Глава 5

Йотулл не стал ни насмехаться над ними, ни гневаться, как предсказывал Рольф. Выслушав их, он задумчиво глядел в огонь и попыхивал трубкой.

Головка трубки была вырезана в виде искаженного лица, которое то смеялось, то кривилось от боли в прихотливых отблесках пламени.

— Пожалуй, я сумею помочь вам укротить гордячку, — сказал он наконец. — Самое лучшее — испугать ее, только так, чтобы не было настоящей опасности.

Через десять дней у маленькой плутовки день рождения. Надо, чтобы кто-нибудь сделал ей замечательный подарок.

— И кто же это сделает? — осведомился Рольф с неподдельным интересом.

— Ты, олух, только она об этом знать не должна, не то заподозрит неладное. Она решит, что подарок от Хальвдана, и легко попадется на крючок. — Йотулл усмехнулся, пристально глядя в огонь, и глаза его блеснули, когда он упомянул Хальвдана. — Я должен подумать об этом, так что оставьте меня одного. Можете прихватить с собой Миклу.

Микла разинул рот от изумления, услышав, что Йотулл изволит отпустить его. Он поспешно отшвырнул амулеты, с которыми возился по приказу Йотулла, и увлек Рольфа и Сигурда к дверям, опасаясь, что маг передумает. В наилучшем расположении духа они брели, спотыкаясь в темноте, вниз по крутой тропинке. Рольф многословно делился замыслом попугать Ранхильд, но Микла вовсе не пришел в восторг от этой замечательной идеи.

— Незачем вам было втягивать в это дело Йотулла, — серьезно проговорил он. — Он затаил злобу на Хальвдана, и я не удивлюсь, если он пожелает серьезно навредить Ранхильд, чтобы отыграться.

— Глупости! — воскликнул Рольф. — Он сотворит ей змею на тарелке или что-нибудь в том же духе, и все в зале будут над ней потешаться. Я однажды пытался устроить такую штуку, но змеи у меня почему-то плохо выходят.

Получились черви, и повара едва не выгнали за недосмотр. Слушай, Микла, расскажи мне, как творить змей?

Микла возмущенно объявил, что не намерен тратить свое драгоценное свободное время на то, чтобы обучать Рольфа магии. Сигурд далеко обогнал их, спускаясь к подножию холма. Огибая небольшой коровник, он вдруг замер как вкопанный и поспешно попятился. Рольф налетел на него в темноте и воскликнул:

— Да что с тобой, Сигги? Подумаешь, какая-нибудь коровенка выбралась из стойла и… — Он осекся, длинно и судорожно втянув воздух. — Да это вовсе не корова!

У подветренной стены коровника маячила огромная тень — а может быть, и не одна тень, а несколько. Сигурду почудились во тьме неясные очертания трех голов. Он шагнул ближе, и неведомая тварь испустила зловещее рычание, от которого кровь стыла в жилах, — ни один противник прежде не вызывал у Сигурда такого ужаса. Когда он шевельнулся, тварь тоже шевельнулась.

Микла засветил посох и вытянул его вперед. В свете посоха кроваво сверкнули три пары глаз. Массивная тень прянула вперед, бешено рыча и скаля три пасти, полные белых волчьих зубов. Сигурд мельком заметил три лошадиные морды, острые уши и клочья спутанных грив. Глаза, зубы и расширенные ноздри светились призрачным синим светом. Миг спустя тварь прыгнула на Сигурда, изрыгнув злорадное ржание, смешанное с хохотом.

Микла одним прыжком заслонил Сигурда, и с его пальцев сорвался огненный шар. С диким воем тварь взвилась на задние лапы и принялась бить широкими копытами передних ног по выросшей перед ней стеной пламени. Сигурд, шатаясь, отступил — его душило отвращение, и разум его отказывался признать то, что видели глаза. Он потянулся было за мечом, старым учебным клинком, который подарил ему Рольф, хотя и понимал, что простое оружие бесполезно против такого чудовища.

