Одно за другим наши небольшие суда покинули доки транспорта и нырнули в темноту космического пространства.
      - Поехали! - прозвучал в моих наушниках дрожащий от волнения тенорок одного из солдат. Ему немедленно ответили еще несколько голосов.
      - Очередная экскурсия за счет генштаба.
      - Наслаждайтесь поездкой, ребята. Не забудьте о сувенирах.
      - Еще бы. Когда еще представится такая возможность...
      Однако никто из них не рассмеялся.
      Красное солнце, расположенное к тому же на значительном удалении от нас, давало очень мало света. Где-то в темноте, впереди нас, плыл в пространстве обломок скалы, на котором через несколько минут должна была пролиться первая кровь.
      Обернувшись, я бросил взгляд на оставленный нами транспорт. Он показался мне невероятно огромным по сравнению с далекими звездами, и это лишний раз подтвердило старую истину, что все в мире относительно. Чуть поодаль зависли в пространстве сотни боевых кораблей, один залп которых легко мог обратить злополучный астероид в облачко космической пыли.
      Мы медленно приближались к поверхности астероида. Он казался совершенно безжизненным. Ни единой вспышки света не нарушало первозданную темноту. Бититу рос на наших глазах, преобразуясь в мир, покрытый скалами и расщелинами, таинственный и угрожающий. Несмотря на обязательный в подобных ситуациях энергетический щит, космический скафандр и взвод солдат, собравшихся вокруг меня, я чувствовал себя в этот момент на удивление беззащитным.
      Чтобы отвлечься от неприятных мыслей, я бросил взгляд на часы. До начала бомбардировки оставалось сто десять секунд. Целая вечность в жизни человека, особенно если этот человек солдат.
      Неожиданно я заметил странные блики света на поверхности астероида.
      Что бы это могло быть? Отблески солнечных лучей от поверхности камня?
      Нет, Джильберт слишком далеко, да и свет его красных лучей не мог произвести подобного эффекта. Прежде чем я успел найти ответ на этот вопрос, фронтальная бронированная оболочка одного из наших шатлов ослепительно вспыхнула от прямого попадания теплового луча. Вслед за ним в небо поднялись ракеты с ядерными боеголовками.
      Арахноиды все-таки заметили наше приближение и успели нанести упреждающий удар.
      Первоначальный план нанесения бомбового удара был, естественно, забыт.
      Приходилось думать о собственном спасении, и прежде всего о том, как перехватить приближающиеся ракеты еще до того, как они сумеют нанести нам непоправимый урон.
      Слава Богу, я не зря потратил столько времени на обучение своих солдат. Большинство ракет нам удалось уничтожить еще на дальней дистанции. Большинство, но не все.
      Несколько наших судов разлетелись на куски, так и не успев уклониться от встречи с крылатыми ракетами. Крики умирающих солдат способны были разорвать барабанные перепонки.
      - Взводу тяжелого вооружения открыть огонь по наземным целям, приказал я. - Всем остальным продолжать выполнять боевую задачу, используя противоракетные установки.
      Мои солдаты в точности выполнили приказ, но одного этого оказалось недостаточно.
      Пусковые установки арахноидов были замаскированы столь искусно, что большинство из них мы засекали только после того, как ракеты были уже выпущены. Одна из таких ракет угодила в борт нашего шатла. Резкое повышение температуры можно было почувствовать даже через защитную оболочку космического скафандра. Нас осыпало градом осколков. Один из них наповал уложил солдата.
      К счастью, и наш ответный огонь наконец-то начал давать первые результаты. На поверхности астероида расцвели десятки огненных цветов. Лучше было не думать, что происходило в радиусе их поражения. Мы продолжали нести тяжелые потери, но у меня уже не было сомнения, что большинство наших кораблей сумеет благополучно достичь поверхности астероида. Сейчас нас отделяли от нее какие-то сотни метров.
