Андеграунд?
      Неожиданно прямо из-под моих ног до меня донесся стук колес поезда подземки.
      "Андеграунд" - английское слово, равнозначное американскому "сабвэй" или французскому "метро". Я знал, что одна из станций была расположена прямо у главного входа госпиталя Святого Милосердия. Бросив взгляд на другую сторону улицы, я обнаружил, что вход в подземку находится прямо против меня. Я перебежал, не дожидаясь сигнала светофора, вызвав тем самым хор протестующих автомобильных гудков и проклятий взбешенных владельцев машин, скатился вниз по лестнице и оказался в грязном, пропахшем нечистотами помещении. Мне пришлось изучить несколько развешанных вдоль стены схем нью-йоркского метро, прежде чем удалось найти такую, где бы под написанными от руки непечатными словами и высказываниями можно было различить название станций. Сомнений не было: станция, где я находился, была соединена прямой линией с той, что возле госпиталя Святого Милосердия.
      Андеграунд. Итак, они отправились сюда и вышли из поезда именно на этой станции. Вот что означала написанная в спешке записка Ареты.
      Что же делать теперь? Куда они направились дальше? Поезд, состоящий из четырех обшарпанных вагонов, с грохотом вкатился на станцию и под лязг тормозов остановился у платформы. Как и схемы, стены вагонов были испещрены похабными рисунками и солеными выражениями. Автоматически я начал осматривать состав, отчаянно надеясь найти несколько слов, оставленных специально для меня. Тщетная попытка.
      Двери вагонов с шипением распахнулись, и пассажиры высыпали на платформу. Я направился было к первому вагону, но негр в форме железнодорожного служащего остановил меня.
      - Последняя остановка, мистер. Поезд идет в тупик. Следующий поезд в верхнюю часть города через пять минут. Отправление со второй платформы верхнего уровня.
      Двери захлопнулись, пустой поезд отошел от платформы и скрылся за поворотом туннеля. Я прислушался, стараясь не обращать внимания на характерные звуки подземки; разговоры пассажиров, грохот рок-музыки, доносившийся из магнитофонов компании мальчишек; визгливый смех девчонок-подростков.
      Поезд, скрывшийся за поворотом туннеля, остановился всего в нескольких сотнях метров от меня.
      "Поезд направляется в тупик", - припомнил я слова железнодорожного служащего. Насколько мне было известно, именно в таких тупиках свободные составы находятся какое-то время, пока снова не потребуются на линии.
      Я огляделся вокруг. Никто не обращал на меня ни малейшего внимания. Дойдя до конца платформы, я легко перепрыгнул через ограждение, закрывавшее доступ к железнодорожному пути, и спустился по ступенькам, ведущим в туннель. Грязь, накопившаяся здесь за долгие годы эксплуатации, могла поразить воображение самого бывалого человека. Полотно туннеля напоминало канализационную трубу, по которой, по прихоти строителя, зачем-то проложили рельсы. Я обратил внимание, что третий рельс, по которому передавалась электроэнергия, позволяющая вести составы, обшит деревянными досками. К этому времени мои ботинки уже успели промокнуть от смрадной грязи, покрывавшей полотно туннеля, и, махнув рукой на осторожность, я взобрался на него в твердой решимости довести до конца свое рискованное предприятие.
      В отдалении послышался звук приближавшегося поезда. В стенках туннеля имелись многочисленные ниши, позволявшие человеку укрыться в них как раз в случае возникновения подобной ситуации. И когда состав приблизился на опасное расстояние, я забился в одну из них, прижавшись спиной к грязной стене. Ощущение было не из приятных, но все обошлось благополучно. И все же это оказалось отнюдь не легким испытанием для моих нервов. Мне потребовалось по меньшей мере несколько минут, чтобы как следует отдышаться после того, как грохочущие вагоны пронеслись всего в нескольких дюймах от моего лица.