Микла швырял огненные шары один за другим, и наконец тварь попятилась, раздраженно мотая всеми тремя головами. Испустив последний угрожающий рев, она развернулась и потрусила прочь, не сводя с Сигурда злобно горящих глаз, — пока не скрылась в овраге за могильными курганами.

Трое друзей тотчас же со всех ног бросились к большому дому, распахнули настежь дверь и с шумом ввалились в зал, уже не думая о том, чтобы выглядеть достойно и прилично.

Немногие альвы, оцепенев от изумления, оторвали взгляды от игральных костей и кубков. Яркий свет и безопасность зала мгновенно возвратили Микле ясность разума. Сжимая в руке посох, он зашагал к дверям в комнаты Хальвдана. Дагрун заступил ему дорогу.

— Что тебе нужно? — осведомился он. — Незачем беспокоить Хальвдана по пустякам.

— Это не пустяк! — огрызнулся Микла. — Только что у коровников мы едва отбились от жуткого морока. Похоже, его наслал Бьярнхард. Уж лучше Хальвдан услышит о нем немедля, чем столкнется с ним сам, верно?

— Тогда я сам скажу ему… — начал было Дагрун, все еще загораживая дверь, но тут она распахнулась за его спиной, и Хальвдан, оттолкнув Дагруна, хмуро взглянул на Миклу, Рольфа и Сигурда.

— Еще один морок, насланный Бьярнхардом? — проворчал он. — Меня это не удивляет. Он каждую зиму подсылает нам что-то новенькое, чтоб мы меньше скучали долгими бессветными ночами. Я пошлю за Йотуллом — пускай применит свои магические таланты, если, конечно, будет в настроении. — Он сухо усмехнулся, язвительно дернув краешком губ при упоминании Йотулла.

Микла покачал головой:

— Этот морок наслан не совсем против тебя, господин мой. Мне кажется, что тварь питает зловещий интерес к Сигурду.

Хальвдан бросил на Сигурда пронизывающий взгляд.

— Вот как? Я должен был догадаться, что Бьярнхарду не составит труда отыскать тебя здесь. Ему нужна шкатулка. Надеюсь, ты хранишь ее в надежном месте?

— С какой стати Бьярнхард будет подсылать морока, чтобы прикончить меня? — вопросом на вопрос ответил Сигурд. — Это ведь не он разорил Тонгулль. Мы с ним даже в глаза друг друга не видели. С чего бы ему желать смерти незнакомому?

Хальвдан презрительно фыркнул:

— Что ж ты так бросаешься на его защиту, если он тебе незнаком? Ты, Сигурд, неуживчив и неумен, подобно многим юнцам твоих лет. Стоит убрать тебя с пути — а там нужен лишь ключ, чтобы открыть шкатулку; и если бы Бьярнхард тогда наткнулся на тебя в заброшенном поселении, ты бы сейчас вряд ли оставался в живых. Да и Хравнборг, скорее всего, не уцелел бы. Ты считаешь меня жестоким и суровым повелителем, а стало быть, Бьярнхард, по-твоему, мягок и уступчив. Поверь мне, Сигурд, никогда в жизни ты так не ошибался.

— Но я здесь все равно что пленник, и уж в этом-то я не ошибаюсь! — вспыхнул Сигурд. — Меня привезли сюда против моей воли и держат здесь вопреки моему желанию. Если я пленник, кто же ты, если не враг?

Дагрун вмешался в их разговор с лицом, искаженным от гнева:

— Что за неблагодарная речь! Послушайте только этого нищего юнца! Нет, я не намерен терпеть подобные дерзости. Эй ты, ступай отсюда и подумай над своим поведением, а когда надумаешь измениться — приходи! — Он оттолкнул Рольфа и впился в Сигурда убийственным взглядом. Микла тоже косился на Сигурда с явным неудовольствием.

— Боюсь, дружба с Йотуллом только вредит ему, — заметил он. — Разумнее бы не давать им видеться.

— Разумно, но невыполнимо, — отозвался Хальвдан.

Сигурд, кипя гневом, отвернулся от Миклы.

