде чем вы уедете.

Леди Мэри отважно улыбнулась Морин, видимо, собираясь намекнуть лорд-адмиралу на поздний час, но в последний момент не решилась ему перечить. Вместо этого она позволила лакею проводить ее до кареты. Леди Мэри слишком хорошо знала, от кого зависит ее вновь обретенное благополучие.

Лорд-адмирал взял Морин за локоть и увлек к своей карете. Он хотел посадить ее внутрь, но она воспротивилась.

— В чем дело? — спросил он. — Входите же. Я не намерен говорить о делах на улице.

Она больше не доверяла этому человеку и не собиралась садиться в его карету, опасаясь, что он увезет ее неизвестно куда. Улица все еще была пустынной. Большинство гостей веселились на балу.

Скрестив руки на груди, она упорно оставалась на тротуаре.

— Что вам угодно?

Будучи малодушным человеком, склонным к предательству, он пасовал, сталкиваясь с решительным отпором.

— Где Де Райз?

— Меня это тоже интересует, милорд, — сказала Морин. — У меня связаны руки. Большую часть времени я провожу в этих бесполезных танцах. Мне самой не терпится уехать из Лондона, но как я могу указать вам на человека, которого нет?

Лорд-адмирал посмотрел на ярко освещенные окна бального зала Уэстонов.

— Хорошо. Но он должен быть сегодня здесь. Все, кто хоть что-то собой представляет, приехали нынче сюда.

— Кроме Де Райза. Возможно, круг его общения выше, чем может вообразить даже такой величественный и надменный человек, как вы.

Лорд-адмирал наотмашь ударил ее ладонью по лицу. Его черты исказила злобная гримаса.

Удар отбросил Морин к карете, дверца которой удержала ее от падения.

Она прижала руку к пылавшей болью щеке.

— Зачем же так, милорд! Я нужна вам и вашему тухлому Адмиралтейству. Никто из вашей шайки не сможет схватить Де Райза в море. Как моряк он на голову выше любого из вас. Вам не достать его. А без меня вы не найдете его и на берегу.

Лорд-адмирал сжал кулаки, но тут из кареты выскочила рассерженная леди Мэри и поспешила к ним.

— Милорд! Вы в своем уме? — закричала она, подбегая к Морин. — Как вы смеете бить женщину? Это неслыханно!

Лорд-адмирал продолжал сжимать и разжимать кулаки, но леди Мэри, видимо, образумила его. Он склонил голову и стал оправлять китель.

— Если бы это была леди, тогда другое дело. — В его голосе звучала неприкрытая злоба. — Вы, верно, запамятовали, Мэри, что я подобрал ее по пути на эшафот и могу вернуть туда в любой момент. Не забывайте, что ваше будущее всецело зависит от искренности этого существа. Если она обманывает, то мы, моя дорогая, лишимся всего, — лорд-адмирал махнул рукой в сторону кареты и лакея в ливрее, — что имеем. — Он быстро повернулся к Морин: — Запомни мои слова. Если ты врешь и не узнаешь Де Райза, то горько пожалеешь о том, что наши пути пересеклись.

— Я узнаю его, — фыркнула Морин. — Но повторяю: трудно найти черную кошку в темной комнате, особенно когда ее там нет.

— Меня это не волнует. Я хочу покончить с ним незамедлительно. Если ты не обнаружишь его до конца недели, то я отправлю тебя на виселицу.

Он гордо вскинул голову и прошествовал мимо них назад, в дом Уэстонов.

Морин с большим трудом удержалась от соблазна метнуть кинжал ему в спину. Наверное, в этом случае даже леди Мэри не стала бы упрекать ее за недостойное поведение.

Она повернулась к своей добродушной «крестной». И увидела, что та с ненавистью смотрит вслед удаляющемуся лорд-адмиралу.

— Страшный человек, — произнесла леди Мэри и, взяв Морин под руку, повела ее к карете. Немного погодя, по дороге в Чипсайд, она спросила: — Тебе больно, дорогая?

Морин отрицательно покачала головой:

— Мой отец всегда говорил, что я унаследовала его практичность и ясность мышления. Похоже, мне достался также и его крепкий череп. Бывали переделки и похуже.

Слова Морин нисколько не успокоили леди Мэри.

— Попробую заставить Уильяма подать жалобу в Адмиралтейство. Такое поведение недопустимо.

Морин ласково похлопала ее по руке.

— Капитану Джонстону нельзя конфликтовать с Котуэллом. Иначе ему никогда не управлять кораблем. — Она откинулась на спинку сиденья. — Не переживайте, милая леди. Почтенный лорд-адмирал еще пожалеет, что поднял на меня руку.

Эти слова не на шутку рассердили леди Мэри.

— Морин, детка! Ради Бога, не наделай глупостей. Я не хочу снова увидеть тебя оскорбленной или, того хуже…

Леди Мэри не смогла выговорить слово повешенной. Она пересела на другую сторону и придвинулась к Морин.

— Мы с капитаном очень высокого мнения о тебе. Ты нам очень дорога. Мы теперь как одна семья, — улыбнулась она и взяла руку Морин в свои мягкие ладони. — Когда ты отыщешь этого человека, можешь не возвращаться в море. Ни одна душа не станет тебя расспрашивать о твоем происхождении. Ты останешься моей любимой крестницей.

Морин не нашлась что ответить. На ее глаза навернулись слезы. Никто так не заботился о ней с тех пор, как умер отец. Собравшись с силами, она заговорила:

— Леди Мэри, вы же знаете, что это невозможно. Лорд-адмирал никогда не смирится с этим. Он и так не упускает случая лишний раз напомнить, что я не принадлежу к этому обществу.

— Фи, — фыркнула леди Мэри. — Ты думаешь, что Питер Котуэлл от рождения имел титул и положение? Он занял свое место в обществе благодаря амбициям, жестокости и бесчеловечным обманам.

Она неожиданно смолкла и отвернулась.

— О каких обманах вы говорите? — спросила Морин, надеясь, что ей удастся нащупать уязвимое место лорд-адмирала.

Леди Мэри нахмурила брови.

— Уилл отберет у меня даже булавки, если прослышит о нашем разговоре. Но ты должна знать, насколько он опасен. Многие пытались скрестить с ним шпаги и потерпели поражение.

«Как и мой отец», — подумала Морин, вспомнив слова Джулиана, — Почему вы считаете его обманщиком? Ведь титул и положение принадлежат ему по праву?

Леди Мэри покачала головой:

— Едва ли. У него не было наследственного титула. Он, конечно, был джентльменом, но не обладал связями, необходимыми для столь быстрой карьеры. Он безжалостен и честолюбив. Он всегда был готов перешагнуть через труп ради собственной выгоды. Титул барона — просто подарок судьбы. Он унаследовал его от кузена, который умер при загадочных обстоятельствах.

— Но ведь семья этого кузена должна была бы возражать. Разве там не проводилось расследование?

Леди Мэри вздрогнула.

— Никто не задавал вопросов. Не нашлось желающих связываться с Котуэллом. Никому не хотелось отправиться вслед за бедным кузеном, — глядя в окно, продолжала она. — Он действительно пошлет тебя на виселицу, если решит, что ты водишь его за нос. Морин, найди этого Де Райза, которым он бредит, и сдай ему. Тогда ты навсегда избавишься от Питера Котуэлла и того зла, которое ему сопутствует.

Морин подумала, что леди Мэри, несмотря на свои слова, сомневалась в том, что Котуэлл освободит ее после ареста Де Райза. Однако ее предостережение было понятным. Перечить лорд-адмиралу означало умереть.

Но она не могла рассказать добросердечной леди, что сама подписала себе приговор, влюбившись в Джулиана Дартиза.

Глава 17

Вернувшись в свою спальню, Морин первым делом открыла окно. Но не для того, о чем мечтал Джулиан. Ей было необходимо предупредить его. Лорд-адмирал стал очень опасен.

Минуты складывались в часы, а Джулиан все не приходил. Она мерила шагами маленькую комнату и думала о том, действительно ли Джулиан хочет помочь ей. А если он обманывает? У кого тогда просить помощи? У капитана Джонстона и леди Мэри? Нет. Они бессильны против лорд-адмирала.

Нужны очень серьезные связи. Такие, как у Джулиана и его сестер.

Морин остановилась и посмотрела в окно на лондонские крыши. Как много домов! И как много людей! И тут ее осенило. Если отец имел титул лорда, то наверняка жив кто-то из его родственников, кто согласится ей помочь. Но как их найти?

Лишь один человек мог ответить на этот вопрос. Тетя Петтигру.

Морин собиралась навестить ее еще месяц назад, когда разгружалась в Ширнессе. Но судьба распорядилась иначе.

Вот уже скоро четыре месяца, как она не виделась с тетушкой. Даже для Морин это был слишком большой срок. Она планировала свои рейсы таким образом, чтобы иметь возможность периодически посещать пожилую женщину.

Теперь у Морин появился еще один повод, чтобы проведать ее, и она решила во что бы то ни стало попасть в Гринвич.

По крайней мере она исчезнет из поля зрения лорд-адмирала, а принять окончательное решение сможет и в доме тети Петтигру.

Прилив начнется еще только через пару часов. Она вполне успеет найти перевозчика, добраться до Гринвича и выяснить то, что ей необходимо. А возвратиться назад она сможет и во время прилива.

Морин быстро написала коротенькую записку для леди Мэри, пообещав вернуться до захода солнца, а затем выскользнула в окно, не пожелав воспользоваться черным ходом. Возможно, кому-то ее поступок мог показаться безрассудным, но она не рискнула столкнуться с гвардейцами лорд-адмирала.

Морин надеялась, что посещение маленького домика, где она прожила когда-то пять лет, не будет последним. Кроме того, теперь этот домик вселял в нее надежду, давая ей еще один шанс на спасение.

Джулиан видел, как Морин и ее компаньонка покинули бал задолго до завершения, и улыбнулся про себя. Он собирался примерно через час проститься с сестрой и отправиться вслед за своей женой.

Но, к его великой досаде, к нему подошел лорд-адмирал и пригласил на поздний ужин у Уайта. Джулиан очень нуждался в сведениях, которыми, по его мнению, располагал лорд-адмирал. Да и роль примерного жениха тоже возлагала на него определенные обязательства. Ему не оставалось ничего другого, как принять это приглашение.

Лорд-адмирал был большим любителем поболтать, и поэтому ужин сильно затянулся. Джулиан не услышал ничего существенного, кроме напыщенных намеков на то, что он, лорд-адмирал, до истечения месяца окажет Адмиралтейству какую-то неоценимую услугу.

Джулиан великолепно знал, что все эти радужные проекты очень далеки от действительности. Если в ближайшее время в ходе войны с Америкой не произойдет никаких изменений, то на ступенях Адмиралтейства соберется толпа недовольных. Дело в том, что за последнее время непомерно вздорожали импортные товары. А цена некоторых продуктов, в том числе и сахара, даже утроилась.

«Тайме» и другие лондонские газеты уже не раз печатали разгромные статьи и даже помещали карикатуры, высмеивающие неспособность властей оградить британский торговый флот от американских каперов во главе с пресловутым капитаном Де Райзом.

На Адмиралтейство ежедневно сыпались сообщения о пропаже как минимум трех кораблей.

Британская пресса требовала объяснить, каким образом группа наглых ублюдков на скрипучих сосновых посудинах так ловко расправляется с королевскими фрегатами, построенными из отборного дуба. Один только Де Райз за последние полтора месяца захватил несколько судов, а другой американец утопил шхуну прямо в дублинском порту.

«Почему такая безнаказанность? — кричали газеты. — Если сегодня они грабят ирландское побережье, то что ждет нас завтра?»

Несмотря на таинственность лорд-адмирала, Джулиан прекрасно понимал, какую услугу он собирается оказать Адмиралтейству.

Лорд-адмирал доверительно сообщил Джулиану, что ход войны на море в ближайшее время круто изменится. И что через несколько дней жители Лондона будут восхищаться им, как в свое время восхищались Горацио Нельсоном[8].

Уже близился рассвет, когда Джулиан, избавившись наконец-то от общества лорд-адмирала и рискуя быть замеченным, направился на встречу с Морин. Он должен был по крайней мере объяснить ей причину своей задержки.

Но, прибыв к дому Джонстонов, он увидел, как Морин под самым носом у гвардейцев скользнула вниз по водосточной трубе и, быстро прокравшись вдоль стены, бесшумно выскочила на улицу.

Оказавшись на мостовой, она тихо пошла, ступая как дикая кошка.

Не имея возможности окликнуть ее, чтобы не выдать себя, Джулиан последовал за ней.

«Дерзкая девчонка, видимо, решила найти меня и закатить скандал из-за того, что я не явился», — подумал Джулиан.

Но Морин не повернула к его дому, а пошла по направлению к докам.

«Куда, черт возьми, она держит путь?»

Он продолжал идти следом, пытаясь отгадать, что замыслила его решительная и импульсивная жена. Должно быть, она снова поддалась безумному порыву в одиночку завладеть своим кораблем.

Однако в доках она окликнула паромщика и двинулась вниз по течению мимо «Возмездия».

Джулиану пришлось последовать примеру Морин. Только миновав Тауэр, он понял, что она направляется в Гринвич, к тетке Петтигру.

Но с какой целью? Пожилой леди, наверное, перевалило за восемьдесят, и вряд ли она чем-нибудь поможет Морин в борьбе с лорд-адмиралом.

Джулиан забрался уже слишком далеко, чтобы поворачивать назад. Кроме того, его согревала мысль, что в любой момент он сможет защитить Морин.

Он проследовал за ней по улицам маленького городка, а затем по узкой тропинке на самую окраину, где стоял неприметный каменный дом. Солнце уже взошло, и была хорошо видна ровно подстриженная живая изгородь, окружавшая утопавший в цветах маленький дворик. От ворот к крыльцу вела мощеная дорожка.

Джулиан улыбнулся, услышав, как зазвенел голос Морин в радостном приветствии, когда она взбежала на крыльцо.

Он укрылся в узеньком проулке и минут двадцать наблюдал за домом. Неожиданно дверь открылась, и на крыльце появился мальчик лет семи-восьми.

Он вышел на улицу с явной неохотой и оглянулся через плечо. Затем нахлобучил кепку на глаза, спустился с крыльца и пошел к воротам, шаркая ногами. В руке он держал половину домашнего пирога с начинкой и откусывал от него огромные куски.

Джулиан присмотрелся к мальчику, и в душе шевельнулось какое-то предчувствие. Где же он видел этого малыша?

Джулиан сделал несколько шагов по тропинке, чтобы лучше рассмотреть мальчика.

— Ну, здравствуй, — сказал он малышу, остановившись возле ворот. Мальчик настороженно взглянул на него из-под кепки, которая была ему очень велика.

— Здравствуйте, — ответил он, чуть помедлив.

— Какой аппетитный пирог, — заметил Джулиан.

Парнишка откусил очередной внушительный кусок от своего лакомства и широко улыбнулся:

— Да. Миссис Ландон испекла его для меня.

— Миссис Ландон? Она, должно быть, превосходная кухарка.

— О, она больше чем кухарка, — ответил мальчуган. — Она заботится обо мне и тете Петтигру. Иногда они ссорятся, но мне все равно. Лишь бы миссис Ландон пекла пироги.

Он поднял голову и снова улыбнулся. В этот миг Джулиан понял, почему мальчик показался ему таким знакомым. Он словно вернулся в детство и смотрел на себя в зеркало.

У мальчика были зеленые глаза и рыжеватые волосы, которые с годами превратятся в темно-каштановые.

Происхождение мальчика не вызывало никаких сомнений.

У Джулиана захватило дух.

Это невозможно, Морин сказала бы ему.

Он с трудом перевел дыхание и произнес первое, что пришло в голову:

— Как тебя зовут?

— Этан Хоторн, сэр.

— Прекрасное имя, — одобрительно произнес Джулиан.

— Так звали моего деда, — торопливо пояснил Этан, явно обрадованный, что нашел нового слушателя, и притом мужчину. — Я никогда не видел его, но мама говорит, что он был настоящим храбрецом и отличным моряком. Когда я вырасту, тоже стану капитаном, как дедушка.

Вспомнив о гибели Хоторна, Джулиан вдруг испугался за мальчика. Он и так уже потерял столько времени, которое мог бы провести с ним.

— У тебя есть еще несколько лет в запасе, — произнес он.

Этан-младший нахмурился.

— Вы говорите точно как моя мама. В следующем феврале мне исполнится восемь.

Восемь. Значит, мальчик родился в феврале тысяча восемьсот шестого года. Через девять месяцев после того, как…

Этан Хоторн был их сыном. Его и Морин.

Сердце Джулиана затопила обида. Как она посмела умолчать об этом? Он готов был пожертвовать жизнью, чтобы помочь ей, а она скрывала от него существование их сына.

— Хотите посмотреть на модель корабля, которую я смастерил? Я принесу ее. — Мальчик взглянул в сторону дома. — Но вам придется подождать. Я не могу пойти в дом сейчас. Мама разговаривает с тетей Петтйгру.

Мальчик тяжело вздохнул и картинно закатил глаза, ясно давая понять, сколь ничтожна женская болтовня по сравнению с их мужской беседой.

— Ничего, Этан. Я вскоре заеду, и ты покажешь мне свою модель. Если захочешь, мы прогуляемся в доки, посмотрим на корабли. Ты сможешь смастерить еще одну модель.

Этан широко улыбнулся:

— Честное слово?

Джулиан молча кивнул, опасаясь, что скажет мальчику правду.

Нет ничего, что я не сделал бы для тебя, сынок. Но сначала я должен объясниться с твоей матерью.

— Ну, вспоминайте, тетя Петтигру, должен же остаться кто-то, — просила Морин, наливая себе очередную чашку чаю.

Гостиная тети Петтигру совсем не изменилась с тех пор, когда Морин жила здесь. Солнечная и нарядная, она была почти до отказа набита тетушкиными сокровищами.

Здесь были маленький индийский комод с множеством ящичков и затейливой резьбой, подаренный ее отцом; многочисленные вышивки, сделанные тетушкой за долгие годы; фарфоровые безделушки, теснившиеся на огромном камине, и многое, многое другое. Два окна, выходившие в сад, были украшены кружевными занавесками.

Рыжая кошка, неизменная принадлежность тетушкиной гостиной, вальяжно развалилась на подоконнике и нежилась в солнечных лучах.

— Тетя Петтигру, пожалуйста, подумайте хорошенько.

Тетушка упрямо поджала губы.

— Я — это все, что осталось от семьи твоей матери.

Но Морин не сдавалась:

— Неужели отцовский род прекратился? Кто унаследовал титул после его смерти?

Тетя Петтигру собралась было что-то сказать, но затем ее глаза снова погасли.

— Титул твоего отца? — Она покачала головой. — Увы, дорогая. Все перешло короне.

— А как же семья, дом, друзья?

Тетушка провела дрожащей рукой по лбу.

— Я не помню, Морин. Это было так давно. В моем возрасте я счастлива уже тем, что могу найти дорогу домой после воскресной службы. Что же говорить об истории семьи твоего отца?

Морин обессиленно откинулась на спинку дивана.

— Все так плохо? — спросила тетя Петтигру. — Это связано с делом, в которое тебя втянули?

Она протянула руку и дотронулась до кровоподтека на щеке Морин, оставшегося после удара лорд-адмирала. Хотя тетя Петтигру великолепно знала, чем приходится заниматься Морин, чтобы поддерживать их, она называла это противозаконное занятие исключительно «делом».

— Не тревожьтесь, тетушка, — ответила Морин, ласково поглаживая ее руку и улыбаясь. — Ничто не помешает мне встречаться с вами и Этаном.

— Этан… — произнесла тетя Петтигру с улыбкой. — Он мое счастье. Мальчик так скрашивает мою старость!

— Это я должна благодарить вас. Вы водите его в школу. С вами он в безопасности, не то что со мной.

До пяти лет Этан находился на корабле, но потом Морин поняла, что море не место для ребенка, особенно такого смышленого и любознательного, как ее сын. Морин стало ясно, почему отец оставлял ее у тети Петтигру, и она решила поступить точно так же. И хотя очень скучала по сыну, уходя в море, знала, что у тети ему будет лучше. Она тайком посещала их почти каждый месяц.

Как будто услышав, что говорят о нем, в гостиную вбежал Этан.

— Я встретил на улице мужчину. Он хочет сходить со мной в доки, посмотреть корабли!

Морин вскочила как ошпаренная. Она еще не забыла свою встречу с вербовщиками.

— Сколько раз я говорила тебе не подходить к докам!

— Я не ходил туда, — возразил Этан. — Я пойду в доки с другом.

— С каким еще другом? — спросила Морин и, не дожидаясь ответа, вышла на улицу, чтобы дать резкую отповедь человеку, пытавшемуся заманить малыша в доки. Она прошла к воротам. На тропинке не было никого, кроме нескольких заблудившихся цыплят. Этан шел за ней следом. Окинув взглядом тропинку, он разочарованно протянул:

— Ма-а, он ушел.

Упав на колени, Морин крепкб сжала сынишку в объятиях.

— Этан, милый, не смей ходить к докам ни один, ни с незнакомыми людьми. Не смей!

Я не переживу, если потеряю тебя! — хотелось ей закричать.

Малыш высвободился из ее объятий.

— Мама, не надо! Мальчишки увидят.

— Конечно, конечно, — ответила она, поднимаясь с земли. Как жаль, что прошли те дни, когда он, выбежав ей навстречу, бросался в ее распростертые объятия, не думая, что скажут другие мальчики!

— Хорошо. Если мне нельзя обнимать тебя, то расскажи хотя бы, как твои дела в школе.

Пока Этан с недовольством говорил о дополнительных уроках, которые вел местный священник, Морин смотрела на сына так, словно видела впервые.

Он очень походил на Джулиана. Как она не замечала этого раньше? Может быть, ей просто не хотелось признавать очевидного?

У Этана была горделивая аристократическая осанка Джулиана и его уверенная походка; зеленые глаза сверкали тем же огнем, когда сын рассказывал о недавнем посещении королевской обсерватории. А еще так хорошо знакомая ей обаятельная, мальчишеская улыбка!

Долгое время она считала Этана только своим, но сейчас вдруг поняла, что он и сын Джулиана. Что будет с Этаном, если с ней что-нибудь случится? Тете Петтигру немало лет. Кто позаботится о мальчике?

Значит, ей остается только молиться, чтобы Джулиан не отказал в покровительстве своему сыну. Кроме того, были еще сестры Джулиана. Если Этан попадет в семейный круг Уэстонов или Траернов, он будет недосягаем для лорд-адмирала. Но пока она жива, она никому не отдаст сына.

Она еще не закончила свои дела с Джулианом. И ей очень хотелось бы знать, обманет ли он на сей раз ее доверие, как это было восемь лет назад.

Морин ласково улыбнулась сыну:

— Не полакомиться ли нам пирожками миссис Ландон?

Мальчуган опрометью кинулся к дому. Морин не отставала от него ни на шаг. В этой гонке она не заметила, как от стены одного из ближайших домов отделился мужчина и быстро направился к докам.

Глава 18

В течение последующих трех дней Морин не видела Джулиана и не получала от него никаких известий.

Леди Мэри была очень сердита на нее за самовольный отъезд в Гринвич, но, увидев на ее щеке след от удара, обрушила свой гнев на лорд-адмирала.

Тем не менее она заявила, что расписание их светских выходов должно неукоснительно соблюдаться. Щедро используя крем и рисовую пудру, леди Мэри быстро замаскировала синяк Морин.

В светской суматохе Морин не переставала высматривать Джулиана, но его нигде не было. Она не могла расспрашивать о нем, чтобы не вызвать ненужных подозрений. Ей оставалось только одно — ждать.

Она очень надеялась, что Джулиан появится на маскараде леди Траерн, но этот маскарад должен был состояться через несколько дней.

Угроза лорд-адмирала отправить ее на виселицу с каждым днем становилась все реальнее, Морин уже подумывала о том, как бежать на побережье и покинуть Англию. Но что делать потом? За ее голову все еще назначена награда. Она не сможет посещать сына и тетушку, не подвергая их жизни опасности.

Вскоре и этот путь к спасению был отрезан. Лорд-адмирал удвоил охрану дома Джонстонов и даже приставил двух верховых к карете леди Мэри, чтобы Морин не удрала по дороге с одного из светских раутов.

Каждую ночь, возвращаясь с бала, Морин спешила в свою спальню, надеясь застать там Джулиана. Но ее встречала пустая комната.

Она лелеяла надежду, что Джулиан освободит ее людей и корабль, но с каждым днем и эта надежда становилась все слабее. Морин боялась, что удача все-таки отвернулась от Джулиана Дартиза, а значит, и от нее.

В ночь перед маскарадом у леди Траерн Морин и леди Мэри вернулись домой пораньше. Поднявшись в свою комнату, Морин открыла окно, как делала это каждую ночь после бала у Уэстонов, и юркнула в постель.

Прошло немало времени, прежде чем темная фигура скользнула в ее окно. Скрип половиц заставил Морин моментально вскочить с кинжалом в руке.

Рослый незнакомец стоял в изножье кровати, молча смотрел на нее. В лунном сиянии она не могла разглядеть его лица, но знала, что это Джулиан. Всем своим видом он внушал ей необъяснимый страх.

Когда Джулиан заговорил, в его голосе было столько злобы и отчужденности, что тело Морин покрылось гусиной кожей.

— И как долго ты собиралась хранить от меня этот секрет?

Секрет? Какие у нее могут быть секреты? Ветер, ворвавшись в окно, надул занавески. И тут ей все стало понятно.

— Этан… — прошептала она, — ты узнал об Этане?

— Да, дорогая моя. Наш сын Этан. Я еще раз спрашиваю: ты намеревалась когда-нибудь рассказать мне о нем?

Злясь на мужа за его исчезновение, Морин завернулась в одеяло и вскочила с кровати. Взглянув ему в лицо, она выпалила:

— Нет. Только в случае крайней необходимости.

— Что это значит?

— Если бы ничего не получилось. Если бы меня отправили на виселицу. Тогда я рассказала бы о сыне тебе или кому-нибудь из твоей семьи. Чтобы кто-то смог защитить малыша.

Он долго молчал, а затем осведомился:

— А почему ты не собиралась рассказать мне о нем при благоприятном исходе дела?