      Взяв себя в руки, я покинул свое убежище и двинулся дальше вслед за удаляющимся поездом. В тупике уже находилось около дюжины или более таких составов, неподвижно стоявших рядом друг с другом. Редкие фонари над моей головой располагались слишком далеко один от другого, и их света явно не хватало, чтобы разогнать мрачную тьму, царившую в туннеле.
      "Они должны быть где-то рядом, - пытался убедить я самого себя. Больше им просто некуда деться".
      Я остановился и, задержав дыхание, прислушался. От одних глаз при таком освещении было мало проку. Странный скребущийся звук донесся из темноты. Стая небольших животных пронеслась мимо меня. Одно из них задело мою ногу, едва не заставив меня потерять равновесие. Крысы. Десятки, а может быть, сотни отвратительных красных глаз смотрели на меня со всех сторон.
      Затем я услышал голоса. Я не мог разобрать отдельных слов, но несомненно разговаривали мужчина и женщина.
      Я начал красться в том направлении, откуда доносились голоса, стараясь двигаться по возможности бесшумно.
      - Что вы сказали ему? - рявкнул мужчина.
      Этот грубый, омерзительный и угрожающий голос мог принадлежать только безобразному темноволосому демону, которого накануне я видел мельком в зале ресторана.
      - Ничего.
      Без сомнений, обладательницей женского голоса была Арета.
      - Я хочу знать в точности, что вы успели рассказать ему? - настаивал демон.
      - Я не сказала ему ничего!
      За этими словами последовал странный шум, мгновенно заглушенный криком боли испуганной девушки.
      - Скажи мне!
      Забыв об осторожности, я помчался вдоль деревянного короба, думая только о том, чтобы успеть вовремя.
      Арета вновь закричала в тот самый момент, когда я, проскользнув между двумя неподвижно стоявшими составами, наконец увидел их в тусклом свете одинокого фонаря.
      Они находились в самом конце туннеля. Арета полусидела-полулежала на грязном полу со связанными за спиной руками. Грязный пластырь все еще прикрывал ссадину на ее лбу. Темноволосый мужчина стоял чуть поодаль, глядя сверху вниз на свою пленницу. Вокруг девушки, в ожидании своего часа, сидели крысы. Несколько дюжин крыс. Обнаженные ноги Ареты кровоточили. Ворот ее блузы был оборван, и огромных размеров крыса, омерзительная и уродливая, словно создание самого ада, уже тянулась к прекрасному, даже в этот момент, лицу молодой женщины.
      Я издал яростный рев и рванулся к ней. На бегу я успел заметить, как темноволосый мужчина повернулся в мою сторону. Помню еще, что меня поразили его глаза - такие же красные и злобные, как и у окружавших его тварей. Очевидно, он также узнал меня, едва я выскочил на освещенное пространство, и в то же мгновение беззвучно растворился во мраке, словно насмехаясь над моей беспомощностью.
      Голыми руками я расшвырял с десяток крыс, собравшихся вокруг Ареты, и, поймав двух из них за скользкие хвосты, размозжил им головы о стену ближайшего вагона. Как бешеный я кидался из стороны в сторону, топтал их ногами, молотил кулаками до тех пор, пока вся стая не бросилась искать укрытия в спасительной темноте туннеля.
      Вокруг меня больше никого не было.
      Я бросил взгляд на неподвижно лежавшую Арету. Ее невидящие глаза были обращены в мою сторону. На горле зияла страшная рваная рана. Я опустился на колени и поднял голову красавицы из грязи, уже успевшей пропитаться ее кровью. Увы, я безнадежно опоздал.
      Арета была мертва.
      4
      Следствием приступа бессильной ярости, пережитого мною в тот злополучный день, явилось состояние глубочайшего шока, настолько подавившего все мои эмоции, что я не чувствовал практически ничего.