— Хороший же из тебя друг! Похоже, что здесь все против меня. Морок мог прикончить меня, забрать шкатулку, и никто бы пальцем не шевельнул, чтобы помешать ему! — Он был так зол, что злосчастная его Сила тотчас забряцала развешанным на стенах оружием и несколько клинков со звоном обрушились на пол.

Хальвдан, явно стараясь сдержать свой гнев, обратился к Рольфу:

— Ты и Сигурд останетесь здесь, пока мы не убедимся, что чудовище не подстерегает вас снаружи. Дагрун, пошли кого-нибудь за Йотуллом.

Он в последний раз мрачно глянул на Сигурда и ушел в свои покои. Через минуту разговоры в зале, до того тихие и напряженные, сменились всегдашней веселой болтовней — воины воспрянули духом, убедившись, что их ярл неподалеку и готов действовать.

Только Сигурд не мог успокоиться. Ему казалось, что враги везде — и там, во тьме снаружи, и здесь, в ярко освещенном зале. Он был почти уверен, что Хальвдан все время испытующе поглядывал на него, чтобы проверить, как подействовало на него появление морока.

Дверь резко распахнулась, и в зал вошел Йотулл, двигаясь со своим всегдашним надменным изяществом. Однако его манерам сегодня недоставало обычного хладнокровия — он мгновенно захлопнул дверь и мановением руки запер ее наглухо. Тотчас болтовня и смех прекратились и все взгляды зачарованно остановились на маге, который замер у двери, напряженно глядя в замочную скважину.

Он выпрямился и обернулся с торжествующим видом, властным взглядом обежал многолюдную залу — и тотчас отыскал Миклу, Рольфа и Сигурда.

— Рад видеть, что никто из вас не пострадал от твари, которая шныряет снаружи, — проговорил он таким тоном, что побелели самые невозмутимые лица и всем расхотелось смеяться. Йотулл продолжал, обращаясь к появившемуся Хальвдану:

— Помнится, я предостерегал тебя о подобной опасности, и теперь ты должен признать, что я был прав в своем мнении о врожденной Силе скиплинга. Это больше не проказник-невидимка, слабый и безвредный.

Слышишь? — Он поднял палец, призывая к молчанию, и снаружи, откуда-то с укреплений, донесся полный ужаса крик, тотчас подхваченный другими.

Хальвдан и его воины схватились за оружие, многие повскакали с мест.

— Что ты хочешь сказать, Йотулл? — резко спросил Хальвдан. — Объяснись, и немедленно!

— Не спешите выходить за дверь, не то пожалеете! — окликнул воинов Йотулл. — Сила скиплинга приняла не слишком приятный облик и может уничтожить всякого, кто попадется ей на пути. Я бы мог изловить ее прежде, когда она еще была безвредна… если б мне позволили. — Он пронзительно глянул на Хальвдана.

Хальвдан молча прошагал к двери, отодвинул засов и, распахнув дверь, выглянул в темноту. Рокочущий рев приветствовал его, и альвы, стоявшие близко от двери, в ужасе отпрянули.

— По мне, так это больше похоже на морока, — сказал Хальвдан и, взяв из чьих-то рук копье, метнул его в темноту. Тотчас же дикий трехголосый рык возвестил, что тварь ринулась на штурм дома, и Хальвдан едва успел захлопнуть дверь и задвинуть засов за мгновение до того, как морок прыгнул вперед. Ревя и воя, тварь молотила дверь увесистыми копытами, затем взобралась на крышу. Микла тотчас же раздул огонь в очаге, чтобы помешать чудовищу спуститься через дымовую трубу.

— Я уверен, что это именно морок, — сказал он, прислушиваясь, как тварь топочет по крыше. Мелкая пыль сеялась с потолка, и балки жалобно скрипели и повизгивали. — Врожденная Сила Сигурда здесь, с нами. — Микла жестом указал на оружие и украшения, которые одно за другим со звоном сыпались со стен, главным образом на Ранхильд, — ей пришлось искать убежища под столом.

— Стой! Стой! — окончательно обезумев, кричал Сигурд, но его проказливая Сила принялась швырять с полок золотые кубки и чаши, только подливая масла в огонь суматохи.

