Английские сказки

– Спасибо тебе, Виль, что спас меня. Давай теперь набьем мешок, ветками и сучками. Пусть ведьма думает, что это я в мешке.

Нарубил дровосек веток шиповника и ежевики, набили они полный мешок колючими сучками и крепко-накрепко завязали. Побежал Джип к себе домой, спрятался в дупло векового дуба, а Виль опять взялся дрова рубить.

Вернулась ведьма Хаулит с грибами, перекинула мешок через плечо и поежилась: что-то мешок больно колючий.

– Кто бы подумал, что эльфы носят в карманах иголки и булавки, – пробурчала ведьма. – Коли, коли, мой милый! Придем домой, я уж тебе задам!

Пришла старая ведьма домой, пнула кота, а он, бедняга, только-только у огня прикорнул: весь день мыл, чистил, стряпал и убирал. Взяла метлу и давай колотить мешок. Била, била, пока не уморилась. Развязала мешок, а там колючие сучки.

Разозлилась ведьма, что зря старалась; не знает, куда деться с досады; кота хотела вздуть, да тот юркнул в дверь, убежал в лес и спрятался в чаще.

– Что, Джип, думаешь, что перехитрил меня, – пробормотала ведьма. – Ну, это мы еще посмотрим!

Наутро встала она пораньше, пнула Чернулина, крикнула ему:

Три, мети, скреби и мой

И лови мышей!

А не то, ленивый кот,

Прогоню взашей! —

Пнула еще раз, взяла мешок, в который буковые орешки, каштаны и желуди собирала, и отправилась на южную опушку, где жил в вековом дубе Джип. Постучала три раза по морщинистой коре могучего дуба и говорит ласковым голосом:

– Миленький, сладенький Джип! Пойди сюда, погляди: я тебе клубники принесла, такой сладкой, такой сочной!

– Сочная, сладкая клубника! – воскликнул Джип, отворил дверцу и выскочил наружу. – Какая удача! А я сижу и думаю, хорошо бы сейчас полакомиться сочной, сладкой клубникой. Где она у тебя, добрая Хаулит?

– Вот она, в мешке, – ответила старуха и приоткрыла мешок.

– Не вижу, – говорит Джип, заглядывая в черное брюхо мешка.

– А ты нагнись и увидишь, – сказала ведьма, толкнула Джипа костлявой рукой, он и полетел прямо в мешок. – Попался! – обрадовалась ведьма и завязала мешок потуже, чтобы Джип не выскочил. – Смотри, мой птенчик, не поперхнись сладкой, сочной клубникой.

Перекинула через плечо мешок с бедным Джипом и отправилась к себе в покосившийся домик на северной опушке леса.

Ковыляет ведьма по лесу и вдруг вспомнила, что возле изгороди у мельницы растет душистый майоран – отличная приправа для жареного эльфа. Бросила мешок под березу и пошла нарвать ароматной травки.

Только ведьма ушла, Джип давай в мешке прыгать, брыкаться, хочет на волю выбраться – ничего не выходит: очень крепко завязала ведьма веревку. «Был бы кто рядом, помог бы», – думает бедняга Джип, вспомнив, сколько раз помогал он людям. Вдруг слышит, бьет кто-то киркой о камни. Да ведь это Роб – дорожный мастер щебенку колет.

– На помощь! – завопил Джип. – Эй, старина Роб, на помощь!

Но в кроне тонкой березы над головой громко застучал зеленый дятел, и Роб – дорожный мастер ничего не слышит, знай колет камни.

– На помощь! – опять закричал Джип. – Ох, Роб, выручай! А тут рыжая белка увидела, как мешок по земле прыгает, и недовольно застрекотала. Роб опять не услышал беднягу Джипа.

– На помощь! – в третий раз крикнул Джип. – Роб, пожалуйста, помоги!

Услыхал старина Роб тоненький голосок, бросил кирку на землю и не спеша огляделся кругом.

– Никак, это Джип, – сказал он, почесывая в затылке. – Где же это он? Опять какую-нибудь проказу затеял?