      Двое суток полицейских допросов, проверок на детекторе лжи, общего медицинского и специализированного психиатрического обследования я пережил, как настоящий робот: послушно отвечая на задаваемые мне вопросы и никак не реагируя на вводимые мне стимуляторы, словно трагедия, участником которой я стал, не имела ко мне ровным счетом никакого отношения.
      Тем не менее в своих показаниях я ни разу не упомянул таинственного темноволосого мужчину, истинного убийцу Ареты. Крысы, перегрызшие яремную вену девушки, были лишь исполнителями его злой воли. И он воспользовался своей властью над гнусными тварями столь же эффективно, как и профессиональный киллер, который применяет в подобных случаях свой пистолет. Но я предпочел оставить свое мнение при себе. Я ограничился тем, что сообщил врачам и полицейским, что, отправившись на поиски Ареты, я нашел ее в тупике метро в тот самый момент, когда крысы со всех сторон атаковали ее. К сожалению, я появился слишком поздно. По крайней мере эта часть моих показаний была правдой.
      Нечто погребенное глубоко внутри моего подсознания предостерегло меня от малейшего упоминания о роли темноволосого демона в этой истории. Инстинктивно я чувствовал, что иная линия поведения привела бы лишь к дополнительным осложнениям с полицейскими и медиками. Но было еще одно соображение, побудившее меня воздержаться от упоминания о настоящем убийце. Я хотел найти его сам и своими руками рассчитаться с ним за смерть девушки.
      Короче, я утаил все основные факты. Впрочем, и полицейские не были дураками. Разумеется, они понимали, что молодая девушка не станет просто так спускаться в тупик подземки, как и то, что незнакомец, случайно оказавшийся вместе с ней жертвой террористического акта накануне, не станет без крайней необходимости отправляться на ее поиски. Они ясно дали понять, что не верят мне, и предложили пройти испытание на детекторе лжи. Я равнодушно согласился. На любые их вопросы я отвечал совершенно спокойно, словно речь шла о самых банальных событиях. Показания детектора получились в точности такими, какими я хотел их видеть. С моими способностями контролировать частоту биения собственного пульса и степень потовыделения подобное испытание было для меня детской игрой.
      После психиатрического обследования в Белльвю, продолжавшегося в течение целой ночи, полицейские неохотно отпустили меня.
      Вернувшись домой, я позвонил своему боссу и сообщил, что уже завтра буду на работе в обычное время. Он был слегка удивлен и осведомился, как я себя чувствую после двух столь суровых испытаний, выпавших на мою долю в течение последних нескольких дней.
      - Со мной все в порядке, сэр, - объяснил я.
      Это было истинной правдой. Физически я был совершенно здоров, а свои эмоции держал под строгим контролем. Может быть, слишком строгим?
      - А не лучше ли вам взять отпуск на неделю-другую? - поинтересовался шеф.
      Черты его обычно сурового лица, которое я видел на маленьком экране моего телефонного монитора, сегодня казались необычайно мягкими.
      - Нет, благодарю вас, сэр. Я чувствую себя превосходно. Буду в офисе завтра утром и надеюсь, что мое временное отсутствие не нанесло ущерба работе.
      - О, мы еще в состоянии обойтись без вас некоторое время, - успокоил он меня. - Хорошо, ждем вас завтра утром.
      - Благодарю вас, сэр.
      Едва положив телефонную трубку, я уже перестал думать о работе. Моей главной задачей было найти убийцу Ареты. Темного дьявола. Или, еще лучше, его и златокудрого красавчика сразу. Оба они являлись неотъемлемой частью, но чего?.. Вероятно, моей собственной жизни, как следовало из намеков Ареты.
      Я попытался припомнить их поведение в ресторане. Они не обменялись ни единым словом, я был уверен в этом. Насколько я помню, они даже почти не смотрели друг на друга. Но и единственный взгляд, которым они все-таки обменялись, никак нельзя было назвать дружелюбным. Они смотрели друг на друга всего какую-то долю секунды, но сколько ненависти излучали их глаза в это мгновение.