— Великие боги! — вскричал Дагрун, перекрывая возбужденный гомон. — Мало нам хлопот с этим скиплингом!

— Йотулл! — бешено проревел Хальвдан. — Прекрати сейчас же всю эту чушь!

Йотулл один оставался спокоен, даже слегка посмеивался над растерянностью альвов.

— Попытаюсь, Хальвдан, однако мне неизвестно, кто же наслал на Сигурда такого опасного морока. Я видел, как тварь отличает его от всех. Впрочем, едва станет ясно, чьих это рук дело, я начну творить встречные чары. Явно кто-то желает Сигурду зла. — Он поднял глаза — комок земли сорвался с потолка и упал у самых его ног.

— Ты считаешься магом Хравнборга, — проворчал Хальвдан, недружелюбно глядя на Йотулла сквозь завесу пыли и дыма. — Меня не заботит, как именно ты избавишься от этого морока, — просто сделай это, не ломая голову, для кого он предназначен! А ты, Сигурд, прекрати немедля свои фокусы! — Тон у него был такой, что у всех, кто находился в зале, по спине побежали мурашки.

— Не могу! — огрызнулся Сигурд, с бессильной яростью следя, как грохнулся о пол изящный кованый чайник. — Такое всегда случается, стоит мне встревожиться или разозлиться. И не думай, что я от этого в восторге!

Йотулл обвел взглядом зал.

— Я, пожалуй, выйду и сражусь с чудовищем. Добровольцев я с собой не приглашаю. — Глаза его презрительно сверкнули.

— Я пойду с тобой, — отозвался Хальвдан с нескрываемым презрением. — Мне все равно надо получше к нему приглядеться.

Йотулл отвесил насмешливый полупоклон, словно в знак признательности, и они оба вышли за дверь. Тотчас все, кто был в зале, бросились к немногочисленным щелям в торфяных стенах дома. Морок еще потопал по крыше и порычал, затем удалился, напоследок злобно хихикнув в трубу, — словно предостерегая Сигурда, что это не последняя их встреча. К большому облегчению Сигурда, тотчас же прекратились и разрушительные забавы его Силы. Ранхильд выбралась из-под стола, обожгла Сигурда надменным взглядом и, разгневанная, удалилась к себе.

Вернулись Хальвдан и Йотулл, на ходу яростно споря о способе избавления от морока. Йотулл заявлял, что потребуется ни больше ни меньше, как только очистительный ритуал над всей крепостью, а Сигурда, ради его же безопасности, нужно переправить в другое поселение. Хальвдан отказывался даже слушать об этом и наконец велел Йотуллу удалиться, оставшись явно в наихудшем расположении духа. Рольф с полуслова поймал этот намек и увлек за собой Сигурда к старому донжону прежде, чем Хальвдан обратил бы на них внимание и обрушил свой гнев на виновника всех несчастий, то есть на Сигурда.

В последующие дни Сигурд, к немалому своему изумлению, обнаружил, что Хальвдан объявил мороку форменную всеобщую войну. Тварь скоро поняла, что открытое нападение не приносит ничего, кроме пучка стрел в шкуре, и тайком бродила по округе, впустую пытаясь улучить момент и добраться до Сигурда.

Сигурд был благодарен ярлу, хотя даже под страхом смерти не сказал бы об этом вслух. Йотулл тоже пытался заклинаниями загнать чудище в смертельную ловушку, но почти не преуспел. Как ни ругал Рольф Сигурда за глупость, тот продолжал вечерами приходить в одинокий дом Йотулла на склоне холма. Как ни странно, лесть и добродушное покровительство мага понемногу бледнели в глазах Сигурда, и его все больше притягивало грубоватое и беспристрастное обхождение Хальвдана. Со всеми ярл обращался одинаково, при всех обстоятельствах неуклонно требуя соблюдения дисциплины, однако никто не мог отрицать, что он справедлив до мелочей, безукоризненно щедр и куда более озабочен благополучием Хравнборга и своих подчиненных, чем собственным благом или горем. Порой хмурое лицо Хальвдана казалось Сигурду лишь маской, скрывающей какие-то жаркие чувства. И напротив, все чаще Сигурду казалось, что обходительность Йотулла скрывает нечто менее приглядное.