      В дело вступили легкие орудия арахноидов. На моих глазах один из таких снарядов угодил в скафандр сидевшего рядом со мной солдата. Кровь и ошметки плоти разлетелись во все стороны, мгновенно обратившись в условиях, близких к абсолютному вакууму, в твердые шарики.
      Мы сгрудились в носовой части шатла, пытаясь укрыться от снарядов и тепловых лучей, легко пронизывающих его менее защищенные части.
      По меньшей мере половина из находившихся на борту людей была убита, когда мы наконец приземлились на каменистую почву астероида.
      Я распахнул люк и первым выпрыгнул наружу. Сила тяжести была ничтожна, и мне потребовалось немало усилий, чтобы удержаться на его поверхности.
      Я привел в действие портативное устройство искусственной гравитации в моем ранце, что позволило мне обрести некоторую уверенность и плотнее прижаться к грунту, пережидая интенсивный обстрел.
      Ситуация была критической. Часть моих солдат охватила паника.
      - Они вокруг нас!
      - Их сотни, тысячи!
      - У меня отказал кислородный баллон!
      - Надо уносить ноги!
      - Где остальные, черт побери? Прикройте меня огнем!
      - Пауки совсем близко!
      Я снял гранату, висевшую у пояса, и швырнул ее в сторону предполагаемого входа в подземный лабиринт. При полном отсутствии атмосферы взрыв был совершенно бесшумным.
      - Прекратить панику! Всем ко входу в туннель! - рявкнул я что было силы. - На поверхности остаются только те, что уже сдохли. Внутрь, мать вашу так!
      Вторую гранату я бросил уже в само отверстие туннеля и, выждав чуть более секунды, последовал за ней, расчищая себе путь выстрелами из лазерного пистолета.
      Туннель оказался настолько узок, что я едва мог ползти. Ко всему прочему, здесь было темно, как в аду. Прибор ночного видения не спасал положения, и мне пришлось включить лампу, закрепленную на моем шлеме.
      Позади себя я услышал подозрительный шум и, перевернувшись на спину, направил дуло ружья в сторону источника звука.
      - Не стреляйте! Это я, сэр, - прозвучал у меня в наушниках голос одного из моих солдат, и в то же мгновение я увидел фигуру в безликом космическом скафандре, приближавшуюся ко мне.
      Снова перевернувшись на живот, я неожиданно для себя оказался нос к носу со своим первым арахноидом, крупной черной тварью, около метра в диаметре, с восемью членистыми ногами, покрытыми редкими жесткими волосами, больше напоминавшими колючую проволоку. Чудовище было вооружено странным продолговатым предметом невиданной мной доселе конструкции, направленным прямо на меня. Довершала картину гнуснейшая морда, способная присниться разве что в кошмарном сне, украшенная чудовищными челюстями и восемью красными глазами самой разной величины.
      Мне не оставалось ничего другого, как прижаться к земле, не позабыв, однако, одновременно спустить курок. Я почувствовал, как раскалилась задняя часть моего шлема, задетая тепловым лучом, услышал жуткий вопль и скрежет чудовищных когтей о каменный пол.
      Когда я поднял голову, мерзкая тварь уже исчезла, оставив после себя лишь лужицу желтоватой слизи. Медленно пробираясь вперед, я добрался до места, где туннель разделялся надвое. Не мудрствуя лукаво, я швырнул гранату в боковую штольню, сделав одновременно несколько выстрелов в направлении основного туннеля.
      Приказав следовавшему за мной солдату оставаться на месте до подхода его товарищей, я занялся исследованием штольни.
      Мои наушники вибрировали от возбужденных возгласов солдат, последовавших за мной в подземелье.
      - Их здесь тысячи!
      - Они впереди нас!
      - Они позади нас!
      - Надо поскорее убираться отсюда!
      Увы, при всем желании сделать это было уже невозможно. Уцелевшие шатлы оставили астероид, едва их покинул последний солдат. Нам оставалось только идти вперед. Победить или умереть.