Хотел было взяться за свою кирку, а Джип опять кричит:

– Да, да, это я, Джип! Какую проказу! Заманила меня ведьма Хаулит в мешок. Сдается мне, поужинает она сегодня жареным эльфом.

– С нее станется! – сказал Роб, зашагал к мешку и развязал его.

Выскочил оттуда дрожащий Джип, но увидел доброго старого Роба, вдохнул свежий аромат леса и сразу повеселел.

– Спасибо тебе, Роб, что ты меня спас! – воскликнул эльф. – Давай насыплем полный мешок щебенки. Пусть ведьма Хаулит думает, что это я в мешке.

Роб охотно принес щебенку, насыпали они полный мешок, завязали потуже веревку, и побежал Джип прятаться к себе в дупло векового дуба, а старый Роб опять пошел камни крушить.

Вернулась ведьма, подняла мешок, перекинула через плечо и закряхтела: щебенка-то тяжелая, острые края в спину ей врезаются.

– Кто бы подумал, что у эльфов такие костлявые бока, – пробурчала она. – Ну, погоди, мой милый, вернемся домой, я тебе косточки-то пересчитаю!

Пришла ведьма Хаулит домой, пнула кота, а он, бедняга, только-только к огню прилег: весь день чистил и мыл, пыль вытирал и пол подметал. Взяла ведьма метлу и давай дубасить мешок с камнями. Била, била, даже пот ее прошиб. Развязала мешок, а там щебенка. Обозлилась ведьма пуще прежнего, не знает, куда деться с досады. Досталось бы Чернулину на орехи, да юркнул он в дверь, убежал в лес и спрятался в чаще.

– Второй раз ты, плутишка Джип, перехитрил меня! – воскликнула ведьма. – Ну, уж в третий раз тебе это не удастся!

Наутро встала ведьма пораньше, пнула Чернулина и говорит:

Штопай, латки ставь, чини, Гладь, стирай и шей!

А не то, ленивый кот, Прогоню взашей!

Пнула кота еще раз, поднялась к себе в спальню и нарядилась бродячей торговкой. Надела длинную черную юбку, серую кофту, надвинула на глаза соломенную шляпу, а на плечи шаль накинула. Потом взяла большой короб со всякой всячиной и повесила себе па грудь. Чего только в этом коробе не было: нитки с иголками, пуговицы, булавки и ленты, брошки, чулки и фартуки, но самыми притягательными были красные сафьяновые сапожки.

В этот раз ведьма Хаулит не пошла к вековому дубу, где жил Джип, а долго блуждала по лесу, пока не услышала звонкую песенку, которую распевал весельчак Джип. Поковыляла ведьма на его голосок, видит, Джип шагает по тропинке, поет и приплясывает. Как всегда в зеленом кафтанчике под цвет глаз, в красном колпачке на желтых косицах.

– Добрый день, мистер Джип! – воскликнула переодетая ведьма. – Как вы славно поете! Как идет вам изумрудный камзольчик, как ладно сидит красный колпачок! А у меня тут есть кое-что интересное для такого франта, как вы. Что вы скажете, мистер Джип, о красных сафьяновых сапожках?

Поднялся на цыпочки Джип, ухватился ручками за край короба и заглянул в него.

Что-то я их тут не вижу, – сказал он.

– А вы прыгните в короб, мистер Джип, и рассматривайте сколько душе угодно, – предложила хитрая ведьма.

Прыгнул Джип в короб, уселся поудобнее и стал вертеть красные сапожки.

– Ага, попался! – торжествующе воскликнула ведьма, захлопнула короб и заперла покрепче, чтобы Джип не выскочил. – Вот теперь меряй! Да смотри, чтоб не жали, мой птенчик!

И поковыляла к себе домой на северную опушку леса. Идет, не останавливается, короба из рук не выпускает. Так и пришла домой с коробом, в котором томился бедняга Джип.

– Жареный эльф на ужин! – облизнулась ведьма, пнула мимоходом кота – а он только-только прилег у огня: весь день шил и чинил, штопал и латал, гладил и стирал, – и приказала ему: – Ступай принеси дров, лежебока! Буду печь топить.

