Англия, 1818 год
      Наклонившись через стол, Эсме Магуайр разглядывала гостью. Зрение у Эсме было не то, что прежде, но интуиция ее редко подводила. И сейчас она подсказывала, что застигнутая бурей девушка говорит не всю правду.
      – Заблудились, говорите? – протянула Эсме. – А мы-то думали… ладно, Это не важно. Непохоже, что Нельсон ошибся, но я рада, что вы оказались у моего порога, сегодня неподходящая ночь для прогулок. – Раздалось негодующее мяуканье, и она снисходительно погладила кота.
      «Да, Нельсон, ты имеешь на это право», – подумала Эсме.
      Сидевшая напротив промокшая молодая леди смотрела в чашку с чаем, сжав ее в ладонях.
      – Когда почтовая карета завязла в грязи, кучер уверил меня, что неподалеку есть гостиница, но, боюсь, я не там свернула. Спасибо, что впустили меня. – Вздрогнув, девушка снова отпила глоток чаю.
      У камина сушилось ее мокрое платье – прекрасно скроенный дорогой наряд из синего шелка, гораздо лучшего качества, чем те, что носили обычные клиенты Эсме.
      Значит, рассудила пожилая дама, она не сельская девушка, а скорее всего леди. И судя по ее нежным изящным рукам, никогда не работала.
      Тайна гостьи подогревала врожденное любопытство Эсме.
      – Вам повезло, что вы нашли сюда дорогу, мисс…
      Девушка подняла на нее глаза.
      – Ох, гм, я… я мисс Смайт.
      – Пусть будет мисс Смайт, – согласилась Эсме. Пока. – А я миссис Магуайр. Но вы должны звать меня Эсме, как все. – Она вздохнула. – Приятно в такую ужасную ночь оказаться в компании. – Словно подтверждая ее слова, загрохотал гром, сотрясая все вокруг. – У меня не так много посетителей, как хотелось бы, а я люблю поговорить.
      – Да, общество приятно, – заметила гостья, оглядывая темную комнату.
      – Еще чаю? – спросила Эсме, снова наполняя чашку девушки пряным напитком. Налив и себе, она снова села. – И куда вы направляетесь?
      Мисс Смайт сделала поспешный глоток.
      – В Брайтон.
      Эсме улыбнулась. Это был первый правдивый ответ гостьи.
      – О, немного морского воздуха, немного романтики, как я полагаю, – вслух размышляла она. – У вас там с кем-нибудь встреча? С молодым человеком?
      – Ничего подобного, – торопливо возразила гостья. – Боюсь, я для этого слишком стара.
      Эсме только рукой махнула в ответ на это замечание. Конечно, эта мисс Смайт не школьница, в ней нет детской наивности, но вряд ли она с ее розовыми щеками и яркими глазами миновала пору расцвета.
      – Она говорит, что слишком стара для любви, – пробормотала Эсме Нельсону.
      Нельсон стрельнул глазами на гостью, потом занялся своим длинным хвостом и, пристально посмотрев на хозяйку, возмущенно мяукнул.
      – Нельсон совершенно прав, – объявила Эсме. – Для любви никто не стар. Даже вы, мисс Смайт.
      – Вряд ли у меня есть на это время, – ответила девушка, сдерживая зевок.
      – Время? – переспросила Эсме. – Время таково, каким мы его делаем. Думаю, у вас его достаточно, чтобы исполнить желание вашего сердца. – Она снова погладила Нельсона. – Я могу вам в этом помочь, если хотите. За небольшую плату. – Она протянула руку, ее взгляд замер на изящной синей сумочке, лежащей перед гостьей.
      – Небольшую плату за желание моего сердца? – Девушка принужденно рассмеялась и потянулась за кошельком. – Что ж, думаю, я могу заплатить вам за гостеприимство.
      Когда она подвинула монеты на столе, Эсме взглянула на Нельсона.
      Кот при виде золота оживился, вероятно, представив, как неожиданное богатство превращается в пироги с почками и вкусного цыпленка. О да, ему тоже перепадет, но прежде всего нужно выяснить правду о новой клиентке.