      Продолжая передвигаться ползком, я опускался все ниже и ниже. Некоторое время мне не попадалось ничего, стоящего внимания, хотя время от времени до меня доносились характерные звуки скрежета когтей о каменный пол и пронзительный свист, издаваемый голосовыми связками арахноидов. Сами они оставались невидимыми.
      Против ожидания, в туннелях оказалось достаточное количество воздуха, во всяком случае, настолько, чтобы мы могли слышать звуки, раздававшиеся в лабиринтах подземных переходов, хотя точную физическую причину этого эффекта я вряд ли бы сумел объяснить. Возможно, что свою роль здесь сыграла и повышенная звукопроводимость местных горных пород. Звуков было больше чем достаточно. Я мог различить типичный звук работающих лазеров, стрелявших с такой быстротой, что он сливался в один непрекращающийся вой. Грохот разрывов гранат, крики солдат. Словом, настоящий ад.
      - Опять пауки!
      - Осторожно, здесь ловушка!
      - Внимание, ребята!
      Туннель постепенно расширялся. Моя лампа излучала густой красный свет, поскольку специалисты из разведки почему-то полагали, что арахноиды не способны различать предметы в этой части спектра. К сожалению, он равным образом был неудобен и для нас самих, но это уже никого не волновало. Впрочем, и то и другое не имело особого значения. Если промышленность Содружества могла производить приборы ночного видения, то логично было допустить, что и заводы Гегемонии могли снабдить своих союзников аналогичными устройствами. Поэтому я в конце концов выключил свой фонарь и продолжал пробираться вперед, полагаясь исключительно на инфракрасное устройство своего визора.
      Позади меня прогремел взрыв, слишком мощный, чтобы его можно было списать на одну из наших ручных гранат. Затем до меня донесся характерный скрежет, и очередной паук выскочил прямо на меня из отводного туннеля. Я выстрелил в него из моего ружья, но, судя по всему, промахнулся. На экране моего визора я различил смутные очертания еще одной твари, направлявшейся в мою сторону. Я выждал, пока она приблизилась, после чего влепил ей заряд где-то посреди ее восьми глаз.
      Высота туннеля продолжала увеличиваться, и скоро мне удалось встать на колени. Зачем высокие своды понадобились самим арахноидам, можно было только догадываться. Рост самых крупных встреченных мною особей не превышал полуметра.
      От моего отделения осталось всего шесть человек, да и те думали только о том, как бы побыстрее выбраться из злополучного подземелья.
      - Отставить разговоры! - закричал я. - Никто не отступит ни на шаг, пока мы не перебьем всех пауков!
      - Осторожно, сэр!
      Я развернулся и увидел с полдюжины арахноидов, выскочивших из люка, расположенного в потолке туннеля в нескольких метрах позади меня.
      Солдат, прокричавший предупреждение, выстрелил несколько раз, но не сумел остановить атаки пауков.
      Двое из них бросились на меня. Одного из них я остановил выстрелом в живот, но второй успел подбежать ко мне почти вплотную.
      Я выбил пистолет из его лап прикладом моего ружья, хотя удар теплового луча опалил мне плечо. Закричав от боли, я выстрелил вторично, с расстояния чуть больше полуметра. Промахнуться было невозможно. Паук взорвался, словно граната, на несколько секунд заполнив пространство туннеля мелкими клочками омерзительной желтоватой плоти.
      Солдат, следовавший за мной по пятам, был мертв. Его голова, отрезанная тепловым лучом, валялась на каменном полу туннеля, но, во всяком случае, он не даром отдал свою жизнь. Два дохлых паука лежали рядом, а третий тщетно пытался подняться на перебитые лапы. Я прикончил его выстрелом из моего ружья.