Поплелся кот за дровами, принес охапку, бросил у очага, свернулся калачиком и опять задремал.

– Жареный эльф на ужин, – промурлыкала ведьма и опять пнула кота: – Ступай, лежебока, принеси воды из колодца, я пить хочу!

Потащился кот на колодец, набрал воды, налил в кувшин, поставил его на стол, а сам опять свернулся калачиком и спит.

– Жареный эльф на ужин, – прокудахтала старая ведьма и опять пнула кота: – Ступай, нерадивая скотина, испеки мне ячменный хлеб!

Пошел кот на кухню, стал тесто месить. Открыла старуха короб:

– Ну-ка, мой птенчик, пойди сюда!

Вылез маленький Джип из короба, дрожит от страха.

– Все говорят, ты больно умен. Открой-ка дверку, загляни в печку, посмотри, хорошо ли она разогрелась, чтобы тебя испечь. – Посмеивается ведьма, а сама потирает костлявые руки, хихикает, облизывается.

– Попроси, пусть сама откроет, – шепнул Чернулин Джипу.

– Ты сначала сама покажи, как дверка открывается. Я не умею.

– Кто тебя умником назвал, тот сильно ошибся, – проворчала злая ведьма. – Смотри, это очень просто. – Протянула руку и открыла тяжелую чугунную дверку. – Ну, теперь попробуй, хорош ли она разогрелась?

– Пусть сначала сама попробует, – шепнул Чернулин.

– А как попробовать-то? Я не умею, – говорит Джип.

– Вот уж дурень, так дурень! – рассердилась ведьма. – Да проще простого. Смотри!

Сложилась старуха вдвое, сунула в печь руку, а потом и голову.

– Скорее! – крикнул Чернулип. – Толкай ее что есть силы! Прыгнул кот со стола, где тесто месил, толкнули они ведьму в огонь, захлопнули поскорей дверцу и заперли на запор.

– Чем хуже мусор, тем лучше горит, – сказал довольный кот и подбросил еще поленьев в огонь.

Разгорелся огонь, загудело пламя в трубе и лизнуло солому на крыше. Занялась крыша, а за ней и весь дом.

– Бежим! – закричал кот.

Схватились они за руки и побежали из горящего дома. Скоро от него одни головешки остались.

Пошли Джип с котом через лес на южную опушку, где стоял вековой дуб, и стали там вместе жить. И вся деревня Уолгрейв, Виль-дровосек, Роб – дорожный мастер и, конечно, маленький Джип с котом Чернулином – все-все очень радовались, что нет больше в лесу злой ведьмы. И с тех пор все они жили весело и счастливо.

Кожаный мешок

Давно это было. Как-то раз в деревню, что стоит на берегу красивой реки Тайн, пришла старуха по имени Клути. И тут такое началось.

Мужчины этой деревни никогда не жаловались на свою судьбу. Да и жаловаться им было не на что. Испокон веков они пахали и сеяли на этой земле, пасли стада и жили в достатке. У всех были крепкие дома и полные закрома. Никто не замерзал и не голодал в этих краях. И так было всегда, пока не пришла в деревню старуха Клути и не поселилась в маленьком домике с покосившейся трубой.

Женщины этой деревни были трудолюбивы и приветливы, они сами пекли хлеб, шили и вязали, делали запасы на долгую зиму. И так было всегда, пока не пришла в деревню старуха Клути и не поселилась в маленьком домике с покосившейся трубой.

Дети этой деревни – что о них скажешь! – были, как все дети на земле, большие и маленькие, иногда послушные, иногда несносные, но все они были счастливы, потому что родители их жалели: кормили, поили и зря не бранили. Любили мальчишки и девчонки бегать на зелёном лугу, громко кричать и весело смеяться. И так было всегда, пока не пришла в деревню старуха Клути и не поселилась в маленьком домике с покосившейся трубой.

Как-то раз вечером сидела дочь пастуха славная Джанет у горящего очага и тихо пряла в его мерцающем свете. Тут в комнату вошла матушка и тяжело вздохнула: все полки в их кладовых опустели.