      – Ну и каково оно, – торопила Эсме, – желание вашего сердца?
      Мисс Смайт снова зевнула.
      – Прошу прощения, я сегодня так долго ехала, а тут еще непогода. Я очень устала.
      – Я думаю. – Эсме кивнула на узкую кровать в углу: – Ложитесь там, мисс Смайт. Поспите немного. Мы обсудим все утром.
      Чай сделал свое дело, и как только голова девушки коснулась подушки, Эсме увидела мечты своей гостьи. Мечты торопливо налетали друг на друга, будто танцуя на светском сезоне в Лондоне.
      Эсме устроилась в кресле-качалке и раскурила трубку, подслушивая мечты девушки.
      И конечно, в сонные грезы мисс Смайт шагнул мужчина.
      – Не всегда один и тот же? – сказала Эсме прыгнувшему ей на колени Нельсону.
      Кот покачал головой, а потом кивнул ей: продолжай свое дело. Насколько Нельсон понимал, для него все завершится прекрасным обедом.
      Увлекшись собственной шуткой, Эсме почти пропустила, какого сорта мужчина интересовал мисс Смайт. Но когда ее внимание вернулось к нему, изящная фигура на балах в «Олмаке» заставила ее похолодеть.
      Мужчина с беззаботной улыбкой и распутным блеском в глазах. Мужчина, которого Эсме слишком хорошо знала.
      – Как это могло случиться? – прошептала она большому полосатому коту. Даже невозмутимый Нельсон казался ошеломленным. Вот он, предмет желаний мисс Смайт, такой отчетливый, будто только что вошел в дом Эсме.
      И теперь им предстоит увидеть, как девушка найдет путь в его сердце.
      Эсме спустила кота на пол, поднялась и торопливо потянулась к висевшей на стене накидке. Повернувшись к Нельсону, она поманила его за собой:
      – Буря там или нет, идем. У нас есть работа.
      Кот заворчал, но последовал за хозяйкой в темную ненастную ночь.
      Сделка есть сделка.

       На следующее утро…
      – Эсме, ты дома? – Крепкая дубовая дверь скрипела под сильными ударами. – Пора вставать, старушка. Я с подарками пришел.
      Мисс Аманда Престон, вытянувшись в струнку, села в узкой кровати. Не сразу она смогла отделить доносящийся снаружи звучный голос от странных грез, понять, где она и почему на ней чужой халат.
      Мужчина застучал снова, на сей раз настойчивее, и резкий звук встряхнул ее память, словно удары грома, которые несколько часов подряд сотрясали дом.
      Шторм. Она нашла здесь убежище, после того как…
      Аманда прищурилась на льющийся в окна яркий, веселый солнечный свет. Сияющее утро прогнало жуткие тени, вчера вечером придававшие одинокому коттеджу ореол таинственности. Тем более что его доброжелательная, хотя и несколько странная хозяйка, миссис Магуайр, ушла. Даже ее необыкновенный кот Нельсон скрылся.
      При дневном свете дом выглядел довольно обычно. Аманда вздохнула бы с разочарованием, если бы стук и голос не загремели снова.
      – Эсме, что с тобой? Ну-ка открывай. Наша драконша, ее светлость, прислала меня с корзиной провизии, включая отличного жареного цыпленка для лорда Нельсона и, судя по запаху, сдобные булочки миссис Стокен, от которых я едва чувств не лишаюсь. От них и из-за чертовой ноги. – Последний комментарий более походил на проклятие. – Цену себе набиваешь? Считаю до трех, и если ты за это время себя в приличный вид не приведешь, я все равно войду.
      Какая дерзость, подумала Аманда, приступ паники охватил ее. Этот человек намерен войти, а она не одета.
      – Раз! – донеслось из-за двери.
      Господи, где ее одежда? Она взглянула на камин, где в последний раз видела свое платье. Теперь там висел лишь пучок травы. Вскочив с постели, Аманда налетела на маленький столик и опрокинула его.
      Громкий смех снаружи не улучшил ее настроения.