      Мой скафандр, имевший автоматическую систему регенерации, находился еще в весьма приличном состоянии. Полученные пробоины были уже заделаны. Я чувствовал, как медицинское устройство распыляло дезинфицирующую эмульсию по обожженным участкам моего тела.
      Сейчас меня больше всего беспокоил единственный оставшийся в живых паук, укрывшийся где-то за моей спиной, в одной из многочисленных развилок подземного лабиринта. Он по-прежнему представлял для меня серьезную угрозу, учитывая фанатичную привычку этих насекомых сражаться до последнего вздоха.
      Заметив впереди себя тусклый свет, я без колебаний направился к нему. Скоро я достиг небольшой площадки, где сходилось вместе несколько туннелей. Стены пещеры, покрытые неизвестным мне составом, слабо флюоресцировали.
      Здесь я остановился. Издалека до меня доносились звуки непрекращающейся битвы. Неожиданно из одного из туннелей появилось сразу трое пауков. Один из них зацепил когтем выемку в полу, на которую я никогда бы не обратил внимания, и искусно замаскированная крышка люка отскочила в сторону. В ту же секунду его компаньоны обнаружили мое присутствие.
      Двумя выстрелами я успокоил обоих. Третий успел скрыться.
      Воспользовавшись минутой затишья, я исследовал туши своих противников.
      Самое удивительное мое открытие заключалось в том, что, как выяснилось, арахноиды не использовали никакого защитного снаряжения.
      Кто знает, может быть, они на самом деле обладали способностью существовать в условиях практически полного отсутствия кислорода. Но для решения этого вопроса требовалось немалое количество времени, которого у меня, естественно, не было. Очередной неприятный сюрприз подготовил мне паук, незадолго перед этим скрывшийся в отверстии люка. Брошенная им граната разорвалась всего в нескольких шагах от меня. Если бы не моя сверхчеловеческая реакция, участь моя была бы решена. Взрыв практически не задел меня, хотя град металлических и каменных осколков пронесся в нескольких миллиметрах над головой. Паук снова скрылся в отверстии, угостив меня на прощанье еще и выстрелом из своего ружья.
      Я подполз к краю отверстия в полу и осторожно заглянул вниз. Там шевелилась омерзительная масса, включавшая не менее дюжины паукообразных. Прежде чем они заметили меня, я успел швырнуть вниз одну из последних моих гранат и немедленно захлопнул крышку люка.
      Вокруг меня постепенно начали собираться оставшиеся в живых солдаты. Их доспехи были покрыты потеками грязи и крови. Еле живые от усталости, они улеглись на полу пещеры.
      - Офицеры, доложите обстановку, - потребовал я.
      Один за другим они выходили на связь. Полученные мною сведения были малоутешительными. В большинстве отделений в живых осталось меньше четверти списочного состава. В ряде случаев доклады делались сержантами, поскольку их командиры были убиты или тяжело ранены.
      Последней вышла на связь Фреда.
      - Рада тебя слышать, Орион. У меня осталось всего пятеро солдат, да и те ранены. Кажется, я одна не получила ни единой царапины.
      Таким образом, получалось, что по завершении первой стадии операции мы очистили от пауков два верхних уровня подземного лабиринта астероида, потеряв при этом почти две трети всего численного состава. Под контролем пауков оставалось еще по меньшей мере четыре уровня. Может быть, и больше.
      ГЛАВА 20
      Тишина стояла такая, словно мы находились на кладбище. Сражение как-то само по себе прекратилось, и пыль, столбом стоявшая в катакомбах, понемногу осела. Арахноиды перебрались на нижние горизонты лабиринта и, судя по всему, собирались оставаться там в ожидании новой нашей атаки.
      Я приказал медику развернуть полевой госпиталь и оказать первую помощь всем пострадавшим, а тем, кто не нуждался в ней, воспользоваться стимулирующими средствами, имевшимися в их походных аптечках. Лекарственные вещества, заключенные в специальные мини-контейнеры, превосходно снимали физическую усталость и стимулировали деятельность головного мозга. Солдаты окрестили их "напитком радости", "материнским молоком" или еще более хлесткими эпитетами, малопригодными для употребления в сколько-нибудь приличном обществе.