Она затрясла головой:

— Я не хотела. Этан мой, Джулиан. Он все, что осталось у меня в этой жизни. Я не откажусь от него.

— А тебе никогда не приходило в голову, что я не стал бы просить об этом?

Она молча отвернулась. Не дождавшись ее ответа, Джулиан продолжал:

— Я не мог бы взять его и бросить тебя. Даже теперь, зная обо всем, я не сделаю этого.

— Нет. С тебя станется. Ты уже бросил меня однажды.

В комнате повисла тишина. Он сделал несколько шагов к двери.

— Откуда я знал, что ты жива и носишь моего ребенка? Я думал, что ты погибла.

— И почему же ты так думал? — спросила Морин, не скрывая сарказма. — Не потому ли, что сам добивался этого, готовя заговор против моего отца?

Джулиан схватил ее и прижал к груди.

— Я ошибся. С тех пор я не переставал жалеть об этом. Увы, никому не дано повернуть время вспять и изменить прошлое.

Он закрыл глаза, и Морин увидела, как его лицо исказила гримаса боли.

— Почему ты не сообщила мне? — Джулиан резко оттолкнул ее. — Я бы нашел вас. Я бы помог. — В его требовательном тоне была злость. Сколько лет потеряно по ее милости!

— Ты хорошо помог мне, — сказала Морин. — И почему я должна была ставить тебя в известность? Я не доверяла тебе. — Она сделала паузу. — И до сих пор до конца не доверяю.

Она прошла к единственному в комнате подсвечнику. Темнота лишала ее решительности. Казалось, что вся комната наполнена его гневом, от которого Морин трудно дышать.

Она зажгла тонкую свечу и, плотнее запахнув одеяло, обернулась. Его лицо казалось высеченным из камня. Губы были непреклонно сжаты, а глаза… Она никогда не видела, чтобы их зелень была так холодна и неприступна.

Но когда она шагнула ближе, его застывший взгляд дрогнул, а плечи бессильно опустились.

— Что с тобой?

Она дотронулась до щеки.

— Пустяки. Я поскользнулась.

— Ты?! — Он усмехнулся. — Да ты в жизни не падала!

Морин отвернулась, не выдержав его испытующего взгляда.

— Я давно не была на берегу, вот и потеряла равновесие, — бросила она через плечо.

— Рини! Я никогда не поверю в это. В нашей жизни больше не должно быть никакой лжи. — Джулиан приблизился к ней и, убрав ее руку, осторожно коснулся синяка. — Кто это сделал?

Морин отдернула голову.

— Ты знаешь кто.

— Почему ты не послала за мной? Почему не сообщила? — Его заботливый тон еще больше разозлил ее.

— Если бы ты не исчез на четыре дня, я смогла бы тебе рассказать.

— Ты подумала, что я бросил тебя?

Морин пожала плечами, все еще не глядя на него.

— А что я должна была думать? Ты обещал прийти и не пришел. Мои выводы основывались на опыте.

Джулиан подошел к ней вплотную.

— Рини. — Его слова зазвучали у нее над самым ухом. — Неужели последние дни ничего для тебя не значат?

Морин боялась проговориться, что сильно изменилась за последнее время. Ей не хотелось мириться с этой переменой.

— Не знаю, — медленно произнесла она. — Но что я должна была думать? Я повсюду искала тебя. Хотела предупредить.

Морин снова отвернулась.

— Хотела предупредить? С какой стати, Рини?

— Это не то, что ты думаешь, — ответила она, раздраженная его иронией.

— Тогда чем обязан такой заботой?

Она отстранилась и встала с противоположной стороны кровати. Это узкое ложе было сейчас шире, чем когда-то полоска воды между «Судьбой» и «Забытой леди».

— Я в полной зависимости от тебя. Ты обещал освободить мою команду и вернуть корабль. Я настаиваю на этом, Де Райз. Это малая толика того, что ты должен сделать для меня.

— А что ты должна мне за то, что прятала нашего сына все эти годы?

Она горько рассмеялась:

— Этан мой. С той минуты, когда ты вычеркнул меня и все связанное со мной из своей жизни, он только мой.

Морин почувствовала себя увереннее. Если Джулиан собирается забрать у нее сына, то его ждет разочарование.

— Я не гнал тебя, Рини. — Джулиан наклонился к ней. — Ты сама ушла.

— Да. Но сначала оставила маленькое напоминание о себе, — выпалила Морин и сжала рукоятку кинжала.

Выпрямившись, он потянулся к вороту сорочки.

— Не хочешь взглянуть?

Он начал медленно расстегивать сорочку. В его глазах появился хорошо знакомый Морин блеск.

Ее ноги предательски задрожали. Морин прекрасно помнила его загорелый мускулистый торс и сбегающую вниз темную дорожку.

Тряхнув головой, она отвернулась.

— Нет, спасибо. Судя по тому, что ты жив, я промахнулась. Я целилась в сердце.

Морин снова подняла на мужа глаза, досадуя, что ее собственное сердце так гулко стучит. Желая пошатнуть его уверенность в том, что у них есть общее будущее, она произнесла излишне резко:

— Как я не поняла тогда, что не смогу попасть в сердце? У тебя его просто нет.

Джулиан тяжело вздохнул.

— Сколько ты собираешься казнить меня, Рини, за то, что случилось тогда? Еще восемь лет? Или восемьдесят? А может быть, вечно?

— А почему я не должна этого делать? — ответила Морин с вызовом. — Ты убил моего отца. Ты отнял у меня все. Женившись на мне, ты думал, что я вместе с тобой стану обделывать твои грязные делишки? Или это тоже было частью твоего плана? Притвориться влюбленным, чтобы завоевать доверие моего отца и добиться его поручительства?

Джулиан покачал головой:

— Нет, Рини. Я не притворялся влюбленным. И я думал… что смогу все это остановить или хотя бы спасти твоего отца и «Забытую леди». Я был молод, глуп и самонадеян. Я бросил судьбе вызов и, лишь потеряв тебя, понял, что это бессмысленно. — Он взял ее за руку и заглянул ей в глаза. — Рини, разве ты никогда не ошибалась? Не отдавала неверной команды?

Она возмущенно уставилась на него.

— Конечно, ошибалась, но никогда и никого не предавала.

— А себя? Свое сердце? Свои убеждения? — спросил Джулиан и, обойдя вокруг кровати, направился к Мо-рин. — Как ты оказалась в Ширнессе? Чем руководствовалась? Это чистейшей воды безрассудство — сгружать такой груз вблизи основных фарватеров. Ты должна была знать об этом.

— Все было не так. — Она попятилась от него и оказалась загнанной в угол, как и тогда, в Ширнессе.

— А как все было? — осведомился он. — Как ты могла поверить, что тебя не схватят?

Он был прав. Черт бы его подрал! Он тысячу раз прав. Она все поставила на карту в ту ночь, в том числе и себя, и жизни своих людей. Она рассчитывала сорвать хороший куш и поплатилась за это.

Она закрыла глаза, борясь с нахлынувшими воспоминаниями.

— Признай, Рини, — раздался голос Джулиана. — Ты ведь совершила ошибку той ночью?

Морин кивнула:

— Ужасную. Я ни в коем случае не должна была брать этот груз. Не знаю, что на меня нашло. — Она взглянула на Джулиана. — Ничто не может искупить эту глупость.

Он взял ее за руку и подвел к кровати. Морин тяжело опустилась на нее.

— Как это произошло?

Морин прикусила губу. Она никому не рассказывала о той ночи, но сейчас ей очень захотелось выговориться.

— Я взяла на борт груз французского коньяка к югу от Кале, — начала она, — и уже собиралась отходить, когда подошел купец, с которым мы раньше не встречались. Он попросил взять груз чая. — Морин сделала паузу. Воспоминания о той роковой ночи сводили ее с ума. — Я никогда не имела дел с незнакомцами без чьего-то поручительства. Но этот оказался таким настойчивым, а у меня половина трюма была свободна. Он утверждал, что его одолевают кредиторы, и предложил настолько низкую цену, что я не устояла. Вдобавок этот тип рассказал про одного купца в Ширнессе, который втридорога перекупит этот чай, потому что он превосходного качества.

— Значит, ты поддалась соблазну?

— Да. Вырученных денег должно было хватить, чтобы заплатить за год, а то и за два обучения Этана.

Морин замолчала и подняла глаза на Джулиана. Он сел рядом с ней.

— Но ты ведь чувствовала, что этого нельзя делать?

— Все мое существо протестовало. Но был чай и был пустой трюм. Я несколько лет ходила через Ла-Манш без всяких происшествий. Команда полностью доверяла мне.

Глядя на Джулиана, она вдруг поняла, что их поступки были очень схожи.

— Я думала, что в случае опасности мы сумеем уйти. В конце концов, бросим груз. — Морин вздохнула. — Но купец из Ширнесса потребовал, чтобы чай был доставлен на берег, и весь сразу. В противном случае он умывает руки. Кроме того, он просил, чтобы мы сами разгрузили чай, утверждая, что все его грузчики заняты в другом месте.

— Это насторожило тебя?

— Да. Но ночь была безлунной. Я решила, что мы успеем разгрузиться до того, как нас обнаружат.

Морин закрыла глаза, вспоминая самое ужасное. Когда они сошли на берег, произошло непредвиденное.

В темноте неожиданно вспыхнули сотни факелов. Со всех сторон на них надвигались пешие солдаты и всадники.

Приказы остановиться звучали по всему берегу. А затем загремели выстрелы! Много выстрелов!

— Двое моих людей были убиты при попытке добраться до «Возмездия». Один из них пятнадцатилетний юноша, умер на моих руках. Дальнейшее изгладилось из моей памяти. Меня сбили с ног, и я очнулась в тюремной камере. — Морин стиснула зубы. — Там было много раненых из числа тех, кто плавал еще с моим отцом. Я пыталась ободрить их, уверяла, что найду способ вырваться на свободу. Но они мне уже не верили. Кормили нас вонючим, заплесневелым хлебом и поили водой.

Джулиан вытянул перед собой ноги.

— И тогда ты пошла на сделку с лорд-адмиралом?

— Да. Решила убить двух зайцев сразу.

Джулиан усмехнулся:

— А что ты скажешь теперь?

— Это было такой же ошибкой, как и взять тот груз. Мое время истекает.

— Почему?

— Потому что если я не укажу на тебя до завтрашней полуночи, меня повесят.

Джулиан покачал головой:

— Ты думаешь, я допустил бы подобное?

— Но ведь в таком случае ты заполучишь Этана.

— Ты говорила, что у меня нет сердца. Твоя правда, Рини. Я отдал его тебе восемь лет назад. — Он обхватил ее лицо ладонями. — Верни мне его вместе с твоим доверием, и клянусь, что не подведу тебя. Мы начнем все сначала, оставив в прошлом наши ошибки. Я нашел твоих людей и завтра ночью попытаюсь их освободить. А потом постараюсь вернуть «Возмездие». И если ты согласишься, мы поплывем кильватерным строем, как планировали тогда. — Его губы вдруг скривились в хищной усмешке матерого пирата. — У меня на примете есть добыча, которая удовлетворит аппетиты даже такой ненасытной контрабандистки, как ты.

— Корабль с платежами и жалованьем? — вырвалось у Морин.

Джулиан вскочил на ноги от удивления.

— Откуда ты знаешь о нем?!

Она взглянула на него и поняла, что отступать поздно. Пришло время рассказать ему обо всем. И она с легким сердцем заговорила:

— Я случайно подслушала разговор лорд-адмирала с капитаном Джонстоном.

Глаза Джулиана расширились от изумления и недоверия. А Морин продолжала:

— Судно, которое тебя интересует, — это пакетбот «Боудил». Он отправится в Галифакс из Портсмута в конце недели без сопровождения.

Джулиан потрясенно уставился на нее.

— Захвати это судно, — добавила Морин. — Разори лорд-адмирала.

Опустившись на колени перед кроватью, Джулиан прижал ее руки к своей груди.

— Ай да Рини! Пожалуй, мы захватим его вместе.

Он поцеловал ее пальцы, словно подтверждая данное обещание.

Какое-то время они молча смотрели друг на друга. Его горящий взгляд ясно говорил, что ему недостаточно только поцелуя. Он хотел вычеркнуть из памяти предыдущие восемь лет и начать все сызнова.

Морин понимала, что рискует всем, вновь доверившись Джулиану, и целиком положилась на судьбу.

Глава 19

Джулиан подался вперед и с наслаждением приник к теплым губам Морин. Все эти восемь лет он не переставал думать о ней и мечтать о ее любви. Единственной женщиной, которую он по-настоящему любил, была Морин.

Их поцелуй в карете был для него лишь мимолетным воспоминанием о прошлом и слабой надеждой на будущее. Но сейчас он хотел только одного — чтобы эта ночь никогда не кончилась. Он так боялся проснуться и снова оказаться в одиночестве.

Джулиан сходил с ума от ее губ, от ее голоса, шепчущего его имя.

— Я думал, что потерял тебя, — признался он.

— Ты был недалек от истины, — ответила Морин. — Я тонула в злобе и ненависти.

— А теперь?

Она посмотрела в окно.

— Даже не знаю… Как я смогу забыть прошлое?

— Не сможешь, — заверил Джулиан. — Я не забыл и вряд ли когда-нибудь забуду.

Он бережно повернул ее лицом к себе.

— Может быть, когда-нибудь ты просто увидишь его в другом свете. Гибель твоего отца лежит на моей совести. Это моя вина, хотя я и сделал все возможное, чтобы спасти его. Если бы только…

Откинувшись назад, Морин изучающе взглянула на него.

— Это действительно так? Ты пытался предотвратить его гибель?

Джулиан кивнул, не расположенный рассказывать дальше. Чтобы переубедить его упрямую женушку, не хватит никаких слов. Она доверяет своим глазам. И то, что она увидела, необратимо изменило их жизни.

— Мне правда жаль, Рини. Твой отец был хорошим человеком и прекрасным капитаном. Я виноват в его гибели. Я никогда не думал, что он умрет в тот день. Я думал…

— Ш-ш-ш. — Морин приложила палец к его губам. — Я верю тебе. Должна верить. Я не могу больше жить в этой пустоте. — Она на мгновение запнулась. В ее отрешенном взгляде была печаль. — Я просто хочу…

Джулиан знал, чего она хочет. Но, к сожалению, был не в силах изменить прошлое.

— Сегодня, Рини, для нас начинается новая жизнь, Она подобна неизвестному морю, и мы с тобой и Этаном должны идти правильным курсом. Я прошу лишь об одном — дай мне шанс лучше узнать нашего сына.

Морин положила голову ему на плечо.

— Этан будет рад. Ему нужен отец. Нужна семья. У него раньше не было никого, кроме меня и тети Петтигру.

Семья! Джулиан не думал об этом. Что скажут его родственники, когда узнают, что он не только женат, но еще и отец семилетнего сына? При этой мысли он радостно засмеялся.

— Что тебя рассмешило? — спросила Морин.

— Представил, что сделают со мной сестры, когда я приведу домой вас с Этаном.

— Мне нравятся твои сестры, — ответила Морин. — Они были так добры к леди Мэри.

— Мои сестры? — Джулиан деланно содрогнулся. — Это худшие из зануд, которые вечно суют нос в чужие дела. Они достойные ученицы моей тетки Дирсли.

— Расскажи о них что-нибудь.

— Не сейчас. У нас еще будет время поговорить о моей семье. — Он уткнулся лицом ей в шею. — Оставлять окно открытым в ожидании мужа — прекрасная традиция, но это ведь делается не для того, чтобы всю ночь болтать с ним о его ведьмах-сестрах.

— Ах да, окно, — протянула Морин, нежно поглаживая его плечи. — Я совсем забыла. Я действительно оставила его открытым для тебя.

— Почему ты это сделала, Рини?

— Чтобы предупредить тебя. — Ее голос прозвучал так мечтательно, что, осознав это, она смутилась и отвела глаза.

— Только поэтому?

Морин медленно покачала головой. Одеяло сползло на пол, и она осталась перед ним в одной рубашке.

В сиянии свечи ее безупречная кожа казалась светящейся. Джулиан погладил ее плечи и рассыпавшиеся по ним волосы, затем медленно спустил бретельки рубашки и стал целовать ее шею.

Выгнувшись, Морин прошептала:

— Возьми меня, Джулиан. Сделай так, чтобы я почувствовала себя живой.

Поцеловав ее в трепещущую жилку на шее, он проложил дорожку из поцелуев к груди, нетерпеливо погладил ее бедра и задрал рубашку выше. Но стоило ему коснуться сосков Морин, как она быстро стянула рубашку через голову и отбросила в сторону. Вновь увидев ее обнаженной после восьмилетней разлуки, Джулиан восхищенно застонал.

Она стала еще прекраснее, женственнее, слегка пополнев. Джулиан притянул Морин к себе и с наслаждением поцеловал в губы, заглушая ее тихий вздох.

Прервав поцелуй, она прошептала:

— Я хочу большего, Джулиан, — и резко стащила с него сорочку.

На мгновение он замер, позволив ей ласкать себя. Она медленно гладила его грудь и плечи, изучая каждую впадинку. Неожиданно он вспомнил об одной вещи, которую хотел бы скрыть от Морин, и, наклонившись вперед, задул свечу. Комната погрузилась в темноту.

Джулиан мог предъявить ей доказательство искренности его сожалений о прошлом, но этот путь показался ему слишком легким. Пусть она сама убедится, что он никогда не был предателем.

— Давно ли ты стал таким стеснительным? — поддразнила Морин, взявшись за пояс его панталон.

— Дело не в стеснительности, — возразил он. — Просто свет может привлечь внимание стражников.

Морин взглянула на окно, а затем на дверь.

— Я не переживу, если нас прервут!

— И я тоже, — сказал Джулиан, освобождаясь от панталон. Они стояли обнаженные, прижавшись друг к другу, и прислушивались к своим ощущениям. Грудь Морин мягко упиралась в его торс. Постепенно они привыкли к темноте, и Джулиан заметил, что ее глаза пылают страстью.

Их губы снова слились в поцелуе. Как же ему не хватало Морин все эти годы! Он сгорал от нетерпения осыпать ее поцелуями, ощущая ее вкус и запах.

Джулиан принялся целовать соски, и Морин, застонав от наслаждения, с силой сжала его плечи.

А он уже начал перебирать завитки волос внизу ее живота, пробираясь пальцами все ниже.

Морин вздрогнула от избытка чувств. Еще недавно она думала, что вовек не испытает эти ощущения вновь.

Она как молитву повторяла его имя. Ей казалось, что они никогда не разлучались.

Вдруг он коснулся губами бугорка Венеры, и ошеломленная Морин почувствовала в себе его язык. Она чуть не сошла с ума от удовольствия и, встав на цыпочки, застыла, ухватившись рукой за прикрепленную к стене подставку для свечи.

— О, Джулиан, что это?

Он посмотрел вверх.

— Рини, позволь мне любить тебя.

И снова стал целовать средоточие ее женственности. Закрыв глаза, Морин отдалась во власть этих новых восхитительных ощущений. Его язык проникал все глубже, посылая по ее телу сладкие волны наслаждения. Их бедра задвигались в едином ритме.

Сладостная пытка стала уже невыносимой для Морин, как вдруг наступило избавление, застав ее врасплох. Она с трудом сдержала крик — настолько яркими были испытанные ощущения.

Джулиан тотчас подхватил ее на руки и бережно опустил на кровать.

Она неподвижно лежала, предаваясь мечтам.

— Тебе понравилось, Рини? — спросил Джулиан, целуя ее за ухом и запуская пальцы в ее роскошные волосы. — Ты ожила?

— Угу, — шепнула она.

Он долго не разжимал объятий, нежно гладя ее тело разгоряченное страстью. И наконец она спросила:

— Почему ты не делал этого раньше?

Джулиан улыбнулся и пожал плечами:

— Нельзя требовать от мужчины, чтобы он открыл все свои секреты за одну ночь. Согласна?

— Сделай еще что-нибудь.

— Ненасытная девчонка! — воскликнул он, наклоняясь к ее губам. Руки Морин блуждали по его спине, вспоминая каждый дюйм этой восхитительной плоти. Но вдруг пальцы нащупали глубокий шрам с рваными краями. Как будто кто-то пытал Джулиана каленым железом.

Она попыталась заглянуть ему через плечо.

— Что это?

Джулиан отстранил ее.

— Ничего. В прошлом году во время боя меня задело упавшим брусом. Пустяк, заживет.

И словно желая пресечь очередные вопросы, начал страстно целовать ее, вновь разжигая в ней желание. На этот раз она была полна решимости доставить ему такое же удовольствие. У нее тоже было кое-что припасено для него.

Лизнув свои пальцы, Морин провела рукой по его животу и, коснувшись вздыбленного естества, стала медленно и нежно поглаживать… Ей хотелось лишить Джулиана самообладания, увидеть, как он падет жертвой собственной страсти. Он хрипло зарычал, и Морин улыбнулась. Теперь настала его очередь отдаться во власть томительных ласк. Почувствовав, что Джулиан приближается к вершине наслаждения, Морин подалась назад и, подарив ему еще один страстный поцелуй, оказалась сверху. Плавно покачивая бедрами, она спустилась ниже, и он легко вошел в нее. Отважная наездница двигалась мягко и красиво, как волны, набегающие на берег.

Его дыхание стало прерывистым, и, стремясь проникнуть в Морин как можно глубже, он все сильнее разжигал в ней любовную жажду.

Чувствуя неминуемую разрядку, Джулиан захотел, чтобы в этот момент она была с ним. Его рука скользнула туда, где их тела соприкасались, и стала ласкать ее. В этот же миг он сделал последний сильный толчок.

Это было как удар грома, как крик морской птицы, как солнце, выглянувшее из-за туч. Миг сияющего освобождения наступил для них одновременно, оставив их без мыслей, без сил, изумленно и трепетно глядящими друг на друга.

Джулиан обнял ее и уложил себе на грудь. Какое-то время они лежали так, постепенно успокаиваясь, словно море после шторма. Ночь была удивительно тиха, и ни звука не проникало в их маленький мир.

Немного погодя они наконец заговорили о будущем, об Этане и о том, как они станут жить, когда окончится война.

Морин казалось, что она заново родилась этой ночью. Она обрела то, что считала давно потерянным. Сердце. Душу.

— Кстати, Рини, — произнес Джулиан. — Где ты, черт возьми, этому научилась?

Морин так смутилась, что не сразу ответила.

Джулиан принялся щекотать ее.

— Ты контрабандой доставила себе любовника?

Морин оскорбленно фыркнула:

— Да нет у меня никакого любовника!

— Давай-давай, признавайся, — приговаривал он, продолжая щекотать ее.

В конце концов Морин не выдержала и захихикала:

— Прекрати немедленно. Я расскажу.

Джулиан отпустил ее и, склонившись к ней, нарочито грозным голосом спросил:

— Ну?

— Я вожу не только чай и сахар.

— Не понял.

— Мне часто приходится возить французские товары. Однажды я взяла груз книг.

— Книг? — Он удивленно поднял брови. — Каких книг?

— Ну… таких… с картинками. — Морин почувствовала, что краснеет.

— Что за картинки?

— Я никогда раньше таких не видела. И до сегодняшней ночи не представляла, что отважусь проделать то, что на них изображено.

Он мягко рассмеялся:

— Ясно. И что ты сделала с этими книгами?

— Продала, конечно. Ты не поверишь, но они принесли большую прибыль, чем шелк или коньяк.

— А ты оставила себе хоть один экземпляр?

Она усмехнулась:

— У меня прекрасная память.

— Расскажи. Ну же, — стал приставать к ней Джулиан.

— Зачем же рассказывать? — удивилась Морин. — Не лучше ли, как говорится, один раз увидеть…

Глава 20

В день маскарада у Траернов леди Мэри ужасно волновалась из-за костюмов. Лорд-адмирал запретил почти все расходы, связанные с Морин, и почтенная дама была вынуждена сама заняться ее нарядом.

Морин уговаривала ее не беспокоиться понапрасну. Она надеялась, что после маскарада навсегда покинет Лондон и избавится от лорд-адмирала.

Прошлая ночь сделала ее свободной. Избавившись от пут прошлого, Морин открыла сердце для будущего. Она не боялась, когда на рассвете Джулиан спускался из ее окна. Ведь эта ночь станет началом новой жизни для них обоих. Осталось пробыть в неволе всего несколько часов. Морин с нетерпением ждала вечера.

Но леди Мэри не обращала внимания на ее заверения. Она шила и вышивала не покладая рук. Советовалась с Люси. Копалась в распахнутых сундуках и шкафах. Кроила ткань, необходимую для осуществления задуманного.

Темные волосы Морин навели леди Мэри на мысль, что ей надо появиться на маскараде в костюме Клеопатры. Морин отчаянно протестовала, но леди Мэри весело настояла на своем, и с помощью Люси костюм был готов за два часа до начала маскарада.

Когда леди Мэри расстелила свое творение на узкой кровати Морин, та лишь потрясенно уставилась на это чудо, не в силах выговорить ни слова.

Белый полупрозрачный муслин платья был собран в изящные складки, которые ниспадали до самого пола. Ворот с глубоким вырезом был оторочен золотым шнуром. Похоже, этот самый шнур совсем недавно украшал парадную форму капитана Уильяма Джонстона. Подол был украшен вышивкой в египетском стиле.

Для волос была приготовлена диадема в форме кобры из золотистого шелка. В сиянии свечей материя сверкала, как настоящее золото. Завершала костюм прекрасная маска, украшенная драгоценными камнями и павлиньими перьями.

— Как же вы сделали это? — наконец вымолвила Морин. Ее собственные портновские навыки были не в пример скромнее — штопка парусов и изредка поставленная на штаны заплата.

Леди Мэри улыбнулась:

— Этому меня научило скромное жалованье Уильяма. Я перешиваю его обмундирование и свои старые платья уже почти тридцать лет. Заметь, что я сделала шляпку из ни-че-го.

Шляпку? Леди была излишне скромна.

— Я не рискнула бы надеть этот наряд, — сказала Морин. — Вы сами говорили, что платье девушки не должно быть вызывающим. А это… — Она снова взглянула на костюм. — Я привлеку к себе слишком много внимания.