      – Кто там у тебя, Эсме? Любовник? Я стану ревновать, если ты меня обманешь. – Снова смех. – Быстро прячь этого негодяя и не рассчитывай, что я стану защищать твою сомнительную репутацию. На чем я остановился? Ах да, два!
      Любовник? Вчера вечером хозяйка показалась такой благонравной, но теперь Аманда начала задумываться о характере леди, к которой ранним утром захаживают такие развязные визитеры.
      Снова лихорадочно осмотревшись, она наконец увидела свое платье, аккуратно сложенное на стуле рядом с кроватью.
      Если она и почувствовала облегчение, найдя платье, паника тут же вернулась, десятикратно усилившись. Аманда смотрела на платье, не зная, что делать дальше. Она в жизни ни разу сама не одевалась. Мать запретила ей и ее сестрам делать что-нибудь самостоятельно. И если запрет нарушался, мать снова и снова вразумляла дочерей.
      Но теперь это надо сделать. И быстро.
      В дверь снова постучали.
      – Эсме, с тобой все в порядке? – Теперь в голосе слышалась искренняя тревога, свидетельствующая о дружбе, уважении и заботе.
      Аманда задумалась, волнуется ли кто-нибудь о ней сейчас, когда она пропала. Фыркнув, она решила, что если в доме и испытывают какие-то эмоции, то меньше всего беспокойство. Скорее всего стены содрогаются от стенаний ее отца на тему как «дорого» обойдется возвращение дочери, а мать суетится и брюзжит из-за грозящего скандала.
      Похоже, мужчину, колотящего в дверь Эсме, не удержат ни расходы, ни приличия.
      – Три! Нравится тебе это или нет, я вхожу.
      – О нет, пожалуйста, – отозвалась Аманда, отчаянно дергая платье через голову. Лучшее платье сестры из элегантного наряда вдруг превратилось в смирительную рубашку, поймав в ловушку руки и не позволяя хоть искоса взглянуть на встревожившегося защитника миссис Магуайр.
      Дверь, заскрипев, открылась.
      – Эсме, это ты? – Смущенные вопросы сопровождались звуком шагов и стуком трости. – Нет. Таких прелестных ножек я не видел с тех пор, как побывал на ревю в Лондоне.
      Жаркий румянец залил щеки Аманды. Он смотрит на ее ноги? Она это уже поняла, значит, этот визитер не джентльмен.
      Строгие предупреждения матери о коварстве мужчин зазвучали у нее в ушах воплями банши. Аманда изо всех сил пыталась стянуть платье вниз.
      Надо хотя бы прикрыть колени.
      А лодыжки могут подождать, осмелела в ней какая-то грешная часть.
      – Так кто у нас здесь? – Шаги и стук трости раздались ближе.
      – Сэр, умоляю вас, уйдите. Немедленно, – взывала она сквозь складки ткани. – Я не одета.
      – Позвольте не согласиться. На мой взгляд, вы очаровательны, – последовал игривый ответ. – Разрешите помочь вам. Негоже, если меня застанут с полуодетой клиенткой Эсме.
      Клиенткой? Что это значит?
      Словно грозовые раскаты минувшей ночи, в голове Аманды загремели слова старой леди. «Я могу вам в этом помочь, если хотите. За небольшую плату».
      «Во что я впуталась?» Аманда извивалась и вертелась, пытаясь найти рукава и ворот платья. Неужели одеться так трудно?
      – Черт побери, – пробормотала она, когда очередная попытка кончилась неудачей.
      – Я в самом деле могу вам помочь, – предложил ее таинственный благодетель. – Если вы только…
      Пара теплых, сильных рук обхватила ее за талию. Когда шок от того, что ее держат с такой… такой… соблазнительной фамильярностью, начал проходить, Аманда заволновалась. О, теперь она поняла, почему наставления матери всегда были такими суровыми: было что-то очень соблазнительное в том, когда мужчина так держит женщину. Ей захотелось припасть к его груди, коснуться его, увидеть, такой ли он чувственный, как обещает его звучный голос.
      О чем она только думает?