      После этого я послал команду из нескольких человек на поверхность астероида с приказом собрать и принести все гранаты и шашки, оставленные нам экипажами шатлов.
      Как это ни удивительно, но им удалось поймать и нескольких арахноидов, вероятно поджидавших там возвращения людей.
      - Мы взяли их всех, сэр, - с гордостью объявил мне возглавлявший группу сержант. - Живыми! Хотя, - добавил он, немного подумав, - кто знает, может быть, и не совсем всех, сэр.
      - Имели ли они при себе какое-нибудь защитное оборудование? поинтересовался я.
      - Не думаю, сэр, - сказал сержант. - Во всяком случае, я не заметил ничего подобного, сэр.
      Ну, теперь ученые должны быть довольны, подумал я. Наконец-то сбылась их заветная мечта.
      Я приказал раздать взрывчатку солдатам - ее следовало обязательно использовать перед спуском в очередной, еще не исследованный туннель.
      - Взрывайте каждый люк, - напутствовал я. - Вас не должно интересовать то, что за ним находится. Разбираться будем потом. Не жалейте ни врагов, ни взрывчатки. Будьте предельно осторожны. Прежде чем сделать один шаг, подумайте дважды. Запомните главное. Вы нужны мне живыми! А теперь за дело!
      Мы продвигались вперед медленно, но верно. Минуты складывались в часы. Часы в дни. Мы скрупулезно проверяли каждый туннель, каждую пещеру. Я связался со штабом и потребовал прислать нам дополнительный груз взрывчатых средств.
      - Если у вас есть какая-нибудь дрянь, способная давать при горении высокую температуру, высылайте ее не задумываясь. Нам пригодится все.
      Завскладом, после консультации со специалистами, предложил мне несколько различных веществ, которые при смешивании обладали способностью самовозгораться, создавая при этом высокую температуру.
      - Подойдет, - тут же согласился я. - Высылайте все, что имеется в наличии.
      Тзин явно колебался. На экране моего визора я видел, как нервно подергивался его тонкий язычок.
      - Это очень дорогое средство и очень опасное, - объяснил он.
      Я рассмеялся ему в лицо.
      - А вы как думаете, чем мы занимаемся здесь? Собрались на пикник?
      Он не понял последнего слова, но интонации моего голоса не нуждались в переводе. Через несколько часов грузовой шатл доставил на поверхность астероида несколько больших ящиков. Прибывший вместе с ними офицер зашел настолько далеко, что отважился самолично спуститься на второй уровень лабиринта, часть которого я переоборудовал в свой командный пункт. Как и все мы, он был одет в защитный космический скафандр и отличался от нас только тем, что его доспехи были чище наших. И не имели видимых повреждений.
      Он объяснил мне, что жидкости, содержавшиеся в металлических канистрах, были последним достижением науки тзинов и давали при смешении столько тепла, чтобы расплавить даже алюминий.
      - Отлично! - воскликнул я. - Это как раз то, в чем мы сейчас нуждаемся.
      Канистры были испещрены различными символами, которые ровным счетом ничего не говорили мне.
      - Вам необходимо будет проявить максимум осторожности, проинструктировал меня офицер на прощанье, - они чрезвычайно взрывоопасны.
      - Это для нас самое ценное, - заверил я его.
      Тзин постарался не задерживаться и удалился со всей скоростью, на которую был только способен.
      Мы немедленно принялись за работу.
      Ящер нисколько не преувеличивал. При смешении жидкости воспламенялись почти мгновенно, низвергаясь по наклонным туннелям бушующим водопадом адского пламени.