— Конечно, привлечешь! — радостно подтвердила леди Мэри. — Именно поэтому ты и наденешь его, дорогая. Этот наряд может спасти твою жизнь. Если ты произведешь сенсацию сегодня вечером, Лорд-адмирал не посмеет повесить тебя. Как он объяснит твое исчезновение? Леди Мэри снова посмотрела на свое творение. — Ему придется оставить тебя в покое, особенно если ты заручишься покровительством какого-нибудь могущественного человека. — Она придвинула платье поближе к Морин. — На маскараде тебе надо найти кого-нибудь, кто предложит тебе руку и сердце.

Морин изумленно посмотрела на «крестную». Не иначе как та окончательно пала жертвой собственных фантазий.

— Вы хотите, чтобы я нашла мужа за одну ночь? — Морин очень надеялась, что ей не придется рассказывать своей наставнице, что у нее уже есть муж. Не стоит сильно волновать ее. Но искать другого? Ни за что!

— Это делалось и раньше, дорогая, — уверенно продолжала леди Мэри. — Причем очень успешно. И имей в виду, девушками, которые не обладали и сотой долей твоей красоты.

— Но это невозможно, — начала Морин и запнулась, заметив тень разочарования на лице леди Мэри. Последняя проделала такую огромную работу, чтобы помочь своей «крестнице» единственно доступным для нее способом, что было бы немилосердно огорчать ее. Морин взяла в руки маску и стала любоваться искусной работой.

«В этом нет необходимости, — хотелось сказать ей леди Мэри. — Я исчезну в полночь, и лорд-адмирал не успеет навредить мне». Нет. Это еще больше огорчило бы ее милую опекуншу. Морин решила, что лучше будет промолчать.

— Открыть секрет, что надо сделать, чтобы тебя узнавали в маске? — спросила леди Мэри. — Оставь свои прекрасные волосы распущенными, и тебя уже ни с кем не перепутают. — Она улыбнулась и попросила Морин не мешкая переодеться.

Через несколько минут Морин взглянула в большое зеркало, не в силах поверить, что отразившаяся в нем таинственная и прекрасная незнакомка — это она.

Обещание леди Мэри, что Морин произведет сенсацию, не было голословным. Она не узнавала себя. Если маскарад Траернов должен был стать ночью иллюзий, то леди Мэри превосходно справилась со своей задачей.

Что подумает Джулиан, увидев ее в этом костюме? Он советовал надеть что-нибудь незаметное, а она рисковала оказаться в центре внимания. Золотые нити ярко сверкали, а камни на маске горели, словно и впрямь были похищены из гробницы фараона.

Ни в одном из предыдущих нарядов, сшитых по последнему слову английской моды, Морин не чувствовала себя такой… обнаженной. Впервые она заметила, насколько женственна. Интересно знать, чувствовала ли легендарная соблазнительница с берегов Нила себя такой же грешной?

У Джулиана случится приступ, когда он увидит, в каком костюме она появилась в свете. Ничего. Впоследствии это принесет хорошие плоды.

Она улыбнулась, вспоминая проведенную с ним ночь, их клятвы, мечты о будущем…

Из задумчивости ее вывел резкий звон колокольчика над дверью. Леди Мэри и Люси громко разговаривали, занимаясь на кухне глажкой. Капитан дневал и ночевал в своем кабинете. Видимо, никто не слышал звонка. Когда колокольчик зазвенел во второй раз, Морин пошла открывать.

К ее великому удивлению, на пороге стояла всклокоченная и заплаканная миссис Ландон.

— О, мисс Морин! — закричала она. — Наконец-то я разыскала вас. — Она стиснула Морин в могучих объятиях. — Я так испугалась! Я не знала, куда идти.

— Проходите, миссис Ландон, — сказала Морин, втаскивая ее с крыльца в дом. Она очень боялась, что болтовню экономки услышат люди лорд-адмирала. Морин закрыла дверь и повела неожиданную гостью в маленькое служебное помещение в глубине прихожей.

— Что случилось? — встревожилась она. — Что-то с тетей или с Этаном? Их обидели? Они больны?

— О, если бы это было так! — запричитала миссис Ландон, рухнув на стул и заливаясь слезами, которые вытирала неизменным фартуком.

— Миссис Ландон, что все-таки стряслось? — спросила Морин, встав перед ней на колени и убирая фартук от ее лица. Она взглянула в полные слез глаза. — Расскажите мне все, чтобы я могла как-то помочь.

— Чем же тут поможешь?! — снова взвыла экономка. — Они забрали нашего-о-о… милого-о-о… маль-чика-а-а…

У Морин перехватило дыхание.

— Этана?

Миссис Ландон кивнула.

— Это были вербовщики с флота?

— Нет, — ответила экономка. — Это не вербовщики. Они подъехали к дому на карете и забрали-и-и…

— …Этана, — закончила за нее Морин. — Они что-нибудь сделали с тетей? — Морин представить себе не могла, чтобы тетя позволила кому-нибудь забрать мальчика. Несмотря на свои восемьдесят лет, она была еще очень крепкой.

— Они забрали и ее тоже, вот почему я прибежала к вам, — ответила миссис Ландон.

Леди Мэри и Люси все еще хлопотали на кухне, и Морин удалось, незаметно провести миссис Ландон наверх. В течение следующего получаса она выудила у обезумевшей от горя женщины всю информацию о происшедшем.

Миссис Ландон уехала в город за покупками. Возвращаясь домой, она заметила на узкой дорожке между живыми изгородями черную карету. Подойдя поближе, она увидела троих мужчин, выходящих из дома. Двое тащили упирающуюся тетю Петтигру, а третий нес Этана, перекинув его через плечо.

Миссис Ландон укрылась в узком переулке и оттуда с ужасом увидела, как хозяйку и ребенка затолкали в карету и поспешно увезли.

Морин знала, что вскоре придет леди Мэри поторопить ее с выездом на маскарад, и приказала миссис Ландон ждать своего возвращения, а сама пошла вниз. Гордо шествуя по ступенькам, Морин поняла, что в очередной раз пала жертвой обмана.

Дьявол! Как я могла быть такой наивной? — проклинала она себя.

Только один человек знал о существовании Этана. И именно этому человеку был нужен ее сын.

Джулиан!

Они договорились не забирать Этана у тети Петтигру в ближайшее время. Он был бы там в большей безопасности, чем если бы отправился с ними в море. Джулиан обещал открыть счет для тети Петтигру, а своему поверенному дать указание позаботиться о мальчике, если с ними что-нибудь случится.

Вранье. Все вранье. Он никогда не собирался этого делать.

Он предал ее, пользуясь своим очарованием. Предал так же легко, как и восемь лет назад. Пока Морин дошла до конца лестницы, тот роковой день промелькнул у нее в голове со всеми страшными подробностями.

Она слишком быстро забыла суровые уроки прошлого.

Глава 21

Вест-Индия, 1805 год

Морин была вырвана из сладкого сна первой брачной ночи ударом грома. Она села в кровати, сбитая с толку незнакомой обстановкой каюты и шумом надвигающейся грозы. Подле нее никого не было. Она дотронулась рукой до того места, где спал Джулиан. Пустота… Казалось, что прошедшая ночь всего лишь сон.

Раздался еще один оглушительный раскат грома. Корабль тряхнуло. Морин поняла, что это не гром, а орудийный выстрел.

Она вскочила с постели и бросилась к двери, чтобы занять место рядом с мужем. На полдороге Морин поняла, что совершенно голая, и метнулась назад, по пути открывая сундуки и ящики, пока не нашла робу. Все это время она прислушивалась к доносившемуся снаружи шуму сражения.

Она снова стала обшаривать каюту в поисках оружия. И, бросив мимолетный взгляд в окно, потрясенно застыла среди разбросанных вещей Джулиана.

Килевая качка и характерный наклон палубы подсказали ей, что «Судьба» совершает боевой разворот. Но больше всего Морин поразило направление, в котором двигалась «Судьба».

«Забытая леди» и другие корабли Альянса были заперты в узкой мелководной бухте атолла. «Судьба» маневрировала таким образом, чтобы присоединиться к судам, блокирующим выход из бухты. Путь к отступлению был отрезан для всех кораблей Альянса. В том числе и для «Забытой леди».

Прижавшись лицом к стеклу, Морин смогла получше рассмотреть корабли, стрелявшие по пиратам. На каждом из них был флаг Соединенного Королевства Великобритании.

Поговаривали, что на Альянс готовится облава, но это было очень давно.

Как выяснилось, слухи были не напрасны. Их предали. Причем предал ее муж.

Морин посмотрела на наступавших. Там было три фрегата, линейный корабль и по крайней мере одно третьеразрядное судно. Несмотря на численное преимущество, корабли Альянса находились в критическом положении. Мелководная бухта не давала им возможности маневрировать, в то время как британцы свободно передвигались на глубине.

Кроме того, к силам британцев вот-вот присоединится быстроходная «Судьба».

Ту Морин вспомнила про одинокого матроса в лодке, которого заметила накануне. Джулиан еще пошутил, сказав, что тот отправляется на поиски любви. Теперь она поняла, что матрос был послан сообщить британцам о местоположении корабля Альянса.

А еще она вспомнила, как Джулиан отвлек ее, когда она сказала, что корабль плывет по течению.

Она бросилась к двери и попыталась выйти, но обнаружила, что ее заперли. В бешенстве Морин вновь принялась обыскивать каюту в поисках оружия, однако не нашла ничего даже для того, чтобы открыть дверь.

Похоже, Джулиан продумал все до мелочей.

Рывком распахнув последний сундук, она вывалила на пол его содержимое и принялась расшвыривать вещи по сторонам. Ей не попалось ничего подходящего. Морин уже была близка к отчаянию, когда увидела свое спасение.

Кинжал от пиратского наряда Джулиана. Он, видимо, забыл про него. Кинжал лежал на том же месте, куда он швырнул его вчера, — под столом.

Сжав рукоятку в руке, Морин на секунду задумалась. Ей нипочем не открыть тяжелую дубовую дверь тонким лезвием. Оставался только один выход. Окно. То, через которое появился ее муж, чтобы присоединиться к ней на брачном ложе.

Если у нее и были какие-то сентиментальные воспоминания об этой ночи, то они вмиг улетучились. Каюта, казавшаяся ей райским уголком несколько часов назад, превратилась в тюремную камеру, из окна которой Морин видела ад. Ад, сотворенный ее Джулианом.

Она подошла к окну и обнаружила, что оно заперто снаружи. Не желая сдаваться, Морин схватила пустой сундук и с силой швырнула его в витражное окно. Брызнули, осколки, и в каюту ворвался едкий пороховой дым. Стали видны вспышки пламени. Протиснувшись между торчащими, как ятаганы, осколками, Морин ухватилась за свисавший с кормы канат и с кинжалом за поясом стала подниматься сквозь черные клубы дыма наверх.

Перевалившись через поручни, она сразу же оценила, как слаженно действовали люди Джулиана в суматохе битвы.

Теперь только бы найти моего вероломного мужа, подумала она, сжимая кинжал.

Из жерла пушки ближайшего английского корабля вырвался сноп пламени, а затем послышался характерный свист летящего ядра. Смертоносные стальные снаряды летели к «Забытой леди» и несли ей гибель. Когда-то гордый и красивый корабль опасно накренился. Пламя лизало его ватерлинию, поднимаясь все выше, к тому месту, где были сложены недавно захваченные у португальца боеприпасы.

— Нет, — прошептала Морин. Если ей не удастся быстро предупредить отца, корабль взорвется.

Месть может и подождать… Она встала на поручни, чтобы прыгнуть в воду. Но чьи-то руки крепко схватили ее за талию и увлекли назад, на палубу.

— Рини! — Джулиан старался перекричать яростный грохот.

В эту минуту послышался свист летящего ядра. Он толкнул Морин на палубу так резко, что у нее перехватило дыхание. Кинжал выпал из ее руки и со стуком покатился в сторону. Услышав приближение второго ядра, Джулиан лег на нее сверху, прижимая к усыпанной щепками палубе.

— Куда ты? Взгляни, мы меняем курс.

— Ублюдок! — бросила она ему в лицо. — Убийца и лживый ублюдок!

Он продолжал закрывать ее собой от падающих обломков.

— Ты рассказал им, где мы находимся. Ты пришел к нам, чтобы предать.

— Это не так… Я хотел предупредить твоего отца, но опоздал. События приняли иной оборот. Они не смогли бы уйти от преследования.

Затихшая было Морин снова начала вырываться. Она не верила ни одному его слову и боролась изо всех сил.

— Отпусти меня. Я все равно здесь не останусь.

Он покачал головой:

— Я не позволю тебе уйти. Еще есть шанс, но… мне потребуется твоя помощь.

— Моя помощь? — зловеще прошептала она. Как он смел подумать, что она станет способствовать гибели родного отца? — Я с огромным удовольствием помогла бы тебе спуститься в ад.

— Ты не понимаешь, — сказал он, встряхнув Морин. — У меня нет времени на объяснения. Верь мне.

Верить? Сейчас она окажет ему доверие особого сорта.

Бессильно склонив голову набок, она громко заплакала, как вконец отчаявшаяся женщина.

Джулиан поддался ее уловке и ослабил хватку. Морин сразу же подтянула к груди колено и с силой ударила его в пах. Он откатился в сторону, охая и ругаясь. А она тотчас вскочила на ноги и пнула его под ребра.

— Ну почему, Де Райз? Почему ты сделал это? — приговаривала Морин, продолжая драться ногами.

Но ее муж был не из тех, кто быстро сдается. Он схватил Морин за ногу и резко потянул. Она с грохотом упала.

Падение на миг оглушило ее. Во рту появился металлический привкус. Морин сплюнула кровь на палубу.

Она увидела, как тяжелый заряд попал в корабль капитана Смита. Взметнулись щепы, и судно ярко вспыхнуло. Многие из его людей погибли. Оставшиеся в живых прыгали в воду и плыли к берегу.

Другие корабли Альянса находились в плачевном состоянии. Только «Мститель» и «Забытая леди» оставались на плаву и продолжали вести бой.

Затем на ее глазах с оглушительным грохотом взорвалась крюйт-камера «Мстителя». Когда стихло эхо взрыва, с британских кораблей раздались радостные вопли.

Теперь у британцев осталась одна мишень. Мимолетного взгляда на «Забытую леди» было достаточно, чтобы понять: несколько хороших выстрелов — и она затонет или взорвется, как «Мститель».

Морин с тяжелым вздохом отвела глаза. Ей уже не спасти отца. Она хорошо владела любым оружием, но Джулиан был сильнее, и в любую минуту его могла поддержать команда.

Морин повернула голову, чтобы взглянуть, что он делает, и заметила блеск стали. Кинжал!

Пусть она останется одна, но у нее будет оружие. Прежде чем погибнуть, она прихватит с собой Джулиана и еще кого-нибудь из его команды.

Воодушевленная, Морин схватила кинжал. Настал его черед испытать горечь предательства!

Джулиан, похоже, забыл про нее. На палубе начался пожар, и он руководил тушением. Одна из мачт была перебита. Повсюду валялись обломки, обрывки парусов и такелажа. Пробираясь среди этого хаоса, Морин не сводила глаз с его спины. Приблизившись, она занесла руку с кинжалом, собираясь нанести смертельный удар.

— Капитан! Осторожнее… — крикнул один из матросов. Джулиан отпрянул и оглянулся. Вместо того чтобы пронзить его черное сердце, Морин лишь рассекла рубашку, оставив у него на груди тонкий порез.

И не успела она замахнуться снова, как услышала щелчок спущенного курка и пуля вонзилась ей в плечо. От резкой боли Морин разжала руку, и кинжал выпал.

— Не стреляйте! — крикнул Джулиан. — Оставьте ее. Она просто не понимает.

Морин отступила на пару шагов, не в силах справиться с болью. Все плыло у нее перед глазами. Она с трудом разглядела лицо Джулиана. Он казался огорченным, даже испугавшимся за нее.

Вранье! Наглое вранье, говорила она себе, нашаривая левой рукой кинжал. Палуба уходила у нее из-под ног, мысли путались.

Джулиан приближался к ней, угрожающе увеличиваясь в размерах.

Морин слабела на глазах. Ее рубашка уже насквозь промокла от крови и потемнела. Она отходила от Джулиана до тех пор, пока не уперлась спиной в поручни.

Оглянувшись, Морин увидела корабль отца. Он все еще кренился, но не был взорван. От «Мстителя» остался только горящий остов.

Она не остановит Джулиана, но успеет присоединиться к отцу. Хотя бы для того, чтобы умереть рядом с ним.

Ухватившись за канат, Морин подтянулась и встала на поручни.

— Нет, Рини! — закричал Джулиан. — Не прыгай! Пожалуйста, не прыгай! Позволь объяснить, что здесь происходит!

Она пошатнулась на поручнях, сжимая кинжал в одной руке, а другой держась за канат. В ее глазах пылала ненависть. Такая же горячая, как пуля, разорвавшая ее плоть.

— Стой! Умоляю тебя! — просил Джулиан, медленно приближаясь. — Я все объясню.

Но она прекрасно видела, что происходит. «Судьба» шла между двумя фрегатами, чтобы вместе с ними окончательно уничтожить «Забытую леди».

— Осторожно! — скомандовал Джулиан. — Не открывайте огонь, пока мы не произведем расчет.

Произведем расчет?

Она больше ничего не хочет слышать. Ей придала сил мысль о том, что его подлая душонка очень скоро займет в аду особое место.

Когда он метнулся к Морин, чтобы остановить, она прыгнула в бурлящую воду.

Глава 22

Маскарад у Траернов. Лондон, 1813 год

Морин ничего не оставалось, кроме как вместе с леди Мэри поехать на маскарад. Конечно, вечер вряд ли будет таким, как они с Джулианом планировали накануне.

Морин трясло от ярости. Он снова предал ее.

На этот раз ему не отвертеться от виселицы, вновь клялась она себе.

Морин вошла в зал с гордо поднятой головой. Она прошествовала мимо ливрейного лакея так, словно и впрямь была египетской царицей.

В зале установилась мертвая тишина. Так успокаивается водная гладь, когда стихает ветер. Все взоры устремились на Морин, горевшую желанием хорошо сыграть свою роль.

Вскоре послышались одобрительные возгласы и шутливые предположения, что явилась настоящая Клеопатра.

Леди Мэри собиралась войти через несколько минут. В карете она сказала, что это эффектно подчеркнет выход Морин.

Морин поняла, что ее появление получилось излишне ярким. Ее тут же окружила большая толпа поклонников. Как она разглядит лорд-адмирала, не говоря уже о Джулиане? Нетерпеливые молодые люди из высшего света обступили ее плотным кольцом.

Только бы появился этот лживый сукин сын! Ее рука скользнула к тому месту, где был спрятан кинжал. Тогда она закончит это дело по-своему. Один на один.

Правда, Морин сомневалась, что он сегодня будет здесь. Если ее предположения верны, то он вместе с Этаном направится на побережье. Туда, где спрятал «Судьбу». Но для чего он забрал тетю Петтигру, оставалось загадкой. Как бы там ни было, Морин не считала его способным причинить зло беззащитной пожилой женщине, даже для осуществления собственных планов.

Сейчас ей было необходимо найти лорд-адмирала, чтобы разоблачить Джулиана, а также открыть его план захвата «Боудила». После этого она могла бы исчезнуть, воспользовавшись планом Джулиана, который он предложил прошлой ночью. В этом случае она освободит свою команду еще до рассвета. Причем в одиночку. Немного удачи, и она поплывет на «Возмездии» к устью Темзы раньше, чем лорд-адмирал поймет, что велась двойная игра.

Если бы не вмешательство Адмиралтейства, Морин давно захватила бы «Судьбу» и вернула своего сына. А Джулиан Дартиз получил бы то, что заслуживает, — вечный покой на дне океана.

Сквозь толпу протиснулся одетый пиратом мужчина и схватил Морин за руку.

— Великая царица! — воскликнул он с низким поклоном. — Смею ли я побыть в вашей тени хоть мгновение?

Морин сразу узнала голос лорда Хоксбери и величественно кивнула в знак согласия. Возможно, молодой человек знает, где его дядя.

Под черной маской сверкали зеленые глаза, такие же, как у Джулиана.

— Дозвольте ничтожному рабу дерзнуть пригласить на танец легендарную соблазнительницу с берегов Нила.

Морин снова кивнула. Из танцевального зала она сможет увидеть если не самого лорд-адмирала, то по крайней мере Юстасию.

Смуглый пират повел ее в центр зала. Как только они заняли свои места, зазвучала музыка. На протяжении всего танца Морин осматривалась в поисках лорд-адмирала. Но увидела его, лишь когда смолкли последние аккорды. Он смотрел в ее сторону, и Морин приподняла маску, чтобы он узнал ее.

Лорд-адмирал кивнул и поманил Морин пальцем. Она чуть было не забыла о своем партнере, высматривая в толпе кратчайший путь к лорд-адмиралу.

Молодой граф провел ее сквозь толпу и, прежде чем она успела поблагодарить его за танец, вытолкнул на балкон и захлопнул дверь.

— Милорд! Как вы смеете… — возмутилась она, но, оглянувшись, увидела вместо графа Хоксбери Джулиана, одетого в точно такой же костюм. В суматохе они поменялись местами.

Джулиан! Он посмел явиться на встречу с ней. «Какая безумная самонадеянность!» — подумала Морин.

— Дорогая, тебе нравится, как мы перехитрили лорд-адмирала? — спросил Джулиан.

Она недоверчиво уставилась на него. Что еще ему нужно? Он знает о корабле с деньгами. Он забрал Этана. Зачем он пришел? Чтобы позлорадствовать? Чтобы унизить ее?

Впрочем, какая разница. Сегодня Джулиан умрет от ее руки.

— Нам надо исчезнуть прямо сейчас, пока этот дьявол Котуэлл не узнал тебя. — Он глянул через ее плечо в зал. — О чем ты думала, наряжаясь столь изысканно? Забыла наш договор? Ты должна была надеть что-то, в чем будет удобно лазать.

Он пожал плечами и, отвернувшись, начал разглядывать выступы на стене под ними и решетку, поддерживающую виноградные лозы, увивавшие стены дома и поднимавшиеся к балкону.

— Если бы на твоем месте была другая, я бы побоялся, что она свернет шею, спускаясь по стене в этом платье. Но тебе лучше знать. Если ты считаешь, что… — Джулиан в недоумении замолчал, обернувшись к ней. Пока он смотрел вниз, весело болтая как ни в чем не бывало, она извлекла откуда-то кинжал. И теперь приставила оружие к его горлу.

Даже под пиратской маской было видно, как сузились его глаза.

— Что за шутки, Рини? У нас мало времени.

— У тебя его вообще нет, лживый ублюдок, — ответила Морин, занося руку для удара.

Джулиан отскочил в сторону и, перехватив руку Морин, вывернул ее так, что острие кинжала уперлось ей в горло. Он чувствовал, как учащенно бьется ее пульс. В диком, неукротимом взгляде девушки горела животная ненависть.

— Убей меня! — воскликнула Морин. — Убей прямо сейчас. Если ты этого не сделаешь, я не успокоюсь до тех пор, пока не отправлю тебя в ад.

— О чем ты говоришь? — спросил Джулиан. — Что я сделал не так?

— Святая наивность! Думал, что я не узнаю об Этане? Или о моей тете? Как ты мог? — Она зло сверкнула на него глазами. — Если хоть один волос упадет с их голов, тебе не поздоровится.

— Нисколько не сомневаюсь, — ответил он, все еще ничего не понимая. — А теперь объясни, что случилось с Этаном и твоей тетей?

Она презрительно фыркнула.

— А то ты не знаешь? Я не намерена и дальше слушать твое вранье. Скажи, что они в безопасности, а потом можешь покончить со мной. Ты ведь этого хочешь?

— Я не собираюсь убивать тебя, Рини, — ответил Джулиан и, опустив кинжал, оттолкнул Морин, чтобы видеть каждое ее движение. — Черт возьми, я люблю тебя. Неужели прошлая ночь ничего тебе не доказала?

— Доказала, что я еще глупее, чем была восемь лет назад. — Ее распущенные волосы разметались по плечам в буйном беспорядке. На мгновение Джулиану показалось, что она похожа не столько на прекрасную повелительницу Древнего Египта, сколько на одну из английских воинствующих королев, управлявших варварами.

Джулиан понял, что с Этаном и тетей Петтигру произошло нечто ужасное, а Морин считает его виноватым в этом. Он снова потерял доверие, которое так долго и терпеливо завоевывал, но не собирался отступать.

Он глубоко вздохнул и, взяв кинжал за лезвие, протянул ей.

— Возьми это и объясни наконец, в чем ты меня обвиняешь.

Морин настороженно взглянула на него и поспешно схватила кинжал.

— Когда ты похищал Этана и мою тетушку, твои прихвостни не заметили экономку.

Он протестующе поднял руку, чтобы предотвратить дальнейшие обвинения:

— Я украл Этана?

— Да. И не отрицай.

— Я не делал этого. Мы же договорились не забирать пока Этана из Англии. Если ты говоришь правду, надо немедленно выяснить, чьих рук это дело.

— Я не стану ничего выяснять, потому что виновный стоит передо мной.

Не обращая внимания на кинжал в ее руке, Джулиан подошел к ней и, взяв за плечи, сильно встряхнул.

— Послушай, Рини. Я здесь ни при чем. Необходимо найти того, кто похитил Этана. Кто мог знать о нас, об Этане?

— Никто! — ответила Морин, вырываясь. — Никто, кроме тебя.

— Еще кто-то знает. И собирается шантажировать нас.

Она резко отбросила упавшие на лицо волосы.

— Нет никаких нас. Почему ты продолжаешь лгать? Ты забрал моего сына, а я хочу вернуть его.

— Посуди сама. Если бы я забрал Этана, то зачем мне понадобилось приходить сюда? Сейчас я мог бы быть на полпути к побережью.

В ее взгляде промелькнуло замешательство. Но ненависть не давала Морин мыслить здраво.

В эту минуту Джулиан почувствовал какое-то движение у себя за спиной. Он глянул в застекленную балконную дверь. Кто-то уверенно направлялся к ним, раздвигая разряженную толпу, как фрегат морские волны.

Лорд-адмирал!

Прекрасно, подумал Джулиан. Было некогда урезонивать взбешенную Морин. Она вот-вот накинет ему на шею петлю. На обходительность Питера Котуэлла тоже не приходилось рассчитывать.