      – Отпустите меня! – крикнула Аманда, пытаясь вырваться, и чуть не свалилась на кровать.
      Она удержалась на ногах только из-за того, что визитер не оставил непрошеной помощи. Его руки быстро сомкнулись вокруг ее талии и потянули вверх, пока она не оказалась постыдно прижатой к его груди.
      Незнакомец держал ее не на благопристойном расстоянии, а вблизи, невзирая на приличия, манеры и правила светского общества.
      Аманда задохнулась, когда ее тело прижалось к его торсу. И тут же от его тепла по ней пробежала опасная дрожь. Она теперь не просто мисс Аманда Престон, но и «очаровательная», и она чувствовала это всей кожей.
      Однако строгие предупреждения матери и годы в школе для благородных девиц мисс Эмери отвергали дальнейшие приключения, поэтому Аманда самым строгим голосом сказала:
      – Пожалуйста, сэр, отпустите меня.
      – Если вы постоите спокойно, я вас одену. – Он произнес это с такой уверенностью, что у нее не осталось сомнений, что он прекрасно знаком с деталями дамской одежды.
      И все же, почему она из тех, кому мужчины хотят помочь одеться?
      – Стойте спокойно, – снова сказал он. – Вы действительно ужасно запутались. – Его пальцы, старательно искавшие рукав, вместо этого прошлись по ее груди, вызывая восхитительный трепет.
      – О Господи! – задохнулась Аманда. Одно дело, когда он держит ее, но это… это увлекало ее в волшебное царство, где даже зловещие предупреждения матери бессильны. – Отпустите меня сейчас же! – на сей раз серьезно потребовала она и, упершись в твердую стену его груди, сильно толкнула.
      Этого хватило, чтобы он опрокинулся. Она услышала грохот его трости, но, к ее смятению, незнакомец не намеревался отпускать ее, и она упала вместе с ним на кровать.
      – У-у-уф! – выдохнул он, когда Аманда свалилась на него.
      Оказаться неодетой с мужчиной уже погибель, но это ее окончательное падение. Она сидела, обхватив ногами тонкую кожу его бриджей, прижавшись грудью к его торсу. И то, что прижалось к ее бедрам, было таким твердым, таким мужским, что ее сердце застучало в опасном ритме.
      Когда вчера Аманда сбежала из дома родителей, у нее теплилась надежда, что и на ее долю выпадет немного приятного волнения. Но она никогда не думала, что найдет это волнение так быстро или, если на то пошло, оно само найдет ее.
      Руки незнакомца нашли ее бедра и усадили ее точно сверху.
      – Если уж вы хотели оказаться сверху, – сказал он, и от искушающего обещания в его голосе щеки Аманды жарко вспыхнули, – нужно было просто сказать.
      – Я ничего такого не хотела, – огрызнулась она, хотя восхитительный жар его тела соблазнял придвинуться ближе. – Правда, я не хотела этого.
      О, теперь она могла добавить к недавно обретенным грехам еще и ложь. Ложь и тайные желания, которые породил в ней этот мужчина, его уверенные прикосновения, его низкий голос. Если она не найдет способ сопротивляться его чарам, то в два счета окажется падшей женщиной.
      Не то чтобы это теперь имело для нее значение, но все же она не могла так легко стереть из памяти строгие и бескомпромиссные уроки этикета мисс Эмери.
      Значит, ей следует сопротивляться. Нет… она должна.
      – Сэр, если вы не отпустите меня, я…
      – А разве я должен? – В его голосе слышался оттенок наигранного сожаления.
      Аманда поняла, что его руки больше не обнимают ее бедра, а снова заняты платьем. Не успела она ничего сообразить, как ее руки попали в рукава, и платье без всяких затруднений скользнуло через голову.
      И когда она увидела своего спасителя, или, как сказала бы ее матушка, губителя, то решила, что, должно быть, грезит.
      – О Господи! Боже мой, – приговаривала она, когда ее сердце запело от узнавания, а потом упало от отчаяния.
      Мужчина был не кто иной, как мистер Джеймс Рейберн.