      Итак, они знали, более того, ненавидели друг друга. Вероятно, если мне удастся найти одного, то не потребуется много времени, чтобы отыскать и другого.
      Но как найти людей, чьих имен я даже не знаю, в городе с населением в семь с половиной миллионов человек? А что будет, если мои рассуждения окажутся ошибочными? Не схожу ли я с ума? Не был ли я сам причиной смерти Ареты, достаточно откровенно намекали полицейские, допрашивая меня? Почему я не могу припомнить ничего из того, что случилось со мной более чем три года назад? Кто я - жертва амнезии, параноик или сумасшедший, одержимый кровожадными фантазиями? Не мог ли я просто придумать этих двух людей как воплощение Света и Тьмы и поселить их образы в извилинах моего больного мозга?
      Существовал только один ответ на все эти вопросы. Мне потребовалась целая ночь, чтобы найти этот простой, единственный ответ. Впрочем, я всегда спал очень мало. Час-другой сна было вполне достаточно для меня. Нередко несколько ночей подряд я спал только урывками. Мои коллеги имели обыкновение подшучивать надо мной по поводу количества материалов, которые я брал себе домой для работы по вечерам. Правда, иногда их шутки бывали довольно плоскими.
      На следующее утро, обменявшись приветствиями со своими сотрудниками и игнорируя их вопросы и встревоженные взгляды, я поднялся в свой кабинет и немедленно позвонил штатному врачу нашей компании. Я попросил его порекомендовать мне хорошего психиатра. Лицо доктора на экране монитора приняло озабоченное выражение.
      - Вы имеете в виду возможные последствия ваших неприятностей с полицией за последние дни? - поинтересовался он.
      - Да, - подтвердил я. - Скажем так, я слегка потрясен произошедшими событиями.
      У меня не было основания лгать ему.
      Он недоверчиво уставился на меня сквозь стекла своих очков.
      - Потрясены? Вы? Невозмутимый мистер О'Райан?
      На этот раз я просто не сказал ничего.
      - Хм. Что же, полагаю, что переделка, подобная той, в которой вы оказались, способна потрясти кого угодно. Взрыв гранаты почти у ваших ног - дело нешуточное. Да и история с девушкой ничуть не лучше. Скверно, очень скверно.
      Я продолжал молчать, невозмутимо ожидая его ответа. Он подождал несколько секунд, желая дать мне возможность высказаться более полно, но, догадавшись, что я не в настроении продолжать разговор, пробормотал что-то себе под нос и повернулся к своей картотеке.
      В результате он дал мне телефон специалиста. Я позвонил этому человеку и договорился, что явлюсь к нему на прием во второй половине дня. Вначале врач попытался отсрочить мой визит, но когда я упомянул название нашей компании, имя нашего врача и объяснил, что мне необходимо всего лишь несколько минут для предварительной консультации, он неохотно согласился принять меня сегодня же.
      Наша встреча была очень короткой. Я рассказал ему о провалах в памяти, и он немедленно порекомендовал мне другого врача, женщину, специализирующуюся по данной проблеме.
      Посещения врачей заняли у меня несколько недель, но после встреч с несколькими специалистами я в конце концов нашел человека, который был мне нужен. В отличие от других своих коллег, он без колебаний согласился немедленно принять меня. Казалось, что он ждал моего звонка. Его телефон не был оборудован монитором, но я в таковом и не нуждался. Я и так хорошо знал, как он выглядит.
      - У меня сегодня много пациентов, - объяснил он бархатным тенором, но, если вы можете зайти ко мне в клинику около девяти вечера, я обязательно приму вас.
      - Спасибо, доктор, - поблагодарил я его, - сегодня в девять я буду у вас.
      В клинике никого не было, когда я добрался до места. Я открыл дверь в приемную. Она также оказалась пустой. Свет уже погасили, и комнату лишь озаряли отблески огней большого города, находившегося где-то далеко внизу. В полумраке, царившем в помещении, я сумел разглядеть старинную мебель и полки с книгами, тянувшиеся вдоль стен. Ни медсестры, ни секретаря.
      Небольшой коридор вел во внутреннюю часть здания. Полоска света пробивалась из полуоткрытой двери в дальнем конце холла. Добравшись до цели, я без колебаний распахнул тяжелую дверь.
      - Доктор? - Я не стал называть его по имени, написанном на табличке на двери. Я знал, что оно не было настоящим.
      - О'Райан, - произнес он своим бархатным тенором, - входите, пожалуйста.
      Разумеется, меня ожидал златокудрый мужчина из ресторана. Его небольшой кабинет казался еще меньше от изобилия мебели, находившейся в нем: две кушетки, массивный стол, шкафы. Это впечатление еще усиливали тяжелые шторы на окне и толстый дорогой ковер на полу. Он сидел за своим столом, выжидательно улыбаясь. Единственный свет в комнате исходил от небольшого торшера в углу, но казалось, человек за столом сам излучал золотистый свет. Широкоплечий и обаятельный, он выглядел как человек, способный не растеряться в любой ситуации. На нем была простая рубашка с открытым воротом. Ни пиджака, ни жакета. Переплетенные пальцы рук, лежавших на поверхности стола, не только не отбрасывали тени, но, казалось, сами освещали пространство вокруг себя.
      - Присаживайтесь, О'Райан, - произнес он спокойно.
      Я почувствовал, что мое тело сотрясает легкая дрожь. Взяв себя в руки, я уселся в кожаное кресло, стоявшее напротив стола.
      - Вы сказали, что у вас проблема с памятью, - начал было он.
      - Вы прекрасно знаете, какая у меня проблема, - прервал я его, - так что давайте не будем терять время.
      Он поднял брови и широко улыбнулся.
      - Это не ваш кабинет, - продолжал я, - имя, указанное на его двери, не принадлежит вам. Кто же вы тогда? И кто я сам?
      - Очень деловой подход. Должен заметить, что вы совсем неплохо адаптировались к условиям данной цивилизации. - Он откинулся на спинку своего вращающегося стула. - Что касается моего имени, то вы можете называть меня Ормузд, хотя, как вы понимаете, в нашем случае имена не имеют особого значения.
      - Ормузд?
      - Да. А теперь я назову и ваше собственное имя. Ваше имя... Орион [в греческой мифологии охотник-великан; по одному из вариантов мифа Орион был убит стрелой Артемиды и превращен в созвездие за то, что его полюбила богиня любви Эос], как и название созвездия.
      - Охотник?
      - Очень хорошо. Вы прекрасно ориентируетесь в сложившейся ситуации. Орион Охотник. Это ваше имя, которое, кстати, расшифровывает суть вашей миссии.
      - Расскажите мне обо всем подробнее.
      - В этом нет никакой необходимости. Вы уже и так знаете то, что должны знать. Вся необходимая информация заложена в вашей памяти, но большая часть ее была заблокирована до последнего времени.
      - Почему?
      Его лицо стало серьезным.
      - Есть многое, о чем я не могу вам сказать. Во всяком случае сегодня. Вы были посланы в этот мир с миссией Охотника. Ваша задача найти Аримана, Владыку Тьмы.
      - Человека, который был в ресторане вместе с вами?
      - Совершенно верно. Он и есть Ариман.
      - Ариман. Так вот какое у него имя. Он убил Арету.
      - Я знаю.
      - Кем она была?
      Ормузд слегка пожал плечами:
      - Посланцем. Весьма незначительная личность...
      - Она была важна для меня!
      Выражение его бледно-золотистых глаз несколько изменилось. Сейчас он выглядел почти удивленным.
      - Но вы видели ее только однажды, в ресторане...
      - И в госпитале в тот же вечер, - уточнил я, - и на следующий день... У меня невольно перехватило дыхание. - На следующий день я видел ее умирающей. Он убил ее.