Оставалось только одно — бежать. Если он попадет в камеру Адмиралтейства, то такой возможности уже не будет. Из лап палачей Тайберна никто еще не убегал.

— Рини, поверь! Я не причастен к похищению. Мы найдем сына и твою тетю, но сейчас у нас нет времени. — Он отвел руку Морин с кинжалом и, обняв ее за талию, крепко поцеловал, надеясь, что его страсть скажет сама за себя.

Она сопротивлялась, как дикая кошка, и, вырвавшись, принялась яростно вытирать рот, словно ее губ коснулось что-то ядовитое.

— Я освобожу твоих людей, а «Возмездие» спущу по течению, как и обещал. Затем, будь я проклят, отыщу нашего сына. Когда ты сможешь рассуждать здраво, ищи меня в Воксхолл-Гарденз[9]. Внизу у доков. Я буду там со своей яхтой.

Лорд-адмирал был уже возле самого балкона, и Джулиан встретился с ним взглядом. Мужчины мгновение смотрели друг на друга, а затем лицо Котуэлла осветилось догадкой.

— Де Райз! — прорычал он и что есть силы стал дергать балконную дверь. Морин бросилась ему открывать.

Джулиан, стоя за ее спиной, фамильярно отдал честь лорд-адмиралу и, перешагнув через балконные перила, прыгнул на решетку и оказался на земле раньше, чем Котуэлл успел выскочить на балкон.

— Я люблю тебя, Рини! — крикнул Джулиан, как только его ноги коснулись мощеной дорожки. Морин посмотрела на него сверху вниз, взбешенная его бегством.

— Поверь мне, Рини! У тебя нет другого выхода. — С этими словами Джулиан пробежал через сад и исчез в темноте.

— Почему вы так задержались? — спросила Морин сердито, обернувшись и глядя на лорд-адмирала. — Он удрал.

Она перекинула ногу через перила, намереваясь преследовать подлеца, но лорд-адмирал быстро схватил ее руку и сильно сжал.

— Де Райз? Это был Де Райз? — хрипло осведомился он. Его глаза возбужденно блестели.

Морин кивнула, вырывая руку.

— Да, Джулиан Дартиз — это тот, кто вам нужен. Но если вы заметили, он удирает.

Она снова попыталась последовать за Джулианом, но Котуэлл вновь удержал ее за руку.

— Куда ты собралась?

— За ним, — ответила Морин, тщетно стремясь освободиться.

— Не нужно. Это больше не твоя забота.

— В таком случае поторопитесь! Как только его повесят, я не задержусь здесь.

— Это было бы так, если бы ты рассказала мне о нем сразу. Сейчас он болтался бы уже в петле. — Лорд-адмирал с интересом смотрел на нее. — С той самой ночи у Олмаков ты знала, кто такой Де Райз, но молчала. Почему ты не выдала его в первый же вечер? Почему все это время была с ним заодно?

Взбешенная таким поворотом событий, Морин не долго думая выпалила:

— Я не была с ним заодно. Я хотела получить доказательства, которые не позволили бы ему спастись. Он состоит в родстве с Траернами и Уэстонами, а потому найдет возможность выкрутиться. Но теперь вы сможете остановить его, потому что он будет у доков, в Воксхолл-Гарденз сегодня в полночь. Эти доказательства будут при нем, и уже никакие связи не помогут ему.

И только сказав это, она осознала свою ошибку.

Глаза Котуэлла наполнились злобой.

— Ты права, сучка. Я увижу его повешенным, но ты будешь болтаться с ним рядом.

— Я? Мы же заключили сделку. Жизнь Де Райза в обмен на жизни мою и моей команды, — дерзко ответила она.

— Ты сама уничтожила это соглашение, утаив правду от флота его величества.

Морин вспомнила предостережение Джулиана:

Что бы ни случилось, не верь этому человеку. Он предаст тебя так же, как в свое время предал твоего отца. Не верь ему, Рини. Иначе ты закончишь жизнь на тюремном судне.

Неожиданно ее обдало ледяным холодом.

— Вы не знаете! — воскликнула она. — Он все это время угрожал мне. Я была в отчаянии. Он сказал, что перережет мне горло и что даже вы не сможете помочь.

Заметив на полу блеснувший металл, Морин нагнулась и неловко подобрала кинжал, словно в жизни не держала в руках оружия.

— Как видите, он только что пытался убить меня. Он просто испугался, увидев вас.

Издевательски усмехнувшись, лорд-адмирал спросил:

— Ты и в самом деле считаешь меня идиотом? Я видел, как он целовал тебя. Нет, Морин Хоторн, завтра же утром ты будешь повешена рядом со своим мужем. Другого ты не заслуживаешь. Я и следа от тебя не оставлю, как не оставил в свое время от твоего отца.

В тот момент в дверях показался лорд Хоксбери.

— Мисс Феник, вот вы где. Объявлен следующий танец, и я решил завладеть вами раньше, чем это сделает мой безнравственный дядя.

Морин спрятала руку с кинжалом за спину, не желая вовлекать племянника Джулиана в это дело.

Молодой человек шагнул на балкон и огляделся:

— А где же дядюшка?

Морин подумала, что граф Хоксбери может оказаться полезным. Она пожала плечами.

— Невоспитанный грубиян бросил меня здесь одну, а когда уходил, захлопнул дверь. Спасибо лорд-адмиралу. Он пришел мне на помощь.

Морин застенчиво улыбнулась графу, чье происхождение и вес в обществе значительно превосходили положение лорд-адмирала.

— Да, — наконец-то вступил в разговор Котуэлл, — бедная мисс Феник была в отчаянии. Я как раз собирался проводить ее домой. — Сказав это, он взял Морин за руку и попытался увести.

— Мой дорогой лорд-адмирал, — сказала Морин елейным голоском, страстно желая вонзить ему кинжал между лопаток. — Это совершенно излишне. Я чувствую себя вполне сносно. Кроме того, мне не хотелось бы обмануть надежды лорда Хоксбери.

Молодой лорд моментально попался на удочку.

— Она хорошо выглядит, сэр. С вашей стороны было очень мило проявить такую заботу. Но, на мой взгляд, это должен сделать тот, кто действительно имеет основания печься о благополучии мисс Феник.

Лорд Хоксбери взял Морин за руку и повел танцевать.

Он улыбался как ни в чем не бывало, пока они удалялись от лорд-адмирала. Оказавшись на почтительном расстоянии, граф встревоженно спросил:

— Так где же дядя?

— Я же сказала, он ушел.

Лорд Хоксбери неодобрительно посмотрел на нее:

— Я глаз не спускал с двери с тех пор, как вы вместе вышли на балкон, дядя просил меня об этом. Он не возвращался в зал.

Морин поджала губы.

— Я знаю больше, чем вы думаете, — сказал молодой человек, словно почувствовав ее замешательство. — Достаточно для того, чтобы меня вздернули. Я не одобряю выходок моего дяди, но он мой родственник. Мне не пережить, если на его голову набросят петлю. Я частенько по его милости попадаю в затруднительное положение.

— Вы в курсе, милорд? — изумилась Морин.

В ответ он усмехнулся:

— Называйте меня просто Чарльз, как и подобает доброй тетушке.

Она смешалась и не нашлась что ответить.

— Да-да. Это тоже известно мне. Было очень грустно слышать, что вы обручились столь оригинальным способом. Должен отметить, что у дяди безукоризненный вкус. Так что добро пожаловать в семью, тетя Морин. — Он продолжал кружить ее по залу, время от времени кивая знакомым.

Морин потрясла головой, стараясь осознать услышанное.

— Почему же вы не последовали за дядей? Он сказал, что вы должны бежать вместе сегодня вечером. Что случилось? Этот старый козел лорд-адмирал помешал вам спуститься вниз?

— Нет. Я не захотела уходить.

— Понятно почему. Я же говорил дяде Джулиану, что безрассудно предлагать леди, даже такой физически развитой, как вы, спускаться по этой стене. Но он поклялся, что вы спуститесь по ней даже с завязанными глазами.

— Дело вовсе не в стене. Я не пошла с ним потому, что он предал меня.

— Дядя Джулиан?! — Чарльз неверяще уставился на нее. — Этого не может быть. Он любит вас. Я пытался уговорить его оставить вас в Лондоне, но он не согласился. Сказал, что вы и так слишком долго были врозь.

— Значит, он и вас тоже обманул.

Эти слова молодой человек воспринял как публичное оскорбление. Всем своим обликом он выразил крайнее возмущение.

— Это неправда! Я не верю вам!

— Сегодня днем он похитил у меня самое дорогое.

Чарльз отрицательно помотал головой и, понизив голос, сказал:

— Сегодня я был с ним весь день. Он не мог справиться один, и я помогал ему. Мы украли десять бочонков рома и несколько фейерверков. Я не считаю это предательством по отношению к жене.

— Ром и фейерверки? — переспросила Морин. — Я говорю о сыне. Сегодня днем он похитил моего сына.

— Подождите. Вы сказали «сын»?

Она кивнула:

— Этан, мой сын.

Чарльз изумленно покачал головой:

— И, насколько я понимаю, сын Джулиана?

— Да.

Он тихо присвистнул.

— Но вы говорите — он украл Этана? Сегодня?

— Да, — ответила Морин. — У меня есть доказательства.

— Не понимаю, как ему удалось это сделать. Мы выехали на рассвете и были заняты большую часть дня. — Чарльз снова понизил голос до еле слышного шепота: — Мы украли ром и фейерверки из дока близ Ричмонда. — Он улыбнулся: — Никогда не воровал раньше. Восхитительное занятие. Конечно, родители оторвали бы нам головы, узнав, чем мы занимались сегодня.

Ричмонд? Как ему удалось быть одновременно в Ричмонде и Гринвиче? Даже прилив не помог бы ему.

Но Морин все еще не верила в непричастность Джулиана.

— А его люди? Они были в Гринвиче? Вы что-нибудь слышали об этом?

— Нет. Ничего. Что же касается его людей, то он не разрешает им сходить на берег. Так безопаснее для них и для него. В Лондоне он работает один. У него, конечно, есть здесь помощники, однако он лишь покупает у них информацию. Я сам был крайне удивлен, когда он попросил меня о помощи.

Если Чарльз говорил правду, возможно, что Джулиан и не забирал Этана. Но если не он, то кто?

Взгляд Морин упал на стоявшего у входа в танцевальный зал лорд-адмирала. Он отдавал распоряжения нескольким хорошо одетым людям. Несмотря на маскарадные костюмы, она узнала в них гвардейцев, охранявших дом Джонстонов. Лорд-адмирал повернулся и указал на нее.

Морин отвела глаза в сторону, напустив на себя безразличный вид.

Может быть, лорд-адмирал забрал Этана? Но как он узнал о нем? Впрочем, сейчас это не имело значения. Был только один способ узнать правду.

— Чарльз, — сказала Морин, — не могли бы вы оказать дяде еще одну услугу?

Молодой человек не колебался ни секунды:

— Я весь внимание.

Глава 23

Морин не могла уйти, не простившись с леди Мэри. Она стольким была обязана этой славной женщине.

— Морин! Вот ты где! — воскликнула леди, а заметив Чарльза, добавила: — И в такой чудесной компании!

Морин наклонилась к леди Мэри и зашептала ей на ухо:

— Ваш план удался, я ухожу с графом. Он принимает меня в свою семью.

Глаза леди Мэри округлились от удивления.

— Счастливая новость. Но в таком случае ты уедешь. Ведь граф Хоксбери — шотландец!

Морин кивнула, внутренне содрогнувшись от этой откровенной лжи.

А леди Мэри продолжала:

— Будьте очень осторожны. Моя сестра тоже бежала со своим возлюбленным, и по дороге их едва не схватили люди моего отца. Лорд-адмирал наверняка будет обыскивать все придорожные гостиницы и постоялые дворы. И если он поймает тебя…

Стараясь успокоить разволновавшуюся «крестную», Морин добавила:

— Лорд Хоксбери оставил яхту около Воксхолл-Гарденз. Мы идем туда. Лорд-адмирал не догонит нас.

В глазах леди Мэри заблестели слезы. Она взяла графа за руки, а затем обняла его.

— Берегите мою драгоценную девочку, милорд. Она будет прекрасной женой.

Чарльз, зардевшись от смущения, посмотрел на Морин. Та лишь пожала плечами.

— Сюда идет этот ужасный человек, и я не хочу, чтобы вы оказались в пределах его досягаемости.

Морин чмокнула леди Мэри в щеку и вслед за Чарльзом скользнула в боковую дверь, а затем миновала длинный коридор. Оказавшись в большой спальне, Морин вопросительно посмотрела не него.

— Моя мать шкуру бы с меня спустила, если бы знала, что я делаю, — сказал Чарльз, быстро огибая огромную кровать.

— Зато ваш дядя был бы доволен.

Он взглянул на нее, а затем на кровать.

— Все это выглядит несколько компрометирующим, но у нас нет другого выхода. — Хоксбери на мгновение замолчал.

За дверью послышался шум шагов десятка мужчин. Отзываясь эхом в узком коридоре, гремели приказы лорд-адмирала:

— Найдите ее. Немедленно.

Чарльз снова заговорил:

— Поклянитесь сохранить в тайне то, что вы сейчас увидите.

Морин взглянула на закрытую дверь, а затем снова на него.

Судя по звукам, доносившимся из коридора, лорд-адмирал бесцеремонно обыскивал дом радушных хозяев. Не пройдет и минуты, как он обнаружит их.

— Клянусь, — сказала она, ломая голову над тем, какую еще дьявольскую хитрость задумал Чарльз.

Он утвердительно кивнул и, повернувшись к одному из висевших на стене гобеленов, приподнял его край и ступил в открывшуюся нишу. Потом, высунувшись оттуда, поманил ее за собой и, указав на подсвечник, попросил:

— Захватите свечу.

Морин схватила свечу и последовала за ним. Увиденное немало поразило ее. Дубовая панель под гобеленом была повернута и открывала потайной выход. Через мгновение они оказались в маленькой комнате. Панель позади них бесшумно встала на место, надежно замаскировав выход. Сразу после этого они услышали, как в спальню ворвался лорд-адмирал.

Морин не стала спрашивать у Чарльза, почему его досточтимые родители, лорд и леди Траерн сделали в своем городском доме потайной выход. Видимо, в этой семье секреты были не только у Джулиана.

Выждав, когда лорд-адмирал закончит обыск спальни и все стихнет, Чарльз зажег свечу. Они спустились по узкой и крутой лестнице и пошли по мощеному проходу.

Морин не раз слышала о подземных ходах, но думала, что их перестали строить еще во времена Кромвеля, а дому Траернов было не больше двадцати лет. Сегодня этот ход оказался как нельзя кстати. Похоже, им пользовались довольно часто, потому что внизу было чисто.

Они вышли в узкую аллею с другой стороны сада. Чарльз приказал ей подождать его, укрывшись в густой тени.

Он вернулся минут через двадцать с фаэтоном и небольшим отрядом всадников. Как истинный джентльмен, Чарльз начал опускать ступеньку, чтобы помочь даме. Жестом остановив его, Морин одним прыжком взлетела в высокий фаэтон.

Чарльз изумленно присвистнул.

— Да-а… Полагаю, вы вряд ли забудете о нашем пари.

— Ну конечно. Пари есть пари, — сказала она с улыбкой глядя на его погрустневшее лицо. — Эта команда выглядит вполне надежной. — Морин кивнула на скачущих за ними рослых как на подбор смуглолицых головорезов.

— Не так уж они и хороши, — ответил Чарльз капризным тоном.

— Что касается пари, милый племянничек, — обронила Морин, — это будет вам уроком. Никогда не спорьте со своей тетушкой Морин.

— Дядя Джулиан осведомлен о ваших грабительских аппетитах?

— Разумеется, — ответила она, вспомнив, что снова пошла на поводу у своей ненависти.

Джулиан хотел рассказать, пытался предостеречь, но она не слушала его. Она не поверила ему даже тогда, когда ее собственная интуиция подсказывала, что он не лжет.

Что она наделала! Совершила ошибку еще более серьезную, чем он восемь лет назад. Она презирала его и предала. Подвергла опасности их сына.

Может быть, еще не поздно все исправить? Забыть прошлое и начать все сызнова, как предлагал Джулиан.

Сняв маску, она оторвала один из шнурков и стянула волосы на затылке.

Озарение молнией сверкнуло в ее мозгу: Джулиан с самого начала был прав. Ее врагом был лорд-адмирал, а не муж. Ненависть Котуэлла к ней была вызвана не одним лишь делом Де Райза.

Как он сказал тогда?

Я и следа от тебя не оставлю, как не оставил в свое время от твоего отца.

Почему он так стремится уничтожить ее?

В отличие от отца она не могла препятствовать его продвижению по служебной лестнице Адмиралтейства. Тем не менее он так ненавидит ее, а может, даже боится, как будто она одним только своим существованием может повернуть время вспять или покарать его за совершенное зло.

Ей не давала покоя одна мысль: почему он предал ее отца? Вот где собака зарыта. Он ведь рисковал большим, чем очередное воинское звание.

Пожалуй, это дело выходило далеко за пределы того, о чем мог знать Джулиан.

Если Этан находится у Котуэлла, то мальчика наверняка ждет ужасная участь. Полоумный мерзавец, похоже, задался целью истребить весь род Хоторнов. Видимо, этим объясняется то, что он запретил ей появляться в свете под своей фамилией. Должно быть, не хотел, чтобы кто-нибудь узнал, кто она на самом деле. Но почему?

Морин задумчиво покачала головой. Кто-то наверняка знает ответы на эти вопросы. Лорд-адмирал не смог бы ввести в заблуждение трибунал без доказательств и свидетелей.

Свидетели!

Люди, которых лорд-адмирал вынудил помогать ему. Люди, которые все еще боятся попасть к нему в немилость. Такие, как капитан Джонстон. Господи! Отчего она не подумала об этом раньше?

Морин выглянула в окно, пытаясь определить время. Завеса лондонского тумана надежно скрывала луну и звезды.

— Который час?

Чарльз вытащил часы из жилетного кармана.

— Четверть одиннадцатого. Мы едем к докам или у вас другие планы?

Если Джулиан действует, как собирался вначале, то он уже поднимается вверх по Темзе с последним приливом.

Чарльз придержал лошадей на перекрестке.

— Так куда держать путь, тетушка?

Морин гневно сверкнула глазами, услышав, что к ней обратились с такой фамильярностью, словно к престарелой даме. Ничего, сегодня у нее еще будет возможность преподать племяннику пару уроков этикета.

— В Чипсайд. Я закончила там не все дела.

План Джулиана блестяще осуществился. Еще до наступления вечера бочонки с ромом были доставлены на военные корабли, стоявшие на якоре с обеих сторон от «Возмездия».

Проплывая на своей яхте мимо, он видел, как матросы на этих кораблях напиваются до бесчувствия, обрадованные щедрым подарком и совершенно забыв о судне контрабандистов, которое они должны охранять.

Для тех из них, кто еще держался на ногах, на палубе отплясывали проститутки, сверкая белыми икрами и другими, не менее интересными частями тела. Их также прислал в подарок неизвестный покровитель военно-морского флота.

Как и следовало ожидать, офицеров нигде не было видно. Если матросам не часто позволяли сходить на берег, то офицеры могли это делать беспрепятственно. Разгоравшаяся на кораблях гульба должна была вынудить офицеров отправиться на берег в поисках более утонченных развлечений. «Таких, как качественный ром и дорогие шлюхи», — цинично подумал Джулиан.

Он взглянул на часы и тут же увидел, как вдоль пирса стремительно и бесшумно, словно стая серых крыс, движется команда «Возмездия».

Точно в условленное время.

Они были освобождены с тюремного килектора неподалеку отсюда всего несколько часов назад при помощи таких же шлюх и рома. Команда была счастлива избавиться от своих перепившихся стражей.

Сейчас они быстро взбирались на «Возмездие» по швартовым канатам и сразу же начинали готовить его к отплытию. У них оставалось очень мало времени, чтобы воспользоваться приливом. Когда вода спадет, преследовать их будет довольно сложно, а то и невозможно.

Едва были закончены необходимые приготовления, Джулиан поджег фитиль первой из китайских ракет, которые они с Чарльзом украли днем. Она взорвалась снопом синих и зеленых искр среди парусов одного из охранявших «Возмездие» кораблей. Следующие две ракеты полетели на другой корабль. Джулиан действовал таким образом до тех пор, пока не израсходовал весь украденный запас.

После этого он сел и какое-то время наблюдал, как две перепившиеся команды пытаются потушить маленькие пожары, вспыхнувшие в разных частях кораблей и в их хорошо просмоленных снастях.

В начавшейся суматохе никто не заметил, как «Возмездие», отдав швартовы, тихо отошло от пирса. Корабль лег в дрейф и стал удаляться в сторону моря.

Рини снова владеет своим кораблем. Налегая на руль, Джулиан подумал, захочет ли Морин вернуть и своего мужа.

Был только один способ, чтобы выяснить это.

Морин быстро взбежала по ступенькам крыльца Джон-стонов. Люди лорд-адмирала исчезли, видимо, получив приказ разыскать ее и Джулиана.

В доме было необычайно тихо. Капитана нигде не было видно, а Люси, вероятно, спала после изнурительной подготовки к маскараду. Обрадованная тем, что никого нет, Морин поднялась в свою комнату.

К ее великому облегчению, миссис Ландон все еще была там. Меньше всего Морин хотелось втянуть в эту историю ни в чем не виноватую экономку. Хватит и тети Петтигру.

— Мисс Морин, вы вернулись! — воскликнула миссис Ландон, вскакивая со стула. — Я уже сама не своя от страха.

— Пойдемте со мной, — ответила Морин, пытаясь стянуть через голову маскарадное платье.

Экономка кинулась помогать ей. Когда она увидела робу, которую собиралась надеть Морин, то осуждающе зацокала языком.

— В этих лохмотьях, мисс Морин, вы только наживете себе неприятностей.

— На это я и рассчитываю, — сказала Морин, пряча кинжал за голенище высокого ботинка. Она осмотрела ком-вату, чтобы проверить, не оставила ли каких-нибудь вещей. Нет. Ничего не осталось.

— Пойдемте, миссис Ландон. Я хочу, чтобы вы познакомились с вашим новым работодателем.

Они стали спускаться по лестнице, но были встречены капитаном Джонстоном. В руке он держал пистолет.

Миссис Ландон пронзительно взвизгнула.

— Она здесь ни при чем, капитан, — сказала Морин. — Позвольте ей уйти.

Джонстон отрицательно покачал головой.

— Сколько еще невинных душ вы собираетесь погубить? Отпустите ее!

Какое-то время капитан обдумывал слова Морин, а затем кивнул миссис Ландон.

Морин обернулась к ней и мягко сказала:

— Там, на улице, мужчина в фаэтоне. Подойдите к нему и скажите, что вы его новая экономка. Если я не выйду через пять минут, попросите, чтобы он взял вас в дом и платил вам в два раза больше, чем вы получали у моей тетушки.

Если даже миссис Ландон и сочла эти инструкции несколько странными, то очередной взгляд на направленный в их сторону пистолет рассеял все ее сомнения.

Она быстро сбежала по ступенькам и, опасливо обойдя капитана, устремилась к выходу.

— Спасибо, — поблагодарила Морин капитана и стала медленно спускаться по лестнице. Дойдя до последней ступеньки, она села на нее и посмотрела на Джонстона снизу вверх. Этот человек мог пролить свет на ее прошлое.

— Вы знаете, что я дочь лорда Этана Хоторна?

Он вздрогнул, услышав это имя, но немного погодя кивнул.

— Скажите, почему лорд-адмирал так стремится увидеть меня повешенной рядом с Де Райзом?

Внезапно рука, державшая пистолет, задрожала, по налившимся кровью глазам капитана Морин поняла, что он изрядно пьян. Он пил, чтобы стереть из памяти прошлое.

Желая еще раз проверить свои подозрения, Морин спросила:

— Вы давали на суде показания против моего отца? Как все было? Расскажите, капитан Джонстон. Ведь дело не только в трибунале, основанном на ложных показаниях, не так ли?

Он молчал, явно не расположенный ничего рассказывать.

Выпрямившись, Морин посмотрела ему в лицо.

— Как вы жили все эти годы с таким пятном на совести.

Она сделала шаг в его сторону.

— Он ведь был вынужден заниматься пиратством. — Морин сделала второй шаг. — Тяжелая жизнь убила мою мать. — Еще один шаг. — В конце концов отца выследили и убили. Все это из-за того, что его изгнали из привычного мира.

Она остановилась, когда дуло пистолета уперлось ей в грудь. Морин взялась за него и направила в область сердца.

— Вы можете спустить курок и избавить меня от тех мучений, на которые был обречен мой отец, или рассказать мне правду и тем самым смыть кровь со своих рук. — Она пристально посмотрела в его водянистые глаза.

Палец Уильяма дрожал на спусковом крючке. Затем он ссутулился и поник головой.

— Ну что ты говоришь, девочка? Как я могу убить тебя?

— Но вы же погубили моего отца. Почему бы вам и сейчас не спустить курок?

— Всему виной моя бесхарактерность. Котуэлл нанес на карту курс вместо меня. Я предал свои принципы. — Он тяжело вздохнул и опустился на потертый ковер лестницы. Обхватив голову руками, капитан зарыдал.

Морин села рядом с ним.

— Расскажите мне об отце.

Джонстон собрался с силами, а затем начал свой печальный рассказ.

— Твой отец был мне как брат. Мы дружили с самого детства. Нам было лет по девять-десять, когда Этан, я, Питер и Джеймс Портер собрались вместе.

— Портер? — переспросила Морин, недоумевая, почему ей так знакомо это имя.

— Тот самый судья, который вел ваше дело.

Теперь Морин поняла, почему их судило Адмиралтейство. Лорд-адмирал и к этому приложил руку.

— Этан был лучшим из нас, — продолжал Уильям. — А Питер самым хитрым. Тогда никто не придавал этому значения. Все шло хорошо. Мы все поднимались по служебной лестнице, получая очередные звания и помогая друг другу. Я думал, что наша дружба нерушима, до тех пор пока…

— Пока что?