      Но ее переживания были напрасны, поскольку было ясно, что он ее не узнал. Шутливый взгляд его синих глаз отчетливо говорил, что он понятия не имеет, кто она такая. Как и большинство встречавшихся ей мужчин, он забыл о ней, как только их представили друг другу. И то, что он не узнал ее, сейчас жалило так же сильно, как много лет назад, когда он танцевал с ней из-за отчаянного желания оказаться рядом с другой леди.
      Да и какой мужчина запомнит мисс Аманду Престон, невзрачную дочь лорда и леди Фарли!
      Разочарование, затопившее живые зеленые глаза леди, не шло ни в какое сравнение с досадой Джемми, когда он наблюдал, как она стремится удрать от него.
      Он сам не понимал, почему ждал чего-то другого. Может быть, потому, что так давно не флиртовал, да и просто не обнимал женщину. Как легко оказалось за несколько секунд прийти в заблуждение, испытать острое ощущение погони, опьяняющее желание обнять женщину. Вот почему он хотел одержать маленькую победу.
      Любая молодая женщина, завидев его, независимо от ее воспитания и сдержанности не могла скрыть ужаса от страшных следов, которые оставила на нем война.
      Боль в ноге можно пережить. Шрам на лице его не волновал, но по женскому вниманию, восхищению и страсти, на которые Джемми привык рассчитывать, он сильно тосковал.
      – Я должна идти, – сказала девушка, вставая с кровати и не желая смотреть на него. – Вряд ли это прилично. Вдруг подумают, что мы…
      Только тогда ему пришло в голову, какова настоящая причина ее тревоги. Не столько его внешность, а…
      Он даже про себя не хотел договаривать, настолько это смехотворно. Даже Эсме не пошла бы на такую сделку.
      – Вы же не думаете, что я…
      – Я не знаю, каковы вы, сэр, но я не… не…
      – Не собираетесь выходить за меня замуж? – подсказал он.
      – Замуж за вас? – Такая недоверчивость ни к чему. – Вряд ли эта ситуация требует таких радикальных мер. У меня мало опыта в подобных делах, но я сомневаюсь, что мою неуклюжесть можно расценить столь превратно и требовать заключения брака. Если вы думаете, что я заманила вас сюда притворством…
      Оглядевшись, Джемми поднял трость и, опираясь на нее, встал с кровати. Покалеченная нога подгибалась, но он стоял будто перед неприятелем, как на войне с французами.
      – Заманили меня сюда? Это не я развалился в доме Эсме нагишом в ожидании истинной любви. – Его слова прозвучали горше и резче, чем нужно. Он подозревал, что его язвительность вызвана ее отказом, но на самом деле виной всему было крушение его иллюзий.
      Когда-то он верил в истинную любовь. В долгую и счастливую семейную жизнь.
      – Вы безумец, если думаете, что я здесь ищу мужа. Почему в этом доме все так уверены, будто мне следует завести роман? – Отвернувшись, она принялась одергивать платье.
      Прекрасный шелк расправился и скользнул по ее фигуре до полу. Джемми клял себя за то, что помог ей.
      Такие прелестные ножки грех прятать.
      Но не в этом дело, напомнил он себе. К тому же вряд ли ему подвернется возможность увидеть их снова.
      – У тех, кто сюда приезжает, одни романы на уме.
      Девушка через плечо взглянула на него, каштановые волосы длинными локонами спадали по спине.
      – Почему?
      – Из-за Эсме, – ответил он, подойдя ближе. – И не говорите, будто не знали, что она сваха.
      – Сваха? Это просто смешно. Какое мне дело до свахи? Я вчера вечером в бурю заблудилась и наткнулась на это место. Миссис Магуайр предложила мне кров, а когда меня сегодня утром разбудили, должна заметить, довольно грубо, оказалось, что она ушла. – Открыв кожаный саквояж, она начала рыться в нем, будто складывая вещи. – А теперь, если вы завершили свои предположения на мой счет, уйду я.
      Что-то в ее негодовании и возражениях задело любопытство Джемми.
