Мы провели много бессонных ночей в апартаментах Акслея, потягивая виски, его любимый напиток.
      Как-то раз офицер интендантской службы попробовал было возражать против незаконных, с его точки зрения, затрат энергии, потребных для доставки очередной партии спиртного, но Акслей решительно отверг предъявленные ему обвинения.
      - Проклятые ящеры возомнили о себе невесть что только потому, что их флот базируется в нашем районе, - пожаловался он мне во время одного из наших ночных бдений.
      Акслей обожал рассказывать длинные военные истории, и складывалось впечатление, что его память становится все лучше с каждым глотком его излюбленного шотландского. К сожалению, он нередко тут же забывал о собственных словах и мог повторять одну и ту же историю несколько раз подряд. По этой же причине тот факт, что отдельные детали его бесчисленных баек не всегда совпадали, уже не имел для меня никакого значения.
      - А вам повезло, - вырвалось у него однажды во время очередной церемонии возлияния.
      - Повезло? - переспросил я.
      - Еще бы, - пробормотал он, по-стариковски тряся головой, - вам выпала честь сражаться с проклятыми пауками и скорписами, которые, поверьте мне, ничуть не лучше их.
      - Я бы не стал называть это везением, - возразил я.
      - Вы ничего не понимаете! - неожиданно рявкнул он, грозя мне указательным пальцем. - Вам не надо было сражаться против людей. Убивать чужаков куда проще. Гуманоиды, даже если говорить об этих ублюдках из Гегемонии, куда более крепкие орешки, не говоря уже о том, что они все-таки люди.
      Я сделал невольную гримасу. Акслей глубоко заблуждался. Мне неоднократно приходилось воевать против людей, убивать их мечом, шпагой или кинжалом, будь то под стенами Трои или Иерихона на такой далекой сейчас от нас Земле.
      - А мне вот пришлось, - продолжал бригадир, наклоняясь ко мне так близко, что я мог отчетливо почувствовать запах перегара. - Тогда-то я и потерял свои копыта, - он выразительно похлопал себя по пластиковым протезам.
      - Да, вам пришлось испытать немало, - согласился я.
      - Я говорю не о боли, - отмахнулся он от меня, как от назойливой мухи. - Ее чувствуешь уже потом. Первое дело - шок. Мне отрезало тепловым лучом обе ноги, а я даже не догадался об этом. Я лежал на животе и продолжал стрелять по этим подонкам. Мерзавцы лишили меня ног. Мне хотелось перестрелять их всех, одного за другим, и я неплохо преуспел в этом, можете поверить мне на слово. Я не покинул своего окопа. А когда сражение закончилось, вокруг меня лежала гора трупов.
      Чтобы унять нервную дрожь, я отхлебнул из своего бокала.
      - Я и сейчас слышу их крики, - продолжал Акслей, понижая голос до шепота. - Каждую божью ночь. Я не могу уснуть. Я слышу стоны раненых и хрипы умирающих. Не самый приятный аккомпанемент, даю вам слово.
      Однажды он спросил меня, не хочу ли я увидеть официальную версию торжественной церемонии в нашу честь, показанную на информационных экранах Лориса и других миров Содружества.
      Особого желания я не испытывал.
      Заметив мои колебания, он хрипло рассмеялся.
      - Не пугайтесь, вам не придется еще раз выслушивать всю эту галиматью. Средства массовой информации позаботились об этом.
      Мне не хотелось обижать старика отказом, и я послушно придвинул свое кресло к экрану телевизора. Бригадир включил запись.
      Я увидел своих солдат и себя самого, одетых в новую, с иголочки форму. Место грузового отсека заняла обширная равнина под голубым небом, весьма напоминавшим земное.
      Под легким ветерком трепетали многочисленные знамена и штандарты. Мы были лишь небольшим подразделением среди целой армии солдат численностью не меньше десяти тысяч.
      Компьютерная графика, догадался я.
      Я осторожно бросил взгляд на своего собеседника.
      - Ребята из Информационной службы знают свое дело, - ухмыльнулся он.
      Сводный духовой оркестр, также плод творчества сотрудников средств массовой информации, исполнял бравурный военный марш, пока диктор торжественно сообщал зрителям, что они видят церемонию чествования героев, всего за четыре дня полностью уничтоживших целую дивизию противника, оборонявшего стратегически важную планету.