– В недобрый час пришла к нам в деревню старуха Клути. Никто не виноват, что мы только через неделю узнали о ней. А как узнали, тотчас понесли гостинцы в маленький домик с покосившейся трубой на краю поля Гладоврана. Я ей тогда жаворонков напекла, а вкусней моих жаворонков нет во всём Нортумберленде. Миссис Марджери отнесла кувшин с медовухой, а соседка напротив, миссис Агнес, вязанку дров. И вот, пожалуйста, что получилось.

Взглянула на мать славная Джанет и только печально вздохнула в ответ. Кто в деревне не знает, что из этого получилось. Взяла старуха Клути гостинцы и велела соседкам каждую неделю носить ей подарки. И пусть только кто-нибудь попробует забыть – куры сразу перестанут нестись, коровы доиться, на скотину мор нападёт. У тех же, кто не уважил старуху, не принёс гостинца, масло не стало сбиваться, мужья приходили с работы с ломотой во всём теле, дети грубили и дрались, а ночью плакали, не давали спать: то у них зуб заноет, то в ухо стрельнёт.

Слишком поздно поняла деревня, что Клути не простая старуха, а злая, вздорная ведьма.

Чего только не носили ей хозяйки, чтобы утихомирить её нрав. И ведь знали, раз в неделю старуха Клути ходит на ярмарку в Ньюкасл, продаёт там яйца, молоко и масло, шерсть и полотно – всё, что они ей давали, отрывая от себя и своих детей. И получает взамен кругленькие блестящие монеты, которые кладёт в кошелек под фартуком, а вернувшись, прячет где-то в своём домике с покосившейся трубой.

– В недобрый час пришла к нам в деревню старуха Клути, – повторила жена пастуха. – Сколько мы всего ей несём, скоро вся деревня по миру пойдёт. В каждом доме больной, и дети не едят досыта.

– Не плачь, матушка, – сказала славная Джанет. – Вот увидишь, старуха Клути ещё пожалеет, что причинила людям столько зла.

А на другой день, как раз в субботу, старуха Клути сама пожаловала в деревню; лицо темнее тучи, брови нахмурены. Увидели её хозяйки, попрятались по домам, заперли двери, затворили окна.

– Не смейте запираться! Слушайте, зачем я к вам пришла. Трудно мне стало одной управляться в маленьком домике с покосившейся трубой. В мои годы и на покой пора. Ищу я служанку печи топить, обед варить, дом убирать, пыль вытирать, мести и скрести и чтобы в свои сковородки я могла смотреться, как в зеркала.

Услыхали это хозяйки и задрожали от страха: хоть и были они теперь бедные, кому же охота отдавать дочь в услужение к ведьме?! Как раз в это время шёл по улице лудильщик. Слышал он, что старуха Клути ходит каждую неделю в Ньюкасл и возвращается домой с золотыми монетами.

– Возьми мою дочку, – просит, – умную Кейт. Она и здоровая, и обходительная, и работящая. Лучше её никто во всём Нортумберлене сковородки не чистит.

– Пошли её завтра ко мне, – говорит старуха Клути. – Есть будет со мной за столом, а спать под столом. А если будет стараться, заплачу ей через семь лет и один день одну блестящую золотую монету.

Старуха поковыляла домой, а лудильщик пошёл своей дорогой, довольно потирая руки. Собрались хозяйки, судачат, что из этого выйдет. Лудильщик, всем известно, самый прожжённый плут во всем Нортумберлене, а умная Кейт под стать папеньке – большая охотница до чужого добра: где что плохо лежит – живо стащит.

Наутро отправилась умная Кейт к старухе Клути. Вымыла лицо и руки в ручье у мельницы, причесала волосы гребешком, который смахнула с чужого подоконника, нарядилась в красное платье, прихваченное мимоходом с соседской верёвки, да ещё зелёную кофту поверх напялила: дочь кузнеца играла в «Джек-прыгни-через-реку», стало ей жарко, бросила она кофту на куст; тут мимо шла Кейт, ну, и поминай кофту как звали.

Пришла умная Кейт в домик старухи, вышел на крыльцо кот Чернулин и давай тереться вокруг её ног.