— Пока не перессорились. Это случилось примерно через два года после того, как мы стали капитанами. Камнем преткновения послужила пустяковая стычка с голландцами. Питер преподнес историю так, что твой отец оказался изменником. Я сначала не поверил Котуэллу, но он привел свидетелей. И моя уверенность была поколеблена. В то время я еще не догадывался, насколько Питер ненавидит твоего отца.

— Чем была вызвана такая ненависть?

— Этан имел наследственный титул, а Питер нет.

— Я узнала про его титул совсем недавно, — сказала Морин. — Но при чем тут лорд-адмирал?

— Питер считал, что продвижением по службе и приобретением связей Этан обязан титулу барона. Он не хотел замечать, что твой отец был прекрасным капитаном и прирожденным лидером. Питер думал, что Этану достается то, что должно принадлежать ему. — Капитан закрыл глаза и какое-то время сидел, вспоминая. — А потом появилась твоя матушка.

— Моя матушка? — изумилась Морин. — А какое отношение она имела ко всему этому?

— Этан и Питер более года добивались ее благосклонности. Да. Мы все были влюблены в красавицу Эллен. Но только слепой не заметил бы, что она безумно любит твоего отца. Питер не сомневался, что, если бы у него был титул, Эллен забыла бы Этана.

Услышав это, Морин рассвирепела.

— Но она не забыла? Они поженились.

— Да. Когда они сбежали вместе, они еще не были женаты. Котуэлл ополоумел от ярости. Он думал, что твой отец обесчестил ее, увезя в Шотландию. Он убеждал в этом ее семью, но родственники не обращали никакого внимания на нас и наши ухаживания за Эллен, будучи уверенными, что если она и выйдет замуж, то по меньшей мере за графа. Ее сестра бежала с возлюбленным шестью месяцами раньше, и они просто мысли не допускали, что твоя мать совершит подобную глупость.

— Но Питер Котуэлл наверняка собирался взять реванш?

— Да… реванш. — Капитан остановился и, взглянув на пистолет в своей руке, поспешно отложил его в сторону. — Он подделал свидетельские показания, хотя я в то время еще не знал этого. Все выглядело так, словно твой отец не оказал в стычке с голландцами поддержки Питеру и еще одному капитану. Это расценивалось как измена и каралось смертной казнью через повешение. Он убедил нас с Портером показать против Этана. По его словам, это было необходимо, чтобы сохранить доброе имя Адмиралтейства. — Он горько рассмеялся. — И я, как дурак, поддержал его. — Когда капитан повернулся к Морин, в его глазах блестели слезы.

— А что было потом? — спросила она.

— Был трибунал. Мне никогда не забыть укоризненный взгляд твоего отца. — Он снова взглянул на Морин. — У тебя его глаза, девочка. Я перенесся на тридцать лет назад, увидев тебя в суде у Портера. — Он отвернулся и продолжал: — После того как я дал показания, я вдруг понял, что Питер врал. Взгляд Этана подсказал мне, что я выбрал неверный путь.

— Но было слишком поздно?

Капитан кивнул:

— Карьера твоего отца закончилась. Его приговорили к пожизненной службе и отправили на килектор. Питер был вне себя от злости. Он хотел, чтобы его казнили.

— И тогда он смог бы жениться на моей матери, — прошептала Морин.

— Да. Впрочем, были и другие причины. Но я не мог больше участвовать в этом. Эллен пришла ко мне и попросила о помощи. В душе у этой девочки пылал огонь, как и у тебя. Ничего не боялась. Она не поверила Котуэллу, несмотря на изобличающие улики. Она все время оставалась верна твоему отцу.

Морин отвела глаза. Если бы она услышала об этом раньше, то могла бы избежать многих ошибок.

Что говорил ей Джулиан, когда казалось, что он собирается присоединиться к британской эскадре?

Все еще есть шанс, но… мне потребуется твоя помощь. Пожалуйста, не прыгай! Позволь мне объяснить.

А если бы она доверяла своему сердцу, как ее мать? Не лучше ли было спокойно выслушать его?

Кашель капитана вернул Морин к действительности.

— Да. Эллен могла гордиться своим остроумием.

— О чем она просила вас?

— У нее был план, как устроить твоему отцу побег с килектора, а затем из страны. В этом случае они становились изгоями. Но ее это не смущало. Все, чего она хотела, — это видеть твоего отца на свободе и быть с ним рядом. Я согласился помочь. Больше я ничего не мог сделать для них.

Морин взглянула на капитана с уважением.

— И вы достигли успеха?

— Да. Это был очень смелый план, но твоя мать составила его настолько тщательно, что он блестяще осуществился. Она прекрасно понимала, что Котуэлл не успокоится, пока Этан жив. Он слишком сильно желал его смерти. Эллен дошла до того, что привезла с собой труп. — Уильям содрогнулся. — Не представляю, где она взяла его, да я и не спрашивал. Это казалось невероятным — благородная дама, везущая облепленный глиной труп, словно она сама недавно его выкопала. Ей даже удалось найти бродягу, который сложением и цветом волос походил на твоего отца. — Капитан снова вздрогнул. — После того как мы выкрали Этана и поплыли к берегу, стражники открыли по нам огонь. В темноте и суматохе мы бросили несчастный труп в воду.

— Неужели никто не понял, что это не мой отец?

Уильям поежился.

— Ты когда-нибудь видела утопленника, который пробыл в воде несколько дней?

Морин кивнула. После разгрома Альянса трупы прибивало к берегу целый месяц.

— Стало быть, тебе известно, что остается не так много примет, по которым можно опознать человека. Тот бедняга мог бы даже сойти за принца Уэльского. Твоя мать не побоялась несколько раз выстрелить в покойника, чтобы его сочли застреленным при побеге.

— И когда тело нашли, решили, что это капитан Хоторн?

— Да. Его объявили погибшим. После этого твои родители покинули страну, чтобы начать новую жизнь.

С минуту оба молчали, обдумывая сказанное. Затем Морин ласково сжала руку Уильяма:

— Спасибо, капитан Джонстон, что рассказали правду. — Она глубоко вздохнула. — Теперь я знаю, против кого мне предстоит бороться.

— Береги себя, Морин. Он не успокоится, пока не погубит тебя.

— Я не могу отступить. Он забрал моего сына, а мне без него не жить.

— Твоего сына? — Уильям тряхнул головой. — Мальчику угрожает серьезная опасность.

— На моей стороне Де Райз. Я иду, чтобы встретиться с ним. Мы вернем нашего сына и позаботимся о том, чтобы Котуэлл никогда больше не причинил ему зла.

— Подожди, девочка! Есть еще кое-что, о чем тебе следует знать.

Морин вдруг испугалась, что капитан попытается остановить ее, и, прежде чем он успел сказать хоть слово, она схватила пистолет и ударила его тяжелой рукояткой по голове. Потом подхватила пошатнувшегося капитана и бережно уложила на ступеньки.

— Морин! Вы идете? — послышался с улицы голос Чарльза.

— Да! — Морин взглянула на распростертое у ее ног тело и подумала, что постарается прожить жизнь лучше, чем это сделал капитан Джонстон.

Теперь она знала, что прошлое наполнено предательством. Необходимо на время забыть о нем.

Глава 24

Леди Мэри видела, как лорд-адмирал вышел из танцевального зала вслед за Морин и лордом Хоксбери. Ей оставалось лишь молиться, чтобы тем удалось бежать. Но если они спасутся бегством, лорд-адмирал вернется к ней и начнет расспрашивать, где может находиться Морин.

Поэтому леди Мэри не стала искушать судьбу и бесшумно выскользнула из дома Траернов. На улице она остановила наемный экипаж и направилась в Чипсайд. Там по крайней мере Уильям сможет заступиться за нее, или они вместе где-нибудь переждут, пока утихнет гнев лорд-адмирала.

Когда леди Мэри вошла домой, она, к своему неописуемому ужасу, обнаружила мужа лежащим на ступеньках. Неужели лорд-адмирал напал на их дом?

— Уильям! О, Уильям, что этот негодяй сделал с тобой?

Опустившись на ступени подле мужа, она положила его голову себе на колени и зарыдала.

Через несколько минут, показавшихся леди Мэри вечностью, Уильям шевельнулся и медленно сел, растерянно моргая и потирая ушибленную голову.

— Это не Котуэлл, Мэри, — резко сказал он. — Это наша чертова племянница.

Леди Мэри выпрямилась и недоуменно уставилась на него.

— Наша племянница?

— Да. Я же сказал.

— Это сделала Морин?

— Да. Морин.

— Но почему? Ты должен был наконец рассказать ей правду. Если бы она узнала, что Эллен — моя сестра, она не стала бы нападать на тебя. Она была бы счастлива узнать, что приходится нам племянницей.

Он покачал головой:

— Нет. Девочка еще не знает. Она не дала мне возможности договорить. Да я и не хотел сообщать ей об этом, не желая подвергать ее еще большей опасности.

— О какой опасности идет речь?

— В этом случае она могла бы догадаться и обо всем остальном.

Леди Мэри не видела смысла и дальше держать Морин в неведении. Она встала и пристально взглянула на мужа.

— Хорошо! Где она? Я сама расскажу ей все.

— Мэри, если бы я знал это, то не валялся бы на ступеньках с шишкой на голове. Господи, она с гусиное яйцо, не меньше. — Он осторожно ощупал ушибленное место. — У девчонки тяжелая рука. Она унаследовала воинственный дух Эллен… и глупую самонадеянность отца. Думает, что сумеет остановить Котуэлла. — Капитан огорченно покачал головой.

— О нет, Уильям! Ты должен предостеречь ее. Необходимо открыть ей глаза.

Уильям фыркнул.

— Если она узнает правду, это только подхлестнет ее.

«Ну почему у него такая путаница в голове», — подумала леди Мэри. Что за чушь несет ее драгоценнейший супруг? Морин покинула бал, чтобы бежать с лордом Хок-сбери, а не затем, чтобы гоняться за лорд-адмиралом.

— Надеюсь, что граф защитит ее, — сказала она вслух.

— Какой граф? — спросил капитан.

— Граф Хоксбери.

— Этот молокосос?

— Не так уж он и молод, — ответила леди Мэри. — Это прекрасная партия для нашей племянницы. Он будет великолепным мужем.

— Мужем?! — Уильям вскинул голову. — Мэри, детка. Морин уже замужем. У нее хватает проблем и без второго мужа.

Леди Мэри совсем запамятовала, что Морин замужем за гнусным пиратом!

Уильям опять потер голову.

— Не знаю ничего насчет Хоксбери, но мне она призналась, что идет на встречу с Де Райзом.

— Час от часу не легче! Де Райз ведь злодей. Вот до чего мы довели бедную девочку со своими идиотскими секретами. — Леди Мэри снова опустилась на ступеньки и горько заплакала. — Уильям, почему мне она сказала одно, а тебе совсем другое?

— Да. Здесь что-то не так, — ответил капитан, продолжая потирать голову. — Видимо, между этим Хоксбери и Де Райзом есть какая-то связь. Или она отдавала предпочтение кому-то еще? Как ты думаешь, кто мог быть Де Райзом?

Леди Мэри задумалась, вспоминая обожателей Морин. Среди них выделялся лишь один.

— Господин Дартиз, — прошептала она. — Но возможно ли это?

— Дартиз? А он связан с лордом Хоксбери?

— Да.

Капитан тихо присвистнул.

— Дартиз — это тот парень, про которого говорят, что он богат, как Крез, и вообще загадочная личность?

Она кивнула, испуганная правдой, которая показалась им теперь очевидной.

— Мэри, я думаю, мы нашли Де Райза.

— Но Морин сказала, что собирается бежать с графом. Они направились в Воксхолл-Гарденз, чтобы взять его яхту и отправиться в Шотландию.

— Это одна из самых чудесных сказок, которую я когда-либо слышал. Может, они и возьмут яхту в Воксхолл-Гарденз, но совсем не для того, чтобы отплыть в Шотландию.

Капитан поднялся и стал осматривать ступеньки.

— Что ты потерял? — спросила леди Мэри, услышав его горестный вздох.

— Твоя племянница — воровка.

— Уильям, как ты смеешь!

Его лицо озарилось такой неуместной в данную минуту улыбкой.

— Мадам, она стащила мой лучший пистолет. Теперь мне придется пользоваться дуэльным барахлом, которое подарил твой брат. — Он гордо зашагал по коридору к своему кабинету.

Леди Мэри догнала его и схватила за рукав.

— Что ты намереваешься делать?

— Вернуть старые долги.

— Чарльз, вам нельзя идти со мной, — сказала Морин своему славному племяннику, когда они двигались вдоль ограды Воксхолл-Гарденз.

— Но я не могу отпустить вас одну. Во-первых, это небезопасно, а во-вторых, не по-джентльменски.

Морин пристально посмотрела на него и подумала, почему родственник Джулиана заботится о чести больше, чем о здравом смысле?

Чарльз был решительно настроен пойти с ней, его люди гарцевали позади фаэтона. Он остановил их взмахом руки.

— Послушайте его светлость, мисс Морин, — вступила в разговор миссис Ландон. — Этот Воксхолл-Гарденз пользуется дурной славой.

— Вот видите, — произнес Чарльз. — Даже миссис Ландон согласна со мной. — Он начал выходить из фаэтона.

— Ну хорошо, Чарльз, допустим, вы пойдете со мной, — сказала Морин. — А как же миссис Ландон? Вы оставите ее одну?

Чарльз в нерешительности остановился, а затем снова сел на свое место. Казалось, что благородное великодушие разрывает его на части. «Возможно, его порядочность будет мне на руку», — подумала Морин.

Она улыбнулась своему растерянному племяннику и выпрыгнула из фаэтона.

— Куда же вы? — взмолился Чарльз. — Ведь теперь вы такая же беззащитная, как была бы миссис Ландон, если бы я отправился с вами.

— Да. Но она наверняка не сможет сделать так, — возразила Морин и, упав на одно колено, выхватила из ботинка кинжал и метнула его в ближайшее дерево. Кинжал глубоко вонзился в центр круглого сучка.

Чарльз на мгновение потерял дар речи от изумления, но, опомнившись, запротестовал:

— И все-таки, тетя Морин, клянусь честью, я не позволю вам…

Морин, не имея больше времени деликатничать, выхватила пистолет капитана Джонстона и выстрелила поверх голов всадников. Они шарахнулись в разные стороны, как зайцы от гончей.

Чарльз весьма нелестно отозвался о родственниках по материнской линии. А Морин легко перемахнула через изгородь и пошла к реке. Она выбрала уединенное место на берегу, откуда можно было бы незаметно подать знак Джулиану, если он поплывет к докам. К счастью, она приехала вовремя. В саду было тихо. Только несколько пар бродили между деревьями. Молодые люди с более откровенными намерениями уединялись в маленьких затененных беседках. Время от времени до Морин доносился шепот дававших ложные клятвы, стоны и страстные вздохи. Сад не терял своей репутации. Морин взглянула на реку. Начался прилив. Она стала наблюдать за извечным сражением реки и моря. Темза что есть сил препятствовала морским волнам пробираться в свое русло. Но, как всегда, безуспешно. Вода прибывала и плескалась у самых ее ног. В ожидании пассажиров паромщики обменивались сальными шутками.

Джулиана не было, и в сердце Морин закралось беспокойство. Неужели она опоздала? А может, он бросил ее или, того хуже, его сцапали люди лорд-адмирала?

Но немного погодя ей удалось разглядеть в ночной мгле одинокую лодку, плывущую против течения. Маленькая добротная яхта, управляемая одним человеком, плыла в приливных волнах.

Морин знала, что идти таким курсом по плечу только очень опытному моряку. Впервые за вечер у нее появилась надежда.

— Джулиан, — прошептала она, — я здесь.

Словно услышав ее, он изменил курс и направился в ее сторону, минуя паромщиков.

Она вышла из укрытия, и тут позади нее раздался голос:

— Хорошо. Зови его сюда.

Лорд-адмирал!

Морин начала оборачиваться, но он строго приказал:

— Стой спокойно, иначе твой сын умрет.

Она услышала щелчок взведенного курка и замерла.

— С Этаном все в порядке?

— Пока еще да, — ответил Котуэлл. — Но мне нужен Де Райз, а ты прекрасная приманка для него.

Что ей оставалось делать? Громко предостеречь Джулиана? Но это означало потерять Этана. А если они схватят Джулиана, то у них у всех не останется никакой надежды.

— Вы, наверное, уже считали себя в безопасности, освободив корабль и команду? — злорадно рассмеялся Котуэлл.

Морин порадовалась, что Джулиан справился и без ее помощи.

— Рано успокоились, — продолжал он. — Я сообщил на побережье и дал приказ линейному кораблю встретить твоих людей, когда они войдут в Ла-Манш. Если у них есть хоть капля здравого смысла, то они сдадутся. Ну а если нет, то получат по заслугам.

Морин подумала, как бы заговорил сейчас лорд-адмирал, если бы знал, что вместе с «Возмездием» идет «Судьба». Ведь два корабля наверняка одержат победу над его линкором.

Они собирались брать «Боудил» на двух кораблях.

К сожалению, она вряд ли доживет до этого. Так пусть хоть Джулиан уйдет от британцев, как делал это неоднократно!

Джулиан медленно приближался. Морин лихорадочно думала, как ей предупредить его и при этом сохранить жизнь сыну.

— Не вздумай выкинуть какой-нибудь фокус, — прошипел лорд-адмирал. — Вы окружены. Моя шхуна стоит на якоре вверх по течению. На ней хорошая команда морских пехотинцев, которые совсем недавно побывали в схватке с твоим муженьком. Уверен, они будут счастливы поквитаться с ним, не дожидаясь его казни.

Морин осторожно осмотрелась. Повсюду маячили силуэты громил лорда-адмирала.

Джулиан с каждой секундой подходил все ближе. Морин думала, что сойдет с ума.

Джулиан должен оставаться на свободе. Кроме него, никто не спасет их сына.

«Джулиан, услышь меня! — кричала она мысленно. — Поверни назад».

Но вновь удача отвернулась от нее. Ветер окреп, и яхта пошла быстрее.

У Морин подкосились ноги, когда она увидела приближающуюся шхуну лорда-адмирала. Вдоль бортов шхуны стояли снайперы.

Похоже, что теперь лорд-адмирал наконец-то победит.

Джулиану почудилось, будто кто-то прошептал его имя, словно сирены звали его из глубины.

Скользнув взглядом вдоль береговой линии, он увидел стоявшую в тени одинокую фигуру.

Морин! Она передумала. Она узнала правду.

Он чуть не закричал от радости, что Морин ждет его. Они будут вместе! Найдут своего сына, а потом покинут Англию и начнут новую жизнь.

Но, подойдя поближе, он заметил беспокойство на лице Морин. Что-то было не так. Ее встревоженный взгляд точно хотел о чем-то предупредить.

Он снова оглядел берег в поисках опасности, но ничего не заметил. Однако тревога не оставляла его.

Одиночный пистолетный выстрел отвлек внимание Джулиана от жены. Эхо гулко раскатилось над водой, предостерегая его.

Вдруг берег взорвался шквальным огнем. В общем грохоте прозвучали даже орудийные выстрелы. Вместе со свистом пуль над головой послышался визг картечи. С лакированных бортов яхты полетели щепы.

Витиевато выругавшись, Джулиан бросился ничком на дно. Огонь продолжался еще несколько мгновений, а затем внезапно стих. Он осторожно приподнялся и выглянул из-за борта.

Солдаты были повсюду, натыкаясь в темноте друг на друга. Только один человек способен устроить такое столпотворение ради поимки единственного капера.

Лорд-адмирал.

Тут он сам вышел из-за спины Морин и собственнически положил руку ей на плечо. Морин повернулась и посмотрела на него.

Как она могла? Предать его после всего, что он сделал для нее? После тех обещаний, которые они давали друг другу? Теперь понятно, почему она так странно вела себя на маскараде и обвиняла его в похищении Этана. Это понадобилось ей, чтобы завлечь его в западню. Видимо, он недооценил ее жажду мести. Но если у него нет надежды, то Этана надо спасти во что бы то ни стало.

С этими мыслями Джулиан налег на руль, поворачивая от берега. Снова завизжала картечь, разрывая паруса и делая опасные пробоины в бортах яхты. Скоро под ногами у него захлюпала вода. Джулиан понял, что тонущая яхта будет легкой мишенью.

Он крутанул руль еще раз, вставая к берегу левым бортом, а затем, стараясь быть незамеченным, перевалился через правый борт в воду. Его обожгло холодом, в ноздри ударил затхлый запах воды. Не обращая на это внимания, Джулиан глубоко вдохнул и нырнул.

Он вынырнул на середине реки, когда легкие уже разрывались без воздуха. Сделав еще один глубокий вдох, он снова погрузился в мрачную глубину.

Доплыв до другого берега, Джулиан начал задыхаться. Он закашлялся и выплюнул вонючую воду. Добравшись до того места, где кусты были очень густыми, попытался выбраться из реки незамеченным. К несчастью, берег оказался крутым и покрытым скользкой глиной.

От ледяной воды, принесенной приливом, сводило мышцы. Руки слабели. Пальцы едва слушались его, когда он старался ухватиться за нависшие над головой ветки. Если он не выберется, то обязательно утонет. Силы быстро покидали его.

Джулиан вспоминал лицо сына, улыбку Морин, что-нибудь такое, что помогло бы обрести второе дыхание. И тут чьи-то сильные руки ухватили его за китель и вытащили на берег.

— Вот вы где, господин Дартиз. Когда вы соскользнули в воду, я думал, что вам не выбраться. Надо отдать должное вашей сообразительности. Этан гордился бы таким зятем.

Джулиан закашлялся, выплевывая остатки затхлой воды. А затем поднял голову, чтобы взглянуть на своего спасителя.

К его великому изумлению, на него смотрели водянистые глаза капитана Уильяма Джонстона.

Глава 25

Джулиан не знал, можно ли верить утверждению капитана Джонстона, что Морин не предавала его и, стараясь встретиться с ним, сама угодила в лапы лорд-адмирала.

— Помогите ей, сэр, — говорил Уильям Джонстон. — Я здесь для того, чтобы убедить вас сделать это.

Джулиан был уверен, что капитан стремится помочь ему и Морин. Вытащив Джулиана из воды, капитан помог ему подняться по склону, где их ожидал возница. Они сразу же направились в сомнительную таверну в доках. Капитана Уильяма Джонстона там хорошо знали.

Хозяйка заведения принесла Джулиану сухую одежду, и вскоре он, уже переодевшись, сидел у огня с кружкой горячего рома в руках, слушая удивительный рассказ капитана.

О некоторых вещах Джулиан догадывался, но остальное… Он даже, грешным делом, подумал, не перебрал ли муж леди Мэри джина. Прихлебывая из кружки, Джулиан посмотрел на новообретенного товарища:

— То, что вы говорите, кажется неправдоподобным, более того, невероятным.

Капитан согласно кивнул и отхлебнул из кружки.

— Клянусь, что все, до единого слова, правда. К собственному стыду, должен признаться, что я тоже причинил Морин немало зла. Но если вы согласитесь, я буду рад помочь вам, капитан Де Райз.

Джулиан поднял голову и увидел в серьезных глазах капитана огонек надежды.

— Не отпирайтесь. Мы с Мэри догадались, что господин Дартиз и Де Райз — один и тот же человек. Я ничуть не против, что моя племянница замужем за таким человеком. Вы хороший капитан, я много слышал о вашем благородстве, особенно по отношению к военнопленным. Многие моряки восхищаются вами. — Уильям протянул ему руку. — Так вы принимаете помощь старого капитана?

Джулиан ответил Джонстону крепким рукопожатием.

— А Морин знает что-нибудь?

— Не все. Дерзкая девчонка оглушила меня раньше, чем я успел все ей рассказать. Но может быть, это и к лучшему. Лорд-адмирал не оставит ее в живых.

— Она моя жена. Он не посмеет.

Капитан пожал плечами и продолжал, чуть понизив голос:

— Это правда, мой мальчик, но ведь ты в розыске. Он постарается повесить и тебя.

— Даже Питер Котуэлл вряд ли рискнет навлечь на себя гнев маркизы Траерн и виконтессы Уэстон, — возразил Джулиан. — А Морин, в конце концов, их невестка. У сестер хорошие связи в министерстве иностранных дел, они пользуются уважением многих влиятельных лиц в палате лордов и парламенте, а также состоят в прекрасных отношениях с принцем-регентом. — Джулиан стал смотреть на огонь. — Он не посмеет выступить против них, по крайней мере если не торопится в ад.

Капитан был настроен скептически. Он поднялся со своего места.

— Питер Котуэлл слишком долго пробыл лорд-адмиралом и считает себя олицетворением закона. Если мы хотим помочь Морин и вашему сыну, то нам нужно пошевеливаться.

Джулиан кивнул.

— У вас есть предположения, куда он мог их увезти?

— Да, — ответил капитан, со стуком поставив кружку на дубовый стол, — наверняка этот жестокий ублюдок, перед тем как убить Морин, захочет показать ей то, чем она могла бы владеть по праву.

Стоя на берегу, Морин с ужасом смотрела на тонущую яхту. Джулиана не было видно. Если он прыгнул в воду, то не сможет в холодной воде доплыть до берега, а если остался на яхте, то его схватят люди лорд-адмирала.

Она обрушила всю свою ярость на стоящего позади Питера Котуэлла. Выбив у него пистолет, Морин нанесла ему сильный удар в челюсть.

От неожиданности тот чуть не упал. Второй удар Морин не достиг цели. Лорд-адмирал с ловкостью перехватил ее руку и завернул за спину.

— Ах ты, сука! — вскипел он. — Какие еще сюрпризы ты приготовила для меня? — Он стал обыскивать Морин свободной рукой и, вытащив из-за ремня пистолет капитана Джонстона, приставил дуло к ее виску. — Ты увидишь смерть своего сына и чересчур любопытной тетки. Ну а после этого сама отправишься к праотцам.

Он позвал двух громил и приказал им связать Морин и заткнуть ей рот. Они проделали это с нескрываемым удовольствием.

У нее мелькнула было мысль попытаться вырваться, но она сразу же отбросила ее. Лорд-адмирал не преминет воспользоваться поводом, чтобы свести с ней счеты.

Кроме того, если она собирается помочь Этану и тете Петтигру, ей необходимо быть осторожной.

Морин перекинули через плечо и вынесли с территории сада по сумрачной боковой аллее. За оградой ее швырнули на дно какой-то вонючей повозки. Стражники тоже залезли внутрь и уселись на скамьи, поставив ноги прямо на лежавшую Морин.