      Всего четыре дня, грустно подумал я. Четыре дня ада.
      Продолжительность всего информационного сообщения не превышала полутора минут.
      - Ну, и что вы думаете об этом? - спросил Акслей, когда изображение исчезло.
      Я почувствовал, как внутри меня закипает гнев.
      - Зернышко правды, покрытое толстым сладким слоем лжи, - проворчал я.
      Он согласно кивнул и потянулся за бутылкой.
      - Прекрасная работа, Орион. Действует на гражданское население почище любого виски. Помогает сохранять их мораль.
      - О какой морали может идти речь, сэр?
      Он уставился на меня налитыми кровью глазами.
      - Черт возьми, парень, большинство из них даже не заметили бы, что идет война, если бы мы время от времени не напоминали им об этом, подбрасывая всякую дрянь вроде той, которую ты только что видел.
      - Тогда почему бы не показать им реальные боевые сцены? Среди записей наших автоматических рекордеров их сколько угодно. Наверное, после их просмотра они уже ни на минуту не забывали бы о том, что идет война.
      Акслей отрицательно покачал головой.
      - Это только бы испугало их, Орион. Наши мыслители, психоаналитики и политики не хотят расстраивать обывателя, демонстрируя ему сцены насилия, полные боли и крови. Их цель - объявить, что все идет как надо, хотя впереди нас и ждут годы напряженной борьбы. Штатских надо убедить в том, что уже виден свет в конце туннеля. Для этого и существуют службы информации.
      - Обман, - процедил я сквозь зубы.
      - Кто спорит? - хладнокровно согласился старый бригадир, не забыв при этом отхлебнуть солидный глоток виски. - Я верю в победу и действительно считаю, что война ведется в интересах Содружества. Вот почему я и записался в действующую армию. Добровольно! Никто не принуждал меня. Я стал солдатом сразу после окончания университета.
      - Как приняла это решение ваша семья? Он прищурил глаза, словно всматриваясь в далекое прошлое.
      - Отец гордился мною. Мать плакала. Сестры сочли меня сумасшедшим.
      - А сейчас, как они относятся к этому сейчас? - спросил я, стараясь не смотреть на его искалеченные ноги.
      - Откуда мне знать? - удивился он. - Я не видел никого из них многие годы, не исключено, что мы даже не узнаем друг друга, встретившись случайно на улице. Произошло столько событий. Все мы изменились.
      - А вам не хотелось бы вернуться домой? Он снова отхлебнул виски.
      - Мой дом - армия, Орион. Другого у меня уже нет. Одна армия...
      В другой раз он заговорил о своих ногах:
      - Их, конечно, могли бы регенерировать, но что-то в моем организме препятствует нормальному прохождению процесса. Да и я уже привык к моим протезам. Прекрасно обхожусь ими. Мои обрубки начинают болеть только тогда, когда приходится оставаться на ногах больше часа...
      Внезапно он изменил тему и повторил историю о том, как он потерял ноги.
      - Тренировка, Орион, - объявил он в следующий раз. - Тренировка и еще раз тренировка. Важнее ничего нет. Трудно ожидать, что нормальный человек не боится, когда вокруг него свистят пули. Понятно, что он развернется и возьмет ноги в руки. Чтобы научить его сражаться, нужно время. Много времени.
      - Даже клонов?
      - Конечно. Какая разница? Они тоже люди. Все хотят жить. Поэтому и приходится тратить столько времени на обучение.
      - Учить убивать.
      - Естественно. Солдат должен убивать, иначе убьют его самого. Техника решает многое, но далеко не все. Нельзя победить, опираясь на одну технику, даже самую совершенную.
      - Бригадир, а что произойдет с моими солдатами? - прервал я его.
      - Что произойдет? - повторил он, бросив на меня недоуменный взгляд. Они получат новое назначение, что же еще?
      - Их не отправят в лагерь реабилитации? Они не получат отпуска?
      Акслей выпрямился в своем кресле.
      - Солдаты существуют, чтобы сражаться, Орион. Они не настоящие люди, как вы или я. У нас есть семьи, друзья, свой дом, наконец. У них нет ничего этого. Они - рядовые солдаты. Зачем им отпуск? Им некуда поехать, да они и не нуждаются в отдыхе.
      - Но вы сами только что сказали, что и у вас нет другого дома, кроме армии, - напомнил я.