– Умная Кейт, – говорит, – плесни, пожалуйста, молочка в моё белое блюдечко. – И замурлыкал от удовольствия.

– Сам наливай, – ответила коту умная Кейт. – Я котам в служанки не нанималась.

Пнула его ногой и постучала в дверь. Поглядел на неё кот и перестал мурлыкать.

Открыла дверь старуха Клути, взглянула на умную Кейт и осталась довольна – сильная, здоровая, со всякой работой справится.

– Входи, – сказала ведьма. – Будешь печь топить, обед варить, дом убирать, пыль вытирать, мести и скрести, чтобы в сковородки я могла смотреться, как в зеркала.

– Это я могу, – ответила умная Кейт.

Вошла в дом, взяла метлу, давай подметать. А кот Чернулин на стуле сидит, на неё глядит и не мурлыкает.

– Только смотри, – говорит старуха Клути, – не вздумай сунуть метлу в печную трубу!

«Ага, вот она где золото прячет», – догадалась Кейт, а сама головой кивнула и дальше метёт. Весь день Кейт чистила, мела и скребла. Увидела старуха Клути вечером свое отражение в начищенных сковородках, похвалила служанку и поковыляла наверх спать.

«Пойду и я спать», – подумала Кейт, свернулась калачиком под столом и заснула. А утром проснулась с первыми петухами, взяла метлу и давай шуровать в печной трубе.

Упал оттуда кожаный мешок, набитый блестящими золотыми монетами. Обрадовалась умная Кейт, взяла мешок, не забыла прихватить зелёную кофту – и вон из дома, пока старуха Клути спит.

Бежит умная Кейт по полю Гладоврану, видит, в конце поля калитка.

– Милая девушка, – говорит калитка, – отвори меня.

Сколько лет меня никто не отворял.

Тряхнула Кейт чёрными волосами и замотала головой.

– Сама отворишься, – отвечает. – Мне некогда.

Оперлась рукой о перекладину, перескочила легко через забор и побежала дальше.

Бежит, бежит – на зелёном лугу в жёлтых лютиках корова пасётся.

– Милая девушка, – говорит корова, – подои меня. Сколько лет меня никто не доил.

Тряхнула Кейт чёрными волосами и замотала головой.

– Сама доись, – отвечает. – Мне некогда.

И побежала дальше.

Видит, мельница на берегу красивой реки Тайн, а по ней три утки неспешно плавают да на дно за жирными червяками ныряют.

– Милая девушка, – говорит мельница, – поверни моё колесо. Сколько лет его никто не вертел.

Тряхнула Кейт чёрными волосами и замотала головой.

– Пусть само вертится, – отвечает. – Мне некогда.

С каждой минутой умная Кейт всё больше злилась: бежала она быстро, запыхалась, мешок с деньгами тяжеленный, да и спать хочется – ведь встала-то она спозаранку.

«Не всё же мне одной отдуваться, – сказала она себе. – Кто нашёл золотые монеты? Я. Кто эту тяжесть так долго тащил? Опять я. Так пусть дальше отец тащит». И спрятала она мешок в жёлоб, по которому зерно сыплется на мельничные жернова. Потом побежала к отцу и рассказала ему, какая она умная.

Проснулась старуха Клути с третьими петухами, спустилась вниз – пол не метён, очаг холодный, а на полу сажи целая горка. Поняла она, что умная Кейт лазила метлой в трубу и нашла кожаный мешок с деньгами.

– Ты у меня за это поплатишься, – сказала ведьма и похромала в погоню.

Миновала поле Гладовран, подошла к калитке и спрашивает:

– Калитка, калитка, не видала ли мою служанку-поганку? В руках у неё кожаный мешок, а в мешке все мои золотые монеты.

– Иди дальше, – отвечает калитка.

Ковыляет старуха по зелёному лугу в жёлтых лютиках, видит, корова пасётся.

– Корова, корова, – спрашивает старуха, – не видала мою служанку-поганку? В руках у неё кожаный мешок, а в мешке все мои золотые монеты.

– Иди дальше, – отвечает корова.

Дошла старуха до мельницы на берегу красивой реки Тайн, где три утки неспешно плавают да на дно за жирными червяками ныряют.