      - Тем больше оснований для вас найти Владыку Темных Сил, - заметил Ормузд. - Ваша задача найти и уничтожить его.
      - Почему? Кто послал меня сюда? Откуда? Зачем?
      Он выпрямился на своем стуле, и на его губах заиграла прежняя самоуверенная улыбка.
      - Зачем? Чтобы спасти человечество от уничтожения. Кто послал вас сюда? Я. Откуда? Из будущего, отдаленного от настоящего периодом времени порядка пятидесяти тысяч лет.
      Вероятно, я должен был быть потрясен, удивлен или, по меньшей мере, скептически отнестись к услышанным мною словам. Но я испытал только облегчение. Как будто все, что он сказал, было уже давно мне известно, и он лишь подтвердил мои собственные мысли. Я ограничился только тем, что пробормотал:
      - Пятьдесят тысяч лет. Из будущего...
      Ормузд важно кивнул головой:
      - Вы родились в том времени. Я послал вас в прошлое, в так называемое двадцатое столетие.
      - Спасти человечество от уничтожения?
      - Да. И для этого вы должны найти Аримана. Представителя Темных Сил.
      - И что я должен буду сделать, когда найду его?
      На этот раз золотоволосый выглядел по-настоящему удивленным.
      - Как - что? Разумеется, вы должны убить его.
      Я бросил взгляд на Ормузда, но не сказал ни слова.
      - Вы не верите мне?
      Если бы я мог, я бы сказал правду, но это было выше моих сил, и я произнес:
      - Я верю вам, но я пока еще не все понимаю. Почему я не могу вспомнить ничего из того, что вы мне рассказали? Почему...
      - Временный шок, скорее всего, - снисходительно объяснил он. - Или, может быть, Ариман успел заблокировать часть вашего мозга.
      - Только часть? - переспросил я.
      - Откуда вам могут быть известны истинные возможности вашего мозга? Время, которое мы потратили на вашу подготовку? Вы обладаете способностью независимо использовать полушария вашего головного мозга.
      - Что?
      - Какой рукой вы владеете лучше всего?
      На сей раз он все-таки застал меня врасплох.
      - Я одинаково свободно владею обеими руками, - признался я.
      - Вы можете писать обеими руками, не так ли? Или играть на гитаре...
      Я кивнул.
      - Вот видите, - заметил он удовлетворенно. - Вы способны одновременно работать на компьютере правой рукой, а левой, если вам вздумается, заниматься живописью.
      Последнее замечание рассмешило меня.
      - Пожалуй, я мог бы выступать в цирке, демонстрируя свои необычайные способности.
      Он снова улыбнулся:
      - Вы способны на большее, Орион. На большее.
      - Расскажите мне об Аримане, - потребовал я. - Какую опасность он представляет для человечества.
      - Он - воплощение дьявола, - сказал Ормузд. При этих словах его золотые глаза сверкнули столь ярко, что было трудно усомниться в его искренности. - Его цель - уничтожить человечество. Он мечтает навеки очистить Землю от людей, если только мы позволим ему сделать это.
      Как ни странно, но мой мозг воспринял объяснения Ормузда без малейшего сомнения. Как будто я заново воспринял те прописные истины, которые вдалбливали в меня с детства. Отдаленное эхо полузабытых историй отозвалось в моей памяти. Но сейчас эти истории стали для меня реальностью, а не просто легендами, которые взрослые рассказывают детям.
      - Если я на самом деле явился сюда из будущего, отделенного от настоящего периодом в пятьдесят тысяч лет, - медленно произнес я, как будто снова и снова обдумывая эту мысль, - то значит, человечество все еще существует в то время. Из чего в свою очередь следует, что оно не было уничтожено в двадцатом столетии.
      Ормузд раздраженно фыркнул.
      - Выходит, вы ничего не поняли. Линейное мышление!
      - Что означает это выражение?
      Он наклонился вперед и, положив покрытые золотистым загаром руки на поверхность стола, терпеливо объяснил:
      - Вы уже спасли человечество. Это уже некогда произошло на данном отрезке пространственно-временного вектора. Пятьдесят тысяч лет спустя человечество воздвигло вам памятник за ваш подвиг. Он находится в Старом Риме, недалеко от купола, закрывающего древний Ватикан.
      Пришла и моя очередь улыбнуться.
      - Тогда, если я уже спас человечество...
      - Вы должны продолжать играть свою роль, - прервал он меня. - Вы должны найти Аримана и остановить его.
      - Предположим, я откажусь?
      - Вы не можете этого сделать! - взорвался он.
      - Откуда вы знаете?
      Сияние вокруг него начало пульсировать, словно от гнева.
      - Как я уже сказал вам, это уже произошло. Вы нашли Аримана и спасли человечество. Все, что от вас требуется в настоящий момент, это сыграть ту же роль, которую в соответствии с нашими историческими данными вы и сыграли в свое время.
      - Но если я все-таки откажусь?
      - Это неразумно.
      - Ну а если такое случится? - настаивал я.
      Он засверкал как миллиард светлячков. Его лицо стало мрачным.
      - Если вы не исполните своего предназначения, если вы не остановите Аримана, то нарушится сама структура времени и пространства. Она даст трещину, освободив при этом столько энергии, что уничтожит вселенную, которую мы знаем. Человечество будет уничтожено. Пространственно-временной вектор изменит свою ориентацию, возникнет иной континуум. Планета Земля попросту испарится. Существующая вселенная исчезнет, как будто ее никогда и не было.
      Его объяснения показались мне достаточно убедительными.
      - Ну а если я соглашусь сотрудничать с вами?
      - Вы найдете Аримана. Вы спасете человечество от уничтожения. Существующий пространственно-временной континуум будет сохранен: вселенная продолжит свое развитие.
      - Что произойдет после того, как я убью Аримана?
      Он довольно долго колебался, прежде чем медленно произнес:
      - Нет. Вы не сможете убить его. Вы остановите его и не дадите ему возможности добиться желаемого. Но... он убьет вас.
      Мне следовало раньше догадаться об этом, еще в тот момент, когда он заговорил о памятнике. Я должен был стать погибшим героем. Так как когда-то уже стал им...
      Неожиданно я почувствовал, что не могу всего этого вынести. Я вскочил со своего кресла и бросился на Ормузда. Моя рука прошла сквозь его мерцающее изображение.
      - Дурак, - рявкнул он, прежде чем исчезнуть.
      Я остался один в кабинете психиатра. Мне и раньше приходилось видеть голографические изображения, но ни одно из них не выглядело настолько реальным. Мои колени дрожали под грузом той ответственности, что Ормузд возложил на меня. Я почти упал в свое кресло, понимая, что судьба всего человечества зависит от моих действий. И единственное человеческое существо, которое я жаждал спасти, было уже мертво. Я не мог смириться с этой мыслью. Мой мозг отказывался принять ее.
      Я обыскал кабинет в поисках голографического оборудования, с помощью которого ловкий трюкач воспроизводил собственное изображение. Я искал до утра, но так и не нашел ни лазера, ни другого оборудования подобного типа.
      5
      В течение многих дней я предпочитал просто не думать о событиях того вечера. Не просто было поверить столь фантастической истории, хотя в глубине души я не сомневался в ее правдивости. Я просто пытался оттянуть неизбежное.
      Но одновременно где-то внутри росло и крепло намерение найти демона Тьмы, человека, убившего Арету. Моя совесть требовала уничтожить его. И совсем не ради предотвращения космической трагедии, о которой столь красноречиво поведал мне Ормузд. Я мечтал сомкнуть свои пальцы на горле Аримана во имя самого простого, очень человеческого понятия: справедливости. И из мести за утраченную любовь.