      – А что я, по-вашему, должен был думать? – спросил он. – В конце концов, это Брамли-Холлоу, так что вполне естественно…
      Рука девушки замерла на замке дорожной сумки.
      – Брамли-Холлоу? – округлила она глаза.
      Значит, она действительно не знала.
      – Да, Брамли-Холлоу.
      – И это… – Она оглядела комнату от свисавших со стропил пучков травы до тяжелого горшка у очага.
      – Да, дом свахи, – подтвердил он. – Свахи Брамли-Холлоу.
      Теперь она точно знала, где находится.
      – Это катастрофа. – Аманда пошатнулась.
      – Ну так уж и катастрофа. – Джемми подвинул ей стул. Она села, уронив голову на руки. – Пока вы не воспользовались услугами Эсме и не заключили с ней сделку, вам нечего волноваться, что вас потащат к алтарю.
      Она пристально посмотрела на него.
      – Сделку?
      – Да, думаю, за чаем. Она обычно наливает чашку и предлагает помочь исполнить желание сердца.
      – Чай?
      Если девушка раньше была бледной, то теперь в ее лице не осталось ни кровинки.
      – Не скажете, вы пили чай?
      Она только кивнула.
      Отец с юных лет предупредил Джемми, чтобы тот не притрагивался к вареву Эсме. Именно из-за этого поженились его родители.
      – Не надо так нервничать, – успокоил он. – Если вы не давали ей денег, ничего страшного не произошло.
      Закрыв глаза, девушка вздрогнула, словно пытаясь забыть вчерашний вечер.
      – Вы дали ей денег?
      – Всего несколько монет. Это было прилично. В конце концов, она меня приютила. Я подумала, что она одинокая старая дама с привередливым котом, которого нужно кормить…
      – Нельсон, – простонал Джемми.
      Если Эсме можно было назвать лишь немного странноватой, то лет сто назад за необыкновенного кота ее сожгли бы на сельской площади.
      – Да, Лорд Нельсон. Я подумала, что несколько монет скрасят ее жизнь. На жареную курицу хватит. Но я, конечно, не просила, чтобы она меня сосватала.
      – Вы в этом уверены? – спросил он. – Абсолютно уверены? – Эсме не отличалась открытостью и честностью в своих делах.
      Девушка прикусила нижнюю губу и закрыла глаза.
      – Я смутно помню вчерашний вечер. Но я действительно дала ей несколько монет после того, как она предложила мне помочь. Но в чем, я не могу вспомнить.
      Теперь пришла очередь Джемми искать стул. Он опустился и посмотрел на нее через стол.
      – Вы понимаете, что натворили? Вы заключили сделку!
      Ее щеки порозовели.
      – Я ничего такого не делала. Я просто заблудилась и искала тут приюта, ничего больше.
      – Ну, теперь это превратилось в нечто большее.
      Она вздернула подбородок:
      – Это была лишь невинная беседа.
      – Не в Брамли-Холлоу, – возразил он. – Уговор дороже денег. Сделка есть сделка. И если сватовство начато, оно должно быть закончено. – Джемми сделал короткую паузу, почувствовав укол вины, что ему придется сообщить девушке дурные новости. – Таков закон. Вы должны выйти замуж.
      Ее глаза снова округлились.
      – Закон? Что за дикость! Нельзя заставлять человека идти под венец.
      – Вас никто не вынуждает. Вы сами оплатили услуги Эсме. А закон на этот счет совершенно конкретный. Если заключена сделка, должен быть заключен подходящий брак.
      – Как это может быть? Должны огласить имена вступающих в брак.
      – Не в Брамли-Холлоу, – ответил Джемми. – Король освободил деревню от соблюдения закона о браке, союзы здесь заключаются через сваху.
      Она только головой покачала.
      – Не понимаю, как меня могут вынудить вступить в брак в таком спешном порядке.
      – Вы, конечно, знаете легенду о Брамли-Холлоу? – Впитавший эту историю с молоком матери, Джемми не мог себе представить, что кто-то ее не знает.
      – Да-да, я знаю эту сказку, но не понимаю, почему надо следовать обету тысячелетней давности. Тем более что меня втянули в сделку обманом.