– Мельница, мельница, – говорит старуха, – не видала мою служанку-поганку? В руках у неё кожаный мешок, а в нём все мои золотые монеты.

– Загляни ко мне в жёлоб.

Сунула старуха руку в жёлоб и нашла свой мешок с золотом. Взяла старуха мешок, похромала домой и спрятала его опять в покосившуюся печную трубу.

Вернулась Кейт с отцом к мельнице, глянула в жёлоб, а мешка-то и нет. Поняла Кейт, что старуха Клути уже побывала здесь. Испугались они с отцом – с ведьмами шутки плохи, – собрали свои пожитки, перешли мост через красивую реку Тайн, и с той поры о них в Нортумберленде ни слуху, ни духу.

В субботу старуха Клути опять приковыляла в деревню.

– Не запирайте окна и двери! – кричит. – Мне нужна честная служанка печь топить, обед варить, дом убирать, пыль подметать, мести и скрести, и чтобы я могла смотреться в свои сковородки, как в зеркала.

На этот раз не было плута лудильщика, который так охотно послал дочь в услужение к ведьме. Потемнело лицо злой старухи, уже готово было сорваться проклятие с ее уст, но тут вышла к ней славная Джанет.

– Возьми меня в служанки, – сказала она кротко. – Я согласна работать семь лет и один день за одну золотую гинею. Обещай только отпускать меня по воскресеньям домой.

Кивнула старуха Клути и похромала домой. Джанет тут же за ней отправилась; подошли они к двери, вышел на крыльцо кот Чернулин, потёрся вокруг ног девушки и говорит:

– Добрая Джанет, плесни молочка в моё белое блюдечко. – И замурлыкал от удовольствия.

– Охотно налью, – ответила Джанет и плеснула ему молочка.

– Только смотри, – сказала старуха новой служанке, – не смей лазить метлой в печную трубу. Ни в коем случае.

А довольный кот в это время так громко замурлыкал, что славная Джанет не разобрала последних слов. Послышалось ей, что старуха Клути как раз велит почистить метлой печную трубу. Улыбнулась она, кивнула и стала пол подметать.

Утром проснулась добрая Джанет с первыми петухами.

«Сегодня я пойду домой к отцу с матушкой, – радостно подумала она. – Вот только надо сперва трубу почистить». Взяла она метлу и сунула в трубу как можно дальше. Ну и конечно, выпал оттуда кожаный мешок, полный блестящих монет. Посмотрела на золото славная Джанет и вспомнила, что сталось с её деревней: дома не топлены, дети сидят голодные, и всё из-за этой ненасытной ведьмы.

«Пойду домой, спрошу отца с матушкой, что делать с золотыми гинеями», – решила она, взяла мешок и побежала через поле к калитке.

– Милая девушка, – сказала ей калитка, – отвори меня. Сколько лет меня никто не отворял.

– Охотно отворю, – ответила славная Джанет, открыла калитку и побежала дальше.

Видит, на зелёном лугу в жёлтых лютиках корова пасётся и просит:

– Милая девушка, подои меня. Сколько лет меня никто не доил.

– Охотно подою, – говорит добрая Джанет.

Присела, подоила корову и побежала дальше.

Видит, мельница на берегу красивой реки Тайн.

– Милая девушка, поверни моё колесо. Сколько лет его никто не вертел.

– Охотно поверну, – сказала добрая Джанет.

Повернула колесо и побежала скорее домой.

А старуха Клути проснулась в то утро с третьими петухами. Спустилась вниз, видит, на полу опять горка сажи. Поняла старуха, что залезла Джанет метлой в трубу и нашла деньги.

– Ты у меня за это поплатишься, – сказала старуха и поковыляла в поле.

– Калитка, калитка, не видела мою служанку-поганку?

В руках у неё кожаный мешок, а в мешке все мои золотые монеты.

Ничего не ответила калитка, ведь Джанет отворила её. И корова ничего не сказала, ведь Джанет подоила её. И мельница промолчала, ведь славная Джанет повернула мельничное колесо.