      - Ну и что с того? Где-то он существует. Я всегда могу вернуться туда, если мне в голову придет такая блажь. А у вас самого разве нет дома и семьи, Орион?
      - Нет. Я сирота, - ответил я после недолгого колебания.
      - Плохо. Очень плохо. Вы хороший малый. Но солдаты, они всего лишь клоны. Они созданы, чтобы сражаться, а не смешиваться с порядочными людьми. Для них не существует ничего, кроме битвы и подготовки к новой битве. Разве мы не разрешили им заниматься сексом? Сколько угодно, если это не вредит их профессиональным обязанностям. - Он игриво подмигнул мне.
      - Только потому, что некоторые психоаналитики пришли к выводу, что солдат сражается лучше, если его запрограммированная агрессивность подкреплена сексуальными амбициями, - напомнил я. - И это все, что вы думаете о ваших солдатах. Живые роботы, орудия для убийства.
      Акслей нервно заерзал в своем кресле. Его лицо потемнело от гнева.
      - Прислушайтесь к словам ветерана, Орион. Жизнь солдата состоит из долгих периодов скуки, перемежающихся с более короткими эпизодами страха. Мы облегчаем им жизнь, избавляя их от скуки. Они должны быть благодарны нам.
      - И оставляя им один страх? Разве это справедливо?
      - Справедливо? - Его лицо еще более потемнело. Трудно было предсказать, что произойдет в следующий момент: то ли он взорвется от гнева, то ли зальется гомерическим хохотом. - О какой справедливости толкуете вы, молодой человек? Идет война! С каждым днем нам требуется все большее количество солдат. Больше, чем мы можем произвести. Дешевых солдат! У нас нет времени анализировать их чувства. Чувства размягчают человека, снижают его боевой дух...
      Я попытался убедить его в том, что солдаты такие же человеческие существа, как он или я, хотя сам таковым и не являлся, но все было тщетно. Каждую ночь мы возвращались к этой теме, и каждый раз наш разговор заканчивался одной и той же стандартной фразой.
      - Они созданы, чтобы сражаться. Иначе они вообще не были бы созданы. Они должны быть благодарны нам, что существуют и служат интересам Содружества.
      "Да, - меланхолично подумал я, - почти те же самые слова я не раз слышал и от Атена, с той лишь разницей, что тогда речь шла обо мне..."
      - Какое же назначение они получат? - снова спросил я.
      Акслей пожал плечами.
      - Генеральный штаб пока не принял окончательного решения или не счел нужным известить меня об этом, что в принципе одно и то же. Так или иначе, я знаю не больше вашего.
      - Они прошли переподготовку? Новые программы уже заложены в их подсознание?
      - Насколько мне известно, пока еще нет.
      Тревожное предчувствие охватило меня. Я задумался.
      Лежа в своей каюте после разговора с Акслеем, я раз за разом возвращался к словам Золотого бога, пытаясь проанализировать известные мне факты о времени, в которое меня закинула судьба, о беспощадной галактической войне, инициированной самими Творцами, и о многом другом.
      Атен утверждал, что Аня отвергла меня, отказалась от человеческого облика, что она стала во главе Творцов, ведущих войну против него. Я был запрограммирован верить ему, но тень сомнения все равно оставалась. Аня любила меня в разных эпохах, куда забрасывала меня воля Атена. Почему она должна была измениться сейчас?
      Атен несколько раз настойчиво повторял, что, встретившись со мной, Аня не задумываясь убьет меня так же спокойно и просто, как человек убивает надоедливое насекомое. И что он, Атен, не станет больше воскрешать меня из-за отсутствия такой возможности или, скорее всего, желания.
      Что же, решил я. Если я отправлюсь на поиски Ани, где бы она ни находилась, найду ее и предсказание Атена оправдается, я не буду иметь ничего против. Пусть моя смерть станет концом всего - страдания, надежды и любви.
      Но если Атен опять обманул меня, если Аня по-прежнему любит меня и ищет встречи со мной, было бы безумием с моей стороны пытаться сохранить статус-кво.
      Я должен отправиться на поиски Ани и найти ее!
      Любовь или смерть. Моя последняя ставка.
      Я начал обдумывать свой план.
      Впрочем, как я скоро узнал, у Атена были свои планы относительно меня.