      Теперь мы очищали туннели один за другим, продвигаясь вперед, как только температура в туннелях падала. Тем не менее это было далеко не простым занятием, несмотря на наше защитное снаряжение.
      Повсюду валялись обгоревшие останки арахноидов. Их были тысячи!
      Битва превратилась в безжалостное истребление противника, не имевшего и шанса устоять против адского изобретения тзинов. Под влиянием высокой температуры плавился даже камень, и стены туннелей были покрыты характерной корочкой, похожей на стекло.
      Наконец мы достигли сердца подземного лабиринта в центре астероида, обширной пещеры с достаточно высоким сводом, чтобы мы могли стоять, выпрямившись во весь рост. Здесь сходились пять туннелей.
      Пол пещеры был усеян оплавленными фрагментами машин и приборов, однако самих арахноидов нигде не было видно.
      Мы обошли пещеру из конца в конец. Фреда с дюжиной солдат следовали за мной по пятам, держа оружие наизготове.
      - Похоже, с пауками покончено. Мы добрались до их последнего бастиона, - заметила Фреда.
      - Не думаю, - возразил я, - они слишком хитры для этого. Им нетрудно было сообразить, что реки огня сольются именно здесь. Наверняка остались и другие камеры, о которых мы не имеем ни малейшего понятия.
      В тот же самый момент мое предположение оправдалось, причем самым драматическим образом. Сразу четыре потайных люка в потолке пещеры одновременно открылись, и на нас сверху посыпался град омерзительных паукообразных тварей, издававших дикие крики.
      Одна из них свалилась мне на плечи. Существо оказалось достаточно тяжелым, чтобы у меня подогнулись колени. Волосатая лапа вырвала у меня ружье. В то же мгновение луч лазера опалил мне руку.
      Собрав все силы, я сорвал паука с плеч и отбросил в сторону, почти размазав по стене пещеры. Но пауков оказалось слишком много. Еще несколько длинных лап обхватили меня и попытались сорвать лазерный пистолет, висевший на поясе.
      Моя правая рука была жестоко обожжена, но, забыв о боли, я сумел опередить арахноида и выстрелить в безобразную волосатую морду.
      Повернув голову, я увидел, что еще одно волосатое чудовище повисло на спине одного из моих солдат. Своей когтистой лапой оно нащупало гранату у пояса несчастного и вырвало чеку. Взрыв убил обоих на месте, отбросив меня в сторону. Вскочив на ноги, я несколькими выстрелами поразил еще двух пауков, попытавшихся прижать меня к стене пещеры, и избавил Фреду от отвратительной твари, вцепившейся в ее голову. Затем срезал тепловым лучом сразу нескольких пауков, собравшихся у противоположной стены пещеры.
      Атака прекратилась так же внезапно, как и началась. Четверо моих солдат лежали на полу мертвыми. Из нескольких десятков пауков не уцелел никто.
      Сквозь мои наушники я отчетливо мог слышать тяжелое дыхание Фреды.
      - Спасибо, - прохрипела она. - Еще бы немного - и паук повторил грязный трюк своего товарища.
      - Самоубийцы, - вздохнул я. - Боюсь, мы плохо справились со своим заданием. Первая партия сумела сбежать, а от этих будет немного проку. У ученых не будет живых пленников для изучения.
      Фреда горько усмехнулась.
      - Имея таких противников, трудно было рассчитывать на другой исход, заметила она.
      Я смог наконец доложить адмиралу, что после четырех дней ожесточенных боев Бититу был полностью очищен от арахноидов. Мои собственные потери превышали восемьдесят процентов личного состава, да и состояние оставшихся в живых оставляло желать лучшего. У меня самого, помимо обожженного плеча и руки, была и сквозная рана на груди, следствие удара теплового луча.
      Адмирал формально поздравил меня, хотя его лицо на экране моего визора отнюдь не выражало восхищения или даже одобрения.