— Не хотел бы я показаться мрачнее, чем следовало, — заговорил как-то ночью Йотулл, с угрюмым видом глядя в огонь, — но я, Сигурд, весьма и весьма опасаюсь за твою жизнь. Я никак не могу справиться с этим Гросс-Бьерном — конемедведем, а Хальвдан не разрешает мне увезти тебя в безопасное место. Он не даст тебе выскользнуть из его рук, покуда ты владеешь шкатулкой. Что бы ни хранилось в ней, Хальвдан жаждет это заполучить, и я знаю, что он ни перед чем не остановится, только бы отнять у тебя шкатулку. — Йотулл пыхнул дымком из длинной трубки и, окутанный полумраком, пристально поглядел на Сигурда. — А ты не догадываешься, что там может быть и откуда эта вещь взялась у твоей бабки?

Сигурд прикрыл глаза ладонью от яркого пламени очага.

— Нет, ничего не знаю. Только там должно быть что-то невероятно ценное для Хальвдана… или для Бьярнхарда.

Йотулл откинулся на спинку кресла.

— Верно, и ты никогда не забывай об этом… а также о том, что не должен отдавать шкатулку тому, кому не веришь всей душой. И не забывай, что случилось с Тонгуллем!

Сигурду не слишком хотелось вспоминать о Тонгулле. Мысли о прошлом, о смерти Торарны неизменно приводили его в еще большее уныние. Если бы не бедствия Тонгулля и не подозрения соседей, Торарна, может, прожила бы гораздо дольше. Быть может, она успела бы рассказать Сигурду всю правду о шкатулке и ее содержимом, о том, как шкатулка попала к ней в руки из мира альвов. Сигурд мог бы отправиться к своему отцу, а не ждать, покуда тролли или альвы уволокут его невесть куда…

Йотулл все еще глядел на него, сосредоточенно попыхивая трубкой. От запаха дыма Сигурда слегка затошнило.

— Надеюсь, этот бесценный предмет ты хранишь в надежном месте, — заметил маг. — В случае твоей смерти… Прости, что говорю о неприятном, но об этом не следует забывать. Если ты спрятал шкатулку в соломенном тюфяке, в стропилах или под камнем очага, морок наверняка доберется до нее и отнесет своему создателю.

Сигурд мгновение глядел во все глаза на Йотулла, потеряв дар речи. Если только манера прятать что-то под камнем очага не известный повсеместно образец глупости — выходит, что маг прочел его мысли?

— Признаться, по-настоящему надежного места я так и не нашел, — наконец выдавил он. — Я, собственно, хотел спросить твоего совета…

Микла, сидевший в другом конце комнаты, сделал вдруг быстрый жест, и Сигурд, поперхнувшись, так закашлялся, что слезы ручьем полились из глаз.

Насилу он мог отдышаться, а тут еще Рольф услужливо заколотил его по спине, и у Сигурда еще сильнее перехватило дух. Микла принес ему напиться и вывел за порог подышать свежим воздухом.

— Лучше тебе отправляться домой, — хмурясь, прошептал он. — Ты не помнишь, что я тебе говорил? Перепрячь шкатулку куда угодно, только сюда ее ни в коем случае не приноси!

Сигурд, все еще тяжело дыша, сердито фыркнул:

— Сделаю что захочу, ясно? Ты меня едва не придушил, Микла. Я тебе этого не забуду.

— Да уж, сделай милость. Может, если я время от времени буду тебя придушивать, ты хоть чуточку поумнеешь. Спокойной ночи, Рольф. Я присмотрю за вами, покуда не доберетесь до дому.

— Я бы мог и умереть, — все еще ворчал Сигурд, пока Рольф возился с особо сложным старым замком, который он приспособил на дверь для защиты от морока. По пятам за Рольфом он спустился по лестнице, и вдруг Рольф с испуганным воплем отпрянул и налетел на него. В едва видном отсвете краснеющих углей поднялась огромная черная тень и двинулась к ним. Сигурд бросился к двери, но она была наглухо заперта хитроумным изобретением Рольфа.