      Когда мы достигли базы, я лично проинспектировал разгрузку криогенных капсул с телами моих товарищей. Я намеревался как можно скорее начать их переподготовку для задуманного мною плана. Главным его стержнем было получение доступа к компьютерам, предназначенным для этой цели. Но едва я приступил к реализации своего замысла, как Атен появился снова.
      Повинуясь его воле, я мгновенно перенесся из моей каюты, где сидел перед экраном монитора, пытаясь проникнуть в память компьютера, в город Творцов, к подножию хорошо известного мне холма.
      Все было как обычно. Ласково светило солнце, благоухали цветы, волны лениво накатывали на белый песок пляжа. Где-то там, у самой линии горизонта, вероятно, резвились мои друзья - дельфины.
      Золотой шар опустился на склон холма, на мгновение ослепив меня блеском своего сияния. Против воли я опустился на колени.
      - Это уже лучше, Орион, - высокомерно похвалил меня Атен, - весьма подобающая поза для смертного перед лицом своего создателя.
      Когда я осмелился поднять глаза, он уже успел принять привычный человеческий облик и теперь возвышался надо мной, облаченный в безупречную военную форму.
      - Впрочем, ты неплохо проявил себя и на Бититу, - добавил он более привычным снисходительным тоном.
      - Это было убийство, а не война, - возразил я.
      - Возможно, но это было необходимо.
      - Зачем?
      - Ты признаешь, что так и не разгадал этой загадки, Орион? Ты, который не раз осмеливался сравнивать себя с нами, Бессмертными? Ты, кто планировал отыскать богиню, в которую влюблен? Подумай, зачем Содружеству понадобился этот никчемный астероид.
      Разумеется, не ради его самого, решил я. Может быть, ради его местоположения? Но что есть в системе Джильберта, кроме самой затухающей красной звезды, единственной гигантской планеты, состоящей из газа, и пояса астероидов?
      Я заглянул в золотистые глаза Атена.
      - Когда-то там существовала еще одна планета. Вы уничтожили ее, не так ли?
      - Целых две, Орион. Мы уничтожили обе.
      - Сколько разумных существ погибло при этом? Он равнодушно пожал плечами.
      - Какое это имеет значение? Гегемония намеривалась колонизировать эти миры. Она могла построить на них военные базы.
      - Кому они могли угрожать? - удивился я. - На расстоянии свыше ста световых лет вокруг системы Джильберта нет ни одной планеты Содружества.
      - Ну и что из этого следует? - поощрил меня Атен. - Думай, Орион. Думай!
      Единственной планетой в системе остается газовый гигант, постоянно закрытый облаками. Ниже газовой оболочки мощное гравитационное поле планеты привело к конденсации огромных масс воды. Планетарный океан!
      Патриархи! - осенило меня.
      Атен одобрительно хлопнул в ладоши.
      - Очень хорошо, Орион. Патриархи живут там с незапамятных времен. Возможно, что эта планета и является их легендарной прародиной.
      - Гегемония намеревалась создать там базы, чтобы установить контакт с патриархами?
      - И помешать нам наладить отношения с ними, - закончил за меня Золотой бог.
      - А теперь, когда мы уничтожили базу Гегемонии, - продолжал я, - вы хотите сами установить контакт с ними.
      Атен снизошел до того, что одобрительно похлопал меня по плечу.
      - А поскольку ты единственное живое существо, с кем патриархи готовы вести переговоры...
      - Я нужен вам, чтобы осуществить этот план, - закончил я.
      - Правильно.
      Я принялся лихорадочно размышлять над тем, как лучше увязать план Атена с моими собственными замыслами, одновременно стараясь помешать Золотому богу проникнуть в мои мысли.
      На мое счастье, он был слишком уверен в себе, чтобы даже допустить мысль, что я способен на такое предательство.
      - В таком случае, - заметил я, - мне нужны корабль и команда.
      - В моих силах отправить тебя туда, не прибегая к подобным банальностям.
      - И заставить меня наглотаться морской воды, прежде чем патриархи соблаговолят заговорить со мной? Благодарю покорно! - резко возразил я. Это еще большой вопрос, смогу ли я дышать воздухом планеты и питаться рыбой, живущей в ее океане.
      Он согласно кивнул.
      - Я вижу, к чему ты клонишь, Орион. Ты хочешь использовать остатки своей группы в качестве команды твоего судна. Похвально видеть подобную привязанность к старым игрушкам.