      - Гегемония, так или иначе, не в состоянии удержать за собой Бититу, сообщил он кислым тоном. - Основная задача операции осталась невыполненной. Непонятно, ради чего мой флот болтался здесь столько времени.
      Я и сам не совсем понимал, какого черта генеральному штабу Содружества понадобилось положить несколько сотен своих солдат ради обладания никчемным обломком скалы. Очевидно, что и Гегемония была не слишком заинтересована в удержании базы на астероиде, поскольку так и не потрудилась выслать свой флот на помощь обреченному гарнизону.
      Раздумывая над этим фактом, уже находясь на борту шатла, я мог лишь печально покачать головой. Либо за всем этим стояли неясные для меня стратегические расчеты генерального штаба, либо, что более вероятно, еще более непонятная игра Творцов, для которых жизнь людей не имела ровным счетом никакой цены.
      Я горько выругался и, отбросив прочь невеселые мысли, задремал в кресле, последовав примеру большинства моих солдат...
      - Это не игра, Орион.
      Золотой бог появился предо мной во всем своем блеске. Свет, источаемый всем его обликом, был настолько силен, что я невольно прикрыл глаза рукою. Похоже, он говорил вполне серьезно, поскольку на этот раз его голос был далек от характерного для него издевательского тона.
      Лицо Атена было мрачным и расстроенным.
      - Баланс сил в этой войне постепенно меняется в сторону наших противников, - сообщил он. - Аня и ее банда медленно, но верно захватывают одну ключевую позицию за другой. Содружество стоит на грани краха.
      - Но мы все-таки захватили Бититу, - возразил я тоном незаслуженно обиженного ребенка. - Разве это ничего не значит?
      - Этого недостаточно, - вздохнул Атен. - Гегемония никак не реагировала на мою приманку. Наш флот был наготове, но противник так и не попался в уготовленную для него ловушку.
      - Приманка? Вы пожертвовали жизнями нескольких сотен солдат, чтобы устроить противнику заурядную ловушку?
      - Не совсем так, Орион. Настоящий стратег никогда не ставит перед собой только одну цель.
      Казалось, что, прислушиваясь к звукам собственного голоса, Атен постепенно обретал присущую ему уверенность в себе.
      - Исход проведенной нами операции не принес ожидаемых результатов с военной точки зрения, но ее политические последствия могут быть достаточно велики.
      - Что вы имеете в виду? - спросил я. Атен величественно скрестил руки на груди.
      - Ты поймешь это в надлежащее время, Орион, - провозгласил он, прежде чем исчезнуть. И в то же мгновение я снова оказался в пассажирском отсеке шатла среди своих израненных товарищей.
      Корабль задрожал, возвращая к действительности Даже самых заядлых любителей поспать.
      - Что они там, с ума посходили? - недовольно проворчал кто-то.
      - Я так устал, что не отказался бы даже отправиться в криогенную камеру, - вздохнул другой.
      Я нахмурился.
      Криогенная камера? Неужели это все, что они заслужили за освобождение Бититу?
      Ответ не заставил себя долго ждать. Нам отвели на отдых два дня. Тяжелораненых отправили в госпиталь, остальным после медицинского осмотра и необходимого косметического лечения было позволено вернуться в казармы.
      Два дня мы спали, ели и снова спали.
      На третий день нам выдали новую форму и приказали построиться в самом большом отсеке корабля. До недавнего времени в нем находилось снаряжение для экспедиции на Бититу. Сейчас он был пуст.
      Офицеры-гуманоиды, которых мне никогда не доводилось видеть прежде, все в пышных парадных мундирах, украшенных орденами, обошли строй, после чего мы торжественно промаршировали перед собравшимися под звуки военного марша, доносившегося из заранее установленных громкоговорителей.
      Затем представители Верховного командования, среди которых оказались и несколько старших офицеров-теинов, произнесли речи, в которых превозносились наш героизм и верность воинскому долгу.
