46

Я лежал на спине, ожидая конца, – теперь ни Золотой бог, ни кто-либо из его сородичей не станет оживлять меня. Как и Аню. Они были рады отделаться от нас обоих – я знал это.

Волна гнева победила боль, раздиравшую мое тело. Я смирился с их победой над собой и над ней… с их победой над нами. Нежно заботясь о Золотом боге, они собирались вернуть ему разум, чтобы он, как и прежде, властвовал над человечеством, определяя его судьбу.

Воспоминания о прочих жизнях и прочих смертях хлынули в мою душу. Я начал понимать, что они со мной сделали и – что более важно – как.

Из последних сил я медленно протянул руку и схватился за копье, торчавшее у меня из груди. Обливаясь холодным потом, я отключил рецепторы клеток, просто кричавших от боли, и приказал своему телу забыть про муку, терзавшую его. А потом медленно и осторожно извлек копье из своего тела. Зазубрины на острие раздирали плоть, вызывали острую боль, но я уже ничего не чувствовал.

Мир поплыл у меня перед глазами, стены храма, казалось, дрожали… барельефы на них шевелились и трепетали подобно живым созданиям в странном мнимом танце.

Я приподнялся на локтях и стал следить за стенами, нашел на них свое собственное изображение рядом с Аней, она будто шевелилась и таяла на глазах.

Тайна времени в том, что оно течет подобно океану, огромны его потоки и колоссальны приливы. Это лишь для людей время – река, подобная Нилу, текущая от истока до устья. Нет, время – обширное и прекрасное море, плещущее о множество берегов. И в разных жизнях своих я научился бороздить это море.

Чтобы оказаться в другом времени, необходимо израсходовать силу. Но вселенная полна энергии, она пропитана лучистыми потоками, истекающими из бессчетного количества звезд. Творцы знали, как обращаться с этой энергией, и я вспомнил, как они это делали.

Стены храма Осириса поблекли, но не исчезли. Барельефы медленно растаяли, и стены сделались гладкими и ровными, словно только что возведенными.

Я поднялся на ноги. Рана в моей груди исчезла. Она осталась в другом времени, в тысячах лет от того момента, в который я переместился. За открытой дверью я увидел колоннаду, далее рос пышный сад, и плодовые деревья сгибали под тяжестью плодов ветви к земле, к цветам, открывавшим свои лепестки, приветствуя первые лучи утреннего солнца.

Я оказался в небольшом и простом храме, почти ничем не украшенном.

У одной стены стоял грубый каменный алтарь, на котором располагалась небольшая фигурка. Человек с головой неизвестного мне животного: более всего оно напоминало ящерицу.

Ничто в моей душе не дрогнуло. Я увидел другую дверь с противоположной стороны, она вела в меньшее внутреннее святилище. Там было темно, но я вошел без колебаний. И в смутных очертаниях узнал ее – распростертую на алтаре в длинных серебряных одеждах. Я видел ее закрытые глаза, вытянутые по бокам руки, она не дышала, но я знал, что она не мертва. Аня ждала.

Я запрокинул голову и увидел, что потолок, сделанный из деревянных брусьев, обшитых досками и обмазанных смолой, навис прямо над головой. Я протянул руку и убедился в том, что моя догадка верна, – конечно же, крыша над алтарем имела люк. Открыв его, я дал утреннему солнцу осветить лежавшую Аню.

Расшитое серебром одеяние засияло мириадами крохотных звездочек. Краски постепенно возвратились на лицо моей любимой.

Я шагнул к алтарю, наклонился и поцеловал ее в губы – уже теплые и живые. Руками она обвила мою шею, глубоко вздохнула и поцеловала меня. Глаза мои наполнились слезами… Мы долго молчали. Просто сидели рядом, прижавшись друг к другу; ни время, ни пространство – ничто не могло нас более разделить.

– Я знала, что ты найдешь меня, – наконец произнесла Аня низким и мягким голосом, полным любви.

– Меня убеждали, что тебя невозможно оживить… Что ты исчезла навеки.

– А я была здесь. Ждала тебя.

Я помог Ане встать. В глазах ее отражались глубины всех вселенных. Она улыбнулась той самой светлой улыбкой, которую я хорошо помнил по своим бесчисленным прошлым жизням. Но, держа ее в объятиях, я вспомнил о нашей общей смерти и содрогнулся.

– Что с тобой, моя любовь? – спросила она. – Что случилось?

– Золотой бог убил тебя…

Лицо ее сделалось серьезным.

– Он обезумел от ревности к тебе, Орион.

– Его увели с собой другие творцы. Они пытаются излечить его безумие.

Она вновь посмотрела на меня с уважением:

– И ты помог им поймать его, не так ли?

– Да.

– Я так и думала. Они бы не справились с ним без тебя, и никто из них не сумел бы оживить меня.

– Не понимаю, – отвечал я.

Она прикоснулась к моей щеке своими мягкими чудными пальцами.

– Тебе еще многому придется учиться, мой храбрый Орион, хотя ты и так уже знаешь больше, чем предполагаешь.

Я решился задать ей еще один вопрос:

– Ты теперь человек или… богиня?

Аня рассмеялась:

– Нет ни богов, ни богинь, Орион, ты сам знаешь. Просто мы обладаем большими познаниями, силами и способностями, чем люди, жившие до нас.

„Да, вы намного сильнее“, – подумал я.

Словно прочитав мои мысли, Аня произнесла:

– Твои силы растут, Орион. Ты многое познал с тех пор, как Золотой впервые послал тебя охотиться за Ахриманом. Ты становишься одним из нас.

– Так вас можно убить? – взорвался я.

Ей стал понятен мой испуг.

– Убить можно любого, Орион. Например, разрушить весь континуум и погубить все, что он в себя включает.

– Тогда нам нигде не найти покоя? Не найти времени, где можно жить и любить, как обычные люди?

– Нет, мой дорогой. Даже обычным смертным подобное счастье достается лишь изредка. Самое светлое – и теперь можно на это надеяться – то, что мы будем вместе встречать радости и горести жизни, пойдем рядом через все времена и вселенные.

Я вновь обнял ее, ощутив при этом не просто удовлетворение – высшее блаженство. Какое счастье – быть вместе… Все равно – где и когда, ничего другого мне просто не нужно.

Эпилог

Вместе с Аней мы вышли из древнего храма и окунулись в тепло солнечного сияния зарождающегося дня. Вокруг пышно цвел сад: повсюду зеленели кусты и деревья, ветви которых сгибались под тяжестью сочных плодов.

Мы медленно шли вдоль берега могучего Нила, который величаво нес свои воды через века и тысячелетия.

– В каком же времени мы сейчас находимся? – спросил я.

– Пирамиды еще не построены. Край, который впоследствии назовут Сахарой, все еще изобилует дичью, здесь буйствует разнотравье, вольно кочуют племена охотников…

– А что это за сад? Он похож на Эдем.

– Ничего подобного, – печально улыбнулась она. – Здесь обитает существо, статую которого ты видел на алтаре.

Я взглянул на маленький храм – простенькое строение из камня с плоской дощатой кровлей.

– В свое время египтяне станут поклоняться ему, считая могучим и опасным богом, – сообщила Аня. – И нарекут его Сетхом. Правда, изображать его будут несколько иначе.

– Он – один из творцов?

– Нет. Он не имеет к нам никакого отношения. Это враг – один из тех, кто стремится использовать континуум для достижения своих целей.

– Как Золотой бог, – подсказал я.

Аня сурово посмотрела на меня:

– Золотой, хотя и обезумел от жажды власти, по крайней мере трудится на благо человечества.

– Он твердит, что сам и сотворил людей.

– Не без помощи других. – Она улыбнулась, и на щеках ее заиграли ямочки.

– А это существо? Сетх? Создание с головой ящерицы?

Улыбка Ани угасла.

– Он явился из далекого мира, Орион. И хочет изгнать нас из континуума.

– Так почему же мы здесь, в этом времени и месте?

– Чтобы отыскать его и уничтожить, любимый, – отозвалась Аня. – И мы сделаем это. Ты и я. Охотник и богиня-воительница. В любом пространстве и времени.

Заглянув в ее глаза, я осознал, что таково мое предназначение, моя судьба. Я Орион-Охотник. И пока моя богиня-воительница, моя возлюбленная рядом со мной, все вселенные будут для меня охотничьими угодьями.

1

царь Микен, предводитель греческого войска в Троянской войне; коварно убит женой Клитемнестрой

2

вертикальные желобки на колоннах

3

предметы, приносимые в древности в святилища или храм и посвященные божеству

4

горы на юге Турции

5

в древности область в Малой Азии (юг современной Центральной Турции)

6

государство в Северной Месопотамии XVI–XIII вв. до н. э.

7

город в Палестине в IV в. до н. э.

8

вид аистов, распространен по берегам Нила; вероятно, предполагается, что местные жители дали такое прозвище кочевым племенам, приходившим со стороны Египта

9

скотоводы-кочевники

10

тринадцатый сын фараона Рамсеса II, правил с 1225 г. по 1215 г. до н. э.

11

шейное металлическое украшение, облегающее грудь и плечи