      - Они - человеческие существа, - ответил я просто.
      - Искусственно созданные, чтобы стать солдатами. Живые орудия. Орудия, и ничего больше.
      - И ваши предки, - напомнил я. Атен презрительно рассмеялся.
      - Ты ничего больше не забываешь, Орион. Итак, ты чувствуешь себя обязанным по отношению к ним?
      Прежде чем я нашел что ответить, город Творцов исчез, и я снова оказался в своей каюте на базе тзинов.
      На экране монитора замелькали фразы, свидетельствующие о том, что я назначен капитаном разведывательного судна, направляющегося в систему Джильберта с задачей установить контакт с патриархами и пригласить их присоединиться к армии Содружества.
      Из последующей информации следовало, что в подсознание моих людей уже заложены знания, необходимые для управления кораблем.
      Следующие несколько дней я провел в тренировочном центре. На голове у меня был специальный шлем, непрерывно передававший в мой мозг огромный поток новой информации.
      Использовал ли Атен этот способ, чтобы подготовить меня, пока я лежал без сознания, к моим предыдущим путешествиям во времени, или у него имелись более совершенные методы, мне так и не довелось узнать.
      Еще через неделю мои люди были освобождены из криогенных камер, а к базе причалило мое будущее судно под названием "Аполлон", сконструированное в форме летающей тарелки.
      Мне не понравилось название, поскольку именно это имя использовал Золотой бог еще во времена Троянской войны, но выбирать не приходилось. За исключением этого обстоятельства, корабль удовлетворял самым строгим требованиям, а мои солдаты, прошедшие соответствующий тренинг во время последнего криогенного сна, превратились в опытную команду, о какой можно было только мечтать.
      Фреда осталась моим первым помощником, должность которого она совмещала со званием первого навигатора "Аполлона" и моей любовницы. Маленький Джеррон стал главным инженером. Бывшие ветераны Лунги и Бититу, способные разве что стрелять из ружья, преобразились в квалифицированных офицеров, способных решать самые сложные задачи.
      Некоторое время они не уставали шутить относительно своего нового статуса, но относились к исполнению своих обязанностей со всей ответственностью.
      Каждый из них не забыл поблагодарить меня за повышение в чине. Эмон, наш новый главный артиллерист, сумел выразить свои чувства лучше других:
      - Чем дольше мы остаемся с вами, сэр, тем лучше идут наши дела. Страшно подумать, чего мы достигнем, если только сумеем пережить новую операцию.
      Я поверил в его безусловную искренность.
      Нам понадобилось еще два дня на настройку автоматов и погрузку необходимого снаряжения, после чего мы покинули базу и взяли курс на систему Джильберта.
      Фокус состоял в том, что мы так и не достигли ее.
      ГЛАВА 22
      Фреда, впрочем, как и все остальные члены моей команды, была искренне довольна своим новым положением.
      - Сейчас, когда мы стали настоящими специалистами, - сказала она мне однажды, - наша ценность в глазах правительства неизмеримо возросла. Что такое простой солдат? Всего лишь пушечное мясо. Хороший специалист - совсем иное дело.
      - Да и служба на корабле гораздо приятнее, - добавил главный артиллерист Эмон, бывший сержант, дважды раненный во время нашего последнего рейда на Бититу.
      Официальное звание Фреды было теперь "первый помощник капитана", что дало новый повод для многочисленных шуток, поскольку в круг ее обязанностей входило и определение новых пар сексуальных партнеров. Сама она по-прежнему делила постель со мною.
      Капитанский мостик судна был небольшим помещением, предназначенным исключительно для эффективного управления кораблем и поэтому начисто лишенным всякого комфорта. Рабочие системы корабля были многофункциональными и простыми в обращении. Не сходя со своего капитанского кресла, я мог получить любую информацию и подать любую команду, необходимую для управления кораблем.
      Маневр перехода в гиперпространство был произведен настолько слаженно, словно все члены экипажа были опытными космическими волками, ветеранами звездоплавания.
      Сложные специальные программы, заложенные в подсознание моих спутников, дали удивительные результаты, ничуть не уступающие по эффективности многолетнему опыту космических перелетов.
      - Как было бы здорово, если бы мы могли остаться на этом корабле до конца наших дней, - прошептала мне как-то ночью Фреда, отдыхавшая после бурных любовных упражнений на моей койке. - Навсегда позабыть о войне, одно это чего стоит.