На этом и кончилась колдовская сила старухи Клути. И превратилась она из злой ведьмы в беспомощную старушонку, которая никому не нужна и которую никто не любит.

Но так уж случилось, что судьба её оказалась счастливее, чем она того заслуживала. Славная Джанет с отцом и матерью разделили поровну золотые монеты между всеми жителями деревни: ведь по справедливости это были их деньги. А узнав, что Клути больше не ведьма, а бедная одинокая старуха, дали и ей немного золота из кожаного мешка. Славная Джанет приносила ей иногда гостинцы – яйца, масло, молоко и вкусных жаворонков, которых пекла её мать. Так что остаток дней старая Клути прожила мирно, не зная нужды, вместе со своим чёрным котом в маленьком домике, над которым по сей день торчит покосившаяся труба.

Крошка Мэтти и король

Жила-была на свете прекрасная пастушка, и звали ее Крошка Мэтти. Каждое утро она выводила своих овечек на зеленый лужок. Нет, она не ленилась и иногда бродила с ними по бескрайним полям и высоким холмам, но больше всего ей нравилось пасти овец на зеленой лужайке у дороги. И вот что из этого вышло.

В те времена в этой стране правил прекрасный молодой король и решил он жениться. В поисках достойной невесты он был готов объехать целый свет. Ведь так непросто было, даже в те старые добрые времена, отыскать девушку красивую и умную, скромную и нежную, трудолюбивую и искреннюю, да еще и из хорошей семьи. На меньшее молодой король был не согласен. И вот однажды утром сел он на своего коня и отправился в путь.

Ехал он, ехал, и дорога сама привела его к тому месту, где Крошка Мэтти так любила пасти своих овечек. Увидев юную пастушку, король вежливо с ней поздоровался и сказал:

– Да благословит тебя Господь, Крошка Мэтти, как ты поживаешь?

– Спасибо, ваше Величество, хорошо, – ответила Крошка Мэтти, – хоть и одета я в лохмотья. Но когда я выйду замуж за короля, то буду одеваться только в чистое золото!

– Никогда этому не бывать, – сказал король.

– О, нет, именно так и будет, – возразила Крошка Мэтти.

И король поехал дальше. Ехал он, ехал, пока не добрался до соседнего королевства, где встретил прекрасную принцессу, которую полюбил в первого взгляда. Да и как не влюбиться, ведь она была такая красавица и все вокруг только и говорили о ее скромности. Король попросил ее руки и, получив согласие, предложил своей невесте до свадьбы навестить его королевство. Невеста с радостью приняла его приглашение, и король, счастливый, отправился домой, чтобы подготовиться к встрече с возлюбленной.

Прошло немного времени, и принцесса из соседнего королевства со своей пышной свитой отправилась к своему жениху. Ехала она, ехала, пока дорога не привела ее прямо к тому месту, где Крошка Мэтти как всегда пасла овец. Увидев бедную юную пастушку, принцесса надменно посмотрела на нее и сказала:

– Добрый день, Крошка Мэтти, как поживает король?

– Хорошо, – ответила Крошка Мэтти, – но, помните, у порога его дворца есть камень, и камень этот определяет характер любого человека, ступившего на него.

Принцесса не послушала пастушку, поехала дальше и вскоре добралась до королевского дворца. Молодой жених вышел ей навстречу, но как только принцесса наступила на камень у порога, раздался голос:

«Сэр, не обманывайтесь лицом и одеждой!

Берегитесь, скромность ее напускная!

Присмотритесь к ней, милорд,

Скромности верьте, а не словам о ней!»

Услышав, что сказал камень, молодой король принцессу и видеть не захотел. Его суженая должна быть на самом деле скромной! И уехала принцесса, как и приехала, не солоно хлебавши.

Через некоторое время молодой король решил снова отправиться на поиски невесты. Рано утром он сел на коня и выехал из ворот дворца.

И опять ехал он, ехал, пока дорога сама не привела его к тому месту, где Крошка Мэтти пасла овец. Увидев юную пастушку, он вежливо поздоровался и сказал:

– Да благословит тебя Господь, Крошка Мэтти, как ты поживаешь?