— Приветствую тебя, Рольф! Да неужто ты успел так скоро позабыть меня?

— скрипуче возопила, тень, разражаясь веселым хихиканьем. — А это кто с тобой? Никак скиплинг, клянусь своей душой и пуговицами! Да, недаром я так торопился — знал, что пора возвращаться. Но до чего же здесь холодно! — Адиль оживленно потер ладони, дунул на очаг, и огонь в нем затрещал, разгораясь в веселое слепящее пламя.

— До чего же я рад тебя видеть, Адиль! — весело воскликнул Рольф, глядя, как старый маг придвигает кресло поближе к огню и, моргая, разглядывает Сигурда глазами старой саламандры. — Славно, что ты вернулся.

Сигурда преследует морок, Микла говорит о Йотулле разные странности, а Йотулл и Хальвдан все время ссорятся. Все так переживают, что того и гляди натворят бед. А Ранхильд и вовсе невыносима. Она украла рубашку, которую вышила одна из служанок, и по дарила ее Хальвдану, якобы сама вышила, ну а я еще не решил, дать ли ей понять, что я все знаю…

— Я очень рад, что вовремя вернулся, — торопливо перебил его Адиль. — Я так и чуял, что что-то неладно. Это и есть Сигурд, который возмущает спокойствие всего Хравнборга? — Он поманил Сигурда и заглянул ему в лицо, улыбаясь вполне добродушно, — однако глаза у старого мага были жесткие и блестящие, словно черные гранаты. — Ха! Я вижу, ты не слишком здесь счастлив. Неужели в Хравнборге так уж плохо?

Сигурд пытался выдержать взгляд Адиля, но все же вынужден был опустить ресницы.

— Да нет, здесь совсем неплохо, только мне наскучили бесконечные занятии и дневная стража. В последнее время, конечно, скуки поменьше.

Морок вносит в нашу жизнь некоторое разнообразие, а то уж и не знаю, что бы я делал. — Он неловко глянул на Рольфа, опять на Адиля, который не отводил своих глаз и все так же мило улыбался.

— Можно ведь попытаться бежать, — сказал он. — Ты об этом никогда не думал, дружок?

— Думал, — нехотя признался Сигурд. — Йотулл как будто… а впрочем, неважно. Но ведь и вправду мне трудно оставаться в форту — морок угрожает не только мне. Уйди я, и он последует за мной, да и занятие мне найдется повеселее, чем упражняться в стрельбе из лука. Не то чтобы я хотел… — Он с трудом отвел взгляд, пытаясь сочинить какую-нибудь полуправду, чтобы скрыть истину.

— Но ведь ты не сбежишь, Сигги? — укоризненно воскликнул Рольф. — Так вот о чем вы с Йотуллом болтаете, когда я не слышу! Ты ведь хотя бы не уйдешь из форта без меня?

Сигурд стиснул зубы, не понимая, как он мог так легко проболтаться о тайном уговоре с Йотуллом. Было в добром старике Адиле нечто, вынуждавшее Сигурда открывать все свои мысли. Чары, вдруг подумал он и внимательно поглядел на Адиля, решив бороться с колдовством изо всех сил.

— Подозреваю, что ты просто соскучился по Тонгуллю, — сказал Адиль. — А о побеге толкуешь просто так, для разговору. Возвращаться-то тебе некуда, верно, Сигурд?

Сигурд вздохнул с облегчением; если Адиль думает, что он мечтает вернуться в Тонгулль, — это не вредит его замыслам. Йотулл не раз ему рассказывал о прекрасных чертогах Бьярнхарда и щедрых ярлах, которые сотнями дарят своим верным воинам золотые кольца.

— Некуда, — подтвердил он вслух, — но ведь Тонгулль был моим домом больше двадцати лет, и там упокоились кости моей бабушки…

— Кости, как же! — фыркнул Адиль. — У тебя в глазах блестит золото.

Будь добр, Рольф, сообрази мне что-нибудь поесть и выпить — я едва не умираю от голода и жажды. Ты и представить себе не можешь, как трудно пробираться среди ярлов Бьярнхарда. Они сбились в кучу и напуганы, точно овцы, когда волки воют в окрестных горах. И самый страшный волк — Хальвдан.

— Приятно слышать, — хохотнул Рольф. — Мы видели его перчатку, Адиль.

Когда он направил ее на Йотулла, тот пролетел ползала.

— Ну наконец-то! Этому выскочке давно уж надлежало дать хороший урок. — Адиль потер костлявые колени и придвинул ноги поближе к огню. — И по какому поводу случился этот важный спор? — Его блестящие глазки выразительно впились в Сигурда.

— Из-за меня, — нехотя ответил тот. — Йотулл хотел обучать меня магии… а точнее, он хотел изловить мою врожденную Силу и укротить. То, из-за чего они, собственно говоря, и ссорились, лежит как раз у тебя под ногами… Адиль, старый шут, сними с меня свои чары, я совсем не хочу выбалтывать тебе все свои секреты! — Он почти гневно глянул на мага.

Адиль вопросительно поднял брови и всплеснул руками:

— Боги, да неужто ты решил, что я тебя зачаровал? Я терпеть не могу магов, которые завладевают чужими мозгами без согласия их владельцев. Если ты и рассказываешь мне свои тайны, так только потому, что сам хочешь мне их доверить. Тайны порой бывают хуже заноз — хранить их неприятно, только тогда и обрадуешься, когда извлечешь их из-под кожи. Если тебе станет лучше оттого, что покажешь мне спрятанное под камнем очага, — пожалуйста, если нет — я тебя не неволю.

Сигурд опустился на колени и отвернул камень.

— Я все равно собирался перепрятывать шкатулку. Похоже, каждая собака в Хравнборге уже знает, где она спрятана.

— Вероятно, — согласился Адиль, выжидательно подавшись вперед и глядя, как Сигурд извлекает из-под камня шкатулку, завернутую в старую рубаху Рольфа. — Какая дивная резьба, надо же! Похоже, ее мастерили дверги.

Откуда она у тебя? — Он взял шкатулку и восхищенно вертел ее в руках, вглядываясь в рисунок резьбы.

— Бабушка прятала ее в сундуке и сказала мне о ней перед смертью.

Только эту вещь я и взял с собой, когда покидал мир скиплингов. Я не знаю, что в шкатулке, не знаю, где взяла ее бабушка, в общем, ничего не знаю — только что Хальвдан желает заполучить шкатулку, и Бьярнхард тоже, если верить Хальвдану. — Сигурд глядел на шкатулку и вдруг подумал, что Йотулл тоже стремится завладеть ею, судя по его предложению, сделанному этой ночью.

— Хальвдан, на мой взгляд, правдив, — сказал Адиль. — Я учил его честности и прямоте и когда он был еще ребенком, и после. Нелегкая жизнь сделала его мрачным и даже грубым, но зато он честен. Он ведь мог бы и просто отнять у тебя шкатулку.

Сигурд потряс головой и нахмурился.

— Она моя. Я получил ее в наследство от бабушки. Что бы ни было там, внутри, я это никому не отдам. Мне нужно лишь одно — открыть ее и узнать, что же такое я унаследовал, из-за чего весь мир альвов стоит вверх тормашками.

Адиль вертел в руках шкатулку, внимательно ее разглядывая.

— Ты не сможешь открыть ее без особого ключа. Эта шкатулка — творение магии двергов, и сломать ее тоже невозможно. Придется тебе потолковать со старым весельчаком, который сработал ее, — Бергтором из Свартафелла. — Он поднял шкатулку и многозначительно постучал пальцем по рунической подписи на дне.

— Бергтор из Свартафелла! Ты думаешь, мы сможем найти его? Столько лет прошло! — Волнуясь, Сигурд схватил шкатулку и вгляделся в подпись. Прежде эти несколько рун не казались ему столь важными.

— Куда же он денется? — недоуменно взглянул на него Адиль. — Свартафелл — его дом.

— А если он уже умер? Бабушка владела шкатулкой по меньшей мере двадцать лет.