      - Ты думаешь, тебе бы понравилась такая жизнь?
      - Еще бы! - Она доверчиво прижалась к моей груди. - Не думать больше о криогенных камерах. Чувствовать себя совершенно свободной. Какое удивительное ощущение!
      - Быть свободным, - грустно повторил я, прекрасно понимая, что во всех эпохах, в которых мне довелось побывать, я никогда не был действительно свободным.
      - Существовали и до нас такие люди, - продолжала нашептывать мне Фреда. - Тебе должны быть известны истории о них.
      - О ком? - я сделал вид, что не понял ее.
      - Об отступниках. Исчезали целые подразделения, которые как будто растворялись в джунглях и больше никогда не давали о себе знать. Были и корабли, покинувшие свои эскадры и с тех пор скитающиеся в космосе.
      Я знал немало о так называемых отступниках. О Лунке и его отряде наемников, сражавшихся за свою жизнь во времена падения империи Хиттипе; о Харкане, исколесившем вместе со своей шайкой воров горы Анатолии в поисках своих похищенных детей; о партизанах, существовавших во все времена.
      - А война? - спросил я тихо. - А наши обязанности по отношению к Содружеству?
      Фреда заколебалась, понимая, что говорит со старшим офицером, пусть и лежащим с ней в одной постели.
      - Сколько лет ты служишь Содружеству, Орион?
      - Время давно потеряло для меня всякое значение, - ответил я уклончиво.
      - А я служила ему всю мою жизнь, впрочем, как и все остальные наши товарищи. Мы не знаем ничего другого, кроме солдатской службы, и никогда бы не узнали до самой смерти, если бы не ты.
      Конечно, я помнил кодовую фразу, собственно и предназначенную для подобных случаев, когда в настроениях команды появляются опасные тенденции больше думать о себе, нежели о служении Содружеству.
      Мне надлежало произнести всего три слова: "Вспомни Желтый Цветок", и в настроении Фреды немедленно произошла бы разительная перемена. Но я не произнес этих слов.
      Планета Желтый Цветок, согласно официальной версии, была внезапно и без объявления войны атакована и безжалостно уничтожена силами Гегемонии. Четыре миллиарда человеческих существ были убиты, биосфера планеты полностью разрушена. Желтый Цветок стал первой жертвой и символом войны, начавшейся больше столетия назад...
      Но можно ли верить такой истории?
      Участники научной экспедиции на Лунге рассказывали мне прямо противоположное. По их словам, именно рейд тзинов на планеты Гегемонии привел к началу галактического конфликта...
      Я нежно взъерошил коротко остриженные волосы Фреды.
      - Наше положение не такое плохое, как ты думаешь, крошка. У нас прекрасный корабль. Пока мы находимся в гиперпространстве, ни одна собака не сможет добраться до нас.
      - Но рано или поздно нам придется снизить скорость, и мы снова окажемся в самом центре этой бойни.
      - Все может быть, - пробормотал я, еще не вполне готовый к тому, чтобы посвятить ее в мои планы.
      В конце концов Фреда задремала, а я еще долго лежал без сна, пытаясь безуспешно понять, что же я все-таки хочу сделать.
      В одном Фреда была, безусловно, права. Галактика велика, и одинокому кораблю ничего не стоит затеряться в океане бесчисленных звезд.
      Но какая судьба ожидает другие корабли, отряды, флоты, армии, все еще продолжающие сражаться?
      Какое право имели мы думать только о себе, бежать и прятаться, когда войне не видно было конца?
      Должен же был существовать какой-то способ остановить бессмысленную бойню? Обязательно должен быть!
      "Выслушай нас, Орион".
      Я сразу узнал голос говорившего со мной патриарха.
      Закрыв глаза, я на какое-то мгновение снова почувствовал ледяной холод и чудовищную пустоту космического пространства, но только на мгновение.
      Теплые волны голубого океана радушно приняли меня в свои объятия. Оглянувшись по сторонам, я увидел, что около дюжины патриархов уже направлялись в мою сторону, приветственно переливаясь всеми цветами радуги.
      "Где я нахожусь, в системе Джильберта или снова на Лунге?" - спросил я.
      "Все в мире относительно, Орион, - прозвучал спокойный ответ. - Мы можем находиться и здесь, и там, и еще на многих других мирах".