      – Так знаменитое сватовство в Брамли-Холлоу и началось с обмана. Если бы та принцесса не заставила барона жениться на ней, то вышла бы замуж за отвратительного деспота. Ее ум и преданность барона все эти годы хранили деревню от бед. – Джемми улыбнулся. – Но если вдруг вы королевской крови, ваш папочка ведь не собирается сровнять деревню с землей, если мы не сдадим вас?
      Она через силу улыбнулась:
      – Вряд ли Брамли-Холлоу что-то грозит.
      – Рад слышать, а то уж я подумал, что с чердака придется вытаскивать семейный арсенал.
      – Да как вы не понимаете? Я не хочу замуж, – сказала девушка, поднимаясь со стула. – Не могу выйти замуж.
      Что-то в ее тоне кольнуло его сердце даже сильнее, чем воспоминание о ее нежных бедрах и длинных ногах.
      – Почему? Вы уже помолвлены?
      Джемми почему-то не нравилась мысль, что эта девушка обручена с другим мужчиной. О чем этот тип, черт возьми, думает, позволяя такой хорошенькой леди в одиночестве блуждать по провинции?
      Но его беспокойство о другом мужчине в ее жизни было совершенно напрасным, поскольку она тут же возразила:
      – Я свободна, сэр, и уверяю вас, не создана для брака.
      – Не вижу в вас ничего плохого, – не задумываясь ответил Джемми. Черт побери, вот к чему приводит отшельническая жизнь, он забыл все светские манеры. – Я хотел сказать, что вы вполне могли приехать сюда в поисках мужа.
      Недоверие на ее лице поразило его в самое сердце. Неужели она действительно не сознает, какую прелестную картину собой являет? Эти яркие, искрящиеся зеленые глаза, эти мягкие каштановые волосы, растрепавшиеся со сна и спадающие длинными спутавшимися завитками… Это соблазнительное зрелище могло бы убедить многих мужчин расстаться со свободой.
      Даже Джемми оказался восприимчивым к ее обаянию, от нее исходила атмосфера силы, теплоты и чувствительности, способная привлечь к ней мужчину, как бродягу к теплому очагу.
      Не говоря уже о тех деталях, о которых ему, как джентльмену, знать не полагалось и которые он в их коротком, но достойном внимания знакомстве открыл с фамильярностью, подобающей лишь в отношениях с любовницей… или при поспешном обручении. Джемми выбросил эту мысль из головы. Что за глупости! Он, так же как и она, не интересуется браком. Да и какая леди примет его, покалеченного и израненного.
      – Это не ваша забота, – запоздало ответила девушка и снова принялась собирать вещи.
      Она сняла с веревки тонкие французские чулки. Он мог вполне вообразить, как они выглядят на ней и, что гораздо важнее, каково спустить их с ее длинных изящных ног.
      Увидев, что он уставился на ее панталоны, девушка покраснела и запихнула их в саквояж.
      – Я действительно должна идти.
      – Идти? – Он покачал головой. – Вы не можете этого сделать.
      – Я определенно тут не останусь.
      Джемми встал из-за стола.
      – Вы не поняли. Вы не можете уехать. Если вы это сделаете, вы нарушите закон. Судья этого не допустит, и уверяю вас, констебль наденет на вас наручники, прежде чем вы успеете пересечь границу графства.
      – А вы, сэр? – спросила она. – Вы позволите, чтобы меня выдали замуж против желания?
      – Ну, я… я хочу сказать… – Он запнулся. Ему такая мысль в голову никогда не приходила. – Порядок нужно соблюдать. – Боже, он говорит как третьесортный адвокат.
      – Да, это прекрасная позиция. Вы до некоторой степени джентльмен. – Девушка взглянула на него, словно прикидывая, способен ли он помешать ей. И когда она продолжила упаковывать вещи, Джемми почувствовал в ее манерах большее, чем просто пренебрежение.
      – Меня не волнуют требования ваших ветхих законов, – продолжила она. – Когда меня хватятся, я буду уже далеко. Я и так слишком задержалась. Спасибо, сэр, за предупреждение, и всего хорошего. – Она закончила складывать свое скудное имущество, нахлобучила соломенную шляпку и выскочила на улицу, прежде чем он успел остановить ее.