Адиль улыбнулся и разгладил бороду, чтобы котенок мог уютно свернуться на привычном месте.

— Двадцать лет для гнома — пустяк. Впрочем, мы ведь не знаем, долго ли была эта шкатулка во владении твоей семьи…

Сигурд задумался.

— Бабушка говорила, что шкатулка принадлежала моей матери, Асхильд, так что это не родовая реликвия…

Адиль опрокинул кружку, в которую наливал чай, и облил кипятком себя и котенка. Дрожащей рукой он отставил чайник.

— Что же я натворил! Зрение у меня совсем не то, что прежде. Ах, бедняжка Миссу, нет мне прощенья! — Он мельком заглянул под стол, куда удрал ошпаренный котенок, затем довольно нетвердо поднялся. — Знаешь, Рольф, пока ты приготовишь еще чаю и поджаришь хлеба, я, пожалуй, загляну к Хальвдану. Давненько я не баловал его своим присутствием. Дня него-то, конечно, не так уж и давно — мы ведь всегда горячо спорим о чем угодно, хотя и относимся друг к другу с величайшим почтением. Осмелюсь полагать, что в делах у него полная неразбериха — меня-то здесь не было, чтобы помочь ему советом. Он, верно… гм, рассудок у меня затуманился. Я скоро вернусь.

Сигурд встал, подал Адилю посох, который тот рассеянно нашаривал рукой.

— Расскажи ему о Бергторе, Адиль, и намекни, что его можно бы разыскать.

Адиль уже пробирался к двери, спотыкаясь о седла, дротики и кресла.

— Что? Ах, да. Свартатор из Бергфелла! Обязательно расскажу, будь уверен. — Он завозился у двери, гневно кляня на все лады хитроумный Рольфов замок. Рольф было метнулся к нему, чтобы объяснить хитрости своего изобретения, но опоздал — маг уже жахнул по двери молнией. Осколки обжигающего металла дождем осыпали Рольфа, и клубы едкого черного дыма совершенно заглушили его возмущенные вопли. Дым окутал Адиля с головы до ног, и маг размахивал посохом, пытаясь разогнать его.

— Совершенно ненадежный замок, Рольф! Избавься от него поскорее! — раздраженно бросил он и исчез.

Разобиженный Рольф занялся тем, что пытался — без особого успеха — разгрести груды рухляди, громоздившейся вокруг кровати Адиля. Сигурд так и сидел, разглядывая шкатулку и с новым интересом читая и перечитывая руническую надпись на дне.

— Никогда бы не мог подумать, что эта цепочка рун может оказаться ключом к моей загадке! Знаешь, я уверен, что, когда сумею открыть шкатулку, узнаю, кто мой отец. Верно, он был важной особой, если владел чем-то настолько ценным, что и по сей день этим жаждет завладеть столько народу. Не будет мне покоя, пока не открою этой тайны!

Рольф бросил свое никчемное занятие и подошел взглянуть на шкатулку, даже потянулся к ней, но тут же поспешно отдернул руку.

— У этих резных фигурок точно у всех боли в животе, — заметил он. — Не нравятся мне их взгляды. Честно говоря, мне и сама шкатулка не по душе. У меня от нее ужасное ощущение, Сигги.

— Живот болит? — ухмыльнулся Сигурд.

— Нет же, чудак! Просто нехорошо. Обрати внимание — это, может быть, единственный случай, когда ты видишь меня серьезным. Нам, альвам, свойственно предчувствовать будущее. — Рольф глянул на шкатулку и покачал головой. — Знаешь, Сигги, боюсь, ты будешь не очень-то счастлив, когда наконец откроешь ее.

Сигурд тоже посмотрел на шкатулку и ощутил холодную дрожь в желудке.

— Чепуха, — сказал он одновременно и себе и Рольфу. — Больше всего на свете я хочу увидеть, что лежит в шкатулке, и неважно, ответит это на мои вопросы или нет. Может, я никогда не узнаю, кто мой отец… может, так оно и лучше, — добавил он с деланной шутливостью, однако Рольф даже не улыбнулся.