      Не берусь судить, насколько я правильно понял смысл услышанных мною слов. Вероятно, патриархи явились сюда с разных планет специально ради встречи со мной. Любой из них мог находиться на расстоянии многих световых лет отсюда, и тем не менее мы плавали рядом в прозрачных водах воображаемого океана.
      "Как я понял, вы собираетесь сообщить мне нечто очень важное, предупредить меня?"
      "Посовещавшись между собой, мы пришли к единому мнению. Ты должен знать его, Орион. Ваша война становится все более ожесточенной, в нее втягиваются все новые миры".
      "Я получил наказ одного из Творцов вступить в новый контакт с вами и попытаться убедить вас присоединиться к мирам Содружества, - сообщил я. - С вашей помощью война быстро закончится".
      "Победой Содружества над Гегемонией и их союзниками?"
      "Да".
      "С самого начала конфликта мы и другие представители древних рас сохраняли строгий нейтралитет".
      "Значит, существуют еще и другие?"
      "Во Вселенной существует великое множество самых разнообразных форм жизни, Орион. Это касается и нас. Вы, гуманоиды, встречаетесь и поддерживаете взаимоотношения лишь с ограниченным количеством существ, близких вам по уровню развития. С одними вы торгуете, с другими враждуете".
      "Тогда как представители древних рас демонстративно держатся в стороне".
      "От вас, скорписов, тзинов, арахноидов и всех других видов, которые еще не обрели достаточно мудрости, чтобы навсегда отказаться от войны".
      У меня возникло ощущение, что я нахожусь среди группы седовласых старцев, наблюдающих за шумной компанией младенцев, ковыряющихся в песочнице.
      "А ваша война становится все более ожесточенной", - повторил голос.
      "И, главное, ей не видно конца", - добавил я.
      "С начала войны вы убили несколько миллиардов разумных существ, обратили в ядерные пустыни целые планеты. Некоторые из них вы разнесли на куски, включая два мира в системе Джильберта".
      "Я слышал об этом", - подтвердил я.
      "Готовится новая эскалация насилия. Содружество создало новое оружие, способное уничтожать уже целые звезды! Разрушитель инициирует коллапс звезды, за которым неизбежно следует взрыв сверхновой".
      Я невольно содрогнулся.
      "Мы не можем этого допустить!"
      "Если Содружество сумело создать новое оружие, - заметил я, Гегемония не успокоится, пока не сконструирует нечто подобное".
      "Мы не допустим уничтожения звезд!"
      "Каким образом?"
      "Ты передашь наше послание своим Творцам, лидерам обеих враждующих фракций. Ты скажешь им, что если они попытаются использовать разрушитель, то они сами будут навсегда устранены из континуума".
      "Устранены?"
      "Человечество, скорписы, тзины и другие разделят судьбу своих хозяев".
      "Каким образом? Что вы намерены предпринять?"
      "До сих пор древнейшие расы старались не вмешиваться в конфликт. Но мы не можем допустить уничтожения звезд, от которых зависит само существование континуума. Первая попытка уничтожения какой бы то ни было звезды заставит нас уничтожить всех вас, без исключения.
      Наше решение единодушное и окончательное.
      Возвращайся к свои Творцам и передай им наши слова, Орион. Судьбы слишком многих живых существ зависят от их реакции на наше предупреждение..."
      Я присел на своей постели и перевел дыхание. Обнаженная Фреда мирно почивала рядом со мной. На ее лице играла довольная улыбка.
      Итак, патриархи вновь решили использовать меня в качестве своего посла для оказания давления на Атена и его компанию. В принципе я не имел ничего против нового поручения, которое вполне совпадало и с моими собственными планами.
      Я улыбнулся.
      Интересно, знали ли патриархи о моих замыслах? Если и нет, то надо признать, что момент для нового контакта был выбран исключительно удачно.
      До сих пор я собирался тайно проникнуть в глубь территории, контролируемой Гегемонией, и найти Аню. Теперь сами патриархи дали мне законный повод для осуществления подобной попытки. Я должен был предупредить ее о новом оружии Содружества.
      До конца третьей вахты оставалось еще около часа, когда я появился на капитанском мостике.
      Несение вахты во время нахождения корабля в гиперпространстве имело чисто формальный характер, поскольку нам нечего было опасаться, кроме возможной технической неисправности внутри самого корабля.