      Бригадир Акслей также почтил нас своим присутствием, прочитав с экрана установленного перед ним монитора заранее написанную речь. Он специально прибыл на корабль с базы, чтобы встретить нас в одной из точек пространства, где корабли снижали скорость перед очередным маневром.
      - Стандартная церемония, подготовленная и утвержденная еще на Лорисе, - прошептала мне Фреда, пока мы стояли навытяжку, слушая речь представителя генерального штаба.
      Лорис - столица Содружества. Единственная планета земного типа, расположенная в двухстах семидесяти световых годах от старушки Земли, услужливо подсказала мне памчть.
      Затем адмирал эскадры поздравил нас от лица союзников и вручил памятные медали.
      Жалкая награда за все наши жертвы, но мои солдаты были рады и этому.
      В самом конце церемонии бригадир Акслей торжественно объявил:
      - Все вы освобождаетесь от несения службы до прибытия корабля на базу. Там вы получите новое назначение. Вольно!
      Строй рассыпался на небольшие группы.
      Фреда подошла ко мне:
      - Предвкушаешь заслуженный отдых?
      - Чем еще можно заниматься на борту корабля? - усмехнулся я.
      - Ну хотя бы любовью, - предложила она.
      - На все время перелета до базы?
      - Это было бы замечательно, - рассмеялась она, - но боюсь, что впереди у нас всего двенадцать часов.
      - Что ты хочешь этим сказать? - не понял я. - Бригадир пообещал нам отпуск.
      - Это означает то, что нас отправят в криогенные камеры, - объяснила Фреда. - Станут они тратить свой провиант на нас на протяжении всего путешествия. Обыкновенный финансовый расчет.
      - Но я думал...
      Она схватила меня за обожженную руку, заставив меня слегка побледнеть.
      - Прости, я забыла о твоей ране, - спохватилась она.
      - Ты серьезно хочешь сказать, что после всех наших испытаний они засунут нас обратно в холодильник?
      Фреда печально улыбнулась.
      - Мы уже получили поздравления генерального штаба, медали и речь адмирала в придачу. Завтра отчет о церемонии появится на всех информационных каналах. Мы общепризнанные герои. На что еще может рассчитывать солдат?
      Я покачал головой.
      - Вероятно, ты и в самом деле рождена, чтобы стать солдатом.
      - Так оно и есть, - подтвердила она. - А теперь пошли, завалимся в постель, пока у нас еще есть на это время.
      ГЛАВА 21
      Разумеется, я оставался военным и офицером, но все же я не был кадровым офицером армии. Мне было разрешено оставаться самим собой на всем протяжении нашего полета от Бититу до главной базы шестого сектора. Горькая чаша криогенной камеры миновала меня.
      На корабле имелись и другие офицеры-гуманоиды. Вели они себя со мной подчеркнуто вежливо и в то же время вполне сознательно избегали меня. Все они были штабными офицерами и недолюбливали полевых командиров. Больше того, у меня сложилось впечатление, что все они относились к простым солдатам, как к людям второго сорта, общение с которыми унижало их достоинство. Или, может быть, им было стыдно за свои теплые местечки, в то время как другие сражались и умирали ради осуществления их бредовых планов и парадных отчетов.
      Бригадир Акслей также оставался вместе с нами. К его чести следует сказать, что он был слеплен все же из другого теста, чем абсолютное большинство его подчиненных. Он прошел суровую школу фронтовой службы, потерял обе ноги. Со стороны он больше всего соответствовал популярному образу старого служаки, любителя выпить и поговорить на ночь. Можно сказать, что мы даже стали друзьями, хотя, конечно, и особого сорта. Я мог выпить, не хмелея, любое количество спиртного, поскольку заложенный во мне метаболизм мог мгновенно нейтрализовать последствия алкогольного отравления по первому моему желанию. Кроме того, отдохнув несколько дней после экспедиции на Бититу, я практически не нуждался в сне.