– Спасибо, ваше Величество, хорошо, – ответила Крошка Мэтти, – хоть и одета я в лохмотья. Но когда я выйду замуж за короля, то буду одеваться только в чистое золото!

– Никогда этому не бывать, – сказал король.

– О, нет, именно так и будет, – возразила Крошка Мэтти.

И король поехал дальше. Ехал он, ехал, пока, наконец, не приехал в другое королевство, где влюбился в другую принцессу. Да и как было не влюбиться, была она еще прекраснее, чем первая, и молва об ее трудолюбии шла повсюду. Король попросил ее руки и, получив согласие ее отца, пригласил свою невесту нанести визит в его королевство до свадьбы, а затем счастливый отправился домой.

Вскоре принцесса из чужой страны отправилась со своими высокомерными спутниками в гости к королю. Ехала она, ехала, пока дорога сама не привела ее к тому месту, где крошка Мэтти пасла овец. Увидев бедную пастушку, принцесса высокомерно взглянула на нее и сказала:

– Добрый день, Крошка Мэтти, как поживает король?

– Хорошо, – ответила Крошка Мэтти, – но у порога его дворца есть камень, и камень этот определяет характер любого человека, ступившего на него.

Принцесса не прислушалась к совету пастушки, поехала дальше и вскоре добралась до королевского дворца. Но едва она ступила на камень у порога, как раздался голос:

«Сэр, не обманывайтесь лицом и одеждой!

Берегитесь, трудолюбие ее напускное!

Присмотритесь к ней, милорд,

Трудолюбию верьте, а не словам о нем!»

Услышав, что сказал камень, король снова передумал жениться. Ведь его жена должна быть по-настоящему трудолюбивой! И пришлось принцессе, сгорая от стыда, возвращаться домой. Так расстроилась и эта свадьба.

Через некоторое время король в третий раз отправился странствовать по свету в поисках невесты. Однажды рано утром он сел на коня и пустился в дорогу.

И опять ехал он, ехал, пока не встретил Мэтти, которая пасла овец. Увидев маленькую пастушку, он вежливо с ней поздоровался и сказал:

– Да благословит тебя Господь, Крошка Мэтти, как ты поживаешь?

– Спасибо, ваше Величество, хорошо, – ответила Крошка Мэтти, – хоть и одета я в лохмотья. Но когда я выйду замуж за короля, то буду одеваться только в чистое золото!

– Никогда этому не бывать, – сказал король.

– О, нет, именно так и будет, – возразила Крошка Мэтти.

И король поехал дальше. Ехал он, ехал, пока не приехал в третье государство, где влюбился еще в одну принцессу. Она была еще красивее, чем остальные, и люди по всей стране говорили о ее искренности. Король попросил ее руки и, получив согласие, пригласил невесту нанести визит в его королевство до свадьбы. После этого он счастливый поехал домой.

Вскоре третья принцесса с великолепной свитой отправилась в гости к жениху. Ехала она, ехала, пока дорога не привела ее прямо к тому месту, где Крошка Мэтти пасла овец. Увидев маленькую пастушку, принцесса свысока посмотрела на нее и сказала:

– Добрый день, Крошка Мэтти, как поживает король?

– Хорошо, – ответила Крошка Мэтти, – но у порога его дворца есть камень, и камень этот определяет характер любого человека, ступившего на него.

Иноземная принцесса не поверила пастушке и отправилась дальше. Но едва она доехала до королевского дворца и ступила на камень у порога, как раздался голос:

«Сэр, не обманывайтесь лицом и одеждой!

Берегитесь, искренность ее напускная!

Присмотритесь к ней, милорд,

Искренности верьте, а не словам о ней!»

И снова расстроилась свадьба. Ведь невеста короля должна быть искренней! И пришлось иноземной принцессе, сгорая от стыда, так и не выйдя замуж, возвращаться домой. А король отправился на поиски невесты в последний раз. Рано утром вскочил он в седло и поехал.

И вновь ехал он, ехал, пока не встретил Крошку Мэтти, которая пасла овец. Увидев маленькую пастушку, он учтиво с ней поздоровался и сказал: