Подполковник Гуров сидел у себя дома в гостиной, тупо смотрел на телефонный аппарат и восстанавливал в уме только что состоявшийся разговор.
      – Лев Иванович, успокойтесь, – голос звучал мягко, но начальственно. – Ваши девочки у меня в гостях, чувствуют себя великолепно и даже не догадываются, что уехать без вашего согласия они не могут. Я знаю, что вы человек в высшей степени разумный и не станете звонить сейчас полковнику Орлову и генералу Турилину. Ситуация сугубо личная, касается лишь вас и меня.
      – Дайте трубку Рите.
      – Я звоню из автомата, а ваша очаровательная супруга и дочка находятся, как вам хорошо известно, за тысячи верст.
      – Вы идиот. Я ничего не могу сделать ни для Лебедева…
      – Лев Иванович, вы же умница, не берите в голову чужие заботы…
      – Так что вам нужно?
      – Мне нужны вы, Лев Иванович Гуров. Я вам предлагаю отличную сделку. Подумайте. Вы человек талантливый. А в жизни за все приходится платить. Извините за пошлость, но бесплатных пирожных не бывает…

* * *

      Он, сыщик, проработавший в розыске без малого двадцать лет, побывавший не раз в экстремальных ситуациях, сейчас не мог не только найти решения, но хотя бы сосредоточиться. Мысли, точнее, лишь обрывки в виде вопросов путались, наталкивались друг на друга, словно слепые котята. «Девчонок нашли… Как? Кто? Где они сейчас? Что хотят от меня? Что будет с девочками?»
      Как выражаются боксеры, Гуров «поплыл», то есть пропустил сильный удар, остался на ногах в силу инерции, но потерял ощущение пространства и времени. В таких случаях судья прерывает бой, дает возможность человеку прийти в себя либо признает его побежденным. Вновь зазвонил телефон, Гуров вытер потную ладонь, взял трубку:
      – Слушаю.
      – Лев Иванович, – зазвучал тот же интеллигентный голос. – Вы пришли в себя, оценили ситуацию?
      – Допустим. Что дальше? Я же тебя под землей найду…
      – Видимо, не оценили, – перебил абонент и усмехнулся. – Даю вам сутки, надеюсь при нашем следующем разговоре услышать разумные слова и дружеский голос.
      Только Гуров положил трубку, как телефон тут же зазвонил снова.
      – Лев Иванович? Это Серов. Ты, главное, не волнуйся. Я их под землей найду…
      – Не надо, – перебил Гуров. – Не вини себя, работай. В ближайшее время позвоню, – и, не дожидаясь ответа, положил трубку.
      Неделю назад заместитель начальника отдела МУРа подполковник милиции Лев Иванович Гуров понял, что ввязался в борьбу с мафией. Он отдыхал на Черноморском побережье, и его пути случайно, безо всякого с его стороны желания, пересеклись с мафией, схватка перенеслась в Москву. Гуров решил обезопасить свои тылы и отослал жену Риту и ее сестренку Ольгу в далекий город за Урал, где начальником уголовного розыска работал его приятель майор Серов. Гуров не верил в реальную опасность для своей семьи, но, как человек опытный, считал необходимым перестраховаться.
      Он взглянул на часы – три, ночь. Вчера вечером, всего лишь каких-то пять часов назад, были арестованы подпольный миллионер Лебедев и профессиональный убийца Иван Сыч. Обоих взяли с поличным, подполковник Гуров чувствовал себя абсолютным победителем, а сейчас…
      «Зачем я ввязался в это дело, не мое оно, да и в отпуске я… Как в песне поется: „Кто ищет, тот всегда найдет“. Я нашел. За жизнь своих девочек я душу дьяволу отдам, а не только погоны и партбилет…»
      Он поднялся и пошел в ванную бриться. Так уж в его жизни повелось, что в самые трудные моменты он тщательно мылся, брился, надевал свежую рубашку и новый костюм. Хотя чему удивляться, на Руси исстари умерших обмывали и одевали в лучшее…
      Через некоторое время он в полном параде, с чашкой кофе в руке сел за письменный стол, на котором уже лежали наручники и пистолет. Это был не табельный «Макаров», который, согласно инструкции, хранился в сейфе в рабочем кабинете Гурова. Лежащий на письменном столе пистолет он примерно год назад выбил из рук бандита и вместо того, чтобы занести в протокол изъятия, положил в карман. Подполковник Гуров был убежден и не раз делился своими мыслями с коллегами на оперативных совещаниях, что если органы милиции не будут официально оставлять в своем распоряжении изъятые у преступников оружие, радио- и видеотехнику, автомашины, то по техническому оснащению отстанут от своих противников так же, как наше общество от развитых стран, то есть навсегда.
      Подполковника Гурова критиковали, разъясняли, что данный вопрос может быть решен только МВД, Минфином, Госпланом, ЦК, а значит, не при нашей жизни. «Пройдет время, – думал Гуров, – и вы эту позицию осудите, приклеите ей ярлык типа „застоя“». И когда он выбил из руки бандита оружие, то… Короче, сейчас этот пистолет с глушителем лежал на письменном столе.
      Кто? Откуда мафия получила информацию? Он записал эти вопросы, начал думать. Информация пришла от Серова из-за Урала?
      Исключено. Она поступила из Москвы, конкретно от меня. Он отмотал время назад и начал восстанавливать свою жизнь по часам, даже минутам. Когда, с кем он встречался, о чем разговаривал. Из сыска-ретроспекции подполковник не исключал ни своих друзей, ни подчиненных, ни генерала – никого.
      Это был труд, Гуров дважды варил кофе и умывался, пришлось даже сменить рубашку – она липла к спине и раздражала.
      И он нашел.
      Информацию дал не он, а его непосредственный начальник полковник Орлов.
      …Кабинет. Петр Николаевич Орлов стоял за своим столом, перекладывая бумаги, генерал Потапов стоял у окна, он, Гуров, по многолетней привычке, расхаживал по кабинету. В служебном разговоре возникла пауза, неожиданно Орлов спросил:
      – Как здоровье Серова?
      – Кого? – не включившись, переспросил Гуров.
      – Того простоватого хитрющего русского мужичка, подполковника, с которым ты разматывал убийство там, в глубинке, за Уралом, – Орлов взглянул озорно и подмигнул.
      – Откуда мне?… – Гуров пожал плечами и почему-то взглянул на Потапова.
      – Будешь говорить с супругой, передай привет, – Орлов довольно хохотнул, тут же сделал серьезное лицо и заговорил о делах.
      Генерал Потапов к разговору явно прислушивался, Гуров на это внимания не обратил, а беззлобно ругнулся в адрес друга-начальника. Мол, обязательно тому требуется подчеркнуть, что какой ты, Лева, ни гениальный, а меня, старого сыскаря, тебе не объехать. Полковник был мужик умный, но к славе своего меньшого, как он порой называл Гурова, ревновал…
      – Потапов! – сказал Гуров и хлопнул ладонью по столу. – Сука! Предатель! Мразь!
      О нечистоплотности генерала Потапова знали все старшие офицеры управления. Некогда он состоял в команде замминистра – генерал-полковника. Вместе ели, пили, резвились, а когда шефа арестовали и судили, Потапова от должности отстранили, долго держали за кадром. Все были уверены, что его уволят, но нет, остался, слетел на три этажа и остался. Сегодня Гуров не знал, как должность Потапова называется. Однако генерал – он и есть генерал.
      – Потапов! – повторил Гуров, вышел из-за стола, зашагал по кабинету.
      «Они утверждают, что я им нужен. Зачем? Помочь арестованным я не могу, им это отлично известно. Никаких компромиссов, иначе поставят к стенке и заставят совершить такое… Отец… Мать… Фамилия… – почему-то о товарищах по работе он не думал. Неосознанно он причислял генерала Турилина, полковника Орлова к числу виновников происшедшего. – Они помочь не могут. Я обращусь, начнет скрипеть и разворачиваться неуклюжая многоступенчатая машина, информация уйдет на сторону, и девочки умрут. Если я начну торговаться, они тоже умрут».
      У него началась рвота, он еле добежал до туалета.
      «Я должен это сделать один».
      Он долго просчитывал варианты, понял, что необходим помощник. «Кто? Ребята из МУРа не годятся, я не имею права толкнуть их на преступление». Он взглянул на часы – шесть утра, подошел к телефону, снял трубку, набрал номер. Трубку долго не брали, он ждал, наконец севший мужской голос ответил:
      – Ну?
      – Денис?
      – Ну?
      – Говорит Гуров, – он сделал паузу.
      Сейчас по реакции он поймет, зря звонил или нет. На другом конце мужчина откашлялся и, четко выговаривая слова, сказал:
      – Здравствуйте, Лев Иванович. Я весь внимание.
      – Умойся, побрейся, не завтракай и приезжай ко мне. Адрес помнишь?
      – Конечно, – ответил Денис и положил трубку.
      С олимпийским чемпионом Денисом Сергачевым они последний раз виделись прошлым летом…
      Был июнь, день выдался прохладный, и Гуров благоденствовал, так как жару не переносил. Он сидел в своем кабинете, долго писал бесконечные бумаги, поэтому телефонному звонку обрадовался.
      – Гуров.
      – Лев Иванович, здравствуйте, – произнес уверенный мужской голос.
      – Здравствуйте, – ответил Гуров. – Простите, не узнаю.
      – Вы меня не знаете. Я хотел бы с вами встретиться.
      – С удовольствием, – сказал Гуров. – Для оперативного работника такое желание всегда приятно.
      – Всегда? – чувствовалось, что абонент улыбается.
      – Всегда, – твердо ответил Гуров. – Когда и где?
      – Через час?
      – Можно.
      – Договорились. Через час вы выходите из управления и идете в сторону Пушкинской по правой стороне. Если вас не будут сопровождать, я к вам подойду. До встречи.
      – До встречи, – ответил Гуров, но неизвестный уже положил трубку.
      Он с радостью школьника, которому разрешили не делать домашнее задание, сгреб со стола бумаги, убрал в сейф, подумал и взял в руки пистолет.
      Розыгрыш? У кого-нибудь из коллег юбилей, и его вытаскивают с работы? Голос был уверенный и спокойный. Чтобы узнать, холодная вода или нет, необходимо нырнуть. Такая встреча может оказаться и пустышкой, и золотым самородком. Всякое может быть, решил Гуров и надел наплечную кобуру.
      В назначенное время он неторопливо шел по указанному маршруту.
      Светлую «Волгу», стоявшую у тротуара, Гуров отметил шагов за тридцать. Два здоровенных парня пытались втиснуть в багажник непомерно большую коробку с телевизором. Гуров придержал парней взглядом, понял, что у них забот и без него достаточно, оглянулся, перевел взгляд вперед, и в этот момент его с двух сторон взяли под руки. Ему показалось, что локти сковали металлом. Он бросил взгляд вдоль тротуара, увидел женщину с коляской, молодую пару, понял, что кричать – только позориться. Водитель уже стоял рядом, он сказал:
      – Без глупостей, Лев Иванович, – захлопнул багажник, смяв пустую коробку, и открыл заднюю дверь.
      Гуров мог поставить ноги враспор, но тогда ударят по голове и, судя по тому, как жестко держали, ударят наповал, и он сел в машину.
      Его сжали с двух сторон, один из парней ехидно прошептал:
      – МУР. МУР. Легенда! Раритет…
      Парень с девушкой наблюдали за происходящим в оцепенении. Когда «Волга» рванула с места, девушка зашептала:
      – Номер. Запомни номер.
      Парень, пытаясь скрыть свою растерянность, махнул рукой и авторитетно сказал:
      – МУР работает. Какого лба смахнули средь бела дня. Тихонечко! Класс!…
      «Волга», недолго попетляв по переулкам, остановилась у кафе. «Охранники» выскочили из машины, распахнули двери, картинно раскланялись. Гуров вошел, оглядел небольшой зал, за скромно накрытым столом только мужчины. Сидевший во главе встал, поднял бокал.
      – Здравствуйте, Лев Иванович! Прошу!
      Гуров, потирая затекшие руки, оглядел собравшихся, никого не узнал, приблизился к улыбающемуся тамаде.
      – Здравствуй, Денис. Развлекаешься? – Гуров разозлился.
      – Говорил, что не дело, – пробурчал один из присутствующих, мужчина не старый, но совершенно седой. – У человека без наших хохмочек всего в достатке.
      Повисла пауза, Гуров чувствовал, что всем неловко, и весело сказал:
      – Верно, в достатке. А вот хохмочек не хватает, – подошел к Денису Сергачеву и, хотя не испытывал к нему теплых чувств, обнял, похлопал по спине. – Спасибо, что выдернули на свет божий, – и занял предложенное место.
      – Друзья! Соперники! Пенсионеры! – Денис поднял бокал. – За нашу встречу! – и чокнулся с Гуровым.
      На тост ответили нестройно, без энтузиазма, но на Гурова взглянули с любопытством, однако быстро отвлеклись, заговорили о своем. Гуров почувствовал, что Денис хочет ему объяснить происходящее, подтолкнул его в плечо, мол, помолчи.
      Впервые Гуров и Сергачев встретились у трупа молодой красивой женщины. Поначалу Гуров заподозрил бывшего спортсмена в убийстве. Но вскоре разобрался, истинный преступник был арестован. За прошедшие годы они несколько раз перезванивались, дважды встречались, говорили за жизнь и ни о чем.
      Гуров ненавязчиво оглядел присутствующих. Двенадцать человек, только мужчины в возрасте от тридцати до сорока, и лишь один был абсолютно седым. Спортсмены, а седой – тренер, понял Гуров.
      Через несколько минут на него уже не обращали внимания, лениво и тихо разговаривали, пили разное: водку, вино, минералку, а ели с аппетитом.
      Гуров усвоил правила игры, тоже ел и пил, любопытства не проявлял, прислушивался к обрывкам не всегда понятных фраз.
      – Не могу я по утрам бегать, сызмальства этого терпеть не перевариваю.
      – Таскаю помаленьку… Лежа полторашку трою…
      – У меня с этим делом хреновато… Хотя организм пока держит…
      – А я не приучился. Мучаюсь… Все в компании, а я как медведь-шатун.
      – Лешку не видишь?
      – Его теперь надзиратель видит…
      – А Семен на Республику заявил…
      – Я своего в зал трижды приводил. Бегет…
      – А наш на Европе… опять…
      – И не говори, слезы…
      – Как жрать таблетки перестали, так и кранты результатам…
      – Кто перестал, а кто…
      Денис свистнул, разговоры примолкли.
      – Лев Иванович, – Денис встал. – Надоело нам читать и слушать, как мастера и чемпионы мафии служат. Вот! – он оглядел друзей. – Эти парни завоевали все золото мира. Им обидно.
      – Хотите создать боевую бригаду? – Гуров потер все еще болевший локоть. – На подвиги потянуло? Перережут вас, как курей.
      – Не обижай, командир, – сказал один из богатырей и легко переломил столовый нож.
      – Но мы-то вас с улицы сняли, и в телевизор вы поверили.
      – Если мы знаем, кого, где, когда надо с улицы подобрать, – усмехнулся Гуров, – тоже суп на пиджак не прольем. Борьба на ковре, помостах, борьба с преступниками требует многолетней выучки. А вы сильные, ловкие… дети. Я не хотел вас обидеть. Хотите работать в милиции?
      – Да пошел бы ты…
      – Я так и понял. Вы хотите быть Робин Гудами. Тут я вам ничем помочь не могу.
      Позже Гуров с Сергачевым гуляли, каждый чувствовал себя виноватым, разговор не клеился, а прощаясь, спортсмен взял милиционера за плечи и, глядя прямо в глаза, сказал:
      – Если тебе нужна будет помощь, только позвони…
      Слова были высокопарны, но взгляд убедителен. И сейчас Гуров тот разговор вспомнил и позвал. Ему требовался человек не милицейский, верный и отличный стрелок. Денис Сергачев, чемпион Олимпиады, мира и окрестностей, был подходящей кандидатурой.

* * *

      Гуров еще возился с приготовлением завтрака, когда приехал Сергачев, пожал руку, стянул мокрый плащ, молча прошел на кухню и начал помогать. В общем, вел себя так, словно его не вытащили из постели ни свет ни заря, а договорились о встрече давно, она состоялась и проходит потихоньку. Съели яичницу с колбасой, пили кофе, когда Денис неожиданно спросил:
      – Лев Иванович, тебе сколько лет?
      – Без минуты тридцать девять.
      – А мне сорок один, – Денис прищурил карий глаз, пожал могучими плечами. – А почему я к тебе по имени отчеству, а ты ко мне по имени?
      – А оттого, что ты, как каждый спортсмен-профессионал, в детстве сильно задержался, – ответил Гуров.
      – Значит, договорились, – констатировал Сергачев. – Стартуй. Я тебя слушаю.
      Гуров коротко обрисовал ситуацию и еще короче закончил:
      – Я тебя приглашаю на дело, которое может для нас обоих закончиться тюрьмой. И сидеть мы будем в разных камерах.
      Сергачев помолчал, затем спросил:
      – А ты бы со мной на такое дело пошел?
      Теперь выдержал паузу Гуров.
      – Вряд ли. Я бы тебе не поверил и предложил что-нибудь иное. А ты мне должен верить, вопросов не задавать и либо согласиться, либо отказаться.
      – Змей, – констатировал Сергачев.
      – Профессионал.
      – Хорошо. – Сергачев тяжело вздохнул, поднялся, расправил плечи. – Когда?
      – В девять я позвоню. Если он согласится, значит, я угадал. А пока обговорим детали и два варианта. Один…
      – Победа и поражение, – перебил Сергачев. Привычный вариант.
      Они проговорили до девяти, затем Гуров снял трубку, набрал номер, после первого же гудка услышал:
      – Потапов.
      – Доброе утро, Сергей Михайлович, Гуров беспокоит.
      – Доброе, Лев Иванович. Чем обязан?
      – Необходимо срочно встретиться и поговорить.
      – За чем дело встало? Подъезжайте, я до обеда у себя, – ответил Потапов, голос у него был ровный, спокойный. – И чего ты такой неуемный, подполковник? У тебя отпуск, отдыхай. Ну, если так приспичило, жду.
      «Неужели ошибся?» – подумал Гуров и сказал:
      – Не надо, чтобы нас видели вместе!
      – Интересно, почему?
      Гуров не отвечал. «Либо я промахнулся, – решил он, – либо эта сволочь сейчас согласится».
      – Ну хорошо, – произнес наконец Потапов. – Кафе? Ресторан?
      – Это еще хуже, – Гуров показал Сергачеву большой палец. – Если я к вам приеду – плохо, если нас засекут на нейтральной территории – тоже плохо.
      – Я не очень понимаю, – нерешительно проговорил Потапов, и голос у него сильно изменился. – Какие предложения?
      – Непогода… Сейчас за городом ни души. Алтуфьевское шоссе знаете?…

* * *

      Генералу Потапову недавно исполнилось пятьдесят пять, но выглядел он значительно моложе. Занятия на тренажерах, каратэ, сауна, бассейн, в общем, ничего нового и интересного. Сергей Михайлович умудрялся, участвуя в самой безобразной попойке, пить минимально, но выглядеть со всеми наравне. А утром он, надев два тренировочных костюма, обязательно бегал кросс. Генерал походил на киношного американца, этакого неувядающего супермена с неизменной улыбкой, с шуткой, прекрасно носившего форму, но не менее элегантно выглядевшего в штатском. Женщины его обожали, подчиненные побаивались и не любили, а настоящие мужики относились брезгливо, стараясь соприкасаться с ним как можно меньше.
      Он часто ездил без шофера и сегодня взял служебную машину, сел за руль и покатил на встречу с Гуровым. Потапов не боялся сыщика из МУРа, генерал вообще был не труслив, но и не глуп, поэтому пистолет с собой прихватил. Он согласился на встречу по одной единственной причине: он знал, что Корпорация вербует подполковника, знал, какой интерес к нему проявляет Патрон, и решил осуществить вербовку лично, чем укрепить свое сильно пошатнувшееся положение. Если при Хозяине, как между собой называли генерал-полковника Чурбанова, Потапов обладал реальной властью, то после его ареста власть потерял и стал простым информатором. Такое положение его не устраивало, и генерал решил, что вербовка подполковника существенно изменит его положение в Корпорации.
      Потапов выехал на Алтуфьевское шоссе, увидел, что за ним пристроились белые «Жигули», и удовлетворенно кивнул.

* * *

      Гуров максимально сосредоточился на предстоящей встрече, что помогло ему не думать о девочках. После того как решение было принято, он успокоился, обрел уверенность. Он вынул из кармана пистолет и протянул сидевшему позади Сергачеву. Как Денис втиснулся между передним и задним сиденьями, как сумел уместиться, оставалось загадкой – его колени находились выше головы. Денис взял пистолет, выщелкнул обойму, заглянул в канал ствола, проверил спусковой крючок и сказал:
      – Дал бы дома, я бы его сделал помягче, но не горюй, сыщик, и так не промахнусь.
      Гуров не ответил и свернул за «Волгой» на проселочную дорогу.
      – Ты поосторожней, – продолжал Денис. – Я его видел в спортзале, мужик в полном порядке.
      – Знаю, – Гуров вынул из «бардачка» наручники сунул их в карман плаща.

* * *

      Был март, но в лесу еще лежал снег, серый и умирающий. «Волгу» порой заносило. Потапов взглянул в зеркало, увидел, что следовавшие за ним «Жигули» мигнули фарами и остановились. Он вышел из машины, присмотрелся к остановившимся метрах в тридцати «Жигулям», но номер был залеплен грязью, и генерал усмехнулся, пошел навстречу Гурову.
      – Привет, подполковник, – Потапов протянул руку. – Ты великий конспиратор.
      – Здравствуйте, – Гуров ответил на рукопожатие и даже улыбнулся. – Каждый сыщик – конспиратор.
      Он указал на тропинку и пошел в лес. Потапов замялся, оглянулся, прошелся рукой по карману, проверяя, на месте ли пистолет, затем последовал за Гуровым, который, оскальзываясь, шагал сквозь березняк.
      Потапову ситуация начинала не нравиться, он, вынув пистолет, дослал патрон, снял с предохранителя, чуть приотстал, шагов на десять. Неожиданно Гуров повернулся и сказал:
      – Мне нужна ваша помощь. Да не держитесь за пистолет, – он похлопал по карману. – Я без оружия, а в рукопашной вы сильнее.
      – Это точно, – Потапов вынул руку из кармана. – Так какая помощь?
      – Сам знаешь, – переходя на «ты», сказал Гуров.
      – Понятия не имею, – Потапов пожал плечами.
      – Хорошо, – Гуров тоже пожал плечами. – Неделю назад я отправил свою жену и ее сестру за Урал… к другу. Ваши люди разыскали их и захватили. Ночью мне позвонили…
      – Ты в своем уме? – Потапов взглянул возмущенно и, встретившись с Гуровым взглядом, «пустил петуха», но все же закончил: – Ты с кем разговариваешь?
      – С членом мафии, – флегматично ответил Гуров. – Или как вы себя называете? Корпорация? И ты знаешь, что я об этом знаю. Вы меня вербуете. Зачем я вам нужен, не понимаю. Согласен на ваши условия.
      Потапов оглядел Гурова с сомнением.
      – Быстро согласился? – усмехнулся Гуров. – У меня была ночь. Скажу честно, генерал, самая плохая ночь в моей жизни.
      Гуров вынул из кармана пачку сигарет, вытряхнул одну и дрожащими руками начал чиркать спичками. Потапов подошел и миролюбиво сказал:
      – Лев Иванович, история с твоей семьей прошла мимо меня. Я бы не позволил.
      – Эй, мужики! – раздался мужской голос за спиной Потапова.
      Он непроизвольно обернулся, Гуров выхватил из кармана наручники и, пользуясь ими, как кастетом, ударил Потапова в солнечное сплетение. Генерал хрюкнул, согнулся, упал на колени. Гуров завел его безвольные руки вокруг дерева, защелкнул наручники на запястьях. Потапов задел виском за кору дерева, содрал кожу, по его лицу потекла кровь.
      Гуров переложил пистолет Потапова к себе в карман, носовым платком вытер кровь, присел на пенек и закурил.