Поездка показалась ей бесконечной пыткой. Быстро катившаяся повозка высоко подпрыгивала на ухабах, и Морин постоянно ударялась о твердый пол.

Они покинули Лондон и ехали в глубь страны. Но в каком направлении и куда, Морин не могла определить. Временами до нее доносился запашок Темзы, но возможно, это воняли носки одного из охранников.

Наконец Морин заметила, что светает. Первые робкие лучи солнца пробивались сквозь дыры в занавесках на окнах повозки. Вскоре они свернули с дороги, и повозка загрохотала по мощеной аллее. Как только она остановилась, дверцы сразу же распахнулись.

Яркий свет ударил в глаза Морин, и она крепко зажмурилась. Стражники грубо схватили ее и выволокли наружу.

Морин поставили на ноги, и какое-то время она не могла выпрямиться в полный рост, так затекли ее мышцы. Затем она медленно подняла голову и осмотрелась.

Она никак не ожидала увидеть такое великолепие. Вокруг нее раскинулся огромный и ухоженный сад. Могучие дубы и изящные ивы украшали аккуратно подстриженную лужайку. Тщательно ухоженные клумбы пестрели весенними цветами. Сразу за садом начинались вспаханные поля. Некоторые из них уже зеленели всходами. Поднятая плугом земля была черной и жирной.

В тишину раннего утра вторгался ласковый бриз, принося с собой такой знакомый соленый запах. Морин прислушалась и смогла различить шум близкого моря.

Она оглянулась и была потрясена, увидев необыкновенной красоты дом. Морин не разбиралась в архитектуре, но с уверенностью могла сказать, что дом очень старый. Он был трехэтажным. Стены, сложенные из крупного камня, увивали виноградные лозы и плющ. Фасад был украшен искусной резьбой, изображавшей сказочные существа со свирепыми мордами. Их злобные глаза словно предупреждали непрошеных гостей об опасности.

Эти персонажи были чем-то знакомы Морин. Она попыталась вспомнить, где она могла видеть их раньше.

— Топай! — прохрипел стражник, подгоняя ее к массивным дубовым дверям. Она еще раз взглянула на диковинную резьбу и заметила замаскированные среди дьявольского зверинца буквы. Прежде чем ее втолкнули, она успела прочитать старинную витиеватую надпись:

Усадьба Хоторнов.

Морин оглянулась и увидела входящего вслед за ней Котуэлла. На его обычно злом лице играла торжествующая улыбка.

— Добро пожаловать домой, баронесса Хоторн, — произнес он с нарочитым почтением. — Наслаждайтесь своим положением, пока есть такая возможность. Я не намерен надолго предоставлять вам свой титул.

Обдумывая рассказ капитана Джонстона, Джулиан понял, что без посторонней помощи ему не справиться, и верхом направился в Мейфэр.

Его зятья и Чарльз еще не спали, провозглашая тосты за собственную стойкость и терпение на приемах, которые устраивали София и Лили. Джулиан обнаружил всех троих в кабинете маркизы Траерн.

— …Я бы с большей охотой поехал в Россию зимой, — говорил маркиз Джайлс Корлис Траерн, когда вошел Джулиан, — чем выводить вторую дочь на этот чертов рынок невест. — Он поднял глаза. — Джулиан, где тебя черти носят? София страшно сердита, что ты не приехал нынче ночью. Она очень рассчитывала, что ты появишься и расшевелишь гостей каким-нибудь скандалом, придав вечеру неповторимое очарование.

— Я доставлю Софии такое удовольствие сегодня, — ответил Джулиан зятю.

Из огромного кресла в углу поднялся Чарльз:

— Дядя Джулиан, что за чертовщина? Где Морин? Я думал, что вы оба…

Он запнулся и замер с открытым ртом. Взоры всех присутствующих устремились на него. Особенно был заинтересован отец Чарльза. Умный и проницательный Джайлс перевел взгляд с сына на Джулиана. В его глазах был немой вопрос.

— Морин? — осведомился виконт Уэбб Драйден Уэстон, развалившийся в кресле возле камина с бокалом виски в руках. Его ноги покоились на письменном столе. — Интересное начало. Похоже, что Софии недолго придется ожидать скандала. Ну, Джулиан, давай выкладывай. Я хочу услышать эту историю до того, как София и Лили начнут разбирать тебя в свете по косточкам.

Джулиан дождался, пока дворецкий, наполнявший бокалы, выйдет и закроет за собой дверь.

— Морин — моя жена. Мы женаты уже восемь лет.

Джайлс присвистнул и, посмотрев на сына, резко спросил:

— Ты знал об этом?

Чарльз кивнул.

— Но где она, дядя Джулиан? Морин сказала, что сама разыщет вас в Воксхолл-Гарденз.

Джайлс уставился на сына так, словно впервые его видел.

— Ты отпустил жену Джулиана в этот сад одну?

Чарльз густо покраснел.

— Морин очень настаивала. — Он отпил большой глоток и со вздохом произнес: — Когда я попытался перечить, она вытащила пистолет и выстрелила. Мои люди разбежались.

Услышав это, Джайлс и Уэбб взглянули друг на друга и разразились хохотом.

— Джулиан, она мне уже нравится, — сказал сквозь смех Уэбб.

— Я сделал все, что мог, — произнес несчастный Чарльз.

— Ты не виноват, Чарльз, Морин крепкий орешек, — сказал Джулиан. — Ее отличает воистину исключительное упрямство.

Лицо Джайлса стало суровым.

— Она пропала?

Джулиан кивнул, поочередно оглядев своих зятьев. Он никогда не был особенно близок с ними, и то, что он собирался рассказать, должно стать серьезным испытанием для их отношений. Тем не менее у него не было выбора. Речь шла о спасении Морин.

— Я прошу вас обоих совершить государственную измену, оказав помощь известному американскому каперу и шпиону. — Джулиан посмотрел на ставшие очень озабоченными лица своих собеседников.

Уэбб, чуть склонив голову набок, спросил:

— О чем ты? Неужто Морин — американский капер и шпион?

— Нет. — Джулиан выпрямился в полный рост. — Это я.

— Кто здесь живет? — осведомилась Морин, стоя в дверном проеме, широко расставив ноги и пристально глядя на лорд-адмирала.

Тот отпустил стражников и взял ее под руку.

— Вы, моя дорогая. Как баронессе Хоторн, этот дом принадлежит вам по праву. Позвольте мне показать вам все, так сказать напоследок.

Морин посмотрела на него как на умалишенного.

— Почему вы меня так называете?

— Баронессой? Я решил, что вам это должно понравиться, — ответил Котуэлл, увлекая ее за собой по длинному коридору, стены которого были увешаны портретами Хоторнов.

Кивнув на два портрета, написанных в одной манере, Котуэлл сказал:

— Ваши предки, если я не ошибаюсь.

Он приблизился к портрету красивого старика лет восьмидесяти и провел пальцами по раме, словно проверяя, не запылилась ли она.

— Слабый человек. У него такой же подбородок, как у твоего отца. Эта слабость и послужила причиной прекращения рода Хоторнов.

Морин испепеляюще посмотрела на лорд-адмирала.

— Вы не только пытались убить моего отца, но украли у него титул и родовое гнездо. Вы мстили ему за то, что не сумели заполучить мою мать.

Котуэлл замахнулся на Морин, но остановился, увидев, что она не отстранилась и не попыталась защититься.

Через мгновение он опустил руку, одернул китель и посмотрел на нее с выражением заботливого родителя.

— Это твой отец похитил у меня все. — И хотя Котуэлл оставался внешне невозмутимым, он на миг показался Морин невменяемым. — Эллен любила меня! Она стала бы моей, если бы не твой отец. Он обманул ее и настроил против меня!

Морин покачала головой:

— Нет. Вы отняли у нее жизнь, так же как отобрали у отца титул и положение.

— Я ничего ни у кого не отнимал, дурочка, — ответил Котуэлл и потащил ее в глубь дома. — Представь себе мое удивление, когда я обнаружил, что являюсь наследником Этана Хоторна. Приятный сюрприз, не правда ли? Это было прекрасной наградой за мои лишения.

Морин не поверила ни единому слову этого притворщика, которому были чужды даже самые простые человеческие чувства и который не прожил достойно ни одного дня своей жизни.

— И все-таки зачем вы привезли меня сюда?

— Чтобы показать тебе, во имя чего ты трудилась. Было бы жаль, если бы ты умерла, не увидев того, чем могла обладать. Как говорится, мгновения рая перед тем, как ты спустишься в ад.

Морин вырвала у него руку.

— Да подавитесь вы этим домом и этим титулом. Меня это не интересует. Позвольте нам с сыном уйти, и мы никогда больше не ступим на берег Англии.

Котуэлл рассмеялся:

— Твоя мать просила о том же, когда пришла ко мне. Пойдем. Ты увидишь то, что я предложил ей.

Они поднялись по лестнице и, миновав коридор, вошли в одну из комнат. Стены были оклеены красивыми полосатыми обоями в розовых тонах. Кровать под балдахином с кружевным пологом была украшена изящной резьбой и покрыта розовым покрывалом. Туалетный столик с зеркалом в позолоченной раме был заставлен флаконами и баночками с притираниями.

— Комната твоей матери. Она была бы хозяйкой этого дома, если бы согласилась стать моей женой. — Котуэлл отвернулся от окружающего великолепия, его лицо исказила гримаса злости. — Она с презрением отвергла мое предложение и покинула меня.

— Так позвольте же и ее дочери уйти, а себе оставьте титул и земли.

Он злобно рассмеялся:

— Я отвечу тебе так же, как в свое время ответил ей. Никогда!

Вытолкнув Морин из комнаты, он осторожно закрыл за собой дверь.

— Не надейся одурачить меня. Я вовек не поверю, что тебе все это безразлично. Ты появилась здесь только для этого. Все эти годы ты занималась контрабандой, чтобы заработать деньги и вернуть себе титул и этот дом. — Лорд-адмирал прищурился, глядя на Морин. — У тебя хитрость твоей матери, но нет ее чар.

Он снова схватил ее за руку и потащил вниз. Рывком открыв одну из дверей, выходящих в холл, он жестом приказал Морин войти.

Она вошла в огромный и величественный зал. Вдоль стен находились модели кораблей. Здесь были древние галеры, ладьи, барки, торговые суда. Военные корабли всех разрядов. Голландские суда и испанские галионы.

Из широких окон открывался прекрасный вид на маленькую бухту. По цвету воды и береговым очертаниям Морин поняла, что они на побережье графства Кент, видимо, недалеко от Ширнесса.

— Ты никогда не попала бы сюда, если бы твой отец умер, как положено предателю, — сказал лорд-адмирал, стоявший в центре зала.

— Мой отец никогда не был предателем, — ответила Морин.

Котуэлл подошел и угрожающе склонился над ней.

— Адмиралтейство придерживалось по этому поводу другого мнения. Они сплоховали, когда дело дошло до приговора. Вместо виселицы Этана Хоторна приговорили к пожизненной службе. Он должен был закончить жизнь на килекторе. Так и случилось бы, если…

— …если бы не вмешалась моя мать, — продолжила Морин. — Она любила отца и устроила ему побег. Несмотря на все ваши ухищрения, они снова оказались вместе.

— Да. Я недооценил ум и хитрость твоей матери. Она без особого труда уговорила принять в этом участие своего зятя, недоумка Уилла Джонстона.

— Капитан Джонстон? Но он ведь не состоял с ней в родстве.

Котуэлл изучающе посмотрел на нее:

— Ты не знаешь? Пробыв столько времени в их доме, ты не догадалась? — Он весело рассмеялся. — Да, те годы, которые я держал Уилла впроголодь, не пропали даром. Он хорошо запуган. Я сказал ему, что могу отдать его под трибунал за участие в организации побега. Я оставил его на свободе потому, что считал Этана погибшим. Находясь под моим постоянным контролем, Уилл, как видишь, оказался мне полезен. — Лорд-адмирал помолчал немного и добавил: — Леди Мэри — младшая сестра твоей матери. Не правда ли, очень остроумным с моей стороны было поселить тебя у них? Все эти дни ты жила у своих тети и дяди. Я знал, что они лучше любой охраны присмотрят за тобой.

Морин глубоко вздохнула. Голова ее шла кругом от этих невероятных новостей. Ей сразу же вспомнилась фраза леди Мэри:

Моя сестра тоже бежала со своим мужем, и их едва не схватили люди моего отца.

Все это время она обращалась с Морин как с родственницей, а не как с осужденной преступницей.

Морин уже не знала, чему верить.

Лорд-адмирал принялся расхаживать по залу взад и вперед.

— Представь мое удивление, когда я получил донесение, что твой отец жив и стал пиратом. — Он осуждающе поцокал языком. — Как он посмел обречь Эллен на такое существование? Эта жизнь и убила ее. Уже тогда я решил, что он понесет заслуженное наказание.

Морин вскинула голову:

— Это вы приказали уничтожить Альянс?

— Конечно. Я должен был быть уверен, что ни Этан, ни его дочь никогда не вернутся в Англию.

— И поэтому вы наняли Де Райза? — прошептала Морин.

Лорд-адмирал с отвращением фыркнул.

— Я поручил это дело одному из капитанов, а тот заверил меня, что нужно обратиться к Де Райзу. Дескать, он заинтересуется золотом, которое я предлагал за уничтожение Альянса, и к тому же хитростью проникнет в их ряды.

— И ему это удалось. Альянс был уничтожен.

— Я хотел не только уничтожить Альянс. Если бы Де Райз оказался надежным человеком, ты тоже умерла бы в тот день. Но этот идиот женился на тебе и, вместо того чтобы убить, дал тебе уйти.

Морин не стала разубеждать лорд-адмирала и рассказывать, что не Джулиан отпустил ее, а она сама бежала с его корабля.

— В то время я не знал, что он не только успел жениться на тебе, но еще и заделал ребенка.

— Этан, — прошептала Морин.

— Да, Этан. Мой человек проследил тебя до Гринвича и наблюдал вашу счастливую встречу. Как трогательно с твоей стороны назвать сына в честь погибшего отца. Ты надеялась, что это сделает его претензии на мой титул более вескими?

— Повторяю, что ни дом, ни титул не интересуют меня. Позвольте нам уйти.

— Ты думаешь, что я поверю тебе? Оставлю в живых претендента на мой титул? — Он выпрямился. — Узнав, что ты занимаешься контрабандой в этом районе, я понял, что против меня готовится заговор. Но, к моему несказанному удивлению, тебя легко удалось поймать.

Морин взглянула на него.

— Так это вы подбросили мне тот груз в Кале? Вы подстроили это? Людей на пляже, мой арест, суд?

Лорд-адмирал склонил голову, подтверждая ее предположения.

— Да. И что же я вижу? Ты просто жаждешь привести меня к Де Райзу. Доверчивая, глупая девчонка, так похожая на своего отца. — Он подошел к Морин и резко поднял ее связанные руки. Острая боль пронзила затекшие мышцы. — Ты, сама того не зная, дала мне все необходимое. Де Райза и уверенность в том, что родословная Хоторнов никогда больше не будет испорчена кровью твоего отца.

Не обращая внимания на боль, она рассмеялась:

— Вы пока еще не заполучили Де Райза.

— Но у меня есть ты и твой сын. — Лорд-адмирал поволок ее из комнаты. — Де Райз придет за тобой. Точно так же твой отец гонялся за Эллен. Он появится здесь, а получит то же самое, что получил Этан Хоторн, когда посмел взять то, что принадлежало мне.

— Мама! — радостно закричал Этан, бросаясь к двери и натыкаясь в темноте на углы, как маленький щенок. — Ты пришла спасти нас!

Стражник втолкнул Морин в сырое подвальное помещение и запер дверь. От сильного толчка она упала на колени, и подбежавший Этан сразу же обхватил ее за шею. Мальчик был счастлив просто прикоснуться к матери.

— Мы уже заждались тебя, — раздался из темного угла голос ее тетушки. — Я обещала Этану, что ты придешь за нами. Я и мысли не допускала, что ты обманешь наши ожидания.

— Тетя Петтигру, — ласково прошептала Морин, разглядев ее в тусклом свете, падавшем из малюсенького окошка под самым потолком. Она поцеловала Этана в лоб и направилась к тетушке.

Пожилая женщина выглядела скорее взбешенной, чем измученной.

— Я подам жалобу властям! — воинственно объявила она. — Я отомщу этому мерзавцу Питеру Котуэллу за твоих родителей.

— Вы знали! Знали и промолчали! — воскликнула Морин, опускаясь на пол возле тетушки Петтигру. — Я же спрашивала вас о семье отца и матери. Вы ни слова не сказали мне ни о лорд-адмирале… — Она сделала небольшую паузу. — …Ни о леди Мэри.

Тетя Петтигру подалась вперед и ласково потрепала Морин по плечу.

— Я не могла сказать тебе о Мэри. Ты бы начала разыскивать ее. Кроме того, я считаю, что ее бесхребетный муженек тоже виноват, что Этан и Эллен оказались в беде. Он мог бы проболтаться о тебе и твоем сыне. Ты была в большей безопасности, не зная о них.

Морин неодобрительно нахмурилась. Она была сильно раздосадована, но теперь это уже не имело значения.

— А что касается семьи отца, — продолжала тетя Петтигру, — ты никогда не спрашивала меня о его безнравственных кузенах.

— Неужели Котуэлл, — прошептала Морин, — родственник отца?

— Печально, но факт. Родство, правда, очень дальнее, поэтому я никогда не принимала близко к сердцу случаи сумасшествия в роду Котуэллов. Вообще-то такое не редкость в самых прекрасных семьях, — ответила тетя Петтигру, с грустью глядя на дверь, преграждавшую им путь к свободе. — Этот ужасный человек погубил карьеру твоего отца и присвоил его титул.

В голове Морин роились сотни вопросов. У нее было такое ощущение, что за последние сутки она по-настоящему узнала своих родителей.

— Отец никогда не говорил, что когда-то был бароном, имел этот дом, земли. Он всегда шутил, что он всего лишь бедный ирландец.

— Он сильно переживал, потеряв все это. Поэтому предпочитал не говорить тебе всей правды. Этан в действительности наполовину ирландец. Твоя бабка ирландка вышла замуж за твоего деда вопреки родительской воле. Я хорошо запомнила тот скандал. Твой дед был моряком, как и все Хоторны. Они познакомились в Дублине. Твоя бабка была в то время хрупкой диковатой девушкой с роскошными, черными как смоль волосами. Ты и твой отец унаследовали ее волосы, а заодно и характер.

— Но все же как лорд-адмирал получил титул отца?

— Это вытекало из родословной. Все считали, что твой отец последний в роду. Когда объявили о его гибели, началось следствие, изучили все его родственные связи. Тогда-то и выяснилось, что Питер Котуэлл — наследник поместья и титула Хоторнов. Я думаю, даже твой отец не подозревал, что связан с Питером родством.

— Но он ведь не законный наследник? — настаивала Морин.

— Нет. Законная наследница — ты. Баронство Хоторнов может быть передано и по женской линии, а ты законная дочь лорда и леди Хоторн. Поэтому все должно принадлежать тебе и твоим детям.

Тут в разговор вмешался Этан:

— Тетя Петтигру, значит, я — барон?

— Еще нет, — ответила тетушка, подмигивая Морин, — тебе придется подождать, пока умрет твоя мама.

Глаза мальчика расширились от ужаса. Он прижался к Морин и обнял ее за плечи.

— Тогда я никогда не захочу быть бароном.

— Пока еще рано волноваться об этом, — сказала Морин, взъерошив сынишке волосы. Она встала и прошлась взад и вперед, размышляя, как бы сбежать из родительского дома.

— Мы с Этаном обследовали все, как только нас поместили сюда. Выхода нет, — проговорила тетя Петтигру.

— А это как посмотреть, — задумчиво ответила Морин, доставая из ботинка кинжал.

— Вот видите, тетя Петтигру, — сказал Этан, — если бы вы разрешили мне носить нож, мы бы уже сбежали отсюда.

— Ты говоришь, нож? — фыркнула пожилая леди. — Окажись у тебя нож, мы были бы еще в худшем положении, чем сейчас. Ножи должны носить те, кто знает, как ими пользоваться. — Она опасливо повернулась к Морин: — Надеюсь, девочка, ты умеешь обращаться с этой опасной штукой?

Морин уже успела изучить дверной замок. Она улыбнулась тетушке:

— Конечно, умею. Сейчас мы попробуем выпутаться из этой истории. Этан, возьми свечу и подойди ко мне. — Оглянувшись через плечо на подошедшего сына, Морин спросила: — Ты знаешь, как открыть замок без ключа?

Мальчуган отрицательно покачал головой.

— Тогда смотри внимательно. Это может пригодиться. Твой дедушка научил меня этому, когда мне было столько же лет, сколько тебе сейчас.

Глаза Этана засверкали от восхищения и любопытства.

— Морин Хоторн! — возмущенно воскликнула тетя Петтигру. — Ты что удумала? Хочешь, чтобы твой сын вырос взломщиком?

— А какое другое ремесло, тетушка, поможет в подобной ситуации?

Почтенная дама не нашлась что ответить и лишь пробормотала себе под нос несколько ругательств, большинство из которых Морин слышала впервые.

И как только тетушка успокоилась, Морин научила сына открывать замок без ключа.

Глава 26

Джулиан и его небольшой отряд достигли особняка Хоторнов сразу после полудня. Благоразумнее было бы дождаться сумерек, но они побоялись оставлять Морин с Этаном и тетей Петтигру в лапах лорд-адмирала даже на лишний час. Идти приходилось медленно, скрываясь за конюшнями и овинами, чтобы их не обнаружили раньше времени и не разгадали их намерений.

Около дома никого не было видно. В саду тоже.

— Подозрительная тишина, — сказал Джулиан. — Котуэлл специально спрятал всех людей, дабы усыпить нашу бдительность.

— А вы уверены, что они здесь? — спросил Чарльз. — Зачем ему понадобилось тащить Морин в такую даль, если он хочет ее убить.

Прежде чем кто-либо успел упрекнуть Чарльза за допущенную бестактность, капитан Джонстон произнес:

— Котуэлл тут. Посмотрите вниз, в бухту. Вон его шхуна. — Капитан махнул рукой в направлении бухты. — Он всегда ставит шхуну поблизости. Котуэлл, как крыса, любит, чтобы у него было несколько путей к отступлению. Он ждет нашего появления.

Несколько поколений Хоторнов были моряками, а потому их дом удобно располагался на высоком холме над маленькой бухтой. Отсюда прекрасно просматривалось устье Темзы. Все увидели два корабля, выходящих из лондонской гавани параллельным курсом к скалам, кольцом окружавшим эту маленькую бухту. «Судьба» и «Возмездие».

К этому часу Адмиралтейство наверняка получило донесение о пропаже «Возмездия», и скоро за ним начнется погоня. Джулиан довольно долго смотрел на корабли, прикидывая, сколько времени остается до их подхода и сколько времени понадобится, чтобы на шлюпках переправиться на борт.

Все еще раз перепроверили свои пистолеты; готовясь атаковать дом. Вдруг Джайлс толкнул Джулиана локтем:

— Ты, кажется, говорил, что твою жену нужно будет спасать?

Джулиан поднял глаза и, к своему великому изумлению, увидел Морин, Этана и тетю Петтигру, крадущихся вдоль увитой плющом стены дома в их сторону.

Он не мог подать им знак, опасаясь привлечь внимание засевших в доме лорд-адмирала и его людей. Но их все равно заметили. Из дома послышалась команда, и в сад высыпали солдаты — не менее роты морских пехотинцев.

— Морин, сюда! — закричал Джулиан.

Она взглянула на него, и ее напряженное лицо озарилось радостью.

Толкая впереди себя Этана и тетю Петтигру, Морин побежала через лужайку, пока прибывшие ей на помощь сдерживали преследователей дружным огнем.

Этан первым добежал до конюшни и, завернув за угол, продолжал мчаться, словно собираясь достичь моря. Но, увидев Джулиана, резко остановился. Сразу за ним подбежали Морин с тетушкой.

Глаза пожилой леди возбужденно блестели и, семеня к Джулиану, она время от времени злобно оглядывалась на дом.

Морин, не раздумывая, бросилась в объятия Джулиана, и он с радостью понял, что она вернулась. Все, что хотел услышать от нее, он прочитал в ее глазах. На этот раз она вернулась навсегда. Этан подергал Джулиана за рукав и произнес:

— А я знаю тебя. — Затем он хитро взглянул на мать: — Мама, мне кажется, что ты тоже его знаешь.

Все рассмеялись, а Джулиан, глядя на сына, вдруг почувствовал, как на его глаза навернулись слезы.

Пришло время сказать мальчику правду.

— Я твой отец.

В эту минуту опомнившиеся солдаты лорд-адмирала осыпали конюшню целым градом пуль. Джулиан, пряча Этана себе за спину, пообещал:

— Скоро, малыш, мы будем знать друг друга действительно хорошо. — Он повернулся к капитану Джон-стону: — Вы с Чарльзом ведите их к берегу, садитесь в баркас и гребите на «Судьбу». Мы втроем будем сдерживать солдат, пока вы не справитесь с приливом.

Капитан протянул руку тете Петтигру, а Чарльз поймал ручонку Этана.

— У тебя мои волосы, — заявил малыш своему кузену.

— А у тебя мои глаза, — парировал Чарльз. — Бежим! Нам пора выбираться отсюда.

Этан не двинулся с места:

— Я не пойду без мамы.

Упрямое выражение лица мальчика и гордо расправленные плечи рассмешили Джайлса и Уэбба.

— Он Дартиз до мозга костей, — заметил Уэбб, грустно покачав головой.

Джулиан повернулся к Морин:

— Иди с ними, мы будем следом. — И, не давая ей возразить, обнял ее и зашептал: — Мы больше вовек не расстанемся, обещаю.

— И это правильно, — ответила Морин.

Она уже повернулась, чтобы уйти, но Джулиан окликнул ее:

— Возьми это. — Он протянул ей пистолет. — На всякий случай.

Она кивнула, забирая пистолет, и направилась к бухте.

Джулиан, Джайлс и Уэбб сдерживали людей лорд-адмирала, не давая им подойти к бухте.

Взглянув на море, Джулиан увидел боровшийся с приливом баркас. В нем сидели только четверо. Морин на баркасе не было.

Джулиан выругался, раздосадованный ее безрассудной храбростью. Но выяснять, где она сейчас, недосуг. Нападавшие приближались, и нужно было прорываться к берегу.

Неожиданно откуда-то позади них прозвучал выстрел. Просвистевшая над их головами пуля убила пехотинца, собиравшегося выстрелить. Джулиан заметил Морин, стрелявшую из небольшого пролеска, чтобы прикрыть их отступление.

— Она смелая женщина, — сказал Джайлс, когда они бежали в сторону укрытия Морин. — Только не обзаводись дочерьми. С такой матерью это будет настоящей бедой. Уж я-то знаю.

Джулиан мчался к жене, отстреливаясь от преследователей.

Джайлс и Уэбб первыми добежали до деревьев. Джулиану оставалось преодолеть всего несколько шагов, когда пуля угодила ему в плечо. Он пробежал по инерции еще немного, руку и спину пронзала острая боль. Джулиан остановился и, покачнувшись, упал.

— Джулиан, нет! — Крик Морин отозвался в его голове звонким эхом. Он почувствовал, как Морин обняла его и попыталась поставить на ноги. Он силился поднять голову и сказать ей, что с ним все в порядке, но не смог.

Джулиан начал проваливаться в забытье. Его рубашка пропиталась липкой кровью. Он потерял сознание.

— Джулиан, нет! — закричала Морин, увидев, как пуля сбила его с ног. Она бросилась к нему, не обращая внимания на протесты зятьев и свистящие над головой пули.

— Нет! Нет! Нет! — кричала она, пытаясь поднять мужа.

— Берите его под руку, — сказал лорд Траерн, приходя ей на помощь.

Пока они тащили Джулиана под защиту деревьев, лорд Уэстон яростно отстреливался.

— Он без сознания, — обронил лорд Траерн. — Нам придется нести его. Другого выхода нет.

Морин кивнула и вытащила из-за пояса Джулиана пистолет, затем протянула руку за оружием маркиза.

— Я останусь здесь и прикрою вас.

Лорд Траерн собрался было возразить, но Уэстон громко произнес:

— Она права, Джайлс. Мы с тобой быстро донесем его. Морин — прекрасный стрелок, лучше любого из нас.

Джайлс кивнул и отдал Морин свои пистолеты.

— Мы будем ждать вас в бухте.

Морин покачала головой:

— Нет. Плывите к «Судьбе». Вам нужно справиться с приливом и выйти за скалы, а это около мили. Я смогу сдерживать их все это время.

— Но как вы… — начал лорд Траерн.

Морин наставила на него пистолет.

— Я доплыву. Вы только доставьте его на «Судьбу» к корабельному врачу, пока… — Она отвернулась и приготовилась стрелять. — Доставьте его на корабль, иначе вы оба ответите мне.

Они одновременно кивнули, а лорд Траерн при этом едва заметно усмехнулся. Подхватив Джулиана под руки, мужчины побежали к берегу.

Морин глубоко вздохнула и, затаив дыхание, прицелилась. Она не сделала ни одного неудачного выстрела. Около дома она разглядела лорд-адмирала, который, отчаянно жестикулируя, отдавал приказы.

Оглянувшись, Морин увидела фигуры трех мужчин на берегу. Они спасены.

Теперь оставалось самой добраться до берега. Она решила бежать, когда кончатся патроны.

Морин подняла пистолет и спустила курок. Раздался щелчок, но выстрела не последовало.

Патронов больше не было. Времени тоже.

И она побежала. Но не к берегу, а навстречу нападавшим, подняв руки и вопя не хуже вестника смерти.

Как и рассчитывала Морин, это ошеломило солдат. Их внимание было отвлечено от берега. Они в недоумении столпились вокруг нее, а потом начали связывать.

Она взглянула на море сквозь толпу обступивших ее солдат. Первый баркас уже добрался до «Судьбы», а второй, в котором был Джулиан, миновал мелководье. Ее сын и муж будут жить. Все остальное сейчас не имело для нее значения.

Морин испустила громкий торжествующий крик, который оборвал тяжелый кулак, опустившийся ей на голову. Она без чувств упала на землю.

— Морин, — позвал Джулиан и открыл глаза. — Рини? — Его туманный взгляд остановился на Джайлсе. — Где моя жена?

— Скоро будет.

Джулиан огляделся. Он понял, что находится на борту «Судьбы» и что они уже снялись с якоря.

С трудом справившись с головокружением, Джулиан сел. Роджер Холи, корабельный врач, бросился к нему, стараясь уложить на подушки.

— Лежите, капитан. Вы схлопотали пулю, а я еще не извлек ее.

Джулиан оттолкнул его. Возможно, ему придала сил жуткая мысль о том, что он никогда не увидит Морин.

— Я лягу, когда моя жена будет на борту. — Он поправил повязку на плече и пристально посмотрел на зятя: — Что случилось?

Джайлс начал рассказывать, опустив голову:

— Ты был ранен, и Морин настояла, чтобы мы с Уэббом несли тебя к берегу. Она собиралась прикрывать нас и потом последовать за нами. — Он сделал небольшую паузу. — Она обошлась со мной так же, как с моим сыном сегодня утром… Когда я попытался опротестовать замысел Морин, она наставила на меня пистолет.

— Да. Это похоже на Рини, — ответил Джулиан. Он очень опасался за жизнь Морин.

Снаружи прогремел орудийный выстрел, и послышался характерный звенящий свист летящего ядра.

Громко хлопнула дверь, и в каюту вбежал Этан в сопровождении Чарльза. Мальчуган, переполненный гордостью, торопливо выпалил:

— Сэр, меня отправили доложить вам. С подветренной стороны на нас идет линейный корабль.

Джулиан, чуть пошатываясь, пошел на палубу. В дверях каюты он остановился и взглянул на своих зятьев:

— Мне очень жаль, что я впутал вас в это дело.

Джайлс покачал головой:

— Пустое. Я давно мечтал взглянуть на жизнь с другой стороны. Им удастся казнить меня, только взорвав «Судьбу».

Джулиан презрительно фыркнул:

— Я этого не позволю. — И вышел на палубу.

Каждый шаг причинял ему боль. Если его люди и заметили это, то никто из них не подал виду. Они были слишком хорошо вышколены, чтобы хоть что-то могло отвлечь их от выполнения своих обязанностей. Все стояли по местам и были готовы к бою.

На очень небольшом расстоянии от них параллельным курсом шло «Возмездие». Старший помощник капитана мистер Уитни окликнул Джулиана:

— Сэр! Какие будут указания?

Джулиан взглянул на идущий на них полным ходом корабль. Конечно, они могли бы уйти от тяжелого линкора, но это означало бы бросить Морин.

— Мы атакуем, — ответил он.

Мистер Уитни кивнул и начал отдавать распоряжения команде «Возмездия».

Джулиан повернулся навстречу ветру и стал вычислять расстояние до атакующих. Приближаясь, британский корабль выглядел все более угрожающим. Это было первоклассное судно, несущее на борту сто с лишним орудий.

Даже вместе с «Возмездием» Джулиан Де Райз уступал нападавшим по количеству людей и вооружению.

Единственным его преимуществом была скорость.

К Джулиану подошел Джайлс:

— Ты можешь сдаться. Я заявлю, что выполняю дипломатическую миссию, а вы перевозите меня.

Джулиан улыбнулся:

— «Судьба» выполняет дипломатическую миссию? Они будут долго хохотать, а потом все равно пустят нас ко дну. Ты забываешь, что за мою голову назначена награда. За этот корабль тоже. Команда, которая потопит «Судьбу», разделит приз в пятьдесят тысяч фунтов. Они не остановятся, даже если у нас на борту будет королевская семья.

Джайлс посмотрел на приближавшийся линейный корабль.

— Надеюсь, ты знаешь, что нужно делать?

— Да. У меня есть план, но Морин не одобрила бы его.

В эту минуту Джулиана потянули за рукав и послышался голос Этана:

— Папа, а где мама? — Лицо мальчика светилось гордостью. — Кузен Чарльз рассказал мне обо всем.

Джулиан был ошеломлен и растроган, услышав из уст малыша слово «папа».

— Напомни мне поговорить с кузеном Чарльзом, когда все закончится, — ответил Джулиан сыну, глядя в сторону Чарльза.

Его племянник пожал плечами и продолжил помогать матросу, определявшему расстояние до приближавшегося корабля.

— Папа, так где мама? — снова осведомился Этан.

— Она пока на берегу.

Мальчик кивнул:

— Она там в безопасности?

«Черт возьми, хорошо, если бы это было так», — подумал Джулиан и спросил мальчика:

— А ты сам как думаешь?

— Я думаю, что она в безопасности.

— Я тоже. А теперь, поскольку мамы здесь нет, я должен посоветоваться с тобой.. Ведь ты второй человек в маминой команде, и я прошу, чтобы ты разрешил мне побыть капитаном «Возмездия».

Этан стал очень серьезным.

— А ты опытный капитан?

— Один из лучших.

Мальчик удовлетворенно кивнул:

— А ты вернешь корабль в хорошем состоянии?

— Вот в этом-то вея загвоздка. — Джулиан опустился на колени и рассказал сыну свой план. — Как видишь, это наш единственный выход. «Судьба» быстроходнее «Возмездия», а для нас важен каждый узел, чтобы мы имели возможность уйти.

Этан взглянул на «Возмездие», а затем на приближавшийся линкор.

— Мама огорчится, но вы совершенно правы, сэр. Это прекрасный план.

Джулиан улыбнулся сыну и поднялся на ноги.

— Начинайте перегружать наш порох на «Возмездие», — скомандовал он своим людям. — Оставьте только то, что необходимо для боя. На «Возмездии» будет важна каждая унция, если мы собираемся победить.

Этан снова потянул его за рукав:

— Папа, а чем я могу помочь?

По правде говоря, Джулиан был очень обеспокоен тем, что сын будет на корабле во время боя, но не смог отказать ему.

— Где тетушка Петтигру?

— Помогает мистеру Болтону.

Джулиан подумал, что ослышался.

— Заряжает мушкеты?

— Да. Мистер Болтон говорит, что у нее здорово получается. Можно, я буду помогать им?

Крюйт-камеры, хотя и были сами по себе опасным местом, располагались ниже ватерлинии, и вероятность попадания туда ядра была крайне мала. Джулиан кивнул, и обрадованный мальчуган помчался к трапу.

На мгновение боль в плече вызвала сильное головокружение, но Джулиан устоял на ногах.

Орудийный выстрел с британского корабля привел его в себя. Ядро упало так близко от «Судьбы», что поднятые им брызги полетели на палубу. Если бы он не изменил курс, следующие снаряды попали бы в корабль.

Гордо выпрямившись, Джулиан пошел по палубе, отдавая приказы. Он уже не мог думать ни о чем, кроме предстоящего боя.

Джулиан испытывал привычный подъем перед битвой, но сейчас в нем, кроме азарта, клокотало другое чувство. Он ненавидел врага Морин и не мог позволить себе проиграть.

Глава 27

Поток ледяной морской воды, обрушившийся на голову Морин, привел ее в чувство. Она закашлялась и выплюнула попавшую в рот и в нос соленую воду. Затем ощупала гладкую палубу, пытаясь за что-нибудь ухватиться, чтобы встать.

Морин еще не успела перевести дыхание, как ее окатили вторым ведром воды, которая попала в глаза и уши.

Она встряхнулась, как собака, и подняла голову:

— Еще одно ведро, и я убью этого сукина сына.

Раздался смех, злой и холодный, как вода, промочившая ее насквозь и стекавшая ручьями с ее распущенных волос. Рядом прозвучал голос лорд-адмирала:

— И ты еще думала, что станешь леди?

Морин глубоко вздохнула и зажмурилась, готовясь к очередной порции холодной воды. Но ничего не произошло.

Тогда она приподнялась и огляделась вокруг. Она была на борту частной шхуны, которая, судя по помпезной и дорогой отделке, принадлежала лорд-адмиралу. Шхуна шла в открытое море. На удаляющемся берегу все еще был виден дом Хоторнов.

Морин посмотрела в направлении движения шхуны и увидела три корабля, маневрирующих перед боем.

Она сразу же узнала силуэты двух ближайших кораблей. «Судьба» и «Возмездие». Морин узнала бы их в любое время суток и никогда не перепутала. Но был еще один корабль, и когда она разглядела его, кровь застыла у нее в жилах.

Это был линейный корабль первого класса, самый большой в королевском флоте, так называемый плавучий арсенал. Он нес на борту более сотни орудий и отличался непревзойденной огневой мощью.

Подошедший лорд-адмирал схватил ее за локоть и волоком потащил к поручням.

— Кажется, лучший из моих кораблей вовремя получил сигнал с берега. Не желаете сделать ставку, баронесса? Два ваших корабля против одного моего. Я поставлю хорошие деньги, учитывая вашу нехватку людей и неполное вооружение.

Морин заметила какое-то движение между своим кораблем и кораблем Джулиана. Она даже не знала, жив ли Джулиан. Но одно знала точно. На борту какого-то из этих кораблей ее семья. Она не могла просто так стоять и смотреть, как они погибнут.

— Я принимаю пари. Но забудьте про деньги. Моя жизнь против вашей.

Лорд-адмирал рассмеялся:

— Твоя жизнь уже кончена. А если твой муж решится принять бой, то перед смертью ты станешь вдовой.

«Судьба» осыпала шхуну картечью. Металлические шарики дробно застучали по борту.

Моряки, управлявшие шхуной, старались не смотреть на Морин, словно боясь встретиться с ней взглядом.

Она подумала, что одному из этих людей придется убить ее. Не для приятной же прогулки лорд-адмирал взял ее на свою шхуну.

Этот человек просто так ничего не делал. Очень скоро его намерения выяснятся.

Голова Морин кружилась, и время от времени она больно ударялась затылком о твердые доски палубы. Повторяя себе, что необходимо подняться, чтобы хоть как-то защититься в случае необходимости, она медленно встала на колени, опасаясь быстро выпрямиться во весь рост. Скользнув рукой по ботинку, она обнаружила, что кинжал на месте, и чуть не засмеялась от радости.

Теперь, что бы ни задумал лорд-адмирал, у нее тоже есть для него сюрприз.

Невдалеке прогремел орудийный залп. Стоявший рядом с ней лорд-адмирал рассмеялся:

— Вставайте, вставайте, моя дорогая баронесса. Иначе вы пропустите самое интересное.

Снова раздался орудийный залп, и по звуку Морин определила, что выстрелили сразу с двух кораблей.

Большинство ядер с плеском упало в воду, не достигнув британского корабля.

Поднявшись на ноги, Морин взглянула в сторону сражавшихся.

«Судьба» играла роль мишени, скользя в опасной близости от линейного корабля, в то время как маневренное «Возмездие» описывало большой круг вне досягаемости пушек британцев.

Она не поняла смысла происходящего. Чтобы противостоять мощи линкора, «Судьба» и «Возмездие» должны держаться вместе либо же вместе уходить в открытое море.

О чем думает ее первый помощник, мистер Уитни? Он обязан помогать «Судьбе», а не прятаться за ней, спасая свою шкуру.

— Не желаете ли рассмотреть получше? Похоже, крысы уже бегут с корабля вашего мужа, — сказал лорд-адмирал елейным тоном, протягивая Морин подзорную трубу.

Она поспешно взяла ее и посмотрела на «Судьбу». Джулиана на палубе не было. Морин еще раз внимательно оглядела весь корабль и заметила на палубе, ближе к корме, мистера Уитни, отдающего приказы.

Мистер Уитни на «Судьбе»? Кто же командует «Возмездием»?

Морин хотела посмотреть на свой корабль, но лорд-адмирал выхватил трубу у нее из рук.

— Как видите, ваш муж готовится к смерти.

— Не спешите записывать его в покойники, — ответила Морин. — Де Райз еще не проиграл ни одного боя, и сегодняшний не станет исключением. — Про себя она молилась, чтобы это было действительно так. — А когда он одержит победу, то подплывет сюда и пустит ко дну вашу вонючую посудину.

Лицо лорд-адмирала исказила гримаса ярости.

— Надменная и самоуверенная сука! Ты такая же дура, как и твоя мать.

— По крайней мере ей хватило ума отказаться выйти замуж за такого гада, как вы, и спасти моего отца, — парировала Морин. — Если на то пошло, скажите, хоть одна женщина любила вас так же, как моя мать любила моего отца?

Лорд-адмирал побелел от ярости, и Морин подумала, что настал ее смертный час. Он поднял руку, чтобы наказать дерзкую девчонку, но, взглянув ей через плечо, застыл как громом пораженный.

Морин оглянулась и вскочила на поручни, чтобы лучше рассмотреть то, что заставило лорд-адмирала хватать, воздух ртом, как выброшенная на берег рыбина.

— Капитан, позвольте мне поднять этот леер. Вы наступили на него, — раздался голос Чарльза.

Джулиан в ужасе обернулся.

— Тысяча чертей! Что ты здесь делаешь?

Он приказал всем покинуть «Возмездие» и не сомневался, что его приказ выполнен.

— Я не мог поверить, что ты и в самом деле собираешься в одиночку управлять кораблем, — широко улыбнулся Чарльз.

От лондонского денди не осталось и следа. Племянник был в одной рубашке, штанах и босиком. Судя по всему, он прекрасно понимал, что нужно делать.

— Я могу сменить тебя на шканцах, а плаваю не хуже любого моряка. Ты сам научил меня всему.

— Я не хочу, чтобы ты рисковал жизнью.

Чарльз пожал плечами:

— Не думаю, что ты собираешься умирать, если Морин находится в лапах Котуэлла.

— Твоя мать убьет меня, узнав, во что я тебя втянул.

— Дядя Джулиан, не бойся моей матери, — рассмеялся Чарльз. — Раньше твоя жена спустит с тебя шкуру, когда узнает, что ты сделал с ее кораблем.

— Я куплю ей новый, — рассмеялся в ответ Джулиан и обернулся к сражавшимся.

Надо было сделать очень точный расчет, чтобы захватить самоуверенных британцев врасплох. Он ждал, когда они, сосредоточившись на уничтожении «Судьбы», забудут про «Возмездие».

В плече пульсировала боль, и Джулиан с трудом удерживал штурвал. Было довольно сильное волнение, вызванное течением Темзы и океанским приливом. Корабль, в трюмах которого находился только порох, подпрыгивал на волнах, как поплавок.

— Тебе помочь? — окликнул его Чарльз.

Джулиан, скрипнув зубами от боли, кивнул.

В этот миг с британского корабля раздался орудийный залп. Мужчины одновременно подняли головы, чтобы взглянуть на «Судьбу». Корабль задымился.

Британцы совершали боевой разворот, чтобы дать залп из орудий другого борта и окончательно добить «Судьбу».

— Ну? Как они выдержали это? — спросил Чарльз.

— Удача, — тихо ответил Джулиан, порадовавшись про себя, что оставил управлять своим кораблем мистера Уитни. Он делал свое дело и не мог стать легкой добычей. Джулиан подставил лицо навстречу ветру, чтобы глаза перестало щипать от едкого порохового дыма.

— Не пора ли нам?.. — спросил Чарльз, когда борт британского корабля вновь окутался дымом.

Джулиан кивнул, неожиданно очень обрадовавшись тому, что он не один, а с толковым помощником.

Вдвоем с Чарльзом они начали быстро резать леера. Поднятые паруса поймали ветер, и «Возмездие», вспенивая волны, стрелой понеслось вперед.

Джулиан направил корабль между «Судьбой» и британцами. Прямо на линию огня.

Ветер был сильным, и «Возмездие» шло очень быстро. Пороховой дым стал значительно гуще, и Джулиан с трудом различал, куда они идут, ориентируясь в основном на вспышки выстрелов британских орудий.

— Фитили готовы? — крикнул он Чарльзу.

— Готовы!

— Когда подожжешь все, прыгай за борт и плыви как можно быстрее.

Джулиан взял обрезок леера и стал привязывать штурвал, чтобы корабль не изменил курса. Течение и ветер были теперь против них. Они подошли уже так близко к линкору, что можно было сосчитать волоски в бородах канониров.

«Возмездие» двигалось прямо перед пушечными портами ошеломленных британцев.

— Зажигай скорее! — крикнул Джулиан, забрасывая абордажные крючья на британский борт. Чарльз бежал, поджигая по очереди бикфордовы шнуры.

Палубу «Возмездия» заволокло дымом. Сверкнули языки пламени.

— Это последний, — крикнул Чарльз, устремляясь к борту и прыгая в воду. Джулиан последовал за ним, но на мгновение задержался на поручнях, глядя на британский корабль. Капитан истошно орал на матросов, требуя, чтобы они оттолкнули шхуну, но было слишком поздно.

Как только первый бочонок с порохом взорвался, Джулиан нырнул в ледяную воду. Прямо над ним взметнулось пламя. Он старался не всплывать как можно дольше. и слышал под водой оглушительные взрывы.

Первый прозвучал на «Возмездии», а второй уже на британце. Взорвались пороховые запасы.

Когда Джулиан вынырнул, чтобы вдохнуть, на него дождем посыпались обломки, и он сразу вновь ушел под воду. Когда он снова выплыл на поверхность, взорванный линейный корабль уже начал тонуть. С него раздавались мольбы о помощи.

Впереди маячила голова Чарльза. Джулиан медленно поплыл к нему, раненая рука уже почти не слушалась. С помощью племянника он добрался до «Судьбы».

Как и ожидал Джулиан, повреждения на борту были очень небольшие. Дымовые шашки, обрезанные канаты и заранее приготовленные обломки лишь создавали видимость сильного ущерба, чтобы ввести британцев в заблуждение.

Этой хитростью Джулиан только за последний год пользовался несколько раз.

Он опустился на колени. Из плеча опять пошла кровь, а морская соль жгла открытую рану.

— Спустите несколько шлюпок, чтобы эти бедолаги могли спастись, — приказал Джулиан.

Его матросы бросились выполнять приказ.

В отличие от своих британских противников американские каперы всегда оказывали помощь тонущим и хорошо обращались с пленными. Слишком многие из них побывали под британским гнетом и знали о жестокости, царящей в королевском флоте. Американцы строго соблюдали морской кодекс.

Роджер шагнул вперед:

— Капитан, я все-таки должен извлечь пулю.

— Не раньше, чем я найду Морин.

К Джулиану подбежал Этан с подзорной трубой в руке.

— Я видел маму, отец! Она на той шхуне, — он махнул ручонкой на запад, — на палубе.

Джулиан поднялся на ноги и взял предложенную сыном трубу. Он сразу же увидел Морин. Она стояла на поручнях, держась за снасти. Ее черные волосы развевались по ветру.

Словно почувствовав его взгляд, Морин помахала рукой.

— Идем за ними. Мы должны остановить их до того, как они войдут в реку.

«Судьба» без труда настигла корабль лорд-адмирала. Через несколько минут ее борт навис над шхуной. Все орудия капера уже были готовы к бою.

Когда Джулиан и его люди подошли к борту, они замерли от неожиданности.

На палубе стоял лорд-адмирал и держал у виска Морин пистолет.

— Назад! — приказал он. — А не то я убью ее.

— Если хоть один волос упадет с ее головы, вам несдобровать, — сказал Джулиан, вцепившись здоровой рукой в поручни. Он не переживет, если она погибнет у него на глазах!

Моряки «Судьбы» держали под прицелом всех людей на шхуне, а полдюжины мушкетов были наставлены на самого лорд-адмирала.

Глаза Морин и Джулиана встретились. Ее лицо было совершенно спокойно. Судя по гордо расправленным плечам, Морин вовсе не собиралась умирать. Она медленно опустила глаза вниз.

Проследив за ее взглядом, Джулиан увидел рукоятку кинжала, высунувшуюся из высокого ботинка. Это был тот самый кинжал, который она взяла на борту «Судьбы» восемь лет назад.

Морин перевела взгляд на поручни. Джулиану стало ясно, что она задумала.

Вдруг из ее груди вырвался крик:

— Пожалуйста, не надо! Не стреляйте в меня!

Ее голос был таким пронзительным, что Джулиан едва не улыбнулся.

— Я боюсь, Джулиан! Делай, что он говорит! Не дай ему убить меня!

Артистизм Морин сделал бы честь любой мелодраме « Ковент-Гардена».

Джулиан подал знак своим людям, и «Судьба» стала отходить.

Лорд-адмирал улыбнулся и опустил пистолет.

Словно в глубоком обмороке, Морин стала падать. Лорд-адмирал не обратил на нее никакого внимания. Но вместо того чтобы ничком рухнуть на палубу, Морин извернулась, как кошка, одновременно вытаскивая из ботинка кинжал. Опустившись на колени, она молниеносным движением метнула кинжал прямо в сердце лорд-адмирала.

Он на мгновение замер, покачнувшись. На груди расплылось кровавое пятно. Пистолет в его руке выстрелил. Пуля с треском пробила палубу в том месте, где секунду назад стояла Морин. Но ее уже там не было.

Она даже не задержалась, чтобы убедиться, попал ли кинжал в цель, и, едва коснувшись поручней, прыгнула за борт.

В тот миг, когда Морин погрузилась в воду, лорд-адмирал замертво рухнул на палубу.

— Помогите ей подняться на борт, — крикнул Джулиан и повернулся к команде шхуны. — Немедленно убирайтесь, если не хотите присоединиться к своему хозяину в аду.

Людям лорд-адмирала не надо было повторять дважды. Побросав оружие, они начали разворачивать шхуну к берегу, даже не взглянув на распростертое тело Котуэлла.

Когда Джулиан увидел, что Морин уже на борту, силы окончательно покинули его. Он медленно повалился на палубу под возмущенные крики горячо любимой жены:

— Черт тебя побери! Как ты смел взорвать мой корабль!

Морин шла за Джайлсом и Уэббом, когда они переносили Джулиана в его каюту.

Роджер Холи, закончив помогать нескольким раненым, последовал за ними.

После того как с лорд-адмиралом было покончено, Морин уступила право управлять кораблем мистеру Уитни. Она молча кивнула в ответ на его предложение уйти как можно дальше в Ла-Манш.

Когда Джулиана уложили и Роджер стал разрезать рукав его рубашки, он все еще был без сознания. Помогая врачу, Морин стянула рубашку с Джулиана и обнажила глубокую рану на спине. Но это не был след от пули.

Пуля попала в другое плечо. Это было клеймо в виде буквы «П».

— Что это? — задыхаясь, прошептала потрясенная Морин. Это был тот самый шрам, который она нащупала ночью в доме Джонстонов. Джулиан тогда сказал, что это пустяк.

— Клеймо? — спросил Роджер бесстрастным тоном. За свою жизнь он заштопал столько ран, что уже ничему не удивлялся. — Оно у него давно. Я думал, что вы знали.

Морин покачала головой.

— Кто это сделал?

— Проклятые британцы, — сказал врач. Подняв глаза на находившихся в каюте двух английских пэров, он громко произнес: — Прошу прощения, милорды.

Уэбб кивнул, пораженный видом шрама не меньше Морин.

Клеймо выглядело старым, но, когда они поженились, его не было. Морин боялась расспрашивать дальше, однако желание знать правду пересилило страх.

— Где он получил его? Он ведь не преступник. Он не проиграл ни одного боя.

— Один все-таки проиграл. — Роджер подошел к тазу с горячей водой, который принесла тетя Петтигру, а затем открыл свой саквояж, вытащил зонд и принялся извлекать пулю.

— Как… Где это случилось?

Не поднимая головы, врач ответил обычным грубоватым тоном:

— Это сделали каленым железом, а что касается того, где… клеймо поставили ему там же, где и каждому из нас. На Ямайке.

— Каждому из вас? — переспросила Морин. Люди Джулиана, заглянувшие в каюту, чтобы проведать капитана, дружно закивали.

Морин вопросительно посмотрела на Траерна и Уэстона, но они недоуменно пожали плечами.

— Так за что же вас заклеймили предателями?

Роджер фыркнул и поднял глаза:

— За то, что вступили в Альянс, нарушив тем самым соглашение с британцами. Мы все это сделали.

Хотя Морин и сказала Джулиану, что поверила в его стремление предотвратить уничтожение Альянса, на самом деле она просто слукавила.

— Мы ведь оба были там, — проговорила Морин. — «Судьба» сражалась против Альянса. Джулиан послал к британцам гонца, который сообщил им о местонахождении Альянса. Он помогал уничтожить Альянс.

Роджер отрицательно покачал головой:

— Если бы вы задержались на палубе немного дольше, то увидели бы, что ни одна из наших пушек не стреляла в корабли Альянса. Мы двигались тем же курсом, что и британцы, чтобы подойти поближе и нанести им более ощутимый удар. Подобным образом Джулиан действовал и сегодня.

Правда ошеломила Морин. Все эти годы злость затуманивала ее рассудок, и она цеплялась за свои ошибочные убеждения. Теперь стало абсолютно ясно, что она страшно заблуждалась. Но сомнения все еще одолевали ее.

— Я видела этот бой своими глазами, — прошептала Морин. — Неужели все было так ловко подстроено?

Роджер пожал плечами и вернулся к работе.

— Спросите у любого на этом корабле. Когда Джулиан Де Райз собрал нас и спросил, не желаем ли мы перейти на сторону Альянса, все единодушно согласились. Альянс предложил нам гораздо больше, чем те жалкие гроши, которые были обещаны за голову вашего отца.

Морин с трудом осознавала, что и в Лондоне, и на борту «Судьбы» Джулиан говорил правду, утверждая, что не предавал ее отца, а, наоборот, пытался спасти.

Почему она не желала признавать этого? Морин до сих пор не понимала.

— Но ведь англичане нашли нас. Я сама видела, как человек в лодке плыл к ним, чтобы сообщить, где находятся корабли Альянса.

— Это был предатель. — Роджер нахмурился и с чмокающим звуком извлек из раны круглую пулю. Он поднял ее вверх, чтобы все могли видеть, а затем сел и начал обрабатывать рану. — Тот человек предал всех нас. Когда Джулиан принимал его в команду, он не знал, что имеет дело с британским офицером, специально подосланным на «Судьбу», чтобы контролировать, как мы выполняем соглашение. В ту ночь он добровольно вызвался плыть к англичанам, чтобы передать им ложную информацию. На самом деле он сказал им правду, но никто из нас не знал об этом. Вот так. — Роджер взял иголку и стал вдевать в нее нить. — Они подошли на рассвете. Что было дальше, вы знаете.

Он сделал узелок и начал сшивать края раны.

Тетушка Петтигру, искусная рукодельница, склонилась над плечом врача. Глядя на ровные стежки, она одобрительно кивала.

— После того как все было кончено, они окружили нас. — Роджер закрепил нить и откинулся в кресле, глядя на свою работу. — Англичане угрожали, что пустят нас ко дну. Вероятно, мы могли бы справиться с парой фрегатов, но их было слишком много. Чтобы избежать дальнейшего кровопролития, Джулиан приказал спустить флаг. — После небольшой паузы врач продолжал: — Если бы он знал, в каком аду мы окажемся, то предпочел бы сражаться до конца. Шесть месяцев мы провели в тюрьме на Ямайке. Каждый из нас был заклеймен, чтобы мы до конца жизни помнили об измене. Нам удалось бежать за два дня до того, как мы должны были отправиться в ссылку в бухту Ботани-Бэй в Новом Южном Уэльсе.

Роджер взял таз и прошествовал с ним через каюту. Выплеснув содержимое в окно, он повернулся к Морин:

— Какое-то время он пробудет без сознания. Следите за тем, чтобы у него не начался жар. Мне нужно проведать других раненых.

С этими словами врач ушел, а ошеломленной Морин почудилось, словно это из ее сердца только что извлекли пулю.

Остальные, почувствовав, что ей нужно остаться наедине с мужем, последовали за Роджером. Чарльз, выходивший последним, закрыл за собой дверь каюты.

Морин смотрела на мужчину, которого, как ей казалось эти годы, она знала очень хорошо. Боже, как она ошибалась! Как была несправедлива к нему!

Ее пальцы нежно коснулись клейма. Буква «П» — знак предателя. Единственной предательницей в этой каюте была она, потому что не доверяла Джулиану. Она не сдержала данную ему клятву и верила своим глазам больше, чем сердцу. Она снова вспомнила тот роковой день и увидела его другими глазами.

Если бы только она выслушала Джулиана. Если бы она так же, как в свое время ее мать, прислушалась к зову сердца…

Морин опустила голову на заклейменное плечо мужа и горько зарыдала.

Джулиан открыл глаза и, увидев солнечный свет, льющийся в окна, понял, что уже утро. Плечо еще побаливало, но раз он раздет и лежит в своей кровати, стало быть, Роджер уже оказал ему помощь.

Корабль мягко покачивался, словно стоял на якоре у самого берега. Джулиана интересовало, как долго он пробыл без сознания и где они находятся.

Дверь тихо отворилась, и он услышал легкие шаги. Он закрыл глаза и притворился спящим. Кто-то прибирался в каюте. Джулиан осторожно приоткрыл глаза и увидел Морин, перекладывающую в сундуке карты и лоции.

— Стало быть, ты решила оставить меня в живых.

Она выпрямилась и обернулась. Ее лицо было таким бледным, точно она увидела привидение.

— Джулиан, — прошептала она с любовью.

В ее глазах мелькнуло что-то такое, чего он не смог распознать.

— Где мы? — спросил он.

— В гавани недалеко от Дувра. Я несколько раз выгружала здесь контрабанду. — Морин рассмеялась, и в ее смехе прозвучало что-то незнакомое. — Никогда не думала, что повезу в Англию контрабандой трех ее пэров. Они сейчас как раз собираются сойти на берег.

Джулиан облегченно вздохнул. Он чувствовал себя спокойнее, когда они находились дома.

— Твой племянник — настоящее бедствие. Не представляю, как выгнать его на берег. — Морин наклонилась к Джулиану. — Он услышал разговор о «Боудиле» и сразу решил попробовать себя в каперстве. Я пригрозила заковать его в наручники, если он будет дурно влиять на Этана.

Улыбнувшись, она протянула руку, чтобы дотронуться до лица Джулиана, и он наконец-то понял, что появилось в ней.

Раскаяние.

Ее взгляд был полон раскаяния. Глаза, которые он не забывал ни на минуту, смотрели на него с пониманием.

Джулиан догадался, что открылось взору Морин, когда с него сняли рубашку.

— Ты знаешь?

Морин опустила ресницы и кивнула:

— Я увидела клеймо, когда Роджер извлекал пулю. Он рассказал мне все.

Джулиан отвернулся:

— Я не хотел, чтобы ты узнала. По крайней мере не раньше, чем мы придем к полному взаимопониманию. Я хочу, чтобы ты любила меня по велению сердца, а не из чувства долга. — Он сердито вздохнул и снова взглянул на жену: — Я слишком хорошо знаю тебя, Рини. Ты удивительная женщина, но, к сожалению, невероятно упрямая. Я очень надеялся вновь обрести твою любовь. Верил, что ты сама все поймешь и тогда твое сердце снова будет открыто для меня и рано или поздно ты захочешь выслушать меня и простишь мои ошибки.

Морин кивнула. Она действительно не верила ему тогда, но он шел к ее сердцу уверенным курсом, не обращая внимания на лютую ненависть.

Джулиан потянулся к ней, и она нетерпеливо припала к нему горячими губами. Какое-то время они целовались, отрешившись от окружающего, шептали обещания… казалось, что время остановилось в этот прекрасный миг. В ту минуту, когда они уже изнемогали от желания, неожиданно распахнулась дверь.

— Мама! — зазвенел в каюте изумленный голосок Этана.

Джулиан понял, что малыш никогда не видел свою мать целующейся с мужчиной, и от души обрадовался.

— Я пришел попрощаться, — смущенно произнес Этан.

Он неуверенно пересек комнату. Его любопытный взгляд, устремленный на родителей, красноречиво говорил, что мальчуган все еще не мог свыкнуться с мыслью, что у него их двое.

— Ты уходишь с дядюшками? — спросил Джулиан, приподнявшись, и вопросительно посмотрел на Морин. Он не был готов к тому, чтобы сын ушел сейчас, когда наконец-то им представилась возможность по-настоящему сблизиться.

— Так будет лучше, — мягко сказала Морин. — По крайней мере до тех пор, пока ему не станет безопасно находиться вместе с нами.

— Куда ты собрался, сынок? — осведомился Джулиан.

— В дом дяди Джайлса. Тетя Петтигру тоже едет с нами, — проговорил мальчик, устраиваясь на кровати между родителями. — Кузен Чарльз обещал этим летом научить меня ездить верхом и управлять кораблем. — Этан улыбнулся. — Вы поедете со мной?

Джулиан покачал головой:

— Нет. Но мы приедем к тебе при первой возможности.

— Да, — сказала Морин. — Мы будем очень скучать по тебе. — Повернувшись к Джулиану, она повторила, словно убеждая саму себя: — Так будет лучше. К тому же в ближайшее время он унаследует гораздо больше, чем я могла когда-либо предположить.

Этан скорчил гримаску:

— Дом Хоторнов. Зачем мне такое огромное здание?

— Он понадобится твоей будущей жене, — сказал Джулиан.

Малыш посмотрел на него с ужасом:

— Жене? Но я не собираюсь жениться. Когда вырасту, я стану капером и контрабандистом.

Морин рассмеялась и потрепала сына за волосы.

— А не выбрать ли тебе что-нибудь другое?

— Не тешь себя надеждой, — произнес Джулиан. — Я сделал свой выбор, когда был в его возрасте.

В дверях появился Чарльз.

— Этан, нам пора.

Джулиан с трудом поднялся с кровати, не обращая внимания на гневные взгляды Морин. Он медленно натянул рубашку.

Начинался новый замечательный солнечный день…

После объятий и поцелуев с сыном и крепких рукопожатий с зятьями и племянником Джулиан еще долго стоял и смотрел, как они гребут к берегу. Он взял Морин за руку и нежно сжал.

— Скоро мы все соединимся, — пообещал он. — Даже если для этого мне самому придется подписывать мирный договор.

Морин кивнула. В ее глазах были слезы. Он обнял ее за плечи и прижал к себе. Они стояли так до тех пор, пока их сынишка не выпрыгнул из лодки на берег и не начал подниматься по крутому откосу, держась за руку недавно обретенного кузена.

Как только баркас вернулся, Джулиан приказал поднимать якорь. Ветер усиливался. Впереди у них были Портсмут и готовый к отплытию в Галифакс «Боудил».

— Ты думаешь, мы успеем взять его? — спросила Морин, прижавшись к нему, когда он стоял, облокотившись о поручни и глядя в открытое море.

— Мы должны это сделать. Мне очень нужны деньги. Я обязан купить любимой жене корабль взамен взорванного.

Морин рассмеялась:

— К чему он мне? Пока мы вместе, я не ступлю ни на какую палубу, кроме этой.

Джулиан заглянул в глубину ее потрясающих голубых глаз. Теперь, вновь давая ей клятву, ему не нужно бояться судьбы.

— Да, Рини. Мы будем вместе. Отныне и вовек.

Эпилог

Побережье графства Кент, 1838 год

Стояла темная безлунная ночь. Облака скрывали даже звезды. За последний час ветер усилился, и волны с шумом набегали на маленький пляж, на котором какие-то люди сгружали десятигаллоновые бочонки с бренди и тюки с чаем с баркасов «а стоящие у самой воды повозки. Эта ночь была словно специально создана для контрабандистов.

— Я не ждала тебя так быстро, — сказала Морин, плотнее кутаясь в кашемировую шаль. Прищурившись, она взглянула на корабль, стоявший на якоре в частной гавани Хоторнов. — Он прекрасен, Этан. Как ты и обещал, быстроходный и красивый.

Сын с улыбкой смотрел, как она шагает по склону.

Компаньон верфи Дартиза, Этан был известным конструктором и строителем самых прочных и быстроходных судов в мире.

— Я взял за образец форму американского клипера и добавил кое-что от «Возмездия». — Он отбросил со лба непослушный локон. — Мы можем установить рекорд скорости в этом году. Жаль, что нельзя рассказать отцу.

Морин утвердительно кивнула:

— Верно. Он начнет задавать вопросы, а если узнает…

Да, если Джулиан Дартиз узнает, что его жена и сын принимают активное участие в одной из крупнейших контрабандных операций, им не сносить головы. У Морин, конечно же, не было секретов от мужа, но… Джулиан стал в последнее время таким респектабельным, что у нее просто не поворачивался язык рассказать ему об их с Этаном занятиях.

Он почти безвылазно находился в доме, словно всю жизнь прожил в особняках и никогда не выходил в море. А она так и не привыкла к светской жизни.

Даже теперь, когда, кроме Этана, у них было еще трое детей, которые выросли и обзавелись семьями, Морин не удавалось забыть море. Она не собиралась вновь становиться отъявленной контрабандисткой, но однажды, копаясь в семейном архиве, узнала, что не одно поколение Хоторнов занималось этим рискованным промыслом.

Как потомственная баронесса Хоторн, она сразу же почувствовала, что хотя бы некоторые семейные традиции должны продолжаться, даже если для этого нх придется держать в секрете от собственного мужа.

Сын втянулся в это дело чисто случайно. Однажды он обнаружил, чем занимается мать, и ей пришлось принять его помощь.

Упрямство и решительность Дартизов вкупе с пиратской кровью Хоторнов сделали его прирожденным контрабандистом.

— Везите бочонки в город, — приказала Морин своим людям, — а чай сложите в подвал.

— Мы отправим его на следующей неделе постоянным рейсом.

Она взъерошила волосы Этану, и хотя ему это очень не нравилось, сегодня он был слишком горд за свое новое детище, чтобы обращать внимание на подобные пустяки. Этан кивнул и пошел помогать грузчикам.

Морин повернулась и направилась к дому, сожалея, что не может тоже остаться и помочь.

В такие ночи, как сегодня, она с грустью вспоминала ту жизнь, которую они вели с Джулианом после того, как вновь обрели друг друга. Они плавали на «Судьбе» по опаленным войной морям и вместе брали трофей за трофеем, включая и груженный золотом «Боудил».

Затем война закончилась, и они вернулись в Англию, чтобы побыть со своим сыном.

Никто в обществе даже не заподозрил, что красавец Джулиан Дартиз и его обворожительная супруга, бывшая мисс Феник, не кто иные, как капитан Де Райз и его жена-контрабандистка Морин Хоторн.

Прожив несколько месяцев в Лондоне, Джулиан убедил Морин, что в память о ее отце они должны попытаться вернуть титул Хоторнов законным наследникам.

Весть об их намерении молниеносно облетела лондонское общество.

Юстасия Беннетт урожденная Котуэлл, известная в свете как леди Хоторн, недавно вышла замуж и ждала ребенка. Соратники лорд-адмирала сплотились для ее защиты, скептически относясь к возможности молодой, энергичной и несколько непристойной миссис Дартиз забрать у Юстасии титул баронессы.

Джайлсу и Уэббу пришлось задействовать свои связи в Адмиралтействе, чтобы возобновить судебные слушания по делу Этана Хоторна. Леди Мэри и тетя Петтигру давали свидетельские показания для подтверждения отцовской линии Морин. Все инстанции признали, что в отношении Морин и ее отца была допущена досадная ошибка.

Однако Юстасия начала распускать грязные сплетни, чтобы подорвать репутацию Морин.

И тогда Джулиан с женой преподнесли склочной и самонадеянной девице огромный том, содержащий сведения о неблаговидных поступках ее отца в бытность лорд-адмиралом. Будучи опубликованными, эти материалы навсегда закрыли бы Юстасии дорогу в свет.

Не желая пятнать «светлую» память отца, она быстро согласилась с ошибкой в праве наследования, передала титул Морин и тихо удалилась в северное поместье.

Морин медленно пересекла лужайку перед домом и тихо вошла внутрь через незапертый черный ход.

Слуги хорошо знали, что в безлунные ночи эту дверь лучше не запирать. Они привыкли не проявлять излишнего любопытства и не обращать внимания на странности хозяев.

Проходя мимо портрета Джулиана, висевшего в фамильной галерее, Морин подумала, что он пришел бы в ярость, узнав, что она снова занялась своим рискованным промыслом.

На портрете, написанном маслом, Джулиан был изображен на носу корабля, с развевающимися на ветру волосами.

Морин знала, что этот лихой капитан потерян для нее навсегда. Он превратился в щепетильного пуританина, такого же, как и все остальные знатные англичане.

Новая королева и рост благосостояния страны привели лондонское общество к небывалому расцвету. Однако оно все равно осталось для Морин чужим. Таким же чужим стал и ее муж.

Бог весть когда это произошло. Но она очень скучала по той страсти, которая бросила их когда-то в объятия друг друга.

Проходя мимо его кабинета, она увидела, что там горит свет.

Странно, подумала Морин. С утра он уехал в Лондон. Последнее время он часто и подолгу бывал там. Это было чрезвычайно удобно для ее занятий контрабандой. Ей не приходилось опасаться, что он о чем-то догадается.

Открыв дверь, она вошла в кабинет и направилась к горящей на столе свече. Когда Морин наклонилась, чтобы задуть ее, массивное кресло Джулиана развернулось, и она оказалась лицом к лицу с мужем.

Его глаза полыхали тем огнем, которого она не видела так много лет.

— Вот ты где, Рини! Я уже начал беспокоиться. Странно, но никто из слуг не мог мне толком объяснить, куда ты отправилась в такую жуткую ночь.

Рини.

Он не называл ее так уже давным-давно. Уменьшительное имя почему-то взволновало ее, словно в нем был какой-то вызов.

— Мне просто захотелось подышать свежим воздухом, — ответила она, глядя ему в глаза.

— И все?

Она кивнула. Джулиан поймал ее за руку и привлек к себе.

— Разве прогулка по пляжу не опасна в такую погоду? Ведь к берегу может прибить кого угодно. Злодеев, пиратов… контрабандистов.

У Морин перехватило дыхание. Он знает. Он был на берегу и все видел.

Тем не менее она продолжала бессовестно врать.

— Контрабандисты? Злодеи? — Она засмеялась. — Джулиан, ты, наверное, опять читал внукам свои старые корабельные журналы?

— Ри-ни, — произнес Джулиан низким угрожающим голосом.

— Да ладно, Джулиан, это был всего один груз. Только бренди.

Он не сводил с нее пристального взгляда, медленно приподнимая бровь.

— …и немного чая, — покорно добавила Морин. — Ну что здесь такого? Это просто шутка. Решили опробовать новый корабль Этана.

Джулиан сердито кашлянул и мотнул головой.

— Хорошо. Ну… может быть… два раза, — совсем тихо проговорила Морин.

— Последний год ты шутишь каждый месяц, — поправил он.

Морин прикусила губу. Джулиан ужасно зол. Наверное, он бросит ее. Почтенный кораблестроитель со связями в правительстве не может себе позволить быть женатым на контрабандистке.

Но вместо того чтобы потребовать развода, Джулиан вдруг смел со стола бумаги, задул свечу и, схватив Морин, повалил на стол вишневого дерева.

— Ты дикая, непокорная девчонка. Ну что мне с тобой делать?

Он поцеловал Морин с прежним пылом. И она страстно ответила на поцелуй.

Какое-то время они жадно целовались, словно позабыв, что столько лет женаты и что у них четверо детей.

— Рини, милая Рини, я так сожалею, — прошептал Джулиан ей на ухо.

Высвободившись, она взглянула на него:

— О чем? О том, что я в таком возрасте занимаюсь контрабандой?

— В каком возрасте? Для меня ты всегда молода. Я виноват перед тобой. Я уделял тебе так мало внимания. Я погряз в кораблях, верфях, грузах…

Он снова поцеловал жену, но на сей раз медленно и нежно.

— Я думала, что ты будешь очень сердиться, если узнаешь, — призналась Морин.

— Не могу сказать, что я был в восторге, узнав о ваших с Этаном ночных похождениях. Но потом я вдруг поймал себя на мысли, что мне хочется присоединиться к вам. Ночь, грузы, сигналы, риск. Я не видел этого с тех пор, как мы покинули «Судьбу». Как жаль, что я превратился в сухопутную крысу!

Морин улыбнулась. Эти слова пролили бальзам на ее душу.

— Я каждый месяц с нетерпением жду, когда наступит твоя безлунная ночь. Я понял, чего не хватало тебе все эти годы. Понял, что мы потеряли.

Глаза Морин наполнились слезами.

— И что же нам теперь делать?

Джулиан встал и протянул ей руку, сжав ее ладонь с такой знакомой теплотой и силой. Он повел ее вверх по лестнице, в комнату, в которой они провели много незабываемых часов.

На каминной полке ярко горели многочисленные свечи. В камине весело плясали язычки пламени.

Войдя в комнату, Морин почувствовала, что что-то изменилось. Бросив мимолетный взгляд на кровать, она удивленно подняла брови.

На дорогом атласном покрывале были разложены ее старые вещи. Рубашка, штаны и кинжал.

Рядом с ними стояла модель прекрасного клипера. Это был самый чудесный корабль из всех, которые она когда-либо видела.

— Я не понимаю, — сказала Морин.

— Надень эту одежду снова, Рини. Давай вновь уйдем в плавание. Мы будем вместе смотреть на мир.

Джулиан взял с кровати кораблик и протянул ей. Морин долго любовалась им. На носу было вырезано название:

«Дерзкая соблазнительница»

— Он твой. Я построил его для тебя. Мы. поплывем на этом корабле вокруг света, если ты согласна. — Он улыбнулся. В его глазах сверкало так любимое ею когда-то мальчишеское озорство. — Мы обойдем мыс Горн и пойдем к Индии. Мы найдем тот атолл, который я однажды посетил. Вода возле него такая голубая, как… позволь я покажу тебе, какая она.

Он увлек Морин к каминному зеркалу. Нежно убрав с ее лба выбившуюся прядь, Джулиан кивнул на отражение:

— Она там такого же цвета, как твои глаза. Я снова хочу плавать в этой воде, увидеть тебя на том пляже.

Он поцеловал Морин так, что она сразу поняла, что его интересуют не только прогулки по пляжу взявшись за руки.

Отпустив Морин, Джулиан встал около кровати на колени и начал доставать спрятанные под ней карты, разворачивая их у ног жены.

— Мы будем жить, как и раньше, босыми и счастливыми. Только скажи, что ты согласна.

Губы Морин дрожали, в глазах стояли слезы.

— Ты снова выйдешь в море? Со мной?

— Ну конечно, Рини, любовь моя. Я не хочу ничего другого. Я был дураком, что лишил тебя этого.

Морин покачала головой:

— Нет, Джулиан. Не говори так. Мы поступили правильно, вернув особняк Хоторнов, обеспечив Этану будущее, поднимая семью. Мы выполняли свой долг.

— А теперь?

Она глубоко вздохнула:

— Все будут потрясены, а особенно дети.

— Да. Я думал об этом. Пусть они увидят свою мать такой, какой я впервые увидел ее. Сиреной, зовущей сквозь волны. Ты все та же, Рини. Моя восхитительная сирена.

— О, продолжай, — взмахнула рукой Морин.

Глаза Джулиана загорелись страстью.

— Мне никогда не надоест говорить о тебе, — поклялся он и, подхватив любимую жену на руки, поцелуем подкрепил свою клятву.

1

Лорд-адмирал — с XV века до 1964 г . титул командующего военно-морским флотом. — Здесь и далее примеч. пер.

2

Капер — судно, занимавшееся каперством (в широком смысле — морским разбоем).

3

Галахад (Галаад) — в «артуровских легендах» рыцарь, сын Ланселота. Воплощение отваги и благородства.

4

Вестники смерти — духи из ирландской мифологии, предвещающие гибель.

5

Крюйт-камера — помещение на военном корабле старого флота, в котором хранились взрывчатые вещества.

6

Кнехты — здесь: парные чугунные, стальные или деревянные тумбы на палубе судна, у его бортов или на пристани, служащие для закрепления швартовых или буксирных канатов.

7

Килектор — судно, оборудованное мощными грузоподъемными средствами в носовой части и используемое для подъема затонувших якорей, постановки мертвых якорей и других работ. На килекторах, как правило, служили осужденные.

8

Горацио Нельсон (1758-1805) — английский вице-адмирал, национальный герой. Одержал победу над флотами Франции и Испании в бою при мысе Трафальгар, в котором был смертельно ранен.

9

Воксхолл-Гарденз — увеселительный сад в Лондоне. Существовал с 1661 по 1859 г .