      В конце концов, все те же воспоминания помогли мне напасть на его след. Я наконец сообразил, почему имена, использованные златокудрым мужчиной, показались мне знакомыми. Ормузд - бог Света и Истины; Ариман - бог Тьмы и Смерти. Оба они фигурировали в одной из древних религий Персидского царства, так называемого зороастризма, основанной одним древним греком или персом по имени Заратустра [Заратустра (Заратуштра (иран.); Зороастр (греч.); между X и 1-й пол. VI в. до н.э.) - пророк и реформатор древнеиранской религии, получившей название "зороастризм"; составил древнейшую часть "Авесты"].
      По-видимому, мой златокудрый приятель считал себя одной из ипостасей бога Света и Доброты. Возможно, он на самом деле путешествовал во времени, если только говорил мне правду. Был ли он на самом деле тем самым Ормуздом, который явился Зороастру много тысяч лет назад в Персии? Боролся ли он уже тогда со своим извечным соперником Ариманом? Впрочем, конечно боролся. Тогда и сейчас, в прошлом и будущем. Постепенно путь Времени становился все более ясным для меня.
      Я много размышлял о событиях последних дней, смутно надеясь, что сама судьба или мой мозг даст мне ключ, указывающий, что я должен делать дальше. Собственно, так оно и произошло. В нужный момент память вернулась ко мне, и я понял, почему меня отправили в это время, почему я должен был работать именно в корпорации "Континентал Электронике" и заниматься тем делом, которому я посвятил последние несколько лет...
      Я закрыл глаза и постарался припомнить удлиненное серьезное лицо Тома Демпси, имевшее удивительное сходство с мордой гончей собаки. Насколько я помнил, то событие произошло накануне Рождества прошлого года, во время праздничного приема в здании фирмы. Том слегка перебрал и поэтому был необычно откровенен.
      - Солнечные лазеры, старина! Самые мощные, самые прекрасные лазеры в мире. Наиболее важное оборудование, которое производит наша фирма...
      Итак, лазеры. Лазеры для термоядерного реактора. Лазеры, способные управлять рукотворным солнцем, создание которого в свою очередь могло на вечные времена решить для человечества вопрос об источнике энергии. Бог Света стал реальной фигурой в мире науки и технологии. Это была идеальная мишень для Темных Сил, решивших нанести упреждающий удар.
      Мне потребовалась по крайней мере неделя, чтобы убедить руководство фирмы в необходимости разработки нового прогноза относительно нашего последнего проекта, которым занимался Демпси. "Континентал Электронике" производила лазеры для первого в мире КТР (контролируемого термоядерного реактора). В конце концов я оказался на борту реактивного самолета компании, державшего курс на Энн Эрбор, где находились термоядерный реактор и обеспечивавшая его силовая станция. Том Демпси сидел рядом со мной, любуясь тяжелыми зимними облаками, формировавшимися вдоль береговой линии озера Эри, находившегося примерно в тридцати тысячах футов ниже нас. Заметив мой взгляд, он радостно улыбнулся мне.
      - Насколько я знаю, вы в первый раз проявили настоящий интерес к проекту термоядерного реактора. Раньше мне казалось, что вы абсолютно равнодушны к нашей работе.
      - Вы убедили меня в ее важности, - ответил я, нисколько не кривя душой.
      - Это чертовски важно, - объявил он, машинально поигрывая пряжкой предохранительного ремня. Том всегда был необыкновенно аккуратным и собранным человеком, но, усевшись на любимого конька, нередко вел себя как шестилетний мальчишка.
      - Ваш реактор готов для первого испытания? - осведомился я.
      Он с энтузиазмом несколько раз кивнул.
      - Само собой, у нас, конечно, были трудности, но, слава Богу, сегодня все позади. Берем дейтерий, который получаем из обыкновенной воды, активизируем его с помощью наших лазеров и получаем энергию. Представляете? Мегаватты энергии из кувшина воды больше, чем из всех нефтяных скважин Ирана.