      «Вот я и совершил преступление, – спокойно, словно о ком-то другом, подумал Гуров. – Хотя ничего доказать нельзя, да и заявлять подонок никогда не станет, но я-то знаю…» Потапов перестал хрипеть, несколько раз глубоко вздохнул, Гуров заговорил, словно ничего не произошло, и беседа не прерывалась.
      – Значит, ты бы никогда не позволил… Дальше. Маленькое отступление. Бесплатный совет. Разговаривая с противником и услышав за спиной крик или шум, не крути головой, а сделай шаг назад и в сторону. На оперативной службе это знает каждый сопляк. Теперь говори.
      – Команду дал не я…
      – А отбой дашь ты.
      – Из леса?
      – Да уж что-нибудь придумаем.
      – А если не придумаем? – Потапов покосился на Гурова, который докурил сигарету, выщелкнул окурок, проследил за его полетом и вздохнул.
      – Погиб от рук неизвестных преступников… Понимаю…
      – А мне говорили, что ты дурак. – Гуров вытащил из-под снега жухлую травинку, начал жевать. – Девочки должны прилететь в Москву завтра утром.
      – Договорились, – сказал Потапов, понял, что получилось неубедительно, и добавил: – Тебе придется поверить мне на слово.
      – С одним условием. Ты мне тоже веришь на слово.
      – Договорились, – повторил Потапов и облегченно вздохнул.
      – Если ты меня обманешь, тебя мгновенно убьют, – равнодушно сказал Гуров.
      Потапов поднялся с колен, обнимая скованными руками сосну.
      – Кончай балаган, а угрозы оставь для слабонервных.
      – Жить хочешь? – поинтересовался Гуров.
      – Ну мы же договорились.
      – Я тебя, сука, спрашиваю, жить хочешь? Тогда прилепись к дереву и замри.
      Потапов плотнее обхватил ствол, прижался лбом к шершавой коре. Гуров поднял руку. Две пули шмякнулись в дерево по обе стороны головы Потапова, едва не продырявив уши, два выстрела-хлопка слились в один. Генерал втянул голову в плечи.
      – Ты все понял? – Гуров снял с Потапова наручники, отряхнул плащ, указал на влажные на коленях брюки и мокрые ботинки. – Не простудись. Тебя убьют. Ты мне поверил на слово?
      – Безусловно, – Потапов находился еще в шоке, но старался держаться с достоинством.
      – Стрелять он умеет. Ты его не знаешь, он тебя знает. Если ты передумаешь или я споткнусь на лестнице и сломаю ногу…
      – Нет, уж ты, пожалуйста, не спотыкайся, – Потапов старательно улыбнулся.
      Гуров не слушал его и продолжал:
      – Девочки должны быть в Москве завтра утром, – он взглянул на часы. – У тебя уйма времени.
      Гуров сунул наручники в карман и зашагал к машине.
      – Верни пистолет, – сказал Потапов.
      – Нетабельное оружие носить не положено, – не оборачиваясь, ответил Гуров. – Я обязан следить за законностью.
      Поравнявшись с машиной Потапова, он вынул пистолет и прострелил колесо. Выстрел шарахнулся между деревьев, разорвал тишину.
      Когда Гуров сел за руль, Сергачев, уже втиснувшийся в «Жигули», спросил:
      – А стрелял-то зачем?
      – Нервы, – ответил Гуров. – И дурак от рождения.
      Когда они проезжали ближайший пост ГАИ, инспектор поднял было жезл, но, видимо, узнал Гурова и махнул: мол, проезжай.

      А за тысячи верст от Москвы среди молчаливых заснеженных елей стоял необыкновенной красоты терем-теремок. Недавно жил здесь князь, и совсем неплохо жил, сытно ел и вволю пил. Когда князей отменили – простите, не отменили, князьям лишь порекомендовали свои угодья сократить, – терем попал под сокращение. Ходили слухи, что сделают здесь приют для людей, даже вывеску какую-то притащили, но на ворота не повесили, где-то затеряли, а ворота вновь закрыли. Было объявлено, что обоснуется здесь охотхозяйство, опять же для людей, но последних за ворота пускать не торопились, по усадьбе бегали волкодавы, прогуливались вооруженные люди. Безобразие? Возможно.
      Однако надо понимать: в стране перестройка, сложности огромные, сами знаете. А тут теремок то ли бесхозным сделался, то ли банда в нем обосновалась. Даже говорить о такой мелочи неловко.
      Руководитель группы боевиков Корпорации, можно его для простоты называть атаманом банды, Эффенди был невысок, но фигурой крепок, смуглолиц и белозуб, а родился в далеких южных краях, в Сибирь же его занесла служба.
      Эффенди держал под уздцы смирно стоявшего коня и, улыбаясь, смотрел на Риту Гурову, которая напряженно сидела в седле. Эффенди старался быть как можно мягче и обаятельнее, получалось у него неплохо, но тяжелая челюсть, а главное, быстрый, жесткий взгляд наводили на мысль, что воскресную церковную школу он не посещал и духовную семинарию не оканчивал.
      Ольга стояла рядом, подбоченившись, насмешливо смотрела на сестру.
      – Трусиха!
      – Высоко, – оправдывалась Рита.
      – Валет смирный, – Эффенди огладил шелковистую холку жеребца. – А вы сядьте свободно, – и повел коня по пушистому снегу.
      Ольга отбросила капюшон, разметала русые волосы, подхватила хворостину и издала воинственный клич:
      – Сейчас я рассчитаюсь с тобой за все! И что старшая, и что красивая!
      На просторной веранде теремка двое бородатых мужчин, распахнув полушубки, прихлебывая из глиняных кружек, курили, поглядывали на девушек. Один из охранников был кавказец, второй – явный русак.
      – Постарел Эффенди, слабый стал, из рук ест, – сказал русак, вытирая платком лицо.
      – Эх, я бы эту маленькую… – ответил кавказец и прикрыл глаза. – Некоторые рот затыкают, а я люблю, чтобы кричала… Кричала! – Он встал, потянулся сильным телом.
      – Эффенди вечером в город отъезжает. Тебе младшую, мне старшую, – русак протянул приятелю руку. – Живем один раз.
      – А потом?
      – Да ничего, – русский пожал могучими плечами. – Вольному – воля, спасенному – рай. Я в сторожа не нанимался, – он хотел продолжить, но услышал, как в доме зазвонил телефон, и быстро прошел внутрь, тут же вернулся, крикнул:
      – Эффенди! Вас!
      Эффенди помог Рите слезть с коня и зашагал к дому. Рите было тридцать четыре, Ольге четырнадцать, сестры они были сводные, но похожи исключительно. Рита взрослой женщиной не выглядела, смотрелась зрелой девушкой, а Ольга уже расцвела, и между ними в последний год возникло неосознанное соперничество.
      Ольга оглядела запыхавшуюся сестру, насмешливо сказала:
      – Учись, неумеха, – подтянулась, легла животом поперек седла и начала карабкаться, пытаясь сесть.
      Охраннику-кавказцу, который наблюдал за ней, такое зрелище оказалось уже не под силу, он буквально зарычал и прикусил ладонь.
      – Потерпи, все тебе будет, – успокоил русский.
      Эффенди, переговорив по телефону, вышел на веранду.
      – Собирайтесь, летим в Москву. Дамы улетают завтра, первым рейсом, мы – следующим.
      – Помыться на дорогу, – сказал кавказец. – Дай я девчонку сполосну…
      – Хорошо, – согласился Эффенди и вернулся в дом, жестом приглашая следовать за собой. Охранник подмигнул приятелю, вошел в комнату, со света в полумраке мало что различая. Эффенди прикрыв пистолет овчинным полушубком, дважды выстрелил, перешагнул через труп, вышел на веранду и равнодушно сказал:
      – Будешь закапывать труп, подумай о жизни. Я не так стар и глуп, как вы… – он сделал паузу и улыбнулся, – это думаете.

* * *

      Накануне стараниями Гурова завершилась блестящая операция. Подпольный миллионер, один из банкиров синдиката некто Лебедев был взят с полумиллионом наличных в руках. Чуть позже Гуров взял штатного убийцу того же синдиката Ивана Сыча, и тоже с поличным, с «горячим» пистолетом.