      Это уж чересчур для его аргументов о соблюдении законов.
      Больше того, в тихом пустом доме Эсме он вдруг почувствовал себя неуютно. Вместо того чтобы окутать покоем, дом неприятно напомнил Джемми об одиночестве и пустоте жизни.
      Как случилось, что за такой короткий срок эта острая на язычок энергичная леди оставила в его душе свой след? Но видимо, он не слишком хотел узнать, каков этот след, поскольку позволил ей уйти.
      Черт побери, он даже не узнал ее имени.
      Через несколько минут девушка пулей влетела в дом и снова умудрилась перевернуть его жизнь вверх дном.
      – Что-нибудь забыли? – спросил Джемми, изо всех сил стараясь не обращать внимания на радость, поднимавшуюся в его груди при виде сбившейся набок шляпки и выглядывающих из-под нее спутанных кудрей.
      – Да. – Она топнула ногой и прикусила нижнюю губу. – Какая дорога ведет в Брайтон?

      – В Брайтон? – изумился Джемми. – Вы серьезно? До него добрых пятьдесят миль, вы не можете отправиться туда одна.
      Девушка снова упрямо вздернула подбородок:
      – Не ваша забота.
      Она права. Но все же…
      – Что в Брайтоне такого важного? – спросил он.
      Это простое любопытство, твердил себе Джемми. Его это не волнует. Действительно не волнует. Но о чем эта девица думает, в одиночку путешествуя по провинции? Она явно благородного происхождения, это видно по всему, от дорогого платья до невинного румянца, не говоря уже о паре шелковых чулок, которые для простого люда слишком дороги. И поэтому у нее нет неотложных дел в провинции.
      – Я намереваюсь… Я хотела сказать… – Она скрестила руки на груди. – Мне нужно покончить там с одним важным делом.
      Хорошенькая и вдобавок упрямая, подумал Джемми. И все же, несмотря на вызов в пристальном взгляде, он уловил в ее чересчур уверенном тоне нерешительность. Нет, несмотря на всю ее браваду, у леди неприятности.
      Черт, подумал Джемми, стиснув набалдашник трости, если она нуждается в помощи, то ей нужно лишь попросить. Ну так она и попросила, напомнил он себе, попросила указать дорогу.
      Более того, в ее вызове он видел проблеск чего-то очень знакомого. Зов сирены к приключению. «Ты вправду спятил?» – хотелось ему спросить себя. Он слишком хорошо знал, что происходит с болванами, которые следуют своим капризам. Его покалеченной ноги и шрамов для доказательства хватит.
      И все же в глазах девушки, в ее позе, в упрямом наклоне подбородка была пленительность неизвестности, захватывающее искушение, ради которого мужчина шагнет в глубины ада не раздумывая.
      Одно дело быть очарованным симпатичной девушкой, но, хуже того, прежде чем Джемми успел это сообразить, она зажгла в нем искру, и он почувствовал, что лед, сковавший его с тех пор, как он упал, сраженный осколком французского ядра в битве при Бадахосе, начал подтаивать.
      О, это тепло было опьяняющим, но и пугало. Джемми знал, что нужно указать незнакомке на юг и забыть о ней. Забыть, что за пределами Брамли-Холлоу жизнь продолжается без него.
      Девушка стояла в дверном проеме, нетерпеливо переступая с ноги на ногу.
      – Сэр, если вы не можете… не хотите мне помочь, то всего хорошего.
      Она повернулась к двери, и Джемми охватила паника: если на этот раз он позволит ей выйти из дома, то больше никогда ее не увидит.
      Черт побери. У него нет причин чувствовать ответственность за эту девчонку. Никаких. Когда-нибудь ему придется следить за неукоснительным исполнением законов Брамли-Холлоу, это станет его долгом, и вот тебе на – он собирается нарушить завет, соблюдавшийся больше тысячи лет.
      – Подождите, – вырвалось у него.